По информации Министерства экономического развития и торговли, ранее оглашенный перечень подлежащих приватизации в этом году объектов вскоре дополнится еще 40 предприятиями из числа не подлежащих приватизации.
Правительство уже инициировало процесс необходимых для этого законодательных изменений. Так что к списку, в котором и без того немало лакомых облэнерго, горгазов и портов, вскоре добавятся новые, не менее интересные объекты. Несмотря на шквал обрушившейся критики, власти настроены решительно и отступать от намеченных планов не намерены. И хотя времени для качественного проведения приватизационных процессов в этом году уже не хватит, и реальных инвесторов, желающих приобрести украинские активы, днем с огнем не найти, а отсутствие конкуренции вкупе с плачевным состоянием выставляемых на продажу госкомпаний гарантирует госбюджету минимальный доход, процесс запущен.
Еще бы, ведь рейтинги недоверия власти растут так, что она (власть) может очень быстро уйти из-под ног, а ее еще надо успеть конвертировать в капитал, пока происходящее еще удается скрывать за ширмой псевдореформ, войны за страну и сотрудничества с МВФ. Жадность берет верх над страхом — приватизационный адреналин будоражит и побуждает к действиям топ-политиков и чиновников. Без особой оглядки даже на то, что уже два экс-руководителя ФГИ явно преждевременно расстались с жизнью при весьма странных обстоятельствах.
Предыдущие волны приватизации также проходили в самое неблагополучное для этого время. Отсутствовали фондовый рынок, достаточная правовая база охраны прав собственности, механизмы ее прозрачного и эффективного перераспределения. А тот темп, с которым осуществлялись приватизационные процессы, не позволил создать рациональную и систематическую стратегию реформы. На момент первой волны приватизации (в 90-х годах прошлого века) наблюдался критически низкий удельный вес легкой промышленности, сферы услуг на фоне гипертрофированно развитых сырьевых отраслей и отраслей первичной переработки сырья, а также мизерного по объемам и роли сектора малого предпринимательства. Изменилась ли ситуация принципиально за прошедшие двадцать лет?
«Ландшафт», конечно, претерпел существенные изменения, но точно не стал от этого лучше. Сколько-нибудь ощутимых выгод от предыдущих приватизаций (для той же госказны или в виде новых рабочих мест) никто так и не увидел. Подавляющее количество приватизированных предприятий так и не превратились в цветущие оазисы или локомотивы украинской экономики: многие из них в итоге оказались просто обанкрочены и распилены на металлолом, другие долгие годы медленно устаревали и умирали, наполняя вместо госбюджета только офшорные счета их вороватых владельцев.
Плеяда «красных директоров» — фактических распорядителей общественно-государственной собственностью на заре первой волны приватизации — сменилась ФПГошно-олигархической порослью да бюрократическо-администраторской плесенью, вот вам и весь значимый итог произошедших процессов.
Модель хозяйственных отношений тоже поменялась в основном только в худшую сторону. Если в совковой модели управленцы хоть и далеко не лучшим образом, но хоть как-то отвечали и за рабочие места, и за жилищные условия, быт, отдых и «окультуривание» своих работников, то новые рыночные собственники этими вопросами не заморачиваются даже для проформы. А вот тех самых долгожданных эффективных собственников, на которых якобы строился расчет, так в подавляющей массе никто и не дождался…
Явно неудачный опыт растянулся уже на десятилетия, однако отвечающих государственным интересам выводов так никто и не сделал. И вот уже очередная новая волна мародеров «военного времени» во власти рвется к остаткам госимущества, как мантру, повторяя утверждение, что государство не может быть эффективным собственником. И потому все, что там у него еще «завалялось», должно быть срочно передано в частные руки. Государству, которое представляют «откатчики»-казнокрады, действительно не по силам быть эффективным собственником. И поэтому, кстати, в действующей программе МВФ прописан целый раздел, предполагающий внедрение новой модели управления госимуществом. Модели, построенной на принципах прозрачности, корпоративного управления и тому подобных «заморочек», о которых любят много говорить, но никак не делать отечественные политики и бюрократы. И вот уже намерение наладить эффективное управление оборачивается очередной банальной распродажей с как минимум 90-процентными скидками. Это по причине «переезда магазина» или «прикрытия лавочки» такая «шара» для избранных?
