Статьи
В числе реформ, модернизаций и преобразований, которые Украине необходимо пройти, важное место занимает реформа системы государственного управления. Армия чиновников, служащих неизменной мишенью во время предвыборных кампаний, досталась нам в наследство даже не от советского прошлого, а из глубины веков.
Мы проанализировали актуальное состояние украинской госслужбы и варианты ее реформирования и убедились, что без коренного изменения сути системы все преобразования будут косметическими и не принесут желаемого результата — чтобы чиновники служили народу, а не наоборот
Государство и созданный им аппарат являются несомненным злом. За последние полторы сотни лет об этом не говорил только ленивый, начиная с Карла Маркса, считавшего государство органом господства и угнетения одного класса другим, и заканчивая Эндрю Ллойдом Уэббером и Тимом Райсом. Авторы знаменитого мюзикла «Эвита» вложили в уста его главной героини вокальную реплику о том, что зло всегда окружает фундамент государственной системы. Но это зло неизбежно, поскольку человечество за все время своего существования не научилось жить по другим правилам.
Реформа госаппарата - инициатива общества
Одна часть из нас привыкла все решать за других, а вторая — чтобы за них все решали, и на другие роли никто не соглашается. Это явно не изменится в обозримой исторической перспективе. Поэтому аппарат государственного управления существовал, существует и будет существовать. И Украина — не исключение. И у нас, как и в других странах, никогда не наступит время, когда система управления государством будет всех устраивать и не будет вызывать шквала критики. Причем — критики вполне справедливой.
То есть вопрос заключается не в сломе государственного аппарата, а в его реформировании — радикальном и результативном. Путь к поиску решения этой извечной проблемы заключается в понимании того, что главные источники зла в любой государственной системе — это недобросовестные политики, коррупция и бюрократизация. А единственным, хотя и не лучшим средством очищения от этих бед является активная позиция гражданского общества.
Необходимо также понимать, что результат любой реформы государственного управления напрямую зависит от ее инициаторов и вдохновителей. Если ими выступают политиканы, олигархи или представители высшей бюрократии, подобная реформа приведет лишь к умножению изъянов и пороков системы. Это мы уже проходили — вспомним хотя бы объявленную Януковичем в декабре 2010 года так называемую административную реформу. Ожидаемого обществом результата можно достичь лишь тогда, когда само общество инициирует реформу системы государственного управления. Сегодня такая ситуация в Украине налицо. Но это отнюдь не залог успеха в таком непростом деле.
Проблемы и опасности реформы
Основные опасности заключаются в зависимости общественного мнения от популистов на политической сцене, денежных мешков, а также в непрофессиональном подходе и непонимании законов функционирования системы управления самими общественными активистами. Если говорить о той же административной реформе, то следует подчеркнуть, что общество лишь заявляет о потребности в ней, а стратегию ее проведения определяют политики и государственные деятели.
Основной проблемой всех неудачных подходов к реформированию государственного аппарата в новейшей истории Украины были попытки начинать реформу с изменения его структуры, а не функций, то есть с хвоста, а не с головы. Хотя отечественные псевдореформаторы исходя из партийных и советских традиций всегда считали головой именно структуру. И пока они с показным усердием срубали одну за одной головы у гидры бюрократии, то есть ликвидировали министерства и ведомства, те появлялись снова и снова в еще большем количестве, придумывая себе все новые и новые функции. Так, в «админреформе» Януковича — Азарова это просто закладывалось изначально: 14 министерств были реорганизованы в 10 министерств и 15 ведомств! Следствием этого стали бесконтрольный рост бюрократического аппарата, который работал и продолжает работать сам на себя, ужасающие коррупция и неэффективность, отрыв от реальных потребностей общества и экономики страны.
Сегодня премьер-министр Арсений Яценюк и вице-премьер Владимир Гройсман, ответственный за реформу системы центральных и местных органов управления, правильно ставят задачу разобраться с функциями центральных органов исполнительной власти. Принято постановление правительства об оптимизации их системы. Министр Кабинета министров Остап Семерак рапортует о том, что будущее сокращение этих органов на 20% приведет к сокращению на 51% всех контрольных функций государственных органов. Это было бы замечательно (хотя, зная работу аппарата, можно представить, как чиновники этих самых госорганов месяц на ушах стояли, ничем другим не занимаясь, кроме как высасыванием из пальца доведенного сверху процента сокращения контрольных функций, чтобы положить его в папку к заседанию Кабинета министров). Допустим, что так и будет. Хотя громкие отставки министра экономического развития и торговли Павла Шереметы и председателя Национального агентства по вопросам государственной службы Дениса Бродского — людей, так сказать, со стороны, не из системы — свидетельствуют о том, что бюрократический аппарат и порочная система подгребания сфер влияния под себя не собираются сдавать позиции. Но и это не главное. Ведь наверняка оптимизированные министерства и ведомства с сокращенными согласно постановлению Кабмина функциями с целью усиления своего влияния пропишут в типовых положениях для подведомственных местных органов исполнительной власти такие функции, что тем же предпринимателям, которые и так многое повидали, мало не покажется. А завтра руководители этих министерств и ведомств закричат, что для усиления контроля за «перегибами на местах» им снова нужно увеличивать собственный штат (ибо, как известно, мафия и бюрократия бессмертны).
Это обязательно случится, если реальная административная реформа не придет на места. Если правительство не на словах, а на деле не разберется с размежеванием функций центральных и местных органов власти, не передаст большую часть управленческих функций из центра органам местного самоуправления, соответственно укрепив их финансовую базу. Да, конечно, президент и правительство уже объявили курс на децентрализацию. Но стоит вспомнить, как их предшественники громко заявляли о «втором этапе политической реформы». Однако соответствующие изменения в Конституцию так и не были приняты. И где этот «второй этап»? А с «желанием» сегодняшней и, скорее всего, завтрашней Верховной Рады вносить изменения в Конституцию децентрализация окажется там же. Ведь без существенной корректировки Основного закона, создания новой современной законодательной базы государственной и муниципальной служб реформа продвигаться не будет. Это станет концом очередной попытки административной реформы в Украине. Она заглохнет, не спустившись с киевских холмов в города и веси нашей державы, где ее ждут еще больше, чем в столице.
Какой должна быть и не должна быть реформа
Чего же ждут на местах от административной реформы? Чего хочет простой человек от местных органов власти? Ответить на этот вопрос можно без проведения дорогостоящих социологических опросов: чтобы чиновники дали ему, простому человеку, все и сразу; чтобы уволили и расстреляли всех коррупционеров, а оставшиеся в живых чиновники жили как он, простой человек, а желательно намного хуже.
