Статьи
«Кто стреляет? Так все ж и так понятно. Вот, смотрите, все просто: это из города прилетело – защитники попали. А это с Марьинки и Красногоровки летит – значит, от освободителей», – шутит таксист. В Донецке вообще много шутят. Например, друзья мягко намекают, что надо бы перевести часы – в «ДНР» время московское. «Скажи мне, который час, и я скажу, кто ты», – приговаривают они для убедительности. Еще одну шутку ребята выдают после похода по магазинам: мол, «ДНР» – народная республика с антинародными ценами.
Так здесь шутят о блокадной реальности – цены в городе высокие, машины с товаром из Украины проезжают с трудом. Частные предприниматели на рынке жалуются на поборы с украинской стороны. Называют и цены: одна тысяча гривен за тонну груза, 25 тысяч – за машину...
Но все на словах – доказательств этому никаких нет.
Дебальцево: Живут люди
8 месяцев в подвале. Донецк-Петровка
Донецк идеально чист и пуст: как сбывшийся сон жителя мегаполиса – ни очередей, ни пробок.
Мы едем по улице Куйбышева в сторону Петровки. Ближе к центру еще попадаются целые дома, на самой Петровке практически все фасады в дырочку.
В доме №233 нас встречает Татьяна Федоровна. Ее лежанка стоит прямо у двери в подъезд – Татьяне Федоровне тяжело ходить после ранения. Но нас она охотно приглашает в подвал – 2 апреля будет 8 месяцев, как она живет здесь со своей семьей – мужем, сыном, дочкой и внуком. Внука зовут Ванечка, ему 3,5 года.
Татьяна Федоровна и ее семья живут в бомбоубежище уже восемь месяцев
– Это у нас гостиная, тут комната отдыха – придут люди с работы, отдыхают.
Всего здесь постоянно проживает 26 человек, шестеро из которых дети.
– А это на стенах у нас художники молодые рисуют... Новый год мы тут хорошо отмечали – семейно, стол разобрали, все на стол у кого есть что вкусное, консервы, хлеб, печенье, шоколад...
В подвале хороший кафельный пол. А при входе – там, где лежанка Татьяны Федоровны – маленькая кухонька с электроплитками и туалет. Здесь раньше был цех по производству фиточая.
– Хозяин разрешил нам здесь жить. Он хороший человек, – говорит Татьяна Федоровна.
Квартира Татьяны Федоровны в этом же доме на третьем этаже, но там гораздо холоднее, чем в подвале. Окна частично забиты картонками, частично завешены покрывалами. Обои отклеились от сырости. Цветы замерзли. Батареи лопнули.
Две недели назад дом перекрыли новой кровлей, дали свет и дали воду. Но стеклить окна никто не торопится: несмотря на то, что уже неделю не стреляют – в то, что все закончилось, пока не верят.
– Поначалу мы без выстрелов даже уснуть не могли – ждем и ждем, когда уже начнут... Раз стрелять начали – можно ложиться, – смеется Татьяна Федоровна.
– Тут, когда стреляют, весь подвал трясется, каждая железка, – говорит Наташа.
Наташа из соседнего дома. Татьяна Федоровна училась с Наташиной мамой в одной школе. «Я в А классе, а она в Б», – объясняет женщина. У Наташи двое мальчиков – 9 и 10 лет. Скоро родится еще один ребенок. Поэтому Наташа просит, чтобы ее не фотографировали – плохая примета.
– Миномет – он свистит и такое шуршание, гаубица мощней бьет, – вспоминает Наташа артиллерийские обстрелы.
– «Град» неслышно летит, зато слышно, как приземляется, – подключается Татьяна Федоровна, – а танк, тот по-своему...
Экспертом по видам вооружения, по мнению женщин, является маленький Ванечка – тот легко отличает миномет от «Града» или «Смерча».
– В основном, у нас миномет был, – подытоживает Наташа тему обстрелов.
Наташины дети – школьники. Учебный год у них начался 15 октября и закончился через 2 недели.
– Учителя нас собрали и сказали, что никто не собирается рисковать детскими жизнями, да и сами они едут из разных районов...
С 15 февраля мальчики снова пошли в школу. Наташа показывает нам черепаху по кличке Тарик. Когда Тарика гладят по шейке, он смешно запрокидывает голову. А еще Тарик ест все то же самое, что и люди – хоть хлеб, хоть молочную кашу, хоть консервы.
Наташа хочет третьего мальчика. Она говорит, что бантики и юбочки – не для нее. Ей с мальчишками проще. Муж Наташи, отец ее третьего ребенка, подрабатывает грузчиком в магазине. Сам он из Мариуполя, хотя уже пять лет живет в Донецке.
Всего в этом бомбоубежище постоянно проживает 26 человек, шестеро из которых дети
– Ему страшно здесь ходить – считается же, что он укроп, – делится со мной Наташа своими ежедневными тяжкими переживаниями.
С деньгами здесь совсем туго. Татьяна Федоровна последний раз получила украинскую пенсию в августе. А от «ДНР», как и все донецкие пенсионеры, только однажды получила 1 тысячу гривен, в декабре. Проработала она всю жизнь – сначала на шахте, потом в котельной.
– У меня даже полтора года подземного стажа, – Татьяна Федоровна с гордостью вспоминает, как спускалась на 415-й горизонт и ниже.
Наташа «детские» деньги от Украины последний раз получила в октябре. В ноябре ей дали 500 гривен от «ДНР».
– Сейчас много мамочек возвращается – так сказали, что сначала эти получат помощь, а потом и нам по второму разу дадут, – объясняет она порядок выплат.
И тут же срывается:
– Да ну их, эти деньги! Лишь бы мир был, чтобы нормально на улицу выйти… И домой. Так уже хочется домой, в родные стены. Пришла сегодня к себе в квартиру, села на диванчик, а он сырой-сырой... – думает вслух Наташа.
Дом, в подвале которого семьи Наташи и Татьяны Федоровны пережили страшную зиму, был построен мамой Татьяны Федоровны, в молодости строителем. Сейчас ей 86 лет, живет в Запорожской области. Татьяна Федоровна хотела бы к ней поехать – но, во-первых, у нее нет пропуска в Украину, во-вторых, нет денег, а в третьих, после ранения болит нога и тяжело ходить.
Так уже хочется домой, в родные стены, – думает вслух Наташа
Пропусков нет не только у Татьяны Федоровны, но и у Наташи, и у Наташиного мужа. В Украину они не ездят.
– Хотя у меня родственники там есть – и в Угледаре, и в Украинске, и в Красноармейске... А чего ездить? Мы по телефону с ними разговариваем.
Вопрос, который в Киеве задают многие – зачем жить в подвале, почему было не уехать из города, – здесь воспринимают, как странный.
– А куда уезжать? Я побираться не поеду. У меня родители здесь родились, я здесь родилась и на Брикетной выросла, – Наташа показывает в сторону соседней улицы, – дети мои здесь родились. Понимаете, тут все коренные собрались... Тут знакомиться ни с кем не надо – меня тут вся улица по фамилии знает. И я всех знаю. Где родился, там и пригодился. Моя сестра 13 лет в Израиле живет, а толку? Что у нее война, что у меня. Видно, судьба…
На первом этаже дома красивые арочные окна – здесь когда-то был «Детский мир».
– Мне здесь в детстве папа босоножки покупал, – говорит Наташа.– Красивые...
Выбитые окна бывшего «Детского мира» заставлены коробками.
– Подождите! – кричит нам вслед Татьяна Федоровна. Она спешит показать нам щенка – сына белой дворовой собачки. Щенка навали Доллар, и он растет не по дням, а по часам, что совсем не удивительно: с таким-то именем...
– Вы им скажите, что мы не сепаратисты, мы мирные люди, пусть они больше не стреляют. Вы скажете?..
Еще хуже. Дебальцево-Углегорск
Несмотря на то, что «молодая республика» провозглашена мультивалютной зоной, в Дебальцево своя валюта – социальная карта. Ее получают те, кто работает на предприятиях либо как волонтер отработал на нужды города.
Стандартный месячный набор по социальной карте: килограмм риса, килограмм сахара, полкило гречки, пачка макарон, бутылка подсолнечного масла, 2 банки тушенки, 2 банки скумбрии, чай черный байховый 50 грамм.
