Статьи
Требование президента отозвать из парламента проект закона о государственной службе №2490, а также его заведомо ложное заявление о несоответствии документа европейским стандартам — ЕС уже опроверг этот президентский тезис — свидетельствуют об одном: противоречия между представителями власти — выходцами из бизнеса и представителями власти карьерной, прошедшими государственную управленческую школу, становятся публично очевидными.
Это противостояние не сводится к простой формуле: консерваторы—реформаторы. Даже если предположить, что цели у сторон благие и одинаковые — восстановить управляемость страной во всех сферах, то опыт у сторонников того или иного подхода чрезвычайно разнится.
Критично, что на этот раз между Сциллой и Харибдой постмайданных кормчих, практически принуждаемых Европой к хоть каким-то адекватным шагам по отношению к случайно попавшему им в руки «государственному рулю», оказалась система управления многомиллионной страной. Воюющей. Теряющей. Опаздывающей.
Уже не больно осознавать, что очередная история с законопроектом, который в течение 11 лет успешно торпедировали теперь уже три (!) президента, сигнализирует о том, что основные решения во власти у нас по-прежнему принимаются под ковром. Но вот продолжать наблюдать манипуляции и несостоятельность сменяющих друг друга политических команд, которые за 24 года состязания за портфели и потоки так и не создали эффективной системы государственного управления — больно. Особенно сейчас, когда стоит всего лишь подтолкнуть эту разбалансированную, но все еще раскладывающую по нужным карманам миллиарды государственную машину в известном направлении, и она полетит ко всем чертям в уже разверзшуюся пропасть.
Чтобы уточнить позиции и намерения заигравшихся с огнем высших государственных руководителей, безответственно бросающих слова в топку общественного мнения, ZN.UA обратилось за комментариями к главе Национального агентства по вопросам государственной службы Константину ВАЩЕНКО — модератору подготовки законопроекта, поданного в ВР от имени премьер-министра. А также к представителю президента в Кабинете министров Александру ДАНИЛЮКУ, резкое выступление которого на заседании и стало толчком для решения президента отозвать закон. По сути, сегодня это ключевые люди, которые символизируют два различных подхода к реформированию государственной службы, столкнувшиеся лбами. Причиной этого стало, увы, не изначально открытое соревнование идей и концепций с финальным выходом на общий для страны результат (что, собственно, вполне могло произойти, объедини они свои усилия год назад), а соперничество центров власти, как вариант, обоюдно заинтересованных в провале закона и сохранении (или упрощении) способов ведения бизнеса.
Потому здесь важно уточнить, что в какой-то момент я перестала делить людей, а тем более политические команды, нанимающие себе на работу госслужащих и экспертов, — на хорошие и плохие. Сегодня интересует только — профессиональный или непрофессиональный шаг сделан, эффективное или неэффективное принято решение в конкретной ситуации. Ибо так уж с нами произошло, что ныне вполне здравые вещи с парламентской трибуны может легко озвучить зарвавшийся мошенник, а «чистый, как слеза» реформатор, не оглядываясь, сделать подножку актуальному для страны решению.
Исходя, собственно, из этого, я и задавала вопросы собеседникам. В надежде систематизировать здравые мысли — из чьих бы уст они ни прозвучали, и определить имевшие место подножки — кто бы их ни ставил.
Константин Ващенко, глава Национального агентства по вопросам государственной службы: «Государственная служба — не частная лавочка, система государственного управления — не бизнес-проект»
— Константин Александрович, поясните, пожалуйста, что произошло на заседании Национального совета реформ? Почему президент повел себя столь категорично по отношению к закону о государственной службе?
— К сожалению, должен констатировать, что президента дезинформировали и подвели. По имеющейся у меня информации, изначально заседание Национального совета реформ было посвящено антикоррупции. Однако уже в конце обсуждения был поднят вопрос по поводу заработных плат государственных служащих и связанных с этим изменений в законодательство. Было высказано мнение о том, что законопроект №2490 не только не решает эту проблему, но более того — консервирует нынешнюю коррупционную и неэффективную систему государственной службы. Прозвучала реплика, что законопроект, якобы не поддерживает Европейская комиссия.
Думаю, не стоит напоминать о судьбе этого многострадального закона, над которым Украина вместе с Европейской комиссией бьется второй десяток лет. ЕС в курсе каждой точки и запятой нынешнего варианта документа, который мы совместно готовили в течение всего последнего года. И, несмотря на некоторые его недостатки и паллиативы, связанные, прежде всего, с неготовностью самих элит и политических сил к кардинальным и резким изменениям — это подтвердили трудности с голосованием документа в первом чтении, — ЕС считает законопроект реальной стартовой точкой изменения системы государственного управления. Деполитизация государственной службы, создание института государственных секретарей, прозрачные конкурсы на замещение должностей, пересмотр системы заработной платы et cetera — это реальное поле, в рамках которого может быть оперативно сформирован полноценный инструмент для проведения реформ в стране. На самом деле это уже вопрос национальной безопасности и сохранения государственности как таковой. Поэтому все, что было сказано президенту в адрес законопроекта на заседании Национального совета реформ — неправда.
И, как я понимаю, сделано это было с единственной целью — торпедировать закон. Однако я уверен, что сегодня будет — уже есть — адекватная реакция со стороны представительства ЕС в Украине, со стороны гражданского общества и экспертного сообщества. Потому что все пребывают в состоянии, мягко говоря, шока.
— Кто дезинформировал президента? Что это за силы? Что это за люди?
— Если говорить о силах, то на сегодня есть две группы людей, которые не заинтересованы в принятии закона. Первая группа — это те, кто пришел в систему государственного управления из бизнеса и пытается перенести бизнес-менеджмент в систему государственной службы. «Дайте нам право увольнять, кого мы хотим, нанимать на работу кого мы хотим, платить заработную плату какую мы хотим, от спонсоров каких мы хотим…» — вот, что это означает. Однако государственная служба — это не частная лавочка, а система государственного управления — не бизнес-проект. Мировая практика четко разделяет Business Administration и Public Administration. Все, что находится вне зоны понимания этой аксиомы — ведет к хаосу и полной разбалансировке системы государственного управления.
Что касается второй группы противников закона, то она стабильна и туда традиционно входят те, кто действительно выступает за консервацию существующей системы. Этих людей пугают любые изменения, которые вырывают их из привычной бюрократической зоны комфорта. Их пугает прозрачный конкурс на должности, в результате которого они потеряют возможность в ручном режиме расставлять «своих» людей по нужным местам, исходя исключительно из политической целесообразности, кумовства и прочих вещей подобного толка.
Тем не менее, я верю, что нам удастся выйти из ситуации. Главное сейчас не перечеркнуть сделанное, не говорить о каких-то альтернативных проектах, новых сроках и пр., а ради страны всем участникам развернувшейся дискуссии наступить на свои амбиции, сесть в парламентском комитете и дорабатывать закон. Учитывая все разумные предложения. Однако, проблема как раз в том, что на сегодня критики закона не высказывают каких-то конкретных претензий и предложений, по меньшей мере, официальных, в рамках системной работы над реформой и законопроектом.
— Назовите, пожалуйста, фамилии этих критиков.
— По моей информации, на этот счет достаточно категорично выступил представитель президента в правительстве, а также советник президента Александр Данилюк. Быть может, это связано с тем, что он возглавляет Центр реформ Кахи Бендукидзе и совместно с командой Саакашвили готовит отдельный пакет реформ для Украины. Центр, как известно, намеревается презентовать свое комплексное видение реформ в стране, начиная от системы налогообложения, административных услуг, а также государственной службы. Что на самом деле можно только приветствовать. В отличие от не слишком чистых методов продвижения идей, а также амбиции отвергнуть все, что было сделано и наработано до них.
— То есть очевидно, что во власти сегодня действуют параллельные группы, с одинаковыми амбициями, но разными пакетами и идеями, которые занимаются стратегией государственных реформ. Единого центра принятия решений нет. Но вы же знали об этом. Вы же готовили законопроект ко второму чтению. Общались на всех уровнях — в Администрации президента, в правительстве, в парламенте. Почему не упредили ситуацию? Почему как модератор разработки законопроекта не пошли на контакт с тем же Данилюком?
