Статьи

АТО рано или поздно закончится, и в Украине наступит мир. В этом не сомневаются даже наиболее пессимистичные обозреватели – вопрос лишь в сроках. Однако даже после прекращения огня Донбасс надолго останется расколотым и разобщённым. Причём «договор о недружбе» уже подписан кровью – а это не шутки.

Не брат ты мне

Термин «гражданская война» популярностью в Украине не пользуется. И власть, и общество убеждены, что война на Востоке идёт не с гражданами, а с заезжими террористами и завербованными отморозками из числа местных. Издали всё примерно так и выглядит. Однако сам Донбасс уже несколько месяцев балансирует на грани самой настоящей гражданской войны. Катастрофе не даёт случиться лишь внешнее давление силовиков. Основные силы самопровозглашенных «республик» оттягиваются на фронт, а люди озабочены собственным выживанием в зоне огня. Донбасс пойдёт не по приднестровскому, а по боснийскому пути.

Война на Востоке объединила Украину перед лицом российской угрозы, но Донбасс разорвала по-живому. Общности, которые складывались годами, здесь рушатся на глазах. Пара картинок с натуры. В одном из сёл Луганской области на заборах начали появляться свастики и надписи «С*ука правосек», «Фашист» и тому подобное. Рисовальщиком оказался местный школьный учитель, искренне уверенный в том, что проукраински настроенные односельчане хотят его убить. «Мы вам свою Одессу устроим! За всё ответите!» - обещает дама предпенсионного возраста своим коллегам по госучреждению. И ничего, что в соседних отделах двадцать лет просидели – они ведь «правосеки». Таких и сжечь не жалко.

Градус взаимной ненависти таков, что плавятся даже семейные узы. Разговоры с родственниками нередко заканчиваются матерной ссорой и швырянием телефона в стену. Если в 2004-м спорили о языке и геополитике, то теперь ставки выше – на кону жизнь. Ведь, как известно, «колорады» собираются уничтожить патриотов, а Нацгвардия расстреливает вообще всех подряд. Так что ссоры – это ещё ничего. Приятеля-беженца не приняли родственники в Ровно, потому что, цитирую, «вы все там сепаратисты и террористам помогаете». Правда, на референдуме он голосовал против независимости ЛНР, но кто станет теперь разбираться? У других знакомых распался гражданский брак. В августе собирались расписаться, но оказалось, что идеологическая несовместимость порой серьёзнее, чем резус-конфликт.

Грань между своими и чужими растворилась и её постоянно приходится переопределять. Заклятым врагом может оказаться кто угодно – коллега, сосед, родственник. Идейные конфликты раскалывают устоявшиеся общности и за принципы приходится дорого платить. И речь не только о травле и остракизме инакомыслящих. Известны случаи, когда представители «республик» забирали людей «на разговор» по доносу: мол, вычислили «правосека». Приходили и за другом моего отца. Пожилой патриот был уже в бегах, но его сыну-предпринимателю сожгли мастерскую.

Механика ненависти

Порой кажется, что это временное помешательство и люди вот-вот очнутся Но не стоит питать иллюзий: ментальные процессы в Донбассе зашли слишком далеко, чтобы взаимная ненависть утихла столь же быстро, как и разгорелась. Самый очевидный из таких процессов – усвоение новояза ненависти. «Ватники», «укропы» - подобные термины помогают не только маркировать врага, но и расчеловечить его. Эти словечки – отнюдь не эвфемизмы или безобидные обзывалки. Во время геноцида в Руанде представителей племени тутси называли не иначе, как тараканами, почти как наших «колорадов». Поэтому и убивать их было проще – они ведь не люди, а насекомые. Точно так же легко одобрить уничтожение неких обобщённых «бандер», практически лишённых человеческих черт.

Акт расчеловечивания может быть не только вербальным. Так, в мае одного из луганских активистов задержали за расклеивание листовок против референдума. На следующий день в сети появилось видео, на котором ЛНРовцы водили его на четвереньках на верёвке, попутно отвешивая пинки и подгоняя палкой. «Правосек на поводке» - подписал видео безымянный автор. По другую сторону баррикад ожесточение ничуть не меньше. «Ничто так не радует, как запах горелой ваты» - говорит мой приятель, читая новости об уничтоженных представителях «республик» (то есть «ватниках»).

