Статьи
Падение производства и сужение рынков сбыта украинской продукции ускорило негативные процессы на рынке труда среди рабочего и линейного персонала в производственном секторе. До конца текущего года на трехдневную неделю перевел своих рабочих Запорожский автомобилестроительный завод, на «двухдневку» перешел Крюковский вагоностроительный. Частично остановлено производство на «Северодонецком объединении «Азот» и «Сумыхимпром», входящих в химический холдинг Ostchem. О запланированном на декабрь сокращении персонала сообщают и на Мариупольской кондфабрике (корпорация «Рошен»).
По мнению генерального директора компании по поиску и подбору персонала DOPOMOGA Ukraine Екатерины Скибской, уменьшение рабочей недели и неоплачиваемые отпуска - альтернатива массового сокращения персонала. «К ним прибегают, когда хотят сохранить «на бумаге» численность квалифицированных кадров на предприятии», - поясняет она. Манипулировать показателями занятости в таких условиях легко: при неполном рабочем дне или неполной неделе встать на учет в центр занятости сотруднику просто невозможно, так как формально человек имеет работу и не приравнивается к безработному. В то же время в Госслужбе занятости утверждают, что официально понятия «скрытая безработица» не существует. Бороться с данным явлением по причине его формального отсутствия чиновники не собираются.
Рекрутеры полагают, что часть такого «вынужденно освобожденного» рабочего персонала будет искать возможности дополнительного заработка и пытаться устроиться на работу со сменным графиком. Такая ситуация существенно влияет на работу рекрутинговых компаний – увеличивается спрос на лизинговые проекты. Однако бурный рост этого сегмента может быстро закончиться, со следующего года деятельность посредников, оказывающих услуги по лизингу и аутсорсингу персонала, будет жестко зарегулирована. Чтобы легализировать свою работу им придется получать специальные лицензии (механизм и порядок выдачи этих документов сейчас разрабатывают в Минсоцполитики).
Ситуацию усугубляет отток международного капитала. По словам консультанта компании Smart Solutions Лилии Ясинской, уже в этом году сразу несколько международных IT-компаний закрыли свои подразделения в Украине, в следующем году начнется перераспределение кадрового потока со стороны российского бизнеса.
Несмотря на такие тенденции, в предвыборном 2014 году чиновники по максимуму будут оттягивать неблагоприятные явления на рынке труда. Глава Госслужбы занятости Марина Лазебная пару недель назад даже заявила о намерении сократить срок пребывания на учете безработных до среднеевропейского уровня - с шести до четырех месяцев. По ее словам, в регионах «уже постепенно идут к этому показателю». Возможно, в следующем году это «продвижение» ускорится. Как рассказал «Комментариям» директор по странам СНГ рекрутинговой компании «World Staff» Виталий Михайлов, недавно Служба занятости утвердила новую форму отчетности для внешних рекрутеров. Предоставляющие посреднические услуги по найму и подбору персонала рекрутинговые компании до первого февраля 2014 года должны будут сдать в районные центры занятости детальную отчетность о количестве закрытых ими вакансий. Если присоединить их статистику к деятельности Госслужбы занятости, это улучшит показатели по трудоустройству.
Любопытно, но на производственном топ-менеджменте начавшиеся волны оптимизации практически не сказались и вряд ли скажутся. Наоборот, одним из трендов этого делового сезона стала повышенная активность по привлечению на производство «свежей крови» топ-менеджеров. А списки безработных будет пополняться в основном низкооплачиваемыми сотрудниками, которое вероятнее всего не откажутся даже от небольших выплат государственной службы занятости.
- Информация о материале
Впервые за свою историю независимости Украина получила шанс зацепиться за Евросоюз. Украинские политики всячески пытаются связать обязательствами нашу страну с другими развитыми странами, надеясь, что это улучшит положение наших дел. Высокопоставленные чиновники ЕС и стран-членов все чаще становятся участниками международных конференций и форумов, делясь своим опытом с зарубежными коллегами. С виду у нас нормальная страна, вполне логично претендующая на роль партнера. Вот только мы, наверное, единственная держава в Европе, расставившая на своей территории концлагеря для своих и иностранных граждан.
Ежегодно около 20—30 тыс. чел. попадают в украинские следственные изоляторы. Со вступлением в силу нового Уголовного процессуального кодекса (УПК) количество арестованных граждан уменьшилось более чем вдвое, однако в СИЗО продолжают поступать люди. По замыслу законодателя в следственный изолятор должны помещаться особо опасные преступники, способные помешать проведению расследования или скрыться, убежать из страны. Но на практике в СИЗО попадают те, на кого пальцем указал оперативник, следователь, прокурор или судья.
Люди, находящиеся в следственном изоляторе, — не обязательно преступники. Арестантом может стать любой. Подросток, надерзивший милиционеру, — у него могут найти наркотики, даже если он их никогда не употреблял и не знает, как они выглядят; частный предприниматель, отказавшийся поделиться прибылью; чиновник, ставший ненужным своему начальнику; случайный прохожий, оказавшийся свидетелем преступления не в том месте и не в то время.
Нужно отдать должное авторам закона — новый УПК существенно ограничил возможности следователя и судьи "давить" на подозреваемого/обвиняемого с помощью ареста. К слову, загрузка следственных изоляторов на март 2013 г. составляла около 35%, а на сентябрь — 22%. Во многом это достигнуто благодаря ст. 183 УПК, гласящей, что судья при избрании меры пресечения в виде содержания под стражей обязан предложить залог.
В зависимости от тяжести преступления, сумма залога может составлять от одного до 300 размеров минимальной зарплаты (от 1 218 до 365 400 грн). Но не все так просто, как написано в законе. К сожалению, как и во многих украинских законах, в этой статье кодекса есть норма, предусматривающая "исключительные случаи", когда судья имеет право назначать сумму залога, превышающую граничный размер. Учитывая коррумпированность наших судей (что никого уже почему-то не удивляет), такие исключительные случаи могут быть при любых обстоятельствах.
Чтобы увеличить сумму залога, судьи действуют следующим образом: потерпевшая сторона в рамках уголовного производства заявляет гражданский иск о причиненном ущербе, а судья определяет сумму залога с учетом суммы гражданского иска. Лично я видел рекордную сумму залога в размере 6 834 300 грн. Согласитесь, цифра с шестью нулями не для всех людей является подъемной. Нет такой суммы? Тогда — в СИЗО.
Попасть в следственный изолятор намного легче, чем кажется. Достаточно лишь повздорить с оперативным сотрудником милиции, а уж тот наверняка договорится с прокурором и судьей, технология работы которых отлажена лучше, чем на космических станциях.
Чтобы лучше всего представить неплохую камеру следственного изолятора, можно посмотреть на свою комнату. Для начала уберите все, что там есть: картины, обои, ковры, шкафы, кресла, стулья, большую и удобную кровать, компьютер, телефон, телевизор, DVD-проигрыватель, кондиционер, вентилятор и все-все, что я еще не упомянул. Теперь уменьшите комнату примерно до 15 кв м. Стены покрасьте в коричневый цвет. Разместите возле стен три двухъярусные нары, маленький столик, за которым можно будет по очереди есть, и туалет с умывальником площадью до 2 кв м. Свободное пространство в ширине камеры примерно такое же, как в коридоре купейного вагона, т.е. двум людям разойтись можно с трудом. На стене может быть грибок — увы, значит, не повезло с камерой. Но скажите спасибо, что это не переполненный "общак", где по очереди приходится еще и спать, а ведь именно так и было в некоторых общих камерах еще несколько лет назад. Народные депутаты предусмотрели, что человеку для жизни достаточно 2,5 кв м личного пространства. Для сравнения: на ферме свинье, выращиваемой на мясо, выделяется до 1,5 кв м, а в странах Евросоюза — 2,05 кв м.
Четыре холодные покрашенные стены с небольшим решетчатым окошком — это дом на ближайшие три-четыре года для тех, кто не захочет признавать вину в инкриминируемом ему преступлении. Для тех же, кто сознается и раскается, новый дом прослужит не так уж и долго: 6–18 месяцев досудебного расследования и судебного разбирательства в суде первой инстанции. А затем по приговору — домой или в колонию, которая после СИЗО покажется санаторием.
Камера в следственном изоляторе чем-то может напомнить плацкартный вагон: нельзя выбрать собеседников, нельзя выбежать в супермаркет или сходить в кинотеатр, нельзя "сделать тише" соседей по койкам, нельзя выйти из поезда, когда захотелось. Можно прогуляться до зашторенного туалета и вернуться назад, потребляя информацию, которая совершенно не нужна. От которой нельзя убежать и закрыть уши. Но этот дом нужно принять, иначе психика не выдержит. Увы, не у всех это получается — около 5% всех смертельных случаев в СИЗО приходится на суицид. Здесь не вскрывают себе вены и не запивают десяток таблеток снотворного дорогим вином. Все самоубийцы в этих камерах заканчивают жизнь через повешение, что тоже не очень просто. Во-первых, все у всех на виду — в тюрьме негде уединиться. Во-вторых, веревок здесь не выдают, нужно сплести канат. В-третьих, подцепиться не за что. Чтобы повеситься в тюрьме — этого нужно хотеть больше всего на свете, изощряясь, чтобы никто не помешал. Иногда люди вешаются в сидячем положении.
