Статьи

Сегодня – 8 Марта, женский день. Мужчины поздравляют женщин, желают милым дамам здоровья, успехов в работе и вообще всяческих удач, в том числе в личной жизни, сбычи мечт... И всенепременно - большого женского счастья. Что означает последнее – не знаю, ибо сам женщиной никогда не был. И ни женской, ни женского понимания осилить не могу.

Например, говорят, война – дело не женское. Но здесь я постоянно вижу женщин, которые каждый день, даже в свой женский помогают мужчинам воевать. Нет, я не с осуждением – поддержка приятна всегда. Хотя все-таки воевать – занятие далеко не женское. Но куда ж, милые дамы, от вас денешься? Вы и на фронте нам ох как помогаете. И кормите нас, и лечите, и одеваете-обуваете - всего не перечислить. Вот рассказывал же я о Боевой кнопке – отчаянной медсестре Наталье Назар. А теперь дело за военными психологами, которые также лечат – только душевные раны и нарывы. Знакомьтесь: Маргарита Мудраченко и Валерия Язловицкая, офицеры-психологи Национальной гвардии Украины.

Сейчас вместе с сопровождающим они прибыли на блок-пост, чтобы проведать бойцов, узнать об их проблемах, помочь обрести равновесие, которое так необходимо на войне. Здесь несут службу бойцы:

Свободная смена отдыхает

Сухая обувь – первое дело

Так выглядит баня

А так пилят дрова для нее

Все было бы как обычно - девушки поговорили с бойцами, что за чаем получается вполне задушевно, вручили желающим иконки, выслушали людей, постарались помочь – кому советом, кому добрым словом, улыбкой.

На том бы все и закончилось, но ведь женский день. И поддержка на сей раз оказалась взаимной. Поздравления, цветы, объятия, шутки. Почти как в добрые мирные времена.

Девушки, конечно, офицерами бывают. Чаще всего в Израиле – там воинская повинность касается всех. Несколько реже в Америке и Европе. Сейчас у нас – не очень часто, тем более немногие стремятся попасть на войну. А потому чуть ли не каждую женщина в зоне смело можно называть героиней.

Валерия закончила Луганский национальный университет им. Т. Г. Шевченко, факультет практической психологии, впоследствии ставший институтом педагогики и психологии по специальности практическая психология. На третьем курсе Валерия попала на практику на областной сборный пункт, где познакомилась с офицером-психологом воинской части.

Валерия с детства хотела служить в армии, но думала, что это невозможно. Но этот случай помог. Будучи студенткой магистратуры, она призвалась в армию телефонистом в звании рядового. Но пошел уже четвертый год ее службы и сейчас она – младший лейтенант, служит в должности офицера-психолога.

Маргарита училась в Харьковском педагогическом университете им. Г. Сковороды, а также на военной кафедре Харьковского университета воздушных сил, где и получила звание младшего лейтенанта профессию военного психолога.

Сейчас Маргарита и Валерия наблюдают за состоянием военнослужащих, ведут работу по изучению людей и их отношениям в коллективе, дают рекомендации по составлению групп на блок-посты. Это помогает избежать конфликтов между бойцами, когда им подолгу приходится служить в маленьком коллективе. Психологи видят микрогруппы в коллективе, знают об отношениях между этими группами и вносят свои предложения, когда командование формирует подразделения.

«Мужчина-психолог - это чаще всего командир – рассказывают девушки. А женщин-психологов бойцы уже не воспринимают как командиров – больше доверяют, больше рассказывают, больше идут на контакт, чаще обращаются со своими проблемами. Люди хотят, поговорить, чтобы их выслушали, обратили внимание. А мы стараемся как можем – выезжаем, встречаемся, общаемся, беседуем.

Кто же если не мы?

Поначалу люди были просто шокированы, все воспринимали обостренно. Сейчас уже мы, психологи, работаем с ними. Люди стали спокойнее относиться ко всему происходящему, более снисходительно, что ли. Они понимают, что они не брошены, что есть к кому обратиться с проблемами, есть с кем поговорить.

Из проблем чаще всего – тоска по дому, с этим люди обращаются, просят их успокоить. Мы объясняем, успокаиваем.

Нам помогают психологи из других организаций. Например, перед выездом на эту ротацию с нами проводили практические занятия по оказанию помощи людям в зоне АТО психологи из Лиги офицеров. Нас учили как помочь человеку в стрессовой ситуации, в состоянии шока. А таких много – после обстрелов, например, после выхода из Дебальцево.

Наши ребята были уже на первой ротации, с ними нам легче, они уже подготовленные. Мы с ними на практике тоже прошли тренинги. Научились сами, обучали их, как оказать первую психологическую помощь. И сейчас мы готовы на практике применять все переданные нам знания. А случаи могут быть разные, но теперь и ребята обучены, и мы всегда готовы помочь.»

Есть ли разница в работе гражданских психологов и военных? В чем она?

«Одно дело работать с мирными гражданскими людьми, совсем другое – работать с людьми, которые постоянно находятся в состоянии стресса – отвечают Рита и Лера. Война очень давит людям на психику. Есть такое понятие как профессиональная деформация, которой подвержены и военнослужащие. Это очень специфическая работа, особенно в нынешней ситуации. Вряд ли где-то в мирной жизни можно столкнуться с аналогичными проблемами.