Целых домов в Дебальцево немного. Во дворах – захваченная украинская тяжелая техника. В бывшем АТБ – огромная очередь за наборами.
– А разве у вас нет социальной карты? – спрашиваю у женщины. Ольга работает на железной дороге, сигналистом. Социальная карта дает возможность получать наборы без очереди.
Ольга и ее дочь Наташа
– Есть, – отвечает Ольга. – Да что ж я вперед бабок полезу?
Ольга пришла за пайком вместе с дочерью, Наташей. Весь январь и февраль Оля с Наташей просидели в подвале. «В карты играли», – смеется Наташа и прижимается к маме. Они пытались выезжать из города – уехали в Мироновку, но потом война пришла и туда.
– И какая нам была разница, где под обстрелами сидеть? – объясняет Ольга. Так они вернулись в Дебальцево. В этом году Наташа ходила в школу один день – 16 января. После этого в Дебальцево стало не до учебы. Но скоро школу откроют. Так обещали.
Ольга говорит, что сейчас в городе стало лучше. Потому что порядка больше. Потому что украинская армия «пьяная ходила каждый божий день». И потому что сейчас у нее больше уверенности в завтрашнем дне. Еще они слышали про «изнасилованных украинскими солдатами девушек». Об этом много рассказывают, но никто не может сообщить ни малейших подробностей.
– У меня в Дебальцево было три квартиры, – говорит Женя, – и все три укропы разбомбили.
Жене десять лет. Он рассуждает так: укропы узнали, что у него отец служит в ополчении, вот поэтому и пустили бомбы в те дома, где они жили.
Женя никуда не выезжал из Дебальцева. Вместе с мамой они всю зиму провели в подвале. Сейчас их приютил одноклассник отца. Женя мне показывает Дебальцево: вот кафе, сюда прилетела бомба, а вот видишь, как отлетели ворота от гаража, а здесь подвал…
– Я только не помню, кто здесь прятался – то ли люди, то ли укропы, – говорит Женя. Он вообще серьезный парень.
А еще он мне показывает «штаб» – место, где они играют с друзьями. Три мальчика, переживших обстрелы Дебальцева, играют пластмассовыми пистолетами и детским биноклем.
В Углегорске разрушенных домов очень много
Дом Игоря выжил единственный на всю улицу. «Даже не знаю, как так получилось», – говорит Игорь.
Он тоже работает на железной дороге, и не за деньги, а за социальную карту. Но пока ее не получил:
– Пусть сначала получают те, кто больше пострадал. А у меня ведь осталась крыша над головой, я потерплю. Мы работать будем. Вопросов нет. Это же железная дорога, понимаете? Она потому и железная! – объясняет он.
У Игоря крепкое хозяйство, хороший дом, он помогает соседу снять разбитые вдрызг стеклопакеты…
– Я вот, что думаю, – рассуждает Игорь. – Это Украина нас покарала за то, что мы на референдум ходили. Но может, уже хватит нас карать? Может, мы уже понесли?
Я аккуратно замечаю, что по Дебальцево стреляла как раз не Украина – украинская армия была тут и не могла сама себя обстреливать.
– Это ясно, – говорит Игорь, – но вот если мы так Украине не угодны, то, может, разойдемся и попытаемся жить каждый своей республикой?
А почему вы Украине неугодны, интересуюсь. Игорь возмущается: да как же так, почему. Пенсии у стариков отобрала, колючей проволокой отгородилась, пропуск получить невозможно – сам он уже больше двух месяцев ждет. А главное: продукты не дает завозить.
– Вы же видите, что у нас тут. Как же здесь без продуктов? Только не думайте: я не жалуюсь. Что мне жаловаться – у меня крыша над головой есть… Я везучий.
Игорь считает, что «ДНР» и Украине надо дружить. Я долго пытаюсь выспросить, как он представляет себе этот «союз». Но представляет он его туманно. Главное, чтобы не было Порошенко и Яценюка, считает Игорь.
– А кто? – спрашиваю я.
– А может, Бойко? – подсказывает Игорю жена Наташа, красивая женщина. – Он тоже наш, с Донбасса.
– Это тот, что 1,5 миллиона на нефтяной платформе срубил? – не выдерживаю я.
И мы все смеемся. И я, и Наташа, и Игорь.
– Выслушайте меня! – мы остановились в Углегорске на пять минут, поговорить с людьми в очереди за гуманитаркой и послушать про «зверства укропов», о которых все знают, но никто не видел. В Углегорске хлеб выдают без денег, по паспорту. Полбуханки на день.
Эта женщина почти залазит к нам в машину. У нее пропал сын. Недавно. «После освобождения», – уточняет она.
Он пошел к соседям – помочь слить воду из батареи. Когда шел – упал в канаву, поэтому ему дали переодеть чужие брюки, а паспорт остался в его штанах. Паспорт женщине вернули, а вот сын домой так и не пришел.
– Мне незачем жить без него, он у меня единственный…Он на гитаре играет, на концерте выступал. Может, они подумали, что он шатается от того, что пьяный, и забрали его? А он не пьяный, он контуженый, – рыдает Светлана Евгеньевна.
Светлана Евгеньевна из Углегорска показывает фото своего пропавшего сына, 1988 года рождения
Я пытаюсь ей дать телефоны Дарьи Морозовой, омбудсмена «ДНР», но она отказывается:
– Была я там. Никто о нем ничего не знает. Я везде была…
Когда она уходит, водитель Жора сочувственно пожимает плечами:
– Могли с укропом перепутать...
И делает погромче музыку: «Ты так красива… Моя Россия…»
Относительно лучше. Донецк-Центр
Элеоноре Азаровне 83 года, из них она 35 лет проработала инженером на рудоремонтном заводе. Сейчас живет в относительно спокойном районе Донецка. Я прихожу к ней домой вместе с ребятами из Гуманитарного штаба Ахметова.
– Я ем мало, – говорит Элеонора Азаровна, – у меня поджелудочная больна. Поэтому мне ахметовской помощи хватает на весь месяц. Сегодня на завтрак я съела три ложечки овсянки и бурячок. Я бурячок люблю.
Бурячок и хлеб – это все, что она покупает. Бурячок стал дорогой – 14 гривен. Хлеб – 8 гривен. И бывает, попадется вкусный хлеб, а бывает как тырса.
– Аж обидно, что деньги выкинула, – жалуется женщина.
Вся радость, по ее словам, это телевизор.
– Я люблю политику. Программу Владимира Соловьева люблю. Вот у него был Евгений Карасев, украинский политолог. И представляете, говорит, что малазийский самолет сбила Россия. Ну что же можно по этому поводу сказать? Одно возмущение. Раньше я еще думала, что он умный человек, но теперь я в нем разочаровалась. Ну как же так, «Россия сбила» – оно ей нужно? А Украине надо все развязать, замешать, чтобы ей давали помощь...
Элеонора Азаровна ничего не боится: ни голода, ни холода, ни бомбежек.
– Может, потому что я пережила много... Когда немцы наступали, мы пешком со Смоленска шли с мамой в Москву – такого натерпелись... Поэтому я спокойно ко всему отношусь. В нашем районе мало стреляли, но два раза очень сильно. Я свет выключила, села здесь на диванчик, оделась и думаю: чуть что – главное, успеть выскочить в коридор...
Техника на улицах Дебальцево
Окна у Элеоноры Азаровны заклеены крестами – чтобы не выбило взрывной волной.
Татьяне, в отличие от Элеоноры Азаровны, пакета помощи от Ахметова на месяц не хватает.
– Потому что у нас получает один муж, а в семье 4 человека – он да я, дочка и внук.
Ахметовская помощь, на которой в Донецке живут многие, выдается не всем, а, как говорят в самом штабе, «по категориям». Таких категорий десять: старики 60+, дети, матери-одиночки… Андрей Санин, руководитель штаба, гордится, что лично инициировал дополнение – категорию «беременные».
Но из семьи Татьяны только больной муж попадает «под категорию», как здесь говорят. Он и кормит всю семью. Из-за него Татьяна и не уехала из города.
Сама Таня была начальником почтового отделения, но «Укрпочта» перестала работать в июле. Некоторое время им еще даже пытались по чуть-чуть платить, по 25%, как говорит Таня, а в декабре закрыли. Теперь есть «Почта Донбасса», но это всего 26 отделений – Татьяне работы не нашлось.
