Статьи
Накануне Международного дня защиты детей, который отмечается 1 июня, уполномоченный президента по правам ребенка в Украине Юрий ПАВЛЕНКО выразил желание рассказать читателям ZN.UA о ювенальной юстиции, дабы развеять тем самым многочисленные мифы, сопровождающие попытки ее внедрения на всем постсоветском пространстве. Тема эта действительно вызывает в обществе (которое не так давно и не слишком далеко ушло от тоталитарного прошлого, а посему любое посягательство государства на личную жизнь гражданина, одной из важнейших составляющих которой является семья, воспринимает очень болезненно) множество жарких споров.
Неприятие проекта ювенальной юстиции родительскими комитетами, а также представителями церкви основывается на опасениях, что в результате в стране начнутся разгул безнаказанной детской преступности и изъятия детей из семьи (временные или навсегда, причем часто манипулятивные) за малейший проступок родителей. Шлепнул в сердцах по попе непослушное чадо, не отпустил на дискотеку, не выдал карманных денег или же не наполнил должным образом и вовремя холодильник — и ты уже рискуешь лишиться любимого шалопая, который, рассердившись и начисто позабыв пятую заповедь Закона Божьего, вполне может пожаловаться на нерадивого родителя в соответствующие органы. Он сам или кто-то, кому ты не угодил…
Не могу сказать, что в результате разговора с Юрием Павленко я полностью освободилась от мифов и страхов. Но обнадеживает факт: у уполномоченного по правам ребенка есть четкое понимание того, что поспешные решения и заложенные в законодательство размытые критерии, а также ошибки в подборе и подготовке кадров вполне могут стать основой для претворения мифов в страшную реальность. Будем надеяться, что его мнение будет услышано и учтено принимающими решения.
— Очевидно, что система правосудия, которая сегодня существует в отношении ребенка, — начал разговор Юрий Павленко, — не может оставаться без изменений, поскольку направлена против ребенка и никоим образом не защищает ни его, ни общество. Поэтому задача ювенальной юстиции — перейти от карающего правосудия к реабилитационно-воспитательному.
— Эта часть как раз вызывает наименьшее количество споров. Пугает возможное вмешательство во внутрисемейные отношения.
— Если мы говорим о ювенальной юстиции как о понятии в системе правосудия, то она не имеет никакого отношения к внутрисемейным отношениям и к процедурам, связанным с лишением родительских прав, за исключением случаев, когда существует прямая угроза жизни или здоровью ребенка. Это система правосудия, которая работает с двумя категориями детей — теми, кто совершил правонарушение или является жертвой преступления, и сиротами, уже лишенными родительской опеки. Причем, последнее пришло позднее.
Поэтому первый и главный миф — это то, что ювенальная юстиция означает вмешательство государства в семейную жизнь и жестокое отбирание детей у родителей за малейший проступок.
Вопросы внутрисемейных отношений, лишения родительских прав — это вопросы полномочий судов общей юрисдикции и Семейного кодекса Украины.
— В узком понимании ювенальная юстиция — это действительно то, о чем вы говорите. В широком понимании — в разных странах существуют ее разные модели. Где-то учреждения ювенального профиля представлены лишь судебными органами. Где-то, помимо судов, — различными организациями, занимающимися вопросами детства и социальной защитой несовершеннолетних, что предполагает и разнообразные профилактические меры, в том числе и вмешательство во внутренние дела семьи. Опять-таки, давайте вспомним недавние социальные инициативы президента Украины, например, о внедрении института социальных инспекторов или участковых…
— Речь не шла о социальных инспекторах, хотя определенные дискуссии были. Сейчас обсуждается «социальный уполномоченный»…
— Как бы это ни называлось, но, на мой взгляд, имеет прямое отношение к внедрению ювенальной юстиции. Это и есть тот контроль и то вмешательство в дела семьи.
— Да. Только это не ювенальная юстиция, а социальная политика. Когда мы путаем понятия и идет шельмование ювенальной юстиции с наложением на нее определенной системы мифов о вмешательстве в дела семьи, то это не дает возможности создать полноценную систему восстановительного правосудия для ребенка, находящегося в конфликте с законом. А относительно такого ребенка, очевидно, должен быть комплекс действий государства — от профилактики детской преступности, обеспечиваемой деятельностью полноценных подразделений правоохранительных органов хотя бы на уровне каждого райотдела, до недопущения совершения ребенком повторного правонарушения.
— Все это красиво звучит. Но как обстоят дела с кадровым и финансовым обеспечением? Например, службы по делам детей на сегодняшний день уже полностью укомплектованы?
— Службы — да.
— А сколько лет для этого понадобилось?
— Как минимум три года, чтобы укомплектовать и подготовить. Сегодня мы говорим то же о ювенальной милиции, создаваемой на базе уголовной милиции по делам детей. Она требует увеличения штатной численности по крайней мере вдвое.
— Вы считаете, правильно создавать ювенальную милицию на базе кадрового состава, который уже привык к совершенно другим методам работы?
— За счет внутреннего перераспределения без привлечения дополнительного финансирования структура МВД с точки зрения кадров сегодня может создать более-менее полноценные подразделения ювенальной милиции. Самая большая проблема — это их качество. Особенно, когда речь идет о психологах и милиционерах по профилактике. Потому что милиция (как, собственно, и все другие органы власти в Украине) построена по принципу «наказать», а не помочь, защитить, не допустить. Изменение философии и подготовка кадров с такой логикой действий, конечно, задача не одного года. Но самое главное, что в 2012 году это задание перед структурой МВД президент поставил, а они, в свою очередь, впервые смогли создать документ, который определяет милиционера как защитника и помощника, а не карателя.
— Имеется в виду проект Концепции уголовной юстиции относительно несовершеннолетних?
— И это, и целый ряд приказов, которые вышли в системе МВД.
Поэтому мы говорим: первый уровень — общение с семьей, но не вмешательство. Вмешательство в семью — это когда уже есть преступление.
— А каким образом вы можете это гарантировать?
— Я никак не могу гарантировать. Главное, что сегодня этого нет, и нужно провести систему так, чтобы и в будущем не допустить появления подобных наихудших форм вмешательства и унижения семьи со стороны любого органа — правоохранительного или социального.
В концепции даже словосочетание «ювенальная юстиция» изменили на «уголовная юстиция относительно несовершеннолетних». Чтобы было понятно: в Украине ювенальная юстиция рассматривается в узком понимании — как правосудие, направленное на работу с ребенком-правонарушителем. И все равно мифотворчество продолжается.
Статьей 164 Семейного кодекса уже определены шесть причин, по которым может происходить лишение родительских прав. Если есть прямая угроза здоровью и жизни ребенка, то государство обязано становиться на защиту ребенка и изымать его из семьи — временно или навсегда, в зависимости от ситуации в этой семье. Но это уже социальная политика.
— То есть под профилактические меры, предусмотренные системой ювенальной юстиции, не будут выписываться отдельные законы?
— Введение ювенальной юстиции предусматривает разработку и принятие огромного комплекса законов, изменений и в законодательство, и в нормативы. Поэтому мы говорим, профилактика первого уровня — не допустить. Второго, когда ребенок уже в группе риска, — проведение работы с ним и общение с семьей, поиск причин и попытка оторвать ребенка от групп влияния с целью, если он уже совершил правонарушение, не допустить совершения преступления. Задача третьего уровня, когда ребенок уже совершил преступление, — переход от карательного правосудия к восстановительному. Это и есть основа ювенальной юстиции. Предусматривается целый ряд изменений в законодательство относительно задержания, допроса и содержания ребенка в местах временного лишения свободы (на время следствия), а также относительно проведения следствия. Должен быть изменен подход. Задержание ребенка должно происходить без какого-либо насилия и с жесткой ответственностью за это осуществляющих его должностных лиц. То есть задержание ребенка должно рассматриваться как ЧП, о котором докладывается на высший уровень, и ход действий контролируется, чтобы не допустить избиения, никаких нарушений прав ребенка, включая и возможность навесить на него другие преступления, как, к сожалению, это сегодня случается.
Далее — место допроса ребенка. В проекте закона сегодня есть так называемые зеленые комнаты в райгоротделе милиции, максимально приближенные к условиям жизни ребенка. При допросе обязательно должны присутствовать родители, все должно фиксироваться. Процесс допроса ребенка не должен быть таким же, как преступника-рецидивиста или убийцы. Сегодня, к сожалению, это часто происходит именно так. Но самое плохое, что и ребенок—жертва преступления допрашивается точно так же. Новым законодательством это уже исправлено: УПК предусматривает, что не нужно ребенка вызывать в суд для дачи показаний. Достаточно это записать и продемонстрировать в суде, чтобы ребенок не встречался там со своим насильником. Запрещена очная ставка с участием несовершеннолетнего.
Затем — следствие. В УПК первые законодательные изменения уже есть. Одно из них — специальные следователи по работе с ребенком. Если мы говорим о создании подразделения ювенальной милиции, то очень важно упомянуть, что оно не привлекается ни к каким другим оперативным действиям райгоротдела. Иначе это тоже деформация.