Жестокость к противнику выглядит не только оправданной, но и совершенно необходимой. Или мы, или они – и третьего не дано. Враг видится столь отвратительным и опасным, что заслуживает лишь смерти.

Невиновных нет

Усиливает гражданский раскол идея коллективной ответственности: невиновных больше нет. Президент, конечно, считает иначе – тем, кто не брал в руки оружие, обещана амнистия. Но легко быть великодушным, когда дело не касается тебя лично. Тем более, что с близкого расстояния грань между «мирным» и «не мирным населением» выглядит весьма расплывчатой. В войну в Донбассе вовлечены не только военные и боевики, но и гражданское население. Например, на севере Луганщины фермеры и предприниматели опекают украинские войска, а их земляки на юге носят продукты в штабы «республик». Не удивительно, что они считают друг друга пособниками «хунты» или «террористов».

Причём в вину друг другу вменяют ещё и вымышленные злодеяния. «В поселке Счастье сейчас проходит массовая чистка. Уничтожают мирное население, всех — от 16 до 50 лет — вырезают полностью» - рассказывают боевики о бесчинствах Нацгвардии. «После уничтожения местных ополченцев Киев устроит геноцид русскоговорящего населения, а землю отдаст «расово верным» уроженцам запада Украины» - пишут в ДНРовских пабликах в соцсетях. Смешно? А ведь Донбасс переполнен подобными слухами. Поэтому сопротивление АТО здесь проходит почти под эренбурговским лозунгом «Хочешь жить, убей немца!» Только вместо немцев – «западэнцы» и «укры» в лице Нацгвардии и добровольческих батальонов. У сторонников единства Украины настроения аналогичные. Например, после штурма воинской части в Луганске прошёл слух, будто боевики расстреляли на месте всех солдат, которые отказались присягнуть «республике». Слава Богу, это оказалось выдумкой. Тем не менее, заявления Порошенко о прекращении огня вызывают у сторонников единства Украины бурю негодования. Ведь их жизнь находится в опасности, а уехавшие не могут вернуться домой, пока у власти находятся ДНРовцы.

Над пропастью

Атмосфера вражды и взаимной ненависти – одна из причин, по которой люди покидают Донбасс. Проукраински настроенные граждане здесь в меньшинстве. На них и раньше смотрели косо, а теперь они – объект травли, виновники всех бед, внутренний враг. Чтобы нарваться на неприятности, совсем не обязательно быть членом «Правого сектора», достаточно заговорить в людном месте на украинском языке. Будут ли последствия – неизвестно - но лучше не экспериментировать.

Впрочем, сторонники народных «республик» тоже не чувствуют себя хозяевами положения. Силы АТО сжимают кольцо вокруг Донбасса и им тоже приходится уезжать. Возможно, именно поэтому в регионе всё ещё не началась гражданская война, а точнее – зачистка инакомыслящих. Когда окраины города обстреливает артиллерия, устраивать погромы просто некогда. Но если «республики» оставят в покое, здесь повторится 1937-й. Повстанцы уже вовсю примеряют на себя форму сталинских «ястребов». Например, в захваченном здании Донецкой ОГА есть кабинет с табличкой «НКВД», а в ЛНР организованы КГБ и СМЕРШ. «Борьба со шпионами будет жестокой и быстрой», - пообещал «губернатор» республики Валерий Болотов. Правда, кого посчитают шпионом – это ещё вопрос. Например, 19-летнего луганского студента Александра Мангуша задержали по подозрению... в координации авиаудара по ОГА с земли. Озлобленное войной население репрессии гарантированно поддержит.

И все же худший сценарий развития событий в Донбассе маловероятен. Боевиков в ближайшем будущем вытеснят и регион вернётся к относительно мирной жизни – без массовых репрессий и погромов. Но взаимная ненависть будет кипеть здесь ещё долгие годы, находя выход наружу в тех или иных политических формах. Опыт кровавой вражды легитимизировал политически мотивированное насилие. Иметь такой проблемый регион в составе страны – большое испытание для правительства. Но куда большие испытания ждут самих жителей Донбасса, которым придётся уживаться друг с другом. Как у нас это получится – одному Богу известно.

