Главная

Страсти вокруг экспорта древесины. Что придет на смену мораторию

Саммит Украина-ЕС оставил в памяти не только #зраду по безвизу. Не меньший резонанс имела и другая #зрада – возможная отмена моратория на экспорт необработанной древесины. Споры вокруг этого решение не утихают.

Сторонники отмены обращают внимание на то, что мораторий не дал существенного экономического эффекта, а главное – не уберег украинские леса от варварской вырубки. Кроме того, такое грубое нарушение как Соглашения об ассоциации, так и норм ВТО, существенно ухудшает имидж Украины.

Противники отмены куда более активны. Они оперируют более эмоциональными аргументами, обвиняя ЕС в желании забрать себе производство с добавленной стоимостью, оставив Украине лишь право поставлять в ЕС необработанное сырье. И главное – отмена моратория, по мнению его противников, приведет к экологической катастрофе в стране.

В такой ситуации внесение в Раду решения об отмене моратория может оказаться искрой в бочке с порохом.

Как неофициально говорят депутаты, провести это решение будет еще сложнее, чем антидискриминационные поправки в Трудовой кодекс. В обоих случаях - много репутационных рисков, однако тогда был «пряник» в виде безвиза. В контексте инсайдов о возможности переноса решения по Украине на неопределенный срок этот пряник, а также обещания выделить макрофинансовую помощь в размере 600 млн евро уже не выглядят такими уж привлекательными.

Вместе с тем, в правительстве есть понимание, что мораторий не достиг обещанных целей. «Мораторий не решает проблемы незаконной вырубки леса или поддержки нашей деревообрабатывающей отрасли. Этот запрет создает больше проблем, чем решает», - заявила ранее в интервью ЕвроПравде заместитель министра аграрной политики Ольга Трофимцева, добавив, что несмотря на действие моратория, производители по-прежнему продолжают жаловаться на дефицит сырья на внутреннем рынке.

По ее словам, «с введением моратория на экспорт леса вся торговля фактически перешла в тень. Просто почти на 100% пошла контрабанда. Выходит, мы от моратория имеем только убытки, а наживается на этом кто-то другой. При этом незаконные вырубки от этого тоже не остановились, потому что контроль как отсутствовал, так и отсутствует».

Позиция Минагрополитики однозначна – «мораторий нужно отменять, но заменив его другими формами поддержки». Подобную оценку разделяют и в других министерствах, включая и Минэкономразвития.

Однако до сих пор непонятно – что именно должно прийти на смену моратория? Задача усложняется тем, что это решение должно быть проголосовано в Раде, «подогретой» заявлениями о сдаче национальных интересов.

Выходит, что правительству предстоит сесть на сверхсложный шпагат – устранить нарушения международных обязательств Украины, избежав полной либерализации отрасли.

При этом возможности «залить проблему деньгами» - например, заменив мораторий масштабными льготами для отечественной деревообработки, - у Кабмина также нет.

Впрочем, совсем не исключено, что вместе с отменой моратория в качестве «подслащенной пилюли» депутатам будет предложено проголосовать и за финансовые стимулы для отрасли. Деньги на которые у правительства все же найдутся.

Ключевой вопрос: какое решение в итоге примет правительство?

В начале нынешнего года в правительстве (тогда еще – Арсения Яценюка) вплотную подошли к решению этой проблемы, предложив альтернативу запрету. Этой альтернативой должна была стать система аукционов, при которых первоочередный доступ к покупке получали украинские компании, а уже остатки продавались среди экспортеров.

Эта схема также выглядела сомнительно с точки зрения обязательство Украины, однако с точки зрения ее разработчиков, была единственно возможным компромиссом между обязательствами страны и настояниями народных депутатов.

В итоге этот законопроект так и не был вынесен на голосование - после отставки правительства он был отозван.

Сейчас, как отмечают собеседники ЕвроПравды, этот вариант уже неактуален – ЕС выступает против такого компромисса.

Новое компромиссное решение сейчас пытаются создать в Кабмине, и эту работу курирует лично премьер-министр. Более того, список возможных компромиссов был направлен в Европейскую комиссию еще накануне саммита – это письмо и дало президенту Еврокомиссии Жану-Клоду Юнкеру основания говорить, что проблема будет решена «в следующие несколько недель».

Конечный результат еще непонятен, но известны основные идеи правительства.

Во-первых, правительство не пойдет на введение полного моратория – не только на экспорт, но и на продажу на внутреннем рынке. Этот шаг, вводимый с точки зрения интересов окружающей среды, был бы полностью легальным с точки зрения международного права. Интересы деревоперерабатывающих компаний пока выглядят куда более важными, чем экология.

Впрочем, это не исключает возможность частичных ограничений, введенных и на внутреннем рынке - такой подход автоматически легализирует и ограничения для экспортеров.

Также маловероятна замена моратория экспортным пошлинами – к такой практике ЕС относится крайне негативно, немногим лучше, чем в полному запрету.

Хотя именно идею экспортных пошлин в том или ином виде украинские власти предлагают ЕС при каждой встрече.

В частности, новый механизм может быть скопирован с недавней схемы по регистрации контрактов на экспорт металлолома. То есть экспортная пошлина (ориентировочно - 20 евро за тонну), а в придачу - обязательная регистрация экспортных контрактов в МЭРТ.

Впрочем, стоит вспомнить, как ЕС боролся с аналогичной схемой экспорта металлолома, чтобы понять - подобный механизм вряд ли устроит Европу.

В такой ситуации возможным выходом может быть формальное снятие запрета, одновременно с созданием искусственных препятствий, делающих экспорт древесины экономически неоправданным.

Например – такой экспорт будут возможен лишь через один таможенный пункт пропуска. Возможно – находящийся не на границе с Европейским Союзом, что потребует дополнительного транспортного плеча.

Насколько такое решение соответствует обязательствам Украины? Лишь частично, поскольку нормы ВТО предусматривают в качестве нарушения не только запрет, но и ограничения экспорта или продажи на экспорт любого товара, а также ограничения транзита. Однако доказать факт намеренного введения ограничения куда сложнее, чем оппонировать прямому запрету.

В любом случае - итоговый вариант может быть выбран уже очень скоро. 30 ноября новый механизм должен обсуждаться в Верховной раде.

И наконец – об экологии. И здесь, пожалуй, самые плохие новости.

Дело в том, что полноценный контроль за вырубкой возможен лишь в условиях абсолютно легального и прозрачного рынка. Когда компании проще купить легальную лицензию, средства от которой идут на восстановление лесов, чем действовать по теневым схемам.

В то же время любые ограничения лишь увеличивают стимул к нелегальной деятельности. А значит, нелегальная вырубка и контрабанда по-прежнему будут более привлекательными, чем легальная деятельность.

Информация о материале

Опубликовано: 08 декабря 2016

Земля. Дубль №… Мотор!

Три эрзац-сценария — законопроекты с претензией на рынок земли. В одном из них авторы на главную роль выбрали эмфитевзис — выходца из Римской империи, чужеземца в украинских реалиях, забракованного Главным научно-экспертным управлением Верховной Рады.

Устыдившись, позвали на помощь ученых Академии аграрных наук, как будто их вердикт спасет опус от провала в сессионном зале.

Только массовка на съемочной площадке уж который сезон не меняется: крестьяне и латифундисты. Сила, которая спит и видит, как задешево выманить у самых бедных последнее — землю. Каста тех, кто и в период действия моратория прибавляет гектар к гектару, кто божится внедрить рынок земли в четыре этапа, два, один… А собственно модели рынка на руках-то и нет — прозрачного и доходчивого механизма обращения земли, понятного и крепостному.