Таня говорит, что раньше в ахметовской помощи были рис, гречка, чай, а сейчас всего этого нет... Дают три пачки овсяных хлопьев, а их не все любят. Масло расходится мгновенно, а сильно не накупишься.
На улицах в Дебальцево пусто
– Зато мы такими хозяйками с дочкой стали – печем все подряд. Тортики делаем...
Я прошу Таню поделиться рецептом. Она смеется и рассказывает: три ложки варенья, стакан чайной заварки, сода, сахар и мука «сколько возьмет».
– Хоть и без яиц, а поднимается хорошо. И вкусный. Будто пряник, – говорит она.
А про политику не хочет говорить.
– Какой смысл? Если нас тут и так бросили…
– Кто вас бросил?
Таня не отвечает. И больше не улыбается. Просто молчит.
– Ты, когда будешь писать, напишешь ведь про бабушек, которые голодают и Путина ждут? А я хочу, чтобы ты написала и про нас, – просит меня Лена.
Лене 35 лет. Они с мужем никуда не уехали – ребенка вывезли в Доброполье, к родителям. Это близко, но на украинской территории.
– Мы уезжали в августе, когда попросили – мол, не мешайте армии… Мы не мешали. Дочка там пошла в школу, а мы ждали-ждали – никто город не освобождает, пришлось вернуться – без работы долго не протянешь.
Ленин муж два раза сидел «на подвале» по доносу. Оба раза выпускали. Дочка без родителей скучает. В свободное от работы время супружеская пара умудряется помогать другим. Например, они на своей машине вывозят из города старушек на украинскую территорию.
– Они досидели до последнего, ни у кого пропусков нет, родственники просят: «Привезите», мы и везем, – рассказывает Лена, на что они с мужем тратят остатки денег, сил и свободного времени.
Я хотела увидеться с ней перед отъездом, но не получилось – Лена заболела и уехала лечиться в Доброполье.
– Там же лекарства есть, – объяснила она свой отъезд.
В Донецке аптеки работают, но ассортимент крайне скуден, да и дороже все в разы, из-за блокады.
Лена вылечится в Доброполье и вернется в свой город, где снова будет работать, в свободное время вывозить бабушек, во время обстрелов слушать, как соседские дети бегут прятаться в ванну. И постоянно ждать.
Ждать, когда в ее город вернется родина
- Информация о материале
Неважко зрозуміти, що люди, які пережили війну вже стали іншими. Славгородці своїми очима побачили, який він – «русский мир» тому роблять для миру справжнього все, що тільки можливо. Колись у Слов’янську було багато обдурених, які повелися на пропаганду місцевих сепаратистів та російських окупантів. Так рік тому було майже всюди на південному сході України. Небагатьох прибічників України і миру в ній чутно було доволі слабо. Натовп волав: «Россия!» і ніякі розумні доводи не працювали.
Часи змінилися. Люди побачили війну на власні очі, вони її відчули у себе вдома. Тому зараз у Слов’янську нечасто можна почути сепаратистів. Зате часто можна побачити волонтерів, які зараз працюють, не покладаючи рук. Їх турбує буквально все, чим можна допомогти армії і Нацгвардії. Жоден блок-пост, жодна частина не залишається без уваги. Всім військовим слов’янські волонтери привозять їжу, одяг, взуття – все, що тільки потрібно. А особливо – те, що буде для бійців святом – наприклад, дитячі малюнки. А зараз славгородці готуються до Великодня, вони будуть поздоровляти бійців всім, до чого ми звикли у цивільному житті. Тому у волонтерів зараз багато роботи.
Ганна Авдиянц розповіла, що акція з розпису яєць – це підтримка ініціативи Марини Данилової, яка допомагає армії. До цієї акції долучилась молодь з громадської організації «ГУРТОМ СЛОВ’ЯНСЬК» і майстрині міста Слов’янська.
- Чому ви вирішили розмальовувати яйця?
По-перше, ідуть свята і ми дуже хочемо віддячити, хоч трішечки, зробити приємне воїнам, які забезпечують спокій в нашому місті, спокій в нашій країні. Вони дають можливість саме мені, моїй сім’ї жити в своїй квартирі, в своєму місті, щоб дитина моя ходила в дитячий садок і ми спали спокійно. Ми долучилися до цієї акції, щоб якусь краплину свого серця, своєї душі вкласти в ці писанки і віддячити таким чином солдатам.
- Куди ви їх повезете, кому будете роздавати?
На блок-пости.
- Якою технологією ви користуєтесь? Це, мабуть важко?
- Так, це важко. Це дуже кропітка робота. Використовується розпис воском. Яйце спочатку оброблюється оцтом, потім наноситься одна фарба, наноситься малюнок, потім воском промальовується цей малюнок – і в другу фарбу. А потім над свічкою знімається цей віск і натирається яйце до готового вигляду.
- Скільки ви сподіваєтесь зробити?
- На цю годину нам привезли 150 яєць і ще підвезуть, не знаємо скільки. Будемо працювати – скільки зможемо, стільки встигнемо.
- Чому для вас це важливо, чому ви цим займаєтесь? – питаємо ми в гарнесенької дівчини Капиталини з «ГУРТОМ СЛОВ’ЯНСЬК»
- Ми пережили війну, дуже важкі часи. Ми дуже вдячні хлопцям, ми не знаємо як їм віддячити. Хоча б це, можливо підніме їм настрій, дасть радість. У військових повинен бути тил і цей тил – ми.
«ГУРТОМ СЛОВ’ЯНСЬК» - громадська організація, тут зібралися ті, хто за Україну. Зібралися після війни і вирішили, що ми будемо тут підтримувати Україну. Ми бажаємо жити в Україні – розповідає Капіталіна.
Таке поздоровлення буде приємним для солдат. А їх у Слов’янську багато – місто оточене блок-постами, на яких несуть службу бійці Нацгвардіїї. Та й військових тут також вистачає. Тобто, багато тих, кому волонтери найближчими днями сподіваються зробити приємне. Щоб вони пам’ятали, кого саме вони захищають.
- Информация о материале
Коррупция в системе здравоохранения знакома всем. Из-за нее нам приходится оплачивать лечение исключительно из своего кармана, хотя медицина у нас, согласно законодательству, бесплатна. Система здравоохранения, или, если быть точнее, ее остатки построены на немыслимых коррупционных схемах, лидирующее место в которых занимают госзакупки. Ежегодно Министерство здравоохранения выделяет миллиарды гривен на обеспечение пациентов медикаментами, и из года в год из уст все новых и новых чиновников повторяются одни и те же слова, что Минздрав использует определенное количество средств на закупку заведомо некачественных медикаментов и пр.
Процедура госзакупок в Украине построена на сотрудничестве чиновников и представителей бизнеса, причем она вовсе не прозрачна и не открыта. И ее активно защищают все – от самых верхушек власти до руководителей отделений в медучреждениях. Это не отдельно взятые аферы и примеры коррупции, а именно целая система. Для обеспечения прозрачности госзакупок не так давно принятый Закон «Об осуществлении государственных закупок» в который раз собираются пересмотреть в Министерстве экономики – уже по инициативе нового министра, чтобы в очередной раз обеспечить прозрачность и честность в этой сфере.
Но кроме закупок медикаментов за государственные средства, есть и другой, не менее значительный фактор коррупции в сфере здравоохранения. Он состоит в том, что медики получают мизерные заработные платы и вынуждены брать взятки в виде различных пожертвований и подарков от благодарных пациентов.
Риски и схемы
Абсолютное большинство медицинских учреждений в Украине – государственные, и примерно 90–95% медработников получают зарплаты в размере 1,5–2 тыс. грн. Это, собственно, и стимулирует их брать деньги за услуги, которые пациент по закону должен получать бесплатно. В большинстве случаев врачи и прочие медработники требуют оплаты за свои услуги не из жадности и алчности, а ради того, чтобы они сами и их семьи могли как-то прожить. Конечно, это затягивает, и руководители многих учреждений здравоохранения выстраивают себе небольшие княжества на своих рабочих местах, где вводят массу схем, чтобы нажиться на пациентах. Это могут быть, к примеру, различные благотворительные фонды, которые существуют при множестве учреждений. Или страховые компании, которые лишь внешне страховые, поскольку получить от них деньги в случае травмы или болезни невозможно, а если и возможно, то здоровье, которое будет потрачено на их получение, обойдется дороже тех копеек, которые они обещают.
