Статьи

Ст. 67 Конституции предусматривает, что каждый обязан уплачивать налоги и сборы в порядке и размерах, установленных законом. В свою очередь в ст. 74 Конституции записано, что референдум не допускается относительно законопроектов по вопросам налогов и бюджета. Всякий раз при чтении этой нормы возникает вопрос: почему не допускается? Ведь какой была бы Украина, если бы данная норма звучала так: «Если выполнение предвыборной программы президента не утверждается ежегодным всенародным референдумом, то каждый гражданин может не платить налоги до тех пор, пока президент не уйдет в отставку». Однако оставим научную фантастику и вернемся к требованию уплачивать налоги в порядке, установленном законом.

Неисполнение обязанности уплачивать налоги при определенных условиях может стать причиной уголовного преследования. Примечательно, что сползание бесформенного тела украинской экономики на дно сопровождается все усиливающимися стонами предпринимателей, познавших на себе подобное преследование. Насколько объективно такое преследование? Какова его цель? Какова вообще цель установления уголовной ответственности за неуплату налогов? Насколько защищен индивидуум от уголовного преследования по такой категории преступлений? Что необходимо сделать, чтобы внести в данную сферу хоть какие-то признаки справедливости?

Налоги уплачиваются в порядке, установленном законом. В решении Европейского суда по правам человека в деле «Щёкин против Украины» указано следующее. Во-первых, соответствующее национальное законодательство не было четким и согласованным, не отвечало требованию «качества» закона, не обеспечивало адекватность защиты от своевольного вмешательства в имущественные права заявителя. Во-вторых, национальными органами не было соблюдено требование законодательства относительно применения подхода, который был бы наиболее благоприятным для заявителя — плательщика налога, когда по его делу национальное законодательство допускало неоднозначную трактовку. К этому стоит добавить, что за год действия Налогового кодекса в него были внесены изменения 18 законами, которые в значительной степени изменили его первоначальную редакцию. Поэтому вывод Европейского суда о «качестве» закона вполне адекватен и для действующего Налогового кодекса. Как итог, сегодня в Украине отсутствуют условия для уплаты налога в порядке, установленном законом.

Ст. 212 Уголовного кодекс предусматривает ответственность за умышленное уклонение от уплаты налогов. В большинстве случаев государственный аппарат принуждения не тратит время на доказывание такого элемента состава преступления, как субъективная сторона (вина) в данной категории дел. Причина вполне понятна — это практически невозможно в условиях, когда налоговое законодательство не отвечает требованию «качества» закона. Плательщик в большинстве случаев будет обосновывать действия своим пониманием налоговой нормы. Количество налоговых разъяснений и отсутствие однообразной судебной практики будут являться красноречивым подтверждением того, что плательщик действительно был убежден в законности таких действий. О каком умысле тогда может идти речь? Другими словами, доказать в большинстве случаев умысел не представляется возможным, поэтому его перестали доказывать. Следователь налоговой милиции в обвинительном заключении ограничивается фразой, что недостоверные сведения были внесены в декларацию умышленно.

Преступлением признается деяние, которое в силу своей общественной опасности описано в Уголовном кодексе. В чем общественная опасность такого деяния, как уклонение от уплаты налогов? В том, что нарушается порядок формирования доходной части бюджета, и, как результат, ставится под угрозу само существование государства. Значит, цель криминализации уклонения от уплаты налогов — обеспечение наполнения бюджета. В связи с этим возникает вопрос: какое именно из ряда последовательных действий, приведших к непоступлению налогов в бюджет, является действительно общественно опасным?

Если обратиться к теории уголовного права, то одной из главных целей уголовного преследования является превентивная мера (чтобы на примере покаранного индивидуума другим было неповадно) и кара (возмездие за совершенное деяние). Безусловно, что для целей предотвращения уклонения от уплаты налогов намного эффективнее наказывать за сам факт внесения недостоверных данных в налоговую декларацию, чем за техническое неперечисление средств в бюджет (например, согласованного налогового обязательства). Такой вывод следует из того, что, например, неучтенный доход или завышенные расходы могут быть и не выявлены налоговыми органами —  поэтому бюджет останется без средств, а виновные не найдены. Поэтому индивидуумы должны бояться совершать именно это действие как одно из ключевых в причинно-следственной связи уклонения от уплаты налогов. Однако этот вывод хорош в теории без учета объективных и субъективных факторов украинских реалий.

