Статьи

Я звоню по объявлению в газете «Требуются девушки, работа в центре города, хороший коллектив, возможно проживание». Моя собеседница тут же раскрывает карты: «Это оказание интимных услуг. Устраивает вас такая работа?» Я соглашаюсь, и приятный женский голос приглашает на собеседование в любое удобное для меня время. Всё происходит так буднично, будто я устраиваюсь в фирму по торговле стеклопакетами.

Гости с юга

По данным исследования Международного альянса по ВИЧ/СПИД в Украине, проведённого в 2012 году, в стране около 80 тысяч женщин в возрасте от 15 до 49 лет занимаются проституцией. Иными словами, в больших городах около 1,5% женского населения вовлечено в оказание секс-услуг. Для сравнения: в других странах Восточной Европы этот показатель колеблется в пределах от 0,4% до 1,4%, а в Западной Европе — от 0,1% до 1,4%. Украинского уровня достигла только Россия, но для секс-туризма эта страна менее удобна: для въезда к северным соседям европейцам нужна виза.

Молодая брюнетка Аня, которая работает администратором в одном из харьковских борделей, о секс-туристах знает не понаслышке. По её словам, именно Харьков уверенно держит статус «интимной» столицы Украины. «Об этом можно судить по специальным сайтам, — отмечает Аня. — Например, объявлений из Донецка или Львова очень мало, зато Харьков лидирует — тут красивые девушки и приемлемые расценки. На втором месте Киев, но там, если девушка более-менее симпатичная, цена зашкаливает». Летом же вся «движуха» перемещается в Одессу, куда подтягиваются секс-туристы со всего мира.

Почему Харьков? Во-первых, из-за большого количества учебных заведений в город стекается множество девушек из провинции, готовых подзаработать в свободное от учёбы время. Во-вторых, сюда ежедневно летает лоу-кост из Стамбула. По словам Ани, каждые выходные в Харьков прилетают организованные группы по 20–100 секс-туристов из Турции. «Приезжают целыми семьями: дедушка, сыновья и внуки лет по 16 — лишаться девственности», — рассказывает Аня. Гостей сопровождают таксисты, вовлечённые в секс-индустрию, а также местные турки, которые постоянно живут в Харькове.

Каждый «гид» или таксист, приводя в бордель туристов, берёт с них плату. Причём если цена одного часа интимных услуг в заведении — 400 грн., то сопровождающие не стесняются требовать с клиента до 1000 грн., разницу оставляя себе. Кроме того, в Харькове есть масса предприимчивых турецких студентов, которые ходят по клубам в поисках студенток и «продают» их своим соотечественникам напрямую, минуя «официальные» бордели. При этом девушка получает максимум 500 грн., даже если обслужила пятерых. По словам Ани, секс-туристы из Западной Европы, в отличие от турок, ведут себя более осторожно, предпочитая лишний раз не светиться.

Кроме зарубежных гостей, клиенты борделя — преимущественно отечественные командировочные. Некоторые приглашают девушку на дом — в таком случае к клиенту домой её везёт «специальный» таксист, который ждёт её внизу. Клиенты могут заказать не одну девушку, некоторые берут до пяти. Заказывают проституток и семейные пары, но всегда только домой.

Секс-работницы

Бордель, в котором работает Аня, открыт круглосуточно, но ночью заработки намного больше. За сутки нераскрученная точка приносит минимум 6 тыс. грн., а в хороших борделях в центре города заработок хозяйки доходит и до 25 тыс. грн. в день. Из стандартной суммы в 400 грн. девушка получает 190 грн., администратор — 10 грн., а всё остальное уходит хозяевам и сутенёрам. При этом многие накладные расходы — аренду квартиры, уборку, чай-кофе, моющие средства, новые полотенца и постельное бельё — девушки оплачивают из своих заработков. Деньги с них снимают уже в первые дни месяца — так что, даже не начав работать, проститутка уже в долгах.

Девушек набирают по объявлениям в газетах и в интернете. «Какая придёт — такая и работает, мы принимаем всех, — говорит Аня. — Единственное условие, чтобы было 18, я всегда делаю ксерокс паспорта и прописки. Есть женщины и под 40, и даже до 50 — главное, чтобы хорошо выглядели». Как правило, приходят те, кто больше ничего не умеет делать. «Иногда они даже внятно не могут ответить на вопрос, зачем им это надо», — рассказывает Аня. А одна кандидатка попросту хотела заработать на айфон. «Напоминает историю о том, как китайский мальчик продал почку ради гаджета», — презрительно комментирует администратор.

Востребованные девушки, чьи услуги оплачиваются по специальным тарифам, могут зарабатывать до 50 тыс. грн. в месяц. «Ну где они ещё такие деньги заработают? — восклицает Аня. — Поэтому никто не уходит. А те, кто уходит, возвращаются. Всегда». Она вспоминает историю, похожую на сюжет повести Александра Куприна «Яма» — в современной секс-индустрии такие случаи не редкость. «На одной из наших точек в девушку серьёзно влюбился клиент и стал её уговаривать оставить бордель и жить с ним, — рассказывает Аня. — Просто свалить она не могла — это не по понятиям. Девушка сказала, что её нужно выкупить. Он пошёл, заплатил хозяйке, забрал любимую. Но она вернулась через три года».

Лёгкие деньги легко и уходят — несмотря на режим работы с одним выходным в неделю плюс несколько суток в месяц на «критические дни», девушки умудряются в единственный свободный день зависнуть в клубе. «Самые умные приходят с целью заработать на машину или квартиру: заработали и уходят, — говорит Аня. — Но таких единицы — как правило, после выхода «в тираж» (обычно в возрасте за 30) денег у них нет, а потому приходится перебиваться случайными заработками, в лучшем случае маникюром или чем-то подобным, если успели научиться».

День милиции

Организация борделей в Украине запрещена: согласно статье 302 ч. 2 Уголовного кодекса, за это можно схлопотать до двух лет ограничения свободы. Поэтому, по словам Ани, бордель можно открыть, только имея связи в правоохранительных органах и $10 тысяч на взятки. «Мелкая шушера — участковые, опера, местная милиция — вообще в это не могут соваться при наличии нормальной «крыши», — отмечает Аня. — Разве что, если соседи жалуются, можно немного участкового «подмазать».

А соседям есть на что пожаловаться. Как правило, бордели располагаются в обычных съёмных квартирах, где постоянно орёт музыка, стучат каблуки, слышны пьяные вопли и не прекращается поток клиентов. По этим причинам время от времени заведения меняют дислокацию.

Несмотря на наличие покровителей во власти, иногда правоохранители проводят плановые рейды по борьбе с проституцией. Например, особый рейд случился прямо перед Евро-2012. «Тогда закрыли все бордели, и у нас был небольшой отпуск, — вспоминает Аня. — Правда, как раз к Евро мы тихонько открылись и снова работали. Но после этого рейда многие бордели исчезли».

