Скандал вокруг создания Сил специальных операций в Украине шокировал наших партнеров из НАТО и США и привел к серьезной дискредитации военного руководства Украины в глазах западных союзников.
Генеральный штаб Вооруженных сил Украины во время войны заблокировал сотрудничество с представителями НАТО по созданию Сил специальных операций в Украине и сорвал начало военных маневров ССО в Хмельницком, организованное по планам НАТО и на натовские деньги. Эта история позволяет посмотреть в целом на ситуацию с созданием ССО в Украине, которая тянется много лет. Несмотря на войну, сейчас реформа украинского спецназа полностью заблокирована военным командованием.
Источники, близкие к миссии НАТО в Киеве, сообщили, что за последние два месяца всякая работа и контакты двух экспертов НАТО по ССО в Украине и представителей командования Сил специальных операций США полностью остановлены. Начальнику Управления специальных операций Генштаба полковнику Сергею Кривоносу, который пользуется авторитетом у натовцев, запрещены контакты с миссией. Крайнее возмущение в НАТО вызвал приказ Генштаба ВСУ перенести запланированные с американцами маневры ССО Украины в Хмельницком на позднее время и на другой полигон — в Яворове, несмотря на то, что все было подготовлено для учений в Хмельницком.
После моего сообщения на «Цензоре» о скандале, Генеральный штаб выступил с официальным опровержением, назвав сообщения о срыве сотрудничества с НАТО «обманом». То есть была предпринята попытка дезинформации руководства страны и замалчивания скандала.
Развитие ситуации оказалось неожиданным. На конференции по безопасности в Центре Маршалла в Германии представители командования Сил специальных операций США обратились с критикой Генштаба ВСУ к одному из ближайших советников президента Порошенко Ирине Фриз, депутату комитета Рады по вопросам безопасности и обороны, попросив напрямую сообщить президенту Украины об обеспокоенности наших союзников срывом программы создания ССО в Украине. А сама Фриз выступила с беспрецедентным сообщением в социальных сетях, где также изложила суть проблемы:
«ГШ не йде на контакти з представниками НАТО та фактично зриває всю співпрацю з місією Альянсу. Фактично ми зіткнулися з блокуванням процесу створення ССО за стандартами НАТО, що відбувається вже біля року. Тренування, що були заплановані в Хмельницькому на кошти США та узгоджені з представниками SOCOM, з незрозумілих причин перенесені у Яворів. При цьому ходять жахливі чутки про підстави такого перенесення, в які я не хочу вірити. Керівництво Генштабу не з'являється на виклики парламентського комітету з питань національної безпеки та оборони. Зараз знаходжуся в центрі Маршала, і знову отримую запитання від наших партнерів, які звучали у Києві. Обидва представники, що були направлені ними в Київ, ігноруються Генштабом, їх робота фактично блокована. Одночасно з цим Управління Спеціальних операцій знаходиться під тиском, а його керівництву, що проявило блискучі результати в зоні АТО, погрожують звільненням, що призведе до відчутного послаблення підрозділів СО.
Мова йшла про зрив навчань. Це факт. Через порушення термінів початку навчань мені телефонують і з Києва, і з Вашингтону. Питання є навіть тут, у Німеччині. Генеральному Штабу бажано б було не реагувати на інформаційні повідомлення медіа, які, на його думку, щось не так зрозуміли,а вчасно розпочати навчання з підготовки спеціальних підрозділів у Хмельницькому, що мали початися ще вчора згідно з домовленостями з НАТО.
Нагадую Генеральному Штабу, що при Адміністрації Президента створена робоча група з питань створення ССО, до якої я вхожу як один із розробників законопроекту про ССО, отже маю повну інформацію про поточний перебіг справ. Ставлю до відома, навчання в Хмельницькому були консолідованою позицією, що узгоджена з США. Те, що Яворів є більш доцільним місцем — рішення виключно ГШ, яке він прийняв за тиждень до початку міжнародних навчань і яке не було скоординоване з нашими партнерами.
Рівень взаємодії ГШ з НАТО я можу бачити на безпековому заході Центру Маршалла, що відбувається цими днями в Німеччині. Незважаючи на запрошення, жодного представника ГШ тут немає».
В чем причина конфликтной ситуации в Генштабе? Чтобы объяснить предысторию скандала вокруг учений в Яворове, надо обернутся назад. В этом скандале переплелись два мотива — кланово-бюрократический и коррупционный. К сожалению, государственными и военными интересами военное командование в этой ситуации не руководствовалось.
