Статьи
В мае 2016-го страна увидела, что такое настоящий моральный подъем.
Вдохновляющие новости следовали одна за другой: украинский триумф на Евровидении, декоммунизация миллионного города на Днепре, освобождение Надежды Савченко из российского плена. Такого воодушевления украинцы не испытывали давно, а реакция злобствующих россиян усилила отечественную радость.
Но, как оказалось, Украина стесняется наплыва чувств – и старается непременно их рационализировать.
В происходящем тут же принялись искать практическую выгоду. Кто-то с умным видом доказывал, что возвращение Савченко преобразит украинскую политическую систему. Что победа Джамалы на Евровидении предвещает скорую деоккупацию Крыма. Что переименование Днепропетровска в Днепр – залог светлого европейского будущего. И так далее и тому подобное.
Полгода назад те же граждане твердили, что энергетическая блокада Крыма сделает полуостров «слишком дорогим для агрессора». Разумеется, этот аргумент не выдерживал критики: на фоне убытков от санкций, которые РФ терпит после аннексии (около 250 миллиардов долларов даже по российским оценкам) непосредственные расходы на энергомост (менее одного миллиарда) выглядят несерьезно. Но, по-видимому, рассуждения о пользе блэкаута были типичной психологической рационализацией. И в действительности патриотов просто радовало, что крымские ватники сидят без света.
Мы пытаемся преуменьшить роль наших эмоций и убеждаем себя, что за эмоциями стоит глубокий расчет. Нам нравятся эффектные шаги, и мы всякий раз делаем вид, будто они эффективны.
Но стоит ли прятаться от собственного естества? Люди – не роботы. Никто из нас не в состоянии жить одним холодным рассудком. Из-за войны Украина пребывает в постоянном стрессе, и наше общество остро нуждается в эмоциональной отдушине. Активным украинцам необходимо хотя бы на время снять напряжение, забыть о негативе, ощутить эйфорию. Это действительно очень важно. Так что, столкнувшись с вопросом «Почему Днепропетровск переименовали в Днепр?», незачем изобретать глубокомысленные, притянутые за уши аргументы. Достаточно откровенного, лежащего на поверхности ответа: «Потому что нам это нравится, и нас это радует».
Многие вещи в воюющей стране делаются исключительно ради морального эффекта. Пора честно это признать. И тогда станут очевидными несколько простых, но важных истин.
Первое. У ослабленной Украины не всегда есть выбор между эффектным и эффективным. Зато мы можем выбирать между эффектным, но пагубным, и эффектным и безвредным.
Когда активисты заблокировали транзит российских фур в Европу, патриотическая общественность испытала эйфорию.
Затем последовал симметричный ответ РФ, экономические потери и вынужденный отказ от блокирования. Но когда Надежду Савченко удалось обменять на двух российских ГРУшников, патриотическая общественность тоже испытала эйфорию – и при этом Украина не потеряла ничего. Если завтра мы разорвем Минские соглашения и предпримем наступление на Донбассе, пассионарии будут ликовать, не думая о последствиях. Но если завтра в центре украинской столицы появится величественный монумент Степану Бандере, пассионарии будут ликовать ничуть не меньше.
Моральное состояние общества значит для Украины очень много. Но бессмысленно платить высокую цену за шаги, не дающие нам ничего, кроме общественного воодушевления. Поскольку тот же эффект может быть достигнут другим путем – с минимальными потерями или вообще без таковых.
Второе. Моральный эффект стоит дозировать – иначе его не хватит надолго.
Кто-то наивно полагает, что когда в Украине будет переименовано, демонтировано и запрещено все связанное с СССР, наступит полная идиллия. Отнюдь! После завершения декоммунизации общественность, нуждающаяся в постоянной эмоциональной подпитке, станет искать, что бы еще переименовать, демонтировать и запретить. Но придумать что-то новое, не впадая в откровенный маразм, будет все труднее. Эта проблема неплохо описана в одной из пьес Шварца: «Пришла мода сжигать книги на площадях. В первые три дня сожгли все действительно опасные книги. А мода не прошла. Тогда начали жечь остальные книги без разбора. Теперь книг вовсе нет. Жгут солому».
Выход очевиден: радовать общество постепенно, без излишней спешки.
Сначала под аплодисменты украинцев падает один советский истукан, через полгода – другой, еще через полгода следует резонансное переименование, и так далее. Хотя активисты требуют закончить декоммунизацию как можно скорее, в их же интересах, чтобы это действо растянулось на длительный срок. Даря активистам все новые и новые порции морального удовлетворения.
Третье. Моральное не следует путать с материальным – даже если для нас одинаково важно и первое, и второе.
Нужно ясно сознавать, что Савченко, Евровидение или декоммунизация – для души, а экономика, обороноспособность или западные санкции против РФ – для дела. И не надеяться, будто одно способно заменить другое.
Без вдохновляющих символов Украина не сможет выстоять и дожить до победы.
Но саму победу обеспечивают не символы, а ресурсный потенциал, который по-прежнему остается нашим слабым местом, и над которым придется много и тяжело работать.
Ленинопад способен взбодрить общество, жаждущее перемен. Но реальные перемены – это не демонтированные куски гранита, а экономическая либерализация, технологический прорыв и цивилизованная правовая система. Троллинг, раздражающий Москву, помогает сохранить присутствие духа во время неравного противостояния. Но настоящее противостояние Кремлю – это упорная работа с западными партнерами, затяжные переговоры, неизбежные компромиссы и большой запас терпения. Никаких иллюзий на сей счет быть не должно.
Иначе моральный подъем превратится в дымовую завесу, маскирующую экономические и политические провалы Украины. И когда эта завеса развеется, у нас не останется ни морального, ни материального.
- Информация о материале
Четверг 2 мая 2016 г. можно назвать самым продуктивным днем в работе Верховной Рады этого созыва. Не по количеству принятых решений, а по масштабности изменений, которые несут принятые законы, и уровню их поддержки народными депутатами. Парламент запустил долгожданную судебную реформу, внеся изменения в Конституцию и приняв новую редакцию закона о судоустройстве, а также новые законы относительно исполнения судебных решений.
На эти изменения можно возлагать много надежд, но способ принятия некоторых из них вполне отвечает позорному правилу украинской политики — цель оправдывает средства. Огромного объема закон о судоустройстве вопреки регламенту принят за основу и сразу в целом с правками, внесенными с голоса председателя профильного комитета. Изменения в Конституцию стали возможными благодаря голосам депутатов «Оппоблока» и другим выходцам из Партии регионов, которые до этого больше всего их критиковали. Что стало ценой этих голосов, можно лишь догадываться. Возможно, повлияла «амбарная книга» черной кассы Партии регионов, выписки из которой опубликованы в СМИ, а оригинал передан в Национальное антикоррупционное бюро…
Но, несмотря на все, результат в виде принятых законов есть. Законы могут быть действенными. В отличие от предыдущих законодательных решений, которые в течение последних двух лет не прибавили веры в справедливость украинского правосудия.
