Статьи

Министерство юстиции и общественный совет по люстрации при Минюсте недовольны ходом проведения люстрационных проверок в силовых ведомствах и Государственной фискальной службе (ГФС). По мнению Минюста, руководство фискальной службы всячески саботирует процедуру люстрации и покрывает сотрудников, которые прибегают к фальсификации документов, чтобы ее избежать.

Силовики скрываются от люстрации

Министерство юстиции и общественный совет по люстрации, действующий при нем, в очередной раз обвинили суды, государственные ведомства и службы в саботаже люстрации. По их данным, больше всего люстрация встречает сопротивление в Генеральной прокуратуре, МВД и Государственной фискальной службе. Способы, с помощью которых высокопоставленные чиновники и служащие пытаются избежать увольнения, с каждым разом становятся все более изощренными.

Так, получила распространение практика, когда на сайтах министерств и ведомств не указываются биографические данные, места работы и должности, которые ранее занимал тот или иной высокопоставленный сотрудник. Классический пример – на сайте МВД отсутствуют данные заместителя министра внутренних дел Василия Паскала, увольнения которого люстраторы добиваются уже давно. С 2012 г. В. Паскал руководил департаментом уголовного розыска МВД, а сейчас продвинулся в карьере, став в декабре 2014 г. заместителем главы МВД Арсена Авакова.

В ряде случаев сотрудники, подпадающие под действие Закона «Об очищении власти», просто указывают в своих заявлениях на имя вышестоящего руководства, что они не подлежат люстрации. Дело в том, что согласно ст. 5 Закона «Об очищении власти», проводить люстрационную проверку и проверять поданные подчиненными заявления должен лично руководитель органа, в котором проходит проверка. Вот здесь и таится одна из ключевых проблем Закона, с которой ни Министерство юстиции, ни общественные люстраторы пока не придумали, как справиться. В такой ситуации, как признают в Минюсте, многое зависит от добросовестности, внимательности и честности руководителя конкретного ведомства. А как раз с этим уже наметились определенные проблемы, поскольку руководители ведомств далеко не всегда стремятся увольнять своих сотрудников, зачастую делая это лишь после публичной огласки такого факта и последующего скандала.

«Все зависит от ответственности конкретных руководителей и их политической воли», – признал министр юстиции Павел Петренко. Таким образом, у чиновников и служащих появился шанс избежать люстрации. Как прямо признают в Минюсте, самостоятельно отследить такие факты, когда чиновник, подпадающий под люстрацию, указывает, что он под нее не подпадает, а его начальник это заявление не проверяет, ведомство фактически не в состоянии из-за огромного объема работы.

ГФС под огнем люстрации

Особо сложная ситуация с «уклонистами» сложилась в Государственной фискальной службе. В нежелании увольняться по Закону «Об очищении власти» здесь подозреваются десятки высокопоставленных руководителей как центрального аппарата, так и территориальных органов. Еще 22 января с. г. общественный люстрационный совет обратился к тогдашнему главе Службы Игорю Билоусу с просьбой разъяснить причины, по которым на руководящих должностях в ГФС продолжают работать 17 высокопоставленных служащих, подлежащих обязательному увольнению. 20 февраля ГФС в лице И. Билоуса ответила, что из ведомства уже уволены трое из указанных в списке лиц, указав в качестве причины их увольнения принадлежность к некой «донецкой команде в ГФС». Что касается остальных 14 человек, то, по словам секретаря общественного совета по вопросам люстрации при Минюсте Максима Маньковского, г-н Билоус уклонился от прямого ответа, сообщив, что эти служащие «лишь выполняли функции по реализации государственной налоговой и таможенной политики», не пояснив, что именно имеется в виду.

Служебный подлог как способ выживания

В Минюсте отмечают, что ради того, чтобы сохранить свои должности, некоторые служащие ГФС прибегают даже к подделке документов. В этом ведомство подозревает, в частности, зам. начальника главного управления ГФС в Киеве Анну Игнатенко, которая с 2010 по 2013 г. работала на руководящих должностях в территориальных органах Министерства доходов и сборов. С сентября 2014 г. она является заместителем и. о. начальника ГФС в Киеве Игоря Бондаренко. Согласно Закону «Об очищении власти», она автоматически подпадает под люстрацию и давно должна быть уволена. Тем не менее, руководство столичной ГФС этого до сих пор не сделало.

Как выяснилось, чтобы избежать люстрации, А. Игнатенко сослалась на некие «разъяснения» Министерства юстиции, предоставленные ей 13 февраля 2015 г. и якобы подписанные первым заместителем министра юстиции Наталией Севостьяновой. В Минюсте удивились этому и сообщили, что касательно вопросов люстрации ведомство никому никаких разъяснений не предоставляет. Более того, министерство затребовало эти «разъяснения» для служебной проверки, и 16 марта его представители заявили, что А. Игнатенко просто подделала документ, а на самом деле никакие разъяснения ей не предоставлялись. «Это не документ Министерства юстиции, он имеет все признаки подделки», – возмутился по этому поводу П. Петренко.

