Статьи
На днях Государственная фискальная служба в который раз отчиталась об ошеломительных успехах в январе—апреле 2015-го. Сборы в госбюджет почти на 34% превысили прошлогодние показатели и по отдельным статьям выросли в разы. Девальвация в помощь, как говорится. Хотя если сопоставить номинальные успехи налоговиков с 60-процентными годовыми темпами инфляции и почти трехкратной девальвацией украинской национальной валюты, то цифры сразу покажутся не так уж чтобы очень. Тем более что на фоне «налогового триумфа» продолжают звучать многочисленные жалобы на произвол и форменный беспредел фискалов и в центре, и на местах. И одолевают сомнения в том, что новоназначенный глава ГФС Роман Насиров сумеет справиться как с коррупцией в ведомстве, так и с его другими многочисленными патологиями. Особенно в отведенный правительством трехмесячный срок.
Еще даже не запрягают
На первом совещании с подчиненными новый топ фискалов попросил их написать отчеты о проделанной за последние полгода работе и планы на следующие три месяца… Классический бюрократический прием, явно диссонирующий с образом ранее возглавлявшего профильный парламентский комитет 36-летнего реформатора. Который, по идее, должен быть в курсе текущего положения дел в фискальной службе. И уж точно не интересоваться планами подчиненных, а браться за реформы, руководствуясь собственным их видением. При наличии последнего вкупе с четкой организацией процессов, слаженной командной работой и жестким контролем за выполнением поручений трех месяцев должно хватить для реформирования любого, самого забюрократизированного и заскорузлого ведомства. А для вникания в ситуацию и ее четкого понимания, по мнению экспертов, достаточно и трех недель. Но это если не терять драгоценного времени на раскачку с составлением отчетов и планов (а что, ведь для подобных случаев можно, кроме анкетирования, еще и какую-нибудь социологию заказать).
Первыми озвученными намерениями Насирова стали снижение ЕСВ до 20% и усовершенствование системы электронного администрирования — мягко говоря, не главные беды нашей налоговой системы. Да и добиваться снижения единого социального (как и других изменений налогового законодательства) — первоочередная задача не г-на Насирова, а скорее, его номинальных кураторов министра финансов Наталии Яресько и ее заместителя Елены Макеевой.
К слову, они и о борьбе с коррупцией в ГФС, и о кадровых перестановках пока говорят больше, чем новый шеф налоговой. Правда, говорят преимущественно в общем, а вот конкретики, особенно о трансфертном ценообразовании, о схемах и «ямах» не говорит никто…
Так что есть серьезные опасения, что и к концу года (можете сами выбрать, какого) ситуация в фискальном ведомстве и налоговой системе в целом принципиально не изменится. И очередного главу ГФС привели на это место не ради реформ и изменений, а ради сохранения статус-кво в службе. И пока он будет «играться» с налоговыми ставками и электронными сервисами, теневые схемы продолжат беспрепятственно работать, убивая бизнес и отпугивая потенциальных инвесторов. В точности, как это было при предшественнике — тоже, кстати, выходце из финансово-бизнесовой среды.
Ключевой ошибкой предыдущего руководителя ГФС Игоря Билоуса была как раз чрезмерная сосредоточенность на изменениях налогового законодательства при полной безрезультатности каких-либо реформ в работе самих налоговых органов. В итоге за прошедший год проблемы со злоупотреблениями налоговиков решены не были. Более того, ситуация усугубилась, а администрирование обросло новыми коррупционными схемами, и это при постоянно возрастающем фискальном давлении. То, что Билоус, в отличие от своих замов, не был уволен, а «ушел сам», как и то, что в СМИ начали появляться сообщения о его возможном назначении на должность главы Фонда госимущества, говорит о том, что его «недальновидная» позиция на посту главы ГФС не снискала слишком серьезного неодобрения в верхах. Подтверждением чему является и то, что помпезно объявленное внутреннее расследование не повлекло за собой никаких последствий (кроме увольнения), а его результаты так и не были преданы огласке. Где-то в стенах ГПУ растворились 20 тыс. страниц материалов о злоупотреблениях в службе. Замяв историю с расследованием, внимание общественности переключили на открытый конкурс по отбору нового руководителя ГФС.
Кадровая постановка
Желающих было немало. Комиссия, проводившая отбор кандидатов, по крайней мере, декларативно исходила из того, что новый глава ГФС должен иметь не только определенный запас знаний, но и опыт работы на руководящих должностях в крупных структурах, а главное — опыт их реформирования. В результате в финале остались два кандидата — Роман Насиров, на тот момент возглавлявший парламентский комитет по налоговой и таможенной политике, и Андрей Коломиец, финдиректор крупнейшего криворожского предприятия «АрселорМиттал».
«На мой личный взгляд, достаточно сильная сторона Насирова — это глубокое знание предмета, он не является человеком системы, что, безусловно, поможет ему в реформировании Государственной фискальной службы. При этом он является достаточно сильной личностью, — уверял ZN.UA Валерий Пекар, член конкурсной комиссии. — И я был бы нечестным, если бы это не сказал, мы учитывали тот факт, что Насиров на посту главы ГФС будет иметь поддержку со стороны крупной политической фракции. Такими же сильными сторонами обладает и Коломиец, кроме политической поддержки. Но вместо этого у него есть другой козырь — он (Коломиец. — Р.И.) абсолютно незаангажированный человек, вместе с тем имеющий опыт реформирования и руководства очень большой организацией, чем не может похвастаться большинство кандидатов, имеющих и необходимые знания, и личностные качества».
Однако незаангажированность любого из претендентов на эту должность можно (и нужно) ставить под сомнение, ведь речь идет об очень «лакомом местечке», на котором многие влиятельные силы хотели бы видеть своего ставленника. При этом никаких ограничений у комиссии не было, они могли подавать на рассмотрение премьеру и троих, и пятерых претендентов. Но третьего, равного Насирову и Коломийцу, по мнению жюри, не нашлось. Что, конечно, тоже очень спорно.
Несмотря на проведенный открытый конкурс, списки претендентов, трансляцию выступлений, которую мог посмотреть любой желающий, недовольных результатом оказалось немало. Что неудивительно, ведь личность нового руководителя оказалась очень неоднозначной, а его биография — более чем многозначительной. Чего только стоит работа в Государственной продовольственно-зерновой корпорации Украины в эпоху Януковича. И тут важно понимать, что конкурсная комиссия от начала и до конца являлась консультативным органом, а за Кабмином сохранялось право итогового решения: либо выбрать из двоих предложенных, либо вообще все это проигнорировать и назначить в итоге кого-то другого. Премьер якобы сохранил лицо и выбрал из предложенных кандидатов.
