Статьи
Потребность в новом уголовно-процессуальном кодексе (УПК) возникла с момента обретения нашим государством независимости и выбора демократического пути развития государства с ориентацией на защиту прав и свобод граждан, внедрение и утверждение принципа верховенства права.
Принятие в 1996 году Конституции независимой Украины, которая предусматривала значительные изменения в структуре уголовной юстиции, в частности в распределении полномочий прокуроров и судей, повышение роли судьи в вопросах, связанных с ограничением прав и свобод граждан, внедрение института присяжных заседателей, лишение органов прокуратуры функции досудебного расследования, обусловило необходимость принятия нового УПК. Концептуально новый подход вызвал ожесточенную дискуссию, которая в последние дни переходного пятилетнего периода увенчалась так называемой «малой судебной» реформой. В рамках этой реформы были внесены весьма существенные изменения в УПК 1960 года, которые временно решили часть проблем. Однако потребность в радикальных преобразованиях не исчезла. Работа над концептуально новым подходом к реформированию уголовной юстиции долговременная, ученые, политики и эксперты-практики не могли прийти к согласию в вопросе выработки общего подхода к криминальному процессу, который следует внедрить в Украине. Только в 2005 году, когда на политическом уровне был определен основной ориентир развития нашего государства — интеграция в Европейский Союз, очертилась необходимость приведения украинского законодательства в соответствие с европейскими требованиями и стандартами, в частности, и в сфере уголовной юстиции.
Первым реальным шагом на пути к принципиально новому УПК стало утверждение в 2008 году президентом Украины Концепции реформирования уголовной юстиции в Украине. Со временем Национальная комиссия по развитию демократии и утверждению верховенства права завершила разработку проекта УПК, предварительный вариант которого в сентябре 2007 года изучали европейские экcперты. Разработанный Нацкомиссией проект, отвечающий стандартам передовых европейских стран, в июне 2009 года получил положительные заключения от экспертов Совета Европы. Дальнейшее общественное обсуждение показало общую поддержку проекта со стороны научного сообщества и практикующих юристов, выявив при этом ряд недостатков, которые необходимо было устранить.
Начиная с 2010 года, администрация президента и Министерство юстиции продолжали работать над проектом УПК, и 16 июня 2011 года он был утвержден на заседании Рабочей группы при президенте Украины по вопросам реформирования криминального судопроизводства. По словам разработчиков, сейчас проект готовят к передаче на экспертизу Европейской комиссии «За демократию через право» (Венецианская комиссия), и в нынешнем году планируется внести его на рассмотрение в Верховную Раду.
Обнародовав проект нового Уголовно-процессуального кодекса на своем сайте, Министерство юстиции сообщило, что его разрабатывали на основе наработок предыдущих лет, с учетом предложений государственных органов власти, осуществляющих правоприменительную деятельность в сфере уголовной юстиции, и представителей ведущих высших учебных заведений Украины.
Бесспорно, факт завершения работы над проектом нового УПК, вынесение его на обсуждение и представление на экспертизу Венецианской комиссии даст положительные результаты для Украины. В частности, новым проектом предполагается установить процессуальное равенство сторон и состязательность процесса; расширить права подозреваемых и потерпевшего; оптимизировать процедуру досудебного расследования; усовершенствовать процедуру судебного контроля, запретить возвращение дел на дополнительное расследование, упростить процедуру обжалования судебных решений, ввести соглашения в уголовном производстве и т.д. Вместе с тем есть потребность в более глубоком анализе основных его положений и определении перспектив, ожидающих нас после его принятия.
Каким же образом в новом УПК планируется обеспечить принцип состязательности в уголовном производстве? Согласно положениям проекта, состязательность будет обеспечиваться гарантированием равенства сторон и созданием необходимых условий для реализации сторонами их процессуальных прав. В проекте предусмотрены нормы, направленные на обеспечение реализации этого принципа, в частности новые процессуальные полномочия пострадавшего. Будет способствовать реализации принципа состязательности и обязательность открытия материалов досудебного расследования другой стороне. Это позволит и защите, и обвинению изучать материалы, собранные ими в процессе досудебного следствия, что уравнивает возможности сторон в суде.
Кроме того, предоставление подозреваемому (обвиняемому, подсудимому) права применять технические средства в ходе проведения процессуальных действий, в которых он принимает участие, создаст дополнительные условия для обеспечения состязательности и повысит возможности по защите своих прав.
Не менее важным элементом, способствующим обеспечению состязательности судебного процесса, являются положения о непосредственном исследовании судом показаний, вещей и документов. Суд обязан непосредственно исследовать в судебном заседании доказательства и получить устные показания участников уголовного производства. При этом доказательства, содержащиеся в показаниях, вещах и документах, которые не стали предметом непосредственного исследования суда, не могут быть признаны допустимыми. Более того, предоставление суду до назначения судебного разбирательства каких-либо материалов, кроме реестра материалов досудебного расследования, вообще запрещается. Таким образом, защита и обвинение не смогут спрятать «туз в рукаве» и использовать его во время судебного разбирательства.
Обеспечить состязательность в уголовном производстве поможет внедрение института «следственного судьи», что на практике реализует принцип распределения судебных полномочий, связанных с осуществлением правосудия и обеспечением судебного контроля за соблюдением прав человека в ходе уголовного производства. При этом дополнительной гарантией соблюдения прав граждан является возможность фиксации с помощью технических средств рассмотрения вопросов следственным судьей. Поскольку к категории вопросов, которые им рассматриваются, относятся вопросы ограничения прав и свобод человека, в частности выбор меры пресечения.
В значительной степени меняют сущность досудебного расследования и те положения проекта, согласно которым суд не имеет права обосновывать судебные решения показаниями, которые были предоставлены следователю, прокурору. Ведь суд должен обосновывать свои выводы только показаниями, которые он непосредственно получил. На этой стадии процесса отпадает потребность тратить время, например, на неоднократные допросы одних и тех же лиц (как свидетеля, как подозреваемого, как обвиняемого). Внедрив такие нормы, авторы проекта избавляют досудебную стадию процесса от чрезмерной бюрократизации, присущей современному досудебному следствию.
Эти же положения проекта нового УПК не только позволяют сэкономить время, имущественные и другие ресурсы на осуществление уголовного производства, но и ограждают свидетелей и подозреваемых на досудебной стадии от возможного неправомерного давления со стороны обвинения. Фактически какое-либо «выбивание показаний» теряет смысл. У следователей и прокуроров исчезнут мотивы оказывать давление на свидетелей, пострадавших и применять к подозреваемым и обвиняемым насилие (пытки, избиение), поскольку суд не примет их во внимание в ходе судебного разбирательства.