Итак, один из ключевых проектов сотрудничества НАТО и Украины — создание Сил специальных операций. Как все понимают, ССО — ключевая структура в современной войне.
Вот только проблема в том, что ССО в Украине воевать по своему назначению не могут до сих пор. Да, идет война, а ни одной операции по ликвидации и захвату главарей террористов и российских офицеров, по уничтожению штабов, минированию дорог для «гумконвоев» и российских войск украинский спецназ не производит. Войска спецназа включают в себя два полка специального назначения — 3-й (Кировоград) и 8-й (Хмельницкий), а также два центра специальных операций — 73-й морской (Очаков) и 140-й (Хмельницкий). Это крупные силы — несколько тысяч человек.
Для управления этими силами в структуре Генерального штаба существует Управление специальных операций. Генштаб и должен планировать операции и развивать этот вид вооруженных сил. Но проблема, во-первых, в том, что Генштаб до сих пор… не подчинил УСО ГШ ни одного подразделения и не допускает самостоятельной работы УСО. Спецназ подчиняется командованию сухопутных войск и выполняет задачи СВ. Во-вторых, начальник УСО ГШ полковник Сергей Кривонос уже более года… не может получить все необходимые полномочия и находится в неопределенном статусе.
За время войны отдельные подразделения спецназа эпизодически выполняли те задачи, к которым их готовили. Но случаи, когда проводились засады и налеты, осуществлялись глубокие поиски, разведка в глубоком тылу, минирование дорог в тылу и уничтожение стратегических объектов противника, установка сигнальной аппаратуры, захват пленных — буквально единичны. И большая часть личного состава в этих операциях участия не принимала.
Подавляющее большинство миссий украинского спецназа относится к нецелевым задачам — к функциям войск охраны тыла и обычной пехоты.
Спецназ выполняет задачи сопровождения конвоев, штурмовых подразделений, обороны ключевых объектов, охрану десятков начальников различного ранга. Большая часть заданий по разведке — это разведка войсковая, в пределах нейтральной полосы и переднего края противника. То есть спецназ делает то, что должна делать обычная пехота, в зоне ответственности которой находится участок фронта.
Таким образом, вместо выполнения задач, сосредоточения сил и средств для проведения специальных операций, спценаз на протяжении всей войны лишен возможности работать по специальности.
Спецов отвлекают на задачи, которые может выполнять любая армейская часть. Вместо того чтобы комплектовать пехоту дееспособным личным составом, ее усиливают спецназом для повышения боевой устойчивости.
Да, наша армия на начальном этапе войны напоминала плохой скаутский лагерь, но ведь и у противника дела были не лучше. Линии фронта не было никакой, и проникновение в любую часть Донбасса было вполне решаемой задачей. Наличие кадровых частей спецназа позволяло диктовать противнику инициативу. И в украинском спецназе было достаточно офицеров, которые это понимали.
Но отсутствие компетентного и инициативного управления не позволяло бойцам проявить себя. Вместо комплектования боеспособных подразделений сухопутных войск, Генштаба сделал спецназ любимой пехотой. Это было тем более удобно для пехотных генералов, что подразделения спецназа не имеют тяжелой техники и вооружения. То есть для их отправки в бой требуется гораздо меньше времени, и не возникает логистических проблем. Можно и в автобусе послать, и в вертолете, ведь у спецназа все на себе, а пехота зависит от техники и может оправдать свою остановку поломками. У спецназа ноги ходят всегда.
Кроме того, части спецназа всегда приданы пехоте, то есть воспринимаются многими начальниками как универсальные и неуязвимые солдаты, которых можно посылать всюду, где не хочется организовывать самостоятельный поиск.
Большой проблемой стало недоверие личного состава к командованию. Генерал-майор Виктор Назаркин, начальник УСО ГШ в начале войны, никаким авторитетом у личного состава не пользовался. Он был также обычным украинским военным чиновником мирного времени, который поднимался по карьерной лестнице благодаря клановым связям и кулуарным договоренностям, а не войнам и маневрам. Ни малейшего понимания целей и задач спецназа Назаркин не проявлял, грамотно планировать операции не мог.
После провала ряда операций спецназа в Крыму, пассивных действий под Славянском, в Донецке, сопровождавшихся потерями личного состава, следующим тяжелым испытанием стало сражение в секторе «Д». Операция изобиловала абсурдными и неграмотными решениями, которые привели к тяжелейшим последствиям. Так, командование не разрешило спецназу занять ключевые позиции в секторе — высоту Саур-Могила и село Дмитровка — до развертывания там боевиков. Эти пункты противник занял только в конце мая — начале июня, а ранее они стояли незанятыми, и подразделения 3-го полка, заблаговременно развернутые в этом районе, многократно просили командование разрешить им взять под контроль эти объекты оперативного значения. Атака Дмитровки была полностью подготовлена уже после ее занятия российскими наемниками, но в последний момент и эту операцию отменили. В результате российские наемники при поддержке регулярных войск РФ полностью связали наши войска в секторе, удержали стратегическую автомагистраль у Изварино и навязали крайне невыгодное для украинских войск развитие событий.