Информация о материале

Опубликовано: 09 июля 2014

Вооруженный конфликт в Донбассе, в котором активно участвуют разные добровольцы из разных регионов России, породил в Думе идею поправить часть 3 статьи 359 УК РФ, чтобы вооруженные россияне не подпадали под уголовно наказуемое определение «наемник». Конечно, статья неработающая: после 1991-го наши где только не воевали — в Африке, в Азии, на Балканах и в разных горячих точках бывшего СССР — и ни одного осужденного «наемника». Но это — правовой нигилизм, это неправильно. И потому вскоре наемники могут превратиться в добровольцев. А заодно решено вернуться к идее законодательного определения статуса частных военных компаний (ЧВК).

Владимир Путин еще в апреле 2012 года, выступая в Думе, саму идею о ЧВК поддержал, посчитав, что таковые нужны «для реализации за границей национальных интересов без прямого участия государства». Потом все куда-то задевалось, как это бывает в России. Ну а сейчас вдруг вновь возникла нужда в подобных формированиях: есть горячее желание поддержать пророссийские силы в Украине, есть средства всяких украинских олигархов из круга Януковича, да и с послушных российских корпораций можно собрать много больше, даже формально не привлекая средства из госбюджета.

Иначе миллиардные бюджеты «на Новороссию» могут достаться непонятным вооруженным маргиналам, которые готовы оседлать взбитую госпропагандой патриотическую волну. А значит, стране срочно нужны надежные ЧВК в качестве легальной, но неофициальной конторы грязных дел под контролем спецслужб. Кстати, в США ЧВК есть и действуют, российский МИД уже не раз обвинял Вашингтон в том, что в Донбассе воюет американская ЧВК Greystone, а у нас, что обидно, ничего такого нет.

Наемные войска были почти всегда: греческие гоплиты, римские auxiliary, швейцарская пехота и немецкие ландскнехты. В двадцатом веке массовые армии призывников и резервистов, казалось, свели роль наемников к чисто декоративной: швейцарские гвардейцы в Ватикане в разноцветных нарядах с алебардами да последняя в британской армии бригада непальских гуркхов с кривыми ножами кукри.

Наемничество — коммерческое предприятие, которое впрямую зависит от рыночного спроса и предложения, — предполагает войну хоть и делом рискованным, но без массовых потерь и окопных мясорубок. Потому новый расцвет для наемников (ЧВК) начался после окончания холодной войны, и к 2012 году разрослись ЧВК из небольшой специализированной ниши в глобальный сектор услуг объемом более 100 млрд долларов в год.

После падения режима апартеида в Южной Африке возникла знаменитая ЧВК Executive Outcomes, которая по контракту с центральными правительствами успешно воевала с повстанцами в Анголе и в Сьерра-Леоне, а кроме того, занималась боевой подготовкой солдат и прочими тыловыми консультационными услугами. В Executive Outcomesслужили оставшиеся без работы бывшие южноафриканские спецы времен апартеида, а в воздухе их прикрывали на бывшей советской авиатехнике, как утверждают источники в Претории, «русские». В 1998-м Executive Outcomesофициально прикрыли, но люди остались, и дело не умерло.

После 11 сентября 2001-го начались американские войны в Афгане и в Ираке, а с ними пришел и невиданный прежде расцвет ЧВК. Республиканская администрация Джорджа Буша и лично шеф Пентагона Дональд Рамсфельд твердо верили, что частное предпринимательство всегда намного эффективнее госбюрократии. ЧВК стали получать все больше госконтрактов военно-охранного аутсорсинга. Одновременно с резко возросшим платежеспособным спросом росло и предложение — ветераны новых войн со свежим опытом, достойно отслужившие, но не пожелавшие заняться гражданским делом, пополняли быстро растущие ряды ЧВК.

В России же вместо полноценных ЧВК возникло лишь множество всяких ЧОПов, а слово «аутсорсинг» после Анатолия Сердюкова в силовом блоке стало ругательным. На мировом рынке российские наемники бывают востребованы, но в достаточно узком и специализированном секторе обслуживания и управления отечественной техникой, прежде всего авиационной. На этой неделе в Багдад были, например, срочно переброшены грузовыми Ан-124 подержанные бронированные штурмовики Су-25, вроде как из запасников ВВС, но по цене новых, — сообщают, что общая сумма сделки составляет чуть ли не 500 миллионов долларов. Иракским правительственным войскам срочно нужна воздушная поддержка, чтобы остановить суннитских боевиков «Исламского государства Ирака и Леванта» (ИГИЛ). Вместе с Су-25 прибыли в Багдад российские инструкторы-специалисты, которые, по официальной версии, должны за пару дней привести машины в боевую готовность и отбыть домой, а воевать, мол, будут «опытные иракские пилоты», которые когда-то при Саддаме лет двадцать назад на них летали. Обслуживать машины, очевидно, должны иракские механики, которые их тоже лет двадцать не видели.

