Главная

Дмитрий Ярош, пора снять маску

Лидер «Правого сектора» Дмитрий Ярош заявил о том, что будет баллотироваться на пост Президента Украины. Почему лидера «Правого сектора» пиарят те же СМИ, что и «Украинский выбор» Медведчука?

Одним кандидатом больше — и это хорошо.

Плохо, что Дмитрий Ярош, его биография (фактическое отсутствие таковой), мировоззрение и реальные дела остаются темным пятном для подавляющего числа украинских граждан. Что дает почву для сомнений в искренности намерений этого кандидата, как и тех, кто за ним стоит.

Да, в отечественных СМИ встречаются отрывочные воспоминания тех или иных лиц о Дмитрии Яроше — патриоте, убежденном украинском националисте, лидере патриотической организации «Тризуб». Пересказывать их вряд ли есть смысл — люди, которые вспоминают о Яроше, также малоизвестны, а потому их воспоминания не вызывают безусловного доверия.

Такого, как если бы о Яроше рассказал, к примеру, почетный президент Киево-Могилянской академии или, скажем, кто-либо из профессуры Греко-католического университета. Или кто-либо из известных борцов за независимость Украины. Дело в том, что лидеры патриотического движения в Украине так или иначе все знакомы друг с другом, и не знать лидера «Тризуба» по делам его они не могут. Но если знают, то почему молчат?

Вопрос не праздный. Человек, чье имя стало известно большинству граждан Украину сугубо на пике противостояния на Майдане, хочет стать Президентом Украины. Президентом государства, над развалом которого на протяжении последних 15 лет активно работают спецслужбы Российской Федерации.

Спецслужбы, наводнившие агентурой все сферы жизни украинского общества, разложившие и уничтожившие армию Украины, МВД, СБУ, ГУР и внешнюю разведку. Спецслужбы, имевшие и имеющие свои «глаза и уши» во всех политических партиях и движениях на территории нашей страны. Спецслужбы враждебного государства, де-факто пребывающего с Украиной в состоянии войны.

И в силу именно этих обстоятельств биография каждого претендента на высший пост в государстве должна быть полностью прозрачной для граждан Украины. Прозрачной настолько, чтобы и у спецслужб, и у журналистов, и у каждого гражданина не было вопросов к кандидату в Президенты. А у спецслужб других государств не было никаких шансов провести на пост № 1 в государстве своего ставленника (как это, вероятно, случилось с Виктором Януковичем).

Если верить тому, что декларирует Д. Ярош, он сам и «Правый сектор» выступают за всеобъемлющую люстрацию, сохранение за «Правым сектором» права на ношение огнестрельного оружия, захваченного в боях с режимом, жесткую конфронтацию с Кремлем и отстаивание территориальной целостности Украины вплоть до «с оружием в руках». Все это здраво.

Но человек, подписывающийся под всем этим и призывающий ко всему этому, должен иметь в глазах соотечественников репутацию честного, порядочного, принципиального человека. Обладает ли такой репутацией Дмитрий Ярош — мы не знаем. Потому что сегодня нет никакой возможности сопоставить слова этого человека с его делами. Нет людей, которые бы дали ему характеристику. Нет его биографии.

Таким может быть «полевой командир». Таким может быть лидер партизанского сопротивления. Но таким не имеет права быть кандидат на главу государства.

Иначе сам факт «отсутствия биографии» — это не только подрыв веры сограждан в добрые намерения человека, претендующего в «отцы нации». Но и прекрасный повод врагам как угодно манипулировать этим фактом. Что и происходит.

Каждый день российские СМИ зомбируют именем «страшного» Дмитрия Яроша как российскую, так и украинскую аудиторию. Старательно цитируя буквально каждое высказывание лидера «Правого сектора» и пресс-релиз этого пока еще неформального объединения.

Что интересно: РБК, UNN и прочие ресурсы, ежедневно публикующие информацию по «темникам», продуцируемым «Украинским выбором» Виктора Медведчука, так же старательно пиарят Д. Яроша и «Правый сектор». Даже если для этого нет никакого информационного повода. Андрея Парубия — не пиарят, Олега Тягныбока — не пиарят, а Дмитрия Яроша — повсеместно.

Конечно, это можно объяснить желанием российской пропаганды демонизировать «украинских националистов-бандеровцев», чтобы этим жупелом пугать так называемый российский «народ». А заодно и обывателей благополучного Запада. Но было бы глупо недооценивать врага, который успешно на протяжении многих лет инвестировал в «раскрутку» региональных лидеров в Украине и целые партии огромные средства. И кто даст гарантии, что такие же огромные средства не были вложены в инфильтрацию своей агентуры в украинское патриотическое движение?

Бороться с «пятой колонной» России в Украине, с учетом деградации силовых институтов государства, эффективно можно, пожалуй, только гласностью и максимальной открытостью. И это — еще один довод в пользу того, что биографии всех кандидатов в Президенты Украины, их имущественный ценз, источники их доходов должны быть полностью прозрачными для сограждан.

А время, когда кандидаты на высший пост в государстве «рисовали» себе радужные биографии, старательно скрывая «темные пятна», должно уйти в прошлое.

Возвращаясь к персоне Д. Яроша, отмечу лишь несколько вопросов, которые сегодня интересуют многих, и которые стоит задать публично.

Вопрос первый: знала ли Рада Майдана, А.Парубий, сотники о том, что Д. Ярош идет на переговоры с В. Януковичем в администрацию президента в день расстрела на Институтской? И почему информацию об этой встрече сам Д. Ярош скрывал, пока журналисты не нашли в приемной Януковича список лиц, побывавших у него перед бегством?

Вопрос второй: правда ли, что в день расстрела на Институтской не погиб и не был ранен ни один человек из «Правого сектора»? Если да, то чем это можно объяснить?

Почему «Правый сектор» публично, показательно не урезонит своего ровенского активиста «Сашка Билого»? Бандитские выходки которого, цинично унижающее честь и достоинство украинских граждан поведение — это подрыв основ патриотического движения и прекрасная «картинка» для российской пропаганды?

