Главная

Украинцы часто становятся жертвами купонных скидок

Коллективные покупки через так называемые купоны становятся все популярнее среди наших соотечественников. Но такая экономия не всегда оказывается оправданной.

Тридцатидвухлетняя киевлянка Алина Петренко до сих пор вспоминает свой поход в салон красоты по купону. «Как-то два года назад я получила по электронной почте купон со скидкой 40% в один известный салон. Я взяла с собой подруг. В итоге выяснилось, что маникюрша у них на стажировке, а у косметолога нужно было заказать несколько процедур, что в совокупности стоило около тысячи гривен. В тоге мы оставили там все деньги, что у нас с собой были», - говорит Алина. Больше девушка купонам не верит и ко всем скидкам относится с большим подозрением.

Оптом и в розницу

Коллективные покупки по различным купонам начали активно развиваться в нашей стране четыре года назад. Эта мода к нам пришла из США.

«Работает система очень просто. Есть компания, которая готова сделать скидку при оптовой покупке, и посредник, который знает о готовности этой компании. Допустим, скидка составляет 40%, посредник в купоне указывает скидку в 15% и разницу с проданных купонов берет себе», - объясняет Максим Ивченко, интернет-маркетолог.

Как правило, производитель услуги, скажем, салон красоты или спортзал, сотрудничает с такими посредниками. По словам Максима Ивченко, самый популярный вид коллективных купонных покупок – услуги салонов красоты, на втором месте турпутевки, на третьем - кинотеатры, рестораны и кафе.

Покупки должны быть коллективными – именно за счет этого удается снизить цену.

«Часто это очень выгодно. Например, мы заказывали фотоссесию для беременных через купон, мне это обошлось всего в 200 гривен. Для сравнения стоимость такой фотосессии в Киеве стартует от 800 гривен», - говорит Ирина Савченко, мама шестимесячного малыша.

Скидки, уверяют любители таких покупок, могут достигать 90%.

«Возможность сэкономить - очень подкупает клиента. В Украине сейчас бум на такие вещи», - считает Максим Ивченко.

Это не удивительно, ведь такие посредники – покупные сервисы – активно, порой весьма агрессивно, рекламируют себя в интернете. Кроме того, пожалуй, каждому второму пользователю приходила спам-рассылка с различными купонами.

А еще купоны публикуют на страничках журналов, газет, специальные флаера вкладываются рекламщиками и почтальонами в обычные почтовые ящики в подъездах. Могут скидочные купоны предложить по телефону. Его можно купить и подарить – сертификат не именной.

Качество и гарантии

Впрочем, есть и минусы у этой системы покупок. Посредник не гарантирует качество услуги и товара. Часто это написано в самих купонах, но порой весьма замысловато и мелким шрифтом – клиенты обращают на это внимание лишь только тогда, когда они не довольны качеством.

«Например, о специальном наборе услуг косметолога я узнала только когда приехала в этот салон. Потрачены время и деньги и все из-за своей невнимательности», - сетует Алина Петренко.

Инга Касицкая, киевлянка, тоже столкнулась с проблемой. «Мы купили купон на поездку в Турцию со скидкой в 35%. Обещали отель не ниже 4-х звезд, европейские завтраки. В итоге нас поселили в какой-то занюханный отель, завтраки были кошмарные, трансфера к морю не было – добирались сами. Это был ужас, и мы просто дни считали, когда уедем домой», - говорит Касицкая. По ее словам, по приезду в Киев, она обращалась с жалобой к веб-порталу, у которого купила такой купон, но ей там сообщили, что все претензии нужно предоставлять турагентству.

«Мы обращались и в турагентство с требованием нам вернуть деньги, но они нас перенаправили еще к другому турагентству… Там извинились и на этом все», - рассказывает Касицкая.

«Гарантий нет, потому что ответственность за качество и гарантии несет производитель, а не посредник. Это четко указано на их сайтах», - говорит Максим Ивченко. Однако он соглашается, возможности предварительно проверить качество у клиента нет.

Деньги в большинстве случаев, даже если купон использован не был или услуга была по каким-то причинам отменена поставщиком, также не возвращаются.

«Доказать что-либо в данной ситуации сложно. Нужно обращаться в госинспекцию по защите прав потребителя или в суд, но это возможно только в том случае, если клиент имеет договор на руках. А обычно такие договора не подписываются», - комментирует юрист Лев Пащенко.

Чтобы не стать жертвой скидок, эксперты советуют внимательно изучать условия акции, а также обращать внимание на партнеров веб-портала, продающего купоны. Известные бренды не станут рисковать именем и обманывать своих клиентов, даже через посредников. Ребрендинг будет стоить дороже.

Информация о материале

Опубликовано: 27 января 2014

Лабиринт Захарченко

«Наші Гроші» дошли от торговой марки «Трибушани», зарегистрированной на главного милиционера Украины Виталия Захарченко, до двух банков, телеканала "112”, аэропортов Одессы и Симферополя.

Чего до сих пор не оценили украинские журналисты в министре Виталии Захарченко, так это его открытости. Потому что и в самом деле: чиновники по обыкновению прячут свою собственность в офшорах или среди подставных лиц, а руководитель милиционеров прозрачно, ни от кого не скрываясь, зарегистрировал на себя торговую марку «Трибушани».