Визит милиции, который на местном сленге называется «приём», напоминает инсценированный спектакль. «Приезжает наряд, укладывает всех на пол, начинает пугать, — рассказывает Аня. — Все делают вид, что боятся». Гости в погонах забирают дневную кассу — это их заработок. Затем несколько проверенных девушек, которые умеют держать язык за зубами, едут в участок, дают показания, что работают сами на себя, их штрафуют на 200 грн. и привозят обратно. «Мы им возвращаем деньги за штраф, и работа продолжается в тот же вечер», — говорит администратор. Серьёзными проблемами рейд может закончиться только в том случае, если «крыша протекает». «Но у нас, слава богу, всё в порядке», — улыбается Аня, стуча по дереву, чтобы не сглазить.

Сама она считает, что бордели и проститутки, несмотря на всю неоднозначность этого бизнеса, всё же нужны. «Иногда к нам приходят клиенты с действительно безумными глазами, в которые даже страшно смотреть, — рассказывает Аня. — Но после часа, проведённого в комнате с девушкой, он выходит совершенно другим, спокойным человеком». В такие моменты Аня уверена: пусть лучше такие люди приходят в бордель, чем поймают где-нибудь в кустах школьницу.

Запретный плод

В мировой законодательной практике есть три основных способа отношения к коммерческому сексу. Первый — различные уровни легализации (Германия, Великобритания, Нидерланды); второй — уголовное преследование клиентов (Норвегия, Швеция); третий — уголовное преследование проституток (страны Восточной Европы, включая Украину).

Несмотря на широкое распространение проституции в нашей стране, шагов по её легализации не только не предвидится, но даже наоборот. 12 января 2005 года Верховная Рада ужесточила ответственность за организацию борделей. А в октябре 2009 года в парламенте зарегистрировали законопроект депутата от НУ-НС Кирилла Куликова о криминализации клиентов по скандинавской модели. Согласно документу, который активно лоббировала группа Femen, человек, попавшийся на пользовании платными секс-услугами, должен заплатить штраф до 8,5 тыс. грн.

Елена Цукерман, глава правления Благотворительной организации «Всеукраинская лига «Легалайф», которая объединяет секс-работников в Украине и их сторонников, выступает против ужесточения законов. «Не существует полновесных доказательств, подтверждающих, что криминализация клиентов или владельцев публичных домов может положить конец или значительно уменьшить количество секс-работников», — говорит она. За легализацию проституции выступает и юрист Сергей Воробьёв. «На данный момент деятельность государственного аппарата в большинстве своём сводится не к борьбе с организацией проституции, а имеет целью банальное выжимание денег из тех самых организаторов», — комментирует он. По словам юриста, легализация проституции поможет снизить уровень насильственных преступлений против представителей секс-индустрии и их клиентов, а также устранить на законодательном уровне источник коррупции.

В то же время в Евросоюзе под давлением Скандинавских стран ситуация с коммерческим сексом накаляется. Например, в Амстердаме идут разговоры о закрытии знаменитого Квартала красных фонарей как рассадника секса по принуждению и торговли людьми. Это вызывает массовые протесты секс-работников, которые утверждают, что их никто не принуждает к подобному роду деятельности.

Информация о материале

Опубликовано: 13 сентября 2013

– Перестань кусать нижнюю губу, рот держи слегка приоткрытым и учись «делать» влажный взгляд. Как? Широко открой глаза, сфокусируйся на одной точке, долгое время не моргай и терпи. Глаза нальются слезами и в свете прожекторов заблестят. Затем переведи взгляд на клиента, удерживая такую вот улыбку Джоконды, — заработаешь миллион! — вдохновляет Артем, арт-директор одного из самых дорогих стриптиз-клубов столицы, куда я устраиваюсь на работу. Этой фразой заканчивается собеседование: меня приняли за 10 минут, без документов и предложения раздеться или покрутиться у пилона — вертикально расположенного шеста, у которого танцуют стриптиз. И уже завтра я приступаю к интенсивной учебе перед выходом на сцену.

Попробую разъяснить мотивы. У меня муж и трое детей, двое из которых — девочки. И меня бесят заявления заезжих товарищей о том, что «главное богатство Украины — дешевые бабы».

Мои любимые темы в журналистике — экономика, государство, бизнес, а герои, как правило, — успешные взрослые мужчины со статусом и при должности. Связь между ними и стриптизершами лишь в том, что некоторые из моих ньюсмейкеров являются клиентами таких заведений. Другие водят туда иностранных бизнес-партнеров, чтобы с помощью приятного психологического фона заключить выгодную сделку. А кое-кто из них — владельцы таких заведений. Очевидно, что «дешевые бабы» — это экономический и социальный феномен, в котором стоит разобраться.

Кроме того, в моем понимании такой вот «мужской клуб» всегда был местом сгущения эротической энергии. Мне казалось, что умение красиво танцевать стриптиз — не только полезный навык для развития отношений с мужем, но и хороший способ усилить женственность, поддержать фигуру.

Ну и наконец, я просто поспорила с одной из коллег, что смогу написать репортаж о стриптизе через призму собственного опыта.

Запах тела и алкоголя

Чтобы выйти на сцену и к гостям в зал, мне нужно научиться красиво ходить, позировать, танцевать у пилона и приват-танец, общаться с гостями. Всему этому учат при клубе, ежедневно с пяти до семи в течение месяца. Потом девушку либо отчисляют, либо же выпускают на сцену.

Клуб расположен в самом центре столицы, в одном из престижных зданий, вокруг которого припаркованы новинки автосалонов, а внутри — офисы семейных олигархов.

Запах человеческого тела и алкогольных коктейлей въелся в диваны и стены этого заведения. Чувствуется, что когда-то здесь курили, но после запрета на табачный дым в общественных местах для этого выделили отдельную комнату. Обивка кресел и диванов стерта, уборщица тетя Таня вакуумным пылесосом чистит ковер, ногами отбрасывая туфли стриптизерш, в зале — всегда полумрак, а сцена подсвечена красным светом.

– Карьера танцовщицы начинается с походки. Грудь высоко и вперед, попа торчит, живот втянут и ножки всегда тянем, — начинает свою репетицию хореограф Ирина.

Это хрупкая девушка 26 лет. Ее задача подготовить и выпустить на сцену свежую порцию танцовщиц, научить нас двигаться у шеста и на шесте, раздеваться перед публикой.

На сцене два пилона: простой и вращающийся, между ними — алый диван в форме губ. Сама сцена украшена зеркалами. За ней — гримерка с диванами, туалетная комната с двумя душевыми кабинами и туалетами, где вместо дверей — клеенчатые шторы.

Ирина выглядит уставшей, уже вторую неделю подряд она совмещает работу хореографа и танцовщицы: днем учит нас, ночью выходит на сцену. «Сейчас в клубе работает только двенадцать девушек, остальные — в отпуске, вышли замуж или просто уволились», — рассказывает она, объясняя необходимость набора новых стриптизерш.

В первый день тренировки новеньких, кроме меня, еще пятеро (две — с не­­­большим танцевальным опытом). Одна занималась в детстве гимнастикой и садится на шпа­гат — большое конкурентное преимущество в стриптизе.