Неуспешная стратегия предыдущего «лечения»
С самого начала парламент исходил из того, что судьи были жертвой режима Януковича и заложниками влияния на них через председателей судов, Высшую квалификационную комиссию судей (ВККС) и Высший совет юстиции (ВСЮ). Поэтому Законом «О восстановлении доверия к судебной власти», принятым в апреле 2014 г., судьям дали возможность исправить ситуацию. Однако судьи в большинстве случаев оставили на должностях тех же председателей судов и через судебные решения надолго заблокировали формирование нового состава ВККС и ВСЮ. Нет этих органов — нет ответственности судей.
Далее парламент принял Закон «Об обеспечении права на справедливый суд» (февраль 2015 г.), которым ввел квалификационное оценивание (переаттестацию) всех судей. Совет судей не согласовывал методику такого оценивания, пока не закончился отведенный законом срок для переаттестации судей Верховного и высших судов. Лишь в этом году ВККС смогла начать оценивание судей судов низшего уровня. Но из-за недостатка конституционных оснований для увольнения судей, не прошедших оценивания, отправляла их в школу судей.
Доходило до смешного: не можешь объяснить, откуда взялся автопарк, иди и поучись в школе судей. Зарплату государство платит, судопроизводство не осуществляется. Курорт! Уволить нельзя, потому что Конституция, которая определяет исчерпывающий перечень оснований для увольнения судьи, именно такого основания не предусматривает.
Что касается судей, принимавших самовольные решения во время событий 2013–2014 гг., то к увольнению их рекомендовано немного. Но и те, кого увольняли, легко оставались на должности благодаря решениям Высшего административного суда.
За два года судебная система не дала обществу никакого положительного сигнала, что она меняется. Судебная система не захотела признавать свою причастность к узурпации власти Януковичем. Наоборот, продемонстрировала круговую поруку и отсутствие агентов изменений в судейском самоуправлении. Среди судей, работавших честно, не нашлось, за единичными исключениями, тех, кто создал бы мощную альтернативу активной части судейского корпуса, противостоящей любым положительным изменениям.
Суды вместе с прокуратурой, по результатам соцопросов, плетутся в хвосте среди государственных учреждений с самыми низкими в Европе показателями доверия (на уровне 5–10%). Даже президенту, правительству и парламенту доверяют больше. Хотя в других европейских странах суды обычно значительно опережают политические органы в таких рейтингах.
Запрос общества на радикальные изменения, чтобы сломать коррупционную систему, лишь возрос. Судебная реформа, наряду с антикоррупционной, по мнению населения, экспертов, инвесторов, международных организаций, стала самой затребованной.
Оправдаются ли их ожидания, покажет время. Но уже сейчас можно определить конституционные и законодательные изменения, дающие шанс на прогресс.
Изменения, которые могут стать успешными
Изменения в судебной системе начнутся сверху, а не снизу, в отличие от безуспешной реформы прокуратуры. Вместо четырех кассационных судов будет создан новый — единый Верховный суд с конкурсным отбором новых судей и возможностью назначать судьями юристов из-за пределов системы. Действующие судьи этих судов смогут либо уйти в отставку, либо пойти на конкурс. До сих пор суды высшего уровня формировались лишь из судей, имеющих определенный стаж. Значительная часть из них являются носителями негативных неформальных практик. Таким образом система сама себя воссоздавала.
Конечное решение в деле можно будет получить быстрее, поскольку настоящая четырехинстанционная система (местные суды, апелляционные суды, высшие специализированные суды, Верховный суд) заменяется трехинстанционной (местные суды, апелляционные суды, Верховный суд).
Должность судьи станет более привлекательной: чтобы на должность пришли лучшие юристы из-за пределов системы правосудия, планируется значительно повысить судейскую зарплату. А действующим судьям зарплату повысят лишь после успешного прохождения ими квалификационного оценивания.
Судей, проваливших квалификационное оценивание на компетентность, добропорядочность и соблюдение правил этики, сразу будут освобождать от должности, но не будут отправлять в школу судей.Также будут увольнять судей, которые не смогут доказать законность происхождения своих доходов. Сегодня это не является основанием для их увольнения. Случаев увольнения судей, осужденных за коррупцию (несмотря на распространенность этого явления), очень мало.
Общественность сможет приобщаться к оцениванию и конкурсам не только через наблюдение, но и через новое учреждение — общественный совет добропорядочности. Его сформируют профессиональные общественные организации из юристов и журналистов-расследователей. Этот совет будет аккумулировать информацию о добропорядочности судей, их поведении и подавать в ВККС свои выводы, которые будут включены в открытое (через Интернет) судейское досье и станут предметом рассмотрения в ВККС. Сейчас же судейское досье формируют исключительно государственные органы, а доступ к его материалам имеет лишь ВККС.
Судьи будут декларировать всех родственников, работающих в судах, адвокатурах, прокуратуре, на высоких должностях. За ложную информацию их будут привлекать к дисциплинарной ответственности. Это будет способствовать выявлению судейских кланов и предотвращению конфликтов интересов, когда судьи решают дела, в которых задействованы их родственники.
В таких условиях многие судьи сами подадут в отставку, боясь попасть под пристальное внимание ВККС, а особенно — общества.
Президент и парламент, согласно европейским стандартам, будут отстранены от вопросов карьеры и увольнения судей. Правда, президент еще на протяжении двух лет будет принимать, по представлению Высшего совета правосудия (новое название ВСЮ), решение относительно перевода судей. То есть гипотетически будет иметь возможность помешать карьере судьи, которого не будет считать достойным должности. Венецианская комиссия признала это допустимым на ограниченный период «из соображений национальной безопасности», вероятно имея в виду ситуацию, когда ВСЮ (в составе которой в большинстве судьи) будет пытаться продвигать судей — ставленников Януковича.
Судейская неприкосновенность не отменяется, но существенно ограничивается. Например, в случаях задержания на месте совершения тяжкого или особо тяжкого преступления или непосредственно после его совершения (к этим преступлениям относится и получение неправомерной выгоды) к судье будут применять общие правила взятия под стражу, как и по отношению к обычному гражданину. В других случаях необходимо будет получить согласие на задержание или взятие под стражу от Высшего совета правосудия. Сейчас — от парламента, который является политическим органом и часто не может оперативно отреагировать на такие ситуации, что дает судье возможность сбежать.