Понятно, что это версия прикрытия. Немедленная, в пару недель после запроса, продажа старых Су-25 для немедленного же боевого использования — типичная пакетная сделка, где вместе с техникой прилагаются ракеты и прочие боеприпасы, а также инструкторы-пилоты и другие специалисты-наемники. Бомбить и штурмовать ИГИЛ будут неофициально наши, как это было в прежние годы во многих странах: Анголе, Сьерра-Леоне, Эритрее, Эфиопии, Македонии, Йемене.

Но с «Новороссией» так не пройдет: другая война, другие нужны специалисты и другое прикрытие. Наверное, вправду могут по-быстрому создать какую-нибудь отечественную ЧВК, типа движения «Наши», но с оружием вместо агит-барабанов, хотя и с той же целью — пилить большие бюджеты без «прямого участия государства». И пусть Greystone удавится от зависти.

Информация о материале

Опубликовано: 08 июля 2014

Текущий исторический момент объективно политизировал и невротизировал практического каждого украинца. Люди переживают, злятся, ссорятся, ругаются — и тому есть уважительные причины. Но рано или поздно проходит все. Поэтому уже сегодня нужно стараться думать о будущем, о том, как жить дальше, как склеивать разбитое и сшивать разорванное.

Контакты и конфликты

Боевые действия сегодня идут не только на востоке Украины. Война сейчас проходит в середине каждого из нас. Этот процесс начал Евромайдан, но основной раскол произошел после аннексии Крыма. Страна уже во время Майдана фактически раскололась пополам, о чем свидетельствуют результаты соцопросов. Но настолько острых дискуссий и конфликтов, которые были в 2004 году, когда распадались семьи, Евромайдан не вызвал. Раскол произошел позже — когда начался Крым. Родственники, друзья, коллеги, отношения внутри семей — конфликты начались везде. Соцопросы показывают, что приблизительно половина граждан общается исключительно с теми, кто придерживается тех же взглядов, что и они.

«Люди готовы порвать отношения с самыми близкими, если они придерживаются противоположных взглядов, — говорит социальный психолог Павел Фролов. — С одной стороны, идет раскол и разрыв отношений, а с другой — происходит капсулизация».

Нет налаживания диалога, зато есть укрепление собственной позиции и неприятие позиции другой стороны. Мы в большинстве своем привыкли, что тот, кто не разделяет наше мнение, в лучшем случае глупец, а в худшем — негодяй. Вот и идет обмен любезностями: «ватники» и «колорады» ругаются с «майдаунами» и «укропами».

Психологи подчеркивают, что сторонники каждой из сторон проявляют принцип наивного реализма: когда мы смотрим на какие-то вещи, наше восприятие, наша картинка мира кажутся нам самоочевидными, и как же может быть по-другому? Это напоминает двойные иллюзии, когда люди смотрят на картинку с двойным изображением. Одни способны видеть два изображения, а другие — только одно. Наивный реализм сопоставим с восприятием этой иллюзии.

По словам Павла Фролова, есть и более сложная проблема — построение образа того будущего, в которое мы движемся. То есть условные «мы» знаем, против чего мы боремся, куда мы движемся, что могло бы нас объединить. Это очень поляризировано, и это мало обсуждается. И не принимается ни теми, ни другими.

Как бы мы ни хотели, есть вещи, прописанные глубоко внутри нас. Есть ценности, на уровне веры, доверия, они в принципе не корректируются никоим образом. Поэтому мы действительно имеем две разные ментальности и региональный раскол. Что многократно показывали голосования на телевизионных шоу Савика Шустера или Андрея Куликова.

Утрачена сама возможность диалога, по крайней мере для половины населения страны. Это может создавать огромную проблему, потому что если люди друг с другом не разговаривают, они готовы видеть друг друга через прицел.

Большая политика

Проблемы между людьми на бытовом уровне отражают процессы, которые проходят на уровне политическом, в том числе на уровне руководства страной. В окружении президента Петра Порошенко хватает ястребов, которые уверены, что решить задачу можно только силовым путем вооруженного подавления сопротивления, зачистки, и никаких переговоров с противником быть не может в принципе. Такую позицию занимает ряд военных и экспертов. В связи с этим возникает проблема — как можно консолидировать ястребов и голубей? И эту очень сложную проблему предстоит решать Порошенко и его команде.