А тем временем зарегистрировать на себя trademark - это подтвердить, что, какие бы номинальные собственники у предприятия не менялись, настоящий хозяин здесь только один.

Напомним, что, говоря «предприятие», имеем на внимании ПрАО "Мраморный карьер "Трибушани". Мы уже писали о том, что его первым собственником через ЗАО "Горно-рудные технологии" была жена министра Людмила. Кто не видел: сюжет об этом телепрограммы «Наші Гроші».

Однако речь пойдет не о трибушанском мраморном карьере, или даже о мужиевськом золотом (который тоже входит в сферы интересов семьи министра), а о других, более важных бизнесах.

Дело в том, что официальными собственниками ЗАО «Горно-рудные технологии» (а соответственно - мраморного карьера «Трибушани») поочередно были Людмила Захарченко, ПАО «Страховая компания «Стар-Полис» и нидерландская компания Stіchtіng admіnіstratіekantoor LVV (остается владельцем до сих пор). А министр Захарченко, напомним, все это время владеет торговой маркой «Трибушани». То есть и страховщики, и нидерландцы министру - не чужие. Следует присмотреться к ним внимательнее.

Так вот. Сначала о " Стар-Полис". В прошлом году эта компания засветилась в скандале с Государственной миграционной службой (координируется министром внутренних дел). Тогда оказалось, что сотрудники ОВИРов заставляли людей при получении загранпаспорта оплачивать незаконные страховки у компаний «Стар-Полис» и "ВУСО".

Но не эта история сейчас важна. «Стар- Полис" более интересна своими корпоративными связями. В 2010 году, после победных для Партии регионов выборов, эта страховая фирма основала "Банк рыночные технологии". В 2012 году, правда, из 100% у нее осталось лишь 40% банка. На кого переоформили остальные акции банка неизвестно, однако в его органах управления осталось полно менеджеров "Стар-Полиса".

ПАО "Банк рыночные технологии" оказался невероятно успешным. Несмотря на то, что он был учрежден крошечной страховой компанией, и бизнес вел таким специфическим образом, что дажеаналитики удивлялись, результаты все равно оказались впечатляющими.

Пример: подводя итоги финансового 2013 года Ассоциация украинских банков назвала те, которые более всего нарастили активы. Фрагмент отчетаее заседания стоит процитировать: "Члены жюри определили те банки, которые более других приумножили свои активы. Главных претендентов было два: "Всеукраинский банк развития" и "Банк Рыночные технологии".

Лидером банковской системы оказался "ВБР" Саши Януковича, а "Рыночные технологии" заняли почетное второе место.

То есть реальные собственники "Банка рыночные технологии" закачали в свое финучреждение столько кэша, что проиграли в этом деликатном вопросе лишь сыну президента.

И все-таки банк нас больше заинтересовал не своими успехами, а одним таинственным его работником - советником главы правления Андреем Подщипковим. Он более известен для широких масс как владелец нового информационного телеканала "112", который последние месяцы поражает медиатусовку размахом капиталовложений в аппаратуру.

Таинственности его персоне добавляет много что.

Во-первых, абсолютно непонятно, где Подщипков взял столько денег, чтобы построить дорогой канал. Собственный бизнес у него не самый крутой - несколько точек из продажи мобилок в Полтаве, да и то десятилетней давности, потом робота в каком-то аналитическом центре. И все. В конце концов, даже на его сайтеединственное, что достойно внимания - это должности советника главы правления "Банка рыночные технологии" и советника президента Киевского речного порта.

Еще среди статусов Подщипкова есть президент Украинской ассоциации боевых искусств "Ориентал" в Полтавской области. Но на этом много денег тоже не заработаешь. По крайней мере в цивилизованной стране. Тем временем в устав ООО "Партнер ТВ", которое владеет каналом, Подщипков внес миллион долларов, то есть свыше восьми миллионов гривен. Не говоря уже о текущих расходах.

Во-вторых, какие высшие силы помогли новому телеканала провернуть операцию по получению цифровых лицензий? Напомним, что схема эта была уникальной даже для Украины. Пять победителей конкурса вдруг передали свои лицензии новообразованному каналу, и Нацсовет по вопросам телевидения и радиовещания это позволил. Несмотря на то, что лицензии были региональными, а теперь фактически слились в одну национальную. И это в то время, когда другие телеканалы не могли получить хоть какое-нибудь разрешение на существование в эфире после 1 января 2015 года.

Поэтому ничего странного, что уже в ноябре прошлого года истинным бенефициаром канала стали называтьВиталия Захарченка, а вовремя Майдана журналисты телеканала попали в ряд скандальных историй.

Но пока что оставим телеканал и вернемся к более системному бизнесу.

В лабиринте, который выводит из "Трибушан", есть еще один банк, совсем свежий - "Инвестиционно-Трастовый банк". Чтобы выявить его, надо присмотреться к настоящему собственнику "Горно-рудных технологий", которым напомним раньше владела жена министра Валентина Захарченко. Это нидерландская фирма "Stіchtіng admіnіstratіekantoor LVV", владельцем которой является нидерландский траст "Molade Trust Management", к которому мы вернемся немного погодя.