Что касается исполнения судебных решений, то эта деятельность будет демонополизирована. Наряду с государственной исполнительной службой будут действовать частные исполнители. Конкуренция должна уменьшить коррупцию в этой сфере, повысить эффективность исполнения судебных решений. Опыт стран, которые пошли на такой шаг, доказал эффективность института частных исполнителей.
Вместе с тем в принятых законах есть и положения, вызывающие сомнения в искренности намерений провести настоящую судебную реформу.
Риски
Возможно, из-за недосмотра, а скорее сознательно авторы нового закона о судоустройстве дали возможность председателям судов времен Януковича, привыкших исполнять политические указания, еще семь лет оставаться на своих должностях. Законом 2014 г. их полномочия были прекращены, но во многих судах судьи снова избрали их на должности. В 2015 г. их в третий-четвертый раз избирают председателями судов, несмотря на запрет занимать эту должность два раза подряд. Тогда Совет судей разъяснил, что каждый раз председателей судов избирали на основании нового закона, а значит, предыдущий срок полномочий уже не считается.
Логике такого толкования положило начало печально известное решение Конституционного суда о «третьем сроке Кучмы», когда первый срок КС ему не зачислил, поскольку тогда Кучму избрали президентом на основании предыдущей Конституции. Так что Кучма мог баллотироваться в третий раз, но, к счастью, не воспользовался этой возможностью.
Новый закон о судоустройстве не содержит предохранителей против того, чтобы председатели судов были избраны на эту должность фактически в четвертый раз и даже в пятый, несмотря на запрет занимать ее два раза подряд.
При этом вопреки Конституции, но по закону президент будет выписывать удостоверение председателям судов, которых изберут собрания судей. Это может послужить причиной того, что председателей ключевых судов будут приглашать на аудиенцию якобы для выдачи удостоверения, а на самом деле для налаживания неформальных контактов с «кураторами» судебной системы от президента.
Несмотря на введение общественного совета добропорядочности, общественность может и не получить эффективных рычагов влияния на отбор и оценивание судей. Поскольку выводы новообразованного общественного совета будут иметь для ВККС лишь характер «информации», на которую можно даже не реагировать. Другими словами, они не будут иметь решающего значения для квалификационного оценивания судей по критерию добропорядочности. Поскольку нет обязанности ВККС мотивировать отклонение такого вывода и принимать решение об этом единодушно. Кроме того, общественный совет не будет иметь никакого влияния на конкурсы на вакантные должности в местных судах.
В ВККС нет ни одного представителя общественности, а большинство составляют судьи. Зато состав ВККС предусмотрено расширить за счет двух членов — от главы Государственной судебной администрации и уполномоченного Верховной Рады по правам человека (раньше членами ВККС назначались исключительно судьи). Поэтому угроза сохранить круговую поруку остается.
Что касается Высшего совета правосудия, то его полномочия возьмет на себя до 2019 г. действующий ВСЮ, который за год деятельности не зарекомендовал себя агентом изменений в судебной системе. Судьи здесь также составляют большинство. И угроза консервации судебной системы очень велика.
Кроме того, закон о судоустройстве хоть и предусматривает создание Высшего антикоррупционного суда как суда первой инстанции для дел о высокопоставленной коррупции, но откладывает это на неопределенное время. Статус этого суда не содержит дополнительных гарантий независимости — ни особого порядка отбора судей, ни повышенных зарплат, ни своего бюджета и т.п. Реального намерения политической власти создать этот суд пока что не видно.
Эксперты называют и другие, не менее важные, проблемы в конституционных изменениях: введение монополии адвокатуры на представительство в судах, сохранение сугубо политического способа назначения и увольнения генпрокурора, отсрочка на три года Римского устава.
Сценарии развития событий
Пессимисты (а может, реалисты?) не верят в искренние намерения политических сил отказаться от влияния на судебную систему, несмотря на ликвидацию некоторых юридических рычагов влияния. Они остерегаются ситуации, когда образование нового Верховного суда будет использовано для продвижения «своих» судей и отсева «чужих», а в других судах сохранится неформальная система влияния через председателей судов.
Если же смотреть глазами оптимиста, то изменения открывают хорошие возможности для судебной реформы, в частности для обновления судейского корпуса и упрочнения независимости судей. Хотя это и затянется не на один год. Общественные организации и СМИ будут делать все от них зависящее, чтобы эти возможности были использованы сполна. По показателям воплощения европейских стандартов Украина, скорее всего, получит высокую оценку зарубежных партнеров. Чтобы изменения в Конституцию заработали, необходимо принять еще и новый закон о Высшем совете правосудия, законы об адвокатурах и прокуратуре, о Конституционном суде, внести изменения в процессуальные кодексы. И это программа лишь на ближайшие три месяца.
Однако сопротивление судейского корпуса будет яростным: Конституционный суд получит немало конституционных представлений — преимущественно чтобы нивелировать основные достижения законов. Серьезный откат может состояться и на законодательном уровне. Ведь в закон о судоустройстве из-за поспешного его принятия все равно еще будут вносить изменения.
Но, несмотря на когнитивный диссонанс, представляется, что огромный шаг для реформирования системы правосудия все же сделан. Будет ли это шаг вперед, во многом зависит от каждого из нас, от нашей способности наблюдать все процессы и настойчиво бороться за право на справедливый суд.
- Информация о материале
Територіальне управління ДСА України у Харківській області 24 травня за результатами тендеру уклало угоду з ТОВ «Будівельна компанія «Укртехносфера» щодо капітального ремонту адміністративної будівлі Валківського районного суду вартістю 3,92 млн грн.
Про це повідомляється у «Віснику державних закупівель».
У 2016 році мають утеплити фасад, облаштувати підлогу, замінити інженерні мережі, облаштувати кабінки для заарештованих.
Організатори торгів через відсутність низки документів відхилили дешевші пропозиції ТОВ «СК «Лувр» та Науково-виробничого підприємства «Промтехснаб» товариства інвалідів Київського району м. Харкова.
Таким чином, єдиним конкурентом переможця став ФОП Кононенко Роман Сергійович. Підприємець вказав ту саму адресу – Киргизька,15, що й переможець торгів.
Засновниками ТОВ «БК «Укртехносфера» є Юрій та Віктор Мица.
Роман Кононенко також є директором ДП «Укртехпрогрес». Засновником цього підприємства є учбовий научно-виробничий центр «Уктехпрогрес» у формі ТОВ, бенефіціарами якого є Юрій та Віктор Мица.