Упрощение процедуры уголовного производства предполагается и рядом других положений проекта нового УПК. В частности ликвидируется стадия проверки информации о преступлении и возбуждение уголовного дела. Этим устраняется самая значительная бюрократическая преграда в уголовном производстве, которая существует в действующем УПК, в значительной степени экономятся затрачиваемые на досудебное расследование ресурсы и время, устраняется необходимость дублирования одного и того же процессуального действия с одними и теми же людьми и объектами (опрос — допрос, исследование специалиста — экспертное исследование). Выводы ревизий и акты проверок также признаются документами, которые, в свою очередь, признаются доказательствами. Согласно действующему УПК, как доказательства могут использоваться только экспертизы. По крайней мере, практика сложилась таким образом, что после проведения ревизии или документальной проверки дополнительно, по тем же обстоятельствам, с теми же объектами, назначается судебная экспертиза. Это приводит к дополнительной трате времени и ресурсов, как человеческих, так и материальных.
Также упрощается процедура и предоставляются альтернативы в проведении отдельных процессуальных действий в рамках уголовного производства. Например, необязательность записывать все в протокол в тех случаях, когда допрос фиксируется с помощью технических средств, с практической точки зрения, также сэкономит много времени и ресурсов для органов расследования. Новаторскими являются положения нового УПК, предусматривающие возможность проведения досудебного расследования дистанционно, с использованием современных телекоммуникационных возможностей, например видеоконференции (Skype).
Положительным, на наш взгляд, является отнесение следователя к стороне обвинения в уголовном процессе. Такие нормы устраняют недостаток действующего УПК, согласно которому следователь должен собирать доказательства как со стороны обвинения, так и со стороны защиты, хотя де-факто следователи были вынуждены находиться на стороне обвинения и их расследование всегда носило обвинительный характер. Таким образом, авторы проекта избавляются от двойных стандартов социалистической идеологии уголовного процесса, согласно которым, например, следователь искусственно считался фигурой, которая находится между стороной обвинения и защиты, при условиях практической невозможности обеспечения его объективности и беспристрастности.
Значительно расширен арсенал следственных действий благодаря внедрению категории негласных следственных (сыскных) действий, которые по сути являются оперативно-розыскными мероприятиями. Урегулирование на уровне процессуального закона осуществления таких негласных следственных (сыскных) действий, как использование конфиденциального сотрудничества, негласное получение образцов, необходимых для сравнительного исследования, выполнение специальной задачи по раскрытию преступной деятельности организованной группы или преступной организации, контроль за совершением преступления, аудио-, видеоконтроль места, наблюдение за лицом, вещью или местом, установление местопребывания радиоэлектронного средства, обследование публично недоступных мест, жилья или другого владения лица, исследование информации, полученной при применении технических средств, фиксация и сохранение информации, полученной из телекоммуникационных сетей с помощью технических средств и в результате снятия сведений с электронных информационных систем, аудио-, видеоконтроль лица будут обеспечивать дополнительные гарантии соблюдения прав сторон уголовного расследования. Предоставление следователю права на проведение таких негласных следственных действий будет способствовать решению извечной проблемы профессиональных отношений следователей и оперативных сотрудников, которая существует в рамках действующего уголовного производства.
Революционными можно назвать нормы, которые дают возможность заключать соглашения между потерпевшим и обвиняемым о примирении. Этот элемент восстановительного правосудия позволит в значительной степени учитывать интересы потерпевшей стороны. Заключение же соглашений между прокурором и обвиняемым о признании виновности позволит существенно сэкономить время и ресурсы органов досудебного расследования и суда и будет способствовать уменьшению применения к гражданам репрессивных мер уголовно-правового характера. Также существенным образом расширен перечень преступлений, уголовное производство в которых осуществляется в форме частного обвинения. То есть, уголовное производство может быть начато исключительно на основании заявления пострадавшего и должно быть немедленно завершено по инициативе пострадавшего в любой момент, что значительно уменьшит количество уголовных производств и лиц, привлеченных к уголовной ответственности.
Положениями нового проекта УПК усиливается гарантия защиты прав и свобод отдельных участников и сторон уголовного производства. В частности, введя такой субъект как «заявитель», авторы учли случаи, когда это лицо не является пострадавшим или свидетелем в деле, и предоставили заявителю право на получение информации об окончании досудебного расследования. Этим разработчики повысили возможности общественного контроля над уголовным производством.
Улучшить защиту прав пострадавшего предполагается и рядом других положений проекта кодекса. Так, например, потерпевшему предоставляется право ознакомиться с материалами уголовного производства, что делает его полноценным участником уголовного производства. Кроме того, пострадавшему должна выдаваться памятка о его правах, тогда как согласно действующему УПК ему об этом сообщается под подпись, а документ (протокол допроса) с перечнем прав остается в материалах дела. Практика свидетельствует, что немногие из потерпевших, ставя подпись в разделе протокола с перечнем прав, стараются выучить и запомнить эти права.
Кроме того, обеспечивается право свидетеля на правовую помощь при даче показаний, что также является шагом вперед в вопросе защиты прав и свобод граждан. Ведь не единичны случаи, когда потенциальные подозреваемые допрашиваются сначала как свидетели и предупреждаются об ответственности за отказ давать показания, а потом — уже как подозреваемые. Более того, такие показания новым проектом признаются недопустимыми.
Наконец-то урегулирована и определена процедура получения лицом статуса подозреваемого в совершении уголовного правонарушения. Согласно действующему УПК, лицо считается подозреваемым с момента его задержания во время или сразу после совершения преступления или если к нему применена мера пресечения. При этом не требуется составления соответствующего постановления. Проектом нового УПК предусмотрено составление уведомления о подозрении и ознакомление с ним подозреваемого лица, что значительно улучшает гарантии такого лица на защиту и способствует состязательности процесса. Среди мер, направленных на усиление защиты подозреваемого и обвиняемого, еще раз выделим: предоставление им права применять технические средства; расширение обязательных обстоятельств участия защитника — во всех особо тяжких преступлениях, а не только в тех, за которые предусмотрено пожизненное заключение; возможность привлечения защитника к участию в проведении отдельного процессуального действия.