Не нужно долго объяснять, почему невозможно удовлетворить этот общественный запрос, а следовательно и воплотить в жизнь представление широкой общественности об идеальной административной реформе: дать всем все и сразу невозможно; чтобы чиновник работал быстро и эффективно, его нужно материально стимулировать; и наконец, одним из главных источников коррупции являемся мы сами, желающие, чтобы нам сделали все, немедленно и несмотря ни на что.
Эти тезисы не вызывают оптимизма насчет успешного проведения в нашей стране реформы государственного и местного управления, но попробовать всетаки надо. И положительный мировой опыт свидетельствует о том, что в основе эффективной деятельности органов исполнительной власти и органов местного самоуправления лежит отлаженная система, направленная в первую очередь на предоставление качественных услуг населению и создание условий для развития бизнеса.
При этом нужно стараться избегать следующих опасностей: коммерциализации системы предоставления услуг; избирательности в предоставлении услуг, что усугубляет коррупцию; бюрократизации системы, когда она начинает работать вхолостую, для себя, а не для человека.
Всех этих опасностей не избежала существующая административная система, но ведь и предоставляет она не услуги, а, мягко говоря, черт знает что.
Что же делать? А вот что, говоря для краткости и доходчивости привычным для бюрократов языком: обеспечить строгую правовую регламентацию всех функций органов исполнительной власти и органов местного самоуправления, при этом значительно сократив и упростив их; обеспечить реальную подотчетность органов исполнительной власти общественности, а органов местного самоуправления — территориальной общине, их открытость и прозрачность; обеспечить постоянное взаимодействие органов исполнительной власти со структурами гражданского общества, но без формализма и кампанейщины, свойственных не только мертворожденным общественным советам, которые создавались при Януковиче, но и созданным при нынешней власти.
Есть еще несколько вопросов проведения административной реформы, на которые хотелось бы ответить. Нужно ли сокращение управленческого аппарата? Конечно. Но при одновременной оптимизации управленческих функций. Нужно ли повышать зарплату чиновникам? Да. Но создавая при этом ясную и прозрачную систему зависимости уровня материального вознаграждения от качества и количества их труда. Нужна ли четкая система продвижения чиновника по службе? Да. Но при наличии твердых гарантий отсутствия коррупционной составляющей, протекционизма и субъективизма. Нужна ли система подготовки и переподготовки кадров? Необходима — но избавленная от формализма и тех, кто просто зарабатывает на этом деньги. Здесь также нужна гибкая система заказа на кадры под конкретные нужды управленческих структур. Нужна ли система предотвращения коррупции? Несомненно. Но не система ради системы или отчета, а независимая и сугубо правовая.
Популярная тема — нужна ли люстрация? Если есть общественная потребность, а она очевидна, то да. Но вместе с ней должны быть максимально быстро выполнены перечисленные выше условия, иначе нам не избежать управленческого коллапса.
Наконец, необходимо заметить, что создание современной и действенной системы государственного управления — дело весьма затратное и объективно не очень быстрое. Вызовет ли оно завтра, в условиях жесткого экономического кризиса, особый энтузиазм у общества, которое сегодня этого настойчиво требует? Вопрос риторический
Скромные прелести украинской госслужбы
Государственная служба в Украине регулируется Законом «О государственной службе», принятым в 1993 году. Государственная служба в Украине — это профессиональная деятельность лиц, занимающих должности в государственных органах и их аппарате по практическому выполнению задач и функций государства и получающих заработную плату за счет государственных средств.
Прием на государственную службу, продвижение по ней служащих, стимулирование их труда, решение других вопросов, связанных со службой, проводится в соответствии с категориями должностей служащих, а также согласно рангам, которые им присваиваются.
Для украинских госслужащих установлены семь категорий и пятнадцать рангов. Каждая категория включает в себя три ранга (например, служащим, занимающим должности, отнесенные к шестой категории, могут быть присвоены 13, 12 и 11‑й ранги; а служащим, занимающим должности, отнесенные к седьмой категории, могут быть присвоены 15, 14 и 13‑й ранги).
Продвижение по службе государственного служащего осуществляется путем занятия более высокой должности на конкурсной основе, кроме случаев, когда иное установлено законами Украины и Кабинетом Министров Украины, или путем присвоения государственному служащему более высокого ранга.
Оплата труда государственных служащих должна обеспечивать достаточные материальные условия для независимого исполнения служебных обязанностей, способствовать укомплектованию аппарата государственных органов компетентными и опытными кадрами, стимулировать их добросовестный и инициативный труд.
Заработная плата государственных служащих состоит из должностных окладов, премий, доплаты за ранги, надбавки за выслугу лет на государственной службе и других надбавок.
Должностные оклады государственных служащих устанавливаются в зависимости от сложности и уровня ответственности исполняемых служебных обязанностей. Доплата за ранг производится в соответствии с рангом, присвоенным государственному служащему.
Надбавка за выслугу лет выплачивается государственным служащим ежемесячно в процентах к должностному окладу с учетом доплаты за ранг и в зависимости от стажа государственной службы — от 10 до 40 процентов. Условия оплаты труда государственных служащих, размеры их должностных окладов, надбавок, доплат материальной помощи определяются Кабинетом Министров Украины.
Государственным служащим предоставляется ежегодный отпуск продолжительностью 30 календарных дней, если законодательством не предусмотрен более длительный отпуск, с выплатой пособия для оздоровления в размере должностного оклада. Государственным служащим, имеющим стаж работы в государственных органах более десяти лет, предоставляется дополнительный оплачиваемый отпуск продолжительностью до 15 календарных дней.
- Информация о материале
«Самое темное место — под фонарем», — гласит древняя китайская поговорка, обретшая известность (если память мне не изменяет), благодаря Конфуцию. Вспомнил ее 16 сентября после принятия Верховной Радой Закона с несколько пафосным названием «Об очищении власти». Одобренного депутатским корпусом с третьей попытки, под аккомпанемент гневных криков внушительной толпы, наглухо перегородившей улицу Грушевского и увлеченно стимулирующей демонтаж старой системы при помощи «огненного шиномонтажа».
Нерепрезентативный (подчеркиваю) экспресс-опрос знакомых (еще раз подчеркиваю) непосредственных участников действа показал, что никто из них окончательного текста документа не видел. Единицы в общих чертах были знакомы с вариантом, незадолго до того одобренным в первом чтении. Может, мне просто не повезло? Может. Да, мне не посчастливилось столкнуться, к примеру, с Егором Соболевым, Светланой Залищук или Карлом Волохом, которые должны были быть в курсе истинного смысла исторического акта. Но (обращаю внимание) свой безобидный вопрос я задавал преимущественно журналистам и представителям общественных организаций, которым сам Бог велел знать, за что ломают копья и жгут покрышки.