«Укртехносфера» у 2013 році розіграла тендер ремонт Чугуївської РДА вартістю 400 тис грн. зі спорідненою компанією ТОВ Агенство нерухомості «Рестріелт», до складу власників котрого також входив Мица-молодший.
З 2008 року ТОВ «БК «Укртехносфера» виграла тендерів на 10,1 млн грн. Крім того, ця фірма без тендерів отримувала підряди від харківських вишів.
- Информация о материале
Уявіть ситуацію: людина живе спокійним життям у невеличкому селі, здає свою земельну ділянку в оренду певній агрофірмі для вирощування сільськогосподарських культур, але раптом приходить хтось і заявляє: дай мені цю ділянку, я тут буду газ шукати! Маячня! – скаже читач. А якщо цей «хтось» – компанія, фактичним власником якої є колишній нардеп від Партії регіонів і міністр екології та природних ресурсів України, наближений до Януковича? Тоді ці обставини виглядають цілком «природними» для нещодавньої вітчизняної дійсності. Проте мова йде не про минуле, а про сьогодення на сході Харківської області.
Щоправда, Товариство з обмеженою відповідальністю «Енерго-Сервісна компанія «Еско-Північ» земельну ділянку в селянина Миколи Ігоревича* не відбирає, а намагається примусити його до сервітуту… строком на 10 років.
Дане ТОВ є власником спеціального дозволу на користування надрами структур Роганської перспективної площі №5395 від 14.10.2011 року, згідно з яким надається право на геологічне вивчення, в тому числі дослідно-промислову розробку-видобування вуглеводнів (нафти та газу) в межах Роганської перспективної площі на території Харківського та Чугуївського районів Харківської області строком на 20 років.
І так сталося, що однією з запланованих точок під буріння свердловини виявилася саме земельна ділянка Миколи Ігоревича, розташована на землях Кочетоцької селищної ради Чугуївського району Харківської області, загальною площею 2,5 га, землекористувачем якої є агрофірма «Чугуївська».
Як стверджують представники «Експо-Північ», вони «неодноразово, як в усній, так і в письмовій формі, зверталися з пропозицією до власника та третьої сторони з проханням вирішити питання про надання дозволу на зайняття його ділянки землі сільськогосподарського призначення (рілля), для будівництва свердловини №3 Роганська». А отримавши відмову, запропонували Миколі Ігоревичу укласти договір про встановлення на цю ділянку особистого земельного сервітуту. І навіть пообіцяли від щедрот своїх плату за встановлення та користування сервітутом у розмірі 100% від суми земельного податку.
Отже, селянин мав «велику перспективу»: втратити на 10 років свою родючу землю та дохід від оренди, який вона приносить, з великим ризиком повного розорення ділянки від пошукових та добувних робіт, натомість отримавши сплату свого земподатку.
Звісно, що хижим нафтогазовикам було сказане тверде мужицьке «ні»!
Тоді «Експо-Північ» вирішила нав’язати Миколі Ігоревичу свій сервітут у примусовому порядку та 24.09.2015 року звернулася з відповідною позовною заявою до суду. Мовляв, «відмова відповідача від укладення договору про встановлення особистого земельного сервітуту призведе до невиконання позивачем Програми робіт та умов Угоди №5395, що є підставою для зупинення та/або анулювання Спецдозволу №5395 Державною службою геології та надр України».
Оце лишенько! Газовики, незважаючи на їх волання про те, що «нафтогазова галузь є пріоритетною в економіці нашої держави», не зможуть набити собі капшук, тому селянин буцімто має піти їм на поступки, – логіка ситих, які голодного не розуміють.
Тому Микола Ігоревич звернувся по допомогу до Чугуївської правозахисної групи. З огляду на складність та важливість даної справи, представляти інтереси селянина в суді взявся голова ЧПГ Роман Лихачов.
У судовому засіданні правозахисник наголосив, що види права земельного сервітуту визначає ст. 99 Земельного кодексу України, положення якої встановлюють підстави, за наявності яких можливе звернення з вимогою про встановлення сервітуту, як то:
- право проходу та проїзду на велосипеді;
- право проїзду на транспортному засобі по наявному шляху;
- право прокладання та експлуатації ліній електропередачі, зв’язку, трубопроводів, інших лінійних комунікацій;
- право прокладати на свою земельну ділянку водопроводів із чужої природної водойми або через чужу земельну ділянку;
- право відводу води зі своєї земельної ділянки на сусідню або через сусідню земельну ділянку;
- право забору води з природної водойми, розташованої на сусідній земельній ділянці, та право проходу до природної водойми;
- право поїти свою худобу з природної водойми, розташованої на сусідній земельній ділянці, та право прогону худоби до природної водойми;
- право прогону худоби по наявному шляху;
- право встановлення будівельних риштувань та складування будівельні матеріалів з метою ремонту будівель та споруд.
Як відомо, позивач не збирався на ділянці Миколи Ігоревича ані їздити на велосипеді, ані водити худобу на водопій…
Крім того, відповідно до положень ст. 98 ЗК України, ініціатором встановлення земельного сервітуту можуть бути лише власник або користувач земельної ділянки, який потребує використання суміжної (сусідньої) земельної ділянки, щоб усунути недоліки своєї ділянки, обумовлені місцем розташування або природним станом. А позивач не являється ані власником, ані користувачем жодної земельної ділянки, суміжної із земельною ділянкою відповідача.
Однією із обов’язкових вимог для встановлення земельного сервітуту є те, чи відповідає сервітут цільовому призначенню земельної ділянки, щодо якої він встановлюється. Земельна ділянка Миколи Ігоревича відноситься до земель сільськогосподарського призначення (рілля), які використовуються для вирощування сільськогосподарських культур, тобто буріння свердловини цілковито суперечить цільовому призначенню вказаної землі.
Оскільки чинне законодавство не передбачає обов’язку власника земельної ділянки укладати договір з підприємствами, установами та організаціями, які здійснюють геологознімальні, пошукові, геодезичні та інші розвідувальні роботи, можна зробити висновок, що сторони є вільними у волевиявленні в цих правовідносинах, тобто примусити особу в судовому порядку неможливо.
Як зазначив Р. Лихачов, ТОВ «Експо-Північ» не надано доказів та не обґрунтовано, що запропонована компанією точка під буріння свердловини №3 Роганської площі є виключним способом задоволення потреб позивача, і що не існує інших способів задоволення цих потреб, наприклад, буріння даної свердловини в іншій точці.
