Статьи
По информации Министерства экономического развития и торговли, ранее оглашенный перечень подлежащих приватизации в этом году объектов вскоре дополнится еще 40 предприятиями из числа не подлежащих приватизации.
Правительство уже инициировало процесс необходимых для этого законодательных изменений. Так что к списку, в котором и без того немало лакомых облэнерго, горгазов и портов, вскоре добавятся новые, не менее интересные объекты. Несмотря на шквал обрушившейся критики, власти настроены решительно и отступать от намеченных планов не намерены. И хотя времени для качественного проведения приватизационных процессов в этом году уже не хватит, и реальных инвесторов, желающих приобрести украинские активы, днем с огнем не найти, а отсутствие конкуренции вкупе с плачевным состоянием выставляемых на продажу госкомпаний гарантирует госбюджету минимальный доход, процесс запущен.
Еще бы, ведь рейтинги недоверия власти растут так, что она (власть) может очень быстро уйти из-под ног, а ее еще надо успеть конвертировать в капитал, пока происходящее еще удается скрывать за ширмой псевдореформ, войны за страну и сотрудничества с МВФ. Жадность берет верх над страхом — приватизационный адреналин будоражит и побуждает к действиям топ-политиков и чиновников. Без особой оглядки даже на то, что уже два экс-руководителя ФГИ явно преждевременно расстались с жизнью при весьма странных обстоятельствах.
Предыдущие волны приватизации также проходили в самое неблагополучное для этого время. Отсутствовали фондовый рынок, достаточная правовая база охраны прав собственности, механизмы ее прозрачного и эффективного перераспределения. А тот темп, с которым осуществлялись приватизационные процессы, не позволил создать рациональную и систематическую стратегию реформы. На момент первой волны приватизации (в 90-х годах прошлого века) наблюдался критически низкий удельный вес легкой промышленности, сферы услуг на фоне гипертрофированно развитых сырьевых отраслей и отраслей первичной переработки сырья, а также мизерного по объемам и роли сектора малого предпринимательства. Изменилась ли ситуация принципиально за прошедшие двадцать лет?
«Ландшафт», конечно, претерпел существенные изменения, но точно не стал от этого лучше. Сколько-нибудь ощутимых выгод от предыдущих приватизаций (для той же госказны или в виде новых рабочих мест) никто так и не увидел. Подавляющее количество приватизированных предприятий так и не превратились в цветущие оазисы или локомотивы украинской экономики: многие из них в итоге оказались просто обанкрочены и распилены на металлолом, другие долгие годы медленно устаревали и умирали, наполняя вместо госбюджета только офшорные счета их вороватых владельцев.
Плеяда «красных директоров» — фактических распорядителей общественно-государственной собственностью на заре первой волны приватизации — сменилась ФПГошно-олигархической порослью да бюрократическо-администраторской плесенью, вот вам и весь значимый итог произошедших процессов.
Модель хозяйственных отношений тоже поменялась в основном только в худшую сторону. Если в совковой модели управленцы хоть и далеко не лучшим образом, но хоть как-то отвечали и за рабочие места, и за жилищные условия, быт, отдых и «окультуривание» своих работников, то новые рыночные собственники этими вопросами не заморачиваются даже для проформы. А вот тех самых долгожданных эффективных собственников, на которых якобы строился расчет, так в подавляющей массе никто и не дождался…
Явно неудачный опыт растянулся уже на десятилетия, однако отвечающих государственным интересам выводов так никто и не сделал. И вот уже очередная новая волна мародеров «военного времени» во власти рвется к остаткам госимущества, как мантру, повторяя утверждение, что государство не может быть эффективным собственником. И потому все, что там у него еще «завалялось», должно быть срочно передано в частные руки. Государству, которое представляют «откатчики»-казнокрады, действительно не по силам быть эффективным собственником. И поэтому, кстати, в действующей программе МВФ прописан целый раздел, предполагающий внедрение новой модели управления госимуществом. Модели, построенной на принципах прозрачности, корпоративного управления и тому подобных «заморочек», о которых любят много говорить, но никак не делать отечественные политики и бюрократы. И вот уже намерение наладить эффективное управление оборачивается очередной банальной распродажей с как минимум 90-процентными скидками. Это по причине «переезда магазина» или «прикрытия лавочки» такая «шара» для избранных?
А что осталось? На сегодняшний день в собственности государства находится порядка 3 тыс. предприятий, работают из них около 1900, прибыльных — десятки. Избавившись от 350 компаний, улучшить ситуацию принципиально не получится, и аргумент, что государство лишь тратит средства на поддержание жизнедеятельности ГП, не видя ни налогов, ни дивидендов, актуальность не утратит.
Однако в правительстве настроены решительно. «Приватизация всегда будет непопулярна. Но нужно понимать, что те компании, которыми сейчас владеет государство, неэффективны, прежде всего, из-за огромной коррупции. И в первую очередь, следует избавиться от тех из них, которые созданы исключительно ради получения прибыли, не являются стратегическими и не обеспечивают выполнение государственных функций. С одной стороны, они наиболее привлекательны для инвесторов, с другой — их продажа не затронет государственные интересы, — рассказал ZN.UA Адомас Аудицкас, старший советник министра экономического развития и торговли, руководитель целевой команды реформы управления государственной собственностью. — К уже объявленным 350 компаниям будут добавлены еще 40 предприятий из числа не подлежащих приватизации. В действительности сейчас многие олигархи имеют влияние на такие компании и фактически вместо государства получают прибыль, им текущая ситуация выгодна, так как они уверены в том, что эти предприятия останутся в собственности государства, и их никто «не потревожит».
Логика сногсшибательная: мы выбрали самое неподходящее время для продажи активов, поэтому мы продадим предприятия прибыльные, желательно не подлежащие приватизации, ибо другие покупателям будут неинтересны.
Эффективный собственник в Украине — это пока почти миф
Приватизация — это не реформа, а сохранение текущего положения вещей, +/- 350 компаний. Фактический отказ от решения проблем, накопившихся за последние 20 лет. Но по необъяснимой причине нынешняя власть видит только один выход, отметая да, более длительные, да, требующие больших усилий, но в то же время более выгодные для страны варианты.
Идея о том, что роль государства в экономике страны должна быть минимальной, стала определяющей. Утверждение о том, что государство вообще не должно и не может эффективно управлять капиталом, считается бесспорным. В действительности рынку все равно, кто является собственником — частное лицо или государство. Успешность определяется результатами деятельности, которые зависят не от статуса конечного выгодополучателя, а от его управленческих качеств. Как бы мы ни кивали в сторону государства, в частном секторе примеров неэффективного управления не меньше. За 20 лет с момента первой волны приватизации предприятий, которые успешно воспользовались предоставленной им возможностью, — десятки среди десятков тысяч тех, кто продолжил использовать старое оборудование, старые схемы сбыта, старые подходы в ведении хоздеятельности.
Да, форма собственности изменилась, но методы остались прежними, закостенелыми и неэффективными. Мы не смогли преодолеть путь от сырьевого общества к индустриальному, улучшить инфраструктуру, открыть новые рынки, научиться ценить человеческий труд и относиться к нему, как к капиталу. Отрасли поочередно заглядывают в карман государства, выпрашивая льготы и дотации, попеременно в парламенте регистрируются законопроекты, дающие привилегии одним «эффективным» частным собственникам над другими. Большинство нынешних конечных выгодополучателей заняты не столько управлением принадлежащими им компаниями, внедрением инноваций, выведением новых продуктов, поиском инвестиций, сколько перераспределением собственности, контролем над денежными потоками и выводом излишка из страны. За прошлый год Украина «инвестировала» в экономику Кипра 12,4 млрд евро при том, что годовой ВВП этого островного государства составил… 15 млрд евро.
Государство может быть эффективным собственником, если перестанет вставлять себе же палки в колеса и начнет внедрять в деятельность элементы рыночного управления. Конечно, на внезапные изменения рынка госпредприятия не будут реагировать так же быстро и гибко, как частные (впрочем, и частные год назад проявили безалаберность в этом вопросе), но в остальном государство проигрывает лишь потому, что выиграть не хочет.