Когда закончится война, люди будут отходить очень долго, особенно те, кто были в самых горячих точках. У психологов будет очень много работы.»

Как понравился прием на блок-посту? Цветы, поздравления – приятно ли было?

«Конечно приятно, что ребята помнят, что есть такой праздник, поздравляют, дарят цветы, говорят приятные слова. Это нас радует, вдохновляет. Когда в землянке нам преподносят цветы – это совершенно неожиданно, и до чего же приятно. А когда тебя переполняют приятные эмоции, ты готов этим поделиться с окружающими. Ведь для поднятия боевого духа нужно не так уж много. Улыбка, приятное слово, добрый взгляд уже поднимает настроение.»

Праздник в зоне – вещь особая. Девушки прибыли помогать бойцам, а те стали психологами для самих девушек. Так все вместе они и несут тяготы военной службы, тяготы войны. Вместе всегда проще. Особенно если вместе с очаровательными дамами. С праздником вас, дорогие наши сестры, любимые, жены, матери, подруги! С такой поддержкой никакая война не страшна, любую выиграем.

А Риту и Леру по возвращении ждала хоть и маленькая, но награда – простой сине-желтый бантик. Его легко не заметить на гражданке, но он так приятен здесь и сейчас.

Награда – героиням

Информация о материале

Опубликовано: 08 марта 2015

В военных репортажах чаще всего рассказывают о солдатах. О тех, кто на передовой, кто бьется с врагом чуть ли не глаза в глаза. Кто непосредственно уничтожает живую силу противника – если говорить официальным языком. Еще пишут о тех, кто обеспечивает солдат всем необходимым. О медиках, о поварах, о волонтерах. А я расскажу об офицере Нацгвардии нечасто встречающейся в репортажах профессии – об оружейнике. Точнее, о начальнике вооружения – в его обязанности входит профилактика и ремонт всего оружия, какое только есть у солдат – от пистолета до станковых гранатометов, от автоматов до сложнейших артиллерийских систем.

Невозможно не восхититься - это ж надо иметь такую потрясающую память - все устройство всего оружия подполковник Национальной гвардии Украины Геннадий Гунько знает наизусть. Плюс настолько хорошо понимает, где какие неисправности могут случиться, что зачастую объясняет бойцам, как в полевых условиях отремонтировать то или иное оружие. Это если неисправность незначительная, конечно.

 

 

О себе

Я родился в селе Шевченково Сахновщинского района Харьковской области. Когда мне было несколько лет, семья переехала в Днепропетровскую область, в Перещепино.

Когда я был маленьким, в село приехали фотографы. Они фотографировали классы, а затем каждого ребенка отдельно. И перед съемкой спрашивали у каждого, кто кем хочет стать. Все дети как правило называли профессии родителей. А я сказал, что буду военным - мальчишки любят все военное. Меня и сфотографировали в военной форме.

 

 

Так все сбылось – после школы я поступил в военное училище. Сейчас я подполковник, старший научный сотрудник Национальной академии Национальной гвардии Украины.

О родных

Дед служил в погранотряде в Средней Азии. Там его и застала война. Тогда Советский Союз отправил четыре армии в Иран, чтобы предотвратить захват немцами нефтяных месторождений. За эту операцию дед получил офицерское звание. Потом пограничников вывели из Ирана и сформировали из них 211 стрелковую дивизию войск НКВД. О ней мало кто слышал и знает, поскольку почти вся дивизия погибла, а остатки расформировали. Дед служил в 278 полку НКВД, занимался поимкой диверсантов. Потом был ранен, попал в плен. Их зажали возле железной дороги. Тогда немцы перекрасили танки, нарисовали на них звезды подошли совсем близко и расстреляли их полк.

В плену ему повезло – ему помогли свои, вытащили, потому что кто не мог двигаться – тех немцы расстреливали. А тех, кто выжил вели через всю Европу – так дед оказался во Франции. Там наши пленные строили Атлантический вал.

В фильме «Судьба человека» упоминается инженер Тодд. Так вот пленными, где был мой дед этот Тодд и руководил.

Освободившие их американцы долго не могли понять: как так – люди в немецкой форме говорят по-русски. Так он попал в Америку, жил там. Но приходили наши военные атташе и агитировали возвращаться домой. Дед очень хотел вернулся. Но там были и те, кто прошел финскую войну. Они спрашивали дипломатов, что Советский Союз сделал с теми, кто вернулся из финского плена. Дипломаты не отвечали. А на самом деле тех пленных сразу же по возвращении расстреляли.

Дед вернулся. Хотя та партия, которая возвращалась первой, была расстреляна прямо на барже в одесском порту. По этому поводу поднялся большой скандал и вторая партия вернулась через Владивосток.

Там дед ходил в караулы, нес службу, но в 46-м году вышел указ о том, что всех, кто был в плену и не может доказать свою невиновность, нужно отправить в лагеря отстраивать страну. Офицеров отправили на спецпоселение как власовцев. И с 46 до 52 года дед жил на Афанасьевских рудниках.

Его взяли прямо с караула, отвели в камеру, где его раздели уголовники. Дед ночь поспал, утром забрал свою одежду у зеков. Потом рассказывал, что если б он не отдал свои вещи вечером – его бы просто прирезали во сне. А так он выспался после караула и утром все забрал. его посадили в его отправили по этапу.

Не было ни суда, ни следствия, ему не вменяли никакой статьи – просто было такое постановление.