До того ж, позивачем точка під буріння свердловини визначена із накладенням сервітуту на ВСЮ площу земельної ділянки – 2,5 га. Однак встановлення такого сервітуту абсолютно позбавляє селянина права користуватися власною земельною ділянкою. А відповідно до ст. 41 Конституції України, ніхто не може бути протиправно позбавлений права власності, право приватної власності є непорушним.
Характерно, що представник третьої особи – ГУ Держгеокадастру у Харківській області – теж просило в задоволенні позову відмовити, тому що позивач не обґрунтував площу і межі земельної ділянки відповідача для встановлення сервітуту.
І Чугуївський міський суд Харківської області, вислухавши доводи сторін, своїм рішенням від 26 травня 2016 року відмовив у задоволенні позову ТОВ «Енерго-Сервісна компанія «Еско-Північ» до Миколи Ігоревича. Отже, селянин і надалі має повне право розпоряджатися СВОЄЮ землею – на власний розсуд. Як і передбачено Основним Законом.
*Ім’я змінено з етичних міркувань.
Наша довідка:
Зі даними «Економічної правди», у 2010 та 2011 роках «Еско-Північ» надали дозволи на видобуток на Карайкозiвському, Ракитнянському родовищах та Роганської перспективної площі Харківської області. Ця компанія має відношення до Миколи Злочевського. Власником «Еско-Північ» є кіпрська Burisma Holdings.
«Вікіпедія» інформує, що «Микола Владиславович Злочевський – власник газовидобувної компанії Burisma Holdings».
Як повідомляли «Наші гроші», з 2010 року до квітня 2012 року Микола Злочевський обіймав посаду міністра екології та природних ресурсів України. З 2012 по 2014 рр. він був заступником секретаря РНБО. На початку 2015 року в Генпрокуратурі зазначали, що Злочевський знаходиться в розшуку, а на його рахунках у Великобританії заарештовано $23 млн. Йому було оголошено підозру за статтею «незаконне збагачення». Чи перебуває він у розшуку зараз – невідомо.
На сайті Burisma Holdings сказано, що частка компанії на ринку серед приватних газовидобувників за обсягом видобутку газу в березні 2016 року склала 30%.
- Информация о материале
Сьогодні весь фейсбук продовжує святкувати зниження мит на імпортні автомобілі. Авто по 5-9 тисяч євро надихає українців: адже ціни виходять майже як у Європі. Політики досягли свого: сподобалися громадянам.
Офіційно цей законопроект покликаний наповнити казну: так написано в пояснювальній записці. Але насправді великих проблем з державними фінансами зараз нема: світові ринки почали зростати, і за січень-квітень державний бюджет перевиконано на 8%. Отже, справжня мета закону – зробити приємне своїм виборцям.
У мене є підказка для Верховної Ради, як влаштувати ще більше свято без шкоди для бюджету. Ми про неї пишемо давно: це скасування ПДВ на електромобілі, як це вже зроблено в Норвегії.
Найпопулярніші моделі звичайних автомобілів з двигуном внутрішнього згоряння після сьогоднішнього закону подешевшають на 12-19%, і будуть коштувати від 5-6 тис євро. Тому депутати впевнені, що імпорт вживаних автомобілів з ЄС зросте щонайменше на 20 тисяч до кінця року.
Але ціни на бензин та дизель зростають, а всі нові авто, які до нас завозяться, потребують дорогого палива стандарту Євро-5. Отже, сумарна вартість їх експлуатації буде високою.
Тому якщо Верховна Рада хоче зробити для українців справжній подарунок – вона має повернутися до розгляду проекту про скасування ПДВ. Тоді найпопулярніша в нашій країні марка Nissan Leaf упаде в ціні з нинішніх 16-18 до 14-15 тисяч євро. А вартість її експлуатації за 5 років за нинішніх цін ы зараз щонайменше на 7 тисяч євро нижча, ніж у “однокласників” з ДВС.
Півроку тому ми прогнозували, що після скасування ПДВ в Україну щороку буде завозитися по 5 тисяч електромобілів. Але тепер ми бачимо, що інфраструктура в нашій державі розвивається просто шаленими темпами. А отже, ми можемо підвищити наш прогноз до 7 тисяч електрокарів на рік.
Правда, таке рішення сподобалось би виборцям не менше? А ще ми не згадали про екологію: у наших містах буде набагато легше дихати. Скасування акцизу в екологічному контексті – не дуже гарний хід. Адже екологічний збір зараз “зашито” в структуру акцизу, а отже, коштів для відновлення природного середовища буде надходити менше.
Поки що депутати відклали розгляд електромобільних пільг. Голова парламентського комітету з питань податкової та митної політики Ніна Южаніна розповіла, що після зимової політичної кризи депутати досі не можуть повернутися до розгляду законопроекту №1912. Однак ми знаємо, що нинішній прем’єр-міністр Володимир Гройсман на посаді голови Верховної Ради дуже підтримував скасування ПДВ для електрокарів. Тому сподіваємося, що невдовзі він зможе відстояти цю ініціативу.
- Информация о материале
Евгений Уткин — известный меценат и бизнесмен, основатель и президент крупного хай-тек холдинга. Он учился в лучших бизнес-школах Европы, его компания была капитализирована на авторитетной Лондонской фондовой бирже. Известные фестивали Гогольfest, «Джаз-Коктебель», Jazz in Kiev тоже обязаны своим существованием Евгению Уткину. Как и хай-тек кластер «Борщ Ventures».
Но повод, по которому мы встретились с известным социально-ответственным бизнесменом, не радостный. Один из его проектов — Дом образования и культуры «Мастер Класс» вынужден покинуть родные стены и искать новое помещение. Очередное повышение арендной платы стало последней каплей. Понятно, что найти новое помещение и средства — не такая уж проблема. И бизнес есть бизнес: арендодатель имеет полное право решать, кому предоставить аренду и за какую сумму. С юридической стороны — не придерешься. А как с моральной? Кому нужны в стране социально значимые проекты в сфере культуры и образования? Почему до сих пор это только частная инициатива неравнодушных спонсоров? Да, у государства нет средств. Но помощь может заключаться не только в них.
«То, что происходит сегодня с «Мастер Классом» — это частная история, которая показывает среднюю температуру по стране в культуре и образовании», — говорит г-н Уткин.
— Евгений Владимирович, расскажите немного о Доме образования и культуры «Мастер Класс».
