Статьи

ДП завод «Електроважмаш» 11 березня уклала угоду з ТОВ «Укр-Понті» на постачання дерев’яних шпал на суму 44,40 млн грн. Про це повідомляється у «Віснику державних закупівель».

Повідомляється, що йдеться непросочені до залізничних або трамвайних колій. Закупівля проводиться по 75 позиціях. Кількість та інші характеристики товару і ціни на нього у звіті про закупівлю не оприлюднені.

Фірма «Укр-Понті» зареєстрована в Харкові. Основний вид діяльності – виробництво верхнього одягу. Інші види діяльності – торгівля продуктами харчування, у тому числі рибою, ракоподібними та молюсками, роздрібна торгівля з лотків та на ринках одягом, взуттям і текстильними виробами, роздрібна торгівля з лотків та на ринках іншими товарами, неспеціалізована оптова торгівля, дослідження кон’юнктури ринку та виявлення громадської думки.

Засновниками фірми «Укр-Понті» значаться Анастас Каланов, Павлік Каланов і Георгій Параскевов. Ця компанія і раніше отримувала замовлення «Електроважмашу». Протягом 2011-2012 рр., до того як держпідприємствам дозволили не публікувати інформацію про договори у ВДЗ, фірма «Укр-Понті» отримала підрядів щонайменше на 13,86 млн грн.

Информация о материале

После принятия Закона «О восстановления доверия к судебной власти в Украине», как известно, были прекращены полномочия членов Высшей квалификационной комиссии судей – органа, который отвечает за важнейшие вопросы судебной системы: отбор кадров, предоставление рекомендаций для избрания судей бессрочно, дисциплинарные взыскания. Долгое время с новым составом ВККС были проблемы, которые касались легитимности решений субъектов, отвечающих за ее формирование, и т. д. Даже съезд судей Украины смог определиться с членами по своей квоте лишь к концу сентября. Однако 6 назначенных тогда представителей Фемиды не хватило, чтобы Комиссия приступила к работе. Она обрела полномочность лишь к декабрю 2014 г., когда министр юстиции и председатель ГСА, наконец, заполнили свою квоты. Сейчас продолжается подготовка к новому съезду представителей юридических вузов и научных учреждений, где, возможно, будет внесена определенность с назначением еще 2 членов Комиссии.

Приступить к работе новая команда ВККС была готова с оптимизмом и большим энтузиазмом, о чем не преминул упомянуть ее новый председатель Сергей Козьяков на первой пресс-конференции. И работы ввиду бездеятельности Комиссии в течение длительного времени у нее оказалось невпроворот. Из 11500 материалов, которые накопились, за 3 месяца новый состав Комиссии осилил только 560. Но, как оказалось, часть работы пошла насмарку. 18 марта с. г. парламентский Комитет по вопросам правовой политики и правосудия рекомендовал спикеру Верховной Рады вернуть ВККС с жалобами и замечаниями от народных депутатов материалы в отношении 146 судей для рассмотрения повторно.

Основной лейтмотив выступлений членов Комитета, нардепов Андрея Лозового (предлагал исключить 113 кандидатур судей на избрание бессрочно из 359), Вадима Денисенко, Андрея Денисенко, Натальи Новак, Юрия Македона (около 30 судей), Андрея Помазанова, Андрея Ильенко, Геннадия Ткачука (17 судей), касался того, что судьи принимали решения о запрете мирных собраний и акций во время Майдана, и того, что в отношении них правоохранительные органы ведут расследование. Также часть депутатов сослались в своих доводах на то, что судьи не отвечают критериям Закона «Об очищении власти», чтобы и дальше занимать свои должности. В частности, имущественным, т. к. не задекларировали все, что есть у них и их семей. Как отметил глава Комитета Руслан Князевич, это судьи, относительно которых «есть опасения», что они не пройдут люстрационную проверку (которая закончится не раньше декабря 2015 г.).

Кроме того, члены Комитета указали на судей, которые, по их мнению, принимали явно незаконные решения по разным категориям дел, в т. ч. хозяйственным. Впрочем, кто и как проводил анализ, на основании каких данных сделаны выводы о том, что в судебную систему хотят затесаться «негодяи», по выражению одного из депутатов, озвучено не было. Были и аргументы относительно того, что в ВККС по состоянию на март есть нерассмотренные жалобы на кандидатов (что вполне возможно, так как некоторые судьи находятся в очереди на избрание почти год). Также в качестве аргумента члены Комитета отмечали, что во Временную спецкомиссию поступили обращения Генпрокуратуры о необходимости проверки судей в связи с решениями, принятыми во время массовых акций протеста.

В своих обращениях к г-ну Князевичу члены Комитета ссылались и на потребность в большем количестве времени для анализа деятельности судей на предмет возможного нарушения присяги, наличия оснований для привлечения к дисциплинарной или уголовной ответственности. Впрочем, накануне заседания 18 марта отдельные нардепы посетили ВККС и в результате беседы с ее членами сняли часть своих замечаний по судьям, убедившись, что они недостаточно или вовсе не обоснованы.

Хотя несовершенство законов, которые поспешно меняли, исходя из революционных соображений, может внести свои коррективы в планы депутатов. В чем конкретно они заключаются, анализировала «Судебно-юридическая газета».

Все полномочия – Комитету

Напомним, что на революционной волне 23 февраля 2014 г. был принят Закон №769-VII «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины по отдельным вопросам судоустройства и статуса судей», целью которого стало предоставление Верховной Раде широких полномочий надзорного характера по кадровым вопросам судей – назначению, увольнению, привлечению к ответственности, назначению и увольнению с руководящих должностей в судах. Парламентарии обосновывали такую инициативу тем, что судебная ветвь власти осуществляет непосредственное влияние на определение состава депутатского корпуса, приводя в пример отмену Конституционным Судом конституционной реформы 2004 г., пересмотр и отмену административными судами результатов выборов.

Авторы законопроекта, среди которых был на тот момент нардеп, а ныне министр юстиции Павел Петренко, утверждали, что законодательные изменения, которые проводились в последние годы в сфере судоустройства, привели к «искусственному и неоправданному увеличению полномочий Высшего совета юстиции и Высшей квалификационной комиссии судей Украины». «Несмотря на то, что данные органы формально не отнесены ни к одной из ветвей власти, в отличие от Верховной Рады, им предоставлены неоправданно широкие полномочия в вопросе формирования судейского корпуса, чем создана реальная угроза независимости судов», – такой поистине парадоксальный с точки зрения европейских стандартов (которыми предлагается, наоборот, устранить политические органы от кадровых процессов в судах) вывод содержался в пояснительной записке. В итоге были внесены изменения, которыми Комитет по вопросам правосудия наделялся широкими полномочиями.

В частности, Комитет уполномочили решать, предоставлять ли судье, который претендует на бессрочное избрание, рекомендацию или отказать в таковой. При наличии замечаний к кандидату, который избирается на должность судьи бессрочно, высказанных на пленарном заседании Верховной Рады и требующих дополнительной проверки Комитетом, голосование по судье не проводилось. Повторное рассмотрение представления по нему осуществлялось при условии проверки Комитетом обращений граждан и других обращений о деятельности кандидата. При этом срок рассмотрения таких обращений и предоставления ответа Комитета исчислялся в соответствии Законом «Об обращениях граждан». Также тогда была введена норма, согласно которой в случае, если кандидат на должность судьи бессрочно не избирается парламентом, ВСЮ вносит представление о его увольнении.

В редакции закона, которая существовала до 23 февраля 2014 г., о полномочиях Комитета в кадровых вопросах судебной системы речь вообще не шла. Предоставление таковых стало своеобразным возвращением к процедуре, существовавшей до принятия Закона «О судоустройстве и статусе судей», когда кандидатов тщательно «разбирали» на профильном Комитете, что вызывало нарекания со стороны различных международных институций.

Президентским Законом «Об обеспечении права на справедливый суд» №192-VIII от 12.02.2015, который охарактеризовали как проевропейский и направленный на утверждение независимости судебной системы,были исключены положения о порядке обсуждения кандидатуры судьи на Комитете, о том, что при наличии высказанных на пленарном заседании замечаний к кандидату, требующих дополнительной проверки, голосование по этому кандидату не проводится, и т. д. Как и прежде, представление об избрании судей бессрочно вносится в ВР председателем ВККС. Однако вместе с представлением в парламент подаются документы, определенные ст. 77 Закона «О судоустройстве и статусе судей», в частности, анкета кандидата, копия диплома, копия решения о результатах квалификационного оценивания, выписка из трудовой книжки, медицинская книжка, декларация, что буквально означает возможность депутатов повторно проанализировать, не упустила ли Комиссия что-то из виду.

Комитет ВР по вопросам правовой политики и правосудия ограничен для внесения на рассмотрение Верховной Рады вопроса об избрании кандидата на должность судьи бессрочно 30-дневным сроком со дня поступления в ВР представления главы ВККС. Если Комитет не уложится в этот срок, спикер вносит такой вопрос от своего имени. Обсуждение на пленарном заседании вопроса об избрании кандидата на должность судьи бессрочно начинается с объявления председательствующим представления ВККС, а не доклада Комитета, как это было установлено Законом №769-VII. Однако каждый народный депутат по-прежнему имеет право задавать вопросы претенденту и высказывать свое мнение относительно него. Решение об избрании кандидата принимается открытым поименным голосованием большинством голосов.

Убрали детали, а суть все та же

Таким образом, Закон №192-VIII несколько смягчил контрольные функции парламента по отношению к кандидатам. Однако если присмотреться, это, по сути, лишь косметические изменения – из новой редакции просто убрали некоторые детали процедуры рассмотрения претендентов на пожизненное избрание в Комитете. Основные же моменты, например, о том, что в случае, если кандидат на должность судьи бессрочно не набрал большинства голосов, Высшим советом юстиции вносится представление об увольнении его с должности, остались. Напомним, что «дореволюционная» редакция Закона «О судоустройстве и статусе судей» (ч. 6 ст. 79) предусматривала, что в случае неполучения кандидатом большинства голосов нардепов должно снова проводиться голосование, и эта норма была признана конституционной согласно решению КСУ №7-рп/2011 от 21.06.2011.

Немаловажно, что Комитет остался в роли некоего промежуточного звена с неопределенными полномочиями. Вроде бы у него есть 30 дней, но что он должен сделать за этот период? Упразднив положения о том, что он должен, допустим, изучить жалобы граждан и организаций, очевидно, что предполагается именно повторный анализ народными депутатами кандидатур для избрания бессрочно.