На рудниках он познакомился с бабушкой, которая была старше него на 10 лет, у нее была дочка от первого мужа – инженера рудников.

Там дед отбыл 6 лет, в 52-м году родился мой отец. А в 52 году уже можно было уехать. Но сразу мои дедушка и бабушка решили не уезжать – те, кто сразу ехал в Украину, быстро умирали от перемены климата. Поэтому они еще жили на Урале 10 лет, а потом переехали сюда.

Отец служил срочную службу в Венгрии, в полку разведки, был замкомвзвода. Ему предлагали остаться на службе, но бабушка уже сильно болела и он решил вернуться.

Когда я его на фотографии увидел, узнал биографию деда, я и решил стать военным.

Об Учителе

И еще большую роль в том, что я стал военным, сыграл мой учитель физкультуры, он же тренер, Николай Николаевич Чурай. И вот же судьба – он сейчас живет в Славянске.

В третьем классе он тренировал меня, мы с ним бегали. Мы каждый день занимались спортом. Я выступал на районных соревнованиях. А потом у него появилась дочка и они с женой уехали в Славянск. Мне тогда было 10 лет. А теперь я его нашел через тридцать лет. Он здесь преподает, у него спортивная школа. Он несказанно удивился. Представляете – через 39 лет! Я пошел к нему домой, мы с ним сидели за чаем. Раньше они в Донецк возили сборную по вольной борьбе, а теперь, когда он приезжает в Харьков, он ко мне в гости заходит.

О войне

Когда началось АТО, не хватало офицеров, специалистов. Из нас сформировали расчеты офицеров-зенитчиков. Я ездил зенитчиком.

А потом был начальником службы вооружений – перед этим я 9 лет служил начальником мастерской. Стал вопрос о том, что нужен начальник службы вооружения и я поехал в АТО.

Зенитчиком я стоял на выезде из Изюма. Я выезжал три раза. Тогда диверсионные группы приходили туда в городок. Но он был хорошо защищен и мне стрелять не пришлось. А в четвертый раз мы поехали в Углегорск. Тогда его освободили, он был красивым, цветущим.

Там был богатый человек, н разрешил нам жить в своем доме.

Там был подвал и винный погреб – 50 сантиметров бетона. Там можно было прятаться от минометных выстрелов. Мы там жили.

Сейчас можно сравнить – после того как пришли «освободители» из ДНР тот дом стоит сгоревший, весь город разгромлен.

Со мной там был доктор из Киева. Он на работе взял отпуск, взял свою собаку и приехал к нам. Он ночью с нами нес службу в окопе в дозоре, а днем принимал больных.

Когда мы стояли в Углегорске, 20 августа нас обстреляли из минометов с Каютинских шахт. Мы пошли смотреть, откуда стреляли. Идем, а одна местная женщина стала кричать, мол, это они стали стрелять, а им ответку включили, и нас из-за них обстреляли. Я ей говорю – у нас минометов нет, никто не стрелял, зачем такое рассказывать. А где мы стояли, за нами была улица. На ней жила бабушка и мы у нее молоко покупали. Утром купили, я еще не допил это молоко. А мина упала в сарай и убила эту корову. /то я к тому, что местные жители – очень разные: одни ждут, что все успокоится, а другие кричат; «Путин, приди!» Но это как в Мариуполе – девушка-сепаратистка призывала Россию. Но под российским обстрелом она погибла, а ее дочка осталась без ноги.

Мне очень тяжело воспринимать, когда по телевизору показывают пацанят по 18-19 лет, которые погибают, раненые, которые постоянно находятся на передовой. Тяжело смотреть на все это, зная, что ты – офицер, подполковник, который должен быть там. Не по себе становится. Поэтому, когда есть возможность сюда поехать, я эту возможность всегда использую. Чем больше я оружия отремонтирую, чем больше приведу в порядок, тем легче им там будет. Все вооружение, которое есть, все я ремонтирую.

Я 9 лет был начальником мастерской, я все это знаю. Знаю, где винтик какой закрутить, где фиксатор нажать. Это надо все знать. Например, когда затвор выходит из строя на АГСе, мне нужно его десять раз снять, подогнать, надфилем углы обработать, чтобы он начал работать. Мне говорят, что АГС стреляет очередями. Когда мне говорят, что такая проблема, я уже знаю, что нужно разобрать и куда нужно залезть.

О вооружении

Противотанковые средства, которые у нас есть – это, на мой взгляд, уже старое поколение. Ночные приборы НСПУ – это старое. Старые НСПУ и современные, которые поколения 3+ - это как «Запорожец» и лицензионный «Опель» который выпускают на том же заводе по лицензии. Технологии совсем разные. Первое поколение – когда есть луна, что-то видно. Второе поколение усиливает в 10000 раз, а третье поколение усиливает в 100000 раз. Соответственно, когда вы берете приборы поколения 3+, ничего не снежит, все отлично видно, просто в зеленых тонах. Поэтому что касается оптических приборов – нам нужна современные хорошие приборы. Чем лучше прибор, чем дальше ты видишь, тем лучше выполняешь задачу.

Когда я был зенитчиком, я брал на складе то, что мне было нужно. Конечно, зав. складом напоминал, что прибор стоит 200 тысяч, но я говорил, что я тоже не на охоту еду. И он знал, что я умею всем этим пользоваться. Поэтому у меня и ночник был, и очки ночные, и дальномер был.