— Я являюсь сооснователем «Мастер Класса» (основатель — Ирина Буданская), помогаю проекту стратегически и материально. Сначала, 22 года назад, мы открыли «Оксфорд-класс» — школу английского языка. Через какое-то время — «Окешкин-клуб» (детский центр развития и дошкольного воспитания). У меня была мечта сделать проект, связанный с культурой и обеспечивающий «сквозное» образование: от детского образования до бизнес-школы. Поскольку я много путешествовал и учился в Европе и Америке, наслышан был о таких умных словах, как «частно-государственное партнерство». В Великобритании, например, Маргарет Тэтчер вывела из кризиса страну благодаря именно такому партнерству. Вот с этой идеей в 2008-м мы и хотели сделать «Мастер Класс». Тогда я беседовал с руководством страны и города.
Суть моего предложения была такой: мне дают в аренду какое-то помещение сроком на 25 или, скажем, 49 лет, чтобы я не занимался инвестициями в квадратный метр, а инвестировал в контент, собирал команду. В Лондоне у меня получилось добиться успеха и разместить компанию на бирже, а здесь — нет. Видимо, был недостаточно убедителен. Поэтому мы просто арендовали хорошее помещение в центре Киева, на Лаврской, 16-а (бывшая обувная фабрика), и сделали там наш Дом образования и культуры «Мастер Класс». Это действительно дом, когда детки, подростки, юные и пожилые люди живут в одном доме. Когда там есть и театр, и образование, и рисование, и музыка. В Доме открыт киевский центр классической музыки, центр джазовой музыки, театральные студии. Здесь изучают и языки, и информационные технологии, и реализовывают различные стартапы. За эти восемь лет в «Мастер Классе» прошли тысячи культурных событий. Только джазовых концертов «Тема с вариациями.Live», которые ведет Леша Коган, было 294. Мы приютили Волошинскую сцену международного музыкального фестиваля «Джаз-Коктебель». «ДахаБраха» сделали проект с детками.
— Музыкальная часть фестиваля Гогольfest тоже проходила в Доме образования и культуры «Мастер Класс»?
— Да. Я являюсь одним из партнеров фестиваля.
— Что стало последней каплей, почему «Мастер Класс» вынужден уйти?
— За восемь лет мы заплатили за аренду огромную сумму — несколько миллионов долларов. Нам повышали арендную плату 12 раз, в том числе за последний год — несколько раз. Хотя в Киеве идет тенденция к снижению платы за аренду. У нас не безвыходная ситуация, просто мы слишком много вложили в этот проект. И не только арендной платы. Дом — это ведь не стены, это то, что происходит внутри. Это намоленное место такое. И мне кажется, что наше соседство с Лаврой было очень гармоничным. Я не уверен, что так же гармонично на этом месте будет смотреться какой-то т.н. элитный жилищный комплекс или бизнес-центр. Поэтому считаю, что, прежде чем строить элитное жилье, нужно сначала создать элиту. А элита — это прежде всего Культура. С этим у нас еще нужно поработать, мне кажется.
— Кому принадлежит помещение, которое вы арендовали?
— Есть юридическое лицо — фирма «Киев». Даже не помню фамилию директора, но если хотите — могу посмотреть документы и дать вам справку.
Я видел фильмы по Михаилу Булгакову, и некоторые наши персонажи очень созвучны булгаковским героям. Кто является учредителем «Киева» сейчас, я не знаю. Когда мы только начинали и впервые взяли в аренду помещение, там было несколько учредителей: Петр Порошенко, Николай Мартыненко, Константин Григоришин и Давид Жвания. Эти четыре человека имели отношение к данной недвижимости. А имеют ли сейчас — не знаю. Более того, первые два-три года все было более-менее нормально. Мы платили нормальную цену (без каких-либо льгот) и были когда-то первыми крупными арендаторами. Поэтому здесь не корпоративный конфликт и не рейдерство. Я не знаю, кто сейчас имеет отношение к этому «Киеву», я просто знаю, что на территории, где находится «Мастер Класс», уже началось строительство. Оно идет круглосуточно, без выходных. Не знаю, что строят.
Хочу подчеркнуть, что никаких юридических или других претензий, кроме моральных, к владельцам помещения у меня нет. Это никакой не конфликт — одна частная кампания арендовала у другой жилье. Все законно. Это просто отношение, понимаете, к тем, кто делает то, чего не хватает в стране.
Когда вы становитесь государственным деятелем, например, народным депутатом или президентом, то ваша ответственность за все в государстве возрастает на порядок. В том числе ответственность за то, что происходит с гуманитарными проблемами, ответственность за культуру, образование. Ответственность людей, которые стали богатыми. Каждый по-своему зарабатывает деньги, но очень многие не стали бы состоятельными людьми, если бы не были близки к государству. Поэтому, на мой взгляд, ответственность за то, что происходит в стране, у этих людей по определению должна быть выше. У нас публичность превратилась в популизм.
— Публичность чья?
— Любая. Публичность людей при власти, например. Я не знаю, что происходит с «Мистецьким Арсеналом», Киево-Печерской Лаврой, Михайловским собором. Я не знаю планов, связанных с ними. Мне кажется, это такие объекты, которые достойны нормального обсуждения с громадой. Ведь это касается культуры Киева. Еще раз повторяю: никого ни в чем в этом плане не обвиняю, но я не хочу, чтобы у нас неожиданно выросли очередные «Гулливеры» (торговый центр. — О.О.), как на Бессарабке в центре города. Наверное, там все нормально юридически, но по отношению к городу это неправильно.
— Вы сказали: «делать то, чего не хватает в стране». А чего не хватает?
— Несколько недель назад у израильского посла был прием для украинских деятелей культуры и искусства. Он сказал: наша страна уже 28 лет находится в состоянии войны, и самый важный вывод, который мы сделали, заключается в том, что наше главное оружие — это культура. И когда очень часто говорят, что вопросы культуры сегодня «не на часі», нужно заниматься экономикой, войной или еще чем-то, с этим трудно согласиться.
События последних двух лет ярко демонстрируют: все то, что случилось с Крымом и Восточной Украиной, — это, собственно говоря, гуманитарная катастрофа, которая является следствием отсутствия гуманитарной политики. Потому что государство не занимается культурой. За 25 лет не было построено ни одного театра, концертного зала.
Влад Троицкий, я считаю, — это человек, который для современной Украины является одним из компасов, магнитов духа, ориентиром. Практически все, что он зарабатывал как бизнесмен, он вложил в частный театр. Сегодня его проект «ДахаБраха» — это посол №1 в мире от Украины. На протяжении нескольких лет ребята ездят по всему миру и промотируют нашу страну, показывая, что мы — не просто зона конфликта, а страна, где есть таланты. Второй его проект Dakh Daughters недавно вернулся из большого турне по Америке, до этого были во Франции. Вся французская пресса пишет о Dakh Daughters. И сегодня, мне кажется, государство должно быть заинтересовано в том, чтобы дать площадку таким талантам. Влада Троицкого приглашают везде. Он делает спектакли, ему дают площадки, гонорары. Везде, кроме Украины.
