Статьи

«Битва экстрасенсов» по сравнению с тем, о чем пойдет речь ниже, - безобидное шоу. Я давно хотел познакомиться с так называемыми магами и ясновидящими, которые умудряются оказывать народу свои драгоценные услуги... прямо с голубых экранов! Щелкая пультом по каналам после полуночи, вы наверняка натыкались на странную картину: за столом, покрытым зеленым сукном, сидит суровая дама-экстрасенс или астролог. Женщине в прямой эфир звонят телезрители: жалуются, плачут, умоляют о помощи. У одной, например, муж загулял, у другой сын скололся, а у третьего больная жена прикована к кровати...

Подобные передачи в свое время выходили на разных каналах, но чаще всего занимали ночной эфир телеканалов с женской аудиторией. Все логично: львиная доля зрителей подобных шоу - дамы. Из них проще выкачать деньги.

«Прямой эфир» в записи

48-летняя Любовь Коровина работала на такую передачу несколько лет. О том, как она обманывала телезрителей, решилась рассказать, только когда окончательно порвала с магами-шарлатанами.

- По специальности я инженер связи, двадцать семь лет в этой области трудилась, - начала Любовь Васильевна. - Но потом попала под сокращение. Стала изучать другие вакансии. В газете наткнулась на объявление о наборе в телефонные операторы.

Любовь сразу попала в службу РДВ - разговор для взрослых. Другими словами, секс по телефону.

- А оттуда меня перевели в службу «Магия». Ее задача - принимать звонки зрителей ночной передачи «Знаки судьбы». Схема такая: люди смотрят на экран, где ведущая-экстрасенс гадает, дает дозвонившимся советы, типа предсказывает будущее. На экране указан номер телефона, по которому можно дозвониться до ясновидящей. Наивные зрители кидаются к трубке, набирают заветные цифры, а попадают к нам. Мы начинаем: мол, экстрасенс пока занята, шквал звонков, большая очередь... но вы можете воспользоваться нашей помощью! Мы тут все экстрасенсы высшего класса! Хотя настоящих экстрасенсов из нас был один. И тот уволился.

- И люди пользовались?

- Куда им еще деваться? Передача все равно в записи идет, никакого прямого эфира. Соответственно, ни к какой ясновидящей они не попадали. Это «разводилово». Наша цель - беседовать с ними как можно дольше, втирать всякую ерунду, обещать черт знает что.

УЧАТ ОБМАНЫВАТЬ

- Звонят со всей страны?

- В основном программа выходит на регионы. Там, где сложно с профессиональной психологической помощью. Основная наша клиентура - это, конечно, женщины. Они, бедные, звонят и звонят. Подсаживаются многие, как на наркотик.

Главное правило: не предсказывать что-либо больше чем на три месяца. Чтобы клиент вновь звонил, узнавал, что там дальше. Есть еще одна уловка - разговоры записываются, номера запоминает система. Поэтому, когда телезрительница звонит и попадает к новому оператору, он уже видит всю историю: как зовут мужа, сколько детей... Потом - раз! - козырнет как бы невзначай во время беседы. И клиентка твоя!

Советы для больных раком

- Сколько надо наговорить в день?

- Чем больше, тем лучше. Работа там оплачивается с выработки - сколько минут продержал клиента, с этого процент и получишь. Я порой работала по 18 часов в сутки. У меня был рекорд - 14 часов разговора. Я получала тысячу долларов в месяц.

- А деньги звонивших потом с их телефона списывались?

- Конечно! Люди на тысячи наговаривали, потом вынуждены были брать кредиты, занимать, чтобы расплатиться. И снова звонили! Плакали, мол, знаете, сколько мы с вами наговорили?! Но я же не имела права сказать, чтобы не обращались больше.

- Какими бедами чаще всего делились?

- В основном женщины жаловались на разбитую личную жизнь. Просили совета, как вернуть мужа. Интересовались, есть ли у него другая...

- И вы придумывали?

- Это бизнес, большая прибыльная индустрия... И слава богу, если такой «экстрасенс» на проводе будет рассказывать женщине, когда она выйдет замуж, а не как лечить онкологию. Про свадьбу, кстати, один из самых популярных «разводов» на деньги. Говоришь женщине, мол, выйдешь через несколько лет. Та и радуется: «А как его зовут?» «Сергей», - например. «Как он выглядит?»... Ей все интереснее и интереснее, а денежки-то капают. Но были и такие, которые ради денег шли на все. И с больными разговаривали, инвалидами. Обещали чего-то, как опухоль вылечить... Хотя на самом деле еще вчера этот «ясновидящий» дежурил в «Сексе по телефону». Их оттуда часто выхватывали, когда людей не хватало.

- А с больными разве не общались? Им не врали?

- Было. Из-за этого и ушла. Не уволилась, а просто ушла, так как там все «на договоре». Нам постоянно говорили, что мы должны клиентам нести позитив, вселять надежду, и тогда те будут звонить снова и снова. Мне несколько раз звонила женщина, у которой сильно болел муж. Правда, ее было очень жаль. Я ее на позитив настраивала, обещала, что он выживет. Она верила и снова перезванивала. Но муж умер. И в его смерти она обвинила меня. Мол, я же экстрасенс. Я же обещала...

«Жена изменяет!»

Прокомментировать это интервью у создателей программы не получилось - с руководителем проекта помощники не связывают. Тогда я изучил сайт проекта. Приведу лишь некоторые услуги, которые «экстрасенсы» оказывают по телефону:

* очищение Древа Рода от негативных магических воздействий;

* поиск людей, животных, ценностей;

* гармонизация пространства помещений;

* энергетическое освобождение от болезни;

* обряд на благополучные роды...

Набираю короткий номер центра «Линия помощи и доверия», придумываю легенду про гулящую супругу (хотя сам еще холост, девушки!). После одного гудка поприветствовал приятный женский голос:

- Меня зовут Дарья. Я готова вас выслушать.

- Алло, - начинаю убитым голосом. - Меня Ринат зовут. Чувствую, что изменяет жена.

- Угу, - раздается в трубке.

- Мы женаты несколько лет, - продолжаю врать. - И сегодня она опять не вернулась домой. Говорит, что на работе. Хотя работа у нее не ночная. Что делать? Расходиться? Или сохранить отношения?

- Ваш знак зодиака и возраст, пожалуйста.

- Рак, 22 года (чистая правда, кстати. - Авт.).

- А жену как зовут?

- Лена, - называю первое попавшее на ум имя. - Она Овен.

- Итак, представьте Елену визуально, сядьте прямо, руки и ноги не перекрещивайте, - как врач, скомандовала «экстрасенс». - Это чтобы информация не закрывалась. А я посмотрю, насколько ваши подозрения оправданны.

Женщина стала что-то бурчать себе под нос.

- Как это вы посмотрите? - встреваю в процесс.

- Карты Таро раскидаю. Если честно, - вдруг сочувственно вздохнула она, - обман вижу! Сейчас посмотрю, в чем дело. Секунду.

Секунда выливается в минуту. И вот она произносит «правду»:

- К сожалению, Ринат, у нее кто-то есть. Правда, это не новый ее знакомый. Это друг из прошлого.

Раз так, я решил заливать на всю катушку.

- Вы еще кое-чего не знаете, - горько вздыхаю. - Лена... на четвертом месяце беременности! Мой ли?..

«Экстрасенс» замешкалась.

- Говорите честно! - требую, кусая губы.

- Эх, настолько все запутано. Такое ощущение, что она и сама не знает, эта ваша Лена. Но если вы готовы ее простить, то наладить отношения еще можно.

По законам жанра «ясновидящая» закончила наш разговор оптимистично. За девять минут с моего счета списали 30 долларов. Не хило.