На круглом столе в Торгово-промышленной палате никто не расхваливал собственные законопроекты: контингент собрался не тот. Правоведы, юристы, практики объясняли функционирование моделей рынка земель в мире, его экономико-социальные последствия.

Как выглядит на этом фоне Украина? Скажем так: мы даже палец о палец не ударили…

Павел Кулинич, доктор юридических наук, профессор (Институт государства и права им. В.Корецкого НАН Украины):

— Среди официальных причин неоднократной пролонгации действия моратория на отчуждение земель сельскохозяйственного назначения главной считали правовую — неготовность законодательной базы к внедрению рыночного обращения земель. Однако, по иронии судьбы, в этом году именно правовой фактор неожиданно превратился из тормоза отмены моратория в локомотив внедрения рыночного обращения сельхозземель.

В мае 2016 г. Европейский суд по правам человека впервые принял к рассмотрению заявление гражданина Украины — владельца земельного пая, который, не имея возможности реализовать конституционное право собственности на него и не добившись защиты этого права в судебных инстанциях родного государства, был вынужден апеллировать «к Европе».

Замечу, что Первым протоколом к Конвенции прав человека и основоположных свобод, которой будет руководствоваться Европейский суд по правам человека при рассмотрении жалобы украинского землевладельца, предусмотренный мораторием запрет на отчуждение земельного пая расценивается как разновидность экспроприации собственности. Нетрудно догадаться, насколько суровым будет решение этого суда по отношению к ответчику — государству Украина: ему придется возмещать нанесенные мораторием убытки, которые могут быть оценены в десятки, а то и сотни тысяч гривен.

Если же учесть, что Европейский суд по правам человека принял к рассмотрению еще несколько подобных заявлений от украинских граждан, то положительные решения могут стать причиной лавины жалоб из Украины на установленные мораторием ограничения. Более того, сам мораторий могут признать противозаконным.

Поэтому, чтобы не отменять мораторий по европейскому сценарию, Украине необходимо как можно быстрее принять закон «Об обращении земель сельскохозяйственного назначения», отсутствие которого является последней правовой преградой к открытию рынка сельхозземель.

Подготовленный Госгеокадастром подобный законопроект предусматривает поэтапную отмену моратория: сначала его действие прекращается относительно сельскохозяйственных земель государственной и коммунальной собственности, а через два года должен открыться и рынок частных сельхозугодий. Кроме того, законопроект исключает юридические лица из числа тех, кто имеет право приобретать сельскохозяйственные земли в собственность, предоставляя такое право исключительно гражданам Украины.

Среди других положений законопроекта следует выделить норму о проведении земельных торгов исключительно одним госпредприятием, что открыло бы новый «ящик коррупции» в земельных отношениях. Эти и прочие «низзя», очевидно, посеяли неуверенность в разработчиках, и законопроект так и не был подан на рассмотрение в парламент.

Вместе с тем группа народных депутатов, пытаясь внедрить «рынок без рынка», зарегистрировала в ВР 15 июля 2016 г. проект закона «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины относительно усовершенствования правового регулирования пользования земельным участком для сельскохозяйственных нужд (эмфитевзис)». Инициатива призвана, не затрагивая мораторий, заменить аренду земли эмфитевзисом — правом пользования чужим земельным участком для сельскохозяйственных нужд.

Как и аренда, эмфитевзис устанавливается договором между владельцем земельного участка и лицом, изъявившим желание пользоваться им для сельхознужд. Он может отчуждаться и наследоваться. По моему мнению, законопроект напоминает подарок из космоса. Ведь практически все частные сельхозугодия в Украине находятся в аренде. Потому эмфитевзису будет трудно «вклиниться» в организацию обращения таких земель.

Кроме того, принятие законопроекта угрожает опасностью формирования «касты профессиональных эмфитевтов», или эмфитевтов-спекулянтов, которые, имея деньги, но не занимаясь аграрным производством, будут скупать на праве эмфитевзиса землю с целью заработка на передаче угодий в аренду. Это будет способствовать скупке по дешевке земли у крестьян на продолжительные сроки без приобретения прав собственности на нее.

Наконец, специалисты Министерства аграрной политики и продовольствия подготовили проект закона «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины относительно обращения земель сельскохозяйственного назначения». Но этим законопроектом также не предусмотрена отмена моратория. При этом он копирует положения депутатского законопроекта о эмфитевзисе, которые «обогащены» нормами о продаже прав аренды сельхозземель.

Проанализировав богатый европейский опыт развития законодательства о рынке сельхозземель, можно выделить как минимум три правовые модели его функционирования. Первая из них представлена законодательством Нидерландов, в котором воплощена концепция свободного рынка сельхозземель. Они могут приобретаться в собственность и аренду любым лицом практически без ограничений.

Существуют только косвенные ограничения, в частности:

— 6-летний минимальный срок аренды сельхозугодий;

— преимущественное право арендатора на продление договора аренды земли;

— установление налога на продажу земель в размере 6% от цены продажи, который должен уплатить покупатель, и освобождение от его уплаты тех, кто будет использовать угодья для ведения сельского хозяйства на протяжении десяти лет со дня их приобретения.

Либерализация рынка сельхозугодий структурировала агропроизводство: оно представлено в основном фермерскими хозяйствами. На одно в среднем приходится 30 га. При этом 70% фермеров являются владельцами своих землевладений. Остальные 30% используют землю на праве аренды. Причем удельный вес права собственности на землю постоянно растет.

Но, несмотря на открытость земельного рынка, в Нидерландах иностранцы не скупают сельхозземли, последние не концентрируются у агрохолдингов, мощные агрокорпорации не вытесняют из сельского хозяйства фермеров. Стоимость гектара тамошних сельхозугодий одна из самых высоких в мире и составляет около 35 тыс. евро.

Законодательство Франции о рынке сельхозземель предполагает чрезмерное влияние контролируемого государством учреждения — Общества по управлению землями и сельским развитием (SAFER) — на обращение сельскохозяйственных земель. В частности, SAFER влияет на рыночные транзакции сельхозземель путем: преимущественного права на их приобретение; права на обращение в суд с иском при снижении цены земельного участка, выставленного на продажу его владельцем, до уровня рыночной; освобождение от налога транзакций относительно земель при участии SAFER, что делает продажу этому обществу и приобретение у него сельхозземель экономически выгодными.

Благодаря указанным правовым механизмам SAFER покупает на рынке любой сельскохозяйственный земельный участок, если он приобретен или может быть приобретен: неподготовленным для фермерского хозяйствования лицом; иностранцем, если французский фермер также изъявил желание приобрести этот участок; для спекулятивных целей.

В результате практически все сельхозземли Франции покупают и продают при участии SAFER. Однако ни одна европейская страна не воспользовалась этим опытом. Поскольку французская модель построена на принципиально иных реалиях сельскохозяйственного землевладения, она неприемлема для Украины.

Законодательство ФРГ является примером умеренного государственного вмешательства в рынок сельхозземель. Владельцы могут использовать участки для неаграрных нужд при условии, что это не противоречит планировочной документации о развитии территорий, утверждаемой органами власти.

Кроме того, законодательство ряда федеральных земель предусматривает, что в случае заключения договора купли-продажи сельхозучастка с покупателем, не являющимся фермером, местная община может реализовать право на преимущественное приобретение такого участка. И использовать эту землю согласно аграрно-структурным требованиям для увеличения площадей аграрного производства.