Хочется верить, что внятные, публичные ответы на эти вопросы снимут налет недоверия к делам и самому лидеру «Правого сектора».

Пора снять маски.

Информация о материале

Опубликовано: 20 марта 2014

«Завоевать Украину россияне не смогут — под ними будет гореть земля»

Насколько оправданной является тактика «мягкого сопротивления», к которой прибегла Украина в ответ на военную агрессию России в Крыму? Способны ли украинские вооруженные силы в принципе противостоять россиянам? К каким сценариям Москвы следует готовиться Украине? Разумеется, в актуальных условиях сложно получить ответы на эти вопросы у действующего руководства Вооруженных сил Украины. Поэтому LB.ua попытался это сделать, пообщавшись с руководством прежним.

Генерал-лейтенант Николай Мельник вышел в отставку в 2005 году с должности заместителя начальника Главного управления разведки Министерства обороны. Хотя связь с «островом» (название украинской военной разведки на профессиональном сленге военных, связанное с расположением ГУР на Рыбацком острове Киева), судя по нашему разговору, поддерживает регулярный.

Что логично: бывших разведчиков не бывает. В послужном списке генерала Мельника — реальный боевой опыт в Африке и создание Национальной гвардии Украины. LB.ua застал генерала в прекрасном настроении — он только что получил очередные СМС с угрозами за свое выступление в эфире одного из телеканалов накануне.

О войне в Крыму

— Объясните, пожалуйста, людям, которые далеки от вооруженных сил, что сейчас происходит. Есть фактическая и неприкрытая агрессия иностранного государства, при этом украинская армия не применяет силовых действий в ответ? Это правильное решение?

— Я не могу ответить на этот вопрос. Как военный, как профессионал, у которого есть опыт ведения боевых действий, я этого не понимаю. При нападении даже на караульные помещения должен открываться огонь на поражение. То, что россияне сейчас делают в Крыму с нашими военными частями — это недопустимо. Каждый боевой офицер вам скажет, что в такой ситуации надо действовать. Но...

— Но не действуют. Почему?

— Я думаю, политическое руководство страны не дает разрешение на применение оружия. А уж какие у них мотивы — это надо спрашивать у министра обороны и начальника Генштаба.

Я боевой генерал. В Крыму у нас есть истребители, есть противовоздушная оборона — одна из сильнейших в стране. Когда туда летели российские вертолеты, 12 самолетов Ил-76 — можно было бы сбить хотя бы часть из этих 12 самолетов. Это был бы адекватный ответ на агрессию. В любом уставе, даже караульной службы, написано, что при нападении на часового можно применять оружие без предупреждения, на объект — аналогично. Уставы утверждаются Верховной Радой Украины. И сегодня офицеры их не выполняют.

— Это означает, что военные получили приказ не выполнять уставы?

— Однозначно. Я знаю ребят из 4-й бригады морской пехоты — очень профессиональные, настоящие патриоты. В Крыму люди говорят преимущественно на русском, но среди них много патриотов Украины.

Я представляю себе, что переживают ребята, когда им дают команду стоять без оружия, когда по ним фактически стреляют. Вы все, наверное, видели видео, где наши военные идут с флагом и поют гимн. У меня нет слов — я могу им только поклониться.

Но насколько целесообразна эта тактика — не знаю. Возможно, отсутствие сопротивления разрядит и стабилизирует обстановку. Но я Путину не верю, если честно. Путин — агрессор, а Государственная Дума — это, фактически, официальные террористы. Верить им нельзя.

— А украинская армия была готова применять оружие в случае агрессии?

— Части, расположенные в Крыму, можно было очень быстро по команде привести в полную боевую готовность.

— Но если бы украинские военные открыли огонь по агрессору — это была бы полноценная война.

— Да, война. И, разумеется, эту войну мы бы сначала проиграли. И сейчас россияне были бы уже под Киевом, они планировали выбросить сюда десантуру еще в воскресенье...

— То есть вы считаете, что украинская армия не способна сегодня сопротивляться русской армии в принципе?

— Против того компонента, который Россия подтянула под границу, против десантных частей, мы были бы бессильны. Наша восточная граница фактически полностью обнажена. Были уничтожены дивизии в Луганске, Харькове, в Чернигове. Ближайшие бригады, которые смогут быстро действовать — в Белой Церкви и в Житомире. Все бригады, которые ближе к восточному рубежу, не укомплектованы. Они не смогут действовать эффективно.

Поэтому, возможно, решение не отвечать на агрессию было рациональным. Есть перехваченные разговоры Путина с его начальником командования Черноморского Флота. «Почему вы не действую?.. Почему они не стреляют?.. А что вы для этого делаете?..» Вообще, разведка дает много информации, но я не все могу говорить, поскольку боюсь навредить.

— Но разве России в принципе нужен повод для того, чтобы высадить десант или начать стрелять? Они могут и так заявить, что в Крыму убивают россиян, и делать дальше, что угодно.

— Да. Или будет какая-то провокация от «титушек». Они до сих пор даже по Киеву гуляют и ждут своего часа. И, поверьте, в армии тоже есть офицеры, которые портреты министра Лебедева и главнокомандующего Януковича до сих пор держат в тумбочках.

Но, как я говорил, Россия сможет победить в вооруженном конфликте лишь на первых порах. Удержаться здесь россияне не смогут — под ними будет гореть земля. Здесь будет такая партизанщина, что они поймут, что такое ад. Вы видели, какие у нас люди, когда был Майдан. Россиянам, которые сюда придут, не позавидуешь.

— Министр обороны РФ утверждает, что российских военных в Крыму, кроме частей Черноморского флота, нет. Возникает вопрос: что Украина должна делать с этими «ничейными» спецназовцами?

— Да, они действуют без опознавательных знаков, как террористы. Но нашей разведке известно, к какой части вооруженных сил РФ относится каждая из этих машин, которая есть в Крыму сейчас, есть и номера бригад. Так что кого они пытаются обмануть — неизвестно.

Я объясню вам, почему российский спецназ в Крыму именно так нагло действует — пытается захватывать базы и территории. Им надо где-то разместиться. Если отдать им воинские части, они засядут в них уже навеки, выгнать их оттуда будет почти невозможно.