Важной мерой по обеспечению прав подозреваемого и обвиняемого является детальное урегулирование процедуры выбора меры пресечения. Особенно следует отметить попытку урегулирования применения такой меры пресечения как залог, с определением размера залога в зависимости от тяжести содеянного преступления, расширен перечень мер пресечения, альтернативных взятию под стражу, в частности личное обязательство, домашний арест, ликвидирована наиболее распространенная мера пресечения, существенным образом ограничивающая права лица на передвижение, — подписка о невыезде. Содержание под стражей определяется как исключительная мера пресечения. Более того, проектом определяются случаи, когда применение такой меры категорически запрещено. Это будет гарантировать защиту прав и свобод лиц, относительно которых начато уголовное производство, уменьшит количество тех, кто содержится под стражей во время досудебного и судебного следствия. Также новым проектом ограничен срок содержания под стражей: шесть месяцев для преступлений небольшой или средней тяжести и двенадцать месяцев — для тяжких и особо тяжких преступлений, установлен судебный контроль за соблюдением прав лиц, которые находятся или находились под стражей, в лице следственного судьи.
К положительным сторонам относится урегулирование на уровне уголовно-процессуального закона вопросов международного сотрудничества во время уголовного производства, что приобретает особое значение в условиях глобализации и активизации передвижения лиц через государственные границы, упрощение визового режима с отдельными странами, а также стремление к упрощению визового режима со странами Евросоюза.
Несмотря на ряд положительных новаций, которые дадут возможность изменить сугубо репрессивную направленность системы уголовной юстиции в Украине, у проекта есть и недостатки.
Среди ключевых, на наш взгляд, недостатков нового проекта УПК — положение, касающееся суда присяжных. В соответствии с новым проектом, в состав суда присяжных входят двое профессиональных судей и трое присяжных. Это очень похоже на советскую модель суда, в состав которого входят профессиональные судьи и народные заседатели, только в данном случае народных заседателей подменили присяжными. Такой состав суда присяжных и его полномочия не имеют ничего общего с судом присяжных, существующим в некоторых европейских странах и в Российской Федерации. Считаем, что этим обезображена сама идея суда присяжных, согласно которой граждане (присяжные) принимают решение о виновности или невиновности лица без влияния на это решения профессиональных судей. Ограничение юрисдикции суда присяжных только делами, предусматривающими возможность пожизненного лишения свободы, не только лишает смысла создание такого института, но и не согласуется с конституционными предписаниями относительно права лица быть судимым судом присяжных.
В проекте почти не изменена нынешняя система процессуального руководства расследованием на досудебной стадии. Фактически влиять на процесс расследования могут как следователь и прокурор, так и руководитель органа досудебного расследования. За руководителем органа расследования надо оставить только административно-хозяйственное обеспечение процесса расследования. Он не должен иметь возможность вмешиваться в ход расследования.
Кроме того, следователя надо лишить полномочий определять направление и ход расследования, а также права на составление обвинительного акта. При применении нового УПК в предложенной редакции нечеткое распределение полномочий между следователями и прокурорами может вызвать определенные конфликты и непонимание. С одной стороны, руководящая роль в уголовном производстве предоставляется прокурору, а с другой — следователь имеет почти такой же объем полномочий, как и прокурор, включительно с правом на составление документов о закрытии уголовного производства и акта об обвинении. Если последнее не отнести к исключительным полномочиям прокурора, то на практике прокуроры не будут заниматься составлением обвинительных актов. Непонятной остается и судьба оперативных подразделений и оперативных работников, которые упоминаются в проекте УПК без определения круга их полномочий. При этом следователю и прокурору предоставляется право давать поручения оперативным работникам на проведение отдельных следственных (розыскных) действий и, учитывая наличие у следователей полномочий, проводить негласные следственные (розыскные) действия самостоятельно.
Еще одним недостатком проекта можно назвать некоторые изменения в терминологии. Так, например, в проекте изменено название стороны производства «государственный обвинитель» на «прокурор». Такое изменение терминологии не логично по двум причинам. Во-первых, в соответствии с положением проекта УПК, поддержка государственного обвинения в суде может быть поручена «уполномоченному служебному лицу органа досудебного расследования». Во-вторых, стороны в уголовном деле лучше обозначать исходя из их функциональной нагрузки — защита и обвинение. В частности, такой подход применяется в большинстве стран Европы, где для обозначения стороны обвинения используется логическое название: государственный обвинитель, публичный обвинитель.
Надо обратить внимание также на то, что положения нового проекта УПК, предусматривающие возможность прокурорам в определенных категориях дел передоверять поддержку государственного обвинения в суде другим служебным лицам, не соответствуют нормам Конституции Украины. Согласно Основному Закону, поддержка государственного обвинения в суде возлагается исключительно на прокуратуру. Поддержку обвинения в суде прокурором Конституция определяет как один из основных принципов судопроизводства в Украине.
Дискуссионным, на наш взгляд, является удаление из нового проекта УПК положений относительно несменяемости прокурора. Модель состязательного уголовного производства, каковой в значительной степени придерживается проект (в отличие от действующей), делает неприемлемым участие разных прокуроров во время расследования и в судебном заседании. Возможность назначения для поддержки обвинения в суде другого представителя прокуратуры, который иногда знакомится с материалами дела за несколько минут до начала судебного заседания, значительно снижает эффективность обвинения. Такое регулирование в новом проекте приведет к низкой эффективности обвинения.
Противоречивыми являются также положения относительно сроков уголовного производства. С одной стороны, вводится понятие «разумные сроки», а с другой — устанавливаются конкретные предельные сроки. Более того, в соответствии с проектом разумные сроки не могут превышать предусмотренных сроков исполнения отдельных процессуальных действий или принятия отдельных процессуальных решений. На практике это приведет к тому, что будут использоваться только установленные предельные сроки, а положение о разумных сроках останется декларативным. Следует заметить, что ни в одном из процессуальных кодексов стран Европы не устанавливаются предельные сроки производства. Кроме того, Европейский суд по правам человека оперирует понятием «разумный срок», который является индивидуальным для каждого конкретного дела. Ограничение же предельными сроками может привести к принятию поспешных решений, ускоренному выполнению отдельных процессуальных действий, что негативно скажется на установлении истины в деле.
Трудно согласиться с отнесением к обстоятельствам, подлежащим доказательству в уголовном производстве, процессуальных затрат. По логике, доказательство должно касаться события преступления, виновности лица в его совершении, степени виновности, размера ущерба, причиненного действием. Процессуальные же затраты связаны непосредственно с деятельностью органов расследования и сторон уголовного производства. Более того, это не соответствует задачам криминального судопроизводства, предусмотренного этим проектом: защита лица, общества и государства от уголовных правонарушений, охрана прав и законных интересов участников уголовного производства, а также обеспечение быстрого, полного и непредубежденного расследования, чтобы каждый, кто совершил уголовное правонарушение, был привлечен к ответственности в меру своей вины, ни одно невиновное лицо не было бы обвинено или осуждено и ни одно лицо не было бы подвергнуто необоснованному процессуальному принуждению. Непонятно также, с помощью каких процессуальных действий возможно доказывать процессуальные затраты.