В этих условиях в селе Провалье 15 июля погибла группа 3-го полка подполковника Коваленко, а 29-го июля погибло сразу две группы 3-го полка под селом Латышево под командованием подполковника Лысенко. Гибель группы Лысенко стала результатом неграмотного оперативного планирования, грубейших тактических ошибок.
Бесполезные и неэффективные операции, игнорирование элементарной логики, большие потери вызвали серьезное недовольство личного состава, а генерал Назаркин подвергся серьезной критике общества. Но дружба с начальником Генштаба Муженко делала Назаркина неуязвимым.
Министр обороны Валерий Гелетей, в отличие от военного командования, не был связан с генеральскими кланами и имел возможность выстроить что-то новое и дееспособное. Именно в сфере управления ССО Гелетей и его помощник Александр Данилюк сделали свое лучшее кадровое назначение — несмотря на недовольство Муженко, Гелетей добился у президента отстранения Назаркина и назначения на должность начальника УСО полковника Сергея Кривоноса.
Это было стопроцентное попадание, потому что Кривонос действительно является одним из наиболее квалифицированных спецназовцев. У него были хорошие учителя, он прошел воинский путь от солдата, командовал 8-м полком спецназа и дважды делал его лучшей частью ВСУ по итогам года. Имеет высокий авторитет и большой опыт международных учений. Назначение Кривоноса имело резонанс и было позитивно воспринято в спецназовской среде. После его назначения появился реальный шанс провести настоящую реформу и создать Силы специальных операций. Но накануне выборов президент Порошенко нуждался в сильном пиар-ходе, который бы показывал стремление к наведению порядка в ВСУ. И Гелетей был вынужден уйти в отставку. Это привело к изменению ситуации в управлении ВСУ. Всю полноту полномочий по управлению войсками практически бесконтрольно получил в свои руки Муженко.
Проблема в том, что Муженко имеет огромную личную неприязнь к Кривоносу. В июле 2014-го между Кривоносом и Муженко произошел персональный конфликт. Кривонос полтора месяца успешно руководил обороной Краматорского аэродрома с минимальным количеством бойцов. Несмотря на сложную обстановку и регулярные огневые контакты, разумная и активная защита позволила избегать жертв среди украинских военнослужащих на протяжении всего времени обороны. Ключевую роль сыграла надежная разведывательная информация и налаженные контакты с местными жителями. Однако это и стало причиной острого конфликта Кривоноса с военным командованием. Он заранее сделал доклад о подготовке бандой Гиркина выхода из Славянска и его возможных путях. В течение трех суток, пока Гиркин накапливал силы и совершал перегруппировку, Кривонос непрерывно давал координаты целей и требовал открыть огонь по плотным скоплениям боевиков. Увы, на применение артиллерии и минометов действовал прямой запрет Муженко. Никакие требования Кривоноса не помогали, хотя он применил весь лексический запас, чтобы убедить командование в необходимости решительных мер. Колонны Гиркина выходили в зоне визуальной видимости постов наблюдения, они были в прицеле артиллеристов, над ними летала украинская авиация, но… приказа открыть огонь так и не последовало. Когда Краматорск освободили, у Кривоноса с Муженко состоялся мужской разговор, свидетелями которого был ряд офицеров. С тех пор Кривонос впал в немилость у злопамятного начальника Генштаба.
Хотя Кривонос отличился — именно он курировал организацию спасения сбитых украинских летчиков и сыграл огромную роль в том, что все пилоты боевых самолетов, сбитых противником, в невероятно тяжелой обстановке были спасены.
Муженко не простил отстранение своего друга Назаркина. Он так и не разрешил Кривоносу получить все полномочия начальника УСО и не передал ему управление частями спецназа. Не вступив в должность, Кривонос был вынужден все решения проводить непосредственно через начальника Генштаба. А поскольку таких исполняющих обязанности в армии много, и на ручном управлении Муженко стремится держать все и всех, то подписание любого документа стало сложным делом, требующим многодневных и многочасовых заседаний в приемной начальника Генштаба в очереди с другими офицерами-«терпилами».
