Статьи

Написаны, конечно, и другие, но специально созданное, оригинальное произведение, ставшее по-настоящему массовым, одно, и белорусского авторства.

Сейчас, пробегая порой через Майдан и Крещатик, можно услышать «дореволюционный» репертуар из Цоя, «Сплина» и обязательную «Лиш вона» Чубая. Будто ничего и не было. Что не так со «співучею нацією»?

Подозреваю, ответ на вопрос, почему так вышло, лежит глубоко и выводит на обобщения гораздо более широкие, чем особенности отечественных практик продвижения песенного творчества в массы в период социальных обострений.

Признаюсь, вероятные подсказки пришли с неожиданной стороны – с российской.

В каком-то обсуждении тамошней ситуации прозвучала мысль, что не следует бояться, будто заоблачный уровень пропутинской поддержки приведет к общественной истерике в России с соответствующими эксцессами.

Да, массы лояльны, но это такая вялая лояльность, российское общество в целом пассивно. Аплодировать телевизору – пожалуйста, но не больше. Что бы там ни говорили, дело «Новороссии» осталось уделом спецслужб и горстки социальных дезадаптантов.

Нынешний «Русский марш» в День национального единства был уныл и малолюден в Москве, а в Питере вообще не состоялся. И это при непрерывной пропагандистской накачке, которая сопротивления не встречает.

Этому есть целый ряд причин.

Призывая поддержать вождя в его борьбе с Западом, Кремль в то же время гасит всякую гражданскую активность от греха подальше, включая самую лояльную.

Лаять – только по команде. Но часто осаживать и не приходится.

Российское население сильно немолодо и тяжело на подъем, его буквальная «ватность» проявляется прежде всего в глушении всяких гражданских всплесков, в вате волна не идет. Те, кому важнее ценности сохранения, числом и выстроенными под себя социальными практиками угнетают тех, кому интереснее развитие, а оно интереснее всего молодым.

Так вот, демографический профиль Украины от российского ничем не отличается. В обществе доминирует многочисленное поколение, рожденное в 50-60-х годах, все больше нагружающее Пенсионный фонд.

А провал рождаемости в 90-е сейчас оборачивается относительно низкой долей молодежи. В 2011 году было 6,5 миллионов украинцев младше 15 лет, тогда как в 1991 году их было 11 миллионов. В 2018 году будет вдвое меньше ребят призывного возраста, чем в 2002 году, начиная с которого их число непрерывно падало. В среднем мы очень не молоды, следовательно, и не сильно задорны. Музыкальность никуда не делась, просто не так продуктивна.

Да, в отличие от россиян мы два раза за десять лет решились на серьезные социальные выступления. Но если внимательно всмотреться, кто составил основу протестующих – это была совсем не молодежь.

Юные футбольные ультрас в буквальном смысле зажигали, но основная масса была «дядьки». Средний возраст Небесной сотни – 41 год. И фронт на востоке в первый, самый сложный год держали те, кто призывался по второму разу, не мальчики.

Наверное, отсутствие переизбытка молодых горячих голов определило в целом мирный характер постмайданных процессов. Не то что охоты за бывшими не было, даже случаи посадки в мусорный бак были единичными и быстро прекратились.

Убийство Бузины выглядело дико, совершенно выпало из общей картины и прецедентом не стало.

Война накачала страну оружием, но оно молчит, несмотря на все разговоры о ребятах, которые вернутся с войны и покажут.

Те, кто застал самое страшное, уже основном вернулись. Пока тихо. Граната под Верховной Радой лишь подчеркнула тишину до и после.

Эту взрослую сдержанность можно и нужно занести себе в заслугу.

Но есть опасение, что обратной стороной окажется усталость и нежелание вовлекаться в общественные дела.

Два тяжелых года сильно вымотали людей, немолодому обществу может просто не хватить энергии, чтобы своим гражданским участием вытолкнуть Украину на дорогу. Принятие решений о будущем сброшено на глубоко неуважаемых политиков. Периодические истеричные мордобои в их среде не имеют ничего общего с последовательной работой и больше свидетельствуют не о внутреннем бурлении страсти, которая может быть сублимирована в развитие, а о нарастающем подсознательном ощущении бессилия.

Страшно хотелось бы ошибиться. Возможно, это лишь пауза перед новым рывком вперед, и нужные песни сочиняются уже сейчас, а, может, уже и сочинены и пробиваются к слушателям.

