Статьи
КП «Харківський метрополітен» 30 червня уклало угоду з ТОВ «Турнікет-М» на техобслуговування у 2015 році пристроїв автоматизованої системи оплати проїзду в метрополітені. Вартість угоди складає 4,80 млн грн. Про це повідомляється у «Віснику державних закупівель». Йдеться про 1791 пристрій (список див. табл.). Передбачено раз у тиждень проводити зовнішній огляд і перевірку працездатності, а також раз у місяць – чищення, перевірку якості паянь, кріплення деталей, тощо.
Єдиним конкурентом на торгах було ПП «ВПК №4» Станіслава Половця, який на початку 2000-х був відомий як замначальника служби АТС Харківського метрополітену.
Фірма «Турнікет-М» створена у січні 2013 року. Засновником значиться Кравцов Іван Юрійович. Харків’янин з таким ПІБ володіє рестораном ПВК Фірма «Ніка».
Директором «Турнікет-М» є Олександр Ладоненко.
У 2009 р. Ладоненко керував групою розробників безконтактної картки проїзду для Харківського метрополітену. Картки виготовлялися на одеському ТОВ «Телекарт-Прилад» родини Козлових.
Крім того, Ладоненко є директором ТОВ «Телеком М» Ганни Керро, свого часу прописаною в одній квартирі зі Світланою Керро, на яку було оформлено ТОВ «Спеціалізований «Проектно будівельний монтажний поїзд-753». Дана фірма виграла в цьому році підряд на обслуговування ескалаторів Харківського метрополітену на 69,92 млн грн. Сьогодні «ПБМП – 753» зареєстрований на Олега Стальмакова, відомого як водій АТП Харківського метрополітену та персональний водій Максима Мусєєва, що раніше очолював КП «Харківпасс» та працював заступником директора КП «Харківський метрополітен». До загибелі у ДТП у 2010 роі метрополітен очолював його батько Сергій Мусєєв.
З Мусєєвим повязують низку фірм, котрі з 2009 року обслуговують Харківський метрополітен – ТОВ «Ваго-Рев», ТОВ «Спеціалізований «Проектно будівельний монтажний поїзд-753», ТОВ «Компанія «Системи прогресивної очистки».
Нині Мусєєв є депутатом міськради від Партії регіонів і очолює держадміністрацію Ленінського району м. Харків.
Також за інформацією ЗМІ, Мусєєв курував місцевих бійців-тітушок, які зокрема протидіяли Євромайдану в Харкові.
| Найменування пристроїв | Кількість, шт. |
| Автоматичний контрольний пункт на вхід АКП-73 М | 156 |
| Автоматичний контрольний пункт на вхід АКП-73 Р | 130 |
| Автоматичний контрольний пункт на вхід АКП «Каскад-15» | 197 |
| Автоматичний контрольний пункт на вихід ПКА | 123 |
| Блок керування АКП-73 для прийому паперових квитків | 239 |
| Блок керування АКП «Каскад-15» для прийому паперових квитків | 162 |
| Лічильна – грошова машина | 42 |
| Автомати видачі квитків (АВК) | 119 |
| Автоматизоване робоче місце (АРМ) чергового по вестибюлю | 48 |
| Змінні стекери для купюр | 472 |
| Купюро-лічільна машина | 5 |
| Сортирувальник банкнот | 2 |
| Калитка електромеханічна | 48 |
| Пульт керування | 48 |
- Информация о материале
Непредсказуемые и непрозрачные действия правительства поставили отечественный бизнес на грань выживания. Кабинет министров обязан увидеть в малом и среднем бизнесе сектор экономики, создающий рабочие места и помогающий в решении социальных задач, иначе страна рискует вовсе остаться без мелкого предпринимательства, считают эксперты. Снизится ли административный прессинг, не побегут ли массово бизнесмены за рубеж, и станет ли Украина желанным партнером для вложения инвестиций, во многом зависит от принимаемого сегодня законодательства.
«Мы посовещались, и я решил»
Очередную волну дискуссий среди членов общественного совета при главном управлении Государственной фискальной службы Украины в Киеве вызвала последняя законодательная инициатива Кабмина. Речь идет о законопроекте авторства Арсения Яценюка «О внесении изменений в Налоговый кодекс Украины относительно минимизации влияния на администрирование поступлений в бюджет», который 30 июня 2015 г. был зарегистрирован в ВР под №2178а. Автор утверждает, что проект разработан с целью обеспечения реализации рекомендаций миссии Международного валютного фонда по совершенствованию работы органов ГФС, а точнее, его нормы направлены на уменьшение количества согласовательных процедур в работе службы.
Однако представители общественного совета остались недовольны тем, что предложенный проект не прошел положенной процедуры обсуждения. Так, 16 июня на официальном сайте Государственной фискальной службы Украины было размещено объявление о проведении открытого общественного обсуждения данного проекта закона. Конечным сроком обсуждения и обобщения замечаний было определено 10.07.2015. Каково же было удивление представителей общественного совета, когда уже 30.06.2015 в Верховной Раде Украины был зарегистрирован законопроект №2178а, который вмещает в себя вынесенные на обсуждение нормы.
Сейчас члены общественного совета настаивают на том, что были нарушены их права, свободы и интересы в связи с несоблюдением месячного срока обсуждения проекта, предусмотренного ст. 9 Закона «Об основах государственной регуляторной политики в сфере хозяйственной деятельности». Данный закон гласит, что месяц – это тот минимальный срок, в течение которого от физических и юридических лиц, их объединений принимаются замечания и предложения. Однако законодатель в данном случае решил отступить от буквы закона, так как в пояснительной записке к законопроекту указано, что его нормы не требует проведения консультаций с общественностью. «Это обычная практика, когда ГФС после неоднократных замечаний общественности начала выставлять на сайт проекты законов для обсуждения, так как этого требует закон, а параллельно тихонечко подавать их через Кабмин в ВР в удобной для себя редакции. В этот раз они были пойманы», – разъяснила председатель комитета по вопросам налоговой политики общественного совета при ГФС в Киеве Людмила Онищенко.
В связи с этим сам собой напрашивается вопрос: не приведет ли такой подход в угоду МВФ, без учета мнения самих налогоплательщиков, к окончательному потоплению малого и среднего бизнеса в нашей стране? По мнению налогоплательщиков, чиновники забыли, что малый бизнес – платформа для формирования новой экономики: крупных компаний, созданных с нуля. К сожалению, несмотря на многочисленные заявления правительства и чиновников ГФС о том, что благодаря их стараниям будет налажена дружба и сотрудничество между фискалами и бизнесом, ситуация не только не улучшается, а даже наоборот, усугубляется.
Найдите 3 отличия
Причина недовольства членов общественного совета не только в том, что вышеозначенный законопроект не прошел положенной процедуры обсуждения. Прежде всего, нарекания вызывают сами нормы предложенного документа. Как и любая законодательная инициатива, он задолго до появления обсуждался и должен был стать очередной платформой для примирения бизнеса и фискалов. Однако в очередной раз так не случилось, поскольку некоторые нормы несколько видоизменились перед тем, как пройти регистрацию в ВР.