Но в принципе, если Россия отказывается признавать этих солдат своими — мы имеем право их разоружать, как каких-то неизвестных вооруженных преступников.

— Но как разоружать?

— Например, бросить туда десантные бригады.

— Въезд в Крым заблокирован.

— Господи... Ну что такое для десантно-штурмовой бригады этот блок-пост?

— Скажите, пожалуйста, судя по маневрам — к чему готовится Россия? К осаде? К войне?

— К войне. И не только в Крыму.

У них все подготовлено. Есть план наступления через Чернигов, Харьков, Луганск. Но план не реализован до сих пор, так как население в этих регионах не выступает с активными сепаратистскими настроениями, как рассчитывали россияне. Но в любом случае, они будут насыщать эти регионы провокационным элементом, чтобы их взбунтовать.

Вообще, план максимум — отделить от Украины Крым, Харьковскую, Луганскую, Донецкую, Запорожскую, Херсонскую, Николаевскую, Одесскую области.

И еще был вариант блицкрига — брать Киев и сажать сюда Виктора Федоровича. Помните, как Добкин говорил? «Освобождать от коричневой чумы, начиная с Харькова, и гнать банедровцев и националистов из Киева». Но этот вариант уже менее вероятен. Русские просто рассчитывали, что их здесь с цветами встретят. А когда не встретили — поняли, что дальше Крыма пока идти нельзя.

— Как получилось, что адмирал Денис Березовский, который был назначен главнокомандующим ВМС, через два дня перешел на сторону врага?

— Дело в том, что вся эта военная контрразведка, которая досталась нам в наследство от советизации, не слишком сильно и изменилась: в ней много бывших «особистов», которые работают только против патриотических офицеров.

— Вы хотите сказать, что это агентура России?

— Да, агентура. О давлении на семью, о котором говорят, то Березовский — офицер, он знал, на что идет. Тем более, не просто офицер — адмирал. На меня тоже давят, и что? Тоже угрожают семье. Думаете, командиров частей в Крыму не «прессуют», не угрожают их семьям? Это же не повод продавать свое государство и честь.

Это предательство.

Вообще меня удивило, что Игорь Тенюх (министр обороны — прим. LB.ua) не увидел ту гниль — ведь он очень хорошо знал Березовского.

— При этом мы видим, что в тотально коррумпированном государстве, в армии без нормальной кадровой политики, украинские офицеры и генералы остались верными присяге. Мы сейчас видим, что в Крыму офицеры отказываются переходить на сторону врага, несмотря на то, что им предлагают огромные суммы денег, которые они точно в своей жизни не заработают...

В армии есть воспитатели, которые занимаются подготовкой молодого поколения, пытаются воспитывать патриотизм, объясняют, что такое честь.

Но получается по-разному. Вы видели, что делали на Майдане офицеры милиции и внутренних войск — били и стариков, и женщин, хотя всех нас учат, что бить женщин, детей и стариков недопустимо. Я о милиции вообще не хочу говорить, что это офицеры. Потому что вы не найдете ни одного генерала МВД, который бы жил в такой вот квартире, как я — генерал-лейтенант, который прошел большие должности. А таких украинских генералов в армии, поверьте, очень много.

О внутренних войсках и Национальной гвардии

— Внутренние войска можно считать наследниками Национальной гвардии, которую Вы создали в 1991 году?

— Нет. Понимаете, Национальная Гвардия была создана с нуля в 1991 году, когда был очень серьезный подъем патриотизма. Офицеры-украинцы шли служить в Национальную Гвардию из всех регионов бывшего СССР.

Национальная гвардия — это была мобильная структура, имевшая свои вертолеты, в том числе — боевые, могла быстро передислоцироваться в любую точку Украины. И насчитывала 40 000 бойцов, в основном — специального назначения. И, соответственно, было оружие и техника.

Мы могли воевать с кем угодно. Но в 2000 году Национальная Гвардия была расформирована — я к тому времени уже уволился. Расформировали по нескольким причинам: и потому, что она создавала большую конкуренцию всем остальным силовым структурам, и из-за определенных интриг в руководстве государства. И тогда уже бывшие гвардейцы стали внутренними войсками. Кравченко (тогдашний министр внутренних дел — прим. LB.ua) забрал у них оружие, военный элемент подготовки и отправил фактически улицы патрулировать.

— И как офицеры спецназа отреагировали на то, что их одели в милицейскую форму?

— Ушли. Большинство. Многие перешли в вооруженные силы.

Когда я посмотрел видео с казаком Гаврилюком, и узнал, что это его раздевают бойцы Внутренних войск — у меня был шок, как у офицера.

Я не буду говорить, что сегодня во Внутренних войсках — одни негодяи. Там есть порядочные офицеры. Но если воспитание в Нацгвардии строилось на нашей истории, на казачестве, воспитании патриотизма, то в ВВ... Вот зайдите в их музей, сразу увидите: «Созданы Николаем вторым». Их идейной основой стали войска НКВД. Когда нам во Львове под гвардию дали помещение, где до того располагался полк НКВД, там на видном месте стоял бюст Николая Кузнецова (советский разведчик, воевал с УПА, был убит повстанцами — прим. Ред.). Так вот, сейчас в комнатах Внутренних войск — эти подлецы, Николай Второй и Кузнецов.

— Да вы не думаете, что они на Майдане воевали с людьми не просто потому, что руководство дало приказ, но и из-за приверженности определенным идеалам?

— Конечно, их зомбировали, как и «Беркут», как и россиян — рассказывали мифы о бандеровцах и так далее.

— А, все-таки, была ли возможность во время противостояния на Майдане убедить бойцов ВВ не применять силу к мирным людям?

— Мы с несколькими генералами пытались повторить то, что сделали в 2004 году во время Оранжевой революции — договориться, чтобы войска не шли против народа, в том числе — внутренние войска.

