Статьи
Деяния в законотворческой сфере вообще ненаказуемы - теперь это утверждение можно считать абсолютно доказанным. Но если за проступки, имеющие глобальные последствия для государства и общества, депутата даже в угол поставить нельзя, то дискуссии о будущем украинского народа становятся фактически бессмысленными. Зато перспективы людей при власти видятся более чем прогнозируемыми.
Вчера коллегия судей из пятой палаты Высшего админсуда (ВАСУ) провела судебные заседания по двум искам народного депутата Юрия Кармазина (НУНС). В своих исках он указывает на грубейшие процедурные нарушения в работе как Верховной Рады, так и ее руководства. Парламентарий требует от суда хотя бы констатировать сам факт того, что со стороны членов парламентского большинства, спикера Владимира Литвина и его первого заместителя Адама Мартынюка имели место серьезные нарушения законов. Утопическая задача-максимум — привлечь к ответственности лиц, виновных во всех этих проступках, и ликвидировать последствия данных решений и действий.
Первый иск Юрия Кармазина касается событий, приключившихся в Верховной Раде 8 октября с. г.,— в этот день принимались обширные изменения в парламентский регламент, необходимость которых спровоцировала отмена Конституционным судом (КС) политической реформы 2004 г. Господин Кармазин указал на целый ряд процедурных нарушений, сопровождавших этот законотворческий процесс. Во-первых, законопроект был зарегистрирован 7 октября, а уже 8 октября был вынесен в зал — депутаты получили его на руки незадолго до голосования. Во-вторых, документ не получил оценку парламентских комитетов — те элементарно не успели его рассмотреть. В-третьих, по этой же причине Научно-экспертное управление Рады не смогло вовремя составить свое заключение по данному законопроекту. В-четвертых, в качестве главного комитета значился не регламентный комитет, а временная специальная комиссия Рады, занимавшаяся устранением последствий отмены политической реформы 2004 г. В-пятых, несмотря на многочисленные требования оппозиционных депутатов, первый вице-спикер Адам Мартынюк не отправил законопроект на подготовку ко второму чтению, а поставил на голосование в целом. Но, по словам Юрия Кармазина, если хотя бы один парламентарий выступает против принятия документа в целом, тот в обязательном порядке должен отправляться на второе чтение.
Подобную процедурную эквилибристику господин Кармазин выявил и в рамках событий, происходивших в парламенте 8 октября с. г. Тогда через сессионный зал форсированно прошли новая редакция закона о Кабмине и законопроект о внесении изменений в некоторые законодательные акты. Необходимость принятия этих законов также диктовалась упомянутым выше решением КС.
У судей из пятой палаты ВАСУ были совершенно безрадостные и даже растерянные лица. С одной стороны, они не могут не понимать — не все в порядке в парламентском доме. Ведь регламент Верховной Рады — закон, а нарушения установленных в нем процедур — суть есть нарушения закона. Но, с другой стороны, совершенно неясно, что могут предпринять в такой ситуации служители Фемиды. Более того, вообще непонятно, как им, в принципе, приемлемым для себя образом вывернуться из тяжелейшей ситуации.
Ведь при рассмотрении исков Юрия Кармазина стали всплывать умопомрачительные вещи. Прежде всего, ответственность парламента за содеянное начала распадаться на кусочки — что-то находилось в парафии КС, что-то решалось в Окружном админсуде Киева, что-то все-таки оставалось в ведении пятой палаты ВАСУ, некоторые вещи трактовались как внутренние вопросы парламентской деятельности, за которые нельзя привлекать к ответственности. Но в целом, как выяснилось, рассмотреть все претензии господина Кармазина к Верховной Раде не может ни один суд страны. Даже представитель парламента вынужден был признать существование законодательной дыры — нет четко определенной судебной инстанции, которая могла бы рассматривать нарушение положений регламента Верховной Рады.
Главный вывод очевиден — в Украине невозможно никого привлечь к ответственности за проступки, допущенные на ниве законодательной деятельности. Элементарно отсутствуют механизмы для этого — ни в Уголовном кодексе, ни в других законах нет такого рода ответственности. Вот и получается парадоксальная ситуация, когда нарушения де-факто есть, но по закону их нет и, более того, даже быть не может.
Но что может быть важнее в жизни страны, нежели законодательный процесс? Это установление правил игры, касающихся всех, без исключения, украинцев и всех сфер их жизнедеятельности. Любое недоброе намерение, реализованное в законе, автоматически влечет за собой негативные последствия для большого количества граждан. Однако ничто не может остановить человека, реализующего такое недоброе намерение,— нет ответственности и наказаний за это.
Вряд ли можно считать такое положение дел досадной случайностью и недосмотром: все, о чем говорит Юрий Кармазин,— это устоявшиеся традиции в работе Верховной Рады. Нужно говорить, скорее, о том, что господин Кармазин фактически вознамерился в судебном порядке поколебать самые что ни на есть основы, на которых держится нынешняя власть. Ведь именно безнаказанность позволяет узкому кругу людей делать все, что им заблагорассудится, и не бояться никаких последствий за это — по закону они все делают законно. Как бы ни случилось так, что безнаказанность законодательной деятельности еще может оказаться и наиболее доходным бизнесом.
Сразу становится понятно, какого рода демократия может взрасти на такой почве. Но, к сожалению, вряд ли следует предполагать, что такую ситуацию можно изменить приемлемым мирно-цивилизованным образом.
- Информация о материале
В Украине новая мода: вместо ликвидированных свободных экономических зон вводят «еврорегионы». Эта якобы форма сотрудничества территорий может стать началом ползучего поглощения Украины соседним государством по частям.
29 октября губернаторы приграничных Луганской и Ростовской областей Валерий Голенко и Василий Голубев подписали соглашение о создании еврорегиона Донбасс. В ближайшем будущем к нему присоединится и Донецкая область.