Вместе с тем земельные рынки Нидерландов, Франции и ФРГ объединяет наличие довольно строгих правовых требований по охране сельхозземель от загрязнения и нанесения экологического ущерба не только посторонними лицами, но и самими фермерами — владельцами и арендаторами земель. Такие правовые нормы, а именно — привлечение к юридической ответственности, отпугивают тех, кто хочет получить доход, чрезмерно эксплуатируя плодородие грунтов.

Исходя из европейского опыта регулирования рынка сельхозземель и учитывая отечественные аграрные реалии, для Украины наиболее приемлем опыт ФРГ с умеренным вмешательством государства в развитие земельного рынка. Правовая модель рынка сельхозземель в Украине должна предполагать следующие правовые средства влияния на его участников:

— предоставление права на приобретение сельхозземель в собственность только гражданам Украины и сельскохозяйственным юридическим лицам Украины;

— предоставление объединенным территориальным громадам преимущественного права на приобретение таких земель, если их не покупают фермеры;

— ограничение площади сельхозугодий в собственности одного человека;

— введение налога на спекуляцию такими землями и правами на них;

— противодействие установлению монополии на владение сельхозземлями с помощью антимонопольного законодательства.

Кроме того, в Украине целесообразно создать Государственную службу охраны почв под эгидой аграрного министра, которая бы проводила мониторинг сельхозземель, оказывала совещательные услуги фермерам по их использованию, осуществляла государственный контроль над соблюдением законодательства об охране земель сельхозназначения, а также обеспечивала разработку и внедрение новых технологий сохранения и восстановления качества угодий.

Александр Поливодский, кандидат юридических наук, партнер юридической фирмы «София», научный сотрудник Института государства и права им. В.Корецкого НАН Украины:

— К сожалению, за 15 лет действия моратория Украина так и не подошла вплотную к рынку земель сельскохозяйственного назначения. Не видны ни его очертания, ни реальные сроки его старта. А между тем пашня в Украине продается! Правда, не вся, а определенных категорий.

Так, продавать и, соответственно, покупать можно земли личного крестьянского хозяйства (ЛКХ), если они получены вследствие приватизации. Напомню, такое право предоставлено законом каждому в размере до 2 га. Это не касается земель, полученных в результате распаевания КСП, их продавать нельзя.

Кроме того, статья 14 Закона «О фермерском хозяйстве» прямо предусматривает право фермеров продавать свою землю. Вне сомнения, речь идет о землях с/х назначения. Эта норма — прямое указание к действию, поскольку в тексте моратория о землях фермерских хозяйств нет ни слова. Да и адресный «фермерский» закон приняли позже, чем текст моратория. Поэтому согласно правилам применения нормативных актов мораторий на такие земли не распространяется.

Остальные земли, кроме сельскохозяйственных, можно свободно покупать и продавать. Ограничений почти нет. Есть наработанный опыт изменения целевого назначения, и такие купля-продажа становятся разрешенными. Учтите то, что изменение целевого назначения законом почти не регулируется, подзаконных нормативных актов сейчас вообще нет. Потому заключение такого соглашения — это только вопрос времени, коррупционных связей и техники. При этом внешне все выглядит благопристойно.

Получил распространение и другой не совсем честный способ фактической продажи земли. Механизм его следующий. Владелец земельного участка отказывается от права на него. Согласно статье 347 Гражданского кодекса такое право предоставляется каждому относительно своего имущества. После отказа земельный участок переходит в коммунальную или государственную собственность, а оттуда в порядке приватизации попадает к тому, кто «случайно» именно в этот момент подал заявление на приватизацию именно этого участка.

В тексте моратория (п. 15 Переходных положений Земельного кодекса Украины, ЗКУ) используется словосочетание «запрещается отчуждение». Казалось бы, все понятно. Однако существуют ситуации, при которых содержание этих слов, по крайней мере для юристов, неоднозначное.

Например, является ли отчуждением заключение договора об ипотеке земли? Ведь если владелец своей землей гарантирует возврат средств, то это не обязательно означает переход прав к третьему лицу. Это произойдет только в случае невозврата долга, что не является целью добросовестного ипотекодателя.

Это же касается принудительной продажи: является ли она отчуждением в понимании моратория, если осуществляется для погашения долгов владельца? Подобные разночтения спорные, однако дают пищу для применения на практике ряда возможных комбинаций. Особенно в том случае, когда и владелец земли, и потенциальный покупатель согласны с подобными операциями и считают, что их права в данном случае не нарушены.

Приведенное выше касается физических лиц. А юридических? У последних также есть собственные наработанные варианты действий. Самый распространенный и простой из них — это продажа корпоративных прав. Предположим, агрохолдинг намерен расширить земельный банк. С этой целью он покупает не землю, а компанию, являющуюся арендатором определенного земельного массива. Покупателя интересует не уставный фонд или имущество компании (техника, оборудование, семена, удобрения, сырье, здания и т.п.), а именно права на соответствующие земли, оформленные договорами аренды. В таких условиях получение корпоративных прав арендатора означает получение прав на землю без изменения условий договоров.

Кроме того, аграрные компании нередко заключают договор аренды на таких условиях, которые позволяют платить арендную плату за несколько лет или даже десятков лет наперед. Такая предоплата дает возможность арендатору пользоваться землей без риска необоснованного досрочного расторжения договора.

Итак, вопреки мораторию, пахотные земли фактически могут приобретаться и передаваться от одного субъекта к другому. И это не удивительно, ведь земельное законодательство со дня принятия действующего ЗКУ неоднократно менялось. Плюс депутаты приняли более 20 законов, каждый из которых направлен на решение определенной земельной проблемы. Для их выполнения разработано и внедрено немалое количество подзаконных нормативных актов.

Вместе с тем стоит учитывать и то, что законные собственники нередко хотят избавиться от собственности. Причины разные: преклонный возраст и невозможность исполнять обязанности владельца; переезд в другую местность; отсутствие арендаторов на конкретной территории; нехватка средств на лечение; необходимость оплатить обучение детям, другие семейные нужды.

Желание владельцев продать, а также наличие спроса на землю приводят к тому, что установленные мораторием ограничения не воспринимаются как справедливые. Так что, запускаем рынок? Бытует и другое мнение: не обязательно собственно рынок… Давайте найдем ему заменитель, внедрив более широкое применение эмфитевзиса.

Эмфитевзис — это правовой институт из времен римского права, по своему содержанию очень напоминает аренду. Но когда говорят об эмфитевзисе, то имеют в виду исключительно земли с/х назначения и никакие другие.

Да, в действующем законодательстве Украины эмфитевзис присутствует и активно используется. Особенность его современного варианта в том, что он может быть как срочным, так и бессрочным. В то время как аренда — всегда срочный договор и заключается на срок до 50 лет. Вместе с тем предлагаемые законопроекты содержат положения о сокращении срока действия эмфитевзиса и установлении такого же максимального срока, как и договора аренды.

Главным отличием от аренды является то, что пользователь по договору эмфитевзиса может продать свое право третьему лицу. И уже оно становится новым пользователем земельного участка, а предыдущий пользователь выбывает из обязательств. В отличие от этого, при субаренде арендатор остается стороной договора, несет ответственность перед владельцем, а субарендатор за плату использует земельный участок.

Главная идея ряда законопроектов — права по договору аренды или эмфитевзиса могут передаваться третьим лицам без согласия владельца земли. А также использоваться как залог, вноситься в уставный фонд, быть предметом купли-продажи. Кроме того, авторы одного из законопроектов предлагают, что пользователь, заключивший с владельцем договор эмфитевзиса, может передавать такой участок в аренду от своего имени.