Есть еще часть людей, не сумевших принять тюрьму как дом, но и не сумевших повеситься. Об этих людях никогда не будет сказано ни в одной статистике. Они сходят с ума.
В этом новом доме есть свои правила жизни, установленные народными депутатами Украины — законом. Раз в сутки арестант может выйти погулять в маленький дворик площадью примерно 15 кв. м и целый час дышать свежим воздухом. В некоторых СИЗО на прогулке можно услышать звуки чужой жизни: они доносятся с улицы. Можно услышать спецсигнал автомобилей местных VIP-чиновников, спешащих по особо важным государственным делам.
Почему арестанту-человеку, чья вина в преступлении еще не доказана — дают лишь один час прогулки? Он вырос в нормальных условиях и гулял столько, сколько хотел сам. Государство не тратит деньги на подачу свежего воздуха во дворик СИЗО, арестантов не транспортируют в броневиках — они приходят сами под конвоем, который получает ежемесячную зарплату. Для арестанта прогулка — это святое. Ее нельзя пропускать. Именно на прогулке арестант получает хоть немного свежего воздуха, крайне необходимого организму. К слову, именно нехватка воздуха приводит к развитию сердечно-сосудистых заболеваний и заболеваний легких. Почему тогда один час прогулки? Почему не два? Не три?
В душ можно ходить один раз в неделю, женщинам — два раза. Я не знаю, кто конкретно придумал эту норму (соответствующий Приказ разрабатывался и утверждался Минюстом), но она отдает дикостью средневековья. Согласитесь, даже если глава Государственной пенитенциарной службы Украины Александр Лисицков принимает душ раз в неделю — это еще не повод так издеваться над людьми. Ведь человек хочет оставаться человеком, даже если его закрыли в клетке. Шутка ли, но раз в неделю необходимо мыть йоркширских терьеров!
Итак, чтобы мыться чаще, чем один-два раза в неделю, вам понадобится таз и кипятильник. Нагреваете воду, становитесь над напольным унитазом и обливаетесь. Можно еще подвести шланг от умывальника и попробовать ополоснуться холодной водой. Но шланг — это запрещенный предмет, и при "шмоне" (обыске) его изымут. Есть еще варианты чаще мыться: если камера находится близко к бане, охранник за пачку сигарет может отвести вас туда ополоснуться; если баня далеко, решить эту проблему можно будет за 20–50 грн. И вообще, если вы сюда попали, нужно запомнить следующее: чтобы сохранить облик — за все надо платить.
Итак, в желудке уже урчит, хотя от увиденного есть не очень хочется. Ничего, сейчас принесут завтрак. У меня есть меню из всех следственных изоляторов Украины, слабо отличающиеся между собой. Согласно официальным данным объем мясных продуктов иногда может достигать даже 40 г в блюде. Представьте кусочек шашлыка с картофелем фри — такого здесь не бывает.
Вот, к примеру, завтрак в следственном изоляторе г. Черкассы 11 марта 2013 г.: мясо тушеное с кашей кукурузной и соусом. Состав (общий вес — 318 г): кукурузы — 66 г, мяса — 40, жиров — 10, моркови — 4, лука — 6, томатной пасты — 1, подсолнечного масла — 5, сливочного масла — 15 г. На выходе масса мясных порций (под мясом подразумевается курица) — 26 граммов. Еще 593 г хлеба (на весь день), 0,5 г сухого чая, 30 г сахара. Обед сытнее: 53 г салата из соленых овощей, борщ — 600 г, мясо тушеное с пшеничной кашей и соусом — 250 г (26 граммов — масса мясных порций). На ужин рыба тушеная с кашей перловой и соусом — 313 г
(108 г — масса рыбных порций). Приятного аппетита. Не удивляйтесь объему блюд, ведь среднесуточная стоимость продуктов питания, выделяемых на одного человека, в среднем по Украине составляет до 7 грн. Это около 2,3 грн на один прием пищи.
После такого меню иначе смотришь на ресторанные порции и, уж тем более, на домашний обед. А для сравнения я приведу данные из истории: в норме питания №1 (основная) на одного заключенного ГУЛага в 1948 г. масса мясных порций составляла 20 г в день. В колониях НКВД по приказу от 9 августа 1939 г. для заключенных масса мяса составляла 30 г в день. В конце ХІХ в. в тюрьмах царской России арестантам полагалось 127 г мяса в день, 30 г сала, 800 г хлеба. А на Сахалинской каторге даже неработающим — 170 г мяса в день, 1227 г хлеба, 63 г круп, суп из свежего мяса. С тех пор прошло много лет, и в демократической Украине невиновных людей, лишенных основоположных Конституционных прав, кормят не намного лучше.
Но реальность выглядит еще страшнее. Совершенно не важно, в каком следственном изоляторе находится арестант — еда везде одинакова. Более того: совершенно не важно, что указано в меню следственного изолятора — большинство арестантов никогда не едят тюремную пищу. По возможности все питаются продуктами, полученными в передачах с воли. И дело не в том, что магазинная колбаса вкуснее тюремного борща. В следственных изоляторах дают помои, которые с аппетитом могли бы съесть лишь бродячие голодные собаки и, возможно (но не факт), свиньи. Мяса в еде, подаваемой арестантам, на самом деле нет, и очень сомнительно, что в ту еду добавили хотя бы испорченную подливу с офицерских тарелок. Разница между изоляторами состоит только в официальных данных, существующих лишь на бумаге: где в меню указано 20 г, а где — 30. Употребление пищи, которую готовят для арестантов в следственном изоляторе, крайне опасно для здоровья. Поэтому от завтрака придется отказаться. И, вероятно, от обеда с ужином — тоже.
Но отказаться можно только в том случае, если есть кому передать в камеру продуктовую передачу. Еще несколько лет назад в общих камерах многие из тех, кому не делали передач с воли, вынуждены были питаться казенными помоями. От голода. Поскольку передач, поступавших в камеру, просто не хватало, чтобы прокормить всех.
Почему арестантов так кормят? Ответ простой. Это единственная статья расходов следственных изоляторов, на которой можно заработать. Или попросту украсть бюджетные деньги. Средства на ремонт камер не выделяются — этим занимаются за свой счет арестанты, закупка основных материалов почти не производится (даже почтовые конверты в некоторых изоляторах самодельные). В СИЗО есть три основные статьи расходов: зарплата, оплата коммунальных услуг и питание. Воровать можно только на закупках, и большинство этих закупок касаются продуктов питания. А еще на тюрьму от частных лиц приходит безвозмездная помощь в виде продуктов питания, чаще всего от людей, ранее там сидевших. Но эти продукты тем более не доходят до "жильцов" СИЗО, потому что их прием не оформляется документально. Поэтому арестантам — помои, а тюремщикам — прибавка за тяжелый труд.
Если бы я сейчас задал вопрос: "А для чего существуют следственные изоляторы?", каждый бы ответил: "Для изоляции возможных преступников на время проведения расследования". Т.е. это логично, так, по идее, и должно быть. Но ведь с цифрами не поспоришь?
Около 60% всего финансирования выделяется на оплату труда и содержание военнослужащих СИЗО, еще почти 20% — на оплату коммунальных услуг и энергоносителей, и только около 10% выделяется на питание арестантов. Точнее, так было до 2013 г., но в этом году ситуация изменилась. Благодаря новому УПК сажать людей в клетку стало сложнее, а, значит, и план арестованных снизили. Вдвое. И теперь расходы выглядят так: около 75% — зарплата и содержание военнослужащих СИЗО, около 15% — оплата коммунальных услуг и энергоносителей и лишь около 5% — на питание арестантов.
Глядя на такие цифры, создается устойчивое мнение, что СИЗО существуют для того, чтобы кормить стражу. Чтобы трудоустроить тысячи служащих Государственной пенитенциарной службы. Обратите внимание, что в период с 2005 по 2012 гг. инфляция в Украине составила 91,4%, реальная зарплата увеличилась на 131,5%, а расходы на оплату труда и содержание военнослужащих следственных изоляторов выросли на 252%!
Но норму питания устанавливает не СИЗО. В следственных изоляторах исходят из правил, установленных Кабинетом министров в 1992 г. Я был крайне удивлен — 21 год Кабмин не пересматривал нормы питания для осужденных и арестованных (лучше бы взяли норму питания с Сахалинской каторги). Норма №3, регламентирующая питание для арестованных лиц, содержащихся в следственных изоляторах и изоляторах временного содержания, предусматривает, что человеку в сутки положено: до 80 г мяса и 130 г рыбы, полкило картошки, полкило хлеба, от 20 до 45 г каши, 20 г макаронных изделий, 250 г овощей (из них 150 г капусты), 3 г томатной пасты. Для сравнения: в Швейцарии при подготовке меню для арестованных учитывают пожелания вегетарианцев, а также ограничения употребления мяса в зависимости от вероисповедания.
Еще одна любопытная деталь. 31 марта 2010 г., когда на места назначались люди из новой команды Виктора Януковича, Александр Лисицков был назначен главой Государственного департамента по вопросам исполнения наказаний. С его приходом на этот пост финансирование на питание арестантов по всем СИЗО было увеличено более чем вдвое — 2010-й был рекордным по размеру средств, выделяемых на питание. Но уже в декабре 2010 г., после назначения Александра Лисицкова на новую должность главы реформированной Государственной пенитенциарной службы, расходы на питание в 2011 г. были уменьшены до 70% от показателей прошлого года. Хотя финансирование СИЗО было увеличено. Возможно, к новым президентским выборам, кто-то наверху снова вспомнит о том, что в камерах тоже сидит электорат?..