По словам Адомаса Аудицкаса, сейчас в Минэкономразвития и торговли разрабатывается модель, позволяющая сделать управление ГП эффективным (с подачи МВФ, видимо? — Ред.). Компании уже обязали публиковать финансовую отчетность, планируют провести независимый аудит их деятельности и разделить все ГП на три группы в зависимости от тех задач, которые перед ними ставит государство: получение прибыли; получение прибыли + выполнение делегированных государством функций; исключительно выполнение госфункций. Такое разделение позволит сформулировать менеджменту компаний реальные, измеряемые цели их работы и контролировать эффективность их деятельности. С коррупцией эксперты министерства предлагают бороться, повысив заработные платы руководителей ГП до 1,5 тыс. долл., что позволит удержать ценные кадры и снизить их соблазны в злоупотреблении государственными средствами. Дополнительной мотивацией станет годовой бонус, который управляющие ГП будут получать при условии качественного выполнения поставленных задач.
Налицо явное противоречие. С одной стороны, правительство предпринимает действия для того, чтобы стать эффективным собственником, и даже готово на дополнительные траты (аудит всех предприятий и повышение зарплат обойдутся недешево). А с другой — говорит, что денег не хватает катастрофически, и от активов государства нужно избавляться как можно скорее.
«Сегодня многие страны мира демонстрируют примеры эффективности государства в качестве собственника. В ведущих странах удельный вес государственного сектора составляет примерно 20–40%, — рассказала ZN.UA Ирина Ратинская, эксперт по приватизации Института общественных исследований. — Для эффективного управления госсобственностью необходима реформа, централизирующая функции госуправления и внедряющая современные инструменты и методы корпоративного управления и других практик, используемых в частном секторе. Сейчас в Украине действует децентрализованная система управления объектами госсобственности. Функции распылены между огромным количеством центральных и местных органов власти, что приводит к непрозрачности и неподконтрольности государству управленческих процессов, к коррупции и возможности применения схем сознательного доведения до банкротства государственных предприятий».
По словам эксперта, одним из этапов перехода к государственной политике эффективного управления может стать создание государственной холдинговой управляющей компании. Такая концепция не нова, она успешно используется в таких странах, как Швеция (SOED), Норвегия (DO), Сингапур (Temasek), Малайзия (Khazanah Nasional), Канада (CIC). Применяя инструменты корпоративного управления, государство отделяет свои функции владения от функций управления, сохраняя при этом контроль над собственностью. Правительство выступает как единственный акционер и основатель компании, обеспечивает прозрачные процедуры выбора независимых директоров в наблюдательном совете холдинга. Государственное управление компанией происходит исключительно путем реализации полномочий единого акционера без вмешательства в оперативную деятельность холдинга.
Государство умывает руки
Для нынешней украинской действительности это, конечно, только теория и очень далекая перспектива. Но почему сейчас, осознавая, что продавать активы придется с очевидным дисконтом, правительство не говорит хотя бы об инвестиционных обязательствах для покупателей? Обязательное выполнение инвестором поставленных государством условий — модернизации производства, увеличения налогооблагаемой базы и количества рабочих мест — хотя бы частично могло компенсировать потери и обеспечить минимально положительный эффект для экономики. В Минэкономразвития утверждают, что это лишнее, мол, инвестор собственный бизнес не обидит, на лом предприятия распиливать не станет, и как ему вести дела, он лучше знает. Но не надо путать покупателей и инвесторов.
Приватизация не является инвестицией в реальный сектор. На самом деле это просто переход актива от одного владельца к другому. Государство, кроме справедливой начальной цены, обязано установить такие обязательства для покупателя, которые бы позволили привлечь необходимые для модернизации приватизированного предприятия инвестиции. Существует множество примеров, когда предприятия покупали для перепродажи, на металлолом, для устранения конкурентов или чтобы получать прибыль до полного износа основных средств, не вкладывая ни копейки в модернизацию. Отличить добросовестного инвестора от недобросовестного покупателя на самом деле несложно, если только это (а не передача в нужные руки) действительно является задачей чиновников.
Кроме того, любой иностранный инвестор перед участием в приватизации просчитывает инвестиционные риски: законодательные условия инвестирования, тенденции в экономическом развитии соответствующего региона, уровень социальной напряженности, военные конфликты, авторитетность власти, уровень коррупции и т.п. На сегодняшний день украинские объекты госсобственности даже за бесценок могут заинтересовать только узкий круг покупателей, и большинство из них — не иностранцы.
Бесценок+10%
В идеале государство должно сделать все, чтобы повысить начальную стоимость госпредприятий, учтя при этом мировую рыночную конъюнктуру, благоприятную для продажи объекта. Но существующая методика оценки имущества несовершенна, начальная цена объекта, выставленного на продажу, не учитывает стоимость интеллектуальной собственности и других нематериальных активов гособъектов. Это особенно негативно скажется на стоимости предприятий с высокотехнологичным производством. При этом рыночная цена продажи формируется в ходе торгов: если нет конкуренции, она и не растет. Если есть только один покупатель, дополнительно проводится независимая (экспертная) оценка стоимости объектов государственной собственности.
«Как показывает практика, в этом случае превышение цены продажи над начальной стоимостью составляет не более 10%, что ставит под сомнение экономическую целесообразность такой приватизации, — объяснила Ирина Ратинская. — Выставляя на продажу «голубые фишки» украинской экономики, государство не обеспечивает справедливую оценку стоимости своих активов, не предлагает новые механизмы прозрачного отчуждения объектов, не учитывает неблагоприятный момент продажи и очень высокую вероятность отсутствия инвесторов. Поэтому в нынешних обстоятельствах цена продажи стратегических предприятий не будет справедливой априори».
Попытка ограничить круг покупателей и отсечь представителей страны-агрессора — не более чем неумелый пиар-ход. Юридических механизмов, позволяющих не допустить российских выгодополучателей к приватизации, нет. «В покупке активов госпредприятий могут принимать участие компании, де-юре имеющие офшорную прописку, но конечными бенефициарами которых могут выступать представители любой страны, в том числе и РФ. Использование офшорных инструментов позволит легко уйти от ограничений, о которых заявляют представители Кабинета министров Украины, — рассказал ZN.UA Роман Марченко, старший партнер юридической фирмы «Ильяшев и партнеры». — Чиновники это прекрасно понимают, поэтому в качестве подстраховки они планируют использовать механизм декларирования всеми компаниями своих конечных выгодополучателей. Но подобная идея также является утопической и не дает никаких гарантий при использовании наработанных десятилетиями офшорных инструментов. При желании всегда можно спрятать конечных бенефициаров от общественности, например, по-прежнему существуют юрисдикции, где право собственности на компанию оформлено акциями на предъявителя».
Юристы компании вели дело о мошенничестве на 6 млрд долл., в рамках которого было установлено более тысячи (!) использовавшихся в мошеннических схемах компаний, реальным бенефициаром которых был один человек (!), а банкам (в т.ч. стран ЕС) и госорганам годами предоставлялись совершенно иные данные.
Зато ограничение круга покупателей только «стратегическими инвесторами», как это предусмотрено действующей программой приватизации, позволяет эффективно отсечь всех, кроме «своих» заказчиков. Война дает возможность сделать это еще эффективнее, чем раньше, поскольку реальные покупатели в этих условиях — преимущественно рисковые инвесторы, которые в дальнейшем надеются перепродать купленное дороже.
«Война и угроза дефолта обесценили не только активы, но и пассивы: государственные обязательства Украины сейчас можно скупить с огромным дисконтом, собственно, примерно с таким же, как и активы. То есть, если направить деньги от приватизации на обратный выкуп долговых обязательств, то государство как сильно задолжавший собственник только выиграет. Но, конечно, при условии, что приватизация будет прозрачной и высококонкурентной», — объяснил ZN.UA Владимир Дубровский, старший экономист «CASE Украина».
Конечно, такой уверенности нет. О прозрачных механизмах приватизации только говорят, цена этим словам известна. Правительству все еще мерещатся иностранные инвесторы, которые выстроятся в очередь скупать украинские госактивы. Но наиболее вероятным окажется иной сценарий — госпредприятия скупят местные олигархи во власти и около нее. У них, в отличие от иностранных компаний, есть и интерес к представленным в списке объектам, и возможности напрямую управлять процессом приватизации — длительным, непрозрачным и коррумпированным. До сих пор в Украине практически не было крупных стратегических объектов, которые бы были приватизированы по прозрачной процедуре. Такие сделки всегда проходили кулуарно, с участием верхушки власти, и все участники процесса понимали, кто, что и за сколько получит. Разделив между приближенными лакомые кусочки эффективных предприятий электроэнергетической, машиностроительной и горнодобывающей отраслей, действующая власть оставит потомкам балласт в виде тысяч предприятий, находящихся на грани банкротства, и еще менее привлекательных государственных недостроев.