В 2004 году Ющенко попросил нас с Скипальским (Александр Скипальский — бывший начальник Главного управления разведки Минобороны — прим. LB.ua) сделать все, чтобы не допустить кровопролития. И мы действительно пошли к Александру Кихтенко, который тогда был заместителем командующего Внутренних войск, и договорились с ним, что внутренние войска не будут действовать против народа. Он попросил гарантии того, что его не тронут. Тогда Тимошенко пообещала, что назначит его командующим ВВ. Контрразведка была тоже с нами...

Когда начался Майдан в 2013 году — также была возможность договориться с внутренними войсками. С тем же Тенюхом я говорил, говорил ему, что мы с Кихтенко можем пойти на переговоры — Кихтенко еще имеет большой авторитет во внутренних войсках. Но нас никто не послушал. А потом, после событий на Грушевского, было уже поздно — на контакт никто из руководителей внутренних войск не шел. К тому же они однозначно были готовы перейти на сторону народа, просто их подпирал «Беркут», ну и они повиновались Захарченко.

— А что с внутренними войсками делать сейчас? После всего, что они делали?

— Переименование ничего не даст. Вы же знаете, кого туда назначил командующим наш министр внутренних дел Арсен Аваков? Степана Полторака! Того самого генерал-лейтенанта, который в Харькове руководил академией МВД, рука об руку с Добкиным работал все это время, который сюда на Майдан привез тысячу курсантов, чтобы они здесь стояли против народа. Почетный гражданин Харькова — ему это звание Добкин с Кернесом дали. Когда московские агенты поднимали в Харькове российский флаг, то вся академия сидела молча, будто ее там и нет. А там же курсанты — прерасно подготовленные бойцы. Не нужны нам Внутренние войска с таким командованием — пусть горят они синим пламенем.

Я предлагаю восстановить Национальную гвардию — такую, какой она была создана в 1991 году. У меня уже готов проект закона, в котором записано, что Национальная гвардия Украины является правоохранительным органом специального назначения, созданным на базе объединенных воинских частей и подразделений по охране важных государственных объектов, военных частей спецназначения внутренних войск. На нее возлагается защита суверенитета Украины, территориальной целостности, жизни, свободы и достоинства людей.

Гвардия может сыграть роль мобильной боевой единицы. Но ей надо где-то размещаться, нужны базы, оружие, техника, бюджет. Нужно вернуть все то, что было отдано Внутренним войскам, и сделать это немедленно.

Также в состав гвардии можно было бы включить наши сотни, которые до сих пор стоят на Майдане. Что они будут там сидеть в палатках? Мы их заберем в армию, официально возьмем на службу, вооружим. Они, наверное, хотят служить Родине.

— Возможно, не все хотят.

— Возможно, не все, но многие захотят. У кого есть высшее образование — можно присваивать офицерское звание. Конечно, им предстоит пройти подготовку, потому защищать Майдан и служить в регулярных войсках — это разные вещи. Там сильные мужчины, но надо учить. Представьте, вообще, что это за люди — справились со спецназом, имея только деревянные щиты.

Сейчас люди массово идут в военкоматы. И в России это видят. Если бы сейчас принять закон о Национальной гвардии — можно пригласить добровольцев в нее. Это был бы серьезный фактор психологического давления. Хотя и сейчас эти очереди в военкоматы — это фактор психологического давления. В Украине очень большой мобилизационный ресурс.

— Вы уже говорили о создании Нацгвардии с руководством страны? У вас есть диалог с новым министром обороны, например?

— Нет. Хотя мы хорошо знакомы, но на Майдане мы перессорились. Из-за этого переговорного процесса с внутренними войсками. Я предлагал помощь, а мне говорили: «У нас все под контролем, мы разберемся».

— Знаете, мне очень много людей рассказывало, что именно это им отвечали руководители Майдана на все предложения.

— Ну, представьте себе. Приходит к ним пять боевых генералов. А они нам говорят: «Не драматизируйте, не надо помощи...».

— Как вы думаете, можно ли было предотвратить такие большие потери на Майдане, если бы было нормальное руководство?

— Оставим эту тему, она такая болезненная... Я вообще не сентиментальный человек, но когда смотрел это видео с Институтской — ревел... Но управлять было невозможно — мне рассказывали люди, которые там были. Был хаос, люди никого не слушали.

— Но насколько вам кажется нормальным — именно это слово — что люди, которые заняли должности руководителей силовых ведомств в новый власти — не стояли на передовой в ночь на 18-го на 19-е, когда решалась судьба Майдана? Вообще, то, что никто из новых руководителей страны не вышел тогда на Майдан — покинули людей самих разбираться со спецназом?

— Конечно, они должны были там быть — и Тенюх, и глава разведки Гвоздь. Но их не было. Всем руководил Женя Нищук со сцены — сниму перед ним шляпу, когда увижу. Правда, я не знаю, смогли бы офицеры больше пользы принести, но если бы я знал, что такое будет, то прибежал бы сам туда, хотя я уже старый, и подсказывал бы Нищуку, что говорить со сцены, чтобы сохранить хотя бы 20-30 человек...

Информация о материале

Опубликовано: 19 марта 2014

Донецкий сепаратизм: все очень непросто

Что мы знаем о Донецке? Ассоциативный ряд предельно прост: суровый край угля и металла. Степь, плохая экология, грязное мелкое море. А еще сумасшедший дисбаланс между богатыми и бедными (здесь живет самый богатый, а теперь и самый влиятельный человек Украины Ринат Ахметов), хороший футбол, коррупция и практически полное отсутствие гражданского общества. Как следствие, Донбасс выдал «на-гора» своего типичного представителя – Виктора Януковича, характеризовать которого бессмысленно.

На этом представления подавляющего большинства украинцев о Донецком регионе исчерпывались. До последнего времени. Теперь добавилась еще одна нелицеприятная характеристика – это край сепаратистов. И вот, в чем парадокс, характеристика эта добавилась за последнюю декаду. Ну не странно, а?

Ведь мы все прекрасно знали, что в Крыму очень сильные пророссийские настроения. Знали о Луганске и демаршах русских казаков и прочих «великороссов». А Донецк никогда не звучал. Ни в начале 90-х, ни в 2004-м (за исключением выступления украинофоба Колесникова в Северодонецке), ни в январе 2014-ого. А вот теперь звучит.