Следующий вопрос — содержание задержанного ребенка. За последние девять месяцев общения с детьми, когда я посещал СИЗО, то обнаружил, что большая часть детей находится там более года. Некоторые более двух лет, а один даже около трех лет. То есть, пока идет следствие, ребенок находится в тюрьме. Причем преобладающее большинство детей (что в СИЗО, что в колониях) сидят за незначительные преступления. Основную «школу» они проходят именно в СИЗО. Наколки, жаргон, систему поведения, ощущение себя авторитетом — все это дети осваивают в СИЗО. Потому что колония — все-таки уже детское учреждение. Даже полгода нахождения в СИЗО — длительный срок. И в каждом конкретном случае, очевидно, могут быть и другие формы ожидания ребенком решения суда — подписка о невыезде, на поруки, под чью-то ответственность…
Система содержания детей — это первый блок ювенальной юстиции, требующий изменений, которые сегодня готовятся.
Далее — вынесение приговора. Здесь первый вопрос, тоже уже урегулированный УПК, — специальный судья по работе с детьми в каждом районном суде. К нему предъявляется целый перечень требований. Это должен быть не самый младший и наименее опытный, как сегодня. УПК требует не менее 10 лет опыта работы. Кандидатура судьи определяется решением суда, ведущего детские дела, на три года.
— Не слишком ли мы углубляемся в детали? Каждый может заглянуть на официальный сайт и прочесть проект концепции. Мы же с вами хотели развеять мифы вокруг ювенальной юстиции… Часть, касающаяся работы с детьми, уже совершившими правонарушения, вызывает в обществе дискуссий меньше, чем страх перед вмешательством в семью.
— Я так детализирую, потому что только тогда становится понятным, что включает в себя ювенальная юстиция. Есть вещи правильные, потому что правильные.
— Да неправильные они… Общество у нас — специфическое, а суды — коррумпированные…
— Так мы и будем жить, ссылаясь на все это? Нормальное у нас общество. Оно даже лучше, чем мы о нем думаем. И мы лучше, чем о себе думаем.
Заканчивая тему, скажу: самое главное — не допустить совершение ребенком повторного преступления с помощью систем медиации, пробации. Вынесение приговора о лишении свободы ребенка должно происходить только в самом крайнем случае — тяжкого преступления или когда ни медиацию, ни пробацию в отношении ребенка применить невозможно.
Мы, конечно, уже несколько гуманизировали свое правосудие, когда за первое нетяжкое преступление ребенок получает условное наказание. Но работа с таким ребенком сегодня сводится к уголовно-исполнительной инспекции и подписи. Поэтому повторная преступность возрастает из года в год. Более того, если даже ребенок не совершил повторного преступления, этот шлейф за ним тянется. Потому здесь тоже первым решением должен быть исправительный срок, например, год, с обязательством ответственных органов власти предоставить такому ребенку соответствующую помощь: уголовной милиции, службы по делам детей, образования, здравоохранения, родителей. И за совершение ребенком повторного преступления вместе с ним должны нести ответственность также все эти службы и родители. Потому что нельзя оставлять ребенка один на один с проблемой, а потом обвинять его в совершении преступления.
Отдельный блок вопросов — психологическая, качественная психиатрическая помощь. Одно без другого полноценно существовать не может.
В детской же политике на сегодняшний день самая главная проблема — это межсекторальная несогласованность, провалы в действиях между компетенциями разных органов власти. Поэтому еще одной задачей ювенальной юстиции является обеспечение взаимодействия разных органов власти в интересах конкретного ребенка. Таким межсекторальным координатором в части уголовного судопроизводства может быть судья. По другим вопросам — заместитель главы РГА или ОГА.
А задача службы уполномоченного по правам ребенка — посмотреть на детские проблемы межсекторально и увидеть все белые пятна. Проблемы и жалобы, которые мы получаем, как раз связаны с тем, что полномочия соцзащиты закончились, а образования еще не начались. Дальше — яма. К сожалению, таких ям в законодательстве, в которые попадает ребенок без возможности получить полноценную помощь, очень много.
— Давайте перейдем к социальной работе с ребенком. Ведь именно на этом этапе, по вашим словам, может происходить вмешательство в дела семьи.
— К сожалению, сегодня она тоже карательная. И система лишения родительских прав, скорее, карательная, а должна бы помогать семье и сохранять ее. Это при том, что она у нас ко всему еще и несовершенна. Если бы по отношению к каждой семье основания относительно лишений родительских прав, действующие с 2000 года, применялись в полной мере, то, очевидно, у нас было бы не 10 тысяч изъятий детей из биологических семей ежегодно, а значительно больше.
Мы обязаны отойти от карательного подхода (причем предусмотренного не законодательно, а инструкциями, по которым действуют, методами и квалификацией кадров, этим занимающихся). К сожалению, сегодня органы опеки и попечительства, обязанные знать все кризисные семьи на своей территории и уполномоченные помогать им (ст.5 Семейного кодекса), в каждом втором случае узнают о решении суда о лишении родительских прав непосредственно в суде. Это означает, что половину кризисных семей власть вообще не видит и узнает о них не на том этапе, когда еще можно помочь, а когда дело уже рассматривается в суде.
— А каким именно образом орган опеки и попечительства должен помогать? Как это прописано законодательно?
— Возвращаемся к социальным инспекторам и проактивной социальной политике. Органы опеки и попечительства должны знать о каждой семье, которая находится в сложных жизненных обстоятельствах и нуждается в помощи разных (по специализации) органов власти для выполнения родительских обязанностей. Причины, которые к этому привели, могут быть разными. Мы делим их на две части: объективные (например, родители-инвалиды) и аморальный образ жизни.
Это при том, что экономическое положение семьи, согласно украинскому законодательству, не является основанием для лишения родительских прав. И это тоже ключевой момент. Потому что многие мифы о ювенальной юстиции говорят о том, что детей забирают из семьи, потому что холодильник оказался пустым. Экономические причины не являются для этого основанием и, я уверен, никогда не будут (хотя они должны быть в поле зрения органов власти, потому что могут представлять опасность для жизни и здоровья ребенка). Никто по экономическим причинам (квартира не такая, стены облезлые или крыша течет) не может изъять ребенка из семьи. Но такой семье, если в ней воспитываются дети (если семья многодетная, то это прописано отдельно), органы власти обязаны предоставить необходимую помощь — финансовую, организационную, психологическую…
— Лишение родительских прав за жестокое обращение и эксплуатацию ребенка — это как раз то, на чем строятся страхи родителей перед ювенальной юстицией и что давно уже прописано в нашем Семейном кодексе. Если родитель шлепнул по попе разбушевавшееся чадо, может ли это расцениваться как насилие и жестокое обращение?
— Тема физического наказания в нашем обществе является достаточно закрытой. Соответственно шлепок по попе, не наносящий телесных повреждений, которые можно квалифицировать по степеням (легкая, средняя, тяжелая), остается шлепком по попе. Нанесение же ребенку (своему или чужому) телесных повреждений легкой, а тем более средней и тяжелой степени, — уже уголовная ответственность. Если родитель избил ребенка до синяков или, не дай Бог, до крови, и нанес ему увечья, то это является основанием для лишения родительских прав. При этом я уверен, что форма временного изъятия ребенка из семьи и предоставление как родителям, так и детям квалифицированной психологической и другой помощи, не означает, что семья не может объединиться через какое-то время.
— Но изъятие ребенка из семьи должно быть крайней мерой?
— Очевидно, крайней. И тот подход социальной политики, который есть сейчас, как раз и направлен на то, чтобы, во-первых, максимально знать семьи, которые оказались в сложных жизненных обстоятельствах и нуждаются в помощи, а во-вторых, иметь комплекс средств (финансовых и кадровых) и учреждений (в том числе реабилитационных, например, для родителей-инвалидов или тех, кто страдает алкогольной и наркозависимостью) по предоставлению помощи семье. Всего этого, к сожалению, сегодня нет. Недостаточно социальных работников, практически отсутствуют учреждения. В случае домашнего насилия, если у жертвы нет родных и близких, то ей просто некуда идти. Вроде бы есть 22 центра социально-психологической реабилитации, но для многих они недосягаемы. Была дискуссия о том, какими работниками нужно усилить территориальные органы социальной работы. Я рад, что отказались от концепции социального инспектора (или участкового, как некоторые называли). Сегодня вводится должность социального уполномоченного.
— В чем разница?
— Меняется философия работы. В моем варианте это человек, который будет руками и ногами органов опеки и попечительства, он должен знать и видеть на своей территории все кризисные семьи, которые нуждаются в помощи со стороны властей. Его обязанность — координация или организация разных органов власти по предоставлению помощи этой семье.
— Честно говоря, особой разницы я не вижу…
— Задача уполномоченного — привести помощь в семью, а инспектора — проверять и контролировать, насколько помощь, которую получает семья, правильно используется. Или насколько эта семья, согласно прямым и непрямым методам оценки, отвечает статусу малообеспеченной, чтобы иметь право, например, на различные субсидии.