В итоге, помимо г-жи Игнатенко, которой теперь, похоже, займутся правоохранительные органы, Минюст признал виноватым и И. Бондаренко, который не проверил данные из трудовой книжки своей подчиненной. «В ответ на обращение А. Игнатенко 12 марта мы указали ей, что она подпадает под действие Закона «Об очищении власти». Считаем, что она, имея на руках наш официальный ответ, просто спрятала его, а руководству ГФС сообщила уже неправдивую информацию», – заявила Н. Севостьянова. Особой остроты истории добавляет то, что о подлоге стало известно во многом случайно, лишь благодаря активности люстраторов-общественников.

Как системно бороться с такими явлениями, в Минюсте пока не придумали. Единственное предложение заключается в привлечении лиц, уклоняющихся от люстрации, к уголовной ответственности. Однако для этого еще нужно внести соответствующие изменения в Уголовный кодекс. Тем не менее, в министерстве уже пообещали, что при проведении люстрационных проверок на низовом уровне, в частности, в районных управлениях ГФС Киева, которые начнутся в конце марта, будут уже предельно внимательны. Отдельного внимания, как следует из позиции членов общественного совета по люстрации, может быть удостоена и. о. начальника государственной налоговой инспекции в Соломенском районе столицы Надежда Рымарская, долгие годы занимавшая руководящие должности в налоговых органах.

ТОП-8 высокопоставленных сотрудников ГФС, уклоняющихся от люстрации (данные общественного совета по люстрации при Минюсте)

- Сергей Cемка, директор департамента организации таможенного контроля и оформления ГФС

- Владимир Тарасенко, директор департамента погашения задолженности ГФС

- Александр Ревчук, директор департамента доходов и сборов с физических лиц

- Иван Рыжок, директор департамента ведомственного контроля и внутреннего аудита ГФС

- Виктор Косарчук, директор департамента коммуникаций ГФС

- Андрей Выдыборец, директор департамента финансово-экономической работы и бухгалтерского учета ГФС

- Юрий Дворак, начальник Киевской городской таможни ГФС (является регулярным фигурантом расследований СМИ, обвиняющих его в коррупции и злоупотреблениях служебным положением)

- Анна Игнатенко, зам. начальника главного управления ГФС в Киеве

Комментарий

Павел Петренко, министр юстиции Украины

– Если госслужащий подпадает под автоматическую люстрацию, руководству ведомства, в котором он работает, необходимо лишь проверить его трудовую книжку и издать приказ об увольнении. Какого-то творчества и анализа законов тут не предусматривается, а суды не должны брать на себя функции Верховной Рады и заниматься толкованием законов. Мы обращаемся ко всем чиновникам, которые подпадают под люстрацию: если вы подаете недостоверную информацию, согласно которой на вас не распространяется запрет на занятие тех или иных должностей, и подкрепляете это фиктивными документами, вы не только будете уволены, но у вас еще есть риск понести уголовную ответственность за свои действия.

Информация о материале

Опубликовано: 01 апреля 2015

25 марта в день Службы безопасности Украины «Цензор.Нет» подготовил небольшой очерк о боевом пути самого известного на сегодня подразделения спецслужбы, которое чаще всего делает новости в Службе безопасности Украины во время войны.

Борьбу с подготовкой вооруженной агрессии контрразведка СБУ начала в 2006-2009 годах. В 2008-м из Украины выдворили 28 сотрудников ФСБ из состава оперативной группы российских спецслужб на Черноморском флоте РФ. В 2009-м была проведена самая успешная довоенная операция контрразведки СБУ - в Одесской области было арестовано сразу шесть сотрудников Федеральной службы безопасности России во время попытки завербовать сотрудника Главного управления разведки Минобороны Украины. Эта успешная операция прошла под руководством директора департамента контрразведки Анатолия Павленко. Я писал об этой операции в 2010-м в «Зеркале недели» - то, что можно было написать в то время.

Однако после победы на президентских выборах 2010-го года Виктора Януковича, главой СБУ был назначен пророссийский политик и бизнесмен Валерий Хорошковский.

Руководство контрразведки и сотрудники, которые работали по российскому направлению были вынуждены уволиться. Арестованных сотрудников ФСБ освободили - обвинение им переквалифицировали со шпионажа на подделку документов. Хорошковский за это получил от ФСБ орден. По органам контрразведки был нанесен тяжелый удар - проведение операций против российских спецслужб стало невозможным, подразделения были сокращены до минимума, и по сути утратили дееспособность.

Тем не менее, начиная с января 2014 года отдельные патриотически настроенные сотрудники контрразведки в Крыму и Севастополе начали передавать доклады об активизации российских спецслужб и подготовке антигосударственного заговора в Крыму. Тогдашний начальник контрразведки Бик никаких мер не предпринимал. Более того, все архивы контрразведки накануне событий 18-20 февраля были уничтожены. Все личные дела сотрудников СБУ вывезены в Крым. После бегства из Украины Януковича и его подельников, контрразведку пришлось воссоздавать заново.