Цена вопроса

Одна минута разговора по Украине для таких передач - 20-25 гривен. Некоторые еще берут 7-8 гривен за соединение. При этом, когда человек звонит, ему порой отвечает автоответчик - медленно и флегматично: «Спасибо, что позвонили. Сейчас все линии заняты. Перезвоните попозже...» При этом за 15 секунд такого «разговора» снимаются деньги - 7 грн. за 15 секунд «общения» и еще столько же за соединение. Многие предпринимают неоднократные попытки дозвониться, а в итоге получают счет на 200-300 гривен.

Компетентно

Елена КУРИЛОВА, победительница украинской «Битвы экстрасенсов-6»:

- Знаю лично по себе, что информацию не о каждом человеке можно увидеть или почувствовать по телефону. Даже если человек открыт и хочет помощи. Нужно настаивать на личной встрече, если хочешь получить качественные ответы от ясновидца или астролога. Тогда происходит контакт: аура + аура, энергетика + энергетика. Точно так же нельзя закодировать человека от алкогольной зависимости по фото. Те, кто за такое берутся, аферисты чистой воды! Нужно непосредственнос пообщаться с пьющим, почувствовать желание с его стороны. Иначе все бесполезно.

Информация о материале

Опубликовано: 11 августа 2010

На Западе харассмент (с английского - домагательство), - это причина для увольнения обидчика, а в Украине - личная проблема пострадавшего. Случаи, когда жертвами харассмента становились мужчины, в Европе и США известны, но во всех странах, включая Украину, подавляющее большинство пострадавших от домогательств на службе - это женщины. 

35-летняя Наталья вот уже полгода отбивается от приставаний своего шефа.

- Каждое утро начинается с того, что он обнюхивает меня и восторгается запахом духов, - возмущается женщина. - От сальных шуточек просто нет спасения. То вырез на блузке прокомментирует. То, заметив, как я присела на краешек стола, заявляет, как бы я была прекрасна «на столе». То в деловом разговоре вдруг начинает поправлять мне выпавшую из прически прядь.

На работе в крупном финучреждении Наталью устраивает все: зарплата, должность, коллектив. За исключением поведения шефа.

- Я резко обрываю все приставания. Но утром все начинается снова, - делится она. - В последнее время терпеть эти сальности мне все тяжелее, он просто давит на меня, как на личность.

И таких историй тысячи. Вот только рассказывают их на кухне, рыдая на плече у подруги.

- Статистика совершенно не показывает, насколько распространено это явление, - говорит активистка организации FEMEN Галина Созанская. - В Украине есть ряд правозащитных организаций, в которые могут обращаться жертвы харассмента. Но представители этих организация говорят, что женщины у них помощи не ищут.

ЗАКОН КОНСТАТИРУЕТ, НО НЕ ЗАЩИЩАЕТ

Чисто теоретически, закон защищает наших граждан от посягательств на личное пространство. В Законе «Об обеспечении равных прав и возможностей женщин и мужчин» четко расписано, что такое харассмент, - это действия сексуального характера, выраженные словесно или физически, которые обижают или унижают человека, который находится в трудовом, материальном, служебном подчинении.

Жаловаться на приставания начальника можно Уполномоченному Верховной Рады по правам человека, в правоохранительные органы или обратиться с иском в суд.

Уголовный кодекс предусматривает и меру ответственности за сексуальные домогательства.

- По ст.154 УК доказанный факт харассмента (принуждение к вступлению в половую связь) может караться штрафом или арестом на срок до полугода, - объясняет юрист Мария Коваль. - При отягчающих обстоятельствах (угроза уничтожения, порча имущества потерпевшего или распространение информации, которая позорит человека) возможно даже тюремное заключение сроком до трех лет. Если жертвы домогательств хотят отстоять свои права в суде, я бы советовала им собирать доказательства и показания свидетелей. Но если быть откровенной, то доказать факт харассмента в Украине практически невозможно.

Единственное судебное разбирательство в Украине по факту сексуальных домогательств на службе ничем не закончилось. Осенью прошлого года харьковчанка Светлана Помиляйко подала иск против своего начальника итальянца Марко Бонанди. Но суд посчитал жалобу бездоказательной.

- В Украине на уровне Уголовного кодекса домогательства уравнены с изнасилованием, - объясняет Галина Созанская. - Женщина должна собрать огромное количество доказательств плюс еще подтвердить наличие угроз или физического контакта. В Евросоюзе же доказывать отсутствие факта харассмента должен тот человек, которого в этом обвинили. Минус нашей законодательной базы в том, что по Уголовному кодексу к ответственности привлекают физическое лицо. В США и ЕС женщина может подать иск против компании, которая не обеспечила ей нормальные условия для работы.

Придется поковыряться и в себе 

Психологи считают, что пока украинкам нужно разобраться с рядом собственных проблем. До тех пор, пока наши женщины не научились отличать домогательства от ухаживаний, бороться за свои права им будет трудно.

- Первый критерий различения этих понятий - действие, - объясняет психолог-психотерапевт Вера Ковтыха. - Обычно флирт - это просто двузначная словесная игра. Второй критерий - внутренние ощущения. Во время и после флирта у женщины обычно остается как минимум улыбка. Совсем по-другому женщины чувствуют себя при домогательствах. Обычно эти действия сопровождаются ощущениями, которые женщины описывают как «противно», «грязно», как нарушение границ, как попытку завладеть телом насильно.

Но, даже испытывая всю гамму негативных чувств, некоторые женщины даже не могут четко сказать обидчику, что его приставания неприятны. Одни надеются, что все само уладится, другие считают, что их внешний вид мог дать повод к ним приставать.

- То, что у женщины красивая фигура, привлекательное лицо и хорошо уложены волосы, - это еще не повод домогаться ее на рабочем месте, - считает активистка FEMEN.

В одной и той же ситуации украинки сами разбираются со сладострастным начальством, а жительницы США или ЕС вместо этого пишут заявление в суд.

Но что же делать? Сберечь честь и уволиться по собственному желанию? Дать пощечину? Вот только в кризис искать новую работу не просто, а скандальных сотрудников работодатели не жалуют.

Выход прост и сложен одновременно - нужно изменить общественное мнение. И это вполне возможно. Главное в этом случае - участие самих работодателей: уставом компании прописать, что факт сексуальных домогательств приведет к увольнению.

- В транснациональных компаниях, которые присутствуют в Украине, уже прописывают этот стандарт. Украинские компании пока отстают, - сокрушается Галина Созанская.

А как у них? 

В Европе тоже не все так гладко. Украинка Анна К. десять лет проработала в посольстве одной из стран ЕС. За это время никаких нареканий от начальства не получала и завоевала авторитет среди коллег. Все было хорошо, пока из-за границы не прибыл новый начальник.

- Среди сотрудников посольства существовало определенное мнение, что украинки красивы и легкодоступны, - делится Анна. - Новый шеф тоже приехал с установкой наладить личную жизнь.

Первая девушка, которая попалась, работала не в нашем отделе. Эта сотрудница от ухаживаний смогла отбиться. Тогда иностранец перебросил свои пламенные чувства на Анну. Все приглашения и заигрывания она пресекла. Тогда начальник разбушевался не на шутку.

- Он кричал на меня при всех, заявлял, что я - никто. Задерживал на работе, хотя в этом не было необходимости, а дома меня ждал семилетний ребенок,- вспоминает женщина.

Один из моментов она вспоминает с особенным отвращением. Начальник отвел ее на пустую темную лестницу и устроил скандал из-за того, что Ольга пообщалась с одним из дипломатов.

- Он хватал меня за руки, толкал. Даже вспоминать страшно, - говорит она.

