Статьи

Проблемы судей с неподконтрольных Украине территорий Донецкой и Луганской областей все реже поднимаются на официальном уровне. О них редко говорят с парламентской трибуны, нечасто обсуждают на Совете судей Украины, их игнорируют в Администрации Президента. Большинство этих судей в 2014 г. были вынуждены вместе с семьями бежать из зоны боевых действий, бросив все свое имущество. Все сроки прикрепления таких судей к другим судам давно истекли, выплаты судейского вознаграждения им прекратились, а от былого уважаемого статуса судьи у них сейчас, по сути, осталось только название. Чем живут судьи, выехавшие с неконтролируемых украинской властью территорий, как государство пыталось решать их проблемы и какие еще есть варианты решения?

Внезапный исход и реакция государства

Для судей Луганской и Донецкой областей, как и для всех жителей Украины, война началась неожиданно. Отдельные сепаратистские акции зимы-весны 2014 г., которые, казалось, будут вот-вот подавлены правоохранительными органами Украины, к лету внезапно обрели новое дыхание и переросли в полномасштабные боевые действия с регулярными частями Вооруженных сил Украины. Для судов, расположенных в зоне АТО, ситуация усугублялась тем, что их проблемы долгое время оставались как бы вне внимания Киева, хотя сепаратисты один за другим захватывали суды и материалы хранящихся там дел, задерживали судей и членов их семей, отбирали имущество. Затем и вовсе начались обстрелы городов и бои прямо на городских улицах. Не дожидаясь, пока в Киеве обратят внимание на проблему, сотни судей на свой страх и риск выехали на контролируемую Украиной территорию и с середины 2014 г. расселились по всей стране.

20 августа 2014 г. вступил в силу Закон «Об осуществлении правосудия и уголовного производства в связи с проведением антитеррористической операции», согласно которому была изменена подсудность дел судов, расположенных в районах, где велись боевые действия. Их должны были рассматривать суды не только спокойных районов Луганской и Донецкой, но и Харьковской, Днепропетровской и Запорожской областей. О судьбе самих судей, впрочем, речь не шла. К началу 2015 г. острота ситуации несколько спала, поскольку ряд судов, расположенных на освобожденных от формирований «ДНР» и «ЛНР» территориях, возобновили работу, и их судьи смогли приступить к исполнению своих обязанностей. Однако проблема судей, суды которых остались на территории, отбить которую не удалось, решена не была. Что с ними делать, было не очень понятно.

Частично эту проблему удалось решить за счет временного прикрепления судей к другим судам, однако многие судьи к исполнению своих обязанностей так и не приступили. Иногда в этом просто не было необходимости, поскольку судьи, работающие в судах, к которым шло прикрепление, тогда справлялись с нагрузкой. Затем Закон «Об обеспечении права на справедливый суд» от 12 февраля 2015 г. установил четкий срок прикрепления – 6 месяцев. Судьи в течение этого времени хотя и не работали, но получали зарплату. Многие судьи, у которых были полномочия, перевелись в другие суды. Однако 28 сентября 2015 г. срок прикрепления истек. От этого пострадали судьи, у которых закончился 5-летний срок пребывания в должности, а также те, кто еще не перевелся в другие суды на конкурсных условиях или без конкурса. Таких судей по состоянию на конец января 2016 г. насчитывалось 77 человек.

ВККС: последние решения

Конкурсы на занятие должностей в тех или иных судах, в т. ч. в столичных, в 2015 г. ВККС объявляла дважды. Как правило, они сопровождались острой конкуренцией между судьями с неподконтрольных территорий. Показательной была ситуация с Оболонским райсудом Киева, где на единственную вакантную должность претендовали судьи не только из так называемых спокойных регионов, но и из зоны АТО. Победил в конкурсе судья Киевского райсуда Донецка Владимир Коваленко. 26 сентября 2015 г. Президент Украины издал Указ о его переводе. Однако со временем такая практика, по словам членов ВККС, начала вызывать недовольство судей из других регионов Украины, также претендовавших на перевод в суды крупных городов. По их мнению, при определении судьи в тот или иной суд должны учитываться не регион, из которого должен перевестись судья, а его опыт и профессиональные достижения.

Теперь ВККС, применяя ч. 2 ст. 53 Закона «О судоустройстве и статусе судей», стала предоставлять рекомендации на перевод судьям из зоны АТО без конкурса. Как правило, сейчас им предлагаются суды, в которых сложились проблемы с отправлением правосудия из-за нехватки судей. В основном они расположены в небольших населенных пунктах. Получение же рекомендаций на должности судей в судах больших городов и Киева, по мнению ВККС, все же должно проходить на равных для всех условиях.

27 января 2016 г. квалификационная палата ВККС решила предоставить рекомендации о переводе без конкурса 4 судьям, чьи суды остались на неподконтрольной Украине территории Донбасса. При рассмотрении кандидатуры судьи Старобешевского райсуда Донецкой области Владислава Руденко, ранее претендовавшего на должность судьи Оболонского райсуда столицы и двух судов Киевской области, ему была прямо предложена должность судьи Брусиловского райсуда Житомирской области. Этот суд печально известен тем, что там не осталось ни одного судьи, имеющего полномочия по осуществлению правосудия. Судья В. Руденко без колебаний принял предложение ВККС, отметив, что несмотря на отсутствие опыта работы судьей (присягу он принял лишь в марте 2015 г. и ни дня не работал в должности), он готов и хочет работать именно в этом суде.

Совсем другая реакция была при рассмотрении кандидатуры бывшего председателя Ленинского райсуда Донецка Ольги Данилюк. В настоящее время она проживает в столице и в прошлом году пыталась стать судьей Подольского райсуда Киева, хотя там не было вакансий. ВККС предложила ей должность судьи все в том же Брусиловском райсуде, однако О. Данилюк ответила решительным отказом. Она мотивировала свою позицию тем, что этот суд находится в 80 км от Киева, тогда как в столице ей есть, где жить, ее дети ходят в школу и имеют устойчивые социальные связи. К тому же, по ее словам, в столичных судах есть достаточно вакансий, а вскоре их может стать еще больше. Возражения членов ВККС, что каждый день десятки тысяч людей приезжают на работу в Киев, нередко более чем за 100 км, а потом уезжают обратно, судья не восприняла. В итоге ВККС все равно приняла решение предоставить ей рекомендацию на занятие должности судьи Брусиловского райсуда, что вызвало негодование судьи. «Я отзову свои документы и буду ждать конкурса на должность судьи в Киеве. Вакансии в столице есть. Комиссия должна исходить из каждой конкретной ситуации, которая сложилась у судьи», – рассказала О. Данилюк «Судебно-юридической газете».

Довольными выбором ВККС суда, в котором предстоит работать, как правило, оказываются те судьи из зоны АТО, которые оказались там в силу исполнения профессиональных обязанностей. Так, осталась довольна решением Комиссии о переводе в Дубенский горрайонный суд Ровненской области судья Дебальцевского городского суда Донецкой области Александра Кичатая – в Ровно, по ее словам, живут ее родители.

Зависший законопроект

Для решения проблем судей из зоны АТО в парламенте был более-менее оперативно разработан законопроект, предусматривающий продление срока прикрепления судей. Законопроект №3328 от 15 октября 2015 г., инициатором которого стал народный депутат Леонид Емец, предусматривает возможность прикрепления судей решениями ВККС на четко не ограниченный срок, например, до того момента, когда их «родные» суды все же возобновят работу. Однако 25 декабря парламент так и не поддержал этот законопроект. «Депутатов надо наказать», – прокомментировал тогда действия парламента Л. Емец. В итоге в настоящее время ситуация с судьями из зоны АТО «заморожена», и какого-то скорого варианта решения проблемы пока не предвидится.

Судья Перевальского районного суда Андрей Иванов: «Государство не обращает внимания на наши проблемы»

С начала активных боевых действий в Донбассе прошло уже более полугода. За это время сотни судей уехали с территорий, которые сейчас принято называть оккупированными. Части из них удалось перевестись в другие суды, и они продолжают работать, но другая часть по разным причинам сделать этого не смогла. Срок временного прикрепления у них тем временем истек, выплаты судейского вознаграждения прекратились, а перспективы так же туманны, как и в 2014 г. С какими проблемами сталкиваются судьи, выехавшие из неконтролируемых Украиной территорий, и как они видят их решение, «Судебно-юридической газете» рассказал судья Перевальского районного суда Луганской области Андрей Иванов

– Когда на Востоке страны начались боевые действия, какое настроение было в суде?

– Судейское сообщество отнеслось к действиям сепаратистов, естественно, негативно. Суд, несмотря на сложную обстановку, продолжал работу. Все решения в суде принимались только именем Украины.

– Как долго суд осуществлял правосудие на неподконтрольной Украине территории?

– Несмотря на непростую ситуацию, Перевальский райсуд продолжал работать в обычном режиме вплоть до декабря 2014 г., когда на заседании СНБО было принято решение о прекращении деятельности всех государственных учреждений на оккупированной территории. Почему так долго работал суд? Было решение ВССУ, согласно которому могла быть прекращена работа только тех судов, которые совсем не могли работать в сложившихся условиях. Но работе нашего суда сепаратисты не препятствовали. Вокруг самого Перевальска шли бои, были обстрелы, по городу постоянно двигались колонны с боевой техникой, но сам город от боев особо не пострадал. Председатель суда тогда сообщила в Киев, что суд вполне может работать в сложившихся условиях.

– Как произошло Ваше прикрепление к Рубежанскому городскому суду?