И да, молодых у нас относительно не много, но они ух какие, и вытащат страну вместе с «дядьками». Назад-то нам нельзя. Позади лишь «Плине кача».

Информация о материале

Опубликовано: 26 ноября 2015

Реформа прокуратуры буксует. Конкурс на должности в прокуратуре не оправдал надежд значительной части общества на обновление прокурорских кадров. Участие ЕС и международных организаций, а также общественности не помогло. Ведь в процесс реформирования изначально заложили мину замедленного действия. Реформа прокуратуры стала компромиссом между политиками и прокурорами. Компромиссом, где не было места радикальным изменениям, которых требует украинское общество.

В Украине продолжается реформа прокуратуры. Идет тестирование прокуроров, желающих дальше работать в новых местных прокуратурах, а также конкурсы на должность руководителей этих местных прокуратур.

Согласно промежуточным результатам второго этапа конкурса, в подавляющем большинстве случаев (78%) претендентами на должности руководителей местных прокуратур стали действующие работники прокуратуры. Хотя сначала большинство заявителей на участие в этом конкурсе составляли именно внешние кандидаты — юристы не из системы прокуратуры. Не исключено, что на административные должности, наконец, назначат единицы людей извне системы.

Для руководства прокуратуры эти цифры стали показателем того, что действующие прокуроры оказались умнее других конкурсантов — тех, кто пришел извне. А многие представители общественности усомнились в прозрачности и объективности такого конкурсного отбора.

Краткая история реформы

Сразу хочу подчеркнуть, что отвергаю версию о подтасовке результатов конкурса и использовании коррупционных схем. Ведь техническую сторону этого процесса обеспечивали представители ЕС и других международных организаций, а прозрачность отбора гарантировало участие мониторов от украинских неправительственных организаций.

Истинную причину, на мой взгляд, нужно искать в предыстории этого процесса. Ведь закон Украины «О прокуратуре» от 14 октября 2014 г. предусматривал, что в течение полугода Квалификационно-дисциплинарная комиссия прокуроров должна заново выбрать всех прокуроров (пункт 10 Переходных положений). Но за указанное время она так и не начала работать, соответственно — не произошел процесс перезагрузки прокуратуры. Фактически, эта норма закона оказалась мертвой.

Ситуация складывалась так, что после парламентских выборов минувшей осенью политики долгое время не могли договориться, что с этим делать: вступить в силу закон не мог, поскольку надо было сформировать местные и региональные прокуратуры, которых до сих пор нет. Поэтому вышли из ситуации, приняв 21 апреля 2015 г. отдельный закон, которым отложили вступление в силу закона «О прокуратуре» до 15 июля 2015 г. И с того момента начался поиск компромиссного способа набора кадров в прокуратуру.

В результате была предложена следующая модель: провести тестирование не всех прокуроров, а только местных, а к отбору руководства 170 местных прокуратур (руководителя местной прокуратуры, его первого заместителя и двух заместителей) допустить внешних кандидатов со стажем работы в области права более пяти лет.

Эти претенденты, в отличие от рядовых прокуроров, проходивших только два этапа тестирования, должны были выдержать четыре этапа конкурсного отбора. Первый — тесты на знание законодательства. Второй этап — проверка на общие навыки. Третий — психологическое тестирование. Четвертый этап — собеседование с членами комиссии, состоящей из четырех представителей от генерального прокурора и трех членов, избранных парламентом, в пяти городах — Киеве, Львове, Одессе, Днепропетровске и Харькове.

Именно такой формат проведения конкурса на должности руководителей местных прокуроров стал результатом достигнутого компромисса между политиками, а также компромисса политиков с системой прокуратуры.

Основные особенности конкурса

Прежде всего, время объявления о проведении такого конкурса и сборе документов оказалось неудачным. Это был летний период (конец июля — август). Не исключено, что качество информационной кампании не дотягивало. Таким образом, больше шансов пройти конкурс появилось у действующих прокуроров.

К тому же не все специалисты-юристы — адвокаты, юрисконсульты, помощники судей, другие специалисты в области права — хотели проходить конкурс в самое нижнее звено прокуратуры. Ведь они прекрасно понимают, что над ними, в высших прокурорских кабинетах, останутся на своих должностях старые кадры, и снизу им будет очень трудно изменить эту систему. Таким образом, условия проведения конкурса прокуроров изначально не способствовали полному обновлению прокурорских кадров. Этого можно было бы избежать, если бы в законе указали, что такие конкурсы будут проводиться на должности во всей системе прокуратуры.