Одной из таковых стало положение о дальнейшем функционировании налоговой милиции. В том варианте законопроекта, который был выставлен на обсуждение общественности на сайте ГФС, в п. 41.1 действительно из состава контролирующих органов исключены подразделения налоговой милиции. Однако в законопроекте №2178а эта норма в этой части осталась без изменений. Похоже, что разговоры о сокращении тех или иных структур в пользу экономии госбюджета пока остаются лишь разговорами, и Украина по-прежнему не может отказаться от такого института, как налоговая милиция.
Но это не единственное спорное положение законопроекта. Действующее законодательство предполагает, что в случае, если до подачи искового заявления от предпринимателя проводилась процедура административного обжалования, налогоплательщик имеет право обжаловать в суде решение контролирующего органа о начислении денежного обязательства в течение месяца, следующего за днем окончания процедуры административного обжалования. Предприниматели постоянно сетуют на такой короткий срок, так как по сложившейся практике налогоплательщик в течение месяца зачастую пытается получить это решение, а фискальные службы находят «уважительные» причины не выдавать его. И часто случается так, что сроки пропущены.
При обсуждении этой проблемы поступило несколько предложений. Вариант от ГФС предполагал, что месячный срок можно заменить словом «после». Т. е., по этой версии, обжаловать решение налогового органа можно сразу после его принятия, и конечного срока обжалования нет. Однако изучив такой вариант, эксперты посчитали, что предложенная норма имеет неточную формулировку и не содержит конкретики, ее можно будет трактовать как «обжалование должно состояться на следующий день», а кто не успел – тот опоздал.
Члены общественного совета предложили свой вариант, который, по их мнению, будет более лояльным к налогоплательщику и более конкретно устанавливает сроки. Но и это предложение не было учтено – вариант законопроекта, зарегистрированный в ВР, содержит норму в том виде, который предложила ГФС. И таких спорных моментов эксперты насчитали более десятка, из чего сделали выводы, что чиновники в очередной раз не слышат предпринимателей, не желают обсуждать накопившиеся проблемы и искать компромисс.
Проверим как следует и накажем кого попало?
Вообще, проблема проверок стоит очень остро уже давно. За последние годы эта тема собрала десятки круглых столов и конференций, однако пока, как утверждают предприниматели, ситуация не улучшилась. 25 июня с. г. по инициативе Окружного административного суда Киева состоялся очередной, однако в своем роде первый дискуссионный круглый стол Pro and contra на тему: «Являются ли налоговые споры индикатором экономической свободы в Украине? Взгляды участников судебных заседаний». К участию в мероприятии активно присоединились судьи Высшего административного суда Украины, а также представители Государственной фискальной службы в Киеве, районных налоговых инспекций. Большую часть времени участники встречи посвятили проблеме налоговых проверок. По-прежнему актуальна и проблема доказывания в суде. Практика поставлена так, что не налоговый инспектор в судебном порядке доказывает никчемность той или иной сделки, хотя это предусмотрено законодательством, а налогоплательщик вынужден обращаться в суд, платить судебный сбор, собирать большое количество документов и доказывать, что он не виноват и проводил реальные операции. А налоговому инспектору в качестве доказательства достаточно его акта, причем чаще всего он написан по шаблону, в котором даже забыли поменять название проверяемого предприятия.
К сожалению, поломать такую практику пока не удается ни предпринимателям, ни судьям. Последние жалуются и на другую негативную тенденцию. «Если судья первой инстанции максимально не соберет доказательную базу, предприниматель со своей жалобой через 3 года опять вернется в суд первой инстанции, так как судебное решение будет отменено судом высшей инстанции по причине невыяснения того или иного обстоятельства», – прокомментировал ситуацию судья Окружного админсуда Киева Богдан Санин. Сложившаяся практика, при которой диктует не буква закона, а вышестоящая судебная инстанция, приводит к тому, что налогоплательщик тратит деньги (а учитывая, что налоговый сбор будет повышен, весьма немаленькие), время и силы не на наполнение бюджета и свою прямую работу, а на борьбу с государственной бюрократической машиной. В то же время, не существует практики, при которой применялись бы санкции к сотрудникам проверяющих инстанций, хотя это могло бы существенно изменять ситуацию.
На сегодняшний день законодатель предлагает два пути, по которым может пойти предприниматель. Кроме обычного судебного обжалования, закон позволяет обжаловать решение проверяющего органа в высших инстанциях по фискальной вертикали – так называемый административный порядок рассмотрения жалоб. Именно эту процедуру и намерен изменить законодатель. Если нынешний порядок обязует предпринимателя пройти 2 инстанции, новые нормы позволят обращаться с жалобой сразу в центральный орган ГФС. Поскольку данное предложение принято не совсем положительно, оно также требует детального обсуждения, считают специалисты. Предложенный порядок может привести к тому, что ГФС будет загружена жалобами, а с учетом предоставленного короткого срока рассмотрения разбирательства будут проходить формально и будут необъективными, что в очередной раз приведет к обратному эффекту новой законодательной инициативы.
Комментарии
Наталья Блаживская, судья Высшего административного суда Украины
– Ст. 11 КАСУ, если говорить о ее надлежащем применении, требует активности лица до момента обращения в суд. Эта активность проявляется в надлежащем сборе доказательной базы, но она должна собираться не в момент проверки, а в момент, когда субъект хозяйствования начинает деятельность с тем или иным контрагентом. Юрист тут всему голова, его работу нельзя использовать как скорую помощь в период судебных разбирательств, он должен начинать свою работу в период начала той или иной сделки. Сегодня мы на пороге принятия нового Кодекса административного судопроизводства, и должны проанализировать, в чем были недостатки ныне действующего. А сбор доказательств как раз и является один из таких недостатков.
Александр Кармазин, судья Окружного административного суда Киева
– Согласно законопроекту №2178а, налогоплательщик может обратиться с жалобой непосредственно в Государственную фискальную службу. Мое мнение: это административное обжалование не является эффективным. Скорее, оно дает возможность жалобщику собраться с мыслями и подготовится к иску. Ведь ГФС удовлетворяет небольшое количество жалоб. Более эффективно это происходит в суде. Исходя из задач административного судопроизводства, именно в суде налогоплательщики могут получить больше помощи. На встрече судей с представителями МВФ мы обсуждали вопрос о досудебном обжаловании. Предлагали, как вариант, создать при ГФС третейскую или арбитражную палату, где было бы три арбитра, два из которых – независимые эксперты, а один – представитель фискальной службы. Но это не лишало бы права на обжалование в суде.
Относительно обязательства доказывания. Действительно, ч. 2 ст. 71 КАСУ обязывает ГНИ доказать законность своего решения. Но как принять решение, если есть только акт проверки? В этом случае хотелось бы видеть активную позицию налогоплательщика, хотя бы в ч. 1 ст. 171 КАСУ, где каждый обязан доказать те обстоятельства, на которые он ссылается, т. е. предъявить договор и другие сопроводительные документы, которые подтверждают выполненную операцию. Ведь в судебном процессе налоговый орган доказывает правомерность своего решения.
Мое мнение относительно усовершенствования такой процедуры таково, что действующее законодательство имеет достаточное правовое регулирование процесса и объема доказательств, а также кем и относительно кого совершается доказывание. Есть концепция, что «налоговый орган виновен, пока не докажет обратного». Я думаю, что налоговый орган должен доказывать правомерность своего решения, но это не снимает с налогоплательщика обязательства доказывания обстоятельств, на которые он ссылается в том же иске.
