Главная

Кто в банке хозяин? Фактор владельца финучреждения и связанные с ним риски

Настоящая эпидемия банкротств банков в Украине показала, насколько важны для устойчивости банков не только объем их капитала, но и фактор владельца. Сначала Нацбанк взялся за финучреждения одиозных представителей прежней власти, через которые проходили разные финансовые аферы, затем посыпались банки известных отечественных предпринимателей. За несколько месяцев упала финансовая империя Н.Лагуна: все его банки — «Кредипром», «Дельта», «Астра» и «Омега» — признаны неплатежеспособными. Повторно введена временная администрация в банк «Надра» Д.Фирташа, ликвидированы «ВиЭйБи» О.Бахматюка, «Форум» В.Новинского и многие другие. Пошатнулись из-за значительного оттока средств финучреждения с российским капиталом. И если для населения есть шанс вернуть хотя бы часть своих сбережений через фонд гарантирования вкладов, то для бизнеса банкротство банка часто означает потерю размещенных в нем средств. Таким образом, определяя надежность банка, нужно обращать внимание и на то, какова у него структура собственности и какие риски с ней связаны.

До недавних пор в Украине, учитывая сложные схемы владения, акционирования и офшорирования, идентифицировать реальных владельцев банка было трудно. Это порождало ряд злоупотреблений, самое распространенное из которых — вывод активов через кредитование структур, официально с банком никак не связанных. Поэтому с начала года был внесен ряд изменений в ключевые законы и постановления НБУ, регулирующие формирование банковского капитала. В частности, законодательно закреплено принятое в мире требование обязательно раскрывать и предоставлять в публичный доступ информацию не только о прямых владельцах существенного участия в капитале банка, но и обо всех аффилированных лицах — юридических и физических, через которых осуществляется опосредствованное владение или решающее влияние (контроль) без формального владения. Кроме того, снижена планка раскрытия собственности с 10 до 2% владения.

Автор не поленилась и пересмотрела все отчеты о владельцах существенного участия банков на сайте НБУ и попробовала систематизировать риски, связанные с формированием капитала финучреждений.

По организационно-правовой форме отечественные банки могут выступать как публичные акционерные общества (ПАО) и как кооперативные банки. Последние в Украине пока что не представлены, так что все зарегистрированные финучреждения являются акционерными обществами. По типу владельца их можно условно поделить на три основных категории:

— контролируемые государственными органами;

— находящиеся во владении крупных международных банковских групп;

— банки частных владельцев.

Последняя группа — наиболее многочисленная. По построению структуры собственности разных частных финучреждений и по возникающим при этом рискам ее можно разбить еще на несколько подгрупп. Это разделение довольно условно, поскольку отдельные банки по наиболее характерным признакам можно зачислить сразу в несколько групп. Впрочем, судите сами.

1. Финансовые учреждения, которыми владеют крупные банковские или финансовые группы. Всего таких банков 24, и пока что — ни одного неплатежеспособного. Доля капитала материнских компаний колеблется от 30% в Мегабанке (по 15% принадлежат ЕБРР и KfW, признанному самым надежным учреждением 2014 г. по версии Global Finance) до 100% — как в Ситибанке или «ИHГ банк Украина». Однако большинство банков этой группы имеют 96—99% капитала иностранного инвестора, и еще несколько процентов приходится на миноритариев. Например, группе «Райффайзен Банк Интернациональ АГ» принадлежат 96,44% акций отечественного банка с иностранным капиталом, и еще 3,56% находится в собственности 104801 акционера. Что интересно, до недавних пор требования регулятора к прозрачности структуры собственности были одинаковыми для всех без исключения финансовых учреждений. Однако изменениями, внесенными в марте в Закон Украины «О банках и банковской деятельности», Нацбанк установил, что ключевыми участниками юридического лица являются граждане, владеющие 2% и больше его акций (и данные о них должны быть публичными), а у публичных компаний ключевых лиц нет. Публичными компаниями были названы иностранные юридические лица в форме ПАО, акции которых включены в биржевые списки. Таким образом, материнские банки украинских «дочерей» были освобождены от необходимости раскрывать своих акционеров до последнего физического лица. И это неудивительно, ведь как должен был бы выглядеть, например, отчет о структуре собственности того же «Райфайзен Банк Аваль», если только у непосредственной материнской компании 11 млн акций из 300 млн принадлежат миноритариям.

Особенностью этой группы банков является возможность значительной поддержки со стороны материнских компаний, импорт технологий и управленческого опыта, а значит — более эффективный менеджмент. Вместе с тем, дочерние структуры российских финансовых учреждений в большей степени подверглись негативному влиянию фактора владельца, имеют более высокий относительный отток средств и, соответственно, риски. Также существует риск импорта кризисных явлений в случае финансовых трудностей в самих материнских банках.

Недавно был опубликован очередной рейтинг надежности отечественных финучреждений. В тройку лидеров вошли банки именно этой группы — Кредобанк, «Креди Агриколь» и Ситибанк, которые, благодаря эффективному менеджменту и поддержке материнских компаний, сумели выстоять в условиях системного банковского кризиса. Удовлетворительный рейтинг издание присвоило российскому Проминвестбанку, учитывая риски владельца.

2. Банки, контролируемые центральными органами государственного управления. Таких в Украине семь. По действующему законодательству, государственным считается банк, 100% капитала которого принадлежат государству. Таким образом, непосредственно государственных банков у нас лишь три — Ощадбанк, Укрэксимбанк и «мертворожденный» Государственный земельный банк. Последний, так и не начав как следует работать, ликвидирован постановлением КМУ еще в сентябре прошлого года, однако в списке неплатежеспособных не значится и отчеты (хоть и почти пустые) в НБУ сдает. Еще три банка попали под контроль государства во время кризиса 2008—2009 гг. Тогда, по решению правительства, были докапитализированы за средства госбюджета Укргазбанк, «Родовид» и банк «Киев». Доля государственного капитала в них — от 92 до 99,9%, кроме того, банк «Родовид» имеет статус санационного. Из этой троицы только Укргазбанк может считаться более-менее беспроблемным. Банк «Родовид» так и не начал работать как санационный, средства государству не возвращены, и Минфин решает, что с ним делать дальше. В банке «Киев» ничего принципиально не изменилось, и он уже во второй раз находится под временной администрацией НБУ. Седьмым банком из этой группы является, вероятно, «Расчетный центр», 77,7% капитала которого принадлежат непосредственно Национальному банку. Это клиринговый банк, созданный на базе ОАО «Всеукраинский депозитарий ценных бумаг» для обслуживания договоров на финансовых рынках.

В общем, говорить, что государственная собственность в капитале финучреждений — гарантия их безопасности, наверное, неправомерно, хотя системные банки, такие как Сбербанк и Укрэксимбанк, действительно имеют государственную поддержку. Однако в случае национального дефолта риск их неплатежеспособности существенно повышается.

3. Банки, в структуре собственности которых есть офшорные компании и фонды. Всего таких 13, и два признаны неплатежеспособными.

Наличие владельца, зарегистрированного на Кипре (который не является классическим офшором), еще не свидетельствует о высоком риске банка, ведь и крупными международными компаниями управляют кипрские холдинги для минимизации налогообложения при вывозе капитала. Поэтому неудивительно, что так поступают и иностранные владельцы украинских банков, например, гражданин Израиля и России И.Гуртовой, которому принадлежит «Платинум банк». Банком «НЕОС» владеют девять граждан Кипра через свои холдинги, есть такие владельцы и в банке с иностранным капиталом «АСВИО». И совсем неудивительно, что крупнейшие по объему прямые иностранные инвестиции поступают в Украину именно из Кипра.

Однако часто регистрация в офшорах является попыткой утаить или завуалировать фактического владельца, например из-за политических рисков. Так поступили, например, с российской «Альфой». Весной 2014 г. зарегистрированная на Кипре компания ABH Ukraine Limited стала единственным акционером Альфа-Банка Украина. Почти 50% отечественного банка «Клиринговый дом» принадлежит двум иностранным гражданам, но через три кипрских холдинга и украинскую фирму. Похожая ситуация и в «Инвестбанке», где между несколькими гражданами Панамы и банком есть «матрешка» из двух панамских и двух украинских фирм. Может ли регулятор «дотянуться» до таких владельцев? Вопрос открытый.