Таким образом, реализована идея, вынашиваемая хозяевами Востока Украины с 2006 года — создать эдакое единое экономическое пространство (ЕЭП) в рамках сопредельных территорий России и Украины. Кроме прочего, еврорегион предполагает усиление интеграции и послабления для отдельных избранных предприятий.
ЕЭП в миниатюре
«Еврорегион Донбасс» — такое словосочетание вызывает смех. Да уж, Луганск и Ростов — великие европейские города.
К слову, еврорегионы придумали европейцы, реализовав первый проект в 1958 г. Еврорегион — это сотрудничество двух или нескольких приграничных территорий соседствующих государств. Он позволяет создавать совместные предприятия, развивать приграничную торговлю, реализовывать проекты в туризме, экологии, спорте и культуре. Немаловажно, что в пределах такой зоны практически устраняются таможенные барьеры и препятствия для перемещения рабочей силы.
Сегодня в Европе действует 115 еврорегионов, на территории Украины их всего шесть. Седьмой, под названием «Днестр», планируют запустить к концу 2010 г. В проекте примут участие несколько областей Молдовы, Приднестровья и Украины.
Хотя наша страна вошла в еврорегион «Карпаты» еще в 1993 г., о нем, как и о его собратьях, знает только узкий круг людей. Но «Донбасс», похоже, исправит положение. В первую очередь, внимание к проекту привлекает экономический «вес» участников. Россия — крупнейший внешнеторговый партнер Луганской области. В общем внешнеторговом обороте только Луганщины удельный вес продукции РФ составляет более 70%. За январь—август 2010 г. внешнеторговый оборот области с РФ составил $3,15 млрд, экспорт — $1,27 млрд.
Здесь возникает подозрение, что еврорегион послужит для легализации прохождения контрабанды. Или, как минимум, поможет избранным компаниям избегать пошлин и налогов. Как это было в случае с завозом через один СЭЗ куриных окорочков на сотни миллионов долларов.
Однако в данном случае все выглядит хитрее. Во-первых, Россия продолжает настаивать на единых таможенных тарифах с Украиной, якобы для упразднения двойного налогообложения. Пока это не удается сделать на межгосударственном уровне. А вот в сопредельных областях этот «проект» пробьет в украинской границе дыру, через которую хлынет неконтролируемый поток товаров. Таможенные пошлины — мощный инструмент защиты внутренних рынков, а также продвижения товаров на рынки внешние. Позволив России диктовать политику пошлин даже в рамках еврорегиона, Украина подставит под удар собственное экономическое пространство.
Во-вторых, еврорегион «Донбасс» усилит интеграцию Украины и России. Построят дороги и логистические центры, укрепят молодежное сотрудничество и межвузовские контакты (в Донбассе учатся тысячи студентов из РФ). Предусматривается упрощение процедуры пропуска через границу жителей Луганской и Ростовской областей, решение проблем в сфере трудовой миграции — Россия нуждается в гастарбайтерах.
Еще один важный момент. Еврорегион предполагает объединение украинских и российских предприятий в так называемые кластеры. Полный перечень предприятий пока не оглашен, но предположительно это будут компании, собственники которых россияне. Это, например, Лисичанская нефтяная компания, Алчевский меткомбинат и «Лугансктепловоз». Последний, кстати, заявлен, как будущий участник кластера. Также объединены будут несколько научно-производственных объединений, университетов и институтов.
Очевидно, все это способствует усилению присутствия России в экономическом и культурном пространстве Украины. Поэтому в случае Донбасса еврорегион следовало бы назвать, скажем, азиорегионом. В любом случае ничего европейского там нет и не будет никогда.
Два в одном
Россия пытается раздробить Украину несколько последних лет. В 2004 г. на волне страха перед «оранжевыми» съезд в Северодонецке постановил выделить девять областей (Луганскую, Донецкую, Харьковскую, Днепропетровскую, Крым и др.) в автономную республику со столицей в Харькове. Уродца назвали Юго-Восточная Украинская Автономная Республика. При этом «сепаратисты» просили тогдашнего президента РФ Путина защитить их.
Видно, дух самоопределения крепко засел в региональных головах. После победы Януковича на президентских выборах нардеп от ПР Юрий Болдырев предложил отделить от Украины Галичину. Якобы это нужно для стабилизации ситуации в стране.
Удивительно, но мнение регионала где-то совпало с точкой зрения Юрия Андруховича. Известный украинский писатель посчитал, что Донбасс и Крым должны быть отделены от Украины, так как большинство их жителей принадлежат к российской нации. «Там априори агрессивно заблокировано любое украинское движение. Оно заблокировано не в результате каких-то репрессий, а потому, что действительно этого не хочет тамошнее население. Украина ему чужда и неинтересна, по меньшей мере безразлична», — таково объяснение Андруховича.
С этим остается только согласиться. Проблема Украины в том, что в клетке одного государства заключены два разных народа. И они действительно разные: по уровню культуры, языкам и ментальности. Один смотрит на Запад, другой — на Восток. Один, может, не совсем ясно, но понимает, что дешевую колбасу может дать только свобода. Другой считает, что права и свободы — что-то непонятное, ненужное. Один способен сам строить свое благополучие, другой ждет, когда добрый царь принесет его на блюдечке с голубой каемочкой. Один хочет гордиться своей страной, другой — своим регионом, каким бы убогим он ни был.
Вообще-то у команды Януковича интересная позиция. Ее можно выразить известной поговоркой: и сам не гам и другому не дам. Сейчас «Регионы» принялись за одонетчивание Украины, в первую очередь, западной ее части. От сепаратизма они отказались не потому, что считают себя хозяевами страны. В глубине души они чувствуют себя временщиками на этой земле, иначе не допустили бы ползучего поглощения, которое повсеместно разворачивает против Украины российская элита. И запуск проекта «еврорегион Донбасс» здесь только эпизод борьбы за жизненное пространство.