Дискуссионным, с точки зрения Конституции и общих принципов уголовного процесса, является предоставление потерпевшему права самостоятельно собирать доказательства. С одной стороны, это положительный момент: потерпевший становится полноценной стороной и участником уголовного производства, — но защита граждан, пострадавших от преступления, является прямой обязанностью государства. Для этого в государстве действуют прокуратура, органы досудебного расследования и суд. Предоставление потерпевшим права самостоятельно собирать доказательства на практике может привести к перекладыванию на них функций уголовного преследования. Органы досудебного расследования и прокуратуры могут использовать это как формальный повод для переложения своих обязанностей на потерпевших.
На фоне расширения гарантий и реальных мер по реализации принципа состязательности в уголовном производстве непоследовательными и контраверсионными выглядят полномочия стороны защиты относительно сбора доказательств. Так, сторона защиты собирает доказательства путем инициирования следственных (розыскных) действий, то есть должна обращаться к следователю или прокурору с ходатайством о проведении того или иного действия, что фактически консервирует нынешнее состояние вещей, ограничивая возможности защитника по сбору доказательств. В данном случае возможности стороны обвинения и защиты трудно назвать пропорциональными, ведь обвинение может проводить следственные (розыскные) гласные и негласные действия самостоятельно, а сторона защиты может только инициировать проведение таких мер, которые, опять же, могут проводиться только стороной обвинения. А то, что у защиты есть возможность затребовать и получить от органов государственной власти, местного самоуправления, предприятий, учреждений и организаций, служебных и физических лиц вещи, документы, сведения, выводы экспертов, выводы ревизий и акты проверок, — не может компенсировать возможности проведения следственных (розыскных) действий. Кроме того, сама процедура инициирования защитой следственных (розыскных) действий в проекте не предусмотрена.
Некоторые положения нового УПК противоречат нормам Конституции Украины и решениям КСУ. Так, Конституционный суд Украины еще в 2000 году, в деле Солдатова, признал, что в качестве защитников в уголовном деле могут выступать не только адвокаты, но и другие специалисты в сфере права. Но в проекте нового УПК защитниками могут быть только адвокаты. Такое положение ограничивает права граждан на свободный выбор защитника в уголовном производстве, что предусмотрено статьей 59 Конституции Украины.
Несмотря на наличие соответствующей главы в проекте нового УПК, порядок уголовного производства относительно профессиональных судей и народных депутатов остается не до конца урегулированным. Не урегулирован также порядок изъятия и хранения вещей, документов и предметов у профессиональных судей и народных депутатов в случае их задержания во время или сразу же после совершения преступления, на чем европейские институты неоднократно настаивали, в частности в рамках рекомендаций, направленных на противодействие коррупции.
Определенные сомнения возникают и относительно успешной реализации введения указанного кодекса. Так, проектом предусмотрено функционирование Единого реестра досудебных расследований, на разработку и введение которого выделено всего три месяца. Поскольку доступ к этому реестру должен быть обеспечен в каждом органе внутренних дел и в каждой прокуратуре, такой срок кажется не совсем реальным, не говоря уже о необходимости финансового обеспечения этих и других мер, предусмотренных проектом.
Следует также заметить, что проект УПК предусматривает внесение изменений в ряд законов Украины, регулирующих систему уголовной юстиции в Украине. В то же время авторы концепции реформирования уголовной юстиции исходили из необходимости одномоментного и системного пересмотра всего законодательного массива в этой сфере. Предполагалось принятие новой редакции законов «О прокуратуре», «Об органах досудебного следствия», «Об адвокатурах» и т.п.
Подытоживая изложенное, можно констатировать, что завершение работы над проектом нового УПК является значительным шагом на пути к европейской интеграции Украины, декриминализации общества, внедрению и практической реализации принципа верховенства права, защиты основополагающих прав и свобод граждан. Имеющиеся недостатки проекта УПК могут быть устранены во время его доработки по результатам общественных обсуждений, экспертизы Венецианской комиссии и рассмотрения этого проекта в Верховной Раде Украины.
- Информация о материале
Пока весь мир пытается справиться с паникой на фондовых и товарных рынках, украинское правительство с завидной энергией борется с импортными презервативами и сосками. Результат этой «борьбы» показал, что отечественный Кабинет Министров имеет громадный интеллектуальный и кадровый потенциал поборот не только импорт медпрепаратов, но и начинающуюся новую волну потрясений в мировой экономике.
Происходящее в мире не окажет негативного влияния на экономику Украины и курс нацвалюты. Потому, что нового кризиса не будет. А если все-таки что-то случиться – Украина к нему готова в разы лучше, чем в 2008-м. Такие посылы сегодня звучат как с Администрации Президента, так и с Кабинета Министров.
Правда, вот причины, по которым новый мировой кризис не «доплывет» до Украины, звучат сегодня те же, что их называла Юлия Тимошенко в 2008-м году. Хотя Николай Азаров еще не дошел до высказываний, что украинская экономика не интегрирована в мировое пространство (как рассказывала три года назад Юлия Владимировна), но также старается не замечать происходящее в США, Европе и Азии.
Кроме того, как во времена правительства Тимошенко, сегодня тоже «защита» Украины строиться на якобы превосходных показателях золотовалютных запасов НБУ и прекрасные показатели платежного баланса страны. При этом, например, в том же Нацбанке пытаются не вспоминать, что осенью 2008-го года золотовалютные запасы тоже были на рекордно высоком уровне. А через пару месяцев гривня обесценилась на 60%. К тому же, правительство рассказывает и дальше, что снижение рейтингов США Украину не коснется, забывая о том, что значительная часть тех же валютных запасов конвертирована в гособлигации Штатов.
Кстати, ситуация с платежным балансом тоже выглядит не так красиво, как хотелось бы. Например, сальдо по финансовому счету платежного баланса в июне показало дефицит в размере 188 млн. долларов против профицита $811 млн. А сейчас отток капитала из страны только увеличивается. Кстати, за первое полугодие-2011 профицит платежного баланса составил $1,788 млрд, что в 2,5 раза меньше, чем за январь-июнь-2010 $ 4,427 млрд.). И пока не заметно, чтобы иностранные инвесторы МВФ спешили «вложиться» в Украину.
Пока украинский премьер более склонен рассуждать о судьбе российского рубля, чем о ценах на отечественный металл или пшеницу. Но пессимистичные настроения на рынках уже оказывают негативное влияние на сырье. А ведь в НБУ были большие надежды на новый урожай, который должен был помочь курсу гривны. Кстати, из-за «модерновых» положений Налогового кодекса вывоз зерна из Украины в июле-августе сократился вдвое.