В любом случае, готовить еду нужно будет самому. К сожалению, ни газовые, ни электроплиты не предусмотрены в камерах следственных изоляторов. Поэтому придется довольствоваться кипятильником. С его помощью можно сделать что-то вроде плиты. В большинстве случаев арестантов спасают каши, крупы и другие продукты быстрого приготовления, которые можно сделать с помощью горячей воды.
Но прежде чем приступить к приготовлению пищи, нужно обеспокоиться, чтобы передача прошла в полном объеме. Часть продуктов может исчезнуть по дороге в камеру, часть — не "пройти" требования, выдвигаемые к передачам. Помните, что за все надо платить, а потому гривен 100 сделают так, что передача пройдет полностью.
Любой арестант, имеющий деньги, может позволить себе абсолютно все, что не позволил закон. Вот средние по Украине расценки: пронос свертка с пачкой сигарет — 100–200 грн, бутылка водки — 50–100 грн, свидание со знакомой женщиной для секса — 100–150 грн, неизъятие запрещенных предметов, найденных при "шмоне", — 50 грн, выбрать желаемый лагерь (колонию) можно за 300–500 грн, занос телефона — 100–200 грн. Теоретически можно договориться о размещении в камере компьютера и картин, холодильника и микроволновой печи. Да, теоретически из камеры можно сделать хорошую комнату. Вот только все эти предметы запрещены, а, значит, при каждом "шмоне" их нужно будет изымать. Поэтому на практике в камерах ничего такого нет. Только нары, стол, туалет и электрический свет.
Чем занять свое время? В камеру с воли можно передать телевизор. Вполне легально и законно. По вечерам можно будет смотреть ток-шоу, слушая рассуждения политиков о справедливости и Конституции. По утрам можно читать свежую прессу с обещаниями политиков изменить жизнь в стране к лучшему. Можно читать книги. Иногда ходить на свидание с защитником или родственниками. Ездить в автозаке на допрос к следователю, а потом — в суд в ожидании оправдательного приговора, что является самой жестокой иллюзией украинской судебной системы. У каждого арестанта есть выбор: признать свою вину и провести в режиме пыток лишь год своей жизни, либо упорствовать и жить здесь годами, надеясь, что там, на воле, его еще ждут, и у близких еще есть деньги и терпение на продуктовые передачи.
Систему победить очень трудно. По состоянию на 18 марта 2013 г. в украинских следственных изоляторах содержалось под стражей без обвинительного приговора около 14 тыс. чел., из них не менее 1721 чел. — свыше 18 месяцев. Спустя почти пять месяцев, по состоянию на 21 августа 2013 г., без обвинительного приговора под стражей содержалось чуть более 10 тыс. чел., из них не менее 1601 чел. — свыше 18 месяцев. Т.е. количество арестов уменьшается, количество случаев, когда суд изменяет меру пресечения на ту, что не связана с ограничением свободы, — тоже растет (за восемь месяцев выйти из камеры повезло более 2500 чел.), но только не тем, кто сидит в СИЗО больше 18 месяцев. Упорствующим в своем непризнании вины свободу дадут не скоро.
В ZN.UA, №9 от 6 марта 2013 г. я приводил данные о том, что по состоянию на 10 декабря 2012 г. в Херсонском следственном изоляторе человек без обвинительного приговора содержался под стражей с 29 декабря 2003 г. Этим вопросом интересовались у Уполномоченного ВР по правам человека Валерии Лутковской. Закон дал омбудсмену достаточное количество возможностей, чтобы защитить права, в том числе, арестантов. Но, к моему удивлению, по состоянию на 18 марта 2013 г. этот человек продолжал находиться под стражей. Сейчас "рекордная" отметка у трех арестантов Закарпатского СИ, содержащихся под стражей более девяти лет — с мая 2004 г.
Но это лишь одна сторона медали под названием "законное ограничение свободы человека". Это тяготы, которые переживает человек только сидя в СИЗО. Вторая часть начинается после выхода из следственного изолятора.
Годы формирования личности, когда ребенок рос без отца или матери, уже никогда не вернуть. Родители нужны ребенку, когда он больше всего в них нуждается, а не когда его отец выйдет из тюрьмы. Детям нельзя объяснить, что папу держали насильно и несправедливо. А каково услышать, что ребенок, спустя несколько лет вашей отсидки в СИЗО, теперь с вами на "вы"?
Выжить в СИЗО можно лишь с помощью крепкой силы воли и кем-то подогреваемой надежды. Отнимите одно из этих двух — человек сломается и признает свою вину или полезет в петлю. К сожалению, смерть в следственном изоляторе происходит чаще, чем на улице, на которой вы живете. Смертельно больных, за которыми сотрудники следственных изоляторов внимательно следят, освобождают, как правило, за неделю или даже за две до предполагаемой смерти. Не хотят портить статистику. Согласно имеющимся у меня данным, более 1350 чел. умерли с 2005-го по 21 августа 2013 г. в следственных изоляторах. Около 23% —от сердечно-сосудистых заболеваний, еще почти 21% — от заболеваний легких. Это те, кто, скорее всего, мог бы продолжать жить, если бы находился в нормальных условиях с нормальной циркуляцией воздуха. Около 20% умирают по причине СПИД и ВИЧ-инфекций. Еще 12% умерли от заболеваний мозга, от заболеваний нервной системы — 4,5%, цирроза печени — 3, рака — 3, заболеваний желудка и желудочно-кишечного тракта — 2,5, травм — 2, по другим причинам — около 4%. Напомню, что от суицида умирает около 5%.
Когда речь идет об умерших в СИЗО, не нужно представлять стариков или бомжей. Возьмем, к примеру, Запорожский следственный изолятор, предоставивший данные только по 2011, 2012 и 2013 гг. В 2012 г. в СИЗО умерло семь человек: один повесился, один умер от перфорации кишечника, пять — от заболеваний легких. Средний возраст этих людей — 26 лет. Самому молодому было 24 года.
Смертность в СИЗО всячески скрывают, а вопросов о ней боятся. Из Кировоградского следственного изолятора (как и Запорожского) даже написали, что, в связи с тем, что подшивки данных документации хранятся три года, а по истечению срока производится утилизация документов, то они не знают, сколько человек умерло в их изоляторе на протяжении 2005–2010 гг. Возможно, смерть в Кировоградском СИЗО — настолько частый случай, что начальник СИЗО сбился со счета и не может знать, сколько десятков человек это заведение отправило на тот свет.
Когда смотрим фильмы о Второй мировой войне, мы ужасаемся. Причем не только количеству убитых — они есть на каждой войне. Нас не приводят в ужас амбиции правителей, пожертвовавших миллионами жизней. В большинстве случаев мы ужасаемся концлагерям, где живых людей — красивых и некрасивых, толстых и худых, умных и глупых, абсолютно разных, но совершенно невинных — держали за проволокой, кормили помоями, обливали водой перед заселением в лагерь. Мы ужасаемся тому, что человеческая воля и человеческая индивидуальность не стоили и гроша. Мы смотрим фильмы о Второй мировой войне — и ненавидим Гитлера как образ тех издевательств, через которые проходили люди. Мы удивляемся от увиденного или представленного перед нами ужаса войны и совершенно спокойны перед точно таким же ужасом украинской демократии. Украинские СИЗО — это удачные образчики лагерей времен Второй мировой войны, но только с легким налетом гуманизма. Нет еды, нет воды, нет в достатке даже воздуха — есть только постоянная медленная пытка, уничтожающая человека. Гитлер и его офицеры стали воплощением зла на планете. Нынешняя власть и глава Пенитенциарной службы Александр Лисицков — это люди, получающие зарплату из наших карманов. Другими словами, именно мы в ХХІ в. оплачиваем не только пытки тысяч людей, но и платим зарплату их сторожам.
Знаете, как можно проверить условия в изоляторе: вообще соответствуют они жизни или нет? Нужно хотя бы на месяц посадить в СИЗО руководителя Пенитенциарной службы, начальника СИЗО, Генерального прокурора Украины. Ведь по статусу — они такие же люди, как подозреваемые или обвиняемые. Невиновные. Но если обвинение или даже подозрение дает право отправить человека в нечеловеческие условия жизни, то большинство украинских адвокатов и правозащитников аргументировано смогут привести в адрес этих чиновников больше обвинений, чем получает средний обитатель СИЗО. И если этот чиновник-сиделец скажет, что ему понравилось, что там можно жить нормально, не считая в уме секунды, минуты, часы, дни пребывания в тюрьме (часов на стенах нет), то, наверное, там можно будет жить. И такие заведения будут иметь право на существование.
Да, у нас отменили смертную казнь для осужденных. В отличие от войны у нас не расстреливают невиновных. Но разве только пулей можно уничтожить человеческую жизнь? Украинский следственный изолятор убивает сильнее и больше, чем может пуля.
И еще момент, чтобы вы понимали, что СИЗО — это всерьез и надолго. За девять месяцев 2013 г. в связи с оправдательными приговорами суда и закрытием уголовных дел на свободу из, как минимум,
14 тыс. чел., вышли невиновными аж 45 чел. — это 0,32%. В нашей стране арестантов не оправдывают.