Но вот вопрос: действительно ли Насиров вышел в финал исключительно благодаря своим личным качествам? И ведь формально для главы комитета парламента переход на должность главы ГФС — это фактическое понижение в чиновничьей табели о рангах (причем сразу на две-три позиции). И, по большому счету, что может заставить успешных, состоявшихся людей (к числу которых можно смело отнести и топ-менеджера крупнейшей компании Коломийца) идти на чиновничью зарплату и разгребать авгиевы конюшни фискальной службы?
Романтикам может показаться, что за этим стоят патриотизм, желание перемен, намерение добросовестно служить обществу. Это все звучит напыщенно и, возможно, нашло бы отклик в сердцах предпринимателей год назад, но уже сейчас, в кризисном 2015-м, в подобный альтруизм верится с трудом. Ведь всем известно, на какие финансовые потоки садится хозяин здания-высотки на Львовской площади. Да и каким бы добропорядочными не были намерения претендента, 45-тысячная армия прожженных бюрократов, коей по сути является фискальная служба, с легкостью «затрет, пережует и выплюнет» любого Дон Кихота.
Самосбывающееся пророчество
Нельзя сказать, что на открытом собеседовании Насиров блистал и чем-то принципиально отличался от остальных кандидатов. Единственное — его выступление было самым коротким, из отведенных десяти минут ему хватило неполных пять для того, чтобы рассказать о своем видении будущего налоговой службы. Главными задачами были названы улучшение администрирования налогов путем упрощения налоговой отчетности, обеспечение наполнения бюджета и борьба с коррупцией. Именно в таком порядке, так как потом, вторя заявлениям Макеевой, Насиров начал ставить борьбу с коррупцией на первое место и обещать кадровые чистки, о которых на собеседовании даже не заикался.
В целом виденье будущего ГФС у Насирова совпало с мнением подавляющего большинства претендентов. Не хватало детализации, конкретики, реальных шагов, необходимых для решения поставленных задач. Члены конкурсной комиссии увидели в этом стратегическое мышление, отметив, что многие кандидаты концентрировались на каких-то конкретных проблемах, а Насиров представил стратегию, не углубляясь в детали, очертив основные и главные проблемы, требующие решения. Что ж, может быть, и так, ведь общественность видела лишь одно групповое собеседование из нескольких. Но сказать по правде, названные им задачи очевидны даже для людей, далеких от налоговой сферы.
Также соискателей просили назвать три измеряемых показателя эффективности их работы на должности. С этим оказалось еще сложнее. На первом месте стояли показатели выполнения госбюджета, они же стали единственными измеряемыми и самыми неправильными индикаторами, потому как именно желание во что бы то ни стало выполнить план по наполнению бюджета является мощным стимулом давления фискальной службы на бизнес. Дальше Насиров говорил о соответствии реформ «Стратегии-2020», меморандуму с МВФ, программе правительства, коалиционному соглашению и под конец упомянул об уменьшении количества жалоб со стороны налогоплательщиков, без процентных уточнений, просто об уменьшении. Если это может служить утешением, то никто из соискателей не справился с поставленной задачей на 100%, назвав все три показателя, но людей, сделавших это лучше Насирова, было больше половины. А его ставка на выполнение госбюджета — это тот маячок, на который нельзя не реагировать.
Сейчас, например, благодаря девальвации, проблем с наполнением бюджета нет в принципе и в обозримом будущем, по всей видимости, не будет. В то же время это не облегчает жизнь предпринимателям, фискалы продолжают их прессовать, причем не ради общественного, а для очень даже конкретного персонального блага. Яркий пример — Сумской завод резинотехнических изделий. В комиссию, проводившую расследование деятельности ГФС, подавалась информация о факте вымогательства со стороны налоговой и о том, что руководство завода, отказавшееся платить мзду, находится под сильнейшим прессом местных налоговиков. Реакция удручающая — расследование заглохло, а местные фискалы с тех пор просто рвут на части предприятие. Подобные проблемы испытывают предприниматели в Харькове, Одессе, Киеве и других городах. И это в который раз демонстрирует бизнесу, что с налоговиками лучше не спорить, что жаловаться бесполезно, что договариваться выгоднее. Вот вам и выполнение показателей бюджета, и сокращение жалоб налогоплательщиков заодно.
И, возможно, в нынешней ситуации не лишним было бы от общего перейти к конкретике. Раскрывая свои взгляды на борьбу с коррупцией, Насиров говорил о мотивации сотрудников, люстрационном процессе, обновлении кадрового потенциала (именно обновлении, никаких «чисток, увольнений и посадок»), искоренении коррупционных составляющих из законодательства. И молчал о привлечении к ответственности, реагировании на претензии, закрытии схем. И уж совсем пространно выглядели сентенции об «изменении ментальности, проведении пропагандистской работы и убеждении бизнеса(!) в необходимости платить налоги и не давать взятки». Как, например, убедить другие предприятия Сумской области не давать взятки, если они своими глазами видят, чем это чревато? Ментальность, говорите, изменить?
«Реформа должна начинаться с изменения подходов к работе самих налоговиков, которые по сей день не проверяют предприятия, а ходят к их руководителям за деньгами: вот заплатите нам, и мы уйдем. Как минимум нужно снять запятнавших себя сотрудников, сформировать группу, которая проверила бы результативность актов налоговых проверок, — делится своими соображениями с ZN.UA Леонид Рубаненко, глава Союза налоговых консультантов. — Офис крупных плательщиков работает так «эффективно», что у некоторых из этих плательщиков уже фактически отсутствует система бухгалтерского учета. Зачем она им?! Они платят 10 млн в бюджет, и все довольны. А в действительности, если компании проверить, то обнаружатся недоплаты и по 40, и по 50 млн. Но проверок никто не проводит, есть взаимовыгодные договоренности. И с них нужно начинать реформу».
Но действительно показательной станет работа с региональными подразделениями, именно она продемонстрирует состоятельность очередного главного фискала как управленца и его истинное желание что-то изменить в системе. На сегодняшний день три четверти начальников областных налоговых — это исполняющие обязанности. С одной стороны, это уменьшает их степень ответственности за происходящее в областях, с другой — является мощным рычагом давления со стороны тех, кто может назначить их на должность или не назначить. Грубо, но людей держат на коротком поводке, что позволяет контролировать ситуацию и регулировать ее в любое время. Билоус за год не исправил это, не хотел или не мог, уже другой вопрос. Но если Насиров отнесется к данному вопросу так же, ни одна реформа за пределы его кабинета не выйдет.