Застраховать до смерти
Приведем реальный пример. Работники одного из известных украинских банков, предоставляющего через своих партнеров также страховые услуги, красиво рассказывают об услуге страхования на сумму 25 тыс. грн в случае заболевания. Процедура удобная и простая – у клиента просто будет ежемесячно сниматься незначительная сумма в размере 10 грн. И немало людей, очарованных такими баснями, доверчиво подписывают договора со страховой компанией.
И вот через некоторое время клиент, попав в больницу и вспомнив о страховке, перечитывает договор, дабы узнать, подпадает ли его случай под условия страхования. И обнаруживает, что 25 тыс. грн он может получить только в случае своей гибели или, проще говоря, смерти. Для человека это просто убийственная новость: получается, что денег на лечение от страховой компании никак не получить, а в загробной жизни они ему, скорее всего, не понадобятся. Таким образом страховые компании и руководители медучреждений просто забирают наши средства и спокойно кладут их себе в карман. Для этого им даже тендеры проводить не нужно.
И третья значительная часть коррупционных рисков в здравоохранении – это оплата за назначение на должности, а также при получении различных лицензий и разрешений.
Майдан прошел, но система осталась прежней. Изменились лишь лица, которые продолжают эту позорную практику. Именно поэтому Международный валютный фонд и прочие международные организации с такой неохотой предоставляют Украине кредиты и финансовую помощь. После таких наглых госзакупок (тем более, в такое непростое для страны время) в обществе возникает вопрос: а не инспирирована ли война на Востоке Украины украинской тендерной мафией и властью?
Но в любом случае все мы понимаем, что с коррупцией необходимо бороться не только на уровне отрасли, но и на уровне каждого лечебного учреждения. И очень важным инструментом в этой борьбе является качественная профсоюзная организация, которая по закону имеет право знать, что происходит как на уровне больниц, так и на уровне отрасли в целом.
Обязательное условие медицинской реформы – уменьшение влияния государства на управление системой здравоохранения. В большинстве развитых стран здравоохранение выглядит как партнерство государства и профессиональных врачебных ассоциаций. Специалисты-практики сами устанавливают отраслевые стандарты, а профессиональные организации оказывают большое влияние на систему здравоохранения. И это тот баланс, который необходим и нашему государству, поскольку в условиях монополии практически любая система работает неэффективно.
Комментарии
Олег Мусий, экс-министр здравоохранения Украины
– Сейчас, после Революции Достоинства, которую совершило именно гражданское общество, у нас есть шанс изменить многое в своей стране. Результатами революции воспользовались в т. ч. и нечестные политики, но думаю, что это долго не продлится. Надеюсь, что те формы самоорганизации граждан, которые родились на Майдане, продолжат строить нормальное, цивилизованное гражданское общество в Украине, в т. ч. профсоюзное движение, движение работодателей и общественных организаций. Все они сейчас должны стать на передовую и своей мирной активностью заставить политиков, правительство и Президента иначе отнестись к борьбе с коррупцией.
Михаил Волынец, председатель Конфедерации свободных профсоюзов Украины, народный депутат Верховной Рады V созыва
– Я посещал Грузию для того, чтобы изучить опыт проведения реформ, в т. ч. в медицинской сфере. Мне понравилось далеко не все, что там происходит. К примеру, около 100 медицинских учреждений, которые были приватизированы, изменили профиль деятельности – они не выдержали реформ и в итоге были перестроены в бизнес-центры. Экономика Грузии не настолько развита, там высокий уровень бедности, и платная медицина населению недоступна. Хотя там есть и страховая медицина, но государство покрывает из фонда обязательного медицинского страхования лишь $10 на каждого гражданина. Какую услугу можно получить в медицине эти деньги? – Измерят пульс и давление, может, посмотрят, в каком состоянии зубы и пр. Но чтобы получить квалифицированную медицинскую помощь, этих средств явно недостаточно.
Мы не должны повторять те ошибки, которые были допущены при проведении медицинской реформы в Грузии. Тем более, что наш сегодняшний министр здравоохранения отвечал за социально-трудовые отношения и здравоохранение в этой стране.
- Информация о материале
Когда 31-летний Виталий Дейнега говорит о том, что он и его коллеги по волонтерскому движению «Повернись живим» - это глаза и уши нашей армии, для понимающих людей это не выглядит преувеличением.
Ребята закупают и возят на фронт главным образом оптику - тепловизоры и приборы ночного видения. О том, сколько жизней спасла эта аппаратура, сколько засад и внезапных атак противника было сорвано, - обо всем этом когда-нибудь будут написаны книги и сняты кинофильмы. И не последнюю роль в этих произведениях сыграют наши волонтеры.
Мы с Виталием сидим в одном из киевских кафе, и первый мой вопрос - о наболевшем.
- Прочитал у тебя в Фейсбуке такое: «От борьбы за победу волонтерское движение переходит к борьбе за выживание». Расшифруй, пожалуйста, что ты вкладываешь в эти слова.
- Попробую. Практически ничего из того, что возят волонтеры, не производится в Украине. Даже если вы делаете свои тепловизоры и беспилотники, все равно вся «комплектуха» - это крупноузловая сборка привозимого из-за границы. На все это нужны деньги. И когда доллар резко вырос, поступления в гривне сократились. А мы у обычных украинцев деньги обычно берем именно в гривнях. Я с ними пересекаюсь, общаюсь; бывает, они мне на радио звонят: «Я вас уже полгода поддерживаю, кидали в месяц по 500 гривен. Но сейчас этих денег просто нет, коммуналка все съедает».
Я все это понимаю. У людей доходы в гривне остались, соответственно их свободные деньги - это то, что можно сэкономить на одежде и еде.
«Если президент говорит такое, пускай поделится тем, что он курит»
- Это ты сформулировал объективную причину падения поступлений. Но есть ведь и субъективная.
- Имеешь в виду перемирие?
- Да.
- Скажу так: люди устали от войны. Уже она никого не шокирует, уже к этому относятся буднично, как к чему-то не из ряда вон. И если в ленте новостей рядом стоят заголовки «Погиб сын Януковича» и «На фронте погибло 10 человек», почитать про сына Януковича людям будет интереснее. Потому что люди гибнут на фронте каждый день. Зритель от этого уже устал. Ему хочется чего-нибудь новенького.
- Невольно вспоминаешь известное изречение: «Гибель одного человека - трагедия. Гибель тысяч…».
- …статистика. Это фраза Сталина. И по факту люди, сидящие у телевизоров или компьютеров, мыслят такими категориями: сегодня на фронте погибло или было ранено 10 человек. Это много или мало? Сейчас это нормально. Вот если бы 100, тогда - много…
И никого не беспокоит, что мы эту цифру могли уменьшить на 1-2 человек. Получается, что 10, что 12 - это все равно «нормально»; что 100 или 110 - это «много».
- В твоих словах слышится упрек. А можно ли упрекать людей в том, что, прожив полтора года в состоянии напряжения и тревоги, в ожидании того, что Путин двинет войска на Киев, они теперь хотят за свои деньги пожить в мире, даже отчасти выдуманном?
- Упрекать? Здесь проблема сложная. Я против того, чтобы люди жертвовали нам деньги из чувства какого-то вынужденного долга. Ну, как если бы мама заставила их пойти в школу. Мол, ну да, как-то стыдно, перечислю-ка я денег…
Мне кажется, человек в любом случае имеет право на выбор. Грубо говоря, не давая денег волонтерам, он же никак не нарушает закон, верно? Бездействовать - его законное право. Другое дело, что в это же время кто-то рискует жизнью, жертвует своим временем. Вот пример: в нашей группе медициной занимается Оксана Акопова. Оксана - гражданка России, которой почему-то есть гораздо больше дела до наших солдат, чем большинству украинок. Она пашет, просто как лошадь. И вот гражданке России наши солдаты нужнее. Хотя ее уже прокляли половина родни и друзей…
Приведу другой пример. В 95-ой бригаде есть Боря Рябуха - человек, отслуживший в ПВО, элитных войсках, на «БУКе». Отслужил более 10 лет…
- …И материально мог бы сейчас в российских войсках отлично себя чувствовать.
- Да. Но он взял и перевелся из ПВО в ВДВ и стал делать гораздо менее элитарную и более опасную, тяжелую работу.