Правда, к борьбе с кризисом теперь подключился и Президент. По словам первого замглавы Администрации Ирины Акимовой, глава государства поручил Кабмину и Нацбанку внимательнее мониторить внешние рынки, сократить долларизацию экономики и подумать над замещением импорта.
Собственно, последний пункт домашнего задание правительство Николая Азарова выполнило досрочно, вогнав на неделю в панику молодых мам и молодежь. Речь идет о постановлении правительства об установлении налога на добавленную стоимость на презервативы, памперсы и соски. Эти товары сразу резко подорожали и теперь контролем за их ценообразованием почему-то занимается Налоговая, ежедневно устраивая различные встречи с бизнесом и журналистами. И хотя Кабмин свое постановление отменил, цены назад так и не вернулись.
Поэтому, когда страна увидела, как Николай Янович и его подчиненные успешно «победили» заграничные презервативы, украинцы потянулись в обменники. Уже в четверг корреспондент «Комментариев» заметил повышенную активность населения, которое пыталось обменять гривну (а после призыва Акимовой не «сбрасывать валюту» и евро с долларом) на швейцарские франки и фунты. Логически рассудив, что если Кабмин не может справиться с презервативами, то можно только догадываться о результатах борьбы правительства с мировым кризисом.
- Информация о материале
Пять лет тому назад, 21 июля 2006 года государство Украина ратифицировало Факультативный протокол к Конвенции ООН против пыток и иных жестових, нечеловеческих или унижающих достоинство видов обращения и наказания (ОРСАТ). Этот день должен был стать началом создания национального превентивного механизма (НПМ) – независимого органа, направленного на мониторинг мест несвободы и противодействие пыткам и жестокому обращению. Должен был, но к сожалению не стал. Как это часто бывает, дальше декларации о намерениях, государство не пошло. И хотя дискуссии о необходимости создания такого органа, его модели велись специалистами на достаточно высоком уровне, спустя все сроки отведенные, на создание НПМ, нашу страну посетили представители подкомитета ООН по вопросам предупреждения пыток и констатировали невыполнение Украиной взятых на себя обязательств.
В то же время, полемика вокруг необходимости и формы Национального превентивного механизма продолжается, и ключевые вопросы все еще не имеют однозначного ответа и возникают практически на каждой рабочей встрече, посвященной реализации Факультативного протокола в Украине. Одним из традиционных является вопрос: «По каким признакам можно определить, что учреждение подлежит независимому мониторингу?». Иными словами - что может являться тем критерием, который позволит отделить людей, действительно пребывающих в ситуации несвободы от тех, кто может распоряжаться собой в полной мере.
Ответ на этот вопрос, на первый взгляд прост – мониторингу подлежат все места, где люди пребывают под стражей. К таким местам в Украине традиционно относят – это учреждения ГПтС Украины (Государственной пенитенциарной службы Украины); изоляторы временного содержания и приемники – распределители МВД Украины (Министерства внутренних дел); изоляторы СБУ (Службы безопасности Украины). Более придирчивый взгляд может отнести к таким местам различные учреждения, где под стражей содержатся нелегальные мигранты, а также соискатели статуса беженца или искателя убежища (такие учреждения находятся в ведении ГМС (Государственной миграционной службы) и ГПСУ (Государственной пограничной службы Украины)). Действительно, люди находятся там против их воли, под стражей; их быт, режим и связь с внешним миром регламентированы – это хорошие, четкие критерии, по которым месту можно присвоить категорию «несвободное». То, что такие места являются объектом для независимого мониторинга не подлежит обсуждению.
Однако, является ли приведенный выше список исчерпывающим? Ответ на этот вопрос не является столь очевидным, как это могло бы показаться. Так, на протяжении 2010 - 2011 годов украинское общество стало свидетелем неприятных открытий, связанных с тем, насколько тяжелая порой ситуация имеет место в интернатах для детей – инвалидов, гериатрических и психоневрологических интернатах. Расследования журналистов и общественных активистов показали, что имеют место факты незаконного насилия и ненадлежащего обращения, принуждения к труду, неоказания медицинской помощи и даже захоронений без освидетельствования . И это при том, что такие учреждения подлежат постоянному мониторингу со стороны целого ряда государственных институтов, в том числе и прокуратуры.
Таким образом то, что человек находится «под стражей», хотя и является важным критерием для отбора места посещения, однако не может быть признанно единственным. Учреждения, которые не предполагают стражи как таковой, также могут быть признаны местами несвободы, потому что в них могут быть нарушены те или иные права людей, которые там содержатся.
Сам Факультативный протокол не дает четкого перечня мест, которые подлежат независимым посещениям и ограничивается словосочетанием «места содержания под стражей». В то же время, и авторы протокола и Ассоциация по противодействию пыткам придерживаются весьма широкого толкования понятия «под стражей», намеренно не ограничивая перечень этих мест. Таким образом, список мест, подлежащих посещению, всегда остается открытым, с учетом поступающей информации и развивающегося общества. Неизменными остаются самые общие критерии «под юрисдикцией и контролем государства» и «по распоряжению государственного органа или по его указанию, либо с его ведома или молчаливого согласия». Кроме того, специальный пункт ст. 4 Протокола предполагает охват мест, где «могут содержаться лица, лишенные свободы». Таким образом, Факультативный протокол расширяет мандат превентивного механизма до посещения любого места, где потенциально могут содержаться люди, лишенные свободы покинуть его. Следует отметить, что в свое время, при составлении текста Протокола имела место дискуссия, в ходе которой обсуждалась целесообразность внесения в перечень также «неофициальных мест содержания под стражей, где могут иметь место факты пыток или других видов ненадлежащего обращения». Часть рабочей группы выступала против внесения таких мест, полагая, что это узаконит их существование. Однако большинством было принято решение о том, чтобы включить и такие места тоже .
Таким образом, следуя духу Факультативного протокола, в качестве первого критерия для определения места несвободы в Украине можно предложить любое место «вынужденного пребывания, в котором содержатся, либо потенциально могут содержаться люди».
Кроме того, мы разделяем мнение экспертов ООН и АПП (Ассоциация против пыток), которые считают, что посещениям подлежат также строящиеся объекты, где люди могут содержаться в будущем. Это позволит оценивать условия на этапе строительства и составлять рекомендации, которые намного проще учесть, чем в уже функционирующих местах несвободы. Так, например, ознакомительный визит в строящийся при Мукачевском погранотряде Пункт временного содержания (ПВС) показал, что окна в комнатах, где в дальнейшем предполагается содержать нелегальных мигрантов, слишком малы, чтобы обеспечивать приемлемое освещение.