Все приезжие, в основном студентки в возрасте от 20 до 26 лет, незамужние. Предельный возраст для работы в стриптизе — 30 лет, я успела. Во время перерывов много и со вкусом говорят о красоте женского тела, жизни, мужчинах, мечтах и сказочном будущем. У всех пятерых разная мотивация. Трое вообще пришли устраиваться администраторами.

– Вакансия администратора — не более чем приманка для молодых девушек. У нас достаточно администраторов, а вот танцовщиц мало. Поэтому мы приглашаем кандидатку на собеседование и по ходу разговора убеждаем идти танцевать. Главный аргумент — деньги, стриптизерши зарабатывают гораздо больше, — говорит Артем. Ежемесячный заработок хорошей танцовщицы — от 20 до 30 тысяч гривен, в то время как администратор зарабатывает не более 8 тысяч.

– У тебя какая цель? — спрашиваю у Томы. Ей 20 лет, до последнего времени она работала барменом. У нее маленькая грудь, полное отсутствие талии, но крупные мясистые бедра, которыми Тома очень гордится. Она надела на них ярко-салатовые шорты с надписью New York City, купленные специально для тренировки по дешевке в переходе метро. Шорты совсем короткие, только в таких можно танцевать на пилоне — ноги должны быть оголены, и ни в коем случае нельзя перед танцем мазать их маслом или кремом — скользят.

– Мне рассказывали, что это дорогой клуб, и сюда ходят богатые мужчины. Я хочу познакомиться с крутым парнем.

– А ты на что рассчитываешь? — спрашиваю у Татьяны — крупной девушки деревенской внешности, которая уже полтора месяца посещает тренировки, очень хочет выйти на сцену, но ей пока не разрешают — тяжеловата в движении. Она занимается по четыре часа в день и часто присоединяется к нашей группе. За время занятий Таня сбросила пять килограммов, но так и не достигла необходимых форм и пластики. Девушка нервничает и много курит:

– Я пришла сюда зарабатывать деньги и знаю, куда пришла.

Как выяснилось, функция хореографа Иры — кастинг. В первые два дня новенькие демонстрируют свою пластику, тренируются в короткой спортивной одежде (в свете красных прожекторов видны все достоинства и недостатки).

Талант нравиться себе — более важное условие выживания в профессии, чем длинные ноги, объем груди или умение держаться на каблуках.

– Бывает, девушка с виду ничем не примечательна, но за счет харизмы и улыбки она пользуется спросом, клиенты расхватывают таких как горячие пирожки, — говорит Артем.

С первого дня начинаются интенсивные тренировки. «Через три недели все вы окажетесь на сцене. Не в ваших и не в моих интересах долго держать вас тут. Лучше быстро всему научиться и идти зарабатывать деньги», — рассказывает Ира и кротко улыбается — на зубах в лучах софитов сверкают брекеты. У меня тоже брекеты, и это мне на руку. Мы с ходу находим тему для разговора, что чуть сближает меня с тренером.

По легенде, я — девушка со сложной судьбой. Настолько сложной, что даже неприлично спрашивать об этом, цель моя — заработать миллион.

ЖКС - женщины коммерческого секса

Грация и консумация

Математика заработка стриптизерш непроста. Меньше всего девушки зарабатывают танцем. За выход на сцену автоматически получаешь 100 гривен за рабочую смену, даже если в зале — ни одного клиента, а за ночь — ни одного приватного танца. За прогул штрафуют на 200 гривен, три прогула — увольнение.

Вторая статья заработка — приват-танец. В клубе, где буду работать я, за четырехминутное выступление (две песни) в закрытой комнате платят 600 гривен. В клубах попроще стоимость привата колеблется в пределах от 150 до 400 гривен. Любой заработок делится в пропорции 40:60. То есть 40% дохода идет стриптизерше, 60% — клубу. Так же делят чаевые и доход, полученный от консумации. На языке танцовщиц, консумация — это «развод» мужиков на еду и спиртное на территории клуба.

– Девочки, танец на сцене — это важно, но много денег на этом не заработаешь. Благодаря сцене вы пробуждаете интерес гостя, чтобы потом спуститься к нему за столик и завязать разговор. Старайтесь заказывать что-то подороже, но аккуратно. Если за столиком сидит пара, то подсаживайтесь к девушке и только потом обращайтесь к мужчине, — рассказывает Кристина. Это худая эффектная брюнетка 29 лет с очень длинными ногами; в груди — силикон, в губах — кислота, в глазах — огонек. В профессии — шесть лет. Она приходит за час до начала наших тренировок, чтобы выучить с хореографом новый сценический номер и пообщаться с девушками. Кристина подсаживается к новеньким и ведет с ними светские беседы, раскрепощая девушек. Уже через полторы недели все становятся подружками, целуются в щеки при встрече и расставании, делятся личными секретами полупрофессионального характера.

Необходимость пить и разговаривать с клиентами девушек немного пугает.

– А как потом пьяной выходить на сцену?

– А ты не пей много, закажи бутылку дорогого вина и посасывай один бокал весь вечер. Девушкам запрещено заказывать крепкие спиртные напитки, вроде виски или коньяка. Разрешаются алкогольные коктейли, шампанское и вино. Если чувствуете, что голова кружится — сливайте в ведро с шампанским либо в раковину, когда отходишь покурить с бокалом. Я обычно сливаю диджею, — информирует Кристина.

В большинстве стрип-баров лукавят с градусами для стриптизерш. Бармен смешивает в коктейле соки и только для запаха добавляет немного джина или рома.

Тем не менее во время бесед с клиентами девушка может увлечься и так перебрать со спиртным, что потом не может выйти на сцену. Некоторые отсыпаются на диване в гримерке, пропускают свои выступления. Других администраторы отправляют домой, иногда штрафуют. Короче: пить можно и даже нужно, но пьяной быть нельзя.

В курилке девочки обсуждают тонкости консумации.

– А если посетитель не хочет заказывать мне коктейль? Я подсаживаюсь, а он молчит? — спрашиваю я у Кристины.

– Я делаю так: хлопаю глазками, интересуюсь — а что ты пьешь? Виски? А я люблю красное вино! Потом говоришь: «Ой, а я бы к вину заказала сырную нарезку».

– А если он падает на мороз? — я вживаюсь в роль и все чаще пользуюсь сленгом стриптизерш.

– Говоришь мягко так: «Я закажу коктейль, вы не против?» Бывает, немцы или шведы говорят: «Expensive». Я глазами хлоп-хлоп и предлагаю заказать подешевле. Если и тут тишина, я ухожу и подсаживаюсь к другому посетителю, а этот пусть сам сидит. Я же не дешевка какая-то, — говорит Кристина и картинно вытягивает пальцы рук, разглядывая и демонстрируя всем свежий маникюр. Потом смотрит на руки девушек, еще пристальней на ноги, задерживаясь взглядом на растопыренных пальцах Тамары. — Привыкайте к тому, что маникюр и педикюр — это безусловное правило. Девочки, следите за собой!