Или давайте из бизнеса возьмем пример. Есть у нас Серега Савченко, хозяин мебельной фабрики. Этот человек, по сути, содержит наш проект. И, как большинство бизнесменов, он сам прозревает относительно многих вещей. Он когда собирал пацанам деньги на коллиматорные прицелы, то приходил к своим богатым друзьям и начинал «втирать». «И вижу, - говорит, - что человек напротив меня сидит - и тупо ищет, куда бы свалить, потому что боится, что я сейчас много попрошу. И когда я говорю: «Ну, с тебя двадцать тысяч», он такой: «Фу-у-х, слава Богу!»
То есть, это люди, у которых миллионы долларов за спиной! А есть такие люди, как Сергей, у которого своя жизнь, своя семья, и у которого сейчас, извините, такая же жопа с бизнесом, как и у всех. При этом он в месяц заносит в «Вернись живым» не меньше 50-100 тысяч гривен. Кроме того, что он снимает нам офис и вообще помогает, он еще и оказывает помощь самим военным. Та же 95-я бригада его хорошо знает, они им коллиматорные прицелы десятками отвозил. Технику сейчас вместе с нами чинит, три джипа туда организовал.
То есть, это пример бизнеса, которому не все равно.
И есть еще один человек, имени называть не буду. Он в прошлом был коррупционер, участвовал во всяких там схемах. А потом пошел в десантники и вообще решил полностью завязать, начать жизнь с нуля, жить абсолютно по-честному. И более порядочного и честного человека я сейчас не знаю.
- Провокационный вопрос, без которого, однако, не обойтись. Президент и министр обороны заявляют, что украинская армия входит в пятерку самых сильных армий Европы, и что если враг сунется, то ему дадут по зубам. Так что, выходит, можно обойтись и без волонтеров?
- Я новости не смотрю, но если Президент такое говорит, то, наверное, я бы хотел, чтобы он поделился со мною тем, что он курит. Звучит, наверное, грубовато, но, думаю, что не открою военной тайны, если скажу, что мы в принципе не готовы наступать. У нас просто катастрофическая нехватка техники и в большом дефиците грамотные толковые офицеры среднего и высшего звена. Нет, они есть, но нужно больше.
(Вздыхает). У нас комплексных проблем в армии - просто вагон. И если у нас будет еще одна волна противостояний (которую ожидают в конце-апреля-начале мая)…
- Кто конкретно ожидает?
- Это мнение различных людей, от экспертов до самих военных. Что сейчас делает противник? Он очень плотно окапывается по действующей линии фронта. В отличие от нас, времени зря не теряет, бетонируется по полной программе. Знаете, как говорят: «Если солдат не ест, не спит и не воюет, значит, он копает». Вот и они копают. Если, допустим, стоят в селе, то вылезают за его пределы - и строят фортификации. Когда 95-ая бригада зашла в Славянск, ребята прозрели, говорят: «Мы бы его не взяли никогда». Он был настолько забетонирован…там был даже бункер с лифтом. То есть поднялся наверх, обстрелял цель из миномета - и снова скрылся. Они там могли бесконечно обороняться…
«Стараемся возить нашу оптику на передний край обороны»
- Вернемся к вопросу о том, нужны ли волонтеры. Что такого они дают, чего не дает казенное снабжение?
- Мы на сегодняшний день дали где-то 320 тепловизоров и порядка 150 приборов ночного видения.
- То есть главный упор у вас идет на оптику?
- Да. Мы - это глаза и уши.
- Один из ваших, волонтер Алексей Липириди, рассказывал мне, как важен для волонтера фактор времени. Опоздал на полчаса, ушли они на операцию без тепловизора - и может случиться беда.
- Могу рассказать «историю наоборот». Связана она с тем же Лешей Липириди и с Донецким аэропортом. Донецкий аэропорт для меня - это что-то личное. Он держался на самоотдаче ребят, на их профессионализме; и очень сильно им помогали в этом 6 тепловизоров. Четверо из них были на первом этаже, 2 - на втором. Потом, когда этажи отжимались, они переходили туда-сюда…В общем, они контролировали подходы, и если было видно, что кто-то подползает, их накрывали артиллерией. Отсюда такие потери «сепаров» в аэропорту. Наши ночью отлично себя чувствовали. Даже когда на них шел «Вымпел», они по тепловизорам видели: о, ползут. Артиллерии - хлоп-хлоп-хлоп! - насыпали, остальных снизу добили пулеметами.
Тепловизор помогает определить присутствие неприятеля и вовремя подготовиться к столкновению
Так вот, в один из последних дней Донецкого аэропорта, когда начали взрывать перекрытия, под ними погибло 8 тепловизоров. И нам сказали: срочно везите еще! А мы всегда держим какой-то резерв на случай таких вот ЧП. И мы взяли несколько тепловизоров, плюс ночные прицелы, загрузили Родиону Григоряну. И где-то дня через три после отправки я приезжаю в офис - и вижу, как распаковывают коробку, а в ней - почти все то, что мы отправляли туда. Практически все вернулось! Они отдали - по-моему «альфовцам» - один ночной прицел и один прибор ночного видения. И все.
Я говорю: «Ребята, а в чем дело?». Они отвечают: «Понимаешь, когда мы туда приехали, там уже был такой хаос, никто не знал, куда бежать, что делать».
Это схоже с чувством агонии. И у меня как раз в этот день умерла близкая подруга. Я приехал из клиники, где она умерла, упаковал автобус и поехал к ее мужу, посидеть, пообщаться. И вот это чувство, когда ты приходишь к врачу и говоришь: «Деньги - не вопрос, скажи, что надо». А врач говорит: «Ну, я надеюсь, вы сможете попрощаться».
Вот это - точно такая история. Когда ты приезжаешь и спрашиваешь: «Ребята сколько вам надо тепловизоров, чтобы вы выжили в этом терминале?» А они отвечают: «Ты знаешь, тепловизоров нам, наверное, уже не нужно. Нам нужны танки, самолеты и «джавелины».
- Печальная история, но все-таки с пометкой «Исключение из правил». Скажи, сколько стоит базовый тепловизор, который вы десятками закупаете и отправляете на фронт?
- «Пульсар HD -50 S «. Сейчас стоит 3200-3300 долларов. Год назад стоил 4400.
- При нынешнем поступлении средств на вашу группу, сколько времени необходимо, чтобы окупить покупку-отправку одного такого тепловизора?
- Сейчас в день можем брать где-то один тепловизор. Один, может, чуть больше.
- А каковы потребности?
- Смотри, одних только заявок, по которым нам звонят и очень просят, более 300. А ведь есть еще люди, которые не знают о нас вообще. И это очень часто передний край фронта, которому эта аппаратура важнее, чем всем остальным. И я хотел - и мы к этому идем - чтобы мы как раз меньше работали по заявкам, а больше занимались тем, что я называю «дедморозить».
- Я сейчас спрошу как в том советском фильме: «Пе-ре-ве-ди…».
- «Дедморозить» - это когда ты кидаешь себе в багажник 10 тепловизоров, садишься в машину, приезжаешь на блокпост - и говоришь: «Ребята, здравствуйте, я вам привез три спальника и бинокль». Дальше сидишь с ними, общаешься, говоришь с комбатом. И спрашиваешь: «А вот это вам надо? А вот это у вас есть? А вон там гора, как вы смотрите, что на ней происходит? А покажите мне ваш бинокль. А что, получше бинокля у вас нет? А ночью что вы делаете? А вот это у вас блокпост, сколько от него до сепаров? Километр? А ночью они к вам ходят? А как вы их ищете, по звуку? Уже научились различать по хрусту ветки, какое тело на нее наступило?»
- И по итогам этих расспросов вы даете ребятам то, что им реально нужно. Круто!
- А мы так работаем уже полгода. Перед тем, как удовлетворять заявки, стараемся их проверять. Отсылаем туда того же Лешу Липириди или Родиона, они смотрят, что и как. И еще мы стараемся поменьше давать на вторую линию, побольше на первую.
- Сам я насмотрелся на ту пользу, которую приносит тепловизор на передовой. А тебе какие истории запомнились?
- Самая любимая история - это звонок от легендарного комбата Щербины из 17-го батальона 53-ей бригады. Хотя комбатом он стал позже, а орден получил во многом благодаря нашему тепловизору (улыбается)… Так вот, однажды он позвонил с утра - и говорит: «Оля, доброе утро. Передо мной сейчас лежит три трупа. А если бы вы сейчас не прислали тепловизор, тут бы лежали мы».