Отметим, что в этом случае Факультативный протокол не делает разницу между местом содержания, которое принадлежит непосредственно государству и частным. С этим непосредственно связан второй критерий, который определяет место несвободы как то, куда помещают и где содержат «по распоряжению государственного органа, по его указанию, либо с его ведома или молчаливого согласия».
Таким образом, зона внимания национального превентивного механизма представляет собой некое поле ограниченное двумя осями - «вынужденное пребывание» и «по решению или с ведома государственного органа». Все учреждения, которые оказываются в этом поле, подлежат независимому мониторингу, вне зависимости от того, насколько строг их режим, а также насколько добровольно туда попадают (или могут попасть) люди, и как долго они там пребывают. А это означает, что в зоне внимание превентивного механизма неизбежно оказываются такие, казалось бы, безобидные места как дома ребенка, реабилитационные учреждения для инвалидов. Никто не утверждает, что там нарушают права человека или отсутствуют человеческие условия. Вопрос в ином – права могут быть нарушены, а люди, которые там содержатся не могут уйти оттуда (по причине режима или потому, что просто не могут ходить).
Определившись с критериями, можно приступить к формированию некоего списка мест, подлежащих посещению национального превентивного механизма. Расширение критериев обязательным образом влечет за собой расширение списка, и соответственно объема работы. С этой целью и при поддержке МФ «Відродження» нами была проведена инвентаризация мест, подпадающих под критерий «места несвободы», и соответственно подлежащих мониторингу. Опираясь на предложенные нами критерии, мы выделили следующие учреждения, принадлежащие различным Министерствам:
1. Министерство образования, науки, молодежи и спорта (детские дома, школы – интернаты, общеобразовательные школы социальной реабилитации, профессиональные училища социальной реабилитации) – 814 учреждения;
2. Министерство охраны здоровья (дома ребенка, психиатрические, психоневрологические больницы) – 134 учреждения;
3. Министерство социальной политики (центры профессиональной реабилитации инвалидов, центры социальной реабилитации детей-инвалидов, реабилитационные учреждения для инвалидов и детей-инвалидов с умственной отсталостью, реабилитационные учреждения для постоянного пребывания инвалидов с умственной отсталостью, детские дома - интернаты, дома- интернаты для пожилых и инвалидов, психоневрологические интернаты) – 525 учреждений;
4. Министерство внутренних дел (изоляторы временного содержания, приемники-распределители, отделы и управления всех уровней, палаты в медицинских учреждениях) – 895 учреждений, а такжке специальные автомобили для конвоирования;
5. Министерство обороны (гаупвахты, дисциплинарные батальоны, специальные палаты) – 10 учреждений;
6. Служба безопасности Украины (изолятор в г. Киеве);
7. Государственная пограничная служба Украины (пункты временного содержания, спецпомещения) – 81 учреждение;
8. Государственная миграционная служба (пункты временного размещения беженцев, пункты временного пребывания иностранцев и особ без гражданства) – 4 учреждения;
9. Государственная пенитициарная служба Украины (учреждения по исполненияю наказаний всех уровней безопастности) – 184 учреждения, а также специальные автомобили конвоирования и специальные вагоны.
Проведенная инвентаризация показывает, что превентивный механизм в Украине ожидает большой объем работы. Это связано со значительным количеством мест, подлежащих мониторингу (порядка 2 600), и соответственно огромном количестве лиц, содержащихся в них (не менее 700 000 человек в год). Следует отметить, что мы намеренно включили в список объектов мониторинга все отделы и управления Министерства внутренних дел, которые, как показывает опыт, ежедневно становятся местом несвободы для тысяч людей. Кроме того, уже сегодня понятно, что список может быть существенно расширен за счет комнат участковых, пунктов охраны общественного порядка (МВД), а также военных частей (Министерство обороны).
Дополнительной нагрузкой для национального превентивного механизма следует учитывать существенные различия в целях и процедурах помещения, нормах проживания и стандартах обращения, связанных с тем, что каждое место несвободы ориентировано на свой, особый контингент. Это означает, что невозможно будет разработать единый, универсальный алгоритм посещения. В любом случае, один из ключевых вопросов, который стоит на повестке дня при создании национального превентивного механизма – ресурсы, которыми он будет располагать (как человеческие, так и материальные).
- Информация о материале
Позапрошлое воскресенье надолго запомнится украинской футбольной общественности. Традиционно для внутреннего чемпионата в центре всеобщего внимания оказалось киевское «Динамо». И, опять же – традиционно, непосредственно к футболу это внимание не относилось. Столичный клуб скоро таки станет чемпионом – правда, не по спортивным достижениям, а по скандалам вне футбольного поля.
На этот раз отличились киевские болельщики «Динамо». Недавнего избиения стюарда на столичном стадионе динамовцам показалось мало. И они пошли на откровенный рецидив – причем вопиющей наглости. Опять же на своей домашней арене во время игры со львовскими «Карпатами» в секторе, известном, как «сектор ультрасов», они скандировали циничные и брутальные оскорбления с прозрачным намеком на высшее руководство страны – Президента Украины Виктора Януковича. В Интернете можно легко найти сотни видеофайлов, запечатлевших это дикое бесчинство. Поэтому не будем уподобляться и повторять то, что централизованно кричали и демонстрировали на каким-то образом пронесенных на стадион оскорбительных баннерах динамовские ультрасы. Суть, по большому счету, не в этом. А в причинно-следственных и «подследственных» связях.
С точки зрения гражданского права, выходка болельщиков «Динамо» может квалифицироваться только как оскорбление символа государственности. Штука крайне неприятная, и, думается, соответствующим органам надо было бы внимательно отсмотреть видеоматериалы, выявить проплаченных заводил и дать надлежащую правовую оценку их действиям. Но есть еще и закон футбольный. И вот здесь ультрасам не отвертеться. Ведь их действия попадают под футбольное хулиганство со всеми вытекающими для киевского клуба и его болельщиков последствиями. Правда, некоторые виды санкций, как то игра при пустых трибунах, для фанатов столичного клуба, скорее, не наказание, а, наоборот, награда. С учетом качества игры, которую в последнее время показывает «Динамо», такая кара позволит им поберечь нервы.
Но главный вопрос в другом. Многим хочется знать – откуда же растут ноги, и что (или кто) сподвигло болельщиков на такую выходку. Не секрет, что наиболее ярых фанатов всегда прикармливают сами футбольные клубы. Столичные ультрасы, как известно, не только не являются исключением, но в целом впереди планеты всей. То есть вполне очевидным представляется тот факт, что болельщиков «науськивало» руководство «Динамо» в лице братьев Суркисов – владельца (президента ФФУ по совместительству) и президента клуба. Которое, как минимум, закрыло глаза на пронесенные в фанатский сектор недозволенные баннеры. Что согласитесь, не может быть квалифицировано иначе, чем преступная халатность.