Я хочу сказать о возможностях, которые мы упускаем. На вопрос «зачем мы нужны Европе?» у меня очень простой ответ: потому что Европе нужна эта энергия, Европе нужны таланты. И в ХХІ в., когда интеллектуальный капитал — это главное, наш Гогольfest способен стать площадкой №1 в мире в области современного искусства. Например, в 2009-м, когда были возможности и средства, мы делали в рамках фестиваля проекты, в которых участвовали более 30 стран. Это был и театр, и музыкальные группы, и визуальные проекты. Гогольfest мы проводили в Москве, Питере, Перми. Это наш посол в мире, наше главное оружие, как говорил посол Израиля. Это один пример. Второй пример — «Джаз-Коктебель». Это не просто какой-то красивый джазовый проект Лилии Млинарич, это идеологический фронт. И пример нашей идеологической победы, потому что Дмитрий Киселёв, российский Геббельс, тоже был партнером Лили по «Джаз-Коктебелю». И сейчас он с партнерами сделал «Джаз-Коктебель» в Коктебеле, в оккупированном Крыму. Это просто ниже плинтуса мероприятие. Мы делаем свой «Джаз-Коктебель», и на него приезжают очень высокого класса мировые джазовые исполнители из Европы. Для них крымский фестиваль «Джаз-Коктебель» находится у нас, в Киеве. Почему эти проекты не имеют никакой государственной поддержки? Ну дайте хоть какую-то площадку бесплатно!
— То есть все это — частные инициативы? Государство в них ничего не вкладывает?
— Абсолютно частные. Государство? О чем вы говорите! В прошлом году киностудия им. Довженко за полтора месяца до проведения кинофестиваля Гогольfest объявила о том, что нужно заплатить крупную сумму для аренды помещения.
Я не понимаю этого примитивизма по принципу «курица-яйцо». Потому что отсутствие культуры приводит к тому, что у нас в руководстве — люди примитивные, которые живут сегодняшним днем (я не говорю о денежной стороне и о том, почему они живут сегодняшним днем), но ведь нам и нашим детям жить в этой стране! И надо понимать, что, если ты дал возможность развиться таким проектам, как Гогольfest, «Джаз-Коктебель», Jazz in Kiev (этот фестиваль сегодня, наверное, входит в топ-10 фестивалей мира), ты сделал важное дело для страны.
Фестиваль «Альфа-джаз» существует потому, что один российский олигарх украинского происхождения просто выделяет на это средства (Михаил Фридман). Это очень позитивный пример, когда культурный проект, может, и не наполняет бюджет города Львова так, как, допустим, Авиньонский или Эдинбургский фестивали — бюджеты Авиньона и Эдинбурга, но является катализатором, запускающим вот эту экосистему, где есть рестораны, гостиницы, люди, внимание к городу. Это знаковые вещи, которые помогают Львову развиваться.
Возвращаюсь к ситуации с нашим Домом образования и культуры «Мастер Класс».
То, что мы должны менять свой дом, для меня не катастрофично. Мы найдем новый дом, просто это еще раз подчеркивает, что и государство, и те, кто имеет ресурсы (финансовые, властные), крайне пренебрежительно относятся к людям. Понимаете, сейчас передовые страны борются за то, чтобы к ним приезжали таланты. Я не буду говорить о Силиконовой долине в Штатах. Но и Голландия, и Финляндия, и Польша — все создают такие условия, чтобы таланты приезжали. Идет борьба не за нефть, а за таланты. Мы когда-то подсчитали: для того, чтобы воспитать очень хорошего музыканта или программиста, начиная с пеленок, нужно потратить 1 млн долл. В любой стране. Потому что должна быть Школа, понимаете? Школа с большой буквы. Этой школы нет в Китае, допустим. И Украина — одна из этих, наверное, двух десятков стран, где есть Школа, продуцирующая таланты в культуре, науке.
Всем известный факт: Украина по количеству талантливых сертифицированных программистов однозначно входит в ТОП-3 в Европе. Нужно бороться за эти таланты, давать им площадку. Но у нас это не делается.
Огромные средства государственного и местных бюджетов, выделенные на культуру, уходят на содержание зданий. Да отдайте вы какое-то советское убитое здание, которое никем не эксплуатируется, либо в частно-государственное партнерство, либо в частную собственность. Дайте людям площадку, которую талантливый человек мог взять бы на месяц и сделать там красивый мега-проект. Почему мы упускаем такую возможность?
Сегодня бегут из России люди, имеющие отношение к культуре. Потому что есть кремлевская машина, которая зажимает и не дает развиваться свободным интересным проектам. Мы могли бы сделать такую площадку, чтоб они приезжали сюда. Точно так же — и в бизнесе. Создали бы такие конкурентные условия в бизнесе, чтобы талантливые предприниматели приезжали сюда, — и они бы приезжали. А мы опять теряем кадры.
Нельзя разделять образование, культуру, бизнес. Современный бизнес делает человек, а не натуральные ресурсы. Если посмотреть на структуру экономики Украины, то это сырьевая страна. И, к сожалению, даже в информационных технологиях мы продаем сырье, а капитализация и компании, создающие стоимость, находятся не в Украине, а в той же России, Америке, Индии, Швеции. А наши ребята-программисты работают на те компании и, соответственно, на те страны. Почему? Потому что у нас нет условий, чтобы ты мог создать бизнес, капитализировать его. Точно так же и в культуре, искусстве, образовании. Сегодня есть доступ к огромным образовательным ресурсам, но по применению технологий в образовании мы слишком сильно отстаем от всех развитых и развивающихся стран.
За десятилетие судьба нам дважды дала возможность что-то изменить — в 2004-м и два года назад (Помаранчевая революция и Революция достоинства). И вот мы опять упускаем возможность прорыва, создания субъекта, создания страны. Но в стране есть зачатки гражданского общества. Уже есть десятки тысяч людей, которые хотят делать новую страну.
— Вы говорили о том, что весь мир хочет привлекать к себе таланты, а мы, наоборот, их даже не удерживаем. Но что же нам делать с молодежью, которая не видит здесь перспектив, которая хочет уехать учиться в тайной надежде сюда больше не возвращаться?
— Я абсолютно нормально отношусь к тому, что люди уезжают. Нужно просто создавать условия, чтобы они, во-первых, возвращались или работали на страну. Есть прекрасный пример — Индия и Китай. В США работает довольно много выходцев из этих стран. Но они потом возвращаются домой и продолжают работать на свою страну. Я называю это «эффект машины времени», когда ты работаешь на каком-то развитом рынке, например, в Силиконовой долине, приобретаешь знания, которые будут востребованы через несколько лет и в твоей родной стране. Затем эти люди возвращаются, имеют опыт и могут строить у себя на родине успешный бизнес.