Или другая история - с мальчиком из Донецка. Мы познакомились на полигоне, где снимали для себя небольшой ролик. И он себя очень хорошо повел, здорово нам помог со съемками. В отличие от его друзей по батальону, которые поступили по-свински. И я говорю ему: «После того, как себя повели эти уроды и как поступил ты, я хочу тебе помочь. Что тебе нужно?» И он как-то так трогательно сказал: «Живым бы вернуться». А он сам родом с оккупированных территорий…
Ну, мы пообщались. А потом он позвонил и сказал: «Ну, тепловизор давать смысла нет, потому что, скажу честно, в нашем батальоне сильно воруют. Уйду на смену - того и гляди, заберут. Поэтому дай мне что-то такое, что можно поцепить на оружие. Желательно - ночного видения, если можно - прицел.
Короче, мы ему поцепили на автомат ночной прицел. И где-то через месяц-два он меня набрал и говорит: «Ты знаешь, этот прицел уже несколько раз весь батальон спасал».
Понимаешь, ну, нет ничего, все слепые. Вот почему я занимаюсь оптикой? Да потому что на текущий момент государство не поставляло в армию никаких приборов ночного видения и тепловизоров. Недавно Канада дала нам не знаю точно сколько «ночников», и Минобороны вроде бы достало где-то порядка 100 с чем-то тепловизоров. Вроде бы. В три раза меньше, чем «Вернись живым», на секундочку. А все это время шла война. И каждую ночь наши бойцы были слепыми. Вот, мы сейчас сидим в кафе. А теперь представь себе, что тут выключается свет, так что ты не видишь ни рук, ни ног. А вокруг ходят люди, которые хотят тебя убить. Они видят! А ты - нет.
«Дети купили фронту тепловизор. Кто-то отказался от велосипеда, кто-то от телефона…»
- Хочу спросить о вашем проекте «Напиши солдату». Скажи, это правда, что военные плачут, когда читают детские письма, смотрят на детские рисунки?
- В моем лицее «Наукова зміна « дети очень патриотичны. Они купили тепловизор и прибор ночного видения.
- Как это - купили???
- Кто-то отказался от велосипеда, кто-то - от телефона, кто-то выпросил у родителей. И школа собрала сначала тепловизор, потом - ночной бинокль и сейчас интересуются, на что собирать дальше.
Или я звоню учителям и говорю: мне нужно 2 тысячи рисунков к концу недели. И дети рисуют, капец! (улыбается).
Тепловизор они купили конкретному солдату, Ване из 95-ой бригады. Сейчас он демобилизован, и на День рождения Лицея я попросил его прийти и поблагодарить детей. Дети все его знают, любят, он им и видеообращения с фронта писал…
И вот он им сказал: «Дети, тепловизор - это хорошо, но спасибо огромное за рисунки, они у всех расползлись по разгрузкам, каскам». И у меня есть прошлогодние фото бронированных «Хаммеров» 95-й бригады (еще с войны в Ираке). И на морде у одного «Хаммера» приклеен детский рисунок.
- Вопрос, который я задаю всем волонтерам: на что живет твоя семья? Ты женат?
- Нет, я не женат, но живу с девушкой. Ну, очень просто: смотри, квартира своя, слава Богу, в 26 лет я себе купил квартиру.
- А кем работал до волонтерства?
- Я и сейчас работаю, замначальника IT-отдела очень крупного предприятия. И на текущий момент держусь за работу одной ногой. Хотя меня оттуда понемногу уже выталкивают и, думаю, рано или поздно сократят.
- То есть, нет такого отношения: «Давай, брат, делай что надо, а мы тебя прикроем?»
- Кто-то хочет прикрыть, а кто-то говорит: «Этот чувак собрал 43 миллиона, ему деньги не нужны. Он же по-любому себе что-то оставляет».
- Да, каждый мыслит в меру…
- …своей распущенности.
Это первое. Второе: 12 тысяч гривен в месяц мне платит Серега. Ну, тот, о котором я рассказывал, хозяин мебельной фабрики. Это моя зарплата в проекте, я ее получаю, начиная с декабря.
- Спасибо Сереге.
- Да. То есть, Серега платит нам за офис, моя зарплата - 12 тысяч, Олина - 8, Викина и Танина - по 7 тысяч. Есть еще пара девочек, которые получают по 2 тысячи. Все остальные работают абсолютно бесплатно. Вот на что я живу.
- Тебе 31 год, в последнее время от людей твоего возраста я часто слышу: «Нет, вся эта фигня с войной, инфляцией продлится долго, будущего нет, надо отсюда валить». Что бы ты сказал таким людям?
- Я бы посоветовал им принять решение. В чем заключается зерно наших проблем? В нашей неопределенности. Если мы возьмем Польшу, она после выхода из Совка сразу определилась и пошла. И где сейчас Польша, а где мы? Точно так же - Венгрия, Чехия и Словакия. Они быстро определились, что им с Совком не по дороге, и пошли дальше.
А мы 25 лет играли в многовекторность и никак не могли принять решение. И из-за этого у нас все проблемы. Точно так же и этому человеку я советую для себя принять решение. Вот, ты решил уехать - значит, уезжай. Прямо сейчас бери чемоданы - и уезжай. А если ты не уезжаешь, оставайся. Но быть одной ногой тут, а другой там, и ничего не делать ни тут, ни там - это вообще странная позиция. И если мы сейчас в кафе делаем интервью, а в это время кто-то на фронте слушает свист пуль - наверное, перед этим человеком мы все-таки в каком-то долгу. Не столько даже моральном, сколько материальном. И, наверное, мы должны что-то для него сделать.
Если вы хотите помочь волонтерской инициативе «Повернись живим», вот необходимые данные:
Виталий Дейнега
https://www.facebook.com/deynega
Проект «Повернись живим»
https://www.facebook.com/backandalive
Реквізити:
Приват:
5457 0822 3299 9685 Дейнега Віталій
5211 5374 4662 3360 Стократюк Вікторія
Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript. (медицина, автотранспорт, одяг)
Western Union / moneygram / etc (на приціли і прилади нічного бачення): Irina Turchak + 38 (068) 500 88 00
Картка Приватбанк в євро
4149 4978 1421 1670 Мікульський Дмитро Вікторович
Картка Приватбанк в доларі
4149 4978 1421 1696 Мікульський Дмитро Вікторович
Контакти:
Гаряча лінія: (044)338-33-38; (068)500-88-00
Графік прийому дзвінків: Пн-Пт з 09:00 до 20:00; Сб з 09:00 до 16:00
Заявки на допомогу від військових: Олена 068-796-8557
Наш офіс: Київ, Жилянська, 12а (пн-пт 10:00-19:30, сб 11:30-16:00)
Безготівка: Отримувач: Міжнародний благодійний фонд «Україно! Я за тебе!» Код 35137539 р\\р №26006057000533 Банк СФ ПАТ КБ «ПриватБанк» г. Киева МФО банка 380269 Назначение платежа: Благотворительная помощь военнослужащим
- Информация о материале
25 октября по всей Украине должна пройти выборы в местные органы власти. Об этом совершенно однозначно говорить Конституция страны (ст.141). это правило распространяется и на те местные советы, и тех мэров, которые были избраны на внеочередных выборах, состоявшихся в один день с президентскими, в мае 2014-го года. Это установлено решением Конституционного суда № 2-рп/2013 от 29.05.2013.
То есть, и в Киеве, и в Одессе, и в Николаеве избранные менее года назад мэры/местные советы вынуждены будут пройти проверку общественным доверием.
И, тем не менее, шансы, что выборы в срок не пройдут, велики. Что может помешать «празднику волеизъявления»?
Как будем выбирать?
Нынешний закон о выборах депутатов местных советов (и городских/поселковых/сельских голов) – не совершенен. Провести выборы по этому закону – наступить на те же грабли, что и при внеочередных выборах в Верховную Раду. На это, в частности, Украине указала Европейская комиссия.
На выборах в местные советы правящая коалиция готова обкатать идею «открытых списков». По крайней мере, подобный пункт записан в коалиционном соглашении. На практике он не пока не реализован. Но тут есть запас прочности: предвыборное законодательство можно менять до августа. Достаточно оставить между сменой закона и самими выборами хотя бы 60 дней (плюс две недели для подстраховки), и провести их удастся.