К объективным факторам следует отнести то, что в Украине отсутствует налоговое законодательство, которое бы обладало качествами «закона». Может ли государство карать за неисполнение закона, если оно не может обеспечить понятные и простые правила налогового учета? При огромном количестве уголовных дел в сфере уклонения от уплаты налогов разве перестали допускаться ошибки в налоговом учете? Таким образом, если карать за саму ошибку в декларации, то сегодня каждый главный бухгалтер и директор предприятия является потенциальным преступником, допуская ошибку в налоговом учете. От осознания этого факта ошибки в декларациях никуда не делись. Состояние законодательства и понимание индивидуумами неизбежности ошибки приводит к тому, что наказание за уклонение от уплаты налогов перестает выполнять главную задачу — предотвращать подобные деяния в дальнейшем.

К субъективным факторам следует отнести то, что следователи налоговой милиции, прокуроры, согласовывающие обвинение и поддерживающие его в суде, судьи проигнорировали необходимость доказывания умысла в подобной категории преступлений. О мотивах деяния, например главного бухгалтера, который получает зарплату независимо от количества уплаченных налогов, и говорить не приходится. Также следует упомянуть о практике использования уголовного преследования с целью давления. Решение Конституционного суда Украины сделало механизм судебной защиты от необоснованного возбуждения уголовного дела фактически малоэффективным. Речь идет о решении в деле о конституционном обращении Верховного суда Украины относительно соответствия Конституции (конституционности) положений частей седьмой, девятой, пункта 2 части шестнадцатой ст. 2368 Уголовно-процессуального кодекса. Конституционный суд постановил: если прокурор без уважительных причин не является в судебное заседание или орган дознания не передает в суд материалы уголовного дела, то суд все это время не может рассматривать дело по жалобе об отмене постановления о возбуждении уголовного дела. Показательной является позиция судьи Конституционного суда М.Маркуш, изложенная в особом мнении к данному решению:

«Каждый, кто считает, что его права и свободы нарушаются, должен иметь право на эффективное средство правовой защиты в соответствующем национальном органе, даже если нарушение совершили лица, действующие в роли официальных лиц (ст. 13 Конвенции о защите прав человека и основополагающих свобод (дальше — Конвенция). Гражданин обращается в суд с жалобой на постановление о возбуждении уголовного дела за защитой своих прав на стадии досудебного следствия с тем, чтобы суд осуществил судебный контроль и при наличии такого нарушения немедленно возобновил нарушенные его права. При этом ни одним органом не может быть усложнен доступ к правосудию или ограничено его право в разумный срок, без неоправданной задержки «получить» эффективное и справедливое правосудие (ст. 6 Конвенции). К решениям и действиям, которые усложняют доступ к правосудию и неоправданно задерживают получение эффективного и справедливого правосудия, безусловно, относятся случаи, когда без уважительных причин обжалованный акт досудебного следствия, прокурора не подается оперативно в суд; когда лица, действия или решение которых обжаловано, умышленно, без уважительных причин затягивают разбирательство дела через неявку в суд или непредоставление суду надлежащих материалов».

На практике довольно частыми являются случаи возбуждения уголовного дела на основании исключительно акта проверки налогового органа. Жалоба на постановление следователя о возбуждении уголовного дела судом длительное время не может рассматриваться, поскольку в суд просто-напросто не передаются материалы уголовного дела или прокурор не находит времени явиться в суд. В это время происходят беспрерывные вызовы к следователю, опись имущества, настойчивое предложение внести залог, уплатить сумму доначисленных обязательств, не дожидаясь решения суда.

Как итог, личные свободы индивидуума были принесены в жертву принуждению к исполнению обязанности платить налоги, не всегда доначисленных обоснованно. Сегодняшнее состояние налогового законодательства, уровень независимости судебной защиты, законности в правоохранительных органах однозначно приводят к выводу, что в Украине нельзя наказывать за неточности в налоговых декларациях. Единственное, за что может быть наказание — это за умышленную неуплату согласованных налоговых обязательств. Другими словами, если налоговые обязательства были задекларированы, но не уплачены, или если налоговый орган определил такие обязательства и суд подтвердил правильность их начисления, но такие обязательства в бюджет не перечисляются без уважительных причин, то имеет место общественно опасное деяние. Только в этом случае может возбуждаться уголовное дело. Главная цель — наполнение бюджета выполняется.