Уже скоро два года войны полноценное управление силами специальных операций фактически отсутствует. Спецназ по-прежнему является средством поддержки пехоты. Специальные операции не проводятся. Все случаи взятия в плен российских военных — это не результат спецназовских операций, а отвага и мастерство мобилизованных гражданских людей, военная удача.
Однако поскольку НАТО требует создания ССО и выделило специальный фонд, обещая дополнительное финансирование, Генштаб решил эту золотую жилу осваивать самостоятельно. Убрать начальника УСО открыто Муженко как хитрый аппаратчик не хочет — будет скандал, ведь Кривонос популярный командир. Поэтому делается иезуитский ход — Муженко замыкает контакты с НАТО на других сотрудников, а Кривонос исключается из игры. При этом ему выдвигаются обвинения, что он ничего не делает для развития контактов с НАТО и реализации программы ССО. Для общения с НАТО и представления стратегии построения ССО, которую полностью разработал Кривонос и его команда, назначаются другие люди. В настоящий момент Муженко выдвинул для общения с миссией экспертов НАТО трех человек — генерал-майора Лунева, полковников Свистака и Кучерявого. Ни один из них не является кадровым спецназовцем, а Лунев всю жизнь прослужил в десантных войсках. Миссия НАТО выражает недоумение такими хаотичными и непонятными для них действиями, но вынуждена работать с теми, кого присылает Генштаб.
Американцы совместно с Кривоносом разработали и выделили финансирование на реализацию программы подготовки украинских ССО в Хмельницком, на базе 140-го центра и 8-го полка. Деньги по нашим меркам солидные — только на питание одного украинского бойца в сутки выделяется 540 гривен. В то время как украинская норма — 70.
Но вот Кривоноса отстраняют, выдвигают глупые обвинения. После очередного скандала он попадает в военный госпиталь с гипертоническим кризом.
Воспользовавшись его устранением, Генштаб затевает новую интригу. Программа подготовки должна стартовать 16 ноября. За неделю до ее начала Генштаб заявляет — все отменяется, все оборудование перевозится в Яворов, маневры будут проходить на другом полигоне. Это приказ был равнозначен срыву сроков, но самое главное — не имел никакого обоснования. Яворовский полигон принадлежит Национальной академии сухопутных войск и забит войсками. Условия для подготовки и проживания там гораздо хуже, чем в Хмельницком, где есть штатные оборудованные классы и казармы. Программа учений не короткая, она рассчитана на длительный срок. Зачем вырывать спецназ со своей базы и отправлять на другую в худшие условия, что приведет к снижению качества и к затратам лишних ресурсов? Ответ один: начальник академии и Яворовского полигона генерал-лейтенант Павел Ткачук — друг Муженко и командующего сухопутным войсками Пушнякова, решил сам «освоить» финансовые потоки от «дядюшки Сэма». 540 гривен в день умножить на количество людей и месяцев — это ж сколько можно на таком бюджете «распилить»? Большие деньги.
Вот о каких постыдных версиях писала Фриз. Самое постыдное — что она узнала об этих версиях не в Украине, а в Германии, в центре Маршалла, на конференции по безопасности от военных из командования сил специальных операций США. Представьте себе, какими дикарями выглядит Украина в глазах Запада, если военное командование дает экспертам НАТО основания для подобных заключений. Причем советник президента Ирина Фриз не имеет других возможностей достучаться с такой информацией до руководства страны — только через фейсбук.
Муженко делает все, чтобы Кривонос сам подал в отставку из-за невыносимой атмосферы. Но для Кривоноса спецназ — дело всей жизни, и он не отступает и сам не уйдет.
Скандал в СМИ привел к разборкам на вершине украинской власти. Муженко является для президента Порошенко священной коровой. Любая критика в его адрес вызывает у главы государства крайне нервное состояние. Такое впечатление, что в администрации президента развитие ССО — вопрос не государственный, а личных капризов и игрушка для дилетантов.
После встречи представителей НАТО в Киеве в эту пятницу скандальные решения Муженко и Пушнякова по переносу учений ССО в Яворов отменены. Учения пройдут по плану в Хмельницком. Американцы в шоковом состоянии смотрят, чего еще выкинут украинские генералы.
Увы, украинский спецназ вместо охотников превращен в заложников некомпетентного военного и политического руководства. Отсутствие мозгов в Генштабе никакими бюджетами и бравурными докладами в соцсетях не исправить. Профессиональную натовскую военную реформу генералы с совково-феодальным мышлением осуществить не в состоянии. Командовать армией должны те, кто воевал на передовой, а не те, чье кресло невозможно ампутировать от филейной части.