Каждую ночь, когда мы заступали, у меня было три прибора. Я сидел на зенитке, смотрел на поле впереди. Сзади сверху стоял снайпер, который все видел в ночной дальномер, сбоку ребята стояли с диполем – ночными очками. Соответственно, когда было какое-то шевеление, срабатывала сигнальная ракета, они не сразу начинали стрелять, сначала смотрели – может собака или еще кто.

О насущном

Нам нужно новое противотанковое вооружение. СПГ – действуют, но ни уже устарели, потому что есть уже, как показывали по телевизору, «Джавелины», которые выстрелил – и забыл. Который взлетает вверх, сверху бах - и все. Выстрели и забыл. Вот такое вооружение нам нужно. Что касается стрелкового вооружения – оно должно быть то, которое у нас есть, потому что к новым лицензионным «Таворам» патронов у нас нет. Как быть? Хорошо, они поменяют стволы на 5,45 мм. А кто-нибудь испытывал, как оно в бою будет работать? Или когда в бой пойдешь с современным этим автоматом, а будет утыкание - что потом делать? Поэтому, мое личное мнение: есть у нас автоматы Калашникова, вешается туда тот же израильский обвес с планками Пикатини, и так далее, те же приклады делать.

Патронов много, оружия – очень много, которое на складах лежит. Взять, переделать, поставить туда хороший коллиматорный прицел. Причем, коллиматоры нужно покупать не какие попало, а хорошие, сертифицированные. Сейчас ставят коллиматоры, где размер точки 5 угловых минут. Одна угловая минута перекрывает на 100 метрах 3 сантиметра. Соответственно, если 5 угловых минут – только точка закрывает 15 сантиметров в диаметре. Как можно точно прицелиться? А если дальше будет расстояние? А если заложник – это вообще невозможно стрелять. Кому такие коллиматоры нужны? А есть коллиматоры AimPoint - здесь 2 угловые минуты, они более точные, они сертифицированные, они рассчитаны для армейских подразделений и спецслужб. А есть еще коллиматоры EOTech, голографические. Если стекло разбивается – голограмма висит в воздухе, все равно можешь прицелиться. Кроме того, там есть просто точка на AimPoint, которая равна 2 угловые минуты, а на EOTech есть круг, соответствующий 65 угловым минутам – приблизительно 1,8 метра – рост человека на 100 метрах. Соответственно, с помощью этого коллиматора можно быстро определить расстояние и правильно прицелиться, правильно выстрелить.

Если прицелы стоят приблизительно одинаковую цену – лучше брать тот, который точнее. А если закупают ночные приборы – надо брать третьего поколения. Потому что, если второе поколение и сырая погода – дождь, туман – ничего не видно. У меня были прицел поколения 3+ и очки-диполь. Когда хорошая погода – все хорошо, далеко видно. А когда туман – видно только в прибор поколения 3+. А это очень важно.

Сейчас лучше взять автоматы Калашникова и на них закупать обвес. На любой автомат надо прицел – коллиматорный, оптический – и на «Тавор», и на АК. Но за счет экономии на автомате можно закупить хорошие ночные прицелы.

У нас, как вы видите, сейчас 80 процентов боев – артиллерия, нет таких массовых атак. Не нужно закупать стрелковое оружие. Нужны противотанковые комплексы и тактические снайперские системы. Ночники надо, тепловизоры надо.

Снаряжение должно быть достойное. Не вот эти наши ремни столетние, а те, которые идут одноточечные, трехточечные. Немаловажную роль играют бронежилеты. Есть керамические, а есть стальные – они одного класса, но вес абсолютно разный. Керамический и металлокерамика – разница в 2 килограмма. А что такое 2 килограмма для бойца спецподразделения? Он превращается в бойца, который просто переносит тяжести. 2 Килограмма – он может воды взять, боекомплект еще один может взять. Плюс форма. Вот форма, которая сейчас (показывает видео – кусок ткани горит и не тухнет под струей воды). Это форма олива, которую сейчас выдают. Она горит и не гаснет в воде. Это форма? Она должна быть несколько слоев – потоотводящий, наружный. Вот вопрос – по форме.

Нам очень помогают волонтеры и простые люди. Например, вот сын стоматолога. Когда он узнал, что нужны бронежилеты – разбил копилку и отдал деньги на бронежилеты. А вот предприниматель, готовит еду на харьковском рынке «Барабашово», он тоже дал деньги на бронежилеты. Еще люди давали деньги и нам закупили на 60 тысяч бронежилетов.

О бизнесе

Когда я был начальником службы вооружения, у меня на бухгалтерском учете стояли автоматы, пистолеты. Автомат стоил 550 гривен. «Укрспецэкспорт» скупал излишки имущества – по той, что указано в документах – 550 гривен. Есть фирмы, у которых есть лицензия на переделку оружия в охотничье, травматическое. Они изменяют ударно-спусковой механизм – убирают одну деталь – делают предпродажную подготовку и продают этот же автомат. Когда курс доллара был 5, они продавали по 8 тысяч гривен, когда курс стал 8 – продавали по 15 тысяч. Пистолеты ПМ покупали по 300 гривен, меняли ствол и продавали по 3200, когда курс был 5. Автомат Калашникова укороченный стоял в магазине по 24 тысячи, когда курс был 8. Если бы они не по 550 гривен автоматы покупали, а по 5 тысяч – заработали бы в 2 раза. И армия не осталась бы внакладе. У нас бы были современные ночные приборы, офицеры и прапорщики были бы с квартирами, у нас было бы современное вооружение. За это все можно было бы купить – отличную обувь, отличную форму, в которой мы бы сейчас ходили.