- Информация о материале
С периодичностью примерно в полгода - уже на протяжении добрых 15 лет! - наши власти начинают бороться с таким негативным явлением, как зарплаты «в конвертах». Если говорить о 2010-м, то под занавес своей деятельности, 2 марта, правительство Тимошенко «отметилось» распоряжением «Об утверждении плана мероприятий по детенизации доходов…», суть которого, если продраться сквозь частокол «изучения вопроса», «усиления» и «совершенствования», сводилась к мониторингу предприятий, имеющих большой оборот, но выплачивающих минимальную зарплату.
Новая власть вбросила для обсуждения сырой и весьма дискуссионный законопроект об индикативных зарплатах (апрель) и взбудоражила общественность заявлением первого зампреда ГНАУ о том, что получатели зарплат «в конвертах» будут привлекаться к ответственности наряду с их работодателями (октябрь). По части системной работы не преуспела и она.
Впрочем, директор Института демографии и социальных исследований НАН Украины, академик НАН Украины Элла ЛИБАНОВА призывает не искать политику там, где ее нет: «технология уборки улиц», то бишь в нашем случае - борьба с тенью, не имеет политической окраски. Желание уйти от налогов, не платить ничего в бюджет, в фонды социального страхования по-человечески, может быть, и понятно, но при наших масштабах оно заводит страну в тупик. Так что самое время поговорить о том, что мы реально можем этому противопоставить.
На налоги неча пенять
- Я на сто процентов уверена в том, что каждое государство, которое делает ставку на дешевую рабочую силу, сегодня обречено, - говорит Элла Марленовна. - Сегодня это возможно только в таких странах, которые являются сырьевыми придатками. Если в государстве производится большая часть добавленной стоимости, то там, соответственно, и заработная плата получается высокая.
Конечно, низкая оплата труда в Украине появилась не из воздуха. Мы ее унаследовали от советской власти. Но при советской власти как искусственно ограничивалась заработная плата, точно так же искусственно ограничивались цены на товары, на услуги, были практически бесплатные жилье, медицина, образование. То есть низкая цена рабочей силы в значительной мере компенсировалась тем, что большую часть благ население получало из фондов общественного потребления либо приобретало товары и услуги по искусственно заниженным дотационным ценам.
Переходя к рыночной экономике, первое, что мы сделали, - это сломали систему общественных фондов потребления и перестали дотировать цены на товары и услуги. Сказали, что будем помогать только бедным, потому что, дотируя цену того же мяса, мы якобы дотируем богатых, которые больше его едят.
Цены, разумеется, повысились. На большинство товаров и услуг они уже приближаются к среднеевропейским. Да, цены существенно ниже на то, что нельзя вывезти из Украины. Например, парикмахерские услуги вывезти нельзя - и их стоимость сравнительно невысока, если конечно, не иметь в виду так называемые статусные салоны. Однако заработная плата в Украине в разы ниже европейской. Даже в относительно благоприятном для Украины 2007 году средняя зарплата в Венгрии была выше нашей (195 евро в месяц) в 3,8 раза, в Эстонии - в 3,6, в Литве и Латвии - соответственно в 2,7 и 2,9, в России - в 2,2, в Польше - вдвое.
К тому же, при всем том, что у нас заработная плата за последнее десятилетие очень сильно выросла - хоть в евро, хоть в долларах, хоть по паритету покупательной способности (ППС), в других странах она тоже росла (в процентом выражении, может быть, и меньше, но в абсолютном выражении - сильнее). Так что отставание Украины по уровню зарплат даже от всех соседних стран увеличилось.
Что из всего этого следует? Работодатель не мотивирован внедрять новые технологии - ему гораздо дешевле нанять массу низкооплачиваемых работников, чем внедрять дорогостоящую технологию и приобретать новое оборудование. Работник не мотивирован хорошо, творчески работать, приобретать новые знания, повышать квалификацию. В массовом сознании укоренилось, что зарплата все равно маленькая и везде примерно одинаковая, хотя в действительности это не совсем так. В результате у очень многих людей формируется установка: чем идти работать на такую маленькую зарплату, лучше я буду получать пособие и что-то делать в теневом секторе.
Получается замкнутый круг. Низкие заработные платы - мало поступлений в социальные фонды и местные бюджеты - очень низкие ставки в здравоохранении и образовании, во всей бюджетной сфере. Местные власти не могут выполнять свои обязанности по благоустройству, водоснабжению, канализации и т.д. Обратившись за услугами в любую коммунальную службу, да в ту же поликлинику, человек видит, как все валится, и задается вопросом - зачем я плачу налоги?
Так низкие заработные платы в значительной мере провоцируют тенизацию. Это очень связанные вещи.
- В массовом сознании все абсолютно не так. В массовом сознании в тенизации виноваты высокие налоги, и уж никак не низкие зарплаты.
- Это ошибка. Вы знаете, какая совокупная ставка налога на доходы и обязательных платежей в фонды социального страхования в Бельгии? 99,8%. В Германии — за 94,8%, Франции - порядка 85%.
Да, у нас едва ли не самый низкий в мире подоходный налог. Поэтому я сделала такой же график без подоходного налога.
Ведь что происходит на самом деле? Работодатель в принципе не заинтересован платить налоги, это естественно. Но работник — из-за низких зарплат, из-за того, что не получает за счет бюджета тех благ, которые должен получать, — тоже не заинтересован. Получается связка, способствующая тому, что невероятное количество заработных плат находится в тени.
А когда и работодатель, и работник согласны, разорвать этот порочный круг практически невозможно.
— Каковы, на ваш взгляд, масштабы зарплатной тени?
— Думаю, что в тени, в основном, высокие зарплаты так называемых топ-менеджеров. А также зарплаты в малом бизнесе. Но тенизация коснулась все-таки не всех. Не думаю, что она развита в бюджетных отраслях: очень сложно манипулировать бюджетными средствами.