По крайней мере, у нового главы ГФС не будет тех проблем с заместителями, которые были у его предшественника. «Безусловным позитивом является то, что он идет на должность со своей командой, причем это не люди системы. При проведении расследования деятельности прошлого руководства ГФС мы неоднократно отмечали неслаженность работы руководства, вызванную тем, что заместители Билоуса фактически ему не подчинялись, — отметил Дмитрий Алексеенко, глава Общественного совета при ГФС. — Будем надеяться, что новым руководителям удастся координировать свои действия, ведь времени у них мало, а уверенности в том, что они способны не потратить это время зря, у нас все еще нет. Мы не понимаем до сих пор, почему именно Насиров оказался сильнейшим кандидатом».
Насиров считается ставленником В.Хомутынника, а в 2011–2012 гг. возглавлял «Укрнафту», из-за чего многие связали его с И.Коломойским. Однако именно он был одним из инициаторов недавнего повышения рентных платежей для добывающих компаний, что с интересами экс-губернатора Днепропетровщины не вяжется. Еще менее убедительным является «козырь» Насирова, позволивший ему якобы победить в конкурсе, — 51-е место в списке «Блока Петра Порошенко», которое он получил по квоте партии УДАР. Впрочем, это не умаляет того обстоятельства, что глава администрации президента Б.Ложкин, по сведениям источников ZN.UA, тоже живо интересовался судьбой кандидата Насирова (видимо, по причине наличия в послужном списке последнего нескольких лет работы в компании Concord Capital И.Мазепы), а его кандидатуру на должность лично утверждал Арсений Яценюк. Видимо, Насиров оказался именно той компромиссной фигурой, которая устроила все ключевые группы влияния в нынешней украинской власти…
* * *
На реформирование ГФС отведено менее ста дней, до октября должна быть проведена налоговая реформа, которая ляжет в основу бюджета 2016 г. Времени на последующие кадровые перестановки нет, и когда Яценюк картинно устанавливает Насирову испытательные сроки, и первый, и второй понимают, что в условиях нынешнего цейтнота это лишь игра на публику. А суета в высоких кабинетах в виде заигрывания с открытыми конкурсами и показной публичностью при отборе «нужного» победителя только усилила опасения, что на смену Билоусу пришла его бизнес-чиновничья копия, человек, который вряд ли решится на серьезное ущемление интересов людей, приведших его на должность. А без такого ущемления реальных реформ у г-на Насирова, как и у практически всех его предшественников, точно не получится.
- Информация о материале
Департамент будівництва та шляхового господарства Харківської міської ради за результатами тендеру акцептував пропозицію комунального підприємства «Шляхрембуд» вартістю 93,78 млн грн. по утриманню вулиць та мостів Харкова. Про це повідомляється у «Віснику державних закупівель».
Тендер був проведений по переговорній процедурі закупівлі, так як на попередні два конкурси в грудні 2014 року та в лютому 2015 року не подав заявки жоден із учасників.
Тепер розглядалися пропозиції «Шляхрембуду» та ДП «Харківський облавтодор» (дорожча на 3,5 млн грн.).
Згідно технічних завдань, які раніше були оприлюднені для учасників відкритих торгів, протягом 2015 року потрібно очистити від нанесеного ґрунту 1,2 тис км доріг біля бордюрів, за допомогою техніки прибрати 30 кв км вулиць, а ще 0,8 кв км очистити від бруду вручну. Також комунальники мають прибрати 0,35 кв км газонів біля доріг, слідкувати за шляхами взимку, та поливати їх влітку.
Всього наводиться 59 найменувань технічних завдань для прибирання харківських вулиць, але документи з інформацією про вартість конкретних робіт відсутні.
Договір з «Шляхрембудом» буде укладений до 18 травня. Планується, що в цей час департамент будівництва та шляхового господарства Харківської міськради укладе ще один договір – на утримання об’єктів зливової каналізації та дощоприймальних колодязів. За результатами тендеру в кінці квітня була акцептована пропозиція іншого комунального підприємства – «Комплекс з експлуатації об’єктів водозниження і зливової каналізації» на загальну суму 18,5 млн грн. Вибір переможця тендеру відбувся з застосування процедури закупівлі у одного учасника, що було зумовлено відсутністю заявок на попередніх двох тендерах.
В ТЗ сказано, що комунальники мають провести роботи з трубопроводами та колекторами зливової каналізації, загальна довжина яких складає 502,8 км. В місті знаходиться 1,2 тис оглядових колодязів, 6,4 тис дощоприймальних колодязів, 36 шиберних камер та 5 очисних споруд (пісколовушок).
- Информация о материале
Окуповані Росією території Східної України знаходяться на грані економічного та соціального колапсу. Цей похмурий факт змушує поглянути на російсько-українську війну зовсім з іншого боку, адже зазвичай війни ведуться за певний територіальний приз, котрий переможці відбирають у переможених.
За даними ООН, загалом із 5 мільйонів, що населяли зону конфлікту, вже близько 2 мільйонів людей покинуло окуповані території, починаючи з березня 2014 року.
Оскільки значна частина переселенців має добру освіту, є професіоналами та належить до середнього класу, навряд чи вони схочуть повертатися туди, де відбуваються бойові дії, а тому окуповані території приречені страждати від непоправних втрат інтелектуального та людського капіталу.
Із 3 мільйонів, що залишилися, близько 2 є пенсіонерами та неповнолітніми, отже зостається лише 1 мільйон дорослих людей працездатного віку, котрі повинні утримувати решту, обслуговувати стрімко падаючу економіку, а також брати участь у бойових діях.
За даними Національного Банку України, ВВП всього Донбасу обвалився, порівнюючи з 2014 роком промислове виробництво впало більш ніж на третину, а будівництво – більш як на половину.
Чимало мостів та залізничних колій залишаються зруйнованими. Лише третина мешканців регулярно отримує заробітну плату. Значні ділянки території страждають від браку електроенергії, води та природного газу.
На додачу, наприкінці 2014 року Київ припинив виплату пенсій мешканцям окупованих територій, тому не дивно, що занепад Донбасу лише пришвидшився у 2015-ому.
Хоча потік переселенців дещо скоротився – хто хотів виїхати, той вже давно виїхав – економічний занепад та відтік капіталів триватимуть скільки ж, скільки продовжуватиметься війна.
З часом, населення окупованих територій повністю складатимуть громадяни старшого віку, котрі ледве виживатимуть за рахунок своїх приватних земельних ділянок; дітей, змушених годуватися на вулиці, спрацьованих жінок та розпачливих чоловіків, що вдаватимуться до алкоголізму або підуть воювати та гинути у сепаратистських рядах за матеріальні компенсації.
Чим довше триватиме конфлікт, тим менше Донбас буде спроможний підтримувати себе і свою боєздатність, а в сепаратистів залишиться менше можливостей, щоб створити функціонуючу політичну структуру.
Найгірше для Путіна, те що Росія – країна, котра найбільше зробила для руйнування окупованих територій – по суті є їх єдиним засобом економічного виживання.