Я не пытаюсь сказать, что сумел разоблачить коррупционную схему – это не мое, я не комиссар Катани. Как именно все это передавалось и оформлялось я не знаю. Надеюсь, что совершенно законно. Я только хочу сказать, что если бы от тех доходов что-то существенное шло на армию, она была бы сейчас куда лучше обеспечена.

О друзьях

Я поступал в училище при СССР. Как-то мне звонит мой товарищ из Москвы. Он уже уволился, воевал в Чечне. И мы с ним часто спорим. Он мне стал рассказывать о том, как у нас сейчас плохо. Я у него спрашиваю - неужели ты веришь, что я способен младенцев распинать. Он: «Ты – нет, но у вас же всякие люди есть». Я ему – поверь мне, ничего такого у нас нет. А он мне говорит, что у нас воюют американцы, негры. Я ему объяснил, что у нас настолько все было развалено, что мы в секонд-хенде покупаем форму. У меня есть американская форма, есть британка, есть австрийская форма. В зависимости от того, какую я одену – я американец или британец. У нас, говорю, форма 8. А ваши, говорю, здесь с нами воюют, а он мне – нет ив се. Тогда я спрашиваю – как может здесь оказаться снайперская винтовка «Корд», которая российская.

Тут как-то под Славянском снайпер застрелил десантника. Потом его десантники вычислили и лупанули из БМП. А у него была эта винтовка, паспорт был. Снайпер был 64 года рождения.

Мой товарищ мне отвечает, что «Корд» - это не снайперская винтовка, это пулемет. Я ему – позорник, ты же должен знать свое оружие. Ну мы и поспорили на ботинки «Магнум». Я ему тут же отправил по электронной почте ТТХ этой винтовки.

* * *

Каждая встреча здесь, в зоне АТО – сюрприз, невероятное знакомство. Дома на гражданке не замечаешь, сколько вокруг достойных людей. Видишь проблемы, ищешь возможности их преодоления, нервничаешь, когда преодолеть не получается. Одним словом, рутина, за которой не видно людей. Здесь же ее нет и тогда проявляются люди – такие, какие они есть. Только здесь понимаешь, сколько вокруг порядочных, надежных, умных людей, готовых жертвовать собой ради других. Сколько людей чести – таких как Геннадий Гунько.

Пользуясь случаем от имени всех порядочных хочу поздравить с днем рождения Светлану Ивановну Дыбину – мать Геннадия. Спасибо Вам, Светлана Ивановна, за Вашего сына, за то, что воспитали его настоящим человеком. На таких как он наша земля держится. Дай Вам Бог счастья, радости и долгих лет жизни.

Информация о материале

Опубликовано: 07 марта 2015

 

«Если сравнивать энергетику с домом, то сегодня разрушается не крыша и не стены, а подрывается фундамент», «энергетика – один из реально работающих секторов экономики, а его убивают», «ни одно из принятых за последнее время профильным министерством решений не было профессиональным» – это только немногие из высказываний участников круглого стола, состоявшегося на этой неделе в информагентстве «Укринформ» и посвященного ситуации в энергетической отрасли.

Что же происходит в украинской энергетике? Почему говорят о государственной измене? При чем здесь российские олигархи? Почему Украина оплачивает импорт российской электроэнергии, которая идет в Крым и на оккупированные террористами территории Восточной Украины?

Чтобы разобраться в ситуации, остановимся на нескольких моментах, которые произошли в энергоотрасли за последние месяцы.

Итак, в канун нового года министр энергетики и угольной промышленности Владимир Демчишин заявил, что в Украине больше не будет веерных отключений электричества. По его словам, правительство приняло для этого все необходимые меры.

Мерами оказались в первую очередь заключенные между российским «Интер РАО» и украинским «Укринтерэнерго» контракты на импорт электроэнергии из России, а также на поставку электроэнергии из Украины в Крым.

Веерные отключения действительно прекратились. Однако в январе, когда стали разбираться с условиями контракта, всплыло несколько губительных для украинской энергосистемы и компрометирующих лично господина Демчишина моментов.

Так, премьер-министр Украины Арсений Яценюк требовал у министра объяснений, почему подконтрольное его ведомству предприятие «Укринтерэнерго» подписало с российской «Интер РАО» контракт, который признает Крым частью России, а именно «Крымским федеральным округом РФ». Почему, согласно документу, Украина может получать из России электроэнергию только при условии 100% -го обеспечения электроэнергией оккупированного Крыма.

Также контракты дают России возможность в одностороннем порядке повышать стоимость поставки импорта. В то время как цена поставок электроэнергии в Крым - фиксирована и составляет 72 коп за кВт\\ч. По этой цене Украина обязана до конца 2015 года ежемесячно поставлять в Крым 550 млн кВт\\ч электроэнергии. Вместе с тем «Укринтерэнерго» покупает российскую электроэнергию по цене около 85 копеек за кВт\\ч. Таким образом, Украина теряет примерно 15 копеек на каждом киловатте.