К слову, об оправдательных приговорах. В начале сентября Генеральный прокурор Украины Виктор Пшонка заявил, что количество оправдательных приговоров выросло вчетверо, и дал понять, что это достигнуто за счет вступления в силу нового УПК. Действительно, новый УПК сделал большой шаг навстречу правам человека. Но только оправдательные приговоры в 2013 г. — это не следствие закона, а результат ручного управления судебной системой, ведь 368 оправдательных приговоров были вынесены по старому УПК, а по новому УПК — всего 64. Более того, в пропорции цифры еще красноречивее. Оправдательные приговоры по старому УПК составляют 1,5% от 23 818 обвинительных приговоров (гигантский скачок с 0,17% оправдательных в прошлом году), а оправдательные приговоры по новому УПК составляют 0,13% (!!!) от 46 241 обвинительного приговора! Действие одного и того же закона не могло привести к тому, что количество оправдательных приговоров выросло почти в 10 раз. Очевидно, была дана команда — увеличить количество оправдательных приговоров (Виктор Янукович публично заявлял об этом в конце прошлого года). Но исполнители, вместо того, чтобы дать указание прокурорам и судьям оправдывать людей по новому УПК, стали делать это по старому УПК, и теперь статистика показывает, что при новом Уголовном процессуальном кодексе оправдательных приговоров меньше, чем при старом, хотя должно быть наоборот. Новый УПК создал условия для того, чтобы наконец-то суды начали оправдывать людей, но суды продолжают всех признавать виновными. Все равно, по какому УПК.
Виктор Пшонка (именно на Генпрокуратуру возложены обязанности по надзору за соблюдением прав людей, находящихся в СИЗО) заявил, что уголовный процесс в Украине приближен к мировым стандартам. Я общался с польскими журналистами на предмет того, как обстоят дела в польских СИЗО. И один журналист мне сказал: "Вы знаете, у нас тоже не все очень хорошо. У нас бывают даже такие случаи, когда люди содержатся под стражей 18 месяцев...". Даже! Глядя на нашу статистику, это может показаться насмешкой, но там, в Европе, искренне не понимают, как можно держать человека в клетке так долго. При том, что их клетка не сравнится с нашей. По мнению Генерального прокурора Украины, полторы тысячи человек под стражей свыше
18 месяцев — это приближение к мировому стандарту. Не верьте. Это не так.
Каждый год, проводя исследования по судебной системе, я задаюсь одним вопросом, который все больше становится риторическим: "А может ли хоть какой-то закон изменить ситуацию в стране?".
- Информация о материале
Напряженный график работы народных депутатов на поверку оказался не таким уж и тяжелым. Так, в неделю, отведенную для работы в комитетах, свои заседания провели лишь 4 из 29, и то на выезде. Большинство же депутатов просто отдыхали и получали зарплату. Более всех отличился аграрный комитет, который заседал на частном винзаводе с фуршетом, дегустацией вин и развлечением от фольклорного коллектива "Веселка".
87% парламентских комитетов на прошлой неделе сделали себе выходные. Оплачиваемые. Неделя без заседаний, хотя в графике депутатов - работа в комитетах. Большинство из тех комитетов, которые в итоге провели заседание, - сделали это на выезде, некоторые - на территории офиса частного бизнеса. Всего состоялось 4 из 29 заседаний комитетов.
…уж лучше вы к нам…
Так, председатель комитета по вопросам прав человека Валерий Пацкан провел заседание в Закарпатье, по месту своего жительства.
Руководительница комитета по вопросам экологической политики Ирина Сех - во Львовском областном совете, на своем предыдущем месте работы. Туда приехала только часть депутатов комитета.
Заседание комитета по вопросам финансов провели в "ИМЭКСБАНК", в Одессе - на прежней работе депутата комитета Леонида Климова. Он остается почетным президентом банка.
Сын премьер-министра - Алексей Азаров - работает именно здесь первым заместителем председателя комитета. Почему у одесского банка прошло заседание парламентского комитета, и какие результаты заседания - широкой общественности неизвестно. Этот комитет - один из тех, которые не имеют своего сайта. Узнать о его работе сложно.
Но более всех, отличился комитет по вопросам аграрной политики. В пятницу депутаты этого комитета поехали проводить заседание на винный завод в Шабо. В Одесской области.
Пятница, вино, Одесская область – идет работа
Как же проводятся заседания на выезде?
Какова цель выездного заседания?
Не лучше ли обсуждение провести на рабочих местах в Киеве и сэкономить деньги плательщиков налогов?
Попытался снять комитетское заседание на винзаводе "Шабо" в Одесской области.
Не вышло.
Это за 15 минут до начала. Работники винного завода моют и подметают. На фото - гендиректор "Шабо".
20-я минута от начала заседания аграрного комитета. Депутаты все еще в ресторане, куда их пригласили от винного завода.
На винный завод - на заседание - нашу съемочную группу не пропустили. Охранник вытолкал за решетку завода. Депутаты никак не отреагировали на призыв прекратить нарушение прав журналистов. Пресс-секретарь завода Татьяна, отказавшаяся назвать свою фамилию, объяснила это тем, что "завод является режимным объектом". "Заседание комитета открыто, но территория завода закрыта", - сказала она. При этом внутри завода беспрепятственно находились корреспонденты канала "Рада".
С нами поделились программой пребывания депутатов аграриев представители завода.
Проживали депутаты, согласно программе, в пятизвездочном отеле. Это "Палас дель Мар" в Одессе. Слоган отеля - "Воплощение роскоши".
Часть депутатов заехала за один день и уехала на следующий после заседания. Несколько опрошенных депутатов рассказали, что платили за путешествие самостоятельно.
Само заседание должно было продолжаться на заводе полтора часа.
После - ВИП экскурсия с дегустацией вина из квеври. Продолжительность - полтора часа.
Отдельно - дегустация вин на 30 минут.
Отдельно - знакомство с комплексом игристых вин.
Выступление фольклорного коллектива "Веселка".
Отдельное внимание в программе - наличие логотипа винодельческой компании во время заседания комитета. Действительно, на сайте комитета по вопросам аграрной политики - на всех фотографиях - депутаты сидят на фоне логотипов.
И напоследок - о гостях и журналистов. Единственные, кто попал на заседание, как было указано выше - представители государственного парламентского телеканала "Рада". Они должны были получить подарки. По 3 бутылки вина. Название подарков - прилагается.
Какие вопросы рассматривали депутаты?
На сайте ВР информация о теме заседания комитета представлена кратко - "О ситуации в винодельческой отрасли". На сайте самого комитета - "О состоянии и перспективах развития отечественного виноделия как приоритетной отрасли сельского хозяйства". В программе от винзавода детализируется - рассмотрение законопроекта "О внесении изменений в некоторые законы Украины (относительно виноделия)" и "Проблематика в рамках взаимоотношений владельцев многолетних насаждений и земли: на примере ООО "Промышленно-торговая компания Шабо". Очевидно, винодельческий завод был заинтересован провести на своей территории такое важное заседание.
Есть в Украине винодельческие заводы и в Крыму, и на Херсонщине, и в Закарпатье. Проведение депутатского заседания на одном из заводов не добавляет событию беспристрастности и незаангажированности.
За двумя зайцами
"Знаете, как говорит пословица: лучше один раз увидеть, чем десять раз услышать. Мы имели прекрасную возможность узнать о проблемах виноделов изнутри", - прокомментировал выездное заседание замглавы аграрного комитета Верховной Рады Василий Кравчук.
Большинство депутатов не приняли участие ни в одном заседании комитета. Потому что их просто не было. Депутаты придумали отличный способ сократить количество рабочих часов вдвое. Вместо проведения заседания в неделю работы комитетов, они это делают на пленарной недели. Часто - просто во время перерыва между пленарными заседаниями. И такие заседания проходят, как правило, от получаса до часа. Можно только порадоваться за изобретательность народных избранников, которые экономят себе время и получают те же деньги за полмесяца работы. Ведь согласно регламента, две недели в месяц в графике депутатов - это работа в комитетах.
Есть и недостатки - впопыхах проведены заседания, нередко в коридоре, возле зала пленарных заседаний - это поспешно принятые решения. Часто заседания проходят без доступа общественности, без анонсирования, без стенографирования разговоров.
Нормой стало выделять полдня на пленарной неделе по средам - на работу комитетов. Для тех, кто хочет провести заседание дольше, чем на час. На этой неделе, например, состоится 22 (!) заседания комитетов. И эта неделя - пленарная. Сравните - в неделю официальной работы комитетов - всего 4!
Да, многие депутаты – почетные президенты фабрик и заводов, которые неофициально продолжают совмещать главную, но неофициальную работу. Их, наверное, можно понять.
Единственное, о чем они забывают это то, что народный депутат – это ежедневная работа, на которую их выбирают избиратели и за которую они получают зарплату от плательщиков налогов, льготы и статус неприкосновенных.
- Информация о материале
История с серверами Министерства юстиции, на которых хранятся данные о сделках с собственностью украинских граждан, прекрасная иллюстрация отношения государства к правам собственности.
На первый взгляд она показывает, насколько уязвимым является формализованый институт собственности, если государство недобросовестно. Какие-то люди проникают в серверную, начинают играться с BIOS`ом, об этом сообщают сотрудники, затем министр всех успокаивает, говоря, что «то були наші». Общественность рада успокоиться, ибо, если это были все-таки не «наши», то непонятно как жить дальше– сообщает Контракты.UA.