Для того, чтобы убрать «лишние» детали, у авторов судебной реформы-2015 были свои мотивы, о чем можно судить из дискуссий в Комитете в ходе обсуждения президентского законопроекта №1656 и альтернативного ему №1497. «Зачем нам сейчас наполнять эту норму и делать ее еще более детализированной, если это может повлечь ненужное внимание к ней со стороны Венецианской комиссии и Совета Европы?», – задались вопросом они. Доводы соавтора законопроекта №1497 о судебной реформе Оксаны Сыроид, что неприемлемо предоставлять Комитету полномочия в кадровых вопросах («Для чего тогда мы делаем процедуру отбора, если потом это все может быть нивелировано вопросом одного депутата?»), приняты не были.

В итоге перед голосованием за законопроект №1656 состоялась дискуссия, в ходе которой стало понятно, что как в Администрации Президента, так и в парламенте все же переживают, каким увидят данный закон европейские эксперты. В частности, замглавы АП Алексей Филатов на заседании Комитета 12 февраля отметил, что нужно искать «какой-то более мягкий инструмент», чтобы не описывать всю процедуру избрания в подробностях и не давать другим политическим силам, апеллируя к европейской практике и позиции Венецианской комиссии, которая неоднократно высказывала свое мнение по этому вопросу, критиковать законопроект в целом.

Критиковать или не критиковать – это право ВК. Но есть насущная проблема: опустив детали, авторы законопроекта создали «бомбу замедленного действия», о чем пойдет речь ниже.

Надежда – на мирное урегулирование

Процедура возвращения ВККС из парламента материалов по кандидатам на избрание судьями бессрочно законодательством не предусмотрена (хотя в ходе обсуждения на стадии законопроекта накануне голосования за Закон «Об обеспечении права на справедливый суд» такие предложения вносились), как и процедура повторного рассмотрения таких материалов Комиссией. Так что в случае, если спикер ВР внемлет доводам Комитета и отправит материалы обратно в ВККС, очевидно, той придется руководствоваться положениями Закона «О судоустройстве и статусе судей» и пересмотреть часть материалов.

Вопрос только в том, с какой стадии Комиссии начинать. Судя по доводам нардепов, некоторые судьи не соответствуют люстрационным критериям. Возможно, ВККС вновь придется проверить соответствие кандидатур ст. 54 упомянутого Закона, т. е. обратить внимание на наличие запретов, предусмотренных Законом «Об очищении власти». Как быть в таком случае Комиссии: отказать кандидату, которого она ранее рекомендовала? На основании чего – новых жалоб, поступивших от народных депутатов? Согласно ст. 76 в редакции до 28.03.2015, ВККС рассматривала обращения граждан, общественных организаций, предприятий, учреждений, организаций всех форм собственности, органов государственной власти и местного самоуправления о деятельности кандидата. С 28 марта эта норма отпала. Очевидно, что в случае, если в Законе не устранят намеренно оставленную нечеткость, это может привести к правовому коллапсу. И кандидаты не преминут воспользоваться ею и обжаловать соответствующие решения ВККС в суде.

Если же голосование произойдет по всем кандидатурам, несмотря на решение Комитета, которое носит рекомендационный характер, есть несколько вариантов дальнейшего развития событий.

Как уже было сказано, в случае, если кандидат на должность судьи бессрочно не избран, Высшим советом юстиции вносится представление об увольнении его с должности судьи в связи с окончанием срока, на который он назначен. Но ВСЮ пока не работает, и когда заработает, наверняка сказать сложно. Таким образом, материалы могут опять «зависнуть в воздухе» на месяцы.

Кроме того, ВСЮ нельзя обязать внести представление автоматически – решение все равно будет приниматься коллегиально. Причем стоит отметить, что в Закон «О Высшем совете юстиции» изменения не внесли. А в ст. 31 в новой редакции сказано, что Высший совет юстиции по предложению Высшей квалификационной комиссии судей Украины или по собственной инициативе вносит представление об увольнении судей с должности в орган, который их назначил или избрал. Решение относительно предложений об увольнении судей при обстоятельствах, указанных в п. 1 ч. 5 ст. 126 Конституции (в связи с окончанием срока избрания или назначения), принимается на заседании ВСЮ большинством голосов ее членов. Таким образом, для принятия решения о внесении представления необходимо будет не менее 11 голосов (до принятия нового закона было достаточно и 6).

Примечательно, что среди субъектов, которые могут инициировать вопрос об увольнении судьи по общим обстоятельствам, Верховная Рада отсутствует. ВСЮ может инициировать этот вопрос либо по предложению ВККС, либо по собственной инициативе. А положение о том, что такой вопрос могут ставить «другие субъекты в случаях, определенных Законом «О судоустройстве и статусе судей» (под которые теоретически мог подпасть и парламент), применяется только в случаях особенных обстоятельств, таких как нарушение судьей присяги, вступивший в силу обвинительный приговор и т. д. Очевидно, что внедряя этих «других субъектов» Законом «О восстановлении доверия к судебной власти в Украине», законодатели не продумали процедуру до конца.

Тем временем в судах

Ранее ВККС, анализируя претендентов на избрание или перевод, не раз задавала им вопрос об остатках дел, которые они не рассмотрели. Собственно, для того, чтобы обеспечить непрерывность правосудия и не допустить волокиту, и была прописана в Законе «О судоустройстве и статусе судей» норма о том, что представление о рекомендации кандидата на должность судьи бессрочно вносится в ВР заранее – за месяц до окончания срока его полномочий. Можно только представить, в скольких делах, в т. ч. уголовных, сейчас происходит нарушение сроков рассмотрения из-за проволочек с кадровыми вопросами.

Поэтому надежда у судебной системы одна – на то, что удастся прийти к компромиссу с членами Комитета и другими парламентариями. В ином случае история рискует повториться неоднократно. Ведь дело тут не только в конкретных жалобах на судей, но и в политической мотивации. Обязать народного депутата руководствоваться сугубо законом нельзя – на то он и политик, чтобы формировать о себе общественное мнение различными способами. Для граждан лозунг «всех судей – уволить» остается, как всегда, актуальным, поэтому зарабатывать бонусы на таких декларациях очень выгодно.

Несмотря на то, что судебная система действительно должна очиститься, пока неясно, каким образом и кто конкретно за этот процесс отвечает. С одной стороны, согласно Закону «О восстановлении доверия к судебной власти в Украине» давным-давно должна была активно заработать Временная специальная комиссия по проверке судей судов общей юрисдикции, но у нее постоянно проблемы с кворумом. С другой стороны, существуют органы, отвечающие за проверку судей на предмет люстрационных критериев уже по другому закону – «Об очищении власти», но тот же Минюст, согласно календарному плану, даст заключение о соответствии судей таким критериям только в декабре 2015 г. Выходит, органов, которые проверяют и перепроверяют судей, множество, но к конкретному результату их работа пока не привела.

Лозунги лозунгами, но пока Верховная Рада тормозит как избрание, так и увольнение судей, последние не могут осуществлять правосудие. В итоге это приведет к очередным жалобам. Кроме того, пока такие судьи фактически не работают, им продолжает «капать» заработная плата. Насколько это целесообразно для граждан и экономически выгодно для государства, безусловно, парламентарии прекрасно осознают.

На момент сдачи номера доподлинно неизвестно, какое заключение относительно Закона «Об обеспечении права на справедливый суд» примет на 102-ой сессии Венецианская комиссия. Но вполне вероятно, в который раз будет сказано, что Верховная Рада должна быть устранена от кадровых процессов в судебной системе. А сделать это возможно лишь путем конституционных изменений.

Комментарии

Роман Романюк, член Комитета ВР по вопросам правовой политики и правосудия

– Комитет не принимал решения о возвращении материалов на судей в ВККС. Хочу прояснить, что он лишь рекомендовал главе Верховной Рады вернуть эти материалы в Комиссию. Дело в том, что Закон «Об обеспечении права на справедливый суд» в полном объеме вступает в силу 28 марта с. г. Вместе с тем, изменения в Закон «О Регламенте Верховной Рады Украины» уже вступили в силу 27 февраля. И эти изменения как раз касаются процедуры рассмотрения в парламенте и в профильном Комитете вопроса об избрании судей бессрочно. Теперь у Комитета есть только 30 дней с момента поступления материалов из Высшей квалификационной комиссии судей для вынесения вопроса об избрании судей на рассмотрение в парламент. Если в течение 30 дней Комитет не внес на рассмотрение парламента такой вопрос, глава ВР вносит его в сессионный зал от своего имени.

Что касается ситуации с избранием судей, кандидатуры которых рассматривались на Комитете 18 марта, хочу еще раз подчеркнуть, что Комитет рекомендовал парламенту избрать тех судей, к которым нет претензий, и рекомендовал главе ВР вернуть в ВККС материалы в отношении судей, по которым были жалобы и есть необходимость провести дополнительную проверку. Решение Комитета в данном случае имеет сугубо рекомендационный характер, и спикер может не прислушаться к данной рекомендации.

Что касается оснований принятия такого решения, хочу отметить, что я всегда считал и считаю, что большинство судей добросовестно исполняют свои обязанности и достойны этого высокого звания. У меня есть достаточный опыт работы с судебными и правоохранительными органами, и я уверен, что по отдельным их представителям, которые нарушают закон, не стоит судить обо всей судебной системе и всех судьях в целом.

Конечно, решение ВККС о рекомендации судьи должно иметь основополагающее значение для парламента. Но если мы говорим о конкретной ситуации, я бы назвал ее исключительной. Почему? Да потому, чтоуже практически год не функционирует Высший совет юстиции – конституционный орган, ответственный за формирование судейского корпуса. Более того, некоторые судьи получили рекомендацию ВККС об избрании более года назад. Т. е. дело не в том, что депутаты не доверяют решению ВККС, а в том, что за время, которое прошло от решений ВККС до рассмотрения этого вопроса в Комитете, в некоторых случаях прошло более года. Безусловно, учитывая события, которые произошли в стране за это время, такой долгий промежуток времени не мог не вызывать вопросов.

По поводу заключений Венецианской комиссии. Мы все понимаем, что основные претензии в отношении процедуры избрания судей заключаются в необходимости внесения изменений в Конституцию Украины в части исключения парламента из процедуры избрания судей. Это объективная необходимость для усиления гарантий независимости судей, и я надеюсь, что эти изменения будут внесены. Первый шаг в этом направлении уже был сделан с принятием Закона Украины «Об обеспечении права на справедливый суд».

Говоря об отношении Комитета к вопросу избрания судей бессрочно, хочу подчеркнуть, что ко второму чтению этот Закон готовился в нашем Комитете, и мы сознательно минимизировали полномочия Комитета при рассмотрении вопроса об избрании судей. Если раньше Регламент ВР содержал положения о том, что Комитет может проверять жалобы на судей, теперь его полномочия значительно сократились – есть 30 дней на вынесение кандидатуры судьи в парламент, и если Комитет этого не сделал, спикер вносит эту кандидатуру от своего имени.