Кроме того, Украина согласилась импортировать электроэнергию на условии «бери и плати» и вынуждена оплачивать по сути те объемы, в которых сегодня не нуждается. Поэтому местные энергогенерирующие предприятия сокращают мощности или останавливают работу, чтобы «не мешать» российскому импорту. ТЭСы недогружены, энергетики и угольщики, которые поставляют уголь на эти ТЭС - сидят без работы. Гривня с бешеной скоростью девальвирует, а российский киловатт дорожает.

Показательно, что в январе более 90% импортированной из России электроэнергии поступило на территорию, контролируемую «ЛНР» и «ДНР» через линии электропередач, пролегающие между РФ и зоной АТО, и Украина за этот импорт полностью рассчиталась.

По данным источника агентства «Интерфакс-Украина» в правительстве, Россия осуществляет поставки электроэнергии на неподконтрольные Украине территории по ЛЭП 500 кВ «Победа-Шахты» и 220 кВ «Амвросиевка - Таганрог15» общим объемом около 500 МВт-ч/мес. При этом РФ учитывает эту электроэнергию в рамках контракта на поставку в Украину между «Укринтерэнерго» и «Интер РАО».

Еще в январе так называемый председатель совета министров «ЛНР» Геннадий Цыпкалов заявил, что подконтрольная террористам «ЛНР» территория полностью перешла на российскую электроэнергию якобы из-за повреждения линий электропередачи, идущих с Луганской ТЭС в городе Счастье.

«Мы на сегодняшний день от Счастьинской ТЭС не питаемся, а питаемся с территории Российской Федерации», - сказал он. При этом террорист отметил, что поставляемых из России объемов электроэнергии для «ЛНР» явно недостаточно.

В то же время министр Демчишин сообщил, что оккупированные территории оплачивают потребленную электроэнергию на уровне, не превышающем 18-20%. Таким образом, Украина фактически безвозмездно оплачивает электроэнергию страны-агрессора, лишая при этом украинские энергогенерирующие компании средств к существованию, а их работников - зарплат.

В результате «по многочисленным просьбам» общественности Генпрокуратура Украины начала расследование обстоятельств заключения контрактов.

Вот оно как…

«Вот ведь как красиво получается... Одна инвестбанкирконтора развалила банковский сектор, энергосектор и еще по мелочи, а виноват во всем как бы Сеня...», написал у себя на странице в facebook один из известных в Украине аналитиков в сфере энергетики, заместитель директора Центра исследований энергетики Вадим Гламаздин, отметив, что, мол, если премьер и хотел бы как-то воспрепятствовать ситуации, то сделать, похоже, ничего уже не может, «а вообще - печально это. Печально, когда в угоду дерибану и политическим дуэлям убивается вся страна. Такого, как происходит сейчас, на моей памяти не было еще никогда... ((«.

И есть от чего. Если прокуратура определит, что контракты с Россией наносят ущерб украинскому государству, добиться их расторжения Украине будет непросто, поскольку по условиям контракта споры между сторонами могут решаться только по российскому законодательству и в Московском арбитражном суде. Кроме того, российская газета «КоммерсантЪ» в статье «Контракт на свет сочли темным» от 17 февраля пишет: в Москве уже дали понять, что в случае попытки пересмотра Украиной контракта, цена на импорт российской электроэнергии для Украины только вырастет. «Если нашим украинским партнерам не нравятся российские цены на электроэнергию - мы можем их увеличить», - приводит издание цитату премьера РФ Дмитрия Медведева на его станице в Facebook.

Цена на импорт электроэнергии, газа, угля антрацитовых марок, спланированные перебои в поставках и так далее - у Москвы есть множество инструментов давления на Киев.

Тем временем министр Демчишин пытается транслировать, что российский импорт электроэнергии по-прежнему необходим стране, и заявляет, что при необходимости может разорвать контракт «за два дня». Также он пытается сделать вид, что в январе поставок импортируемой из России электроэнергии на ДНР и ЛНР не было, называя российский импорт «перетоками».

Впрочем, министр иногда путается в своих же показаниях и цифрах, и эту особенность заметили журналисты, подловив господина Демчишина на слове. Во вторник он сказал-таки, что электроэнергия из России используется для поставок на территорию, оккупированную «ДНР» и «ЛНР».

«Да, мы поставляем эту электроэнергию в те регионы. К сожалению, она оплачивается только на 18-20%, не более. Как-либо изменить эту ситуацию невозможно, это грозит веерными отключениями», - заявил Владимир Демчишин.

Полное несоответствие

Здесь стоит остановиться и сопоставить слова Демчишина с его действиями.

Во-первых, то, что в январе практически весь российский импорт зашел на территорию террористов, и Украина за него в полном объеме заплатила, уже не подвергается сомнению, и министр своим комментарием фактически подтвердил это. Также он утверждает, что прекращение поставки российского импорта грозит «веерными отключениями».

Вместе с тем Демчишин инициирует постановление (НКРЭКУ №158 от 2 февраля 2015 года), которым останавливает расчеты с украинскими энергогенерирующими компаниями - Старобешевской ТЭС (ПАО «Донбассэнерго») и Зуевской ТЭС (ООО «ДТЭК «Востокэнерго). Эти ТЭС работают в зоне АТО, обеспечивают восточный регион светом и теплом и отпускают электроэнергию по указанию диспетчера государственного предприятия «Энергорынок» - как, собственно, и другие электростанции объединенной энергосистемы Украины. По оценкам специалистов, эти две ТЭС дают стране 1,5 ГВт электроэнергии. Компании платят налоги в госбюджет Украины и являются частью единой энергосистемы страны.