Реальные же схемы отмывания грязных денег связаны с настоящими офшорами. Это преимущественно островные страны, которые, кроме льготного налогообложения, гарантируют инвесторам полную секретность информации и не интересуются происхождением их капитала. По информации журналистов «Украинской правды», типичная схема вывода грязного капитала из Украины приблизительно такова. Украинская компания регистрируется на компанию на Кипре (или в Нидерландах, Великобритании, Австрии), которая, в свою очередь, регистрируется на классический офшор: Белиз, Британские Виргинские острова, Антигуа, Джерси и десяток других. Основные активы, в конце концов, оседают в этих островных засекреченных юрисдикциях, и самые рискованные транзакции проводятся именно там. Даже при условии, что конечный бенефициар банка известен, <br> проследить движение средств очень сложно. Поэтому наличие в структуре владельцев банка таких офшорных фирм должно было бы настораживать. Интересно, что похожие схемы есть у довольно респектабельных финансовых учреждений. Скажем, банк «Петрокоммерц-Украина» — «дочка» российского ОАО Банк «Петрокоммерц», а вот между последним и фактическими бенефициарами В.Алекперовым и Л.Федуном есть кипрский холдинг и трастовые фонды на нормандских офшорах. Такая же ситуация в банке «Форвард» (бывший «Российский стандарт»). Его владелец Р.Тарико больше предпочитает Британские Виргинские острова. В еще один банк российского владельца с офшорной схемой — «Энергобанк» — в феврале нынешнего года введена временная администрация.

4. В отдельную подгруппу можно выделить банки, принадлежащие украинским гражданам через ряд офшорных фирм. Яркие примеры — «Надра» <br> Д.Фирташа, «Приватбанк» И.Коломойского, «ВиЭйБи» и «Финансовая инициатива» О.Бахматюка, «Таскомбанк» С.Тигипко, ПУМБ Р.Ахметова, «Банк Кредит Днипро» В.Пинчука. Среди них есть зарегистрированные как банки с иностранным капиталом, но есть и отечественные, в которых первыми владельцами выступают украинские фирмы. К примеру, львовский бизнесмен Евгений Балушка через три фирмы-«матрешки» — одну панамскую и две украинских — владеет практически единолично отечественным Украинским профессиональным банком. Пять киприоток в равных пропорциях управляют в пользу полтавчанина В.Матицина холдингом, а тот в свою очередь — двумя украинскими фирмами, которым принадлежит «Профессионально-финансовый банк». А.Адаричу принадлежат два банка (Евробанк и ФИДО), в каждом из которых есть кипрские холдинги. Есть и схемы с классическими офшорами. Скажем, Виктор Пинчук «прячется» за четырьмя офшорными фирмами-«матрешками» — двумя кипрскими и двумя на Виргинских и Сейшельских островах. Неплатежеспособная «Астра» Н.Лагуна — цепочка из кипрского холдинга и фирмы на Белизе. Всего банков в группе — 16, и четыре из них уже признаны неплатежеспособными. Недавно был окончательно ликвидирован ВиЭйБи банк.

5. Наиболее многочисленная группа — банки с существенным участием (10% и больше) отдельных юридических или физических лиц. Таких 75, из них 13 — неплатежеспособные. Схемы формирования собственности самые разнообразные — от одного акционера до запутанных связей между фирмами, индивидуальными собственниками и членами их семей. Следует отметить, что, поскольку банки функционируют в форме АО, в части требований к структуре капитала они подпадают под нормы общего хозяйственного законодательства, если те не противоречат Закону Украины «О банках и банковской деятельности». Законом предусмотрено, что акционерное общество может быть создано одним человеком или состоять из одного человека (ст. 6 ЗУ «Об акционерных обществах»). Поэтому и банки могут быть в собственности только одного акционера. Так, ликвидированный Всеукраинский банк развития полностью принадлежал только Александру Януковичу, а неплатежеспособный Кредитпромбанк — Н.Лагуну. «Банк ¾» тоже принадлежит одному человеку — В.Ищенко. Однако большинство владельцев не настолько рисковые. Часто между фактическим бенефициаром и банком существует «прокладка», например собственная фирма. Но законодательством прямо запрещена ситуация, когда акционерным обществом владеет юридическое лицо, находящееся в собственности одного физического лица (ст. 4). Эту норму отечественные предприниматели обходят очень креативно. Вариант первый — владельцем банка является фирма и еще один-три человека, владеющие долей 0,000n% капитала (например, Вернум банк), или фирма-владелец имеет, кроме ключевого акционера, еще одного миноритария (например, Апекс-Банк). Вариант второй — между банком и владельцем есть несколько предприятий-«матрешек» (как и в ситуации с офшорами), ведь о едином собственнике фирмы — юридическом лице — в законе прямо ничего не сказано («Вектор банк», «Глобус»). Ну и, конечно — размывание долей в капитале самого банка или владеющей им фирмы между разными родственниками — сыновьями и невестками, братьями и сестрами, в равных пропорциях и сугубо символически. Вот и получаются эдакие семейные подряды. Скажем, владельцами банка «Фамильный» являются два человека, прямо не связанных между собой. Но фактическим бенефициаром является сын одного из акционеров, который получил от обоих право голоса на все 100% акций.

Часто бывает, что единственным собственником банка — обществом с ограниченной собственностью — владеют несколько лиц, за которыми настоящий собственник просто прячется. Не менее популярный вариант, когда у банка довольно много миноритариев — от 10 до несколько сотен. Но общая доля их участия настолько мизерная (даже до 0,01%,), что можно говорить о единоличной собственности. Так, например, среди владельцев неплатежеспособного Укрбизнесбанка — 524 физических лица и 10 юридических, которым суммарно принадлежит целых 0,6161% капитала. Остальные 99,3838 % — одному человеку Н.Мищук через два ООО.

По мнению автора, на банки, имеющие только одного акционера, может ложиться и его персональный риск — политический или связанный с другим бизнесом (эффект домино), и даже добросовестный собственник просто не сможет докапитализировать свой банк. Ну и, конечно, в случае финансовых проблем можно просто вывести средства вкладчиков через разные схемы. Тогда остается надеяться на действенность нового законодательства по усилению ответственности связанных с банком лиц.

Еще несколько финучреждений в группе («Львов», «ТК Кредит», «Экспрессбанк») официально не являются банками с иностранным капиталом, однако их конечные бенефициары (хоть и не через офшоры) — иностранные граждане. Есть банки, у которых владельцев относительно много — десяток фирм, несколько ключевых акционеров — физических лиц, много миноритариев. Если собственность прямая, а акционеры между собой не связаны, — все более-менее понятно и прозрачно. Однако часто схема отношений между банком и владельцами и бенефициарами (в том числе между собой) настолько запутанная, что разобраться, кому на самом деле принадлежит финучреждение, очень сложно. Возьмем для примера банк «Львов». Это отечественное финучреждение принадлежит одной украинской фирме и еще нескольким десяткам акционеров с общей долей 0,1211%. А вот уже владельцами фирмы являются два нидерландских холдинга, а те, в свою очередь, принадлежат исландским гражданам и фирмам через целую паутину перекрестных связей. И если конечных бенефециаров увидеть как-то можно, то установить их настоящую долю практически нереально. Похожая ситуация в «Метабанке». И совсем непонятно, кто конкретно будет нести персональную ответственность, если банк обанкротится.

6. Следующая группа близка к предыдущей. Это банки, в которых номинально нет владельцев существенного участия. На самом же деле часто капитал финучреждения разделен не между одним-пятью лицами, а, например, между 12-ю, так, что у каждого из них меньше 10% (скажем, неплатежеспособный «Стандарт»). До внесения изменений в законодательство таких владельцев можно было не раскрывать, а значит, и не было возможности выявить, какие структуры являются аффилированными к ним и не нарушаются ли соответствующие нормативы НБУ. Еще ряд банков действительно имеет относительно много акционеров — от нескольких десятков до сотни. На сегодня финучреждения обязаны подавать информацию о всех ключевых лицах, владеющих долей 2% и более, или, если таковых много, — о 20 наибольших из них. Несколько банков за последний месяц уже успели изменить структуру и состав своих владельцев. Сейчас в Нацбанке считают, что финучреждения без существенного участия отдельных акционеров или не указавшие ключевых лиц — проблемные. И в самом деле, цифры красноречивы: треть из 18 в группе — неплатежеспособны.