Новый председатель СБУ Валентин Наливайченко назначил главой контрразведки Валерия Кондратюка. Кондратюк начал в экстремальных условиях восстанавливать боеспособность контрразведки.

23 февраля именно сотрудники крымской контрразведки успели вывезти обратно в Киев личные дела всего личного состава СБУ из Крыма. К сожалению, в условиях полного уничтожения и развала работы, радикально изменить обстановку в Крыму было уже невозможно. Личный состав спецназа 3-го управления СБУ «Альфа» предал Украину и почти полностью перешел на сторону врага. Поэтому возможности силовых действий были ограничены и непредсказуемы. 27 февраля было захвачено здание Верховного совета Автономной республики Крым. Удалось установить, что это совершила рота российского спецназа, которая базировалась в казармах морской пехоты Черноморского флота РФ.

Контрразведчики должны были полностью обновить структуру управления. На службу стали призываться снова те, уволенные при Януковиче офицеры, которые работали по российскому направлению. Стояла задача - немедленно пресечь активные и открытые действия российской агентуры.

Без всякой бюрократии мгновенно подписывались все бумаги, выдавались санкции, была дорога каждая секунда и на формальности внимание не обращали - только на результат.

Уже 10 марта в Донецке был задержан первый российский агент - гражданин РФ Негриенко Вячеслав Анатольевич, 1977 года рождения. Он был участником крымской агрессии, организованной российскими спецслужбами, и 8 марта прибыл из Крыма в Донецк, где начал сколачивание отрядов боевиков по образцу Крыма. 10 марта он был взят с поличным контрразведкой - это был первый российский агент, задержание которого позволило выявить и разоблачить крупную агентурную сеть. Этот удар значительно снизит активность российской агентуры в Донецке. Негриенко полностью признал свою вину и в октябре 2014-го, по запросу российской стороны, его обменяли на украинских военнопленных, захваченных российскими войсками.

12 марта под Херсоном оперативниками контрразведки был захвачен кадровый офицер Главного разведывательного управления Генштаба РФ Роман Филатов во время установки шпионского оборудования для наведения российской боевой авиации на позиции украинской ПВО и блокпостов. Это был первый российский военнослужащий, захваченный украинскими силами в войне.

Контрразведка каждый день укреплялась людьми, и создавались новые возможности. Ставилась задача по ведению активных наступательных действий. Капитан СБУ Александр Головура, который стал предателем и пособником террористов, и впустил российский спецназ в Донецкий аэропорт 26 мая, был захвачен оперативной группой СБУ и вывезен в Украину, где был осужден, и недавно обменен на украинских военнопленных.

30 мая контрразведка организовала блестящую операцию по захвату одного из идеологов «Русской весны» Ольги Кулыгиной, ближайшей помощницы главаря террористов Игоря Гиркина. Кулыгина была захвачена спецотрядом государственной пограничной службы под командованием полковника Игоря Момота (он впоследствии погиб на в другой операции на границе под огнем российской артиллерии, и посмертно удостоен звания генерал-майор и звания «Герой Украины»). От Кулыгиной была получена ценная разведывательная информация. Она была обменена на украинских военнопленных. Однако контрразведка в данном конкретном случае настаивала оставить Кулыгину для суда над организаторами российской агрессии.

В июне был захвачен корабль с 93 ящиками оружия, которые для вооружения террористов перевозили из Крыма для оснащения новых банд. Отправкой занимался лично Александр Якименко - бывший председатель СБУ, который перешел на сторону врага и стал предателем Родины.

Контрразведке удалось вскрыть и ряд российских шпионских сетей в самой СБУ, и даже в самой контрразведке. Российский агент был внедрен в подразделение СБУ в Мариуполе. Еще один предатель был разоблачен в Запорожье.

Контрразведка сорвала две попытки российских спецслужб угнать боевые самолеты Воздушных сил Украины. Два военнослужащих-предателя были разоблачены.

Оперативные группы контрразведки активно действовали по всей линии фронта с самого начала АТО. В их руки попали сотни террористов и российских военнослужащих.

Контрразведка ведет активную борьбу с российскими террористическими бандами, которые устраивают теракты и убивают мирных жителей в Харькове и Одессе.

Под особый контроль попали легальные резидентуры российских спецслужб, которые работают под прикрытием дипломатических учреждений. Так, в Киеве была захвачена группа российских шпионов, которые входили в спецподразделение Службы внешней разведки РФ «Заслон». Дипломатов-шпионов выгнали из страны.

Всего за год войны возрожденный из пепла департаментом контрразведки СБУ в зоне АТО было установлено, задержано и передано следственным органами более 650 человек, причастных к участию в боевых действиях и информаторской деятельности в интересах незаконных военизированных формирований.