На самом же деле, этот случай показывает ошибочность идеи, что только государство в состоянии «защитить права собственности». Эта идея, в свою очередь, порождается господствующими представлениями о том, что государство каким-то образом связано с собственностью, причем не только с формально-юридической ее стороной, но и с собственностью, как экономическим явлением.
Эти представления в наиболее популярном виде изложены в книжке Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства». По версии Энгельса и его последователей, некогда были счастливые времена, когда люди бродили по Земле и питались подножным кормом. Все у них было общим, включая жен и детей, и никакой собственности не было. Затем появились разные хитрецы и негодяи, которые начали присваивать себе больше и утверждать, что «это мое». Особенно много их появилось, когда свершился «фазовый переход» к аграрному земледелию и, возникла, например, проблема наследства, что привело, в том числе, к собственности на женщину и институту брака. Хитрецам нужно было защищать награбленную собственность, поэтому появился институт принуждения — государство. То есть, последовательность тут проста — собственность постепенно порождает государство, причем происходит это объективно, в силу природы вещей.
В настоящее время происхождение государства от частной собственности (или факт того, что только оно способно устранить гоббсовскую войну всех против всех и установить права собственности) не подвергается сомнению. Отличаются лишь оценки и выводы. Левые ратуют за первобытный коммунизм, утверждая, что причина всех зол в собственности, как таковой, «либералы», напротив, говорят о том, что государство должно заботиться о собственности и только оно в состоянии это делать, а коль скоро оно теперь не злое, а демократическое и подконтрольное народу, то, стало быть, этом народу и флаг в руки.
Все это очень обширная и интересная тема. В этой небольшой колонке я хочу лишь сделать несколько замечаний. Главное из них состоит в том, что никакого «первобытного коммунизма» никогда не было. Идея собственности возникает вместе с самосознанием человека. Если человек осознает свое «я», значит ему известна и концепция собственности, отделяющая «я» от «не я». Права собственности возникают в отношениях между людьми и определяют, кто будет использовать те или иные ресурсы. В большинстве случаев, даже в современном «продвинутом» обществе, они определяются здравым смыслом, обычным правом, этикетом и тому подобными вещами, чаще всего, вообще не рефлексируемыми и не осознаваемыми как некие регуляторы. Писаные же «права собственности», понимаемые в узкоюридическом смысле, охватывают лишь незначительную долю таких правоотношений.
Тот факт, что некоторые «дикие племена» совместно обрабатывают землю и сообща используют инструменты друг друга, не говорит о том, что им «неизвестна идея собственности». Этот факт говорит лишь о том, что права собственности для этих групп людей не нуждаются в какой-либо специальной фиксации.
Вообще говоря, мало кто отдает себе отчет в том, насколько часто в нашей жизни мы имеем дело с правами собственности и насколько часто они регулируются неписанными правилами. Пропустить даму вперед является не только элементом этикета, но и правилом, регулирующим право собственности. Правило «первой в дверь проходит дама» облегчает возможные конфликты по использованию ресурса «дверь». В случае двух джентльменов действует, например, правило «проходит старший».
Общество, а не государство является главным производителем и «поддержателем» прав собственности. Например, в Копенгагене сумка с документами и деньгами пролежала в парке на скамейке почти сутки, пока за ней не пришла моя знакомая, которая ее там забыла. В Киеве такая сумка не пролежит и часа. При этом как в Дании, так и в Украине государство строго наказывает за воровство. Думаю, в Украине даже строже.
То есть, идея собственности и механизмы, регулирующие, кто и когда использует те или иные блага, есть неотъемлемая часть того, что называется «общество». «Первобытного коммунизма», не замутненного идей собственности, никогда не существовало, он просто невозможен логически. Государство не возникает «из собственности», поскольку собственность появляется вместе с личностью и обществом, она не требует для своего существования никакого институционализированного монопольного насилия, то есть государства.
Отметим еще один момент. Если бы государство «возникало из собственности», то «защита собственности» была бы лучше там, где государство больше и сильнее. История говорит об обратном. Права собственности лучше всего работают не в деспотиях или диктатурах, а в европейских странах, где государство утвердилось в условиях жесткой внутренней конкуренции. В странах англосаксонского мира, где общество еще относительно недавно значительно превосходило государство, дело обстояло еще лучше. Но лучше всего права собственности были определены, причем уже на уровне юриспруденции, в безгосударственной Ирландии, где, как утверждают историки, в XVII веке дело с собственностью обстояло лучше, чем 200 лет спустя в благословенную для многих викторианскую эпоху в Англии.
Новейшая история Украины ясно демонстрирует справедливость этого наблюдения. За 20 лет состояние дел с правами собственности только ухудшилось. Рейдерство – это ведь довольно недавнее изобретение. Ошибаются те, кто говорит о том, что государство якобы бессильно в таких ситуациях. Оно бездеятельно, но отнюдь не бессильно. Когда ему что-то от вас нужно, оно проявляет чудеса настойчивости и сноровки. Никакое рейдерство невозможно без участия или пособничества государства. Захват серверов Минюста – это просто продолжение этой практики на новом уровне. Уровне, который может окончательно уничтожить робкие ростки прав собственности в Украине в их юридической ипостаси. Если мы хотим минимизировать последствия такого состояния дел, мы должны понимать, что права собственности возникают в обществе и поддерживаются им. Государство же есть продукт военной агрессии, институт, предназначенный не для «защиты» собственности, а для ее изъятия и перераспределения. Бессмысленно искать у него защиты. Лучше, например, задуматься о создании тех же частных реестров.
- Информация о материале
Отопительный сезон, подготовка к которому, если верить заявлениям членов правительства, активно велась еще с весны, начался далеко не так спокойно, как хотелось бы. В частности, в столице управление магистральных газопроводов «Киевтрансгаз» по поручению Национальной акционерной компании «Нафтогаз Украины» 3 октября снизило давление газа на ТЭЦ-5 и ТЭЦ-6 теплопоставляющей компании «Киевэнерго» в связи с задолженностью за газ, которая на 1 октября составила 2,1 млрд. грн. В свою очередь «Киевэнерго» пояснило наличие долга задолженностью потребителей бюджетной сферы и государства. В частности, некомпенсированная разница в тарифах на тепловую энергию составила, по данным компании, 1,6 млрд. грн.
При этом, в остальных регионах Украины ситуация не лучше, ведь средств на компенсацию разницы в тарифах на отопление и водоснабжение в госбюджете попросту нет. Если в 2012 году на эти цели было выделено по факту 14,4 млрд. грн., то в госбюджете текущего года на соответствующие субвенции местным властям средств предусмотрено втрое меньше. Но и эта сумма не финансируется. Согласно последнему отчету Министерства регионального развития, строительства и жилищно-коммунального хозяйства о состоянии финансирования по бюджетным программам министерства, по состоянию на начало октября из предусмотренных на 2013 год 5,125 млрд. грн. средств на субвенции местным властям для покрытия разницы в тарифах выделено лишь 211 млн. грн. или чуть более 4% от плана.
При этом задолженность за потребленный природный газ на 1 сентября 2013 года уже составила 17,1 мрлд. грн. Напомним, что ранее Кабмин поручил НАК «Нафтогаз Украины» немедленно ограничивать поставки газа предприятиям, производящим тепловую энергию, при неполных расчетах. В свою очередь «Нафтогаз Украины» потребовал от предприятий теплокомунэнерго (ТКЭ) снизить потребление природного газа, иначе утвержденного на 2013 год правительством на эти цели предельного объема в 6,3 млрд. куб. м. хватит лишь до ноября. А за все, что будет использовано сверх нормы, придется платить по тарифу для промышленных предприятий – в 3,5 раза больше.
В итоге, для решения проблемы текущих задолженностей в сфере теплоэнергетики правительство решило использовать принятый летом закон о казначейских векселях, несколько «покращив» его для этих целей. В частности, на рассмотрение парламента внесен правительственный законопроект №3358, которым предлагается внести изменения в закон «О Государственном бюджете Украины на 2013 год». При этом, по словам главы Минрегионстроя Геннадия Темника, принять законопроект планируется в крайне сжатые сроки – ожидается, что рассмотреть его парламент может уже сегодня.
Согласно законопроекту, предлагается разрешить финансирование с помощью финансовых казначейских векселей не только задолженности госбюджета, существующей по состоянию на 1 января 2013 года, но и возникшей после этого срока, в частности, в сфере компенсации из госбюджета разницы в тарифах на газ и тепловую энергию для населения.
«Учитывая, что задолженность за потребленный природный газ на 1 сентября 2013 года уже составляет 17,1 мрлд. грн., а объем задолженности по разнице в тарифах на тепловую энергию для населения по состоянию на 1 января 2013 года составлял лишь 3,9 млрд. грн., возникает необходимость предоставить возможность предприятиям теплоснабжения погашать казначейскими финансовыми векселями задолженность за потребленные энергоносители не только возникшую на 1 января 2013 года, но и ту, которая возникает в течение текущего года», - отмечается в пояснительной записке к законопроекту.
При этом основным фактором задолженности предприятий теплоэнергетики за газ названа именно невозмещенная задолженность госбюджета по разнице в тарифах на тепловую энергию для населения, общий объем которой по состоянию на 1 января 2013 года составлял 3,9 млрд. грн., а по состоянию на 1 сентября 2013 года уже достиг 10,6 млрд. гривен. «Это приводит к критическому финансовому состоянию предприятий теплоэнергетики и угрожает срывом отопительного сезона 2013/2014 года во всех регионах Украины, что недопустимо», - отмечается в пояснительной записке.