Почему так? Потому, что Донецк никогда и не был сепаратистским, за исключением кучки маргиналов, составлявших далеко меньше 1 процента от всех жителей региона. Но неожиданно им стал. И такие метаморфозы неслучайны. Ибо они ИСКУССТВЕННЫ. То есть, привнесены извне и изнутри совершенно конкретными людьми, навязывающими области свою маниакальную идею о необходимости разрушения Украины.

Для того, чтобы это осознать, пришлось не только изучить все открытые источники, но и приехать в Донецк, посетить митинги «россиян», побеседовать с членами разных партий, обычными жителями и представителями зарождающегося гражданского общества (этот процесс идет просто фантастическими темпами в Донбассе).

Получившимися выводами, лично я, был шокирован. Систематизация всей доступной информации говорит о том, что сегодня реализуется выстроенная и весьма продуманная комбинация (в которой принимают участие представители элиты Донбасса, действующие в интересах России) по расколу Украины и созданию на базе восточных регионов некого анклава по образу и подобию Абхазии и Осетии.

Перед тем, как перейти к персоналиям, нужно сказать о предпосылках возникновения сепаратизма в Донецке. Они заключаются в совершенно бестолковой политике, проводимой руководством области в последние месяцы. Слепое следование всем указаниям «центра» привело к тому, что народ в Донбассе реально поверил в вымышленных «правых радикалов».

Бесконечное запугивание мирных граждан Майданом и некими мифическими эшелонами, заполненными боевиками «Правого сектора», сыграло с «донецкими» глупую шутку: народ действительно поверил и, во-первых, начал серьезно бояться западноукраинских боевиков, во-вторых, приступил к созданию отрядов самообороны, а, в-третьих, впервые за всю историю Украины, крепко задумался, а нужна ли такая Украина?

И вот с этой благодатной почвой и начали работать идеологи и организаторы движения сепаратистов. Среди них сын бывшего президента Александр Янукович (один из спонсоров движения), народный депутат Украины от ПР Николай Левченко (ярый украинофоб и главный «связной» с московскими руководителями проекта), его протеже, секретарь Донецкого городского совета Сергей Богачев (также руководивший созданием групп «титушек»), самопровозглашенный «губернатор» Павел Губарев (человек Левченко).

После того, как из страны бежал Виктор Янукович, к «заговорщикам» примкнул теперь уже бывший начальник областного управления МВД Роман Романов (человек, лично преданный Александру Януковичу, беспрекословно исполнявший его сомнительные поручения до последнего времени).

Разумеется, это лишь верхушка айсберга. Есть еще весьма значительное количество чиновников, правоохранителей, народных и местных депутатов, сотрудников аппарата ПР, бандитов среднего звена, действующих осознанно и неосознанно в интересах «заговорщиков».

Мотивы у людей, реализующих план по расколу Украины весьма разнятся. Тот же Александр Янукович, в первую очередь, участвует из-за ненависти к Майдану и всему украинскому, лишившему его реальной власти над страной.

Николай Левченко – сепаратист и «федераст» со стажем. Он давным-давно завербован структурами госбезопасности Российской Федерации и последовательно выполняет их задачи в Украине. Проанализируйте его выступления за депутатский период: федерализм, сепаратизм и украинофобия – лейтмотив большинства его заявлений. Даже в переломные дни украинского кризиса, когда всем необходимо было сплотиться во имя Украины, Левченко пытался раскачивать лодку, провоцируя юго-восток Украины.

Сергей Богачев пламенный последователь Левченко. Еще один «федераст». Реальный вербовщик и руководитель «боевых групп» «антимайдана» в Киеве и Донецке, пытается изображать из себя интеллигента. Его цель прозрачна донельзя. Он очень хочет быть мэром Донецка, однако, подставляя нынешнего градоначальника Лукьянченко, он заигрался и сейчас тоже утратил контроль над ситуацией. Это именно он организовал митинг 1 марта, с которого все и началось.

Павел Губарев – обыкновенная «шестерка» Николая Левченко. Он не просто последователь нардепа. Он его платный сотрудник. Именно от Левченко он получал первые суммы на организацию митингов и в счет оплаты за свои услуги. К слову сказать, первый транш равнялся 1 миллиону долларов – 500 тысяч для Губарева и столько же на людей из «боевых групп». Сильно сомневаюсь, что это были средства народного депутата. Скорее всего, они неукраинского происхождения, поскольку в финансирование сепаратистского движения украинскими олигархами не хочется верить никому.

Роман Романов оказался просто политическим авантюристом. Понимая, что с новой властью он не только должности лишится, но, возможно, и погон со всеми вытекающими последствиями, украинский милицейский генерал сделал ставку не столько на сепаратистов, сколько на военный заход россиян в Донбасс. В этом случае, он получил бы карт-бланш на руководство донецкой полицией МВД РФ.

Перечисленные выше люди проделали за последний месяц колоссальный объем работы. С помощью истерии, запугивания, административного ресурса и денег, им удалось из разрозненных групп пророссийских маргиналов общей численностью до 200 человек на всю область («Русский блок», НРЕ, «Донецкая республика», «Восточный фронт», «Оплот», ПСПУ) создать довольно мощное движение.

Переняв тактику Майдана, в течение недели «русские» по вечерам собирались на площади Ленина в Донецке. Их митинги собирали до 400 человек. Параллельно, окучивание испуганных умов дончан велось через социальные сети, где надрывался от напряжения Павел Губарев, готовясь стать предводителем «восстания».

А 1 марта случилось то, что случилось. На площади Ленина состоялся митинг, в котором приняло участие около 15 тысяч человек. Основную массу составляли жители Донецка, которых организовал Богачев при полном попустительстве мэра города, откровенно проспавшего эту угрозу. Богачев рассказывал Лукьянченко, что собирает людей для противопоставления Губареву «разумной» массовки. На самом же деле, он согнал массовку под Губарева. Людям было дано указание скандировать фамилию «вождя», которого они в глаза до этого не видели. И они ЭТО делали, не задавая лишних вопросов. Сработала привычка безропотного стада последних лет.

