Когда 31-летний Виталий Дейнега говорит о том, что он и его коллеги по волонтерскому движению «Повернись живим» - это глаза и уши нашей армии, для понимающих людей это не выглядит преувеличением.
Ребята закупают и возят на фронт главным образом оптику - тепловизоры и приборы ночного видения. О том, сколько жизней спасла эта аппаратура, сколько засад и внезапных атак противника было сорвано, - обо всем этом когда-нибудь будут написаны книги и сняты кинофильмы. И не последнюю роль в этих произведениях сыграют наши волонтеры.
Мы с Виталием сидим в одном из киевских кафе, и первый мой вопрос - о наболевшем.
- Прочитал у тебя в Фейсбуке такое: «От борьбы за победу волонтерское движение переходит к борьбе за выживание». Расшифруй, пожалуйста, что ты вкладываешь в эти слова.
- Попробую. Практически ничего из того, что возят волонтеры, не производится в Украине. Даже если вы делаете свои тепловизоры и беспилотники, все равно вся «комплектуха» - это крупноузловая сборка привозимого из-за границы. На все это нужны деньги. И когда доллар резко вырос, поступления в гривне сократились. А мы у обычных украинцев деньги обычно берем именно в гривнях. Я с ними пересекаюсь, общаюсь; бывает, они мне на радио звонят: «Я вас уже полгода поддерживаю, кидали в месяц по 500 гривен. Но сейчас этих денег просто нет, коммуналка все съедает».
Я все это понимаю. У людей доходы в гривне остались, соответственно их свободные деньги - это то, что можно сэкономить на одежде и еде.
«Если президент говорит такое, пускай поделится тем, что он курит»
- Это ты сформулировал объективную причину падения поступлений. Но есть ведь и субъективная.
- Имеешь в виду перемирие?
- Да.
- Скажу так: люди устали от войны. Уже она никого не шокирует, уже к этому относятся буднично, как к чему-то не из ряда вон. И если в ленте новостей рядом стоят заголовки «Погиб сын Януковича» и «На фронте погибло 10 человек», почитать про сына Януковича людям будет интереснее. Потому что люди гибнут на фронте каждый день. Зритель от этого уже устал. Ему хочется чего-нибудь новенького.
- Невольно вспоминаешь известное изречение: «Гибель одного человека - трагедия. Гибель тысяч…».
- …статистика. Это фраза Сталина. И по факту люди, сидящие у телевизоров или компьютеров, мыслят такими категориями: сегодня на фронте погибло или было ранено 10 человек. Это много или мало? Сейчас это нормально. Вот если бы 100, тогда - много…
И никого не беспокоит, что мы эту цифру могли уменьшить на 1-2 человек. Получается, что 10, что 12 - это все равно «нормально»; что 100 или 110 - это «много».
- В твоих словах слышится упрек. А можно ли упрекать людей в том, что, прожив полтора года в состоянии напряжения и тревоги, в ожидании того, что Путин двинет войска на Киев, они теперь хотят за свои деньги пожить в мире, даже отчасти выдуманном?
- Упрекать? Здесь проблема сложная. Я против того, чтобы люди жертвовали нам деньги из чувства какого-то вынужденного долга. Ну, как если бы мама заставила их пойти в школу. Мол, ну да, как-то стыдно, перечислю-ка я денег…
Мне кажется, человек в любом случае имеет право на выбор. Грубо говоря, не давая денег волонтерам, он же никак не нарушает закон, верно? Бездействовать - его законное право. Другое дело, что в это же время кто-то рискует жизнью, жертвует своим временем. Вот пример: в нашей группе медициной занимается Оксана Акопова. Оксана - гражданка России, которой почему-то есть гораздо больше дела до наших солдат, чем большинству украинок. Она пашет, просто как лошадь. И вот гражданке России наши солдаты нужнее. Хотя ее уже прокляли половина родни и друзей…
Приведу другой пример. В 95-ой бригаде есть Боря Рябуха - человек, отслуживший в ПВО, элитных войсках, на «БУКе». Отслужил более 10 лет…
- …И материально мог бы сейчас в российских войсках отлично себя чувствовать.