Разоблачены 57 предателей, в отношении которых начато уголовное производство по ст.111 УК Украины («Государственная измена») и 7 шпионов из числа граждан РФ, находящихся под следствием по ст.114 УК Украины («Шпионаж»).

Вот одна из таких историй на «Цензор.Нет»

Прекращена деятельность 7 групп и 6 отдельных лиц, принадлежащих к агентурной сети российских спецслужб (ГРУ ГШ ВС РФ, ФСБ РФ).

Уничтожено 17 диверсионно-разведывательных групп, задача которых заключались в уничтожении объектов инфраструктуры и государственных учреждений, нападениях на военнослужащих и сотрудников правоохранительных органов, а также сборе разведывательных сведений о силах АТО.

«Цензор.Нет» писал как обезвредили одного из российских террористов в Харькове.Эту операцию осуществили не контрразведчики, а сотрудники харьковского управления «Т» (защита конституционного строя), однако контрразведчики задержали одного из террористов - участника российской диверсионной группы

К сожалению, сегодня нельзя рассказать о большинстве операций и нельзя рассказать о методах работы. Но очевидно, что именно контрразведка дает большинство новостей о работе СБУ.

Недаром, все выпускники академии СБУ, выпуск которых произведен в 2014-м году досрочно, изъявили желание служить исключительно в контрразведке, а не в других подразделениях. Весь курс был направлен для обкатки в боевых условиях в составе оперативных групп.

А новый герб украинской контрразведки, который официально утвержден главой СБУ весьма красноречив, и не оставляет сомнений, кто именно надолго станет основным противником Украины - орел с гербом Украины, сжимает в лапах двухголовую змею с российскими коронами - точную копию мутанта с герба Российской федерации и надпись на латыни гласит: «Aquila non captat muscas», что в переводе означает: «Орел мух не ловит».

Информация о материале

Опубликовано: 01 апреля 2015

Отчитываясь о результатах работы Министерства образования и науки Украины за сто дней, руководитель ведомства Сергей Квит отметил, что логикой проведения реформ в сфере образования являются децентрализация и дерегуляция. «Это значит, что нам необходимо создать новую ситуацию в образовании, новый уклад, новую жизнь, взаимоотношения, добиться иной организации учебного процесса», — подчеркнул он.

Сказанное касается, в частности, академической автономии — возможности самостоятельно формировать учебные программы, которую украинские вузы получили благодаря новому Закону Украины «О высшем образовании». Однако эта автономия пришлась университетам не по вкусу — перестроиться на новый формат работы большинству из них оказалось непросто.

Начало бурным дискуссиям в образовательной среде вокруг внедрения академической свободы положил приказ Министерства образования и науки от 26 января «Об особенностях формирования учебных планов на 2015/2016 учебный год». В нем четко указано, что часть действующих образовательных стандартов теперь имеет характер рекомендаций. Стандарты, напомним, состоят из описания специальности, компетенций и знаний, которых нужно достичь, а также конкретного перечня курсов, которые должен прослушать студент. Именно эту последнюю часть вузы должны отныне воспринимать как рекомендацию, а не как прямое руководство к действию. Единственное ограничение — студент не должен иметь более 16 дисциплин в год (8 курсов в семестр) и 25% выбирать самостоятельно.

Фактически приказ министра Сергея Квита распределил новые роли между ведомством и вузами в образовательном процессе. Минобразования устанавливает ожидаемые результаты обучения студентов, а университеты решают на свое усмотрение, как их лучше всего достичь. В отличие от передовых отечественных вузов, представители которых не только поддерживали это нововведение, но и сами принимали активное участие в написании нового закона, региональные игроки оказались не готовы к тому, чтобы взять на себя ответственность за качество своих программ подготовки, а не списывать все на Минобразования, которое, мол, разработало плохой стандарт и навязало его «сверху».

Неудивительно, что с момента публикации приказа министерства среди вузов начался небольшой «фестиваль паники и истерики»: в адрес ведомства полетело множество вопросов, требований разъяснить, как распоряжаться обретенной свободой и каков ее диапазон. А главное, как добиться уменьшения нагрузки на преподавателей (600 часов на ставку вместо 900) и студентов (не более восьми дисциплин вместо нынешних 10–15 курсов), но при этом обеспечить уровень знаний, отвечающий требованиям образовательных стандартов?

Инертность ректората и преподавателей в вопросах автономии создает обширное поле для манипуляций в этой области.

Педагоги не спешат бороться за свои права. Напротив, они высказывают опасения, что студенты не смогут самостоятельно освоить половину, а то и две трети программного содержания дисциплины, и не хотят отвечать за плохую успеваемость перед нацагентством, которое начиная со следующего учебного года будет мониторить качество образовательных услуг. Поэтому преподаватели боятся сокращать аудиторные часы, несмотря на то что это противоречит их интересам. К тому же они не понимают, как будут начисляться ставки на время четырехлетнего переходного периода — каждый вуз составляет график сокращения нагрузки на свое усмотрение, а с его обнародованием администрации традиционно не спешат.

