Статьи
Люди готовы, чтобы немного развлечься, послушать философов, как они слушали бы скрипача или фигляра. Но чтобы поступать так, как советует разумный человек, — никогда. Когда бы ни приходилось делать выбор между разумным и безумцем, человечество всегда без колебаний шло за безумцем. Ибо безумец обращается к самой сущности человека — к его страстям и инстинктам. Философы же обращаются к внешнему и второстепенному — рассудку.
Олдос Хаксли
В начале 30-х годов прошлого столетия выдающийся интеллектуал и многократный номинант на Нобелевскую премию по литературе Олдос Хаксли написал свою известную антиутопию «О, дивный новый мир!»
В ней он попытался представить мир будущего как продолжение тех тенденций, свидетелем которых он был. Время написания этого романа — момент глубокой политической перестройки всего европейского (да и мирового) социума и миропорядка. Это был период расцвета тоталитарных режимов (нацистской Германии, Италии, Японии, СССР), становления «фюрерских» (вождистских) моделей государственного устройства, прекращение хоть и недолгого, но мирного существования Европы после Первой мировой войны. Своим романом он давал оценку тому времени и очерчивал то, к чему оно может привести.
Сегодня мир стоит перед схожим вызовом — появление «гибридных войн«, нравится нам это или нет, порождает формирование нового «гибридного мира», или, точнее, — «гибридного мироустройства». И нам также требуется адекватно отреагировать на этот вызов, описать его не отрицая, но принимая реальность такой, какая она есть. Более того, этот «гибридный мир», как и гипотетически мир, описанный Хаксли, имеет все шансы стать антиутопическим.
Точкой отсчета «нового дивного мира» стала агрессия России против Украины. И это не оценка в духе романтического украиноцентризма (чем действительно у нас многие грешат) — это объективное состояние вопроса. Как сараевское убийство высвободило сжатую пружину глубоких противоречий и сложных процессов, приведших к Первой мировой войне, — так и прямая аннексия Крыма Россией и ее действия на Донбассе стали таким же спусковым крючком для начала новой «гибридной мировой войны».
Право силы против силы права
«В мире нет ничего более постоянного, чем непостоянство», — писал Джонатан Свифт. Ключевая проблема нынешнего «процессуального момента» именно в том, что очень многие (политики, эксперты, ученые, журналисты) по-прежнему думают о текущем состоянии как о чем-то временном. Они зачастую воспринимают и трактуют его как нечто такое, что является «отклонением от нормы» или просто «транзитном состоянии» к кардинально иному «лучшему будущему». Более того, так об этом думает и тот, кто разрушил этот миропорядок, казавшийся нам еще пару лет назад незыблемым: Москва и ее кремлевско-государственный истеблишмент (политический, интеллектуальный, военный), являющийся «элитой» лишь условно. В целом же наблюдается отчетливая неготовность не только России, но и Запада принять новую реальность.
Является ли эта «неготовность» следствием некоторого недопонимания текущего момента, помноженного на страхи его принятия, — особый вопрос. «Настоящие тайны становятся таковыми не потому, что о них никто не знает, — предупреждал Карл Густав Юнг, — а потому, что их никто не понимает». Между тем эта «гибридная война», как своеобразная парамилитарная агрессия, уникальна по многим параметрам. Оные являются своеобразным отражением этого самого нового «гибридного мира» — конъюнктурно надуманная причина начала войны, ложь во время ее развертывания, почти полное моральное разложение и деградация жителей страны-агрессора, и при этом — усугубленное постоянным членством в Совете Безопасности ООН действие агрессора в рамках формального международного права, создание массированной информационной поддержки своих действий, использование методов «активных мероприятий» в невиданных доселе масштабах. И, кстати, проблемы у «гибридного агрессора» возникают именно тогда, когда он пытается совместить цели и методы гибридной «войны будущего» с мировыми реалиями прошлого. Россия попала в подобную ловушку в Крыму, внутренне закрепив его аннексию юридически (конституционно) и присоединив к себе административно. Во всех остальных случаях она действует (или старается действовать) не столько вопреки международному праву, сколько в обход его, — часто нарушая не его букву, но игнорируя (а порой — откровенно презирая) его дух.
Нельзя не признать, что за разрушение старого миропорядка несет ответственность не только Россия. Безусловно, именно ее агрессия против Украины (а раньше — против Грузии) стала непосредственной причиной происходящего. Однако Запад со своей стороны, по сути, «умывая руки», позволил этому случиться. Об этом все четче говорят и западные же аналитики, в частности, Питер Дикинсон в своем материале для Atlantic Council. Он справедливо указывает на то, что большинство западных СМИ сразу после российской агрессии против Украины неожиданно «ослепли» относительно того, кто агрессор в украинском конфликте и как должны быть названы оккупационные войска, изобретая вместо этого некие новые слова и словосочетания, единственный смысл которых — не назвать российскую агрессию таковой. Как не вспомнить того же Хаксли, аргументирующего, что «факты истории интересуют нас только в том случае, если они вписываются в наши политические убеждения».
И более чем слабым утешением по своей глубинной сути являются подходы, подобные видению одного из самых популярны американских футурологов Роберта Каплана: «Как бы это ние ограничивало возможности Украины, как бы ни усложняло существование самого ЕС, ни Евросоюз, ни НАТО не примут Украину в свои ряды… [но] ваше будущее не выглядит мрачным».
При этом западная пресса в новом «гибридном мире» и сама становится жертвой новой «гибридной реальности» (действительно не вписывающейся в ее либерально-демократические мировоззренческие убеждения), поскольку пытается подходить к информационно-политическому пространству с «демократическими стандартами» мирного и рационального существования — подходом «взвешенности», «объективности» и «плюрализма мнений». А в это время та же Россия, по-ницшеански «переоценивая ценности» демократии через призму своей «суверенности» и спекулируя на этих «классических стандартах» журналистики (в части необходимости показать минимум две точки зрения на ситуацию), сознательно сдвигает «точку объективности» продуманной и масштабной ложью, делая объективный взгляд на ситуацию бессмысленным.
Однако при этом Запад после первого шока 2014–2015 гг. понемногу приходит в себя и начинает искать пути противодействия России. Удачные или нет — пока непонятно. Ибо очевидно, что для полноценного ответа требуется измениться самим, а это слишком серьезная вещь, на которую согласны далеко не все.
Нестабильность из хаоса: сюрпризы нового гибридного мира
Реальность бесконечно сложна для нашего познания. Мы должны упрощать.
Олдос Хаксли
Важной проблемой, которая редко внешне артикулируется и еще реже — внутренне прорабатывается, является парадигмально-понятийная. В целом в нашей новой «гибридной» реальности мы остро сталкиваемся со своеобразным концептуальным кризисом — кризисом слов и смыслов, которые описывают эту реальность, дают ей и ее элементам адекватную характеристику. Более того — этот кризис характерен абсолютно для всех — и для нас, и для России, и для мирового сообщества (от США и Европы до Сирии и Китая) в целом. И для каждого это приводит к неожиданным последствиям уже сейчас, — а еще больше неожиданностей нас ожидает в будущем.
Прежде всего, это будет выражаться в том, что каждая из сторон, которая сейчас предпринимает те или иные действия, в логике «старого мира» реагируя на вызовы мира нового, будет постоянно сталкиваться с совершенно неадекватными (как ей кажется) последствиями своих действий.
И, пожалуй, больше всего таких сюрпризов может ожидать именно Россию. Уже очевидно, что, развязывая «гибридную агрессию», Кремль рассчитывал на минимум внешне «двуединый» (но внутренне парадоксальный) глобальный результат.
С одной, геостратегической, стороны — разрушить текущий миропорядок доминирования стран Запада на мировой арене. С этим, кстати, она достаточно успешно справляется и, как ей кажется, — это очень хорошо для нее. Геостратегическая цель подобного деструктива — вернуть России статус «великой державы» и т.д.
С другой, геоисторической, стороны — вернуть мир в реальность середины ХХ столетия, период риторики классического политического реализма («зоны влияния», «борьба систем», «баланс сил и баланс интересов» и т.д.).
И вот именно между этими двумя масштабными целями пролегает бездна концептуального несоответствия, которую Россия еще не осознала. И непохоже, что способна осознать в принципе.
Лучше всего это видно из известного интервью заместителя директора Института Европы РАН и председателя президиума Совета по внешней и оборонной политике (СВОП) Сергея Карганова (моего давнемо знакомого) журналу «Шпигель». Его ответы на вопросы корреспондента — это почти клишированный набор понятий и тем периода классической холодной войны с небольшой коррекцией на новую российскую военную доктрину, которую он свел к тому, что «Россия больше никогда не будет воевать на своей территории». Из оного следует вполне логичное продолжение: «поэтому готова воевать на территории всего остального мира».Цели же России заявлены как «возвращение былой мощи», «возвращение статуса великой державы», «стать центром большой Евразии», а для этого «применение оружия оправдано».