А что осталось? На сегодняшний день в собственности государства находится порядка 3 тыс. предприятий, работают из них около 1900, прибыльных — десятки. Избавившись от 350 компаний, улучшить ситуацию принципиально не получится, и аргумент, что государство лишь тратит средства на поддержание жизнедеятельности ГП, не видя ни налогов, ни дивидендов, актуальность не утратит.
Однако в правительстве настроены решительно. «Приватизация всегда будет непопулярна. Но нужно понимать, что те компании, которыми сейчас владеет государство, неэффективны, прежде всего, из-за огромной коррупции. И в первую очередь, следует избавиться от тех из них, которые созданы исключительно ради получения прибыли, не являются стратегическими и не обеспечивают выполнение государственных функций. С одной стороны, они наиболее привлекательны для инвесторов, с другой — их продажа не затронет государственные интересы, — рассказал ZN.UA Адомас Аудицкас, старший советник министра экономического развития и торговли, руководитель целевой команды реформы управления государственной собственностью. — К уже объявленным 350 компаниям будут добавлены еще 40 предприятий из числа не подлежащих приватизации. В действительности сейчас многие олигархи имеют влияние на такие компании и фактически вместо государства получают прибыль, им текущая ситуация выгодна, так как они уверены в том, что эти предприятия останутся в собственности государства, и их никто «не потревожит».
Логика сногсшибательная: мы выбрали самое неподходящее время для продажи активов, поэтому мы продадим предприятия прибыльные, желательно не подлежащие приватизации, ибо другие покупателям будут неинтересны.
Эффективный собственник в Украине — это пока почти миф
Приватизация — это не реформа, а сохранение текущего положения вещей, +/- 350 компаний. Фактический отказ от решения проблем, накопившихся за последние 20 лет. Но по необъяснимой причине нынешняя власть видит только один выход, отметая да, более длительные, да, требующие больших усилий, но в то же время более выгодные для страны варианты.
Идея о том, что роль государства в экономике страны должна быть минимальной, стала определяющей. Утверждение о том, что государство вообще не должно и не может эффективно управлять капиталом, считается бесспорным. В действительности рынку все равно, кто является собственником — частное лицо или государство. Успешность определяется результатами деятельности, которые зависят не от статуса конечного выгодополучателя, а от его управленческих качеств. Как бы мы ни кивали в сторону государства, в частном секторе примеров неэффективного управления не меньше. За 20 лет с момента первой волны приватизации предприятий, которые успешно воспользовались предоставленной им возможностью, — десятки среди десятков тысяч тех, кто продолжил использовать старое оборудование, старые схемы сбыта, старые подходы в ведении хоздеятельности.
Да, форма собственности изменилась, но методы остались прежними, закостенелыми и неэффективными. Мы не смогли преодолеть путь от сырьевого общества к индустриальному, улучшить инфраструктуру, открыть новые рынки, научиться ценить человеческий труд и относиться к нему, как к капиталу. Отрасли поочередно заглядывают в карман государства, выпрашивая льготы и дотации, попеременно в парламенте регистрируются законопроекты, дающие привилегии одним «эффективным» частным собственникам над другими. Большинство нынешних конечных выгодополучателей заняты не столько управлением принадлежащими им компаниями, внедрением инноваций, выведением новых продуктов, поиском инвестиций, сколько перераспределением собственности, контролем над денежными потоками и выводом излишка из страны. За прошлый год Украина «инвестировала» в экономику Кипра 12,4 млрд евро при том, что годовой ВВП этого островного государства составил… 15 млрд евро.
Государство может быть эффективным собственником, если перестанет вставлять себе же палки в колеса и начнет внедрять в деятельность элементы рыночного управления. Конечно, на внезапные изменения рынка госпредприятия не будут реагировать так же быстро и гибко, как частные (впрочем, и частные год назад проявили безалаберность в этом вопросе), но в остальном государство проигрывает лишь потому, что выиграть не хочет.
