Далеко не первый раз украинские компании из сферы услуг просчитываются. Несмотря на явную полезность и доступность сервиса, он доходит до определенной массы пользователей и прекращает свою экспансию. Не помогают ни реклама, ни игра с тарифами.
Для сервисных компаний, а особенно для проектов с большой инвестиционной составляющей, это очень опасный знак.
Например, если покрыть современной дорогостоящей сетью мобильной связи область, то возврат инвестиций и дальнейшая прибыльная деятельность будет очень сильно зависеть от соотношения установленных базовых станций и людей, проживающих на этой территории.
Тарифами ситуацию не изменишь. У состоятельных пользователей, готовых платить, отлично работает внутренний измеритель «цена-качество». И их вряд ли заставишь сильно переплачивать, даже за очень хороший продукт, который им к тому же очень нравится.
В каждой сфере критическая масса людей-пользователей своя. Если она не достигается через некоторое время, то проект обречен. Даже если его благами пользуется какое-то число очень довольных потребителей, им придется сказать, рано или поздно, что сервис закрыт.
Инфляция доест
Приведу небольшой показательный пример. Мобильный оператор PEOPLEnet первым в Украине еще в 2007 году запустил 3G. Правда, в нишевом стандарте CDMA.
Поначалу все было супер. К сети подключалось все большее количество клиентов, бизнес рос и для выхода на хорошую прибыль оставалось, казалось бы, совсем чуть-чуть. Прошло лет пять, и оператор уперся в стену.
Необходимая критическая масса пользователей не достигнута, а новых подключений нет. Хотя люди в зоне покрытия сети есть, но им не нужен интернет. Это очень опасная ситуация. Если ее зафиксировать, то еще можно как-то оптимизировать бизнес и выжить. Но заморозить экономику нельзя.
Инфляция быстро выела всю выгоду из существующих тарифов. Повысились расценки на электроэнергию, на использование радиочастот - в разы. И компания, спустя почти десятилетие работы на рынке, оказалась в тупике. В сентябре она вынуждена была выключить передатчики в большинстве областей, хотя абоненты в них были.
К чему эта предыстория? Бизнесмены обычно говорят в таких случаях, что у населения низкая платежеспособность. Но это не совсем так.
У определенных слоев населения в Украине платежеспособность как раз таки в меру высокая, почти на уровне европейской. Это, прежде всего, жители городов, работающие на более или менее стабильном производстве, где ценят сотрудников.
Сюда можно отнести: госслужбу, где всегда есть большая серая составляющая заработка; самозанятые люди, которые крутятся преимущественно в сфере массовых низкомаржинальных товаров и услуг первой необходимости на внутреннем рынке, либо специалисты, продающие услуги за рубеж. Например, программное обеспечение, дизайн, интернет-проекты и так далее. Все это люди, которые готовы покупать услуги 3G, фильмовые каналы, услуги кинотеатров, транспорта, туризма, общепита и так далее.
Пенсионный балласт или новые потребители?
Параллельно с ними в одном и том же государстве, в одних и тех же областях и городах живет огромное количество людей, которые не задействованы в маховике рынка. Кто они?
Прежде всего, это армия пенсионеров, состоящая из 12 миллионов. Это почти треть населения современной Украины. Это люди, которые получают по 1,5 тыс. грн. в месяц и не участвуют в большинстве рыночных процессов. Ведь они покупают только дешевую еду, платят за «коммуналку» и не являются покупателями других услуг, широко доступных в их «ареале обитания».
Наше государство о наших пенсионерах заботится. Оно выписывает им льготы: на проезд, на связь, на газ, на «коммуналку» и так далее.
Льготы влияют на рыночную экономику очень негативно. По двум причинам.
Во-первых, предприятия, оказывающие льготные услуги, как правило, долго не могут добиться их компенсации. Хотя компенсация и закладывается в бюджет. «Укртелеком», например, до сих пор выбивает полмиллиарда, который ему задолжали на многие годы городские и районные администрации.
Во-вторых, людей, которые «удостоились» льгот, попросту лишили права, что называется, «проголосовать рублем».
Если бы те же пенсионеры в один прекрасный день получили все предписанные им льготы в виде доплат к пенсии, пусть даже и небольшой, то вполне очевидно, что они распорядились бы этими деньгами с максимальной выгодой для себя. Возможно, они бы уже не стали лишний раз ездить в общественном транспорте. Ведь каждый раз за него придется платить и задумываться, стоит ли поездка этих денег.
Возможно, есть более насущные потребности. Например, купить то, что раньше никогда не покупалось. На что никогда не хватало 1,5 тысячи. Но когда на руках 2 тысячи, список покупок моментально расширяется. Хотя, казалось бы, денег стало не особо больше.
Когда государство перестанет распоряжаться тем, чем свободно могут распорядиться его граждане, экономика моментально отреагирует. Внутреннее потребление возрастет, поступление НДС вырастет. И вслед за ним и размер бюджета на следующий год.
Иными словами, если рассматривать бюджетные затраты на пенсионеров не как минимальную сумму, достаточную для того, чтобы человек не умер от голода, а как некую государственную инвестицию во внутренний рынок, то наши бойкие и расчетливые бабушки и дедушки смогут сыграть в становлении новой экономики далеко не последнюю роль.
Вечная нищета или новые рынки?
Еще одна значительная часть населения, которую украинская экономика стремительно теряет, это жители сел. Их 13 миллионов, если верить Госстату. И цифра эта постепенно тает. В 1990 году сельских жителей было почти 17 млн.