– В мае 2014 г. у меня закончились полномочия, а перед этим, в марте, я получил рекомендацию ВККС об избрании бессрочно. В январе 2015 г., после решения ВККС, мне пришлось ехать в Рубежное, писать заявление о прикреплении к этому суду, как это и было предписано. После этого мне возобновили выплату судейского вознаграждения. Затем был принят Закон «Об обеспечении права на справедливый суд», согласно которому судьи с неконтролируемых Украиной территорий Луганской области должны были на полгода прикрепляться к Рубежанскому суду. С апреля 2015 г., после подачи соответствующих заявлений, мы опять были прикреплены к этому суду. Выбор ГСА выпал на этот суд, скорее всего, потому, что Государственная судебная администрация Луганской области располагалась в здании Рубежанского городского суда. Но 28 сентября 2015 г. срок прикрепления истек, и я, как и еще 77 судей Луганской и Донецкой областей, сейчас не прикреплены ни к одному суду и, соответственно, не получаем судейское вознаграждение.

– Предпринимает ли государство какие-то действия, чтобы решить проблемы таких судей?

– С осени прошлого года сложилась тупиковая ситуация. Получается, что многие судьи-патриоты, которые выехали в Украину с оккупированных территорий и хотят и дальше работать судьями, остались ни с чем. Да, почти 250 судей были переведены в другие суды, но еще 77 судей из Луганской и Донецкой областей остались не переведенными. Из них 33 судьи не избраны бессрочно. Это значит, что они вообще не могут быть переведены до тех пор, пока Верховная Рада не примет решение об избрании их бессрочно. В Законе «Об обеспечении права на справедливый суд» четко указано, что прикрепление возможно не больше, чем на 6 месяцев, и иначе трактовать эту норму, к сожалению, невозможно.

– Но уже есть соответствующий законопроект, предусматривающий продление срока прикрепления.

– В парламенте зарегистрирован законопроект №3328, авторства народного депутата Леонида Емца. Он предусматривает продление прикрепления судей на какой-то период, например, до возобновления работы их суда. 25 декабря 2015 г. этот законопроект попытались включить в повестку дня, однако неудачно. Он мог бы исправить существующую ситуацию, ведь по закону судьи не имеют права заниматься любой другой деятельностью, кроме творческой и преподавательской. Но представьте, как и где судьи из АТО могут найти себе такую работу? Я все последнее время тоже занимался творческой деятельностью, писал научные статьи и публикации, но оплата за такую работу не позволяет жить по-человечески. Судьи сейчас просто выживают за счет других членов семьи. Это не говоря уже о потере имущества. Я, например, уехал из Перевальска всего с двумя коробками вещей.

– У вас есть статус переселенца?

– Есть. Однако пособие я не получаю, поскольку когда оформлял статус переселенца, еще получал зарплату судьи. Тогда оформлять пособие было стыдно, хотя это всего 400 грн. Так и живу. С начала войны никакие государственные и вышестоящие судебные организации со мною не связывались. Не буду говорить за всех судей, но лично мне никто не предлагал никакой помощи, например, в предоставлении временного жилья, хотя это предусмотрено Законом «О судоустройстве и статусе судей». Насколько мне известно, многие судьи сейчас намерены обращаться с исками к Государственной судебной администрации по поводу взыскания задолженности и продолжения выплат судейского вознаграждения. Лично мне государство сейчас должно около 50 тыс. грн.

– Насколько хотят работать судьи, покинувшие зону АТО?

– Конечно, хотят. Они бросили свои квартиры, дома для того, чтобы продолжать работать судьями. Но работы для них в Украине не оказались. Лично я готов работать и в зоне АТО, и даже в зоне разграничения. Я уже несколько раз вместе с ребенком попадал под обстрелы, был свидетелем преступлений, поэтому готов к работе в таких условиях. Возможно, не всем судьям будет легко там работать, но я готов. Более того, я полагаю, что судьи, у которых истек срок прикрепления, могли бы заменить судей из судов в контролируемой Украиной части зоны АТО, которые либо перевелись в другие суды, либо у них закончились полномочия. В этих судах количество судей не было увеличено, а судей из других регионов, желающих там работать, не наблюдается. Я знаком с ситуацией в Северодонецком городском суде. Так, как и во всех действующих судах Луганской области, складывается сложная ситуация, выросла нагрузка, поскольку им по подсудности переданы дела судов с оккупированных территорий. В том же Северодонецке сейчас располагается областная администрация, органы исполнительной власти, там судьи работают в чрезвычайном режиме.

– Вы говорили о законопроекте народного депутата Леонида Емца. А насколько другие парламентарии, Администрация президента, Кабинет министров в курсе проблем судей из зоны АТО?

– Мы обращались во все инстанции: к народным депутатам, в Администрацию Президента, в Совет судей Украины, в ГСА, ВККС, ВСЮ, но все они разводят руками и говорят, что пока нет соответствующего закона, ничего сделать нельзя. Считаю, что это дискриминация судей, нарушение прав людей. Та же ГСА готова выплатить нам задолженность и платить судейское вознаграждение, а ВККС готова прикрепить судей, но только в случае, если будет соответствующий закон. Его пока нет, а самостоятельно принимать такое ответственное решение все боятся. Лично я не вижу ничего криминального, если ВККС возьмет на себя ответственность и издаст соответствующее распоряжение о продлении прикрепления. По крайней мере, таких судей, как я, можно будет как-то контролировать, знать, где они находятся и чем занимаются. Но такие действия ВККС могут расценить как превышение служебных полномочий.

– Вам еще придется проходить процедуру первичного оценивания.

– Не вижу в этом никакой проблемы, оценивания я не боюсь. Но создается впечатление, что судей делят на определенные категории. Сейчас в парламенте находится около 800 представлений об избрании судей бессрочно, в этом списке есть и моя фамилия. Избрать меня судьей бессрочно ВККС рекомендовала еще в марте 2014 г. На тот момент вопрос о прохождении первичного квалификационного оценивания не стоял. Сейчас, несмотря на то, что моя кандидатура, как и еще около 30 судей с оккупированных территорий, уже находится в парламенте, я должен и готов проходить оценивание. Однако законных оснований для прохождения первичного квалификационного оценивания для судей, которые уже рекомендованы ВККС для избрания бессрочно, нет.

Позиция ВККС

Станислав Щотка, секретарь квалификационной палаты ВККС

– Проблемой трудоустройства судей судов из зоны АТО ВККС плотно занимается еще с 27 декабря 2014 г. Мы провели для них 2 конкурса и по упрощенной процедуре рекомендовали почти 300 человек. Теперь же ВККС вправе воспользоваться законодательным механизмом, согласно которому решения о рекомендации к переводу тех судей, у которых срок прикрепления закончился, принимаются без конкурса.

23 октября 2015 г. ВККС утвердила Положение о порядке перевода судьи в другой суд того же уровня в случае реорганизации, ликвидации или прекращения работы суда. А 28 октября мы встречались с инициативной группой судей из зоны АТО. Встреча прошла по нашей инициативе, и мы пытались донести им нашу позицию.

Отмечу, что сейчас из 77 указанных судей полномочия есть у 43. Мы предложили этим судьям написать заявления и получить рекомендацию ВККС о переводе без конкурса. Мы не скрывали, что эта процедура происходит без их согласия (согласно ч. 2 ст. 53 Закона «О судоустройстве и статусе судей» судья не может быть переведен в другой суд без его согласия, кроме перевода в случае реорганизации, ликвидации или прекращения работы суда), хотя и требуются их заявления.

Многие высказывали пожелания работать в Киеве или городах-миллионниках. Действительно, в предыдущие разы ВККС открывала судьям АТО возможность претендовать на широкий круг вакансий, в т. ч. в судах столицы, но, напомню, тогда был конкурс. В этот же раз рекомендации предоставляются без него. Кроме того, есть определенное количество судей, которые ждут объявления конкурса на вакантные места, и они справедливо возмущаются тем, что поставлены в неравные условия, и ВККС занималась трудоустройством других судей по упрощенной процедуре, предлагая им широчайший выбор, хотя этой возможностью многие и не воспользовались. Дело в том, что во время предыдущих двух конкурсов судьи из зоны АТО создали конкуренцию между собой – претендовали по 8 человек на место, игнорируя наши просьбы проявить мудрость, договориться и принять взвешенное решение, ведь было достаточное количество вакансий, и ВККС была готова этот вопрос оперативно решить с учетом потребностей государства в правосудии. Не все прислушались к нашим советам. Сейчас, когда мы после совместного собрания предложили судьям из зоны АТО подать заявления, в октябре их поступило 4, в ноябре – 3, из которых 1 было отозвано в дальнейшем, в декабре – 3 и в январе – 2. Больше в ВККС заявлений от таких судей нет.

Перевод без конкурса все равно требует выполнения определенной работы с документами. ВККС эту работу сделала, и первых 4 судей, которые в октябре подали заявления, мы рассмотрели и приняли по ним решения. Следующие 4 человека также в скором времени будут приглашены на заседание ВККС. Подчеркну, Комиссия рассмотрит все заявления, которые будут поданы судьями из зоны АТО, по мере того, как они будут поступать.

Что касается предоставления судье возможности по собственному желанию выбирать место работы, отмечу следующее. ВККС, поскольку это перевод без конкурса и без согласия судьи, будет исходить, в первую очередь, из того, где есть потребность государства в выполнении конституционной государственной функции по обеспечению судопроизводства с учетом и нагрузки, и данных от ГСА, председателей судов и органов судейского самоуправления. Мы будем, прежде всего, руководствоваться необходимостью, которая есть у государства. Например, в Брусилове функция государства по отправлению правосудия полностью прекратилась, а это недопустимо. Мы ее попытались возобновить, предоставив рекомендации 2 судьям из упомянутых первых 4, которые подали заявления. Таким образом, потребность государства может как совпасть с желанием судьи, так и не совпасть. Но это не означает, что мы лишаем судей из зоны АТО возможности подать заявление на любой следующий общий конкурс, в частности, на вакансии в крупных городах.