В перспективе у нас будет все хорошо, и будет страна, богатая ресурсами и людским капиталом. Это нормально, что наши дети уезжают. Просто нужно создавать условия, чтобы они возвращались. Есть такой проект UARPA (Украинское агентство по развитию перспективных технологий). Этот проект — пример того, как наши специалисты, выехавшие из Украины, работают на Украину. И за полтора года существования этой кампании были созданы десятки различных продуктов, используемых сегодня в нашей армии. Работали над ними наши ребята, которые живут в США (в Силиконовой долине), Голландии, Норвегии, Швеции, Германии, Сингапуре. Почему? Потому что, как я уже говорил, есть десятки тысяч людей, которые хотят, чтобы Украина состоялась. Вот если бы и те, кто приходит к власти и имеет больше ресурсов, тоже хотели, чтобы Украина состоялась. Чтоб у них была главная мотивация — служение. Служить стране, служить народу. И чтобы это произошло, нужно заниматься культурой. Ибо некультурный человек не может управлять государством.
— На сайте вашей компании в информации о вас кроме прочего отмечено «строитель мостов обмена знаниями между Востоком и Западом». Что это за мосты?
— Еще 26 лет назад я основал компанию «Квазар-микро», ставшую пионером в высоких технологиях. Наша миссия состояла как раз в строительстве этих мостов. Мы привлекали в Украину компании и новые технологии для развития нашей экономики, создавали продукты для внешнего рынка. Компания, построенная на основе «Квазар-микро», была самой крупной хай-тек компанией в Восточной Европе, она имела представительство более чем в 30 странах, в ней работали
14 тыс. чел. И, соответственно, мы ставили задачу — капитализировать знания, когда-то накопленные в Советском Союзе: физику, химию, математику, микроэлектронику, нанотехнологии, информационные технологии, телекоммуникации. Это с одной стороны. С другой, — я учился в топовых бизнес-школах: INSEAD (Франция), IMD (Швейцария), Berkeley (США), ESE (Бразилия), the Wharton School (США), CEIBS (Китай). В принципе, учиться — это мое хобби. Идеи, увиденные мной во время путешествий по миру и в период учебы, мы реализовали в «Мастер Классе», на Гогольfest, в «Борще». Это такой подход, когда и в образовании, и в культуре, и в бизнесе самое главное — создать инкубатор, такую интеллектуальную площадку, куда приходили бы и делали свои проекты предприниматели, деятели науки и искусства. Здесь основная задача предпринимателя и государства — создать инфраструктуру и бросить семя. А дальше люди сами все сделают.
— Вы сказали, что ваше хобби — учиться. Как вам кажется, в Украине сейчас можно получить качественное образование? Если очень захотеть, если вложить в это средства?
— Думаю, сейчас качественное образование можно получить где угодно. Ведь сегодня довольно много онлайн-образования. Но мне кажется, сначала нужно построить фундамент, а потом образовываться. Ведь образование — это процесс длиною в жизнь. Человек должен всегда учиться: средняя школа, университет, курсы.
— А есть у нас такой фундамент?
— Вот с этим у нас, мне кажется, все больше и больше проблем. Все эти эксперименты в образовании… Операция по удалению аппендикса должна длиться считанные минуты. А мы вырезаем его по кусочкам уже 25 лет. Понимаете, шоковая терапия у нас длится, как у мазохистов. Страна такая мазохистическая. Все эти шоковые терапии, реформы, изменения должны происходить в очень короткое время. Например, в Польше это произошло за два года. У нас — четверть столетия. В том числе в образовании. Понятно, что мы не можем уволить всех учителей, работавших раньше. Но появляются новые интересные частные проекты.
— Имеете в виду частные школы?
— Я имею в виду даже не школы, а именно проекты. Хотя есть и школы. Просто не хочется называть имена своих друзей и знакомых, чтобы не делать рекламу или наоборот. Понимаете, у нас уклон такой: все новое — это обязательно «евро». Это уже показуха с «евро» какая-то. Но когда ты делаешь что-то изолированно в каком-то дворе, и это не открытая, а замкнутая система для тех, кто может заплатить, — это путь очень неправильный. У нас появились элитные школы, где нужно платить за образование большие деньги. Я очень негативно отношусь к этому. На мой взгляд, следует делать платное обучение для тех, кто может платить, и бесплатное для тех, кто не может, но талантлив. Их нужно брать по конкурсу и обучать бесплатно. Для того, чтобы было общение людей из разных имущественных слоев. Потому что иначе элитные школы будут воспитывать людей, отрезанных от общества.
В доме не стены главное, а дух этого дома. Люди, которые туда приходят. А вот этому у нас вообще не уделяется никакого внимания. Именно созданию атмосферы духовности, культуры, искусства. Зато уделяется внимание внешним атрибутам: красивое дорогое здание, дорогие машины. И это все — гибридная страна. Когда мы пасем задних с точки зрения валового национального продукта на душу населения, но в то же время у нас переполнены дорогие рестораны, по городу ездят дорогие машины, покупается дорогое жилье. Вы можете проехаться вокруг Киева и увидеть дворцы. И это тоже гуманитарная катастрофа, понимаете? На культуру не выделяются средства, а на вот это все — есть. Я называю это гибридностью: с одной стороны ты — совок, с другой — увидел какую-то красивую сторону новой, европейской жизни, и пытаешься подражать. Но европейская жизнь — это совсем не дворец, и не хорошая машина, и не вкусно покушать задорого.
История с нашим Домом обыденная. Но это пример отношения к культуре так называемой элиты, потому что все равно за этими людьми стоят те, кто имел или имеет отношение к управлению нашим государством. Ну, подумаешь — проект! Ну какая разница: был «Мастер Класс» — нет «Мастер Класса», был Гогольfest — нет Гогольfestа. Главное, чтобы у нас был элитный бизнес-центр, чтобы денег было нормально, чтобы яхт-клуб был.
Но радует меня то, что — особенно после Революции достоинства — появляется еще не критическая, но уже близкая к критической масса людей, которые совершенно по-другому к этому относятся, которые видят реальные ценности: достоинство, свободу, ответственность, доверие. Для них это — главное, а не внешняя атрибутика. Это семя уже брошено, и оно, я уверен, прорастет. Мне просто хочется, чтобы это происходило быстрее.
- Информация о материале
Страница 412 из 1561