Помимо массовки на площадь прибыла «боевая группа» в количестве до 500 человек. Ее состав должен был вызвать изумление не только журналистов, но и руководства СБУ в регионе: россияне (скинхеды, неофашисты, члены НРЕ, бывшие нацболы, футбольные фанаты и прочий платный агрессивный сброд), луганские «боевики» (взявшие на следующий день штурмом областной совет в Луганске), криминалитет из городов Донецкой области.

СБУ, однако, никак не прореагировало на события. Есть серьезные подозрения, которые мне подтвердили компетентные специалисты с Владимирской, что в Донецком областном управлении количество нештатных сотрудников ФСБ очень близко к граничной численности штата СБУ. Так что удивляться нечему.

После митинга «боевая группа» Губарева и примкнувшие к ней люди с затуманенными головами в количестве 7 тысяч отправились к зданию областной администрации, которую штурмом решили пока не брать, а лишь водрузить флаги России. Милиция, по приказу Романова, ничего не предпринимала.

Впрочем, между Левченко и Романовым уже существовала договоренность, что штурм должен быть отложен на понедельник, когда в здании соберутся депутаты областного совета на свою сессию. Ведь россиянам нужно было не пустое здание, а «обращение областного совета за помощью», неважно каким образом полученное.

3 марта штурм был произведен. В этот же день, были сброшены часть масок. В частности, перестал лицедействовать Романов. Ему пришлось идти ва-банк. Дело в том, что Левченко и Губарев смогли собрать для штурма не более полутора тысяч людей. Причем, это был чистый люмпен. Масса пьяных опустившихся людей, во главе которых стояла та самая «боевая группа».

Милиции (внутренние войска, «Беркут», «Грифон») было предостаточно, чтобы не только спокойно «отбить» штурм, но и разогнать всю толпу минут за 15. Это понимали все, это понимал Романов. И он рискнул. Поставил все на войска РФ, которые к тому моменту уже стояли в 10 километрах от границы Донецкой области.

Пропустив боевиков в администрацию и присягнув им на верность, спокойно наблюдая, как они крушат здание, Романов подписал себе приговор. Каким он будет, должна решить военная прокуратура. Фактически, Романов совершил измену присяге, однако, пусть в этом разбираются компетентные органы, которые у нас всегда отличались повышенной гуманностью под влиянием разных факторов.

Добавлю лишь, что уже вечером ситуация несколько изменилась, российское руководство пока отказалось от идеи силового захвата юго-востока, а Романов с бледным лицом рассказывал журналистам, что присягу он не нарушал, а спасал людей и пытался не допустить жертв среди мирного населения.

К слову сказать, тот же Левченко действовал осторожнее Романова. Он, конечно, заявил журналистам, что очень хочет видеть Донбасс в составе Российской Федерации, однако, выступает против кровопролития, без которого не обойтись, если будет совершена попытка насильственного отделения территорий.

Сергей Богачев вообще на некоторое время выпал из информационного пространства. Впрочем, ненадолго. Вскоре он вновь вылез на поверхность, рассказывая о плюсах федеративного устройства Украины и хваля Губарева, который всегда был скромным парнем и «интеллектуалом – одиночкой», которого стать радикалом заставила любовь к Родине.

Очевидно, российские аналитики посчитали произошедший 3 марта штурм «пирровой» победой. Там явно рассчитывали на массовое ликование Донбасса, а вместо этого получили испуг жителей и первые за всю историю Донбасса массовые акции в поддержку единства Украины. 4 марта около 3 тысяч, а 5 марта до 10 тысяч дончан, без всякого административного ресурса, стихийно вышли на защиту целостности Украины.

Очнулась и власть. В Донецке оперативно поменяли руководителей СБУ и МВД, вытеснили штурмовиков из здания администрации, арестовали Павла Губарева. Тут, вроде бы, и сказке должен был прийти конец.

Однако, большой и опасной ошибкой будет мнение, что россияне признали свое поражение на «восточном направлении». Поменялась, всего лишь, тактика действий. Левченко и его покровители спокойно сдали отработанного и дискредитированного Губарева СБУ, решив, что за решеткой в качестве «жертвы режима» он принесет больше пользы, чем на свободе, и начали формировать движение заново, используя старую базу.

Уже 8 марта была собрана новая массовка на площади Ленина. Значительно скромнее предыдущей – всего около 3 тысяч, зато теперь более радикальная, чем прежняя. Эти люди уже готовы действовать, а не только выступать. Параллельно в Донецк поехали ВИП-спикеры РФ. Левченко и Богачев отошли в тень, разыграв со штурмовой группой 8 марта спектакль «Донецкие сепаратисты не поддерживают депутатов».

Еще больший митинг (около 10 тысяч) был собран 9 марта. Причем, мои коллеги утверждают, что было очень много централизованно свезенных людей. Очень четко проявилась неоднородность «движения» в этот день. В поход на областную администрацию с площади Ленина отправилось не более тысячи человек. Остальных туда потом привели обманным маневром. Штурма тоже не получилось. Было лишь несколько мелких потасовок, когда опьяненные собственной безнаказанностью сепаратисты нападали на беззащитных людей с украинскими знаменами.

Казалось,10 марта должен наступить апофеоз. Однако, пока не наступил. На площадь вышло менее тысячи. Причем, люди были не агрессивны. Неизвестно куда подевались штурмовики, боевики, заводилы и русские провокаторы.

И все же, по логике, близится второй акт трагедии. Это ведь действительно трагедия, даже если сепаратистское движение окажется чистым фарсом. Ведь в умы восточных украинцев уже посеяно зерно сомнений относительно целесообразности существования Украины. Сепаратистов, в любом случае, стало больше. И даже если Россия проиграет нынешнюю битву, ее руководство не успокоится и будет дальше готовить реваншистские планы, играя на страхах юго-востока, культивируя ненависть и агрессию.