- Да. Но он взял и перевелся из ПВО в ВДВ и стал делать гораздо менее элитарную и более опасную, тяжелую работу.
Или давайте из бизнеса возьмем пример. Есть у нас Серега Савченко, хозяин мебельной фабрики. Этот человек, по сути, содержит наш проект. И, как большинство бизнесменов, он сам прозревает относительно многих вещей. Он когда собирал пацанам деньги на коллиматорные прицелы, то приходил к своим богатым друзьям и начинал «втирать». «И вижу, - говорит, - что человек напротив меня сидит - и тупо ищет, куда бы свалить, потому что боится, что я сейчас много попрошу. И когда я говорю: «Ну, с тебя двадцать тысяч», он такой: «Фу-у-х, слава Богу!»
То есть, это люди, у которых миллионы долларов за спиной! А есть такие люди, как Сергей, у которого своя жизнь, своя семья, и у которого сейчас, извините, такая же жопа с бизнесом, как и у всех. При этом он в месяц заносит в «Вернись живым» не меньше 50-100 тысяч гривен. Кроме того, что он снимает нам офис и вообще помогает, он еще и оказывает помощь самим военным. Та же 95-я бригада его хорошо знает, они им коллиматорные прицелы десятками отвозил. Технику сейчас вместе с нами чинит, три джипа туда организовал.
То есть, это пример бизнеса, которому не все равно.
И есть еще один человек, имени называть не буду. Он в прошлом был коррупционер, участвовал во всяких там схемах. А потом пошел в десантники и вообще решил полностью завязать, начать жизнь с нуля, жить абсолютно по-честному. И более порядочного и честного человека я сейчас не знаю.
- Провокационный вопрос, без которого, однако, не обойтись. Президент и министр обороны заявляют, что украинская армия входит в пятерку самых сильных армий Европы, и что если враг сунется, то ему дадут по зубам. Так что, выходит, можно обойтись и без волонтеров?
- Я новости не смотрю, но если Президент такое говорит, то, наверное, я бы хотел, чтобы он поделился со мною тем, что он курит. Звучит, наверное, грубовато, но, думаю, что не открою военной тайны, если скажу, что мы в принципе не готовы наступать. У нас просто катастрофическая нехватка техники и в большом дефиците грамотные толковые офицеры среднего и высшего звена. Нет, они есть, но нужно больше.
(Вздыхает). У нас комплексных проблем в армии - просто вагон. И если у нас будет еще одна волна противостояний (которую ожидают в конце-апреля-начале мая)…
- Кто конкретно ожидает?
- Это мнение различных людей, от экспертов до самих военных. Что сейчас делает противник? Он очень плотно окапывается по действующей линии фронта. В отличие от нас, времени зря не теряет, бетонируется по полной программе. Знаете, как говорят: «Если солдат не ест, не спит и не воюет, значит, он копает». Вот и они копают. Если, допустим, стоят в селе, то вылезают за его пределы - и строят фортификации. Когда 95-ая бригада зашла в Славянск, ребята прозрели, говорят: «Мы бы его не взяли никогда». Он был настолько забетонирован…там был даже бункер с лифтом. То есть поднялся наверх, обстрелял цель из миномета - и снова скрылся. Они там могли бесконечно обороняться…
«Стараемся возить нашу оптику на передний край обороны»
- Вернемся к вопросу о том, нужны ли волонтеры. Что такого они дают, чего не дает казенное снабжение?
- Мы на сегодняшний день дали где-то 320 тепловизоров и порядка 150 приборов ночного видения.
- То есть главный упор у вас идет на оптику?
- Да. Мы - это глаза и уши.
- Один из ваших, волонтер Алексей Липириди, рассказывал мне, как важен для волонтера фактор времени. Опоздал на полчаса, ушли они на операцию без тепловизора - и может случиться беда.