Богдан Санин, судья Окружного административного суда Киева
– В первую очередь, хочу обозначить, что идея Окружного административного суда заключается в том, чтобы создать рабочую платформу для диалога между предпринимателями, ГФС и судьями. Цель – определиться со стратегией, возможно, найти точки соприкосновения между налоговыми органами и предпринимателями, чтобы каждое налоговое уведомление не обжаловалось в суде, а все-таки большинство споров решались в досудебном порядке. Мы хотим услышать всех и в конечном итоге найти выход, чтобы уменьшить нагрузку на суды. Но пока за всю свою судебную практику я не помню, чтобы какое-то налоговое уведомление-решение было отменено в результате обжалования в административном порядке. Думаю, если ГФС хочет с помощью новых норм изменить практику, нужно менять концепцию. А также набирать независимых экспертов, адвокатов, которые смогут дать объективную оценку и принять справедливое решение.
Что касается процедуры судебного разбирательства, сегодня действительно есть некоторый «перекос» в практике, когда субъекты хозяйствования должны доказывать правомерность проведения своих операций. Но мы не скрываем эту проблему, мы хотим ее поднять, чтобы нас услышали на более высоком уровне, так как с этой проблематикой сталкиваются, в первую очередь, суды первой инстанции. Субъект хозяйствования приносит массу документов, которые мы обязаны анализировать, и даже если налоговая инстанция в своем акте указывает одну причину, суд, с учетом судебной практики, обязан проверять полностью реальность хозяйственных операций. Это нонсенс, суды перегружены таким количеством дел.
Владимир Ратушняк, адвокат
– Ситуация, которая сложилась на сегодняшний день между судами и налогоплательщиками, весьма сложная. Есть стратегические вопросы, а есть технические и теоретические. Стратегически ситуация состоит в том, что административные суды создавались для того, чтобы защищать граждан, налогоплательщиков и субъектов хозяйствования от государственной машины. А в результате мы имеем то, что эта машина подмяла под себя административные суды. Это привело к тому, что налогоплательщики не имеют должной защиты своих прав. Возникает вопрос: зачем нам такие специализированные суды, если они не исполняют тех задач, которые на них возложены? Ведь раньше практика админсудов была очень удачной, но потом суды высшей инстанции ее изменили. И теперь суды первых инстанций вынуждены в силу процессуальных предписаний и норм права реагировать и оборачиваться на те предписания судов высших инстанций, которые говорят, что нужно защищать субъекта властных полномочий. А это с теоритической и концептуальной точки зрения не отвечает задачам и целям создания таких судов. Это является концептуальной проблемой, которая не решается на данный момент. Мы должны поломать политику высших судов и начинать нарабатывать новую практику. Фискальная служба – «руки и органы» государства. А специализированный суд, к сожалению, поддался его давлению.
Ирина Нариевская, глава общественного совета при ГФС в Киеве
– Целью подготовленного ГФС Украины проекта является внесение комплексных изменений в Налоговый кодекс с целью упрощения работы территориальных органов ГФС, в частности, путем установления одноуровневой процедуры административного обжалования. Общественный совет считает, что, учитывая количество дел, находящихся в судах разных инстанций, одноуровневая процедура административного обжалования исключительно на уровне Государственной фискальной службы Украины не может улучшить эффективность управления бюджетными средствами. Достичь основной цели регуляторного акта можно только путем внесения соответствующих изменений в НК с учетом позиции общественного совета. Других альтернативных способов достижения основной цели, кроме принятия указанного регуляторного акта, не существует.
Елена Петрушевская, к. ю. н., эксперт в сфере налогового права
– 30.06.2015 был зарегистрирован проект Закона №2178а «О внесении изменений в Налоговый кодекс относительно минимизации влияния на администрирование поступлений в бюджет». С учетом предлагаемых изменений: «Жалобы на решения контролирующих органов, в т. ч. таможен, подаются в центральный орган исполнительной власти, реализующий государственную налоговую и таможенную политику». Т. е. предложена одноуровневая процедура обжалования решений контролирующих органов в административном порядке. Сейчас же устанавливается двухуровневая процедура обжалования таких решений в административном порядке.
При обжаловании решений в контролирующий орган высшего уровня налогоплательщик практически не знает, какое решение в итоге будет принято. Это ограничивает возможности налогоплательщиками использовать данную форму защиты права. Административная форма обжалования решений контролирующих органов более эффективна, поскольку является быстрой и требует от налогоплательщика меньших затрат. Учитывая это, целесообразно, чтобы налогоплательщик имел право обратиться в контролирующий орган с жалобой о пересмотре решения, принятого контролирующим органом по результатам рассмотрения жалобы, а Государственная фискальная служба Украины имела возможность пересмотра такого решения, поскольку в отдельных вопросах позиции контролирующих органов в решении жалобы могут различаться.
К тому же, налогоплательщик ограничен в возможности обжаловать решения по результатам рассмотрения жалобы в судебном порядке. Хотя в правовых предписаниях п. 56.10 ст. 56 НК Украины указано, что решение, принятое по результатам рассмотрения жалобы налогоплательщика, может быть обжаловано в судебном порядке, реализовать это право проблематично.
Необходимость урегулирования указанной проблемы подтверждает имеющаяся судебная практика. В частности, судами отмечается, что решение контролирующих органов по результатам рассмотрения жалобы налогоплательщика не создает никаких правовых последствий в виде возникновения, изменения или прекращения прав налогоплательщика, а потому не является актом индивидуального действия в понимании ст. 17 Кодекса административного судопроизводства Украины (поскольку не порождает правоотношений, которые могут быть предметом спора из-за того, что следствием его вынесения контролирующим органом является обязанность такого территориального органа принять налоговое уведомление-решение, которое, в свою очередь, может быть обжаловано в судебном порядке). Итак, компетенция административных судов на этот спор не распространяется. Соответствующую правовую позицию поддержали ВАС Украины в постановлениях от 09.12.2014 по делу К/9991/29155/11, от 06.11.2014 по делу К/9991/61589/12, от 25.11.2014 по делу К/9991/29341/11. Как правило, в таких случаях, с учетом правовых положений ч. 1 ст. 157 КАСУ, суд прекращает производство по делу, если оно не подлежит рассмотрению в порядке административного судопроизводства.
Отмена этим законопроектом двухуровневой процедуры административного обжалования, с учетом имеющейся судебной практики, приведет к невозможности обжалования налогоплательщиком решения контролирующего органа о результатах рассмотрения жалобы и пересмотра правомерности принятия такого решения. В связи с этим возникает потребность в усовершенствовании законопроекта «О внесении изменений в Налоговый кодекс относительно минимизации влияния на администрирование поступлений бюджета» в части процедуры административного обжалования с целью повышения ее эффективности. Только в таком случае налогоплательщики будут заинтересованы в административном, а не судебном порядке обжалования, что приведет к наполнению доходной части бюджета, положительно повлияет на финансовое положение налогоплательщиков, будет способствовать улучшению взаимодействия между налогоплательщиками и контролирующими органами.