Таким образом, ВККС ведет сложный переговорный процесс с этими судьями. Да, этот вопрос непростой. Судьи из судов, которые прекратили работу, находятся, безусловно, в чрезвычайной ситуации, и ВККС чувствует ответственность за их судьбу. Вместе с тем, Комиссия исходит из того, что каждый судья, вступая на судейскую должность, принимает на себя публично-правовое обязательство по отправлению правосудия там, где этого требуют государство и общество.

Почему ВР не изменит закон?

Леонид Емец, первый зампредседателя Комитета ВР по вопросам правовой политики и правосудия

– Почему депутаты не голосуют за законопроект, который решил бы проблему с прикреплением/переводом судей АТО? Потому что это не тот вопрос, который можно выгодно «продать» обществу, поскольку касается он 70 судей, и все. Поэтому они не против, им просто все равно. Что делать? Сейчас вносим законопроект снова. Подкрепим его письмами и ответами от всех связанных учреждений, и я буду дальше его «проталкивать». Других вариантов нет. Хотя можно еще разогнать эту Верховную Раду и надеяться, что судьи не умрут с голода до перевыборов, а новые депутаты будут лучше этих. Хотя сделать это по старому избирательному закону вряд ли удастся. А на ВККС я повлиять не могу. Правда, и на парламент пока не очень, но думаю, этот законопроект мы «додавим».

Почему судьи не получают зарплату?

Зеновий Холоднюк, председатель Государственной судебной администрации Украины

– П. 10 переходных положений Закона «Об обеспечении права на справедливый суд» давал возможность прикрепить судей из зоны АТО на 6 месяцев к другим судам. К сожалению, этот срок истек, а далеко не все судьи переведены. Закон не дает ВККС права их «переприкреплять». До того времени, пока они были прикреплены, им насчитывалась и выплачивалась заработная плата. Поскольку срок их прикрепления закончился, у нас как распорядителя бюджетных средств больше нет оснований насчитывать и выплачивать им зарплату. В связи с этим мы обращались и в Верховную Раду, и в профильный Комитет ВР. Вы знаете, что депутатом Леонидом Емцем зарегистрирован законопроект по этому поводу, к которому мы подавали предложения о том, какие необходимы изменения, чтобы иметь право, начиная с конца сентября 2015 г., продолжать финансово обеспечивать этих судей. К сожалению, изменения в закон до сих пор не приняты. Хотя полагаю, что данный вопрос будет в скором времени решен. Когда будут приняты изменения в этой части, мы выплатим заработную плату судьям, которые ее не получали.

Что касается вопроса, может ли ГСА с целью обеспечения работой судей АТО увеличить количество штатных единиц в судах, на сегодня есть достаточно вакансий по Украине для того, чтобы перевести их туда, где есть потребность в судьях. Проблема в том, что сами судьи создали для себя конкуренцию – написали по 5–6 заявлений на одну вакантную должность, когда ВККС объявляла прошлые 2 конкурса, поэтому многие остались непереведенными.

Для того, чтобы ввести или не ввести дополнительные штатные единицы, у нас есть единственный критерий – нагрузка на судей. Закончился 2015 г., будут поданы отчеты, после этого будет проведен анализ и принято решение или перераспределить вакансии в судах, или ввести дополнительные, или сократить. Думаю, дополнительные мы вводить не будем, а будем перераспределять их в зависимости от нагрузки.

Бюджет принят с учетом фактической численности судей, и проблем с бюджетными средствами и фондом заработной платы в 2016 г. не будет. Единственное, если судьи будут переведены в другие суды, нам придется перераспределить фонд заработной платы между судами в рамках существующих бюджетных средств.

Комментарии

Елена Первушина, председатель Голосеевского районного суда Киева

– В Голосеевском райсуде Киева уже заполнены два вакантных места: одно занял судья из зоны АТО, второй – из Крыма. Т. е. фактически мы уже приняли двух судей. Не думаю, что такие судьи должны идти по конкурсу, потому что не дай Бог никому очутиться в подобных условиях и пройти через то, через что они прошли. Поэтому однозначно судьи из зоны АТО имеют приоритетное право на вакантные места. Но я считаю, что они должны занимать должности не только в Киеве, хотя многие из них изъявили такое желание. Каким образом нужно распределять места – это вопрос не к нам, а, наверное, к Высшей квалификационной комиссии судей. Ведь в регионах есть много судов, которые фактически остались без штатного состава, и там, можно сказать, парализовано правосудие.

Василий Бородий, председатель Подольского районного суда Киева

– Исходя из ситуации, сложившейся помимо воли судей из зоны АТО, и права этих судей на труд, в т. ч. труд судьи, я считаю, они имеют право в первую очередь претендовать на существующие вакансии. Учитывая, что парламент саботирует избрание судей бессрочно, судебная система должна быть заинтересована в том, чтобы те судьи, которые уже избраны, были переведены и осуществляли правосудие. В нашем суде судья, переведенная из одного из районных судов Донецка, успешно, квалифицированно осуществляет правосудие. На фоне того, что у нас из 21 судьи осталось лишь 15 с полномочиями, а у 6 судей они закончились, ее перевод дал возможность хоть как-то выйти из сложившейся ситуации. На сегодняшний день общественность не знает, но мы слушаем дела без перерыва на обед. Я прогнозирую, что через некоторое время, где-то в течение месяца случится так, что мы будем определять, как слушать дела с 8.00 до 21.00 или с 16.00 до 20.00, чтобы не нарушить закон и избежать обвинений, что мы слушаем дела во внерабочее время. Чтобы навести порядок, нужно только одно – принять изменения в законодательство.

Павел Вовк, председатель Окружного административного суда Киева

– Полагаю, судейское сообщество понимает, что если судьи из зоны АТО имеют приоритетное право на занятие вакантных мест в судах, то это обусловлено ситуацией, которая имеет место в Украине. Мы исходим из того, что эти обстоятельства преобладают над правом других судей на участие в конкурсе с целью занятия определенной должности. Я думаю, это все-таки временный вопрос.

Реальные истории

Светлана Мыцик, судья Славяносербского райсуда Луганской области

– В настоящее время я, имея статус профессионального судьи Украины, в связи с проведением АТО и активными боевыми действиями, происходящими в населенном пункте, где я проживала, вынуждена была переселиться на территорию, подконтрольную украинским властям, и лишена этими властями не только работы, но и средств к существованию.

13.05.2014 5-летний срок моих полномочий закончился, в связи с чем ВККС Украины, учитывая показатели моей работы и отсутствие жалоб от участников судебных процессов, 04.03.2014 приняла решение о моей рекомендации на должность судьи бессрочно. С 05.05.2014 по настоящее время рекомендация ВККС со всеми необходимыми документами находится на рассмотрении парламента. Не рассматривая проект постановления об избрании меня и остальных судей из зоны АТО бессрочно, парламент лишил нас права перевода в действующие суды, расположенные на мирных территориях Украины. Отказывая нам в переводе в другие суды, ВККС мотивирует это именно окончанием наших полномочий.

Нормами Закона Украины «О судоустройстве и статусе судей» установлено судейское вознаграждение для судей местных судов, не осуществляющих правосудие, в размере должностного оклада – 10 минимальных заработных плат без права на остальные доплаты. Однако для судей из зоны АТО парламентом принята и другая норма закона, а именно п. 10 раздела ІІ заключительных и переходных положений Закона «Об обеспечении права на справедливый суд», которым, по мнению ГСА Украины, право на получение судейского вознаграждения ограничено 6-месячным сроком прикрепления для судей из судов, работа которых прекращена в связи с проведением АТО. Ссылаясь именно на эту норму, с 29.09.2015 ТУ ГСА в Луганской области прекратило нам все начисления и выплаты, а, следовательно, прекращено и исчисление судейского стажа.

Решение о прикреплении к другим судам как механизме осуществления выплат до момента перевода судей в действующие суды считаю правильным шагом. Однако по истечению 6-месячного срока прикрепления по причине промедления реального трудоустройства людей, а именно перевода судей на вакантные должности в другие суды, и возникла эта проблема. По моим расчетам, в связи с неначислением и невыплатой мне судейского вознаграждения с 29.09.2015 по 31.012016 задолженность ГСА Украины составляет 56372,73 грн. Для взыскания вышеуказанной задолженности я обратилась с иском в суд.

25.12.2015 парламентом не был поддержан законопроект №3328, предусматривающий внесение изменения в норму, ограничивающую прикрепление с соответствующими выплатами 6-месячным сроком (результаты поименного голосования опубликованы на веб-портале ВР Украины). Умышленно не голосуя за избрание судей из зоны АТО бессрочно и не поддержав законопроект №3328, парламент фактически сделал нас заложниками созданного законодателем правового коллапса, в котором, с одной стороны, мы не можем перевестись в работающие суды на мирные территории Украины, поскольку не избраны бессрочно, а с другой – нам прекращены все выплаты до перевода в другие, работающие суды при установленном действующим законодательством запрете судьям заниматься другой оплачиваемой деятельностью, кроме творческой или научной. Для разрешения этой проблемы я неоднократно обращалась в Совет судей Украины, ВККС, ГСА, Верховный Суд, Комитет ВР по вопросам правовой политики и правосудия, к председателю ВР, Президенту Украины, уполномоченному ВР по правам человека. В ответ получала лишь шаблонные однотипные отписки. Результата не последовало.