- Могу рассказать «историю наоборот». Связана она с тем же Лешей Липириди и с Донецким аэропортом. Донецкий аэропорт для меня - это что-то личное. Он держался на самоотдаче ребят, на их профессионализме; и очень сильно им помогали в этом 6 тепловизоров. Четверо из них были на первом этаже, 2 - на втором. Потом, когда этажи отжимались, они переходили туда-сюда…В общем, они контролировали подходы, и если было видно, что кто-то подползает, их накрывали артиллерией. Отсюда такие потери «сепаров» в аэропорту. Наши ночью отлично себя чувствовали. Даже когда на них шел «Вымпел», они по тепловизорам видели: о, ползут. Артиллерии - хлоп-хлоп-хлоп! - насыпали, остальных снизу добили пулеметами.
Тепловизор помогает определить присутствие неприятеля и вовремя подготовиться к столкновению
Так вот, в один из последних дней Донецкого аэропорта, когда начали взрывать перекрытия, под ними погибло 8 тепловизоров. И нам сказали: срочно везите еще! А мы всегда держим какой-то резерв на случай таких вот ЧП. И мы взяли несколько тепловизоров, плюс ночные прицелы, загрузили Родиону Григоряну. И где-то дня через три после отправки я приезжаю в офис - и вижу, как распаковывают коробку, а в ней - почти все то, что мы отправляли туда. Практически все вернулось! Они отдали - по-моему «альфовцам» - один ночной прицел и один прибор ночного видения. И все.
Я говорю: «Ребята, а в чем дело?». Они отвечают: «Понимаешь, когда мы туда приехали, там уже был такой хаос, никто не знал, куда бежать, что делать».
Это схоже с чувством агонии. И у меня как раз в этот день умерла близкая подруга. Я приехал из клиники, где она умерла, упаковал автобус и поехал к ее мужу, посидеть, пообщаться. И вот это чувство, когда ты приходишь к врачу и говоришь: «Деньги - не вопрос, скажи, что надо». А врач говорит: «Ну, я надеюсь, вы сможете попрощаться».
Вот это - точно такая история. Когда ты приезжаешь и спрашиваешь: «Ребята сколько вам надо тепловизоров, чтобы вы выжили в этом терминале?» А они отвечают: «Ты знаешь, тепловизоров нам, наверное, уже не нужно. Нам нужны танки, самолеты и «джавелины».
- Печальная история, но все-таки с пометкой «Исключение из правил». Скажи, сколько стоит базовый тепловизор, который вы десятками закупаете и отправляете на фронт?
- «Пульсар HD -50 S «. Сейчас стоит 3200-3300 долларов. Год назад стоил 4400.
- При нынешнем поступлении средств на вашу группу, сколько времени необходимо, чтобы окупить покупку-отправку одного такого тепловизора?
- Сейчас в день можем брать где-то один тепловизор. Один, может, чуть больше.
- А каковы потребности?
- Смотри, одних только заявок, по которым нам звонят и очень просят, более 300. А ведь есть еще люди, которые не знают о нас вообще. И это очень часто передний край фронта, которому эта аппаратура важнее, чем всем остальным. И я хотел - и мы к этому идем - чтобы мы как раз меньше работали по заявкам, а больше занимались тем, что я называю «дедморозить».
- Я сейчас спрошу как в том советском фильме: «Пе-ре-ве-ди…».
- «Дедморозить» - это когда ты кидаешь себе в багажник 10 тепловизоров, садишься в машину, приезжаешь на блокпост - и говоришь: «Ребята, здравствуйте, я вам привез три спальника и бинокль». Дальше сидишь с ними, общаешься, говоришь с комбатом. И спрашиваешь: «А вот это вам надо? А вот это у вас есть? А вон там гора, как вы смотрите, что на ней происходит? А покажите мне ваш бинокль. А что, получше бинокля у вас нет? А ночью что вы делаете? А вот это у вас блокпост, сколько от него до сепаров? Километр? А ночью они к вам ходят? А как вы их ищете, по звуку? Уже научились различать по хрусту ветки, какое тело на нее наступило?»