Не верю, что на крупном предприятии, где заняты 5—6 тыс. человек, может существовать система «конвертов». Да, там тоже выкручиваются, есть схема ухода от социальных отчислений через страховые компании. Заключается, например, страховой договор: если заработная плата работнику задерживается, скажем, на два дня, он получает компенсацию в размере 80% заработка. Зарплата задержалась. Работник получил компенсацию от страховой компании, а потом ему выплачивают еще и задержанную зарплату.
Схема простая, очевидная. Едва ли наши проверяющие органы настолько безграмотны или настолько «заинтересованы», что не видят этой практики. Скрыть это нельзя, страховые договора легко проверяются. Так что если подобные схемы и существуют, то далеко не в таком масштабе, что все 10 млн. наемных работников в Украине получают теневые деньги. На самом деле их получает только топ-часть.
— Весь топ-менеджмент?
— Трудно сказать, весь или не весь. Но большой процент.
По данным экспресс-выпуска Госкомстата, в июне 2010 года зарплату свыше 5 тыс. гривен в стране получали аж 6,1% работников. Ну это же смешно! Поэтому я и говорю: прячут высокие зарплаты.
— Я пытаюсь прикинуть, сколько в стране крупных предприятий с директорами, их замами и главными бухгалтерами. 176 — только банков, 440 — страховых компаний…
— А промышленность? По статистике, только 8,1% занятых в промышленности получали в июне зарплату свыше 5 тыс. грн.!
В сфере финансовой деятельности — 22,1%. При этом 4,5% работников финучреждений получали зарплату ниже прожиточного минимума (884 грн.), почти 9% — до 1 тыс. грн. Да там уборщица больше получает!
Кроме того, по официальным данным, на частных предприятиях зарплата постоянно на 15—20% ниже, чем на государственных. Что, на частных предприятиях менее эффективное производство? Или плохой менеджмент? Тогда кому нужна приватизация?
Во всем мире частный собственник более эффективен, чем государственный, а у нас, получается, он эффективный, но только для себя.
— Как вы оцениваете объемы теневого фонда оплаты труда в стране?
— Мне трудно сказать. Я не знаю, сколько у нас платят. Знаю только, что достаточно много топ-менеджеров едут из Западной Европы работать в Украину. Значит, это выгодно? Приезжают из России — значит, это выгодно?
Мне легче оценить процент наемных работников, получающих зарплату в режиме «белая плюс конверт». Думаю, что примерно 15%. Если бы теневую зарплату платили всем, не было бы особого смысла «темнить». Потому что в теневой экономике нужно и взятки платить, и себя, любимого, не забыть. Там теоретически не может быть высокой зарплаты.
Но эти 15% работников, вполне возможно, получают до 50% общего фонда оплаты труда.
Механизмы на выбор
— От чего зависит зарплатная тень: от смены правительств, от экономического роста, от политических катаклизмов?
— Ни от чего не зависит.
Серьезные, массовые масштабы процесс тенизации приобрел в 90-е годы. Когда работодатель понял, что серьезные санкции ему не грозят, а выгода громадная, поскольку стоимость обналичивания — порядка 10% — гораздо ниже совокупного налога на фонд оплаты труда. (В советские годы были не теневые зарплаты, а полностью теневое производство. Это совсем другая история.)
Уже в 90-е заговорили о детенизации, расширении налогооблагаемой базы. Налоги с населения в ВВП выросли с 3,5% в 1997 году до 5,1% в 2003-м. С 1 января 2004 года в Украине снизили ставку налога на доходы населения до 13%. И получили падение удельного веса этого налога с 5,1 до 3,8%. В 2007-м мы немножко поднялись до 4,8% — главным образом, за счет повышения ставки налога до 15%. Но и сейчас не дотягиваем до 5,1% ВВП, как это было в 2003-м.
Если бы реально происходила детенизация, то доля подоходного налога в ВВП должна была вырасти. Или я что-то неправильно понимаю? А ведь надеялись, что, снизив ставки, расширим налогооблагаемую базу и выведем зарплаты на свет.
— Элла Марленовна, а кому вообще мешает тень? Вы же сами говорите: и работник доволен, и работодатель…
— На самом деле работник недоволен, ведь реальные налоги (со всеми видами поборов) у нас гораздо выше. Возникает вопрос, что лучше — платить нормальный налог или платить все эти взятки?
Или вообще плюнуть на все и уехать на работу за рубеж, что и происходит ежегодно в огромных масштабах. Получается, что бюджетные расходы на подготовку эмигрировавших специалистов не только не компенсируются, но и работают на повышение конкурентоспособности чужих экономик.
— А где гарантия, что когда зарплаты окажутся полностью на свету, взятки исчезнут?
— Это другая тема. Это то, почему я категорически против введения в Украине медицинского страхования.
Ведь что получается? Налоги не платят молодые и здоровые. И они же не сильно-то платят взятки — врачам, например. Дальше продолжать?
Таким образом, тяжесть налогообложения мы переносим с молодых и здоровых (я не говорю, что это обязательно 20-летние — и 40-летние тоже) на тех, кто вынужден платить. Тех, кто болеет, кто вернулся в легальную систему занятости с ее низкими зарплатами, потому что скоро на пенсию.
Мы кричим, что у нас маленькие пенсии, поэтому нужно повышать пенсионный возраст, пенсионный стаж и т.д. На самом деле достаточно было бы высветить большую часть зарплат, чтобы отчислений от них хватило Пенсионному фонду на нормальные пенсии. Если предположить, что порядка 40% фонда заработной платы в тени, значит, Пенсионный фонд недополучает 40% своих потенциальных доходов.