Недостатком административной формы защиты прав налогоплательщиков является отсутствие урегулированной процедуры рассмотрения жалоб. Однако в условиях евроинтеграции рассмотрение жалоб налогоплательщиков должно соответствовать не только действующему законодательству Украины, но и европейским стандартам административной процедуры.
Отсутствие какой-либо процедуры рассмотрения жалоб налогоплательщиков является существенным недостатком административной формы защиты. В правовых предписаниях норм налогового законодательства прослеживается только обязанность контролирующего органа по результатам рассмотрения жалобы принять решение и направить его в течение соответствующего срока налогоплательщику. Согласно п. 56.9 ст. 56 НК Украины, если мотивированное решение по жалобе налогоплательщика не направляется налогоплательщику в течение 20-дневного срока или в течение срока, продленного по решению руководителя, такая жалоба считается полностью удовлетворенной в пользу налогоплательщика. Как показывает практика, действия должностных лиц, рассматривающих жалобу, в основном направлены на выполнение данной нормы, а не на объективное рассмотрение жалобы, поскольку невыполнение этой обязанности влечет ответственность должностных лиц контролирующего органа.
* * *
Учитывая, что в очередной раз были нарушены права, свободы и интересы общественности в связи с несоблюдением месячного срока обсуждения проекта, предусмотренного ст. 9 Закона «Об основах государственной регуляторной политики в сфере хозяйственной деятельности», общественный совет обращается к читателям «Судебно-юридической газеты» с вопросами:
Могут ли быть удовлетворены исковые требования общественной организации-члена общественного света или общественного совета о признании недействительными положений Налогового кодекса Украины, принятых на основании законопроекта №2178а, в связи с несоблюдением месячного срока обсуждения с общественностью законопроекта «О внесении изменений в Налоговый кодекс Украины относительно минимизации влияния на администрирование поступлений в бюджет»?
С какого времени должен начаться отсчет времени для подачи подобных исковых требований?
Кто должен быть ответчиком по делу – Верховная Рада или Кабинет министров?
Общественный совет также считает, что публичный интерес к вероятному административному иску заключается в необходимости создания равных условий для физических и юридических лиц по реализации их прав и обязанностей.
- Информация о материале
Суд зобов’язав Харківську міську раду та «ПЛ «Лізинг» передати ТОВ «Фінансова компанія «Приватні інвестиції» в рахунок погашення боргів 57 тролейбусів та 10 трамваїв, загальна вартість яких складає 40,30 млн грн. Про це йдеться у рішенніЛьвівського апеляційного господарського суду.
7 листопада 2006 року ПП «ПЛ Лізинг» (лізингодавець), ХКП «Міськелектротранс» (лізингоодержувач) і ТОВ «Дуотранс» (продавець) уклали тристоронній договір купівлі-продажу. «ПЛ Лізинг» закупило тролейбуси і трамваї в «Дуотрансу», а потім передало їх у лізинг «Міськелектротрансу». Всього за лізинговою програмою було поставлено 10 трамваїв і 90 тролейбусів. Вартість їх була оціненав 120 млн грн.
В 2006 році Кабінет міністра під керівництвом Віктора Януковича ухвалив державну програму, за якою Харків мав отримати часткову компенсацію за нову техніку з державного бюджету. Але в 2007 році уряд Юлії Тимошенко прийняв нову постанову, згідно з якою закупівля електротранспорту фінансується з держбюджету тільки в тому випадку, якщо його виготовив вітчизняний виробник. За таких умов фінансування ХКП «Міськелектротранс» з держбюджету припинилося, оскільки тролейбуси і трамваї були російського виробництва. У комунального підприємства виникли перебої з платежами, оскільки в повному обсязі міський бюджет не міг забезпечити виплати за договором.
Для придбання тролейбусів і трамваїв «ПЛ Лізинг» брало кредит у ПАТ «Кредобанк» під заставу купленого електротранспорту. «Кредобанк» належить «PKO Bank Polski S.A.», також поляку Лучину Ричарду належить «ПЛ Лізинг».
У зв’язку з невиконанням кредитного договору з «ПЛ Лізинг» у 2010 році через суд було стягнено заборгованість в сумі 47,60 млн грн. У грудні 2011 року ПАТ «Кредобанк» відступило право вимоги по договору фінансовій компанії «Приватні інвестиції», засновником якої є Польський акціонерний банк «Загальна ощадна каса».
У зв’язку з неспроможністю «ПЛ Лізинг» виплатити 47,60 млн грн. боргу, судвирішив, що вимоги кредитора мають бути задоволені за рахунок майна, переданого в заставу.
В травні минулого 2014 року рішенням господарського суду Львівської областівизнано право власності ТОВ «Фінансова компанія «Приватні інвестиції» на 57 тролейбусів та 10 трамвайних вагонів в рахунок погашення боргу за кредитним договором. Ще 33 тролейбуси належать компанії на підставі договору про порядок виконання грошових зобов’язань від 13.11.2014, укладеного між позивачем та попереднім власником даного майна – ТОВ «Кредит фонд».
Таким чином, Харкову сьогодні не належить жодного трамваю чи тролейбуса з спірної лізингової програми.
У квітні цього року за клопотанням Харківської міськради суд поновив пропущений строк оскарження рішення госпсуду Львівської області, яким визнано власність ФК «Приватні інвестиції» на тролейбуси і трамваї. Після цього була подана апеляційна скарга.
Представник харківської міськради у суді заявив, що протягом 2006-2011 років Департамент транспорту за договором фінансового лізингу спрямував 48,10 млн. грн. з бюджету м. Харкова та 4,17 млн. грн. – з державного бюджету. А відтак, міська рада набула права власності на частину предмету лізингу за цим договором.
Також харків’яни вказали суду, що під час прийняття рішення транспорт входив до ліквідаційної маси ХКП «Міськелектротранс», тож вилучення майна повинно відбуватися лише в порядку ліквідаційної процедури.
Крім того, представник міськради апелював, що суд першої інстанції не дослідив обставин щодо переходу до ТОВ «ФК «Приватні інвестиції» права вимоги за портфелем заборгованостей.
Але суд не знайшов підстав для скасування рішення Господарського суду Львівської області, який зобов’язав Харківську міську раду та «ПЛ «Лізинг» передати ТОВ «Фінансова компанія «Приватні інвестиції» в рахунок погашення боргів 57 тролейбусів та 10 трамваїв.
- Информация о материале
В нынешнем году произошли громкие увольнения в целом ряде силовых ведомств: СБУ, ГПУ, ГСЧС, МВД. У этих кадровых решений были разные причины. Потому и судьбы отставников несхожи.
Обогащенный и вооруженный
18 июня Верховная Рада по представлению Президента уволила с должности председателя СБУ Валентина Наливайченко.
Временно исполнять обязанности руководителя спецслужбы глава государства поручил первому заместителю председателя СБУ Василию Грицаку. Вслед за этим Петр Порошенко уволил еще нескольких высокопоставленных работников Службы безопасности: первого зампредседателя СБУ — начальника Главного управления по борьбе с коррупцией и организованной преступностью Центрального управления СБУ Юрия Артюхова, заместителей главы СБУ Виталия Цыганка и Виктора Ягуна, начальника Главного следственного управления СБУ Василия Вовка.