— На всех этапах работы над законопроектом мы стремились обеспечить полную открытость и прозрачность процесса. Все, кто хотел, имели все возможности выступить соавторами реформы. Концепция законопроекта, его ключевые нормы и положения были известны еще в конце прошлого года и были поддержаны в том числе Национальным советом реформ. Особое внимание мы также уделили его широкому общественному и экспертному обсуждению.
Поэтому нынешняя ситуация возникла из ниоткуда. Только на прошлой неделе в Киев приезжал европейский комиссар Йоханнес Хан. Одна из целей: обсуждение реформы системы государственного управления и принятие закона о государственной службы. В результате господин Хан на самом высоком уровне получил полные заверения, что процесс подготовки и принятия закона подходит к своему логическому завершению. На ближайшую пятницу запланировано финальное заседание профильного комитета, которое будет посвящено исключительно подготовке закона ко второму чтению. Планируется окончательное обсуждение всех внесенных правок и уточнений. Это действительно достаточно трудный процесс.
Но мы подошли к его завершению. Мы на сегодня имеем на руках системный документ, принятие которого может дать основной толчок для реального изменения системы государственного управления. Наступил момент, когда достигнут консенсус практически всех государственных, общественных, экспертных институций, впервые за последние десять лет. Документ может быть принят парламентом в ближайшие недели. Повторяю: если у кого-то появились дополнительные вопросы — пожалуйста, приходите на заседание парламентского комитета, излагайте свою позицию и принимайте участие в системной работе. Это будет честно и цивилизованно.
— Судя по тому, как тяжело шел проект в Кабмине, какие правки в него были внесены, и как вяло премьер-министр его поддерживал, можно предположить, что в провале закона на самом деле заинтересованы не только в АП.
— И, тем не менее, правительство свое слово сказало, подав законопроект в парламент. Арсений Яценюк четко на прошлой неделе подтвердил свои намерения еврокомиссару. То есть позиция Кабмина, который, не будем забывать, избран коалицией, куда входят партии и премьера и президента, — обозначена. Позиция главы парламента Владимира Гройсмана также очень конструктивная — благодаря ему, по сути, парламент принял закон в первом чтении. Заявления представителей ЕС тоже сделаны.
— Но при этом президент делает ставку на грузинский опыт, команду Саакашвили и людей из бизнеса. А они критикуют законопроект, говоря о необходимости полного кадрового обновления госслужбы.
— К сожалению, в достаточно упрощенном понимании. Опять-таки, всех уволить, всех поменять и благодаря этому получить новое качество государственной службы — это чистая демагогия, которая ничего общего с реальными реформами не имеет.
Большинство наших государственных служащих обладают необходимыми в сфере государственного управления компетенциями. Несмотря на то, что все последние десять лет их подвергали политическим чисткам, они все еще хранители институциональной памяти, без которой никакая государственная машина не может работать эффективно. Задача власти проста и понятна: обозначить госслужащим четкие стратегические и тактические задачи, поставить их в рамки закона, создать оптимальные условия для работы, исключив какие-либо двойные стандарты и команды. И контролировать! А уволить 300 тысяч человек и набрать новых? Откуда? С Марса? А обучение? А опыт? А самоуважение, наконец?
Вместе с тем, я ни в коей мере не хочу сказать, что корпус государственных служащих не нуждается в обновлении, в свежем дыхании, в новом незашоренном взгляде на управленческий процесс. В нешаблонных решениях и нестандартных подходах. Именно поэтому в переходных положениях законопроекта речь идет о временном отрезке в два года. В течение этого времени все госслужащие пройдут переаттестацию, в ходе которой будет дана оценка их профессиональной компетентности, деловым и моральным качествам. Те, кто не смогут подтвердить свою квалификацию, будут уволены по упрощенной процедуре.
Альтернативы такому подходу в Украине сегодня нет. Официальной, по меньшей мере. Хотя бы потому, что на все мои вопросы показать, пояснить, аргументировать, ответов я не получил нигде. Кроме каких-то общих фраз, реплик… Что-то где-то сказал Саша Боровик, кто-то еще… В результате альтернативный процесс разворачивается в поле демагогии и красивой картинки для телевизора. Из этого состояния необходимо выходить.
— Как? Президент должен забрать свои слова обратно, Саша Боровик похвалить закон, а Михаил Саакашвили уйти из телевизора? Какой вы предлагаете механизм? Все-таки глава государства четко сказал, что закон должен быть отозван.
— Глава государства сделал свое заявление на основании ложных сведений. Точка. Поэтому не мне конструировать механизм выхода из этого положения. Я думаю, что в любом случае мы не должны допускать конфликта, выяснения отношений.
— Конфликт уже есть.
— До президента должна быть донесена правдивая информация о сути предлагаемых изменений. Ну и, в конце концов, стоит вспомнить о том, что Национальный совет реформ уже дважды рассматривал вопрос реформы системы государственного управления и поддерживал законопроект о госслужбе. Что, кстати, было одним из наших аргументов в общении с депутатами и фракциями.
— Некоторые эксперты достаточно категорично предположили, что самому президенту не по душе прозрачный конкурсный отбор на должности руководителей тех же государственных администраций.
— Для нас важен принцип открытого конкурсного отбора. В отношении глав местных администрации конкурсная комиссия может работать при администрации президента. На данном этапе это в принципе нормальное промежуточное решение. Я, признаюсь, не ожидал с этой стороны каких-то подножек и подводных камней. Тем более, согласно закону, такая комиссия формируется на паритетных началах президентом и правительством. Что вполне конституционно, так как кандидатуру вносит Кабмин, а утверждает президент. Подобный подход исключит ситуацию, когда «четыре зама месяцами лежат в кабмине». Все будет прозрачно и понятно. Я не думаю, что это может быть не по душе президенту цивилизованной страны.
— Так, может быть, об этом стоит лично спросить у главы государства? Записаться на прием, чтобы донести правдивую информацию и повлиять на его позицию?
— Это вопрос политического уровня. А я не являюсь политиком. Я менеджер, который должен был организовать процесс и генерировать создание законопроекта. Сейчас же мы с вами обсуждаем вопрос исключительно политической воли. Отсутствие которой, собственно, и привело к тому, что мы уже более десяти лет «реформируем» государственную службу. Это как раз та ситуация, «если нужно что-то объяснять, то ничего объяснять уже не нужно».
Александр Данилюк, представитель президента Украины в Кабинете министров: «Нам не подходит система государственного управления стабильной Европы, нам нужна модель революционной Грузии»
— Александр Александрович, чем обусловлена ваша критика проекта закона №2490, с которой вы выступили на заседании Национального совета реформ?
— На самом деле я последний, кто выступил насчет качества закона о государственной службе на этом заседании. Единственное отличие моей позиции в том, что я попытался избежать обсуждения каких-то технических недочетов проекта и обратил внимание на стратегические и концептуальные вещи. Я достаточно давно занимаюсь этой темой. Моя позиция однозначна: нам нужен прогрессивный закон о государственной службе, который позволит быстро и эффективно провести реформы в стране. Ближайшие пять лет — ключевые. И государственный аппарат должен помогать этому процессу, а не мешать, как это происходит сейчас.
— Уверена, что когда вы в 2010 году, будучи советником президента Януковича по экономическим реформам, говорили ему эти общеизвестные вещи, он тоже с вами соглашался.
— К сожалению, эти общеизвестные вещи мы произносим десять лет и никакого результата. Значит, что-то мы произносим и делаем не так. В какой-то момент я пришел к выводу, что в законопроекте, который обсуждался на заседании, заложена модель стабильных европейских стран. Стран, где бюрократия уже много лет занимается абсолютно рутинной работой по давно накатанной схеме. Из 100 их задач 90 — те, которые они уже неоднократно решали. Ни Британия, ни Франция, ни любая другая страна Европы сегодня не реализует такое количество реформ одновременно, как Украина. Они не живут в такой критической ситуации, как мы. Они приступают к какой-то реформе и делают ее многие годы. Мы не можем себе этого позволить. Таким образом, нам необходима такая государственная служба, которая могла бы быть быстро мобилизована для быстрых реформ. Нам не подходит система государственного управления стабильной Европы, нам нужна модель революционной Грузии и других стран, где провели быстрые реформы и где госслужащие действительно помогали, а не стояли в оппозиции к переменам.