Следующий
Аккурат под приватизацию главой Фонда госимущества стал Игорь Билоус, «ушедший по собственному желанию» из ГФС в разгар внутреннего расследования по фактам его же деятельности. Нынешнее назначение для него — это огромный аванс, который придется отработать, и, судя по деятельности Билоуса на посту главы налоговой, он оправдает возложенные на него надежды. Именно при Билоусе на руководящие должности в ГФС возвращались люди времен Азарова и Ярошенко. Креатуру Билоуса неоднократно связывали и с Валерием Хомутынником, и с бывшим «кошельком Яценюка» Леонидом Юрушевым (последнему он даже помогал в свое время продавать печально известный банк «Форум»). Но наиболее интересным является влияние на Билоуса генерала СБУ Андрея Таранова, нынешнего советника Петра Порошенко. В свое время Билоус и Таранов занимали руководящие должности в «Ренессанс Капитал». Именно Таранов, по слухам, лоббировал скандальные назначения в ГФС и силовика Сергея Мищенко, правой руки экс-министра внутренних дел Виталия Захарченко, и Игоря Бондаренко, сына приспешника Азарова Григория Бондаренко.
По всей видимости, «честные и прозрачные» приватизационные процессы будут управляться напрямую из кабинета на Банковой. И в действительности не так важно, как именно разделят именинный пирог, важно, что делить его будут так же, как и во все предыдущие разы, — в ущерб национальным интересам. И пока МЭРТ рассуждает о грядущей эффективности госуправления, а Минфин считает, сколько он если не получит, то хотя бы не потеряет после приватизации, ICU (внезапно заинтересовавшаяся энергорынком в конце прошлого года) приценивается, чем еще пополнить «копилочку» президента Порошенко, а братья Суркисы, Коломойский и Григоришин уже делят милые им облэнерго. Каждому свое.
Как уже заведено, любые непопулярные решения оправдываются в Украине обязательствами перед МВФ. Но в меморандуме, который Украина подписала с фондом, не идет речь именно о приватизации. Там четко написано: «создать стратегию реформирования сектора госпредприятий, предусмотреть меры, необходимые для усиления бюджетного надзора, улучшить корпоративное управление». Речь идет не о приватизации, а о поиске вариантов улучшения управления государственными активами. Конечно, эксперты фонда не возьмутся останавливать украинскую власть, вышедшую за рамки договоренностей и подменившую реструктуризацию приватизацией.
Для представителей цивилизованных стран переход имущества в «иконизированную» частную собственность — неоспоримое благо, гарантия инвестиций, предпосылка для создания новых рабочих мест и экономического роста. Но украинский опыт говорит об обратном. И та прыть, с которой власть имущие взялись реализовывать приватизационные процессы, смущает еще больше. Ведь стратегии реформирования госсектора еще никто не видел, мер по усилению бюджетного надзора тоже пока нет, а вот для то ли окончательной распродажи, то ли гуманитарной помощи избранным от власти готово уже все. Неужели это — все?
- Информация о материале
Департамент транспорту Харківської міськради 25 травня уклав угоду з КП «Міськелектротранссервіс» на реконструкцію контактної мережі по просп. Московському (вул. Доброхотова – вул. Енергетична) з облаштуванням електричного освітлення вартістю 24,41 млн. гривень. Про це повідомляється у «Віснику державних закупівель».
Необхідно провести демонтаж контактної мережі трамваю,тролейбусу і мережі зовнішнього освітлення по пр.Московському (вул.Доброхотова – вул.Енергетична) довжиною 338 м (трамвай), 1388 м (тролейбус) по осі вулиці, а також виконати заміну опор, спецчастин, кабелів, елементів зовнішнього освітлення, тощо.
Всі елементи контактної мережі, а також зовнішнього освітлення, що підлягають заміні в ході виконання реконструкції, повинні бути новими.
Монтажні роботи потребують припинення руху транспорту і будуть виконуватись переважно в нічний час та вихідні дні.
Єдиним конкурентом комунальників на торгах було київське ВК «Контакт-90», яке пропонувало виконати роботи за 25,98 млн. грн.
Нагадаємо, що у квітні цього року Департамент транспорту Харківської міськради уклав угоду з ТОВ «ВСП «Констракшн» вартістю 9,82 млн грн. на ремонт трамвайного переїзду проспект Московський – вулиця Доброхотова.
- Информация о материале
Я не политик (слава Богу!), поэтому стараюсь не вникать глубоко в эту сферу. Как человек бизнеса, обычно выступаю за прозрачные правила игры в экономике, устранение коррупции и инвестиционную привлекательность Украины. Но политику, очевидно, не устраивает мое к ней равнодушие, и она периодически пытается навязать мне дискуссию. Тем более, подвернулась интересная тема с законопроектом с красивым номером 1888, который декларирует «защиту» интересов государства, потребителей телекоммуникационных услуг и усовершенствования государственного регулирования в сфере пользования радиочастотным ресурсом Украины. В частности, проектом вводят процедуру внесудебного отключения мобильного телефона от сети, если он ввезен контрабандой, а также усиливает влияние государства на отрасль.
Особенно интересно взглянуть на этот проект с точки зрения мантры наших нео-реформаторов — дерегуляции.
Итак, начнем с того, что мы идем в Европу. По крайне мере, представители всех ветвей власти заявили такую цель, и население это тоже очень поддерживает. Имплементацию именно европейских законодательных норм авторы законопроекта №1888 считают важной составляющей этой инициативы. И если вы откроете основополагающие соглашения Европейского Союза (EU Treaty, Constitutional Treaty, EC Treaty), то найдете там несколько главных пунктов, которые гарантирует ЕС. Давайте сравним их трактовку с предложениями «проевропейского» законопроекта №1888.
Свобода, безопасность и правосудие
Авторы законопроекта вынуждают мобильных операторов взять на себя карательную функцию. Нам предлагают отключать гаджеты абонентов без суда и следствия по причине отсутствия их в реестре УГЦР (Госпредприятие «Украинский государственный центр радиочастот»). Все это подается под громким слоганом борьбы с контрабандой.
Однако, насколько мне известно, в Европейском Союзе (и не только) контроль над незаконным ввозом чего-либо (телевизоры, сигареты, лекарства или мобильные телефоны) осуществляют таможня, спецслужбы и полиция.
Практика отключения мобильных телефонов есть только в Турции и Азербайджане — больше мне ни о каких странах не известно. Кстати, представьте себе, что завтра операторов кабельного ТВ заставят отключать от вещания те телевизоры, которые ввезены без уплаты пошлин. Ведь они тоже имеют уникальные коды! При этом авторы, громко заявив о борьбе с контрабандой, фактически признали, что против контрабанды ноутбуков и планшетов с WiFi можно не бороться. Там нет IMEI!
Защита прав человека
Украинские законодатели считают, что ограничение граждан в использовании личного имущества (мобильных телефонов и смартфонов), приобретенного законно, без какого-либо следствия и зафиксированного судом нарушения, вполне соответствует приведенной выше норме о защите прав человека. Хотя на самом деле – это пренебрежение презумпцией невиновности, зафиксированной в статье 62 Конституции Украины, и священного права частной собственности.
Да, телефон у вас пока не планируют отнимать, но после блокировки в Украине он вам уже не пригодится… Я уже не говорю о праве человека на общение и получение помощи. Сегодня мобильный телефон, наверное, – самый распространенный способ как для общения, так и для вызова экстренных служб.
Поддержка научного и технологического прогресса
Когда меня спрашивают, что нужно для скорейшего запуска 3G, я отвечаю: упрощение регуляторного давления и стабильность финансовой системы. И то и другое вполне соответствует европейскому принципу технологического прогресса.
Авторы законопроекта №1888 отвечают нам переименованием разрешительных документов и введением новых процедур, которые лишь усложнят внедрение 3G в Украине и ввоз в Украину нового высокотехнологичного оборудования и устройств. Это я говорю о второй части закона, – которая про расширение полномочий УГЦР, напомню это предприятие, — такую себе «дерегуляцию наоборот».
Сбалансированный экономический рост и развитие
Законопроект №1888 совершенно точно гарантирует беспроблемное финансовое развитие «УГЦР» благодаря мобильным операторам, которые будут вынуждены платить дополнительно по около 300 млн гривен в год этому хозяйствующему субъекту, занимающему монопольное положение на рынке (напомню, это не орган власти, а просто фирма, которой на 100% владеет государство Украина через НКРЗИ). И как любая фирма, она хочет увеличивать свою выручку. Особенно, если бизнес высокомаржинальный. Когда нет конкурентов, это всегда легче получается. Всем пользователям радиочастотного ресурса придется доплачивать за расширение базы радиомониторинга, а операторам вместе с поставщиками оборудования — запуск и ведение реестра IMEI-кодов (на платной основе за каждую единицу оборудования!)