— Но если эти суммы высветить, как это скажется на конкурентоспособности? Ведь есть разница — то ли платить работнику 10 тыс. грн. налом, затрачивая (вместе с обналичиванием) на это 11 тыс. грн., то ли для выплаты 10 тыс. по белому изыскивать (при 56% налогов и сборов) более 15 тыс. грн.
— Так вот, есть предложение — перенести часть взносов на социальное страхование на работника. Да, бесспорно, это ни в коем случае нельзя делать на фазе экономического спада или стагнации. Но такие вопросы за два месяца не решаются, и если подъем начнется через два года, то эти два года надо использовать на подготовку законодательной и нормативной базы.
— И что даст перенос части налогов от работодателя к работнику?
— Сразу не даст ничего. В принципе, работодатель должен адекватно увеличить заработную плату. Но поскольку зарплата в условиях подъема все-таки растет, то увеличивать можно не в полной мере — все остальное сделает экономический рост.
Если работодателю оставить, допустим, 20 или 25% взносов в социальные фонды вместо нынешних 37%, то разница между стоимостью обналичивания и этой величиной будет гораздо меньше.
— Но в доходе потеряет работник — ему придется платить большие налоги.
— Поэтому я и говорю, что перенос части налогов к работнику возможен только тогда, когда быстро растет заработная плата.
Противодействует тенизации и установление «потолка» взносов на социальное страхование — сегодня это 13 тыс. 605 грн., или 15 минимальных зарплат.
— Но статистикой это не очень-то подтверждается.
— С 5 тыс. грн. — платили бы. С 13,6 тыс. — «жаба давит».
— Пока мы говорим в основном о мерах на перспективу. А что реально уже сейчас?
— Как это ни парадоксально, методом детенизации является рост минимальной заработной платы. Потому что во многих фирмах официальную заработную плату платят на уровне минимальной.
Единственное, что не могу доказать нашим правительствам, — нельзя повышать МЗП с 1 января. Нельзя!
Повышение минимальной заработной платы требует больших бюджетных затрат. Частично эти затраты компенсируются поступлением средств из частного сектора, но в январе повышение поступлений невозможно даже теоретически — страна полмесяца гуляет. Поэтому повышать минимальную заработную плату следует с февраля (а лучше — с декабря, когда зарплаты традиционно самые высокие).
— Я так понимаю, при правильном подходе можно вообще обойтись минимальной заработной платой и не вводить индикативную?
— Можно. На самом деле минимальная заработная плата очень по-разному формируется. Например, в Германии она дифференцирована по отраслям. Если бы мы смогли сделать дифференцированную минимальную зарплату, это был бы фактически аналог индикативной. Но у нас МЗП одинакова во всех отраслях. Хотя экономические возможности сельхозпредприятия и, к примеру, страховой компании несравнимы.
— Какой должна быть сейчас МЗП?
— Не готова сказать — все зависит от очень многих факторов. Но, думаю, что в два раза против нынешней ее повышать надо. Минимальная заработная плата должна обеспечить человеку возможность воспроизводства рабочей силы.
— Какие еще могут быть инструменты детенизации оплаты труда?
— Можно выделить несколько групп инструментов: финансовые, административные, конкурентные, организационно-информационные. Но если вы хотите знать мою точку зрения, то самые сильные, самые действенные рычаги — моральные. Если мы сможем сделать так, чтобы в Украине было стыдно платить копеечную зарплату, тогда что-то сдвинется с места.
У нас в институте работает Надежда Николаевна Деева, бывший начальник финуправления, замгубернатора по экономике, а потом и губернатор Днепропетровской области. И она рассказывала мне, как организовывалось в области это самое моральное влияние.
Идут на государственном телеканале областные новости. Пустили бегущей строкой: на таком-то предприятии, где объемы производства такие-то, самая низкая в регионе заработная плата. Такое-то предприятие не перечислило деньги в Пенсионный фонд, из-за этого столько-то людей могут не получить пенсию. Только моральное влияние, а какой эффект: в 2007 году против 2006-го поступление налога с доходов физлиц на Днепропетровщине выросло в полтора раза.
Конечно, придется использовать административные рычаги, как это плохо ни звучит. Например, объяснять: либо вы это делаете, либо налоговая вас будет «пасти» по полной программе.
Ведь как минимальная зарплата в той же Германии устанавливается? Профсоюзы, работодатели, государство договариваются. В Украине такого нет. Я несколько лет назад делала исследование для МОТ, в рамках которого анализировала содержание колдоговоров. Что там гарантируется в области оплаты труда? Во многих случаях заработная плата на уровне минимальной. Что это дает в плане усиления социальных гарантий?
Кто возьмется?
— В принципе это могут делать либо профсоюзы, либо иные профессиональные «агенты влияния»…
— Например, такую роль могут играть саморегулируемые организации (СРО), особенно для предприятий среднего бизнеса. Надо развивать публично-приватное партнерство таким образом, чтобы передавать новообразованным структурам гражданского общества, которые будут действовать на рынке, часть контрольных полномочий.
Если СРО облегчает каким-то образом предприятиям ведение бизнеса, то она может потребовать, чтоб у ее участников и заработная плата была не ниже определенного уровня.
— А как насчет такой часто дискутируемой темы, как поэтапное повышение удельного веса заработной платы в себестоимости продукции?
— Что мне в этом не нравится? То же самое, что и в повышении единой по стране минимальной заработной платы. Структура себестоимости в разных отраслях не может быть одинаковой, и доля заработной платы в себестоимости одних товаров может превышать аналогичный показатель по другим в несколько раз. Это первое. Второе. Чтобы воспользоваться этим механизмом, работодатель должен полностью открыть себестоимость. Я не уверена, что это не коммерческая тайна. Но если действовать через отраслевые саморегулируемые организации — тогда можно.
— Мы опять выходим на структуры гражданского общества, которого нет.