Понятно, что мы не можем сейчас полностью исключить Комитет из процедуры избрания судей в силу положений Конституции, которые предусматривают, что все вопросы, которые рассматривает ВР, проходят предварительную подготовку в парламентских комитетах. Но мы постарались максимально учесть рекомендации Венецианской комиссии и сделать процедуру рассмотрения в Комитете простой и понятной.

Сергей Козьяков, председатель Высшей квалификационной комиссии судей

– Речь идет о половине того количества судей, кандидатуры которых были переданы ВККС в профильный комитет парламента. Большинство судей из этого списка были рекомендованы на основании решений прежнего состава Комиссии. Среди них есть судьи, решения по которым были приняты еще в феврале 2014 г., но с тех пор, как мы знаем, у нас в стране произошли определенные события, затронувшие и судей. К некоторым из них появились вопросы. Мы уже получили список тех судей, кандидатуры которых не прошли на Комитете, и теперь будем изучать причины, на основании которых Комитет вернул их в ВККС. Нам придется изучить вопрос и определиться, можем ли мы снова внести кандидатуры этих судей в парламент. Решение Комитета соответствует нормам закона. Но лично мне кажется, что члены парламентского Комитета по вопросам правовой политики и правосудия могли бы более тщательно изучать отдельные кандидатуры судей и документы, которые есть в их распоряжении.

Владислав Девятко, председатель Оболонского районного суда Киева

– Считаю, что участие Верховной Рады в формировании судейского корпуса нецелесообразно, поскольку не исключены политические репрессии в отношении судей. Очень часто народные депутаты являются субъектами обращений с исками и заявлениями о совершении преступлений. Суды их рассматривают и выносят решения, но в итоге всегда кто-то недоволен. В такой ситуации политическое давление со стороны парламента вполне вероятно. Вместо того, чтобы изучать личные дела судей, выяснять, сколько у них отмененных решений и почему, депутаты решили рассматривать судьбы судей в зависимости от того, доволен тот или иной из них решением суда или нет. Сейчас слишком много политических сил, которые не могут взаимодействовать не только между собой, но и с судебной властью. Верховная Рада должна назначать только членов ВСЮ. Именно ВСЮ, в котором большинство должны составлять представители судейского корпуса, и должен принимать все решения относительно судей.

Валентина Симоненко, председатель Совета судей Украины

– Полагаю, что роль парламента и его профильного комитета в назначении судей должна быть чисто церемониальная. Последнее заседание комитета это показало. Как мы выяснили, у определенных народных депутатов была заинтересованность в решениях по конкретным судьям. Чтобы исключить такую ситуацию, нужно вносить изменения в Конституцию и исключать парламент из процесса бессрочного назначения судей. Конечно, на судей должны поступать жалобы, если они что-то нарушили, но злоупотребление народными депутатами правом подавать жалобы тоже должно иметь для них последствия.

Богдан Львов, председатель Высшего хозяйственного суда Украины

– В мире есть разные подходы к тому, как должна развиваться карьера судьи. В частности, существует практика решения кадровых вопросов исключительно органами судейского самоуправления. Тем не менее, я не вижу проблемы в том, что в наших условиях общественность через народных депутатов контролирует процесс избрания судей. Но проблема в том, что возникают определенные нюансы. Парламент должен высказаться в отношении каждого судьи, и никакой поспешности или универсального подхода при этом быть не должно. Если бы парламент работал планомерно, истории с заседанием Комитета по вопросам правовой политики и правосудия не произошло бы. Надеюсь, что депутаты смогут разрешить эту проблему. Что касается жалоб отдельных депутатов на действия отдельных судей, то отмечу, что каждая жалоба должна тщательно изучаться, в т. ч. и ВККС. Если случаи нарушений судьями законов подтвердятся, они должны понести ответственность, если нет – перед судьями должны извиниться.

Василий Онопенко, председатель Верховного Суда Украины в 2006–2011 гг., судья ВСУ

– Думаю, что парламентский Комитет в некоторой степени взял на себя чужие полномочия. Это у нас старая традиция такая, когда парламент берет на себя функции ВККС и ВСЮ. Политика часто у нас вмешивается в дела судейского сообщества, что приводит к неприятным инцидентам. Верховная Рада вообще не должна иметь отношения к деятельности судов. Даже без изменений в Конституцию многие полномочия парламента и Президента сейчас можно спокойно передавать в ВККС и ВСЮ. Суды и судьи должны быть максимально обеспечены защитой от влияния политиков.

Анатолий Марцинкевич, секретарь Совета судей Украины, секретарь ВККС в 2011–2014 г.г.

– Произошедшее на заседании Комитета вызывает опасения. Принятое там решение входит в компетенцию Верховной Рады, а парламентский Комитет по вопросам правовой политики и правосудия должен был лишь рассмотреть кандидатуры судей и внести их на пленарное заседание в парламент, где и должно было решиться, избираются судьи бессрочно или нет. То, что мы вообще вернулись к рассмотрению кандидатур судей в комитетах – это шаг назад. К тому же, нужно учитывать, что у нас есть практика, когда недовольная решением суда сторона процесса обращается в правоохранительные органы, и в отношении судей начинается уголовное производство, хотя решение суда даже не отменено высшими инстанциями.

Николай Патрюк, зампредседателя ВККС, судья Верховного Суда Украины

– Закон предусматривает, что если нет препятствий, судья должен быть избран парламентом бессрочно. Мы изучили все обстоятельства, предусмотренные ст. 127 Конституции и ст. 53 и 64 Закона «О судоустройстве и статусе судей», рассмотрели все жалобы и рекомендовали кандидатуры судей к избранию. Комитет, безусловно, имеет право в рамках закона проверять и выяснять, нужно ли рекомендовать парламенту того или иного судью, но я считаю, что ВККС выполнила свою функцию, а значит, надо «дать ход» кандидатам.

В сложившейся ситуации мы сможем еще раз просмотреть дела судей и проанализировать, какие обстоятельства стали основанием для возвращения материалов. Если такие обстоятельства установлены не будут, мы будем и дальше искать, каким образом продолжить контакт с Комитетом и Верховной Радой, чтобы снять вопросы относительно рекомендаций. Отмечу, что закон не предусматривает повторного пересмотра ВККС материалов относительно кандидатов на избрание судьей бессрочно. Ситуацию нужно решать, множество судей не могут выполнять свои обязанности, тогда как нагрузка на их коллег возросла из-за нехватки людей. Бывает, что полномочия судьи истекают прямо во время рассмотрения им дела, и тогда его коллегам приходится рассматривать все заново.

Все решения ВККС, которые были приняты до 10 апреля 2014 г., т. е. до тех пор, пока прошлый состав ВККС работал законно, остаются в силе. Мы не имеем права их пересматривать. Но дело в том, что даже после официального прекращения полномочий Комиссия продолжала работать и приняла несколько решений, в т. ч. и по рекомендациям. Однако парламентский комитет тогда их вернул, посчитав, что решения ВККС нелегитимны. Впоследствии Высший административный суд в декабре 2014 г. также признал решения ВККС, принятые после 10 апреля, нелегитимными. Таким образом, все решения прошлого состава ВККС были отменены. В связи с этим мы рассмотрели все заново и передали рекомендации относительно судей в Комитет.

Дмитрий Шпенов, член Комитета ВР по вопросам правовой политики и правосудия

– На заседании мы обсуждали этот вопрос два с половиной часа, пытаясь выработать некий критерий. В итоге главным критерием стало наличие жалоб на судей. Было 5 депутатов, написавших жалобы на судей. Один из них написал жалобы сразу на 113 человек, причем без всякого обоснования. Я считаю, что это в очередной раз унижает судебную систему, и не просто унижает, а окончательно ее ликвидирует как отдельный институт власти, который должен быть во всех цивилизованных и демократических обществах. Сейчас в какой-то степени есть потребность общества в наказании судей, которые совершили проступки. Таких судей однозначно нужно наказывать. Но всех под одну гребенку мести нельзя, заявлять, что у нас нет честных судей, неправильно. Судья каждый день рассматривает как минимум 20 дел, и 20 человек выходят от него довольными и столько же недовольными, потому что они проиграли дела. Судья должен иметь право на ошибку, потому что если он не будет иметь такого права, это уже будет не судья, он будет лишь переживать и смотреть, какие у него дела, опасаясь, что в случае чего на него могут быть написаны жалобы. Независимость судей после таких решений Комитета просто не будет существовать. Я согласен, что когда есть информация, что ГПУ открыла уголовное производство, такие кандидатуры нужно откладывать, но таких там сейчас всего 5–6 человек. Да, есть резонанс по делам, которые выносились по Майдану. Но когда в обосновании письма речь идет о том, что судьи совершили преступления против Майдана, но при этом указываются судьи хозяйственных судов, которые вообще не имели отношения к данной категории дел, это уже говорит о давлении на судей.

Юрий Македон, член Комитета ВР по вопросам правовой политики и правосудия

– В том списке, который я подал, 40–50% процентов – это судьи, которые в разных областях запрещали акции Евромайдана, запрещали символику, отменяли решения городских советов об обращении к Президенту по поводу незаконности действий правительства Н. Азарова. Еще 10–15% – это судьи, которые были замечены в резонансных делах, нарушили судейскую этику, порочат честь судьи. Проблема появилась потому, что ВККС подала всех судей, у которых закончился срок пребывания в должности, но они сами никого не люстрировали, а подали списки нам. Просто потому, что должны были это сделать. А ведь среди судей есть те, кто принимал решения во время Майдана. Например, судьи В. Кицюк и О. Дудар. Я считаю, что если мы люстрируем 30–40% судей, это будет результат.

Андрей Лозовой, секретарь Комитета ВР по вопросам правовой политики и правосудия

– Что касается тех судей, которых я лично изучил, то, например, я решил, что жалоба на судью Одесского окружного административного суда Екатерину Танцюру некорректна. Ее обвинили в том, что она запретила в Одессе шествие Украинской православной церкви Московского патриархата, но мы прекрасно понимаем, что хоть и не все поголовно, но множество священников Московского патриархата работают на Москву. Возможно, что своим решением она сохранила Одессу от напряженности и эскалации насилия. Более того, ранее она отказалась запрещать акции Евромайдана в Одессе несмотря на оказываемое на нее давление.

Вообще Комитет оказался заложником этой непростой ситуации, поэтому мы приняли решение тех судей, к которым нет претензий, передать на рассмотрение парламента, а по тем, к кому претензии все-таки есть, в большинстве случаев отправить материалы в ВККС для проверки. Для меня лично наиболее принципиальны дела 37 судей, которые судили майдановцев. В целом Комитет исполнил свою миссию, мы не допустили таких судей на рассмотрение в сессионный зал.