В конце концов сотрудники отдела устали от скандалов и написали на приезжего жалобу. Но на этом дело не закончилось. Шестерых женщин уволили со службы, но они решили отстоять свои права в суде. Разбирательство проходило за границей, учитывая особый статус организации, в которой они работали. Суд вынес решение в пользу уволенных, работодатель должен заплатить им компенсацию. Но посольство подало апелляцию, и теперь судебное разбирательство может затянуться на неопределенный срок.

- Во время процесса адвокаты и судьи узнали о факте домогательств. Было возбуждено еще и уголовное дело. Но только за бывшего начальника вступились люди настолько могущественные, что все удалось замять, - рассказывает Ольга.

Хваленая благосклонность европейского законодательства к жертвам харассмента украинке не помогла.

Кстати

Европейская статистика показывает, что около 20 процентов женщин подвергаются домогательствам на рабочем месте. Рекрутинговый портал SuperJob специально  провел опрос украинских служащих. Оказалось, что 15% из них либо сами становились жертвами домогательств, либо были свидетелями харассмента по отношению к другим сотрудникам.

Куда обратиться за помощью?

Приемная Уполномоченного ВР по правам человека. Телефон горячей линии (44) 253-75-89.
Центр практической психологии «Розрада». Телефон (44) 289-71-32.
Международный женский правозащитный центр «Ла Страда - Украина». Телефон (44) 205-36-95.

Информация о материале

Опубликовано: 11 августа 2010

Немало подвигов свершили русские революционеры, пока Россия ценой неслыханных мук и жертв выстрадала марксизм. Был среди них и единственный в своем роде, малоприметный, но многозначащий подвиг, который продолжался 734 дня. С 25 января 1879-го по 28 января 1881 года революционер служил под личиной жандарма в самом сердце политического сыска — в Третьем отделении Собственной Его Императорского Величества канцелярии, а затем в Департаменте полиции, служил и ежедневно обезвреживал полицейские козни против революционного подполья. Имя этого революционера — Николай Васильевич Клеточников.

Родился он 20 октября 1846 года в Пензе. Его отец — титулярный советник Василий Яковлевич Клеточников — служил архитектором в Пензенской казенной палате, мать — Елизавета Лукьяновна — блюла домашний очаг. Николай был третьим ребенком в семье.

В 1864 году он окончил Пензенскую гимназию и поступил на физико-математический факультет Петербургского университета. В Петербургском университете преподавали тогда такие светила науки, как Д. И. Менделеев и П. Л. Чебышев, А. Н. Бекетов и И. И. Срезневский. В числе студентов Клеточников мог встретить интересных и передовых людей: к примеру, на физико-математическом факультете одновременно с ним учился знаменитый Герман Лопатин. Но после разгрома студенческих волнений 1861 года университет был так «исхлестан и распят» полицейскими властями, что ни одно свободное слово, ни одна живая мысль не могли остаться в нем безнаказанными.

25 февраля 1866 года Клеточников ушел из университета со второго курса по состоянию здоровья и вернулся домой. С малых лет он удручал родителей своей хворостью, которую Василий Яковлевич и Елизавета Лукьяновна сочли причиной и замкнутости сына, его привычки уходить в себя и ломать голову над «праздными» вопросами (о «положении народа», о реформах и даже о конституции). Меж тем надвинулись страшные дни, когда за одно помышленье о конституции грозила тюрьма. 4 апреля 1866 года в Петербурге студент Дмитрий Каракозов стрелял в царя, когда тот выходил из Летнего сада, но, к несчастью, промахнулся. На этот выстрел царизм ответил террором: обыски, аресты и высылки по всякому поводу, а то и без повода следовали один за другим.

Николай Васильевич тяжело заболел (врачи признали чахотку) и уехал в теплые края, на Южный берег Крыма. 28 сентября 1868 года он поступил на должность письмоводителя ялтинского уездного предводителя дворянства.

Чиновничья карьера Клеточникова была долгой, но бледной. Он продвигался по службе медленно.

Все в чиновничьем мире скоро опостылело ему: и ежедневное бумагомарание без пользы и смысла, и традиционный культ чина, и в особенности люди — как правило, убогие в умственном отношении и грязные в нравственном, хищные, падкие на любое вымогательство и раболепные перед властью, словом, вполне достойные своего ремесла, о котором язвительный водевилист Ф. А. Кони писал:

Тут нет особенной науки, 
Но принадлежности есть две:
Чтоб были подлиннее руки
И медный лоб на голове.

Николай Васильевич страдал от общения с такими людьми, но не видел для себя другого места при своих, как он считал малых способностях и слабом здоровье.

В 1873 году умерли его родители. Получив небольшое наследство, Клеточников истратил его на поездку за границу: побывал на Всемирной выставке в Вене, присмотрелся к тому, как там живут люди.

Осенью 1876 года он переехал в Симферополь и до следующей осени служил кассиром в Обществе взаимного кредита.

Год в Симферополе был прожит с пользой: Клеточников многое узнал и обдумал. К тому времени уже вся Россия была охвачена подъемом революционного движения. Возникла и начала действовать первая в 70-е годы общероссийская организация революционеров «Земля и воля». Рождение организации было отмечено громким актом: 6 декабря 1876 года на площади перед Казанским собором в Петербурге состоялась демонстрация — первая в России открытая политическая демонстрация. Клеточников внимательно следил за той информацией о «государственных преступлениях», которая проникла в печать. Материал для такой информации давали главным образом политические процессы. Их только за один год, с сентября 1876 по сентябрь 1877 года, было семнадцать. Иные из них становились событием, заставляли «умы клокотать». Еще не утихла молва вокруг нашумевшего в январе 1877 года процесса по делу о казанской демонстрации, как в феврале того же года начался еще более крупный и сенсационный «процесс 50-ти».

Подсудимые революционеры были очень молоды (преимущественно 20—25 лет). К тому же среди них впервые в стенах русского суда оказалось .много (14 человек) рабочих и чуть ли не впервые в мире большая группа (16 человек) женщин, совсем еще юных, почти девочек. Таких противников царский суд не хотел принимать всерьез. Но они дали суду и правительству, которое дирижировало судом, такой бой, какого Россия еще не знала. Подсудимые не защищались от обвинения, они сами обвиняли тот режим, который их судил, и от имени истории выносили ему смертный приговор. «Преследуйте нас — за вами пока материальная сила, господа, - заявила судьям юная Софья Бардина, — но за нами сила нравственная, сила исторического прогресса, сила идеи, а идеи — увы! — на штыки не улавливаются!» Впечатление «пушечного выстрела по существующему строго» оставила у современников громовая речь Петра Алексеева.

Государственный канцлер князь А. М. Горчаков после суда пристыдил министра юстиции графа К. И. Палена: «Вы думали убедить наше общество и Европу, что это дело кучки недоучившихся мечтателей, мальчишек и девчонок, и с ними нескольких пьяных мужиков, а между тем вы убедили всех, что это не дети и не пьяные мужики, а люди вполне зрелые умом и с крупным самоотверженным характером, люди, которые знают, за что борются и куда идут... Теперь Европа видит, что враги правительства не так ничтожны, как вы это хотели показать».

Жадно читал Клеточников газетные отчеты о заседаниях суда по «делу 50-ти», радовался мужеству и стойкости революционеров. Он уже бесповоротно отдал этим людям все свои симпатии и хотел бы присоединиться к ним. Мешало только одно препятствие: Николай Васильевич чувствовал себя слишком слабым физически для того, чтобы стать революционером. Но хрупкие девушки «процесса 50-ти» казались ему живым укором. Ведь у них нашлось достаточно сил для революционной борьбы!..