Последнее положение довольно спорное, поскольку пользователь не может иметь больше полномочий, чем ему выделил владелец. К тому же смешивание обоих механизмов (аренды и эмфитевзиса) нарушает устойчивые юридические конструкции, что может привести к непредсказуемым и трудно контролируемым коллизиям.

Что касается договоров аренды, то в законодательстве Украины уже содержатся нормы, отмечающие: право аренды может быть предметом залога, купли-продажи и взносом в уставный фонд. Вместе с тем на сегодняшний день отечественное законодательство не содержит последствий таких действий и порождает ряд вопросов: может ли банк обращать взыскание на право аренды, если такое право взято в залог? Каким образом происходит такое взыскание? Означает ли это, что банк в случае невозврата средств может без согласия арендатора передать право пользования землей третьим лицам? Как оно регистрируется? Можно ли продать право аренды без согласия владельца третьему лицу?

Если да, то вправе ли владелец знать, кто является его новым арендатором? Каким образом и кто ему об этом сообщит? Какой интерес банка или другого кредитора, который будет брать в залог право аренды? Очевидно, он должен продать такое право по цене, покрывающей кредиторскую задолженность. Будут ли высокими суммы кредитов по таким залогам? Ответы на эти и другие вопросы неоднозначны. Следовательно, применение купли-продажи права аренды или прав по эмфитевзису, внесение его в залог или в уставный фонд сомнительны.

Альтернативы открытию рынка земли нет. Но как именно его создавать, какие правовые ограничения устанавливать, какие критерии при этом использовать? Общество должно услышать подробные ответы на эти вопросы.

Понятно, что существующий мораторий — это условный запрет. Купля-продажа земель в обход такого запрета происходит. Продажа прав аренды или прав по договору эмфитевзиса не может быть альтернативой земельному рынку. Кроме того, существование в законодательстве одновременно аренды и эмфитевзиса в будущем нецелесообразно.

Земельное законодательство нуждается в систематизации и обновлении ради устранения разногласий и коллизий. Пришло время разработать и принять новый Земельный кодекс, который объединит все земельные законы в единую систему. Именно такой кодекс должен стать законом об обороте земель и вместе с тем об охране земель, о категориях, о стимулировании мелкого и малого бизнеса, фермерства и т.п. В новой земельной Конституции следует установить ограничения на рынке — по площади и субъектам, в том числе для иностранцев. Это касается и ограничения по максимальному количеству земли, которая находится в аренде одного человека или группы, связанных между собой юридических лиц, чтобы избежать монополизации рынка аренды.

Олег Нивьевский, доктор философии по аграрной экономике:

— В большинстве старых стран — членов Евросоюза доля сельхозугодий, находящихся в рыночном обороте, относительно небольшая и стабильная на протяжении длительного времени.

Более интересным для Украины является опыт новых стран — членов ЕС. В Болгарии при вступлении в ЕС объем продажи был менее 2,5% от общей площади сельхозземель, а в период 2006–2008 гг. вырос на 45%. В Румынии до вступления — менее 1,5% в среднем за год, а на протяжении 2005–2009 гг. показатель увеличился более чем втрое: с 70 тыс. га до почти 210 тыс.

В Польше 0,9% сельхозземель продают с помощью государственных торгов и столько же — частных транзакций. В Чешской Республике годовой оборот частных сельхозземель составлял около 0,2–0,3% общей площади угодий в течение 1993–2001 гг., 1,5% — в 2002–2004 гг. и 3,3% — в 2005-м. Всплеск активности на рынке продажи с/х земель произошел за счет (наряду с другими факторами) запуска ипотечных кредитов. В Литве на протяжении 2000–2003 гг. почти 3% частных земель нашли других покупателей. А в 2004-м, в год вступления в ЕС, купля-продажа активизировались до 5–7%.

Что же касается цен на сельхозземли, то они демонстрируют восходящую тенденцию.В США, например, на них в значительной степени влияют как макроэкономические факторы (прибыльность ведения сельского хозяйства, процентные ставки, цены на альтернативные инвестиции), так и специфические для участков факторы (качество почвы, госвыплаты, приближенность к городам и т.п.).

Но даже при совершенных финансовых рынках бедные и мелкие землевладельцы/производители менее конкурентоспособны на рынке продажи сельхозземель. Им трудно получить доступ к земле через рынок продажи. У технически более эффективных производителей с относительно большими земельными банками на 10% выше шансы купить землю по сравнению с идентичными домохозяйствами с медианным значением технической эффективности на уровне 80%. В отличие от них, у «бедного, но эффективного» производителя вообще нет шансов стать покупателем.

Для всех покупателей цена сельхозземель завышена, поскольку владение ими дает дополнительные выгоды владельцу из-за «сбоев» на других рынках. Земля для ее владельца служит политическим и социальным капиталом, защитой имущества от инфляции; источником самозанятости и продовольственной безопасности; залогом для получения кредитов; механизмом для получения налоговых льгот.

А в какой системе координат сейчас находится Украина? Сельхозпроизводители работают в основном на арендованной земле — на почти половине из 42 млн га сельхозугодий. Из этого массива только 4% земельных участков обрабатывают собственноручно их владельцы.

На пороге рынка важно оценить потенциальное предложение по продаже сельхозземель. Как свидетельствуют результаты социологических опросов, только 1,6% землевладельцев готовы продать свою землю при любых обстоятельствах сразу же после отмены моратория. При других дополнительных условиях — благоприятной цене, полной оплате при покупке — процент возможных продавцов возрастает до 19,1%.

16,6 млн га — это годовой объем арендованной земли. Часть из этого массива также может оказаться на рынке продажи в случае отмены моратория. Таким образом, предложение сельхозземель к продаже может составить около 265 тыс. га в первый год работы рынка.

Если говорить об административных ограничениях, то в основном они касаются оборота земли и ее размеров в собственности. В мире есть несколько типичных ограничений: мораторий на продажу земли; на покупку земли иностранцами; ограничение на продажу с целью сохранения целевого назначения земельных участков; преобладающее право на их покупку; налоги на раннюю продажу; сборы от операций с землей; государственный земельный фонд/согласование соглашений по продаже земельных участков, ограничение на минимальный и максимальный размер землевладения.

Ограничение на размер сельхозугодий в собственности и пользовании. Во многих странах ограничения применяют в основном ради того, чтобы подробить крупные землевладения. Отчасти — предотвратить их появление, избежать спекуляций и сформировать так называемый земельный пул, который можно использовать для перераспределения в процессе выполнения программы земельной реформы.

Международная практика свидетельствует: законы, ограничивающие количество земли, которую человек, семья или организация может иметь во владении, чаще всего оказываются сложными в реализации и часто не достигают цели. И, как результат, негативно влияют на производительность, рынок аренды, неспособны изменить аграрные структуры, нуждаются в дорогом и сложном администрировании, порождают коррупцию, судебные разбирательства, охлаждают намерения инвесторов.

Вместо административных ограничений целесообразнее сосредоточиться на корне проблемы, а не бороться с симптомами. Это означает, что на опасения о возможных негативных последствиях на рынке земли надо реагировать путем оказания помощи мелким фермерам с целью повысить их конкурентоспособность, а также улучшать функционирование финансовых рынков. Благодаря таким мерам производители в неблагоприятное время не будут прибегать к вынужденной продаже земель.