* * *

«Закон «О восстановлении доверия к судебной власти» полностью заблокировал работу ВСЮ и ВККС и является примером, как не надо делать реформы, поскольку в результате были остановлены конституционные полномочия государства. В ноябре 2014 г. на рассмотрении ВККС находилось около 10 тыс. дисциплинарных дел, которые не были рассмотрены. С декабря по март в Комиссию поступило еще 2,5 тыс. жалоб. В свою очередь, мы рассмотрели с декабря по март 560 жалоб. Т. е. жалобы к нам поступают быстрее, чем мы успеваем их рассмотреть. Кроме того, есть проблемы с переводом судей из Крыма и зоны АТО, хотя 105 судей из зоны АТО нами уже переведены в другие места.

Из поступивших к декабрю 2014 г. около 10 тыс. жалоб на судей около 8 тыс. написаны адвокатами. Несмотря на то, что в законе четко сказано, что такое жалоба в ВККС, адвокаты вместо них пишут нам свои апелляционные и кассационные жалобы. Хочу предупредить, что если ВККС увидит, что к нам поступают не жалобы, предусмотренные законом, а апелляционные или кассационные жалобы, я как председатель с удовольствием буду обращаться к дисциплинарным органам адвокатуры и просить их, чтобы они проверили профессиональные навыки адвокатов, мешающих работать ВККС».

Из выступления главы ВККС С. Козьякова на судебно-правовом форуме 19.03.2015

* * *

«Есть определенные вещи, которые не были предметом согласования даже в кругу разработчиков. Мы последовательно отстаивали устранение политического влияния на карьеру судьи, а сейчас видим в законопроекте поправки, касающиеся того, что Комитет ВР по вопросам правовой политики и правосудия будет принимать участие в рассмотрении дел в отношении судей, которые будут избираться бессрочно в Верховной Раде. Это неприемлемо, нас за это не раз критиковали, потому что это влияние, и огромное давление на судью. Эти полномочия должны быть полностью устранены так, как было предложено прежде: что после конкурса, который будет проведен Высшей квалификационной комиссией судей, дело судьи должно быть транзитом передано сразу в зал. И голосование должно быть фактически формальным решением, поскольку судья был подобран на должность в соответствии с объективными критериями и на основании конкурса», – вице-спикер О. Сыроид

Из стенограммы заседани

Информация о материале

Що робити, якщо у вас вдома на всю транслюють російську пропаганду? Чим загрожує глядачам засилля російських серіалів у ефірі України? Чому одні медіа-холдинги готові міняти свій ефір в умовах війни, а інші звинувачують Нацраду в обмеженні свободи слова? Про це в інтерв'ю Цензор.НЕТ розповіла відомий журналіст і громадський діяч, нині перший заступник голови Національної ради з питань телебачення і радіомовлення Ольга Герасим'юк.

Ольга Герасим'юк: «Я щодня отримую скарги на провайдерів, які транслюють російські канали»

 

 

Пані Ольга - невтомний оптиміст. Її яскраві пости у Фейсбуку чи то про спілкування з бійцями і волонтерами, чи то про пригоди українців у Європі надихають не втрачати віри в поступову зміну нашого суспільства. З літа Ольга Герасим'юк працює в Нацраді, що має стояти на захисті українського інформпростору, чим наражає себе на критику, яка ллється зусібіч, - бо це атрибути інфовійни.

Від стурбованості з боку обсє ми перейшли до конструктивної співпраці

- В умовах війни лунає все більше докорів на адресу Нацради - звинувачують у надмірному демократизмі та лояльності. Разом з тим, Ви переконуєте, що відомство ефективно захищає український інформпростір. У чому причина таких розбіжностей в оцінках?

- Фактично ми працюємо під перехресним вогнем. З одного боку, громадськість вимагає від нас часом радикальних дій. З іншого - критиковані нами медіа вдаються до махінацій, намагаються прикритися «занепокоєнням» з Європи щодо того, як би ми не переступили межу свободи. При цьому вони не кажуть європейцям, з-під імені яких потім визирають, всієї правди. Що непорядно.

Але глядач того може й не знати - що з боку медіа непорядно в квадраті. До того ж, у мене дуже великий скепсис щодо реальної підтримки Заходом цих маніпулятивних акцій - я бачу почерк доморощених технологів у всіх цих «заявах».

Треба сказати, що в Україні й деякі медіаексперти постійно шукають нагоди звинуватити Нацраду в нібито бездіяльності. Взагалі багато речей провадяться в кращих традиціях маніпуляцій - свої проблеми вирішуються з проголошенням при цьому голосних і гарних лозунгів як-от «свобода слова», наприклад, що нічого не мають насправді до діла. В цій какофонії звуків тоне на саме дно суть - і свобода слова сьогодні під серйозною загрозою, якщо так піде й далі.

Пояснюючи громаді свої законні дії, остуджуючи гарячі голови й закликаючи деяких мудрагелів від маніпуляції показати руки, ми одночасно маємо вичищати російську пропаганду звідусюди, куди вона проникає, - як із російських ресурсів, так і внутрішніх, наших, українських за реєстрацією та не за переконанням. При цьому маємо стежити за тим, щоби нічим не зрадити демократію. В усьому цивілізованому світі практикують захист інтересів законним, правовим шляхом. Точно так і ми маємо добиватися зміни законодавства, яке раніше ніяк не враховувало обставин війни, а часом просто давало корумпованим інституціям можливості для своїх оборудок.

Ще маю сказати, що досі, - ось уже рік, як війна! - так і не сформовано справжнього центру координації інфополітики в державі, а отже сьогодні ми потребуємо, може, ще й більше, ніж раніше, побудови захисту й наступу в інфовійні. І тут потрібні не випадкові люди, що мали досвід у рекламі чи бізнесі, політиці, громадських рухах, а серйозні аналітики. Бо переходимо до чергового етапу війни - коли треба буде долати ще й внутрішніх терористів, що піднімають голову.

- Наскільки вдається показати особливості нашої ситуації міжнародній спільноті?

- На міжнародній арені ми, в Нацраді, одразу перейшли з оборони до наступу. Відвідуємо всі можливі форуми, на яких можна донести позицію України. Заходи ОБСЄ, НАТО, спільні засідання регуляторів Європи, Чорноморського регіону та інш. Наприклад, виступали в Литві на форумі регуляторів Балтії та Польщі, де представили своє бачення й свою практику захисту інформпростору - колеги сказали тоды: «Беріть приклад з України, перебудовуйте свої підходи, тому що нам доведеться так само захищатися».

Ми раді з того, що нам вдалося від стурбованості з боку ОБСЄ перейти до конструктивної співпраці. Пані Дуня Міятович, уповноважена з питань свободи слова - завжди безкомпромісно строга в обороні підвалин свободи й прав медіа - наш щирий партнер. Нещодавно ми спільно провели дводенний тренінг-дискусію з провідними експертами з проблем регуляції, яких привезла до нас пані Міятович - і вони високо оцінили нашу роботу. Це обнадіює надзвичайно.

Сьогодні ми знайшли порозуміння у парламенті з Комітетом зі свободи слова з багатьох питань, працюємо з різними фракціями, з юристами, з європейськими колегами. На мій погляд, у цей важкий період саме час будувати комунікації й кооперуватися во ім'я того, щоби Україна не лише перемогла, а завоювала своє місце в світі, якого вона варта. Це болісний, часом кривавий процес - бо старе не всихає, а нападає й відчайдушно гризеться, мімікрує та експлуатує демократичні гасла для досягнення реваншистських цілей.

«Русскій мір» прикрий, чіпкий і навчений до зміни масок

- З вашої подачі був заборонений ряд російських фільмів та серіалів, що викликало хвилю невдоволення серед частини медіаменеджерів. Тож найголовніше питання: як складається діалог Нацради з провідними медіа-холдингами?

- Ми справді домоглися заборони в найбільш кричущих випадках. Однак наше переконання - канали мають самі визначатися зі своєю позицією. Вони мають усвідомлювати, що свій бізнес роблять у цьому суспільстві, тож мають пам'ятати, в якій країні вони живуть, і відповідати запитам, болям і сподіванням своєї країни. Звичайно, на жаль, в наших реаліях позиція каналів визначаєтся власниками - й цей месседж треба скеровувати саме ім…

Отримування прибутків довгий час було зав'язане на російській продукції, так був сформований ринок, - тож звісно канали нестимуть збитки, коли будуть змушені відмовитися від цього. А тепер будуть змушені - ухвалено Закон. Нам теж не подобається, що вони несуть збитки, бо хочемо, щоби ринок розвивався. Ті, хто так сформував ситуацію, ті, хто так будував економіку, руйнував оборону, освіту, готував поразку в інформаційній війні - всі вони чи то були причетні до медіабізнесу, чи робили це завдяки йому. І сьогодні треба спокутувати й будувати все по-новому. Хоча в країні, що сьогодні переживає реальну війну, немає жодних передумов для створення телебізнесу як бізнесу, а не звичного, вторинного бізнесу, який «заводять» собі великі й малі власники для захисту своїх активи і позицій.

Мені шкода, що поняття «національний продукт» було блюзнірськи виписано так, що музичний, наприклад, канал може добами ставити російські «труси-зайчік мой» в обрамленні оголошення українським ведучим про те, що «для вас буде зараз дуже цікава програма пісень», - і ти не доведеш, що це не національний продукт. Інший приклад: знімається фільм російською компанією на території України, де з усієї знімальної групи лише оператор з України, а то й нікого - а знімається ж на нашій території… Існуюче положення дозволяє подати цей фільм як український. І коли сьогодні мене закликають поспівчувати таким каналам, бо ставити їм натомість тепер нічого, - я співчуваю почасти, як кожному, хто потрапив у труднощі, але вважаю, що треба їм певний час подумати, як зробити так, щоби знищені можливості для українських креаторів були поновлені.І, звичайно, вистояти самим, пам'ятаючи також про те, що суспільство в країні суттєво змінилося.

Це ж саме скажу про кіно. Втративши акторську школу, режисерську й продюсерську, сьогодні треба не воювати з Нацрадою чи намагатися схитрувати, а разом подумати, які альтернативи розвитку можна виробити у ситуації, коли ринок лежить. Однак канали нам практично нічого не запропонували. Проте, існуючи на дотації власників, вони опинилися перед загрозою, що власникам грошей не стане платити тепер ще й за таку задачу. І це реальність. Однак у спілкуванні з медіа ми проходимо етап від ворожнечі до плідних консультацій. Сподіваюся, не тепер, так в четвер це приведе до перших зрушень. Ми реагуємо в усіх випадках, ставимо питання про зміну законодавства, а днями зустрілися з топ-менеджерами каналів і запропонували невідкладно створити правила гри на ринку, укласти певний меморандум, що визначив би стратегію змін на медіаринку. Бо ми також не ставимо перед собою і бізнесом нереальні задачі - ми розуміємо, що зміни ці справді технічно потребують часу.