23 июня Президент назначил новых заместителей председателя СБУ — Виталия Маликова и Олега Фролова, нового начальника Главного следственного управления СБУ — Григория Остафийчука, а также освободил Грицака от обязанностей руководителя Антитеррористического центра при СБУ и возложил руководство этим центром на Маликова. В тот же день начались перестановки в территориальных структурах спецслужбы: уволен начальник управления СБУ в Ровенской области Валерий Мечкал.
Однако отставка Наливайченко породила не только волну изменений в системе СБУ, но и новую трещину в правящей коалиции. Причем сам экс-глава СБУ играет здесь активную роль. Руководя спецслужбой, он никогда не забывал о своих политических интересах.
Наливайченко не является кадровым силовиком, 12 лет — с 1994 по 2006-й — он проработал на дипломатической службе, в 2004–2005 годах был заместителем министра иностранных дел, после чего был отправлен послом в Беларусь. Когда ему поступило предложение войти в состав руководства СБУ, он воспринял это как возможность нового витка в своей политической карьере. В июне 2006 года Наливайченко был назначен на должность первого зампредседателя СБУ — руководителя Антитеррористического центра при СБУ. А через полгода благодаря случайности он стал и.о. председателя СБУ. Виктор Ющенко тогда хотел заменить руководителя спецслужбы Игоря Дрижчаного Виктором Королем. Однако парламент Дрижчаного в отставку отправил, а Короля не назначил.
Несмотря на приставку «и.о.» (а быть может, и побуждаемый ею), Наливайченко развернул бурную деятельность по реформированию спецслужбы и усиленно на этом пиарился, регулярно создавая соответствующие информационные поводы.
В то же время он смог убедить Ющенко в своей полезности. В марте 2009-го Наливайченко стал полноценным главой СБУ и пробыл в этой должности до марта 2010 года. После отставки он попробовал создать собственный политический проект под маркой общественной инициативы «Обновление страны», но уже в сентябре 2010 года по договоренности с Ющенко взял на себя бразды правления в партии «Наша Украина». В дальнейшем Наливайченко старался минимизировать влияние Ющенко на партию, что в конце концов привело к конфликту. В мае 2012 года Наливайченко сложил с себя полномочия председателя политсовета «Нашей Украины» и вышел из партии.
Но как раз тогда Виталий Кличко искал политических компаньонов для участия в создаваемой им партии УДАР. В конце июля Наливайченко заявил, что присоединяется к этой политической силе, и подчеркнул, что идет в УДАР не с пустыми руками: «Как кадровый дипломат и бывший руководитель спецслужбы, весь свой опыт, связи и наработанные программы я использую для совместной работы в команде УДАРа».
Этот вклад вкупе с пиар-активностью Наливайченко обеспечили ему третий номер в списке партии на парламентских выборах. 22 февраля 2014 года, когда оппозиция взяла власть в свои руки, Верховная Рада назначила Наливайченко уполномоченным по контролю за деятельностью СБУ, а 24 февраля — председателем СБУ. После заключения союза между УДАРом и Петром Порошенко влияние Наливайченко усилилось, однако его положение не стало более прочным, поскольку он не был человеком Порошенко. В этом смысле отставка Наливайченко была неизбежной. И она случилась, как только Президент перестал нуждаться в союзе с Кличко.
Сейчас Валентин Наливайченко возвращается в команду Кличко, обогащенный полезной информацией. И, конечно же, вооруженный — информацией, опасной для конкурентов.
Насколько увеличился его вклад в партию УДАР, будет видно уже во время избирательной кампании перед местными выборами, на которые УДАР и президентская партия «Солидарность» наверняка пойдут разными колоннами.
Наказанные в назидание другим
В феврале-марте крупные кадровые перемены произошли в Генпрокуратуре. 10 февраля был уволен генпрокурор Виталий Ярема, а на его место назначен Виктор Шокин. В тот же день со слов Шокина стало известно об увольнении заместителя генпрокурора Анатолия Даниленко. Вокруг последнего поднимались скандалы еще в прошлом году, а последняя волна негативной информации прокатилась совсем недавно — при активном участии Наливайченко. 24 марта стало известно, что уволен по люстрации прокурор столицы Сергей Юлдашев. А 31 марта Шокин уволил с занимаемых должностей и из органов прокуратуры замгенпрокурора Алексея Баганца и начальника Главного следственного управления Генпрокуратуры Игоря Щербину.
Также Шокин уволил нескольких руководителей прокуратуры в регионах. Самая свежая отставка датируется 25 июня, когда генпрокурор подписал приказ об увольнении прокурора Ивано-Франковской области Игоря Настасяка. Поводом стала реакция последнего на беседу нового губернатора Одесчины Михаила Саакашвили с тамошними прокурорами. Саакашвили заявил, что прокуроры занимаются рэкетом вместо того, чтобы «сдувать пылинки» с бизнесменов и инвесторов. Выступая на круглом столе в Ивано-Франковске, Настасяк сказал, что не позволил бы губернатору разговаривать с собой подобным образом. По его словам, губернатор Олег Гончарук «перед тем как сделать что-то резкое» звонит по телефону и советуется. «Я говорю: так делайте, а так нет, иначе станете моим клиентом», — добавил Настасяк. Эта откровенность и стоила ему должности.
Дважды в этом году сменилось руководство Госслужбы по чрезвычайным ситуациям (ГСЧС). 25 марта Кабмин уволил председателя ГСЧС Сергея Бочковского и его заместителя Василия Стоецкого с формулировкой «за нарушение Присяги государственного служащего». Они были задержаны прямо на заседании правительства, им инкриминируют махинации при тендерных закупках горюче-смазочных материалов. После этого было объявлено об отстранении от исполнения обязанностей тех 19 руководителей территориальных подразделений ГСЧС, которые значились в списках участников коррупционных схем. Бочковский и Стоецкий выпущены под залог, сумма которого составила почти 1,2 млн. грн. для каждого.
Генпрокуратура продлила расследование дела на шесть месяцев.
После увольнения Бочковского Кабмин поручил исполнять обязанности главы ГСЧС советнику министра внутренних дел Зоряну Шкиряку. Тот оскандалился, когда лично возглавил операцию по эвакуации украинских граждан из Непала после землетрясения в этой стране. Когда операция наконец завершилась, Кабмин 14 мая освободил Шкиряка от обязанностей, с которыми он справился не вполне правильно, и назначил руководителем ГСЧС Николая Чечеткина, работавшего с 31 марта заместителем главы ГСЧС. А Шкиряк вернулся к своей работе в МВД.
8 апреля были уволены в порядке люстрации первый замглавы ГСЧС Анатолий Бойко и замглавы ГСЧС Василий Квашук. 27 мая на освобожденные ими должности были назначены Олег Мельчуцкий и Олег Аверьянов. Таким образом, руководство этой службы теперь полностью новое.