Общение с десятком знакомых депутатов привело к схожим результатам. Все они честно признавались, что либо не видели финальной версии вовсе, либо не успели ознакомиться с внушительным количеством внесенных в документ поправок, либо просто не успели вникнуть в их суть. Да, я не общался в тот день, скажем, с Юрием Деревянко. Но ведь не только авторы закона отдали свои голоса за узаконенную схему обновления власти?
Да зачем далеко ходить? Не далее как в четверг президент (которому закон якобы передали на подпись и который вроде бы за люстрацию) не смог внятно объяснить, попал ли документ на Банковую и что в нем…
Мне не нравилось, когда подобная практика «законотворчества» применялась во времена Леонида Даниловича, Виктора Андреевича и Виктора Федоровича. Особенно, когда речь шла о документах чрезвычайно важных и чувствительных. Позавчера Петра Алексеевича спросили, когда мы заживем по-новому. «Уже», — ответил Петр Алексеевич…
Наиболее частые ответы опрошенных: «А без люстрации власть никогда не поменяется!», «Я за люстрацию! Это что — плохо?» или «Лучше плохой закон о люстрации, чем отсутствие закона», — трудно назвать убедительными.
Во-первых, на мой, не слишком популярный на сегодня, взгляд, качество власти может поменяться и без специального закона и/или создания специального уполномоченного органа. Для этого нужны три вещи. Наличие у власти политической воли. Осознание конкретной цели процесса. Определение четкого критерия «очистки», непосредственно связанного с целью.
Назначение Сергея Березенко, главой ДУСи, Сергея Кузьменко главой Кировоградской ОГА, Руслана Демченко — советником президента, Олега Бачуна — заместителем Генерального прокурора, намерение назначить Олега Татарова правой рукой херсонского губернатора (список можно продолжать, жалко времени и места) дает повод усомниться в наличии воли. Когда закон «Об очищении власти» будет подписан президентом (что весьма вероятно), у нас будет возможность проверить, попадут ли названные (и многие другие) лица под люстрационный топор.
Нисколько не пытаясь оправдывать желание возмущенных масс погрузить некоторых политических деятелей в мусорные баки, могу попытаться его объяснить. Подобная расправа — реакция на нежелание, невозможность, неспособность (ненужное вычеркнуть) новой власти установить политическую справедливость. Очень логично — выпустить всех, кого можно, за пределы Родины, а потом грозить им заочными судами. Очень разумно — дать подразделениям «Беркута» передислоцироваться в Крым вместе с оружием, а потом подозревать сбежавших в причастности к расстрелам на Майдане и сетовать на отсутствие стволов, необходимых для экспертизы. Освобождение из-под стражи командира спецроты «Беркут» Дмитрия Садовника, слишком задумчивое рассмотрение прегрешений Ефремова, «энергичное» разбирательство по делу КПУ, отсутствие у правоохранительных структур любых вопросов к Медведчуку, отсутствие реальных результатов расследования событий на Майдане зимой этого года — эти и многие другие примеры говорят, что никто никого пока на самом деле наказывать не собирался. Разве что собирались «люстрировать» внука Януковича. И то, по собственным словам беглеца.
Во-вторых, люстрация — это и не хорошо, и не плохо. Это механизм, используемый в случае острой необходимости, при наличии математически выверенных критериев и осознанном понимании возможных последствий. В своем недавнем интервью «Украинской правде», идеолог отечественной «зачистки системы» Егор Соболев вспоминал «Вацлава Гавела, Леха Валенсу […] одержимых идеей построения новых обществ». Забыв добавить, что и бывший руководитель Чехии, и экс-президент Польши были… противниками люстрационных процессов в своих странах. Аргументы? Боязнь сведения счетов — раз. Риск оставить многие важные органы без квалифицированных кадров — два. В итоге, оба государства, таки решившиеся на проведение люстрации, столкнулись и с первым, и со вторым. К счастью, для обеих стран последствия не были масштабными.
В-третьих, тезис «Лучше плохой закон о люстрации, чем отсутствие закона» более соответствует философии предвыборных лозунгов, чем математике государственных процессов. Наличие закона не обязательно предполагает его эффективное применение. Отсутствие закона не обязательно означает невозможность достижения цели. Возможно, я кого-то удивлю, но часть «фильтров», которые с легкой руки инициаторов Закона «Об очищении власти» теперь получат название «люстрационных», уже присутствуют, например, в Законе «О государственной службе», в Законе «Об основах предупреждения и противодействия коррупции» и ряде других нормативных актов. В них уже предусмотрены соответствующие инструменты проверки. Уже доказавшие свою несостоятельность.
Что есть люстрация? С политической точки зрения — механизм очищения системы власти от элементов, способствовавших компрометации и дискредитации этой самой власти. С правовой — инструмент временного правосудия, обеспечивающий переход от авторитаризма (тоталитаризма) к демократии и верховенству права.
Для практически любой системы плохой закон — лучше, чем его отсутствие. Для государства переходного периода, в котором мы, увы, на данный момент проживаем, плохой закон (к тому же затрагивающий чувствительную сферу) может оказаться катализатором очевидных процессов дезорганизации сферы государственного управления.
Плох ли закон «Об очищении власти»? Об этом — чуть ниже. Лично знаю некоторых авторов и инициаторов его принятия, не имею оснований сомневаться в искренности их намерений. Но есть повод сомневаться в том, что все, так отчаянно радовавшиеся появлению «очистительного закона», вполне понимают, о явлении какого характера и масштаба идет речь.
Дабы не быть голословным, сошлюсь на три авторитетных мнения. Десять лет назад Адам Михник — один из истинных творцов современного польского государства, — в беседе со мной отчеканил почти безукоризненную формулировку: «Люстрация должна быть острой бритвой, но не острым топором». Почувствуйте разницу. Глядя на современную кадровую политику, листая страницы свежепринятого закона, думаю о тупом топоре. Очень хочу ошибаться.
Мнение второе, лично для меня еще более значимое. Мнение Сергея Набоки, журналиста, диссидента и просто потрясающего человека, увы, уже отошедшего в лучший мир. Так получилось, что наш последний с ним разговор в 2003-м был посвящен, в том числе, и этой теме.