— Зародыши гражданского общества есть. На самом деле люди во многих случаях просто не понимают, ради чего им надо объединяться. Например, если мне предлагают пойти на Майдан или под Кабмин и покричать: «В науке низкая зарплата!», то я не пойду. А если мне предложат механизм, с помощью которого можно добиться повышения заработной платы, то я вступлю в эту организацию и буду работать.
— Каким может быть этот механизм? Что можно сделать уже в 2011—2012 годах, чтобы развернуть этот процесс в нужном направлении?
— Помочь — хотя бы отчасти — может введение единой социальной карты, в которой фиксируется, например, сумма взносов в фонды социального страхования и соответствующий набор бесплатных услуг.
— Большой, затратный механизм. Кто-то освоит очень большие деньги в ходе его запуска.
— На самом деле он не такой уж большой. Зато его внедрение позволит, кроме всего прочего, обеспечить сопоставимость двух самых главных баз данных — Пенсионного фонда и налоговой. А также «устаканить» качество и объем предоставляемых льгот.
Социальная карта придумана не только для того, чтобы обеспечить более высокие взносы в социальные фонды. Она может решать целый комплекс вопросов, если ее грамотно внедрить. Постановление о проведении эксперимента по внедрению карты в Киеве, Харьковской и Черновицкой областях есть, посмотрим, что будет дальше.
— Вопрос на засыпку: правильно ли, что во всех комментариях детенизация зарплат рассматривается исключительно как задача налоговой?
— То, что налоговая должна этим заниматься, вне всякого сомнения. Но нельзя забывать, что налоговая занимается доходами преимущественно государственного, а не местных бюджетов. Она не контролирует процесс начисления заработной платы. Формально перечисления в фонды социального страхования контролируются самими этими фондами, но у них нет действенных рычагов контроля и воздействия.
Поэтому в порядке дискуссии высказывается предложение — создать при вице-премьере по экономике экспертную группу, которая бы постоянно занималась анализом заработной платы. Сегодня в стране этим никто не занимается. Эксперты должны дать надлежащую информацию, а решение будет принимать вице-премьер (или, как вариант, премьер).
Там не надо много людей — достаточно двух-трех человек. Но необходимо, чтобы поступала информация из налоговой, Пенсионного фонда и в разрезе предприятий. Ее можно обезличить так, чтобы не было никакого нарушения коммерческой тайны.
— Я не верю во всяческие новообразованные комиссии, группы при вице-премьере и пр. Создавать группу по каждой из 30—40 проблем просто немыслимо. Кто конкретно должен заниматься проблематикой детенизации?
— Правительство, а кто же еще? Если идет работа по преодолению коррупции, то детенизацию заработной платы вполне можно рассматривать как одну из ее составляющих.
Высокая заработная плата — сама по себе сильное антикоррупционное средство. С другой стороны, уничтожая коррупцию и связанные с ней платежи, можно рассчитывать и на детенизацию. Нужно учесть, что далеко не все предприниматели так уж сильно хотят работать в тени. Они вынуждены это делать потому, что надо платить взятки. Кстати, именно за счет коррупционных платежей и формируются сверхвысокие поборы с бизнеса, а никак не за счет официальных налогов (впрочем, об этом мы уже говорили). То есть успешная борьба с коррупцией создает предпосылки, чтобы хоть часть людей начала работать честно.
Если эксперимент с социальной картой будет удачен, можно ожидать каких-то сдвигов. Но быстро не будет — будет медленный и тяжелый процесс.
— Медленный — потому что в бюджетной сфере действует запрет от МВФ на повышение заработных плат, и государство не имеет, так сказать, морального права требовать от бизнеса повышения зарплат?
— Но мы можем вводить индикативную зарплату во внебюджетной сфере, с дифференциацией по отраслям. Можем минимизировать наличное денежное обращение и ввести запрет на приобретение за наличные любых товаров стоимостью от 50 тыс. грн. Возможно, даже 10 или 5 тыс. грн. — речь идет о тех товарах, которые не покупаются на фермерском рынке.
Если в стране будет доминировать безналичный оборот, то появление денег из «конвертов» неминуемо вызовет вопросы. А банки на прямые нарушения легко не пойдут.
Одновременно нужно вводить декларацию о расходах. С постепенным расширением круга тех, кто ее подает. Для начала — заставить хотя бы владельцев крупных предприятий декларировать свои расходы. Это не есть проблема на самом деле.
А поскольку предпринимателям нужны какие-то «пряники», то предлагается ввести амнистию на год и освобождение от налоговых проверок тех предприятий, где произошло резкое повышение заработной платы.
Есть предприятия-монополисты. Антимонопольный комитет обязан анализировать удельный вес зарплаты в себестоимости их продукции и делать соответствующие выводы? Обязан! Но это не делается.
Все стремятся получить госзаказ. Можно уровень заработной платы сделать одним из условий получения госзаказа? Легко! И, кроме того, составить реестр добросовестных плательщиков взносов в социальные фонды, плательщиков высоких зарплат и т.п., внесение в который будет давать предприятию определенные преимущества при получении госзаказа.
Мы говорили о «хороших практиках» в Днепропетровской области. В каждой области есть свои. Можно составить портфель «хороших практик» с тем, чтобы собрать руководителей местных органов власти и рассказать им о них. Ведь вся прелесть в том, что, по большому счету, в детенизации зарплат должна быть заинтересована прежде всего местная власть.
Очень серьезный вопрос — целесообразность существования налоговой льготы в ее нынешнем виде. Во многих странах мира считается, что налоговая льгота — это плохо, потому что если человек не платит налоги, это не дает ему возможности требовать от чиновника выполнения его обязанностей. Я абсолютно убеждена, что нужно возвращать прогрессивную шкалу налогообложения — скажем, 5, 10, 15, 20 и 25%. Чтобы люди с низкими доходами все равно участвовали в содержании власти, но платили немного.