Неудивительно, что в такой ситуации регулятор хочет, чтобы у банков был чуть ли не один конкретный собственник, который бы нес персональную ответственность. Но смог бы Национальный банк контролировать таким образом все банки, если бы их было не 182, а в десять раз больше, как, скажем, в Германии? Впрочем, регулятор вынужден действовать, исходя из наших реалий.

Кто бы стал обращать внимание на фамилии малых акционеров, если их тысячи, а акции свободно обращаются на рынке? Ведь одна из задач акционирования, кроме собственно формирования крупного капитала через аккумулирование мелких взносов, — диверсификация рисков, связанных с личностью владельца. Один владелец — и все его персональные риски ложатся на банк. Много акционеров — риск каждого из них несущественный, ведь в случае проблем акции просто продаются кому-то другому, а для банка ничего не меняется. Возможность сохранять неприкосновенным начальный капитал и увеличивать его без риска распределения между участниками — существенное преимущество акционерного общества перед, например, обществом с ограниченной ответственностью или частным предприятием. Зачем тогда АО, если владелец только один? Законодательство многих стран содержит нормы, устанавливающие минимальное количество основателей и акционеров обществ как в целом, так и только в финансовой сфере. Такие ограничения существуют в Австрии, Люксембурге, Германии, Австралии, ЮАР и еще многих государствах. В США минимальное количество участников устанавливается только для финансово-кредитных учреждений. Так, основателем банка не может быть один человек, а желательно — 7—12 участников, но не меньше пяти.

А бизнес по-украински очень персонализирован. Маленькие семейные или собственные банки-»пылесосы» (за единичными исключениями), одни и те же фамилии, кочующие от учреждения к учреждению, как «переходящее красное знамя», все более или менее значительное происходит только по личным связям… Как думаете, какие шансы быть докапитализированным у маленького банка, особенно если кризис, и у его владельца проблемы? Куда тогда пойдут наши деньги? Захотят ли банкиры отдать «семейный бизнес» чужим и незнакомым людям, проведя его настоящее акционирование и уменьшив свои доли? Что может сделать НБУ в ситуации с Н.Лагуном, у которого целых четыре банка-банкрота? Будет ли разработан механизм продажи активов Д.Фирташа, чтобы рассчитаться с вкладчиками банка «Надра», особенно когда все формально принадлежит международным холдингам, а сам владелец находится под следствием в другой стране? И таких вопросов много.

Существует такая теория в банковской практике: «Too big to fail» («слишком большой, чтобы обанкротиться»). К нашей же банковской системе можно применить противоположную — «Too small to survive» (слишком мал, чтобы выжить). Только одна цифра для иллюстрации: весь собственный капитал всех банков Украины на более чем миллиард евро меньше, чем собственный капитал одного польского PKO (владельца украинского Кредобанка), который даже не является крупным, по мировым меркам.

Справедливости ради следует отметить, что с акционированием в Украине пока все сложно. Инфраструктура и механизмы, позволяющие средствам мелких инвесторов (например, нас с вами) попадать на фондовый рынок, развиты слабо и практически не работают. А крупный капитал ограничен и занят своими проблемами. Уже давно и безуспешно пытаются продать своих украинских «дочек» несколько иностранных инвесторов. Не очень удачными были и попытки докапитализации ключевых отечественных банков, например, «Дельты», через дополнительную эмиссию акций. Возможно, выход в кооперировании?

Не секрет, что большинство отечественных банков создаются не для удовлетворения потребностей клиентов и экономики, а для обеспечения собственных бизнес-интересов. А наибольшая проблема нашей банковской системы — в отсутствии доверия вкладчиков. Забирали бы украинцы деньги из банков, если бы были там не просто клиентами, а дольщиками? Кому больше будут доверять граждане — чужим карманным банкам, или тем, где владельцы — они сами? Ответ очевиден. И неудивительно, что по заключениям МВФ наиболее устойчивыми во время мирового финансового кризиса оказались именно кооперативные финансовые учреждения.

Сегодняшние шаги НБУ по усилению ответственности и обеспечению прозрачной структуры собственности — вынужденные и оправданные. Но стоит задуматься на будущее, кто и как должен быть хозяином отечественных банков. А пока, выбирая банк, поинтересуйтесь, кто и каким образом им владеет.

Информация о материале: Опубликовано: 24 апреля 2015

З чого потрібно починати деолігархізацію України

Третього квітня найбагатшу людину Румунії мільярдера Іоана Нікулае було засуджено до двох років і шести місяців в'язниці за незаконне фінансування в 2009 році кандидата в президенти Мірчі Джоане. За даними слідства, Станку отримав від Нікулае мільйон євро для виборчої кампанії лідера PSD Мірчі Джоане, який у підсумку програв вибори Траяну Бесеску. В обмін на фінансову підтримку Джоане в разі своєї перемоги повинен був призначити в міністерство економіки людей, близьких до Нікулае, для лобіювання проектів бізнесмена. Крім того, на три роки засуджений і колишній функціонер Соціал-демократичної партії (PSD) Румунії Буня Станку.

Досягнути такого прориву в боротьбі з політичною корупцією румунам удалося завдяки трьом факторам:

– наявність у законодавстві норм, які підвищили відкритість, прозорість та підконтрольність із боку контролюючих органів доходів та видатків партій і їх кандидатів під час передвиборчих кампаній;

– існування незалежних органів кримінальної юстиції – слідчі, прокурори та судді;

– законодавства щодо державного фінансування політичних партій, що, у свою чергу, дало додаткові інструменти правоохоронним органам та громадськості контролювати доходи та видатки партій.

Введення аналогічних норм в українське законодавство чи не єдиний шлях до подолання політичної корупції в Україні.

Без впровадження цих механізмів контролюючі органи – слідчі, прокуратура, представники Національного антикорупційного бюро тощо – не можуть ефективно контролювати фінансову діяльність партій. Їхні звіти– своєрідні «фігові листочки,» що лише створюють видимість фінансової підзвітності та прозорості партій перед суспільством.

Мабуть, саме тому ряд українських політиків, які представляють у парламенті олігархічні квазіпартії, виступають категорично проти його прийняття. Адже олігархам і представникам великого бізнесу набагато зручніше та простіше занести чемоданчик із грошима в партійний офіс, чиї представники після обрання в парламент у подальшому будуть активно відстоювати їхні інтереси в уряді чи профільних комітетах парламенту.

Депутати зробили перший крок до прийняття відповідного закон. У жовтні минулого року вони ухвалили Антикорупційну стратегію на 2014-2017 роки. У ній прописано, що Україна повинна прийняти законодавство, яке має покласти край політичній корупції.

Розроблені закони мають враховувати рекомендацій Групи держав проти корупції (GRECO) у частині встановлення обмежень і забезпечення прозорості та підзвітності фінансування політичних партій і виборчих кампаній.

Наразі в парламенті створена робоча група під головуванням народного депутата Сергія Лещенка, яка активно працює над текстом закону.

До її складу ввійшли народні депутати, представники фракцій коаліції, українські та іноземні експерти, що представляють провідні профільні антикорупційні організації – Центр політичних студій та аналітики, Transparency International Україна, IFES, позапарламентські партії.

Законопроектом передбачається на основі результатів виборів 2014 року запровадити пряме державне фінансування діяльності політичних партій з 2017 року. При чому бюджетне фінансування відбуватиметься не лише щодо партій, які потрапили до парламенту, але й тих, які приймали участь у виборах, але не подолали бар'єр; відсоток подолання, необхідний для отримання фінансування, обговорюється.

Заплановане також відшкодування витрат на виборчу кампанію політичним партіям, які подолали виборчий бар'єр.

У законі прописуються обмеження щодо суми внесків протягом року від фізичних та юридичних осіб.

Впроваджуються нові вимоги щодо прозорості поточного фінансування партій, зокрема:

– шляхом регулярного подання звітів (раз на квартал);

– публічне оприлюднення звітів політичних партій у доступній формі з детальною інформацією про отримані доходи (фізичних та юридичних осіб, які зробили внесок – на фінансування партії);

– видатки (витрати);

– та зобов'язання фінансового характеру.

Планується запровадити незалежний аудит поточної та передвиборної звітності партій сертифікованими аудиторами.