«Хочешь завести друзей, заведи их подальше» (Иван Сусанин). Увы, очень часто законодательные инициативы украинских парламентариев оказываются очень далекими от заявленных целей и идеалов. Наверное, в этом заключается мастерство политика, чтобы под видом благого дела реализовать какие-то свои интересы. Как было бы здорово, если бы мне очень редко приходилось комментировать политику!
- Информация о материале
«Вместо того, чтобы предложить новые модели в сфере налогообложения, депутаты занимаются лоббизмом на тему снижения налоговых ставок», - отмечает в разговоре с ЭП собеседник из правительства. В последнее время эта тенденция особенно заметна. Сложилась занятная практика: чем ближе день вступления в силу какой-то законодательной инициативы, тем чаще попытки ее отменить.
Сейчас так происходит с электронным администрированием НДС. За месяц до его полноценного запуска в парламенте появился законопроект о продлении переходного периода до конца 2014 года.
Это предложили депутаты от Народного фронта Максим Поляков и Геннадий Кривошея, а также внефракционный Виталий Куприй.
В пояснительной записке к законопроекту они пишут, что плательщики в сферах сельского хозяйства, энерго- и газоснабжения не приспособились к системе электронного администрирования.
«Множество проблем возникло с некорректным переносом остатков отрицательного значения налога и бюджетного возмещения, зачисленного в счет будущих платежей», - отмечают депутаты.
В ГФС и Минфине утверждают, что система функционирует. «С аграриями были проблемы. Они работают на спецсистеме налогообложения НДС, и по ним был нужен отдельный реестр. Месяц назад возникла заминка с его формированием, однако сейчас проблема устранена», - объяснил ЭП источник в правительстве.
«Мы уже прошли основную часть тестового периода. Учитывая, что больших нареканий от плательщиков нет, можно сделать вывод, что система рабочая. В последние две недели мы закрыли спорные моменты, которые не устраивали бизнес», - сказал в комментарии ЭП глава ГФС Роман Насиров.
Закрыли или нет - время покажет. В среду, 3 июня, на заседании парламентского комитета по вопросам налоговой и таможенной политики служба намерена отчитаться о положении дел с электронным администрированием НДС.
В Минфине против пролонгации переходного периода. «Мы такую идею не поддерживаем. Система отлажена и она работает», - сказала ЭП замминистра финансов Елена Макеева.
«Вначале возникла проблема с отвлечением средств на счета, но теперь этого нет. Этот период можно назвать тестовым условно, все работает в реальности. За январь-апрель 2015 года поступления НДС в бюджет за счет электронного администрирования выросли на 10 млрд грн», - сказал ЭП собеседник из Кабмина.
Проблемы в пакете
Отказ от запуска электронного администрирования Минфину сейчас невыгоден. Он грозит разрывами в балансе сметы. Пока бюджет получается выполнять. В распоряжении ЭП оказались оперативные данные по выполнению общего фонда.
Согласно им, на 1 мая доходы общего фонда составили 155 млрд грн, что на 16% больше плана. По расходам общего фонда идет невыполнение. Они проведены на 243,2 млрд или 91,1% плана.
В мае тенденция сохраняется, но объемы перевыполнения идут на спад. Так, на 26 мая с начала года доходы общего фонда составили 176,6 млрд грн, что на 1,4% больше плана, расходы - 181,2 млрд грн или 87,7%. Окончательные параметры станут понятны по итогам месяца.
Большой скачок показал рост доходов казны именно от НДС. Главная причина - девальвация. Сейчас именно по этому налогу происходит неразбериха на уровне и правительства, и бизнеса.
Во-первых, стопорится возмещение со стороны государства. По информации источников издания, на 28 мая с начала 2015 года отставание по возмещению налога составляло 3,2 млрд грн. В мае возмещено 2,7 млрд грн в автоматическом режиме, возмещение 2,6 млрд грн налога в общем режиме ожидается.
Во-вторых, из-за смены руководства ГФС вызывают вопросы принципы формирования реестров и появившиеся в связи с этим долги. Например, как стало известно ЭП, долг 1,6 млрд грн невозмещенного налога тянется с марта.
Тогда и. о. главы ГФС Максим Мокляк подал реестры в последний момент. Принцип их формирования не был понятен ни казначейству, ни Минфину. Ситуация по этой сумме пока не решена. Это проблемы на уровне государства.
Они настолько серьезны, что ГФС намерена вернуться к практике возмещения налога с помощь НДС-облигаций. Об этом заявил в пятницу Насиров.
Это означает, что в бюджете нет живых средств для возврата долгов бизнесу. Последний выпуск бумаг для погашения долгов по этому налогу Минфин осуществил в декабре 2014 года.
Проблемы в автомате
Бизнес, в свою очередь, заявляет о сложностях с возмещением налога как в общем режиме, так и в автоматическом. Есть информация о том, что участились скачки, когда в одном месяце компания «в автомате», в другом - нет. Причин никто не объясняет. Последний пример - ситуация с «Метинвестом».
Гендиректор компании Юрий Рыженков заявил об отключении Мариупольского меткомбината имени Ильича, Донецкая область, меткомбината «Запорожсталь», Запорожская область, и Енакиевского метзавода, Донецкая область, от системы автоматического возмещения налога на добавленную стоимость.
«Эти предприятия - крупнейшие экспортеры. Для нас критично возмещение НДС. Невозмещение может привести к невозможности рассчитаться с энергетиками и в конечном итоге - к остановке предприятий», - сказал Рыженков. По его словам, задолженность государства перед «Метинвестом» составляет 3,5 млрд грн.
Правительство опровергает: это не политические разборки с Ринатом Ахметовым. Однако внятных причин, почему отключили, официально не называют.
«Группа СКМ 70% НДС получила в автоматическом режиме. 30% ушли на дополнительную проверку, потому что в цепочке с контрагентами есть фиктивный НДС. Мы не можем сказать, что это их вина или схема. Однако мы должны проверить», - объяснил ЭП на условиях анонимности представитель ГФС.
Какими бы ни были мотивы невозмещения налога «Метинвесту», это игра с огнем. Компания испытывает острый дефицит ресурсов и реструктуризирует свои долги. Если обещания Рыженкова сбудутся, может произойти социальный взрыв.
Отдельная проблема c компаниями, которые перерегистрировались из зоны АТО.
«С одной стороны, они вроде бы платят налоги. С другой - мы не можем проверить указанную в декларации информацию. Мы не можем отправить туда проверку и выяснить, что с имуществом и активами. Они способны написать в декларации любые суммы», - говорит собеседник ЭП из правительства.
В Минфине обсуждалась идея аннулировать свидетельства плательщиков НДС компаниям, которые не перерегистрировались в Украине. Пока вопрос не решен.
Показательно и другое. С запуском института бизнес-омбудсмена бизнес начал активно жаловаться на органы власти. По словам бизнес-омбудсмена Альгирдаса Шеметы, за неделю со старта приема жалоб он получил 50 обращений.
Большинство из них касается работы налоговой. На втором месте - Госкомзем и Минэкономики. Жалобы связаны с вопросами аренды земли, регулированием экспорта, задержками с выдачей экспортных лицензий. Что касается налоговой, говорит омбудсмен, то бизнес жалуется и на несвоевременное возмещение НДС.
«Законодательство предусматривает сроки, в которые налог должен быть возмещен. Несмотря на многочисленные обращения и проверки, налог не возвращается без объяснения причин», - отмечает он.
Шемета обещает разбираться с этими случаями. По его словам, невозмещение НДС может стать серьезной проблемой для бизнеса с точки зрения оборотных средств. Бизнес не должен в принудительном порядке кредитовать государство налогом на добавленную стоимость, уверен бизнес-омбудсмен.
Эффективность его работы зависит от взаимодействия с ГФС и Минфином. Государство всегда не желало расставаться с деньгами. Станет ли оно содействовать омбудсмену сейчас - вопрос очень даже любопытный.
Критерии доведут до совершенства
Похоже, что смена критериев автоматического возмещения НДС вошла в привычку каждого уважающего себя руководителя госслужбы.