Свалиться с пилона или раздеться

Разговор о консумации напугал новеньких. На следующий день после той тренировки из пяти осталось только трое, две девушки исчезли бесследно.

Занятия продолжаются, учимся плавно и грациозно ходить, пускать телом волну, вытягивать ноги, прогибать спину и прочие движения, демонстрирующие красоту женского тела. Всю неделю сильная крепатура, через полторы — ноги в синяках, через две — одну из трех девушек просят уйти. Мне говорят сбросить три лишних килограмма, я худею и делаю первые успехи на пилоне.

Через неделю проходит крепатура, появляется гибкость и отработаны несколько стандартных поз у шеста: прогиб, захват, двойной поворот, ноги шире, грудь вперед и другие, более сложные упражнения. Пока тренируемся в одежде.

Когда девушка готова к выходу, ей шьют на заказ два сценических костюма: в одном танцуешь на сцене, второй — для выхода в зал к гостям. Еще заказывают специальную обувь с каблуком 16 см. Клуб дает одежду в кредит, а после первых доходов отчисляет с заработка стриптизерши нужную сумму.

В один из вечеров приносят одежду для Тани. Ее все-таки решили выпустить на сцену, и сегодняшний вечер — финальная репетиция. Она нервничает, матерится и курит.

– Чего ты боишься: плохо станцевать, свалиться с пилона или раздеться?

– Этого я не боюсь. Просто не знаю, как и о чем буду говорить с иностранцами?

Тане выбрали черные туфли и розово-черный костюм в стиле кабаре, с напускной юбкой до колен, чтобы скрыть полноту бедер и верхней части ног. Костюм-двойка: в ответственный момент снимается верх. По правилам этого клуба, в отличие от других аналогичных заведений, на сцене девушки раздеваются только по пояс. Полностью обнажаются лишь во время приват-танца.

На финальной репетиции Таня танцует нарядная, в новой одежде. И вот впервые раздевается, смущаясь, хихикая и непроизвольно прикрываясь рукой. По ритуалу обнажаться топлес нужно вначале второй композиции. Таня танцует, девушки вежливо хлопают, хотя все понимают, что выступление сырое, а дебютантка — далеко не эталон красоты. Я прошу Артема пустить меня в клуб вечером, чтобы посмотреть на дебют коллеги — он разрешает.

Она согласна

В зале тот же полумрак. На подлокотниках кресел, на которых еще три часа назад растягивали ноги будущие стриптизерши, лежат смуглые руки иностранцев — в основном турок, арабов и итальянцев. Рядом сидит компания украинцев и москвичей.

Таня дебютирует ближе к одиннадцати ночи. Она нервничает и потеет, костюм смотрится дешево, а ребята по соседству критически разбирают ее внешность.

Я завязываю разговор с одним из парней. Сергей — бизнесмен из-под Киева.

– Что-то мало свежих тел, новеньких — одна в месяц, остальные приелись. Пора валить в другой клуб. Мне нужно продать агрохолдинг одному арабскому шейху и я ищу ему девушек на ночь. Хочу две блондинки. Вот высматриваю. В этом плане стрип-клубы — удобное место. Такая себе интерактивная витрина женских тел. В отличие от секс-услуг по интернету, ты можешь выбрать и пощупать то, с чем будешь иметь дело ночью. Если недостаточно увидел со сцены, пригласил к себе за столик, напоил коктейлем. Вино лучше не заказывать, тут его продают бутылками — не дешевле 800 гривен, — говорит Сергей. Я понимающе киваю и перевожу взгляд на сцену.

Там ползает по полу Таня, изображая кошку. Поднимается на ноги, и я делаю вывод — тренироваться перед выходом на сцену нужно больше.

– А как вам новенькая?

– Не для шейха, он стройных предпочитает, и чтобы грудь большая и натуральная. А вот Леша, — кивает на подкаченного парня в ярко-синей футболке, — любит такое, она для него — свежее мясо.

– Что это значит?

– Он охотится за такими, ходит по киевским стрип-клубам в поисках новеньких.

Алексей пьет кофе и сдержанно раздает чаевые, отгоняя «консумеристок»: «Извини, красавица, я сегодня в образе, хочу
побыть один».

У него хобби: обходит за ночь несколько клубов, а когда на сцену выходит новенькая, заказывает ее «на выезд». Как оказалось, стандартная цена стриптизерши клуба, где мне предстоит работать, — от 300 долларов с правом аренды девушки на два часа, из которых по шаблонной сетке опять же 40% достаются девушке, 60% — клубу. Деньги платят администратору, клиент уводит стриптизершу на свою территорию — в отель или съемную квартиру.

По словам Алексея, многие из дебютанток первые неделю–две отказывают клиентам. В таком случае он повышает цену до 500 и даже 1000 долларов, если девушка особенно приглянулась. В этот момент администраторы (они являются связующим звеном между клиентом и стриптизершей), коллеги по цеху и арт-директор начинают убалтывать неприступную.

Если стриптизерша крепко стоит на своем, Алексей уходит, но возвращается через неделю и заказывает ту же самую по стартовой цене 300 долларов. И, о чудо, — она соглашается!

– Пусть она плохо двигается на сцене и неопытна в общении, но я хотя бы знаю, что через нее не прошла вся Европа и страны СНГ. Мне приятно чувствовать себя хотя бы в некоторой степени первым. А вот этими, с пятилетним опытом, хорошей пластикой и сальным взглядом, я брезгую, — рассказывает Алексей. — Психология таких женщин примитивна. За неделю многое передумает, подустанет. За две поймет, что зарабатывает намного меньше своих покладистых сверстниц. Начнет терзаться сомнением. А потом увидит меня, — улыбается Алексей и предлагает тост за честных женщин. — «У вас в Париже есть честные женщины? — спрашивает турист у гида. — О, есть, мсье, — невозмутимо отвечает гид. — Но стоят они очень дорого».

Я прошу Алексея эксперимента ради заказать Таню. Он подзывает администратора, та принимает заказ и уходит в гримерку одновременно с финалом выступления дебютантки. Таня голая по пояс с багровыми щеками ковыляет на каблуках за сцену. Через пять минут администратор возвращается и сообщает ответ. Она согласна! Алексей дает задний ход, говорит, что передумал. Просит администратора подойти через 20 минут, а я вспоминаю фразу Тани: «Я знаю, зачем пришла».

Две с половиной тысячи партнеров

Тренировка следующего дня не удалась. Все-таки тяжело не спать по ночам. Теперь я пристальней всматриваюсь в лица стриптизерш, замечаю темные круги под глазами, нехороший оттенок лица и запах вчерашнего спиртного. Я даже удивляюсь, откуда две девушки, Лена и Оксана, которые в клубе уже год и вчера ночью развлекали публику, нашли в себе силы прийти на репетицию, чтобы подучить два акробатических приема на пилоне.