Експерти наразі прописують ефективний механізм моніторингу дотримання законодавства щодо фінансування політичних партій та виборчих кампаній, розслідування порушень та притягнення винних осіб до відповідальності. Законопроектом із цією метою попередньо визначено ряд державних органів, які будуть здійснювати відповідний контроль – ЦВК, Рахункова палата та інші органи.

Закладаються дієві та пропорційні санкцій за порушення законодавства щодо політичних фінансів. Планується, наприклад, передбачити не лише позбавлення партії права на отримання бюджетного фінансування, але й ліквідації статуту та свідоцтва – подібна практика існує, зокрема, у Польщі.

Натисніть для збільшення

1. Чи можна допускати, щоб партії самостійно вирішували, куди витрачати гроші? Чи, можливо, варто в законі прописати статті куди можна/не можна виділяти кошти?Водночас є ряд питань, на які розробники законопроекту не мають однозначних відповідей. Зокрема:

2. Чи можуть поширюватися на партії всі положення українського законодавства про використання бюджетних коштів?

3. Чи необхідне законодавче встановлення балансу між публічним і приватним фінансуванням?

4. Чи потрібно вводити санкції проти громадян, фізичних та юридичних осіб, які порушують цей закон? Якщо так – тоді які?

5. Чи припустима оплата праці функціонерам партій із державних коштів? Якщо так, то, можливо, варто встановити обмеження по цій статті видатків?

6. Які органи влади й у якій мірі контролюватимуть витрачання партіями бюджетних коштів?

7. Які санкції наступають для партії за порушення цього закону?

8. Чи потрібно обмежувати фінансування партіями передвиборчої агітації? Зокрема, заборонити проведення політичної агітації на ТБ, замінивши їх дебатами й публічними дискусіями навколо програм партій?

Натисніть для збільшення

Однак якщо такий законопроект не буде прийнятий, ми й надалі матимемо в парламенті замість політичних партій, що захищають інтереси суспільства, – «диванні партії», які завдяки тотальній телерекламі на олігархічних каналах перед виборами для забезпечення фінансових та економічних інтересів тих же олігархів та великого бізнесу.Це не прості питання, на які доведеться шукати не лише експертні відповіді, але й знаходити політичний компроміс під час голосування законопроекту в сесійній залі.

P.S. Усім бажаючим долучитися до обговорення вищеозначених проблемних питань пропонуємо надсилати пропозиції на емейл Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript..

P.P.S. Коли стаття готувалася до публікації, Міністерство юстиції зареєструвало у парламенті свою редакцію законопроекту «Про державне фінансування політичних партій». Цей законопроект лише частково враховує рекомендації міжнародних та громадських експертів і не вирішує в комплексі проблему політичної корупції. Одним із його суттєвих недоліків є не пропрацьований блок, який стосується умов отримання фінансування партіями. Також слабо прописані механізми відкритості, прозорості та фінансової підзвітності партій, зокрема під час виборчої кампанії. Такий поспішний хід з боку чиновників Мін'юсту викликає стурбованість в експертної громадськості та наводить на думку, що уряд хоче формально, а не комплексно вирішити питання боротьби з політичною корупцією.

Информация о материале: Опубликовано: 24 апреля 2015

Волонтерам дали больше свободы

Не так давно Президент Украины подписал изменения в Закон «О волонтерской деятельности». Этот закон в свое время вызвал неоднозначную реакцию как среди волонтерских организаций, так и среди лиц, которые считали волонтерскую деятельность формой досуга и не видели необходимости в ее официальной регистрации. В качестве примера они приводили деятельность организации по оказанию помощи онкобольным детям «Жить завтра», которая объединяет единомышленников из всех регионов Украины посредством форумов или социальных сетей.

Противники Закона утверждают, что теперь тем, кто действительно занимается волонтерской деятельностью, установили дополнительные препятствия. Сторонники же полагают, что теперь будет намного легче защищаться от мошенников, которые под видом волонтерской деятельности собирают немалые суммы и тратят их явно не на те нужды, на которые собирали. И очередных изменений, которые внесены в Закон, многие ждали, а многие боялись. Попробуем разобраться, как они скажутся на волонтерской деятельности в Украине.

Волонтеры по-новому

В первую очередь, изменения коснулись самого понятия «волонтер». В старой редакции Закона волонтер определялся как «совершеннолетнее лицо, гражданин Украины, иностранец или лицо без гражданства, осуществляющее волонтерскую деятельность на законных основаниях». Лица в возрасте с 16 до 18 лет ранее могли осуществлять волонтерскую деятельность только с письменного согласия одного из родителей.

Эта норма вызвала бурное обсуждение. В частности, поднимается вопрос детских волонтерских организаций. В пример приводят достаточно популярную организацию «Дети помогают детям». Противники такого ограничения по возрасту в качестве своих аргументов указывали, что волонтерская деятельность – это не что иное, как добровольная форма организации досуга. В какой-то степени это звучит несколько цинично, но некоторая доля здравого смысла в этих возражениях есть.

Новая редакция Закона снизила возраст, с которого можно заниматься волонтерской деятельностью, до 14 лет. Но указание на то, что в таком случае должно быть письменное разрешение на занятие такой деятельностью со стороны родителей (или хотя бы одного из них) или опекуна, осталось. С одной стороны, это ограничение весьма разумно. В ряде случаев волонтерская деятельность сопряжена с определенными трудностями и психологическими нагрузками. Еще одним важным соображением в пользу того, что разрешение на занятие волонтерской деятельностью для несовершеннолетних должно все-таки быть, является то, что такая деятельность теперь осуществляется только в рамках волонтерских организаций, а письменное разрешение родителей или лиц, которые их заменяют, на членство несовершеннолетнего в общественной организации просто необходимо.

Также в новой редакции Закона «О волонтерской деятельности» содержится важное уточнение о том, что лица от 14 до 18 лет, занимающиеся такой деятельностью, не могут осуществлять ее в больницах, поликлиниках, диспансерах и других медицинских учреждениях. Предвосхищая возмущение сторонников волонтерства как свободного проявления помощи со стороны волонтера в адрес любого, кто, по его мнению, в ней нуждается, следует отметить, что помощь в медицинских заведениях по уходу за тяжелобольными сопряжена с психологическими нагрузками, которые подростку выдержать очень тяжело. Несмотря на возражения, что «подростки бывают разные», и кто-то может с этими нагрузками вполне справляться, данное законодательное ограничение выглядит разумным и обоснованным.

К тому же, обязательное разрешение на занятие волонтерской деятельностью для несовершеннолетних со стороны родителей и запрет на некоторые виды волонтерской деятельности для тех, кто не достиг 18 лет, имеет еще одну положительную сторону. Это означает, что теперь мошенническим организациям, которые занимаются выманиванием средств у людей под видом волонтерской деятельности, вовлечь подростка будет намного сложнее. Процедура может выглядеть так: заметив на улице подростка, который собирает средства для той или иной волонтерской организации, сотрудник милиции может спросить у него фамилию, имя, отчество, название организации и ее контактный телефон. А потом можно просто проверить, состоит ли подросток в этой организации и есть ли у него письменное разрешение от родителей на занятие волонтерской деятельностью. Если организация никакой волонтерской помощью не занималась и не собиралась ею заниматься, налицо факт втягивания несовершеннолетних в мошенничество, т. е. в преступную деятельность. Известно ведь, что организации, которые представляются как волонтерские и даже имеют некие регистрационные документы, пользуются услугами несовершеннолетних, поскольку им лучше подают, чем взрослым.

В новом тексте Закона «О волонтерской деятельности» содержится еще одно важное ограничение для несовершеннолетних – это п. 8 и 9, ч. 3 ст. 1, касающиеся предоставления волонтерской помощи Вооруженным Силам Украины, другим воинским формированиям, правоохранительным органам, органам государственной власти во время действия особого периода, правовых режимов чрезвычайного или военного положения, проведения антитеррористической операции и предоставление волонтерской помощи по иным направлениям, которые не запрещены законодательством.

Если с п. 8 ч. 3 ст. 1, т. е. с оказанием помощи Вооруженным Силам во время чрезвычайных ситуаций не возникает никаких вопросов, то п. 9 оставляет большое поле для разночтений. Ведь подростка можно привлекать к ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций техногенного или природного характера (что может негативно сказаться на его здоровье), но к более безобидным видам волонтерской помощи, согласно все тому же п. 9, его привлекать почему-то нельзя. Это ограничение похоже на нарушение прав несовершеннолетних.