В связи с этим ст. 212 Уголовного кодекса следует изложить в новой редакции или хотя бы уточнить. Такая необходимость вызвана и недостаточно удачной формулировкой текущей редакции. Так, ст. 212 предусматривает ответственность за умышленное уклонение от уплаты налогов, если такие действия привели к фактическому непоступлению средств в бюджет в значительных размерах. В чем выражается уклонение от уплаты? Что значит, привели к фактическому непоступлению? Прямо из содержания ст. 212 Уголовного кодекса этого понять нельзя. Дальше начинаются комментарии к УК, постановления пленума Верховного суда (того самого, который обратился в Конституционный суд относительно ст. 2368 Уголовно-процессуального кодекса), судебная практика. Как может быть так изложена норма, которая может сделать преступником практически каждого?

Ситуация усугубляется тем, что ст. 212 Уголовного кодекса практически является калькой ст. 1482 Уголовного кодекса 1960 года (в редакции от 05.02.1997 года). Однако в 1997 году еще не существовал институт согласования налоговых обязательств. После его появления ст. 212 Уголовного кодекса должна была это учитывать. Как результат практика применения данной нормы даже на уровне Верховного суда и Высшего специализированного суда Украины по рассмотрению гражданских и уголовных дел является диаметрально противоположной. В одних случаях суды считают, что пока налоговые обязательства не согласованы, то нет возможности возбуждать уголовные дела и привлекать лиц к уголовной ответственности. В других суды не связывают возбуждение дела с фактом согласования налоговых обязательств. Если принять подход судов о согласованности обязательств, то тогда можно также принять подход, что если в течение 10 дней такие согласованные обязательства были уплачены в бюджет, то нет и уклонения от уплаты налогов.

Еще в 2009 году народный депутат Ю.Новикова предложила внести изменения в ст. 212 Уголовного кодекса, предусмотрев ответственность за неуплату именно согласованного налогового обязательства (проект закона о внесении изменений в ст. 212 Уголовного кодекса Украины относительно конкретизации признаков преступления) №4230 от 18.03.2009 года. Проект до сих пор не был рассмотрен ВРУ. В пояснительной записке к законопроекту было указано, что его цель — конкретизация квалифицирующих признаков состава преступления, предусмотренного ст. 212 Уголовного кодекса с целью устранения злоупотребления контролирующими и правоохранительными органами возможностью возбуждения против должностных лиц субъектов хозяйствования уголовных дел.

Однако по данному законопроекту еще в 2009 году народным депутатом В.Швецом был подготовлен проект постановления ВРУ об отклонении данного законопроекта от 14.09.2009 года №4230/П. В заключении главного научно-экспертного управления указано: «В случае внесения предлагаемых проектом изменений должностные лица юридических лиц — налогоплательщиков — в дальнейшем могут безнаказанно уклоняться от самостоятельного начисления и уплаты сумм налога до тех пор, пока в результате соответствующих проверок налоговых органов не будет запущен механизм «согласования налоговых обязательств». Фактически проектом предлагается декриминализация значительной части тех действий, которые в настоящее время является уголовно наказуемым уклонением от уплаты налогов».

В силу ранее рассмотренного отсутствия налогового законодательства, которое соответствовало бы качеству «закона», а также полного игнорирования института согласования налоговых обязательств, приведенное в заключении обоснование выглядит малоубедительным. Между строк так и читается вопрос, а что же делать с 23 генералами налоговой милиции, если привлекать к ответственности можно будет только тех, кто не уплатил согласованное налоговое обязательство?

В заключении хотелось бы обратиться к представителям администрации президента Украины, которые курируют вопросы судоустройства, с просьбой посодействовать принятию ВРУ указанного законопроекта. Безусловно, законопроект не идеален, и его следовало бы доработать. Но даже в таком виде он облегчит жизнь многим представителям бизнеса. Изменения заставят налоговую милицию заниматься реальными преступниками,  например, конвертационными центрами и фальсифицированным алкоголем и забыть практику возбуждения уголовных дел исключительно на основании актов налоговой проверки, составленным по планам, доведенным сверху. Вопрос о необходимости ликвидации налоговой милиции забудется как таковой. Не это ли шаг навстречу людям уже сегодня?

Информация о материале

Опубликовано: 26 апреля 2012

Cогласно принятой редакции статьи 45 КПК, защитником также не может быть специалист в сфере права, который не является адвокатом.