Путін волів би, щоб Київ взяв на себе всі витрати на підтримку та відновлення регіону (за підрахунками українського уряду інфраструктурні збитки становлять близько 5 мільярдів гривень або $227 млн).
Але допоки окуповані території контролюються сепаратистами, котрі стверджують, що ні за яких умов не відмовляться від своїх прагнень до незалежності, Україна в жодному разі не піде на це.
Беручи до уваги економічний занепад та нестачу міцних чоловіків, не дивно, що сепаратистські формування так сильно залежать від добровольців з Росії та російської регулярних збройних сил.
Ми ніяк не зможемо порахувати скільки дорослих здорових та працездатних донбаських чоловіків досі підтримують Путіна та його повірених, але є окремі свідчення того, що деякі з них задумуються про істинні причини того, що призвело до спустошення економіки та знелюднення їхнього регіону.
Деякі також мусять відчувати, що їхні військові втрати є надзвичайно високими, як в абсолютних, так і у відносних показниках. Якщо є підстави вважати, що втрати сепаратистів перевищують втрати Збройних Сил України (близько 3000 загиблих: 1750 підтверджено та близько 1250 зникло без вісти), то деякі з них мали б задуматись про спроможність самопроголошених «республік» надалі вести війну.
Очевидно, що повністю покладатись на російських добровольців та солдат регулярної армії не можливо. Вони виявили брехливу сутність сепаратистських заяв про громадянську війну проти «фашистської хунти» у Києві. Це дорого коштує, а Кремль змушений за це платити.
Прибульці з Росії нічого не роблять для посилення місцевої економіки. Також вони збільшують ризик відчуження залишків місцевого населення, котрі можливо відчувають якусь солідарність із своїми «хлопчиками», однак явно не з російськими авантюристами звідкись із Томська.
Таким чином, нинішній етап протистояння є несприятливим як для сепаратистів, так і для їхнього патрона Путіна. Чим довше вони утримують території непідконтрольними Києву, тим вищою стає економічна ціна та інші ризики.
Для Росії також не існує простого виходу із ситуації, що склалася.
Звичайно ж, відновлення активних бойових дій вб’є ще більше українців та ще більше завадить урядовим реформам, однак як і проголошення незалежності "ДНР" та "ЛНР" , це нічим не допоможе вирішити ті труднощі, з якими зіткнувся Кремль на окупованих територіях.
Без сумніву, розширення окупованих територій лише примножить проблеми Путіна, оскільки подальша експансія спричинить неминучі руйнування на загарбаних землях та збільшить відтік населення звідтіль.
Росія зможе нав’язати Україні Донбас на своїх умовах, лише якщо завдасть остаточної військової поразки. Проте такий сценарій вимагає масованого військового удару, а це призведе до ймовірного посилення західних санкцій, змусить адміністрацію Обами надати летальне озброєння Україні, активізує український опір та врешті-решт втягне Росію у довготривалу криваву війну.
Логічним вирішенням цієї головоломки було б оголосити перемогу над «фашистською хунтою» в Києві, вивести російські війська та звалити окуповані землі на плечі Україну, котра буде змушена розбиратися з усім цим безладом, оскільки наполягає, що Донбас залишається українським.
Але щоб піти таким шляхом, Путін мусить відмовитись від усіх своїх солодкомовних ідеологічних конструкцій, котрими він послуговувався впродовж кількох останніх років. Та так званому «кремлівському мачо» подібний примирливий крок дався б нелегко, крім того, це б поставило під загрозу його легітимність та владу.
Щодо Києва, то нинішній етап протистояння є найкращою з усіх можливих реальностей для нього. Україна може знімати вершки емоційно наполягаючи, що ніколи не покине Донбас, насправді не роблячи нічого, щоб повернути його. Час грає на Україну, бо перемогти у цій «гібридній» війні можна лише втративши території.
Все що потрібно робити Україні – це не допустити розростання пухлини сепаратизму. Рано чи пізно в раціонального або напівраціонального Путіна відпаде охота розпочинати Третю Світову війну за нічого не вартий шмат землі, то він буде змушений або «заморозити» конфлікт, або вчинити як із Кримом та анексувати ці території.
У будь-якому випадку, Росія зіткнеться з депресивним регіоном без майбутнього, котрий тягнутиме її економіку донизу впродовж найближчих десятиліть.
- Информация о материале
Ніхто, мабуть, не буде заперечувати, що центральне питання для сьогоднішньої української держави – це питання війни й миру. Точніше, як припинити війну на Донбасі й досягти миру. Президент Порошенко, що прийшов до влади на ідеї свого мирного плану, пропонує виключно дипломатичне вирішення цієї проблеми та переговорний процес, публічний і кулуарний, з опорою на так званий норманський формат – із залученням Німеччини й Франції. Однак, незважаючи на постійні наполегливі нагадування з усіх боків, що «альтернативи Мінським угодам немає» – наразі ситуація дає підстави стверджувати, що цей шлях веде лише до замороження конфлікту і грає на руку Російській Федерації.
Значна частина українців, близько 30%, переконана на необхідності продовження військових дій і виступає за військове визволення окупованої частини Донбасу. В основі такого підходу лежить уявлення багатьох громадян про територію як найважливіший ресурс держави, а також сподівання на відновлену армію та високий бойовий дух українців після Революції Гідності.
Реалізувати на практиці цей варіант сьогодні заважає співвідношення сил сторін на фронті по лінії Україна-Росія, неготовність Головнокомандувача воювати, та позиція ЄС, який шукає мирного, переговорного шляху зупинення війни на сході.
Варто також взяти до уваги настрої населення окупованих територій: у більшості байдуже ставлення, а почасти вороже до України, внаслідок тотальної російської пропаганди про «хунту» і «бомбардування» із боку української армії мирного населення.
Але, на жаль, не тільки.
Ми також часто уявляємо собі жителів окупованого Донбасу як обдурених, недостатньо свідомих людей, яким досить лишень сказати правду, розбудити їх – і вони стануть нормальними громадянами України. Однак це далеко не завжди так.
Провідні країни Заходу тиснуть на Україну щодо вирішення конфлікту на Сході шляхом надання особливого статусу для Донбасу. Цю тезу, вимушено чи з переконань, підтримує також Петро Порошенко й почасти Путін, який вбачає в цьому закріплення російського плацдарму для подальшого впливу й втручання у внутрішню політику України.
Однак, такий варіант вкрай невигідний і шкідливий для наших національних інтересів. Він закріплює постійно тліючий чи заморожений конфлікт, постійну можливість для Росії в будь-який момент перевести його в «гарячу» фазу. «Автономний» статус Донбасу постійно роз'їдатиме українську державність і блокуватиме зовнішньополітичний курс України в бік Європи.