21.05.2015, приняв постановление об избрании бессрочно судей, среди которых не было ни одного судьи из зоны АТО, документы которых на тот момент уже более года находились на его рассмотрении, парламент своими действиями четко дал понять, что проблемы трудоустройства судей, переехавших из зоны АТО, для него не существует. Нас для него нет. Практически я и мои коллеги, профессиональные судьи Украины, которые, будучи верными присяге, данной украинскому народу, переселились из зоны АТО на территорию, подконтрольную украинской власти, этой властью оставлены без средств к существованию, доведены до унизительного состояния, вынуждены занимать деньги на съем жилья, продукты питания, предметы первой необходимости и лекарства у своих родственников, друзей и знакомых.

Учитывая существующее мнение о необходимости восстановления доверия к судебной системе, лично я не возражаю против прохождения квалификационных или иных оцениваний и аттестаций, однако уверена, что эти оценивания должны проводиться грамотно, объективно, беспристрастно, независимыми органами, вызывающими доверие и уважение. Кроме того, как противник любых видов и форм дискриминации, считаю, что первичное квалификационное оценивание мы должны проходить вместе с судьями местных судов, в которые будем переведены после избрания нас бессрочно, поскольку рекомендации ВККС Украины на избрание нас бессрочно и наши документы с 2014 г., до вступления в силу Закона Украины «Об обеспечении права на справедливый суд» находятся в парламенте, и если бы он своевременно выполнял законы, которые сам же принимает, мы давно бы уже работали в судах Украины, расположенных на мирных территориях, и получали не только минимальные выплаты, установленные для неработающих судей, но и предусмотренные законодательством доплаты к должностному окладу.

Хочу обратить внимание на то, что все мы, судьи-переселенцы из зоны АТО, не хотим просто получать судейское вознаграждение. Мы хотим работать и получать вознаграждение именно за свою работу.

И в завершение хотелось бы через средства массовой информации обратиться к депутатам ВР: уважаемые парламентарии, при принятии законов не забывайте, что Украина – это демократическое, социальное и правовое государство. Принимаемые вами законы обязательны к исполнению в т. ч. и вами.

Елена Панченко, судья Авдеевского городского суда Донецкой области

– Судьи судов Донецкой и Луганской областей, деятельность которых на сегодняшний день приостановлена в связи с проведением на территории их расположения антитеррористической операции, фактически оказались заложниками этой ситуации. Не изменив присяге, они были вынуждены покинуть не только свои рабочие места, но и жилье, и вместе с семьями переехать на подконтрольную Украине территорию. При этом вопрос перевода этих судей в другие суды, находящиеся на подконтрольной Украине территории, до настоящего времени не решен. 6-месячный срок, на который они решением Высшей квалификационной комиссии судей Украины были прикреплены к другим судам, у многих уже истек, а соответственно судьи остались без средств к существованию.

В соответствии с ч. 2 ст. 54 Закона Украины «О судоустройстве и статусе судей», судья не имеет права заниматься предпринимательской или адвокатской деятельностью, любой иной оплачиваемой работой (кроме преподавательской, научной и творческой), а также входить в состав руководящих органов или наблюдательных советов предприятий или организаций, имеющих целью получение дохода. Таким образом, других доходов, кроме судейского вознаграждения, судьи не имеют. Таких судей на сегодняшний день 77. Большинство из них не могут выполнять свои обязанности, оставшись без рекомендации Высшей квалификационной комиссии судей Украины на перевод в другие суды. Кроме того, примерно у половины этих судей закончился 5-летний срок полномочий, и они не были избраны бессрочно Верховной Радой, а оставшись без полномочий, они не могут быть переведены в другие суды. Кстати, из указанного количества судей 4 – это судьи из судов АР Крым, и по ним вопрос также уже практически 2 года не решен.

Такое положение вещей мы, судьи из зоны проведения АТО, воспринимаем как издевательство и унижение от государства, народу которого мы приносили присягу. Мы не нарушили эту присягу, были вынуждены оставить свои рабочие места и свои дома вместе с семьями, уехать ни с чем и в никуда, больше года находиться в неопределенности, в разных населенных пунктах регистрироваться как временно перемещенные лица, устраивать детей в учебные и медицинские учреждения, подыскивать и снимать жилье, с нуля обустраивать свой быт. При этом какой-либо помощи от государства мы не получили. Неужели судьи должны отстаивать свои права в судах?

Да, практика прикрепления судей из зоны АТО к другим судам сроком на 6 месяцев, что предусмотрено законом, не оправдала себя, так как за это время не изменились обстоятельства, не были решены вопросы о переводе всех судей, а также об избрании Верховной Радой Украины судей бессрочно, чтобы они могли перевестись в работающие суды. Однако решение этих вопросов никак не зависит от самих судей. Вопреки всем обвинениям в наш адрес, мы готовы работать в других судах на территории, подконтрольной Украине. Большинство судей участвовали в конкурсах на перевод в другие суды, которые проводила ВККС, однако не прошли по конкурсу.

Для решения создавшейся ситуации народным депутатом Украины Л. Емцем на рассмотрение Верховной Рады был внесен законопроект №3328, которым предусматривалось упразднение 6-месячного срока прикрепления судей к другому суду до решения вопроса об их переводе в другие суды либо возобновления работы судов, в которых они работают. Однако народные депутаты даже не внесли его на голосование – не хватило голосов.

К прохождению квалификационного оценивания, как и к так называемой люстрационной проверке, мы, судьи из зоны АТО, относимся спокойно – это требование закона. Хочется только надеяться, что при этом будут применяться единый подход и единые требования ко всем судьям, проверка будет объективной и беспристрастной.

На наши обращения в ВККС, ГСА мы получаем элементарные отписки, наши проблемы – это сугубо наши проблемы. Ясно, что те, кто не работал, не выносил решения именем Украины в условиях, когда по городу уже вовсю расхаживали непонятные индивиды с оружием в руках и захватывали государственные учреждения, те, кто в срочном порядке не уезжал с семьями из домов, взяв лишь предметы первой необходимости (скоро ведь все наладится, и все вернутся домой); те, кто не видел свои разрушенные дома, выбитые стекла, пострадавших и просто перепуганных людей, кто не знает, как это, когда нет больше дома, куда можно вернуться, потому что это небезопасно (некоторые наши коллеги прочувствовали, что значит оказаться в подвале боевиков), не могут понять наше состояние. Но этой проблеме уже не один месяц, и даже уже не год, а решения вопроса до настоящего времени нет. Конечно, мы продолжаем надеяться, что наша проблема в ближайшее время будет решена, хочется верить, что уполномоченные органы обратят на нее внимание и сделают все, что обязаны сделать в соответствии с требованиями действующего законодательства, для соблюдения прав и законных интересов судей Украины.

Информация о материале

Опубликовано: 15 февраля 2016

Харківська обласна рада надала дозвіл ТОВ «Восток-Енергоресурс» на розширення меж ділянки надр на Новософіївської площі для видобутку нафти та газу. Про це йдеться у рішенні Харківської облради від 4 лютого 2016 року.

В січні ТОВ «Восток-Енергоресурси» звернулося до депутатів з пропозицією погодити їм розширення меж раніше наданої в користування ділянки надр не більш як на 50% з метою геологічного вивчення нафтогазоносних надр. Зокрема, в своєму зверненні фірма вказала, що на новій території планує провести дослідно-промислову розробку з подальшим видобуванням нафти та газу (промислова розробка родовища). Розширення меж ділянки, вказано в зверненні фірми, дозволить збільшити обсяг видобування корисних копалин.

Засновниками ТОВ «Восток-Енергоресурс» є Олександр Настенко, Лілія Багрянцева, Роман Дружбін, Ярослав Костенко, Тетяна Степченко, Віталій Якименко.

Роман Дружбін раніше заснував ТОВ «Центральна нафтогазотранспортна компанія» спільно з полтавським бізнесменом Олександром Павлюченком.

За даними ЗМІ, в Полтавській області Павлюченко відомий як кримінальний «авторитет» Саша Браслєт, він також має дуже тісні зв’язки з правоохоронцями. Крім того, Павлюченко є помічником депутата від «Народного Фронту» Ігора Котвіцького, бізнес-партнера міністра МВС Арсена Авакова.

Зараз засновниками ТОВ «ЦНК» окрім Дружбіна є Олександр Настенко, Віталій Якименко та Віталій Ткачов.

Олександр Настенко є одним з бенефіціарів ПАТ «Харківський канатний завод». Його партнерами у цьому підприємстві є співвласники корпорації «Маст-Іпра» Сергій Анохін, Олександр Грєховодов, Сергій Гріховодов, Олег Земляков, Сергій Хохлов. Корпорація «Маст-Іпра» збирається будувати у місті у Куп’янську Харківської області дві міні-ТЕЦ. Восени 2015 року ФХЦКБ «Енергопрогрес «ТОВ «Котлотурбопром», яке входить в корпорацію «Маст-Іпра», отримало від облдержадміністрації ОДА на передпроектні роботи 290 тис. грн.

Крім того, Настенко з Якименко й Ткачовим, а також колишнім комерційним директором «Кримського Титану» Дмитром Нікуліним, є засновниками ТОВ «Титан-Апатитова група». У грудні це підприємство хотіло отримати дозвіл на розробку титанового родовища на Житомирщіні, але отримала відмову.

ТОВ «Восток-енергоресурс» у листопаді 2015 року на торгах за 1,42 млн грн. при стартових 1,38 млн грн. придбало Новософіївську площу.

Головою Харківської облради є екс-«регіонал», а зараз депутат від партії «Відродження», Сергій Чернов. Його заступниками є представник президентської «БПП «Солідарність», екс-голова Департаменту економіки і міжнародних відносин ХОДА, випускник Вищої школи КДБ СРСР Віктор Коваленко й ще один представник «Відродження» Володимир Скоробагач, якого ЗМІ називають людиною співголови депутатської групи в Верховній Раді «Партія «Відродження» Віталія Хомутинника.