Так вот фирма "Stіchtіng admіnіstratіekantoor" в 2011 году была основанная луганчанкой Валентиной Фоменко.

О ней можно написать не просто много, а очень много. Чего только достойна история с попыткой монополизировать рынок оценки. Напомним, что в 2012 году состоялась первая попытка завести многомиллионные потоки на 12 фирм, связанными с директором ГО "Ассоциация содействия правовой деятельности" Валентиной Фоменко и руководителем юрдепартамента этого ГО Игорем Кушнаревым. Но не будем о старом.

Недавно Валентина Фоменко вместе из еще десятью партнерами учредила ООО "Бируанг".

В августе 2013 года "Бируанг" создал "Инвестиционно-Трастовый банк", направив в него уставный капитал 129 млн. грн. Правление возглавил Александр Подолян, который до этого был советником главы правления "Банка рыночные технологии". Одним из совладельцев также стал член ревизионной комиссии банка "Рыночные технологии" от акционера "Стар-Полис"Алексей Кармазин. То есть банки между собой оказались далеко не чужими. В конце концов, совпадений там больше, чем нужно. Другие журналисты тоже заметили сопряженность этих сосудов, занеся "Инвестиционно-Трастовый банк" в категорию "карманных".

Вообще, от учредителей "Бируанга" бизнес- связи расходятся просто-таки пучками. Например, фирмы с красноречивыми названиями ПАО "Налоговый аудит Украины" и ПАО "Аудит налогов и сборов Украины" специализируются на налоговом консалтинге. Они были созданы в сентябре 2011 года во времена председательства Виталия Захарченка в Государственной налоговой администрации.

На этом блуждание в лабиринте пока что прекратим. Слишком он большой, чтобы описать в одном тексте. Напоследок заглянем лишь в один тупика, который вывел нас к совсем уже нестандартному бизнесу: аренды государственных аэропортов.

В прошлом году симферопольский аэропорт попал в управление нидерландской фирме Van den Akker Holdіng. Конкурс был проведен настолько непрозрачно, что шокировал многих. Прозрачностью не отметилась и компания-победитель. Зарегистрированная на некоего голландца, со штатом в один человек и с дешевым сайтом, она наконец отметилась и своим телефоном. Оказалось, что голландский телефон + 31 20 6402803 на самом деле принадлежит другой местной фирме, а именно Molade Trust Management. А это, напомним, и является вышеупомянутой структурой, на которую сегодня заведены "Трибушани".

Понятно, что слово Trust в названии означает, что эта структура предоставляет услуги разным клиентам. Однако может предоставлять и одному. В конце концов, это вполне могут проверить местные государственные финансовые инспектора. Тем более, что речь идет не об одном государственном аэропорте, а о двух.

Дело в том, что, согласно расследования "Зеркала недели", одним из презентантов проекта от Van den Akker Holdіng был Алексей Кочанов - директор ООО "Одесса аэропорт девелопмент" - структуры, которой с не меньшим скандалом отдали одесский аэропорт. Владелец ее неизвестен - номинально британская компания с кипрским учредителем и местными аборигенами.

И, хотя реальными бенефициарами одесской схемы называют местных бизнесменов Грановского и Кауфмана, мы в этом напрочь не уверены. Так как для того, чтобы попасть в схему, которую мы описываем, нужно быть в VІP- клубе, где количество мест очень ограничено.

Напоследок скажем лишь, что мы не утверждаем, что та или иная структура на самом деле на сто процентов принадлежит тому или иному человеку. Мало того, в процессе работы над массивом информации, мы убедились, что много структур, которые влияют на экономику Украины, на самом деле имеют корпоративное управление. Такие себе кооперативы. Однако в члены этих кооперативов принимают очень немногих - человек 5-6, не больше. Называть фамилии не будем. Потому что журналистов еще студентами учат не писать банальностей.

Информация о материале

Опубликовано: 27 января 2014

Медик на Грушевского: «Лично вырву кадык тому, кто скажет, что «у них – приказ»

Вечером в среду, 21 января, на баррикадах у столичного стадиона «Динамо» наблюдалось затишье. Поговаривают, что снизить градус напряжения удалось монахам УПЦ Московского патриархата, которые с крестами и иконами встали между «Беркутом» и протестующими. Тогда еще никто не знал, что через полсуток в рядах протестующих появятся первые погибшие с «огнестрелом», а силовики пойдут в наступление. На этой волне затишья журналисту «Комментариям» удалось переговорить с медиками-волонтерами, которые последние три дня находятся в самой гуще событий.

Медицинская служба Майдана – волонтеры и медики – была создана еще в самом начале активной фазы протестов на главной площади страны. Самооборона Майдана своей службы не имеет – ей помогают мобильные бригады: обычно это 3-4 человека. Также работают Красный крест и «единоличники».

Полевой госпиталь – или опорный медицинский пункт – возник на Грушевского спонтанно. «Нужно было место, в которое можно было бы сносить раненых, чтобы предоставлять первую медицинскую помощь,– рассказывает 32-летний координатор медслужбы Майдана, медик Второй сотни Павел Скшетуцький, успевший 6 лет отработать в МЧС России. – Потому что толпа есть толпа, и предоставлять помощь просто на дороге нельзя, нужно безопасное место».