Я был агрессивным сторонником люстрации, в частности, публичного осуждения и запрета на продолжение карьеры для сексотов, — рассказывал Сергей, покусывая свою неизменную трубку. — Даже сейчас периодически призываю к этому, но больше для того, чтобы те, кому надо, боялись… В свое время один бывший гэбэшник «слил» мне часть архива. Когда я посмотрел, кто и на кого «стучал», мне просто стало страшно. Я спрятал эти бумаги в чемодан, чемодан спрятал под кровать и боялся к нему притрагиваться. Если это напечатать, то гражданская война будет детской игрой в сравнении с тем, что начнется. А я знаю только часть. И сколько еще будет вранья, от которого потом не отмоешься. Система была страшной, многие ломались. Не все Стусы. Некоторые должны получить шанс искупления без наказания…
И еще одно мнение. Венгерского политика, причастного к люстрационным процессам в его стране, имени которого я привести не могу. Он рассказывал, сколько лиц, очевидно причастных к травле инакомыслящих, избегли чистки, потому что «зачистили концы», благодаря деньгам и связям. А еще рассказывал о квалифицированных чиновниках, которые подпадали «под топор» по сугубо формальному признаку. Которые не принесли особого вреда стране в прошлом, но были лишены возможности принести пользу своему государству в будущем. От перегибов не спасли ни относительно выверенная законодательная база, ни гражданский контроль…
«Чистка рядов» — дело деликатное. Ни одно из государств, применявших люстрационный механизм, не избежало субъективизма при проведении данной политики. Позволю себе обратить на это внимание тех, от кого зависит «чистота чистки». Пока она еще не началась.
Противники закона говорят о том, что это будет иллюзией справедливости. Хуже, если это будет своего рода аллюзия на справедливость. Ироничный намек на ее возможность.
Когда в едином движении совпадут жажда мести толпы и желание власти избавиться от неугодных (а пока все выглядит именно так), — люстрация рискует превратиться в фарс. Авторы закона убеждают, что закон содержит почти безукоризненный механизм очищения власти. Не уверен. Но даже если мои сомнения беспочвенны, их правота также сомнительна. Безукоризненных механизмов не бывает. И еще. Ни одна страна (поправьте, если не прав) не проводила люстрации в условиях войны и потенциального дефолта. Когда общественное мнение как никогда субъективно. А объективная потребность во взвешенной политике как никогда востребована.
Кто выиграет от того, что будет лишен права занимать должность в исполнительной власти человек, четверть века тому работавший персеком в райкоме или сотрудником аналитического отдела в КГБ, если последние 20 лет он объективно приносил пользу государству? И почему он более вреден для государства, чем тот, кто вчера стоял на Майдане, сегодня крышует контрабандные схемы, своекорыстно заваливает тендеры Минздрава, пилит рефинанс или продает задорого уголовные дела? Кто выиграет от того, что место да, откровенного конформиста, но при этом классного спеца не злодея и не предателя, займет бойкий патриот, не отличающий нефть от газа, человек с безукоризненным «майданным» прошлым? Или быстро подчищенной биографией.
Сколько ни говори «люстрация», но власть чище не станет, если назначенцами будут кумовья, сыновья, братья, личные банкиры, партнеры по бизнесу, одноклассники, однокурсники. Никакой закон не поможет.
А теперь несколько слов о законе. Имеет право на жизнь. Хотя такая процедура его принятия не может иметь права на существование.
Первое. Рекомендации Совета Европы, утвержденные ПАСЕ, предполагают, что люстрация должна проводиться единым, независимым, специально созданным для этого органом власти. В первом чтении на эту роль предлагалось Национальное агентство по вопросам государственной службы. Эффективность которого выглядела сомнительной в силу того, что его деятельность зависела от работы других госорганов. Но в итоге новый орган умер, так и не родившись. В итоге единого ответственного за люстрацию нет.
Координация — в руках Минюста. Организация проверок, согласно п.4 ст.5 возложена на руководителей органов, в которых проводится проверка. Процедура проверок, с точки зрения специалистов юридического управления ВР, достаточно бюрократична, а потому малоэффективна.
Второе. Опыт люстрации в других государствах показывает, что оптимальным инструментом очищения власти от нежелательных элементов является специальная люстрационная комиссия, в состав которой входят те, кого принято называть моральными авторитетами. То есть лезвия, а не топоры. В изначальной версии законопроекта был целый раздел «Участие общественности в проверке». Из итогового документа он был изъят. Осталось упоминание о совещательном общественном органе по вопросам люстрации при министерстве юстиции, полномочия которого и критерии отбора в который неясны. И если я правильно понял, будут определяться Минюстом. Не хочу комментировать.
Третье. Рекомендации Совета Европы предполагают применять механизмы люстрации в отношении тех лиц, деятельность которых способна угрожать демократии и правам человека. Что логично. Не буду забирать ваше время. Кто не интересуется этой темой, не читает этот текст. Кто интересуется, — уже знаком с перечнем лиц, подпадающих под люстрацию. Просмотрите его еще раз. Вы уверены, что все указанные категории должностных лиц несут угрозу демократии и правам человека? Но зато, пользуясь формальными нормами закона, можно зачистить нужные должности под «своих». Очищение власти тут при чем?
А как же справедливость, спросите вы? И я с вами соглашусь. Лица и организации, причастные к трагическим событиями последнего года, обязаны понести наказание. И мы вернемся к тому, с чего начинали. К «Беркуту» и «Альфе», к Медведчуку и Ефремову, к КПУ и ПР, к Кузьменко и Татарову. А закон о люстрации здесь при чем?
Четвертое. Люстрация — инструмент временного правосудия, но закон придает процессу характер постоянного. Закон подразумевает осуществление соответствующих проверок на постоянной основе, а с самой юридической природой понятия «люстрация» это ну никак не коммутируется. Для непосвященных — изучите опыт Чехии, Венгрии etc. Для подобных ограничений существуют другие формы и другие способы. Некоторые из них уже присутствуют в нашем законодательстве, но требуют уточнения.
Пятое. Могу ошибаться, но, как по мне, закон не устанавливает четкого механизма быстрой и эффективной замены уволенных (речь может идти о большем количестве людей, в том числе руководителей), что, теоретически, способно привести к потере реальной управляемости органов и секторов.
Шестое. Закон фактически закрепляет принцип коллективной ответственности, несовместимый с самим принципом люстрации. В свое время ПАСЕ четко установила, что «никто не может быть предан люстрации исключительно за членство в любой организации либо деятельность на пользу какой-либо организации, которая была правомерна на момент существования такой организации». Переводим на общечеловеческий. Сам факт принадлежности к КГБ или работа в райкоме КПСС не может служить поводом для люстрации. Не нравится? Мне тоже. Но тогда, давайте инициируем выход Украины из ПАСЕ. Или хотя бы примем решение о признании КГБ и КПСС преступными организациями.
Далее. Та же ПАСЕ предлагает освобождать от наказания тех, кто «действовал под давлением». Согласно закону, все сотрудники МВД, причастные, например, к составлению протоколов во время Майдана, попадут «под нож». Все ли из них штамповали протоколы по приказу? Все? Все ли были убеждены в своей правоте? Не знаю, честно. Но вопрос в другом — зачистим всех, кто работать будет?
Седьмое. Вопрос цели. Когда в одну кучу смешивают и тех, кто тридцать лет тому работал на КГБ или в ЦК ЛКСМУ и тех, кто год назад вольно или невольно способствовал кровопролитию на Майдане, конечная цель закона о люстрации лично для меня остается размытой.