Ректорам страхи преподавателей на руку, так как у них появляется соблазн пойти по самому простому пути — сократить внеаудиторную нагрузку (дипломные, экзамены и т.д.), чтобы достичь показателя 600 часов, при этом оставив почти без изменений «горловые» часы. А «внеаудиторку» припишут к методической или научной работе.

Еще больше вопросов у вузовских сотрудников вызывало сокращение предметов для студентов за счет непрофильных курсов. Если с морально устаревшими дисциплинами вроде ОБЖД все более-менее понятно, то что делать с физкультурой или английским, за которыми закреплены отдельные кафедры и материально-техническая база, — неясно. Как и то, как обеспечить студентам возможность выбирать 25% предметов. Если под угрозу попадают ставки преподавателей, приближенных к административной верхушке, — ограничить мобильность учащихся будет несложно. Достаточно составить плотные расписания «без окон», исключающие «меж­кафедральную» миграцию студентов.

В ответ на вузовский ажиотаж Мин­образования пришлось опубликовать небольшой путеводитель по организации учебного процесса (письмо с разъяснениями и рекомендациями №1/9-126 от 13 марта), чтобы максимально учесть интересы педагогов, студентов и вузовских администраций. В нем, в частности, прописано, какие предметы можно вывести из образовательной программы и оставить в качестве факультативов, как обеспечить доступ к выборочным предметам и предостережение в отношении сокращения часов нагрузки только за счет неаудиторных часов. Чтобы сделать этот переход максимально прозрачным, министерство рекомендует вузам до начала формирования учебных планов на будущий 2015/2016 учебный год опубликовать Положение об организации образовательного процесса, в котором будут прописаны все изложенные выше пункты.

«Шпаргалка» Минобразования сейчас бурно обсуждается в вузовской среде — брать ли ее на вооружение или требовать дальнейших инструкций и уточнений. Впрочем, независимо от того, последуют университеты подсказкам министерства или нет, свой первый экзамен по «академической автономии» они все равно уже провалили.

Информация о материале

Опубликовано: 01 апреля 2015

Киевский международный институт социологии по заказу Фонда Ахметова тщательно изучил нужды жителей ряда городов на оккупированных территориях, живущих в условиях экономической блокады, а также нескольких прифронтовых населенных пунктов. Увесистый документ с результатами социологического исследования попал в руки ко мне — человеку, которому, во-первых, достаточно трудно разделить разрушительную роль Рината Ахметова в истории Донбасса и спасительную миссию его одноименного Фонда. И, который, во-вторых, несмотря на свои «донецкие» корни, стоит на позиции отказа от уже, по сути, потерянных нами территорий.

…Сухие строчки с перечнем дефицитных лекарств, среди которых банальный корвалол; список заоблачно дорогих продуктов, в том числе и мяса по 140 гривен за килограмм; перечень других «специфических потребностей жителей оккупированных территорий»… Читаю. Не трогает. Просто цифры. А вот когда звоню школьной подруге в Макеевку, и она рассказывает о санитарке из ее отделения, похудевшей на 15 кг из-за трехмесячного отсутствия зарплаты, то рыдаю полдня… Статистика и судьба конкретного человека. Разницу почувствовала.

Но такое ощущение, что разум вошел в полный диссонанс с этим самым чувством. Да, сегодня как никогда я понимаю, что Украине логично жестко вести себя по отношению к оккупированной Россией территории, и ничего при этом не чувствую. Но если начинаю рефлексировать, откликаясь на драму отдельного близкого мне человека, живущего там, то перестаю что-либо понимать. Уверена, не только я стою перед такой дилеммой.

Складывается впечатление, что сегодня Украина, живущая по эту сторону войны, руководствуется исключительно холодным рассудком. Ведь все мы здесь, кого не зацепило пулей или смертью близких, опираясь на сухие строчки сводок оттуда, спорим, ищем план, подбираем решения, советуем власти, как стать субъектом в этой чудовищной геополитической игре, пытаясь без «соплей и слюней» реально оценивать происходящее в интересах будущего страны. Но та Украина, которая по ту сторону, по которой проехал каток войны и прошлись «грады» — живет на уровне чувств. Ощущает реальный страх, боль, слезы, разочарование, ненависть, а теперь и голод… Да, пехотинец и пилот бомбардировщика видят разные войны, даже если участвуют в одной и той же. Тем более, если воюют по разные стороны.