— Я готова продолжать аргументированную дискуссию на тему альтернативы законопроекту — на кону страна, но для начала поясните, почему ее нужно базировать на лжи и дезинформировать президента о том, что европейская комиссия не поддерживает разработанный законопроект?
— Давайте сначала определимся в понятиях и определениях. Я абсолютно не готов обсуждать надуманные темы «серого кардинала», «удара в спину закону», «спланированных действий в целях завалить реформу», о чем уже написали какие-то эксперты на разных сайтах.
— Глава Центра политико-правовых реформ Игорь Колиушко и Виктор Тимощук написали на «УП».
— Так вот, все это полный бред. Я вообще мог на этом заседании промолчать. Но поймите, пожалуйста, в 2010 году мы строили солидную профессиональную государственную службу, которая должна была существовать и работать в стабильных экономических и политических условиях. Основная цель на тот момент — сделать ее противовесом политикам, которые приходя во власть, выметали «чужих» и рассаживали по местам «своих». То есть мы хотели защитить государственную службу от политиков. Я еще тогда настаивал на том, что система оплаты труда государственных служащих должна быть закреплена на уровне закона, а не какого-то левого постановления Кабмина.
Сейчас ситуация изменилась в корне. У нас война. Нам нужны оперативные решения. Новые министры приходят, хотят что-то изменить, но они не имеют возможности это сделать. Любая инициатива упирается в бюрократическую процедуру, растянутую во времени. Нам это не подходит. Однако еще никакого альтернативного законопроекта нет. Потому что если бы он был, то, наверное, дискуссия шла бы немного иначе. Просто эта ситуация и заседание стала неким катализатором. Вот я сейчас сижу и думаю, что можно предложить. Саакашвили тоже выступал на Национальном совете и предложил внести какие-то определенные точечные изменения в существующий закон. Чтобы не терять время. Моя же позиция в том, чтобы все-таки сделать новый закон.
— Поясните конкретно, о чем вы сейчас сидите и думаете? В чем вообще идея грузинской инициативы в реформировании государственной службы? Какие проекты реформы вы уже обсуждали или намерены обсуждать в Центре Бендукидзе, который вы возглавляете?
— Да, мы с Михаилом Саакашвили действительно являемся соучредителями Центра свободной экономики им. Кахи Бендукидзе. Когда разрабатывался одесский пакет реформ, наш центр принимал непосредственное участие в процессе. Однако на тот момент в поле нашего зрения не было закона о госслужбе, потому что он был еще не готов. Но мы договорились, что сделаем свой проект. Реформу государственной службы нельзя отрывать от остальных реформ. Это не отдельная история. Это инструмент, который позволяет изменить страну. Но сегодня он заточен в обратную сторону.
— Давайте по пунктам назовем принципы, которые позволят заточить его так, как надо. Ведь все-таки президент оперся на ваше мнение, потребовав отозвать законопроект из ВР.
— Я в данный момент не могу говорить от имени президента. Я еще раз акцентирую ваше внимание на том, что мое выступление на заседании Национального совета реформ — это никакая не спланированная акция. Президент принял спонтанное решение, основанное на фактах. Это чисто технический момент. И теперь парламент должен решать, что с этим делать. На самом деле мнение европейских экспертов по отношению к закону не так однозначно и однородно, как сегодня пытаются представить. И мы сейчас будем продолжать заниматься этим вопросом дальше. Но все, что я вам говорю, это мое личное видение. Хотя мы с Михаилом говорили об этом еще месяца два назад.
— Кому говорили? Президенту?
— Нет, с президентом мы об этом не говорили.
— Но вы ведь представитель президента в правительстве, уже год как. Кабмин неоднократно обсуждал этот законопроект. Хоть и со скрипом и неоднозначными правками, но подал его в парламент. Проект обговаривался в профильном комитете ВР, был принят в первом чтении, сейчас готовится второе. Где вы были со своим мнением весь этот год?
— Во-первых, закон был внесен на заседание Кабмина с голоса. Был надиктован на камеру. Во-вторых, я вас прошу не учить меня, как мне работать. Кабмин функционирует сегодня абсолютно непрозрачно. Все важные акты вносятся с голоса. Тормозить и создавать проблемы правительству — последнее дело. Вы на самом деле не там ищете виновного.
— Вы поэтому выступили только сейчас, по сути, обозначив конфликт между ветвями власти и наличие параллельных центров принятия стратегических решений в государстве?
— На минуточку, позвольте вам напомнить, что на этом пресловутом заседании присутствовали руководители фракций, премьер-министр, министры, председатель Верховной Рады. Это что, какие-то левые люди собрались?! О каком параллельном центре принятия решений вы ведет речь? Я еще раз повторяю, что это не было какой-то спланированной акцией. Это вообще не было темой заседания. Вот это нужно понять.
— Еще хочется понять, какая теперь будет судьба закона о государственной службе? Какие все-таки принципы лежат в основе вашего видения этой реформы? И сколько еще лет понадобится для того, что бы нам создать «быстрый механизм» для проведения «быстрых реформ»?
— Давайте по порядку. Что касается принципов, то, во-первых, я считаю, что государственная служба должна охватывать меньше людей, чем 240 тысяч в этой стране. То есть штат государственных служащих должен быть существенно сокращен. Вплоть до того, что некоторые органы, та же налоговая инспекция, не обязательно должны быть государственной службой. Во-вторых, должен быть кардинально изменен принцип финансирования государственной службы. В-третьих, необходим подход, который опирается на личную ответственность министра либо руководителя любого другого государственного органа. Если человек приходит и берет на себя перед парламентом обязательства реализовать конкретные действия, у него должен быть инструментарий. Этим инструментарием является аппарат министерства. Поэтому министр должен иметь возможность сформировать команду, сам определить, какое количество людей ему нужно для реализации своих планов. Потому что это только его ответственность, а ничья другая. У него должен быть бюджет, который формируется на плане работы министерства. И министр сам формирует штат под эти задачи. Вот если бы я был министром какого-то министерства Х, то я бы понимал, люди какого качества мне нужны. У меня в координационном центре 16 человек выполняли работу целого министерства. Потому что была правильная организация труда и качество людей другое. Здесь все то же самое.
— Таким образом, вы выступаете против введения института государственных секретарей и даете право министру — политической фигуре — каждый раз моделировать штат министерства исключительно под себя и поставленные задачи? В теории звучит красиво. На практике — придя в министерство Х, где работает 300 человек, каким образом вы разберетесь в качестве работающих там людей? Как вы будете отбирать нужных и увольнять ненужных? А что делать новому министру, который придет после вас и возьмет на себя другую ответственность и другие задачи, под которые понадобятся опять те самые 300 человек? Снова их принимать на работу? Более того, как быть с таким, уж простите, европейским понятием, как институциональная память, хранители которой — государственные служащие со школой и опытом — обеспечивают преемственность во власти и стабильный управленческий процесс? Нет, я, конечно, помню, тезис Эйнштейна о том, что только дурак нуждается в порядке — гений господствует над хаосом, однако вряд ли он имел в виду государственное управление.
— В чем-то я могу с вами согласиться, а в чем-то нет. Что касается людей, то нормальный руководитель всегда оставит профессионалов и проведет прозрачный конкурс. В отношении госсекретарей и надобности в этой функции, откровенно говоря, у меня четкое мнение еще не сформировалось. Возможно, если бы я сейчас хотел пиариться перед журналистами, то мог бы кричать «да, нужен госсекретарь, как без него?» Но я этого не делаю. Потому что думаю, что госсекретаря, может, и нужно будет оставлять в проекте закона, но функции хранителя институциональной памяти он будет выполнять несколько позже. Лет через пять. Когда сформируется определенная команда.