Как подчеркивают авторы законопроекта, задолженность предприятий теплоэнергетики за импортированный природный газ делает фактически невозможным обеспечение Национальной акционерной компанией «Нафтогаз Украины» потребностей в природном газе льготных категорий потребителей, а также лишает НАК возможности обеспечить своевременные расчеты с поставщиками импортированного природного газа.
Назад в девяностые?
При этом, согласно Постановлению Кабмина от 21 августа «О некоторых вопросах выпуска финансовых казначейских векселей», предприятия теплоэнергетики смогут рассчитываться векселями по задолженности за поставленные энергоносители, в частности, природный газ, а также использовать в виде залога в банках для получения кредита на эти цели. Таким образом, полученные предприятиями ТКЭ в счет покрытия задолженности по разнице в тарифах векселя в итоге скорее всего достанутся НАК «Нафтогаз Украины». Вот только как это улучшит финансовое положение НАК, которая уже практически не в состоянии обслуживать собственные долги, до конца не понятно.
Как отмечает экс-министр по вопросам ЖКХ Алексей Кучеренко, оплачивая текущую задолженность по разнице в тарифах векселями, правительство пытается лишить предприятия теплокоммунэнерго поводов не проводить платежи и обеспечить текущую оплату счетов. «Это свидетельство того, что правительство понимает, что задолженность, которая по оценкам НАК составляет 17 млрд. грн., не будет погашена и они готовы выпустить векселя, чтобы обеспечить текущую стопроцентную оплату. Векселями они закроют существующую ситуацию, но проблему разницы в тарифах это не решает, она останется нагрузкой для бюджета», - считает Кучеренко.
В том, что выпуск векселей не решит проблемы в расчетах между теплокоммунэнерго и НАК «Нафтогаз Украины» уверен и глава подкомитета по вопросам стратегии развития отрасли и инвестиций Комитета Верховной Рады по вопросам топливно-энергетического комплекса, ядерной политики и ядерной безопасности Сергей Пашинский. «Векселя – это псевдоденьги и они не решают базовых вопросов. Как векселями рассчитаться с шахтерами по зарплате или с Россией, или с Польшей, или с Венгрией за газ? Это коллапс, потому что для проведения отопительного сезона необходимы не векселя, а тепло, которое производится путем сжигания угля, за который нужно платить не векселями, получения электроенергии, которую мы получаем из угля и атомной энергетики, где мы топливо покупаем у России, и газа, который мы покупаем в России и в Европе. Я не слышал, чтобы одна из стран, которые поставляет энергоресурсы на рынок Украины, согласились брать плату векселями», - отмечает народный депутат.
Теоретически, государственные ценные бумаги можно будет превратить в реальные деньги, но в любом случае в убыток себе, считает старший аналитик Международного центра перспективных исследований Александр Жолудь. «Главная идея – векселя можно будет продавать и покупать. Сейчас рынка еще нет, потому что они еще не выпущены официально. Но ожидается, что дисконт по векселям будет примерно 10%, то есть их сейчас будет продать за 90% стоимости», - считает эксперт.
В то же время старший экономист CASE Украина, старший консультант Киевской школы экономики Владимир Дубровский считает, что дисконт при продаже векселей может быть значительно больше 10%, потому что вероятность выполнения государством своих обязательств сегодня невелика: «Расчет векселями по государственным обязательствам, это такая мягкая форма дефолта, поскольку вексель – это неполноценные деньги и он продается с дисконтом. Это фактически означает, что государство выполняет свои обязательства на сколько-то процентов, а не полностью», - отмечает эксперт.
При этом Владимир Дубровский напоминает, что подобные схемы дорого обошлись украинской экономике полтора десятилетия назад и вполне могут привести к схожим результатам в будущем: «Мы помним еще период 90-х годов, когда такие схемы практиковались повсеместно и привели к тому, что нечем было выплачивать зарплаты бюджетникам, нечем было оплачивать пенсии, поскольку векселями их выплачивать нельзя. Фактически это все есть уже начало дефолта. Если эти векселя будут принимать в уплату налогов или если их будет принимать «Нафтогаз Украины» в качестве расчета за энергоносители, то тогда мы возродим собственно ту же схему «виртуальной экономики», которая тогда довела страну до дефолта. Пока что мы видим все шаги в этом направлении».
- Информация о материале
К началу 90-х полки последних советских магазинов были так скудны, а рассказы о щедрости невидимой руки рынка столь заманчивы, что отдаться ей хотела, казалось, вся страна. Сложно сказать, насколько реальность обманула былые надежды. Но то, что в них не было места заброшенным предприятиям, вымирающим селам, массовому "заробитчанству" и бездомным детям, — абсолютно точно.
Отечественный переход к рынку оказался неожиданно разрушителен, а его результаты — весьма противоречивы. Причин тому так много, что одно их перечисление является непростой задачей. Но по гамбургскому счету часть ответственности, безусловно, лежит на экономистах. Их слепая вера в совершенство рыночных инстинктов, конечно, не была ни двигателем хозяйственных трансформаций, ни их направляющей силой. Но то, что массированная пропаганда этих инстинктов влияла на ожидания общества, формировала его предпочтения, оттачивала логику политических аргументов, не вызывает никаких сомнений.
Последствия этого мистического поклонения предельно болезненны. И не для одной лишь Украины. Продолжающийся седьмой год подряд кризис индустриальных экономик — яркое проявление масштабных дефектов свободного рынка и прославлявших его теорий. Все это время США и ЕС пытаются "перезагрузить" свои экономики. Однако бремя долгов, накопленных частным бизнесом, так велико, что он никак не может оторваться от финансовых костылей государства.
Стакан воды
Согласно рыночным представлениям, деньги — лучший инструмент распределения всевозможных благ. Ведь кто за них больше платит, тот в них больше нуждается, а купив, удовлетворяет наибольшие потребности. В силу этого полагается, что конкурентная продажа идеально сочетает важнейшие потребности общества и финансовую выгоду производителей.
Отдавая должное указанной логике, приходится отметить, что в целом ряде случаев она серьезно хромает. Так, следуя ей, стакан простой воды должен достаться тому, кто за него больше платит. Но что, если один человек готов отдать деньги, чтобы ополоснуть руку, а второму нечем платить, однако эта вода — его последний шанс на спасение от обезвоживания? Решится ли кто-то сказать, что свежесть рук важнее человеческой жизни? Или деньги в данном случае загоняют ситуацию в тупик, делая ее безысходной, и для предотвращения трагедии надо следовать иной логике?
В не обделенной водными ресурсами Украине этот пример кажется надуманным. Между тем, согласно Всемирному банку, сегодня около четверти населения планеты (1,6 млрд человек) живет в условиях абсолютного дефицита воды. Причем к 2025 г. их число может вырасти до 2,8 млрд, превысив треть всего человечества. Для этих людей доступ к водным ресурсам — вопрос ежедневного балансирования на грани физического выживания. Попытка решить его путем простого взвинчивания цен на воду приведет к тому, что сотни миллионов на этой грани не удержатся.
Плата за плату
Во второй половине 90-х одна из киевских газет сообщила о старшекласснице, которая добровольно ушла из жизни, поскольку не видела возможности поступить в вуз, обучение в котором стало платным, а достаточных средств у нее с матерью не было. В связи с этим возникает риторический вопрос, какую функцию благосостояния "максимизирует" рынок, закрывая дверь высшей школы перед толковыми детьми из небогатых семей?
Провокационность вопроса очевидна, как и то, что общество должно стремиться дать высшее образование не самым обеспеченным, а наиболее жаждущим его и способным. Если это так, то отбор студентов по толщине кошелька их родителей порочен в принципе. Хотя для зажиточных граждан, их чад и финансового состояния вузов ситуация может представляться совершенно иначе.
Независимое внешнее тестирование — попытка непредвзято оценить знания абитуриентов, а не их платежеспособность. К сожалению, его результаты далеко не всегда являются решающими при зачислении в вуз. Денежная катаракта продолжает "максимизировать общественную полезность" экзаменационных комиссий. Гипертрофированные же масштабы платного обучения привели к тому, что из исключения — приема недостаточно подготовленных, но состоятельных студентов — оно стало общим правилом, извращающим общественную ценность высшей школы и принцип интеллектуального отбора ее слушателей.
Искривляющие эффекты рынка еще очевиднее при гипотетическом переводе на платную основу школьного образования. Согласно рыночным резонам, от него должны выиграть многие: дети, получающие доступ к эксклюзивному преподаванию; их зажиточные родители, покупающие — сообразно доходам — услуги лучших учителей; отдельные педагоги и школы, улучшающие свои финансовые возможности; бюджет, избавляющийся от "тягот" содержания школ.
Между тем побочным продуктом такой селекции является рост безграмотных детей в беднейших семьях — благодатная среда для беспросветной нищеты, криминала и социальной агрессии. В Бразилии подобная смесь представлена фавелами — современной иллюстрацией "Отверженных" В.Гюго. Такой результат заставляет усомниться в его общественной ценности. Неудивительно, что рынок образования, его формы, масштабы и сферы действия порождают острейшие дискуссии. Моральный аспект при этом отнюдь не противоречит финансовому: обществу во всех отношениях выгоднее вкладывать в образование, чем в колонии и тюрьмы. Попытки же свести вопрос к бюджетным дефицитам и врожденной неэффективности государства — ложные приемы, маскирующие общественные цели и ценность образования.