Сложно спорить с тем, что законодатель постарался максимально оградить подростков от нагрузок, которые могут повредить их психическому или физическому развитию, но все же подобный запрет вызывает массу вопросов. Ведь в ч. 3 ст. 1 Закона содержатся и другие виды волонтерской деятельности, занятие которыми повредило бы подростку, и тех, которые дают большую почву для мошенничества и втягивания детей в преступную деятельность, но, тем не менее, их нет в перечне занятий, которые для несовершеннолетних запрещены. Также вызывает вопросы следующий момент: будут ли информировать родителей о том, какой деятельностью занимается их ребенок, и в какой форме должно проходить это информирование. Здесь многое зависит от порядочности самой организации.

Волонтер и волонтерская организация

Без изменений осталось определение волонтерской организации – таковой считается юридическое лицо, которое осуществляет свою деятельность без получения прибыли и получило статус волонтерской организации согласно требованиям законодательства Украины. Это определение, которое содержал старый текст Закона. А новый определяет волонтерскую организацию опосредованно. В частности, в нем указано, что привлекать волонтеров к волонтерской деятельности могут только те организации, которые являются неприбыльными. Никаких указаний на обязательную регистрацию этой организации как волонтерской в Законе нет.

Рассмотрим подробнее ст. 5 Закона Украины «О волонтерской деятельности», поскольку она, по большому счету, единственная, в которой прописаны права и обязанности волонтерской организации. Согласно этой статье, организации и учреждения, которые привлекают волонтеров, имеют следующие права:

осуществлять свою деятельность с составлением договора об осуществлении волонтерской деятельности с волонтером или без составления такого договора в порядке, который определяется законодательством Украины;

получать средства и имущество для осуществления волонтерской деятельности;

самостоятельно определять направления волонтерской деятельности;

выдавать волонтерам удостоверения, которые удостоверяют их личность и вид волонтерской деятельности в рамках организации;

возмещать волонтерам траты, связанные с предоставлением ими волонтерской помощи;

страховать жизнь и здоровье волонтеров на время осуществления ими волонтерской деятельности;

привлекать к сотрудничеству иностранцев и лиц без гражданства для осуществления волонтерской деятельности на территории Украины, направлять граждан Украины за рубеж для осуществления волонтерской деятельности и др.

Обязанностей у этих организаций по сравнению с правами очень мало. Они должны обеспечивать волонтерам безопасные для жизни и здоровья условия осуществления волонтерской деятельности, проводить подготовку волонтеров, предоставлять волонтерам достоверную информацию о сути и особенностях осуществления волонтерской деятельности, обеспечивать свободный доступ к информации, которая касается волонтерской деятельности.

Вопрос, который волнует большинство граждан, желающих выделить средства на волонтерскую деятельность: «Как опознать мошенника?» Исходя из анализа прав и обязанностей организаций, которые могут привлекать волонтеров к своей деятельности, видим, что четких гарантий на сегодня у граждан нет. Никто не говорит, что такая организация должна быть определенным образом зарегистрирована как волонтерская, никто не вменяет такой организации в обязанность страховать жизнь и здоровье волонтеров в случае, если они оказывают волонтерскую помощь Вооруженным Силам во время чрезвычайного положения. Никто не выдвигает четких требований к такой организации, кроме одного – она должна быть неприбыльной. В таких условиях отличить мошенника от честного волонтера затруднительно.

Организации имеют право компенсировать расходы, связанные с осуществлением волонтерской деятельности, но никто не гарантирует, что она будет это делать. Ответственность таких организаций определена очень размыто – согласно действующему законодательству, они обязаны возместить прямые убытки, связанные с их деятельностью, только в случае одностороннего расторжения договора. Как видно из самого текста нормы, волонтер может расторгнуть договор, и убытки ему должны быть возмещены. Но если мы обращаемся к перечню прав такой организации, то видим, что заключение договора об осуществлении волонтерской деятельности с гражданином Украины, иностранцем или лицом без гражданства – это право организации, но никак не обязанность. Такие формулировки дают широкие возможности для мошенничества не только в виде нецелевого расходования полученных средств, но и в виде возможностей обмануть волонтера, который без заключения соответствующего договора осуществлял волонтерскую деятельность и понес убытки.

Несомненно, указание на то, какой должна быть волонтерская организация и на каких началах она должна осуществлять свою деятельность – это позитивная норма, но в том виде, в каком она существует на сегодняшний день, полноценно защитить граждан от риска стать жертвами мошенников она не может, и потому нуждается в доработке.

Гарантии для волонтеров, находящихся в зоне боевых действий

Положительным моментом можно считать то, что в Законе появились гарантии для лиц, которые осуществляют волонтерскую деятельность в зоне боевых действий. Так, согласно последним изменениям от 5 марта 2015 г., установлено, что в случае смерти волонтера, который осуществлял волонтерскую деятельность в районе проведения антитеррористической операции, боевых действий и вооруженных конфликтов, семье погибшего, его родителям и лицам, которые находятся у него на содержании, выплачивается денежная компенсация в размере 500 прожиточных минимумов, которые установлены законодательством для трудоспособных лиц.

В случае установления инвалидности волонтера вследствие ранения или контузии, травмы либо увечья, если оно получено во время осуществления волонтерской помощи в районе проведения антитеррористической операции, боевых действия или вооруженного конфликта, ему выплачивается одноразовая денежная помощь в следующих размерах в зависимости от степени утраты трудоспособности:

в случае установления инвалидности I группы – 250 прожиточных минимумов, которые установлены для трудоспособных лиц;

в случае установления инвалидности II группы – 200 прожиточных минимумов;

в случае установления инвалидности III группы – 150 прожиточных минимумов.

Сейчас прожиточный минимум составляет 1176 грн.

Как видим, государство, несмотря на то, что не вменило в обязанность организации страховать лиц, которые от ее имени осуществляют волонтерскую деятельность, предусмотрело вопрос компенсаций хотя бы тем лицам, которые получили во время осуществления такой деятельности инвалидность. Однако вопрос компенсаций для тех волонтеров, которые получили инвалидность или погибли (в таком случае компенсация полагается их семьям) при ликвидации последствий техногенных или природных катастроф, остается открытым.

Несмотря на всю значимость подобной нормы в новой редакции Закона, нельзя не отметить, что она носит злободневный характер и не учитывает иные ситуации, в которых волонтер может лишиться жизни или получить инвалидность. Поэтому эта норма, в частности ст. 6 Закона «О волонтерской деятельности», также нуждается в доработке. Как минимум, необходимо расширить список ситуаций, в которых волонтер может погибнуть или получить увечье, которое влечет за собой потерю трудоспособности.

Подводя итоги, можно с уверенностью заявить, что несмотря не некоторые недостатки этого Закона, для регулирования волонтерской деятельности в Украине уже сделано достаточно много. И внушают оптимизм заявления, что это только начало, а в впереди будет много нормативных актов, которые помогут привести волонтерскую деятельность в Украине к европейскому уровню.

Информация о материале: Опубликовано: 23 апреля 2015

Интернациональный долг

Генеральную прокуратуру просят привлечь к ответственности совладельца Group DF Дмитрия Фирташа и народного депутата от «Оппозиционного блока» Сергея Левочкина за махинации с продажей долей телеканала «Интер». С соответствующим заявлением к Генпрокурору Виктору Шокину обратилась недавно группа народных депутатов. Они считают, что в рамках сделки бизнес-партнеры не только ушли от налогов, но и поддержали страну-агрессора.

$100 миллионов на убийства украинцев

В чехарде политических событий, годовщин и внутривластных склок осталась практически незамеченной недавняя сделка Дмитрия Фирташа и Сергея Левочкина по приобретению 29% пакета телеканала «Интер», ранее принадлежавших российскому «Первому каналу». Между тем она может стать едва ли не поворотной в политической карьере обоих.

Подробности сделки стали известны редакции из заявления о преступлении, которое направили в адрес Генпрокурора шесть народных депутатов - Игорь Алексеев, Антон Геращенко, Андрей Помазанов, Дмитрий Сторожук, Александр Дроздик и Сергей Драюк.