Безусловно, «пехотинцы» Донбасса виноваты в том, что не думали раньше. Когда шли на референдум и звали к себе Россию. Когда радостно снимали на мобильник танки, крушащие асфальт перед окнами их домов. Когда наивно (или преступно — кому как нравится) полагали, что Путин предложит им сухую одежду, горячий чай и свое радушие. Но теперь, кажется, уже мы ответственны за то, что, усиленно думая за них, сами перестали чувствовать. Перестали, составляя свои мирные планы, часто напичканные фантазиями, а не реальностью; строя наполеоновские, забывая при этом, что у нас-то гибнут добровольцы и мобилизованные, у них — в том числе мирные жители и дети; выдвигая стратегические предложения по отказу от территорий и полной экономической блокаде; легко, часто и просто ради красного словца в посте Facebook осуждая их за «глупость», «слабость», «нежелание», «непонимание»...

Я действительно не знаю, как сегодня в одной голове, в одном сердце, в одной государственной политике можно учесть все это и объединить наш разум и их чувства. Наверное, именно так и только так можно было бы найти единственно возможный способ остановить безумие войны. Но четкого ответа нет. Однако не пытаться искать его нельзя. И это всего лишь очередная попытка.

Итак, в ноябре прошлого года президент Петр Порошенко подписал указ, которым ввел в действие решение СНБО от 4 ноября «О неотложных мерах по стабилизации социально-экономической ситуации в Донецкой и Луганской областях». В решении было предложено «Национальному банку Украины принять в месячный срок меры по прекращению обслуживания банками счетов, в том числе карточных, открытых хозяйствующим субъектам всех форм собственности и населению на отдельных территориях в районе проведения антитеррористической операции в Донецкой и Луганской областях». Также СНБО рекомендовал президенту отменить действие мертворожденного закона об особенностях местного самоуправления на территориях Донецкой и Луганской областей.

Тем самым Украина, не добившись мира в рамках Минска-1, по сути, объявила экономическую блокаду оккупированным территориям Донбасса. Включая выплату пенсий, заработных плат и всяческих социальных льгот. Тем не менее, буквально до января жители Донбасса активно использовали схему так называемого пенсионного туризма. Все, кто был на ногах, массово регистрировались как переселенцы, переводили пенсии на счета банков в близлежащих украинских городах и получали их, регулярно выезжая на территорию Украины. Тем, кто не на ногах и не на колесах, уже тогда стали активно «помогать» посредники за определенные проценты. Такие же вспомогательные схемы возникли и на пути торговых грузов из Украины в направлении «ДНР» и «ЛНР». Однако уже тогда в СМИ стали поступать первые сигналы о том, что волонтеры находят не охваченных выплатами и помощью одиноких стариков и инвалидов. И хорошо, если живых...

Тем не менее, в январе 2015 г. Киев пошел на ужесточение блокады и ввел новую пропускную систему при пересечении границы зоны АТО. Количество пропускных пунктов было сокращено до четырех, процедура оказалась излишне забюрократизированной (хотя со временем 500 грн на пропускном пункте позволяли оперативно решить проблему). В итоге численность тех, кто фактически оказался без средств к существованию, выросла. Тем более что мизерные пособия «республик» достаются не всем. Это, само собой, спровоцировало новую волну пропагандистских заклинаний в российских СМИ, в который раз обвинивших Украину в геноциде собственного населения.

Украинская власть и сторонники жесткой позиции по отношению к оккупированным территориям публично задавались вполне логичным вопросом: почему наше государство должно кормить и содержать территории, которыми управляет соседнее государство, поставляющее туда оружие и боевиков? Кроме того, голод возможен тогда, когда закрыты границы. Но ДНР и ЛНР имеют многокилометровую границу с Россией, которая регулярно поставляет гуманитарные конвои на территорию «республик». И нужно либо не соглашаться «есть» автоматы и гранаты, либо отвечать за подобную всеядность.

С тех пор много копий сломано и слов сказано о гуманности/негуманности подобного подхода. А потом был Минск-2, преподносившийся как шанс на мирное урегулирование. После чего показательно «мирно» был расширен список городов «республик», «украшением» которого стало Дебальцево. Появились сотни жертв, в том числе и среди мирного населения, «освобожденного из-под украинского ига». В развитие очередных минских договоренностей была принята новая версия закона об особенностях местного самоуправления на оккупированных (статус уже официальный) территориях Донбасса.

Ключевой деталью законодательной инициативы стало категорическое условие Киева о полном выводе с оккупированных территорий любых вооруженных формирований и всех видов вооружения. Лишь затем — демократические выборы по украинским законам и под наблюдением ОБСЕ. И только потом — обещанное самоуправление. Пока же полная блокада и жесткая пропускная система.

В реальность подобного плана, похоже, не верит никто. Тем временем ООН в своем последнем отчете о соблюдении прав человека в Украине рекомендует нам не ждать выполнения боевиками условий, а снять экономическую блокаду. Мол, вы же сами подписали Минск-2. Тем самым, ООН де-факто играет на руку России (доклад, кстати, достаточно резко раскритикован экспертами украинского Центра исследований России), кровно заинтересованной повесить на Украину управляемую извне территорию. Однако же мы действительно сами подписали минские договоренности?