Интересно было бы узнать, зачем все это было организовано и в чем, собственно говоря, причина этой детсадовской выходки (детсадовской по форме, но вовсе не по последствиям, которые она может за собой повлечь). Версий много. Возможно, эта такая «хитрая» месть донецкому «Шахтеру» за нарушенную гегемонию «Динамо» в украинском футболе и более высокое профессиональное мастерство. Или таким незамысловатым образом, господа Суркисы выражают свое недовольство, что у власти не близкая по духу бывшей СДПУ (О) Юлия Тимошенко, а Партия Регионов. И, наконец, не исключено, что получив иммунитет до Евро-2012, Григорий Михайлович решил, что ему теперь все дозволено и добрые чиновники из УЕФА аки Чип и Дейл прибегут на помощь в любом случае.
Но владелец «Динамо» ошибается. Конечно, Виктор Янукович вряд ли опустится до прямой реакции на проплаченные выходки динамовских псевдофанатов. Но УЕФА с его жесткой политикой в отношении футбольных хулиганов и фашиствующих элементов явно не спустить дело на тормозах. Весело будет смотреть на то, как господа Кочетов и Решко будут снимать очки с «Динамо» за политические игрища на стадионе. Особенно, если учесть, что единственная надежда Суркисов при такой игре, которую демонстрируют сейчас динамовцы (а матчи с «Рубином» открыли глаза даже самым преданным болельщикам) – на админресурс для расправы над опасными соперниками. Пример показательного «процесса» над «Карпатами» и «Металлистом» в связи с якобы имевшим место «договорняком» – наглядное тому свидетельство.
Так что ждем выводов и оценок, которые сделает как футбольный закон, так и футбольная общественность. Хочется верить, что они будут максимально жесткими, несмотря на все заслуги и запылившиеся уже золотые медали некогда титулованного «Динамо». Потому что не может быть государства без уважения к символу государственности. И не должно быть футбола, который из спорта превратился в орудие политической борьбы.
- Информация о материале
Как и следовало ожидать, встреча президентов России и Украины, прошедшая вчера в Сочи, завершилась без каких-либо реальных результатов. Дмитрий Медведев и Виктор Янукович смогли лишь договориться относительно необходимости достижения взаимопонимания к очередному заседанию Межгосударственной комиссии, намеченному на осень. Причем до сих пор неясно, когда именно это заседание состоится и какие именно вопросы будут на нем освещаться. Учитывая то, что Дмитрий Медведев ухитрился буквально за несколько дней переиграть ситуацию с собственным приездом в Севастополь - и в результате Виктору Януковичу пришлось лететь в Сочи - то и с заседанием межгосударственной комиссии может быть немало неожиданностей. Ведь украинская сторона не сможет отказаться от обсуждения вопроса о цене российского газа, а российская явно не собирается дискутировать на эту тему.
Перед приездом в Сочи Виктор Янукович предлагал российской стороне обсудить вопрос о цене на газ «без суда». Но это - украинская парадигма подхода к вопросу. Поскольку судиться по газу Россия и Украина будут не в Печерском суде, в Москве вряд ли беспокоятся из-за угроз украинского руководства.
Президенты России и Украины ни о чем не могли договориться в принципе. Это вторая их встреча в этом году. Можно сказать - уже вторая, а можно - только вторая, если вспомнить, как часто руководители двух государств встречались после прихода Виктора Януковича к власти. Правда, тогда частоту этих встреч объясняли накопившимися проблемами. Но утверждать, что все проблемы решены, не осмеливаются даже сами Янукович и Медведев: перед началом их встречи в Сочи российский президент сказал, что проблем хватает, а украинский присоединился к этому мнению.
Просто это не те проблемы, которые они могут решить. Для Киева основным вопросом взаимоотношений с Москвой остается цена на газ. Для Москвы - отказ Украины от интеграции с Западом и присоединение к пресловутым интеграционным сообществам. Самое интересное, что даже такое присоединение не гарантирует Януковичу снижения цены. Напротив - опыт Лукашенко свидетельствует, что можно присоединяться к чему угодно - и пойти ко дну.
Снижение цены можно заработать - теоретически - если отдать Путину «Нафтогаз» с потрохами. Но к этому отчаянному шагу не готовы пока ни сам Янукович, ни окружающие его лоббисты из «РосУкрЭнерго». Усиление позиций этих лоббистов, как и следовало ожидать, не радует Москву. И еще больше не радует российское руководство процесс над Тимошенко как следствие усиления этих позиций.
То есть само судилище, организованное в Киеве, Москву вполне удовлетворяет, так как загоняет Януковича в ловушку и может поставить крест на его отношениях с Западом. Превращение Януковича в Лукашенко - это как раз то, что нужно. С таким Януковичем Москве будет куда проще договариваться. Но вот само содержание процесса... Пытаясь осудить Тимошенко именно за подписание газовых соглашений с Путиным, украинская власть открыла настоящий ящик Пандоры - в суде вынуждены обсуждать не только действия Тимошенко, но и российскую позицию, постоянно ставится под сомнение сама легитимность заключенных соглашений и руководители Украины, вместо того, чтобы вывести российских друзей из-под удара, постоянно подставляют их в суде и за его стенами. Стоит вспомнить хотя бы показания Азарова, в которых он счел возможным вспомнить о частной беседе с Путиным - а также ту самую судебную угрозу, которую смягчил перед своим полетом на Кавказ Янукович. Для российских руководителей все это и смешно, и противно одновременно. Смешно - потому что позиция украинских коллег ничем им не угрожает. Противно - потому что они не понимают, как это неоднократно клявшиеся им в верности люди, практически их марионетки, позволяют себе такое публичное поведение и выставляют их общего врага, Тимошенко, в роли главного российского союзника. А «регионалы» тогда какие союзники - не самые главные?
Еще одним важным обстоятельствам, мешающим сторонам достичь договоренностей как таковых, является неуверенность в протяженности полномочий партнера по переговорам. В Москве все меньше уверены в том, что Януковичу удастся удержаться у власти на весь срок президентских полномочий: каскад ошибок, с которых начал свое правление новый украинский президент, заставляет зарубежных партнеров относиться к нему как к временшику, любые решения которого могут быть пересмотрены преемником. И если во время подписания пресловутых договоренностей в Харькове Медведев был в пятилетке Януковича уверен, то сейчас в Москве такой уверенности больше нет.
В Киеве тоже не понимают, что будет в России в следующем году и с кем договариваться - именно поэтому не спешат действовать даже перед угрозой неминуемого повышения цены на газ. Если серьезно - атмосферу реального взаимопонимания в отношения между Россией и Украиной смогут создавать уже новые президенты этих стран. Это будет уже после Януковича.