- И по итогам этих расспросов вы даете ребятам то, что им реально нужно. Круто!
- А мы так работаем уже полгода. Перед тем, как удовлетворять заявки, стараемся их проверять. Отсылаем туда того же Лешу Липириди или Родиона, они смотрят, что и как. И еще мы стараемся поменьше давать на вторую линию, побольше на первую.
- Сам я насмотрелся на ту пользу, которую приносит тепловизор на передовой. А тебе какие истории запомнились?
- Самая любимая история - это звонок от легендарного комбата Щербины из 17-го батальона 53-ей бригады. Хотя комбатом он стал позже, а орден получил во многом благодаря нашему тепловизору (улыбается)… Так вот, однажды он позвонил с утра - и говорит: «Оля, доброе утро. Передо мной сейчас лежит три трупа. А если бы вы сейчас не прислали тепловизор, тут бы лежали мы».
Или другая история - с мальчиком из Донецка. Мы познакомились на полигоне, где снимали для себя небольшой ролик. И он себя очень хорошо повел, здорово нам помог со съемками. В отличие от его друзей по батальону, которые поступили по-свински. И я говорю ему: «После того, как себя повели эти уроды и как поступил ты, я хочу тебе помочь. Что тебе нужно?» И он как-то так трогательно сказал: «Живым бы вернуться». А он сам родом с оккупированных территорий…
Ну, мы пообщались. А потом он позвонил и сказал: «Ну, тепловизор давать смысла нет, потому что, скажу честно, в нашем батальоне сильно воруют. Уйду на смену - того и гляди, заберут. Поэтому дай мне что-то такое, что можно поцепить на оружие. Желательно - ночного видения, если можно - прицел.
Короче, мы ему поцепили на автомат ночной прицел. И где-то через месяц-два он меня набрал и говорит: «Ты знаешь, этот прицел уже несколько раз весь батальон спасал».
Понимаешь, ну, нет ничего, все слепые. Вот почему я занимаюсь оптикой? Да потому что на текущий момент государство не поставляло в армию никаких приборов ночного видения и тепловизоров. Недавно Канада дала нам не знаю точно сколько «ночников», и Минобороны вроде бы достало где-то порядка 100 с чем-то тепловизоров. Вроде бы. В три раза меньше, чем «Вернись живым», на секундочку. А все это время шла война. И каждую ночь наши бойцы были слепыми. Вот, мы сейчас сидим в кафе. А теперь представь себе, что тут выключается свет, так что ты не видишь ни рук, ни ног. А вокруг ходят люди, которые хотят тебя убить. Они видят! А ты - нет.
«Дети купили фронту тепловизор. Кто-то отказался от велосипеда, кто-то от телефона…»
- Хочу спросить о вашем проекте «Напиши солдату». Скажи, это правда, что военные плачут, когда читают детские письма, смотрят на детские рисунки?
- В моем лицее «Наукова зміна « дети очень патриотичны. Они купили тепловизор и прибор ночного видения.
- Как это - купили???
- Кто-то отказался от велосипеда, кто-то - от телефона, кто-то выпросил у родителей. И школа собрала сначала тепловизор, потом - ночной бинокль и сейчас интересуются, на что собирать дальше.
Или я звоню учителям и говорю: мне нужно 2 тысячи рисунков к концу недели. И дети рисуют, капец! (улыбается).
Тепловизор они купили конкретному солдату, Ване из 95-ой бригады. Сейчас он демобилизован, и на День рождения Лицея я попросил его прийти и поблагодарить детей. Дети все его знают, любят, он им и видеообращения с фронта писал…
И вот он им сказал: «Дети, тепловизор - это хорошо, но спасибо огромное за рисунки, они у всех расползлись по разгрузкам, каскам». И у меня есть прошлогодние фото бронированных «Хаммеров» 95-й бригады (еще с войны в Ираке). И на морде у одного «Хаммера» приклеен детский рисунок.
- Вопрос, который я задаю всем волонтерам: на что живет твоя семья? Ты женат?