Ограничения на оборот разрушают рыночную стоимость земли. Преобладающее право — это распространенный тип ограничения, который дает первое право отказа в пользу целевой группы (членов сельской громады, пользователей земельных участков и т.п.). Чтобы быть эффективным, такое ограничение должно сочетаться с эффективными механизмами финансирования купли земли теми, кто желает использовать право первенства.

Крайность этого варианта: полный запрет продажи за пределы определенной группы или иностранцам. Это может привести к падению стоимости земли для таких групп и, соответственно, к снижению ее залоговой стоимости. В Канаде количественно оценили подобный запрет. В 1974 г. правительство Саскачевана ограничило объем сельхозугодий, которые могут принадлежать нерезидентам провинции и несельскохозяйственным корпорациям провинции. Регулирование снизило цены сельхозугодий Саскачевана в среднем от 4 до 34 долл. США за акр.

Одним из примеров прямых запретов на операции с землей является система ejido в Мексике. Землю получали и регистрировали как коммунальную собственность, и ее нельзя было продавать или сдавать в аренду, кроме как внутри сообщества. Следовательно, земля оказалась недооцененной, а ресурсы распределялись не оптимально.

Собственно, система ejido превратилась в систему бедности и отсталости. Чтобы избавиться от негатива, правительство Мексики разрешило членам системы ejido принимать участие в частном секторе.

Ограничения на оборот в виде доступа иностранцев к рынку земли. Это — самый политически чувствительный вопрос в земельной реформе. В большинстве новых государств — членов ЕС ввели 7-летний переходный период, чтобы подготовиться к приходу на рынок иностранцев. Польша добилась для себя 12 адаптационных лет.

Аргентину и Бразилию считают странами с высоким уровнем иностранного владения и концентрации. В Бразилии около 7% сельхозземель находится в собственности иностранцев, в Аргентине — 6% (а в некоторых провинциях еще больше — 14%).

Такая ситуация привела к политическому давлению на ограничение доступа иностранцев к рынку земли в Латинской Америке. Аргентина вынуждена была принять закон, по которому каждый иностранный гражданин или компания не может владеть более 1000 га земли, независимо от того, используется она для коммерческой эксплуатации или для собственных потребностей. Кроме того, угодья, принадлежащие иностранцам, не могут превышать 15% общей площади страны, каждой провинции или каждого субпровинциального района.

Страны, ограничивая иностранцам доступ к земле, видят в этом защиту национальной безопасности, меру пресечения от внешнего экономического господства, сохранение социальной структуры наций, побочный контроль над иммиграцией, количеством и направлением прямых иностранных инвестиций, над производством пищевых продуктов.

Ограничение на оборот в виде моратория на продажу земли. Прямые запреты на продажу земли и требования об административном сопровождении операций по продаже негативно влияют на ее рыночную стоимость. Самый эффективный способ предотвратить концентрацию земельных владений — это улучшение доступа к земле сельского населения с низким уровнем доходов, совершенная система предоставления кредитов, чтобы мелкие фермеры в тяжелые времена имели доступ к дополнительным ресурсам.

При низком уровне развития земля не только является производственным активом, но и выполняет такие важные функции, как социальная защита и страхование старости. Из-за несовершенства на рынке кредитных ресурсов включение земли в рыночный оборот может привести к вынужденным продажам или легкомысленным соглашениям, которые могут иметь негативное социальное влияние. Вот почему местные громады часто на определенных этапах своего развития устанавливают ограничения на возможность передачи земли посторонним лицам. Это происходит из-за опасений за социальную гармонию и из-за желания предупредить обезземеливание.

Что касается законодательного урегулирования, то целесообразно:

— установить максимальный переходный период, на протяжении которого могут действовать временные ограничения об участии иностранцев и юрлиц, повышенная ставка пошлины, а также временные максимальные предельные размеры земельных участков в собственности или пользовании;

— обеспечить конкуренцию на местном рынке земли должно и антимонопольное законодательство — Закон «О защите экономической конкуренции». Статья 13 определяет признаки монополизации рынка, если доля предприятия на нем превышает 35%. Этот критерий следует использовать и на местном (районном) рынке сельхозземель;

— установить размер налогов и сборов для предупреждения агрессивных спекуляций на рынке земли, а также для сохранения ее целевого назначения. Меры борьбы со спекуляцией должны соответствовать мерам, существующим на других рынках недвижимости.

Например, в соответствии с Налоговым кодексом (статья 167) применяется 5-процентный налог на доходы, полученные от продажи недвижимости, которая находилась в собственности менее трех лет, и нулевая ставка — для более трех лет. Относительно операций с землей, то более высокие налоговые ставки (например 10%) можно использовать на протяжении переходного периода, после чего снизить их до 5%.

Такой подход позволяет местной власти генерировать крайне необходимые дополнительные доходы и уменьшить риск чрезмерных спекуляций на рынке;

— создать систему мониторинга земельных отношений в Украине ради обеспечения их прозрачности и уменьшения информационного дефицита участников рынка.

Кристоф Гильген, менеджер международных проектов Общества по управлению и реализации земель (Германия):

— Идея частной собственности полностью определяет характер земельных отношений в Германии. В основном законе Германии — Конституции записано, что владение частной собственностью неразрывно связано с понятием социальной обязанности, социальной ответственности. Это означает прежде всего, что ради блага сообщества надо так распоряжаться этой собственностью, чтобы она приносила максимальные эффект и пользу обществу.

Эти требования распространяются и на земли сельхозназначения. Поэтому оборот земельных участков в Германии осуществляется не так свободно, как оборот капитала в остальных сферах. Для того чтобы продать плодородный участок, необходимо получить специальное разрешение. Благодаря этому пахотные площади остаются в руках тех, кто непосредственно занимается сельским хозяйством. Это философия, создающая основы немецкого порядка в земельных отношениях.

После воссоединения Германии по записям в поземельных книгах провели реституцию — вернули земельные участки бывшим владельцам. Тем, у кого их экспроприировали до 1933 г. и в 1945–1949 гг. Они сдавали земельные наделы в аренду новым обществам, созданным на базе «советских» кооперативов, или же вели хозяйство самостоятельно.

Были приватизированы также земли с имуществом 550 госхозяйств. Например, крупное государственное хозяйство (в среднем — 2 тыс. га) делили на пять, но уже частных структур. Приходилось разрушать шаблоны бывшей ГДР, в которой только растениеводческая отрасль имела пахотные земли и обеспечивала кормами животноводство. В ходе реформы откормочным и молочным фермам также выделяли землю, площадь которой отвечала их производственным потребностям.

Собственно, земельную реформу в Восточной Германии осуществляло BVVG — основанное в 1992 г. государственное учреждение, которое управляет землями госсобственности и реализует их. В его ведение перешли 1,8 млн га земель сельхозназначения и 1,4 млн га лесных угодий.

На первом этапе приватизации (1992–1996 гг.), чтобы эти земли не пустовали, их сдавали в аренду. Поскольку у новообразованных хозяйств не было средств для их покупки. Да и фермерам необходимо было время, чтобы адаптироваться к новым принципам ведения хозяйства, а власти — усовершенствовать юридическую систему и привести к общему знаменателю земельные рынки бывших Восточной и Западной Германии.

Желающих арендовать землю было много. Восточные немцы конкурировали с западными, которые активно интересовались новыми аграрными объектами. Но в сельской местности должен царить мир, поэтому создали специальные комиссии по аренде земли. Они функционировали при местных органах — управлениях сельского хозяйства на уровне федеральных земель. Их члены анализировали заявки потенциальных арендаторов и отбирали тех, кто в наибольшей мере соответствовал определенным критериям.