По словам Адомаса Аудицкаса, сейчас в Минэкономразвития и торговли разрабатывается модель, позволяющая сделать управление ГП эффективным (с подачи МВФ, видимо? — Ред.). Компании уже обязали публиковать финансовую отчетность, планируют провести независимый аудит их деятельности и разделить все ГП на три группы в зависимости от тех задач, которые перед ними ставит государство: получение прибыли; получение прибыли + выполнение делегированных государством функций; исключительно выполнение госфункций. Такое разделение позволит сформулировать менеджменту компаний реальные, измеряемые цели их работы и контролировать эффективность их деятельности. С коррупцией эксперты министерства предлагают бороться, повысив заработные платы руководителей ГП до 1,5 тыс. долл., что позволит удержать ценные кадры и снизить их соблазны в злоупотреблении государственными средствами. Дополнительной мотивацией станет годовой бонус, который управляющие ГП будут получать при условии качественного выполнения поставленных задач.
Налицо явное противоречие. С одной стороны, правительство предпринимает действия для того, чтобы стать эффективным собственником, и даже готово на дополнительные траты (аудит всех предприятий и повышение зарплат обойдутся недешево). А с другой — говорит, что денег не хватает катастрофически, и от активов государства нужно избавляться как можно скорее.
«Сегодня многие страны мира демонстрируют примеры эффективности государства в качестве собственника. В ведущих странах удельный вес государственного сектора составляет примерно 20–40%, — рассказала ZN.UA Ирина Ратинская, эксперт по приватизации Института общественных исследований. — Для эффективного управления госсобственностью необходима реформа, централизирующая функции госуправления и внедряющая современные инструменты и методы корпоративного управления и других практик, используемых в частном секторе. Сейчас в Украине действует децентрализованная система управления объектами госсобственности. Функции распылены между огромным количеством центральных и местных органов власти, что приводит к непрозрачности и неподконтрольности государству управленческих процессов, к коррупции и возможности применения схем сознательного доведения до банкротства государственных предприятий».
По словам эксперта, одним из этапов перехода к государственной политике эффективного управления может стать создание государственной холдинговой управляющей компании. Такая концепция не нова, она успешно используется в таких странах, как Швеция (SOED), Норвегия (DO), Сингапур (Temasek), Малайзия (Khazanah Nasional), Канада (CIC). Применяя инструменты корпоративного управления, государство отделяет свои функции владения от функций управления, сохраняя при этом контроль над собственностью. Правительство выступает как единственный акционер и основатель компании, обеспечивает прозрачные процедуры выбора независимых директоров в наблюдательном совете холдинга. Государственное управление компанией происходит исключительно путем реализации полномочий единого акционера без вмешательства в оперативную деятельность холдинга.
Государство умывает руки
Для нынешней украинской действительности это, конечно, только теория и очень далекая перспектива. Но почему сейчас, осознавая, что продавать активы придется с очевидным дисконтом, правительство не говорит хотя бы об инвестиционных обязательствах для покупателей? Обязательное выполнение инвестором поставленных государством условий — модернизации производства, увеличения налогооблагаемой базы и количества рабочих мест — хотя бы частично могло компенсировать потери и обеспечить минимально положительный эффект для экономики. В Минэкономразвития утверждают, что это лишнее, мол, инвестор собственный бизнес не обидит, на лом предприятия распиливать не станет, и как ему вести дела, он лучше знает. Но не надо путать покупателей и инвесторов.
Приватизация не является инвестицией в реальный сектор. На самом деле это просто переход актива от одного владельца к другому. Государство, кроме справедливой начальной цены, обязано установить такие обязательства для покупателя, которые бы позволили привлечь необходимые для модернизации приватизированного предприятия инвестиции. Существует множество примеров, когда предприятия покупали для перепродажи, на металлолом, для устранения конкурентов или чтобы получать прибыль до полного износа основных средств, не вкладывая ни копейки в модернизацию. Отличить добросовестного инвестора от недобросовестного покупателя на самом деле несложно, если только это (а не передача в нужные руки) действительно является задачей чиновников.