Информация о материале

Опубликовано: 15 февраля 2016

До дня святого Валентина «Українська правда.Життя» розповідає 12 історій кохання українських військових.

Алі та Алла Керімови

Він – боєць 30 механізованої бригади, нагороджений орденом «За мужність» ІІІ ступеня, патріот і справжній чоловік. За його плечима – оборона Дебальцевого, поранення, десяток операцій.

Вона – його дружина, віра, надія і любов.

Вони зовсім різні. Алла – темпераментна, емоційна, імпульсивна. Алі – розсудливий, логічний, врівноважений. Але разом вони уже 10 довгих і щасливих років. У 2010-му побралися, а трохи згодом народилася їхня маленька принцеса – донечка Аліса.

Коли російські війська окупували Донбас, Алі добровольцем пішов боронити рідну землю. У найскрутніші дні війни опинився під Дебальцевим.

 

Алі та Алла Керімови. Фото: Ігор Паламарчук

Алла не пропускала жодного зведення новин, місця собі не знаходила, молилася і чекала, а він, коли навколо стрекотіли кулі й розривалися бомби, заспокоював – словом чи смс-кою.

14 лютого Алі надіслав коханій повідомлення: «Все добре. Я тебе дуже сильно люблю». Того ж дня його важко поранили.

Закривавленого чоловіка, побратими, ризикуючи життям, дорогою смерті вивезли до Артемівська. За тиждень йому зробили кілька складних операцій, потім, вже в Харкові і Києві, – ще і ще.

Але поруч уже була сім’я – разом гуляли, сміялися, вчилися стрибати на одній нозі і ходити на милицях. Нині Алі вже вдома. Вони пройшли надзвичайно складні півтора роки, але вижили – попри все. І 14 лютого для них тепер не просто День закоханих, але і другий День народження.

Олексій Кондрашов та Ірина Дудник

Він – боєць 40 батальйону територіальної оборони, разом з яким пройшов Іловайськ. Був мобілізованим разом з рідним братом.

Вона – волонтер, не раз бувала в зоні АТО, возила гуманітарну допомогу бійцям, дітям та дорослим мирним жителям Донбасу, допомагала пораненим у шпиталях.

Олексій зазнав поранення під час виходу з Іловайська, потрапив у полон. Втім, зумів повернутися на мирну територію України і зрештою опинився у Києві. Після операції познайомився з Ірою.

Олексій Кондрашов та Ірина Дудник. Фото: Ігор Паламарчук

Вона досі зі сміхом згадує, як тьохкало її серце, коли вперше підходила до його палати, а потім – як возила «своє 100-кілограмове щастя» на візку по Хрещатику.

Коли Олексій летів до Румунії на реабілітацію, попросив дочекатися, а коли повернувся – одразу запропонував серйозні стосунки.

Зараз вони разом допомагають пораненим бійцям у госпіталях та збирають допомогу для діточок в інтернатах Донецької та Луганської областей.

Олексій, зізнається Ірина, вже встиг подарувати їй найбільш жаданий подарунок – щастя!

Ірина та Дмитро «Дім Дім» Бондар

Він – боєць 95 аеромобільної бригади, доброволець. Пройшов Слов’янськ, Лисичанськ, Карачун і Донецький аеропорт. Вона – його кохана дружина.

Вже майже 10 років живуть душа в душу, хоч познайомилися випадково. Дмитро вразив Іру з першого погляду, а Іра Дмитра – з першого кролика у сметані. Було море квітів, пісень, ніжних слів і відвертих зізнань. У 2010-му народилася їхня чарівна донечка Вероніка.

 

Ірина та Дмитро «Дім Дім» Бондар. Фото: Ігор Паламарчук

Аж раптом почалася війна – неоголошена, нікому не потрібна. Він воював у багатьох гарячих точках, а вона чекала, молилася, вірила.

Дмитра поранили в боях за Донецький Аеропорт. Щойно він вийшов на зв’язок, Іра вже збирала речі:

– Куди їхати? Де шукати? Байдуже! Лише б їхати! Швидше до нього! Хотілося обійняти міцно-міцно, і закрити собою від усього світу. Для нас війна закінчилась, нарешті він мій! Він живий, і я буду боротися за його життя! Боротися до кінця, тому що кохала, кохаю і буду кохати завжди!

Олександр і Юлія Клевцови

Він – навідник артилерійської гармати 128 гірсько-піхотної бригади. Пройшов Дебальцеве. Демобілізований.

Вона – волонтер, допомагала саме 3-й батареї, в якій служив Сашко.

Їх серця поєдналися 28 липня 2005-го року, коли Сашко запропонував Юлі сонце, небо, і весь світ навколо них! Вони і нині щороку відзначають день, коли почали зустрічатися.

 

Олександр і Юлія Клевцови. Фото: Ігор Паламарчук

Свята в їхній родині – це привід для креативного подарунка. Сашко зумів здивувати дружину навіть з-під Дебальцевого, незважаючи на відстань і війну, – на День народження Юля отримала величезний кошик квітів з прив’язаним до нього хенд-мейд сердечком.

Минулі два роки були надзвичайно складними для пари, але вони знову разом – не просто чоловік і дружина, а найкращі друзі!

Ілля Сербін і Юлія Микитенко

Він – розвідник (спершу – у складі 54-го, згодом – складі 131 окремих розвідувальних батальйонів). Пройшов Чермалик, Павлопіль, Гранітне (штольня). Та для неї він просто «бородатий чувак у формі» і «симпатичний хлопчик-військовий».

Вона - студентка, активістка громадської організації «Відсіч», донька бійця Нацгвардії.

Познайомилися вони випадково, та коли розговорилися, зрозуміли – створені один для одного.

 

Ілля Сербін і Юлія Микитенко. Фото: Ігор Паламарчук

На Великдень 2015-го Юля не втрималася і поїхала до Іллі в Маріуполь. Поверталася додому вже нареченою. Трохи згодом у Карпатах – побралися.

Хто кому зробив пропозицію, зараз уже й не пригадають. Але назавжди запам’ятали його повернення з фронту: замість автомата в руках – ромашки і нектарин, а над головою – дощове, але мирне небо.

Їм ледь за 20, а вони вже знають, що таке любов і що таке війна. Воні вже стільки всього встигли, а все ще тільки починається!

Андрій Дроздов та Олена Пньовська

Він – кадровий військовий льотчик, який служить в лавах Збройних сил України з 1998 року. Виконує обов’язки борт-техніка на Мі-24 з 2003 року, був у складі двох місій ООН в Ліберії, Кот-д’Івуарі і Конго.

Вона – все свідоме життя працювала у міжнародних бізнес-колах. Жартує, що Андрій обрав вельми оригінальний спосіб знайомства: упав з неба, в буквальному сенсі.

Його вертоліт повертався із прифронтової зони, але вже під самісіньким Києвом зазнав аварії. Його, пораненого, привезли до шпиталю, де Олена вже майже рік була волонтером.

 

Андрій Дроздов та Олена Пньовська. Фото: Ігор Паламарчук

Вони одразу відчули взаємну симпатію, але постійно спілкуватися почали вже після переводу Андрія до іншої лікарні. Зустрічалися кожного дня, засиджувалися до пізнього вечора, спілкувалися, жартували і сміялися – до кольок у животі.

Разом вони вже рік – їм неймовірно легко один з одним. І хоча службові обов’язки поки що розділяють їх кількома сотнями кілометрів, вони знають - вже зовсім скоро постійно будуть поруч.

Андрій і Олена упевнені – їхня зустріч в таких непростих обставинах була знаковою.

Юліанна та Олександр «Чехи»

Він – «айдарівець», воював майже по всій Луганській області.

Вона — волонтер Ірпінського військового госпіталю.

Його війна почалась з Майдану, саме звідти Сашко пішов в добровольчий батальйон. 5 вересня 2014 року на трасі Щастя-Металіст 2-га рота 24-го окремого штурмового батальйону «Айдар» потрапила в засідку – вижили тільки троє, і Олександр – один з них.

Тоді він отримав опіки, був контужений. Але знову повернувся на передову. До лютого 2015 року, коли отримав другу контузію.

 

Юліанна та Олександр «Чехи». Фото: Ігор Паламарчук

Саме після того вони і познайомилися в ірпінському шпиталі – Юля принесла їжу та одяг для «новеньких». Трохи поговорили, на прощання Юля обняла Сашка, він обійняв її у відповідь – і довго-довго не відпускав.

Він зробив їй пропозицію вже після другої зустрічі. Вона, якось не заставши його в палаті, залишила записку і підписалася: «Юля, твоя майбутня дружина».

Через місяць Олександр знову приїхав до шпиталю, на реабілітацію. В день виписки забрав Юлю з роботи і рішуче, по-військовому, повів до загсу – подавати заяву. Наступного дня вони стали чоловіком і дружиною.

Сергій та Ірина Приймак

Він – боєць 90 батальйону, кіборг ДАП. Мобілізований влітку 2014-го року.

Вона – бізнесмен, дружина, опора і підтримка.

Познайомилися та покохалися ще до війни. Сергій влаштувався на роботу на фірму Ірини. Аж якось каже: «Я вас кохаю, Ірино Андріївно». З роботи не звільнила, та й відкоша не дала.

Жили у громадянському шлюбі, а коли розгорілася війна, Сергій та Ірина побралися і обвінчалися.

 

Сергій та Ірина Приймак. Фото: Ігор Паламарчук

Чоловік пішов на війну, Ірина усіма силами допомагала йому та побратимам, збираючи величезну кількість необхідних на фронті речей, не шкодуючи власних фінансів, підключаючи друзів та знайомих.