Как уточняет обозреватель The New York Times Макс Фишер, «российские военные планировщики… пришли к выводу, что лучшей защитой будет переход к нападению». А поскольку разница потенциалов у России и атакуемых ею стран велика, международное же право не дает возможности напрямую использовать многие исключительно военные методы, то именно «гибридные методы» должны обеспечить возможность проецирования ее мощи. Что важно — проецировать за пределы ее же реальной силы. Но практические задачи и прикладные задания этого «проецирования» отнюдь не всегда «стратегичны» (если под ними понимать достижение некоей внятно заданной цели) — часто это, по меткому выражению израильского аналитика Дмитрия Адамски, «создание проблем ради создания проблем» — то есть трансформационное управление стабильностью-нестабильностью, перевод системы из одного нестабильного состояния в другое.
Упрощенно геополитическая цель России при развязывании глобального гибридного конфликта осознавалась следующим образом: посредством методов «гибридной войны» разрушить текущий миропорядок, дабы восстановить миропорядок периода холодной войны и в нем занять привычное место (или максимально сопоставимое — с поправками на набравший силу Китай и пр.). И да, этот новый миропорядок формируется. Да, усилиями и действиями России в том числе. Однако проблема в том, что этот новый миропорядок ничего не будет иметь общего с тем, который Россия так хочет вернуть: это будет новый «гибридный миро(бес)порядок». С новой расстановкой стран и новыми «гибридными войнами» (которые будут инициироваться уже новыми игроками, в т.ч. ситуативными союзниками России, — против нее же самой). С «гибридными решениями» проблемных ситуаций (часто — вне правовых полей государств или в «серой зоне» национального и международного права) и «гибридным международным правом» и т.д. То есть нужно понять и принять, что этот новый «гибридный миро(бес)порядок», который мы сейчас наблюдаем это не некое «транзитивное состояние» — это и есть новая реальность, отнюдь не экстраполируемая на реалии прошлого. Более того, в этой новой «гибридной реальности» достойного места для России — с ее неэффективной экономикой, неэффективным государственным управлением, с ее устаревшим лексиконом для идеологического описания и ценностного осмысления реальности, — может просто не оказаться.
В этом новом «дивном» мире риски для самой России движутся по нарастающей, поскольку она выпустила джинна «гибридной войны» из бутылки. Тем самым косвенно согласившись, что новые нормы и принципы «геополитического беспредела» распространяются и на нее.
Действуя в обход основополагающих принципов миропорядка, нарушая нормы и правила международных отношений, Россия тем самым потеряла достаточный кредит доверия, чтобы считаться надежным и уважаемым международным партнером. И западные санкции стали лишь внешним проявлением этого — политически не столько лишая Москву доступа к критически важным ресурсам (от финансовых до технологических), сколько осложняя их использование.
Россия и сама становится очень уязвимой для инструментов и механизмов, методов и методологий «гибридной войны» — в случае, если оные будут использованы против нее.
Играя в «гибридные войны» на наиболее остро воспринимаемом западном направлении, Россия становится все более уязвимой на остальных стратегических направлениях. «За скобками», в частности, пока что остается перспектива применения методов «гибридных войн» против самой России — особенно в тех регионах, которые Москва и так ослабляет в военном и забывает в административном отношении. Это прежде всего Дальневосточный регион, открытый для ползучей китайской экспансии, могущей начаться уже в ближайшие годы и продлиться десятилетия. Сколь угодно жесткие «руководящие указания» далекого Центра и сколь угодно абстрактно могучие «духовные скрепы» бессильны перед конкретными региональными демографическими тенденциями. Предоставление Москвой Китаю практически полного доступа к целым районам — это вольное или невольное создание своими руками хорошего плацдарма, на котором Пекин может без особых сложностей и трудностей задействовать сценарии и стратегии «гибридной войны» уж против самой России. Благо, что соответствующих масштабнейших ресурсов (прежде всего переизбытка населения) самому Китаю не занимать. Как еще в мае 2014 г. отметил зампредседателя КНР Ли Юаньчао в своем выступлении на Петербургском международном экономическом форуме: «…в России обширная территория, а в Китае самый трудолюбивый в мире народ. Если мы сможем сочетать эти факторы, то получим существенное развитие. В России большая территория и мало народа, в Китае — наоборот».
Воспитывая национальную экстраверсию, или Страна без внутренней политики
Прошлое подчищено, подчистка забыта, ложь стала правдой.
Дж.Орруэл, «1984»
Пока же Россия делает то, что она делала всегда и достаточно успешно: уничтожает текущую реальность. По части деструкции с ней действительно сравниться сложно. Но конструктив всегда был ее слабым местом, а сейчас — особенно. Как верно отмечает Андрей Пионтковский (и не только он): «что сегодняшняя российская элита, страдающая фантомными имперскими болями, может предложить бывшим собратьям по строительству платоновского котлована? Ничего, кроме помпезных разговоров о своем величии, о мессианском имперском предназначении русского этноса, о сакральном Херсонесе. Но это, увы, никому, кроме нас самих, русских, неинтересно. Максимум, на что некоторые соседи готовы, — снисходительно выслушивать эти фантазмы за крупное финансовое вознаграждение… путинская Россия ни для кого не может быть привлекательной — ни для миллионов украинцев, жаждавших избавиться от собственных бандитов во власти, ни для донецких уголовников, которым не нужен альфа-пахан в Кремле…» Точно, хоть и не политкорректно, на эту же тему высказался и Александр Невзоров: «Кроме своего прошлого, РФ нечего предъявить ни миру, ни себе самой. И нечем утешиться… Сегодня Россия взасос целуется с призраками… Россия, как заведенная, твердит о своей «самобытности» и пытается прошлым корректировать реальность».
Однако России нечего не только предъявить миру и окружающим ее странам — ей нечего предъявить и своим собственным гражданам. Более того, чем дальше, тем больше внутренний дискурс (который является основой политического и общественного процесса в любой стране) замещается внешним. Показательно, что львиная доля российских публичных стратегических/аналитических документов последнего времени почти не обращается к проблемам развития внутри страны: почти нет документов по новым стратегиям в экономике, социальной политике, этнонациональной политике, медицине, здравоохранении и т.д. Зато множество документов «внешнеориентированных» — внешняя политика, возможности применения силы (во всех ее проявлениях) за рубежом, анализ внешних врагов и союзников.
При этом внутренней политической оппозиции (как залога развития политической системы и обеспечения контроля над властью) — как таковой нет. Как и нет самой политической жизни (она фальсифицируется подковерной борьбой отдельных кланов и групп интересов). Как точно отметил характер оппозиционности российских граждан на данном этапе развития России Андрей Колесников: «В России, чтобы выразить протест, не выходя при этом на площадь и не попадая в тюрьму, надо голосовать за две партии, уже минимум 20 лет изображающие оппозицию, — коммунистов и жириновцев». Ситуация все больше напоминает известную фразу из фильма «Убить дракона» по пьесе Евгения Шварца: «Ну, если нельзя протестовать, то хотя бы поспорить…» Однако потихоньку и возможность «поспорить» уничтожается.
Может ли страна длительное время существовать без полноценной внутренней политики? Вполне вероятно. Та же Северная Корея, практически полностью заменившая пустые холодильники идеологически заполненными телевизорами, это «успешно» демонстрирует. Может ли страна длительное время существовать без внутренней политики успешно? Более чем сомнительно. Разве что, как и в случае с Северной Кореей, она закроет все границы, ограничит все возможные коммуникации и, на всякий случай, жестко стандартизирует «мысли» своих граждан (введя официальную идеологию и искореняя на корню даже малейшие сомнения в отклонении от нее). Законы «пакета Яровой» да и большая часть последних инициатив российских депутатов (мастерски выполняющих роль передающих бумаги из Кремля в Думу) говорят, что российское руководство это понимает и движется по более чем сопоставимому маршруту. До новых побегов на «загнивающий Запад» во время международных командировок и появления «фарцовки» как системного явления осталось, по всей видимости, не так уж много времени…
Гибридная (внешне-внутренняя) политика России
Чего-то хотелось: не то конституции, не то севрюжины с хреном, не то кого-нибудь ободрать.
Михаил Салтыков-Щедрин
Парадокс нынешней государственной политики Москвы в том, что внешне она кажется внутренней, тогда как внутренне является внешней. Иными словами, даже самая суть внутренней политики подчиняется Кремлем внешним целям и задачам.