- Нет, я не женат, но живу с девушкой. Ну, очень просто: смотри, квартира своя, слава Богу, в 26 лет я себе купил квартиру.
- А кем работал до волонтерства?
- Я и сейчас работаю, замначальника IT-отдела очень крупного предприятия. И на текущий момент держусь за работу одной ногой. Хотя меня оттуда понемногу уже выталкивают и, думаю, рано или поздно сократят.
- То есть, нет такого отношения: «Давай, брат, делай что надо, а мы тебя прикроем?»
- Кто-то хочет прикрыть, а кто-то говорит: «Этот чувак собрал 43 миллиона, ему деньги не нужны. Он же по-любому себе что-то оставляет».
- Да, каждый мыслит в меру…
- …своей распущенности.
Это первое. Второе: 12 тысяч гривен в месяц мне платит Серега. Ну, тот, о котором я рассказывал, хозяин мебельной фабрики. Это моя зарплата в проекте, я ее получаю, начиная с декабря.
- Спасибо Сереге.
- Да. То есть, Серега платит нам за офис, моя зарплата - 12 тысяч, Олина - 8, Викина и Танина - по 7 тысяч. Есть еще пара девочек, которые получают по 2 тысячи. Все остальные работают абсолютно бесплатно. Вот на что я живу.
- Тебе 31 год, в последнее время от людей твоего возраста я часто слышу: «Нет, вся эта фигня с войной, инфляцией продлится долго, будущего нет, надо отсюда валить». Что бы ты сказал таким людям?
- Я бы посоветовал им принять решение. В чем заключается зерно наших проблем? В нашей неопределенности. Если мы возьмем Польшу, она после выхода из Совка сразу определилась и пошла. И где сейчас Польша, а где мы? Точно так же - Венгрия, Чехия и Словакия. Они быстро определились, что им с Совком не по дороге, и пошли дальше.
А мы 25 лет играли в многовекторность и никак не могли принять решение. И из-за этого у нас все проблемы. Точно так же и этому человеку я советую для себя принять решение. Вот, ты решил уехать - значит, уезжай. Прямо сейчас бери чемоданы - и уезжай. А если ты не уезжаешь, оставайся. Но быть одной ногой тут, а другой там, и ничего не делать ни тут, ни там - это вообще странная позиция. И если мы сейчас в кафе делаем интервью, а в это время кто-то на фронте слушает свист пуль - наверное, перед этим человеком мы все-таки в каком-то долгу. Не столько даже моральном, сколько материальном. И, наверное, мы должны что-то для него сделать.
Если вы хотите помочь волонтерской инициативе «Повернись живим», вот необходимые данные:
Виталий Дейнега
https://www.facebook.com/deynega
Проект «Повернись живим»
https://www.facebook.com/backandalive
Реквізити:
Приват:
5457 0822 3299 9685 Дейнега Віталій
5211 5374 4662 3360 Стократюк Вікторія
Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript. (медицина, автотранспорт, одяг)
Western Union / moneygram / etc (на приціли і прилади нічного бачення): Irina Turchak + 38 (068) 500 88 00
Картка Приватбанк в євро
4149 4978 1421 1670 Мікульський Дмитро Вікторович
Картка Приватбанк в доларі
4149 4978 1421 1696 Мікульський Дмитро Вікторович
Контакти:
Гаряча лінія: (044)338-33-38; (068)500-88-00
Графік прийому дзвінків: Пн-Пт з 09:00 до 20:00; Сб з 09:00 до 16:00
Заявки на допомогу від військових: Олена 068-796-8557
Наш офіс: Київ, Жилянська, 12а (пн-пт 10:00-19:30, сб 11:30-16:00)
Безготівка: Отримувач: Міжнародний благодійний фонд «Україно! Я за тебе!» Код 35137539 р\\р №26006057000533 Банк СФ ПАТ КБ «ПриватБанк» г. Киева МФО банка 380269 Назначение платежа: Благотворительная помощь военнослужащим