В мае череда громких отставок прошла в МВД. 7 мая был уволен по собственному желанию заместитель министра — начальник Главного следственного управления Виталий Сакал. Он подал в отставку после скандала в связи с обысками, проведенными по его указанию в помещении люстрационного департамента Минюста и по месту жительства руководительницы этого департамента Татьяны Козаченко и ее заместителя Дмитрия Дымова. 14 мая Кабмин принял отставку заместителя министра — руководителя аппарата МВД Сергея Чеботаря, затем 19 мая министр Арсен Аваков принял отставку и.о. начальника ГАИ Александра Ершова. Чеботарь и Ершов стали героями скандалов в связи с их имущественным положением. А в самом конце мая был уволен в порядке люстрации начальник ГУ МВД в г. Киеве Александр Терещук.
- Информация о материале
Проект изменений Конституции, предполагающий децентрализацию власти, будет рассмотрен на следующей неделе. Спикер Владимир Гройсман прогнозирует, что документ будет предварительно одобрен Верховной Радой, после чего отправится на экспертизу в Конституционный суд.
Соберет ли внесенный Петром Порошенко законопроект № 2217а 226 депутатских голосов? Скорее, да. Сдержанный оптимизм, высказанный по этому поводу и главой государства, и председателем парламента обоснован. Беглый опрос народных избранников это подтверждает. Одни искренне считают документ вполне прогрессивным. Другие настроены относительно критично, но не настолько, чтобы по столь «мелкому» поводу ставить под сомнение пресловутое «единство» коалиции. Третьи оправдывают легкомысленное отношение к данному голосованию тем, что «оно все равно ничего не решает, для окончательного утверждения осенью понадобится 300 голосов, а их пока нет». Отметим слово «пока», употребленное пятью собеседниками.
Наконец, есть те, кто против данного законопроекта, но собираются голосовать «за» под давлением обстоятельств. Под обстоятельствами подразумевается давление, оказываемое президентом и всевозможными западными институциями, которые дружно ссылаются на Минские соглашения. В которых упомянуты и конституционно закрепленная децентрализация («со вступлением в силу к концу 2015 года» — цитата), и «принятие постоянного законодательства об особом статусе отдельных районов Донецкой и Луганской областей (…) до конца 2015 года» (еще одна цитата). Еще в феврале обратил внимание на странное словосочетание «постоянное законодательство». Законодательство постоянством не отличается. Сегодня закон приняли, завтра — изменили, послезавтра — отменили. Относительно незыблемым в правовом поле является разве что Конституция. Не на нее ли намек? «Не фантазируйте», — махали на меня руками участники процесса, к которым обращался за уточнением.
Фантазия обрела реальные очертания — в проекте конституционных изменений, внесенных в парламент президентом, записано: «особенности осуществления местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей определяются отдельным законом».
Тогда же (зимой) обратил внимание на еще одну особенность Минских договоренностей. Из 13 пунктов соглашений только один, 11-й, имеет железобетонную временную привязку. Тот самый, где речь идет о конституционно закрепленной децентрализации и «особом статусе отдельных районов». Срок — конец 2015-го.
Украинские политики и дипломаты неоднократно отмечали, что выполнение пунктов Соглашения имеет последовательный характер и наше государство не обязано соблюдать 11-й до реализации обязательств, закрепленных в первых 10. Но, как выяснилось, так думали только в Киеве. Весьма скоро обнаружилось, что не только в Москве, Донецке, Луганске, но и в Брюсселе, Берлине, Вашингтоне думали иначе. Западные политики и дипломаты, начиная с мая, стали настаивать (неофициально, затем публично), чтобы отечественная власть уже бралась исполнять записанное в 11-м пункте. Позавчерашнее заявление генсека СЕ Турбьерна Ягланда — самое свежее подтверждение. Украинская сторона пыталась настаивать на собственном прочтении Минских соглашений, но ее всякий раз отсылали к первоисточнику. Что там записано? До конца 2015? Ну так будьте любезны… И мы ответили законодательной любезностью.
Риторический вопрос: если Минскими соглашениями была предусмотрена последовательность реализации плана по урегулированию (как меня убеждали одни), или если этот план был лишь попыткой выиграть время, и его не собирались исполнять (как заверяли другие) зачем в тексте проставили четкие даты?
Другой риторический вопрос: кто мог уполномочить Киев (кто бы его ни представлял) брать на себя обязательства, противоречащие Конституции? Согласно действующему Основному закону, никто никакого особого самоуправления никому обещать был не вправе. А обязательство изменить Конституцию (кто бы его ни давал) напрямую противоречит 5-й и 19-й статьям КУ и, мягко говоря, не коммутируется с процедурой, описанной в XIII разделе. Кому не лень, прочитайте. Там все доступно написано.
Да что такое Минские договоренности, возмутится скептик? Под ними что, стоит подпись президента? Они же не имеют юридической силы! Не имеют. Но наша власть последовательно наполняет их таковой. Верховная Рада (с нарушением Конституции и законодательства) принимает Закон «Об особом порядке местного самоуправления…», Президент вносит в парламент закон о внесении изменений в Конституцию, где четко отражены требования 11-го пункта Минских соглашений. Не дожидаясь выполнения предыдущих десяти. Члены Конституционной комиссии, не стесняясь, называли Минские договоренности «позором», «бумажкой» и «мусором». После чего почти единодушно проголосовали за текст, в котором упоминаются «донбасские особенности».
Президент (чьей подписи под Минскими соглашениями нет) постоянно на них ссылается. В частности, 27 июня в интервью каналу «Интер» и 1 июля на брифинге. «Украина взяла на себя обязательства в рамках Минского процесса и выполнила относительно особого режима местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей», — цитата. И еще пара…
«Для того чтобы избежать каких-либо толкований относительно особого режима местного самоуправления, насколько мне известно, Конституционная комиссия предложила в переходных положениях отразить, что режим местного самоуправления на территории отдельных районов Донецкой и Луганской областей определяется законом….Таким образом, и конституционное урегулирование этого вопроса, по моему мнению, после голосования изменений в Конституцию в Верховной Раде будет завершено….Никакого давления на Украину, украинскую власть или на меня лично нет и не может быть», — это из интервью «Интеру».
Конституционные изменения «не навязывались Украине извне... Политическим силам и экспертам, которые работают в Конституционной комиссии, никто ничего не может навязать и я в том числе», — это из выступления на брифинге.
Изначально в проекте конституционных изменений упоминания об «особом порядке самоуправления» не было вовсе. Затем соответствующий пункт появился, но без привязки к конкретным территориям. Потом появилось упоминание о Донецкой и Луганской областях. В последний момент члены Конституционной комиссии предложили, чтобы такой специфический закон имел предохранитель и принимался конституционным большинством, как и Основной закон. Данную норму из проекта вымарали. Несколько членов КК подтвердили, что указанные изменения вносились по инициативе представителей Банковой. «Политическим силам и экспертам, которые работают в Конституционной комиссии, никто ничего не может навязать, и я в том числе»…
Уже после того, как проект был одобрен КК, ряд ее членов предложил президенту изъять упоминание об «особом порядке» из конституционного законопроекта и перенести его в специальный закон о порядке введения конституционных изменений в действие. Ключевая деталь. Конституционная комиссия — совещательный орган. Проект, одобренный ею — только предложение. Президент — субъект законодательной инициативы. Он имеет право использовать предложенный вариант, изъять из него или вписать в него любые нормы, написать собственный проект. Представители совещательного органа вежливо порекомендовали полноценному субъекту законодательной инициативы убрать из проекта конституционных изменений упоминание о законе об особом порядке самоуправления. Президент этого не сделал.