Впервые их утвердил в 2011 году тогдашний министр финансов Федор Ярошенко. Два года спустя министр доходов и сборов Александр Клименко обновил их своим приказом от 26 декабря 2013 года. На смену Клименко пришел Игорь Билоус.
В ноябре 2014 года он и тогдашний глава Минфина Александр Шлапак поставили свои автографы под новыми критериями возмещения налога «автоматом».
На днях в списке приоритетов своей деятельности новый глава ГФС Роман Насиров назвал усовершенствование этих критериев. Правда, на этот раз в Минфине и ГФС уверяют, что масштабных изменений не будет.
«Мы не планируем менять критерии. Для этого нужны поправки в Налоговый кодекс. У нас осталось несколько недель до конца сессии», - сказала Макеева.
В понимании Минфина и ГФС некоторые критерии - субъективные. Налоговая как контролирующий орган не может проверить, подпадает компания под них или нет.
«Как у бизнеса нет доверия к налоговой, так и у налоговой не совсем есть доверие к бизнесу. Налоговая допускает, что бизнес может использовать законодательные лазейки, чтоб уклониться от уплаты налогов. Было бы хорошо, если бы эти критерии стали прозрачными и понятными для всех сторон», - отмечает Макеева.
О чем речь? Например, критерий об остаточной балансовой стоимости средств на начало каждого месяца. «Налоговая узнает о ней из финансовой отчетности, которую ей подает компания. Однако в отчетности можно написать что угодно. Проверить ее налоговая никак не может», - объясняет Макеева.
Чтобы проверить, нужно проводить документальную проверку, а это не предусмотрено в рамках автоматического возмещения НДС. Налоговая могла бы доверять указанным данным, если бы они подтверждались финансовым аудитом.
Обсуждалась возможность возврата критерия по размеру средней зарплаты. Зарплату налоговая может проверить, а основные фонды - нет. Однако этот критерий исключен по рекомендации МВФ.
«Берем критерий об обязательных инвестициях в необоротные активы в размере 3 млн грн за последний год. Это тоже должны подтверждать аудиторы», - отмечает Макеева. Однако просто прописать это в НК, по ее словам, было бы неправильно. Нужно менять закон об аудиторской деятельности.
Пока позиция такова, отметила замминистра, что все эти моменты нужно учитывать при дальнейшем реформировании налогового законодательства.
- Информация о материале
Президент Украины выразил надежду, что вернуть доверие к судебной ветви власти поможет отмена неприкосновенности судей. Ценная мысль была высказана на очередной встрече с потенциальными инвесторами — представителями Европейской Бизнес Ассоциации и Американской торговой палаты. По словам Порошенко, свое веское слово должен наконец-то сказать Высший совет юстиции (ВСЮ). Кроме прочего, как пообещал глава государства, коренные изменения произойдут в таможенной службе и заодно лишатся иммунитета народные депутаты Украины.
А воз и ныне там...
Все бы хорошо, но первый закон, призванный вернуть доверие к судебной системе, был принят больше года назад. Назначение членов ВСЮ ознаменовалось рядом политических скандалов, а отмену депутатского иммунитета не одобряет Венецианская комиссия. Что же касается деятельности фискалов, то за последние три месяца законодатели и исполнители успели и отстранить все руководство фискальной службы, и фактически похоронить результаты служебного расследования его деятельности, и назначить отстраненного главу ГФС председателем Фонда госимущества.
Последний руководитель Одесской таможни продержался на своем посту аж четыре месяца, и не найти в Украине эксперта, который смог бы оценить объем средств, которые недополучает бюджет страны (и которые оседают в чьих-то карманах) в портах Одесской области. В считающемся теперь успешным для украинской экономики 2013 году речь шла приблизительно о 10 млрд. грн. в год.
В стране, предыдущая власть которой была сметена в феврале 2014 года народным восстанием из-за коррупционного беспредела, руководитель Антикоррупционного бюро был назначен в… середине апреля 2015-го, и он прогнозирует, что в октябре (!) начнется (!) расследование конкретных уголовных дел. При этом к формированию других органов борьбы с коррупцией (антикоррупционная прокуратура, нацагентство по борьбе с коррупцией, госбюро расследований) толком и не приступали. Львиная доля проблем с западными партнерами — от их нежелания кредитовать коррумпированную страну. И они говорят об этом уже официально — как, к примеру, в отчете о выполнении Украиной Плана действий визовой либерализации, подготовленном Европейской комиссией.
Могло ли быть иначе?
Сама по себе борьба с коррупцией, если рассматривать ее в первом приближении, — принимает вид классовой борьбы. Класс крупных собственников всегда будет отстаивать свою возможность подкупить таможенные (налоговые, контролирующие, правоохранительные) органы по той лишь причине, что в его структуре затрат взятки составляют допустимо малую часть.
Суть преимущества крупного собственника над средним и мелким в данном случае даже не в том, что в затратах последних на взятки приходится большая часть доходов, а в том, что условный «олигарх» всегда окажется прав: задавит деньгами и связями. Не удивительно, что именно средний и малый бизнес инвестирует средства в способы борьбы с коррупцией.
При этом обычный гражданин («пересічний українець») может и не ощутить на себе подорожание импортных товаров — «размазанное» по каждому покупателю.
И не обращать внимания, что взятка для ускорения решения собственных проблем («штраф на месте», «спасибо») ничем принципиально не отличается от «глобальной» коррупции.
С другой стороны, борьба с коррупцией остается одним из важнейших идеологических ресурсов. Декларировать борьбу с ней — «обязательная программа» любого политика, намеренного бороться за голоса избирателей. Но в том-то и особенность украинской политической системы, что данные обещания ничего не стоят уже через день после выборов. Говоря словами Михаила Саакашвили, лягушкам поручают осушить болото.
Так, коррупция остается взаимовыгодным способом сосуществования бизнеса, граждан и государственных институций. Образно говоря, госмашина проще и легче работает, когда ее смазывают коррупционным маслом. Можно представить себе, как госорганы работают без «поощрений» — тогда их деятельность превратится в итальянскую забастовку: строго по инструкции, скорость оборота бумажек будет исчисляться месяцами.
Такое поведение можно сравнить со Стэнфордским экспериментом наоборот. В классическом случае участников поделили на «тюремщиков» и «заключенных». Условные тюремщики слишком натурально вжились в роль, поверив в свое право истязать заключенных (и начали это делать), — эксперимент пришлось срочно прекратить. В украинском варианте безжалостный борец с коррупцией может вполне позволить себе купить больничный за шоколадку, чтобы отлежаться после банальной пьянки. И не видеть в этом великого греха. Ведь писать доносы в нашей системе ценностей — удел лузеров. А подарки учителям, «спасибо» врачам, «бутылка» работникам ЖЭКа, «двести» гаишнику — нормальное решение проблемы.
И потом, чтобы «доносу» дали ход, все равно же придется кого-то отдельно стимулировать.
- Информация о материале
Если аграрная индустрия — локомотив украинской экономики, то село — это арба. Еще 24 года назад оно было и быстрой тачанкой, и бричкой на рессорах, и добротной телегой. А сегодня — несмазанная колымага со скрипучими колесами. И тащит ее сухоребрая кляча, которой уже и мешок с овсом не мил. Ну куда ей наперегонки с локомотивом!
Власти, как и бизнес, за тоннами, литрами, за уцелевшими фермами и полями, соседствующими с домами, не замечают, как украинское село с его жителями тихо доживает свои дни.
Колыбель нации, островок самобытности, оберег, чистый родник… Мы умеем прославлять село. Прикладывать десницу к сердцу и даже пускать слезу… Или выступить с депутатской инициативой «100 тысяч книг — сельским библиотекам!». Но станет ли от этого легче библиотекарше, работающей на четверть ставки? И вообще, остались ли в селе читатели?!
Назовите мне хоть одну правительственную или министерскую социальную программу последних лет, кроме провальной сугубо идеологически-пропагандистской «Рідне село», которая бы по-настоящему улучшила сельскую жизнь? Это, как говорят нынешние многоязычные чиновники, не совсем комильфо… А «убаюкивать» они умеют!
Снова разглагольствуют о рынке земли. Говорят: заработает он, и сразу Маруся с Иваном разбогатеют. На каждом заросшем спорышом дворе вымахает «денежное» дерево: как-никак, тысяча долларов — за гектар! Тематическими дискуссиями власть прощупывает пульс глубинки: клюнет или нет? А что делать с теми упавшими на голову долларами потенциальным объектам воров и гадалок?