Павел Фролов отмечает, что, с другой стороны, есть противоположная точка зрения: люди понимают, что рано или поздно все войны заканчиваются и начинаются переговоры. Так почему бы не начать с пункта, в котором все заканчивается? Вопрос будет только в количестве жертв. Сегодня это может выглядеть как утопическая вещь, потому что есть неизбежный период, пока каждому из ястребов с обеих сторон кажется, что можно все решить силой или выторговать себе более сильную позицию в переговорах и заставить оппонентов пойти на уступки. Не хочется, чтобы этот период затягивался, поскольку каждый лишний его день несет новые жертвы.

Еще одна сложность заключается в том, что есть политики и эксперты и есть общественное мнение. Соцопросы на тему, как украинцы относятся к АТО в том или ином формате, показывают, что часть людей говорит о необходимости ее продолжения, причем в радикальной форме, а часть — о том, что надо ее прекратить. И соотношение этих частей примерно равное. Но дело в том, что власть не должна тупо идти за общественным мнением, так как это мнение имеет свойство меняться в зависимости от развития обстоятельств. Тому пример — акции протеста женщин на западе Украины с требованиями вернуть домой их мужей, сыновей, братьев.

Консолидировать расколотое общество сложно. В 2005 году удалось вовремя начать общенациональный диалог, и тогда сумели выпустить пар на медийных площадках. А в 2014 году эксперты, кричавшие о необходимости начать такой диалог на разных уровнях, услышаны не были, не была проявлена политическая воля. В итоге сегодняшние круглые столы в основном вызывают критику и неприятие экспертов и общества.

Пути выхода из конфликта

В любом случае нынешняя ситуация когда-нибудь завершится. Людям снова неизбежно предстоит жить, общаться друг с другом и смотреть друг другу в глаза.

Поэтому задача политиков, политтехнологов и СМИ — уже сегодня думать, как найти консолидацию. И социальные психологи дают насчет этого практические рекомендации.

«Это базовый уровень сознания. Есть древний инстинкт — делить всех на своих и чужих, — говорит Павел Фролов. — Такое разделение очень древнее и фундаментальное, но не единственно возможное. Есть свой и чужой, но есть еще другой. Не хороший, не плохой — просто другой. Другой ситуативно может быть и своим, и чужим. Но для этого нужно приложить особые усилия, в первую очередь — к самому себе. Нужно понять, что вы не можете его, чужого, изменить. Но вы можете изменить свое отношение к нему. Таким образом вы даете возможность ему по-другому отнестись к вам. Простой пример — поведение Миклухо-Маклая по отношению к дикарям-людоедам, который сумел наладить с ними дружеские отношения. Для чего ему пришлось переломить свой страх».

Это наглядно обозначено в старом советском мультфильме «Кто в речке живет», когда медвежонок смотрит в воду и видит свое отражение. Сначала там грозился кто-то страшный, но когда медвежонку предложили улыбнуться тому, кто там в воде, эффект был совсем другой.

Надо иметь терпение, надо иметь готовность. Никто никого не заставляет принимать противоположную точку зрения, но есть позиции, вокруг которых люди могут и должны объединяться. Скажем, во время войны, когда солдаты воюющих армий обнаруживали склад с продуктами на ничейной территории, они, не сговариваясь, отставляли оружие и по очереди набирали себе продуктов. Это как перемирие зверей во время водопоя.

Такие моменты надо искать и находить. Скажем, тем людям-практикам, которые сегодня вывозят детей из зоны боевых действий, удается же договариваться с воюющими сторонами, не принимая позиций ни одних, ни вторых.

Жизнь сама заставляет находить такие решения. Поэтому то, что иной раз кажется невозможным с Олимпа, на уровне из окопа в окоп становится реальным: например, забрать с поля боя своих убитых. Пример мрачный, но с чего-то нужно начинать.

Информация о материале

Опубликовано: 08 июля 2014

Недели, кажется, не бывает, чтобы кто-нибудь из политиков/чиновников в Украине не сорвал аплодисменты публики за очередное заявление в стиле "Крымнаш". Последним на днях удостоился оваций только что назначенный министром обороны Валерий Гелетей. Он пообещал, что "Украина победит, и парад Победы обязательно будет в украинском Севастополе".