Кроме того, любой иностранный инвестор перед участием в приватизации просчитывает инвестиционные риски: законодательные условия инвестирования, тенденции в экономическом развитии соответствующего региона, уровень социальной напряженности, военные конфликты, авторитетность власти, уровень коррупции и т.п. На сегодняшний день украинские объекты госсобственности даже за бесценок могут заинтересовать только узкий круг покупателей, и большинство из них — не иностранцы.
Бесценок+10%
В идеале государство должно сделать все, чтобы повысить начальную стоимость госпредприятий, учтя при этом мировую рыночную конъюнктуру, благоприятную для продажи объекта. Но существующая методика оценки имущества несовершенна, начальная цена объекта, выставленного на продажу, не учитывает стоимость интеллектуальной собственности и других нематериальных активов гособъектов. Это особенно негативно скажется на стоимости предприятий с высокотехнологичным производством. При этом рыночная цена продажи формируется в ходе торгов: если нет конкуренции, она и не растет. Если есть только один покупатель, дополнительно проводится независимая (экспертная) оценка стоимости объектов государственной собственности.
«Как показывает практика, в этом случае превышение цены продажи над начальной стоимостью составляет не более 10%, что ставит под сомнение экономическую целесообразность такой приватизации, — объяснила Ирина Ратинская. — Выставляя на продажу «голубые фишки» украинской экономики, государство не обеспечивает справедливую оценку стоимости своих активов, не предлагает новые механизмы прозрачного отчуждения объектов, не учитывает неблагоприятный момент продажи и очень высокую вероятность отсутствия инвесторов. Поэтому в нынешних обстоятельствах цена продажи стратегических предприятий не будет справедливой априори».
Попытка ограничить круг покупателей и отсечь представителей страны-агрессора — не более чем неумелый пиар-ход. Юридических механизмов, позволяющих не допустить российских выгодополучателей к приватизации, нет. «В покупке активов госпредприятий могут принимать участие компании, де-юре имеющие офшорную прописку, но конечными бенефициарами которых могут выступать представители любой страны, в том числе и РФ. Использование офшорных инструментов позволит легко уйти от ограничений, о которых заявляют представители Кабинета министров Украины, — рассказал ZN.UA Роман Марченко, старший партнер юридической фирмы «Ильяшев и партнеры». — Чиновники это прекрасно понимают, поэтому в качестве подстраховки они планируют использовать механизм декларирования всеми компаниями своих конечных выгодополучателей. Но подобная идея также является утопической и не дает никаких гарантий при использовании наработанных десятилетиями офшорных инструментов. При желании всегда можно спрятать конечных бенефициаров от общественности, например, по-прежнему существуют юрисдикции, где право собственности на компанию оформлено акциями на предъявителя».
Юристы компании вели дело о мошенничестве на 6 млрд долл., в рамках которого было установлено более тысячи (!) использовавшихся в мошеннических схемах компаний, реальным бенефициаром которых был один человек (!), а банкам (в т.ч. стран ЕС) и госорганам годами предоставлялись совершенно иные данные.
Зато ограничение круга покупателей только «стратегическими инвесторами», как это предусмотрено действующей программой приватизации, позволяет эффективно отсечь всех, кроме «своих» заказчиков. Война дает возможность сделать это еще эффективнее, чем раньше, поскольку реальные покупатели в этих условиях — преимущественно рисковые инвесторы, которые в дальнейшем надеются перепродать купленное дороже.
«Война и угроза дефолта обесценили не только активы, но и пассивы: государственные обязательства Украины сейчас можно скупить с огромным дисконтом, собственно, примерно с таким же, как и активы. То есть, если направить деньги от приватизации на обратный выкуп долговых обязательств, то государство как сильно задолжавший собственник только выиграет. Но, конечно, при условии, что приватизация будет прозрачной и высококонкурентной», — объяснил ZN.UA Владимир Дубровский, старший экономист «CASE Украина».