- Як на практиці реалізовується зміна телевізійного контенту і які кроки ще належить зробити?

- Ну, як Ви знаєте, закон, яким буде обмежувати російський кінопродукт на наших екранах, ухвалено вже, тепер треба думати, як його реалізувати розумно. А також треба думати про законодавство, яке дасть можливість піднятися вітчизняному виробнику й при цьому підняти якість. Насправді я не вірю в те, що зміняться ті люди, які все це досі створювали. Також дуже багато на каналах працює російських продюсерів, консультантів - і нині з'являються ще й нові кадрові поповнення «звідти». Отже, навряд чи варто вірити одразу в запевнення швидких змін. «Русскій мір» прикрий, чіпкий і навчений до зміни масок - тому я не була би така наївна, щоби радіти якимось декоративним змінам. Однак уже те, що вимоги суспільства зрушили цей камінь, треба вважати першими перемогами.

Якщо наводити приклади, то з каналом «1+1» було досить легко - вони самі приходили з ініціативами. У них теж збитки - але вони почали знімати власне кіно, виробили пропозиції до колег по ринку. Інша справа, що на тому ринку немає колег - є супротивники, що диктується стосунками між власниками каналів. І тому, поки вони мірялися значимістю - було ухвалено Закон під тиском суспільства, яке не хотіло чекати на те, поки вони нарешті виміряються. Згадаю тут справедливості ради канал ICTV - він із власної волі, не чекаючи звинувачень, зняв з ефіру чимало серіалів. Канал позиціонує себе як чоловічий, відповідно показував багато фільмів про силовиків і, звісно, російських... Зараз всі опинилися перед великою порожнечею… Зрозуміло, що можна прагнути частково замінити прогалину західним продуктом, але на це потрібні кошти і час. Ми це усвідомлюємо та йдемо їм назустріч.

Хоча дехто з менеджерів, змінившись під тиском обставин, не змінився ментально - і ми маємо, наприклад, лист від СТБ про те, чи можна зняти серіал з популярним російським актором, який досі не зіграв хіба що Чебурашку, а так - все й усіх. Ну, й підтримав кримнаш… Хоча - не стріляв, і в᾿їзд до нас йому ніби не перекрито… Чому ж сьогодні у менеджерів самих такий вибір? Тому, що все одно сподіваються завдяки росіянину взяти свій рейтинг у невибагливих глядачів. Бо бізнес… Бо й самі так мислять. І підозрюю, що й на наступний Новий рік вони поставлять «Иронию судьбы»…

Ми не закриваємо програму Шустера. лише вимагаємо, щоби вони не порушували закони

- І все ж, зараз маєте непросту ситуацію з каналом «112». Вас звинувачують у намірі закрити шоу Савіка Шустера.

- Це фікція. Савік, на жаль, не зовсім коректно на цьому робив собі промоушн разом із каналом. Але згадайте хоч один випадок, коли він визнав критику - а перейшов уже по колу ледь не по всіх каналах, здається…І було би цікаво дослідити справжні причини звинувачень, давши спокій свободі слова…Щодо «112», то лише останнє попередження стосувалося трансляції програми Шустера. Зауважте, що програма з того часу регулярно так і виходить. До речі, нещодавно ми зняли одне з попереджень, яке було колись винесено, оскільки на супутнику канал теж порушував програмну концепцію - усунули порушення, попередження знято. Але «112» день у день оголошує, що ми закриваємо канал, душимо свободу, виконуючи замовлення Адміністрації Президента. З екранів не сходить член коаліції депутат Каплін, який і керує там цією наклепницькою кампанією. Причому кількість його з'яв на екрані каналу перевищує всі мислимі. Людині з іншою думкою в ефір не потрапити…Я вже цікавилася у журналістів - чи не час провести розслідування причин такого стану речей? Глядач ошуканий. Журналісти слухняно виконують волю господаря і ведуть цю кампанію, порушуючи всі канони свободи слова. Недоговорюючи, обманюючи, подаючи лише частину факту, а не весь, не допускаючи альтернативної думки. Нас, наприклад, суворо закликали прийти й дати відповідь на їхні звинувачення - ми подзвонили, що хочемо прийти, а у відповідь почули, що вже в ефірі немає місця… Я казала журналістам каналу - готова захищати їх, якщо вони журналісти, а не маріонетки власника. Мені прикро - журналістика переживає часи сорому.

Скористаюся нагодою пояснити, за що насправді канал отримує попередження: він порушує умови ліцензій. За старого складу Нацради, при його заохоченні, власник кілька років тому нібито купив п'ять компаній, що утворилися за місяць до конкурсу на регіональне мовлення. І всі вони там»перемогли», усунувши від конкурсу інші достатньо популярні регіональні компанії, що пропонували зокрема й інформаційні концепції. Переможці зі «112» пообіцяли діяти як регіональні мовники. А насправді діє один супутниковий канал «112», який роздає свій центральний сигнал на всі ці канали, де немає жодного натяку на регіональні передачі. Крім того, ліцензії передбачали культурно-освітні програми, дитяче мовлення, фільмопоказ - але цього там немає й близько. Ми закликали їх до того, щоб вони були чесними і повернулися до зазначених умов, на основі яких виграли конкурс. Адже інші мовники скажуть: «Чекайте, ми також брали участь у конкурсі, пропонували інформаційне мовлення, але нас витіснили, тому що потрібна була культурно-освітня концепція. А раз так, то просимо повернути нам можливість взяти участь чесно у конкурсі». І так вони й кажуть - ми отримали листа від Незалежної асоціації мовників з такою вимогою.Про «неспортивну» поведінку каналу написала журналістська профспілка.

Чи знають про це глядачі каналу «112», яких щодня піднімають з вилами йти на Нацраду відстоювати свободу слова? Ні. Чи обурило це журналістську спільноту? Не чула. Журналісти збуджуються, коли конкретно когось із них торкнеться яка проблема - а так вони працюють беззавітно на власника, підстрибують, як він накаже, і не ризикують своїм місцем роботи зайвий раз. Але це - не журналістика. І я дуже переживаю за результати інформаційної війни в цих обставинах. В небезпеці й свобода слова, якою зараз, як цеглиною, власники каналів б'ють по голові опонента, так і сама Україна.

- Якщо все-таки говорити про шоу Шустера, на якому етапі сьогодні перебуває вирішення цього конфлікту?

- Ми отримуємо дуже багато звернень від громадськості через маніпуляції в ефірі Шустера. З приводу однієї з них у найпершому ефірі навіть дали попередження каналу, який є відповідальним за порушення закону в своєму ефірі. Як я вже казала, шоу йде далі, ніхто Савіка не закрив - отже вся параноя з цього приводу була штучною. Шкода, що деякі політики за право бувати в ефірі кинулися огульно звинувачувати нас у тому, чого ми не робили й не планували. Але поки слово політика буде відповідальним, мають сплинути десятиліття еволюції.

Якщо спитаєте мене про особисту точку зору, то я вважаю, що треба показувати всі думки й позиції. Саме думки й позиції, а не технологічні вкидування. Бо надавання можливості кремлівському технологу поширити свої месседжі через свій ефір (бо інші, російські, тут заборонені) - це не інша точка зору, а - сприяння ворогу. Це приниження для українців і розпалювання ворожнечі. В той час хтось поминав своїх синів і батьків, які загинули на війні, і могли ввімкнути й побачити такий ефір. Загинули й мирні люди. Месседж кремлівського технолога полягав у тому, щоби натравити сторони одна на одну. Такі дії заборонені нашими Законами й Конституцією. У даному разі це моя жорстка, але демократична позиція. Потрібно не лише підтримувати право говорити хто що хоче. Є ще й право людини отримувати безпечну інформацію, яка не принижує та не вбиває її, інформацію, що не отруєна, право на захист від інформаційних атак.

Про злісних провайдерів, які показують російські канали, нас інформують громадяни

- Трансляція російських каналів залежить від кабельних провайдерів. Наскільки успішно Нацрада здатна впливати на них?

- Так, це залежало, в першу чергу, від провайдерів. Але коли ми почали боротьбу з ретрансляцією пропагандистських російських каналів, вони до нас прислухалися. Близько 99% провайдерів свідомо відключили пропагандистів з Кремля. Є окремі випадки, коли цього не ставалося. У Мелітополі був злісний порушник, який оголосив, що вимкнув російські канали, а сам тихцем їх показував. Глядачі самі виявили це - і справа завершилася в правоохоронних органах. Нещодавно така ж історія сталася в селі Чабани, тут неподалік. Та це поодинокі випадки. Кабельники працюють свідомо й самі проявляють ініціативу. Я щодня отримую у Фейсбуку повідомлення з сіл і містечок про провайдерів, які транслюють російські канали. Думки, вимоги, критичні зауваження - ми все ретельно аналізуємо й реагуємо.

- Однак в цілих районах, навіть у Запорізькій та Харківській областях, знайти українські канали велика проблема. Натомість російські йдуть наповну.

- Росіяни ж ведуть війну - провадять власну трансляцію через захоплені телевежі. Щойно захопили донецьку телевежу, російські технарі її відразу перемкнули на свої канали. А вона обслуговує велику територію, навіть там, де вже є можливість дивитися українські канали. Наприклад, я була в Сєлідово, де розташований один з найближчих до лінії фронту шпиталів. Там можна б ловити сигнал українських каналів з Артемівська. Але для цього треба, щоб кожен мешканець перенаправив свою супутникову тарілку. Для цього потрібно просто залізти до себе на дах і перелаштувати.

Також по кордону встановлені потужні російські передавачі, і вони «добивають» на велику територію. Не в можливостях Нацради цьому зарадити - але ми постійно шукаємо допомоги для тих органів, які відповідальні за цю роботу.

Світу треба розповідати про Україну. це питання не престижу, а національної безпеки

- Наскільки західна журналістика в принципі готова писати у гострому ключі про події в Україні? І наскільки динамічно відбувається зміна образу України?

- Я переконана, що зацікавлювати світ треба не через політиків, а через музикантів, художників, науковців, письменників, журналістів, бізнес і найважливіше - через молодь. Важлива зміна картинки. На Заході знають лише наше старше покоління чиновництва - зашорене, перелякане, без знання мови. А сьогодні я бачу, як потужно на міжнародних форумах виступає наша молодь. Потрібно, щоб у західних журналістів очі загорілися, коли вони бачать справжню Україну. Мало нам засмучуватися, що про нас не те розповідають - маємо зацікавити, спонукати західних колег відкрити тут, у нас, свої корпункти і писати, дивлячись на все власними очима, а не брати матеріали з московських ЗМІ. Їм треба доносити необхідність цього.