Верховная Рада не разрешила близким родственникам или специалистам в сфере права, которые на данный момент не являются адвокатами, быть защитниками в судебном процессе. В таком виде депутаты проголосовали статью 45 новой редакции Криминально-процессуального кодекса, которую поддержало 266 карточек народных депутатов.
Cогласно принятой редакции, защитником может быть только адвокат. Защитником не может быть адвокат, сведения о котором не внесены в единый реестр адвокатов Украины или в отношении которого в едином реестре адвокатов Украины содержатся сведения об остановке или прекращении права на занятие адвокатской деятельностью.
Большинство не поддержало ни одной из поправок к статье в соответствии с которыми адвокатом может быть специалист в сфере права или близкий родственник подозреваемого или обвиняемого.

Принятые изменения в действующее законодательство по вопросам оказания правовой помощи противоречит статье 59 Конституции Украины, которая гарантирует право каждого быть свободным в выборе защитника своих прав; противоречит также решению Конституционного Суда от 2000 года.

Информация о материале

Опубликовано: 26 апреля 2012

Задумываться перед смертью о дальнейшей судьбе собственного тела и органов у нас не принято. Размышления о бессмертии души куда актуальнее, чем мысли о продолжении жизни своего сердца, почек или печени. Сегодня украинец, получивший назначение на пересадку органа, получает негласный смертельный приговор, ведь найти донора маловероятно.

МОЗ инициирует изменения в Закон Украины «О трансплантации органов», которые позволили бы изымать органы после смерти человека для пересадки их другим людям независимо от того, хотел ли умерший стать донором.

Глава Комитета ВРУ по вопросам здравоохранения, депутат ПР Татьяна Бахтеева рассказала об общей картине метода трансплантации в Украине: «Трансплантация является самым современным методом при некоторых заболеваниях. И конечно, пересадка почек, которая хорошо внедрена в мировой практике и в Украине, сегодня у нас работает. У нас есть 7 центров, но из них только 4 хорошо работают: это Запорожье, Донецк, Киев, Львов. Другие центры практически не работают. Но говорить о пересадке сердца, поджелудочной — я думаю, что это пока не настолько совершенно для нашей страны».

«Что касается презумпции согласия, - продолжает Бахтеева, - мы работали над этим вопросом и несколько раз представляли законопроект в ВР. Пока, я думаю, ВР это не поддержит. Это зависит от очень многих факторов, от социально-экономического развития любой страны. И даже не все развитые страны имеют презумпцию согласия. Поэтому нам нужно перейти к страховой медицине для того, чтобы было больше контроля. Я думаю, что сегодня это не спасет ту ситуацию, которая есть. Ее нужно другим путем совершенствовать — не внесением изменений в закон именно в этой статье. Нужно совершенствовать материально-техническую базу, нужно сделать реестр больных, нуждающихся в трансплантации. Нужно больше проводить разъяснительную работу. И возможно, после введения страховой медицины, рассматривать этот вопрос. А сегодня это делать еще рано».

«Однозначно, подобный законопроект поможет спасти не одну жизнь, – говорит депутат от НУ-НС Юрий Кармазин. - Другой вопрос в том, что нам надо найти консенсус между правами умерших, их родственников и согласовать их с морально-этичными проблемами, исключить всякие злоупотребления, которые возможны, как показывают украинские реалии. Я как депутат получаю сигналы о незаконной трансплантации как минимум в нескольких населенных пунктах (это большие города), часть из них подтвердились, часть — нет, часть в оперативной разработке правоохранительных органов. В том числе и в депутатской разработке, потому что мы, получив сигнал, не можем сразу обнародовать его, если нет доказательств. Мы отслеживаем, не повторится ли аналогичный сигнал. Но, безусловно, это колоссальный рынок для многих людей, которые рассматривают его не только как спасение людей, но и как возможность разжиться колоссальными деньгами. Это не совпадает с интересами родственников, больных, с памятью людей, не совпадает с тем, к чему нас призывает христианская вера».

Эксперт считает, что если по данному вопросу не найти нормальную формулу, то его нужно выносить на референдум: «Спасти жизнь хотя бы одного человека — это очень много, но, с другой стороны, испортить жизнь тысячам людей, которые могут быть расстроены известием, что без их согласия были изъяты органы, что над их родственниками поиздевались — это тоже колоссальный вред здоровью других людей. Это все необходимо сбалансировать. Во всех законопроектах, которые подавались, этот баланс пока и не искался ни с общественностью, ни с религиозными организациями, ни с правозащитниками».