И последнее. Люстрация предполагает существование универсального механизма ее проведения. Для тех, кто не знает: Валенса и Гавел были объектами люстрационной проверки. А теперь отрывок из упомянутого интервью Егора Соболева УП: «В самом начале обсуждения закона с лидерами правительственных сил мы предлагали проведение люстрационной проверки президента. Но президент отказался. Мы получили четкий сигнал от фракции «УДАР», что если мы не вычеркнем президента из перечня лиц, которые люстрируются, то мы не получим их голосов…»
Да здравствует люстрация?
Люстрация умерла?
- Информация о материале
Небольшая сказка в качестве пролога.
Приезжают как-то представители ДНР на один из режимных объектов Донецка. Трясут оружием, требуют, чтобы сотрудники присягали им на верность. Начальник объекта, закругляет ситуацию и тут же звонит в Киев с вопросом как дальше быть.
Из Киева отвечают кратко – "сочувствуем, держитесь". На просьбу об эвакуации личного состава сообщают: "Нет возможности". Через неделю – снова послы-республиканцы. "Чего так долго думаешь, полковник? Самый умный? А давай-ка мы сейчас тебя образцово-показательно расстреляем!".
После коротких раздумий руководитель собирает личный состав объекта и объясняет ситуацию. Мол, все ребята взрослые у всех свои семьи – помощи нет, и не будет. Хотите – по собственному желанию. Хотите – к новому работодателю.
Дальше – звонок из Киева. Тональность угрожающая: "Ах ты, сепаратист! Да мы тебя под трибунал отправим! Сказано вам – держитесь!".
Конец.
* * *
Что выбрать в подобной ситуации – условное бесчестье или болезненную и безвестную смерть для себя, а возможно и своих близких, – каждый читатель решит сам. Важнее другое: приведенная история собирательный сценарий для большинства учреждений и ведомств Украины, функционирующих за линией фронта.
Утверждение, что весь Донбасс – рассадник сепаратизма, есть фундаментальная ошибка атрибуции. Это такой психологический феномен, когда собственные промахи объясняем влиянием обстоятельств, а чужое поведение считаем проявлением личных качеств.
Выражаясь иначе, разговоры о патриотизме мирного жителя Донецка или Луганска мало что стоят, пока не поживешь в осажденном городе.
Война, кажется, простой – если следить за ней по новостям, по дайджестам информационных лент, по пресс-конференциям генералов. Сразу видно, где свои, где чужие. Кто трус, а кто герой. Поэтому когда – благодаря телефонным звонкам с фронта, активистам и волонтёрам, – в Украину просачиваются образы реальной войны, общество содрогается от ужаса.
Из Киева, Брюсселя или Москвы не рассмотреть войны без прикрас и пропагандистского лоска. Но здесь – в эпицентре урагана, – отчетливо заметна ветхость идеологий и формальных лозунгов.
Удивительное дело: в зоне АТО, где одна лишь демонстрация своих политических взглядов может стоить здоровья или даже жизни – сами взгляды не стоят ничего. Левые и правые идеи, концепции "евразийства" и "евроинтеграции" не стоят вообще ничего в моменты настоящих испытаний. На передний план выходит не то, из какого ты лагеря, а то – какой ты человек. И человек ли вообще.
Это видят украинские добровольцы – когда их вынуждают платить за коррупцию и глупость командиров по циничной формуле: "мёртвые герои или живые предатели". Это видят обычные украинцы, зачастую лишенные даже такого скудного выбора – погибших под обстрелами никто не зовёт героями.
Их не причисляют к мученикам из Небесной Сотни. Имена сотен убитых горожан Донецка, Макеевки, Шахтёрска, Снежного, Амвросиевки чаще остаются тайной даже для официальной статистики смертей.
Они просто пополняют мартиролог без цифр и имен.
"Чего хочет Донбасс?" – задаются вопросом журналисты и эксперты. Донбасс хочет мира. Желание, которое может показаться лицемерным или малодушным. Пока воочию не узнаешь, на что способен миномёт "Василёк". Донбасс хочет мира. По крайней мере, тот Донбасс, который умеет работать и способен приносить пользу своей стране.
А еще Донбасс хочет чувствовать братское плечо – вместо язвительных комментариев "сами виноваты".
Другое дело, что настроения Донбасса никак не влияют на намерения Чумы, пришедшей в наш общий дом. Ни митинги, ни референдумы, ни протесты или какие-либо формы общественной активности из мирного времени – не имеют значения для вооруженных людей.
Фиктивный майский референдум, – так же, как и выдвижение "народного губернатора" на шеститысячном митинге под защитой бандитов и милиции – это исключительно формальная мера.
Приглашение. Приём старый как мир. Еще Древний Рим при необходимости оправдывал очередной завоевательный поход "приглашением" от ущемленных этнических меньшинств обреченного царства…
Естественно не все живущие на Донбассе – патриоты Украины. До войны в наших краях проживало множество людей не понимающих, что земля у них под ногами – их родная земля. Людей, словно бы коротавших здесь время, в ожидании предложений получше и бросившихся на встречу миражам "русского мира" при первой же возможности.
"Синдром вокзала" – с его легкомысленным эгоизмом, стал одной из причин беды, обрушившейся на регион и страну. Но разве подобных "попутчиков" нет в Киеве, Сумах, Запорожье, Черновцах?
Положа руку на сердце – разве нет таких людей среди служащих Кабинета Министров? Среди командующих АТО? Не их ли беспечный подход к организации обороны, обрекает Украину на новые Круты?
Это Донбасс мешает стране назначать достойных командиров или судить политиков, ответственных за организацию сепаратистских движений на Востоке?
Для нас – жителей Донбасса, эта война – наказание. За то, что привыкли, молча трудиться, год за годом позволяя проходимцам и негодяям говорить от своего имени. За инфантильность. За равнодушие друг к другу.
Сейчас время равнодушия прошло. Наша взаимовыручка рождается под визг сирен. Маргиналы – вне зависимости от социального положения, – ревностно выискивают идеологических врагов, теряя остатки человечности.
Но прочих бесконечный стресс побуждает обнаружить в себе качества остававшиеся почти невостребованными прежде. И люди, сидящие без зарплат по три месяца, делятся водой и скудной пайкой с теми, у кого нет вообще ничего.
Соседи, годами жившие в своих ракушках, узнают друг друга, вместе спасаясь от обстрелов. В обожженных порохом и бомбами поселках Донбасса, пока одни стремительно деградируют, другие помогают слабым и спасают больных.
Может быть, горе и ужас войны станут кровавым крещением для первых ростков гражданского общества шахтёрского края.
В любом случае уже не столь важно чего хочет Донбасс. Гораздо важнее понять – чего хочет Украина. Украинскому государству для спокойствия – как показывает опыт освобожденных территорий, – достаточно национального флага над горсоветом. И украинских телеканалов в сетке вещания.