Единственное, на чем мы настаиваем, чтобы Минсоцполитики и труда четко утвердило, во-первых, регламент работы социальных уполномоченных — полномочия, возможности, методику работы, процедуру принятия решений и систему взаимоотношений с другими органами власти, а во-вторых, систему подбора, подготовки и повышения квалификации этих кадров. Без наличия и учета этих двух позиций, я уверен, опасно подпускать к семье 12 тысяч социальных уполномоченных — они могут превратиться в социальных инспекторов, потому что вся система власти в Украине построена на карательном принципе (проверять, привлекать к ответственности, искать виноватого).
— Действительно, очень важно, какие методики будут применяться, как будет собираться информация и как использоваться, в том числе о финансовом положении семьи.
Например, кому-то не угодил некий политик или бизнесмен. Можно ли попытаться надавить на него, заявив, что он жестоко обращается со своими детьми и уклоняется от выполнения обязанностей по их воспитанию? Если критерии жестокого обращения или уклонения от выполнения обязанностей четко не выписаны, то манипуляции и давление всегда возможны.
— Здесь я с вами согласен: внедрение любой реформы должно предусматривать четкую регламентацию и определение границ применения того или иного решения, того или иного действия. И каждое это основание не может трактоваться двояко, а должно быть однозначным. Опять-таки в этой системе должны работать профессиональные следователи, социальные работники и судьи, способные увидеть все обстоятельства. Это то, к чему мы идем и к чему стремимся. Нечеткие определения приводят к мифам. Поэтому я обращаюсь к общественным организациям и к церкви с просьбой объединиться и подумать, как сделать так, чтобы при внедрении норм как ювенальной юстиции, так и новой социальной политики — норм правильных, необходимых, таких, которые защищают ребенка, — минимизировать двойные трактовки и возможность использования этих добрых и правильных норм не в интересах ребенка и семьи, а против них. Нет сегодня в этих направлениях быстрых решений. Каждое нужно максимально адаптировать и подготовить. Я не могу сказать, что система правосудия и социальная система в отношении детей у нас однозначно плохие. Есть много позитивов. И они должны сохраниться. Но есть и много провалов, в которые попадают семьи и, в первую очередь, дети.
Справка ZN.UA
По состоянию на 1 квартал 2012 года в исправительных колониях Украины находятся 1330 детей. 662 — взяты под стражу, в следственных изоляторах. 4433 — осуждены к наказаниям, не связанным с лишением свободы, пребывают на учете в подразделениях уголовно-исполнительной инспекции. Кроме того, в структуре Государственной уголовно-исполнительной службы Украины функционируют два детских дома при исправительных колониях для содержания осужденных женщин, в которых воспитываются 103 ребенка в возрасте до трех лет.
Хотя 87% детей в возрасте 10—13 лет чувствуют себя счастливыми и лишь 4% несчастными (в 16—17 лет 76 и 11% соответственно), 50% заявили, что общаются с родителями мало, причем в выходные дни гораздо меньше, чем в будние. Из чего можно сделать вывод, что основной своей функцией родители видят не столько воспитательную (о чем ребенок думает, чем живет, с кем общается и как тратит деньги), сколько контролирующую (где был, какую оценку получил и т.д.). При этом 20% родителей, по словам детей, не знают, где они бывают после окончания уроков, а более 30% не знают правду об оценках. (Чем старше ребенок, тем меньше родители знают о нем). На вопрос «Знают ли родители о том, какие проблемы тебя волнуют?» более 50% детей ответили: «Знают или плохо, или не знают совсем». Единственное, что родители хорошо знают о своем ребенке, это о его здоровье — об этом говорят более 90% детей. При этом лишь 50% детей называют спорт и активные занятия своим основным хобби.
Наименее реализовано, по мнению самих детей, их право быть услышанными. Вариант ответа «Моя точка зрения никого не интересует» выбрали 15%. При этом процент выбравших такой ответ детей выше в школе (до 20%), чем в семье (чем старше ребенок, тем меньше к нему прислушиваются). Несмотря на это, доверие к родительскому слову самое высокое: почти 90% детей самым надежным источником информации считают родителей. Газетам доверяют 76% детей.
Почти 40% детей критически оценивают материальное положение своей семьи. С этой точки зрения 30% вообще не хотели бы жить так, как живут их родители. Зато духовно наследовать пример родителей готовы 75% детей. Родители же оценивают материальное положение и отношения в семье в два раза выше, чем их дети.
На вопрос о наказаниях 10% детей ответили, что их бьют. 57% пожаловались на то, что их ругают с использованием ненормативной лексики. При этом большая часть детей (как в 10, так и в 17 лет) не знают о том, что физические наказания в отношении них (как в семье, так и, к примеру, в райотделе милиции) запрещены законом. Дети считают: если их задерживает милиционер, то он имеет право их бить.
53% детей знают, что в Украине есть уполномоченный по правам ребенка, а 13% даже знают его фамилию.
Опрос детей от 10 до 17 лет, а также родителей и экспертов, которые работают с детьми, проводился с 15 по 30 апреля 2012 года по заказу уполномоченного президента Украины по правам ребенка Украинским институтом социальных исследований имени А.Яременко при технической поддержке БФ «Развитие Украины» и представительства Детского фонда ООН (ЮНИСЕФ). Дети — 4083 респондента: ученики 5—11 классов общеобразовательных школ, студенты 1—2 курсов ПТУЗ и ВУЗ I—II уровней аккредитации и 1 курса ВУЗ III—IV уровней аккредитации, а также дети, которые не обучаются или не посещают учебное заведение.
- Информация о материале
В государстве беспрецедентно борются с коррупцией – такие победные реляции звучат из кабинетов высоких должностных лиц. Как иллюстрацию реальности этого подают годовые статистические данные: только Служба безопасности Украины в 2010-2011 годах разоблачила свыше 600 преступлений, совершенных милиционерами. Еще больше показали органы прокуратуры. И на самом деле борьба с коррупцией значительно преувеличена. На примере Львовщины ( ситуация в остальных областях существенно не отличается) мы выяснили, что оборотней в погонах судят, и по большей части не садят.
Добро пожаловать в райотдел
Незаконное задержание для украинских правоохранительных органов «болезнь» довольно распространенная. Правда, лечить ее никто не спешит. Известны случаи, когда офицеров МВД за такие действия освобождали от ответственности, а уголовные дела против них закрывали. Например, постановлением Шевченковского районного суда Львова освоюожден от уголовной ответственности подполковник Владимир Кирпач. Во время событий, которые рассматривались судом, он работал на должности помощника начальника Лычаковского райотдела. Милиционера обвиняли в том, что он незаконно направил в комнату задержанных работников одного из хозяйственных обществ. Охранника и начальника службы безопасности фирмы без правовых оснований удерживали за решеткой 13 часов. Согласно выводу комплексной судебно-медицинской экспертизы, один из задержанных нуждался в госпитализации, однако милиционер в этом отказал.
Кирпач своей вины не признал, дескать, выполнял указания начальника райотдела. А судья Василий Кавацюк в постановлении сослался на ст. 48 Уголовного кодекса. Согласно этой статье, лицо, которое впервые совершило преступление средней тяжести, можно освободить от уголовной ответственности. Но лишь в том случае, если будет признано, что на время рассмотрения дела в суде вследствие изменения обстоятельств обвиненный уже не является общественно опасным. Инкриминированный подполковнику Кирпачу преступление принадлежит к категории средней тяжести. На время суда обвиняемый вышел на пенсию по выслуге лет, то есть обстоятельства изменились – Кирпач потерял возможность безосновательно бросать людей за решетку, а затем перестал быть общественно опасным.
Заговор замалчивания
Милиция не всегда регистрирует сообщение о преступлении. Так, Сергей Кончук, экс-первый заместитель начальника Каменка-Бужского РО ГУМВД Украины в Львовской области, обвинялся в его сокрытии. Досудебным следствием установлено, что правоохранитель, зная о краже 90 тыс. грн, не обеспечил срочной регистрации сообщения о его совершении и проверки самого факта, что соответственно дало злоумышленнику возможность уйти от ответственности.
Но позиция Червоноградского городского суда отличалась от версии обвинения. В отличие от следствия, судья Степан Мелешко не увидел в действиях милиционера злоупотребления властью и переквалифицировал действию подсудимого на служебную халатность. То есть с ч. 3 ст. 364 УКУ (предусмотрено 5-12 лет заключения) на ч. 1 ст. 367 УКУ (штраф, исправительные работы, ограничение свободы). Разницу ощущаете? В результате Кончук наказан штрафом в 5 тыс. грн и освобожден от его уплаты по амнистии.