Коли Сергій зазнав численних поранень і контузій, коли майже не втратив зір, не міг рухатися, вона помчала за ним на фронт.

Та найстрашніше чекало попереду – у Сергія виявили рак. Нині ця неймовірна пара веде ще одну боротьбу – із хворобою. Боротьбу за життя, за кохання, за свою родину і за свого маленького янголятка – синочка Мирославчика.

Ігор і Олена

Він – боєць 93 окремої механізованої бригади. Пройшов Піски, Водяне.

Вона – його «Вишенька».

Разом уже 8 тисяч років, бо, зважаючи на свій крутий норов, рахують рік за тисячу. Він безнадійно «повернутий» на автомобілях, вона – життя не уявляє без подорожей.

Ігор і Олена. Фото: Ігор Паламарчук

Вони родом зі сходу України. Війна роз’єднала їх - Олена поїхала від війни до Києва, Ігор – став на захист української землі від агресора.

Півтора роки очікувань, хвилювань, і раптом – дзвінок: «Я підірвався на міні»... І вона миттю опинилася поруч, щоб допомогти йому стати на ноги – і бути разом назавжди.

Анастасія Бороденкова і Павло «Дельфін»

Він – боєць батальйону «Донбас».

Вона – волонтер.

У його послужному списку Горлівка, Попасна, Трьохізбенка, Піски, Щастя. Служить і нині.

Вона 2 роки без відпочинку допомагає нашим воїнам – телефон не замовкає ні на хвилину, шпиталі, лікарі, поранені, поїздки на передову.

 

Анастасія Бороденкова і Павло «Дельфін». Фото: Ігор Паламарчук

Разом пережили біль, горе, втрати, війну, щоб врятувати один одного, повернути до життя і подарувати цілий новий світ!

Історія їхнього кохання розпочалася у новорічну ніч. Вони провели її серед справжніх друзів, таких же волонтерів і воїнів, але водночас – віч-на-віч між собою. Просто мовчали і відчували один одного.

Сьогодні вони збираються до Лос-Анджелеса, на церемонію вручення премії Оскар. Адже Павло – один із засновників продакшн-студії, яка зняла номінований на «Оскар» фільм «Зима у вогні»!

Назар і Євгенія Барилки

Він – боєць 24 окремої механізованої бригади (2 бат, 6 рота, 3 взвод).

Вона – волонтер, донька бойового офіцера.

10 жовтня 2014 він під містом Щастя отримав чотири наскрізні кульові поранення правого стегна, внаслідок чого ногу довелося ампутувати вище коліна. Познайомилися у київському військовому шпиталі, де Назар проходив реабілітацію.

В День свого народження Назар загадав бажання: знайти свою половинку. Побачив її у коридорі, а коли Женя помилилася дверима і випадково зайшла до його палати, вже знав – кохає і нікуди її не відпустить.

 

Назар і Євгенія Барилки. Фото: Ігор Паламарчук

– При знайомстві з Назаром, – згадує Женя, – мені було байдуже, чи є в нього нога, чи немає. Перш за все, я побачила дуже красивого та мужнього хлопця. Я захоплювалась його силою волі. А коли почали ближче спілкуватись, я зрозуміла, що він – моя душа.

Невдовзі Женя познайомила коханого зі своїм сином Ванею, і Назар зрозумів – це та сім’я, про яку все життя мріяв.

– Після поранення я почав писати своє життя з чистого аркушу, – розповідає Назар. – З коханою людиною, яка підтримує мене, знає, як розрадити, коли я у відчаї згадую про війну, яка мене оточує своєю ласкою, турботою і любов’ю! Я зрозумів, що після війни і важкого поранення можна бути щасливим!

Людмила та Едуард Мальовані

Він – професійний військовий, який у складі миротворчої місії служив в Югославії, пройшов війни у Сьєрра-Леоне та Іраку.

Вона – його вірна дружина.

Разом вже 25 років, половину власного життя.

Коли почалася війна на Донбасі, Едуард вже був списаний у запас – за станом здоров’я. Хотів піти добровольцем – не брали. Довелося влаштувати одиночний пікет під Міністерством оборони.

 

Людмила та Едуард Мальовані. Фото: Ігор Паламарчук

Розповідав їй про своє поранення так: «У мене подряпина на обличчі, нічого серйозного, не хвилюйся. За кілька днів переводять у Київ».

Вона побачила його незадовго до операції – обличчя все забинтоване, навіть очі. Потім – 5 годин під скальпелем. Намагалася не думати – просто любила, вірила і молилася.

Нині, після усього пережитого, вони обвінчалися. Виростили трьох дітей, мають онуків, але і досі називають один одного «моя принцеса» і «коханий». І готуються прожити ще не одне щасливе життя.

Информация о материале

Опубликовано: 15 февраля 2016

В общении с такими людьми, как Арсен Аваков, наивно рассчитывать на получение однозначных, недвусмысленных ответов. Особенно, когда вопрос касается так называемой «чистой» политики.

Он — достаточно умелый конструктор привлекательных формулировок. И контролирует свои эмоции куда лучше, чем полагают те, кто судит об уровне его экспрессии по театральной истории со стаканом воды.

Несмотря на это, с ним важно общаться. Не только в силу веса возглавляемого им министерства внутренних дел. В нынешних политических состязаниях он — один из ключевых игроков. Возможно, более искушенный и хитрый, чем Яценюк. Хотя многие ошибочно и воспринимают Арсена Борисовича в качестве «силового» придатка Арсения Петровича. Как по мне, глава МВД влияет на главу Кабинета больше, чем премьер на своего формального подчиненного. Влияет больше, чем думает сам Яценюк, периодически испытывающий нужду в политическом опекуне. Лично мне кажется, что от министра внутренних дел Порошенко жаждет избавиться куда сильнее, чем от председателя правительства.

Аваков — игрок вполне самостоятельный. Больший игрок, чем принято считать, и более самостоятельный, чем старается выглядеть.

Это стоит иметь в виду, анализируя интервью главы МВД ZN.UA.

— Арсен Борисович, насколько вероятна отставка правительства?

— Это правительство — результат соглашения пяти коалиционных фракций. Я бы хотел посмотреть, как в подобных условиях проводили реформы, например, Барак Обама или Дэвид Кэмерон. На мой взгляд, следует искать выход из ситуации не в переборе кандидатов на ту или иную должность, а в поиске системного решения.

— Качество и логика этих реформ вызывают вопросы...

— Мы реально многое успели за короткое время. И я считаю, что Яценюк очень хороший премьер-министр для этого времени, правда! Да, у него есть недостатки, у меня есть недостатки. Мы здесь все не святые.

Но популисты в телевизоре обещают все и сразу, и обыватель за это жадно хватается. Реформы требуют времени и терпения, терпения от тех, кто их проводит; терпения от тех, для кого их проводят.

— Что вы понимаете под системным решением?

— Мы имеем баланс власти. Плохой или хороший, можно спорить. Я считаю, что плохой, в первую очередь, для правительства. Полноценных рычагов управления у Кабинета нет, а ответственность — полная. Поиск нового баланса (при смене Кабмина «на переправе») займет время, а потеря этого времени может дорого обойтись государству. Да, я знаю, что министр Х — слабый, а министра Y, по сути, нет. Но они — тоже элемент баланса, который оправдан, пока мы держим ситуацию, пока что-то удается менять.

У вас есть сомнения, что я мог бы выйти в медиапространство с информационной бомбой, эффект от которой был бы в разы мощнее, чем в случае с Абромавичусом? Но я не хочу совершать шаги, последствия которых заставят директора-распорядителя МВФ печально развести руками, лишить страну поддержки зарубежных партнеров. С некоторыми вещами стоит разбираться без публичности.

— Но заявление премьера о проведении конституционного референдума трудно назвать умиротворяющим шагом. Правда, что он сделал это заявление с вашей подачи?

—Насколько я знаю премьера, то, что он говорит, —всегда результат его убеждений. Но, да, я сторонник референдума. Сколько можно в конституционных вопросах спекулировать мнением народа? Может, стоить спросить сам народ?

— Знаете, почему в Германии не проводят общенациональные референдумы? В недобрую память о Гитлере, который множество фактических злодеяний легализовывал при помощи плебисцита. Народная воля — обоюдоострый инструмент, предполагающий осторожность в обращении с ним.

— Я же не предлагаю, чтобы народ голосовал за конституционные формулировки. Я — за консультативный референдум. Зададим народу 60 ключевых вопросов. Потом, отталкиваясь от этих ответов, специалисты сядут и напишут адекватный текст.

Давайте хоть раз попробуем сделать идеальную Конституцию.

— Идеальных не бывает…

— Я знаю. Давайте сделаем максимально приближенную к идеальной! Почему бы не поинтересоваться мнением народа, раз уж он источник власти?

Вы знаете, каким должно быть политическое решение в отношении неконтролируемых территорий Донбасса? Я — нет. И депутатам не рискну советовать, как голосовать. Слишком чувствительный вопрос.

— Мне кажется, что в тандеме Яценюк—Аваков вы на него влияете больше, чем он на вас.

— Все мы друг на друга влияем.

— А кто имеет на Арсения Петровича большее влияние — вы или Ринат Ахметов?

— На Арсения Петровичабольше всего влияет Арсений Петрович. У Яценюка острый ум, и я его уважаю, в первую очередь, за это.

— Предположим, что отставка премьера неизбежна. Но вам предлагают остаться на посту министра, чтобы продолжить реформирование МВД. Согласитесь на такой размен?

— В этом случае буду разговаривать со своими политическими партнерами, с Яценюком, Турчиновым, с фракцией, партией.