Конституционная комиссия не является официальным автором проекта № 2217а, внесенного 1 июля в парламент, у нее нет права на такое авторство. Инициатором законопроекта и субъектом законодательной инициативы официально значится президент Украины Петр Порошенко. Это его проект конституционных изменений. И его проектом предлагается узаконить «особый порядок самоуправления» в Конституции.
«Но это упоминание не содержится в «теле» Конституции. Это же всего-навсего переходные положения, они не конституируют подобную норму», — распространенное экспертное суждение. Отсылаю к практике Конституционного суда. КС, рассматривая любые проекты конституционных изменений, всегда оценивает конституционность всех положений проекта, в том числе переходных и (или) заключительных положений, если таковые имеются. Что, согласно логике 159-й статьи КУ, означает — переходные либо заключительные положения рассматриваются судом как возможные изменения Конституции…
Как мы помним, Петр Алексеевич упоминал о том, что никакого давления извне не было. А как быть с решением Венецианской комиссии (где предлагалось «узаконить» спецстатус территорий в Конституции), публичными заявлениями немецкого министра иностранных дел, генсека Совета Европы et cetera? Ах, ну да, это рекомендации. Тогда процитируем члена Конституционной комиссии Игоря Когута. Отвечая на брифинге в «Главкоме» на вопрос, отчего норма о статусе появилась в переходных положениях проекта и почему не сохранили «предохранитель» в 2/3 голосов, он сказал: «Давление (выделено мной. — С.Р.) «Минска» и не только России, а и, очевидно, других партнеров сказалось на окончательной формуле». Были заявления и пожестче, но я привел слова человека, которого трудно заподозрить в оппозиционности и уже тем более обвинить в подыгрывании Кремлю. «Никакого давления на Украину, украинскую власть, или на меня лично нет и не может быть»…
Конституционная комиссия, к сожалению, переложила ответственность за спорную норму на президента. Знаю, что многие люди, не согласные с ней, проголосовали за проект, надеясь переубедить гаранта изъять положение об «особом порядке» перед подачей в Раду. Мол, мы советуем — вносит он. Президент теперь переносит ответственность на парламент. Он внес — голосовать Раде. Чем ответят депутаты? Надеюсь, они не станут рассматривать конституционный законопроект как закон об «особом порядке». С выключенным табло. И не станут оправдываться, как после «кредитного» закона — ну, не увидели, за что голосовали.
Чем опасно упоминание об особом статусе в Конституции? Это не Минские соглашения и даже не закон. Это конституированное обязательство.
Чем опасен специальный статус мятежных территорий? Перечень долгий. Остановимся на трех факторах. Экономический: это обязательство финансировать фактически неподконтрольные территории за счет госбюджета, причем речь идето защищенных статьях. То есть уменьшать объем выплат нельзя. Пока в законе именно так. Как минимум, закон необходимо пересмотреть. Психологический: люди, вспарывавшие животы тем, кто рисковал поднять национальный флаг, не сядут в тюрьму, а получат дополнительную власть, бюджетные средства, убийц легализуют как «народную милицию». Можно ли придумать лучшую рекламу сепаратизму? Политический: так легко поддающийся давлению извне, провоцирует новое давление.
Член КК Сергей Головатый утверждает: нельзя ставить знак равенства между отдельной нормой и целым законопроектом, полезным и прогрессивным. Не стану спорить о плюсах и минусах предложенной децентрализации. Скажу о другом. Работа той группы КК, которая была занята подготовкой децентрализационного проекта, была признана приоритетной, а деятельность группы, занятой судебной реформой, — нет. Им отвели больше времени на разработку проекта. Дилетантский вопрос: как вы считаете, что сейчас важнее для проведения преобразования и безопасности государства — реформа системы правосудия или децентрализация? По-моему, ответ очевиден. Действующая судебная система — реальная угроза государству. Тогда почему приоритетной оказалась не эта сфера, а децентрализация?
Потому что приоритетность определили за нас. Децентрализация записана в Минских соглашениях. Судебная реформа — нет.
Другой аспект. Сравним нынешнюю систему самоуправления с советским «запорожцем», а обещанную — ну, с современным «Хаммером». Допустим возникла неожиданная и острая потребность быстро превратить легковое авто в некое подобие боевой машины. С «хаммом» это сделать относительно просто, с «запором» — придется повозиться. Ну, можно наварить бронелисты, втулить пулемет, создать некое подобие «шушпанцера». Но если машина в состоянии ремонта, она неподъемна для подобной задачи. Во всяком случае, в сжатые сроки.
Формально войны у нас нет, есть АТО. Военное положение не введено. Но. Недавно Рада модернизировала положения закона «О правовом режиме военного положения», мотивируя это необходимостью быть готовой к полноценной войне. Президент неоднократно заявляет о возможности введения ВП. И одновременно мы реформируем местную власть, упраздняем администрации, ввязываемся в долгую сложную историю (полтысячи законов и несколько лет — почитайте комментарии экспертов). Допустим, ситуация обострилась и вводится военное положение. Что будет на местах в этой ситуации? Правильно, хаос. Государству быстро понадобится БТР, а у нас ни «хамма», ни даже «запора». Запчасти.
Я всегда был последовательным сторонником парламентаризма и убежденным противником усиления президентских полномочий. Но в нынешних условиях, по моему скромному разумению, необходима не децентрализация, а централизация. В мирной жизни сильная президентская вертикаль — скорее зло, а в условиях возможной войны может стать необходимостью. Потому что он — Верховный Главнокомандующий. Даже если воевать он и не хочет…
Еще один нюанс. 157-я статья запрещает менять Конституцию в условиях военного и чрезвычайного положения. Оно не введено и формально Основной закон не нарушается. Но возможность установления режима ВП допускается ведущими политиками вслух едва ли не еженедельно. Так есть ли смысл рисковать? Далее. Профильный закон перечисляет условия введения военного положения. Наличие вооруженной агрессии или угрозы нападения на государство. Угроза государственной независимости или территориальной целостности. Предоставление органам власти дополнительных полномочий. Временное ограничение прав и свобод человека и гражданина.
Все эти условия налицо уже сейчас. Включая последнее. Напомню, в мае Верховная Рада официально уведомила Совет Европы о невозможности в условиях агрессии в полной мере соблюдать требования Конвенции о защите прав человека. Де-юре у нас нет военного положения, но де-факто допустимо говорить о его признаках. Допустимо ли в таких условиях говорить о целесообразности конституционного реформирования?
Кроме того. Член Конституционного суда Виктор Шишкин в интервью газете «День» высказал мнение: «содержание части 2 статьи 157 указывает не на сам факт провозглашения главой государства военного либо чрезвычайного положения, а на наличие условий существования одного из таких положений… У Конституционного суда достаточно правовых возможностей (…) признать наличиеусловий военного положения, что делает невозможным внесение изменений в Конституцию…»
Это всего лишь частное мнение отдельно взятого лица. Но это лицо смыслит в конституционном праве больше, чем я.