Если говорить о российской внешней политике в целом, то, безусловно, это продолжение наращивания потенциала ведения «гибридных войн» (как безусловного продолжения политики «по Клаузевицу») на новых пространствах. Причем не только на европейской арене, но и в регионе Средней Азии и иже с ними. Не так давно берлинский Фонд науки и политики выпустил свой доклад «Возможные сюрпризы. 11 направлений, по которым может пойти внешняя политика России». В документе резонно обращается внимание на то, что во главе практически всех среднеазиатских стран стоят немолодые лидеры, в случае смерти которых против их стран вполне можно наблюдать российскую гибридную агрессию. Наиболее яркий пример — Казахстан. Впрочем, под схожим потенциальным ударом находятся и другие республики (например — Беларусь). Но, пожалуй, именно в среднеазиатских республиках мы, возможно, увидим столкновение «на встречных» — постоянно наращивающий свой потенциал и производные амбиции Китай, обладающий огромными экономическими, крупными военными и серьезными политическими ресурсами, также может решить применить гибридные методы противостояния в этом регионе. Все в целом это приведет к весьма неожиданным последствиям, как для стран региона, так и для инициаторов гибридного противостояния.
В целом же российскую внешнеполитическую стратегию, ориентированную на Запад, довольно точно охарактеризовал Тимоти Эш: «с точки зрения Москвы политические тенденции в США и Европе играют на пользу российским интересам. Российская игра заключается в том, чтобы затягивать время, пока Запад согласится на компромисс». Проблема же в том, что ресурса «затягивать» осталось не так уж много. Первый заместитель министра финансов России Татьяна Нестеренко выступила на форуме «Территория смыслов» с жесткой и однозначной речью: денег нет, а если ничего не изменится, то в 2017-м не будет даже на зарплаты (ибо к этому моменту все ресурсы Резервного фонда будут использованы). Нельзя сказать, что это неожиданная новость, но то, что она озвучивается чиновником такого ранга, говорит о том, что отступать действительно уже некуда, — и общественное мнение нужно начинать к этому постепенно готовить. А проведение масштабной макроэкономической реформы при нынешнем все более авторитарно-консервативном политическом режиме невозможно, ибо «вирус либерализма» уничтожит сам режим. Российская власть осознает проблему. Более того, определенным актом отчаяния является указание Алексею Кудрину наработать уже в ближайшее время стратегию развития страны с 2018 года. Но хороший вопрос: будет ли что реформировать в 2018 году, и каково к тому моменту будет экономическое состояние России? При этом от геополитических проектов никто отказываться не собирается. А это означает, что как минимум ближайшие два года Россия будет разрываться между экономической реальностью и политическими амбициями, — во все более призрачной надежде, что Запад изменит свою позицию раньше, чем в 2018 году.
При этом Украина по-прежнему остается одним из ключевых фокусов российской внешнеполитической деятельности, и, судя по всему, практическая деятельность России тут и дальше будет сосредоточена на созданных псевдореспубликах и продолжение (с поправкой на изменившиеся условия) ведения «гибридной войны» против нашей страны.
Как образно заметил публицист Игорь Тышкевич, «Донбасс нужен Кремлю не в составе России, а как камень на шее Украины». И политика России именно на это и будет направлена. Другое дело, что если последние два года мы участвовали в своеобразном шахматном рапиде, то образовавшаяся замысловатая неопределенность момента вынуждает (или, скорее, — дает возможность) обдумать свои действия и спланировать шаги на более долгую перспективу.
Кстати, российский СВОП в своем проекте «Стратегия для России» пытается убедить российское руководство именно в резонности «игры в длинную»: «Через шаг (3–5–8 лет) на Украине могут появится новые возможности. Но и новые вызовы». Помимо этого, экспертами предлагаются и все традиционные «мягкие» методы, вроде точечной поддержки пророссийских неправительственных структур и даже отдельных экспертов, финансирование пророссийских политических сил, усиление гуманитарных проектов и т.д. Все эти мероприятия действительно были бы очень эффективны, но, опять же, — в «том» мире, который Россия с такой иступленной последовательностью уничтожала своими действиями. И таки добилась этого.
Впрочем, говорить о том, что военная угроза ушла, не стоит. В одном из отражений нового «гибридного мира» мы действительно можем говорить о логике классического политического реализма с доминантом силы и возможности ее применять в почти неограниченном объеме. Как мы уже неоднократно говорили, Кремль создает мощную и полноценную военную инфраструктуру на границе с Украиной. И не только на границе, но и на территории самой Украины — в Крыму и на неподконтрольных Украине территориях на востоке страны. Может быть, правы те, кто говорит, что это лишь «ружье», которое зарядили, чтобы пугать нас (или НАТО) — так сказать, «отсель грозить мы будем шведу…», если вспомнить Пушкина. Или что у России нет никаких поводов на нас нападать — или это нападение будет бессмысленно (впрочем, за последние два года мы уже немало видели малоосмысленного от нашего северного соседа, точнее, осмысленного не в парадигме «логики», но в создании хаоса). Однако «если у вас есть пистолет или ружье, у вас обязательно зачешутся руки, чтобы пострелять из них — хотя бы по бутылкам». В данном случае — по соседу, который никак не хочет «понять» своего «счастья» в цепких объятьях «русского мира».
Каково будущее псевдореспублик в этих планах? Как и раньше — весьма неприглядное и безрадостное. Ключевой особенностью российского «стратегического мышления» всегда была склонность к «показухе», проявляющаяся в регулярном выстраивании «потемкинских деревень». По своей глубинной сути проекты типа «Новороссии» (кстати, сразу историко-ассоциативно отсылающие именно к «потемкинским деревням») — это экстраполяции отсутствующих культурных образов на территориальную реальность. ДНР и ЛНР — это типичная «показуха», две исключительно большие «потемкинские деревни» современного, уже «путинского» образца.
Но при этом Россия так и не смогла найти за эти годы путей использования этих террористических образований в каком-то ином ключе. А значит — будет и дальше максимально их использовать преимущественно в военном смысле. Как справедливо отмечают обозреватели, политическое урегулирование этого конфликта невозможно по причине того, что Россия не может отказаться от трех ключевых тезисов, мешающих такому урегулированию: природы легитимности украинского государства, его руководства и сепаратистских образований. А изменить они их не могут, поскольку все они нацелены на одно — блокирование украинской внешнеполитической деятельности (возможности самостоятельно принимать решения в этой сфере). А значит — мы в своеобразном тупике.
И, похоже, что Россия видит выход из этого тупика через новую эскалацию. Или, по крайней мере, через угрозу этой эскалации. Реальна ли эта угроза или только попытка склонить нас к «сотрудничеству» путем угрозы — даже не столь принципиально. Важно, что ружье заряжено, и, похоже, у ряда российских лиц, влияющих на принятие решений, есть большой соблазн пойти простым путем: вместо опасного размахивания им перед лицом оппонента все же «нажать на курок».
Украинские воспоминания о гибридном будущем
Что есть жизнь? Это разрушение мечты действительностью...
Н.Гоголь
Прежде всего — мы должны понимать и помнить об этом каждый день: Россия в ее нынешнем виде представляет собой угрозу для всех, кто ее окружает. А местами — и для собственного населения. И будет представлять в будущем. Надежды на то, что санкции ее «успокоят», «отрезвят» или «вернут в норму», — призрачны и беспочвенны. Они проистекают из той же логики поведения «нормальных государств» в «нормальных условиях» при «нормальном миропорядке». То есть при том, чего уже нет. А значит — надеяться нужно на себя и на продуманность своей практической деятельности.
А для этого требуется более активно и интенсивно осмысливать новый подход и новую реальность, решительно отказываясь от привычных нам типовых решений во всех сферах — во внешнеполитической, военной, экономической, информационной, социальной политике и т.д. Как правильно отметили недавно относительно смены стратегии нашей внешней политики: «Есть теория, уподобляющая взаимодействие государств бильярдным шарам, в том смысле, что характер внешней политики не зависит от режима, так же как сила и траектория ударов не зависит от цвета шаров. Однако в нашей ситуации речь не только о цвете шаров: поменялось почти все, включительно с геометрией стола и характером силового взаимодействия».
Если быть до конца честными, наша главная стратегическая угроза — это даже не вопрос о том, найдем ли мы тактически успешные ответы на «гибридную войну» (хотя это жизненно важно), а сможем ли мы понять этот новый «гибридный мир», понять его законы и закономерности (которые сейчас нам кажутся хаосом), и как именно мы используем это знание.
И свои стратегии меняем (должны менять) не только мы — все, кто не изменится, кто не примет новой геополитической игры, кто будет о ней думать как о «возвращении старой доброй холодной войны», скорее всего, проиграет и может исчезнуть.
Но этот момент — это и новая возможность. Если мы сможем построить адекватную новую картину мира, скорректировать свои стратегии, мы можем стать частью тех сил, которые формируют этот новый мир (как бы это ни звучало патетично). Мы на пороге глубоких трансформаций текущих военно-политических и экономических альянсов, зарождения новых, поиска ответов на новые, неожиданные проблемы — и этим стоит воспользоваться. Мы должны быть более активны, более креативны, но эта деятельность должна стать и более прагматичной. А это говорит о необходимости масштабной ревизии всего того, что до этого нам казалось базовым (включая абсолютные внешнеполитические приоритеты).