У підході до вирішення конфлікту на Сході України ми повинні виходити з тієї аксіоми, що Путін, доки він президент Росії – ніколи не змириться з існуванням незалежної держави України й проведенням нею самостійної внутрішньої й зовнішньої політики.
Тому у війні на Донбасі головна мета Путіна не відторгнути Донбас від України, – а навпаки, нав'язати Україні зруйнований ним і бойовиками Донбас, щоб він міг постійно накладати вето щодо нашого євроатлантичного зовнішнього вектора. Путіну потрібна виснажена Донбасом Україна, яка відмовляється від ЄС і НАТО, не здатна провести внутрішні зміни й животіє як сіра зона між ЄС і Росією.
У разі реалізації цієї стратегії Путіна відбудеться неминуча поразка нинішнього прозахідного політичного режиму України з подальшою заміною на лояльну до Кремля владу.
Тож, у підході до вирішення проблеми війни на Донбасі виходитимемо з того, що військовий шлях відкидати не можна. Проте він потребує політичної волі і єдності еліти, тривалої підготовки Збройних сил і нарощення озброєнь, величезного напруження всіх людських і матеріальних ресурсів.
Також мусимо визнати, що навіть при реалізації військового сценарію немає швидкої перспективи демократичної українізації й політичного порозуміння на Донбасі.
Авторитарні ж методи упокорення Донбасу – за зразком, як це зробили США в середині 19-го століття з південними штатами після закінчення Громадянської війни – можуть викликати в сучасних умовах різке неприйняття Заходу, і, найголовніше, знову цивілізаційно повертають, прив'язують нас до «русского міра».
Сподіватися виграти в протистоянні з Росією один на один, як пропонують ряд радикальних мілітарних організацій – іти так званим третім шляхом – є на сьогодні також, зважаючи на наш економічний стан і стан еліти, нереалістичним і згубним для самого існування нашої держави.
Потрібно розрубати цей гордіїв вузол, вийти із цього замкнутого кола.
Для цього необхідна інша ідеологія та інша ідея.
Пропонуємо заявити про інший підхід: Україна – це в першу чергу люди, а не територія.
Одразу зауважимо: пропонований нижче варіант у жодному разі не заперечує, а навпаки, передбачає постійне нарощування потужності ЗС, мобілізаційних можливостей, побудови оборонних укріплень та закупок зброї, якої нема в Україні. Тобто, такий підхід вимагає захищати людей, постійно бути готовими до оборонних та наступальних дій.
Цей підхід пропонує перевести розв'язання питання війни Росії на Донбасі – у пропозицію вирішити це питання мирним шляхом. А саме: дати мешканцям окупованих територій реальну можливість висловити свою волю – хочуть вони жити в Україні чи хочуть приєднатися до Росії.
Ми заявляємо: або Донбас має залишитися звичайною областю в складі України, або він вибирає інший шлях – стає «незалежною державою», що, очевидно, неможливо економічно, чи входить до складу Росії, що для самої Росії неприйнятно.
Треба провести на окупованих територіях плебісцит – згідно зі статтями 43 та 46 закону «Про місцеве самоврядування в Україні«. У разі, якщо більшість мешканців цих територій висловляться за від'єднання від України – провести, відповідно до Конституції, всеукраїнський референдум і поставити питання про їх виключення зі складу України. Так у свій час Малайзія виключила зі свого складу Сінгапур.
Поставивши питання в такій площині, Україна знімає можливість шантажувати себе Донбасом і його ймовірною «проросійською» орієнтацією.
Ставлячи питання «або – або», ми знімаємо проблему надання Донбасу якогось особливого статусу, який де-факто стане гангреною на тілі української держави.
Які ще переваги може отримати українська влада – і народ – від цієї ідеї?
Проголосивши готовність до описаного вище мирного варіанту, Україна виривається з нав'язаного їй ззовні русла рішень. Цей варіант переводить Україну з об'єкта міжнародної політики – у її суб'єкти, ставлячи США, ЄС і Росію перед необхідністю відреагувати на таку пропозицію.
Українська політична еліта засвідчує свою сміливість і лідерство прямою постановкою питання – у першу чергу, перед українським народом.
Або Донбас іде в Європу з Україною, або Україна піде в Європу без Донбасу!
Така пропозиція зменшує військову загрозу й звужує поле маневру для Росії – і навпаки, розширює для України вікно можливостей.
Вона також ставить населення окупованого Донбасу перед необхідністю змінити позицію байдужості й невизначеності – на потребу зробити вибір та нести за це відповідальність. Вона також дає населенню Донбасу, яке виснажене й вимучене війною, – можливість вирішити питання мирно. Проведення подібного плебісциту однозначно звужує соціальну базу найманців і бойовиків, що за гроші воюють проти України.
Однак усе вищеописане поки що стосувалося лише ідеї й дискусії навколо її сприйняття чи заперечення. Зовсім інше питання – практична реалізація цього варіанту. Ми повинні передбачати й цей момент.
Якщо ідея переходить у площину практичної реалізації, Україна має сказати, що тоді слід виконати низку умов:
– включити в списки для голосування всіх внутрішніх переселенців із Донбасу;
– голосувати тільки за українськими паспортами;
– контроль за волевиявленням і формуванням виборчих комісій закріпити виключно за місією ОБСЄ;
– налагодити безперешкодно теле- і радіотрансляцію українських медіа на окупованих територіях тощо.
Ризикнемо припустити, що за виконання цих умов і забезпечення чесного волевиявлення – більшість жителів Донбасу проголосують за те, щоб залишитися в складі України. Тоді знімаються всі питання:
– Росія втрачає будь-які аргументи втручання на Донбасі;
– усі, хто зі зброєю воюють проти України, це окупанти й підлягають знищенню;
– а українські військові отримують потужний стимул і мотивацію, навіщо вони воюють за звільнення Донбасу.
Нескладно передбачити наявність серйозної когорти опонентів і критиків цієї ідеї – від звинувачень у розбазарюванні земель до навішування ярликів у зраді національних інтересів. Вони можуть сказати: а якщо жителі окупованих територій проголосують за вихід зі складу України?
Відповімо – у такому разі їх треба відпустити.
Просто в цьому випадку найвищі шанси на швидке економічне зростання та євроінтеграцію отримує якраз Україна. А в майбутньому економічна сильна й приваблива українська держава матиме набагато більше шансів отримати прохання відсепарованих регіонів про їх повернення. Зате можливість шантажу й внутрішнього роз'їдання нашого державного організму буде усунено раз і назавжди.
Не кажучи вже про те, що в цьому випадку Україна, визволена від свого вічного взаємопоборювання й невизначеності – стає практично монолітною модерною політичною нацією.