И Николай Васильевич решился: он едет в Петербург и пытается войти в доверие к революционному подполью. В сентябре 1877 года, Клеточников поступил вольнослушателем в Петербургскую медико-хирургическую академию и начал было заводить связи с радикально настроенными студентами. Неожиданно новый приступ болезни свалил его. Клеточников вынужден был вернуться в родные края. Еще год, с октября 1877-го до октября 1878 года он провел в Пензе.

За этот год поединок революционеров с Правительством достиг небывалого ранее накала. С 18 октября 1877 по 23 января 1878 года в Петербурге тянулся «процесс 193-х» — самый крупный в истории царской России. Этот «процесс-монстр» обесславил царизм на весь мир. Пресса всех стран смаковала бесстрашную речь подсудимого Ипполита Мышкина, который обосновал неотвратимость революции в России и приравнял царский суд к публичному дому. 24 января 1878 года на другой день после того, как был объявлен приговор по «делу 193-х», молодая учительница Вера Засулич проникла под видом просительницы к могущественному петербургскому градоначальнику Ф. Ф. Трепову [3], и в тот миг, когда Трепов, подойдя к ней, осведомился, каково ее прошение, она выхватила из-под мантильи вместо прошения револьвер и выстрелом в упор тяжело ранила Трепова. 4 августа того же года в ответ на казнь революционера Ивана Ковальского редактор «Земли и воли» Сергей Кравчинский на многолюдной Михайловской площади, в центре Петербурга, среди бела дня зарезал шефа жандармов Н. В. Мезенцова. Акты «красного террора» пугали царизм и воодушевляли его противников, тем более что «Земля и воля» в специальных прокламациях разъясняла мотивы каждого акта и требовала поддержки от общества. Одна из прокламаций, возможно бывшая и в руках у Клеточникова, призывала: «К тебе, русская публика привилегированного и непривилегированного сословия, обращаемся мы, русские социалисты, защитники правды и человеческого достоинства. Пора и тебе опомниться от долгого сна и бездействия и смело стать на сторону социалистов, которые решили, что не следует существовать русскому хищническому правительству... Смерть царскому роду!» [4]

В октябре 1878 года, несколько поправив здоровье, Клеточников снова поехал в Петербург с твердым намерением предложить революционерам свои услуги для любого террористического акта против правительства и «царского рода».

Александр Дмитриевич Михайлов, умный, предприимчивый, идеальный организатор и конспиратор («генерал от конспирации», так титуловали его друзья), вкладывал душу в каждое дело, порученное ему лично, и успевал контролировать все начинания «Земли и воли», кому бы они ни были вменены в обязанность. Как блюститель организации, ее страж и опора, Михайлов был, по выражению современника, «неутомим, неистощим, вездесущ и всеведущ». Его излюбленным правилом, которому он следовал сам и заставлял следовать других, являлся императив: «Ты должен, а потому ты можешь!» Друзья прочили его после победы революции на должность первого министра, а пока за неусыпные заботы о порядке в организации прозвали «Дворником».

В один из декабрьских дней 1878 года слушательницы Бестужевских высших женских курсов, знакомые с редактором «Земли и воли» Николаем Александровичем Морозовым, дали знать Морозову и Михайлову, что с кем-либо из них хочет встретиться серьезный и верный человек, недавно приехавший из Пензы, земляк курсисток.

Михайлов и Морозов пришли на свидание в условленное место вдвоем. Клеточников представился им и, не ожидая ответных представлений, сказал просто:- Я хотел бы принять участие в каком-нибудь опасном предприятии.

- К счастью, опасных предприятий пока не требуется, — возразил Михайлов. - Но... вы могли бы, скажем, для начала оказать нам очень ценную услугу и без особой опасности.

 

Клеточников произвел на Михайлова благоприятное впечатление. Лет 35, среднего роста, худой и немного сутулый, с лицом симпатичным, но рано поблекшим от усталости и болезней. Редкие каштановые, а на висках уже тронутые сединой волосы, складка глубоких морщин на лбу, окладистая борода и отвислые усы заметно старили его и усиливали общее впечатление физической хрупкости, которое оставлял его внешний облик.

 

Зато глаза смотрели спокойно и доверчиво, и были в них и ум, и решимость, и готовность на жертву, и какая-то детски чистая и милая правдивость.

 

- Окажите нам услугу, - повторил Михайлов. — Есть в Петербурге одна подозрительная дама. Она держит меблированные комнаты, сдает их только студентам и курсисткам, а жильцов ее то и дело арестовывают и ссылают. Мы почти уверены, что хозяйка — доносчица. Не можете ли вы на время поселиться у этой особы и понаблюдать за нею?..

 

Первое задание революционного центра Клеточников выполнил артистически. На следующий же день после встречи с Михайловым (5 или 6 декабря 1878 года) он поселился у Анны Петровны Кутузовой в доме № 96/1 на углу Невского проспекта и Надеждинской улицы, заняв комнату, которая только что освободилась по случаю ареста очередного жильца. О том, как Николай Васильевич завоевал симпатию хозяйки, картинно рассказано в воспоминаниях Н. А. Морозова.

 

Клеточников подметил, что богатая и жадная старуха (Кутузовой было 60 лет) любит играть (точнее, выигрывать) в карты, и в течение двух или трех недель каждый вечер галантно проигрывал ей рубля по два. Тем временем он изображал верноподданного провинциала, который приехал из Пензы с надеждой отыскать в столице какое-нибудь пусть не очень денежное, но перспективное место. Когда Николай Васильевич убедился, сколь желанным он стал для Кутузовой как жилец и партнер, он как-то с грустью сказал, проиграв ей для большего эффекта сразу 10 рублей:

 

-  Ну спасибо вам за компанию, Анна Петровна. Надо возвращаться домой, в Пензу. Места себе так и не нашел. Да и настроение здесь в обществе мне не нравится: очень уж либеральное. Даже вы, умная и серьезная женщина, потворствуете этим смутьянам - студентам да курсисткам.

Кутузова усмехнулась:

- Хотите, я устрою вас на службу?

- Конечно. А куда?

 

- В Третье отделение.

 

Теперь усмехнулся Клеточников:

 

- Что за шутки, Анна Петровна?

- Я не шучу. Слушайте меня. Вы человек надежный — я это сразу поняла. Уж в людях-то, Слава богу, я разбираюсь. Покойный супруг мой был полковником в корпусе жандармов. Благодаря ему я сохранила кое-какие связи. Не хвастаясь, скажу, что заведующий 3-й экспедицией, то есть, другими словами, начальник сыскной полиции Третьего отделения, генерал Григорий Григорьевич Кириллов - мой приятель, а помощник Кириллова полковник Василий Алексеевич Гусев - племянник и единственный мой наследник...

 

Клеточников смотрел на Кутузову во все глаза. Она совсем разоткровенничалась, принялась рассказывать о своей молодости, о том, какой она была умницей и красавицей, как любил ее муж и как доверяли ей сослуживцы мужа, чины Третьего отделения. Оказалось, что в молодые годы она нередко подменяла мужа и выполняла задания столь деликатные, что муж пасовал перед ними.

 

Итак, старая картежница - матерый шпион Третьего отделения, а все ее демократические жесты (она ластилась к студентам, крестила детей в рабочих семьях и даже жертвовала деньги на «революционное дело») инсценировались для отвода глаз! Когда Кутузова умолкла, Николай Васильевич обещал подумать и дать ответ на ее предложение через несколько дней.

 

А. Д. Михайлов до сих пор только мечтал о том, как важно было бы для революционной партии заслать своего агента в Третье отделение. Теперь с помощью этой гнусной старухи мечта могла воплотиться в реальность. Но пойдет ли на это Клеточников? Хватит ли у него таланта и сил для агентурной работы? Да и вправе ли революционеры доверить ему такое дело? Михайлов повел долгие прощупывающие беседы с Клеточниковым, чтоб узнать, что у него на уме и за душой, познакомил его с программой землевольцев.