Так, может, все-таки стоит вспомнить о достоинстве государства, претендующего на статус цивилизованного, и честно признать, мягко говоря, некоторую противоречивость Минска-2. И попытаться, насколько возможно, соединить здравый смысл с человечностью.

Что сегодня, действительно, необходимо. Гуманитарная ситуация на Донбассе уверенно движется в сторону критической отметки. И к многотысячным жертвам боевых действий (ведь стороны воюют тяжелым вооружением, а, значит, делят вину за смерти мирного населения и разрушения), неумолимо добавляются еще и жертвы экономической блокады. Покидающие этот мир из-за недостатка средств, продуктов питания, того самого банального корвалола…

Немного фактов. КМИС, начиная с ноября прошлого года, осуществляет мониторинг Донбасса. На основе исследований на сайте Фонда Ахметова работает интерактивная карта потребностей жителей оккупированных территорий. Карта способна стать подсказкой как для волонтеров и организаций, желающих помочь жителям этих и прифронтовых территорий, так и для власти. Которой имеет смысл ощутить масштаб разворачивающейся там драмы и прочувствовать степень своей ответственности.

Однако давайте по порядку. Исследование стабильно охватывает 2135 респондентов, проживающих в 29 самых пострадавших городах. Большинство из них — на оккупированных территориях. На фоне февральского обострения ситуации Минск-2 хоть и не дал надежд на прочный мир, однако резко снизил градус напряженности и масштаб кровопролития. Что, без сомнения, несколько успокоило людей, подарив им некоторую надежду.

В связи с чем оценка жизненной ситуации в марте несколько изменилась в позитивную сторону. Так, если в декабре 40% жителей говорили о том, что терпеть такое жизненное положение им не представляется возможным, то в марте их количество снизилось до 30%. При этом с 48% до 63% увеличилось количество тех, кто считает, что жить трудно, но можно терпеть. Если в ноябре-декабре всего лишь 15—16% граждан считали, что ситуация в их городе немного улучшилась, то сегодня такие ощущения у 38% жителей (6% из которых считают, что она улучшилась значительно).

Если говорить об основных потребностях в медикаментах, продуктах, а также бытовых товарах, то картина на сегодня следующая. Практически половина опрошенных жителей ощущают острую нужду в лекарственных препаратах. Среди лидеров этого печального рейтинга — сердечные препараты (32%), лекарства от давления (29%), а также успокоительные (12%). Что, вероятно, объясняется повышенным уровням стресса у людей и, соответственно, ростом спроса на эти лекарства. Более того, люди рассказывают интервьюерам о высоких ценах на лекарства, отсутствии привычных льгот для малоимущих, а также о том, что повсеместно затруднен выезд машин скорой помощи из-за нехватки бензина и недостаточного количества машин. К чему все это ведет, думаю, объяснять не надо… На оккупированной территории Донецкой области, к примеру, по неточным данным, на 30% вырос уровень смертности людей от заболеваний сердечно-сосудистой системы.

Продуктовый антирейтинг возглавляют подорожавшие в разы крупы (25%), растительное масло (22%), сахар (20%), свежее мясо (14%), мясные, рыбные и овощные консервы (13%). И это при том, что вышеупомянутый Фонд Ахметова (74% опрошенных известно о его благотворительной деятельности, и это действительно на сегодня самый крупный участник «рынка») довольно системно раздает продуктовые наборы наиболее незащищенным слоям населения. Раз в месяц пенсионеры старше 65 лет, инвалиды, матери одиночки и др. получают продуктовый паек с достаточным количеством вышеуказанных продуктов.

Впрочем, здесь часто возникают перекосы. К примеру, моя подруга, о которой я упоминала, имеет родителей-пенсионеров и сама воспитывает сына. Поэтому в ее месячном арсенале целых четыре продуктовых набора. Которыми она, конечно, делится с теми, кому повезло меньше. Ведь та же санитарка, о которой она мне рассказала, хоть и не получает несколько месяцев зарплату, однако не подпадает ни под одну категорию особо нуждающихся. И здесь надо понимать, что на оккупированной территории она такая не одна…

Отдельного упоминания заслуживает разрекламированная российская гуманитарная помощь. В числе благотворительных организаций, присутствующих на оккупированных территориях, насчиталось 4-5 из России, работающих несистемно и лишь в некоторых городах. В то же время, достаточно часто люди уточняют: российская гуманитарка в основном продается. Как, впрочем, и московские шоколадные конфеты по 300 грн за кг.