Прекращение платежей за произведенную электроэнергию грозит им полной остановкой деятельности, а это, во-первых, потеря для Украины вышеупомянутых 1,5 гВт. Кроме того, по словам экспертов, вследствие их остановки Мариуполь может остаться без воды, поскольку насосы, которые качают воду в город, питаются от данных ТЭС. Кроме того, пострадают шахты «Добропольеугля» и «Павлоградугля», которые не смогут отгружать уголь на эти электростанции. Шахтеры не получат зарплату, поскольку 80% энерготарифа составляет именно стоимость угля.

Таким образом, по логике государственного чиновника высшего ранга Владимира Демчишина, целенаправленное уничтожение украинских энергогенерирующих компаний - Старобешевской и Зуевской ТЭС - не грозит стране веерными отключениями, а остановка российского импорта на те же территории - грозит.

Впрочем, директор компании «IMEPOWER» Юрий Кубрушко отмечает, что неплательщиков на Донбассе можно было отключить и без угрозы веерных отключений. «Это совершенно не связанные вещи. Минэнерго пытается объяснить странное решение о поставках из России, придумывая для этого странные причины», - говорит Кубрушко.

Судя по всему, министр планировал изолировать от оплат еще и Луганскую ТЭС. В недавнем блоге народного депутата Сергея Лещенко была опубликована справка ГП «НЭК «Укрэнерго» о функционировании электросети и режимах работы Донецкой и Луганской областей. И хотя выводы господина Лещенко, не вполне разобравшегося в теме, сильно отдают политическим популизмом, документ, который он опубликовал, заслуживает внимания. В нем сказано, что «в случае полного отключения Луганской ТЭС… нагрузка 125 МВт севера Луганской области, которая контролируется Украиной, будет обесточена».

Таким образом, вполне ясно прослеживается логика министра энергетики - отключить от объединенной энергосистемы определенную часть украинской генерации, уничтожить ее, заменив украинскую электроэнергию российским импортом.

Преступная халатность или спланированные действия?

И, наконец, история с упомянутыми в начале этой статьи линиями электропередач (ЛЭП) - «Победа - Шахты Ш-30» и «Амвросиевка-Таганрог Т-15», по которым в январе на территорию «ЛНР» и «ДНР» осуществлялся российский импорт электроэнергии. Возвращаясь к документу, опубликованному нардепом Лещенко, мы видим, что отключение данных ЛЭПов «не повлияет на режим работы объединенной энергосистемы Украины», что подтверждает существование «энерогоострова» на территории самопровозглашенных республик.

Возникает вопрос: если отсоединение данных ЛЭП ни на что не влияет, почему их не отключили еще в декабре? Почему был дан «зеленый свет» на поставку по этим ЛЭПам на территории, оккупированные страной-агрессором, электроэнергии, импортированной той же страной-агрессором, и Украина за этот импорт благополучно расплатилась?

Почему Минэнерго, которое еще в декабре прошлого года заявляло о том, что Украина планирует исключить эти линии из перечня межгосударственных линий электропередач, пролегающих между РФ и зоной АТО, сообщило о выполнении этих планов только в феврале?

Is fecit, qui prodest

«Эти ЛЭПы можно было отключить за считанные дни, но для этого по всей вертикали сверху вниз должна быть единая готовность и единое желание это сделать. А если у нас министр энергетики путает мощность электроэнергии с ее количеством, то чего вы хотели от работы, которая должна была бы быть организована? - задает вопрос экс-уполномоченный Президента Украины по международным вопросам и энергетической безопасности Богдан Соколовский. - То, что это продолжалось до февраля, кому-то выгодно, и кто-то на этом много заработал. Кто-то эту ситуацию использовал. Я не прокурор, но могу догадываться».

Ищи, кому выгодно, говорили римляне. В отличие от Генеральной прокуратуры, которая расследует контракты на российский импорт и поставки в Крым, мы можем анализировать лишь факты, которые лежат на поверхности.

С одной стороны, есть украинские чиновники, расставляющие на ключевые должности в энергоотрасли ставленников российского олигарха Константина Григоришина (/news/325909/menedjery_rossiyiskogo_oligarha_grigorishina_ugrojayut_energeticheskoyi_bezopasnosti_ukrainy_lvovskie), и их действия по переделу рынка и подготовке к реприватизации объектов энергетики.

С другой стороны, есть Россия, которой необходимо по невысокой цене обеспечить электроэнергией и теплом «отжатый» у Украины Крым, и для которой любое увеличение экспорта энергоресурсов в сторону западного соседа означает усугубление энергозависимости ослабленной войной Украины.

Информация о материале

Опубликовано: 06 марта 2015

Видео, запечатлевшее людей в форме сотрудников МВД, расстреливающих безоружных протестантов, находится в свободном доступе. Поиском стрелявших и, что еще важнее, отдававших приказы стрелять занимается уже третий по счету генеральный прокурор.

В ходе минских переговоров (и сентябрьских, и февральских) были достигнуты некие «секретные» договоренности — украинцы узнавали о них из СМИ и были шокированы полученной информацией. Мы уже знаем, что сдача донецкого аэропорта была предопределена договаривающимися сторонами, и догадываемся, что такая же ситуация вокруг Дебальцево.