— Как это?
— А сейчас нечего институциализировать! Сейчас главная задача максимально очистить министерства от балласта. Причем здесь институциональная память?
— Но мы же почти 100 лет назад проходили известный момент истории, когда сначала оперлись на «шариковых», а потом, чтобы удержать страну, пригласили «преображенских». Безусловно, нынешние «шариковы» не из рабочих — из менеджмента, однако сути это не меняет. Или вы на самом деле считаете, что новая полиция, которую «обучили» за три месяца и красиво нарядили — это настоящая реформа?
— Я с вами категорически не согласен. Я мечтал о такой реформе еще в 2010 году. Это единственный путь, который может вернуть доверие к власти. Я вообще не понимаю, что вас не устраивает? То, что они разбивают машины? Но это не проблема. Главное, что люди стали им доверять.
— Александр Александрович, меня не устраивает то, что вы как эксперт, давно соприкасающийся с властью, знаете намного больше меня, но умалчиваете, что любая система начинает гнить с головы. Как только политическая верхушка принимает решение работать не на себя, а на государство, вниз поступают команды абсолютно другого качества и создаются другие условия для работы аппарата. Сократите процедуру принятия решений, минимизируйте контакт чиновника с гражданином, поднимите ему заработную плату, заправьте машину милиционеру бензином, дайте им всем социальный пакет и прекратите брать мзду «по цепи снизу вверх» — система государственного управления и с сегодняшним штатом и качеством заработает как часы.
— Вот скажите, пожалуйста, когда вы в последний раз присутствовали на заседании кабинета министров? Сходите и посмотрите, что эта так называемая институциональная память сейчас генерирует. Там вообще не за что взяться и не на что опереться. Каждую среду вносятся какие-то проекты, которые абсолютно не решают никаких стратегических задач в этой стране. На самом деле, таким образом эта ваша самая институциональная память, хранимая госслужащими, идет снизу вверх. Государственная машина на холостом ходу.
— Так, оказывается, это чиновники, сидящие в кабинетах министерств, виноваты в том, что в кабмине не на кого опереться? Давайте их всех разгоним, где-нибудь закажем людей нового качества, и в правительстве сразу появятся государственные стратеги. А министры сейчас вообще чем занимаются? По Конституции министр (!) формирует политику министерства. Квиташвили по результатам проверки даже до коррупции не дотянул, а просто «не сумел организовать процесс системной работы министерства». А почему? Потому что министр слаб или чиновник коррумпирован? Вам не кажется, что мы с вами на самом деле говорим об одном и том же — качестве высшего государственного менеджмента?
— Да, и об этом тоже. Но вы пытаетесь решить проблему курицы и яйца. Бесполезно. На все нужно смотреть в комплексе. Вы придите в министерство экономики и посмотрите, сколько там сидит бесполезных людей. Да поговорите с Яресько, наконец. Она заложник своей армии чиновников, а они — ее заложники. Замкнутый круг. Когда мы только заговаривали о реорганизации государственной службы и министерств в том же 2010 году, перед нами вставали такие суммы, что реформу никто не поддерживал. А сегодня такую затратную историю еще труднее поддерживать. Но она нужна. Как необходима и координация в ее подготовке. Нам надо четко определить, что сегодня важно, а что не важно.
— Так что дальше?
— Я вчера встречался с представителем Европейской комиссии в Украине Яном Томбински.
— Но он в своем заявлении поддержал законопроект Кабмина.
— И это абсолютно адекватная поддержка, указывающая на правильное направление, которое мы избрали. В то же время сегодня была встреча с его помощником. На самом деле какой-то единой модели государственной службы в Европе не существует. Есть предложение создать экспертную группу, куда войдут люди с репутацией, которые либо поддержат уже разработанную в законопроекте модель, либо предложат что-то альтернативное. Намечены очень короткие сроки.
— Каких людей с репутацией вы имеете в виду? Создается новый альтернативный центр разработки закона? На чьей базе? АП? Центра Бендукидзе?
— На самом деле ответы на ваши вопросы зависят не от Данилюка, а от президента и премьера. Они должны принять согласованное решение, как выполнять эту задачу. Я бы предложил следующий вариант: собрать специалистов, обсудить предложенную в законопроекте модель, отработать изменения, параллельно консультируясь с ЕС. На все это должно уйти не более двух месяцев.
— На самом деле я не знаю, каким образом вы намерены теперь координировать свои действия с тем же Константином Ващенко и Кабмином, по сути, озвучив альтернативный подход к реформе государственной службы. Я не знаю также, в курсе ли вы процессов, которые происходят в Одесской области, и которые вы ставите в пример, намереваясь перенести грузинский опыт на национальный уровень. Я не знаю точно и о том, делаете ли вы свои заявления, опираясь на поддержку президента, или искренне выражаете собственное мнение. Однако его реакция на ваши слова, а также выдвижение Саши Боровика в мэры Одессы по списку БПП подтверждают, что свою ставку Петр Алексеевич сделал, и за вашей спиной таки есть поддержка. В то же время я точно знаю о реальных результатах «прозрачного» конкурса на замещение должностей глав районных администраций, который был проведен командой Саакашвили. Как уточнили его непосредственные участники-одесситы, «сначала был открытый конкурс, а потом — закрытый аукцион». В результате почти никто из прошедших все этапы отбора обладателей высокого IQ (такой тест тоже проводился) не получил должность. Это к вашему тезису, что любой нормальный руководитель и без процедуры проведет прозрачный конкурс. Одесско-грузинский постановочный глянец может сослужить нам плохую службу.
— На самом деле меня вверг в шок весь этот скандал и присвоенная мне роль «серого кардинала». Я еще не говорил с президентом на этот счет, а он еще не сделал никаких публичных заявлений. Мне претит весь случившийся ажиотаж в прессе и попытка вылить на меня ушаты грязи. Не ищите черную кошку в темной комнате — там ее нет. Что касается грузинской модели, то мы пахали над этими семью реформами в надежде, что они будут реализованы и обкатаны на примере Одесской области и станут основой для реформ на национальном уровне. Но я не могу отвечать за качество их исполнения конкретной командой. Впрочем, как и за искренность людей, взявшихся их делать.
- Информация о материале
Суд задовольнив позов ТОВ «Сандор» до Харківської міськради щодо стягнення 3,99 млн. грн. Про це йдеться у рішенні Господарського суду Харківської області від 7 вересня.
24 лютого 2010 року Харківська міськрада дозволила ТОВ «Сандор» провести експертну грошову оцінку земельних ділянок, розташованих за адресою: м. Харків, просп. Московський, 257 для експлуатації та обслуговування нежитлових будівель. Мова йшла про шість ділянок загальною площею 6,90 га.
28 квітня 2010 року ТОВ «Сандор» перерахував міськраді 4,15 млн грн. в якості авансового внеску за придбання земельної ділянки, що складає 3% її вартості. А наступного дня депутати Харківської міськради надали дозвіл міськраді на продаж земельних ділянок фірмі. Пунктом 5.2 рішення сесії ТОВ «Сандор» було надано розстрочення розрахунку на 5 (п’ять) років.
29 вересня 2010 року депутати вирішили відмінити своє рішення про продаж землі. Але гроші ТОВ «Сандор» не було повернуто. У вересні 2013 року ТОВ «Сандор» звернулось до господарського суду Харківської області з позовом про стягнення раніше сплаченого авансу за землю. Господарський суд Харківської області та Харківський апеляційний господарський суд позов підприємства задовольнили повністю. Після того «ТОВ «Сандор» подало до суду ще один позов до міськради – компенсувати йому 3,42 млн грн. інфляційних втрат та 0,57 млн. грн в якості 3% річних за несвоєчасне повернення авансового внеску.
У Харківській міськраді повідомили, що не повинні були повертати аванс й зробили це добровільно після рішення суду. Але суд ці доводи не сприйняв й задовольнив позов в повному обсязі.