Надуманная децентрализация окончательно доконает село. Будет, как с колхозами и совхозами с их бригадными селами и участками. «Половина саду квітне, половина — в'яне…». Центральные усадьбы еще кое-как будут выживать, а отдаленные села будут продолжать приходить в упадок.
А что думают о такой «блестящей» перспективе в Национальной академии аграрных наук, где не только исследуют состояние аграрного предпринимательства, но и моделируют развитие сельских территорий? Наш собеседник — Ярослав ГАДЗАЛО, президент НААН Украины, академик НААН.
— Ярослав Михайлович, на недавнем собрании Академии аграрные светила представили научный доклад о перспективах развития сельских территорий по селосберегающей модели. Правда, терминология корявая: селосберегающая…
Впрочем, доклад неоднозначно восприняли как властные структуры, так и представители аграрного бизнеса. Даже между учеными черная кошка пробежала… Ожидали услышать о локомотиве, а вы — об арбе. Точнее, о жизнеспособности сельских территорий, развитии поселенческой сети. Как-то не в тему получилось… Кто-то даже назвал доклад провокативным.
Ярослав Гадзало
— А с каких это пор правду начали называть провокацией? Мы давно исследуем проблемы развития сельских территорий, поскольку это — составляющая аграрной политики Украины.
Мы не можем пренебрегать успешным опытом развитых стран о внедрении приоритетной политики в развитие малого и среднего предпринимательства в сельских поселениях, функционировании института сельского самоуправления, капитализации ресурсов сельских территорий. Мы не можем замалчивать угрожающее явление агрохолдингизации для села.
— О-о-о, еще одно свежее словообразование: агрохолдингизация…
— Поэтому и предложили на рассмотрение научного сообщества и общества селосберегающую модель дальнейшего развития сельских территорий и аграрного предпринимательства. Важно донести до широкой общественности ее сущность, составляющие и механизмы внедрения.
Кстати, это — наше видение путей реализации Программы президента Украины «Украина 2020. Стратегия развития» и Программы деятельности Кабинета министров Украины.
— И какими же вам видятся перспективы украинского села?
— Не очень лучезарными, скажу так. На протяжении 1991–2013 гг. численность сельского населения сократилась почти на 3 млн человек. Сейчас там проживает немногим более 14 млн граждан. Сельская местность стремительно пустеет. Если в 1991 г. было около 500 сел с населением до 50 человек, то сейчас таких 4 тыс.
Среди основных составляющих интегрированного падения индекса устойчивого сельского развития особое беспокойство вызывает резкое сокращение предпринимательской занятости. Ею охвачено до 600 тыс. человек, тогда как в лучшие времена этот показатель составлял почти
5 млн. Такая тенденция характерна для стран третьего мира, считающихся современными сырьевыми придатками.
А развитые страны прибегают к политике сдерживания падения предпринимательской занятости в сельской местности. Так, в США за период с 1990-го по 2013 г. она снизилась на 7% против 81% — в Аргентине и 72% — в Украине! Старая Европа смогла даже несколько нарастить такую занятость, а незначительное падение (16%) объясняется худшими показателями недавно присоединившихся к ЕС восточных стран.
— Хорошо, ученые констатируют: вместо расцвета село приходит в упадок. С карты исчезают целые поселения, пространство без людей расширяется… Но ведь эта напасть не с неба упала!
— Самой большой бедой стремительного падения национального индекса сельского развития является монополизация отечественной агропродовольственной отрасли. Преимуществами осуществляемых реформ — земельной, аграрной, налоговой и других — наиболее эффективно воспользовался крупный аграрный бизнес. Возникла асимметрия в аграрном предпринимательстве Украины и, соответственно, в государственной аграрной политике. Монополизация земельных, бюджетных и других ресурсов стала серьезной угрозой среднему и малому хозяйствованию — основе села, основе государства.
В одной «лодке» — аграрном предпринимательстве — находятся около 200 агрохолдингов со средним размером землепользования в 56 тыс. га, около 7 тыс. средних предприятий, на одно из которых приходится немногим более тысячи гектаров, 41 тыс. фермеров с почти 110 га на каждого и 4,2 млн личных крестьянских хозяйств со средним наделом 1,5 га. Все они ценны для государства, платят налоги, но имеют разные права и возможности.
Довольно длительное время рост агрохолдингизации Украины лоббируется ее сильными сторонами. Солидная динамика наращивания производства, экспорта продукции, валютных поступлений, масштабное привлечение инвестиций с мировых фондовых рынков и проч. вывели отечественную аграрную отрасль на первые позиции не только в экономике Украины, но и на мировом агропродовольственном рынке. Эти успехи настолько заметны для политикума страны, что решение проблем оптимизации и реформирования агрохолдингов на протяжении многих лет откладывается.
— Зато мы быстро загнали в законодательно-правовое стойло фермеров с крестьянами, приняв законы «О фермерском хозяйстве» и «О личном крестьянском хозяйстве». А с агрохолдингами, как и с крупными сельскохозяйственными предприятиями, панькаемся.
Почему замалчиваем слабую и даже негативную сторону деятельности вертикально интегрированных структур в аграрной экономике? А это — и коррупция в бюджетной поддержке, и сокращение рабочих мест, и уменьшение поголовья скота, и монокультурность производства (зерновые-масличные), и снижение плодородия почвы, в частности из-за катастрофического падения внесения органических удобрений. Отсюда и мультипликационный эффект со знаком минус.
— В некоторой степени наши предприниматели имеют право оправдывать эти негативные явления. Ведь они самостоятельно преодолевают проблемы прибыльной деятельности в условиях мизерной бюджетной поддержки отрасли. Однако этот заколдованный круг государству пора разорвать.
Прежде всего, фундаментальным, стержневым требованием к новым агроформированиям должно быть проживание на территории хозяйствования владельцев или хотя бы наемных руководителей этих предприятий.
В 2013 г. мы провели исследование и выяснили, что никто из владельцев (руководителей) агрохолдингов не проживает в селе. Среди владельцев средних агропредприятий таких только 30–50%, даже относительно фермеров этот показатель колеблется от 70 до 95%.
При этом практика развитых стран выдвигает такое требование к агробизнесу. Например, во Франции иностранец может приобрести до 150 га сельскохозяйственной земли, но при этом должен получить еще и французское аграрное образование. И самое главное — проживать на территории хозяйствования. Вот почему купля-продажа земли во Франции — довольно редкое явление.
Институциональная теория доказывает, что только при условии проживания социокультурный психотип владельца, его бизнес-интерес будут гармонировать с потребностями и интересами сельского населения и развития территорий.
Среди других главных требований-критериев принадлежности предприятий к селосберегающему типу являются: регистрация их юридического статуса в сельском совете, где осуществляется хозяйствование; развитие животноводства на привлеченной площади сельхозугодий; организация внутрихозяйственной кооперации с личными крестьянскими хозяйствами.
Принципиальным подходом к научному отбору таких критериев является упрощение процедуры их администрирования. При этом экономическая наука не пересматривает политику многоукладности в отрасли. Агрохолдинги могут также выполнить эти требования, соответствующим образом зарегистрировав дочерние предприятия по месту постоянной дислокации, и организовывать кооперацию с крестьянскими дворами по производству животноводческой продукции.
— Но бизнес может трактовать такое принуждение как административное давление, что противоречит рыночным основам?
— В рыночной экономике не отбрасывается государственное регулирование. Мы это наблюдаем в развитых странах. Впрочем, приобретать или не приобретать статус селосберегающего предпринимательства — это право любой формы хозяйствования. При этом с политической и социально-экономической позиции важно, чтобы государственная налоговая, бюджетная и другая поддержка осуществлялась исключительно для селосберегающего типа предприятий! Поскольку приоритетным сейчас должно быть развитие сельских территорий. Бизнесу, особенно крупному, государство уже предоставило немало преференций.
Так называемые преимущества монопольно-монокультурного аграрного бизнеса иллюзорны, если сравнивать аграрный экспорт Украины и Польши. Последняя, имея втрое меньшую площадь пашни и маленькие фермы, экспортирует продукции на 27 млрд долл., где мясо занимает первую позицию. Не говорю уже о Франции или Нидерландах. А в Украине, где уничтожается село и истощается земля, выручка от экспорта — только 17 млрд долл.
Развитые страны давно поняли, какую угрозу несет агрохолдингизация, и законодательно сдержали ее разрастание. Так, еще в 1890 г. в США приняли закон Дж. Шермана, ограничивающий трестовское развитие. Особенно значительны его поправки для АПК в 1920, 1960 и 1990 г. Аналогичное законодательство по ограничению монопольной практики действует в Великобритании (1948, 1964, 1965 г.), Евросоюзе (1971 г.).