Но Украина – не флаг и не телевидение. Украина – это народ.
Так чего же хочет народ Украины? Не знаю ответа на этот вопрос. Зато прекрасно понимаю, чего добиваются наши враги. Им нужна ненависть. Нужно заставить нас вцепиться в глотки друг друга.
Украину, точно животное щелкают по носу, рассчитывая спровоцировать звериную ярость.
Каждый раз, когда мы позволяем горю и ненависти взять верх над разумом и холодным расчётом, превращаясь в импульсивную толпу – мы становимся теми, кем хотят нас видеть враги.
Как внешние, так и внутренние, сохраняющие свои высокие кресла при любых президентах, премьерах, Радах. Мы позволяем им управлять собой. А наши жизни, наши трагедии и устремления становятся просто фоном – к геополитическим амбициям соседского правителя, к новому витку газовых переговоров, к новой парламентской кампании.
Здесь на Донбассе, очень сложно понять, где именно пролегает фронт. Смерть заглядывает даже в самые тихие и вроде бы безопасные места.
Ощущение постоянно грозящей опасности вгоняет многих в депрессию. Но вместе с тем атмосфера террора приносит понимание особого рода. Не Донецк и не Луганск – а вся страна, сейчас живёт на линии фронта. Если мы хотим стереть её – очень важно оставаться людьми.
В противном случае она сотрёт Украину
- Информация о материале
Валерий Гелетей стал политической проблемой президента Порошенко. Назначение милиционера госохраны на должность министра обороны воюющей страны с самого начала воспринималось мягко говоря неоднозначно. Сейчас же, после историй с ядерными боеприпасами, взрывы которых невозможно достоверно проследить, после немотивированной критики в адрес добровольческих батальонов, после оскорбления некоторых комбатов, которые решили попробовать себя в политике (министр обороны отверг их право на героизм), вопросов к Гелетею стало только больше. Главный вопрос конечно же - ответственность за августовский разгром нашей армии под Иловайском и в секторе "Д". Гибель, по разным данным, от 700 до 1000 воинов до сих пор не получила официальной оценки. Дело даже не в наказании виновных, а в том, что командование АТО и министр обороны, допустившие такие потери, до сих пор не распрощались со своими должностями.
Кто-то может считать, что боевые столкновения - это не сектор ответственности Минобороны, а вся вина лежит на Генштабе – сообщает ЛІГАБізнесІнформ. Если и так, то почему Гелетей брал на себя ответственность за победы армии, публично докладывал Петру Порошенко о взятии Славянска в полевой форме - создавал прочную ассоциацию самого себя с боевыми победами, однако попробовал устраниться от поражений?
Допустим, что никакого влияния на Верховного главнокомандующего и Генштаб министр обороны не имеет и занимается исключительно военным бюджетированием, снабжением и логистикой. Значит, по логике, за время работы такого министра должна наладиться логистика, поставки продуктов, экипировки, техники. Однако, успехов в снабжении войск мы также не наблюдаем. Бодрые рапорты Минобороны об обеспечении бойцов зимней формой разбиваются о реальность - все волонтёрские группы трубят о том, что украинская армия несет небоевые потери - солдаты заболевают в холодные ночи. Более того, рапорты о том, что 70% бойцов обеспечены зимней формой волонтеры называют просто ложью. Вспоминаю сентябрьский ночной звонок координатора очень крупного волонтерского фонда, который едва не плакал от бессилия - пополнение для подшефной бригады приехало в часть, в которой не было не только бронежилетов, но даже постельного белья и трусов.
Может руководство МО сосредоточилось на мобилизации? Минобороны провалило реорганизацию военкоматов - множественные свидетельства говорят о том, что в областных центрах быстро появилась валютная такса за откос от АТО. В итоге, в армию начали загребать людей без разбора, игнорируя добровольцев, неравномерно по городам и селам, обманывая мобилизованных и рассказывая им, что они едут на учебные сборы. После чего массы неопытных солдат оказывались в зоне боевых действий.
Качество мобилизации - уже ответственность министра обороны?
Конечно, можно возразить, что оправдание такому положению вещей есть - исковерканная государственная армейская машина, много лет заточенная исключительно под распил коррупционной ренты. Да, это так. Но ведь задача власти - менять систему, а не обвинять ее в своих провалах. То, что происходящее в армии - именно провал по ряду направлений, доказывает успешный опыт волонтеров, которые смогли построить систему снабжения войск фактически из ничего, на голом героизме и чувстве ответственности за свою страну. Не обращать внимание на волонтеров можно было пока они закупали продукты и одежду. Но когдагруппа "Феникс" Юрия Бирюкова отремонтировала целый самолет, или тот факт что и "Феникс", и "Народный тыл" начали снабжать войска боевыми автомобилями, а неназванные формально группы энтузиастов контрабандой протаскивают в Украину не только тепловизоры, но и снайперские винтовки - все это только подчеркивает и общую неэффективность государственной системы и вопиющую некомпетентность руководства Минобороны.
Главный аргумент для минского перемирия и уступок агрессору звучал так: мы все еще слабы для войны с российскими войсками, нам нужно время, для того чтобы реорганизовать и оснастить армию. Перемирие, с кровью и стрельбой, но вступает в силу. Теперь пришла пора выполнять вторую часть компромисса и договоренностей с обществом - быстро модернизировать армию.
К сожалению, как мы видим по воскресному интервью, вопрос отставки Гелетея трактуется президентом Порошенко, скорее, как вопрос авторитета и престижа власти. И критикующие его волонтеры, и журналисты, и военные эксперты начинаются восприниматься президентской командой как враги.
Накануне выборов Порошенко не может позволить себе уволить своего министра, так как это может быть истолковано избирателями в качества жеста слабости. По крайней мере, таким может быть ход мыслей президента или его советников.
Для того чтобы выйти из этой порочной логики Банковой стоит пересмотреть свое отношение к ситуации. И переместить "вопрос Гелетея" из папки "престиж" в папку "безопасность". Не хотелось бы напоминать, но подобную ошибку уже совершил Виктор Янукович - он полагал что вопрос отставки Виталия Захарченко после избиения студентов 30 ноября находится в области его престижа. А оказалось, что этот вопрос стал для него не вопросом имиджа, а вопросом выживания.
Сейчас - аналогичная ситуация. Украина - воюющая страна. Против нее воюет жестокий и сильный враг - путинская Россия. Путин не оставит своих планов в отношении разрушения нашей государственности пока не умрет, либо не потеряет власть (скорее всего, этот процесс будет синхронным). Позволить себе некомпетентное командование и некомпетентное министерство обороны в такой ситуации - смерти подобно. Это по сути является приглашением Путину - входите, ничего с этим поделать не можем.