Тем более, что в Госбюджет на 2015-й год заложены 1 млрд. 180 млн. грн. на местные выборы – в виде субвенций местным бюджетам.
Закон поменять можно, но…
А Конституцию?
Сам по себе закон поменять не так сложно, как определиться с тем, под какую систему местного самоуправления проводить выборы. Власть говорит о децентрализации, власть пропагандирует определенную ее модель. Петр Порошенко даже назначил персональный состав Конституционной комиссии, а вот успеет ли она предложить новый вариант основного закона, успеет ли Рада в течение двух сессий его утвердить?
Механизм-то прост. Парламенту нужно на двух сессиях подряд сподобиться найти голоса для того, чтобы наконец-то начать в стране механизм децентрализации. Под эти изменения – принять закон о местных выборах. Каковы шансы, что ВР примет изменения в КУ, найдя 300 голосов? Честно говоря, минимальные.
А нет таковых. Парламент может отменить децентрализацию, не проголосовавза соответствующие изменения в КУ
Возможен и еще один вариант: принятие изменений в закон, но не в Основной.
Еще раз: организация местных выборов целиком ложится на плечи ВР, ведь именно ВР назначает их проведение.
Логичный вопрос: почему бы не проводить выборы под новые полномочия местной власти, вязнет в недрах Рады.
О пользе логики
В самом деле, избрать местные советы, а потом изменить их права и обязанности – не лучший путь. В таком случае всегда возникнет вопрос: избирали для другого и с другим объемом прав.
Но идти по логичному пути: изменения КУ, изменения закона о местных выборах – мешает сам же парламент. Центральная власть все еще не может определиться с моделью децентрализации.
И это – не считая более мелких местных проблем. К примеру, власть желала бы не проводить выборы в столице, попытавшись искусственно продлить жизнь Киевсовета и мэра до 2019 года. Почему? Очевидно: шансы на повторный успех Кличко малы.
Поэтому сегодня одним из базовых вариантов считается перенос проведения местных выборов на весну-2016, как минимум. Мол, сначала поменяем КУ, потом закон, а потом уже проведем выборы.
Для продавливания такого решения требуется или 300+ голосов в парламенте, или решение Конституционного суда. Последний вариант технологически проще.
Вот только с реальным соблюдением прав и интересов регионов ни тот, ни другой не будут иметь ничего общего.
- Информация о материале
Налоговая реформа 2014-го сменилась налоговой реформой 2015-го. Как в старом анекдоте, Минфин сначала купил козу, а теперь решил ее спешно продать. Немудрено, ведь ожидания от детенизации себя не оправдали, плановые показатели по налоговым поступлениям были традиционно завышены, а администрирование зашло в тупик. Правда, ожидать быстрых изменений не приходится. Вместо того, чтобы подать конкретные предложения, госаппарат опять начал создавать различные группы, комитеты, клубы по интересам и кружки. За стратегическое планирование отвечать теперь будет Национальный совет реформ, а при нем создана рабочая группа, которая курирует налоговые изменения и заседания которой будут проходить аж раз в месяц. Первое уже состоялось, на нем обсудили базовые принципы реформы, среди которых традиционно системность, нейтральность, простота, эффективность, ответственность власти и бизнеса. В двух словах — работа кипит.
Учитывая, что окончательный вариант изменений в Налоговый кодекс должен быть готов к лету, остается надеяться, что на следующем заседании (через месяц) взгляды рабочей группы на фискальную политику конкретизируются. Параллельно налоговые изменения активно обсуждаются и в комитете ВРУ по вопросам налоговой и таможенной политики, и в Государственной регуляторной службе, и в самой ГФС, которая хоть и обезглавлена, но является непосредственным участником процесса. Все это напоминает историю с девятью рабочими группами, которые работали над предыдущей версией реформы. Чем все закончилось, мы знаем. Тогда бизнес пенял на глухоту ГФС, фискалы — на произвол Минфина, а Минфин — на несговорчивость парламентариев. И что показательно, виноватых не нашлось.
И вновь продолжается бой
Случайно или намеренно, но из идеологов предыдущей реформы у рычагов власти не осталось никого, кто смог бы ответить за «достижения» прошлого года, — ушла вся верхушка ГФС, сменились заместители министра финансов. Что, впрочем, не гарантирует смены подходов. Риторика Минфина так и не позволила определить, на чем сосредоточатся новые реформаторы — на снижении фискальной нагрузки или наполнении дырявого бюджета?
Если вкратце, то изменения должны коснуться единого социального взноса и налога на доходы физических лиц, рентных платежей, акцизов, электронного администрирования НДС. Все новации в той или иной степени продиктованы МВФ. Однако следует понимать, что, декларируя перед кредиторами одно, чиновники очень часто реализуют совсем другое. В чем мы уже неоднократно имели возможность убедиться.
Активно обсуждаются варианты налогообложения роскоши и введения обязательного декларирования доходов для граждан. В прошлом году подобные инициативы были раскритикованы, так как составление налоговой декларации — непростая задача для обычных граждан. В то же время всем не подавшим декларации усредненные активы будут насчитываться автоматически. Это рискует обернуться налогообложением не тех, кто имеет высокие доходы, а тех, кто не сориентировался в налоговых изменениях.
Требует решения еще и вопрос налогообложения недвижимого имущества, отличного от земельного участка, в зависимости от уровня доходов налогоплательщика. Уже зарегистрировано несколько законопроектов о предоставлении льгот определенным категориям плательщиков, однако проблема гораздо шире, чем кажется на первый взгляд, а потому решать ее будут комплексно.
По словам замглавы парламентского комитета по вопросам налоговой и таможенной политики Андрея Журжия, не оправдал ожиданий правительства и импортный сбор. «Он вводился под лозунгом «все ради сбалансированного бюджета», обсуждение этого вопроса было сверхсложным, и, как видим, убедительными оказались только цифры: сбор не дает финансировать госказну, это и близко не те ожидания, которые были изначально просчитаны. Поэтому, скорее всего, он будет снижен», — рассказал он ZN.UA. Кроме этого, обнаружились проблемы с электронным администрированием НДС — слишком высокой на практике оказалась зависимость покупателя от регистрации продавцом налоговой накладной. Методика, предложенная Минфином, рассчитана на идеальные добросовестные коммерческие отношения, а не на отечественные реалии. Впрочем, нельзя сказать, что об этом не предупреждали эксперты.
Запланировано также снижение ренты для газодобытчиков и изменение базы налогообложения этого сбора. Тут любопытно следующее. Повышая ренту, Минфин рассчитывал дополнительно привлечь в бюджет 12,5 млрд грн и направить их на субсидии для населения. О том, где возьмутся эти ресурсы в случае отказа от повышения ренты, можно только догадываться. Но тарифы для населения уже выросли, и количество домохозяйств, претендующих на субсидии, к концу следующего месяца, по оценкам министра социальной политики Павла Розенко, вырастет вчетверо — до 4 млн.
Будут также внесены изменения в администрирование местного 5-процентного акцизного сбора. Принятая система оказалась мертворожденной, так как рассчитана исключительно на торговцев, имеющих кассовые аппараты, а это отнюдь не большинство. С одной стороны, это не обеспечивает запланированные поступления от дополнительного акциза в местные бюджеты, а с другой — оставляет в дураках торговцев, работающих с кассовыми аппаратами. Более того, в парламенте ведется активная работа по продвижению законопроектов, предполагающих отмену обязательного введения регистраторов расчетных операций для «единщиков» второй и третьей групп, что вносит еще большую сумятицу в процесс.
В очередной раз изменятся и ставки ЕСВ. «Первым шагом на пути совершенствования законодательства по налогообложению доходов, связанных с оплатой труда, стало уменьшение общей нагрузки на фонд с 56,86 до 34,8% при применении понижающего коэффициента 0,4. Следующим шагом, на мой взгляд, должна стать полная отмена ЕСВ и военного сбора с установлением единой ставки налогообложения оплаты труда на уровне примерно 29% для 2016 г. с постепенным снижением до 20%», — поделился планами Андрей Журжий. Однако эксперты, с одной стороны, сомневаются в возможности реализовать столь кардинальные планы по отмене налога, а с другой — в один голос говорят о том, что снижение ставок ЕСВ не будет эффективным без снижения ставок налога на доходы физических лиц. А вот об этом речь пока не идет.
