"Часто происходят перестрелки между самими сепаратистами, потому что местные боевики не хотят, чтобы российские наемники обстреливали город. Местным-то тут жить… Меня самого пропускали боевики из местных на своих блокпостах. Когда ты знаешь местных, особенно из деревни - все по-другому. Если бы были только местные, война, наверное, давно бы уже кончилась. Пришлым все равно куда и в кого стрелять, они ведут себя, как оккупанты".
C Александром Чекаловым мы встретились случайно - в свой дом при мне его привела волонтер Диана Макарова, интервью с которой уже выходило на "Цензоре". Этот человек прошел Майдан и был одним из первых десяти человек, которые создали известный добровольческий батальон "Айдар". Тогда еще батальон не имел названия - просто 24-й батальон территориальной обороны. В составе первых 10 человек.
Уже в разговоре Александр рассказал, что в мае батальон "Айдар" имел все шансы стать батальоном имени Нестора Махно. Было и такое предложение.
Начиналось же все с активистов Майдана.
Изначально Мельничук (Сергей Мельничук, командир батальона "Айдар". - ред.) приехал в Луганск. Его отправили сформировать у нас территориальную самооборону. В Луганске у него никого не было, и мои друзья в телефонном режиме познакомили нас. События быстро менялись. Мы выехали в Сватово. Там, на базе военкомата, должен был формироваться батальон. Правда, сватовские власти были недовольны тем, что мы присутствовали на территории населенного пункта. Видимо, побоялись последствий от сепаратистов.
Мы ушли в лес. Была создана первая база. Нас было человек 10 на тот момент. Окопались в лесу, поставили палатки, расставили секреты.
Потом пришла первая партия добровольцев с Майдана - и жизнь начала бурно развиваться. Позже мы нашли бывший колбасный цех в Половинкино - и переместились туда. Он под нашим контролем и по сей день, считается основной базой. Вот так и создавался батальон "Айдар".
Первый бой был в поселке Новоайдар 25 мая. Был день выборов и нам сообщили, что приехали сепаратисты, которые забирают урны для голосования. Мы моментально туда выделили группу. После боя с нашей стороны было несколько легко раненных, на перекрестном огне погиб один из мирных жителей. В плен взяли 15 человек.
А потом было Счастье. Вот Счастье, - это мое личное мнение, - отдали "Айдару" потому что думали, что мы не справимся. Там была довольно серьезная группировка, укрепленная, с хорошим вооружением, и там были наемники с Кавказа. К тому же, Счастье, в отличие от севера области, изначально был сепаратистским городом. Нам этот город дали на откуп. Но в итоге, освобождение Счастья стало нашей самой удачной операцией. Вся операция - исключительно разработка "Айдара", мы сопоставили все разведданные, приехали, захватили путепровод со стороны Новоайдара, в течение ночи мы освободили город. С нашей стороны 200-х вообще не было, было пару 300-х, мирные жители не пострадали, разрушений не было. К утру подтянулись военные.
Стычки с милицией у нас постоянные. По нашей информации, от имени "Айдара" в Старобельском районе работала группа милиционеров - они просто грабили людей, представляясь нашим батальоном.
Приезжали в поселки, представлялись "Айдаром" и забирали транспортные средства. О чем здесь можно говорить, зная, кто главный милиционер в области? Когда Гуславский написал рапорт об отставке под давлением сепаратистов (генерал-лейтенант милиции Владимир Гуславский при попытке захвата здания ГУМВД Луганской области 29 апреля вышел к сепаратистам и написал рапорт об отставке. - ред.), те на его место поставили Науменко (генерал-лейтенант милиции Анатолий Науменко. - ред.), а на следующий день Киев официально утверждает этого человека. И он возглавляет областную милицию по сей день. Не совсем здоровая ситуация, на мой взгляд.
После первых обстрелов многие панически начинают бояться любых взрывов. Они сами сознаются в этом. Я не считаю, что это трусость. Это просто состояние человека. По этой причине часть людей уходит из батальона.
Операция по окружению Луганска была изначально провальной. Мы, не подошли к городу с высот. Стояли за поселком Металлист, который находится в ложбине. Надо было с востока зайти, со стороны Станицы Луганской. Там был мощный укрепрайон боевиков. Если бы мы это сделали - то вплотную подошли бы к городу и смогли бы потихоньку его зачищать.
А мы пошли по очень большому кругу. Пошли на Лутугино с Георгиевки. Взяли аэропорт. Потом пошли на Хрящеватое и Новосветловку. При этом понесли очень тяжелые потери. В штабе АТО это понимали. Я вообще думаю, что все операции нацелены на одно - для того, чтобы как можно больше погибло активных людей. Активных в этой стране не надо, потому что завтра они спросят у нынешней власти.