Это не значит, что мы должны внезапно отказаться от европейской и евроатлантической интеграции. Нет. Но мы должны наполнить свое видение этого процесса новым, более реальным и достижимым содержанием. Особенно ввиду того, что перспектива юридически оформленного вступления Украины и в ЕС, и в НАТО настолько туманна, что выдвигать ее в качестве реального стратегического приоритета можно лишь в том случае, если его никто не собирается достигать. По всей видимости, при неизменности евроинтеграционного и евроаталантического вектора целепологание должно радикально измениться, И это касается не только внешней политики, но и почти всех сфер.
Проблема ведь не только в том, что мы якобы «не видим», как именно должны измениться наши стратегии. Это важно, но не только это. Вопрос и в том, насколько текущая система государственного управления способна реализовать эти новые стратегии. Способна ли она в принципе принять их и начать по ним действовать? Особенно, если эти стратегии будут выходить за рамки традиционных практик и традиционных инструментов. Здесь нас, по всей видимости, тоже ожидает существенное смещение акцентов, которые болезненно отразятся на значительном количестве граждан и руководителей страны. Если вопрос вывести на уровень общегосударственного осмысления, то звучать он будет так: способны ли мы (а если да, то когда и с каким результатом) на масштабную социально-административную подготовку к существованию в рамках «гибридного мира» и к противодействию «гибридным войнам»?
Сегодня ответа на этот вопрос нет. Но этот ответ нам нужен. Ибо иначе придется еще раз пропустить через себя горькую максиму О.Хаксли: «То, что люди не учатся на ошибках истории, — самый главный урок истории».
Поэтому здесь и сегодня цель тех, кто считает себя специалистами в вопросах национальной безопасности и государственного управления, — найти необходимые ответы. Может быть, непростые ответы. Возможно — болезненные для наших представлений о том, какой должна быть Украина (какой бы нам ее хотелось видеть). Но эти ответы необходимы. Получить их исключительно силами отдельных граждан и коллективов малореально — тут требуется общая работа многих институций и многих специалистов. Но без этого понять, как выглядит действительно наш новый дивный гибридный мир, по каким законам он теперь существует и как в нем действовать эффективно, у нас не получится.
- Информация о материале
Департамент комунального господарства Харківської міськради 17 серпня за результатами тендеру уклав угоду з ТОВ «Енергосервіс ПМК» щодо реконструкції мереж зовнішнього освітлення вартістю 3,53 млн грн. Про це повідомляється у «Віснику державних закупівель».
До кінця року заплановано провести реконструкцію мереж зовнішнього освітлення пішохідних доріжок по просп. Перемоги (від просп. Людвіга Свободи до кола трамваю). Саме у цьому районі 19 серпня відкрив станцію метро «Перемога» президент України Петро Порошенко, яка повноцінно запрацювала тільки 25 серпня.
Переможець тендеру повинен встановити 74 опори та 70 світильників, з яких 56 світильників 70 Вт К-Lux, а решта ЖКУ-150-Ambar зі склом. Також планується прокласти кабель, заасфальтувати 80 кв м. тротуару та посіяти 1200 кв м газону.
Єдиним конкурентом переможця було ТОВ «Енерго Х», засновниками якого є Ганна Роман та Юрій Селезньов. Ця фірма регулярно отримує підряди від Департаменту комунального господарства Харківської міськради на реконструкцію зовнішніх мереж без проведення торгів.
Фірму «Енергосервіс ПМК» заснувала Світлана Косінова. Вона ж разом зі своїм сином Станіславом Косіновим заснувала ТОВ «Енергосервіс», яке в жовтні 2011 отримало підряд від Харківської міськради на реконструкцію освітлення майдану Свободи за 15 млн грн.
Згодом «Енергосервіс ПМК» перереєстрували на Катерину Спіцину, а директором став Станіслав Фролов. Катерина Спіцина відома, як бухгалтер ТОВ «Харківський завод будівельних матералів «Астор». Серед бенефіціарів цього підприємства також є Світлана Косінова. Крім того, бенефіціаром є й дружина Станіслава Косінова – Оксана Тацій.
Спіцина також є серед засновників ТОВ «Юрексперт-2005» та «Експерт-Сервіс». Всі ці фірми мають спільну адресу: Харків, вул. Шевченко,60.
Станіслав Косінов є депутатом Харківської міської ради від партії «Відродження». Нещодавно він був призначений в.о. першого заступника Державної аудиторської служби.
За даними «Харківського антикорупційного центру», Департамент комунального господарства Харківської міськради 22 липня без проведення тендеру перерахував ТОВ «Енергосервіс ПМК» 0,72 млн грн за додаткові ремонтні роботи в сквері «Перемоги».
Реконструкцію цього скверу за останні п’ять років вже двічі замовляли якраз ТОВ «Енергосервіс ПМК».
- Информация о материале
Принятый и подписанный за несколько часов Закон №1355-VIII «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины относительно деятельности Генеральной прокуратуры Украины» внес существенные изменения в деятельность прокуратуры (подробнее в статье «В прокуроры – по новым правилам», №19 (337) от 23 мая 2016 г.).
Как известно, со вступлением в силу приказа Генеральной прокуратуры Украины №205 от 16.06.2016 в органах прокуратуры Украины с 24.06.2016 был введен порядок тайной проверки порядочности прокуроров Генеральной прокуратуры Украины, региональных и местных прокуратур и следственных органов.
Впервые о проведении тайной проверки добропорядочности Генеральный прокурор Юрий Луценко сообщил 16 июня, во время рабочего визита во Львов. «К примеру, прокурор уверяет, что у него нет автомобилей, но ежедневно приезжает на работу на последней модели Audi или какой-то новой машине. Этот факт мы хотим знать. Если теща прокурора строит 3-этажный дом, не надо стоять у него с гранатометом – достаточно сообщить Петру Шкутяку», – аргументировал он предлагаемую инициативу.
Напомним, ветеран АТО, общественный активист П. Шкутяк был назначен инспектором управления внутренней безопасности ГПУ и руководителем рабочей группы по проверке добропорядочности прокуроров. В ее состав вошли еще 8 прокуроров и один инспектор.
Семь постулатов
30-дневный срок, отведенный прокурорам для подачи анкет добропорядочности, на данный момент истек, и анкеты уже опубликованы на сайте ГПУ. А вообще прокуроры Генеральной прокуратуры Украины, региональных и местных прокуратур и следователи органов прокуратуры теперь должны подавать анкеты порядочности ежегодно до 1 февраля.
В анкете прокурор указывает, к примеру, что не совершал действий, порочащих звание прокурора, своевременно и достоверно задекларировал свое имущество, доходы и расходы, не совершал коррупционных правонарушений и не вмешивался в деятельность других прокуроров, что уровень его жизни соответствует имеющемуся имуществу и доходам, он добросовестно выполняет обязанности и придерживается присяги и т. п. В общем, прокурор должен подписаться под 7 утверждениями, а выводы о наличии/отсутствии фактов он должен сделать сам. Похожая ситуация сложилась с выполнением Закона «Об очищении власти», когда каждый, кто подавал заявление, самостоятельно делал вывод о том, распространяются ли на него запреты, установленные законом.
Однако возникает вопрос: как ответы на вопросы в анкете могут вывести на чистую воду нечестных прокуроров?
Тайна проверки
Немало вопросов вызывает и сам порядок проведения тайной проверки добропорядочности. Она заключается в размещении анкет прокуроров на официальном сайте ГПУ и ожидании от граждан информации, которая может поставить под сомнение утверждения прокурора в заполненной им анкете. На такое ожидание отведено 6 месяцев. В случае получения компрометирующей информации рабочая группа по проверке добропорядочности прокуроров должна направить ее руководителю прокуратуры, в которой работает «нарушитель», а руководитель, в свою очередь, обязан решить вопрос о назначении служебной проверки. Но если полученная компрометирующая информация уже была когда-то предметом служебной проверки, независимо от ее полноты и беспристрастности, повторно она проверяться не может. Как не может проверяться и информация о действиях или бездействии прокурора, с момента совершения которых прошло 2 года.
В дальнейшем выводы таких расследований изучаются подразделением внутренней безопасности ГПУ. В случае его несогласия с заключением служебной проверки вывод может быть отменен. Правда, последствия отмены (например, повторная проверка, ответственность и т. д.) в нормативном акте не прописаны.
Если по результатам тайной проверки порядочности будут установлены признаки совершения дисциплинарного проступка, прокурора привлекут к ответственности. Непредоставление, несвоевременное предоставление анкеты также является основанием для привлечения лица к ответственности.