Жаль, не пояснил: вследствие чего Украина победит, то есть, как она собирается возвращать Крым? Или не собирается? И если таки да, то когда?

Многие тут же скажут: сейчас не время — на Востоке война, а в Крыму, слава Богу, не стреляют. Вот наведем порядок на Востоке — тогда и Крымом займемся. Однако эти звучащие со всех уровней власти ответы "украинским Крымом" не принимаются по целому ряду причин. Но, прежде всего, потому, что у власти нет ни одного убедительного аргумента в пользу того, что АТО на Донбассе и работа по возвращению Крыма не должны вестись одновременно. Зато есть куча аргументов за то, чтобы именно так это и было. И отсутствие ресурсов, на которое так любят ссылаться наши чиновники, здесь не определяющее. Главное — как они распоряжаются теми, что есть в наличии. Судя по масштабам и бесстыдству распила бюджетных денег, в том числе и в воюющем Минобороны, резервы есть. А если еще "продать ненужное" — в лице абсолютно бесполезных госструктур и госпредприятий с высокой степенью коррупционной составляющей — сэкономим кучу денег после их ликвидации. Как говорил где-то Каха Бендукидзе, представьте себе, что туда попала бомба…

Во-вторых, власть должна выполнять ею же принятые решения. Например, СНБО трехмесячной (!) давности, по которому Крыму "положен" отдельный вице-премьер. Или, как вариант — создание министерства по делам Крыма, которое станет своего рода "единым окном" по крымской проблематике.

Но самый мощный резерв властью вообще не учтен — это гражданский сектор, который, в отличие от государственного, свой "крымский фронт" открыл давно. И даже понес потери — погибшие и пропавшие без вести, прошедшие пыточные "самообороны" и аресты ФСБ активисты, подвергающиеся давлению и задержаниям украинские и крымские журналисты, притесняемые властями крымские татары и украинцы. И это не пресловутая "пятая колонна", это и есть сегодня Украина в Крыму. Другой по факту нет, а когда появится — непонятно.

Знакомство с заявлениями по крымской теме лидеров и спикеров основных политсил страны (в том числе претендентов на президентскую булаву и ее обладателя) дает ожидаемый результат: в них нет ответа на вопрос — как они собираются возвращать Крым. Его, пожалуй, сегодня нет ни у кого, и не только в нашей стране. Потому что единственно правильного ответа нет и быть не может. А машину времени, которая вернет разрушенную аннексией Крыма систему мироустройства, никто не изобрел. Известно одно — Путин миром Крым не отдаст, а войны с огромными жертвами и непредсказуемыми последствиями не хочет никто. А Украина — и не хочет, и не может. Наши европейские партнеры также очень не хотят дальнейшего ухудшения отношений с энергоносной Россией, что обернется потерями для их бизнеса. Но Украина уже на горьком опыте убедилась — помощь Запада будет тогда, когда сама Украина будет предпринимать решительные (что не исключает — хорошо продуманные и обеспеченные) действия.

Поэтому от политической элиты и руководства страны мы вправе сегодня требовать ответа на вопрос: что делается и предлагается делать для того, чтобы восстановить территориальную целостность страны и вернуть Крым. Первый шаг очевиден — надо прекратить его терять. Терять в лице сотен тысяч граждан Украины, не по своей воле оказавшихся на оккупированной территории и во власти другого государства, которые нуждаются в защите и которые наконец-то хотят слышать (уж извините за стеб) голос Киева. Но Крым его не слышит. И не потому, что ему уши напрочь заложила российская пропаганда, а потому, что Киев молчит. Или говорит выхлопами-лозунгами либо "с кашей во рту".

При этом почти вся наша элита отводит Украине (в своем лице, как мы понимаем) пассивную роль, а некоторые даже предпочитают употреблять формулировку "Крым вернется в Украину". Ну, типа, однажды на рассвете мы проснемся от стука в дверь: "Мама, я вернулся!"…

Из уст президента Петра Порошенко вскоре после избрания прозвучало: "Я убежден, что Крым восстановит свою свободу и будет в Украине, а Украина будет вместе с Крымом". (Учитывая, что это заявление делалось во время церемонии вручения Премии Солидарности им. Леха Валенсы лидеру крымскотатарского народа Мустафе Джемилеву, у многих сразу возник вопрос: уж не крымские ли татары, в понимании президента, и есть та сила, которая должна освободить Крым?)