Ще раз наголошуємо: описана ідея полягає не у від'єднанні Донбасу від України – а лише в можливості проведення плебісциту, що передбачає від'єднання.
Можна спрогнозувати ще одне запитання від опонентів: а що ви будете робити, коли опитування на Донбасі дасть більшість за від'єднання від України, а всеукраїнський референдум не підтримає це рішення?
Ті, хто так буде казати, недооцінюють мудрість і прагматизм українського народу. Якщо населення окупованих територій висловиться, щоб жити не в Україні, а перед громадянами України постане дилема «жити з вічно замороженим конфліктом і неприхильним Донбасом чи швидко доєднатися до Європи й забезпечити собі європейський добробут» – вони впевнено та свідомо проголосують «за» їхнє від'єднання.
І розпочнуть будувати своє власне майбутнє.
Єдине, у такому випадку Україна мусить забезпечити переселення всіх бажаючих жити в Україні з окупованих територій і дати їм можливість разом із нами будувати це спільне майбутнє.
І це буде європейське та євроатлантичне майбутнє.
- Информация о материале
Украина сегодня напоминает хронического больного в острой стадии, у постели которого толпятся консилиумы специалистов, но пока вынужденного довольствоваться симптоматическим лечением и местной анестезией. Ситуацию усложняет то, что букет заболеваний чрезвычайно обширен и затронутыми оказались уже все системы, обеспечивающие жизнеспособность организма. Вопрос уже не в том, что «лечить» в первую очередь, — неотложная помощь требуется повсеместно.
Мы попытались обобщить рецепты, уже выписанные стране, при этом особое внимание обращая на то, что ни одно лекарство не бывает абсолютно безвредным. Побочные эффекты неизбежны — и чем интенсивнее терапия, тем более существенными они окажутся. И это тоже приходится учитывать, приводя общественно-государственный организм в чувство.
«Д» — главная буква алфавита
Председатель Совещательного международного совета реформ Михаил Саакашвили был не первым политиком, сформулировавшим идеологию необходимых для Украины преобразований в пяти словах, начинающихся с буквы «Д». Но именно с его легкой руки формула «дерегуляция, деолигархизация, дебюрократизация, децентрализация и демонополизация» (иногда упоминают еще и деоккупацию) приобрела особую популярность.
В этом ряду логично смотрелось бы и слово «демонтаж», поскольку речь идет об устранении врожденных (с момента распада СССР) и приобретенных в ходе 23 лет независимости пороков украинской государственной системы. На самом деле в предложенной формуле нет ничего сверхнового или необычного. Это действительно необходимые и правильные шаги. Зарегулированность экономической деятельности, засилье бюрократов вкупе с чрезмерной централизацией власти отмечали как негативные факторы все украинские политики, и все выигрывавшие выборы партии и их лидеры обещали нещадно это зло искоренять. Но КПД такой борьбы остается до смешного низким и спустя без малого год и три месяца после смены власти в результате «революции достоинства».
И главная причина неудач видится в том, что из списка реализуемых благих намерений все время выпадала деолигархизация.
Сократить количество чиновников, урезать их функции, уменьшить вмешательство в частную инициативу, развернуть предоставление административных услуг лицом к их конечному потребителю — задача сама по себе вполне разрешимая. Для ее решения вполне достаточно было бы провести качественную административную реформу. А уж совместив ее с реформой административно-территориальной, можно было бы добиться и значительных успехов в сфере развития местного самоуправления.
Но как подсказывают и наработки в отрасли общественно-политических наук, и практика, подобные шаги оказываются неизменно обречены на провал, если остаются никоим образом не задетыми главные заказчики и потребители специфических услуг госаппарата — олигархи. Механизм этого процесса довольно точно описывал действительно выдающийся реформатор Каха Бендукидзе. Дело в том, что всякого рода ограничения, барьеры, требования по лицензированию, многоуровневые согласования самых обычных инициатив и действий выгодны в первую очередь сверхкрупным собственникам (фактически монополизировавшим целые отрасли экономики).
В этом смысле мотивация экономического поведения узкого круга миллиардеров резко отличается от их более мелких конкурентов. Олигархи сполна используют свое неконкурентное преимущество: возможность прямого влияния на политический класс, и более того — личного участия в политике.
Само существование олигархии стимулирует чиновников усложнять ведение бизнеса в стране — при этом сами чиновники получают от этого прямую коррупционную выгоду: и от заказчиков-олигархов, и от среднего, малого бизнеса, и, в конце концов, от обычных граждан, пытающихся всеми правдами и неправдами прорваться сквозь бюрократические частоколы.
Проигрыш в таком случае распределяется на все общество в целом, за исключением политико-олигархического класса, точно по известному афоризму: защита отечественного производителя приводит к ограблению отечественного потребителя.
Кстати сказать, сам Саакашвили, судя по его словам «олигархи как класс — враг украинской государственности», прекрасно понимает, в чем заключается главная проблема в реализации стратегии «пяти Д».
Лягушки и болото
Особенность того же грузинского опыта изменений, который частично пытаются привить в Украине, как раз и заключается в том, что Грузия за неимением сопоставимого с Украиной промышленно-сырьевого потенциала к моменту «революции роз» не столкнулась и с настолько укоренившейся проблемой засилья разветвленной системы олигархии. И придется признать, что рецепт деолигархизации Украине придется искать самостоятельно.
Нужно быть реалистами: абсолютное разделение бизнеса и власти — идеал практически недостижимый даже в странах с куда более развитыми либерально-демократическими традициями. Но можно постараться сделать так, чтобы формула «капитализма по-украински» (деньги — власть — деньги) хотя бы перестала приносить миллиардные прибыли за счет убытков общества и прямых потерь госбюджета.
Сомнительно, что с такой задачей способна справиться нынешняя политическая и управленческая элита (как говорится, лягушкам нельзя поручать осушить болото) — в этом и заключается проблема применения на практике всевозможных рецептов спасения и модернизации Украины. Ведь проведение деолигархизации и дебюрократизации предполагает, что нынешняя система государственной власти должна демонтировать саму себя — наивно полагать, что ее представители проявят в этом деле энтузиазм.
В то же время, как показал опыт прошедшего года, попытки радикальной смены кадров в исполнительной и судебной ветвях власти ощутимого эффекта не принесли, даже будучи подкреплены такими специфическими механизмами, как люстрация. Прежде всего потому, что госслужба, особенно на нижнем и среднем уровнях, остается одновременно закрытой и малопривлекательной для специалистов структурой. В то же время результаты выборов в Верховную Раду, чей состав обновился значительно, все-таки дали повод для сдержанного оптимизма.