Если у вас похитят автомобиль, можете столкнуться не только с сокрытием преступления, но и с предложением правоохранителей уплатить несколько тысяч зеленых за возвращение машины. Однако автомобиля можно и не дождаться. Так произошло в истории с одним майором уголовного розыска Жидачевского райотдела. Как установлено в Стрыйськом горрайонном суде, милиционер не принял меры относительно регистрации сообщения о похищении автомобиля (содействовал в сокрытии преступления, ч. 3 ст. 364 УКУ) и получил от потерпевших $3,5 тыс. как плату за возвращения «Мерседеса». А завладев деньгами посредством обмана и злоупотребления доверием, совершил мошенничество в крупных размерах (ч. 3 ст. 190 УКУ), ведь автомобиля жертва не дождалась. Судья Василий Бораковский вынес приговор – 1 год и 9 месяцев лишения свободы. Хотя за такие преступления предусмотрены наказание от 3 до 12 лет в исправимой колонии.
Опасность на дорогах
Взяточничество в Госавтоинспекции давно стало притчей во языцех. Получив деньги, милиционеры не привлекают к административной ответственности за нарушение правил дорожного движения. Дать взятки можно и офисной техникой, как это было в истории Ростислава Гаркатина, начальника Перемышлянського отдела ГАИ. Правоохранитель получил от автомобилиста-нарушителя многофункциональный копир «Самсунг».
Следствие обвиняло Гаркатина в требовании и получении взятки. За такое преступление закон предусматривает 5-10 лет заключения. Но судья Галицкого районного суда Мария Олексиенко требование не заметила, дескать, водитель сам предложил откупного. Поэтому Ростислава вместо зоны осудили к уплате штрафа. Что интересно, с таким наказанием согласились и судьи Высшего специализированного суда Николай Лагнюк, Анатолий Суржок и Станислав Кравченко.
Кое-где в ГАИ искусственно увеличивают показатели, чтобы создать видимость успехов в работе. А чего бояться – за такое у нас судьи оправдывают. Например, с легкой руки Игоря Галапаца, Юрия Приколоты и Ирины Партики – слуг Фемиды Апелляционного суда Львовской области – оставлен без изменений оправдательный приговор одному очень находчивому инспектору. Как установлено следствием, работник ГАИ, взяв из базы данных информацию о владельцах авто, преднамеренно составил девять недостоверных протоколов о совершении водителями нарушений правил дорожного движения. Однако судьи решили, что он не злоупотреблял властью и служебным положением. « В материалах уголовного дела отсутствуют любые доказательства того, что в результате содеянного… был подорван авторитет и престиж органов власти; не получены доказательства того, что вследствие подделки… причинен существенный вред охраняемым законом правам, свободам и интересам отдельных граждан и государственным интересам», – отметили судьи в своем вердикте.
Главное, чтобы судья был «правильный»
Истории, приведенные выше, не выдернуты из общей картины. Наоборот, иллюстрируют тенденцию в назначении судьями условных наказаний. Перечень можно продолжать бесконечно.
Владимир Мусиевський из Пустомытовского районного суда освобождает с испытательным сроком участкового милиционера Александра Рубцова. Согласно приговору, последний признан виновным в требовании и получении взятки за неустановление админнадзора за ранее судимым мужчиной.
Игорь Пташинский, судья Самборского горрайонного суда, осудил к условному наказанию следователя, который получил $5 тыс. за решения вопроса относительно закрытия уголовного дела. В действиях работника МВД были установлены злоупотребления властью и служебным положением, но факт взяточничество переквалифицировано как мошенничество. Ведь милиционер взял деньги за решение дела, которое находилось на рассмотрении у другого следователя.
Переквалификация судьями преступлений на менее тяжелые - довольно распространенное явление. Особенно если речь идет о взяточничестве. Часто обвиненные в этом правоохранителе в судах становятся… мошенниками. Потому что если милиционер берет деньги за принятия решения в деле, которое рассматривает сам, – это взяточничество. Когда юридически все зависит от другого милиционера, это трактуют как мошенничество. В первом случае следователю будет светить от 5 до 12 лет за решеткой. Но если его будут судить по ч. 1 ст. 190 УКУ (мошенничество), наказание может быть назначено гораздо меньшее: штраф, исправимые работы или ограничение свободы. Поэтому правоохранитель Василенко будет брать деньги за дела Петрова и наоборот. Такие схемы дают им возможность обезопасить себя в случае изобличения от серьезного обвинения и продолжительного заключения. А судьям соответственно переквалифицировать преступление на менее тяжкое.
В качестве примера – судья Сиховского районного суда Сергей Борейко освобождает с испытательным сроком борца с экономической преступностью Василия Пришляка. Как-то в милицию обратились работники одного из банков с заявлением о представлении львовянином, который хотел получить кредит, фиктивной справки о доходах. Зная об этом заявлении, Пришляк требовал у подозреваемого денежное вознаграждение за то, что не допустит возбуждение уголовного дела. Фемида, как и в остальных случаях, установила, что милиционер не взяточник, а мошенник, потому что к производству указанного дела отношения не имел.
Назначение судами милиционерам испытательных сроков и условных наказаний непременно сказывается на состоянии борьбы с коррупцией в правоохранительных органах. На место уволенных «оборотней в погонах» приходят новые. А избиение, взяточничество, незаконные задержания и «крышевание» и далее процветают.
- Информация о материале
Непонятно, откуда взялась, как распространилась и почему так цепко прижилась мысль, чтодепутатом может быть кто угодно. Достаточно лишь, чтобы он был избран. Может, это с того времени, когда управление государством было обещано каждой поварихе? Неприятность логики выбора заключается в том, что депутат будет именно таким, какого изберут. Лучшим он не станет. А вот оказаться худшим...
Всего тритребования и одно ограничение
Так вот по Конституции к народному депутату никаких других требований, кроме обязательного украинского гражданства, возраста не менее 21 года и по крайней мерепятилетнего срока обитания на территории Украины, не предъявляется.
Есть, правда, одно ограничение общественного характера: не может быть избранным в Верховную Раду гражданин, который имеет судимость за совершения умышленного преступления, если эта судимость не погашена и не снята в установленном законом порядке.
Все другие требования к депутату являются косвенными и следуют из его личных полномочий и коллективных полномочий Верховной Рады, прописанных в Конституции и законах, которые не предусматривают конкретной специальности, опыта или способности к некоторому специальному виду деятельности.
А потому и видятся избирателем какими-то необязательными, второстепенными. А на время выборов большинство избирателей и не думает, а чем, собственно, их избранник будет заниматься в Верховной Раде? А главное, как он это будет делать.
Итак, у нас депутатом, оказывается, может быть кто угодно.
Не потому ли кого угоднои избирают?..
Специальностькак способность к выполнению обязанностей
Основоположник китайского конституционализма Суй Ятсен предлагал к известным классическим ветвям власти – законодательной, исполнительной и судебной – добавить еще две, присущих, кажется, именно китайскому менталитету, – контрольную и селективную.
Контрольная ветвь власти – это постоянный надзор народа за всей властью. А содержание селективной ветви власти заключается в том, что выполнять властные полномочия может лишь специально подготовленный к этому специалист – и чиновник, и судья, и депутат. И такое условие должно, снова же таки, отслеживаться народом.
Как пшеница – не рис, так и мы – не китайцы. Депутатство в воображении украинского избирателя – это прежде всего представительный ярлык, для которого довольно иметь широкий лацкан, а уже потом можно браться за некую работу там, куда тебя избрал народ. А можно и не браться, потому что не очень с тебя будут спрашивать...
Тем временем, от судей, кроме гражданства и возраста, Конституция конкретно требует обязательное юридическое образование и стаж работы не менее трех лет в области права. То есть профессионального уровня. И это правильно. Потому что как будет судить судья, не зная законов и не имея опыта судебной практики?
Государственные служащие в каждой области по закону также должны быть ее специалистами, а от должностных лиц государственной службы, кроме их специальности, требуется определенный стаж управленческой работы.
Почему же к депутату никаких профессиональных требований?
Для чего "идти в депутаты"?
Конечно – для определенной работы. Закон о статусе народного депутата довольно четко дает ответ на вопрос, в чем же состоит его профессиональная деятельность. Законом предусмотрено всего семь видов такой деятельности, которые, однако, дают достаточное представление, чем должны заниматься те, кто "идет в депутаты":
1) участие в заседаниях Верховной Рады;
2) участие в работе депутатских фракций;
3) участие в работе комитетов, других органов, образованных Верховной Радой;
4) выполнение поручений Верховной Рады и ее органов;
5) участие в работе над законопроектами, другими актами Верховной Рады;
6) участие в парламентских слушаниях;
7) обращение с депутатским запросом или депутатским обращением ко всем властям и любым должностным лицам.
Каждая из этих составляющих предусматривает способность к такой деятельности, которой, конечно, должно предшествовать желание самого депутата работать. А эффективность этой работы, конечно ж, зависит от специальности депутата.
И если участие в заседаниях парламента и работе его комитетов или выполнение каких-то поручений носит общий характер – присутствует депутат заседаниях или нет (закон об этом молчит), дано ему поручение или нет, – то законодательная деятельность депутата и его способность спросить у власти через депутатские обращения и запросы является конкретной и ничем не заменимым делом.
И именно эту свою способность кандидат в депутаты должны доказать избирателю.