Таким местом стало помещение Института истории на Грушевского, 4, с удобной нишей при входе. Оно было занято медиками где-то в 11 часов вечера 19 января, когда уже горели милицейские автобусы, а в толпу летели газовые и свето-шумовые гранаты. «То, что медики-рецидивисты захватили Грушевского, 4, подтверждаю. Держал сторожа за барки. Так вышло», – не без юмора признает один из медиков. И сразу добавляет, сколько ему и коллегам светит за помощь людям на Майдане: 8-12 лет минимум.

Оценить потери Евромайдана практически невозможно: у всех – свои данные. Вчера Медслужба Майдана заявляла о полутора тысячах потерпевших. Волонтеры же на местах уходят от конкретных оценок: одни говорят о десятках, другие – о сотнях. Каждый говорит только о том, что видел или делал сам. Так, за первую ночь на Грушевского, по словам Скшетуцкого, через него прошло восемь пострадавших, которые лишились глаз. Медики цинично шутят: слава Богу, по одному на пострадавшего.

Один протестующий лишился ноги по голень – разорвалась свето-шумовая граната. Ранения из травматического оружия. «Мы из людей доставали черные шарики, которые вообще законом Украины запрещены», – рассказывает Скшетуцкий. Впрочем, черными пульками силовики не ограничиваются: среди извлеченных из ран ест и металические травматические пули. Есть два подтвержденных огнестрела: оба – в мышцы голени. Вообще, ноги страдают едва ли не чаще всего – из-за осколков свето-шумовых гранат. «Я сам сам лично вырву кадык тем, кто скажет, что «у них приказ». Они приматывают куски брусчатки к свето-шумовым гранатам, чтобы было больше раненых, и бросают в людей. У кого недостаточно плотные штаны, страдают мышцы», – рассказывает Скшетуцкий.

травматические пули, в том числе металлическая, осколок от свето-шумовой гранаты

У семи протестовавших серьезно пострадали руки, у двоих – ампуация. В их числе – 19-летний парень, который не успел отбросить прилетевшую в толпу гранату. «Я ему вытягивал осколки перед этим, и через 20 минут его принесли с рукой. То есть сначала гранатой получил, побежал туда опять, и через 20 минут принесли уже с кистью», – рассказал «Комментариям» волонтер Медслужбы Тарас Жилин. Ему 42 года, у него нет медицинского образования, но за спиной имеются курсы по первой медицинской помощи. В «мирное» время он – владелец небольшой строительной фирмы и консультант в страховой компании. В «революционное» – спасает людей.

Количество тех, кому потребовалась промывка глаз после газовых атак, медики не считают. А вот информацию о боевых гранатах опровергают. Говорят, если бы они были бы задействованы, то речь бы уже шла не о пострадавших, а о кусках людей.

По словам волонтеров, «живой силы» у них достаточно: всего на Майдане работает около полусотни медиков. Кроме первой помощи, удается проводить даже мелкие хирургические операции – вроде наложения швов и так далее. Медикаментов тоже хватает – помогают люди. На Грушевского чаще всего нужны малые хирургические наборы. Более подробный список вывешивается в интернете, в соцсетях, где каждый желающий сам выбирает, чем он может помочь.

Возможно, работы было бы меньше, но протестующие не хотят обращаться к представителям официальной медицины. Потому что в больницах их ждет милиция и возбуждение уголовного дела без лишних разбирательств. «Например, парень один выпрыгнул со второго этажа, потому что увидел, как по коридору идет следователь в погонах. Выпрыгнул, поскольку думал, что за ним», – рассказывает Скшетуцкий.

Поэтому медики работают до полного изнеможения. Многие просто отказываются идти на отдых. Это война, объясняют, куда уходить? И, прямо скажем, заметно, что последние трое суток волонтеров порядком измотали. Но медики и тут не теряют чувства юмора, отшучиваясь: «Ты хоть высыпаешься? – Куда высыпаюсь?».

Информация о материале

Опубликовано: 27 января 2014

Война и мы

В районе столичной площади Победы долгое время мирно соседствовали два бигборда. С одного лучезарный Виктор Федорович сообщал, что "будує нову країну". С другого томно взирала на мир гламурная барышня в розовых очках. "Гарант" оказался провидцем: он невольно стал настоящим "будівничим" новой страны, заставив граждан заняться зодчеством самостоятельно. Процесс возведения здания еще далеко не завершен. То, что уже можно разглядеть, не вполне отвечает эстетическим запросам тонких знатоков политической архитектуры. Очертания будущего строения скрыты дымом пожаров и клубами слезоточивого газа. Но уже можно уверенно говорить, что это — не тюрьма и не загон для баранов. И у хмурых строителей точно не в чести розовые очки, — они предпочитают оптику, хотя бы минимально предохраняющую от осколков светошумовых гранат.

Происходящее вокруг столичной площади Борьбы пока не дает повода прогнозировать неминуемую Победу здравого смысла, но дает основания говорить о Победе над страхом. Многие утверждали, что основным испытанием протеста на прочность станут первые жертвы. Хотя каждый искренне надеялся, что до этого не дойдет. До сих пор любая демонстрация силы со стороны власти только умножала силу сопротивления. Кровь могла стать аргументом, разрушающим подобную теорию…

Когда 19 января наэлектризованная толпа принялась рьяно раскачивать автобус, отделяющий протестующих от цепи бойцов ВВ, какая-то дама, охнув, вскрикнула "Все, конец…" Стоящий рядом юноша в камуфляже и "балаклаве" хрипло обронил: "Это только начало…"

Как это началось?