Так, справді для західної преси балансування є залізним правилом. Написавши негативну думку, її одразу балансують з позитивною. Часом цей баланс вихолощує проблему взагалі. І тут можна дискутувати, але є труднощі - демократія тому й стоїть сотні літ, що базується на чітких стандартах. Та варто сперечатися про деталі, в яких диявол і ховається. Багато західних колег вже самі починають розмову про те, що час потягнути носом той вітер нових змін у всьому світі, які варто зауважити, працюючи й аналізуючи ці зміни. Тонка грань між журналістикою й пропагандою досі не заявлена в жодних документах. А саме в цьому криється біда професії і відповідно, біда суспільств, обстріляних із телеекранів та радіоприймачів…Я представляю Україну в CDMSI - це Постійний комітет Ради Європи. Він виробляє стандарти в нашій професії по всій Європі. І нам треба бути не лише критиками, які нарікають, що це далеко від наших реалій, а самим брати в цьому процесі участь, адже ми визначилися зі своїм шляхом. Я бачу, як важко цього воза інерції зрушити з місця. По приїзді з першої сесії я одразу розіслала в наші відомства, які опікуються тою чи іншою темою по медіа, проекти документів і з проханням підключитися, дати свою оцінку, поради. Досі не отримала жодної відповіді. Я думаю, що це від незвички до роботи справжньої, а не бюрократичного відписування, особливо на листи англійською мовою…

- Отже, маємо таку картину, що українське суспільство також не готове до змін...

- Якраз суспільство таку заявку на зміни зробило. Ми маємо армію активних людей - волонтерів і громадських діячів, які постійно прагнуть вдосконалити систему. Мене намагалися спустити на землю, переконуючи, що відсоток цих людей мізерний. Та авторитетні мислителі кажуть, що достатньо 5-6% відсотків небайдужих громадян, щоби рухати зміни. Тому вважаю, що сьогодні ми творимо величезний новий світ. Маємо великий шанс. Я бачу, що навіть серед звичайних людей, які за інерцією піддаються загальній паніці, скуповують гречку й клянуть усіх, є зміни.

З іншого боку, є питання й до громадських діячів, що звикли ненавидіти всі влади. Махали шаблею вміло, але потім, коли їм запропонуєш: давайте тепер збудуємо... вони здуваються. Бо це той навик, який треба теж у собі виробити. Всі ці проблеми означають лише, що ми рухаємося. Не треба з розчаруванням сприймати речі, які не одразу змінилися, а просто далі робити свою роботу. Державна машина заржавіла навіки і сама не міняється. Вона перекроює людей. Вперше я колись зіштовхнулася з цим у парламенті. Я бачила багато молодих людей, які прийшли працювати у зацьовклий апарат - і буквально за короткий час ставали такими ж. В принципі, це проблема багатьох державних установ, і, чесно сказати, не лише пострадянських. Просто в інших країнах є правила, а у нас їх ще треба виробляти.

- Як це виправляти?

- Звільнити всіх підряд - це не вихід. Я взагалі вважаю хибним і шкідливим модний тренд тупо замінювати всіх старших людей на молодих. Серед старшого покоління є люди, що несуть у собі інституційні знання й здатні мінятися. Має бути розумний баланс і відсутність дискримінації.

- У Ваших виступах завше багато оптимізму. Не можу не попросити Вас про пораду, як українцям морально пережити всі ті напасті, що випали на нашу долю ?

- Я з друзями знімаю документальні фільми зараз про нас - солдатів, добровольців, лікарів, звичайних громадян, жінок і чоловіків усіх поколінь, усіх доль і біографій - всіх нас, хто живе в час війни і збирається перемогти все, що випаде на нашу долю. Нічого так не дає сили йти й боротися, як ці зустрічі в госпіталях, на вулиці, у військовій частині - ніщо так не підкріплює, коли повертаєшся, в рішучості змітати всю гидоту, яку ми розвели в своїм домі, й ту, що сіється на нас з-за північного паркана. Ніщо так не радує - як відчуття того, що це, нарешті, та Батьківщина, за яку варто не шкодувати життя свого - і це не книжкові слова. Як пережити напасті, що випали на нашу долю? На це питання мені добре відповіла психіатр, що витягає з контузій і післяфронтових жахів солдатів і їхні сім'ї в дніпропетровській клініці. Вона сказала спокійно: все, крім власної смерті, людина може пережити!

Що для цього треба? Пам'ятати, що крім життя ніщо не варте зусиль. Що крім життя вільного й гідного немає інших насолод. Що нам воно оплачене тими, хто в Небесну сотню пішов, не ставлячи собі цього запитання - «Як пережити напасть?» Воно оплачене тими, хто пішов на фронт - найкращими з наших людей. Це все не дає іншого вибору як - жити щиро, щедро й боронити це право для всіх.

Информация о материале

Революции, как известно, не происходят точно по расписанию. Вряд ли в мировой истории можно найти пример, как новая власть уже на следующий день после свержения старой объясняет народу четкий план действий на ближайшее время. Теоретически, конечно, это возможно — вспомним хотя бы знаменитый в свое время план Григория Явлинского о преобразовании СССР в страну победившего капитализма ровно за 500 дней с пошаговым расписанием действий на каждый день. Но, как гласит народная мудрость, гладко было на бумаге, да забыли про овраги.

Один из самых глубоких таких оврагов, преодолеть который удается поначалу далеко не каждому, называется аномией. Термин этот ввел в научный оборот один из основателей социологии Эмиль Дюркгейм, житель страны, которая в XIX веке дала достаточно материала для того, чтобы изучить влияние революционных событий на жизнь страны. (Он и большевистский Октябрьский переворот в Петрограде застал, но пережил его только на восемь дней.)

При аномии, согласно Дюркгейму (уточнение необходимо, ибо определения этому явлению давал добрый десяток известных социологов, все более их усложняя), прежняя система ценностей в государстве уже разрушена, а новая еще не создана. В результате в такой стране складывается ситуация, когда сиюминутный жизненный опыт ее жителей противоречит общепринятым, хотя бы теоретически, в недавнем прошлом общественным нормам. И тогда определенная (бывает, что и большая) часть общества может посчитать, что в данный момент ей выгоднее не соблюдать общепринятые ранее правила.

Проще говоря, если для мелкого уголовника или алкоголика асоциальное поведение хотя бы в краткосрочной перспективе принесет больше благ, чем одобренное обществом, количество гопников и алкоголиков будет неотвратимо увеличиваться. При этом «благом» может быть даже возможность «выключиться» из общественных отношений. Мол, все равно ничего хорошего они не принесут.

Уход понарошку

Несмотря на научное происхождение термина, на самом деле он прост, конкретен и знаком буквально каждому жителю постсоветского пространства старше 30–35 лет.

Что такое аномия, испытали в начале девяностых годов на своей шкуре все жители бывшего СССР. Тогда вдруг оказалось, что почти все ценности, которые советская пропагандистская машина десятилетиями вбивала в головы сотням миллионов людей, являются ложными, а новые были сформулированы весьма невнятно. И бывшее «единое» советское общество разделилось на три части.

Первая — самая, пожалуй, большая часть — продолжала по привычке трудиться на заводах и фаб­риках, в колхозах и магазинах, думая лишь о том, как выжить в условиях обвального падения уровня жизни. Вторая — ушла в сферу действия Уголовного кодекса, при этом грань, за которой он начинал действовать, становилась все более размытой. А третья часть бывших советских граждан выбрала для себя «самый легкий» путь — пьянство и наркоманию.

Тут сказалась еще и исторически сложившаяся в позднем СССР ментальность советского человека, уверенного в том, что «родное государство» его не бросит. Отсюда и специфическая советская парадигма выживания, коренным образом отличавшаяся от западной, выросшей на основе протестантских ценностей. Если «хомо экономикус», потеряв в зарплате или доходах от бизнеса, пытался увеличить производительность труда или найти еще одну область применения своих усилий, то «хомо советикус» после 1992 года, когда его реальные доходы упали в сотни раз, просто махал рукой на все и начинал пить.

Причем это и не назовешь чистой тягой к саморазрушению. Просто homo soveticus был уверен, что «как-нибудь оно да будет». Например, прокормят жена, взрослые дети или даже пенсионеры-родители (да так оно часто и было). И уж совсем homo soveticus по одному праву рождения в СССР и представить себе не мог, что надо платить за приобретение жилья, образование и медицинское обслуживание.

Все мы родом из СССР

Несмотря на более чем два десятилетия, прошедших со времени развала СССР, следует признать, что эта ментальность у большинства жителей теперь уже постсоветского пространства осталась. Причем не только у тех, кто полжизни прожил «при Советах», но и у молодого поколения, у которого место спонсора-государства просто заняли спонсоры-родители. Въевшееся уже не только в личную, но и в родовую память социальное иждивенчество никуда не делось.

Но, с другой стороны, определенная часть вины за это лежит и на государстве, которое до сих пор ясно не объяснило своим гражданам, в какой системе координат они будут жить. И чем быстрее эта ясность наступит, тем меньше останется причин для появления новых эпидемий аномии.

Информация о материале

26 марта Петр Порошенко подписал распоряжение «О межведомственной рабочей группе по координации возвращения в Украину средств, полученных преступным путем бывшими высокопоставленными должностными лицами Украины». Согласно тексту документа, созданная структура должна «в двухмесячный срок проработать механизмы эффективного взаимодействия правоохранительных органов и центральных органов исполнительной власти по вопросам возвращения в Украину указанных средств». Фактически, это означает очередную отсрочку начала реальной работы по возвращению украденных активов, которая должна была активно начаться еще год назад.

Санкции Совета ЕС в отношении высших должностных лиц Украины были введены в действие постановлениями Совета ЕС №208/2014 от 5 марта 2014 г. и №381/2014 от 14 апреля 2014 г. Некоторые ограничительные меры постепенно ввели власти Швейцарии, Лихтенштейна, Австрии, Великобритании, Нидерландов, Латвии, США, Канады, Австралии и Японии.

Украинской власти был дан условный год для того, чтобы доказать вину фигурантов санкционных списков в совершении преступлений против украинского народа. Украина не только не доказала вину — у государства до сих пор даже нет формализованных обоснованных претензий к большинству лиц из команды Януковича. В этом нас убеждают либо сами фигуранты санкционного списка (А.Портнов), либо лица, выполнявшие управленческие функции (В.Рыбак), а главное — факты: отсутствие уголовных дел, закрытые уголовные производства и — что более наглядно — третий Генеральный прокурор на Резницкой со времени Революции Достоинства. По традиции, уволенный руководитель ГПУ либо пересаживается в кресло советника президента, либо же получает слова благодарности от главы государства за мужественные решения о своей отставке. Мы не склонны считать, что мужество Генерального прокурора проявляется именно таким образом. И не склонны прибегать к домыслам при наличии неопровержимых фактов.