Но главное, о чем молчат реформаторы, это об изменениях в работе самой налоговой. И речь сейчас не о красивых фразах про «трансформацию в сервисную службу», они как раз звучат на каждом углу. Речь о ликвидации коррупционных схем, которые фискальная служба создает, покрывает и развивает. Заигрывая с внешними кредиторами и создавая видимость проведения реформ, правительство не вносит каких-либо конкретных инициатив, позволяющих считать, что реальная реформа состоится. По словам экспертов, присутствовавших на обсуждениях новаций, максимум, о котором можно говорить, это некоторые уступки по ЕСВ. Но за счет чего? Опять речь идет о реформировании НДФЛ, одноразовом декларировании и непрямых методах налогообложения. То есть обо всех тех шагах, которые ранее критиковались. При сохранении существующих сейчас в налоговой методов работы все эти меры обречены на провал и не дадут ничего, кроме усиления налоговой нагрузки.
Нет налоговой реформы без реформы налоговой
Окончательного варианта отчета комиссии, расследовавшей деятельность высшего руководства ГФС, не видел никто, включая людей, непосредственно принимавших участие в его подготовке. Все претензии к ГФС относительно злоупотреблений были собраны у экспертов и отправлены в неизвестном направлении. А материалы там были очень интересные, достойные внимания не только общественности, но и правоохранительных органов. Именно отсутствие наглядных результатов расследования привело к череде слухов и допущений о том, что кому-то дали красиво уйти, кого-то «ушли», а кто-то стал жертвой инсинуаций. В итоге все пострадавшие, а виновных нет. И традиционно никто до сих пор не понес реальную ответственность за те нарушения, которые собственно стали причиной кадровых изменений.
На самом деле в ходе расследования были определены целые пласты проблемных вопросов, в основном они касались бюджетного возмещения, схемного налогового кредита и переплат, но обнаружились и новшества в злоупотреблениях. «При рассмотрении жалоб мы отметили два очень интересных момента. Во-первых, большое количество предприятий, задействованных в схемах, перешло в Донецкую и Луганскую области, начав генерировать схемные налоговые кредиты уже оттуда. Причем пик перерегистрации пришелся на лето 2014-го — разгар военных действий. По сути, для налоговой эти компании «потерялись», сохранив при этом свидетельство плательщика НДС и все возможности для злоупотреблений. Теоретически службы ГФС могут их найти, но никаких практических действий не предпринимают. Во-вторых, очень часто начала применяться норма о невозможности проведения встречной сверки, которая в первую очередь работает против добросовестных плательщиков. Фактически благодаря этим актам предприятиям, нормально работающим в реальном секторе экономики, присваиваются статусы транзитеров», — рассказала Юлия Дроговоз, вице-президент УСПП по вопросам налоговой политики.
Несмотря на то, что борьбой с «налоговыми ямами» в ГФС занимаются сразу несколько подразделений, имеющих для этого все ресурсы, включая программные продукты и техническое обеспечение, «ям» тоже меньше не стало. Не изменилась и практика рассмотрения жалоб плательщиков. На уровне ГФС свыше 90% жалоб рассматриваются в пользу самой же службы. Если же жалобы доходят до судов, то более 70% решений принимается в пользу налогоплательщиков. О чем это говорит? О том, что жаловаться на рядовых сотрудников налоговой ее же руководству бессмысленно — рука руку моет.
Бюджетное возмещение продолжает осуществляться вручную, решения о том, кому дать, а кому не дать, принимаются на основании личных договоренностей, откатов, обязательного наличия переплаты и т.д. Даже прохождение всех проверок и зачисление в реестр компаний, претендующих на возмещение, не являются гарантиями получения возмещений. Ведь в том реестре, который передается в казначейство, всегда одни и те же предприятия, и пока они не возьмут свое, для других вопрос не решится. Конечно, давно можно было бы перейти к пропорциональному распределению средств между всеми претендентами на возмещение, разработать общую методику, исключить человеческий фактор. Но такой подход не был выгоден ни во времена Клименко, ни во времена Билоуса. Есть ли шанс, что что-то изменится при новом руководителе?
«Компании, входящие в топ-20 «возмещенцев», можно легко обнаружить и в легендарных «списках Клименко» на отработку по трансфертному ценообразованию. Фактически это предприятия, осуществляющие экспорт либо по ценам, которые ниже индикативных, либо в низконалоговые юрисдикции. Получается, что компаниям, которые должны «отрабатываться» по ТЦО, продолжают своевременно и без заминок возмещать НДС, — рассказала ZN.UA Ольга Богданова, председатель наблюдательного совета общественной организации «Палата налоговых консультантов». — Более того, если подтянуть финансовую отчетность этих компаний, мы не без удивления обнаружим, что все они систематически убыточны. И это не операционный убыток, а отрицательная валовая прибыль. Грубо говоря, они продают товары ниже их себестоимости». Причем речь идет о бюджетообразующих предприятиях, которые генерируют львиную долю всех налоговых поступлений. Очевидно, что новому руководителю ГФС придется столкнуться и с немалыми соблазнами, и с огромным сопротивлением. И пример тотальной безнаказанности всех предыдущих руководителей налоговой — не лучший аргумент в пользу его честной работы.
Монстр, созданный еще при Клименко, никуда не исчез. Пример Билоуса показал, что благодаря четко выстроенной предыдущим руководителем системе, контроль над теневыми потоками легко переходит из рук в руки, и смена руководства не гарантирует смену подходов или изменения в работе ГФС. Тем не менее хотелось бы, чтобы проведенное расследование не спустили на тормозах, а назначение нового руководителя фискальной службы было максимально прозрачным. Иначе правы будут те, кто счел гонения на верхушку ГФС лишь этапом в премьерской PR-кампании.
«Конкурсная комиссия должна требовать от кандидата четкую программу действий, которая позволила бы общественности отслеживать результативность работы руководства службы и понимать, какой станет налоговая через полгода, через год, — считает Дмитрий Алексеенко, глава Общественного совета при ГФС. — Мы должны увидеть реальную реструктуризацию службы, люстрацию ее сотрудников, увольнения тех, кто уличен в коррупции. Учитывая, что процесс расследования деятельности предыдущего руководства прозрачен не был и отчета мы не увидели, есть сомнения, что что-то реально изменится».
Информация о проведении открытого конкурса на замещение вакантной должности главы ГФС появилась на сайте Минфина спустя полторы недели после того, как об этом на заседании правительства сообщил премьер. На подготовку документов и подачу заявок потенциальным кандидатам выделили целых четыре дня. Перечень требований к кандидатам также вызывает вопросы, все они, кроме высокого уровня профессиональных знаний налогового и таможенного законодательства, применимы к любому управленцу со стажем. Не секрет, что чем пространнее условия отбора, тем проще провести на должность кандидата карманного и отказать кандидатам неугодным. Как, например, адекватно оценить умение «ориентироваться в социально-экономическом пространстве» или понимание «современных проблем менеджмента»?
Анализировать соответствие кандидатов будет специальный совет, в который, наряду с министром финансов и тремя ее замами, вошли представители Европейской бизнес-ассоциации, Американской торговой палаты, рекрутинговых агентств и общественных организаций. Что, впрочем, не является гарантией беспристрастного отношения к вопросу. Ситуацию хорошо иллюстрирует тот факт, что один из членов совета о своем участии в процессе узнал только от корреспондента ZN.UA. Предложение от Минфина поучаствовать в отборе кандидатов на должность главы ГФС он не получал, и почему его фамилия оказалась в обнародованном министерством списке, не понимает. Типичная показуха, лишь подтверждающая опасения, что новый глава фискальной службы будет выбираться, исходя из политических, кулуарных мотивов, а нынешний открытый конкурс — не более чем фикция.
В итоге очередные налоговые новшества повторят все предыдущие провальные реформы. Ибо рано или поздно упрутся в коррупционные схемы, которые создает сама фискальная служба, а также в нежелание бизнеса сотрудничать с государством, которое закрывает на это глаза, да еще и игнорирует принцип стабильности, закрепленный Налоговым кодексом, от месяца к месяцу меняя налоговое законодательство.
- Информация о материале
Страница 627 из 1561