— В Украине в свое время тоже запрещали деятельность холдингов в аграрной сфере. Если не ошибаюсь, законом «О холдингах в Украине»...
— Нет, это был указ президента 1994 г. Но в чем парадокс? Сначала запретили, а в 2006 г. с принятием Закона «О холдинговых компаниях в Украине» разрешили их создавать в АПК, не установив каких-либо ограничений относительно их формирования и развития.
То есть украинская власть пренебрегает опытом ведущих стран мира, аграрная политика которых базируется на отработанной веками теоретической основе развития сельских территорий и сельского предпринимательства.
Прежде всего, это — теории физической экономии и ноосферы, утверждающие базовость возобновляемой экономики, многоукладной и полноценной сельскохозяйственной деятельности для жизни нации, государства, роста источника абсолютной добавленной стоимости как базы национального дохода.
Теории пространственной экономики особое внимание уделяют наполнению сельским предпринимательством экономического ландшафта всей территории государства. Институциональная теория требует учитывать в экономической политике поселенческие традиции, социокультурные психотипы крестьянства.
Теория фискального федерализма доказывает необходимость оставлять в распоряжении сельской общины (сельского совета) не менее половины налогов с хозяйствующих на ее территории предприятий.
Концепция «зеленой» экономики с популярной сейчас на Западе концепцией «синей» экономики в основу конкурентоспособности государства закладывают капитализацию и рациональное использование ресурсов в каждом территориальном сегменте. Конкретно для сельского — это природные ресурсы и преимущества от управления ими именно объединениями крестьян (сельским самоуправлением).
Примером практической реализации таких теоретических наработок является Совместная аграрная политика Евросоюза, которая постепенно трансформировалась из политики поддержки сельхозпроизводства в политику постоянного развития сельских территорий и экономного использования природных ресурсов, которая становится ее приоритетной компонентой.
В результате введения принципа перекрестной ответственности (Cross compliance) прямая финансовая помощь сельхозпроизводителям предоставляется в случае строгого соблюдения ими требований к практике хозяйствования и охраны окружающей среды. Это обусловлено регламентом №1307/2013 от 17 декабря
2013 г., в основу которого положена стратегия «Европа 2020».
Таким образом, экономическая наука и опыт развитых стран мира определили приоритетом в политике государства: 1) сельское развитие (через поддержку аграрного предпринимательства); 2) развитие сельских территорий (через инвестиции в их социально-экономическую инфраструктуру). Важным принципом при этом является первоочередная поддержка обеспечения соответствующих социально-экономических условий жизнедеятельности на депрессивных территориях.
Составляющими такой модели являются соответствующая государственная политика, научное и общественное обеспечение, инфраструктурные инвестиции, социально-ответственное предпринимательство и, конечно, формирование и функционирование института сельского самоуправления.
— Коль уж мы затронули институт сельского самоуправления, то следует отметить, что он должен на базе совместно-корпоративной собственности крестьян эффективно распоряжаться местными ресурсами, прежде всего, пашней, контролировать соблюдение предприятиями и домохозяйствами критериев устойчивого развития.
— Для этого нужно не декларативно, а реально передать властные полномочия и функции органам местного самоуправления. Прежде всего, предоставить в распоряжение общины существующие природные, материальные и финансовые ресурсы, которые в совокупности должны образовать материально-финансовую основу развития сельских территорий. При этом крайне важно обеспечить необходимое развитие социальной и инженерной инфраструктуры села — предпосылку его сохранения.
Безотлагательная задача государства, местных общин и социально-ответственного бизнеса — сформировать Институт сельского самоуправления. Неотложность этого процесса демонстрируют проблемы с арендой земель. Неуправляемое ее движение дробит поля, разрушает севооборот... Неуправляемая парцелляция и хаотичная передача земли в аренду несут большую угрозу успешности отечественного агробизнеса. Пришло время принять нормативно-правовые акты, которые будут консолидировать местные природные ресурсы (прежде всего, землю) в объединения совладельцев.
Последнее создаст основу для развития нового качества института сельских общин, который равноправно будет работать с другими составляющими селосберегающей модели — государством, агропредпринимательством, инвесторами.
Добавьте сюда соответствующее административно-территориальное устройство, государственную аграрную, налоговую, социальную, инвестиционную политику, массовое распространение научного и общественного консультирования, функционирование ответственного предпринимательства и достойных условий проживания и развития человека.
Проведение аграрной политики на указанных базовых теоретических основах и ценностях имеет сакральное значение для Украины. Ведь ее сельское население и сельские поселения являются животворным истоком нации, ее земледельческой (продовольственной и биоэнергетической) планетарной миссией.
— Убедите меня в том, что селосберегающую модель надо принимать безотлагательно, иначе — конец! И что одобренный ВР Закон «О добровольных объединениях территориальных общин» — это гильотина для села! Что если где-то эти островки и останутся, то разве что как экспонаты для музея под открытым небом...
— Скажу так: в случае реализации положений этого закона Украина потеряет не только села, но и целые районы. По нашим прогнозам, например, в Старосинявском районе Хмельницкой области при объединении 16 сельских советов в одну-две территориальные общины за 20 лет может исчезнуть 19 поселений из 39. А в пятидесятилетней перспективе в районе останется не более 3–5 сел. Представляете: Хмельнитчина за 20 лет обеднеет на треть сел!
Такая «децентрализация» нам вылезет боком. Украина уже проходила подобную «реформу» в 60-х годах прошлого века. Тогда при укрупнении колхозов и совхозов исчезли сотни так называемых неперспективных бригадных сел.
Обезлюдение территорий противоречит не только теориям пространственной, институциональной экономики, но и опыту хозяйствования развитых стран. Безлюдные территории — это не только пустырь, но и угроза национальной безопасности.
Франция десятилетиями сохраняет 36 тыс. сельских поселений с отдельным самоуправлением. «Коммуны» распоряжаются местным богатством, налогами. У нас же, согласно проектам административно-территориальной реформы, 10200 сельских советов планируют объединить в 1200–1500 территориальных общин. При этом старосты, которые должны представлять территориальные общины, не будут иметь достаточного влияния на использование ресурсов сельских территорий и на часть заработанных там налогов.
Конечно, мы не против экономии бюджетных средств на содержание органов местной власти, мы не против «единого окна» предоставления разнообразных услуг крестьянам. Мы хотим, чтобы услышали все: ресурсы (земля, имущество, проч.) должны приватизироваться по селам (по хозяйствам), а не по районам. Сельские ресурсы вокруг сел должны принадлежать их сельским общинам.
Распоряжаться ими должны не объединенные территориальные органы власти, а конкретные сельские. Следовательно, этот закон нуждается в уточнении с прицелом на самоуправляемость именно сельских общин в пределах их территориальных объединений. В ином случае украинские села будут вымирать и в дальнейшем.
Теории пространственной экономики доказывают, что «городской полюс роста» или «полюс доминирующего бизнеса» с помощью экономико-гравитационной силы «вытягивает» капитал с территорий без людей, без сел. Огромные массивы земли, где нет людей, поселенческой инфраструктуры, по теории капитала обесцениваются. Усиливается хищническое, бесконтрольное истощение природных ресурсов.
Разве мы не видим этого в современной Украине? Цена теневой скупки земли или даже прав ее аренды в разы отличается, скажем, в густозаселенной Киевской области и в той же Хмельницкой. Истощение земли не побуждает к надлежащему сопротивлению людей, в частности, из-за неорганизованности жителей.
Нельзя не принимать во внимание прогностические последствия игнорирования селосберегающей политики для земельного богатства украинцев. Запрет купли-продажи земли представители агрохолдингов сегодня обходят различными полулегальными путями. Один из них: обмен сотки земли под застройку, например, где-то под лесом в песках на Черниговщине на пай площадью 2–5 га чернозема на Хмельнитчине.
При этом такая операция мены оформляется нотариально, платятся налоги, и эта сделка считается законной. Сформированные целостные массивы после снятия моратория на куплю-продажу земли могут быть предложены иностранным транснациональным агропродовольственным корпорациям.
Каждый, кто хотя бы раз откровенно разговаривал с владельцами крупного аграрного бизнеса, знает, что последние не планируют хозяйствовать длительное время, а тем более жить на скупленной земле. Выгодная перспективная продажа земли не менее важна для бизнесмена, чем текущая прибыль от хозяйственной деятельности.