То же касается и нормы, предусматривающей более пяти лет стажа в области права для кандидатов в местные прокуратуры. Немалому количеству специалистов, проработавших столько времени в определенной сфере — адвокатуре или суде, на государственной службе и т.п., — трудно изменить свою жизнь и перейти на работу в прокуратуру. Ведь за это время приобретены некоторый опыт, контакты, возникли перспективы профессионального роста, а тут предлагают фактически заново начать свою профессиональную деятельность.

Поэтому, возможно, нужно было ослабить требования к стажу кандидатов в сфере юриспруденции, чтобы привлечь к конкурсу на должность местных прокуроров больше молодых незаангажированных людей.

В целом, из 7800 должностей в городских, горрайонных, районных прокуратурах предлагается оставить 6200, то есть речь идет о сокращении 20% прокуроров на местном уровне. Это положительно для системы, однако такое сокращение не оставляет возможности для пополнения органов прокуратуры новыми кадрами извне.

На результаты конкурса руководителей местных прокуратур, вероятнее всего, повлияло решение правительства от 30 сентября об определении суммы окладов в 2–3 тыс. грн для прокуроров будущих местных прокуратур.

Кабинет министров Украины этим своим решением фактически нивелировал положение статьи 81 Закона «О прокуратуре», определяющей сумму вознаграждения прокуроров в 10–12 минимальных зарплат. Правительство же во время прохождения кандидатами второго этапа конкурса установило, что руководители местных прокуратур и прокуроры будут получать в четыре (!) раза меньше. Это, к сожалению, не улучшило настроения участникам конкурса.

Психологическое тестирование, состоявшееся в конце октября, на мой взгляд, должно было стать важнейшим этапом отбора — в том случае, если его методика позволяла проверить кандидатов на добропорядочность. Поэтому это тестирование надо было поставить первым, а не последним этапом для всех кандидатов, до тех пор проверенных лишь на юридическую и общую эрудированность.

Рекомендации на будущее

Сейчас же конкурсный отбор приближается к завершению — проходят собеседования с конкурсными комиссиями. Общественные организации и журналисты уже активно включились в процесс сбора информации о финансовом положении кандидатов на эти должности, фактах принятия ими незаконных решений или превышения служебных полномочий, чтобы предоставить ее комиссии, которая будет проводить собеседование. Особенно активными в этом были сообщество «Новая прокуратура», а также интернет-ресурс «Цензор.нет».

И это, я считаю, стало наибольшим достижением конкурса. Общественность контролирует порядок его проведения, предоставляет комиссиям информацию, сами кандидаты соревнуются между собой за право занять должность руководителя и доказывают свои преимущества, а не договариваются об этих должностях на высшем уровне. Наконец, этот конкурс дает надежду, что зацементированная десятилетиями «командность» в работе прокуратуры, когда каждый районный прокурор подбирал для себя коллектив лояльных прокуроров, а каждый областной прокурор формировал свою команду, будет разрушена.

Следующей важной задачей для общественности должно стать проведение тестирования высших звеньев прокуратуры, по меньшей мере, на региональном уровне. Ведь в течение последующих двух лет в прокуратуре должно произойти сокращение около 5 тыс. должностей — с 15 до 10 тыс. (статья 14 закона «О прокуратуре»). То есть если в местных прокуратурах останутся работать 6200 прокуроров, то на высших уровнях — в 25 региональных прокуратурах и в Генпрокуратуре — лишь 3800.

Проведение тестирования поможет оставить людей, которые достойны этих должностей. Если же сокращение будет проходить по старому механизму, когда всех выводят за штат, а затем (непонятно по какому принципу) приказом назначают на должность, мы получим такой же результат. Впрочем, чтобы ввести конкурсный отбор во всех звеньях прокуратуры, необходимо выполнить огромную работу, наподобие нынешнего отбора местных прокуроров. На это нужно время.

Следует также добиться установления ограничений, чтобы в конкурсных комиссиях по отбору кандидатов на прокурорские должности не могли участвовать политики. Ведь это противоречит принципу аполитичности деятельности прокуратуры. Поэтому вместо народных депутатов лучше привлекать к работе этих комиссий ученых, экспертов и представителей общественных организаций.