Лена — из деревни, заочно учится в лингвистическом университете, снимает квартиру. Оксана — коротко стриженая женщина 28 лет с большим количеством татуировок на теле. К концу тренировки появляется Кристина, я прошу ее помочь мне выбрать солнцезащитные очки в ближайшем магазине. Мы делаем покупку и идем пить кофе на летней террасе одного из кафе у нашего клуба.

– Кристина, признайся, сколько партнеров у тебя было за время работы в стриптизе?

Она удивлена моему прямому вопросу и пытается наморщить лоб, чтобы подсчитать. Лоб не морщится — ботокс.

– Считай сама. В году — 365 дней, работаю почти всегда шесть дней в неделю, в рыбные дни по два, а то и три выезда за ночь. Итого около 400 клиентов в год.

– Выходит, за время работы у тебя было около двух с половиной тысяч мужчин?

– Где-то так.

– Ты добилась поставленных целей?

– Почти. Я сделала силиконовую грудь. После этого стала зарабатывать больше. Купила квартиру, машину. Теперь вот ищу жениха.

– Зачем? Ты потеряешь денежную работу.

– Устала. Уже так тошнит от этих бесконечных разговоров с клиентами ни о чем. И очень надоело пить. Я хочу спать по ночам в своей постели и с парнем поехать отдыхать.

– Расскажи мне, что меня ждет? Какие соблазны и риски?

– После первого выездного клиента девушки начинают пить. Изнуряющая работа, поток клиентов, алкоголь. Появляется ненависть к мужчинам, — сказала Кристина и вздохнула полной грудью. Всей своей полной красивой грудью.

– За что их ненавидеть?

– Бывает, танцуешь на сцене, а он тебе за чулок сует чаевые, и так десять раз. Он, урод, поменял сто гривен по пять гривен, издевается. Через какое-то время многие подсаживаются на наркотики.

– И ты тоже?

– И я через это прошла, все проходят. Как правило, подсаживают сами клиенты. Обычно русские. Они любят увезти с собой на квартиру двух девочек на ночь, а там — горы порошка на столе. Когда ты видишь это через день, можешь и попробовать. Девушки устают, не высыпаются, приходят на работу, а денег на кокаин у них нет. Тогда покупают более дешевые наркотики. Бывает, приходишь в клуб, а на крышке унитаза — остатки от дорожек. Начинают проверять сумки, находят наркотики — выгоняют. То же и со спиртным.

Кристина — фартовая. Травм и насилия в ее карьере не было. Предполагается, что охрана клуба и администраторы ведут негласный каталог клиентов, записывают номера машин, на которых увозят стриптизерш. А если что-то идет не так — девушка звонит в клуб и просит охрану приехать за ней.

– Я раз позвонила, вот только меня никто не забрал. Пришлось самой выкручиваться.

В какой-то момент собеседница резко просит счет. Она понимает, что я могу задать вопросы, требующие от нее большего, чем она отмерила себе сказать.

Кристина уходит плавно виляя бедрами. Мужчины провожают ее взглядами, и ей не нужно оборачиваться, чтобы об этом узнать. Я смотрю ей вслед и не могу понять, счастлива она или нет, и где та грань, за которую женщине нельзя переступить, или, наоборот, нужно это сделать, чтобы стать по-настоящему уверенной в себе.

Наркоманы и дедушки-иностранцы

Тренировки продолжаются, я делаю успехи, и хореограф уделяет мне больше времени, подготавливая к дебюту. В один из дней я опять зову Кристину на кофе.

– Какие клиенты для стриптизерш считаются лучшими?

– Те, с которыми все быстро. С наркоманами лучше не ездить, они могут держать тебя часами. Правда, с такими есть и плюсы. Они страдают страхом одиночества, им важно, чтобы ты просто осталась до утра, можешь выспаться за те же деньги, и чаевые оставляют хорошие. Чаевые и все, что выше, — принадлежит тебе. Хороши также дедушки-иностранцы. Эти вежливые и быстрые, подарки делают. Не люблю украинцев, особенно донецких. Они грубые и жадные, за те же деньги «вытрусят» тебя по полной. Ты очень скоро по лицу сможешь определить: кто на что способен, с кем лучше ехать, а кому стоит отказать.

– Как ты определяешь? Вот, например, что ты можешь сказать о мужчине за столиком справа?

– Скорее всего, он какой-то топ-менеджер банка или финансовый директор. У него мало времени, с таким — два раза и очень быстро.

Я аплодирую! Кристина — профессионал своего дела: мужчина за столиком справа знаком мне по основной профессии, он действительно банкир.

– Из твоих коллег хоть одна отказывала клиентам постоянно?

– Всего одна. Была девочка, сплошная «Нет». Высокая светловолосая блондинка с завышенной самооценкой. Однако потом, как выяснилось, особо настойчивым и богатым клиентам она тайком давала свой номер телефона и встречалась с ними за пределами клуба, не делясь с администраторами. Ее уволили.

Под конец нашего разговора Кристина признается, что с недавних пор она пошла на повышение, и управляющий клубом начал привлекать ее как психологическую поддержку для подготовки дебютанток. Она действительно появляется в клубе не просто так, а разговоры с девушками о мужчинах, мечтах, работе, сулящей большие заработки, и принцах заводит умышленно.

– Я делаю это осторожно, шаг за шагом, чтобы не спугнуть. Очень важно все время говорить о больших деньгах, о богатых и красивых женихах, которые однажды встретят их там и влюбятся. Такое и вправду случается, но крайне редко.

Я слушаю Кристину и ловлю себя на мысли, что мне начали нравиться эти тренировки и полусветская болтовня ни о чем, о женском: о прическе, о том, как правильно красить ногти, чтобы не облупливался лак, как эпилировать тело, как флиртовать с мужчинами и быть желанной. По утрам и днем я читаю провластные законопроекты и говорю с серьезными мужчинами о размере украинского ВВП и уровне госдолга страны, а после пяти по-настоящему расслабляюсь и ловлю кайф от жизни — становлюсь женщиной. И вот эти дамские диалоги, пожалуй, главная приманка для будущих стриптизерш.

Вышиванка для стриптизерши

Спустя три недели меня готовят к выступлению. Администрация клуба хочет заказать мне сценические костюмы и обувь. Я пытаюсь оттянуть время выхода и прошу разрешения заказать наряд у собственной портнихи. Решаю шить длинное платье с украинским орнаментом. Второй костюм — более открытый — за счет клуба. Оба платья с секретом, со специальными тесемками, которые легко пальцами можно развязать в начале второго трека.

До выхода на сцену остается чуть больше недели. Я оттачиваю мастерство танца, иногда по вечерам хожу в другие клубы, чтобы понять разницу работы между ними. Танцуют везде одинаково, и почти все такие заведения — скрытые бордели.

Последние пять тренировок на мне стриповая обувь, она тяжелая и очень вызывающая. Однажды во время репетиции начали обсуждать бывшую стриптизершу Варду (полное имя — Вардануш Мартиросян), она красиво танцует, ее выступления — акробатические шоу, и многие пытаются ей подражать.