ТОВ «Сандор» записано на кіпрську компанію «Доверленд інвестментс лімітед» Бенефіціаромм вказаний Сідера Пенелопі.
Директором компанії є Наталія Карпович, яка відома в якості директора ДП «Інвестор Еліт Буд», що входило до корпорації «Інвестор» Арсена Авакова.
Крім того, на Пенелопі записані ТОВ «Готель «Київський» та АТ «ТРК «Право А/ТВК», яке володіє одноіменним харківським телеканалом, які входять до орбіти міністра внутрішніх справ.
- Информация о материале
Комунальне підприємство «Центральний парк культури та відпочинку імені М. Горького» 21 вересня за результатами тендеру уклало угоду з ТОВ «Будівельна компанія Будресурс» щодо реконструкції пішохідно-транспортної мережі на суму 8,82 млн грн. Про це повідомляється у «Віснику державних закупівель».
Ремонтні роботи будуть проведені в районі спортивного комплексу по вул. Біла Акація в Харкові, їх планують виконати в 2015-2016 роках.
Будуть побудовані велодоріжки (6825 кв м), тротуари (2858 кв м), проїзджу частину (2344 кв м), викласти тротуари фігурними елементами мощіння та інше.
Власником ТОВ «Будівельна компанія БУДРЕСУРС» є Роман Колісник, який раніше був серед засновників ТОВ «ДБК «Уровень», що входить до переліку підозрілих контрагентів парку ім. Горького.
Район Білої акації поряд з парком ім.Горького у Харкові
Заявки на участь в тендері також надіслали ТОВ «Грандбуд Україна» та ТОВ «Альбус Груп», яку не допустили до торгів через відсутність довідки з податкової інспекції про наявність зареєстрованих рахунків в двох банках. ТОВ «Альбус Груп» заснувала Олена Колеснік, директором підприємства є Артем Краснов. Їх пропозиція була на 49 тис грн дорожчею.
Таким чином, єдиним конкурентом було «Грандбуд Україна», яке пропонувало виконати роботи за 9,47 млн грн.
ТОВ «Грандбуд Україна» заснував Юрій Пєнцов. Вигравати тендери вона почала у 2010 році й за три роки отримала підрядів на 67,12 млн грн. Більшість з них – 62,93 млн грн., були від парку імені Горького.
Маєток колишнього першого віце-мера Сергія Політучого
В 2015 році правоохоронці відкрили кримінальне провадження за фактом розтрати бюджетних коштів. За даними правоохоронців, з липня по вересень 2014 року директор Парку Дмитро Поздєєв у змові з директором ТОВ «Грандбуд Україна» вчинив розтрату бюджетних коштів на суму 240 тис грн. шляхом завищення вартості придбаної техніки.
Зараз засновником та директором підприємства є Олександр Олійник.
Вулиця Білої Акації є однією з найбільш елітних у Харкові. Там мають маєтки мітрополит Харківський та Богодухівський Онуфрій, екс-заступник начальника УСБУ в Харківській області Микола Колеснік, донька керівника міської парторганізації «Солідарність» Карина Давтян та ін.
- Информация о материале
Поліцейські підійшли до вагітної жінки, яка сиділа із пластиковою склянкою на бетонних сходах біля метро. «Не сидіть на холодній плиті, простудитеся», - звернулася до неї патрульна Ніна. Тут, як тут з’явився беззубий чоловік у потертих штанях, сорочці і піджаку і почав говорити із жебрачкою угорською.
«А ви, пробачте, хто?» - запитав у нього інший патрульний. «Я..? Я бізнесмен, не хвилюйтеся. Ця жінка каже, що розуміє російську мову, і має документи».
Беззубий бізнесмен? Навряд чи. Скоріше за все, він – шеф жебрацької братії підземки на Майдані. Це зрозуміли і патрульні, проте документів у нього не попросили.
Світ вільних людей
Втративши дах над головою, українець, який не має родини і жодних матеріальних заощаджень, отримує високі шанси потрапити в жебрацьку мережу, котра заробляє на хліб з ікрою для свого очільника.
Звісно, далеко не всі люди, які стоять біля метро та на вулицях із табличками «Дайте грошей на хліб», входять до злочинного клану. Є серед них чимало людей, які вважають себе вільними, і їх повністю задовольняє життя на вулиці.
«У бомжів насправді є робота. Вони збирають брухт, здають його, і щодня отримують по 200-300 гривень. На місяць це виходить 7,5-9 тисяч гривень, якщо працювати без вихідних. А ви стільки заробляєте? Ні? То хто з вас бомж?» – риторично запитує психолог Андрій Васильович, який займається реабілітацією тих безхатченків, які виявили бажання повернутися до нормального життя.
Але навіть з такою «зарплатнею» бомжам доводиться ночувати де прийдеться: житло їм здавати ніхто не хоче, а в готелі не пускає охорона.
Тож і доводиться грітися на вокзалах, у підвалах і під мостами. Там їх зазвичай і знаходять представники організованих угрупувань, що вербують людей на «роботу» жебрака. Пропонують дах над головою в обмін на свободу. Багато хто погоджується.
Пропонують дах над головою в обмін на свободу
«Приходять, кажуть, з нами буде простіше, будеш у безпеці, ганяти не будуть, зробимо тобі документи. Обіцяють дати дах над головою і годувати,- розповідає 21-річний безхатченко Роман.- Але я про їхні порядки чув. Зробиш щось не так – у лісі закопають, і ніхто ж навіть не знатиме, особливо якщо родичів нема. Воно мені треба?»
«Вільні» бомжі намагаються уникнути пастки, у яку їх затягують вербувальники. Адже робота на когось значить перехід у статус рабів – а так вони називають людей, які мають де жити, працюють і створюють сім’ї. І справді, правоохоронці пояснюють – жебраки-найманці живуть за містом в антисанітарних умовах, по 10-15 чоловік у кімнаті, і щодня їх на машині возять на «роботу», а забирають увечері, перед цим добряче почистивши кишені.
Темний бік. Кримінальні клани
Жебракувати в Україні закон не забороняє, тому безхатченки щодня спокійно ходять по вагонам метро і просять людей пожертвувати їм на лікування або просто на хліб та воду для міфічних дітей.
Перед виходом на «роботу» жебраки проходять детальний інструктаж – що говорити, як відповідати на питання, кому телефонувати у випадку виникнення проблем.
Для кожного із них підбирають образ, у якому він виглядає найбільш органічно. Для більшої переконливості йому дають милиці, марлеву пов’язку, відповідний одяг – інколи досить пристойний – коли гроші просить «мама, у якої син лікується в Охмадиті».
Заробіток жебрака напряму залежить від акторських здібностей. Постановка голосу, чітка коротка промова, потрібна інтонація – усе це підбирається для того, щоб меседж дійшов до цільової аудиторії, яка найбільш довірлива і жаліслива. Безхатченки розповідають, що найкращі актори можуть і три, і чотири тисячі щодня збирати.
«Найчастіше спіч починається зі слів «Вибачте, що до вас звертаюся», у ньому присутні слова «мені дійсно потрібна допомога», але при цьому інтонація штучна, сльозлива – 99%, що перед вами професійний жебрак, - ділиться досвідом столичний міліціонер Віталій Сидорчук, який уже не перший рік працює у Службі охорони громадського порядку. – Розумієте, жебраків дуже багато, тому для кожного унікальний текст не пишуть. Людей з однаковими текстами просто розставляють по різних кінцях міста – так це важче помітити».
Правоохоронці пояснюють – в Україні є кілька видів образів, які використовують заради жебрацтва:
1) вагітні та жінки з дітьми – їм вдається зібрати найбільше грошей;
2) набожні бабусі – стоять з іконкою на колінах і постійно моляться,
просять на ліки та на їжу;
3) хворі та інваліди – демонструють свої каліцтва: шрами, відсутність кінцівок, нариви;
4) жебраки з тваринами – просять гроші на корм;
5) «ветерани» - мовчазні та серйозні чоловіки у формі, іноді з каліцтвами; раніше вдавали з себе воїнів Афганістану, тепер – бійців АТО; ця категорія зараз зустрічається все рідше.