Так, недавно в официальном журнале ЕС была обнародована информация об исключении из санкционных списков А.Портнова, А.Якименко, И.Калинина, Н.Азарова. В отношении В.Януковича-младшего, Е.Лукаш, Д.Табачника и С.Клюева ЕС продлил действие санкций только до 6 июня 2015 г. Событие анонсировали общественные активисты, журналисты, представители международных учреждений. Только ГПУ до последнего жила по принципам власти времен Януковича: опровергать сообщения общественности и избегать прямых ответов.

Вместо объяснений Генпрокуратура отделалась очередным обещанием: 6 марта 2015 г. в ГПУ торжественно проинформировали, что ведомство обещает расследовать злоупотребления экс-чиновников, с которых были сняты санкции ЕС. Дословно в официальном сообщении указано, что «Генеральной прокуратурой Украины будет проводиться всестороннее и непредвзятое расследование уголовных производств в отношении бывших высокопоставленных должностных лиц и лиц из их окружения, независимо от принятых европейской стороной решений о применении персональных санкций». Вместе с тем в ГПУ подчеркнули, что «практика применения санкций новая для нашего государства и впервые применена Европейским Союзом по обращению Украины», и подчеркнули, что ни одно лицо не было исключено из санкционного списка в течение срока действия санкций (до 5 марта 2015 г.). При этом общество не проинформировано ни об одном чиновнике, ответственном за снятие санкций, то есть за отсутствие действий по выполнению требований людей привлечь представителей так называемого «режима Януковича» к уголовной ответственности. Этим чиновником мог быть О.Махницкий, возможно В.Ярема или даже лицо уровня начальника следственного управления по особо важным делам ГПУ, но понятно, что такое физическое лицо существует. Речь идет не о коллективной, а персональной ответственности за организацию выполнения установок президента и требований людей.

Интересным выглядит сам процесс: ГПУ считает, что заверений в объективном расследовании по прошествии года для общественности будет достаточно. Нет, господа, время раскрывать карты.

ГПУ как орган и непосредственно генеральный прокурор Украины как руководитель взяли на себя исключительную и полную ответственность за организацию и поддержку государственного обвинения в отношении В.Януковича, В.Захарченко, В.Пшонки, А.Якименко, А.Портнова, Е.Лукаш, А.Клюева, В.Ратушняка, А.Януковича, В.Януковича, А.Пшонки, С.Клюева, Н.Азарова, А.Азарова, С.Курченко, Д.Табачника, Р.Богатыревой, И.Калинина, С.Арбузова, Ю.Иванющенко, А.Клименко, Э.Ставицкого. Кроме того, должна была быть доказана вина и применено справедливое наказание ко всем действующим лицам режима Януковича, независимо от фамилий и статуса. Все члены организованной преступной группировки должны были ощутить неотвратимость наказания. Это следует из публичных обещаний ГПУ и гарантий президента.

Следует отметить, что ГПУ не была намерена делиться зоной контроля в вопросе возвращения активов и поддержки санкции с другими органами власти, общественными активистами, организациями. Мы неоднократно проводили встречи с О.Махницким и его подчиненными: предлагали помощь международных организаций и мирового уровня фирм с безупречной репутацией, способных помочь в поиске активов, предоставляли материалы о преступлениях, озвучивали фамилии и факты в СМИ и на пресс-конференциях. Вопрос оплаты какой-либо помощи не поднимался. При этом стоял вопрос о своевременности налаживания сотрудничества с более чем сотней стран мира (в которых могут потенциально скрываться активы высших должностных лиц) в части срочного наложения арестов и других ограничений или же поддержки уже наложенных санкций (например, зона Европейского Союза). В то время как рядовые сотрудники ГПУ просили помощи у общественности и организаций из-за даже физической невозможности охватить столь масштабный, даже более — беспрецедентный в истории Украины комплекс правовых проблем (просили, в частности, помочь с переводом текстов на английский язык), — в «высоких» кабинетах ГПУ высокомерно уверяли: «Нам помощь не нужна, у нас все хорошо». Не надо было ходить к гадалке, чтобы предвидеть, чем закончится высокомерие.

Высокомерие в конце концов исчерпалось, и уже ближе к концу 2014 г. прогнозы начали сбываться. Только 11 августа, потеряв много времени, ГПУ наконец-то заключила соглашение с Базельским институтом управления о сотрудничестве с целью возвращения средств, похищенных и вывезенных Януковичем и его окружением, а 17 июля 2014 г. Кабинет министров своим постановлением №322 создал Межведомственную комиссию по вопросам возвращения в собственность государства средств и имущества, полученных вследствие коррупционных правонарушений. Согласно постановлению №322, которым заместителю Генерального прокурора Украины отводилась роль сопредседателя. Это означало запоздалое признание ГПУ того факта, что орган не справляется со своими обязанностями своими силами.

После назначения О.Махницкого на должность заместителя Генерального прокурора (по вопросам международного сотрудничества) был назначен Виталий Касько, международник, координировавший работу Украины по линии поддержки позиции относительно санкций к высшим должностным лицам и линии поиска и возвращения активов Януковича и команды в Украину. С 2004 года господин Касько был консультантом Совета Европы и других международных организаций в сфере уголовной юстиции и защиты прав человека, он автор и соавтор публикаций по проблематике возвращения преступных активов, взаимной правовой помощи по уголовным делам, защите свидетелей. Есть основания считать, что на этом направлении В.Касько работал при всех трех последних руководителях ГПУ. Это может свидетельствовать о высокой компетентности чиновника.

Следует отметить, что общение с Генеральным прокурором и его подчиненными на тему возвращения активов и необходимости доведения до логического завершения уголовных дел в отношении представителей режима всегда происходило по одинаковой схеме. То есть представители общественности предоставляли факты в подтверждение преступных действий того или другого чиновника, а в ГПУ обещали привлечь это лицо к ответственности. Беспокоило только то, что дела расходились с обещаниями. Тем временем один Генеральный прокурор попадал в объективы телекамер в момент теплых встреч с представителями этого самого режима. Другой отгораживался от общественности заместителями, которые не могли объяснить происхождение миллионного состояния, появившегося за время пребывания на государственной службе. А ГПУ как орган упорно не замечала свободного передвижения по Киеву тех, кого обещала привлечь к уголовной ответственности, — партнеров Януковича. Это похоже на нехитрую игру: заявления о «целесообразности», «компетентности», «тайне следствия» или «непоступлении сообщения о совершении преступления» использовались как неубедительное обоснование собственной бездеятельности или некомпетентности.

Уголовные дела в отношении ряда лиц либо не возбуждались, либо же закрывались, как, например, в парадоксальном случае с Михаилом Добкиным. Напомним: тогдашний Генпрокурор В.Ярема заявил, что в деле по обвинению Добкина «была проведена фоноскопическая экспертиза, изучались заявления Добкина, которые он использовал на митингах, в ходе пресс-конференций, в СМИ, но экспертиза показала, что там нет состава преступления, а значит мы не можем привлечь человека к уголовному наказанию». Но наличие состава преступления устанавливает не эксперт, а следователь, а виновность человека устанавливает суд. Кроме того, вероятно, прокуратуре не сообщали о фактах совершения Добкиным собственно незаконных действий, а не только высказываний.

Мы не дождались претензий со стороны власти ни к олигархам, которые «кровно» поддерживали режим, ни к десяткам тысяч мелких преступников, его обслуживавших. «Лица» преступной организации почему-то отмежеваны от бенефициаров. Иначе говоря, нас уверяют, что вину за режим Януковича следует возложить на первых условных 10 лиц. Остальным либо предлагают написать заявления на увольнение, либо обещают люстрировать, либо оставляют в покое. О доказательстве вины и применении справедливого наказания почему-то речь не идет. Цивилизованные страны ввели политические и экономические санкции к отдельным представителям режима по собственной инициативе. Это не заслуга О.Махницкого или В.Касько. Это заслуга миллионов людей, вышедших на улицы протестовать против режима. Сегодня же, когда ЕС начинает снимать санкции с представителей команды Януковича, это означает, что прокуратура позволила себе поставить под вопрос достижения Революции Достоинства.

Европейские партнеры однозначно донесли до ведома Украины ограниченные сроки действия санкций, что означало необходимость немедленного расследования противоправных действий режима. Известно, что если речь идет о простом человеке, в Украине часто достаточно дня, чтобы сделать из него виновного: тут милиция, прокуратура и суд действуют во «взаимопонимании», которому можно позавидовать. Никто не призывает к правому нигилизму или нарушениям законодательства, но очевидно, что расследования в отношении «касты неприкосновенных» и после Майдана происходят по особым правилам. Начинаются «сложности» в расследовании, появляются непонятные решения судов, отказывающие во взятии под стражу, а также заявления по линии ГПУ о том, что они не могут оказывать давление на суд.

Особое отношение к «неприкосновенным», исключительно это «особое отношение», дало возможность представителям режима Януковича поднимать вопрос об отмене санкций. С одной стороны, решение Совета ЕС о наложении санкций было обжаловано фигурантами санкционного списка в Суде ЕС (Европейском суде справедливости). С другой — были наняты юристы и лоббисты, убеждающие представителей ЕС в необходимости отмены санкций. Формальные основания для отмены санкций — нарушение права собственности, права на осуществление хозяйственной деятельности, деловой репутации и т.д. Фактические — отсутствие доказательств причастности указанных лиц к совершению экономических преступлений или нарушению прав человека в Украине.

В общем, ситуация выглядела следующим образом: на стороне представителей режима Януковича — деньги, люди и конкретные действия. На стороне Украины — вид обиженного на судьбу бедняка и ожидания бескорыстной и неисчерпаемой веры ЕС. Со своей стороны, Европа наблюдала за действиями Украины на двух фронтах: по линии обжалования санкций в Суде ЕС и по линии активной коммуникации с Советом ЕС. В итоге — получили печальный ожидаемый результат. Для ЕС было крайне некорректно допустить решение Суда об отмене собственных санкций. Поэтому на уровне Совета ЕС было решено отказаться продлевать санкции в отношении 4 лиц из ограничительного списка. При этом санкции в отношении еще 4 лиц могут быть сняты 6 июня 2015 г.