Кто стоит за воскресной атакой на стражей режима? Как всегда в таких случаях, нужно четко разделять причины и поводы.

Начнем с последних.

Первое. Среди тех, кто инициировал обострение ситуации, вполне могли находиться провокаторы. Их возможное присутствие подтверждается рядом "косвенных улик". Перечислять не станем — об этом достаточно много писалось и говорилось. Упомянем только одно, с нашей точки зрения, важное обстоятельство. По рассказам очевидцев, после того как запылал первый автобус, достаточно большая группа парней в масках и касках оперативно и организованно покинула место событий. Причем они не передислоцировались в сторону Майдана (что было бы логично), а ретировались двумя колоннами. Одна удалилась в сторону Парковой аллеи, другая — через Европейскую площадь по направлению к Трехсвятительской улице. Для тех, кто не знаком с географией столицы, кратко поясним: речь идет о маршрутах, по которым можно было быстро и безболезненно исчезнуть. Кроме того, по утверждению нескольких "старожилов" баррикад на Грушевского, многих наиболее ретивых "заводил" они видели только на Крещение, после 19-го к стадиону "Динамо" они не возвращались. Поверим им на слово.

Появление реальных провокаторов на Грушевского в день проведения очередного вече укладывается в логику возможных планов власти. Им нужна была эффектная картинка — "агрессивные экстремисты нападают на мирную милицию". Это оправдывало будущую жесткость власти, на которую она вполне очевидно настраивалась. Противостояние затянулось, Банковую могла раздражать неопределенность, и она хотела покончить с протестом одним ударом. Но для его нанесения ей мог понадобиться формальный повод, позволяющий применить силу без лишних вопросов.

Мы не утверждаем, что проплаченные наемники режима были инициаторами столкновений, придавших протесту агрессию. Мы лишь считаем, что их присутствие было и возможным, и логичным.

Второе. Поводом для "фул-контакта" могла стать непоследовательность вождей Майдана. Предполагаем, что поход на Банковую или на Раду мог обсуждаться в субботу формальными лидерами протеста. Предполагаем, что об этом было известно командирам отрядов самообороны, и они к этому готовились не только организационно, но и психологически. Предполагаем, что в последний момент, в воскресенье, поход мог быть отменен. Но повлиять на планы и, главное, на настрой большой группы решительно настроенных людей, новая вводная уже не смогла. В рядах сопротивления режиму было немало людей, призванных для выполнения крупных задач и уставших патрулировать периметр да отлавливать выпивох и воришек.

Третье. Почти наверняка среди протестующих были те, кто настроился на решительные действия, независимо от того, что скажут с трибуны Кличко, Тягнибок или Яценюк. Речь идет и о сообществах (вроде "Правого сектора" или фан-групп), и об отдельных людях, все для себя решивших еще до начала очередного митинга на Майдане. Почему они ударили именно в это день? Все просто: проведение вече предполагало скопление большого количества людей. Это, с одной стороны, обеспечивало стихийную поддержку атаки на милицейские кордоны, с другой, затрудняло проведение контратаки "Беркута" и ВВ. Аксиома: чем больше народа — тем меньше вероятность масштабной "зачистки".

Причины. Если быть точным — причина. Имя ей — неверие. Неверие в способность вождей оппозиции к действиям (решительным протестным либо конструктивным переговорным). Неверие в готовность власти сдаться или хотя бы пойти на уступки. Реальный протест искал выход. И нашел его там, где должен был найти — у милицейских кордонов. Не случилось бы этого на Иордан, случилось бы в день рождения Захарченко, в праздник Соборности, не суть. Неизбежное можно разве что отсрочить. "Жесткий стык" был неизбежен. Вопрос был только в последствиях. Гибель людей неизбежностью не выглядела. Но это случилось.

Почему пролилась
первая кровь?

В то, что это произойдет, большинство не верило. Точнее будет сказать — не хотело верить.

Смерти могли оказаться случайными, например от осколков. Но характер ранений и предположительные обстоятельства гибели Сергея Нигояна и Михаила Жизневского позволяют говорить о преднамеренном убийстве.

Кто мог стоять за ним? Попробуем разобраться в этом настолько отстраненно, насколько отстраненно можно говорить о лишении человека жизни.

Версия первая. Эксцесс исполнителей. Маловероятная. Официальное заключение — смертельные ранения картечью и дробью. Как минимум, два свидетеля неофициально это подтвердили. С высокой степенью вероятности можно утверждать, что именно эти боеприпасы сотрудники МВД не использовали во время регулярных обстрелов.

Версия вторая. Убийство, санкционированное властью. В пользу этой версии — использование картечи и дроби, а не штатных боеприпасов к табельному оружию. Кровь могла напугать митингующих, а убийство можно было списать на кого угодно. Власть сразу заявила, что использовала не "огнестрел", а только "травмат".