І справді, ТЕКСТИ і самі були свідками чарівного перевтілення молодого худорлявого темноволосого чоловіка, який протягом кількох місяців удосконалював свій образ на станції метро «Золоті ворота» і «Лук’янівська».
У юнака є великий горб на спині, раніше він ходив вагонами і співав українських пісень, а тепер ще й демонструє свіжу рану на руці
Спочатку він просто стояв і тримав у руках табличку «Допоможіть. Умирає син», потім просив уже на колінах, згодом почав носити ще й величезні окуляри з подвійними лінзами і щосили кривити обличчя так, наче от-от заплаче.
Роботка не з легких. Жебрак не має права виходити з образу
Роботка не з легких. Жебрак не має права виходити з образу, за ним постійно наглядає так звана «охорона» - людина, яка допомагає жебраку вирішувати проблемні питання, наприклад, коли хтось починає довго з ним розмовляти (той же журналіст або працівник соціального центру, який хоче допомогти) або погрожувати (як от міліція). Наприкінці дня охоронець забирає виручку від жебракування.
«Зазвичай лише 20-30% заробітку жебрак може залишити собі – це залежить виключно від бажання «даху». А інвалідам узагалі нічого не дістається. Вони працюють за їжу і дах над головою», - говорить В. Сидорчук.
Невидимі
У міліції жебрацьким бізнесом мають займається два управління – громадської безпеки та управління по боротьбі із організованою злочинністю. У правоохоронних органах відхрещуються від підпільного кришування жебрацького бізнесу. Хоча знайти жебрака простіше простого – оскільки територія міста чітко поділена на сектори, жебраки постійно стоять на одних і тих же місцях, і відслідкувати їх оточення не важко.
До речі, за підрахунками МВС, щодня у Києві жебраки збирають близько 1 мільйона гривень. З цих грошей, припускаю, можна виділити цілком переконливу суму, яка зробить бізнес невидимим для міліціонера.
Та інші деталі роботи жебрацьких кланів міліція журналістам розповідати не хоче. Мовляв, якщо розкажуть детальні схеми роботи, то вже до них виникнуть питання: «Якщо ви в курсі того, що відбувається, то чому нічого не робите?» Тому ТЕКСТИ спілкувалися із правоохоронцем на умовах анонімності.
«Одна точка – це 50-100 гривень на день, залежно від місця розташування. Їх дають «смотрящі»,- каже нам Павло Н., працівник київського УБОЗу. - Мафію жебраків очолюють цигани і молдавани, а також кілька етнічних українців. Кожен із них має свій клан, їх у Києві до десяти.
Вони долучають до «бізнесу» молодих сильних чоловіків віком від 20 до 35 років, які виконують роль наглядачів, отримуючи свою частку від прибутку. Але в бізнесі надовго не затримуються – максимум 10 років, поки не потрапляють у поле зору міліції за інші злочини, або не гинуть від рук банд-конкурентів. Є і такі, які накопичують капітал і переходять у менш небезпечний бізнес – торгові точки на базарах, МАФи тощо».
Банди жебраків у теплі пори року мігрують із провінційних до більших міст. Бо чим більше місто, тим більші прибутки.
«Це групи по 25-50 чоловік. У літній сезон можна поселити жебраків у саморобних наметах, так вирішується проблема притулку».
Павло пояснює – боси ховаються дуже ретельно, їх імен ніхто не знає, міліція виходить тільки на виконавців, з якими і домовляється про співіснування.
«Навіть сама «охорона» і десятники не знають реальних імен свого начальства, тож і здати міліції їх не можуть, якби їх навіть катували. На всі зустрічі приходить посередник, він забирає гроші і передає інформацію «на гору». Ходять чутки, що ці пани мають легальний бізнес для прикриття, чим вони пояснюють свої великі будинки і шикарні автомобілі», - розповідає міліціонер.
За словами нашого співрозмовника, українське законодавство побудоване таким чином, до довести вину організаторів жебрацького бізнесу майже неможливо. Для цього треба, щоб жебраки самі звернулися до міліції із відповідною заявою. Але для них це реальний ризик не дожити до завтра. «Шістку» швидко ліквідують – поб’ють до смерті, накачують наркотиками або втоплять.
Світлий бік. Благодійники
У столиці, де нараховується близько 20 тисяч безхатченків, є всього лише один заклад для них. Біда в тому, що одночасно тут може проживати 166 підопічних – їм дають одяг, взуття, лікують та годують. Але це задоволення триває недовго – безпритульний може затриматись тут максимум на 5 днів.
У соціальні центри професійні жебраки не звертаються. Більше того, вони і від допомоги пересічних громадян відмовляються. Благодійники запитували у кількох жінок, які мандрують вагонами метро на відрізку від метро Лісова до Арсенальної, де можна знайти їхню дитину, щоб допомогти медикаментами, продуктами і грошима, переконавшись, що дитина хвора, як вони і розказують. Але вони відмовилися давати якісь контакти або інші координати, попросивши розрахуватися на місці.
У колишній будівлі дитячого садочка на лівому березі Києва працює найбільший в Україні благодійний фонд, який допомагає бездомним та малозабезпеченим їжею, одягом, лікуванням та працевлаштуванням. Називається він «Соціальне партнерство». Сюди щодня звертаються за допомогою півтори тисячі нужденних. Але лише невеличкий відсоток людей, які отримують тут підтримку, просять допомогти їм із працевлаштуванням.
Сирота Ігор Кондратьєв – виняток із правил. У надії змінити своє життя на краще він приїхав сюди аж з Кіровограду – про фонд йому розповів знайомий. Тепер Ігор працює тут перукарем, паралельно ходить на курси перукарського мистецтва, щоб отримати диплом, і влаштуватися на більш престижну роботу. У фонді він не отримує зарплатню, але має безкоштовний дах над головою і триразове харчування.
«Я – перукар-самоучка. В інтернаті всіх стриг, от і набив руку», - каже юнак.
Хлопець налаштований позитивно. Він вірить у те, що вже найближчим часом стане повністю самостійним та здобуде фінансову свободу.
«У принципі, знайти роботу для безхатченка можна. Робота їм дістається низько кваліфікована (сторож, прибиральник, будівельник, робота в полі), але принаймні – це старт до нового життя», - пояснює менеджер проекту «Кияни для киян» Світлана Воронова.
Благодійний фонд щодня отримує від небайдужих громадян пакунки з одягом. Світлана Воронова працює у «банку одягу», де безпритульні можуть вибрати для себе нове чисте вбрання.
«Навіть один день на вулиці змінює людину, її психологію. А після того, як вони так живуть місяць, рік, деформація лише поглиблюється. Бомжі звикають до такого життя, до легких грошей, і йти на роботу в них більше не виникає бажання», - пояснює психолог.
От хто справді страждає від мафії – це інваліди і діти. Вони є рабами цієї жорстокої системи. В інвалідів забирають документи, дітей накачують алкоголем, медикаментами або наркотиками. Тому грудні діти регулярно вмирають прямо на руках у «мамусь».
На відміну від захисників прав людини, міліція дивиться на це крізь пальці, бо зв’язуватися з такими справами – річ марудна. Простіше виконувати показники на більш очевидних порушеннях, а не проводити величезне, тривале розслідування – хто і як організовує бізнес на жебраках.
- Информация о материале
В ситуации с законом о свободной экономической зоне «Крым» это произошло буквально. Закон вступил в силу 27 сентября 2014 года, а 24 сентября текущего года президент Петр Порошенко распорядился разработать и внести в ВР проект о его отмене. О таком намерении президент сообщил во время встречи с лидерами крымскотатарского народа Мустафой Джемилевым и Рефатом Чубаровым. Последний и обнародовал эту важную новость с оптимистическим прогнозом, что проект будет внесен в парламент к очередному пленарному заседанию, то есть уже через неделю. Официального сообщения от АП не последовало, а партийный сайт БПП новость подал со ссылкой на заявление Чубарова в вечернем телеэфире. Поэтому включаем счетчик и напоминаем, почему это нужно сделать.