Без права на выбор
Направляющая сила денег, возможно, была бы идеальной в условиях совершенного рынка. В этом случае не было бы ни бедных, ни богатых, а структура денежных расходов могла бы ранжировать общественную полезность товаров. Но реальный рынок — не райский сад. На доходах сплошь и рядом лежит печать не только эффективности труда, но и отраслевой (региональной, имущественной, образовательной, политической и т.п.) ренты. Так, в 2012 г. среднемесячная зарплата в Тернопольской области была в 1,4 раза меньше, чем в Киевской, а в Киевской — в полтора раза меньше, чем в Киеве. В условиях совершенного рынка этого не могло произойти в принципе — он бы моментально выровнял условия труда и его оплаты не только в различных регионах Украины, но и в разных странах.
Если не учитывать этих реалий, легко прийти к циничному выводу, что резкое ухудшение социальных и бытовых услуг в украинском селе явилось не следствием беспорядочного дерегулирования, а нежеланием селян за эти услуги платить. Так сказать, "спецификой" деревенских предпочтений, якобы игнорирующих медицинское обслуживание, транспортную инфраструктуру, качество водо- и электроснабжения, канализацию и т.п.
В связи с этим примечательно, что учение о мудром рынке лоббирует не особое регулирование естественных монополий, а их приватизацию. Поскольку их также рекомендуется дробить, на смену сотням государственных монополий идут тысячи монополий частных, с еще худшим внешним контролем над ними. Общественная "ценность" подобных реформ остается загадкой: ведь монопольная рента — это всегда чужие деньги, вынутые из чужих карманов.
Неприкасаемые
Вопрос "слишком больших для банкротства" компаний далеко не нов. Он дебатировался как в середине 80-х, так и в ходе финансового кризиса 1997–1998 гг. Однако системный характер таких компаний, их эффекты масштаба и политическая мощь способствовали тому, что дальше разговоров о феномене "too big to fail" дело часто не шло.
Очаг нынешнего мирового кризиса вновь пришелся на "слишком большой" бизнес: занявшись "переупаковкой" бросовых ценных бумаг с последующей их маркировкой своими высшими кредитными рейтингами, крупнейшие банки США и Европы вогнали в ступор весь глобальный рынок финансов. Причем их деятельность была лишена малейшей невинности. Согласно Bloomberg, с 2008-го по 2013 г. шестерка ведущих банков США (Bank of America, JP Morgan Chase, Citigroup, Wells Fargo, Goldman Sachs и Morgan Stanley) заплатила своим клиентам за манипуляции с ипотечными облигациями и причиненный ущерб 47 млрд долл., еще 56 млрд составили их судебные издержки. Помимо этого, UBS, Credit Suisse, Barclays, RBS и др. были вынуждены выплатить миллиардные штрафы за махинации с базовыми ставками рынка Libor и Euribor.
Между тем, спровоцировав кризис, первыми в очереди за помощью государства оказались те же VIP-структуры. Даже примерные оценки поражают, в сколь масштабной поддержке нуждался загнанный ими рынок.
В США ее предоставление сопровождалось ростом государственного долга с 66,5% ВВП в 2007 г. до 106,5% в 2012-м; в ЕС, соответственно, с 59 до 85,3%; в Японии — с 183 до 237,9%; Канаде — с 66,5 до 85,6% ВВП. Таким образом, спасение эталонных рыночных экономик уже обошлось их налогоплательщикам в почти 15 (!) трлн долл. (без процентов), или примерно 23% мирового ВВП — сегодняшняя Украина такую стоимость способна произвести за 90 лет. Вместе с тем спасательная операция не закончена, и государственный долг развитых стран продолжает пополняться новыми обязательствами.
Должно ли было государство устраниться от роли тягача застрявшего бизнеса? Конечно, нет. Поскольку речь шла не о единичном, а о массовом банкротстве, прямой функцией государства являлось его предотвращение. При худшем варианте развития событий оно должно было минимизировать масштабы рецессии.
Но индустриальные страны не готовились ни к первому, ни ко второму сценарию. Этому немало способствовала доктрина пассивного государства и рыночной самонастройки, к которой они десятилетиями приучали весь мир. Неудивительно, что антикризисные действия США и ЕС дали серьезные поводы для их последующей критики. Однако еще большей критике следовало бы подвергнуть постулаты экономической политики, которая привела к Великой рецессии. Парадоксально, но именно эта тема — за редчайшим исключением — остается на периферии экономического анализа.
В силу этого не теряет остроты вопрос неплатежеспособности системно важного бизнеса. С одной стороны, его нельзя лишать права на банкротство. С другой — приходится учитывать массу сопутствующих условий: идет ли о нем речь во время всеобщего подъема или же спада; какая часть рынка приходится на долю потенциального банкрота; есть ли ему замена и т.д.
Как показал печальный опыт Lehman Brothers, взорвавший мировые финансы, пренебрежение этими нюансами может дорого стоить. Даже если речь идет о торжестве рыночной конкуренции. Думается, что сегодня США — и не только они одни — много бы дали за возможность переиграть историю банкротства Lehman. Но еще больше предложили бы за то, чтобы проблем у этого инвестиционного банка в сентябре 2008-го не было вообще.
Очевидно поэтому двадцатка ведущих экономик (G-20), производящих около 80% мирового ВВП, договорилась о системном ограничении рисков крупнейших финансовых корпораций. Решение вполне логичное: коль скоро их банкротство является непозволительной роскошью, и мировое сообщество берет их под свою защиту, это же сообщество должно усилить контроль над своими избранниками, дабы те не злоупотребляли рыночными преимуществами и не подвергали излишнему риску мировую экономику.
В 2011 г. было принято решение о введении усиленного надзора над 29 банками и финансовыми корпорациями, преимущественно из США и Европы. Насколько результативным окажется этот шаг — большой вопрос, хотя в теоретическом плане ничего новаторского в нем нет. Но планируемая неспешность его реализации — 2012–2019 гг. — рождает подозрение, что указанную инициативу могут провалить стараниями все тех же финансовых гигантов — после того, как государство переберет на себя их безнадежные долги, реанимирует глобальную экономику и вновь заговорят о чудотворной силе нерегулируемого рынка.
Иностранный — не всегда лучший
Рука об руку с неконтролируемым рынком идут неограниченные предпринимательские свободы. Дифирамбы им в экономической среде стали нормой приличия. Причем особая роль отводится международной миграции капитала. Именно с ней, например, связывается процветание развивающихся стран. Сегодня ни один курс по экономике не обходится без ритуального упоминания их зависимости от иностранного капитала, а любая мысль о возможных его ограничениях рассматривается как клиническая аномалия.
Между тем капитал капиталу рознь. Если он создает в развивающихся странах производственные мощности и рабочие места, это одно, и совершенно другое, когда капитал этим странам предлагается в виде кредитов для импорта ширпотреба. Только уже это позволяет говорить о необходимости контроля над ним. Помимо этого, не стоит забывать, что капитал индустриальных стран небезгрешен и у себя дома.
Так, пузырь на рынке недвижимости в США и Западной Европе был ничем не лучше таких же пузырей в Украине, Казахстане, России, Венгрии, Латвии, Румынии, Эстонии и т.д. Более того, во многих постсоциалистических странах эти пузыри до 2009 г. старательно надувались капиталом и усердием западных инвесторов. В этом случае все их хваленые знания и "инновации" свелись к тому, что капитал материнских компаний загонялся на вспухающие рынки недвижимости восточных соседей. Разрекламированные же финансовые технологии и хеджирование (страхование) рисков оказались банальными валютными кредитами, которые массово раздавались на строительство и приобретение недвижимости. Причем хитроумных западных инвесторов нимало не смущало, что все курсовые риски перекладывались на местных заемщиков, не имевших доходов в иностранной валюте.
Во всей этой истории финансовый анализ и экономическая прозорливость ведущих западных банков оказались такими же скверными, как и у их восточных коллег. Председатель правления "ОТП Банка" отметил недавно УНИАН: "Ни одно финучреждение с иностранным капиталом не строило долгосрочной стратегии присутствия в Украине. Международные финансовые группы пришли в страну с целью получения быстрой спекулятивной прибыли. Банки с иностранным капиталом вводили в Украину дешевые ресурсы и выдавали кредиты под завышенные проценты. После финансового кризиса… данная модель перестала работать, поэтому иностранные банки массово покидают страну".
Продолжающиеся на этом фоне призывы международных финансовых организаций и "просто серьезных" экономистов к предоставлению иностранному капиталу неограниченных свобод — только потому, что он иностранный — вызывают искреннее недоумение.
Делай, что я говорю, а не то, что я делаю!
Из-за отсутствия опыта бизнес в чужой стране всегда рискован. Неудивительно, что иностранный инвестор рассчитывает на дополнительные гарантии, включая свободу вывода своего капитала и прибыли. По этой же причине принимающая сторона, если она, конечно, заинтересована в инвестициях, создает им разумный комфорт. Но всегда ли надо распространять свободу оттока и на национальный капитал?