Что он будет создавать законы или менять их для избирателя. Что он будет бороться с исполнительной и судебной властями, чтобы они прислушалась к нуждам избирателя и на самом деле служили народу.
Работа депутата в составе депутатских фракций предусматривает выполнение обязательств, по которым он вошел в эту фракцию, согласившись на общие действия и решение. Бесспорная будто бы логика вхождения и дальнейшей деятельности депутата исключительно в составе фракции, которая представляет интересы политической силы, по избирательному списку которой им и получен мандат, в наших реалиях просто изнасилована, и мы имеем досадное для избирателя явление "тушек".
Участие депутата в работе парламентского комитета, в который он обязательно должен войти, требует от него правовой осведомленности в области, которую курирует этот комитет. Как-то нелогично видеть врача по специальности в составе, скажем, комитета по вопросам транспорта.
То есть – именно специальность является основой эффективной работы депутата.
Правозащитник – юрист – экономист – политолог
Каждая из перечисленных профессий содержит в себе признаки депутатской деятельности. А особенно успешным может быть депутат, который объединяет в себе все эти качества.
Бесспорно, наличие истинной специальности юриста, экономиста или политолога предоставляет солидную фору кандидату в депутаты, когда стоит вопрос, для чего он "идет в депутаты".
И конечно, исключительно от избирателя зависит, перевесит ли флра продпайков предприимчивого кандидата фору юриста, экономиста или политолога на время его законотворческой деятельности как депутата. Результат выбора, как видите, весь в дальновидности и мудрости избирателя.
Само особое правовое чувство депутатом законов и необходимости в их принятии или отклонении, в разработке новых законов для избирателей, является основой его законотворческой деятельности.
Слышать закон сердцем своим и каждого избирателя – это редчайший дар истинного народного депутата.
А кто лучше правозащитника сумеет постоять за избирателя? Насколько будущий депутат, который получил доверие избирателей путем благотворительности на время выборов, сумеет так, как на это способен правозащитник, постоянно стучаться в двери властей и судов, настырно и эффективно пользуясь правом депутатских запросов и обращений?
Каждому– свое?
Чрезвычайно благоприятным и непростым за следствием является объединения популярности известных людей – художников, писателей, артистов – с их решением "идти в депутаты", а дальше и с самой их депутатской деятельностью. К сожалению, втягивание знаменитостей в избирательные партийные списки с целью эксплуатации их популярности, как правило, не оправдывается.
Почему никому из современных литераторов, которые соединили художественное перо с парламентским, так и не удалось оставить хотя бы какого-то значительного следа на законодательной стезе?
Почему чрезвычайно популярные артисты, покинув такую обычную и значимую для себя и публики сцену ради депутатства, перестают быть значимыми в ее сессионном зале?
Почему славные спортсмены, недавние олимпийские чемпионы, не создали чего-то особого пусть в правовом пространстве спорта?
Возможно, потому, что их популярность уже предоставила им место в обществе, а депутатская деятельность – это совсем другая сцена, политическая, где слава может быть и горькой, и поддержать значимое место на ней можно лишь другими, довольно непривычными для них усилиями и делами?
Готовые ли они до этого? Чаще всего – нет.
Не хватает, снова же таки, специальности.
Предприниматель – лукавый депутат
Хотя бы потому, что депутат не может заниматься предпринимательством. Об этом и прямо и однозначно сказано в Конституции: предпринимательская деятельность депутатов ограничивается законом.
Ограничивается – в смысле не просто осуществляется в ограниченных рамках, а запрещается полностью.
И массовое лукавство депутатов, которые якобы передали управление своим добром в другие руки, как раз и заключается в том, что ни один из них совсем не отказался от своего бизнеса, а фиктивно, согласно тому же лукавому закону, собирая разрешенные дивиденды с акций, отложил его в сторону, чтобы он будто бы не мешал ему служить народу.
Но сердце же их на самом деле там, "где сокровище их".
Чуть ли не самой большой бедой всех ветвей власти в Украине является их слияние с бизнесом. К сожалению, в подавляющем большинстве, – подкупив избирателя прямо пайками или опосредованно обещаниями, подобравшись к судейскому креслу или выторговав себе должностное кресло, – к власти идут преимущественно с целью уберечь или приумножить то самое сокровище, которое "щемит на сердце" и не дает его хозяину просто и честно служить народу.
Так что, когда предприниматель "идет в депутаты", хорошо бы избирателю услышать от него объяснение, почему он бросает свое дело-кормилца на целых пять лет?
Если он поглощен заботами о неприкосновенности себя и своего бизнеса, то зря. При такой судебной системе откупиться от любого суда можно за значительно меньшие средства, чем было потрачено на покупку проходного места себе и водителю или подруге в партийном избирательном списке.
Культура выбора
К сожалению, культура выбора у нас далека от совершенства. А вернее – напрочь досадная.
В цивилизованной Европе не предполагается, что избирателя можно купить. И там не покупают. А у нас выбор по округу чаше всего выглядит совсем банально: раздал по дворам гречку, муку, масло или сахар, сбросил под ворота дрова, проложил за месяц до выборов дорогу в селе, привез в районную больницу несколько коек, подарил школе компьютер, а в детсаде раздал детям кулечки с конфетками, – и ты стал добрым в умах избирателей, для которых такая благодетельность является признаком порядочности, которая происходит из заботы о бедных. А следовательно, можешь быть депутатом. Потому что, искренне говорят, хотя бы этим полезен. Возможно, это в самом деле от нашей бедности.
Бедность, которая покупается за миллионы долларов, о чем уже откровенно рассказывают средства массовой информации – в какую "копеечку" обойдутся затраты на успешную избирательную кампанию по одномандатному округу.
Не менее стыдно выглядят выборы по общегосударственному округу по партийным спискам. Уже за полгода до выборов совершенно бесцеремонно распространяются на рынке будущих парламентариев тарифы на проходные места в избирательных списках проходных партий.
Такая понятная и целиком оправданная в цивилизованном мире система выборов парламента по пропорциональному принципу, когда политические партии берут на себя полную ответственность за тех, кого они предлагают представителями народа, а их выдвиженцы, в свою очередь, полностью ответственные в своей парламентской деятельности и перед партией, и перед народом, – у нас это демократическое благо благодаря своей коммерческой (и ментальной?) составной получило причудливые черты.
Европа ужасается от того, как у нас формируются партийные избирательные списки и как далее ведут себя депутаты, перебегая из одной фракции к другой.
Откуда, кто он, чей и кто в его окружении?
Эти вопросы входят в перечень признаков, по которым не может быть любых привилегий или ограничений, поскольку все граждане имеют равные конституционные права и свободы и равны перед законом.
А потому избираться народным депутатом может кто-угодно и откуда угодно.
И не является правовым разногласием то, что, скажем, лицо, несколько раз судимое или с довольно сомнительной репутацией среди людей относительно своего имущественного состояния или происхождения, идет в депутаты.
Или то, что закарпатский бизнесмен решил баллотироваться в Верховную Раду по Кировоградскому округу.
Хотя для избирателя это может быть и странным, поскольку порядочность должна быть давно известной среди людьми и идти от осведомленности избирателя о жизненном пути кандидата, его семье и окружении.
А представительство в воображении избирателя вполне понятно имеет земляческий характер. Потому что связано это как с осведомленностью о своем избраннике, так и о его способности быть ответственным перед земляками.
Пусть даже и при том, что будет представлять он в Верховной Раде весь Украинский народ.
И если избирателю очень хочется, чтобы его избранник был и моральным и гражданским примером для его детей и внуков, и достойным представителем его округа – профессиональным и ответственным, – то именно эти качества должны доминировать на время его выбора.
А кто в его команде?
Немалую судьбу успеха как в избрании депутата, так и в дальнейшей деятельности, составляет его команда – начиная от избирательного штаба и кончая составом помощников уже избранного депутата. И если качество команды, которая вела его предвыборным путем, определяется результатом выборов, то помощники-консультанты остаются чаще всего без внимания избирателя. Хотя, снова же таки, качество их состава прямо влияет на результат деятельности уже избранного депутата.
Если в предвыборной программе кандидата в депутаты, который до этого уже пробыл в статусе депутата, на двух страницах насчитывается полтора десятка грамматических ошибок, или текст сплетен из смешных стилистических шедевров, или программа у него "передвыборная", а не "предвыборная", – такой кандидат должен насторожить избирателя как лично, так и всей своей командой, в которой не нашлось грамотного помощника.
Предвыборные обещания и их выполнение
Почти все предвыборные программы в округе обещают избирателю то, что не входит в компетенцию народного депутата, а скорей всего является сферой деятельности депутатов местных советов. Тяжело, скажем, понять логику предвыборных обещаний, переписанных из программы социально-экономического развития районов, которые входят в избирательный округ, если кандидат в депутати не расскажет, каким способом он их будет выполнять, находясь в Киеве.