Подводя черту, хочу отметить, что в этой истории остается несколько неясных принципиальных моментов. Главный из них – это близкая связь Левченко с крупнейшим олигархом страны Ринатом Ахметовым. Его позиция в отношении Украины хорошо известна – он последовательный сторонник единой и неделимой страны. По крайней мере, все его заявления сводятся к этому. Но и сепаратист Левченко тоже его человек. Может ли Ахметов вести двойную игру? И каковы тогда его мотивы? Ответы на эти вопросы даст время. Причем, судя по тому, как развиваются события, ближайшее.

Информация о материале

Опубликовано: 19 марта 2014

Электронные коммуникации в чрезвычайных условиях

Драматические события зимы 2014 года делают для украинского телекома вполне реальнымряд угроз, который ранее было принято рассматривать как сугубо теоретические:

- нарушение функционирования инженерных сетей — электричества, коммуникаций, — как в отдельных регионах, так и по всей стране вплоть до распада национальной системы телекоммуникаций и телерадиовещания;

- целенаправленное уничтожение национальной ИКТ-инфраструктуры в результате военного конфликта или террористических актов;

- обвальное падение и коллапс национальной экономики;

- распад системы государственного управления, правовой хаос, отсутствие даже теоретической возможности разрешения всевозможных конфликтов.

Важно понимать: в условиях не просто «ещё одного» кризиса, но кризиса перманентного, долгосрочного, имеющего потенциал для углубления, услуги связи и возможность доступа к профессиональной оперативной информации, телевидению в первую очередь, становятся критически важным фактором не просто комфорта, но физического благополучия. В том числе и банального выживания. Поэтому вопрос о качестве и надёжности этих услуг должен рассматриваться как приоритетный.

В результате перед каждым жителем страны, перед домохозяйствами и юридическими лицами в полный рост встаёт вопрос об устойчивости привычного способа жизни перед лицом неблагоприятных воздействий.

Если говорить о всевозможных услугах связи и телевидении как основном канале распространения информации, задачу можно сформулировать так: какие возможны угрозы и каким образом рядовые пользователи, домохозяйства и операторы телекоммуникации могут снизить риск остаться без связи с внешним миром?

Централизация управления

Не является откровением тезис о необходимости специальных механизмов координации на случай чрезвычайных обстоятельств на уровне операторского сообщества и государства в целом. Поскольку речь идет о системе связанных между собою сетей, которые образуют национальную инфраструктуру коммуникаций, такие механизмы должны быть централизованными. В идеале это должен быть некий кризисный центр, который мог бы брать на себя функции анализа, координации и непосредственного управления.

Номинально такой центр предусмотрен действующим законодательством, речь идет про Национальный центр оперативно-технического управления сетями (НЦОТУС). Создание и функционирование Центра предусмотрено в соответствующих законодательных актах: законе «О телекоммуникациях» и постановлении Кабмина «О некоторых вопросах оперативно-технического управления телекоммуникационными сетями в условиях чрезвычайных ситуаций, чрезвычайного и военного положения». Более того, в условиях печально известного «конкурса» по приватизации бывшего госмонополиста в 2011 году прямо предусмотрено:

е) выполнение определенных для общества мобилизационных задач в порядке, установленном законодательством, и содержание в надлежащем состоянии объектов гражданской обороны;

и) готовность телекоммуникационных сетей общества к работе в условиях чрезвычайных ситуаций, чрезвычайного и военного положения, в том числе возможность оповещения потребителей в таких условиях.

В настоящее время ситуация с НЦОТУС остаётся неясной. С одной стороны, компания декларирует свою техническую готовность к выполнению функций Центра. С другой стороны, де-факто его как не было, так и нет: «Согласно действующему законодательству, Национальный центр оперативно-технического управления сетями должен быть развернут на ресурсах «Укртелекома». Технически компания готова выполнить требования законодательства».

Децентрализованная регламентация

На уровне отдельных операторов сетей каждый из них обязательно должен иметь заблаговременно подготовленный документ (регламент), описывающий порядок действий в чрезвычайных ситуациях. Это необходимо просто для того, чтобы в острой ситуации не заниматься импровизациями. Также необходимо, чтобы эти регламенты были доступны (хотя бы частично) абонентам. Абоненты должны заблаговременно и из первых рук узнать, на что они могут рассчитывать в тех или иных случаях. Органы власти и отраслевые объединения могут разработать и предложить типовые регламенты, а также организовать из анализ.

Абонентская технологическая диверсификация

Переходим к абонентам —как к физическим, так и юридическим лицам. Необходимо понимать, что это наиболее проблемная аудитория. В современном обществе услуги связи являются общедоступным удобством. Их пользователи —это люди, которые не имеют технической подготовки и каких-то специальных навыков. В большинстве случаев не стоит ожидать, что они будут в состоянии действовать по сколь-нибудь сложным алгоритмам.

Что можно посоветовать в первую очередь каждому домохозяйству? Необходимо проанализировать, какими услугами оно пользуется в настоящее время. С точки зрения используемых технологий услуги связи отличаются разной степенью уязвимости к факторам риска и угрозам. Чем меньше конкретная услуга завязана на расположенную в Украине инфраструктуру, тем она предпочтительнее. Лучшее, что есть в этом плане, это, конечно, спутниковое телевидение. К сожалению, в случае ШПД такого варианта нет.

Что касается эфирного ТВ, то это на сто процентов вопрос политический, который может развернуться самым причудливым образом. Поэтому можно посоветовать тем, у кого есть возможность, но еще нет спутниковой тарелки, обзавестись таковой. Причем желательно иметь возможность принимать не только условно-бесплатные национальные каналы, но и зарубежные новостные, поскольку в критической ситуации это может оказаться единственным источником новостной информации.

Фиксированный ШПД

Данные услуги нужно признать наиболее уязвимыми. Как правило, в её предоставлении задействовано оборудование нескольких юридических лиц: провайдера сети доступа («последней мили»), провайдера магистральной сети, дата-центр (для веб-ресурсов и услуг). Экономические проблемы хотя бы одного из них неизбежно отразятся на всей услуге в целом. При этом большая часть провайдеров доступа —это представители малого и среднего бизнеса, особенно уязвимые перед лицом экономических трудностей.