По их мнению, сделка должна заинтересовать правоохранительные органы минимум по трем пунктам. Первый - по мнению депутатов, сделка «содержит признаки финансирования и иного способствования террористической деятельности». В частности, одним из поводов для таких подозрений является перечисление средств государственной структуре страны-агрессора. Второй - законность происхождения средств для такой операции. Третий - обоснованность цены покупки актива, занижение которой можно смело считать уклонением от уплаты налогов.

Согласно официальному релизу управляющей активами Фирташа компании Group DF, 29% акций «Интера», принадлежавшие российскому «Первому каналу», были выкуплены компаниями GDF MEDIA GROUP в период между 29 января и 3 февраля 2015 года. Непосредственно у «Первого канала» его долю выкупала кипрская VACEA VENTURES LIMITED, подконтрольная GDF MEDIA GROUP. В то же время из открытых источников известно, что в GDF MEDIA GROUP 80% корпоративных прав принадлежит Фирташу и 20% Левочкину. Сумма сделки составила $100 млн. По мнению народных депутатов, такая сделка «содержит признаки финансирования и иного способствования террористической деятельности». «Как известно, ОАО «Первый канал» (Россия) контролируется Российской Федерацией и является одним из ключевых инструментов антиукраинской пропаганды. Вред от такой пропаганды не требует доказательств, поскольку является общеизвестным фактом. Одним из основных предметов деятельности ОАО «Первый канал» является антиукраинская пропаганда, искривление событий гибридной необъявленной войны на востоке Украины, распространение неправдивых ведомостей о действиях представителей Украинской власти, популяризация террористов и сепаратистов, которые финансируются за счет Российской Федерации», - сказано в «Заявлении о преступлении».

Деньги из воздуха

Кроме того, депутаты считают, что стоимость актива явно превышает официально задекларированные возможности покупателей. Если учитывать, что в 2013 году Д. Фирташ и С. Левочкин приобрели у экс-первого вице-премьера Валерия Хорошковского 61% акций канала «Интер» за $2,5 млрд, то совокупная сумма явно не соответствует как минимум задекларированным доходам Левочкина. Ведь в указанный период он либо работал на госслужбе либо был народным депутатом. И имел явно более скромные декларации. Да и относительно возможности легального аккумулирования Фирташем такой суммы на тот момент тоже есть сомнения.

Официально Group DF финансовые результаты не разглашает. Впрочем, в одном из интервью управляющий директор Group DF Борис Краснянский рассказал, что в 2012 доход группы составил $6 млрд. Даже в том случае, если все предприятия закончили год с эталонной EBITDA в 30%, распределенная прибыль группы составила бы значительно меньше $2 млрд. До этого Фирташ стремительно приобретал активы - облгазы, заводы по производству азотных удобрений, банк «Надра», порт «Ника Терра». Одним словом, сомнительно, что Фирташ смог изъять в 2013 из бизнеса $2 млрд (его долю в стоимости «Интера»). Для этого понадобилось бы распродать большую часть активов.

Да и при текущем финансовом состоянии активов Фирташа покупать что-либо, даже по заниженной цене - безумие чистой воды. Если только сделка не носит политического характера. Бизнес олигарха трещит по швам. Group DF погрязла в долгах. В прошлом году структуры Фирташа должны были выплатить одному только Газпромбанку $842 млн. Бизнесмену удалось договориться о реструктуризации долга, однако россияне в любой момент могут взыскать кредит. Более 9 млрд грн Ostchem и подконтрольные Фирташу облгазы должны государственной компании «Газ Украины». В довершение всего, Фирташа лишили прав на разработку титановых месторождений в Житомирской области, а «Нафтогаз» обратился в суд с просьбой признать незаконной передачу облгазам, 2/3 которых контролирует Фирташ, газораспределительных сетей. Если суд прислушается к просьбе «Нафтогаза», в собственности олигарха останутся лишь офисы.

«Существуют достаточные основания для сомнений в законности происхождения суммы в $2,6 млрд. в собственности офшорной холдинговой компании GDF MEDIA GROUP, которая не осуществляет хозяйственной деятельности. Также существует высокая вероятность коррупционного происхождения этих средств, а именно их противоправного выведения из бюджета Украины», - говорится в обращении нардепов на имя Генерального прокурора.

Спрятали налоги

Обеспокоены депутаты неадекватной, по их мнению, ценой покупки 29% акций «Интера» в 2015 году. Если сравнивать мажоритарный пакет (61%), приобретенный за $2,5 млрд и миноритарный (29%) за $100 млн, то разница будет колоссальной: в 12,5 раз. Такой разрыв в цене не оправдывает ни кризис, ни война, ни внешняя конъюнктура. «Это свидетельствует либо о завышении, либо о занижении цены одной или обеих операций. Что в свою очередь является свидетельством сокрытия реальной сути финансовых операций, в том числе, и с целью уклонения от уплаты налогов», - сказано в письме.

Мнение депутатов о возможном вовлечении Фирташа и Левочкина в теневые махинации подтверждает и недавно проведенное расследование Reuters. Согласно имеющихся в наличии у агентства документов, оффшорные компании Фирташа приобрели у Газпрома для перепродажи заводам олигарха 11 млрд. куб. м газа по ценам на $200 ниже рыночных, за счет чего накопили на офшорных счетах около $3,7 млрд. Фактически - указанную сумму Фирташ вывел в оффшоры с целью неуплаты налогов. На эти средства была приобретена большая часть активов бизнесмена в 2010 - 2012 гг. Российские корни активов Фирташа косвенно подтверждает и факт их беспроблемной работы в оккупированном Крыму. Можно предположить, что именно Кремль выделил средства, необходимые для приобретения Фирташем российского пакета акций. Попросту говоря, переложил их из одного кармана в другой.

Народные депутаты обратились к Виктору Шокину с требованием возбудить уголовное производство по фактам, изложенным в письме, «в частности, относительно финансирования терроризма, уклонения от уплаты налогов, незаконного обогащения» со стороны Левочкина и Фирташа, установить обстоятельства приобретения ими акций «Интера» у «Первого канала», включая источники происхождения необходимых для этого средств. Отдельно инициаторы обращения просят «заострить внимание» на обстоятельствах завладения акциями «Интера», принадлежавшими Игорю Плужникову, ведь ранее уже было установлено, что его подпись под соответствующими документами о передаче прав была, вероятно, подделана. Вероятно, в ходе нового расследования обратит на себя внимание и тот факт, что финансировал покупку Валерием Хорошковским «Интера» российский предприниматель, совладелец Evraz Group и советник Владимира Путина Александр Абрамов. Что не может не наводить на мысли о достаточно длительном влиянии Кремля на работу канала и медиа-пространство Украины в целом.

Подобное обращение вряд ли останется без внимания Генерального прокурора Виктора Шокина, поскольку резонансная тема финансирования терроризма - да еще и в столь крупных размерах - будет на контроле не только у депутатов, но и у общественности. И если Сергей Левочкин еще может как-то продолжать активность, прикрываясь депутатской неприкосновенностью, то для Дмитрия Фирташа дорога домой после этого документа в случае дальнейшей адекватной реакции правоохранительных органов практически заказана.

Интересно, каким образом на все происходящее будет реагировать Европейская комиссия, которая частично финансирует телеканал Euronews, лицензию на право украиноязычного вещания которого выкупил 3 марта Д.Фирташ. От Inter Media Group уже поступил первый платеж за лицензию - 3,9 млн евро. Ранее лицензией владела Национальная телекомпания Украины (НТКУ), которая отказалась от лицензии из-за отсутствии у государства необходимого финансирования. Именно группа Фирташа будет теперь отвечать за новости об Украине в Европе, получив возможность влиять на трактовку тех или иных событий. Как это будет делаться - легко предположить, проанализировав контент новостей «Интера». Нужен ли такой «голос» Украине и понимает ли его угрозу Европа?

Информация о материале: Опубликовано: 23 апреля 2015

Ахметову нашли призвание

Черная полоса в жизни ДТЭК началась в прошлом году, когда Национальная комиссия по регулированию электроэнергетики и коммунальных услуг (НКРЭКУ) ввела негласный мораторий на повышение тарифов для тепловой генерации. Влияние этого решения на донецкую группу сложно переоценить, ведь основу ее энергогенерирующего бизнеса составляли как раз ТЭС, чьи производственные затраты выросли в 3–4 раза вследствие переориентации с закупок отечественного угля на импортное черное золото. Таким образом, тепловики начали производить параллельно с энергией убытки, перекрывать которые за счет повышения тарифов на ток нацкомиссия попросту отказалась.