Если речь идет о выполнении программы социально-экономического развития округа, то именно народный депутат, избранный или назначенный партией в нем, обязан выгодно для округа повлиять на распределение средств, когда Верховная Рада принимает закон о бюджете. Этого ни районный, ни областной депутат сделать не смогут.
И насколько он действенен и настырен в сравнении с другими кандидатами – это должно быть доказано избирателю.
И не о снятии неприкосновенности нужно кричать на все предвыборных углах (она ему нужна хотя бы для того, чтобы его не вытащили силой из сессионного зала), а о том, что кандидат обязуется не преступить присягу при любых обстоятельствах.
Что никто и ничто не заставит его отдать свою карточку, чтобы ею пользовались без него, – и будет голосовать он исключительно лично. Как и надлежит по Конституции и законам.
И никакая сила, средства и обстоятельства не заставят его покинуть ряды депутатской фракции, в которую направил его народ, избирая по партийному списку.
Снова в депутаты – есть за что спросить
Подавляющее большинство депутатов планирует снова баллотироваться в Верховную Раду самостоятельно, или по партийной путевке в одномандатном округе или в общегосударственном по партийному списку. При этом, снова же таки, всем им кажется, что все для них начинается сначала.
Конечно, это не так.
Истинное лицо избранника, который уже пробыл срок в Верховной Раде, довольно легко читается в документах, которые удостоверяют его доподлинную деятельность.
Для любознательного избирателя довольно заглянуть на парламентский сайт и выбрать из него весь депутатский путь лица, которое баллотируется снова. И сопоставить его с предвыборной программой прошлой избирательной кампании посмотреть, что он выполнил и что обещает снова.
Было бы хорошо, чтобы средства массовой информации просветили в этом избирателя.
Значительное число нынешних депутатов не достойны продления своего мандата. Скажем, почти треть из них не представила никакого законопроекта, не внесла никакой поправки в законопроекты своих коллег, не представила никакого депутатского запроса или обращения к властям. Еще треть занималась этим очень и очень лениво.
И избиратели об этом должны знать.
Где выход?
Если основой специальности и порядочности депутата, о которых здесь шла речь, являются необходимые знания, опыт и мораль, которые и будут определять успех его депутатской деятельности, то именно эти показатели и должны стать руководящими для выбора кандидата депутатом.
Который должен доказать избирателю, что он не только способен к депутатской работе, но и достоин ее.
И именно это определяет общую высокую культуру выбора, от которой отпадает потребность снимать с депутата неприкосновенность, отозвать его за измену присяге и сомневаться в выборе народа.
Выбирать есть из кого: не пропащие мы.
- Информация о материале
Похоже, "дерибан" госсобственности представителями власти, несмотря на громкие заявления о борьбе с коррупцией, продолжается. Просто теперь для получения желаемых "вкусностей" пишутся "правильные" законы. Так, 17 мая Верховная рада приняла изменения к закону "О передаче объектов права государственной и коммунальной собственности".
За три месяца это уже вторая корректировка базового документа. Первая была проведена 23 февраля.
Тогда депутаты расширили перечень объектов, которые могут бесплатно передаваться из государственной собственности в коммунальную.
Они разрешили государственным предприятиям передавать в коммунальную собственность объекты инженерной инфраструктуры водопроводного и канализационного хозяйства, связанные со снабжением воды, водоотводом и очисткой стоков, а также объекты по благоустройству населенных пунктов.
Новые изменения к закону уточняют перечень государственных объектов, которые могут безвозмездно передаваться в коммунальную собственность, и совершенствуют требования по технико-экономическому обоснованию процесса.
Также поправки определяют принципы отчуждения из госсобственности военного имущества.
Согласно изменениям земли обороны не могут передаваться в коммунальную собственность, кроме участков под социально-культурными, производственными и жилищными объектами.
На первый взгляд, закон является второстепенным, "техническим", документом, не заслуживающим особого внимания.
Однако его анализ в контексте проводимой политическим режимом авральной приватизации и планируемого принятия новой редакции закона "О возобновлении платежеспособности должника или признания его банкротом" и закона о списании долгов оборонных предприятий в размере 820 миллионов гривен настораживает.
Анализ показывает, что власть совершенствует механизмы уценки и прикарманивания государственной собственности, делает их системными.
Деньги за лояльность
Основная декларируемая цель принятия закона "О передаче объектов права государственной и коммунальной собственности" - выработка механизма бесплатной передачи приватизируемыми и выставляемыми на продажу госпредприятиями социально-культурных объектов на баланс местных советов.
Эта проблема остро встала еще в 1990-х годах, с начала сертификатной приватизации и создания на базе госпредприятий акционерных обществ.
Хотя, в соответствии с нормативными актами, названные выше объекты при приватизации государственных активов должны были автоматически передаваться местным органам власти, последние из-за чрезмерной изношенности имущества категорически отказывались брать его на баланс.
По данным ФГИ количество объектов жилищного фонда, которые содержатся на балансах хозяйственных обществ, образованных в процессе приватизации, только относительно которых возбуждено дело о банкротстве, составляет 1 179, в том числе 1 094 жилых домов и 76 общежитий.
Общая площадь этих объектов - 658 тысяч квадратных метров, а определенный балансодержателями ориентировочный объем расходов для капитального ремонта этих объектов составляет 189 миллионов гривен.
В сфере управления Минагрополитики - 94 государственных предприятия, относительно которых возбуждены дела о банкротстве. Данных относительно объема расходов на ремонт этих объектов министерство не предоставило.
На балансе предприятий Минтопуглепрома - 1 283 тысячи квадратных метров жилых домов, общежитий, школ и детских дошкольных заведений.
Минобороны сообщило, что из 16 предприятий, относительно которых возбуждено дело о банкротстве или проводится ликвидация, на балансе шести предприятий находятся два общежития, одно детское учебное заведение и 51 жилой дом.
Кроме того, как недавно заявило руководство Агентства государственного имущества Украины при правительстве - прежнее Минпромполитики, ведомство планирует ликвидировать 180 своих госпредприятий из 347-ми.
Как отмечается в пояснительной записке к закону "О передаче объектов права государственной и коммунальной собственности" расходы на капитальный ремонт указанной ведомственной недвижимости составляют около 446 миллионов гривен.
Эта сумма и большие затраты по содержанию принимаемых объектов тяжелым бременем лягут на и так нищие бюджеты местных органов власти.
С данной точки зрения настоящим издевательством звучит норма закона о том, что его реализация укрепит материальную базу местного самоуправления и поможет развить сети коммунальных социально-культурных заведений.
Подлинными целями власти является уменьшение стоимости приватизируемых предприятий путем очищение их от проблемных и затратных активов.
Для этого бело-голубое большинство в Верховной раде планирует утвердить изменения к закону "О возобновлении платежеспособности должника или признания его банкротом", который упростит соответствующие процедуры.
Адвокат юридической фирмы "Илляшев и Партнеры" Вадим Кизленко не согласен министром юстиции, заявившим, что изменения ускорят процедуру банкротства.
По его мнению, нелогично через пять месяцев после принятия новой редакции закона "О банкротстве" и за семь месяцев до ее вступления в действие опять вносить изменения.
"Проанализировав этот законопроект, я пришел к выводу, что быстрейшая ликвидация предприятия - это и есть его основное задание", - сказал юрист.
Например, отметил Кизленко, в законопроекте написано, что за три месяца арбитражный управляющий должен подготовить план санации, согласовать его с рядом госорганов и подать его на согласование в суд. Если же план санации не будет подан в установленный срок, предприятие признается банкротом.
С помощью закона "О передаче объектов права государственной и коммунальной собственности" власть стремится дополнительно усилить контроль над руководством местных органов власти, полагает адвокат.
"Послушные и лояльные к нынешнему политическому режиму будут получать дополнительные средства из госбюджета на ремонт и содержание переданных им социально-культурных объектов, а непокорные - нет", - уверен он.
Начало военного "дерибана"
Хотя Минобороны не является лидером по количеству подведомственных предприятий, которые находятся на стадии банкротства, оно получает наибольшую выгоду от принятого закона.
Дело в том, что на его балансе находится более 400 высвобожденных военных городков общей площадью 50 тысяч гектаров и 2 тысячи других объектов с 6,5 тысячи зданий, которые правительство намерено продать.
Очищение от затратного социально-культурного балласта позволит нужным людям приобрести наиболее ликвидные военные объекты по бросовым ценам.
О серьезности намерений свидетельствуют первые шаги нового министра обороны. Все виды вооруженных сил уже получили указания срочно определить недвижимость, технику и имущество, которые будут выставлены на продажу.
Военные уверены, что дело не ограничится лишь составлением реестра распродажи. С аукционов в приказном порядке пойдут территории, объекты, и техника, даже если они необходимы для обеспечения жизнедеятельности.
Можно только добавить, что списки покупателей на ликвидную собственность Минобороны руководством страны уже составлены.
Уже приказано подготовить распродажу земли и объектов Национального университета обороны, расположенного в Киеве на Соломенской площади, и уникального Житомирского военного института имени Королева, который готовит высококлассных специалистов для войск ПВО и космической сферы.