Без сомнения, на решение Петра Порошенко в значительной мере повлияла акция по блокаде поставок в Крым, инициированная Меджлисом, в первые же дни которой вскрылись потрясающие воображение объемы злоупотреблений и наживы. Не будем забывать, что он был в курсе — ее началу предшествовала встреча с лидерами крымских татар. Но негласное «добро» на Банковой, по информации ZN.UA, выхаживалось по кабинетам полтора-два месяца. А намерения крымских украинцев блокировать пункты пропуска для давления на оккупационные власти после серии задержаний, арестов и обысков крымскотатарских и украинских активистов были заявлены еще раньше — впервые о предлагаемой формуле «продовольствие в обмен на свободу» мы писали еще весной этого года.
Уместно также напомнить, что требования не принимать, не подписывать, ветировать, а затем — и отменить закон о фэйковой СЭЗ звучали от организаций крымских украинцев, Меджлиса, экспертного сообщества, правозащитников, журналистов весь год его действия. Власть оставалась глуха — эти голоса заглушал звон монет в карманы тех, кто закон пролоббировал. Даже тогда, когда все самые пессимистичные прогнозы по поводу негативных последствий для государства стали явью. Благодаря этому закону админграница между Херсонщиной и аннексированным Крымом обрела все атрибуты и режим государственной; в теле украинской экономики (и политики, как ее производной) разрослась еще одна коррупционная опухоль; граждане Украины с крымской регистрацией были дискриминированы по территориальному принципу — им «приклеили» статус нерезидентов, со всеми ограничениями, которые есть у иностранцев.
В это время в Крыму набирал обороты маховик репрессий ко всему украинскому и крымскотатарскому, шли аресты, обыски, выдворение за Перекоп несогласных и судилища над политзаключенными.
Оккупационная власть могла не заботиться о том, как удержать на потребительском плаву «остров» — все необходимое (кроме днепровской воды, перекрытой еще в 2014-м) поставляли «жадные хохлы» — так о нас пишут в крымских СМИ. Лидеры этих самых жадных взывали к Западу с просьбами-требованиями усилить санкции и заставить Россию платить за Крым бОльшую цену.
И в это же время почти весь крупный украинский бизнес в Крыму (за исключением экспроприированных активов Коломойского, Жеваго, Сенченко) выстраивал схемы «на два фронта», договаривался по контрабанде с Аксеновым, топтал ковры в кабинетах и номерах отелей Москвы и Киева; выгуливал чиновных vip-ов на яхтах в европейских акваториях; выводил активы на офшоры, без оглядки на санкции прописывался в российских госреестрах и менял таблички на крымских офисах; а с офисов на материке отправлял товары в Крым и транзитом — на Россию, не платя налоги в казну Украины и жируя на сверхприбылях от разницы в цене на харчи.
Объемы поставок из украинских «гумконвоев», с обнуленными налогами и беспошлинно следующих в «СЭЗ «Крым», ZN.UA отслеживало регулярно. Ответы на информзапросы автора к Государственной фискальной службе, конечно же, показывают нам только надводную — легальную — часть айсберга, а подводная всегда больше. Тем не менее, можем констатировать, что за 11 месяцев действия закона о зоне «Крым» в нее, по данным ГФС, было поставлено товаров на 1 миллиард 40 миллионов 525 тысяч долларов США. Для наглядности: объем этого «товарооборота» в одну сторону сопоставим с годовым бюджетом «Республики Крым» на 2015 год и с лихвой превышает дотации и субвенции из федерального бюджета РФ (50,7 млрд руб.). Это не считая сумм экономии для Кремля по созданию условий для энергонезависимости аннексированного полуострова, заработанной на поставках в Крым электроэнергии по кабальному контракту с украинским госпредприятием.
Когда по обе стороны Перекопа звучат опасения, что прекращение поставок c украинского материка приведет к голодомору на полуострове, важно уточнить, что четверть всех поставок (по стоимости) — это не еда. Это минеральное топливо, нефть и битуминозные материалы — их было поставлено на сумму почти 248 млн долл. А уже потом идет мясо и мясопродукты, молочка и яйца, сахар, алкоголь, орехи и овощи. Когда представители Оппозиционного блока в эфирах ток-шоу льют слезы по гибели украинских фермеров, которые понесут от блокады поставок в Крым колоссальные убытки, хочется спросить о масштабах убытков, которые понес бюджет Украины, а значит, и эти фермеры, вследствие создания этой «офшорки» на оккупированной территории. Подсчитать невозможно, особенно с учетом потерь политических и моральных. Минуя манипуляцию с заботой представителей крупного бизнеса о судьбах малого, все же уточним их потери с помощью цитаты еще одного озабоченного судьбой украинских земледельцев — крымского «спикера» Владимира Константинова. На днях он поведал, что звонил (!) херсонским предпринимателям: «Они назвали цену, по которой они производят и продают в Крым продукцию. Здесь они продают дороже в три-пять раз». То есть для них блокада — это не убытки, это потеря сверхприбыли. Но фермерский «набор», конечно, копейки в сравнении со схемами крупных игроков.
Прекратить это, по сути, инвестирование в экономику оккупационной территории можно было в любой момент. Нужна была только политическая воля президента для того, чтобы сказать «нет» всем бенефициарам этой «офшорки». От бывшего замглавы АП Косюка, олигархов Ахметова, Фирташа и прочих воротил схем с НДС и серым экспортом разного калибра — до мелких контрабандистов и аферистов, промышляющих между украинским и российским КПП. Но ее не было. Не только у президента. Лидеры меджлиса пошли ва-банк тоже только сейчас.
Во-первых, потому что развеялись последние иллюзии, что крымский вопрос можно сдвинуть с мертвой точки дипломатическими усилиями и руками международных организаций.
Во-вторых, потому что крымская тема уходит с повестки дня мировой политики.
В-третьих, потому что СЭЗ «Крым» превратилась в огромный пылесос, вымывающий ресурсы из Украины и одновременно укрепляющий оккупационный режим.
И, в-четвертых, каждый день сидения без активных действий по защите прав соотечественников, преследуемых в Крыму, — смерти подобен. И речь тут не о политиках — о каждом из политических переселенцев из Крыма.
Момент для начала блокады поставок был выбран удачно. Россия испытывает заметное истощение от действия санкций. Украинские товары — об этом мы уже многократно писали — идут транзитом на Россию, восполняя дефицит от введения так называемых антисанкций. По сути, как говорит Рефат Чубаров, «путинский план импортозамещения выполняется за счет скрытого экспорта из Украины через Крым». Украина (не без давления Запада) наконец-то сподобилась на введение собственных санкций (качество списков — вопрос отдельный). Впереди — ноябрь, период лютых штормов в Керченском проливе, а это значит, поставки в Крым российских товаров будут осложнены именно в тот момент, когда украинские запасы закончатся. Впереди — зима, и самое время поговорить о блокаде поставок электроэнергии в Крым (конечно, если сама Украина к тому времени обойдется без кабального контракта с российской компанией). Впереди — заседание Генеральной ассамблеи ООН, где вопрос нарушения прав крымскотатарского народа должен получить особое звучание.
«В первую очередь, мы исходили из того, что крымскую тему надо немедленно возвращать в повестку международной политики. Все, что будет дальше обсуждаться в вопросах взаимоотношений между Россией и Украиной, вопросах войны России против Украины, вопросах восстановления территориальной целостности, не должно и не может обсуждаться без вопроса Крыма и без крымских татар. Возможно, одной этой акцией мы не сможем утвердить все наши ожидания, но это не единственная акция. Второе — крымские татары, возможно, кому-то это и не понравится, но приобретают сегодня свою правосубъектность», — говорит Рефат Чубаров.
Вопрос не праздный — можно ли бороться за права человека и целого народа, нарушая права других, тех же олигархов и фермеров с перевозчиками, к примеру? Ведь закон о СЭЗ — действующий. Не будем лукавить: акция проходит по шаткой досочке закона, часто ее заваливая, под бдительным присмотром правоохранителей, которые исключают потасовки с водителями фур и упреждают появление «частных армий» крупного бизнеса, но исков в суды, думается, не избежать.