BVVG — учреждение федерального уровня, подчиненное Министерству финансов. Поэтому с низовыми земельными комиссиями мы непосредственно не пересекались, а только формально передавали наделы в аренду, соглашаясь с их рекомендациями. Очень редко BVVG, заметив в документах какие-то отклонения, принимало решение, отличавшееся от решения первичных учреждений.

Сначала общества, сельхозпредприятия, созданные на базе бывших кооперативов, заключали договор аренды на 12 лет с возможностью продлить его еще на 6 лет. И только через 18 лет арендатор получал приоритетное право выкупить этот участок. Эта процедура одинакова для всех: и для крупных хозяйств, и для мелких фермеров. Второй этап реформы (1996–2010 гг.) предусматривал продажу земельных участков по цене 50% рыночной стоимости.

На третьем этапе, который продолжается до сих пор, наделы продают уже по рыночной цене на тендерах. Арендатор, который на этой земле работает, может непосредственно купить до 450 га. Остальное выставляют на тендер, нарезая меньшие лоты: около 20% общей площади, на которой ведется хозяйство.

Поэтому аукционные цены значительно превышают те, по которым бывшие арендаторы покупали землю при прямой продаже, без конкуренции. Почему? Потому что продавали на основании вердикта экспертов — оценщиков земли, которые в своих выводах опирались на статистические, нередко ошибочные, данные.

Со временем мы сократили размер лотов до 15 га и меньше. Как правило, такие «лилипуты» не интересуют тех инвесторов, которые лично не занимаются сельским хозяйством. Это связано еще и с тем, что цены за последние годы значительно выросли. Поскольку мы реализуем государственные земли, то пытаемся продавать их по рыночным ценам, чтобы максимально наполнить госбюджет.

Цена с/х гектара в Германии с 5 тыс. евро в 1999 г. выросла до 17,269 тыс. в 2014-м. Динамика цен аренды почти такая же: 90 евро в 1993 г. и 364 евро в 2014-м. Все доходы от продажи и аренды поступают в госбюджет, после чего средства перенаправляют в регионы.

В целом межведомственная специальная комиссия из представителей федерального правительства и федеральных земель за годы реформ накопила богатый опыт в сфере аграрно-структурной политики. И для ее оптимизации разрабатывает и внедряет новые действенные инструменты. Один из них — определенные ограничения/требования к трети земель, выставленных на продажу.

Например, покупателем может быть молодой фермер в возрасте до 40 лет. Или к конкурсу допускаются только фермеры, культивирующие органическое производство. С помощью таких фильтров законодатель создал для мелких фермеров преференции при приобретении земельных участков для производственной деятельности.

Главная же цель — как можно сильнее рассредоточить собственность, чтобы она не скапливалась в нескольких руках, чтобы землевладельцев было больше.

Информация о материале

Опубликовано: 08 декабря 2016

Справи наші мутні або відсутність причин у харківських комунальних підприємств не платити по рахункам

Минулого разу я детально розповів чому борг КП «Харківводоканал» в сотні мільйонів гривень за електроенергію перед АК «Харківобленерго» - це тягомотно-рутинний спектакль для пересічних харків ' ян, який розігрують між собою два монополіста. Перші обіцяють з дня на день почати сплачувати по рахункам, а другі погрожують не подавати на об'єкти водоканалу електроенергію. І, так вже більше 6 років.

Нагадаємо у прес-службі «Харківобленерго» наголошують, що КП «Харківводоканал» продовжує з кожним днем накопичувати все більше і більше боргів. Це виглядає дивним з урахуванням того, що сплата за послуги водопостачання та водовідведення у Харкові в першому півріччі склала 105,7%, тариф на послуги з централізованого водопостачання та водовідведення у Харкові починаючи з 1 січня 2016 року підвищувався вже двічі (другий раз на витрати, які пов'язані з нарахуванням, обліком та збором платежів послуг, але все одно). Крім цього, у Харкові на сьогоднішній день практично стовідсоткове відшкодування всіх витрат в тарифі та одна з найвищих норм споживання води в Україні.

Цікавим є те, що за перше півріччя 2016 року рівень розрахунків споживачів за послуги з централізованого водопостачання та водовідведення складав 105,7% (в тому числі на 112,6% розрахувалося населення), але вже за період липень-серпень 2016 року рівень розрахунків споживачів за послуги, які надає водоканал, склав всього 40,8% (в тому числі на 43,9% розрахувалося населення).

Звісно, що і загальний борг споживачів за послуги перед водоканалом виріс. Якщо, на 1 липня 2016 року він складав 501,25 млн.грн., то на 1 вересня 2016 року він вже дорівнює 610 млн.грн. Майже 110 мільйонів гривень за 2 літніх місяці. У населення борг на 1 липня 2016 року складав 190,72 млн.грн, а на 1 вересня вже 257,46 млн.грн. Лише за 2 літніх місяці населення заборгувало за воду та каналізацію 66,74 млн.грн. Невже це пов ' язане з включенням в тариф витрат, які пов'язані з нарахуванням та обліком платежів послуг?

КП «Харківводоканал», незважаючи на останнє підвищення тарифу 10 червня 2016 року (в тариф нарешті були включені витрати, пов'язані з нарахуванням, обліком та збором платежів послуг, а також витрати на проведення планових періодичних повірок, обслуговування і ремонт квартирних приладів обліку холодної води), в відповіді на інформаційний запит, зазначає, що на підприємстві вважають, що тариф на послугу водопостачання відшкодовує економічно обгрунтовані витрати лише на 81,2%, а на послугу водовідведення на 86,2%. Але, наприклад в тарифі на послуги водовідведення, частка на розвиток виробництва (інвестиційний прибуток) складає 1,77%.

Що, цікаво, кредит Світового банку (5,5 мільйонів доларів) на заходи щодо впровадження енергозберігаючих технологій, який отримало КП «Харківводоканал», не допоміг зменшити частку електроенергії в тарифах. В тарифі на централізоване водопостачання вона складає 46,5% та 30,5% в тарифі на централізоване водовідведення. Ці показники не зменшуються протягом вже багатьох років.

КП «Харківводоканал» наголошує, що зростання заборгованості за електроенергію пов'язане з несвоєчасним відшкодуванням різниці в тарифах, постійного зростання тарифів на енергоносії та зростанням цін на інші частки тарифу.

Також підприємство підкреслює, що діючі тарифи з самого початку не відшкодовували фактичних витрат, хоча НКРЕКП стверджує, що не погоджує тарифи, які не на 100% відшкодовують фактичні витрати. Кому ж вірити у цій ситуації?

КП «Харківводоканал» розраховує віддати борги за електроенергію лише у разі отримання субвенції з Державного бюджету на погашення різниці в тарифах, яка на підприємстві станом на 1 вересня 2016 року оцінюється 460,6 млн.грн.

Депутати Харківської міськради на останній сесії, 14 вересня, ухвалили звернення до Уряду про виділення комунальним підприємствам міста субвенції на погашення різниці в тарифах.

Ще однією надією водоканалу в вирішенні цієї ситуації з боргами є слова Прем'єр-міністра України Володимира Гройсмана про те, що вже в жовтні 2016 року будуть здійснені необхідні кроки, направлені на вирішення проблеми заборгованості комунальних підприємств міста за електроенергію.

Інформацію про кількість боргів та рівень розрахунків за електроенергію з АК «Харківобленерго», КП «Харківводоканал» надати відмовився посилаючись на те, що ця інформація не є предметом регулювання Закону України «Про доступ до публічної інформації».