Конечно, я не хочу отката реформ в системе МВД. Но это не повод цепляться за кресло министра любой ценой.

— Сложение Игорем Кононенко депутатского мандата на ситуацию вокруг правительства реально повлиять сможет?

— Конечно, нет. Но обозначит готовность соблюдать правила, если выдвинутые обвинения будут носить характер не эмоций, а фактов. Мартыненко мандат сдал (и Яценюк на это пошел). Мартыненко практически утратил влияние на процессы. Возможно, было бы логично ожидать аналогичных решений и от наших партнеров по коалиции.

Впрочем, каждый решает за себя. это вопрос его ощущения.

— Как быстро, с вашей точки зрения, Саакашвили перейдет в оппозицию к Порошенко?

— Да он уже, по сути, перешел. А если будут выборы, и он (как планируется) возглавит именной блок — т.н. вторую колонну президентской команды, то уйдет в самостоятельное плавание сразу по окончании выборов.

Кстати, Саакашвили за пару дней до того, как публично назвать меня вором и угоститься стаканом воды за хамство, сидел в моем кабинете и предлагал: «Давай договариваться. Давай ты будешь премьером, а я — первым вице-премьером». Я спросил: «А почему я?». Отвечает: «Я считаю, что премьером должен быть представитель Народного фронта. Либо Турчинов, либо ты, ты же самый успешный министр».

— Что будете делать после отставки, если она все же случится?

— Иногда думаю, насколько легче не быть чиновником. Имеешь возможность говорить все, что думаешь. И это не мешает делать, что должен.

Если случится отставка, не собираюсь уходить из текущей политической жизни. Не хочу отдавать ее на откуп популистам и опытным приспособленцам.

— По-моему, вы себя по части высказываний и сейчас не сильно сдерживаете. Партию будете создавать собственную или позаимствуете «Народный фронт» у Яценюка?

— Я будут там, где мне будет свободно и комфортно. В этом кресле я чувствую дискомфорт и несвободу, но знаю, ради чего терплю.

Мне не интересен самостоятельный политический проект сам по себе. Мне интерес смысл.

Что касается Яценюка. Что бы о нем сейчас ни говорили, он остается моим близким товарищем и надежным политическим партнером.

А фракция Народного фронта, кстати, монолитная и единая в демонстрации

своей позиции.

— Вы верите, что Турчинов может способствовать отставке Яценюка?

—Нет. Турчинов никогда не выступит против своих товарищей. Мы слишком много с ним вместе прошли. Я это говорю абсолютно искренне.

Сколько бы Турчинова ни обвиняли, что он «сдал Крым», прозевал «начало войны», я считаю, что он себя вел более, чем достойно в той непростой обстановке. Не имея ресурсов, с ограниченными возможностями, он удержал ситуацию в сложнейшее время. Он серьезнейший кризис-менеджер, и мне все равно, что говорят о его шагах те, кто даже приблизительно не представляет, какой ценой давались решения в 2014-м.

— Есть ощущение, что президент вас воспринимает как некую угрозу?

—Не знаю. Надеюсь, что нет.

— Но он воспринимает как угрозу добробаты, входящие в систему МВД?

—Возможно. Если так, то это ошибочные опасения. Рассматривать добровольческие батальоны как угрозу власти — бред. Да, там есть разные люди, но сердце этих структур — патриоты, они не будут конфликтовать с властью и наносить вред Украине, даже если у них есть к этой власти вопросы.

Если копнуть историю создания добробатов, то немало вопросов и ко мне лично. Их уже эффектно озвучивает г-н Матиос. Мол, понабирали черт знает кого, недостаточно проверяли… А что, тогда были другие варианты? Аккуратненькие и неторопливые?

— Можно ли предполагать, что вашему потенциальному преемнику будет сложнее справляться с добробатами?

— В каком-то смысле,да, мне с ними легче, я их все создавал. С каждым командиром, со многими бойцами у меня своя история отношений. Многое в этих отношениях держится на неформальной, неуставной основе. Иначе и быть не могло, с учетом фронтовых обстоятельств.

Но, по большому счету, дело не в персоналиях. Незаменимых нет. Кто бы ни пришел на мое место, захочет — справится. Многие ложно воспринимают добробаты как какие-то махновские отряды. Это — структурные подразделения МВД и НГУ. Это — люди в погонах, которыми командуют офицеры, достойные уважения и благодарности за то, что они сделали в сложное для страны время.

— А зачем Украине столько вооруженных формирований? Логично, если бы добробаты вливались в систему ВСУ. Но они остаются под эгидой МВД. Мы что, полицейское государство строим?

—Давайте вспомним март 2014-го, когда была захвачена Харьковская областная госадминистрация. Нам удалось освободить здание ОГА силами винницкого «Ягуара» и четырех десятков местных милиционеров, которые не отказались выполнять приказы.

— Утверждали, что вы пообещали «Ягуару» помощь в закрытии уголовных дел, возбужденных в отношении бойцов подразделения после Майдана. И даже заплатили им из своего кармана за участие в штурме ОГА.

— «Ягуаровцы» проходили по делу казака Гаврилюка. Я пообещал им свое содействие, после того, как поговорил с самим Гаврилюком, и он поддержал мою позицию. Денег я никаких не платил.

Так вот, военные-десантники тогда отказались не только освобождать ОГА, но даже сменить сотрудников МВД в оцеплении, чтобы те могли элементарно поспать после ночи штурма. Поэтому формирование мобильных подразделений, укомплектованных мотивированными бойцами, было требованием времени и необходимостью.

— Но сейчас не март 2014-го, а февраль 2016-го.

— А сейчас от многих из 38 добробатов, в свое время входивших в систему МВД, остались только воспоминания и коллекция шевронов на моем столе. Часть расформирована, часть влилась в другие подразделения. Бойцам батальонов, прекративших существование, предлагается выбор — НГУ, КОРД или полиция. Но любой вариант предполагает участие в жестком отборе.

— Говорят, что сейчас в системе МВД 22 добробата, не многовато?

— Уже меньше, но точной цифры не скажу, процесс не завершен. Сейчас батальоны МВД не принимают участия в активных боевых действиях. Они выполняют только полицейские функции в зоне АТО и прифронтовых областях, а именно: дежурство на блокпостах, патрулирование, поддержание порядка в буферных зонах, проверка паспортного режима, зачистки, внутренние операции. Батальонов сохраняем ровно столько, сколько необходимо для осуществления нормальной ротации. Но ребят, даже уже ушедших на «гражданку», стараемся не терять.

Война еще не закончена, даже если в Киеве кто-то об этом забыл. На переходный период добробаты необходимы для выполнения полицейских функций, характерных для зоны военного конфликта.

— Но есть еще входящие в Нацгвардию «Азов», «Донбасс» батальон им. Кульчицкого — де-факто армейские подразделения…

— Да они сильно военизированы даже в рамках НГУ. Но это тоже продиктовано особенностями переходного периода. Мы сейчас создаем еще и бригаду легкой пехоты, суперспецназ.

— С тяжелым вооружением. А зачем оно им?

— Для выполнения некоторых задач нам нужны тяжелое вооружение и техника. Опыт наших взаимоотношений с ВСУ доказывает: когда силы — наши, а техника — их, эффект нулевой. Большие потери людей в Славянске и, особенно, в Иловайске — тому подтверждение. Когда Стрелков зашел в Славянск, мы перебросили в тот район своих бойцов на вертолетах, которые тогда еще не сбивали. Военные должны были помочь техникой. Мы ее так и не дождались... Потом бойцов еле оттуда вытащили.

В следующий раз, когда кто-то захватит Славянск, или будет прорыв через границу, бойцов бригады легкой пехоты оперативно передислоцируют в нужный район, и они самостоятельно выполнят необходимый объем задач. Не созваниваясь, не согласовывая. Это теперь функции НГУ, так прописано в новом законе.

— МВД принято считать доходным местом. Там множество «денежных» тем. Главное — знать, с кем делиться. Вы с кем делитесь — с премьером или президентом?

— Я делюсь только проблемами. С обоими.

Принято ли было «зарабатывать» в системе МВД? Безусловно. Здесь было 300 тыс. чел. Каждый мог «зарабатывать» на чем угодно.

«Зарабатывают» ли сейчас? Конечно, но намного меньше.

Мне разные максималисты регулярно советуют: всех уволит и набрать новых. Чтобы создать фактическую армию противников режима? А у нас есть 300 тыс. желающих и способных прийти на смену уволенным? У нас даже к патрульным есть вопросы. А патрульные — это самый легкий вариант. Есть же еще следователи, оперативники, это сложнее. Приходится выбирать между реформами и управляемостью. Идти шаг за шагом.

— Вы согласны, что патрульные — витринная история, и судить на их примере об эффективности реформ нельзя? И что, имело смысл начинать с более серьезных вещей — например, со следствия, розыска или участковых?

— С первой частью согласен, со второй — нет. Я намеренно начинал с патрульных. Любая другая история — не показательная. А мы хотели показать, что изменения возможны Мы получили кредит доверия, и с ним можно двигаться дальше. Надо было привлечь внимание, привлечь средства — зарубежные, наши. Получилось с патрульными — и теперь можно строить планы в отношении следователей и участковых.

— Но при этом с патрульными тоже не все получается, временами они выглядят просто беспомощными.

— Да. Но они учатся. И на собственных ошибках, и у более опытных сотрудников, которые перешли из милиции. Мы ищем баланс. Одни меня критикуют за то, что в полицию набирают «чуть ли не с улицы», другие — за то, что я не разгоняю «насквозь прогнивших ментов».