Депутат от БЮТ Елена Бондаренко считает, что данная законодательная инициатива Минздрава должна рассматриваться широко, должна быть поставлена на обсуждение обществом: «В мире существует практика, когда священники ведут подобную разъяснительную работу, очень широкая просветительская работа в СМИ на эту тему. Я имею в виду работу церкви о моральности, что твое тело, твой орган может помочь людям. Но это еще и подготовительный процесс для больного человека перед кончиной, то есть этика умирания, чего у нас на сегодня нет и человека не готовят к тому, что, к сожалению, он неизлечимо болен и что он должен достойно уйти в мир иной, окруженный заботой общества, родных, церкви, и знать, что он еще может принести людям пользу. Умирающий человек остается один на один со страхом смерти».

«Мне очень часто как депутату приходится помогать людям, которые собирают деньги на пересадку того или иного органа, – делится Бондаренко. - Поэтому я считаю, что такая работа должна проводиться, но только в том случае, когда люди будут абсолютно уверены, что все сделано честно и по закону. Должны быть гарантии, что пересажен здоровый орган. То есть тут целый ряд вопросов, который необходимо решать в комплексе. К большому сожалению, мне кажется, что на сегодняшний день украинское общество, украинская власть и украинская медицина не готовы к решению относительно презумпции согласия».

Доктор одной из клиник, которая занимается трансплантологией, по личным причинам не захотел, чтобы его имя упоминали, но рассказал нам об основных проблемах этого сложного вопроса: «В мире есть две системы: это презумпция несогласия — то есть если человек при жизни не заявил, то по умолчанию считается, что он не согласен и нужно спросить разрешение у его родственников. И есть презумпция согласия: если человек не заявил при жизни, то по умолчанию считается, что он согласен. Если человек согласен, то возникает вопрос — куда об этом заявить? Этого никто не знает. Закон был принят в 1999 году, система не сформирована. Завтра появится человек, который захочет заявить о том, что он не хочет быть донором в случае смерти — куда этому человеку заявить? Спросите это у тех людей, которые инициируют эти изменения. В принципе, разницы между этими законами никакой нет, если существует система, куда можно заявить, потому что презумпция несогласия есть, например, в США, где делается больше всего трансплантаций в мире. В Испании существует презумпция согласия, но для того, чтобы ввести презумпцию согласия, Испания провела очень мощную пропагандистскую кампанию с участием католической церкви».

«У нас общество к этому не готово, - рассказывает эксперт, - большинство ответят нет, и родственники тоже ответят нет, потому что при жизни пациент не смог сам распорядиться, что делать с его телом после смерти. Если речь идет о трансплантации органов, то изъятие органов проводится на работающем сердце, то есть надо поставить диагноз о смерти мозга — и только после этого можно приступать к изъятию. Времени крайне мало, это время критичное. То есть изъятие проводится на работающем сердце, как вы потом докажете — правильно поставлен диагноз о смерти мозга или нет? А диагноз должен поставить реаниматолог, который борется за жизнь этого больного. А уже потом приедет бригада по изъятию органов, а потом трансплантологи сделают свою работу. То есть неравномерно распределяется ответственность».

«Если человек оставляет завещание относительно своего тела — кремировать, хоронить, разобрать на запчасти, — то это его право, - считает протоиерей, настоятель храма Агапита Печерского отец Андрей. - Но я лично против этого с точки зрения будущего воскресения, с точки зрения священности человеческой личности и тела как части личности. Надо уважать целостность человека. Человек — это тайна, и его ждет воскресение в своем теле, со своими органами он должен лежать в земле и в прах превратиться, из которого он потом воскреснет. И поэтому человек должен думать и исходя из этого делать завещание о посмертной судьбе своего тела. Государство должно издавать эти законы с точки зрения европейской практики, американской практики. Если мы прислушаемся к этому, там есть эта презумпция информированного согласия, то есть «я знаю об этом, я согласен с этим». Тогда пожалуйста».

«По восточным понятиям насилие над покойным телом равно насилию над живым человеком и осквернение могилы равно убийству живого человека. И пренебрежение к мертвому, расчленение его — это такое же кощунство, как и издевательство над беззащитным живым человеком. Поэтому здесь очень легко впасть в тягчайшие грехи. Если человек не дал согласие, то надо предавать его земле и трогать его нельзя», - подытожил отец Андрей.

Информация о материале

Опубликовано: 25 апреля 2012

Заявление, сделанное генеральным директором предприятия «Укркокс» Анатолием Старовойтом, – о загруженности угольных складов страны и невозможности сбыть накопленную продукцию – попало в разделы экономических новостей, хотя, возможно, более важной политической новости в стране еще не было за последние десятилетия.