Власть заняла позицию стороннего наблюдателя со знакомыми признаками гибридной войны: «Это гражданская акция, это инициатива меджлиса крымских татар, это право граждан Украины»... Некоторые обозреватели уже похвалили власть за то, что она наконец-то начала использовать в борьбе с оккупантом его же методы. Существенная поправка: эта экономическая гибридная война ведется, в том числе (если не в первую очередь), против своих же олигархов и более мелкого бизнеса, которому сверхприбыльная торговля с оккупантами была позволена законодательно. Поэтому пусть гибридные методы и далее используют участники гражданской блокады, у них это хорошо получается, взяток они не берут и даже называют себя «крымским Майданом».
Но власть должна делать свою работу — отменять законодательство, приведшее к огромным потерям бюджета и росту коррупции, и принимать новое — адекватное нынешней ситуации в воюющей стране.
Это несложно. Законопроект, разработкой которого, по словам Рефата Чубарова, должны были начать заниматься в АП и правительстве уже в пятницу, может быть по-военному лаконичен.
1. Закон о СЭЗ «Крым» отменить. 2. Поручить Кабмину разработать и подать в месячный срок законопроект об экономических взаимоотношениях с оккупированными территориями. Третьей статьей должны быть урегулированы вопросы налогообложения украинских хозяйствующих субъектов на оккупированных территориях Крыма и Севастополя. Для этого вполне сгодится статья 15 закона о СЭЗ (эвакуация бизнеса с временно оккупированных территорий), которую можно «оставить в живых» в виде временного акта КМУ.
Экономический эксперт Фонда «Майдан иностранных дел» Юрий Смелянский, многие рекомендации которого были взяты на вооружение организаторами акции, так изложил для ZN.UA алгоритм действий власти в условиях гражданской блокады поставок в Крым:
«После отмены закона Украины о СЭЗ «Крым» должно последовать замораживание любого ресурсного и товарного (включая электроэнергию) обеспечения территории оккупированного Крыма. Это — точка обнуления, длительность этого периода 2–3 месяца (в первом приближении, но он может быть продлен).
За это время разрабатываются и принимаются или ЗУ «Об особых экономических отношениях с оккупированными территориями», или вносятся изменения в закон об временно оккупированных территориях. К разработке в обязательном порядке необходимо привлечь круг экспертов и общественных деятелей, системно занимающихся вопросами деоккупации и реинтеграции Крыма.
Статья 15 закона о СЭЗ «Крым» временно, до разработки Закона (п.2) применяется в скорректированном варианте в виде подзаконного акта Кабинета министров Украины.
В едином реестре плательщиков налогов (как для физических, так и для юридических лиц) вводится примечание «оккупированная территория» для субъектов, имеющих регистрацию на Крымском полуострове, которая означает признак необложения налогами и отсутствие подотчетности в связи с невозможностью осуществлять работу налоговой службы на оккупированной территории».
До конца 2015 года, как считают эксперты и отдельные организаторы акции, должно быть принято решение о создании в Херсонской области режима максимального благоприятствования для развития бизнеса, привлечения инвестиций в социально-экономическое развитие региона (статус — СЭЗ, ТПР или что-то иное — не важен, главное — цель и условия ее достижения).
Теперь к вопросу об украинских гражданах, лишенных вследствие блокады возможности приобретать продукты питания украинских производителей. По мнению Юрия Смелянского, необходимо в течение все тех же 2–3 месяцев «обнуления» поставок соорудить из быстросборных конструкций на прилегающей к админгранице между Херсонщиной и Крымом территории «узлы обмена» (хабы).
«Жители оккупированного Крыма, по предъявлению украинского паспорта, могут приехать и приобрести весь необходимый объем благ. Это и будет проявлением заботы и внимания со стороны государства в отношении своих граждан, оказавшихся в оккупации. «Узлы обмена» являются также и транспортным узлом, который обеспечит бесперебойный доступ на всю территорию Украины для крымчан», — считает эксперт.
В предыдущем материале по этой же теме мы писали, что в КМУ уже давно лежат предложения Госслужбы по вопросам Крыма о новом порядке передвижения товаров. Если вкратце, то суть их сводится к тому, что большегрузных автомобилей с товарами на территорию Крыма больше пропускать нельзя, но люди для своих нужд и для мелкого бизнеса могут провезти товары (ограниченные по списку и весу) на легковых авто.
Добавим также, что хабы на «границе», кроме удовлетворения потребностей украинских крымчан в более дешевых и привычных продуктах питания, лекарствах, бытовой технике, ее гарантийном обслуживании и т.д. также должны иметь возможность предоставлять государственные услуги — оформление документов, юридические консультации и проч. (и здесь видится просто идеальная площадка для реформаторов сферы госуслуг, и не только).
Если эти рекомендации и перекликающиеся с ними предложения инициаторов гражданской блокады власть выполнит — есть шанс, что Крым не отдалится, как опасаются многие, а наоборот — приблизится. Потому что люди увидят реальные наступательные шаги власти против коррупции и сращивания украинского бизнеса с оккупантами и реальные шаги по защите прав притесняемых групп в Крыму. Почему так приветствуют блокаду патриоты в Крыму — они уже заждались, когда же кто-то даст оккупанту по зубам. Хоть так — гибридно, со слабыми признаками присутствия государства в экономической войне, которая ведется силами гражданского общества. К слову, в вопросе освобождения крымских политзаключенных (одно из главных требований акции) лидеры Меджлиса на власть больше не полагаются. По словам Рефата Чубарова, роль переговорщиков в деле освобождения крымских узников совести могут выполнить… те же олигархи, бизнес которых был блокирован. Формула та же — товар в обмен на свободу.
Серьезность участия в этой «войне» президента определится уже в ближайшую неделю, поскольку она предполагает совершенно конкретный продукт деятельности его администрации — законопроект об отмене закона о СЭЗ, внесенный в парламент как неотложный, который будет поддержан коалиционными фракциями. Если этого не произойдет, наступит второй этап гражданской акции, называть который ее инициаторы не спешат. Но мы же понимаем, в каких местах тогда появятся посты блокады. А аналитики и обозреватели, которые воспринимают небольшое количество людей на «границе», грядущие холода и отсутствие жирных бюджетов признаком скоротечности акции, могут сильно ошибиться. Они просто не помнят или не знают, что такое крымскотатарские акции протеста. В первый день Курбан-Байрама на все три блокпоста готовили 350 порций плова (это точный подсчет участников акции). Но если что — через несколько часов в месте сбора будет в десять раз больше. И это будет уже совсем другая игра.
- Информация о материале
Пісочинська селищна рада (Харківська область) 16 вересня за результатами тендеру уклала угоду з ТОВ «Стальконструкція ЛТД» щодо будівництва школи 65,16 млн грн. Про це повідомляється у «Віснику державних закупівель».
Школа буде збудована в передмісті Харкові – в селищі Пісочин, мікрорайон «Мобіль», вулиця Кушнарьова, 1б. Роботи планують виконати до кінця 2019 року. Нова школа буде розрахована на 640 учнів, в ній обладнують їдальню та спортзал.
ТОВ «Стальконструкція ЛТД» засновано ТОВ «ХСУ № 127», кінцевим бенефіціаром якого є харків’янин Андрій Константинов.
Конкурентами «Стальконструкції» були ТОВ «БК «Форт-пост» та ПП фірма «ГСК». ТОВ «БК «Форт-пост» пропонувало побудувати школу за 65 44 млн. грн. Підприємство засновано Яно Сергієм Михайловичем, Яно Сергієм Сергійовичем та Олександром Шевченко. Яно Сергій Михайлович є партнером Ольги Кухар по ТОВ «Верона ЛТД».
ПП фірма «ГСК» Санасара Ганділяна пропонувало виконати роботи за 68,24 млн. грн.
- Информация о материале
Страница 537 из 1561