В целом же вариантов возвращения Крыма у наших политиков немного:

1) надо дождаться ухода Путина;

2) надо дождаться результатов действия международных санкций.

Юлия Тимошенко в одном из предвыборных эфиров эти пункты объединила: "Крым вернется в Украину, когда финансово-экономические санкции будут невыносимыми для России в такой степени, что проще будет вернуть Крым. Или же тогда, когда падет режим Путина. Второй вариант — наиболее вероятен в краткосрочной перспективе".

Есть еще третий, популярный у наших политиков вариант возвращения Крыма — в очень долгосрочной перспективе, а, значит, с минимальной ответственностью нынешнего поколения политбомонда. Смысл сводится к тому, что некогда Украина станет богатой, сильной и процветающей, и крымчане сами попросятся обратно. Процедура не уточняется. И особо веришь в такое светлое будущее, когда об этом из безопасных киевских студий рассказывают политики с длинным шлейфом коррупционных скандалов, в том числе и в Крыму, перешедшие в новую обойму власти. В такие минуты понимаешь: для возвращения Крыма мало, чтобы Путин ушел, надо еще таких вот радетелей пережить.

Итак, что же властью уже сделано для возвращения Крыма не на словах, а на деле?

Еще в своих предвыборных заявлениях, исключая применение военной силы, Петр Порошенко пояснял, что для этого будут использованы юридическая, экономическая и социальная составляющие, а особое значение отводил обращению в международные суды.

"Мы уже работаем над тем, чтобы организовать соответствующее обращение в Международный суд ООН, чтобы показать всему миру четкую правовую оценку грубого нарушения всех норм", — говорил Порошенко.

Напоминая также о подготовке исков в Европейский суд по правам человека, Международный морской суд, Международный арбитраж в Стокгольме, он сообщал: "Мы подготовили мощную команду, которая будет четко координировать (свои действия. — Ред.) с самыми лучшими компаниями, которые будут с помощью представителей ЕС и США проводить судебную линию против Российской Федерации".

Заявление это — от 3 мая. Месяц спустя премьер-министр Арсений Яценюк сообщил, что Украина подала в ЕСПЧ два иска против России — "в связи с аннексией Крыма и об ответственности Российской Федерации перед Украиной". Еще было заявление о подготовке иска, как говорил Яценюк, "на триллион гривен" — в такую сумму был оценен ущерб от "национализации" крымско-российскими властями госсобственности Украины.

Это пока все, что могли узнать граждане из открытых источников. Состав "мощной команды" и названия лучших компаний, которых, надо полагать, наше правительство должно было официально нанять, а потому это информация публичная, пока не обнародован.

Далее — законодательное обеспечение как нового статуса оккупированной территории, так и защиты прав проживающих на ней граждан Украины. Абсолютно неадекватный проект о временно оккупированных территориях, переписанный с аналогичного грузинского, где ситуация совершенно иная, общественности удалось вовремя похоронить, и в результате страна получила вполне качественный закон. Но без важной составляющей — регулирования экономической деятельности, которой решено было посвятить отдельный закон. Однако правительственный проект куда-то испарился, а в зал был внесен депутатский, авторства Сергея Терехина и Ксении Ляпиной, который предлагает нам всем притвориться, что в Крыму создается свободная экономическая зона, полномочия ВР и Совмина Крыма фантастическим образом вместе с бюджетами всех уровней передаются некоей управляющей компании, налоги отменяются, но на границе мифической СЭЗ будет не только пограничный, но и таможенный контроль. Казалось бы, почему нельзя было просто внести соответствующие изменения в Налоговый, Таможенный и Бюджетный кодексы, чего, к слову, и закон требует, и Главное научно-экспертное управление рекомендовало? Хотя, наверное, кому-то эта мутная вода с несуществующей зоной все же была нужна. Думаю, что-то прояснится во время принятия во втором чтении.