За три дня до предстоящего дебюта я обедаю с Вардой в одном из столичных ресторанов. Мы встречаемся днем, она в коротких шортах и футболке, без макияжа и сценического костюма — милая девушка с характерным прогибом спины и мягкостью жестов.

– Когда я пришла в стрип, то танцевала в белье у пилона. Мне нравилось усложнять процесс, добавляя новые элементы в танец, придумывая костюмы и сложные номера. Я получала удовольствие отказывая мужчинам, которых только что дразнила и возбуждала. Клиенты платили только за публичное выступление, но не за приват. Да, иногда мне было обидно, что другая девочка вышла, покрутилась у стола и заработала в два раза больше. А я разбивала ноги в кровь, набивала гематомы, но сохранила чувство собственного достоинства, — говорит Варда.

Она победила на чемпионате Украины по стриптизу, после чего смогла поднять гонорар и утереть нос коллегам. «Если тебе после привата в трусики кладут по 100 долларов, потом очень трудно заставить себя тренироваться», — сообщает Варда. Я стараюсь верить рассказам этой привлекательной и раскрепощенной женщины о том, что она не танцует приваты даже для очень богатых клиентов, и вспоминаю недавний тост, поднятый за здоровье честных дам.

Варда считает, что леность и жадность девушек погубила украинский стриптиз:

– Ей бы выйти, покрутиться, чтобы какой-то клиент заметил, напоил, накормил и утащил на приват. В некоторых клубах танцовщицы как в фильме ужасов за клиентами гоняются и навязывают себя — угости шампанским, позови на приват — фу, противно!

Всем своим собеседникам я задавала вопрос, а не лучше было бы легализовать проституцию? Это бы дало какую-то защиту стриптизершам, зафиксировало их права, поменьше бы стало в этой сфере криминала.

Варда убеждена, что наша страна не готова к легализации проституции:

– Стрип-клубы тогда просто исчезнут. С другой стороны, возможно, это привело бы к развитию какого-нибудь варьете, шоу. Многие устали от тупого стриптиза и хотят маскарад. Отчасти из-за этого клубы делают ремонты, добавляя душевые кабины, где девушки в угоду клиенту обливают себя молоком, а тот сидит на стуле и через стекло наблюдает за всем этим.

Не верит в легализацию проституции и
Артем, хотя признает, что это облегчило бы жизнь не только стриптизершам, но и владельцам клубов.

– Четверть клиентов заведений — представители украинской власти, чиновники и депутаты, а некоторые из них являются владельцами этих заведений. Я себе слабо представляю, как они легализуют проституцию, им и сейчас хорошо, — говорит Артем.

Необходимость признать секс за деньги профессией стала главной темой разговора с еще одним посетителем мужского клуба, расположенного недалеко от стадиона «Олимпийский». Это заведение — один из конкурентов того места, где планирую выступать я. Тут высокие цены на еду, напитки и женщин. Мой собеседник отстаивал точку зрения клиентов: легализация обеспечит регулярный медосмотр работниц секс-индустрии, они станут меньше болеть, а контрацепция как безусловное правило уменьшит количество абортов. Ко всему прочему у них появится право на пенсию, отпускные и выходные.

В Украине, а точнее в Российской империи, проституция была легализована еще в 1841 году. Киев и тогда был крупнейшим центром проституции с многочисленными кварталами красных фонарей. Однако большевики в 1918 году проституцию запретили как одну из форм эксплуатации.

Под запретом она и сейчас. Для женщин это административное правонарушение, для сутенеров — уголовное преступление. Тезисы о легализации проституции время от времени звучат из уст украинских политиков, однако до реализации руки не доходят — боятся избирателей. Эта идея крайне непопулярна среди консервативно настроенных украинцев, так же как и разрешение однополых браков или гей-парадов и вообще либерализация семейных отношений.

– Когда я думаю о легализации проституции в нашей стране, первым делом в памяти всплывают кадры из англоязычного фильма об Украине, который я случайно посмотрел в командировке за рубежом. Представьте, один за другим кадры с голосом диктора: Оранжевая революция, президент Ющенко, который упростил визовый режим для иностранцев, ноги и декольте украинских женщин, анонсы сайтов, где те предлагают свои услуги, и вывод — в Украине туристам хорошо! Что будет, если серию этих кадров будет завершать сообщение о том, что проституция в Украине вдруг стала легальной. Мы брендируем этим делом страну, — говорит социолог Евгений Копатько.

…На финальной репетиции представляю сшитое на заказ платье. Оно вызывает аплодисменты стриптизерш и администраторов. Появилась бутылка вина, девушки щебечут, и все поднимают тост за предстоящий успех. Я пью в надежде, что у меня попросят документы, предложат заполнить анкету, где я укажу личные данные, статус и профессию,
и тогда они сами попросят меня исчезнуть.

За сутки до моего запланированного выхода на сцену я сообщаю Артему, что передумала. «Ты это серьезно?» — спрашивает Артем. Я задерживаю взгляд на лампочке за его спиной и стараюсь не моргать. И действительно, через 10 секунд под действием вина и от яркого света глаза начинают сверкать от слез. Я научилась.

Мнение: Секс-работники и секс-рабы

Светлана Крюкова, Виктор Огиенко

«В нашем бизнесе все портят любители»

Елена Цукерман — бывшая проститутка, а ныне глава правления общественной организации «Всеукраинская Лига «Легалайф» — рассказала «Репортеру» о качестве жизни людей, избравших своей профессией секс-работу, о потребителях, которые пользуются услугами таких женщин, и о возможности легализовать проституцию в Украине

– 95% стрип-клубов в Украине — скрытые бордели и крышуют их правоохранительные органы, — заявила в интервью «Репортеру» Елена Цукерман. Она бывшая проститутка, а теперь возглавляет Всеукраинскую Лигу «Легалайф» — общественную организацию, которая защищает интересы секс-работников. Именно так она сама называет женщин и мужчин, предоставляющих сексуальные услуги за деньги.

– Существует в Украине хотя бы один клуб, специализирующийся исключительно на стриптизе?

– Время от времени стрип-клубы в чистом виде пытаются создать и наши граждане, и иностранцы. Однако их вскоре настойчиво начинают подталкивать к мысли о необходимости
«делиться» с нужными людьми солидными суммами. Если же такой возможности нет, «крыша» «подсказывает» сферу для потенциального заработка денег — секс-услуги. В некоторых случаях, когда владельцы отказываются от незаконного заработка, такие клубы быстро закрываются (или того хуже — могут «вдруг» сгореть от пожара). Более податливые хозяева принимают предложение, и в клубах начинают предлагать платный секс.

– Каких клиентов больше всего боятся секс-работницы, каких избегают и каким категорически отказывают?