Новые правила
В настоящий момент реформистские усилия парламентариев не выглядят достаточно убедительными из-за того, что процесс переустройства страны начат «не с того конца». В Украине (и это признано на уровне и Президента, и парламентской коалиции) назрела необходимость конституционной реформы. Процесс ее проведения под различными предлогами затягивается с июня прошлого года — и каждый месяц проволочек потенциально приводит к тому, что в уже принятые законодательные акты в будущем придется вносить поправки ввиду изменений в Основном законе, что значительно нивелирует усилия депутатов.
При этом, если отбросить экзотические предложения (введение двухпалатного парламента, ликвидация поста президента), то озвученные на данный момент проекты изменений в Конституцию сводятся к усовершенствованию нынешней смешанной парламентско-президентской формы правления: уточнению прав и полномочий президента и Кабинета министров, усилению независимости судебной власти и роли местных органов самоуправления.
Сами по себе эти предложения не являются чем-то революционным, но при удачной имплементации могли бы послужить основой для снижения влияния олигархии на украинский политикум. Ведь чем более сбалансированным и уравновешенным будет взаимное влияние и взаимный контроль ветвей власти и местных общин, тем меньше шансов, что отдельной группе лиц (даже очень состоятельных и влиятельных) удастся навязать свою волю всему обществу.
- Информация о материале
Война на Донбассе продолжается. Война несет потери, и война несет страх. Трудно реформировать и инвестировать в страну, которая живет в состоянии войны и ожидает атаки. ZN.UA решила спрогнозировать, каковы перспективы развития боевых действий в Украине в 2015-м? Наш мартовский прогноз полностью оправдывается, все выводы сохраняют свою значимость (см. Ю.Бутусов, «Война и вина«). А теперь проанализируем стратегию обеих сторон конфликта и более детально спрогнозируем, возможна ли эскалация боевых действий и при каких условиях, какова стратегия сторон.
В какой степени Запад вмешается в конфликт, какое влияние окажет западная военная помощь на ход боевых действий, будет ли модернизирована Западом украинская армия?
Судя по визиту госсекретаря США Керри в Россию и небольшим сигналам, которые после него последовали — например, о закупке Пентагоном российских ракетных двигателей РД-180, США проводят стратегию сдерживания РФ, но вместе с тем, для сохранения канала коммуникации и влияния на ситуацию, не собираются в ближайшее время разрывать отношения и снижать уровень контактов.
Таким образом, Запад продолжает реализацию той же стратегии, что и во время революции на Майдане. В принципе, эта политика не нова. Примерно по той же самой модели выстраивалась стратегия Запада по отношению к войне в Югославии и конфликту в Сербской Краине и Славонии. По той же модели выстраивалась стратегия в Грузии по Абхазии и Южной Осетии, в Молдове по Приднестровью.
Не стоит обвинять западных лидеров в цинизме и черствости. Прагматизм всегда честнее и практичнее мессианства. Если сравнивать отношение Запада к войне в Украине, то оно было в любом случае более радикальное и консолидированное, чем во время любого другого военного конфликта в Европе за последние 25 лет. Запад не берет на себя роль Руматы.
Максимум, что обещает НАТО — это советники, инструкторы и ограниченная техническая помощь. И то только в том случае, если Украина обеспечит адекватный проектный менеджмент и будет способна стать реципиентом этой помощи.
Есть четыре ключевых направления, которые готовы реализовывать страны НАТО и выступать донорами: 1) тренинги для подготовки личного состава; 2) коммуникации и кибербезопасность; 3) логистика; 4) силы специальных операций. Определенная помощь по этим программам нам передается и будет передаваться. Но чтобы поставки техники и программы обучения работали в полном масштабе, чтобы можно было привлекать дополнительные средства, НАТО хочет увидеть системную работу и реформы.
Запад помогает нашей армии, но Запад не будет вместо нас строить нашу армию и не будет вместо нас воевать. Поэтому поставки западной военной помощи не станут настолько весомыми, чтобы это позволило изменить баланс сил и быстро перевооружить армию. Это тест, позволяющий определить насколько разумно мы можем использовать полученную помощь. Как мы сможем наладить процесс обучения личного состава? Запад пытается удержать нас от боевых действий и ликвидации российских банд на оккупированных территориях, потому что не верит, что мы способны решить эту задачу без большой крови и без новых катастроф типа Изварино, Иловайска, Дебальцево. Запад не сдерживал нас в военном решении на Донбассе, но попытка блокировать границы в июне-июле оказалась плохо спланированной авантюрой, и никаких выводов украинское руководство не сделало — это показали бои за аэропорт и Дебальцево.
Руководство Украины пока не уделяет серьезного внимания проведению структурных реформ сектора безопасности, на чем настаивают западные советники. Проводятся заседания, круглые столы, пишутся концепции, но все эти планы повисают в воздухе. А в реальности военные эксперты стран НАТО возмущаются феодальными отношениями в украинских силовых структурах, некомпетентностью руководства, имитацией реальных действий. Офис НАТО пишет письма в Минобороны и Генштаб, почему при создании Сил специальных операций Украины не учитывается опыт и рекомендации экспертов НАТО, а эти письма украинские генералы игнорируют и продолжают как ни в чем ни бывало скрещивать с ССО аэромобильные бригады, превращенные по сути в механизированные войска.
Украинское руководство жалуется, что в отношении Украины действует негласное эмбарго на закупку вооружений на Западе. Это неправда. Да, Запад не хочет нам продавать свое оружие ЛЕГАЛЬНО. Любая прямая поставка из Евросоюза и США является политической демонстрацией. Но никто в Европе не запрещает нам осуществлять закупки европейского оружия где-нибудь в Африке или в Юго-Восточной Азии, выстраивая цепочки посредников. То, что мы до сих пор не закупаем бронетехнику, запасные части, боеприпасы, лейнеры артиллерийских стволов, военную связь где-нибудь в условной Мьянме или Кении — это наша собственная проблема, наша собственная неуклюжесть, замешанная на коррупции.
Осторожное отношение к Украине и отсутствие энтузиазма в Европе по поводу нашей борьбы за независимость имеет весьма логичное и прагматичное объяснение — мы до сих не являемся полноценным игроком и самодостаточным государством. Поэтому Украине и борьбе украинского народа открыто симпатизируют, но боятся опереться на государство. А на что, действительно, опираться?
Руководство Украины определило своей целью снижение эскалации боевых действий. Но достичь этой цели по-прежнему пытаются прежде всего дипломатическими средствами.
Чтобы снизить вероятность боевых потерь в армии, предпринимаются меры, которые ограничивают возможности ведения активных боевых действий с украинской стороны.
Взят курс на локализацию конфликта в рамках оккупированных районов. Линия фронта должна быть стабилизирована в текущей конфигурации.
Украинское руководство не планирует и не готовит в текущем году каких-либо активных наступательных операций.
