Вечером в среду, 21 января, на баррикадах у столичного стадиона «Динамо» наблюдалось затишье. Поговаривают, что снизить градус напряжения удалось монахам УПЦ Московского патриархата, которые с крестами и иконами встали между «Беркутом» и протестующими. Тогда еще никто не знал, что через полсуток в рядах протестующих появятся первые погибшие с «огнестрелом», а силовики пойдут в наступление. На этой волне затишья журналисту «Комментариям» удалось переговорить с медиками-волонтерами, которые последние три дня находятся в самой гуще событий.
Медицинская служба Майдана – волонтеры и медики – была создана еще в самом начале активной фазы протестов на главной площади страны. Самооборона Майдана своей службы не имеет – ей помогают мобильные бригады: обычно это 3-4 человека. Также работают Красный крест и «единоличники».
Полевой госпиталь – или опорный медицинский пункт – возник на Грушевского спонтанно. «Нужно было место, в которое можно было бы сносить раненых, чтобы предоставлять первую медицинскую помощь,– рассказывает 32-летний координатор медслужбы Майдана, медик Второй сотни Павел Скшетуцький, успевший 6 лет отработать в МЧС России. – Потому что толпа есть толпа, и предоставлять помощь просто на дороге нельзя, нужно безопасное место».
Таким местом стало помещение Института истории на Грушевского, 4, с удобной нишей при входе. Оно было занято медиками где-то в 11 часов вечера 19 января, когда уже горели милицейские автобусы, а в толпу летели газовые и свето-шумовые гранаты. «То, что медики-рецидивисты захватили Грушевского, 4, подтверждаю. Держал сторожа за барки. Так вышло», – не без юмора признает один из медиков. И сразу добавляет, сколько ему и коллегам светит за помощь людям на Майдане: 8-12 лет минимум.
Оценить потери Евромайдана практически невозможно: у всех – свои данные. Вчера Медслужба Майдана заявляла о полутора тысячах потерпевших. Волонтеры же на местах уходят от конкретных оценок: одни говорят о десятках, другие – о сотнях. Каждый говорит только о том, что видел или делал сам. Так, за первую ночь на Грушевского, по словам Скшетуцкого, через него прошло восемь пострадавших, которые лишились глаз. Медики цинично шутят: слава Богу, по одному на пострадавшего.
Один протестующий лишился ноги по голень – разорвалась свето-шумовая граната. Ранения из травматического оружия. «Мы из людей доставали черные шарики, которые вообще законом Украины запрещены», – рассказывает Скшетуцкий. Впрочем, черными пульками силовики не ограничиваются: среди извлеченных из ран ест и металические травматические пули. Есть два подтвержденных огнестрела: оба – в мышцы голени. Вообще, ноги страдают едва ли не чаще всего – из-за осколков свето-шумовых гранат. «Я сам сам лично вырву кадык тем, кто скажет, что «у них приказ». Они приматывают куски брусчатки к свето-шумовым гранатам, чтобы было больше раненых, и бросают в людей. У кого недостаточно плотные штаны, страдают мышцы», – рассказывает Скшетуцкий.
травматические пули, в том числе металлическая, осколок от свето-шумовой гранаты
У семи протестовавших серьезно пострадали руки, у двоих – ампуация. В их числе – 19-летний парень, который не успел отбросить прилетевшую в толпу гранату. «Я ему вытягивал осколки перед этим, и через 20 минут его принесли с рукой. То есть сначала гранатой получил, побежал туда опять, и через 20 минут принесли уже с кистью», – рассказал «Комментариям» волонтер Медслужбы Тарас Жилин. Ему 42 года, у него нет медицинского образования, но за спиной имеются курсы по первой медицинской помощи. В «мирное» время он – владелец небольшой строительной фирмы и консультант в страховой компании. В «революционное» – спасает людей.
Количество тех, кому потребовалась промывка глаз после газовых атак, медики не считают. А вот информацию о боевых гранатах опровергают. Говорят, если бы они были бы задействованы, то речь бы уже шла не о пострадавших, а о кусках людей.
По словам волонтеров, «живой силы» у них достаточно: всего на Майдане работает около полусотни медиков. Кроме первой помощи, удается проводить даже мелкие хирургические операции – вроде наложения швов и так далее. Медикаментов тоже хватает – помогают люди. На Грушевского чаще всего нужны малые хирургические наборы. Более подробный список вывешивается в интернете, в соцсетях, где каждый желающий сам выбирает, чем он может помочь.
Возможно, работы было бы меньше, но протестующие не хотят обращаться к представителям официальной медицины. Потому что в больницах их ждет милиция и возбуждение уголовного дела без лишних разбирательств. «Например, парень один выпрыгнул со второго этажа, потому что увидел, как по коридору идет следователь в погонах. Выпрыгнул, поскольку думал, что за ним», – рассказывает Скшетуцкий.
Поэтому медики работают до полного изнеможения. Многие просто отказываются идти на отдых. Это война, объясняют, куда уходить? И, прямо скажем, заметно, что последние трое суток волонтеров порядком измотали. Но медики и тут не теряют чувства юмора, отшучиваясь: «Ты хоть высыпаешься? – Куда высыпаюсь?».