В тройку наиболее нуждающихся городов прогнозируемо вошли Дебальцево, Иловайск и Юнокоммунаровск. За ними вплотную следуют Авдеевка, Счастье, Докучаевск, Краснодон. Наиболее острые проблемы — значительное сокращение источников доходов жителей оккупированных территорий (заработную плату не выплачивают, часто заменяя пайками, гуманитарные продуктовые пайки — не у всех, выплаты «республик» — мизерны); безработица, связанная с чувствительными потерями малого и среднего бизнеса; отсутствие ощущения безопасности (связанное с постоянным ожиданием возобновления обстрелов, случаями ограблений, ДТП с участием боевиков, мародерства, пьянства, в том числе на освобожденных территориях). Однако, невзирая на все перечисленные (и многие не перечисленные) проблемы, количество желающих выехать за пределы АТО и прифронтовых городов выросло незначительно — с 27% в декабре до 30% в марте. «Большинство жителей не хотят никуда выезжать, так как они здесь выросли, здесь их дома, квартиры, работа, родные и близкие. И «самое страшное», по их словам, возможно, прошло и есть надежда на лучшее. Для тех немногих, кто хочет выехать, барьером является отсутствие денег и места, куда ехать, несогласие родителей для молодежи, — констатируют интервьюеры.

В некоторых городах остро не хватает местной информации о том, что происходит в городе, как получить гуманитарную помощь. Людей интересует, как найти пропавшего без вести человека, восстановить утерянные документы, отправить или получить посылку из Украины, как доставить груз из другой области, получить денежный перевод, оформить загранпаспорт, пропуск для выезда из зоны АТО.

«Сейчас многим важно знать, как «обойти» правила пропускной системы, так как она очень неудобная и забюрократизованная, — уточняют социологи. — Жителей также интересует информация, касающаяся законодательной базы Украины, принятия новых законов, изменения действующих, особенно пенсионного законодательства, получение повесток из военкомата, мобилизация, служба в украинской армии».

В большинстве городов есть интернет. Украинские каналы присутствуют только в кабельных сетях и в спутниковом вещании. Российские — в широком ассортименте. Пользуются популярностью региональные каналы. Среди печатных СМИ наиболее распространены пропагандистские газеты «республик». Альтернативные — закрыты или захвачены.

Что касается общих настроений, то большинство не верит в мир. «Многие по-прежнему надеются на помощь от России, как экономическую, так и военную. В социальных сетях популярны обсуждения, как переехать в Россию, как там получить помощь и работу. Некоторые желают присоединения к России. Жители ожидают от руководства новых «республик» восстановления финансово-денежной системы, работы банков, стабильных зарплат, пенсий, стабилизации цен на продовольственные товары. Также некоторые горожане ожидают признания новых «республик» другими странами. В то же время, у людей есть осознание, что от них ничего не зависит в определении будущего своего города», — отмечают интервьюеры.

И, похоже, их никто не пытается убедить в обратном. А ведь у многих там есть и украинские каналы, и интернет. А у нас, кажется, целое министерство информации.

…В подобной ситуации каждый шаг украинской власти должен быть публичным и честным по отношению ко всем, кто находится за линией фронта. Если не знаешь, чем руководствоваться в критической ситуации — разумом или чувством, поступай честно по отношению к самому себе и к тому, чья жизнь зависит от твоего выбора.

Если Минск-2 — действительно путь к миру, как было заявлено, то честным поступком является снятие блокады.

Готовы освобождать свою законную территорию от оккупантов? Тогда думайте, на что можно опереться. Точнее — на кого. На тех, кто до сих пор ждет помощи от России? Кто, закрыв глаза на содержимое «гуманитарных» конвоев, требует от Порошенко «прекратить геноцид»?

Готовы наступать? Тогда имейте в виду, что впереди — новые Дебальцево. Вы действительно готовы к таким жертвам? О 500 трупах в подвалах после Дебальцево заявила представитель ООН, но почему-то не говорит украинская власть, а ведь это ее граждане. И в этом случае ответственность за их гибель несет «ДНР», «освобождавшая» эти города. Но мы все равно молчим. И все еще готовы взять на себя следующие жертвы при наступлении? Я — нет.

Но, безусловно, мы должны быть готовы к обороне. С учетом далеко идущих планов «русского мира». А это значит — выстроить дееспособную армию и надежную линию обороны. Но перед этим определив ее реальные рубежи. И если это сегодняшняя линяя разграничения, то в силу всего вышеперечисленного стоит ли обманывать себя, что мы сможем жить в одной стране с теми, кто за ней?

Я не знаю, как правильно. Ты — хозяин своих планов до тех пор, пока они у тебя в голове. Все что угодно может разрушить, свести на нет, или наоборот — сделать спасительным любой из этих трех, на самом деле, плохих вариантов. Но других нет. Договариваться. Воевать. Или отрезать.

Возможно, временный отказ от оккупированных территорий, официальное заявление на всех уровнях, в том числе и международном, о том, что экономическое содержание этих территорий и соблюдение там прав человека — ответственность России, и есть самый честный путь. По отношению к себе самим. И к людям, о потребностях которых я так подробно рассказала. Какие бы мысли и чувства этот путь ни вызывал. Более того, только он четко указывает международному сообществу и ООН, к кому апеллировать в своих отчетах о соблюдении прав человека на оккупированных территориях, а жителям «республик» — кто на самом деле должен «остановить геноцид».

Информация о материале

Опубликовано: 01 апреля 2015