Не тот ток

Это решение вызвало на рынке бурю протеста, но сосредоточиться на решении проблемы подчиненным Рината Ахметова не довелось: в середине февраля НКРЭКУ издала постановление №203, которым был откорректирован список отечественных производителей электроэнергии. Основная суть изменений свелась к тому, что из этого реестра были исключены установки, расположенные в зоне АТО. В том числе одна из трех станций подконтрольного Ахметову «Востокэнерго» — Зуевская ТЭС. Логику Киева понять просто: в зоне боевых действий органы государственной власти не осуществляют своих полномочий, а значит администрированием потребленной энергии на этой территории никто не занимается.

Принимая решение, НКРЭКУ руководствовалась распоряжением Кабмина №1085р от 7 ноября 2014 года, которым город Зугрэс — площадка ТЭС — был официально отнесен к списку населенных пунктов, на территории которых органы государственной власти не осуществляют свои полномочия. К тому же никто не отменял приказ Минэнерго №100 от 18 февраля 2015 года, которым был утвержден список компаний, чьи мощности находятся на временно оккупированной территории (включая Зуевскую ТЭС).

Дату выхода в свет министерского документа можно считать началом финансового кризиса в энергетической жизни Ахметова, ведь именно с этого дня ГП «Энергорынок» прекратило оплату тока, производимого Зуевской электростанцией.

Суд против блокады

Сегодня эта блокада оказалась под большим вопросом. Основной вклад в восстановление статус-кво был сделан юристами ДТЭК 16 марта, когда Донецкий окружной административный суд отменил постановление НКРЭКУ №203. Свое решение он мотивировал тем, что «Востокэнерго» является полноправным членом Оптового рынка электрической энергии, в соответствии с правилами которого оплата стоимости тока в каждом расчетном периоде обеспечивается «в равных долях каждой энергогенерирующей компании».

За нацкомиссией сохраняется возможность оспорить это решение в апелляционной инстанции. Но, судя по всему, этот шаг будет бесполезным. Постановление донецкого суда вступает в силу буквально на днях. И благодаря нерасторопности НКРЭКУ, не сумевшей вовремя подать апелляцию на упомянутое решение первой инстанции, мораторий на оплату электроэнергии в ближайшее время будет снят.

Возврат к расчетам за электроэнергию с энергогенерацией, находящейся на неподконтрольных территориях, будет обходиться стране в 700–800 млн. грн. ежемесячно. Но все не так просто. Ведь с помощью финансовой блокады Киев рассчитывал подтолкнуть неконтролируемые территории к началу поиска компромисса, которым могла бы стать бартерная схема «электричество в обмен на уголь». Но в нынешних условиях это уже трудноисполнимо.

Тем не менее из этой ситуации Ринат Леонидович может извлечь недюжинные дивиденды, ведь, добившись выгодных ему судебных вердиктов, он сыграл на стороне непризнанных республик. А значит, они могут согласиться, чтобы олигарх стал посредником во взаимоотношениях Киева и предприятий из зоны АТО.

Информация о материале: Опубликовано: 23 апреля 2015

Пенсионное банкротство государства: есть ли выход?

Пенсионная система в Украине фактически потерпела крах. Нет, ее остатки пока функционируют, агонизируя увеличением дотаций из государственного бюджета, но можно констатировать конец концепта солидарной системы, берущей начало еще от модели Бисмарка. Подтверждением метастазов стали игрища правительства с разными ставками единого социального налога, что разрушает самый главный принцип пенсионного обеспечения — пенсия должна быть заработана.

Ради справедливости следует отметить, что правительство Яценюка не первое, приобщившееся к процессу разрушения. Само решение объединить различные фонды в один налог по примеру России (что и неудивительно, ведь наши правительственные чиновники других языков, кроме русского, в основном не знают) уже определило путь к уничтожению пенсионной системы — пенсионные отчисления перестали восприниматься как отложенные средства на время стариковской немощи, а перешли в разряд очередной фискальной нагрузки. Сначала в понимании бизнеса, потом — и членов правительства, которые в силу веса своего государственного величия не обязаны учить теорию.

А теория пенсионного страхования формируется на следующих постулатах:

— объем расходов человека на содержание его в старости соответствует отложенным им средствам на эти цели;

— в юном или среднем возрасте люди не склонны добровольно заботиться о своей пенсии, поэтому об этом должно побеспокоиться государство через определенные инструменты принуждения;

— средства, отложенные к старости, должны, по крайней мере, сохранить свою стоимость на момент их изъятия из потребления;

— страховой случай, как это ни цинично, всегда наступает, но в разное время, что обусловливает проведение актуарных расчетов, как и при обычном страховании;

— Пенсионный фонд должен быть сбалансированный;

— христианские ценности, такие, как обязанность детей заботиться о престарелых родителях, к сожалению, перестали быть доминантой в современном динамичном мире;

— размер пенсии должен обеспечивать физиологические потребности человека.

Эти аксиомы налагаются на требования организации демократического общества, одна из которых касается всеобщего избирательного права. Пенсионеры исправно ходят на выборы и, как правило, склонны голосовать за те партии, которые обещают высокие пенсии, даже если они не заработаны. Это особенно проявилось после 2007 г., когда расходы Пенсионного фонда начали резко расти, и размер пенсий перестал коррелировать с вкладом человека в Пенсионный фонд.

Бизнес отреагировал очень быстро: аргументация выплаты части заработной платы в «конвертах» пополнилась еще одним тезисом — пенсия все равно будет одинаковой, на политически определенном уровне, и для добросовестных работников, за которых предприятие исправно платит установленный размер взноса, и для самозанятых, которые ничего не платят, и для плательщиков единого налога, размер взносов которых установлен на смехотворном, опять же, политически определенном уровне.

А поскольку объем взносов начал падать, государственный бюджет резко увеличил дотирование Пенсионного фонда. До уровня, который угрожает уже банкротством не только самого социального фонда, а в целом системы публичных финансов. Если в 2000 г. доля ВВП, направлявшаяся на пенсионное обеспечение, составляла 8%, то сейчас — 16%. И это при одинаковой ставке отчислений в Пенсионный фонд. С учетом чисто фискальной нагрузки объем ресурсов, изъятых из национального продукта для общественных нужд, превышает 45%, что, возможно, и хорошо для стабильных обществ с сильной и национально ориентированной экономикой, но неприемлемо для Украины, страдающей от оттока инвестиций.

Постоянное увеличение дотаций в Пенсионный фонд объективно обостряет необходимость реформирования пенсионной системы, но, похоже, не является приоритетом для политической элиты. В списке реформ, запланированных администрацией президента, ее нет. Правительство также стыдливо замалчивает наличие проблемы. Правда, профильный министр не настаивает на автоматической индексации пенсий, хотя и повторяет вслед за руководителем правительства, что увеличения пенсионного возраста по требованию «заклятого друга» МВФ не будет. Частично пенсионную нагрузку из бюджета сняли путем запрета работающим пенсионерам получать и зарплату, и пенсию, но говорить о комплексном реформировании системы политикам не с руки — перманентные выборы и более 11 млн добросовестных избирателей.

Но, учитывая неутешительные демографические прогнозы, решение все же придется принимать, и чем скорее, тем лучше. С бременем начисления на зарплату в социальные фонды около 40% можно и не дождаться улучшения экономической ситуации, ведь для вывода зарплат из «тени» нет никакого экономического стимула.

Источники формирования пенсии следующие: государственный бюджет, государственный Пенсионный фонд, частные накопительные фонды обязательного страхования, фонды добровольного страхования. Последнее, с учетом небольших объемов и корпоративного характера, не принимаем во внимание. Государственный бюджет должен был бы зафиксировать минимальный объем пенсии, обязательный для всех людей преклонного возраста. Если взять социально еще приемлемый — 1300 грн, то для обеспечения таких пенсий необходимо свыше 170 млрд грн, что уже сравнимо с общим объемом Пенсионного фонда и более чем вдвое превышает нынешний размер дотации ему. Для дифференциации пенсий исходя из принципа справедливости фактически не остается средств. Если речь не идет об увеличении уровня налогообложения, например, по налогу на доходы физических лиц более чем вдвое, чего экономика уже точно не выдержит.