По дороге от милиции к полиции мы потеряли 7% «бывших», которых даже не допустили к аттестации. В процессе аттестации потеряли еще 25% руководства и 12% основного состава.

Это долгий сложный процесс, но никто не обещал, что он будет легким и коротким. Мы понимаем, что еще ни одной стране мира не удалось полностью победить коррупцию в полицейских структурах.

Когда лейтенант, патрулирующий сегодня на улице, вырастет до руководящих должностей, можно будет говорить, что новая система, которую мы отстраиваем, пустила корни. И становится более или менее коррупционно устойчивой.

Мы постепенно убираем тех, кто «зарабатывает», и прикрываем источники «заработка» на государстве. Это не нравится не только уволенным. Это не нравится большинству по-старому настроенных милиционеров, естественно. Это не нравится, в том числе, многим моим друзьям, уже привыкшим через кого-то в милиции решать разные вопросы.

И вот создается организация, которая провозглашает целью «противодействие разрушению милиции». Базируется она на улице Банковой, рядом с администрацией президента. А возглавляет ее бывший министр внутренних дел при Януковиче товарищ Могилев, тот самый, который так доблестно «отстоял» Крым на посту премьера АРК. И вокруг него собираются милиционеры, которые так переживают за «настоящих профессионалов».

— Но СМИ в крышевании темных схем подозревали как раз тех, кто пришел в МВД в вашу бытность, — Чеботаря, Тахтая.

— Обвинять можно, кого угодно и в чем угодно, я только не вижу ни одного доказанного факта, ни одного доведенного до конца дела.

Тахтай — талантливый молодой человек, благодаря которому мы на одной только системе электронных закупок экономим дикие деньги. Возьмите цены наших аукционов на топливо и ГСМ и сравните с ценами наших коллег в соседних структурах...

Чеботарь проработал здесь чуть больше года. Он создал систему, благодаря которой мы лучше, чем военные, снабдили подразделения НГУ и добробаты на передовой. И до сих пор так: наши обеспечены немного лучше. Далее. Чеботарь объявил войну (вместе со мной, разумеется, но он был ключевым механизмом этой войны) печально известному Грицаку с его ЕДАПСом. Который при всех властях, при любых министрах переподписывал свои договоры и зарабатывал за счет государства огромные деньги. Теперь перестал.

Потом возникла история с песком. В сети появилось видео, на котором Чеботарь обсуждает вопрос о продаже песка. Заместитель министра и песок: все — коррупция! А песок был конфискован и передан нам налоговой на реализацию, средства от которой полностью ушли в бюджет. Чеботарь абсолютно официально занимался его законной реализацией. И вполне естественно требовал от директора «Спецсервиса», чтобы песок продавали побыстрее.

Да, я уволил Чеботаря после того, как он подал в отставку. Но не за историю с песком, в которой нет никакой крамолы, а за безобразную сцену, связанную с ссорой с журналистами и дачным участком его семьи.

И Сакала я уволил не за то, что ему «предъявляли» СМИ. А из-за возникшего конфликта интересов. Руководитель департамента люстрации Минюста Козаченко вела расследование в отношении его, а он вел расследование в отношении ее. Он должен был немедленно взять отвод от этого дела.

Чтобы закончить по Чеботарю. Он был госпитализирован, уже будучи уволенным. Внезапная тяжелая болезнь, потеря четырех литров крови. Он чуть не умер. Мы помогли перевезти его в немецкую клинику Шарите, где местные врачи диагностировали отравление искусственным веществом. Можно только гадать, кому он так насолил. Он четыре месяца лечился, у него вырезали практически весь желудок, он потерял килограммов сорок. Был у меня несколько дней назад. От человека осталась тень. Он этого не заслуживает. Кстати, Сергей Иванович очень изменился как личность — многое успел переосмыслить в жизни.

Чеботарь — непростой человек. И не святой. А вы много видели в политике и в системе управления простых и святых? Но я всегда отдаю человеку должное и ненавижу пустые наклепы.

— Вас тоже регулярно подозревают в отсутствии должной святости, разве нет?

—Да, не святой, я уже говорил. Но ни одно публичное обвинение не подтверждено. То у меня пару дворцов в Италии находят…

— А сколько на самом деле?

— Ни одного. Все не могу выбрать достойный… То печатают красивую схему моих заработков. И там многое — правда. Там только в серединке маленькая ложь о фирме, которая занимается добычей газа и якобы входит в систему холдинга Инвестор. А она семь лет назад была продана, и ко мне никакого отношения не имеет. И вся большая схема рушится от этой маленькой лжи. Я действительно был успешным бизнесменом, оперировал капиталом, который Форбс оценивал в 300 млн долл. Но это в прошлом. Что-то потеряно, что-то осталось — смотрите декларации моей семьи, там все указано.

Сейчас у меня другие приоритеты и другие задачи. Я достаточно пожил, повидал и испытал, чтобы, выбирая между шансом украсть и возможностью реализовать свои идеи, оставить о себе добрую память — остановиться на второй возможности. Верить в это или нет — ваше дело. А время все расставит по местам.

Кстати, немногие понимают, что после изменения структуры МВД министр больше напрямую не управляет полицией. Даже в Грузии после реформы глава МВД оставался главным полицейским. У нас иначе.

— Обеспечение Национальной полиции отчасти осуществляется при помощи грантов. Вы готовы гарантировать, что ни одна копейка из этих средств не уходит «на сторону»?

— Да, готов на 100 процентов! Гранты поступают в основном из трех источников: США, Канады и ЕС. И еще нашим партнером выступает Япония.

Мы предусмотрели систему, по которой грантовых средств не касаемся вообще, на цены закупаемых товаров и выбор поставщика не влияем. Это наша принципиальная позиция. Потому что речь идет о чувствительном вопросе. И для нас, и для них. Украсть там невозможно, даже если бы у кого-то и появилось подобное желание.

Скажем, поставляют нам системы «видеоглаз», планшеты или рации. Тендеры проводит посольство, платит грант, а потом закупленное передают по списку полиции.

У японцев своя специфика. Например, в тендере должны участвовать только малые и средние предприятия. То есть заказать, скажем, мотоцикл у крупного производителя мы не можем. Ну, а автомобили Prius мы получали по другой программе, за средства, выделенные в рамках Киотского протокола.

— Мне кажется, обыватель поверит в эффективность реформы, когда заработают участковые. Как вы намерены реформировать эту сферу?

—Участковому мы хотим передать дополнительные функции, предварительно приняв закон о криминальных проступках. После этого он отчасти превратится в детектива. То есть если украдут, к примеру, курицу, он не должен вызывать оперативную группу. Спецгруппу привлекут только в случае серьезного преступления.

Участковые будут также набираться по конкурсу, они будут обеспечены формой, экипировкой, рациями, планшетами, высокой зарплатой (в районе 6–8 тыс. грн). То есть мы укомплектуем эту сферу мотивированными людьми.

— А бюджет на это есть?

— Не хватает «мелочи» — 350 млн долл. Я пытаюсь убедить наших зарубежных партнеров не распыляться, а сосредоточиться на реализации масштабных задач. Провалим реформирование института участковых — провалим реформу вообще.

Параллельно с запуском новых участковых, продолжим внедрение новых принципов дорожного патрулирования. Старые гаишники уйдут с трасс.

Реформа двигается вглубь регионов. Поясню, как будет работать полиция в большей области, например Киевской. Патруля там нет. Он будет, в связи со спецификой, только в Борисполе.

Итак, 20 районов. Мы их разделили на кусты. В куст попадает четыре района. Кустовые группы реагирования — единые для всего куста. Схемы выстроены так, что прибытие на место, например, в рамках Белой Церкви, должно занимать минут семь. Внутри области — максимум 20 мин.

Следователи и силовые группы реагирования располагаются только в центре куста. Спецназ КОРД — только в областном центре.

Мы убираем из маленьких районов изоляторы временного содержания, оставляем их только в центральных, и эти ИВС будут идеальными по условиям содержания, европейскими по уровню обеспечения прав человека. К тому же мы выведем изоляторы из подчинения местной полиции. Как только задержанный пересекает порог учреждения, тамошние полицейские уже не имеют к нему свободного доступа. И сотрудники соответствующего департамента, работающие в ИВС, будут находиться в вертикальном подчинении центру.

Ликвидируем структурную деформацию. Раньше из каждой тысячи сотрудников 700 работали в офисе, 300 — на улице. Мы изменили структуру так, что теперь в офисе работают 300, а на улице — 700.

— Все эти планы выглядят привлекательно. Но приходится говорить и о вещах менее приятных, например, о росте уличной преступности.

— Справедливости ради замечу, что возросла она не так существенно. Поскольку раньше показатели «подчищали», а сейчас — нет. Мы стали показывать настоящую статистику. Но преступности стало больше, да. Объективно.

В немалой степени из-за войны. С фронта потоком идет оружие. А еще — возвращаются люди, пережившие стресс войны, раздраженные происходящим в тылу, не находящие себя в мирной жизни, часто со сломанной психикой.

— А разве логично ликвидировать управление по борьбе с оргпреступностью в тот момент, когда она у нас формируется стахановскими темпами?

— Ну, во-первых, нынешний УБОП не помог бы в борьбе с нынешними ОПГ. Во-вторых, соответствующее управление борьбы с ОПГ организовано в рамках криминального блока Нацполиции и работает неплохо.

— Есть реальный шанс взять под контроль теневой рынок оружия?

— В условиях фактической войны — это невероятно сложная задача. Появилось идея выкупать оружие у населения. Надо думать и над таким вариантом. Возможно и контроверсионное дискуссионное решение о либерализации права на ношение оружия. Мы найдем тут верный баланс.

Информация о материале

Опубликовано: 15 февраля 2016