О том, как Украина коммуницировала с Европой в вопросе поддержания санкций, общество знает немного. Именно ГПУ установила правила закрытости указанного процесса. Общие предложения, ориентировочные суммы, непонятные статусы экс-чиновников в уголовных производствах, ссылка на закон о запрете разглашения информации и замалчивание процессуальных норм о возможности ее разглашения в публичных интересах, — все это политика ГПУ постреволюционного времени. Однако у нас есть данные, которые дают основания назвать действия ГПУ требующими проверки на предмет законности.

Получив четкое понимание системной бездеятельности, наша комиссия подготовила обращение к министру юстиции Украины П.Петренко (поскольку именно на Минюст возлагается представительство интересов государства) с просьбой о вступлении Украины в судебные дела, инициированные Януковичем и командой в Суде ЕС. В сложившейся ситуации было преступлением просто наблюдать, как система «теряет» дела в отношении высших должностных лиц, по сути, олицетворяющих режим, против которого боролись люди.

Устав Суда предусматривает инструмент подачи заявления об интервенции (вхождении) в процесс в том случае, если решение по делу касается интереса третьего лица. Безусловно, что, в случае обжалования санкций, вопрос о снятии ограничений и дальнейшей потере, по сути, государственных активов — это вопрос, касающийся интересов Украины. Таким образом, Украина (намереваясь доказать странам ЕС, что расследование уголовных дел против Януковича и Ко ведется и санкции являются действенным инструментом) должна быть активным участником процесса поддержания санкций, поиска активов, доказательства преступного происхождения последних ради их возврата в Украину. Пассивная роль Украины в этой ситуации, на наш взгляд, означала бы либо отсутствие государственной позиции, либо государственную измену.

В последние дни возможного обращения в Суд ЕС Минюст, пригласив на безоплатной основе рекомендованного общественностью юриста (адвоката Парижской коллегии адвокатов Камилию Мехтееву, известную своей работой в международной юридической компании Shearman Shearman & Sterling LLP, одержавшей крупнейшую в истории победу в суде Гааги над Российской Федерацией на сумму 50 млрд долл. в деле экспроприации активов компании «Юкос»). подал ходатайство о вступлении Украины в дело на стороне Совета ЕС. Что означало поддержку решения ЕС в наложении санкций на представителей режима Януковича. Это было логично: если Украина взяла на себя обязательства расследовать преступления режима Януковича, мы должны были показать результаты своей работы перед цивилизованными странами. Если мы не можем показать эти результаты — должны спросить с уполномоченных лиц внутри своей страны.

Предположения некоторых лиц, что, дескать, Минюст вышел за пределы своих полномочий, на наш взгляд, безосновательны, поскольку решение такого вопроса находилось в компетенции министерства как официального представителя интересов государства.

Однако решение Минюста вызвало резкую реакцию по линии президента. Из информированных источников стало известно, что Минюст получил от МИД письмо с требованиями отозвать заявление Украины о вступлении в дело для поддержки санкций. Основной аргумент: Украину могут обязать предоставлять объяснения, как расследуются дела против фигурантов санкционного списка. А расследовались они крайне неудовлетворительно.

Реакция ГПУ была симметричной. Отдельные лица, время назвать которых еще придет, ссылались на то, что с руководством ГПУ срочно встретился глава представительства Европейского Союза в Украине Ян Томбинский и спросил мнение о роли Украины в деле о поддержке санкций. ГПУ такой запрос истолковала чуть ли не как требование ЕС отозвать заявление Украины об участии в процессе. Однако трудно представить, чтобы Томбинский мог выдвинуть такие требования к стране, которая реализовывает свое законное право поддержать санкции ЕС и дает разъяснения в их поддержку. Более того, в эффективности такого шага убеждал недавний пример рассмотрения Судом ЕС дела по иску экс-президента Египта Хосни Мубарака против Совета ЕС. Египет приобщился к процессу как сторона, чтобы поддержать действия ЕС, в результате чего Суд ЕС вынес решение в пользу Совета ЕС и отказал Мубараку.

На наш взгляд, ГПУ беспокоила только одна проблема: в Суде ЕС нужно было демонстрировать результаты расследования или мотивировать бездеятельность. Речь шла о Суде Европы, а не об отписках гражданам с уверениями, что «информация не подлежит разглашению». Пришлось бы публично отчитываться, почему так преступно было потеряно дорогое время, почему немалые полномочия не были надлежащим образом использованы.

В дальнейшем события разворачивались следующим образом: Украина отозвала ходатайство о вступлении в дело для поддержки санкций ЕС; Совет ЕС отказал в продлении санкций в отношении отдельных фигурантов санкционного списка и предупредил о намерении снять санкции с других лиц; Генеральный прокурор был снят с должности. Оставим оценку этой цепи событий на суд читателей и истории.

Отказ Совета ЕС продлить санкции в отношении 4 лиц из ограничительного списка, а также риск отмены соответствующих ограничений в отношении еще 4 лиц в июне 2015 г., на наш взгляд, может свидетельствовать, что ЕС не верит Украине. Что Европа, к величайшему сожалению, не разделяет свою веру на веру в простых граждан и веру в действующую власть.

Хотя виновата не Украина, а отдельные чиновники. Которые, вместо того чтобы создать специальный отдел по расследованию дел высших должностных лиц и обеспечить необходимую централизацию всех заявлений о преступлениях по единым реквизитам, продолжали цинично имитировать деятельность, обманывая людей. Что дало основания таким, как А.Портнов, выигрывать суды об опровержении недостоверной информации, то есть лжи.

Год продолжается борьба общественных активистов и волонтеров за Украину с системой, которая состоит преимущественно из тех же представителей «режима Януковича»; с системой, которая уничтожала права и свободы людей, отдавала нашу страну под тоталитарное влияние России, цинично и последовательно уничтожала государственность. Может, пора делать выводы?

От редакции. ZN.UA обратилась в МИД с просьбой прокомментировать позицию внешнеполитического ведомства по поводу возможного участия Украины в процессе в Суде ЕС. В письме замминистра по вопросам европейской интеграции Е.Зеркаль говорится:

«З метою скасування запроваджених у березні 2014 року Радою ЄС обмежувальних заходів щодо низки колишніх високопосадовців України, деякими з них були направлені звернення до Загального Суду Європейського Союзу (далі — Суд ЄС) щодо оскарження рішення Ради ЄС.

Для забезпечення всебічного та неупередженого розгляду питання обмежувальних заходів щодо колишніх високо посадовців України у європейських інституціях МЗС сприяло налагодженню взаємодії Генеральної прокуратури з причетними підрозділами Ради ЄС та Європейської служби зовнішньої діяльності (ЄСЗД), які представляють інтереси Ради ЄС у зазначених справах у Суді ЄС.

На думку МЗС України, існуючий формат взаємодії між органами влади України та вищезгаданими інституціями ЄС в контексті судових проваджень у Суді ЄС (позивач vs Рада ЄС) є ефективним, що дозволило стороні ЄС належним чином захистити обґрунтованість запроваджених обмежувальних заходів під час розгляду цього питання в робочих органах ЄС та під час попередніх судових слухань.

Що стосується залучення нашої держави до судових процесів в рамках міжнародних судових органів, то взаємодія органів державної влади України у цій сфері регламентується Порядком здійснення захисту прав та інтересів України під час урегулювання спорів, розгляду у закордонних юрисдикційних органах справ за участю іноземного суб'єкта та України, затвердженим Указом Президента України №581/2002 від 25.06.2002.

Питання залучення України як третьої сторони до участі у вищезгаданих судових процесах у порядку, визначеному вищезгаданим Указом Президента, не розглядалося.

Водночас, на думку МЗС, така участь могла б мати наслідком виникнення низки політичних та правових ризиків для держави, а відтак, є недоцільною.»

Информация о материале

Заступник начальника Головного квартирно-експлуатаційного управління Валерій Файст в 2006 році отримав у користування від Міністерства оборони будівлю із гектаром землі в центрі Харкова. На цій землі компанія «Фагот-2000», засновником якої державний службовець є до сьогодні, планує звести торгівельно-офісний центр.

У 2006 році фірма «Фагот-2000» викупила у оборонного відомства будівлю за адресою Червоноармійська, 16, площею 415 кв.м. Після цього фірма взяла у користування ділянку навколо площею 0,7 га. Начальник головного управління квартирно-експлуатаційного управління Збройних Сил України звернувся до харківського міського голови і, посилаючись на рішення тодішнього міністра оборони Анатолія Гриценка №804/з, просив припинити право користування земельною ділянкою на користь нового власника будівлі.

Таким чином, фірма Файста отримала ділянку землі за ціною складського приміщення площею 400 кв.м.

У відповідності до законодавства, новий власник мав змінити цільове призначення ділянки. У технічному висновку, управління земельних ресурсів Харкова прописало, що для будівництва торгівельного центру, треба «вилучити земельну ділянку із категорії оборони».

Однак ПП «Фагот-2000» звернувся до суду з проханням скасувати пункт про необхідність зміни призначення. Аргумент: у попереднього користувача (Харківська квартирно-експлуатаційна частина Міноборони) не було документів на право користування ділянкою. Харківські військові підтвердили, що документів на землю у них немає.

Управління земресурсів Харкова внесло заперечення: ділянка відноситься до категорії – землі оборони, і переведення в іншу категорію потребує згоди Міністерства оборони. Однак, суд задовольнив позов «Фагот-2000».

Окрім цього серед бізнесу чинного держслужбовця, який відповідає за матеріальне забезпечення збройних сил, є торгівля військовою технікою. Валерій Файст є засновником компаній «Трембіта», «Поні Фентезі» та «Поні Восток».

Усі фірми займаються постачанням запчастин до автомобілей, а «Трембіта» спеціалізується на військовому обладнанні.

 

На території фірми у Ворзелі, журналісти побачили запчастини та ремонтну зону. Представник компанії Оксана Коцюба запевняє, що «Трембіта» ніколи не займалась постачанням військових автомобілів. Натомість місцевий мешканець розповів журналістам, що донедавна на территорії підприємства розміщувались БТР, ЗІЛи, танки та інша спеціалізована військова техніка. Оголошення про продаж військового обладнання цією компанією і досі можна знайти в інтернеті.

Заступник керівника військовим майном безкоштовно отримав від Міноборони гектар землі

 

Заступник керівника військовим майном безкоштовно отримав від Міноборони гектар землі

Валерій Файст є засновником «Трембіти» з 1997 року. Згідно відповіді Міністерства оборони, стаж держслужби заступника очільника ГоловКЕУ ЗСУ складає 21 рік.

Информация о материале
  1. Радист Вася Белень: «У полоні я був змушений прочитати текст на камеру для Lifenews: «Дивись, Порошенко, що ти зі мною зробив!»«
  2. Особый коммунальный юмор
  3. Лохмотья гнева
  4. Харківські енергетики замовили ремонтів на 28 мільйонів, удвічі дешевшого «розпильщика» викинули