Все это — рекомендации на будущее. Ведь на этом этапе, к сожалению, мы не сможем уже ничего кардинально изменить.

Впрочем, с 15 апреля 2016 г. открывается дополнительная возможность для очищения прокуратуры. Речь идет о создании Квалификационно-дисциплинарной комиссии прокуроров. Таким образом, вводится открытая и прозрачная система привлечения прокуроров к дисциплинарной ответственности и их увольнения. Но, в отличие от судейского механизма, где решение выносит большинство судей, в этой комиссии большинство будет состоять не из прокуроров. В нее будет входить один адвокат, двое ученых, три представителя Омбудсмена и пять прокуроров, избранных на конференции работников прокуратур. Эта комиссия будет принимать жалобы граждан, недовольных деятельностью прокуроров. Таким образом, общественность получит дополнительные возможности для контроля деятельности прокуроров, до сих пор в нашей системе отсутствовавшие.

Информация о материале

Опубликовано: 26 ноября 2015

Департамент капітального будівництва Харківської облдержадміністрації 16 листопада за результатами тендеру уклав угоду з ПАТ «Трест-Житлобуд-1» щодо реконструкції Харківської обласної філармонії вартістю 28,17 млн грн. Про це повідомляється у «Віснику державних закупівель».

Мова йде про коригування вартості робіт у зв’язку з виділенням пускових комплексів. Роботи мають бути виконані у 2015 році.

Згідно ДКТ, плануються загальнобудівельні роботи, встановлення систем водопостачання, опалення, електропостачання, протипожежні системи, ремонт в органному залі та інше.

У ДКТ вказані роботи з монтажу сценічного обладнання органного залу, хоча окремий договір на виконання цих робіт вартістю 34,58 млн. грн. вже було підписано минулого тижня.

ПАТ «Трест Житлобуд-1» контролюється депутатом Харківської обласної ради 6 скликання від Партії регіонів Олександром Харченко, який має 97,59 % акцій підприємства.

Єдиним конкурентом переможця було ТДВ «Житлобуд-2» Олександра Конюхова й Юрія Кроленка. Їх пропозиція була на 11 тис грн. дорожчою.

Раніше загальну вартість розбудови філармонії, за даними харківських ЗМІ, оцінювали в 251 млн грн.

Нагадаємо, що реконструкцію філармонії почали ще у 2006 р. Першу угоду з «Трест Житлобуд – 1» уклали у травні 2007 року, але скільки фірма отримала грошей у рамках цього підряду – невідомо. Кошторис реконструкції філармонії коректували кілька разів. В 2012 році «Трест Житлобуд – 1» отримало замовлення на 162,01 млн грн.

Информация о материале

Опубликовано: 26 ноября 2015

Департамент капітального будівництва Харківської облдержадміністрації 11 листопада за результатами тендеру уклав угоду з ПАТ «Трест-Житлобуд-1» щодо придбання монтованого обладнання для обласної філармонії вартістю 34,58 млн. грн.

Про це повідомляється у «Віснику державних закупівель».

Заплановано постачання сценічного комплексу органного залу. Зокрема, звукове устаткування, постановочне освітлення, енергетичне обладнання, ком’ютеризація, телефонізація й радіофіксація зали, системи протипожежної сигналізації, димовидалення, вентиляції, меблі й доукомплектація органу.

Загальну вартість розбудови філармонії, за даними харківських ЗМІ, оцінюють в 251 млн. грн.

За суму, виділену лише на орган, можна збудувати багатоповерховий будинок на 40 трикімнатних квартир.

Єдиним конкурентом переможця було ТДВ «Житлобуд-2» Олександра Конюхова й Юрія Кроленка. Їх пропозиція була на 10 тис грн. дорожчою.

ПАТ «Трест Житлобуд-1» контролюється депутатом Харківської обласної ради 6 скликання від Партії регіонів Олександром Харченко, який має 97,59 % акцій підприємства.

Нагадаємо, що реконструкцію філармонії почали ще у 2006 р. Першу угоду з «Трест Житлобуд – 1» уклали у травні 2007 року, але скільки фірма отримала грошей у рамках цього підряду – невідомо. Кошторис реконструкції філармонії коректували кілька разів.

Информация о материале

Опубликовано: 25 ноября 2015