До кризиса экономическая мода была категорична, признавая порочными любые ограничения на движение капитала, независимо от его государственной принадлежности. Для индустриальных экономик, чей избыточный капитал, собственно, и рыщет по свету в поисках сверхприбыли, эти свободы — обязательное условие успеха при пересечении как своих национальных границ, так и границ развивающихся стран. Но у последних ситуация совершенно иная: испытывая острую потребность в технологиях и валюте, они не могут и не должны благодушно взирать на эмиграцию местного капитала.
Его право питаться ресурсами родной страны и бежать из нее при первой опасности — игра на истощение "третьего" мира. Последний к этой "теории" приучают давно и упорно. При этом используются не только "академические" аргументы, но и мощь финансового принуждения международных организаций. Но как только весной этого года речь зашла о стране не "третьего", а "первого" мира, МВФ и ЕС "в порядке исключения" благословили драконовские запреты на отток капитала из Кипра как одно из условий его финансовой стабилизации и предоставления помощи.
Мораль подобной политики вполне очевидна. Но защитники свободного рынка предпочитают не замечать ее двуличия, как и того, что индустриальный мир огородил свой рынок труда частоколом виз и административных запретов, боясь наплыва конкурентной рабочей силы из развивающихся стран. Хотя, согласно их учению, именно она могла бы сегодня снизить чрезмерные производственные издержки в Европе, придав дополнительный импульс ее стагнирующей экономике.
Бегство капитала из развивающихся стран вкупе с внешним блокированием их рабочей силы усугубляет и без того низкую ее фондовооруженность, производительность и уровень оплаты. Но для идеологов свободного рынка это не проблема, поскольку их — "первый" — мир наслаждается многомиллиардными валютными потоками из бедных стран, не отвечая за их стареющее производство, безработицу и нищету. Сколь неплохо живется гражданам "особых финансовых зон" (Люксембург, Лихтенштейн, Андорра, Швейцария, Кипр, Монако, Мальта и т.п.), стало очевидно в ходе мирового кризиса. Как и то, что добровольно расставаться со своим статусом они не намерены.
Согласно устоявшимся взглядам, бегство капитала — результат чрезмерных предпринимательских рисков, взращенных самими развивающимися странами, а бегущий капитал — их невинная жертва. Но является ли жертвой владелец миллионов, который скрывает их за границей, являясь при этом членом парламента (правительства, муниципалитета и т.д.)? Или же это банальное бегство от ответственности за политические льготы, извращенные законы, их избирательное применение, гнетущий бизнес-климат, неконкурентную продукцию, низкие международные рейтинги страны? И чего стоит "теория", оправдывающая это бегство?
Обманчивые формы, ложные ориентиры
Культ малого предпринимательства — особая фишка экономической моды. Технологии, эффекты масштаба и глобальное торжество крупного бизнеса — Boeing, Siemens, Airbus, IKEA, Mitsubishi, Samsung, General Electric, General Motors, Caterpillar, Fiat, Electrolux, Peugeot, Microsoft etc. — ею не учитываются. Налицо погоня за формой в ущерб содержанию. В условиях "капитального" и технологического истощения развивающихся стран она оправдывает и поощряет их деиндустриализацию.
Сотни тысяч киосков, ларьков, палаток, облепившие города и села Украины, без малейшего намека на санитарию и с загаженной вокруг землей — тот самый малый бизнес, которому призывают поклоняться более 20 лет. Этот бизнес — вынужденное (нередко полу- и нелегальное) пристанище миллионов бывших и несостоявшихся инженеров, физиков, химиков, математиков. Их удел — выживание после массовой остановки промышленного производства. Их ходовой товар — китайский и турецкий ширпотреб. Результат деятельности — агрессивное продавливание импорта (часто контрафактного) и личная профессиональная деквалификация. Сплошь и рядом все эти "малые архитектурные формы" — капилляры и сосуды, питающие финансовые потоки, которые уносят из страны значительную часть ее доходов.
Указанная картина — не украинское ноу-хау, а типичный пример деиндустриальной ловушки. Но если это действительно торжество рынка и экономической мысли, то что же тогда кризис? И если это триумф малого бизнеса, то кто из его идеологов поставил своего ребенка к лотку в подземном переходе?
Для успеха необходимы технологии. Размер бизнеса определит конкуренция, а вот без технологий ему не выжить. По свидетельству австрийских экономистов, промышленность их страны во многом зависит от небольших высокотехнологичных компаний, настолько конкурентных, что их продукция востребована Национальным управлением по аэронавтике США (NASA). Значительная доля немецкой промышленности также представлена технологически развитыми малыми и средними фирмами, ориентированными на экспорт. По числу занятых они, возможно, неотличимы от украинских предприятий, а вот в части технологий, продукции и будущего между ними пролегает пропасть.
Экономический аргумент морали
Адам Смит объяснил, что сапожник старательно тачает сапоги не потому, что хочет угодить ими булочнику, а тот печет пышные пироги не из-за мечты порадовать сапожника. В их усердии нет и капли альтруизма. Но, преследуя личные корыстные цели — выгодно продать свою продукцию, они повышают ее качество и благосостояние всего общества.
Социальный выигрыш от эгоизма — феноменальная догадка! Она столь впечатляет, что нравственный аспект в экономике стали относить к разряду досадных атавизмов, вопреки тому, что хозяйственные нормы Запада покоятся на библейской заповеди "не укради", а культ достатка без почитания упорного труда легко уравняет протестантскую мораль и этику разбоя.
При всей кажущейся бездушности хозяйственной жизни она прямо зависит от ткани нравственных отношений между ее участниками. Эрозия этих отношений разрушает основу бизнеса. В США и ЕС уверены, что сегодняшний кризис — кризис доверия. Его питают умышленные пузыри на рынках недвижимости и аферы, подобные финансовой пирамиде Б.Мэдоффа, нагревшего своих друзей и партнеров на 50 млрд долл. Поправ предпринимательскую этику, западный бизнес оказался жертвой собственной всеядности. Фискальная и денежная накачка, которую уже пятый год проводят правительства в США и ЕС, — отчаянная попытка укрепить его дух путем резкого снижения долговых и кредитных рисков. Но залечит ли она надругательство над собственной моралью и верой?
В Европе кризис усугубляют громкие политические скандалы. Речь идет не только о коррупционных разоблачениях. Европейцы негодуют, узнав, что их лидеры уклоняются от уплаты налогов и скрывают свои зарубежные счета (Греция, Кипр, Франция, Италия, Испания). Для рядовых граждан такая свобода движения капитала… аморальна, тем более когда их самих призывают потуже затянуть пояса для преодоления кризиса, к истокам которого они не имеют никакого отношения. Их ярость на улицах Афин, Мадрида и Лиссабона вызвана не столько реформами, сколько несправедливым распределением их финансового бремени. Однако для защитников свободного рынка подобные оценки и реакция — всего лишь досадное "недоразумение".
Аналогичная картина прослеживается и с укрытием капитала в офшорах. В связи с этим премьер-министр Великобритании Д.Камерон был вынужден призвать к налоговому приличию подконтрольные его стране офшорные территории — Виргинские, Бермудские, Каймановы о-ва, Гибралтар, о-ва Джерси, Гернси, Мэн и т.д.
Между тем индустриальный мир демонстрирует и другие достойные внимания примеры. Опрос жителей швейцарской деревушки Вольфеншиссен (2100 чел.), проведенный в 1993 г. относительно размещения на территории их общины хранилища ядерных отходов, показал, что 51% опрошенных поддержат его строительство при наличии соответствующего решения парламента. После того, как в условия опроса было включено положение о денежной компенсации, доля сторонников строительства сократилась вдвое — до 25%. На этот результат никак не повлиял предложенный рост компенсации — до 8,7 тыс. долл. в год на каждого жителя, что намного превышало их среднемесячные доходы.
Согласно всем рыночным резонам, это упорство было совершенно абсурдным. Однако жители объяснили, что ими двигало чувство ответственности, тогда как компенсация смахивала на взятку, а ее предложение — на попытку подкупа.
Был ли прав Адам Смит? Безусловно. Просто его догадка не отменила той очевидной истины, что для общества не всякая корысть полезна, а нравственная составляющая обладает мощным экономическим потенциалом.
О вкусах спорят
Звонить в колокола по рынку глупо. Как было глупо десятками лет отпевать государственное регулирование. Для индустриального мира эта нелепость обернулась глубочайшей рецессией, а для Украины — еще и двумя десятилетиями упущенных возможностей. Если после 1990 г. ее ВВП сократился на 30%, то в Китае он за это время вырос в 8 (!) раз. Причем Пекин никогда не скрывал своей приверженности активному госрегулированию, что не мешало ему закладывать и укреплять основы своего рыночного хозяйства.
Китайские реформы без стеснения игнорируют жесткие неолиберальные догмы. Гибкое сочетание Китаем государственного регулирования и частной инициативы позволило ему преодолеть за 40 лет путь от "банды четырех" до крупнейшего в мире производства компьютеров (Lenovo), разворачивающего сегодня свои мощности в… Соединенных Штатах.
Один из парадоксов рыночного фундаментализма состоит в том, что он в упор не замечает этих успехов, призывая развивающийся мир не обращать на них внимания. Доверяться ли подобным поводырям — выбор личного вкуса. Другое дело, что в таких вопросах о вкусах не только можно, но и нужно спорить.
- Информация о материале
Страница 904 из 1561