— Знаете, к чему приведет такая шкала? Все будут платить 5%.
— Не будут. Ну, не бывает такого, чтобы богатый платил столько же, сколько бедный. Но нынче предлагаемые 15 и 17% — разве это прогрессивная шкала?
— Какие из западных практик выведения зарплат из тени наиболее приемлемы для Украины?
— Индикативные зарплаты вводились в Болгарии, и они оказали свое влияние. Но там индикативная зарплата — скорее, сумма, с которой уплачивались взносы в социальные фонды.
В Венгрии пошли на резкое повышение минимальной заработной платы, и там, грубо говоря, на
6 грн. затрат 4 грн. получили обратно, через налоговые поступления. Так что никаких больших потерь для бюджета не было.
На проходившем в нашем институте круглом столе резонно отмечалось: до тех пор, пока не будут прозрачными доходы верхушки, ничего не будет. В массовом сознании ничего не изменится.
Вы не верите, что это реально? Скажу так. Было Чикаго начала прошлого века. Справились они с этим? Справились. Значит, было бы желание.
- Информация о материале
Самосуд становится неотъемлемой частью отечественной Фемиды. Люди государству не доверяют, и наказывают преступников собственными силами. Кто собирает толпу, а кто в одиночку. Бьют нахальных водителей, защищая своих детей, убивают педофилов. А как на это реагирует уголовный кодекс - узнавали наши корреспонденты.
На первый вигляд, обычная драка. На самом деле, дубасят автоворов, что крутился возле иномарки на стоянке. Двое прохожих решили наказать наглеца. Кулаками и металлическими трубами. Милиционеров не вызвали. Их выбор - суд Линча.
Ярослав Моргун, психолог:
- Мотивами самосуда могут выступать различные формы - это стремление восстановить справедливость, покарать виновного, отомстить, оградить общество от рецидива в дальнейшем.
Еще один важный мотив - недоверие к государству и всем его органам правосудия.
Юрист:
- Люди уже не верят, и понимают: не работает пока так, как должно быть.
Такое случилось в конце сентября в Одессе.
Избивают водителя вот этого джипа. Он вел автомобиль навеселе, не справился с управлением и влетел на тротуар. Под колесами автомобиля оказалась женщина. Вместо того, чтобы помогать пострадавшей, водитель вместе с пассажиром спрятали в багажник номерные знаки. И взялись ругать толпу. Очевидцы не стерпели и решили проучить наглецов.
Эдуард Багиров, правозащитник:
- Люди это видят, вот он наезд совершил, убил одного, двоих, троих. Папенькин сынок, олигарх, депутат - и всё, правосудие не работает, и человек понимает: пока вот здесь ты его не накажешь, не забьешь руками или ногами, он завтра выкрутится.
Но вот статьи, оправдывающей самосуд, в уголовном кодексе нет. Для украинской Фемиды это также преступление.
Елена Ткаченко, корреспондентка:
- Прагнуть до справедливості, та все одно поповнюють міліційну статистику. Вчинити самосуд проти людини, хоч і вбивці, крадія, або гвалтівника - то протизаконно. Можна і за грати потрапити.
Так ожидает приговора суда тридцатипятилетний житель Черниговщины. Он забил до смерти педофила, который приставал к его маленьким детям.
Сергей Середа, руководитель сектора Черниговского РО милиции:
- Он нанес два удара в голову, и многочисленные в область живота. Были приняты все меры по его задержанию. На данный час возбуждено уголовное дело. Санкция статьи - от 7 до 12 лет лишения свободы.
Но встречи со слугами Фемиды подозреваемый ожидает дома. Из-за решетки его отпустили под обязательство о невыезде.
Владимир Билык, правозащитник:
- Людина дійсно порушила закон, він наніс тяжкі тілесні, що потягнули смерть. Однак тут є чимало пом'якшуючих обставин. По-перше, чоловік діяв у стані афекту, захищав власну дитину. По-друге, він щиросердно розкаявся. Це обов'язково має урахувати суд.
Но и мстить самостоятельно решится не каждый. Вот толпой - дело другое. Об эффекте толпы знают в Китае. Двух малолетних воров там едва не растерзали целым базаром. Вот видео с камеры наблюдения. Злоумышленники на мопеде забирают у женщины сумку. Из кадра исчезают. Видно только, что пострадавшая побежала за ними, а следом - и свидетели происшествия. Догнали ли они грабителей? Дальше без комментариев.
Возможно, на преступный путь в будущем эти юноши больше и не станут. Но специалисты говорят: всех все равно не воспитать. А вот собственной свободой можно и поплатиться. Поэтому советуют не рисковать. Хотя бы и во имя справедливости.
- Информация о материале
Ну никак не успокоится «ридна ненька Украина». От выборов до выборов шумят-гудят митинги, оппозиция ругается с властью, крупные партии швыряют друг в друга помет и банановые шкурки, мелкие – кусают за ноги крупных, а претендующие на роль «руководящих и направляющих» регионалы нет-нет да и схватываются меж собой.
И то сказать, реальных противников у них пока нет, благодаря разброду и шатаниям в рядах блока Тимошенко. А также простенькому, по-донецки «деловому» конституционному перевороту, устроенному лично президентом.
Теоретически, теперь он может не бояться оппозиционеров: новый закон о выборах позволяет Партии регионов делать все, что ее левая нога хочет: формировать избирательные комиссии «по своему образу и подобию», перебрасывать в «неблагонадежные» округа толпы верноподданных избирателей, вымарывать из списков избирателей тех, кто явно проголосует «не так», и многое-многое другое. Так что, по большому счету, оппозиционерам вообще не стоило тратиться на этот раз на предвыборные кампании: эти деньги себя не оправдают ни под каким видом.
Тем не менее, Украине по части избирательных практик пока далеко до России, а Виктор Федорович – все еще не Владимир Владимирович (тм).