Итоги визита миссии МВФ — тайна за семью печатями. Масс-медиа довольствуются дозированными сливами: коммунальные тарифы будут повышены на столько-то, бюджет порезан на столько-то, госаппарат ждут дальнейшие сокращения.

Все вышеперечисленные примеры объединяет одно: власть не считает нужным быть откровенной с украинцами. И мы даже знаем почему. Фраза «Вы что, хотите, чтобы нас снесли?», обороненная украинскими переговорщиками в ходе встречи с миссией МВФ (обсуждался вопрос повышения пенсионного возраста), — квинтэссенция подлинных страхов правительственных «камикадзе».

Массовый психоз

Подобная «недосказанность» — лишь первый прокол в череде ошибок и просчетов власти. Ведь она влечет за собой необходимость лукавить и в дальнейшем. Самый наглядный пример: вопрос о линии разграничения с самопровозглашенными республиками.

Логика действий власти: мы не можем признать, что объект А (или плацдарм Д) придется оставить (иначе «снесут»), поэтому защитников этого объекта (плацдарма) объявим героями («киборгами»), привлечем к ним максимальное внимание — ведь после того, как объект А (или плацдарм Д) все-таки придется оставить, в сознании избирателей останутся воспоминания об исключительном героизме. А не о политиках, чьи действия и решения обусловили сдачу еще полугодом ранее.

Но подобная технология — «высший пилотаж» для власти, скорее исключение из правил. В большинстве случаев госмашина с большим опозданием и низкой эффективностью реагирует на поступающие вызовы.

Украинское общество находится в состоянии перманентного невроза — не в последнюю очередь из-за того, что не имеет полной информации о сути происходящих событий. Политики заражены этим неврозом даже в большей степени — ведь им приходится учитывать возможную реакцию невротизированного общества.

Один из ярких примеров — очередная волна мобилизации. Власть не потрудилась объяснить саму необходимость ее проведения — но не постеснялась преследовать ее противников. Речь не о необходимости самого проведения мобилизации — но какие объяснения получили украинцы? Получили ли они внятные ответы на следующие вопросы: ведет ли украинское государство войну (или все еще проводит антитеррористическую операцию); каков характер этой войны (гражданская, отражение внешней агрессии); кто является противником; какие цели преследует украинское государство, ведя военные действия.

Очевидно, что официальный ответ: речь идет о проведении антитеррористической операции (и не более того) — не соответствует реальному положению вещей.

Замкнутый круг

Но просто обвинять власть — это тоже говорить полуправду. Власть недоговаривает, власть лжет, маскируя недосказанное, ложь множится и питается ложью — этот механизм вскрыть не так и сложно.

Хуже то, что сами украинцы ждут такого обмана. Оставим в стороне АТО, на минуту забудем о фронте — обратим внимание на то, чего сограждане ожидают от власти на социально-экономическом фронте.

51% украинцев ждет повышения зарплат и пенсий, 26,3% — национализации собственности олигархов, 24,8% отказа от всеобщей воинской повинности, 31,9% — снижения пенсионного возраста до советских стандартов (данные всеукраинского опроса КМИС, декабрь 2014 года).

Приведены ответы на вопросы, вызвавшие наибольшее единодушие респондентов. (Для сравнения: монетизация льгот интересна лишь 9,8% украинцев, свободная продажа земли — 2,6%, обязательное декларирование доходов и расходов — 8,4%.)

Вот и ответ на вопрос, чего ждут украинцы от власти: опеки, заботы, патернализма. Правительство, решившееся пропагандировать «затягивание поясов» для 51% граждан, ожидающих повышения зарплат и пенсий, обречено на политическое поражение. Но на практике украинское правительство создает отдельную партию премьера-спикера, акцентирует внимание на ура-патриотической риторике и… выигрывает выборы. Проходит три месяца после выборов — и лидеру этой же партии приходится заключать соглашение с МВФ. Не стоит переживать о политическом будущем лидера — суть договоренностей не обнародована.

И о котле

18 февраля украинские военные ушли из Дебальцево. Несмотря на заверения, что «котла» не было, несмотря на обещания «не сдавать ни пяди земли», несмотря на заверения, что уход из Дебальцево не является частью Минских соглашений-2 — любой желающий может проследить, как НЕ менялась риторика украинской власти в течение месяца.

«Никакого окружения не было. Наши части и подразделения вышли планово и организованно… Эта позиция и успехи были нам очень необходимы в Минске во время переговоров и после Минска» — это слова Президента Украины, произнесенные 18 февраля. Получается, что Минск-2 все-таки предусматривал очередной «неофициальный протокол».

В данном случае речь не о том, было ли важно Дебальцево с военно­-стратегической точки зрения. И даже не о том, почему удержание этой территории превратилось в очередной фетиш. На самом деле подавляющему большинству украинцев не придется долго объяснять, почему Дебальцево было оставлено — об этом придется говорить с родственниками тех, кто погиб, защищая город, обреченный на сдачу политиками. К политикам не было бы претензий, успей они сказать вот тому парню в окопе, что умирать вовсе не обязательно. Не успели. Не решились.

«После о случившемся долго будут врать, расскажет ли комиссия, как трудно умирать…»

Информация о материале

Опубликовано: 06 марта 2015