– Уличные, трассовые проститутки или индивидуалки готовы работать практически с любыми клиентами. Многие девушки наркозависимы, им срочно нужны деньги на очередную дозу. Тем не менее они стараются не связываться с несовершеннолетними, подростками. Среди таких часто попадаются очень агрессивные, «безбашенные». Или, например, приезжает один на машине, договаривается, а по дороге к месту оказания услуг к ним присоединяется второй автомобиль, забитый молодыми людьми, участие которых, естественно, не оговаривалось. В результате такого насилия может пострадать не только секс-работница, но и все, кто воспользовался услугами девушки после нездорового подростка.

Опасаются и мужчин из восточного региона, кавказцев. Они очень неуважительно относятся к секс-работницам, агрессивны, опять же, не чужды групповых практик и не гнушаются применять физическую силу.

– Можете дать типичный портрет украинского потребителя секс-услуг?

– Это женатый мужчина от 35 до 50 лет со средним уровнем достатка. Они ищут то, чего не находят в семье: податливость со стороны женщины, неформальные ласки и сексуальные практики. К тому же он весьма жаден. Частенько после получения удовольствия требует обратно деньги, мотивируют это якобы плохим качеством услуг либо тем, что они слишком быстро закончили. Спрашивается, чья это проблема? Поэтому секс-работницы стараются брать деньги заранее и передают их подругам до того, как сядут в машину к клиенту. Только тут появляется другая проблема — этой подруге сотрудники милиции могут вменить сутенерство...

– Говорят, после Евро-2012 среди клиентов стало больше иностранцев…

– Больше. Сложился ст

Информация о материале

Опубликовано: 12 сентября 2013

В следующем году Минрегион планирует запустить первый пилотный проект по реконструкции устаревшего жилищного фонда в Украине. Как ни странно, но Киев в списках потенциальных претендентов на переселение отсутствует. Зато, по словам главы профильного министерства Геннадия Темника, принимать участие в нем будут пять городов из разных регионов страны: Черновцы, Тернополь, Бердянск (Запорожская обл.), Нововолынск (Волынская обл.) и Жовква (Львовская обл.).

Выбор городов экспертов слегка удивляет. «Скорее всего, за инициативой Минрегиона стоит несколько крупных строительных компаний, которым интересны конкретные земли в Бердянске или Тернополе. Остальные города были названы для отвода глаз. Своими силами проекты по ликвидации старых кварталов государство просто не потянет, а для инвесторов эти населенные пункты малоинтересны», - считает независимый эксперт рынка недвижимости Руслан Макаренко.

Технология утилизации материалов «хрущевки» (разрушение, дробление для использования при строительстве дорог и прочее) приводит к удорожанию жилья в новом доме примерно в 2,5 раза. Суммарный расход снос и расчистку территории может составить до 80% стоимости нового жилья. Однако коммерческого инвестора снос хрущоб «за свой счет» заинтересует, только если в структуре расходов проекта он не будет превышать долю в 15-20%. Старший консультант по недвижимости компании «Канзас Сити» Роман Вдовенко отмечает, что типичный украинский девелопер предпочитает не браться за проекты с рентабельностью ниже 50%.

Падение доходов украинцев и замерший спрос на жилье – еще один фактор, из-за которого застройщики не спешат ввязываться в такие масштабные проекты. По информации Госстата, в первом полугодии текущего года на Украине введено в эксплуатацию 3,679 млн. кв. м жилья, что на 13,3% меньше, чем за аналогичный период 2012 года. Из них в городских населенных пунктах строители сдали только 2,534 млн. кв. м «квадратов». А при таких показателях развития отрасли, говорить о реальной заинтересованности коммерческих застройщиков проектами по массовому сносу и реконструкции хрущевок не приходится.

Кроме того, если и находятся инвесторы, готовые ради привлекательного земельного участка пойти на значительные расходы, то их останавливает норма закона, которая предполагает согласие 100% жильцов на переселение из ветхого дома. Что практически невозможно.

Как отмечают в Украинской конфедерации строителей, сейчас разрабатывается законопроект о реконструкции устаревшего жилфонда, по которому для переселения целого дома будет достаточно согласия 70% жильцов. Однако это дело не одного месяца.

В добавок к этому, чтобы дело сдвинулось с мертвой точки, сначала нужно принять закон о государственных гарантиях владельцам устаревшего жилого фонда. Ведь сегодня законодательно никто не гарантирует, что жильцам снесенной «хрущевки» дадут квартиры не то что в новопростоенном доме, а даже в том же районе. Еще необходимо создать маневренный жилой фонд для «переселенцев», куда жильцов из хрущевок можно переселить на время, необходимое для строительства нового дома. По словам Романа Вдовенко, на сегодняшний день его нет ни в одном городе Украины. И главное: найти инвесторов, согласных на правительственную цену новостроек. К примеру, в столице это не больше 6 тыс. грн. за готовый квадратный метр при нынешней минимальной цене жилых квадратов в столице в 7 тыс. грн. на этапе начала строительства и 9,7 тыс. грн. в момент сдачи дома в эксплуатацию. «Скорее всего, в ближайшие годы случаи сноса устаревшего жилого фонда будут единичными и во многом зависящими от инициатив местных властей и их способности заинтересовать инвестора в реализации подобных проектов», - прогнозирует Роман Вдовенко. А пока муссируя тему реконструкции устаревшего жилья, политики преследуют исключительно собственный интерес. На этот пиар вполне может клюнуть часть 100 тыс. отечественного электората, проживающего в пятиэтажных домах.

Информация о материале

Опубликовано: 12 сентября 2013

Принято считать, что история развивается по спирали. Сейчас экономика Украины вновь оказалась на том же распутье, что и пятьдесят лет назад (тогда — как часть общесоюзной). Когда завершилось послевоенное восстановление страны, Советский Союз с обновленным промышленным комплексом к концу 60-х годов прошлого века вошел в число наиболее развитых стран мира.

Дальше было два пути. Первый — перейти от количественных изменений к качественным инновациям. Развивать системы связи, автоматизировать производства, увеличивать долю высокотехнологичной продукции. Второй — оставить все как есть и наращивать только объемы выпуска. Советское руководство сочло, что "лучшее — враг хорошего". В итоге страна вкатилась в период застоя. Что получилось — известно.

Украинская экономика сейчас в очень похожей ситуации. Альтернативы примерно те же, сопутствующие риски — тоже. Новый "застой", видимо, будет короче, все-таки масштабы не те.

Альтернатива, надо сказать, тоже не сулит легкой жизни. Изменения будут настолько глобальными, что экономическая карта Украины может перекроиться полностью. Есть немалая вероятность того, что Донецк и Днепропетровск потеряют статус экономических центров, а новой "деловой столицей" станет Харьков.

По крайней мере, такую картину дает анализ украинской экономики по методике, предложенной Академией наук Китая в их "Обзорном докладе о модернизации в мире и Китае (2001–2010)". После того, как эта работа была переведена на другие языки, аналитические подходы китайских экономистов показались небезынтересны мировому научному сообществу.

Китайская методика была применена к нашей стране Институтом экономики промышленности НАН Украины.