Подача анкет подлежит учету в реестре тайных проверок порядочности прокуроров. Ответственным за ведение такого реестра является подразделение внутренней безопасности.
Как видно, теперь к прокурорам не меньшие требования, чем к судьям. Их также будут проверять на порядочность, к примеру, в вопросе соответствия их и членов их семей уровня жизни имуществу и полученным доходам, как проверяют судей во время прохождения ими первичного квалификационного оценивания.
Как уведомить о нечестном прокуроре
Одной из особенностей проверки порядочности прокуроров является то, что заполненные ими анкеты подлежат обнародованию. Так, на сайте Генеральной прокуратуры Украины уже есть раздел «Тайная проверка прокуроров». В этом разделе можно найти нормативно-правовые акты, которые регулируют проведение данной проверки, информацию о ней и собственно анкеты.
Примечательно, что в разделе «Информация» указывается следующее:
«Поводом для проведения тайной проверки порядочности является только информация, которая свидетельствует о недостоверности одного или нескольких утверждений, указанных прокурором в анкете. При наличии такой информации любое лицо может предоставить ее в управление внутренней безопасности и защиты работников прокуратуры Генеральной прокуратуры Украины одним из удобных способов:
- путем подачи управлению внутренней безопасности и защиты работников прокуратуры письма, обращения, сообщения в бумажной форме по адресу: Киев, ул. Резницкая, 13/15 с пометкой «Проверка добропорядочности»;
- путем передачи такой информации на электронный адрес: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript..
Согласно установленному порядку, в таком уведомлении обязательно должны указываться ФИО прокурора, по которому предоставляется информация, фактические данные, которые могут быть проверены, и утверждение, по которому, по мнению извещателя, прокурором предоставлена недостоверная информация (например, о совершении коррупционного или связанного с коррупцией правонарушения). Только при таких условиях предоставленная информация подлежит проверке. Для выяснения дополнительной информации по поводу проверки порядочности прокуроров желательно (но необязательно) указывать контактные данные лица, предоставляющего сведения.
В разделе «Анкеты» в алфавитном порядке обнародованы заполненные прокурорами анкеты. Их на данный момент уже достаточно много, но отличаются они, по большому счету, только данными о личностях, которые их заполняли. Все как один подтверждают, что не совершали определенных действий, порочащих звание прокурора, что своевременно и достоверно задекларировали свое имущество и пр. Найдется ли хоть один прокурор, который напишет обратное?
С другой стороны, обнародование этих анкет означает, что любой гражданин, которому известно о недостоверности утверждений конкретного прокурора, может проинформировать об этом. Однако наличие таких сведений не будет иметь следствием проведение служебного расследования, если, среди прочего, такая информация касается действия (бездействия) прокурора, с даты которого прошло более 2 лет. Т. е. все прокуроры получили «индульгенцию» за предыдущие годы (до февраля 2015 г.), даже если совершали действия, порочащие их звание, нарушали ограничения, предусмотренные законодательством в сфере предотвращения коррупции, а также вмешивались «в служебную деятельность другого прокурора, служебных, должностных лиц органов государственной власти, органов местного самоуправления или судей, в т. ч. путем публичных высказываний относительно их решений, действий или бездеятельности».
По сути, прокурор будет считаться порядочным, если о порочащих его поступках не станет известно вовремя, т. е. в течение 2 лет после их совершения.
Генеральная инспекция
Как известно, 8 августа Ю. Луценко подписал приказ «О первоочередных организационных мерах по обеспечению формирования кадрового состава Генеральной инспекции». Как отметил Генеральный прокурор, этот орган «должен следить за законностью действий прокуроров и следователей всей системы прокуратуры и должен быть создан с нуля».
Также Генпрокурор сообщил о создании конкурсной комиссии, состоящей из 7 человек, из которых 5 – представители общественности. Председателем этой комиссии назначена заместитель Генерального прокурора Украины Анжела Стрижевская, а бывшему Федеральному прокурору и помощнику Генерального прокурора США Богдану Витвицкому предложено перенести американский опыт при собеседованиях кандидатов. По результатам работы комиссия должна предоставить на утверждение Генеральному прокурору по одной кандидатуре на должности руководителя, двух заместителей и членов Генеральной инспекции.
Срок подачи заявок от кандидатов – с 10 августа до 10 сентября. В свою очередь, конкурсная комиссия начнет работу с 10 сентября.
Кандидатам на должности предложат добровольно пройти общий тест на IQ, а также на знание законодательства. Те, кто лучше сдадут этот тест, будут допускаться к собеседованию, пояснил Ю. Луценко. После этого конкурсная комиссия будет определять победителей среди кандидатов.
Генпрокурор также отметил, что заработная плата сотрудников Генеральной инспекции будет вдвое выше, чем у работников органов прокуратуры. Комиссия по отбору кандидатов в Генинспекцию будет постоянно информировать о своих заседаниях, и любая информация, касающаяся соискателей, будет доступной.
Между тем, на рассмотрении Верховной Рады находится законопроект №4917 «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины, направленных на создание и обеспечение деятельности Генеральной инспекции». Задачами этого проекта являются урегулирование на законодательном уровне создания в структуре Генеральной прокуратуры Украины и деятельности Генеральной инспекции, определение ее статуса, функций, полномочий, особенностей деятельности и прозрачных конкурсных основ отбора прокуроров в это подразделение, а также дополнительных гарантий от возможного вмешательства в их деятельность.
Проектом предлагается внести изменения в Закон «О прокуратуре» и в Уголовный процессуальный кодекс Украины и предусмотреть: статус Генеральной инспекции; задачи; полномочия; порядок назначения руководителей и работников Генеральной инспекции; конкурсные требования к кандидатам на должности; основы независимости (отношения подчинения, связь с другими структурными подразделениями и т. п.); разграничение полномочий с НАБУ и САП; процессуальные права руководителя Генеральной инспекции; определение прокурора «высшего уровня», «руководителя органа прокуратуры» в контексте деятельности Генеральной инспекции; особенности осуществления надзора за ОРД и т. п.
Согласно проекту, Генеральная инспекция признается отдельным звеном системы органов прокуратуры. Создание Генеральной инспекции, определение ее штата будет осуществляться Генеральным прокурором Украины. На Генеральную инспекцию предлагается возложить:
- осуществление полномочий по досудебному расследованию уголовных преступлений, совершенных прокурорами и сотрудниками органов прокуратуры;
- осуществление надзора за соблюдением законов при проведении оперативно-розыскной деятельности, предварительного расследования по прокурорам и работникам органов прокуратуры (кроме случаев, отнесенных к компетенции Специализированной антикоррупционной прокуратуры);
- поддержание государственного обвинения в соответствующих производствах (кроме случаев, отнесенных к компетенции Специализированной антикоррупционной прокуратуры);
- проведение служебных расследований по прокурорам и работникам органов прокуратуры;
- предотвращение правонарушений в органах прокуратуры;
- проведение аудита финансово-хозяйственной деятельности органов и учреждений, входящих в сферу управления прокуратуры;
- обеспечение информационной безопасности и связей с общественностью.
«Предложенные проектом изменения направлены на обеспечение независимости и эффективности расследования преступлений, совершенных прокурорами и другими работниками органов прокуратуры, осуществление государственного обвинения в соответствующих производствах, проведение служебных расследований, аудита финансово-хозяйственной деятельности органов прокуратуры», – говорится в пояснительной записке к законопроекту.
Также проектом устанавливается порядок проверки прокурора на порядочность и предполагается, что ее непрохождение будет основанием для дисциплинарной ответственности прокурора.
Проверку порядочности прокуроров Генеральной прокуратуры Украины, региональных и местных прокуратур проводят подразделения Генеральной инспекции в порядке, утвержденном Генеральным прокурором Украины.
Проверка в Европе и США
Заполнение анкет добропорядочности практикуется в правоохранительных органах США, Канады и европейских стран. Такие анкеты состоят из нескольких десятков листов конкретных вопросов. Кроме детальной информации о финансовом состоянии лица и его близких родственников, есть также вопросы о местах проведения отдыха и источниках его оплаты, средней дозе алкоголя в неделю, случаях управления транспортом в состоянии опьянения, незаконной охоты и т. п. При этом вся предоставленная в анкете информация может быть проверена как на полиграфе, так и путем сбора из разных источников данных о личности, ее образе жизни и круге общения.
- Информация о материале
В субботу, 27 августа, экипажи Воздушно-космических сил, Западного и Центрального военных округов армии России приступили к перебазированию авиационной техники на оперативные аэродромы Южного военного округа для участия в рамках внезапной проверки боеготовности войск. Об этом сообщило министерство обороны РФ, пояснив, что, среди прочего, авиация, в рамках масштабных военных учений, организованных Россией у границ с Украиной. Количество российских войск, задействованных во внезапной проверке боеготовности, составляет около 100 тысяч человек. По словам российского военного эксперта Павла Фельгенгауэра, логика военных приготовлений говорит о том, что масштабный конфликт с Украиной должен начаться в течение ближайших нескольких недель.
