...К микрофону посреди Майдана то и дело вставали на молитву священники. Спецназ теснил народ, громкоговоритель нёс что-то про «антитеррористическую операцию», а духовенство отвечало пением «с нами Бог!». Потом священники вели колонны пленных милиционеров, спасая их от самосуда толпы. Наконец, прямо на площади филаретовцы, автокефалисты, католики отпевали погибших героев...
Украинское православие раскололось раньше, чем страна. И когда о «самостийной» церкви говорили, что она предала «церковь-мать», стала неканоничной (то есть незаконной с точки зрения церковного права), это были не столько богословские оценки, сколько «оговорки по Фрейду». Не Киевский патриархат, а сама Украина предала «мать», ушла в раскол, стала незаконной и безблагодатной. Церковная карта оказалась точнее политической: она показывала, что же Россия реально считает своей территорией. Теперь все карты раскрыты. Но Небесная сотня, наверное, не только на земле сделала переворот, и украинское православие не будет прежним.
Дочки-матери
Игра в дочки-матери началась у Москвы с Киевом давно. Удельным княжеством, то есть более-менее самостоятельной единицей, Москва стала в 13 веке (цифра — в самый раз для начала пубертатного возраста). Киев как раз разрушили татары. В 14 она стала равновеликим с ним церковным центром. Правда, приходилось рядиться в мамины одежды: московские митрополиты носили титул «Киевских» — как и те, что сидели в это время в самом Киеве. В 15 Москва ушла из православного дома, перестав в расколе общаться не только с мамой, но и с отцом-Константинополем. Передушивши всякие там новгородские вольности, мачеха городов русских захотела и в церковном отношении быть выше матери. В 16 она мирится с захваченным турками отцом и добивается от Константинополя патриаршества. А в 17 отбирает у него Киевскую митрополию, окончательно меняясь с мамой ролями. Девочка созрела.
Верчение вокруг шеста властной вертикали не обходилось без вознаграждений. Лишь с распадом Российской империи русское православие потеряет свои Грузинские, Польские, Финские владения (Грузия приняла христианство в 337 году, но спустя полторы тысячи лет её церковь подверглась насильственной русификации: автокефалию упразднили, экзархи назначались только русские, а в череде реформ едва не уничтожили древнее грузинское пение).
Самый неожиданный подарок московскому православию сделал товарищ Сталин — за счёт Ватикана. В 1946 году НКВД организовал Львовский собор, прикрывший рейдерский захват униатской церкви. Но советская империя тоже распалась, а это неминуемо должно будет привести и к распаду советской церкви. Пока что этот процесс совсем не затронул Беларусь, лишь немного — Молдавию, а Украину — ограниченно.
Неизвестно, кто искреннее болел за идею независимой Украинской церкви — первый президент Украины Кравчук или киевский митрополит Филарет. Но их рацпредложение не оценили, что в России, что в Украине. Одесса запросила прямого протектората Москвы, а Харьков созвал промосковский собор. В отличие от нынешнего съезда Допы и Гепы, собор удался: Филарета низложили. Даже мемориальная табличка — на радостях по поводу произошедшего раскола — от благодарных современников в Харькове висит.
Современники у депутатов и епископов общие. Русскоязычный электорат одинаково недоволен учениями НАТО и молитвами папы Римского, диалогом с ЕС и православным Вселенским патриархом. «Шаг вызывающий, вероломный, акт агрессии», — голосом Левитана объявляют о папском визите. Им даже плакатов менять не приходится: всегда сгодятся «Запад не пройдёт!», «Руки прочь!» и кричалка «Украина, Россия, Беларусь вместе — Святая Русь!». Дело не в вере.
За «духовные скрепы» одинаково болит душа у православного и что-то у коммуниста — вот что мать Русская земля делает! Силы зла тоже горазды на необычные союзы. «В своей войне против православия Америка делает ставку на Константинопольский Патриархат... — говорят участники пикета. — Либо мы отвергнем притязания американцев и латинян, нагло лезущих в нашу церковную и политическую жизнь, либо не сможем удержать события, и их ход примет необратимый и разрушительный характер для Церкви в целом».