Коротко о методе исследования. Как известно, сегодня выделяют две стадии модернизации социально-экономического уклада: первичную и вторичную. Первичная — это переход от аграрного общества к индустриальному. Вторичная — от индустриального к постиндустриальному, т.н. "обществу знаний". Китайские экономисты предложили систему оценки, позволяющую определить численный индекс каждой из фаз модернизации, и использовали ее для всех стран мира.

Украинские же ученые, взяв тот же метод анализа, определили индексы модернизации экономических кластеров (макрорегионов) нашего государства. Таковых кластеров, или, иначе, "экономических районов" в Украине с подачи львовского географа Федора Заставного выделяют восемь: Донецкий (Донецкая и Луганская области); Приднепровский (Днепропетровская, Запорожская, Кировоградская); Северо-Восточный (Полтавская, Сумская, Харьковская); Центральнополесский (Житомирская, Киевская, Черкасская, Черниговская области и город Киев); Причерноморский (Николаевская, Одесская, Херсонская области, АРК, город Севастополь); Карпатский (Закарпатская, Ивано-Франковская, Львовская и Черновицкая области); Подольский (Винницкая, Тернопольская, Хмельницкая) и Западнополесский (Волынская, Ровенская).

Эталонами, с которыми сравнивается все остальное, являются показатели 19 наиболее развитых стран мира в 1960-е годы (в основном, это страны Западной Европы) и среднеарифметические показатели "большой двадцатки" сейчас.

Итак, через китайскую призму социально-экономическая обстановка в Украине выглядит так: первичная модернизация в стране в целом завершена. Подавляющее большинство показателей имеют значение не ниже 95% для всех экономических районов. А такие критерии, как численность врачей на тысячу человек, детская смертность и доля студентов среди молодежи превышают стандартные значения в 3–5 раз.

Достичь полного консенсуса мешает низкий уровень валового регионального продукта (ВРП) на душу населения. Ученые полагают, что недостающий продукт следует искать в сфере теневой экономики. Также продолжительность жизни в Украине пока ниже, чем была 50 лет назад в Европе. По этому показателю на последних местах Донецкий, Приднепровский и Причерноморский экономические районы, то есть те регионы, где нынче куется львиная доля ВВП страны.

А вот западные области не попадают под европейский эталон по степени урбанизации и индустриализации. Они остались в значительной степени сельскими и аграрными регионами.

Сводный индекс первичной модернизации выводит в лидеры Киев (100% эталонных параметров). Далее следуют Приднепровский и Северо-Восточный макрорегионы (97%) и Донбасс (96%). Наименьшие показатели на Подолье (92%).В среднем по стране — 97%. Т.е., Украина уже почти Европа, но, к сожалению, Европа 60-х. У нас сейчас — расцвет первичной модернизации, который продлится примерно до 2020 года.

Не менее интересным является вопрос, когда Украина перейдет наконец в постиндустриальную стадию. И какие регионы станут "локомотивом" в процессе вторичной модернизации. Пока с глобальными лидерами нас роднит один-единственный показатель — количество врачей на душу населения (доступность медицинских услуг). Зато мы все больше отдаляемся от развитых стран по удельному весу граждан со средним и высшим образованием. Украинцы перестали считать университетский диплом ценностью, стоящей денег и труда. Не в последнюю очередь спровоцировано это массовое невежество качеством отечественного образования…

А по сумме показателей вырисовывается интересная тенденция: если страна действительно начнет развиваться на инновационной основе, доминирование Донбасса в экономике закончится достаточно быстро. Северо-Восточный макрорегион со столицей в Харькове пока остается в тени индустриальных гигантов, но имеет наивысший потенциал. "Первая столица" опередила всех по сумме вложений в инновации, патентам на инновации, доле обладателей высшего образования и распространенности сети Интернет.

Примечательно, что Киев сегодня достигает 92% при оценке степени вторичной модернизации, а вот непосредственно прилегающие к столице области едва-едва дотягивают до половины. Многие отмечали этот разительный контраст в уровне жизни и деловой активности на основе личных наблюдений. Полноценный научный анализ эти наблюдения подтвердил.

Печально, что наименьшую способность сделать качественный рывок демонстрируют Донбасс и Приднепровский экономический район. Сводный индекс вторичной модернизации в Донецке остается постоянным на протяжении последних пяти лет и составляет всего 52%. А в Днепропетровской и Запорожской областях этот индекс даже снизился, и сегодня равен 55%. Эти два макрорегиона — единственные, где переход к постиндустриальному обществу застыл в подготовительной фазе. Чрезмерная ориентация на сырьевые отрасли, не требующие квалифицированного персонала и высоких технологий, стали преградой для развития юго-восточных областей.

Сами китайцы в своем "Обзорном докладе", анализируя данные за 2006 год, отнесли Украину к среднеразвитым странам. Добавив к этому более свежие цифры от украинских ученых, можно отметить некоторый прогресс. Но все равно в группе среднеразвитых Украина далеко отстала от лидеров в этой "номинации": по индексу первичной модернизации — 41-е место (на одном уровне с Россией и чуть выше Беларуси и Болгарии), вторичной — 37-е место (наравне с Польшей, снова Беларусью и Хорватией). Отставание от стран ЕС, отнесенных к той же "весовой категории", остается значительным.

В перспективе наиболее конкурентоспособными регионами пока выглядят Киев и Северо-Восточный макрорегион (Харьков). Еще пять лет назад эти регионы, каждый по отдельности, обогнали Словакию и Хорватию, причем именно во вторичной модернизации, то есть в инновационном развитии. Хотя все равно наполовину отстают от, скажем, Австрии со Швейцарией.

Наибольшая опасность с затягиванием решительного обновления экономики страны состоит в том, что потенциал первичной модернизации будет полностью исчерпан, и тогда начнется стагнация, а потом — демодернизация. Консервировать нынешнюю степень индустриального развития не следует, поскольку прецедент уже был: пресловутый "застой", последствия которого ощущаются до сих пор. Устаревшая парадигма развития скоро исчерпает все свои возможности.

Отечественные экономисты считают при этом, что планирование изменений возможно только на основе региональных экономик. ЕС сегодня с организационной, социально-экономической, политико-административной точек зрения — это, прежде всего, совокупность регионов. И процессы регионализации продолжают набирать силу. Поэтому рецепт изменений для всей страны, дающих надежду на будущее, это пакет региональных программ, обеспечивающих прорывное инновационное развитие.

И каждая из этих программ должна учитывать, что вторичная (постиндустриальная) модернизация даже в ведущих странах мира сопровождалась деиндустриализацией, то есть выносом в слаборазвитые страны отраслей "третьего технологического уклада": традиционных для Украины металлургии, низкотехнологичной химии, энергетики и т.п., составляющих ныне около 60% ее потенциала. А капитал перетекал в современные высокотехнологичные, наукоемкие отрасли (заделы которых в Украине сегодня не превышают 5%). Над этим стоит задуматься олигархам юго-востока.

Украина вынуждена переходить в постиндустриальное общество одновременно с радикально трансформируемым индустриальным. Иного пути нет.

Информация о материале

Опубликовано: 12 сентября 2013