С законом о статусе вынужденных переселенцев из зоны АТО и Крыма и вовсе вышел скандал. Накануне его принятия с общественностью, экспертами-правозащитниками и представителями международных организаций обсуждался один проект (авторы — С.Соболев, В.Пацкан, В.Арьев), а в зал был внесен совершенно другой, но почти того же авторства — Соболева и Пацкана. Принятие закона о "вынужденных мигрантах" напоминало о печальных реалиях 16 января: в один и тот же день проект был зарегистрирован, внесен в повестку дня и проголосован за основу и в целом. Без рассмотрения в комитетах, без выводов главного экспертного управления, то есть, с грубейшим нарушением регламента. О непригодности для жизни содержания этого проекта ZN.UA писало подробно. Добавим только, что около десяти общественных организаций, представляющих внутренне перемещенных лиц (так определяется статус международными актами) обратились к президенту с просьбой ветировать этот закон. Ответа из АП пока не последовало.

Нет информации из президентской канцелярии и по поводу принятых поправок к закону об оккупированных территориях. "Поправки Сенченко", как их называют правозащитники, значительно упрощают процедуру перерегистрации частных предпринимателей и юрлиц из Крыма на территории материковой Украины: снимают массу бюрократических проволочек, необходимость предоставления всевозможных справок, но самое главное — позволяют перерегистрацию без штампа в паспорте и потери "крымской прописки". Ее заменит документ миграционной службы о новом месте жительства. Что это дает? Крымчане не станут невъездными в Крым, минимизируют риски с оставшейся на полуострове собственностью, и, что важно — смогут быстро перерегистрировать бизнес и платить налоги Родине, а не оккупантам. Кроме того, законом предусмотрены гарантии для продолжения учебы студентам из Крыма. Скоро месяц, как эти поправки приняты ВР, но президентом закон еще не подписан. Нет, конечно, у него по закону есть еще время. Но его нет у тех, кто живет по закону военного времени.

Срочно от верховной власти требуется принципиальный публичный ответ по поводу того, как она намерена строить отношения с властями оккупированного Крыма. А то в эфирах "так называемые", а в кулуарных переговорах очень даже уважаемые. Или мы воюем — или торгуем. Или зона торговли — ограничена и четко обозначена. А правила торговли прозрачны и, к примеру, направлены на поддержку самозанятых граждан Украины. Определитесь, пожалуйста. Особенно те, у кого на полуострове активы. Потому что, проходя или проезжая мимо железнодорожного вокзала, жители Крыма и редкие теперь гости его курортов не могут не видеть немаленький баннер с надписью "Крымчане с Россией" на русском и английском языках, приваренный на крыше фирменного магазина ЧАО "Дружба народов-Нова", входящего в холдинг "Мироновский хлебопродукт". А новый первый замглавы АП Юрий Косюк не только им владеет, он в госреестре по сегодня еще числится руководителем "Дружбы народов-Нова", которая находится в Красногвардейском районе Крыма, с 17 тыс. гектаров, огромным современным производством и качественными продуктами — спору нет, терять будет больно и дорого. И он не один. Есть еще "химия" Фирташа, которая частично уже перерегистрировалась по российскому законодательству, есть "энергия" Ахметова от ДТЭК "Крымэнерго", встроенного, по данным СМИ, в новую схему продажи дорогой украинский электроэнергии "вражескому" правительству Крыма. Только спрашивается: где же все вы, дорогие олигархи, были в первые дни марта, когда от вас и ваших недюжинных в сравнении со слабым, разграбленным и проданным государством возможностей зависело развитие событий?

Продолжать гешефты украинских олигархов и чиновников со страной-агрессором, как теперь, наконец, определила ОБСЕ, и одновременно требовать от Запада санкций третьего уровня, согласитесь, мягко говоря, нелогично. Еще раз: или торгуем — или воюем. А торгуем только для того, чтобы упредить гуманитарную катастрофу, к примеру, или защитить граждан Украины на оккупированной территории и дать им возможность обеспечивать себя. Все остальное — от лукавого.

Как и та слепота, которую демонстрируют украинская власть и наши дорогие европейские партнеры в случаях нарушения закона об оккупированных территориях в части захода в крымские порты иностранных судов или полетов над Крымом российских авиакомпаний. По закону — это уголовное преступление (ст. 332-1 УК), по факту — деяния, которые замечает только "Майдан иностранных дел" и журналисты портала Вlackseanews, которые фиксируют заходы судов (в том числе и под флагами стран НАТО) и все рейсы авиакомпаний, составляя "черные списки" и напоминая об ответственности. Активистам таким образом уже удалось упредить заходы в порты почти 20 судов. А что удалось в этом плане власти? Пожалуй, стоит объединить усилия. Иначе на этом фронте будет без перемен. Надолго.

Информация о материале

Опубликовано: 08 июля 2014