Российские войска приведены в полную боевую готовность и продвигаются к границам Украины — это факт. Несомненно, это - бряцанье оружием, но понятно, что можно ожидать и полноценного вооруженного конфликта. По логике, он должен начаться в ближайшие несколько недель. А если не начнется, тогда непонятно, зачем все это организовывается, потому что силы выдвигаются очень серьезные - с настоящими бомбами, ракетами, торпедами.
Резервистов в значительном количестве пока не призывают. Разве что в тылу их будут использовать, при территориальной обороне. У нас нет подготовленных резервистов в значительном количестве. Но те, которые когда-то отслужили в вооруженных силах, должны, конечно, быть готовы к ведению боевых действий. Для них и оружие есть и его очень много. Хотя мобилизация необязательна. И без нее Россия может собрать больше 100 тыс.
Силами на Донбассе (первого и второго корпусов так называемых ДНР и ЛНР, - «Апостроф») командуют наши генералы. Все они подчиняются и находятся на тыловом обеспечении российских вооруженных сил, если точнее — Южного военного округа. То есть по факту это — войска Южного округа. Самостоятельно они, конечно, ничего принципиально нового сделать не могут, разве что начать. Потому что без прямой серьезной поддержки, без авиации, эти два корпуса, которые находятся Донбассе, взломать украинскую оборону не смогут. Возможно подключение воздушного десанта. Но все это — оперативные планы, а я с ними не знаком.
Все это — очень опасные действия. Но будет ли война — посмотрим. Недолго гадать осталось. Возможны различные варианты. В этой ситуации главным для России будет добиться стратегической и тактической неожиданности. И если она этого не сделает сейчас, потом будет поздно. Поскольку к октябрю из-за дождей, очередного осеннего призыва придется полномасштабные операции сворачивать.
- Информация о материале
Знаковый возраст. Это еще молодость, но уже не юность, это достаточно, чтобы подвести первые итоги своей жизни.
Этот пост о наших вызовах и поражениях. О достижениях, пожалуй, расскажут сегодня многие.
Сегодня нашей стране, нам — двадцать пять.
На улице праздник, но мне кажется, именно в 25 лет нужно не столько праздновать, сколько подвести первую итоговую черту, стараясь посмотреть, насколько правильно они прожиты, и не нужны ли серьезные коррективы.
Эти 25 лет — своеобразный Рубикон, черта нашей зрелости. Именно в таком возрасте заметны результаты долгосрочной стратегии государства или ее отсутствия.
Итоги того, чем так не любит заниматься нынешняя политическая элита. И никогда не любила.
Именно сегодня мы можем увидеть следствия планирования и принятия шагов, которые не дают эффект здесь и сейчас, а дают плоды через десятилетия.
За двадцать пять лет мы так и не придумали одну стратегию развития государства. Мы не понимаем, что мы строим и куда движемся.
Борьба с «совком» или вечное противостояние России не могут быть краеугольным камнем такой стратегии, это не объединяет.
Мы так и не смогли найти общую идею, которая могла бы сплотить столь разные части Украины — и русскоязычных, и украиноговорящих, и восточных жителей, и западных, и пророссийски настроенных, и проевропейски.
Мы потеряли около 10% территории. Конечно, это стало следствием военной агрессии, но в первую очередь это произошло из-за отсутствия стратегии по сплочению нации, из-за воровства в армии и сплошного предательства.
Мы так и не вырастили управленческую элиту страны. Сегодня этим людям должно было быть 45-50 лет. У них должен был быть как минимум пятнадцатилетний опыт и огромный багаж знаний в госсфере.
Таких людей сегодня единицы. Зато есть волонтеры, иностранцы, фейсбучники и много других активистов, которые, естественно, ничего системного построить не могут, даже если захотят. По одной простой причине: у них слишком короткий «жизненный цикл» в рамках госуправления.
Знания, наличие прекрасного образования, трудолюбие и результативность — далеко не главные условия продвижения на госслужбе. Кумовство, покорность, безропотность и лояльность куда более эффективные «добродетели» в госучреждениях. Так было в 1990-х, так остается и сейчас.
Работать на государство не стало престижно. Нет, быть судьей, прокурором, заниматься экономической безопасностью в спецслужбах авторитетно и прибыльно. Но я о другом престиже.
Когда ты можешь, уйдя на пенсию, передать внукам эстафету, зажечь их патриотизмом и желанием служить государству, своей Родине. И, конечно же, иметь возможность, даже спустя много лет, повести внука в кафе и купить ему на 1 сентября школьный набор, любой, на его выбор.
Мы так и не создали средний класс. Да, бизнесмены нового поколения, конечно же, есть, но объяснение этому простое — теория больших чисел. Среди нас всегда будут те, кто проворнее, азартнее и предприимчивее. Которые, несмотря ни на что, хотят работать и зарабатывать. Но их могло бы быть гораздо больше.
Преемственность за 25 лет во всех сферах нашей жизни стала настоящим дефицитом. Пожалуй, постоянство сохранилось лишь в одном: в вопросе коррупции. В остальном же каждый последующий руководитель пытается начинать все сначала и, как правило, терпит фиаско.
Отсюда отсутствие хоть какого-то планирования и вечные «пожары» на работе, совещания до ночи, хотя от этого гражданам лучше не становится.
Мы так и нашли свое уникальное место на мировой карте, так и не имеем долгосрочной стратегии нашего международного позиционирования, простыми словами — внешней политики. Мы поставили все на Европу, но так и не смогли убедить европейцев в элементарной честности наших намерений.
Мы утомили Европу нашими разговорами и лозунгами, несоответствием деклараций и реальности. Мы сдали позиции на Ближнем Востоке, Азии и Латинской Америке. Нас там просто нет. Посмотрите на статистику последних лет нашей торговли с этими регионами. Она говорит о многом.
От нас все устали, поэтому даже мы порою не верим тому, что сами говорим.
Украина не стала реципиентом масштабных иностранных инвестиций.
Инвесторы отдают предпочтение не разговорам об улучшении инвестиционного климата, а доверяют отчетам ведущих консалтинговых компаний. Они смотрят на банальные вещи — индекс Doing Business, прозрачность судебной и налоговой систем, а в этих отчетах у нас не самые радужные оценки.
Мы так и не разразились системной поддержкой экспортеров, тех, кто дает стране живые деньги. Когда я был на третьем курсе, в медиа активно обсуждали идею создания экспортного агентства. Прошло 13 лет, и оно до сих пор не создано.
Зато мы пытаемся всеми силами получить очередные транши МВФ, которые бездарно проедаются. И которые, кстати, надо возвращать, к сожалению, не тем, кто их берет, потому что у них слишком короткий «жизненный цикл».
За 25 лет ни одна украинская компания не стала хотя бы региональной, не говоря о глобальном масштабе. Крупнейшие финансово-промышленные группы, вместо того, чтобы в «золотые» времена экономического бума 2000-х обзавестись активами за рубежом и максимально капитализировать бизнес, не смогли лишиться местечкового мышления и начать мыслить глобально.
Я никогда не был против СКМ, «Привата», «Смарт-холдинда». Напротив, я мечтаю, чтобы они стали хотя бы региональными лидерами и листировались на ведущих биржах за рубежом, превратившись в настоящие «голубые фишки» страны.
Коррупция стала неотъемлемой частью жизни нашего государства. За 25 лет мы так и смогли довести до конца ни одного большого антикоррупционного дела. Мы в этом плане уникальная страна, потому что коррупцией пронизаны не только госсфера, но и частный бизнес, где «откаты» — повседневная практика.
Когда я был в начальной школе, во всех учебниках было написано, что нас 52 миллиона. В 2016 году нас стало 45,5 млн человек.
Дельта, как модно говорить, — около 7 млн человек. Этих людей в Украине уже нет и, скорее всего, никогда не будет. Это приблизительно в полтора раза больше, нежели наша нация потеряла во время страшного Голодомора.
По большому счету, это все, что нужно знать об эффективности управленческих элит современной Украины. Мы потеряли пять миллионов самых активных и трудоспособных людей, уехавших искать счастье в другие страны. Они нам не нужны, к сожалению. И, кажется, страна стоит на пороге нового витка эмиграции.
Мы страна, в которой не замечают пенсионеров. Отправив большинство из них на грань выживания, мы, даже того не понимая, преподносим прекрасный мастер-класс в кавычках молодому поколению о том, как надеяться на государство, платить и получать белые зарплаты, уплачивать налоги.
Конституционное право на бесплатную медицину остается лишь правом.