Версия третья. "Русский след". По некоторой информации, Янукович был настроен на жесткость, но едва ли хотел сразу "обрубать" концы. Кровь практически лишала его дороги назад. Кремль в таком варианте развития событий был заинтересован больше остальных. Им был нужен повязанный кровью геополитический изгой. Это не означает, что таинственный стрелок родом из России, это означает, что он мог быть востребован ее спецслужбами.

Версия четвертая. Провокация оппозиции. Если отставить сантименты и следовать циничной логике, не складывается. Вожди, очевидно, боялись крови. А экстремист-одиночка хотя и возможен, но маловероятен. Кроме того, если бы кто-либо в оппозиции хотел таким образом скомпрометировать власть, подняв градус ненависти к режиму до максимального уровня, в телах нашли бы пули от патронов калибра 5,45, 7,62 или 9 мм от АК, СВД или ПМ (прямо указывающие на применение штатного "огнестрела"), а не картечь или дробь.

Но даже если бы двоих (а, по некоторым данным, четверых) погибших близ баррикад на Грушевского не было, ситуацию это не изменило бы. Мученическую смерть Юрия Вербицкого (человека очень светлого, по словам знавших его людей) можно, но очень трудно списать на таинственные силы. Официальный диагноз — "смерть в результате переохлаждения" выглядит издевательством, когда речь идет о раненом человеке, похищенном из больницы, подвергнутом пыткам и выброшенном в лесу.

Эта смерть (судя по всему, не одна, хотя власть не подтвердила обнаружение второго трупа в том же Бориспольском районе) органично вписывается в логику поведения властей. Стрельбу по медикам и журналистам, пытки плененных активистов теоретически можно было списать на озверевших "правоохранителей", увидевших как заживо горят на Грушевского их однополчане. Но похищение Игоря Луценко, погромы "титушек", охота "быков" на "автомайдановцев", аресты, ставшие практикой избиения — все это складывается в систему, которая называется террором. Участие режима в этих акциях иногда просто очевидно, иногда доказано показаниями свидетелей и видеозаписями. Без санкции или участия властей это было бы попросту невозможно. Власть сознательно перешла грань.

Кровь не сделала переговоры между властью и оппозицией невозможными. Скорее, наоборот, она сделала их необходимыми.

О чем договаривались?

Доподлинно об этом знают только непосредственные участники переговоров. Которые велись задолго до того, как об этом было объявлено.

Контакты между властью и "триумвиратом", очевидно, носили постоянный характер. Из последнего: когда лидеры ВО "Майдан" еще только обсуждали, кто именно поедет на встречу с Андреем Клюевым, полпред Яценюка Николай Мартыненко уже сидел в кабинете будущего главы АП.

Итоги переговоров, стыдливо озвученные партбоссами с трибуны Майдана в ночь с 23 на
24 января, — емкая характеристика их состоятельности как политиков. Оказавшихся неспособными ни возглавить поход, ни "разрулить" ситуацию.

Между тем, именно на переговоры они возлагали максимальные надежды. 19 января на вече было озвучено решение создать Народную Раду (альтернативный представительский орган, сформированный из оппозиционных депутатов) и параллельные органы самоуправления. Но оно было, скорее, не столько осознанным планом действий, сколько очередной "кричалкой" для майдановцев и фоном для переговоров.

Если "реестровая оппозиция", действительно собиралась создавать реальную альтернативу власти на местах — почему она не делала этого до сих пор? Почему армия депутатов разного уровня не была включена в практическую работу с первого дня протестов? Почему в некоторых регионах депутаты от оппозиции де-факто и де-юре продолжали сотрудничество с "запятнавшим себя кровью антинародным режимом"? Лидеры ждали "мандата Майдана"?

Если Народная Рада собирается быть реальной альтернативой скомпрометированной Верховной Раде, то отчего депутаты-оппозиционеры собираются принимать участие во внеочередном заседании "нелегитимной, поставившей себя вне закона" ВР? К чему освящать нечестивое?

Могли вожди обсуждать на переговорах (тайных и официальных) гарантии личной безопасности? Неизвестно. И, наверное, не так важно.

Важно другое.

Кличко, Тягнибок и Яценюк упустили тот момент, когда кредит доверия к ним со стороны наиболее решительной части протестующих почти исчерпался. Они потеряли контроль над частью движения сопротивления, и это снижало их эффективность как переговорщиков.

Кличко, Тягнибок и Яценюк не смогли эффективно использовать в ходе переговоров преимущество, которое предоставили им акции протеста на местах. Были эти акции спонтанными или спланированными? По информации ZN.UA, активизация действий планировалась в Галичине, на Волыни, в Сумах. Были ли в этом списке Житомир, Черкассы, Полтава и другие регионы, нам неизвестно. Трудно судить, где имели место инициатива и порыв, а где реализовывался генеральный план, разработанный в Доме профсоюзов. Но это выводило протест за пределы центра Киева, заставляло власть нервничать, вынуждало ее распылять силы, создавало невыгодный для режима фон. Давало пример для подражания в тех регионах, где еще сомневались в серьезности происходящего. Наконец, ломало план Кремля, заинтересованного в расколе по линии Восток—Запад.

События в целом ряде регионов стали козырем, которым трио почему-то не смогло сыграть в ходе переговоров 23 января. Почему?