Опасные перспективы «земельной» колонизации Украины уже видят зарубежные экономисты. На VIII Европейско-Украинском форуме в феврале 2015 г. французский ученый Доминик Меню констатировал, что вследствие обезлюдения и обесценения природных ресурсов сельских территорий Украина может навсегда потерять исторические корни. Украинцы до октябрьского переворота 1917 г. были владельцами ресурсов агропродовольственного комплекса и с уважением допускали иностранных инвесторов к развитию промышленности.
По оценкам французского экономиста, если так называемая современная аграрная политика продолжится и в дальнейшем, и Украина отменит мораторий на куплю-продажу земли, то уже в 2017 г. отечественный агропродовольственный комплекс начнет переходить в собственность к иностранным транспродовольственным корпорациям. Если мы не против такой экспансии, тогда давайте продолжать сидеть, сложа руки.
— Хорошо, зайду с другой стороны. Вот аграрные ученые предложили селосберегающую модель. Насколько она практична, а не взята с потолка? У вас есть пилотные проекты, конкретные хозяйства, где эта модель апробируется? Или вы, как Диоген: начертили прутиком на песке прямоугольники, круги, связали их пунктирными и сплошными линиями и считаете свою миссию выполненной.
— Не вы первый упрекаете нас в этом. Между тем соответствующие модели этого развития не только разрабатываются, но и действуют на 47 исследовательских предприятиях из 141, составляющего экспериментальную базу НААН. Есть иллюстрации относительно конкретных хозяйств. Комментарии излишни: цифры красноречиво свидетельствуют сами за себя.
Правда, сухие показатели не расскажут, какой заботой окружены в селе Карапыши на Киевщине ветераны, молодежь, где действуют самый современный спорткомплекс, школа, функционирует фирменная торговля собственной мясомолочной продукцией по доступным для крестьян ценам. И за всем этим стоит академик Анатолий Даниленко. Или о достижениях Александра Коросташева, построившего в «своих» селах 80 домов, 305 квартир, у которого из 278 работающих
99 в возрасте до 35 лет.
Поэтому Академия может с полным правом заявить власти: мы можем и должны быть полигоном для апробации селосберегающей модели развития в Украине. Собственно, многогранность и значимость именно государственной ответственности за сельское развитие Академия подчеркивала не раз в ходе подготовки государственных целевых программ и Стратегии развития украинского села.
Сейчас ученые НААН пытаются с фундаментальных позиций работать с экспертными рабочими группами Евросоюза и Минагрополитики по созданию Стратегии для сельского хозяйства и развития сельских территорий Украины на 2015–2020 гг. Безусловно, такие наработки должны быть составлены в разрезе областей и районов.
— Интересно, а как упомянутые вами академики-хозяйственники, да и Академия аграрных наук в целом воспринимают поднятый властью вопрос об отмене моратория, о введении рынка земли?
По моему мнению, время для этого руководство государства выбрало самое неудачное. И речь идет не только о войне. Девальвация гривни сделала нас втрое беднее. И в это время крестьянам, у которых ни гроша за душой, предлагают проститься с единственной кормилицей — землей. Навеки! Какое-то иезуитство!
Дискуссионные площадки о снятии моратория — это только ширма. Власть пытается во что бы то ни стало запустить механизм рынка земли. А мы к нему готовы? Есть соответствующий законопроект? Земельный кадастр наполнен всего... на 15%. Менее трети владельцев паев за торговлю пашней. Зато власть очень спешит. Куда?
— В наших кругах, как и в обществе в целом, в этих вопросах нет единодушия. Есть разные подходы, но основными, на наш взгляд, должны быть требования Конституции Украины. Если право собственности на землю гарантируется Конституцией и приобретается и реализуется исключительно согласно Закону, то почему государство узурпирует право собственника распоряжаться своей землей? Логично?
И это продолжается со времени введения в Украине частной собственности на землю. Сначала на шесть лет (в марте 1992 г.), а потом с 1 января 2002 г. и до сих пор под предлогом того, что не разработан соответствующий закон, нет земельного кадастра, не проведена инвентаризация земель, что землю скупят иностранные структуры и т.п.
Отечественный опыт свидетельствует: в течение четырех лет (1996–1999 гг.), когда граждане могли свободно отчуждать свои паи, из 6 млн было продано 2,6 тыс. паев, подарено 5,1 тыс., унаследовано 36 тыс., что в среднем в год составило 10,8 тыс. паев, или 0,2% их общего количества. Когда же в марте 2000 г. внесли законопроект о запрете купли-продажи, продажа паев за тот год выросла в 15 раз, дарение — в 40, наследование — в 19 раз.
Следовательно, мораторий не защитил права крестьян на землю, а обусловил ускоренный переход этого права к другим гражданам. К последним перешло свыше 5 млн га. Если мораторий продлят и далее, то вся земля перейдет в собственность тех, кто на ней не работает и даже не живет в селе.
Поэтому, подготовив необходимое законодательное поле для сохранения земли в собственности граждан Украины, мораторий надо отменить. Когда? Здесь вы правы: нужно учитывать социальное положение землевладельцев и только на основе общественного согласия определить конкретные сроки. Земля должна расти в цене, быть основой социального развития аграрной сферы и села в целом, а не наоборот.
— Так и я об этом же! Куда торопиться? Уверен, кто-то уже готовит законопроект о продлении моратория до 1 января 2020 г. Давайте проведем всеукраинский референдум среди владельцев земельных паев и об отмене моратория, и о купле-продаже земли. Говорят, что в Земельном кодексе референдум не предусмотрен... А разве он догма? Латанный-перелатанный, поправка на поправке, дополнение на дополнении...
Наконец, дождемся сентября 2015-го, когда пройдут парламентские слушания «Регулирование оборота земель сельскохозяйственного назначения: поиск украинской модели», инициированные комитетом Верховной Рады по вопросам аграрной политики и земельных отношений.
— Относительно рынка земли, то за 24 года, с начала земельной реформы, мы преодолели монополию государства на земельную собственность. Реорганизовали сельскохозяйственные предприятия в хозяйственные структуры на принципах частной собственности, развили институт аренды земель, внедрили фермерство и плату за землепользование, провели формирование рынка земель, особенно в населенных пунктах, выполнили немалый комплекс работ, связанных с реорганизацией сельскохозяйственных землепользований, паеванием земель, выдачей правоустанавливающих документов на земельные участки.
Напомню, что два научно-исследовательских учреждения Академии — Институт землеустройства и Институт аграрной экономики — выполнили основной объем работ по созданию правовой базы реформирования земельных отношений, нормативно-техническому обеспечению земельной реформы, землеустройству сельских территорий.
Не все эти действия получили однозначную оценку. Прежде всего, это касается дробления и парцелляции земельного фонда, ликвидации севооборотов, снижения уровня постоянства землепользования и объемов работ по охране земельного фонда.
В последние годы участились факты коррупции в сфере земельных отношений и вырос уровень коррупционности земельных чиновников. Ученые НААН разработали проект закона о борьбе с этим негативным явлением, разработали Концепцию развития землеустройства в рыночных условиях. Ходатайствуем о передаче в сферу Академии Киевского научно-исследовательского и проектного института землеустройства, чтобы восстановить научное заведение по проблемам землепользования и землеустройства, существовавшее в НААН до 2003 г.
Президиум Академии начал разработку Национального доклада о завершении земельной реформы в стране и готовит концепцию Государственной программы завершения земельной реформы.
— Предположим, власть с одобрением примет вашу модель в качестве спасения украинского села и даже согласится внедрить ее на территории Украины.
Хотя, учитывая отношение высших эшелонов власти к аграрной науке, маловероятно... Пример? В первом варианте Коалиционного соглашения, представленного Блоком Петра Порошенко и «Народным фронтом», было задекларировано: «Ликвидация УААН и приватизация имущества, находящегося в ее пользовании...». Для мотивационного усиления не хватает нескольких строк: ликвидировать как деструктивный элемент... Не все и в МинАП считают Академию высокопродуктивным звеном и без излишнего промедления готовы избавиться от нее.
Я не знаю, по каким меркам оценивают работу Академии аграрных наук одни и другие. Но, похоже, платить роялти зарубежным научно-исследовательским учреждениям выгоднее, чем из бюджета поддерживать своих.
Итак, закончу мысль: предположим, власть воспримет и даже согласится внедрить вашу модель. Но вот реализация упрется в нехватку средств... И что дальше?
— Тогда селу придется петь вовсе не колыбельную!
- Информация о материале
Страница 602 из 1561