В РФ местные выборы давно уже не событие. Там побеждает, в основном, партия власти, набирая количество голосов, достаточное для победы, но недостаточное, чтобы чувствовать себя «царями горы» — независимыми от «вертикали» и московских благодетелей. За ними непременно идет «партия полувласти», «разрешенные» оппозиционеры. Остальные в игру если и принимаются, то весят немного.
Украинская демократия еще не успела стать «суверенной», так что политический ландшафт здесь покуда не устоялся. Партия власти пока еще не чувствует себя властью, несмотря на все те веселые штуки, что она успела под руководством своего дважды несудимого гуру проделать с Конституцией.
Более того, регионалы-олигархи из Донецка, Днепропетровска и прочих «твердокаменных» оплотов нынешнего президента сделали ошибку, неожиданно обрушившись на своих же соратников из Крыма, Одессы и иных южных областей. По сведениям украинской прессы, здесь проходит массированное «вымывание» местных кадров и замена их надежными «донецкими» товарищами. Крымчане, немало сделавшие для президентства Януковича, обиделись, что их теснят с насиженных мест. А на западе и в центре задумались, не поступят ли «донецкие» так же и с ними.
По Киеву ходит анекдот: «Виктор Федорович, а ты бы смог всей Европой командовать? – Нет, Европой не смог бы – «донецких» не хватит». Однако это справедливо и для Украины: «донецких» не хватит, чтобы командовать большинством областей. Именно этим и обусловлен накал нынешней борьбы.
В западных областях у оппозиции весьма неплохие шансы. Что касается восточных – то Тимошенко недавно признала: коммунальные выборы для нее потеряны. Не потому, что ее здесь так уж не любят – Януковича тоже. Но админресурс у «регионалов» тут слишком велик.
Наверное, руководство страны хихикало в кулак, назначая местные выборы на Хэллоуин. Ведь в воскресенье 31 октября к урнам сойдутся «зомби» — избиратели, которые теперь, согласно новому законодательству, имеют возможность проголосовать в любых округах, независимо от места жительства.
Если верить СМИ, с киевскими пенсионерами работу уже провели. За сто гривен «на нос» их погрузят в автобусы и с песнями повезут в соседние области, где потребуется обеспечить бурную поддержку Партии регионов.
Более того – пенсионеры-«зомби», если проявят достаточно шустрости, могут успеть поработать еще и «оборотнями», за день оперативно обернувшись туда и обратно и проголосовав еще и по месту собственной прописки.
Кроме этих персонажей, не следует забывать также и об «избирателях-призраках». Эта практика уже была широко применена во время президентских выборов: речь идет о «мертвых душах», избирателях «с кладбища».
Так что европейским наблюдателям, уже успевшим съехаться на очередные украинские выборы, предстоит увидеть привычную для старушки-Европы картину: в Хэллоуин по улицам будут бродить персонажи ночных кошмаров, с украинской практичностью превращающие выходной день в дополнительный заработок. Остается лишь надеяться, что потом ни им, ни украинцам не приснятся страшные сны.
- Информация о материале
Украинский мелкий бизнес выступил с требованием к Верховной Раде принять мораторий на утверждение проекта Налогового кодекса, подготовленного правительством Николая Азарова. У парламента бурлил митинг, на котором свое мнение о налоговых новациях высказывали не только киевские предприниматели, но и их многочисленные коллеги из других городов. Одновременно протесты шли и в регионах, в частности, во Львове и в Полтавской области. Чего стоят плакаты с надписями: «Налоговый кодекс Азарова — венок на могилу малого и среднего бизнеса», «Где каникулы для малого бизнеса?», «Нет налоговому террору!» Предприниматели заявляют, что 16 ноября (на этот день назначено рассмотрение проекта кодекса во втором чтении) они готовы вновь выехать в Киев, чтобы пикетировать Верховную Раду.
Малый бизнес пользуется морально-политической поддержкой оппозиции, которая утверждает, что Налоговый кодекс будет способствовать дальнейшей тенизации экономики. Министр финансов оппозиционного правительства, народный депутат Украины Андрей Сенченко говорит «о налоговом терроре со стороны правительства Азарова, который увеличил теневой сектор».
Но хуже всего, что новеллы Налогового кодекса раскололи украинское бизнес-сообщество. Так, директор компании «Стройцентр» (г. Днепропетровск) Дмитрий Левчинский сказал «Дню», что для него в новом кодексе самой большой проблемой является НДС, который остается практически таким же, как и прежде, — коррупционным налогом, блокирующим возможности для экспорта отечественных товаров. «Фактически это налог с оборота, но платится он не всеми, а избирательно», — говорит предприниматель, относящий себя к среднему бизнесу. Что касается малого бизнеса и его требований, то, по мнению Левчинского, эти нормы нужно совершенствовать. Однако он утверждает, что новации к «упрощенке» придумали не только налоговики: средний бизнес уже давно и настойчиво добивался, чтобы эту систему, создающую неравноправную конкуренцию, или ликвидировали, или существенно изменили. «На упрощенной системе работали миллион реальных «упрощенцев» и два миллиона якобы предпринимателей, использовавшихся для минимизации налогообложения крупными корпорациями», — констатирует директор «Стройцентра».
И действительно, реальным упрощенцам, мелкому бизнесу приходится страдать из-за тех, кто работает под этой маской. Частный предприниматель Татьяна Галицкая сказала «Дню», что она, как и ее коллеги, перед Верховной Радой тоже протестует против Налогового кодекса. «Мы требуем, — говорит она, — пускай все остается так, как было — фиксированный налог или единый. Ничего не нужно изменять — пусть все будет так, как есть. Мы привыкли к такому налогу и на это рассчитываем. Такой налог мы еще можем потянуть, а предлагаемых в Налогом кодексе нововведений мы не потянем...»
- Информация о материале
Страница 1449 из 1561