Эта новость – то, чего все ждали уже очень давно, но боялись себе признаться и не смогли подготовиться. Эта новость подводит черту под целым периодом истории шахтерского Донбасса.

Черту, прямо скажем, запоздалую – если бы Советский Союз просуществовал еще лет десять, подавляющего большинства шахт в регионе уже не было бы, в ЦК КПСС и Министерстве угольной промышленности СССР уже тогда, в последние годы существования Союза этот вариант рассматривали – пусть как перспективу, но не такую уж отдаленную. Появление на политической карте мира независимой Украины спасло донбасских шахтеров – но и оно не могло продлить существование Донецкого угольного бассейна в его нынешнем виде очень надолго.

Каждое сообщение о затоваренности – это сигнал о серьезной болезни отрасли, о том, что она работает вхолостую, что не может сбыть свою продукцию. Сейчас, по сути, государственное угольное производство спасается в административном порядке – близкие к власти металлургические «олигархи» выкупают часть продукции, но одновременно они же вынуждены снизить закупки у частных шахт.

Даже если предположить, что металлургическая промышленность Украины откажется от газа и перейдет на уголь, это не спасет положения – потому что для металлургии нужен высококачественный уголь, которого в стране почти не добывают. Да, где-то его производство еще можно улучшить, но есть и достаточное количество предприятий, не способных перейти на производство высококачественного угля по технологическим причинам. Теоретически эту продукцию могли бы использовать украинские ТЭЦ – в случае, если они будут переведены с газа на уголь.

Но это требует значительных инвестиций – готово ли государство к таким вложениям?

Готово в ли государство к работе по повышению качества угля – что потребует и финансовых вложений, и жесткого контроля? Будет ли интересна агонизирующая отрасль частному инвестору?

Но все это – скучные экономические вопросы. А есть и вполне политические – что делать с людьми, которые останутся без работы, если инвестиции не будут найдены, вложения не будут сделаны, меры не будут приняты? Ведь если продукция на складах станет накапливаться и дальше, положение трудно будет спасти деньгами Рината Ахметова или Лакшми Миталла. Металлургические «олигархи» могут позволить себе покупку лишней партии сырья, но они не способны просто превратиться в доноров угольной отрасли. А государство? Может ли оно позволить себе закрыть шахты?

Ведь наше государство – это Виктор Федорович Янукович, человек, всем в своей политической жизни обязанный именно шахтерскому Донбассу. Там живет основная часть его электората, там многие люди все еще верят в его способность изменить ситуацию в стране, там, наконец, копится мощный потенциал сопротивления любой власти. Закрыть шахты – значит поставить точку на своем собственном будущем. Причем не только политическом – учитывая то, что успел натворить Янукович за два года пребывания у власти – и то, что он еще успеет натворить – он не может верить в свою спокойную жизнь после отставки. И он этой отставки допустить не может. Никак. Значит, ему необходимо сохранять шахтерский мир любой ценой.l Но есть у него, чем заплатить эту цену?

Политикам нередко приходится принимать непопулярные болезненные решения, которые способны поставить на дыбы всю страну. Маргарет Тэтчер решилась на закрытие шахт и конфликт с профсоюзами потому что была убеждена, что без этой меры невозможно оздоровление британской экономики. Даже сейчас британское общество не может прийти к единому мнению относительно разумности этого рецепта. Но, с другой стороны, электорат Тэтчер поддерживал ее шаги, и премьер не рисковала ни поражением своей партии на выборах, ни собственным будущим. Да, и в случае чего Тэтчер могла позволить себе роскошь безболезненно уйти в отставку – ведь она была политиком, а не Януковичем.

Как и во многих других случаях, в ситуации с шахтерским Донбассом президент оказался в самом настоящем тупике. Он не может закрыть шахты, потому что ему страшно. И он не может продлить их существование в нынешнем виде, потому что у него нет денег – и не будет, учитывая его экономическую политику и репрессии против оппозиции, изолирующие Украину. Скорее всего, власть просто будет заставлять металлургов покупать все больше угля и использовать бюджетные деньги для поддержки умирающих шахт.

Рано или поздно такая политика приведет к взрыву – вопрос только в том, когда это произойдет и кто будет расхлебывать последствия этого взрыва, сам Янукович или его преемники.

Информация о материале

Опубликовано: 25 апреля 2012