Кроме того, слабый министр обороны опасен президенту и по другой, внутренней причине. Очевидно, назначая на должность генерала из милицейской среды, Порошенко создал ситуацию, в которой армия и процессы в ней остались бы под его личным контролем. Однако, слабый министр обороны не может улавливать скрытые процессы в армии, не может контактировать с неформальными сообществами внутри вооруженных сил, не понимает психологию солдат и боевых офицеров. Банковая не понимает и боится добровольцев. И зря. Ведь добровольцы мотивированы безопасностью Украины. Мотивация отдельных командиров армии, особенно, если эти командиры завербованы врагом, может быть иной. И слабый, не обладающий авторитетом в войсках и добровольческих батальонах, не умеющий снабжать воюющую армию министр - это прямой путь к потере контроля над средним командным звеном, непосредственно управляющим боевыми действиями и пользующимся доверием у солдат. История показывает, что военные перевороты совершались не министрами, а полковниками и майорами - командирами бригад и батальонов. И пока президентская вертикаль озабочена добровольцами, угроза может прийти с совершенно неожиданной стороны.
- Информация о материале
Чтобы умного читателя как-то отвлечь от нынешних тяжелых политический мыслей и реалий нашей страны, автор хотел бы сообщить, что оргазм человека короче оргазма слона.
Столь абсурдное начало стало следствием нового прочтения рассказа Михаила Шолохова "Родинка", в котором нобелевский лауреат повествует, как "белый" отец убивает своего родного "красного" сына. Вот и я думаю, что наступило смутное время. В Крыму по ту сторону Перекопа сидит в окопе мой родной брат, что всю жизнь прожил в Брянске, и кричит мне: "Дорогой! Не убивай меня, брат! Нас одна мама родила!".
Все остальное - политическая демагогия или нагромождения трудных философских или геополитических идей и парадигм. То есть всего лишь дырка от бублика, политический симулякр, ничто, по сравнению с неизлечимо больным эгоцентризмом политика. В нашем случае - президента Путина.
Еще, повторюсь и напомню, что любая власть всегда обещает народу трудное, а себе вечное будущее. А все путинские геополитические глубины и темноты - лишь банальная пустота вечной идеи и желания любого политика: чтобы его вперед ногами вынесли из кресла президента страны. Как писал финский президент Урхо Кекконен: "Если я умру…". Так вот, Путин, (путинизм или как сейчас пишут "идеи пучхе"), умирать не собирается в ближайшие сто лет. Вон посмотрите. Американский политический философ Николай Злобин заявил, что в России формируется новый тип власти, режим, не описанный в учебниках. Называется "вождистская демократия". Вы видели вождя-демократа? Как говорил генерал Александр Лебедь: "А еврея-оленевода?" Вы, читатель, знаете его имя, фамилию, отчество? Чем шире ты раскрываешь руки, тем больше шансов у тебя быть распятым, - писал Ницше. (Кстати, после "суверенной демократии" в Россию пришла "вождистская").
Мудрец и политический философ из России Александр Морозов считает, что Владимир Путин никогда из власти не уйдет. Мы же думаем, что уйдет, ибо жизнь человеческая ограниченная временем. Такая трагедия возраста! Человек смертен. На кольце у царя Соломона было написано: "И это пройдет".
Какой-то житейский маразм: наша счастливая украинская жизнь и беззаботное детство моих внуков зависит от отказа почек или рака крови Путина. Как бы ни так! Просто надо попытаться Путина оправить в райские кущи как можно раньше. Есть тысячи способов и обстоятельств совершить это гуманитарное чудо.
Во-первых. Экзотический, проверенный временем способ. Можно за десять-двадцать миллионов нанять киллера, типа "агента 006", и Путин обречен. В любви и на войне все средства хороши. Никакие бронированные автомобили и телохранители его не спасут. Сталина, и того отравили. А Путин, по сравнению с "отцом народов" - политический карлик, ничтожество, возомнившее себя первым после Бога. Нет, я не кровожаден, не неандерталец. А скажите, стрелять по площадям из самоходной гаубицы "Гвоздики" и сбивать пассажирские самолеты - это цивилизованно? Это апофеоз путинского человеколюбия?
Во-вторых. Например, Михаил Ходорковский верит в то, что Путин совершит "какую-нибудь ошибку" и покинет Кремль. Но Путин уже сегодня небожитель, что-то для миллионов жителей России, вроде "святого духа" на Земле. Путин - это президент в золотой клетке с золотым унитазом. Поэтому ошибки исключены. Вспомнился рассказ, как Альберт Эйнштейн попадает на небо и просит Бога показать ему формулу мироздания, а посмотрев, восклицает: "А у Вас здесь ошибочка". На что Бог отвечает: "Да мы знаем!".
Это к тому, что Путин, не задумываясь, миллионы жизней бросит в топку Молоха войны лишь бы остаться у власти и править Россией, проводит эксперименты над постсоветским пространством. Его природа - и зло, и зависть, и подлость. Как говорится: "стол накрываем, но Шарикову не наливать!".
В третьих, - Путина съедят, разорвут свои. Это только наивный человек (и политик) думает, что он формирует среду, в которой живет и какой управляет. А на самом деле - все наоборот. Среда конструирует человека, а уж политика - тем более. Стрелков-Гиркин "подпирает" Путина и уже подползает с тыла вместе с Дугиным к Кремлевской стене.
Путин - это матрица российского, азиатского бессознательного. Все-таки 300 лет под монголо-татарами. А это Вам не какая-то эволюция Дарвина. Говорят, у каждого третьего русского "половые гены" Чингиз-Хана. Большой был любитель белокурых русских женщин монгольский завоеватель. Кстати, присмотритесь, - лицо Путина-то азиатское!
Путинское политбюро заседает в Кремле (это что-то похожее на школу Хогвартс, в которой учится черной магии Гарри Поттер). Такое современное, светское масонское ложе.
Все кровью повязаны и Путину только один вопрос задают: "Не хочется ли Вам, Царь наш, захватить какую-нибудь страну? В России еще миллионы неопознанных, вежливых зеленых человечков!". Вот так. Все зависит от психического здоровья только одного человека. А затем преданно в глаза глядят Путина-Таврического! Маршал Шойгу, министр Лавров, генералы Бортников, Иванов, Колокольцев, человек с лицом садиста - Сергей Нарышкин, ведьма на метле - Валентина Матвиенко. Это и есть совокупные кремлевские мозги, фабрика милитаризованных мыслей, русский ареопаг - "узкий круг ограниченных лиц". Вы же читатель, не столь наивны, чтобы думать, что лишь стареющий мизантроп Путин придумывает как и чем, каким способом в Украине людей убивать?
Через "родную кровь" Путина не достанешь! Бывшая жена - в монастыре, одна дочь в Бельгии, другая в Южной Корее. Да и мы не фашисты. Детей "врагов народов" в мире нет. Дети, как учил Сталин, за родителей не в ответе.