 

Но когда, наконец, сказал Клеточникову о своем предложении, тот воспротивился. «Из всех невозможных невозможностей это самая невозможная», - вспомнилось Николаю Васильевичу заключение какого-то эксперта на каком-то суде.

 

- Нет, нет! Это невозможно. Лучше я возьмусь убить царя, взорвать Зимний дворец, но - только не это. Я не смогу недели и месяцы (а может быть, годы?) притворяться перед жандармами.

 

Михайлов не отступал. Он доказывал, что, во-первых, ложь лжи рознь, важны ее мотивы; во-вторых, умы Третьего отделения не так проницательны, как принято думать, а главное, революционеры научат Клеточникова тайнам конспирации и будут беречь его как зеницу ока. Николай Васильевич понемногу сдавался:

 

- Допустим, я принял ваше предложение. Буду ли я вправе отказаться от службы в Третьем отделении в любой момент, как только власти потребуют от меня участия в сыске или провокациях?

 

Михайлов согласился. Тогда Клеточников с некоторым смущением сказал, что есть у него еще одно, последнее условие, на котором он не настаивает, но хотел бы получить на него санкцию «Земли и воли»: может ли он в случае непредвиденного ареста заявить на допросе, что служил революционерам за деньги?

 

- Я боюсь самосуда, — объяснил он. — Смерть мне не страшна, но погибнуть варварски, без огласки, было бы противно. Если же в деле будут замешаны деньги, то власти наверняка возьмутся чинить надо мной расправу в судебном порядке.

 

Михайлов ответил не сразу. Он знал, что «последнее условие» Клеточникова не понравится землевольцам, но, учитывая, что Николай Васильевич формально не член организации, принял и это условие.

 

Превозмогая отвращение, шел Клеточликов соглашаться на протекцию Кутузовой. Та встретила его с распростертыми объятьями. Она была так уверена в согласии Клеточникова, что успела похлопотать за него перед самим Кирилловым и теперь спешила обрадовать Николая Васильевича - Кириллов согласен принять его хоть завтра...

 

Разговор с генералом Кирилловым был недолгим. Генерал предложил Клеточникову рассказать о своем прошлом, а затем сообщил, что берет его к себе «агентом для наблюдения» с заданием выявлять «преступные настроения» среди учащейся молодежи и с жалованьем по рублю в день («итого ровно 30 сребреников в месяц», — горько заметил про себя Клеточников). В заключение генерал сказал, что, когда Клеточников потребуется, его вызовут.

 

Вызова пришлось ждать больше двух недель. Как потом выяснилось, Кириллов назначил расследование в Пензе, Ялте и Симферополе о прошлом Клеточникова. Зато получив отовсюду сведения, которые, во-первых, подтверждали все, что протеже Кутузовой рассказал о себе, и, во-вторых, положительно его характеризовали, шеф 3-й экспедиции вызвал Клеточникова немедленно. Николай Васильевич еще с порога услышал, что он зачислен агентом Третьего отделения «по вольному найму» и должен сегодня же приступить к исполнению своих обязанностей. Это было 25 января 1879 года.

 

Три дня в неделю, по утрам до 12 часов, Клеточников должен был являться к Кириллову и докладывать о результатах наблюдения. Это была такая нравственная пытка, что при первой же очередной встрече с Михайловым Николай Васильевич взмолился:

 

- Дайте мне любое другое дело. В шпионы я не гожусь.

Михайлов сочувственно обнял Клеточникова.

- Милый Николай Васильевич, потерпите еще немного. Только будьте внешне старательны. Не проверяет ли Кириллов, на что вы годитесь? Если так, пусть он увидит, что у вас нет сыскных способностей, но зато есть усердие.

 

Клеточников продолжал являться к Кириллову, что называется, с пустыми руками. Он сетовал на свою близорукость, а при случае как-то дал понять, что мешает ему заслужить доверие «нигилистов» и крайнее отвращение к революционным теориям. В критический момент, когда, как ему показалось, Кириллов стал прикидывать, есть ли смысл держать такого агента, Николай Васильевич попросил для себя каких-нибудь письменных занятий. Кириллов подумал и захотел взглянуть, каков почерк у Клеточникова. С этой минуты карьера Николая Васильевича была обеспечена. Он что-то написал своим каллиграфическим почерком и привел Кириллова в совершенный восторг.

 

- Да вы талант, сударь! - зычно басил генерал, любуясь почерком Клеточникова.

 

8 марта 1879 года Клеточников был назначен в агентурную часть 3-й экспедиции Третьего отделения чиновником для письма.

 

На этот раз Клеточников освоился быстро. Он был не только умен и наблюдателен, но и умудрен чиновничьим опытом, легко ориентировался в канцелярской волоките, все умел, все помнил, а главное, на лету схватывал суть любого, хотя бы и невероятно запутанного дела, после чего мог проворно и лаконично изложить его. К тому же сослуживцы и начальство Клеточникова сразу оценили его редкостное усердие: он первым являлся на службу и последним оставлял ее.

 

Тузы 3-й экспедиции ставили Клеточникова в пример другим чиновникам. Сам Кириллов благоволил к нему. Николай Васильевич частенько получал денежные премии, а иногда, в особом порядке, даже приглашения от начальства на званые вечера. 20 апреля 1880 года царь Александр II по представлению «вице-императора» М. Т. Лорис-Меликова пожаловал Клеточникову орден св. Станислава 3-й степени. Полковник В. А. Гусев, генерал Г. Г. Кириллов и директор Департамента полиции В. К. Плеве после ареста Клеточникова вынуждены были признать, как это сделано и в обвинительном акте по его делу, что он «в продолжение всей своей службы отличался особенным усердием и пользовался полным доверием начальства»].

 

Это «полное доверие начальства» гарантировало Клеточникову продвижение по службе и большую осведомленность в тайнах Третьего отделения. С 8 марта 1879 года он числился в агентурной части вольнонаемным служащим, а 12 октября получил штатную должность чиновника для письма. Уже в то время, как об этом свидетельствовал на суде Кириллов, «ему давались в переписку совершенно секретные записки и бумаги, к числу которых принадлежали списки лиц, замеченных по неблагонадежности и у которых предполагались обыски и шифрованные документы». В мае 1880 года Клеточников был переведен в секретную часть 3-й экспедиции в помощь дело-производителю части В. Н. Цветкову. Там он вел алфавит перлюстраций, шифровал телеграммы, представлял в Верховную распорядительную комиссию двухнедельные списки арестованных и даже составлял и переписывал бумаги о комплектовании охранной стражи.

 

Эта охранная стража набиралась из добровольцев в подкрепление к солдатам, жандармам, полицейским и дворникам, которых явно недоставало для того, чтобы обеспечить сохранность царя в поездках его по столице и особенно по стране. То было время, когда, по словам В. Г. Короленко, «все творческие функции великой страны были обращены на одну охрану».

 

По признанию В. Н. Цветкова, Клеточников знал все, что входило в круг ведения 3-й экспедиции, «то есть мог все знать, если только желал, так как при постоянном пребывании его на занятиях в экспедиции от него было трудно что-либо скрыть и тем более, что он занимался в секретной части».