«Разрушительно» всякое отдаление от Москвы. Но не для Киева, а для самой Москвы. Сейчас РПЦ — самая крупная православная церковь в мире. Но половина её приходов находится на Украине, шагающей в тот самый «Евросодом», где (моспатриархийные об этом не вспоминают) уже спасаются православные церкви Греции, Болгарии, Румынии. «Евросодом» победит.
А на Евромайдане уже победил патриарх Украины-Руси Филарет. Злопыхатели говорят, будто церковным сепаратистом он стал после поражения на патриарших выборах 1990 года, когда уступил Алексию II. Зато ему удалось переписать судьбу советского архиерея. Филарету суждено было служить в «хэхээсе», христосоваться с Путиным и благословить «двушечку» для «Пусси Райот» за то, что спели про кагэбэшника в рясе. А вместо этого он сменил «золотые погоны» на вышиванку и прошёл через чистилище украинской революции.
Пока на Майдане сражались активисты в латах и с палками, его Михайловский златоверхий бил в набат и закрывал ворота перед носом бойцов «Беркута». У него на солее не танцевали, а ночевали. В его храме не арестовывали, а оперировали раненых. «Мы перестали молиться за власть — и она пала», — сказал Филарет. И с этим не поспоришь. А его соперник, ставший-таки патриархом, умер в туалете...
Украинцы вообще куда религиознее россиян. К микрофону посреди Майдана то и дело вставали на молитву священники. Представить себе подобное в России невозможно. Когда горели палатки, горел и походный храм. Спецназ теснил народ, громкоговоритель нёс что-то про «антитеррористическую операцию», а духовенство отвечало пением «с нами Бог!». Потом священники вели колонны пленных милиционеров, спасая их от самосуда толпы. Наконец, прямо на площади филаретовцы, автокефалисты, католики отпевали погибших героев.
Но Янукович и силовики — тоже люди верующие. В многообразии украинских религиозных организаций и они нашли церковь для себя. Такую, чтобы проповедью заглушала у сомневающихся остатки вражьего европейского гуманизма. «Беркутят» причащали, старательно «расчеловечивая» людей на баррикадах: «Это не народ! Бог не может быть с преступниками, с алкоголиками и прочим отребьем! Бог уповает на таких вот, как вы!». Выходили пастыри и к «отребью».
Для молитвы за мир они выбрали перемирие, постояли на нейтральной полосе («беркуты» им поддоны принесли, чтобы ноги не мочили) и вовремя вернулись в тыл. А в самом глубоком тылу (Киево-Печерская лавра) епископы снова и снова благословляли власть. Янукович, Пшонка и все-все-все стоят на V.I.P.-молебне рядком и внимают: «Сегодня вы несёте тяжёлый крест, и церковь с вами сегодня до конца, подобно тому, как Симон Киринейский помогал нести Крест Христу на Голгофу». Накаркали: конец наступил.
Распил мощей
Стоило телу Януковича исчезнуть, как симоны киринейские не стали надеяться на его воскресение: «От имени епископата, духовенства и верующих Украинской Православной Церкви мы однозначно осуждаем преступные действия той государственной власти, которая спровоцировала кровопролитие на улицах и площадях златоглавого Киева» (проклинать старую и благословлять новую власть — византийская традиция). Заодно обнаружилось, что предстоятель УПЦ управляет церковью из больницы, не выходя из комы, и нуждается в карьерной эвтаназии. Синод настаивает, что отставка церковного лидера совпала со сменой власти в стране случайно.
На этом случайные совпадения не закончились. Пока громили офисы «Партии регионов», спикер Верховной Рады не явился на работу — температура. Пока самооборона Майдана удерживала толпу от захвата лавры, епископ Павел затворился в покоях — заболел.
Когда в межигорской резиденции Януковича топили (в воде — А.) компрометирующие бумаги, в лавре действовали наверняка: жгли. В Межигорье предлагают открыть музей коррупции, но для чего? Вот церковное начальство ничему не научил бывший в лавре музей атеизма. За УПЦ МП давно охотится телевизионная программа «Гроши». Для журналистов нет ничего святого. Они не стесняются спрашивать у епископов, «куды нэдэржавна цэрква трынькае дэржавни кошты» («на что негосударственная церковь разбазаривает государственные средства?»). Ответ на этот вопрос сгорел на задах лавры в дни, которые церковь называет неделей о Страшном суде.