Многие повыезжали в города и сейчас только числятся в селе по прописке. А те, кто действительно остался, в буквальном смысле забыли, что такое деньги. В украинских селах прописалась жуткая нищета.
В селах возродился натуральный обмен. В 21 веке. Люди обмениваются товарами первой необходимости: картошкой, овощами, мясом, медом и так далее.
Натуральный обмен помогает селянам пережить зиму, но опять-таки крайне негативно влияет на рыночную экономику. Он не генерирует живых денег. И число услуг и товаров, потребляемых в селе, таким образом никогда не расширится и диверсифицируется. Никогда не выйдет за его рамки, даже если в село придет интернет.
Очень наглядно ситуацию в одном из украинских сел обрисовала недавно журналистка Леся Войтицкая у себя на страничке Facebook: «В селе яблочная лихоманка. Трусят, собирают, воруют - сдают. 80-90 копеек за килограмм. Около 25 грн за мешок! Только вдумайтесь в эти цифры: местные готовы отдать спекулянту-перекупщику целый мешок яблок, из которого потом на заводе сделают ни один литр сока, за столько, сколько стоит чашечка кофе в захудалом киевском кафе.
Здесь явно какой-то дичайший рыночный перекос. Очевидно, что мешок яблок не должен стоить в селе также, как и в Киеве, но и за копейки он тоже не должен уходить. Яблоко в мире — это точно такой же ходовой товар, как строчка программного кода. На свободном рынке оно должно иметь справедливую рыночную стоимость. Если, конечно, принципы честной конкуренции не нарушены.
Очевидно, в антимонопольном комитете, даже в его региональном подразделении, только улыбнулись бы, если бы их спросили, много ли нарушений на оптовом рынке овощей, мяса, молока - основного продукта селян.
И действительно, ведь есть масса более важных рынков, где пасутся крупные компании. С них и штраф можно поиметь, и в политические игры с собственниками поиграть. И спекулянты, казалось бы, делают доброе дело, давая жителям хоть какую-то копейку. Но при этом они оказывают медвежью услугу потребительской силе.
Даже если один спекулянт заработает миллион, он все равно, условно говоря, купит одно 3G-подключение, один фильмовый канал, одну путевку в Одессу, одну бутылку водки или одну чашку кофе, пусть даже в модном кафе. А 990 тысяч спекулянт скорее всего конвертирует в доллары или поспешит вывести из страны.
Если миллион заработает 100 фермеров или садовников, они купят массовых услуг в десятки раз больше. И посчитают при покупке каждую копейку.
Те, кто думают, что селянам не хватает предпринимательской хватки, чтобы продать товар самостоятельно, глубоко ошибаются. Чтобы заработать на яблоках ощутимые деньги, у жителя села должна быть уверенность в том, что он доставит товар без проблем на рынок. И здесь всплывает еще одна огромная проблема, сдерживающая появление свободного рынка — инфраструктура.
К селам, да в принципе и к райцентрам, не ведут ровные дороги. Как правило, это ухабистое и небезопасное «нечто». И на этом «нечто» могут мчаться как каскадеры только самые опытные водители. Поэтому и добираться до сел приходится очень долго, небезопасно и накладно. И транспорт туда практически не ходит.
Появление более или менее ровных трасс регионального значения смогло бы подключить жителей сел к рыночной экономике. Не только потому, что они смогли бы доставить свои товар, но потому, что время поездки в ближайшие города ощутимо сократилось. Это позволило бы жить тем образом жизни, которым живут многие европейцы и американцы: ночевать в сельской местности, но при этом днем работать в городах.
У нас же, чтобы работать в городе, в большей части случаев приходится переезжать. Что может позволить себе не каждый. С другой стороны, хорошее транспортное сообщение и логистика в регионах стали бы подспорьем для экотуризма.
Киевляне, а возможно и иностранные гости, охотно добирались бы на выходных за пару часов до сельских таверн, где можно сытно поужинать, с блеском отгулять корпоратив или свадьбу, половить рыбу, покупаться в речке. И потекли бы в село деньги.
Как собаки на сене
Подытожу: в государстве Украина параллельно сосуществует две модели экономики: рыночная и первобытная. В первой товар и услуга имеет стоимость, а во второй — нет. Поэтому две системы практически не пересекаются.
Если же перетащить в первую систему хотя бы часть участников из второй, то это моментально приведет к тому, что в Украине появится больше услуг и товаров с добавленной стоимостью.
Пока же все потуги украинских политиков, и макроэкономистов напоминают скучную игру в покер стабильного неудачника.
Когда у тебя на руках вроде и есть карты, на столе есть фишки, то ты предпочитаешь играть только в проверенные комбинации. Ты не пытаешься собрать из всех имеющихся карт «стрит» или «флеш», а ждешь пока из колоды чудом придут четыре короля. Тогда точно сделаешь гарантированную ставку. Очевидно, что это не тактика игрока, который вечером уходит с мешком денег.
Ведь украинские карты хоть и не все парные, но достаточно неплохие, чтобы хоть раз сделать «all-in» (ва-банк). Пусть даже в таком ходе будет доля блефа. Хоть раз пустить всех людей в игру, а не довольствоваться недальновидными междусобойчиками среди богатых.
Ведь главный секрет умножения денег заключается не в том, чтобы держать их в швейцарском банке под процентами. Деньги должны постоянно проходить через потребителей в виде вложений в производство сложных товаров и услуг.
Только тогда у каждой гривны появится добавленная стоимость, ВВП вырастет, инвесторы обратят на нас внимание, а кредиторы уже не смогут драть бешеные проценты с займов для крайне рисковой страны третьего мира.
