Ви любите синематограф? Так как его любит Министерство внутренних дел?
Если вы бывали на мирных собраниях, хотя бы в качестве участника, или как журналист или еще кто-то, вероятно вы замечали похожих один на другого, будто из одного инкубатора, ребят и дядь (почему-то гендерное равенство здесь не срабатывает), которые маленькими видеокамерами снимают событие: ораторов, участников, лицо крупным планом, флаги, транспаранты и неизвестно что еще. Это - милицейские [видео]"топтуны" (бывает возможно, что и не только милицейские, но сейчас - именно о милиции).
Информационному центру "Майдан Мониторинг", который благодаря любезной поддержкеМеждународного фонда "Возрождение" интересуется свободой мирных собраний в Украине, стало, ясное дело, интересно, а по каким правилам, согласно каким правовым нормам и предписаниям это происходит. Откуда "топтун"знает, кого снимать, кого нет, в каком ракурсе, что в дальнейшем происходит с этими видео- или фотоматериалами? Иными словами, как создаются и кому и зачем демонстрируются милицейские фильмы об украинцах, которые реализуют свое конституционное право на мирные собрания.
Итак мы спросили у МВД, существуют ли ведомственные нормативные акты, которые это все регулируют. Нам ответили:
Это мы и сами знаем, поэтому переспросили, так что же все-таки с ведомственными актами самого МВД. И здесь выяснилось кое-что интересное: "киношный акт" в милиции есть, но он имеет гриф ограниченного доступа"для служебного пользования":
Вот так! Акт регулирует не только"кино", но и вообще "основы деятельности" милиционеров на наших мирных собраниях, а его нельзя прочитать? А не нарушает ли это основной принцип правовой определенности, согласно которому каждый имеет право предусматривать следствия своего определенного поведения, то есть иными словами, когда "беркут" еще будет "предотвращать", а когда уже дубинкой "прекращать" и где та тонкая и чувствительная граница между первым и вторым? На наш взгляд - несомненно нарушает. Поэтому мы попросили предоставить нам текст этого, надо понимать, такого же прекрасного, как и неуловимого, документа. Здесь стало еще интереснее:
Упс. Акт был, а вдруг исчез – от него словно остался только неутвержденный проект. А как же быть с предыдущим письмом, где утверждалось противоположное? Ми переспросили еще раз. Милиция "ушла в отказ":
Что делать… Подавать жалобу на отказ в предоставления информации министру. Господин Захарченко, правда, почему-то не ответил, но руководитель управления Департамента общественной безопасности извинился и сообщил такое, что мы даже не сразу поняли:
То есть, в центральном аппарате МВД не знают, действующий акт ли, или не действующий - надо спрашивать в научно-исследовательском институте. Беда.
Здесь, с помощью представителя Уполномоченного ВР по правам человека г. Михаила Чаплыги, МВД получило соответствующий запрос от Омбудсмена: так являются ли наконец действующими те "рекомендации", или не является? Заместитель министра ответил так:
То же самое, в конце концов, подтвердил нам и Департамент общественной безопасности:
Но наиболее интересной оказалась присланная нам копия еще одного документа. Обратите внимание на три волшебных буковки "ДСК":
Три волшебных буковки свидетельствуют, что еще не утвержденные "методические рекомендации" милицейским киношникам и (что еще более существенно) беркутятам-"прекращателям"уже имеют гриф ограниченного доступа "для служебного пользования", то есть увидеть их – не смей.
Дело в том, что согласно Закона "О доступе к публичной информации" (о котором было много нафанфарено как о небывалом "успехе гражданского общества") и в самом деле может быть отнесено к служебной информации информация, "которая содержится в документах субъектов властных полномочий, которые представляют <…> рекомендации <…> и предваряют принятие решений".
То есть, спрятав под грифом "ДСК" этот формально не утвержденный акт, МВД формально ничего не нарушило. И украинцам остается только гадать, может им уже пару лет понемногу не руководствуются, что там было, что дальше будет и чем сердце успокоится.
Основная мораль этой эпистолярной саги, как она нам представляется, такова: очень плохо, когда деятельность власти, в частности и прежде всего - ее силовых структур, не является прозрачной для общества и понятной для него. Можно раздать милиционерам новые красивые и удобные дубинки, гламурнейшие наручники, газовые баллончики с более тонким ароматом, можно наснимать груду роликов соцрекламы о прекрасном гуманном как мать Тереза "беркуте", можно, наконец, переименовать милицию в полицию (или на джедаев и т.п.), но без обеспечения прозрачности, доступности, понятности общественному доверию к Министерству внутренних дел взяться неоткуда. Без вариантов.