 

После того как Третье отделение было упразднено, а его функции переданы Департаменту полиции, Клеточников с декабря 1880 года заведовал секретной частью 3-го делопроизводства (идентичного по смыслу 3-й экспедиции Третьего отделения) и, наконец, 1 января 1881 года был назначен младшим помощником делопроизводителя всего Департамента полиции. Теперь он, по словам обвинительного акта, «был посвящен во все политические розыски, производившиеся не только в С.-Петербурге, но и вообще по всей империи». Ему доверялись и сбор, и пересылка, и хранение секретной информации. Сам Николай Васильевич показывал на дознании], что он всегда имел при себе ключи от шкафов с перлюстрацией, от сундучка с бумагами особой секретности, а в последний месяц службы и от шкафа с запрещенными книгами. Не зря после ареста Клеточникова В. К. Плеве пенял своим приближенным за то, что революционный агент «имел на хранении все самые секретные сведения и документы».

 

Для революционеров разведывательная служба Клеточникова приобретала особую значимость потому, что именно в 1879— 1881 годах реакция обрушила на освободительное движение невиданный до тех пор шквал репрессий. Только за 1879 год царизм сочинил 445 законодательных актов полицейского назначения. 2 апреля 1879 года землеволец Александр Соловьев сделал третью (после выстрелов Дмитрия Каракозова и Антона Березовского) попытку убить Александра II. Вооруженный револьвером самой мощной системы, он гонялся за самодержцем по Дворцовой площади, расстрелял в него всю обойму из пяти патронов, но так и не попал в царя. В ответ на покушение Соловьева три дня спустя вся Россия была разбита на шесть проконсульств (временных генерал-губернаторств), во главе которых встали сатрапы с диктаторскими полномочиями, сразу «шесть Аракчеевых». За 1879—1881 годы тысячи людей были упрятаны в тюрьмы, сотни отданы под суд], десятки казнены. В числе казненных были такие видные революционеры, как В. А. Осинский и Д. А. Лизогуб, А А. Квятковский и А. К. Пресняков. Однако лагерь реакции жаждал еще большей крови. Фанатики из этого лагеря придумывали в помощь официальным властям самодеятельные проекты искоренения крамолы, предлагая учинить «общероссийскую по всем городам и весям облаву» на революционеров]. Безудержно росла эпидемия доносов. Идеологи реакции вроде Константина Леонтьева публично и печатно возводили донос в ранг гражданской добродетели: «Теперь пора уже перестать придавать слову ДОНОС то уничижительное значение, которое приучил нас придавать ему либерализм»]. И доносы сыпались в Третье отделение, а затем в Департамент полиции, отовсюду и чуть ли не на всех без разбора], добровольно и, конечно, по принуждению. Клеточников не боялся преувеличить, когда он заявил на суде:

 

— Я возьму громадный процент, если скажу, что из ста доносов один оказывается верным. А между тем почти все эти доносы влекли за собой арест, а потом и ссылку.

 

В такой обстановке Клеточников при его должностном положении и осведомленности мог сыграть и действительно играл для революционного подполья роль охранительного щита. С первых же дней службы в Третьем отделении он начал передавать землевольцам информацию, размеры и значение которой вырастали по мере того, как Николай Васильевич входил в доверие к властям и продвигался по службе. Клеточников имел необычайно емкую, почти беспредельную натренированную память. Он никогда ничего не записывал в канцелярии, но на каждом свидании с Михайловым диктовал наизусть десятки фактов, имен, цифр, адресов и даже тексты документов, которые он запомнил и аккуратно рассортировал в своей памяти для очередного отчета перед организацией. Значительная часть агентурных отчетов Клеточникова известна нам во всех подробностях.

 

Еще в 1908 году В. Л. Бурцев опубликовал в парижском издании журнала «Былое» (№ 7—10) перечень шпионов из записок Клеточникова. Четверть века спустя в сборнике документов из архива «Земли и воли» и «Народной воли» были напечатаны знаменитые «Тетради Клеточникова», то есть записи его агентурных наблюдений с марта по июль 1879 года, а также замечания по материалам Третьего отделения за 1876—1877 годы]. К сожалению, остаются неразысканными отчеты Клеточникова за период деятельности «Народной воли» (с августа 1879 года), но этот пробел отчасти восполняют материалы дознания и следствия по «делу 20-ти» и мемуары народовольцев (в первую очередь А. П. Корба и Л. А. Тихомирова).

 

Информация, которую революционеры получали от Клеточникова, была самой разнообразной. Николай Васильевич заранее сообщал о том, что замышляется в Третьем отделении. Например, 8 июня 1879 Года он предупредил землевольцев: «Агентура хочет извлечь из дел Третьего отделения всех лиц, которые привлекались к дознанию и суду по политическим делам с 1866 года, а по освобождении оставлены были в Петербурге, с тем чтоб следить за этими лицами и мало-помалу высылать их». В первой половине 1880 года Клеточников передал Исполнительному комитету «Народной воли», что министерство внутренних дел и Третье отделение договорились основать в Женеве провокационную газету внешне антиправительственного направления, которая могла бы компрометировать революционеров и вносить разлад в революционный лагерь. Некоторое время спустя Клеточников уточнил и детали этого плана: название газеты («Вольное слово»), имя агента, который был командирован Третьим отделением в Женеву для руководства изданием (А. П. Мальшинский). «Вольное слово» выходило три года (1881 —1883). Надежд правительства оно не оправдало. Благодаря Клеточникову народовольцы знали истинное лицо газеты и не поддавались на ее провокации.

 

Доставлял Николай Васильевич революционной партии и данные секретной статистики государственных преступлений, которая, как писала об этом газета «Народная воля», оставалась для общества «совершенно недоступной». В номерах 4 и 5 «Народной воли» от 5 декабря 1880 и 5 февраля 1881 года были напечатаны два очерка под названием «К статистике государственных преступлений в России». Автор очерков Лев Тихомиров использовал конфиденциальный «Обзор социально-революционного движения в России» (до 1876 г.), который был составлен по поручению Третьего отделения упомянутым А. П. Мальтийским, издан для служебного пользования всего в 150 экземплярах и держался в «страшном секрете», а также не менее секретные данные министер: ства юстиции за 1875—1879 годы. Едва ли могут быть какие-либо сомнения в том, что вся эта статистика была получена Исполнительным комитетом «Народной воли» от Клеточникова.

 

Николай Васильевич называл революционному центру имена тех, кто разыскивается полицией, кому грозит обыск, кто включен в списки подозрительных, за кем следят, причем среди намеченных жертв Третьего отделения оказывались такие разные люди, как профессиональные революционеры Г. В. Плеханов и Ф. Н. Юрковский («Сашка-инженер»), литераторы Н. К. Михайловский и Г. 3. Елисеев, адвокаты Д. В. Стасов и В. Н. Герард. 2 апреля 1879 года (в день покушения А. К. Соловьева на царя) Клеточников сообщил: «Составлен список 76 подозрительных» (то есть обреченных на обыск, а то и на арест), и далее в сообщении были перечислены все 76 фамилий, в числе которых фигурировали популярные, сочувственно относившиеся к революционерам адвокаты: П. А. Александров, Е. И. Утин, Г. В. Бардовский, А. А. Ольхин, А. А. Черкесов и др. Пока начались обыски и аресты, землевольцы успели предостеречь почти всех поименованных . в этом списке.

 

От Клеточникова революционный центр своевременно узнавал и о непредвиденных арестах (например, Г. А. Лопатина, Д. А. Клеменца, Людвика Варыньского) и о предательских показаниях. Благодаря Клеточникову «Народная воля» сумела, насколько это было возможно, обезвредить последствия откровенных показаний А. Ф. Михайлова и грандиозного предательства Г. Д. Гольденберга.