Мы гонимся за картинкой и внешней атрибутикой, но не смотрим вглубь. Нам гораздо важнее провести красивый парад, нежели бросить усилия, например, на полное обеспечение вакцинами, даже платными, младенцев до одного года.
Мы не развиваем науку. Количество ученых сократилось в три раза. Все, что у нас есть в науке, — в основном инерция от Советского Союза, которая угасает. А наука — это конкурентоспособность нации и страны в целом.
Спорт и здоровье нации — отдельная тема. У меня родители — бывшие профессиональные спортсмены, поэтому я полдетства провел в невентилируемых спортивных залах и грибковых душевых.
Думаете, сейчас что-то в корне изменилось? Отнюдь нет. Последняя Олимпиада тому подтвержденье. Мы сетуем, что другие страны покупают у нас спортсменов, но не хотим создавать условия для их тренировок в Украине.
Наш тренерский состав во многом — тоже остатки былой спортивной роскоши Советского Союза. Все наши медали — заслуга их энтузиазма и настоящего человеческого героизма, но не результат системной работы государства.
Мы хотим жить в Европе, мечтаем, чтобы здесь было так, как у них. Мы хотим жить как в Барселоне, но строим «фавелы». Скверное чувство системного разочарования — самое точное описание того, что делается в головах и душах многих из нас, особенно молодежи, которая ковала Мечту на двух Майданах.
Не нужно обольщаться. Мы не сдали комплексный экзамен. Это не значит, что в некоторых дисциплинах у нас нет хороших результатов.
Мы пережили две революции и родили нацию на улицах. Мы патриотичны и имеем высокий уровень самоидентификации. У нас есть свобода слова, сильные неправительственные организации и первые сотни «спартанцев», которые бросили вызов системе и пытаются делать реформы. Но этого не достаточно. Нам нужны всецелая успеваемость и высокий комплексный результат.
Я пишу это в день 25-летия моей страны, потому что я ее очень люблю. Потому что я понимаю: чтобы стать успешным, нам не нужно постоянно сравнивать себя с 1990-ми и говорить, что тогда было хуже. Потому что это не движение вперед. Нужно смотреть на других, на тех, кто более успешен и целеустремлен.
У нас есть для успеха самое главное — поколение 25-летних, которое хочет жить в Украине и верит в страну. Это — наш ключевой результат. Нам пора перестать жить лозунгами и начать менять страну. Знаете, что самое интересное? Результаты мы увидим не завтра и не послезавтра, а минимум через десять лет.
В 1990-х родители говорили мне, что, возможно, все это делается ради будущего, и я буду жить совсем по-другому. Прошло двадцать лет, и я понимаю, что мне пора использовать такой же лексикон в отношении своих детей.
Нам всем нужно много работать, чтобы наши дети жили действительно в европейской стране. А политическим элитам пора, наконец, задуматься, что все циклично, и история может повториться и с ними.
Сегодня поворотный период. И нисколько не праздник. Или мы изменимся, или нас как страны через следующие двадцать пять лет не будет. Выбор за нами.
- Информация о материале
«Дорогі мої, ми вас любимо і ми про вас пам'ятаємо і наполегливо боремося за ваше повернення в Україну! ...для нас ви — наші, рідні, близькі, тимчасово розлучені зі своєю українською родиною. Родиною, яка обов'язково об'єднається і зустрінеться разом за святковим столом».
Президент Украины Петр Порошенко, 24 августа 2016 г.
Долгожданные слова, которые так хотели услышать от президента Украины, после более чем двух лет российской оккупации Крыма и Донбасса наконец прозвучали.
В адресном поздравлении президента с Днем независимости украинских патриотов в аннексированном Крыму и оккупированных районах Донбасса. Они были по-простому сформулированы и звучали искренне, а значимость их была особо велика на фоне побеждающего агрессивного невежества записных патриотов и умелых манипуляторов (в том числе и во власти), загоняющих все население Крыма и Донбасса в «крымнаши» или «сепары». В том числе для оправдания своего преступного бездействия или фиксации разделения страны в результате агрессии в головах украинцев...
Однако массового живого и восторженного отклика на обращение президента так и не последовало.
Странная любовь
Так часто бывает, когда чего-то долго ждешь или безнадежно добиваешься. А когда желанное наступает, понимаешь, что сегодня острая нужда в нем отпала. Потому что мир вокруг и ты сам уже стали другими, и вообще эта ложка была дорога к обеду. И то, что ее в нужное время на столе не оказалось, научило без нее обходиться — выжили, слава Богу, без внятных сигналов из Киева, под прессом оккупанта еще больше утвердились в своем выборе свободы и верности Украине. Поэтому ценность «ложки» уже как бы и уменьшилась. Перегорело. Повзрослели.
Но, пожалуй, главная причина сдержанной реакции на долгожданное признание главы государства в любви к украинцам, живущим под дулом оккупанта, состоит в том, что в сказанном не было новости — ни хорошей, ни плохой. А была, простите, жвачка, не содержащая «калорий»: между приведенных выше прочувствованных слов прозвучало уже до зубной боли знакомое и одновременно непонятное в части исполнения — о политико-дипломатическом пути деоккупации территорий Украины. Хотя и с новой формулой самооправдания: это Кремль рассматривает землю Донбасса как театр боевых действий, а вас — как пушечное мясо, а мы вас не освобождаем, потому что любим и думаем о вас. Как будто не было Иловайска и Дебальцево. Сдачи Крыма, Донецка и Луганска. Как будто Минск-2 принес мир и нет ежедневных потерь... Как будто в Крыму прекратились репрессии по отношению к тем самым украинским патриотам в целом и крымскотатарским и мусульманским активистам в частности. Как будто нет иезуитского закона о «свободной экономической зоне «Крым» для приближенного к власти бизнеса и дискриминационных постановлений НБУ о крымчанах-нерезидентах и Кабмина — о невозможности убегающим от преследований оккупантов вывезти нехитрый домашний скарб. Потому что взять кредит в банке и купить все новое — от кроватки для ребенка и холодильника, не говоря уже о квартире, они не могут — нерезиденты...
В общем, какая-то неправильная любовь у нас с президентом получается. Особенно если без эмоций, а четко по шагам власти анализировать этот политико-дипломатический путь деоккупации Крыма. Не заходя издалека, возьмем то, что сам президент в тот же праздничный день актуализировал, — новый формат международных переговоров, названный им «Женева плюс». Необходимый, поскольку существующий «Минск-2» крымский вопрос вообще не учитывал (за что и был справедливо раскритикован).
Итак, в январе 2016 г. Киев заявил о намерении создать новую переговорную площадку для начала деоккупации Крыма. «Мы предложим создать международный механизм по деоккупации полуострова. Оптимальным форматом для начала такого механизма я рассматриваю формат «Женева плюс»: с участием наших партнеров из ЕС, США и, возможно, стран — подписантов Будапештского меморандума», — пояснял свою инициативу Петр Порошенко 14 января.
Уже 4 февраля он в своем Twitter сообщил о поддержке инициативы на уровне Европарламента, отбрасывая сомнения в том, что она не была согласована с западными партнерами: «Европарламент поддержал создание формата «Женева плюс». Важное решение на пути к деоккупации украинского Крыма».
5 февраля глава МИД Украины Павел Климкин заявил, что намерен поднять вопрос возврата Крыма Украине на предстоящих переговорах министров иностранных дел «нормандской четверки», а в рамках «Женева плюс» Украина хотела бы привлечь таких партнеров, как Турция и еще ряд международных организаций.
И Турция вскоре заявила, что согласна.
В марте, уже в Facebook, президент нас обнадежил, что на основе международных форматов, включая «Женева плюс», переговоры по деоккупации украинского Крыма уже ведутся.
В мае инициативу Украины «по созданию международного механизма ведения переговоров по вопросам восстановления украинского суверенитета в Крыму в формате «Женева плюс», который должен включать непосредственное привлечение ЕС», приветствовал Парламентский комитет Ассоциации Украина—ЕС.
И вот 24 августа президент вдруг обратился к МИД с требованием «перевода в практическую плоскость инициативы по созданию международного многостороннего механизма по деоккупации Крыма, учитывая системное ухудшение ситуации с правами человека и стремительную милитаризацию полуострова». Господа, а до этого что было?! МИД занимался сотрясанием воздуха, не переводя инициативу в практическую плоскость? Ведь нам еще в феврале сообщали, что «приступили».
Конечно, сдвинуть с места задвинутый в дальний угол международной повестки дня «крымский вопрос» — это сложная задача. Особенно если ее не решать, надеясь исключительно на Запад. И здесь вопрос не только в сложности, но и в непрофессионализме тех, кто решения принимает, ставит задачи и их выполняет. Убедиться в том, что главная беда именно в непрофессионализме, легко, если взять истории конкретных граждан Украины, требующих защиты государства, в которых и АП, и МИД просто умыли руки, чего профессионалы себе бы никогда не позволили. Ведь профессионализм подразумевает и ответственность.