Пользовательские данные передаются через множество узлов с т. н. «активным» (в том числе зависящим от электропитания) оборудованием. Каждый из этих узлов, а также объединяющее их кабельное хозяйство уязвимо ко всем без исключения факторам рискам:

- перебои питания;

- стихийные бедствия;

- вандализм;

- целенаправленные атаки.

Кабельные ТВ-сети

Ситуация с кабельным телевещанием сходна с фиксированным ШПД. Отличия заключаются в том, что, как правило, источником ТВ-сигнала, транслируемого абонентам, является спутниковый сигнал. Это делает кабельные ТВ-сети автономными и независимыми от проблем с инфраструктурой самих ТВ-каналов. В случае недоступности одних каналов провайдеры могут переключиться на другие. За счёт более простой структуры кабельные ТВ-сети менее уязвимы к таким рискам, как перебои с электропитанием и целенаправленные атаки на общенациональную инфраструктуру. В остальном это группа повышенного риска, особенно мелкие и нелегальные провайдеры сетей.

В случае кабельного телевидения представляется неизбежным возникновение проблем для многих региональных провайдеров в связи с переделом властных полномочий. В зоне риска находятся те из них, кто занимается пиратским вещанием, располагая «крышей» в местных органах власти.

Фиксированная телефонная связь

Инфраструктура фиксированной (т. н. местной) телефонной связи является одной из наиболее устойчивых к факторам риска. Это обусловлено, во-первых, особенностями самой технологии, довольно «кондовой», но обладающей высоким запасом прочности. Абонентским линиям не страшны отключения и перепады напряжения. Даже в случае рассоединения каналов связи между районными АТС они будут обеспечивать связь для своих абонентов. Наконец, основная часть телефонной сети общего пользования обслуживается одним юридическим лицом — компанией «Укртелеком». Это означает большую устойчивость системы управления в целом. Сети телефонной связи наиболее уязвимы к целенаправленным атакам на свои узлы и к вандализму сборщиков металлолома.

Мобильная телефонная связь и передача данных

В силу того, что операторами сетей в данном случае является крупный, хорошо отлаженный и доходный бизнес, данные услуги будут работать «до последнего». В силу использования радиоэфира вместо проводов мобильная связь малоуязвима к вандалам. Основную угрозу представляют повреждение магистральных каналов и целенаправленные атаки на узлы связи (мачты, оборудование базовых станций и центры коммутации). Благодаря децентрализованной архитектуре сетей (множество независимо работающих коммутаторов) выход из строя одних сегментов не затронет другие.

Эфирное телерадиовещание

Подобно мобильной связи, эфирное ТВ физически малоуязвимо. Вещательное оборудование и мачты с передатчиками слишком громоздки и хорошо защищены для вандалов. Основным фактором риска в данном случае является «борьба за рубильник» между разными властными группировками и целенаправленное уничтожение. В силу централизованной модели управления эфирные ТВ-сети проще всего вывести из строя путём атаки на центр управления. Именно этот сценарий уже реализован в Крыму, где, как известно,прекращено аналоговое вещание всех украинских телеканалов.

Спутниковое ТВ и ШПД

Технологии спутниковой трансляции телевизионного сигнала и т. н. двустороннего ШПД следует признать наиболее устойчивыми ко всем без исключения видам угроз, актуальных для Украины. Ключевые элементы инфраструктуры – центры управления и спутниковые передатчики – расположены за пределами территории страны и находятся под защитой ведущих военно-политических сил современного мира. Поскольку радиосигнал со спутников попадает на поверхность Земли под большим углом, его крайне сложно заглушить, а в случае активного (т. е. излучающего) оборудования для ШПД – обнаружить. Можно предположить, что по мере развития кризиса ряд украинских и зарубежных телеканалов будут доступны только через спутник, поскольку административное давление не оставит им других каналов распространения.

По сути, наиболее уязвимым элементом спутникового ТВ оказываются «тарелки» — параболические антенны, размещаемые на стороне абонента. В силу значительных размеров они достаточно заметны и могут быть легко обнаружены. С другой стороны, их несложно замаскировать или укрыть от посторонних взглядов. Другое важное достоинство спутникового ТВ заключается в наличии широкого выбора вещателей и программ, включая открытые и бесплатные для абонентов. При необходимости не составляет большого труда и расходов перенастроить абонентское оборудование на приём сигнала с других спутников и на другие телеканалы.

Наибольшие проблемы, скорее всего, могут вызвать перебои с электроэнергией, неизбежные в случае масштабного кризиса. При наличии автономных источников питания и эта угроза может быть нейтрализована.

Что делать?

Конечным пользователям — неважно, юридическим лицам или физическим – прямо сейчас, не дожидаясь наступления острой фазы кризиса, пока есть возможность сделать это относительно недорого и несложно, целесообразно предпринять ряд мер:

- обзавестись, если еще их нет, наиболее устойчивыми каналами коммуникации: комплектом спутникового ТВ и любительскими радиостанциями. Целесообразно обратить внимание на пакеты телеканалов, включающие русскоязычные каналы иностранных государств, кроме РФ;

- не отключать фиксированный телефон если он ещё есть;

- в случае проблем с фиксированным ШПД придётся пользоваться услугами мобильных операторов, поэтому позаботьтесь о том, чтобы они работали. Проверьте настройки устройств, возможность подключения и т. п.;

- однозначно стоит подумать над приобретением устройства бесперебойного питания, хотя бы стабилизатора напряжения. С течением времени проблемы с электропитанием будут только нарастать. Сети электроснабжения уже сейчас периодически допускают резкие отклонения от нормы. Рано или поздно это приведёт к повреждению домашнего оборудования.

К сожалению, последние события в Крыму показывают, что информационная борьба, которую ведут между собой Украина и Российская Федерация, несёт реальную угрозу для информационного пространства. В течение буквально нескольких дней блокировано вещание как в сетях эфирного телевещания, так и в кабельных сетях, включая крупнейшие.

Информация о материале

Опубликовано: 19 марта 2014