Але, цю інформацію мені з радістю надала АК «Харківобленерго», якій водоканал заборгував сотні мільйонів гривень. Станом на 23 вересня 2016 року заборгованість КП «Харківводоканал» перед АК «Харківобленерго» складає 677,33 млн.грн., в тому числі за електроенергію - 673,29 млн.грн. За 2016 рік водоканал не заплатив обленерго 230,25 млн.грн., в тому числі 228,63 млн.грн. за електроенергію.

За період з січня по серпень 2016 року рівень розрахунків КП «Харківводоканал» за спожиту електроенергію складає 39%, за серпень - 34% та за перші 23 дні вересня лише 23%. Що, цікаво раніше у відповіді на депутатське звернення, АК «Харківобленерго» зазначило, що КП «Харківводоканал» в серпні 2016 року розрахувалося за електроенергію взагалі на 19%.

Як, вважає АК «Харківобленерго» такий жахливий стан справ у розрахунках за спожиту електроенергію між комунальними підприємствами міста та АК «Харківобленерго» виник через бездарну фінансово-господарську діяльність КП та невтручання і безучасне спостерігання за цими процесам державних органів.

Обленерго вважає, що тарифи на послуги з централізованого водопостачання та водовідведення економічно обгрунтовані.

Але, як ви вже здогадалися, у Харкові не тільки у водоканалу перед АК «Харківобленерго» борги за електроенергію.

Наприклад, станом на 23 вересня 2016 року, КП «Харківські теплові мережі» мають борг перед АК «Харківобленерго» у розмірі 117,01 млн.грн., в тому числі з них і 104,8 млн.грн. за електроенергію. Як, запевняють в КП «ХТМ» борги за електроенергію на 100% сформувались в 2016 році.

Але, АК «Харківобленерго у відповіді на депутатське звернення, стверджує, що вже станом на 1 січня 2016 року, заборгованість КП «ХТМ» за спожиту електроенергію складала 80,6 млн.грн.

Цікавим є те, що з кожним місяцем рівень розрахунків КП «ХТМ за спожиту електроенергію зменшувався. За період січень-липень 2016 року, КП «ХТМ» розрахувався за електроенергію на 87%, при цьому в серпні тільки на 12%. За 23 перших дні вересня рівень розрахунків взагалі склав 6%. Питома вага витрат у структурі середньозваженого тарифу на послуги централізованого опалення, безумовно, значно менша, ніж в структурах тарифів на водопостачання та водовідведення, і складає лише 4,3%.

КП «ХТМ» вважає, що діяльність підприємства з надання послуг теплопостачання за перші 7 місяців 2016 року є збитковою. А, в 2015 році рівень відшкодування тарифами на послуги централізованого опалення та гарячого водопостачання фактичних витрат підприємства складав 90,9%.

Крім цього в КП «ХТМ» наголошують, що причиною несплати за спожиту електроенергію в 2016 році є брак обігових коштів, який виник неповними та несвоєчасними розрахунками споживачів за отриману теплову енергію. Як, і розмір загального боргу споживачів станом на 1 серпня 2016 року, який вказує КП «ХТМ» у відповіді на інформаційний запит, а саме 1,48 млрд.грн.

Виглядає це дуже дивно.

В звіті щодо стану розрахунків споживачів області за послуги теплопостачання, який опублікований на сайті ХОДА, станом на 1 вересня 2016 року, розрухунки за послуги теплопостачання, які надає КП «ХТМ», склали 109,6% (в тому числі на 110,8% розрахувалося населення). Що, цікаво за 2 літні місяці (липень-серпень) рівень розрахунків за послуги теплопостачання практично не змінився.

Станом на 1 січня 2016 року заборгованість за послуги теплопостачання споживачів перед КП «ХТМ» складала 1,5 млрд.грн. (в тому числі 1,03 млрд.грн. борг населення). Станом на 1 вересня 2016 року заборгованість за послуги теплопостачання споживачів перед КП «ХТМ» складала вже 1,27 млрд.грн. (в тому числі 896,36 млн.грн. борг населення).

Цікаво, а що має на увазі КП «ХТМ», коли говорить, що забезпечити повні розрахунки за спожиту електроенергію можна лише у разі поліпшення платіжної дисципліни споживачів?

Яка, ще потрібна платіжна дисципліна споживачів, 150% чи може 200% сплати за послуги теплопостачання?

Також, в КП «ХТМ» розраховують на компенсацію збитків з бюджету, пов ' язаних з невідповідністю затверджених тарифів фактичним витратам на надання послуг з теплопостачання. На підприємстві наголошують, що станом на 1 вересня 2016 року сума збитків складає 745,8 млн.грн.

На офіційному сайті КП «ХТМ» є інформація, що станом на 1 січня 2015 року, заборгованість державного бюджету по різниці в тарифах на теплову енергію для населення становила 40,3 млн. грн. Тобто, за менше, ніж два роки, на підприємстві запевняють, що сума збитків із-за невідповідності затверджених тарифів фактичним витратам на надання послуг з теплопостачання склала більше 700 мільйонів гривень.

Всі харків'яни також пам'ятають, як в серпні 2016 року у місті зупинялися трамваї та тролейбуси із-за боргів профільного КП за електроенергію.

Борги КП «Міськелектротранссервіс» перед АК «Харківобленерго» станом на 23 вересня складають 51,95 млн.грн., в тому числі 49,14 млн.грн. за електроенергію. За електроенергію всі борги у транспортників виникли в 2016 році. Рівень розрахунків «транспортників» за спожиту електроенергію за період з січня 2016 року по серпень складає всього 2%. Трішки краще показник за перші 23 дні вересня, а саме 5%. Але, звісно, що це не може влаштовувати енергетиків.

На думку АК «Харківобленерго», Харківська міськрада, як засновник комунальних підприємств-боржників, створює такі умови, за яких діяльність АК «Харківобленерго» є збитковою через фактичне «кредитування» комунальних підприємств міста за рахунок обленерго.

На 1 вересня 2016 року борг цих трьох комунальних підприємств за спожиту електроенергію складав 818,4 млн.грн. Борги водоканалу виросли на 46%, КП «ХТМ» на 35%.

Обленерго стверджує, що постійно звертається до господарського суду з позовами про стягнення з КП-боржників заборгованості за спожиту електроенергію, судовими рішеннями з них на користь АК «Харківобленерго» стягнуто близько 22 млн.грн. Але, ці 22 мільйони обленерго так і не отримало, через бездіяльність державної виконавчої служби. Звертається АК «Харківобленерго» і до профільних державних органів, але на жаль, будь-яких дієвих заходів з вирішення вказаної проблеми до цих пір не вжито.

Така ситуація, на думку керівництва обленерго, може призвести до збоїв у здійсненні компанією експлуатаційної діяльності, внаслідок чого під загрозу буде поставлена енергетична безпека всієї Харківської області.

Информация о материале

Опубликовано: 08 декабря 2016

Градус недовольства. Почему протесты не приведут к третьему Майдану

С директором фонда «Демократические инициативы» Ириной Бекешкиной мы встретились в Институте социологии НАН Украины недалеко от здания Верховной Рады. В этот день столицу лихорадило — организованные оппозицией акции протеста парализовали движение в центре Киева. Бекешкина считает, что потенциал у этих протестов слабый и в новый Майдан они вряд ли превратятся. Хотя бы потому, что участники митингов в основном пенсионеры и титушки, большинство из которых, вероятно, протестуют за деньги. «Возле Нацбанка они требовали отставки Гонтаревой. Получается, что это обманутые вкладчики, которые держали в банках больше 200 тысяч гривен! Признаться, как-то не очень в это верится», — говорит Бекешкина.