Но вряд ли проблема в Путине, в пресловутой роли марксистской личности в истории. Да и вообще - есть ли у Путина преемник? Какой он будет? Сколько еще ждать, когда над Россией взойдет солнце хотя бы здравого смысла? Родился ли сегодня в далекой сибирской деревне мальчик, который, волей рока, обстоятельств, въедет через 40 лет, через Спасские ворота, на белом коне в Кремль? Такой русский православный Далай-лама…
Но этого не произойдет. Мы имеем дело с "коллективным бессознательным", бездной порока. Станислав Лем писал: сотни лет человечество изучало планету "Солярис", но "контакта" не было. Мировая "русская соляристика" делает первые шаги, чтобы понять: почему слепая имперская алчность кремлевских минотавров провоцирует глобальную ядерную войну? Сон разума рождает чудовищ. Путинский врожденный авторитаризм не исправит даже великая русская культура.
- Информация о материале
Общественный пейзаж в Украине отчетливо окрасился в защитные цвета. Люди в камуфляже стали элементом столичного ландшафта еще минувшей зимой, и с каждым месяцем увеличивалось число надевших униформу. Три волны мобилизации, возобновление призыва на срочную службу, добровольческое движение качнули общество в сторону милитаризации.
Неизбежно меняется и отношение к людям в униформе (причем не только в армейской или милицейской): от снисходительного и опасливого до восторженного и настороженного — единого мнения нет и быть не может в стране, прошедшей через острейший гражданский конфликт. «k:» попытались разобраться в том, как резкое увеличение количества людей в форме меняет общество, как общество меняет к ним отношение и, что не менее важно, — как форма меняет людей, сменивших на нее гражданские костюмы
Во все времена одежда играла роль социального маркера. Так, во времена античности раб не имел права носить тогу. В законодательнице европейской моды Франции костюмы знати вплоть до Великой французской революции были подчеркнуто нефункциональными и именно это свидетельствовало об аристократическом статусе их обладателей. Однако после революции, когда принадлежность к высшим классам стала смертельно опасной, костюм французского аристократа радикально изменился, приблизившись ко вкусам третьего сословия.
Впрочем, расшифровка семиотики корпоративной одежды не всегда бывает столь прямолинейной. Так, в Британии, где футбол в отличие от регби считается пролетарской забавой, нынешние футбольные фаны одеваются в дорогую дизайнерскую одежду в стиле casual. Произошло это после того, как фанатов, первоначально носивших одежду марок, популярных среди британского рабочего класса, перестали пускать во избежание драк во многие пабы.
Украина — не исключение из общего правила. И отношение к форме в любом ее виде за последние годы менялось у нас несколько раз в полном соответствии с меняющимися историческими обстоятельствами.
От Дяди Степы до «Беркута»
Феномен корпоративной униформы никогда не бывает статичным: иногда он меняется резко, иногда отмирает незаметно для окружающих. Меняется не только корпоративная униформа, но и отношение к ней в обществе. Например, в СССР 50–60‑х годов человек в милицейской форме воспринимался как представитель народной власти. Назовем это феноменом известного литературного героя дяди Степымилиционера, который и хулигана поймает, и белье, которое при стирке упустила в речку старушка, спасет.
Канул в небытие Советский Союз — и отношение в народе к человеку в милицейской форме поменялось на противоположное. Появилось множество спецподразделений, да и сама форма изменилась. Вместо невзрачного серого милицейского мундира советского образца — черная форма с яркими шевронами с «хищными» названиями подразделений, берцы и балаклавы. Человека в такой форме уже не столько уважаешь, сколько боишься.
Точно так же не все просто с людьми в белой униформе — врачами. Сначала архетип бескорыстного доктора Айболита уступил место фигуре человека, озабоченного лишь собственным карманом, когда при слове «врач» в нашей голове возникал образ не доброй тетеньки с фонендоскопом, а лощеного мужика средних лет, прячущего в карман форменного белого халата наши кровные. Но и тут за последнее время коечто изменилось — общество увидело врачей, бесплатно лечивших раненых на Майдане и добровольно отправившихся в зону АТО.
Военная форма: больше вопросов
Ну и, конечно, особая статья среди людей в форме — военные и члены парамилитарных формирований. Вплоть до 70‑х годов прошлого века выйти замуж за офицера считалось удачей. Но со временем гражданские зарплаты подтянулись к военным, и куда заманчивее стало выйти замуж не за молодого лейтенанта, а за младшего научного сотрудника, который за те же двадцать пять лет может дослужиться до профессора. А уж когда после перестройки и шоковой терапии зарплаты военных стали просто мизерными, люди в военной форме, если только она не генеральская, и вовсе стали в общественном мнении лузерами.
Сейчас, когда украинские военные начали заниматься своим прямым делом, отношение в народе к военной форме изменилось. Но и тут все не так просто, и нередко эта форма вызывает больше вопросов, чем ответов. В первую очередь это касается участников добровольческих формирований. Ведь, во‑первых, в отличие от советских времен, когда военная форма была единообразной, а цвет петлиц и эмблемы на них четко говорили о принадлежности к определенному роду войск, сегодня вид человека в камуфляже дает окружающим простор для фантазии. Особенно если это доброволец, который мог самостоятельно купить или получить от волонтеров, к примеру, форму US Forces или бундесвера.
Во‑вторых, униформа не всегда оправданна. Вспомним, как некоторые участники Майдана уже после бегства Януковича и призывов новой власти снять балаклавы продолжали одеваться так, как будто готовились к очередной схватке. Когото из гражданского населения это откровенно раздражало и даже пугало — тем более что балаклавы давали их обладателям анонимность, которой пользовались и самозванцы. Собственно, доступность полевой формы и мода на камуфляж множит скорее сомнения — кто перед нами: геройдоброволец или «боец диванной сотни»? Наспех экипированный срочник, военный журналист или волонтер, постоянно посещающий восточный регион?
Кстати, любовь украинцев к многообразию шевронов, нашивок да и «именным» названиям добровольческих батальонов можно объяснить не только революционным романтизмом, но и менталитетом украинцев, в котором отложились годы вольницы после 1917‑го, когда по Украине гуляли десятки, а то и сотни отрядов, подчинявшихся только своему батькеатаману и одевавшихся по своему усмотрению.
И все же мировая история дает нам только одну парадигму успешного развития молодых государств, при которой революционная энергия масс преобразуется в созидающую силу. И тогда ктото снимает камуфляж, чтобы вернуться к станку или компьютеру, а ктото, чтобы охранять мирный труд своих соотечественников, меняет «камуфляжный разнобой» на военную форму единого образца. Иного, как говорится, не дано.
- Информация о материале
Страница 729 из 1561