Присутствие флага
Олег Сенцов, Ильми Умеров, Ахтем Чийгоз — украинские политзаключенные, политические узники Путина. К 25-й годовщине Независимости Украины, явно не сговариваясь (Олег — в лагере в Якутии, Ильми — в психиатрическом диспансере, Ахтем — в СИЗО ФСБ в Симферополе), разными путями они прислали на волю свои обращения к согражданам и президенту. Они не просят о помощи, освобождении, обмене — хотя могли бы с полным основанием! Они демонстрируют гражданскую зрелость, человеческое достоинство и мужество говорить правду тем, от кого зависит их личная свобода.
Олег Сенцов: «...кроме этого, главного врага, которого все знают и который снаружи, есть и другие. Они помельче, но они внутри, тут под кожей, они почти свои. Но они не за нас, они за себя. Кто-то остался от старых времен, кто-то просто хочет жить по-старому, но под новой личной. Не выйдет. И у того большого и у этих поменьше цели разные, но нам с ними не по пути…
Здесь в заключении мы ограничены. И даже не свободой — этого уже не отнять, а тем, что мало что можем сделать тут для страны. Точнее сделать можем только одно — держаться. Не надо нас вытягивать любой ценой — победа от этого не приблизится. Использовать нас как оружие против врага — да. Знайте, что мы не слабое ваше место. Если нам суждено стать гвоздями в крышку гроба тирана, то я хотел бы быть таким гвоздем. Просто знайте, что этот гвоздь не согнется».
Ахтем Чийгоз: «Мы, находясь в тюрьме, с болью ощущаем все тяжести, свалившиеся на нашу страну и радуемся ее успехам. Маргиналы во власти, думающие только о своем благополучии, прикрываясь лжепатриотизмом, продающие свою страну и свой народ, являются главной угрозой независимости Украины. Уважаемый президент Украины! В государстве имеется несколько ветвей власти, но именно президент является гарантом Конституции и несет ответственность за настоящее и будущее своего народа и государства. Ваши предшественники сделали все, чтобы Украина за последние десять лет ускоренными темпами теряла независимость. Политические проблемы замалчивались, прикрываясь многовекторностью, преследуя личные интересы, интересы семьи и окружения. Так сложилось, что становление новой Украины выпало на Вашу долю — президента Украины. Мы верим, что Вы достойно справитесь с этой задачей. Нам есть с чем сравнивать. Желаю Вам и нам достойно пройти этот путь».
Ильми Умеров: «С Днем Независимости тебя, Украина! Хотя я уверен, что настоящую Независимость Украина обретет лишь после деоккупации Крыма и Донбасса. Вот тогда это будет настоящий национальный праздник. Я верю в то, что этот день мы непременно встретим все вместе — в свободной Украине, в свободном Крыму! Живя более 2 лет в условиях оккупации, а теперь еще и находясь в застенках психиатрической больницы, слова «Свобода» и «Независимость» обретают гораздо больший смысл. Хотя для крымскотатарского народа они всегда были на первом месте — десятки лет борьбы за возвращение на Родину, 20 лет становления и обустройства в Крыму, 2,5 года оккупации — ничто не сломило наш народ. Даже наоборот, сделало нас еще более сильными, сплоченными, едиными. Если каждый любящий и поддерживающий Украину человек будет самоотверженно бороться за эту настоящую Независимость — победа обязательно будет за нами! Мы сильнее, чем они думают! Нас больше, чем они ожидали! Сломать нас им не удастся, ведь правда на нашей стороне!».
Не так давно мне посчастливилось поговорить с одним из известных политзаключенных . Еле сдерживая слезы, просила прощения, что так мало делаем для него и всех узников Кремля. А он говорил мне: «Да брось, мы же сознательно все делали. Мы знали, на что идем. Это вы там держитесь, не прекращайте с коррупцией бороться, надо вычистить власть». И еще много-много дельных советов. Особенно по недопущению пиара вокруг освобожденных из плена…
Конечно, не все три десятка крымских политзаключенных выбрали свой путь сознательно, некоторые просто попали под гребенку ФСБ. Не все, как Ильми Умеров, заработали свое первое «антисоветское» дело еще в школьные годы. Но те, кто не сломался и настаивает на своем праве гражданства Украины, — это тоже наше, как говорит Олег Сенцов, оружие против врага. Каждый из них, разбросанных по тюрьмам, ИК и СИЗО в Крыму, Якутии, Челябинской области, Чечне, Ростове-на-Дону, — это островок Украины. Они демонстрируют присутствие нашего флага в стане врага. И поэтому мы должны со всей строгостью спрашивать с власти о ее действиях по защите наших знаменосцев. А если чиновники являют нам полную импотенцию, требовать их смены.
Ситуация с Ильми Умеровым — именно тот случай. Заместитель председателя Меджлиса, напомню, обвиняется ФСБ в призывах к изменению «конституционного строя РФ», то есть не признает Крым российским. Не признает открыто — Ильми ни на один день не прятался за эвфемизмы в своих интервью, вел активную общественную деятельность, защищая права крымскотатарского народа, и открыто высказывался за возобновление попранных аннексией норм международного права. Восьмые сутки, как он принудительно, прямо из больничной палаты, куда поступил в предынфарктном состоянии, был помещен сотрудниками ФСБ в психоневрологический диспансер.
Угрозу применения к нему карательной психиатрии отметили уже и международные правозащитники, а родное государство, за интересы которого Ильми Умеров переносит сегодня издевательства и терпит насилие, в лице первых лиц и уполномоченного на соответствующее реагирование органа — МИД, не сделало практически ничего. В ведомстве г-на Климкина посчитали, что случай с Умеровым «достоин» короткого твита пресс-секретаря. Что называется, дожились: российские адвокаты Умерова взывают к власти Украины сделать заявление и обратиться в Европейский комитет по предотвращению пыток (к слову, его сегодня возглавляет украинец). По информации ZN.UA, на сегодняшний день МИД сподобился только на рассылку в посольства Украины инструкции по информированию руководства стран дипмиссий по данному кейсу…. Не будучи должным образом информированным, молчит и президент. И никому не становится неловко от того, что Human Rights Watch заявляет о том, что помещение Умерова в психбольницу — это «позорная попытка использовать психиатрию, чтобы заставить его замолчать и очернить его репутацию, используя популярную практику в отношении диссидентов в Советском Союзе».
Искать броду, зная воду
Абсолютно правомерный вопрос: а что Украина может сделать для защиты прав своих граждан в оккупированном Крыму в целом и в частности для освобождения крымских политзаключенных, которые даже не в переговорном обменном списке по «Минску-2»? А «Женева плюс», как мы теперь понимаем, оказалась нелепым, ввиду отсутствия реальных шагов, пиаром бездействующей власти.
В связи с этим хотелось бы критически (но коротко) осмыслить предложения российских адвокатов крымских политзаключенных, озвученные Николаем Полозовым (защищает Чийгоза и Умерова). Они сводятся к трем шагам, требующим политической воли власти Украины.По большому счету, речь идет об изменении закона Украины об оккупированных территориях Крыма и Севастополя, согласно которому законный въезд/выезд возможен только через КПП на админгранице с Крымом, а для иностранных граждан — еще и путем получения спецразрешения. Все иное влечет за собой административную и уголовную ответственность. И внесение в санкционные списки нарушителей этих правил из числа пророссийских депутатов из стран Европы и журналистов — уже сложившаяся практика.
Николай Полозов предлагает Украине эту норму смягчить. Разработать механизмы: допуска журналистов из Украины и зарубежных стран в Крым не через КПП из материковой Украины, но и «из Москвы в том числе»; допуска на судебные процессы представителей иностранных посольств в Москве; допуска мониторинговых миссий международных организаций.
Все логично, но самый реалистичный сценарий состоит в том, что Украина пойдет на уступки, а первое и последнее слово все равно будет за Москвой. И будут в Крым беспрепятственно ездить какие ей угодно журналисты, только не украинские (или с билетом в один конец — до подвала ФСБ), а под видом международных миссий Россотрудничество будет катать прикупленных «правозащитников» и евродепутатов. Но вот адвокат арестованного правозащитника Эмир-Усеина Куку Евгения Закревская еще пять лет в Крым въехать не сможет — на этой неделе ее объявили угрозой обороноспособности РФ.
Вывод жесткий, но, наверное, единственно реалистичный: не сможет Украина защитить своих граждан на захваченных РФ территориях до того момента, как они будут деоккупированы. Но это не означает, что до момента Х надо сидеть сложа руки. От безделья потом у политиков, как правило, очень болит голова. Поэтому лучше ее настроить на продуктивную работу.
- Информация о материале
Страница 369 из 1561