- Информация о материале
Парламентарии США поддержали повышение допустимого уровня госдолга на $2,4 трлн — до $16,7 трлн. Вроде как все самое страшное позади, однако американская валюта продолжает терять позиции.
«Индекс деловой активности в производственном секторе США (ISM Manufacturing. — ред.) оказался хуже ожиданий», — объясняет специалист департамента интернет-трейдинга Dragon Capital Дмитрий Михайлусенко. К тому же повышение лимита госдолга — это лишь временное решение проблемы. Если США и дальше будут выпускать гособлигации такими же темпами, рано или поздно страна вновь окажется на пороге дефолта. Международные инвесторы ищут защитные инструменты, которые позволят сохранить средства, пока мировой финансовый рынок лихорадит.
Для украинцев поиск «тихих гаваней» — тоже весьма актуальная задача. Отечественная экономика по-прежнему очень зависима от американской валюты, поэтому слабость доллара может рано или поздно отразиться на курсе гривни. По словам управляющего партнера финансовой компании Сapital Times Эрика Наймана, проблемы в США могут как обвалить курс нацвалюты до 10 UАН/USD, так и укрепить до 5 UАН/USD.
Золотые кирпичи
Традиционно для защиты сбережений инвесторы используют драгметаллы: золото, серебро, палладий и платину. Украинцы пока доверяют лишь золоту. По подсчетам банкиров, на операции с золотом приходится более 70% всех операций с банковскими металлами, на серебро — менее 30%. За шесть месяцев 2011 года спрос на желтый металл вырос почти в три раза по сравнению с аналогичным периодом 2010-го. Но в этом нет ничего удивительного: «В прошлом году золото подорожало на 30%, а в первом полугодии 2011-го — уже на 14% (в том числе на 8% в июле)», — объясняют в ОТП Банке. Наибольшим спросом у украинцев пользовались «кирпичики» весом от 1 до 20 г. Большие слитки в Украине мало кому по карману: за полукилограммовый придется выложить как минимум 200 тыс. грн.
Чтобы удовлетворить растущий спрос, банкиры увеличивают количество точек, в которых осуществляются операции с наличным и безналичным золотом: в большинстве банков, как правило, купить слитки или открыть металлический счет можно лишь в центральных отделениях. Например, еще весной приобрести золотой слиток можно было лишь в головном офисе ОТП Банка, а теперь к ним добавилось еще два отделения.
Новых клиентов финучреждения привлекают растущими ставками по золотым депозитам. Сейчас, по данным Простобанк Консалтинга, средняя ставка по металлическим вкладам — 3,5–4%, хотя еще год назад вкладчик мог получить на 1–1,5 п. п. меньше. Например, самый щедрый — ПриватБанк — готов сегодня платить 6% годовых (вклад «Золотая гривня» сроком на год, минимальный вес слитка — 50 г).
Впрочем, привлекает украинцев отнюдь не доходность металлических вкладов. На самом деле средние ставки не компенсируют даже разницы между покупкой и продажей золота: несмотря на то что банкиры постепенно сужают спреды на покупкупродажу золота, потери при операциях с драгметаллом по-прежнему велики (порядка 5–7%). «Вкладчики начали рассматривать золото не как доходный и перспективный актив, а как актив с низким потенциалом снижения цены», — комментирует начальник отдела операций с банковскими металлами VAB Банка Владимир Пищаный. Сейчас золото уверенно закрепилось на отметке выше $1600 за тройскую унцию (27 июля стоимость драгметалла достигла рекордных $1631,20 за унцию, а 29 июля — $1637,5). И хотя в краткосрочной перспективе металл может подешеветь, потери инвесторов не будут существенными. Советник предправления Юнекс Банка Анатолий Тимофеев предполагает, что до конца 2011 года цены будут колебаться в пределах $1400–1700 за тройскую унцию. По мнению специалистов британского банка Standard Chartered Plc, цены на золото к 2014-му могут подняться до $2 тыс. за тройскую унцию, а к 2020-му — до $5 тыс.
А вот серебро, подорожавшее с начала года более чем на 30%, спросом у украинцев не пользуется. Такое поведение инвесторов вполне обосновано: спред на покупкупродажу серебра достигает 50%. Это делает вложение в металл даже на длительный период попросту убыточным. К тому же серебро является скорее техническим металлом, чем инвестиционным, и цена на него довольно изменчива: колебания курса в течение недели могут достигать 5–10%. Желающих вложиться в палладий или в платину в Украине практически нет.
Валютное разнообразие
Исторически так сложилось, что во времена неопределенности инвесторы для диверсификации вложений используют не только металлы, но и так называемые твердые валюты. Чаще всего предпочтение отдается британскому фунту стерлингов, бразильскому реалу, китайскому юаню, индийской рупии, японской иене, канадскому доллару и российскому рублю. Однако последние две валюты — сырьевые, то есть валюты стран, экспорт которых состоит в основном из сырья (драгоценные металлы, нефть, сельское хозяйство и т. д.). И твердыми их можно назвать лишь условно: рост цен на сырье ведет к росту стоимости валюты, а снижение спроса может спровоцировать девальвацию.
В мире наибольшей популярностью среди инвесторов пользуется швейцарский франк. За все время своего существования девальвация франка была зафиксирована только один раз — 27 сентября 1936 года. Великая депрессия обвалила франк на 30%. С тех пор стабильность курса обеспечивается огромными золотовалютными резервами местного центробанка. И несмотря на то что законодательная привязка курса к золоту была упразднена 1 мая 2000-го, валюта этой страны по-прежнему остается стабильной.
В Украине альтернативные валюты пока не пользуются большой популярностью. Во-первых, купить «экзотику» довольно проблематично: мало того, что их, как правило, продают только в центральных отделениях, так еще необходимую сумму нужно заказывать заранее. Во-вторых, хранить валюту под матрасом невыгодно, а разместить в банке не так-то и просто. Вклады в швейцарских франках, фунтах стерлингов и российских рублях можно открыть не более чем в 10 финучреждениях (среди них — Финансы и Кредит, Universal Bank, «Хрещатик», ВТБ Банк, ОТП Банк, Укрэксимбанк и др.), при этом их доходность не превышает 5% годовых. На самом деле привлекать экзотические валюты банкирам невыгодно: валютное кредитование населения де-факто запрещено, поэтому девать привлеченные средства некуда. Депозиты в фунтах, франках или рублях — скорее маркетинговый ход, чем эффективный финансовый инструмент. Банкиры шутят: желающие инвестировать в фунты или франки уже давно сделали это… непосредственно в Швейцарии или Великобритании.
- Информация о материале
Страница 1305 из 1561