Конец Януковича совпал со Страшным судом церковного календаря, но Московская церковь в Украине куда больше боится суда мирского. Это в России у них нет конкуренции настолько, что под православную реституцию подпадают даже лютеранские кирхи и тевтонские замки Калининградской области. Вот и МИД РФ выявил свою неспособность общаться с цивилизованным миром иначе, как на церковно-патриотическом сленге. Киево-Печерскую и Почаевскую лавры он назвал «святынями Русского мира», а любимую церковную организацию, которая в России ровнее других — «канонической».
В напряжённой ситуации, когда российский МИД беспокоился о судьбе церковной собственности, появился слух о вывозе из лавры мощей печерских святых. Нельзя сказать, что народ подумал о попах хуже, чем они есть. Но и без всякого вывоза все годы украинской независимости церковь не могла не заниматься распилом мощей. Это такая православная традиция, подразумевающая, что хорошего должно быть много, а расчленение благоухающих останков — дело богоугодное. И тут ничего не поменялось со времён средневековья. Почитание реликвий остаётся объектом коммерции и махинаций.
В доме того самого генпрокуратора Пшонки, с которым несли крест до конца симоны киево-печерские, под иконами стоят характерные шкатулки — хранилища для частиц мощей. А в блокноте Януковича, найденном в Межигорье, читаем: «Мощи святых с Пичерской Лавры попросить у Блаженнейшего» (авторская орфография сохранена). Просите — и дастся вам. С другой стороны, нет ничего тайного, что не сделалось бы явным. Мощи не продаются в церковных лавках, но это не означает, что их нельзя купить.
Иерархи и политики, убеждённые в том, что всё продаётся и покупается, уважают только равных по платёжеспособности. Наместник Киево-Печерской лавры (по совместительству — ещё и депутат от «Партии регионов»), до того, как затемпературил, активно общался с прессой. Постоянно сводя разговор к деньгам: «будьте вы людьми, и у вас будет», «надень туфли нормальные, что ты ходишь, как бомж?». Обладатель особняка, который наряду с домами Пшонки и Януковича мог бы стать филиалом музея коррупции, и о Майдане судит по себе: «Мы постоянно слышим: „Дети на Майдане, дети на Майдане". Почему туда пошли дети? Сколько платят этим детям?».
Нельзя заставить их верить в Бога, но заставить уважать людей — можно. Бороться надо не против московской церкви, а за европейскую, с прозрачной финансовой отчётностью. На языке Московской патриархии такая борьба называется «гонениями на Православие».
Момент истины
Момент истины наступил для «московской веры» в Украине только сейчас. Пока в Киеве был Майдан и титушки, в Сочи была олимпиада и татушки. Татушки пели «Нас не догонят». В угаре от победы Россия забыла сменить пластинку. Включилась следующая песня: «Я сошла с ума, мне нужна она».
Как только на горизонте замаячили зелёные человечки на «Тиграх» и «Рысях», Синод УПЦ пожалел о снятой со словами «власть меняется» будёновке. Официальное обращение к государственной власти, облетевшее все информагентства и застрявшее на многих епархиальных сайтах, задним числом переписали. На странице пресс-службы УПЦ в тексте всё того же обращения от 24 февраля всё так же «однозначно» осуждают уже не «преступные действия той государственной власти», а абстрактный «грех убийства, особенно когда гибнут невинные».
Христиане — против убийства, но за войну. Кроме разного рода сектантов: например, свидетелей Иеговы, которых нацисты при Гитлере (да и современная российская власть) преследовали, в том числе, за нежелание служить в армии. А массовой церкви остаётся освящать всё, вплоть до ядерного оружия, и назначать святых покровителей родам войск: десантникам — Илью Пророка, ракетчикам — Серафима Саровского.
Во Христе нет ни эллина, ни иудея. А в церкви есть, и никуда от этого не деться. Попытка «канонической церкви» быть одновременно «Украинской» и «Московской» в условиях военного времени становится двойным предательством. Пришло время определиться с гражданством.