 

Адриан Федорович Михайлов был членом центра «Земли и воли». Он участвовал в убийстве шефа жандармов Н. В. Мезенцова (был кучером экипажа, в котором спасся от преследователей убийца Мезенцова С. М. Кравчинский). Царский суд 14 мая 1880 года приговорил его к смертной казни. Михайлов подал на имя диктатора М. Т. Лорис-Меликова прошение, в котором, хотя и признавал себя социалистом, всячески открещивался от террористов, называя их «злейшими врагами русского народа» и даже «злейшими врагами социализма». 15 мая Лорис-Меликов навестил Михайлова в камере смертников, и в тот же день Михайлов начал писать свои показания. Правда, ни в прошении, ни в показаниях Адриана Михайлова нет злостного предательства, нет ни раскаяния, ни просьбы о помиловании; Михайлов просил лишь поверить, что с террористами у него нет «ничего общего»]. Неизмеримо больший вред могло причинить «Народной воле» предательство Г. Д. Гольденберга.

 

Землеволец и народоволец Григорий Давыдович Гольденберг — террорист, который 9 февраля 1879 года застрелил харьковского генерал-губернатора князя Д. Н. Кропоткина, — был арестован 14 ноября того же года. Прокурор А. Ф. Добржинский, понаторевший на вымогательстве показаний у заключенных, прельстил Гольденберга химерической идеей: открыть правительству истинные цели и кадры революционной партии, после чего, мол, правительство, убедившись в том, сколь благородны и цели партии и ее люди, перестанет преследовать такую партию. 9 марта 1880 года Гольденберг написал обширное (80 страниц убористой рукописи) показание, а 6 апреля составил к нему приложение на 74 страницах с характеристикой всех упомянутых в показании (143-х!) деятелей партии]. В июне 1880 года из разговора с арестованным членом Исполнительного комитета «Народной воли» А. И. Зунделевичем Гольденберг понял, что он натворил. На очередном допросе он «пригрозил» Добржинскому:

 

- Помните, если хоть один волос упадет с головы моих товарищей, я себе этого не прощу.

- Уж не знаю, как насчет волос, цинично отрезал прокурор, ну, а что голов много слетит, это верно.

 

Гольденберг не вынес мук совести. 15 июля 1880 года он повесился в тюремной камере. Перед смертью этот единственный в своем роде предатель написал «Исповедь», в которой он открывал «знакомым и незнакомым честным людям всего мира» свою наивную, несчастную и все-таки преступную душу.

 

Клеточников вовремя известил товарищей по организации и о показаниях А. Ф. Михайлова и о предательстве, а затем самоубийстве Г. Д. Гольденберга. Сообщал он и о других показаниях, которые иногда по малодушию или предательству давали властям арестованные. Но главным в его работе было разоблачение тайных правительственных агентов и всякого рода ловушек и провокаций, которые Третье отделение и Департамент полиции устраивали руками этих агентов, против революционной партии. Стоило, например, Третьему отделению заполучить в агентуру Владимира Дриго, как центр «Земли и воли» в тот же день получил тревожный сигнал от Клеточникова. Дриго служил управляющим имениями одного из самых авторитетных лидеров «Земли и воли», Дмитрия Андреевича Лизогуба, считался доверенным лицом Лизогуба и поэтому легко мог проникнуть в тайны революционного подполья. 28 июля 1879 года Клеточников дал знать центру «Земли и воли»: «...после двухдневных переговоров (26 и 28 июля) Кириллова с Дриго порешили так: так как Дриго уверяет, что, находясь под арестом и живя в Петербурге, он не в состоянии выдать революционеров, но соглашается и даже уверяет в искренности своего желания выдать их, если за ним укрепят все имущество Лизогуба (он говорит, что совесть свою успокаивает тем, что имущество, назначенное для преступных целей], теперь он употребит совсем для других, благонамеренных целей, так как он искренне отрекается от своих заблуждений), то Дриго повезут в Чернигов, пошлют туда несколько шпионов, которым он укажет, кого нужно захватить, и будет им ежедневно давать отчет, а чтобы он не изменил правительству, вс

Информация о материале

Опубликовано: 10 августа 2010

А помните, как насмешил украинцев Киркоров-старший своим выступлением на митинге в поддержку Виктора Федоровича, что проходил в приснопамятном 2004 году. Если кто подзабыл подробности произошедшего казуса, напомню: несколько раз Бедрос Киркоров провозгласил со сцены здравицу в честь будущего президента Украины Виктора Фёдоровича Ющенко, чем вызвал недовольное гудение в толпе приверженцев Януковича, и веселье в стане противников последнего. На фоне дней, насыщенных событиями, эта крошечная новость затерялась и была успешно забыта буквально через два дня. 

Шесть лет прошло, и теперь с полной уверенностью можно сказать, – Бай Киркоров – однако, Вы колдун! У меня даже появилась мысль найти генеалогическое древо Киркоровых и проверить – не являются ли они родней знаменитой пророчицы Ванги. Что-то в этом было знаменательное, провидческое; что-то, что мы упустили, а скорее – засмеяли, сочтя за потешную оговорку.

Подходит полугодичный срок пребывания Виктора Фёдоровича на посту Президента Украины. Аналогичный юбилей ждёт и правительство Азарова, и удивительное парламентское большинство, само существование которого, вызывает ощущение иллюзорности всего, что происходит в украинском политикуме. Впрочем, не стоит лукавить, прежде всего, перед собой – непонимание логики действий украинской власти возникло задолго до ожидаемых празднеств.

И вот какое наблюдение, – Вам не кажется, что всё происходящее сейчас уже было? Такое себе политическое дежавю, повтор пройденного, искаженный кривым зеркалом новой власти. И вот монолитная команда соратников, сплоченная многолетним пребыванием в оппозиции, сражениями с преступной властью и гонениями сама становится властью. Старый дракон, скрипя зубами, передаёт ей вожделенные символы, атрибуты и клейноды.

Стандартная передача власти – ничего нового, правда? Так оно в демократическом мире заведено – граждане высказали своё мнение, делегировали полномочия на несколько лет, и засели наблюдать – как новые избранники распоряжаются доверием. И таким образом, по циклу, столетиями проходит естественный политический отбор. Создается впечатление, что и у нас запущен аналогичный механизм. Но, есть и некоторые отечественные нюансы.

 Украинские партии представляют собой конгломерат, объединение политиков с разными, подчас несовместимыми интересами. Первые – это те, что стремятся к власти, ради самой власти, ради факта обладания печатью или булавой. Понятно, что меркантильные интересы присутствуют у всех, но момент ощущения превосходства над окружающими для таких людей затмевает всё. Вторая, наиболее многочисленная группа – прагматики, которые пришли зарабатывать. Они рвут своё любыми средствами, невзирая ни на что. И, наконец, самая малочисленная группа – носители идеи, философы и фанатики.

 Не думаю, что наши партийцы сильно отличаются от своих европейских коллег. Я имею в виду побуждения, которые толкают людей к общественной деятельности. Проблема в том, что для европейских политиков победа на выборах – это исходная позиция для последующей работы, в чем бы она не состояла. А у нас? Создается впечатление, что для президента электоральная виктория это венец карьеры. И дальше можно ничего не делать!

 Не будем углубляться в перипетии украинской национальной забавы "набери 226 голосов" и её разновидности для особо богатых или наглых "собери 300 и выиграй джек-пот". Не то, чтобы эта тема была неинтересна, скорее – совсем наоборот. Просто хочется остановиться на фигуре Президента Украины, её значимости и роли в политических процессах.

 Не буду надоедать цитатами из Конституции, которые оговаривают исключительное положение этой персоны. Он гарант восхода и захода солнца, воплощение закона и матрица правильности. Ну, где-то так, утрируя, можно охарактеризовать эту неординарную личность. А почему неординарную? – да понятно, – А кто ещё достоин занять такой пост!?