- В Нацполиции заявляют, что получили 10 заявок на проведение с 15 по 22 ноября всевозможных митингов в столице. С чем, по-вашему, связан рост протестных настроений?

— В Украине высокие протестные настроения были на протяжении всех 25 лет её существования. Более того, они всегда были выше уровня реальных протестов. Перед Евромайданом, к примеру, градус недовольства был не выше обычного. Уровень протестных настроений (готовности выйти на улицу с протестом), кажется, за все годы не опускался ниже 20%, а во всех событиях как Оранжевой революции, так и Революции достоинства по всей стране принимало участие, по данным социологических опросов, около 15% населения, и этого вполне хватило, чтобы протест стал масштабным.

- Сейчас это возможно?

— Вербально многие украинцы отвечают, что да, готовы, и очевидно, что протесты будут в разных городах. Сегодня у населения два возмущающих фактора. Первый — это новые тарифы на услуги ЖКХ. Нужно понимать, что субсидию смогли оформить далеко не все. Например, старики, у которых большая жилплощадь, а субсидию им дали только на половину квартиры. Выходит, что платить им всё равно нечем. Второй возмущающий фактор — это электронные декларации. Как говорят «паны жируют, а народ бедует». Но для того, чтобы были массовые протесты, организованные не за деньги, нужны лидеры, которым люди доверяют и которые действительно смогли бы вывести людей на улицы. Таких в Украине сейчас нет.

- Но во время Евромайдана их тоже не было, а Революция достоинства состоялась…

— Да, действительно, в отличие от помаранчевого Майдана, людей на Евромайдан вывели не политики, а гражданские активисты, они же и управляли жизнью Майдана. Но очень скоро к ним присоединились лидеры оппозиции, которые стали формальными лидерами Майдана — выступали на всех вече, вели переговоры с властью. А, главное, пользовались тогда значительным доверием населения в целом, особенно тех, кто поддерживал Майдан. В декабре 2013 года Кличко доверяло 50% населения Украины, Порошенко — 44%, Яценюку — 42%, Тягнибоку — 37%, а среди тех, кто поддерживал Майдан, — соответственно, 90%, 74%, 83%, 76%. Согласитесь, сейчас такого доверия ни у кого из политиков нет и близко.

Партийный расчёт

- Оппозиция выводит людей на улицу, рассчитывая на досрочные выборы в парламент?

— Батькивщина Юлии Тимошенко, как и Оппозиционный блок, всеми силами добиваются досрочных выборов, поскольку, как показывают результаты электоральных опросов, на них они получат лучший результат, чем на предыдущих выборах и, соответственно, будут иметь большее представительство в Верховной Раде. Есть перспектива преодолеть пятипроцентный барьер и у партии «За життя», потому что она новая (основанная выходцами из Оппозиционного блока Вадимом Рабиновичем и Евгением Мураевым. — Фокус). В парламент может пройти и политсила, связанная с Михеилом Саакашвили.

С другой стороны, очевидно, что нынешняя политика России направлена не столько на усиление военных действий, сколько на дезорганизацию внутренней жизни Украины. Не стоит исключать и возможных силовых провокаций на таких акциях протеста, но они будут организованы российскими спецслужбами, а не нашими политиками.

- И Тимошенко, и Рабинович с Мураевым, и депутаты из Оппозиционного блока — это всё старые лица. Каков запрос у общества на новые лица?

— По результатам наших исследований, люди всегда хотят видеть новые лица.

- Хотят, но выбирают старые.

— Это не совсем так. Возвращаясь к истории, на всех выборах, за исключением 1999 года, когда Леонида Кучму избрали на второй президентский срок, всегда побеждала оппозиция. Даже если не было абсолютно новых лиц в политике, были новые политические силы. Последние яркие примеры: Народный фронт Арсения Яценюка, УДАР Виталия Кличко, Самопомич Андрея Садового. Да и нынешний состав Верховной Рады обновился наполовину. Более того, нигде в мире я не видела ситуации, чтобы в новый парламент на выборах через 2 года прошла только одна партия из предыдущего состава — Батькивщина. Ведь и Блок Петра Порошенко, и Оппозиционный блок (хоть он и состоит из старых регионалов), и та же Самопомич — всё это новые политсилы. Проблема в другом — у нас партии очень быстро становятся «старыми».

Националисты и популисты

- На последних парламентских выборах ни Правый сектор, ни Свобода в парламент не прошли, хотя в Европе партии правого толка пользуются всё большей популярностью — их лидеры призывают сосредоточиться на внутренних проблемах своих стран, ставя во главу угла интересы титульной нации. Почему, по вашему мнению, после успеха на выборах в 2012 году поддержка украинских националистов снизилась?

— В Украине было две партии с чётко выраженными идеологиями: Свобода и КПУ. Но наши люди выбирают по принципу «не хотим тех, кто уже был в парламенте, нам нужны новые». Поэтому за них сейчас не голосуют.

Нужно также понимать, что таких проблем, как в Европе, — наплыва беженцев и мигрантов — у нас нет. Поэтому в Украине будет расти популярность скорее олигархических партий с левой риторикой, чем правых партий. В этом нет ничего удивительного. В нашей стране избирательная кампания — это аукцион обещаний. Кто больше пообещает, тот и приходит к власти. Естественно, они и половину сказанного не выполняют, и люди в них разочаровываются. А на следующих выборах народ голосует за тех, кто обещает ещё больше. И так из года в год.

- Тогда почему украинцы упорно голосуют за популистов?

— Там, где есть демократия, всегда есть популисты. Это отлично демонстрируют результаты последних президентских выборов в США. Но одно дело — популизм в богатой Америке, где большинство составляют люди среднего класса, а другое — популизм в бедной стране. Вспомним Швейцарию, когда большинство людей на референдуме проголосовали против того, чтобы получать от государства гарантированные 2 тысячи евро в месяц. А у нас люди проголосовали бы за, даже если бы предлагали тысячу гривен. В этом главная проблема бедного общества. Так будет продолжаться до тех пор, пока наше общество не начнёт выбираться из нищеты.

Сейчас мы подошли к черте: или Украина исчезнет как независимое государство, или правящие структуры вынуждены будут делать то, чего они делать не хотят. Всем же очевидно: единственное, что тормозит развитие страны и не даёт прийти в неё инвестициям, — это коррупция. В одном из своих интервью замминистра юстиции (Павел Мороз. — Фокус) сказал, что в прошлом году 90% рейдерских захватов в стране были успешными. Так о каких инвестициях извне тогда может идти речь?! Сейчас все возмущаются, что народ держит огромные суммы денег наличными. Но, с другой стороны, если положить их в банк, то государство в случае его банкротства выплатит вкладчику только 200 тыс. грн. Не говоря о том, что выплатят только частным лицам по депозитам. А если это предприниматель, то не выплатят ничего, полный крах.

Поэтому нужно не сбавлять давление гражданского общества и западных структур. Грубо говоря, нужно, чтобы украинским властям открыто заявляли: «Ребята, пока вы не сделаете это и это, денег не будет». Вспомните приключения с электронными декларациями. Извивались, как на горячей сковородке: то хотели всё это отложить на год, то как-то иначе ограничить — или само декларирование, или доступ к нему. Но каждый раз натыкались на бурную реакцию гражданского общества и категорическое «нет, так дела не будет» европейских структур. В итоге наши политики, хоть и вынужденно, довели внедрение электронного декларирования до конца. Со всем остальным нужно делать так же.

Информация о материале

Опубликовано: 07 декабря 2016