В случае любых наших активных действий командование ожидает контрдействия России и новый виток войны. Поскольку военная стратегия полностью подчинена дипломатической, любые боестолкновения выглядят неприемлемыми.
К сожалению, хотя война идет уже больше года, процесс создания дееспособных государственных институтов идет очень медленно, темп реформ силовых структур едва ли можно признать удовлетворительным.
При этом государственные лидеры посылают разновекторные сигналы, в которых легко запутаться. Постоянно говорится, что оккупированные районы будут освобождены, но при этом внушается мысль о мире любой ценой. Военного решения якобы не существует.
На самом деле отсутствие военной стратегии, направленной на ликвидацию очагов сопротивления на Донбассе — это проблема, которая не позволяет выстроить программу реорганизации вооруженных сил. Когда в 1993-м Хорватия и Босния согласились на остановку боевых действий, это не означало, что они приостановили процесс модернизации армии. Наоборот. В течение двух лет в Хорватии были сформированы профессиональные добровольческие бригады Национальной гвардии, оснащенные самой современной техникой, которая была в распоряжении страны, и военное командование готовило план наступательной операции на Сербскую Краину. План был немедленно реализован, как только позволила политическая ситуация — при этом Запад не поддерживал наступательную операцию и сформировал свою новую позицию только после того, как стало ясно, что Хорватия добилась быстрого и решительного успеха.
Россия четко показывает, что так же, как и в 2014-м, не позволит освободить оккупированный Донбасс без столкновения с регулярной российской армией. Войска РФ организовали систему ПВО над Донбассом, развернули базы снабжения, передовые отряды и несколько регулярных подразделений в тыловых районах, задача которых — обеспечение быстрого развертывания боевых частей в случае обострения обстановки. Основная группировка российских войск находится на границе с Украиной. Активный боевой компонент российской армии — не менее 20 тысяч военнослужащих. Ядро составляют контрактники.
Однако в настоящее время в самом Донбассе создания ударных группировок, которые бы могли наступать на оперативную глубину, не осуществляется. Говоря о возможности наступления, следует понимать, что эта возможность потенциальная.
Россия проводит модернизацию бандитских формирований «ДНР» и «ЛНР». Они насыщаются российским офицерским составом, инструкторами, создается костяк боевых групп уровня усиленной ротно-тактической группы, предпринимаются попытки создать полностью боеготовые батальонно-тактические группы. В Администрации президента заявили, что на Донбассе — 50 тысяч террористов. Наверное, если говорить о количестве людей с оружием, эта цифра может расцениваться как близкая к действительности. Но реальная боевая численность двух «армейских корпусов» наемников не превышает в общем 10 тысяч боеспособных и организованных людей. Бои в Дебальцево показали, что количество желающих идти в атаку в разы меньше тех, кто хочет отжимать бизнес с автоматом и георгиевской ленточкой.
Украина имеет возможность сосредоточить на Донбассе группировку, которая значительно превосходит противника по численности и по большинству видов боевой техники. Да, существует фактор регулярной российской армии, но формат ее участия в войне ограничен. Путин вторгнется, только если его будет ждать безоговорочная победа — а таких легких маршей, как в Логвиново, Иловайске, при статичной линии фронта и наличии пусть у нас даже небольших, но дееспособных оперативных резервов, для российской армии сейчас быть не может.
Следует отметить, что, несмотря на массированную пропаганду Кремля, количество наемников из РФ не столь велико, чтобы позволить создать большую наемную армию. Россия перебрасывает на Донбасс куда больше техники, чем наличествует экипажей у наемников.
Все предыдущие кризисы на фронте были не созданы, а использованы противником. Все три оперативных окружения украинских войск в секторах «Д», «Б» и «С» были результатом стратегических просчетов украинского командования. Российские войска вступают в бой исключительно в благоприятных условиях, в тактически выгодной обстановке и только тогда, когда украинское командование не имеет достаточной плотности войск и резервов для отражения наступления и нанесения немедленного контрудара.
Скорее всего, наступление противника сейчас может иметь характер исключительно локальных атак на конкретные объекты и населенные пункты, имеющих значение для противника исключительно как точки дестабилизации украинского фронта.
Сохраняется напряженность в районах Артемовск—Дзержинск—Попасная; Авдеевка—Пески; Мариуполь—Широкино.
Россия бросает наемников в бой как для прощупывания украинских позиций, так и для проверки боеготовности террористов делом. Но очевидно, что предвестником возможного большого наступления станет концентрация сил и активизация боевых действий на определенных участках фронта. Россия применяет тактику бесконтактной войны, минимизации потерь регулярной армии. Опыт Дебальцево показал, что без регулярной армии РФ любые формирования наемников неспособны выполнять оперативные задачи и могут использоваться только в ограниченных тактических целях. Весьма ощутимые потери наемников в Дебальцево и аэропорту резко подорвали боевой дух террористических отрядов. Поэтому наступлению российской армии в любом секторе изначально будет предшествовать массированная артиллерийская подготовка, направленная на наши тыловые районы. Противник будет расшатывать фронт, чтобы проводить наступательные операции только тогда, когда боеспособность украинских войск значительно снизится.
Пока признаков такого наступления нет. Нельзя исключить, что оно начнется, но вероятность начала широкомасштабных операций значительно снижена. Скорее всего, теперь «восточный» фронт будет использоваться Путиным в новом качестве. Кремль, очевидно, отказался использовать Донбасс как плацдарм для широкомасштабного наступления с целью военного поражения Украины. Теперь Донбасс должен стать незаживающей раной, которую Кремль будет заставлять кровоточить, чтобы добиться от нашей страны максимальных уступок. С другой стороны, украинская армия получила боевой опыт, нарастила костяк боеспособных офицеров, сержантов и солдат, которые уже не позволяют России воевать малой кровью. Поэтому цена войны для РФ начинает возрастать не только из-за санкций, но и из-за необходимости обеспечивать безопасность огромной территории, имея проблему комплектования частей наемников. Дебальцево и сотни убитых стали плохой рекламой для «защитников Новороссии». Война стала настоящей и перестала быть легким приключением.
Это означает, что Россия будет диктовать инициативу в 2015 г., но война, скорее всего, ограничится узким участком фронта и с локальными целями.
Кровь по-прежнему будет литься, но игра в «мирное урегулирование» продолжится. Нет оснований ожидать широкого вторжения вне донбасского региона, но ожидать, что РФ свернет боевые действия, нельзя.
Донбасс не станет замороженным конфликтом — это будет постоянная горячая точка. Но масштабы конфликта определяются уже не только Кремлем. Донбасс стал не только главной украинской проблемой — он постепенно превращается в главную проблему России.
- Информация о материале
Страница 611 из 1561