 Ладно, положим – с неординарностью не сложилось, и на должность Президента выбрали серенькую личность. И это не беда! Наверное, наоборот – так и должно быть – ведь Президент это воплощение среднего жителя страны. А среднее это никогда не яркое, неординарное и эпатажное, хотя без последнего можно и обойтись.

 Будем считать, что Президент это фараон современности, только поклонение ему обеспечивают уже не жрецы на фоне пирамид, а говорящие телевизионные головы под руководством темных личностей. Впрочем, жрецы практически не утратили своего привилегированного положения, обеспеченного тысячелетиями промывания мозга ни в чем не повинных граждан. Товарищ Гундяев не дал бы мне соврать.

 Понятно, что фараон это символ, и его божественные атрибуты никак не мешают стареть, впадать в маразм и умирать. Как там египтяне принимали этот факт непонятно, да и речь не о них. Историки полагают, что на протяжении всей своей жизни фараон был занят малопроизводительным трудом всякой элиты – с утра до вечера принимал решения, проводил ритуалы и совещания. Периодически богоподобный ездил резать население государств, окружающих Египет. Готов поспорить, что он называл это умиротворением или разоружением. В любом случае – наместник Осириса был занят постоянно.

 Наши отечественные фараоны решили прервать эту порочную практику. Действительно – человек всю жизнь шёл к этой должности. И вот свершилось – грамота в левой руке, булава в правой; где Евангелие – не скажу. Жизнь удалась! А тут работать. Ну не издевательство ли, тем паче над гарантом всего и вся. Пора понять: гарант, чтобы гарантировать всё, что прописано в законах Украины, обязан отдыхать и медитировать, готовя себя к великим подвигам. А поскольку для подвигов у нас предназначены армия, милиция и МЧС – ну то отдыхать ему пожизненно!

 Примерно так поняли суть работы Президента Украины два Виктора. Кто из них более истории ценен? Подобно Маяковскому, я теряюсь, раздумывая над этим вопросом. В конечном итоге - эти персоны мало различимы во внутренней сущности и в образе действия. При разительном отличии во внешних проявлениях, их деятельность идентична, также, как похожи однояйцевые близнецы. Это без всяких намёков на Ивано-Франковские тупые и тяжёлые яйца.

 Подозреваю, что с течением времени мы увидим полную картину слияния двух персонажей в один, пока же Янукович на своем посту не успел прославиться, подобно Ющенко. Но задел положен серьёзный. Давайте пробежимся по фактам.

 Итак, работоспособность Виктора Федоровича выплыла во всей красе. Подобно своему предшественнику, Янукович не стремится ежечасно вести и направлять вверенную ему страну. Не думаю, что кто-то серьёзно считает, что огромные законопроекты от Президента являются плодом неустанного труда последнего. Особенно учитывая язык, на котором они написаны, и использование заковыристой терминологии, явно недоступной нынешнему гаранту.

 Казалось бы, – Что может быть общего между многословным Ющенко и скупым на слова Януковичем? Ан нет! – есть кое-что, объединяющее этих ораторов – полная ненужность и отсутствие реальных предложений в их речах. Какой прок от деклараций, которым не суждено воплотиться в реалии? Где польза от обещаний, что не подкреплены цифрами? И не имеет значения, какая стилистика использовалась спичрайтерами – «акцепт» с «мессиджем» или крепкая хозяйственная риторика. Эффективность одинакова и равно нулю.

 Что до прагматизма голубой власти в целом и Виктора Фёдоровича в частности, то усердно навязываемый миф канул в Лету, не успев порадовать избирателя. Прагматизм-то подразумевает, что все действия подразумевают одну цель – получения полезного результата. Ну, в масштабах государства это понятно что. И как, были предприняты какие-то шаги, которые хоть издалека, при близоруком рассмотрении, напоминали прагматические? Газ за флот? Заводы задарма?

 Не стоит рассматривать сложившуюся ситуацию односторонне. Мол, – Пришли, наворовали, и будут воровать дальше – слава Богу, МВФ ресурс для растаскивания выделил. Согласен – воровали, воруют и будут воровать. И прагматизм в этих действиях наблюдается, без сомнения. Но! – многие решения несут идеологическую окраску. Складывается впечатление, что Виктор Фёдорович носитель некой русофильско - славянофильской идеи, в самом примитивном её исполнении.

 Подобные идеи, в своей сути, отрицают прагматизм, как принцип действия, поскольку ради объединения славян в «единой братской семье» следует жертвовать всем, без исключения. Вот Янукович и жертвует, в нашем случае суверенитетом и некоторыми отраслями экономики. А что, Виктор Андреевич, в декларируемом стремлении к Европе, не был готов пожертвовать экономическим ростом Украины? Всё ради того, чтобы Европарламент или Сенат США похвалил украинское руководство за «правильную» позицию.

 Так есть ли разница между Фёдоровичем и Андреевичем, во внешнеполитической деятельности, если это можно так назвать? Готовность к любым уступкам, ради похвалы той или иной международной структуры, явно не отвечают интересам государства. Заранее согласен с возможной критикой – Виктора Федоровича послать в цивилизованное государство страшно. Если мы не можем на своей земле принять иноземного гостя без казуса – что будет за границей? Страшно представить, каким позором всё может обернуться.

 В этом смысле Ющенко выглядел намного респектабельней, как-то даже солидней. Однако не забывайте, что в развитых демократия быстро поняли цену высказываниям и обещаниям Виктора Андреевича. А на восток он не ездил, там Ющенко никого не интересовал. А Виктор Фёдорович у нас ходок по России-матушке. Каждый месяц он встречается с Медведевым или Путиным. Вот недавно, в Крыму Путин принял Януковича, и имел с ним дружескую беседу. И недели не минуло, со времени предыдущего свидания. С ними Виктор Федорович чувствует себя свободно и расковано. Вот и ездит.

 Так, где разница? А нигде! Один смотрит на запад, другой на восток, и согласно старой традиции гетманов и президентов – никто не смотрит на Украину. Украинцы интересуют власть во время войны, когда надо набрать пушечного мяса и еды, да как источник холопов. Ага, забыл – и во время выборов. И никто до сих пор не догадался взглянуть на наш народ. Почти пятьдесят миллионов украинцев, работящих и образованных, умных и предприимчивых.

 Скажите на милость, – А зачем нам президентско-парламентская республика? К чему такие полномочия высшему чиновнику, если он не может, не хочет или не умеет ими распорядиться? Или всё должно исчерпываться правом вето – любимой цацкой недоброй памяти Виктора Андреевича. Сильная президентская власть явно предусматривает наличие сильного президента. Вы его видели?

 Задайтесь вопросом – сможет повлиять на самоуправство чиновников сосредоточение полномочий в одних руках? И главное – как? Скорее наоборот: подчинение всех структур одной персоне – весьма рискованная затея. Последние два Президента Украины подтверждают опасность такого решения. И несмотря ни на что, парламентское «большинство» активно стремится расшириться до конституционного. И это не удивительно.

 И Литвин, и Симоненко, наверняка представляют плачевные для их политсил результаты грядущих парламентских выборов. Ради продления срока пребывания у власти, обозначенные люди проголосуют за любой закон. Про «тушек» и говорить нечего – меркантильные интересы побеждают здравый смысл. А тут и смысл и нажива оказались вместе, как коктейль – в одном стакане.

Так что, к осени следует ожидать возобновления попыток отмены политреформы 2004. К лучшему ли это? История деятельности двух Викторов показывает, что нет. Будем ожидать развития событий, на фоне вялых протестов граждан. Остается дождаться, когда слуги народа хорошенько отдохнут. За наш счет, конечно. Так что, граждане, берегите карманы с осени, правительство идёт к вам.

Информация о материале

Опубликовано: 10 августа 2010