Несостоятельность запланированных децентрализационных преобразований еще и в том, что в нынешних условиях реформировать местное самоуправление по единому лекалу невозможно в принципе. Потому что в оккупированном Стаханове, освобожденном Северодонецке и тыловом Ужгороде это, по определению, выглядеть по-разному. Бандитское «правительство», военно-гражданская администрация и поднадзорный префекту исполком — отличные друг от друга системы управления. И с учетом настроений некоторых местных элит и социального напряжения будет не шагом в сторону децентрализации, а, скорее, прыжком в сторону дезинтеграции.
Особую угрозу запланированные нововведения несут в случае возможного проведения выборов на оккупированных территориях. Владимир Гройсман «исключил их проведение в нынешних условиях». Но кто сказал, что они не изменятся до осени? Точнее, что нас не убедят, что они «изменились»? Обратили внимание на относительную сговорчивость сепаратистов? Они и в составе Украины готовы оставаться, и войска из Широкино выводить, и пленных менять. Они будут имитировать соблюдение договоренностей, потому что им нужны эти выборы, и эти полномочия. Случайно ли Петр Алексеевич в интервью итальянской Corriere della Sera заявил: «Наш парламент обсуждает специальный закон о проведении местных выборов в этих регионах». Правда, мне пока не удалось найти ни одного депутата, который видел бы «обсуждаемый» закон. И еще одни нюанс: президент упомянул «специальный закон» — то есть он будет отличаться от закона, регулирующего выборы на остальной территории Украины. Интересно, чем?
«Ну, нереально там провести выборы по украинским законам». Ну, ты сам в это веришь?» Да, нереально. Нет, все еще не верю. Но, положа руку на сердце, кто из нас год назад верил в появление закона «об особом порядке» для территорий, контролируемых незаконной властью? Кто полгода назад верил, что этот закон будет упомянут в проекте изменений Конституции? Да на голову такое никому не налезало, извините за стиль.
«Россия и другие партнеры» оказались способны заставить Киев выполнить 11-й пункт минской «бумажки». Где гарантия, что нас не заставят выполнять и 4-й, в котором речь идет о выборах на оккупированных территориях? Не знаю как для вас, а для меня очевидно, что упоминание об «особом порядке» приближает подобные выборы. И психологически, и юридически. Но не приближает мир. Убежден.
В недавней истории есть пример «замораживания» конфликта при помощи конституционного процесса. Речь о Боснии. Сравнение, конечно, хромает, как и всякое другое. Но есть поучительные моменты, достойные нашего внимания. Примерно с 90-х годов прошлого столетия появился относительно универсальный механизм урегулирования региональных войн, получивший название (если не ошибаюсь, с легкой руки тогдашнего генсека ООН Бутроса Бутроса-Гали) «концепции миростроительства». Она предполагала:
— активное вмешательство международных посредников;
— пошаговое мирное урегулирование;
— прекращение огня, отвод вооружения, создание демилитаризованных зон и обмен пленными в качестве обязательного стартового условия;
— введение (в случае необходимости) миротворческих контингентов;
— заключение мирного соглашения под контролем международных посредников;
— создание (установление) новых формальных институтов, как правило, контролируемых извне и подведение под эти институты соответствующей законодательной базы.
Как правило, сторонам конфликта способ решения проблемы фактически навязывался. Не можете сами? Тогда не мешайте нам.
Ничего не напоминает?
Локализация кровавой боснийской войны стала классическим примером «миростроительства». Балканской республике, де-факто спустили написанную извне конституцию с невероятно громоздкой системой управления. Другого способа остановить конфликт Запад не придумал, а своего варианта обретения мира у участников войны не было. Прямо как у нас. Активную фазу войны остановили, конфликт заморозили, противоречия сохранили. Босния превратилась в страну-фантом, неспособную существовать без помощи извне и частичного внешнего управления. Когда там возникает новая угроза конфронтации, включается международная система «заморозки» и так до следующего обострения. Потенциально взрывоопасный мир в обмен на фактический отказ от полноценного суверенитета. Нечто подобное (с учетом особенностей) предлагают нам.
Есть ли альтернатива «Минску»? Поставил бы вопрос иначе: «Есть ли альтернатива суверенитету?»
Сегодня модным стало обращение к опыту урегулирования конфликта в Северной Ирландии. Есть несколько десятков причин, чтобы не ставить даже условный знак равенства между Ольстером и Донбассом. Ограничусь несколькими. Тот конфликт был локальным, он не затрагивал проблему передела геополитических сфер влияния. Там отсутствовал ярко выраженный внешний фактор, тем более прямое вмешательство сверхдержавы. Переговоры между Лондоном с одной стороны, и Шин Фейн и ИРА с другой, были отчасти инициативой снизу, они добровольно стимулировались частью ирландского сопротивления, разуверившегося в военном разрешении конфликта. Ирландские переговорщики были самостоятельны в выборе позиции и свободны в формулировании требований. У Шин Фейн и ИРА была четкое представление, за что они борются и во имя чего сражаются. Они опирались на поддающееся точному подсчету население, разделявшее их убеждения.
Независимы ли захарченко и плотницкий? Действительно ли они хотят мира? Судя по их последним интервью, нет. Чего они вообще хотят? Особого статуса, автономии, независимости, присоединения к России? Всего понемногу? Сколько людей их реально поддерживает? 5%, 50%, 95%? Кто это знает точно? В чем смысл возможных переговоров с теми, чья самостоятельность и состоятельность, мягко говоря, вызывает вопрос? В самом процессе?
Договариваться следует с теми, кто влияет на ситуацию. Договариваться, а не соглашаться. Не только принимать чужие условия, но и ставить свои. Потому что это наша война. Наш суверенитет. Наша Конституция. Наша Родина.
Альтернативой будет страна, в которой будут решать за нас. Всё.
- Информация о материале
Голова Дергачівської районної державної адміністрації Олександр Політуха дозволив сільськогосподарському ТОВ «Вільне» оформлювати документи для подальшої оренди земельних ділянок загальною площею 39,51 га. Відповідне розпорядження Політуха підписав 25 червня, копія якого є в розпорядженні «Наших грошей».
Розпорядження голови Дергачівської РДА дозволяє СТОВ «Вільне» розробити технічну документацію із землеустрою для встановлення меж земельних ділянок, які будуть орендовані. Земля буде виділена із із невитрибуваних земельних паїв КСП «Шевченківське» і буде використовуватися для ведення сільського господарства.
Документи мають бути зроблені та погоджені протягом місяця після чого передані до РДА на затвердження.
Інформація про проведення конкурсу на оренду цих паїв відсутня.
СТОВ «Вільне» належить мешканцям Харкова Ігору Дроботу, Олександру Луценку та Сергію Сьомаку. Дробот був багато років радником президента концерну «Авек» Олександра Фельдмана, який сьогодні є позафракційним депутатом Верховної Ради.
Дробут також є одним з засновників ТОВ «Енергомонтажний поїзд №767». Це підприємство з липня 2009 року по серпень 2012 року отримало від ДП «Південна залізниця» замовлень на 143, 06 млн грн.
Ще Ігор Дробот раніше очолював Реєстраційну службу міста Харкова, а зараз цією структурою керує його син Олег Дробот.
- Информация о материале
Страница 581 из 1561