Популярных версий — две. Первая. Вожди, действительно, чувствовали ответственность за жизни людей. Именно поэтому были готовы на все, чтобы избежать нового кровопролития и новых арестов. Введения чрезвычайного положения и санкционированного применения оружия.

Если это так, не стоило говорить о возможном походе на Банковую или "пуле в лоб". После таких заявлений призывать уйти с Грушевского было бессмысленно. Можно поверить в искренность Кличко, признавшегося, что боится ответственности за кровь. Но эти слова сопровождались криками "майдановцев", что кровь уже пролилась.

Можно было обещать, что власть прекратит бесчинства. Но в день, когда вся страна увидела видео издевательств над Михайлом Гаврилюком, в это не поверил бы НИ ОДИН из стоящих на Майдане. И, уж тем более, никто из оставшихся на Грушевского. Где попытки Кличко сразу по окончании переговоров на Банковой завести разговор "об отказе от применения силы" и "буферной зоне" могли привести к попытке его линчевать.

Вожди откровенно не верили, что добьются от Януковича досрочных президентских выборов или отставки правительства. А в договоренность об амнистии и неприменении силы не верили защитники баррикад на Грушевского. Где молодняк в масках сменили хмурые мужики, не боящиеся обнажать лица и намерения. "Мы не уйдем, уйдем — нас будут ловить поодиночке и забивать до смерти", — сказано одним их из них. "Или мы вас будем стрелять, или вы нас вешать", — так передал свой разговор с "космонавтом" во время перемирия один из протестующих. После всего, что было, "люди в синем" бьются не за власть — за себя.

Лидеры оппозиции могли изменить ситуацию. Теоретически — еще могут. Решение не сдавать Грушевского обеспечило не то чтобы кредит доверия Майдана вождям… Скорее это напоминало дачу взаймы пригоршни мелочи на короткий срок под большие проценты.

После переговоров создавалось отчетливое впечатление, что троица настроилась убеждать протестующих вернуть "докрещенский" статус-кво. Но свист и мат, сопровождающие бессвязный спич Кличко заставили перестроиться Тягнибока и Яценюка. Майдан расширился до Грушевского де-юре.

Пять важных выводов

Первый. Расширив границы Майдана, вожди оппозиции взяли на себя ответственность за действия тех, кого вчера называли провокаторами. Они почти закрыли себе дорогу назад. Они будут вынуждены заменить разговоры о плане действий его разработкой. Иначе…

Второй. В ночь с 23-го на 24-е "тройка" фактически переложила ответственность за судьбы арестованных и задержанных со своих плеч на плечи протестующих. Но это не освобождает их от ответственности за судьбу протеста.

Третий. Отказ пойти на условия власти дает обнадеживающий сигнал оппозиции в регионах. И обязывает тройку максимально вспомнить, что есть протестная жизнь за пределами Печерских холмов.

Четвертый. Разговоры о том, что отказ принять условия власти — прямой путь к чрезвычайному положению, — от лукавого. Формальные основания для его введения были и в декабре. Реальные шаги власти зависят от степени ее отчаяния и характера сопротивления противников режима.

Пятый. Главный итог митинга в ночь с 23 на 24 декабря — готовность БОЛЬШИНСТВА активно протестующих полагаться преимущественно на себя.

Прорастет ли из этого ощущения победа?

Прогнозировать развитие событий в данной ситуации — дело крайне неблагодарное хотя бы потому, что ситуация радикально может измениться уже через полчаса. Например, какая-нибудь из "сотен" Евромайдана может выйти из системы общей координации, а бригада "летучих карателей" от власти выкрасть и приговорить к смертной казни очень значимого для общества человека. Количество политических субъектов вышло далеко за рамки "власть—оппозиция". В игре — россияне (и напрямую, и через Банковую); олигархи (одной рукой финансирующие оппозицию, другой — прикручивающие свободу слова на своих каналах); группы, образовавшиеся и укрепившиеся на Майдане, мятежники в регионах, в большинстве случаев, но не всегда координирующие свои действия со штабом в киевском Доме профсоюзов...

Помимо многосубъектности, в целом открытым остается вопрос о том, какую стратегию избирает Майдан. С одной стороны, он разбалансирован и практически лидерами оппозиции неуправляем. С другой — внешние провокации и давление все еще удерживают его в рамках единого организма. Победа возможна. Но только в том случае, если Майдан и его региональные собратья будут двигаться четко, оперативно, как косяк рыб; если его лидеры не будут сталкиваться друг с другом в воротах Межигорья и сменять друг друга в кабинете Клюева, то выклянчивая премьерский пост, то выслушивая унизительные предложения занять место Попова в КГГА, а наконец однозначно выберут сторону; если удастся восстановить доверие между жителями сцены и Майданом, который в четверг уже был готов выносить ораторов за баррикады; если схема построения альтернативных органов власти будет реализовываться серьезно, а не представлять собой очередной кляп для Майдана типа разговоров о стачках.

Только дисциплина, четкий план и единоначалие могут заставить шатающихся депутатов в пропрезидентском большинстве выпасть из пасти власти. Только при соблюдении этих условий можно говорить об установлении понимания между митингующими и частью силовиков, которые привыкли присягать конкретному лицу, а не растопыренным пальцам. Только в этом случае можно рассчитывать на эффективную конкуренцию с властью.