На их восстановление понадобятся десятки лет, если это вообще удастся. На возражения со стороны высшего командного состава министр обороны Дмитрий Саламатин заявил, что Украина будет готовить специалистов в России.
Если учесть, что Саламатин получил украинское гражданство относительно недавно, то после такого ответа возникают мысли о государственной измене.
Если верить источникам, резолюция с ошибкой принадлежит перу Дмитрия Саламатина
Однако аппетиты стоящих за новым главой военного ведомства людей не ограничиваются желанием по бросовым ценам "прикарманить" военные городки.
Они "раскатали губы" и на ликвидные предприятия министерства - таковых насчитывается 167.
Чтобы удешевить их прихватизацию, "регионалы" внесли в парламент законопроект о списании задолженности оборонных предприятий.
Он предусматривает списание долгов оборонных предприятий в размере 820 миллионов гривен.
Вместо того чтобы найти виновных и заставить их вернуть средства государству, власть хочет просто списать долги, а в действительности - украсть по 75 гривен у каждой украинской семьи.
Законопроект также предоставляет особые права подконтрольному Виктору Януковичу через ставленников Саламатина концерну "Укроборонпром" по передаче в аренду и распродаже оборонных предприятий. Здесь уже речь идет речь об угрозе нанесения государству миллиардного вреда.
Дело в том, что крупные оборонные предприятия расположены в центры Киева, Харькова, Одессы, Львова, Днепропетровска и Запорожья, поэтому имеют не только дорогое оборудование и техническую документацию на уникальные образцы военной техники, но и тысячи метров "золотой" недвижимости и земли.
"Экономическая правда" отправила запрос в Минобороны с просьбой о комментарии, однако ответа пока не получила.
- Информация о материале
Выборы по партийным спискам, так и не сумевшие сложиться в работающую и понятную систему, родили, тем не менее, собственный феномен: «ток-шоу-демократию». Ее можно также назвать описательно: «ни одного повода поссориться пропущено не будет». Еще не было такого случая, чтобы заседатели ток-шоу, которых мы знаем в лицо и по фамилиям, говорили о том, как нам стать богаче, а государству – сильнее.
И главный вывод за последние пять лет работы «новой политической системы» состоит в том, что наша политическая элита никуда не годится. Партии не являются носителями четко выраженной идеологии и не предлагают позитивных стратегий решения всяческих проблем – от атомной энергетики до экологии и этнокультурных конфликтов.
С другой стороны, политики без партий, означают полную потерю контроля над вертикалью власти и возвращение к феодальным временам девяностых годов, с бесчисленными местными царьками и кланчиками.
Поэтому чисто украинский компромисс был найден в том, чтобы вернуться к старому закону, по которому избирался парламент в 1998 и 2002 годах. Половину депутатов мы выберем осенью по спискам партий (они сформируют правительство), половину - в мажоритарных округах. Их задача - работа с людьми и решение местных проблем «наверху» с использованием, в том числе, ресурсов партий и их фракций в парламенте. Если эта система не будет работать как положено, не будет работать любая другая.
Что получит власть
Коварный план власти вскрывался опытными аналитиками не раз: Партия регионов теряет рейтинг, а манипуляции и подтасовки, что доказано экспериментально, дают не более трех процентов. Специфика же мажоритарных выборов состоит в том, что они дают существенный привесок к результату, набранному партией.
Как это бывает, показали выборы 2002 года, когда оппозиционный блок во главе с Виктором Ющенко получил вдвое больше провластного. Но 66 мажоритарщиков «гнезда Кучмова» и примкнувшие решили исход дела, большинство в Верховной Раде сформировала отнюдь не оппозиция.
Кстати о процентах.
В далеком уже 2002 году коммунисты имели почти 20% голосов избирателей и провели в сессионный зал 65 депутатов. Чтобы «спасать страну» да «бороться за интересы народа», о чем сегодня рассказывает постаревший Симоненко, – вполне достаточно. Но никто не бился, поскольку и спрашивать было некому: в округах коммунисты депутатов почти не провели, так как особо и не стремились.
Сегодня у КПУ риторика все та же, а уровень поддержки – едва на уровне проходного барьера. Это прямое следствие той самой «ток-шоу-демократии», а также фактической наполненности холодильников у граждан Украины. «Ротация элит», о которой годами твердили политологи, пусть медленно, но происходит, на смену старым, исчерпавшим себя до дна политическим проектам, тоже медленно, но приходят другие. В том числе, и новые левые партии.
В сознание политиков самой жизнью вкладывается необходимость формирования четких векторов развития, идеологически совпадающих с европейскими моделями. Не социализм командно-административного образца, а социал-демократия; не «свободный рынок», а баланс между ответственностью правительства и индивидов. А в сознание граждан вкладывается необходимость голосовать не за «красивого» или «нашего», а выбирать направление развитие государства.
С обратной стороны всей этой большой медали стоят 225 депутатов-мажоритарщиков, чья задача, как и встарь, состоит в том, чтобы представлять интересы жителей совершенно конкретной территории. Занятые глобальными процессами партии и их вожди замкнуты в своем мире и проблемы текущих крыш оставлены на усмотрение местного самоуправления. Но если мэр крохотного городка поедет в огромный Киев искать пару тысяч гривен, он их не найдет. А если есть депутат, власть вроде бы держит руку на пульсе реальной жизни страны.
По большому счету, все умные названия избирательных систем должны иметь в виду одно: способ выборов должен быть напрямую увязан с тем, что будет происходить после них. Если «пропорционалка», то депутаты не должны бегать из фракции во фракцию, а в правительстве представлять те цели и задачи, за которые партия получила свои голоса. Если «мажоритарка», то одномандатники должны не появляться как ясное солнышко перед выборами, а знать проблемы своего округа, являясь своеобразным филиалом центральной исполнительной власти и правозащитниками.
Таким образом, система становится более понятной и управляемой, получает новые внутренние движители, «свежую кровь». По крайней мере, теоретически.
Что получат люди
Безусловно, выборы в округах всегда дают большое преимущество разным начальникам и действующим депутатам, так как повестка дня неизбежно предполагает ремонты школ, больниц, замену кровель в жилых домах и труб под ними. У людей, имеющих личный капитал либо возможность привлекать бюджетные деньги и административный ресурс, возможностей для этого больше. Им поверят охотнее, чем тому, кто обещает решить огромную кучу проблем потом, когда окажется под куполом Верховной Рады.
С одной стороны, несмотря на двадцать прожитых лет, многие соискатели депутатского мандата по-прежнему не беседуют с людьми и не дружат с горисполкомами, а заклеивают стены топорно сработанными листовками с обещанием сражаться «за мир во всем мире».
С другой, при желании, депутаты-мажоритарщики могут стать своего рода лекарством от страха, от неприятия политики и нежелания участвовать в жизни государства. Лица из ток-шоу вызывают отторжение, любая политическая агитация воспринимается агрессивно: все это уже стало обычным делом. Вполне естественная психологическая реакция здесь – избежать источника раздражения.
При этом что-либо предпринимать граждане, как правило, не желают. Отсутствие каких-либо надежд на улучшение поселило в украинцах социальную апатию и неверие в собственные силы. На общенациональном уровне это означает крушение государства.
Был такой термин «система ниппель», обозначающий что-то изощренно неудобное. Его вполне можно применить и к системе выборов «50х50». Ведь ниппель - изобретение гениально простое: чем выше давление, тем плотнее прижата резинка, задерживающая воздух. Но есть и кнопочка, позволяющая избыточное давление в колесе стравить. Мажоритарщики как раз и станут такой «кнопочкой».
Ведь элементарный политический расчет показывает, что наращивать давление в обществе попросту опасно. Нужно менять систему распределения денег в государстве, развивать территории и работать с молодежью. А молодежи, особенно на периферии, нужна перспектива, гранты, образовательные программы, поддержка инициатив – все, что депутат вполне осилит. Вкладываясь в тех, кто будет жить завтра, и хотя бы понемногу улучшая жизнь своих избирателей сегодня, он не только обеспечивает свое личное политическое будущее, но и выполняет куда более серьезную задачу.
Ну, а для столицы и крупных областных центров банально нужны люди, которые решились бы стать центром принятия решений по обеспечению нормальной жизни горожанина в своем доме, дворе, районе. Выражение «депутат – слуга народа» снова становится сверхактуальным. И от того, как депутаты «стравят давление», зависит, сорвется ли этот народ из своего сегодняшнего неверия в штопор, чтобы изобретать велосипед через очередные революции или еще попробует поверить в себя и свою страну.
- Информация о материале
Вот уже четвертый год украинским чиновникам запрещено покупать служебные автомобили. Кризис. Они их и не покупают. Новинки немецкой бронетехники появляются сами собой, невероятным магическим образом. Последнее чудо творения произошло в этом месяце. Госуправление делами обнаружило у себя материализацию четырех бронированных «мерседесов» по цене 400 000 долл. Каждый.
«Я обращаюсь к членам Кабинета Министров Украины, к руководителям министерств и ведомств с требованием — даже не планировать использование средств на приобретение новых служебных автомобилей».