Все это продолжается, начиная с попыток закрытия границы. Нельзя закрыть границу пока ты не контролируешь территорию.
В итоге в штабе АТО бросают войска на заведомый расстрел - как это было и в Иловайске. Они просто дают бойцов врагу на блюдечке - вот берите, окружайте и расстреливайте.
"Айдар", по большому счету, штурмовой батальон. То есть - пришли, взяли и сдали. А дальше уже приходят те, кто окапывается и держит оборону. Правда, две недели мы удерживали позиции под Луганском. В конце концов, мы оттуда ушли. ЛНРовцы отрезали нас, они взяли Георгиевку. Мы их оттуда выбили, и когда пошли российские войска - сумели выйти. То есть "Айдар" был в окружении чуть менее суток. Именно тогда мы захватили российский БТР, были найдены неразрезанные гривни, червонцы. Купюры высочайшего качества, единственное, что номера на них были одинаковые.
Мне непонятно одно: почему никто не говорит об отступлении украинской армии в августе. Они побросали за собой все.
Наш батальон пополнился несколькими единицами бронетехники на ходу. Которую украинские войска просто кинули при бегстве.
В этой войне победа никому не нужна. Причем она не нужна ни той стороне, ни этой. Путину не нужна победа. Если война заканчивается, люди начинают обращать внимание на внутренние проблемы. Со стороны нашей власти - тоже самое. В результате, после того, как погибнет какое-то количество людей, остальные просто морально устанут от войны. Они будут согласны уже на любую власть, лишь бы не было войны. К этому все идет. Чем больше война идет, тем она больше деморализует людей. Выход я вижу в смене власти в Киеве. Киевляне должны выходить и давить на эту власть.
У меня есть друг детства, Юра Иванец. Я не ожидал, что он будет на стороне сепаратистов. Когда говорил с ним по телефону, было ощущение, что это просто другой человек, полная клиника. Он мне говорил, что я "предал Русь". От кого - но от него я такого вообще не ожидал.
Другой друг, - Алексей, - изначально был с сепаратистами. Однажды он мне звонит и говорит: "Я прозрел!" А он просто увидел, откуда, с чьей стороны летят в дома снаряды. И начал матом крыть Путина, стал на 100% проукраинским.
Мы полностью проиграли информационную войну. Приезжая в населенные пункты, в которых не было ни наших, ни сепаратистов, - везде замечал настороженность местных по отношению к украинской армии.
Бесполезно что-то говорить - никто не верит никаким фактам. Люди верят в то, во что они хотят верить.
Я вижу жестокость и с той стороны, и с нашей. Люди, которые находятся в зоне АТО с нашей стороны, но боятся идти на передовую либо редко туда ходят, - они плохо относятся к пленным. Они могут ударить связанного человека. Я понимаю гнев человека, если он что-то лично тебе сделал что-то плохое, но другое для меня не понятно.
Самый простой вариант после победы - все сепаратисты должны уехать из страны. Вы хотели в Россию - пожалуйста, Россия большая. Ведь большая часть этих людей не являются коренными для Донбасса. Пускай уедут на свою историческую родину.
К взрывам можно привыкнуть, к потере друзей - нет. Когда эти люди уходят, и ты понимаешь, что это было бы невозможно без определенных решений командования - к этому невозможно привыкнуть.
Часто происходят перестрелки между самими сепаратистами, потому что местные боевики не хотят, чтобы российские наемники обстреливали город. Местным-то тут жить… Меня самого пропускали боевики из местных на своих блокпостах. Когда ты знаешь местных, особенно из деревни - все по-другому. Если бы были только местные, война, наверное, давно бы уже кончилась. Пришлым все равно куда и в кого стрелять, они ведут себя, как оккупанты. Местные сепаратисты всегда подумают, что где-то живут их земляки, знакомые. Но глупая жестокость есть и в "Айдаре". Зашли как-то на базу отдыха - пришлые из нас начали бить стекла в домиках. Спрашиваю: "Зачем?" А один их них мне отвечает: "Чтобы след оставить".
Расслабляются после боя люди по-разному. Как правило, это алкоголь. Когда подразделения выходят из зоны боевых действий, они находят выпивку. Но в самой зоне выпить - это непозволительная роскошь, там никто не пьет.
До выборов и Луганск, и Донецк освобождать, скорее всего, не будут. Украинская власть удачно провела в мае президентские выборы без этих областей. Теперь сделают точно так же (разговор с Александром состоялся до принятия резонансных законов Петра Порошенко о статусе Донбасса и амнистии. - ред.).
Если не изменится власть, война продлится еще очень долго. Зиму мы точно проживем с ней.