Конечно, такой уверенности нет. О прозрачных механизмах приватизации только говорят, цена этим словам известна. Правительству все еще мерещатся иностранные инвесторы, которые выстроятся в очередь скупать украинские госактивы. Но наиболее вероятным окажется иной сценарий — госпредприятия скупят местные олигархи во власти и около нее. У них, в отличие от иностранных компаний, есть и интерес к представленным в списке объектам, и возможности напрямую управлять процессом приватизации — длительным, непрозрачным и коррумпированным. До сих пор в Украине практически не было крупных стратегических объектов, которые бы были приватизированы по прозрачной процедуре. Такие сделки всегда проходили кулуарно, с участием верхушки власти, и все участники процесса понимали, кто, что и за сколько получит. Разделив между приближенными лакомые кусочки эффективных предприятий электроэнергетической, машиностроительной и горнодобывающей отраслей, действующая власть оставит потомкам балласт в виде тысяч предприятий, находящихся на грани банкротства, и еще менее привлекательных государственных недостроев.
Следующий
Аккурат под приватизацию главой Фонда госимущества стал Игорь Билоус, «ушедший по собственному желанию» из ГФС в разгар внутреннего расследования по фактам его же деятельности. Нынешнее назначение для него — это огромный аванс, который придется отработать, и, судя по деятельности Билоуса на посту главы налоговой, он оправдает возложенные на него надежды. Именно при Билоусе на руководящие должности в ГФС возвращались люди времен Азарова и Ярошенко. Креатуру Билоуса неоднократно связывали и с Валерием Хомутынником, и с бывшим «кошельком Яценюка» Леонидом Юрушевым (последнему он даже помогал в свое время продавать печально известный банк «Форум»). Но наиболее интересным является влияние на Билоуса генерала СБУ Андрея Таранова, нынешнего советника Петра Порошенко. В свое время Билоус и Таранов занимали руководящие должности в «Ренессанс Капитал». Именно Таранов, по слухам, лоббировал скандальные назначения в ГФС и силовика Сергея Мищенко, правой руки экс-министра внутренних дел Виталия Захарченко, и Игоря Бондаренко, сына приспешника Азарова Григория Бондаренко.
По всей видимости, «честные и прозрачные» приватизационные процессы будут управляться напрямую из кабинета на Банковой. И в действительности не так важно, как именно разделят именинный пирог, важно, что делить его будут так же, как и во все предыдущие разы, — в ущерб национальным интересам. И пока МЭРТ рассуждает о грядущей эффективности госуправления, а Минфин считает, сколько он если не получит, то хотя бы не потеряет после приватизации, ICU (внезапно заинтересовавшаяся энергорынком в конце прошлого года) приценивается, чем еще пополнить «копилочку» президента Порошенко, а братья Суркисы, Коломойский и Григоришин уже делят милые им облэнерго. Каждому свое.
Как уже заведено, любые непопулярные решения оправдываются в Украине обязательствами перед МВФ. Но в меморандуме, который Украина подписала с фондом, не идет речь именно о приватизации. Там четко написано: «создать стратегию реформирования сектора госпредприятий, предусмотреть меры, необходимые для усиления бюджетного надзора, улучшить корпоративное управление». Речь идет не о приватизации, а о поиске вариантов улучшения управления государственными активами. Конечно, эксперты фонда не возьмутся останавливать украинскую власть, вышедшую за рамки договоренностей и подменившую реструктуризацию приватизацией.
Для представителей цивилизованных стран переход имущества в «иконизированную» частную собственность — неоспоримое благо, гарантия инвестиций, предпосылка для создания новых рабочих мест и экономического роста. Но украинский опыт говорит об обратном. И та прыть, с которой власть имущие взялись реализовывать приватизационные процессы, смущает еще больше. Ведь стратегии реформирования госсектора еще никто не видел, мер по усилению бюджетного надзора тоже пока нет, а вот для то ли окончательной распродажи, то ли гуманитарной помощи избранным от власти готово уже все. Неужели это — все?