Н.Азаров
Власть всерьез озаботилась состоянием душевного здоровья своего народа. Обычно население начинает нервничать, фиксируя факты, как оно это называет, несправедливости. Чиновники называют это по-другому: зависть. Но во имя высокой цели — победы на выборах — было решено все раздражители убрать.
Понятно, что никто не собирался прекращать тратить государственную казну в свое удовольствие. Был выбран менее затратный вариант: лишить население информации.
Ну, и так как больнее всего народ реагирует не на миллиардные дотации олигархам, а на простые и понятные вещи типа покупки дорогих автомобилей, то начали именно с этого. Тем более что с 2008 года в Украине действует постановление правительства, запрещающее бюджетникам приобретать предметы роскоши. Де-юре.
Де-факто, понятно, все по-другому. Несколько примеров, начнем со свежего. В редакцию ZN.UA попало распоряжение Кабмина № 237-р от 2 апреля. Документ короткий, но занимательный. В нем правительство обязало передать Госуправлению делами четыре конфиcкованных таможней Mercedes-Benz S-600 Guard. Судя по кузовным номерам, все они 2008 года. В связи с чем стоят они намного дешевле новых — всего лишь от
350 000 до 500 000 долларов.
Не будем задумываться над тем, у каких ребят была конфискована кавалькада бронированных лимузинов. Наверное, не у разносчиков пиццы. Также не будем размышлять о возврате классической схемы легализации машин через псевдоконфискацию. Интереснее другое: почему распоряжение Кабмина не только не опубликовано, но даже не засвечен его номер? Ответ нашелся быстро. На просьбу ZN.UA предоставить текст распоряжения секретариат Кабмина ответил отказом, мотивировав это тем, что «согласно законодательству, текст распоряжения отнесен к категории информации с ограниченным доступом».
Так как подобные ограничения регулирует Закон «О доступе к публичной информации», мы обратились к специалистам. Юрист Института массовой информации Роман Головенко ответом Кабмина удивлен не был: «Текст этого распоряжения должен быть опубликован на сайте КМУ. К этому его обязывает п. 2 ч. 1 ст. 15 ЗУ „О доступе к публичной информации". Но Кабинет министров постоянно нарушает данную норму, не обнародуя большую часть принятых им актов. Отказ в предоставлении копии распоряжения выглядит необоснованным, поскольку информация не может просто принадлежать к категории ограниченного доступа. Кабмин должен объяснить, к какой из подкатегорий ограниченного доступа принадлежит (служебная, секретная) и почему.
Если в распоряжении и есть какая-то служебная информация, то оно все же должно быть обнародовано с купюрами (например, при наличии оснований модель авто может не указываться, только марка, возможно изъятие номеров кузова)».
Поскольку Кабмин решил не уточнять, почему он считает информацию о потерях бюджета в полтора миллиона долларов секретной (ведь конфискат можно было продать), пришлось это сделать за него. Ознакомившись со всеми исключениями, которые предполагает закон о доступе, мы нашли пункт, который подходит к этому делу. Звучит он так: «Ущерб от обнародования такой информации преобладает над общественным интересом в ее получении». Ущерб здесь для чиновников безусловен. Именно поэтому мы и решили документ обнародовать. В связи с общественным интересом, и не только к Кабмину.
Ведь все-таки «дусина» схема тайного получения автомобилей не отличалась изысканностью. Более творчески подошли к решению поставленных задач специалисты из ГПУ.
В феврале «Вестник государственных закупок» сообщил о покупке Генеральной прокуратурой неких автомобилей на 3,6 млн. грн. При этом сопутствующие документы о количестве и качестве авто таинственным образом отсутствовали. Для прояснения ситуации народный депутат Виктор Матчук обратился в ведомство Виктора Пшонки. Сразу же после этого в положенном месте появился документ, из которого стало очевидно, что ГПУ купило не полсотни «ланосов», как мог бы предположить доверчивый обыватель, верящий причитаниям о крайней скудости бюджета.
Оказалось, что Генпрокуратура решила побаловать себя восемью седанами Toyota Camry в самой роскошной комплектации «премиум» по 445 тыс.грн. за штуку. Кожаный салон, трехзонный климат-контроль, бортовой компьютер дополняют такие милые подробности, как двигатель объемом 3456 см3 — самый мощный из возможных для Camry.
После этого в Генпрокуратуру полетел дополнительный депутатский запрос с просьбой объяснить, каким образом удалось купить роскошные автомобили вопреки правительственному запрету, введенному еще в 2008 году Юлией Тимошенко. Оказалось все просто. Старое постановление действовало до 31 декабря 2011 года. А правительство Азарова продлило его только в начале марта.
То есть Генпрокуратура воспользовалась временной дыркой, когда любой госорган мог себе позволить любой предмет роскоши. То есть по букве закона в первые два месяца 2012 года кризиса не было. А потом он опять появился. Что же касается духа закона, который в последнее время распространился по всей стране, то его хорошо почувствовали лесники Ривненской области, которые во время этой же временной дырки позволили себе купить Toyota Camry. Причем дешевле чем прокуроры.
Но тут у Азарова были беспощадны. Директора и главбуха лесхоза уволили, а областное начальство получило выговоры. Так что клерки всего низшего звена в пищевой цепочке власти получили прозрачный сигнал о собственной значимости. На фоне лучших людей города.
А теперь немного о магии. Именно с ее помощью у чиновников иногда появляются дорогие автомобили. Например, из объявления о проведении тендера на техобслуживание автопарка автобазы Конституционного суда стало известно, что на балансе этого госпредприятия появился «Мерседес» S-550, модель 2010 года. Никакого тендера на закупку этого автомобиля Автобаза КС не проводила. Однако автомобиль ценой не менее 160 тыс. долл. на балансе появился, да еще с указанием, ради кого — для обслуживания главы Конституционного суда Украины. Напомним, эту должность в 2010 году занял судья с макеевскими корнями Анатолий Головин.
После обнародования этой информации никто не стал ее опровергать, в отличие от истории с появлением бронированного «мерседеса» в автопарке парламентском.
О наличии там пафосного бронированного «мерина» ценой от 280 тыс. долл. также стало известно из объявления о тендере на техобслуживание автопарка. Причем, парламентская автобаза указала даже номер кузова автомобиля «Мерседес» S-600 Б — WDD2211761 A359818 и год выпуска — 2011.
В этом случае началась легкая истерика. Владимир Литвин публично заявил, что такого автомобиля в парламентском гараже нет. Более того, когда дело дошло до депутатского запроса от Леси Оробец, руководитель аппарата ВР Валентин Зайчук сообщил, что попадание искомого «мерседеса» в перечень парламентских членовозов было ошибочным, а виновный в ошибке привлечен к дисциплинарной ответственности. Виновным оказался управделами аппарата ВР Григорий Ситайло, которого перевели на более важную, но менее хлебосольную должность первого замглавы секретариата ВР, на его же место Зайчук провел своего управленца.
Однако есть ряд причин сомневаться в искренности Литвина и Зайчука. Источник ZN.UA в парламенте подтвердил факт появления бронированного «мерседеса» в парламентском гараже, сообщив также о нежелании Владимира Литвина использовать пафосный автомобиль в предвыборном году. Да и можно ли представить, что какой-нибудь парламентский клерк мог вписать в конкурсную документацию столь сложный набор цифр, являющийся номером кузова «мерседеса» и находящийся в «мерседесовской» базе данных VINformer?
Также большой вопрос в поисках виновного. Конкурсная документация подписана начальником автобазы ВР А.Нагорным. А лишен должности не он, а Ситайло, осуществлявший общее руководство автобазой и другими подразделениями аппарата ВР. То есть историей с душком воспользовались для решения карьерных проблем, но никак не для установления истины с появлением «мерседеса».
А она может быть очень даже криминальной. Тендер на закупку этого автомобиля в 2011 году не проводил ни один орган или госпредприятие. С учетом официальной позиции ВР о том, что такого лимузина на балансе парламентской автобазы нет, это означает, что автомобиль могли пригнать в качестве подарка от частного лица. А клерки автобазы, не разобравшись с легальным статусом авто, просто сочли его официально своим. Естественно, что расспрашивать у Литвина о такой гипотезе абсолютно бесполезно, ведь он отрицает сам факт наличия автомобиля.
Намного проще пообщаться с Сергеем Арбузовым. На этой неделе «Вестник госзакупок» сообщил, что в автобазе Нацбанка магически проявились два очередных автомобиля: «Лексус» RX-350 и «Мерседес» GL-450 4Matic, оба 2011 года выпуска. Так что в принципе тем для того, чтобы посвирепствовать на телеэкранах перед выборами, хватает.
Только гложут сомнения, что кроме ривненских лесников, еще кто-то, как это модно теперь говорить, попадет под раздачу. Ведь намного эффективнее сработать по принципу «меньше знаешь, лучше спишь». Ну а остальное доделает телевизор.
- Информация о материале
Страница 1152 из 1561