Схема общеизвестна: сбор информации, ее анализ и принятие решения. Кто быстрее оборачивается в этом кругу, тот и выигрывает. Успокаивать себя тем, что даже в случае победы власти на этом этапе многие уйдут в леса и займутся партизанской борьбой, — не стоит. Это эмоция. Но не стратегия. Нам нужна страна, а не месть. И даже если сегодня так не кажется, то понимание этого обязательно придет. Просто важно не опоздать, а использовать шанс не только "вернуть эту землю себе", но и сделать ее другой.

С властью же все понятно — Янукович не намерен идти на серьезные уступки, да и назначение одиозного Клюева главой администрации — это не только победа партии войны (другой там просто не осталось), это плевок в Майдан и через западную границу Украины. Но ответа на вопрос: "как утрется Америка с Европой: просто платочком или сотрет с лица земли накопленные непосильным "семейным" трудом миллиарды в Австрии, Лихтенштейне, Швейцарии, Сингапуре и Арабских Эмиратах?" — тоже нет. Зато с приходом Клюева на эту должность практическое влияние Медведчука как "смотрящего" от Путина в Украине усиливается. Теперь хозяин Банковой не только под опекой, но и под конвоем.

Чем больше крови прольет Янукович, тем сильнее привяжется к Кремлю. Но дело даже не в Януковиче. Это он считает себя фигурой. Путин же воспринимает его как инструмент. Страх заставляет Януковича брать от имени Украины такое количество разноплановых обязательств, которое призвано стреножить любого, кто бы не стал президентом в нашей стране. Кровь украинцев — это продукт желез внутренней секреции российского президента, ею он метит территорию, окончательно отрезая хозяина Банковой от Запада.

Об этом часто забывают те, кто движим праведным гневом. Преступления власти и беспомощность лидеров оппозиции может привести к отчаянной анархии. Каждый убитый гражданин Украины — это незатянутая рана в теле легитимности президентства Януковича. Легитимности в глазах цивилизованного мира. А в другом мире — его ждут. Вместе со всей страной. Впрочем, можно и не со всей — без западных областей. Но с Киевом и Межигорьем, которое Януковича угораздило построить на правом берегу. Парадокс состоит в том, что готовность людей, связанных с Майданом, защищаться и атаковать всеми доступными способами совершающую каждый день преступления власть на руку тем, кто представляет собой самую большую угрозу для Украины — Кремлю. Это в 2004-м, придуманная политтехнологами, игра в раскол Украины, являлась способом нагнать рейтинг кандидату от власти. Сейчас работа российских технологов на раскол Украины — это технология аннексии, предпокупная подготовка. Сбивающая цену, но не уменьшающая ценность воссоздаваемой империи. Важно понимать: большинство протестующих видят перед собой окровавленное тело товарища либо обнаженное тело человека рядом с которым фотографируются звери. Янукович видит сводки ФСБ и СБУ, мониторящие ситуацию как на Майдане, так и в регионах. Кремль видит трофей, знает на какие кнопки нажимать, и какие курки взводить, чтобы его заполучить.

Есть мало вещей, которые в жизни стоит делать наполовину. Например, неэффективно наполовину вводить диктатуру. Наполовину нет смысла ей сопротивляться. Наполовину — это поражение. Понимают это по обе стороны баррикад. Не все забыли, с чего все начиналось — с наполовину пройденного в Европу пути, с обмана и разворота оглоблей. Поствильнюсский Майдан имел шанс вернуть страну на европейский путь. Если бы удалось обеспечить синергию четырех факторов: людей с гражданской позицией, лидеров оппозиции, олигархов и Запада. Люди поднялись; олигархи освободили каналы для объективного освещения ситуации; а вот лидеры оппозиции не смогли сконцентрировать и направить в нужное русло энергетику Майдана, да и Запад воздержался от давления на болевые точки ключевых игроков во власти, чьи грязные капиталы обеспечивают антикризисные подушки ряда европейских стран. Все получилось наполовину. Оттого и не получилось.

Сейчас в парламентском большинстве половина сомневается, а половина готова перештамповать законы в том же виде, либо с бантиками, которые сейчас к ним пририсовывает Андрей Портнов. Олигархи понимают, что изоляция страны как минимум переполовинит капитализацию их активов. Янукович понимает, что половина страны выходит из-под контроля. Генералы понимают, что введение чрезвычайного положения лишь поспособствует вооружению народных масс — половину патрулей попросту разоружат на улице. В правительстве понимают, что денег — на полгода. Но понимают ли, что наполовину, т.е. компромисс — это переговоры? Не эксклюзивные чаепития оппозиционеров с курирующими олигархами в Межигорье. Не коньячные возлияния на Банковой. Не "разводки" по поводу результативности внеочередной сессии. А переговоры представителей независимого государства с наместником, представляющим метрополию. Осознание этого переговорщиками от Майдана все расставляет по местам. Ибо возлагает на них не ситуативную, а историческую ответственность за судьбу страны.

Иначе историю будут писать другие. Мы сами.

Информация о материале

Опубликовано: 27 января 2014