Накопительная система довольно привлекательная, если принимать во внимание дополнительный ресурс в экономику, но является рискованной в долгосрочной перспективе, особенно для экономики, очень чувствительной к изменениям мировой конъюнктуры. Кроме этого, переносить риски деятельности частных накопительных фондов на пенсионеров допустимо, если подушка безопасности в виде базовой государственной такова, что поможет выжить в случае краха этих фондов. Также следует учитывать серьезный кассовый разрыв для финансирования пенсий нынешним пенсионерам, который возникает при запуске накопительной системы и который сейчас нечем заполнить.

Остается солидарная система, обеспечивающая ныне львиную долю пенсионных выплат. Система непрозрачная, с огромным количеством специальных ведомственных пенсий. Но при всех ее недостатках есть признаки того, что ее рано хоронить. Прежде всего, есть хоть и слабая, но корреляция вклада человека в функционирование Пенсионного фонда и размера пенсии. Беспрерывность выплат пенсий за счет вкладов работающих обеспечивает социальную стабильность. Опять же, существует большое давление отраслевых лоббистов, прежде всего силовых, ради сохранения существующих привилегий. Поэтому резких движений в реформировании этой системы ожидать трудно.

Между тем следует рассмотреть постепенный переход от чисто солидарной к солидарно-учетной, или как ее называют в Швеции, условно накопительной системе. Суть ее заключается в том, что ежегодно рассчитывается индекс вклада человека в Пенсионный фонд как показатель отчислений в фонд к уровню цен или средней зарплате по стране. Последний параметр статистически более корректен, а политически — более приемлем. Сумма этих индексов за период активной жизни человека составляет исходный индекс, который делится на прогнозируемое количество лет проживания на пенсии и является персональным пожизненным коэффициентом. Размер пенсии равняется произведению этого коэффициента на среднюю зарплату по стране за прошлый год. Справедливость этого подхода заключается в том, что учитывается не просто стаж работы, а именно реальные вклады в Пенсионный фонд. При этом отслеживается инфляция, которая большей частью коррелирует со средней зарплатой.

Особенности профессии можно учитывать как размером оплаты труда, так и ставкой отчислений в Пенсионный фонд. Последнее касается профессий, где изнашиваемость человеческого организма объективно выше, поэтому выход на пенсию в относительно молодом возрасте оправдан. Это профессии по так называемой горячей сетке — металлурги, шахтеры. Также профессиональные спортсмены, военные, которые с учетом требования к физическому состоянию вынуждены оставлять это занятие в относительно молодом возрасте. Следует также сделать дифференцированную шкалу таких отчислений и для государственных служащих в зависимости от стрессовых нагрузок и коррупционных соблазнов, связанных с должностями. Это позволит уже в 45–50 лет, имея необходимый профессиональный стаж, выходить на пенсию, которая довольно высока и при этом реально заработана, а не обусловлена последним местом работы, как это сейчас есть, например, у госслужащих. Эта система даст возможность избавиться от всех ведомственных пенсионных систем, поскольку привязка будет только к одному параметру — реальным выплатам в Пенсионный фонд.

Почему эта довольно простая система не была введена раньше. Для ее функционирования нужно обрабатывать огромный массив данных, что стало возможно с развитием информационных технологий. С 2000 г. Пенсионный фонд ведет учет всех пенсионных выплат, где бы они ни осуществлялись. Но эта информация сейчас только частично применяется при расчете пенсии. А должны браться все выплаты, а не за последние пять лет. Для расчета ежегодных индексов за годы работы до 2000-го надо брать данные средних отчислений в те годы в Пенсионный фонд, исходя из отраслевых норм, опять же, привязывая к средней в то время заработной плате. Если организовать широкую разъяснительную кампанию, то каждый человек заранее может рассчитывать свою будущую пенсию, исходя из ежегодных индексов. Правда, в этом кроется большой недостаток с точки зрения политиков — система становится слишком прозрачной. То есть невозможно будет манипулировать с пенсионным вопросом, мобилизуя электорат повышением пенсии — математическая формула не будет давать политических люфтов.

Как и постоянное муссирование темы пенсионного возраста. Актуальность этого вопроса резко упадет — человек сможет выходить на пенсию тогда, когда ее расчетный уровень поднимется выше социально допустимого уровня бедности. А до этого выплат из фонда не будет. Разве что достигнет возраста, когда физиологически не сможет работать. В этом случае ему будут платить заработанную пенсию и дополнительно социальную помощь к общему размеру прожиточного минимума. Причем такие выплаты тоже должны быть дифференцированными, чтобы не поощрять иждивенчество. То есть учитывать условия проживания, наличие детей или опекунов, которым должно отойти наследство. Жестко, но приемлемо для общества.

Конечно, политики попробуют «раскачать ситуацию», обещая поднимать социально допустимый уровень бедности. Но при этом увеличивается и средний возраст, при котором будут выходить на пенсию. А это непопулярное явление для популистов.

Привязка к средней зарплате при расчете как исходного коэффициента, так и ежегодного размера пенсии позволит удерживать фактическое соотношение поступлений в фонд и выплат из него. Также система реагирует на изменение демографического положения путем учета показателя среднего времени проживания на пенсии. Следовательно, она останется устойчивой не только к политическим ударам, но и к кризисным явлениям.

Теоретически предложенная система априори профицитная. Ведь четверть работников не доживают до пенсии, но пополняют страховой фонд. Сэкономленные средства следует тратить на обслуживание деятельности самого фонда, перечислений в Государственный бюджет для выплат социальной помощи тем людям, которые не заработали пенсию, но достигли преклонного возраста. Остальные средства могут быть использованы для выплат бонусных надбавок к пенсии или формирования резервного фонда на случай резкого ухудшения экономической ситуации.

Отдельно стоит вопрос учета гендерных особенностей. Объективно женщина живет дольше мужчины, а в политическом смысле социум положительно воспринимает ее более ранний выход на пенсию по сравнению с мужчиной. Но тогда и размер ее пенсии, рассчитанный по условно накопительной системе, существенно ниже. Одним из способов выравнивания этой ситуации является учет в актуарных расчетах одинакового времени нахождения на пенсии, хотя объективно это не так. Другая мера — повышенные отчисления в пенсионный фонд во время ухода за ребенком, которые должны отчисляться из социальных выплат по этой программе. Таким образом, будет стимулироваться и рождаемость.

Ставка отчислений зависит от коэффициента замещения, т.е. соотношения пенсионных выплат и заработной платы на время выхода на пенсию. Считается социально приемлемым удержание этого коэффициента на уровне 0,6, что обусловливает установление коэффициента отчислений в размере 0,32 от заработной платы. Такая же математика должна применяться и относительно плательщиков единого налога. Для категорий, где единый налог привязан к валовому доходу, такие отчисления также должны составлять около 8% от дохода. Для плательщиков фиксированного размера единого налога выплаты в Пенсионный фонд тоже должны быть фиксированными. Наконец, самозанятые лица могут перечислять и более крупные суммы от разовых доходов, ведь «бешеные деньги» быстротечны, в то время как вложения на индивидуальные учетные счета обеспечивают сохранение стоимости средств надежнее, чем депозит в банке, который может и обанкротиться.

Предложенная система может быть введена довольно быстро и без значительных потрясений. Самым тяжелым с точки зрения психологического восприятия будет переход от системы начислений на заработную плату к системе удержания пенсионных взносов с зарплаты работодателями как налоговыми агентами. Ведь при этом зарплаты номинально вырастут на треть, но выплаты «на руки» останутся такими же. Но это необходимый шаг, меняющий отношение работодателей и работников к таким взносам — они перестают быть фискальными.

На переходном периоде уже начисленные пенсии не могут снижаться, но расчет исходных коэффициентов надо осуществлять в случае индивидуального обращения пенсионера. С увеличением средней зарплаты начисленная по новой системе пенсия может стать выше.

Интересно, что реформирование солидарной части пенсионного законодательства не конкурирует с накопительной, а дополняет ее. Ведь требование жесткого учета всех вкладов в накопительный фонд синхронно с такими же условиями к условно накопительной системе. Поэтому они обе могут запускаться одновременно.

Пенсионное законодательство призвано быть самым консервативным — планирование и прогнозирование должны вестись на десятилетия. Но оно должно быть и максимально понятным и честным относительно людей. Ведь это укрепляет доверие к действиям власти в целом.

Информация о материале: Опубликовано: 23 апреля 2015

Страница 804 из 2102