Главная

Коррупционное решето законов

Общественные эксперты «Центра политико-правовых реформ» (ЦППР) проанализировали 57 законопроектов и девять уже действующих законов. Выбирали наиболее значимые в государственном масштабе законодательные инициативы, внесенные президентом, правительством и народными депутатами от разных фракций. Системные коррупционные риски выявили во всех проанализированных законах и в 82% проектов. Больше всего «коррупционных дыр» в нормативно-правовых актах, касающихся сфер правосудия, безопасности, государственных закупок и администрирования.

Коррупционеры — люди «законопослушные». Чаще всего они проводят свои «спецоперации», не нарушая нормативно-правовых актов. Выискивают в них лазейки и шустро решают дела в административных органах и судах.

Выявлять и перекрывать коррупционные лазейки в нормативно-правовых актах должно государство. Осуществлять антикоррупционную экспертизу — Министерство юстиции. Проекты, представленные на рассмотрение ВРУ депутатами, должен анализировать парламентский Комитет по вопросам предотвращения и противодействия коррупции. Согласно регламенту ВРУ каждый проект закона после регистрации не позднее чем в 5-дневный срок должен направляться в этот комитет. Его председатель Егор Соболев утверждал, что значительную часть законопроектов, которые вынесены в зал спикером Гройсманом, комитет еще не анализировал. Среди причин — физическая невозможность обработки всех проектов.

Властные структуры вполне очевидно не справляются с возложенным на них заданием, считают общественные эксперты. И предлагают сравнить результаты общественной и государственной экспертиз.

По информации Николая Хавронюка, директора по научному развитию ЦППР, в 2013 году эксперты Минюста, проводя антикоррупционные экспертизы, нашли коррупционные риски только в 0,4% проектов проанализированных ими нормативно-правовых актов, а в январе-феврале 2015-го Минюст смог выявить в законопроектах целых два коррупциогенных фактора.

Удивила общественных экспертов и работа Комитета по вопросам предотвращения и противодействия коррупции. В его решениях, принятых в декабре 2014-го — феврале 2015 г., упоминается только 490 из 1100 зарегистрированных на то время законопроектов. Причем в 428 из них коррупционные риски не выявлены. Интересно, что в перечень этих чистых от коррупции законопроектов попали и 40 тех, на которые общественные эксперты дали негативные отзывы. Противоречащими антикоррупционному законодательству комитет признал только 29 (6%) из рассмотренных проектов.

Эксперты называют несколько проблем, связанных с антикоррупционной экспертизой.

«Первой и наибольшей проблемой является то, что уполномоченные государственные органы продолжают позитивно оценивать проекты законов, которые явно содержат коррупционные риски», — говорит Николай Хавронюк.

Например, в проекте №1135-1 «О гражданском оружии и боеприпасах» (авторы — народные депутаты А.Ильенко, В.Амельченко и др.) выявлено целых 42 коррупционных риска. Это больше всего из проанализированных общественными экспертами документов. «Такое количество может свидетельствовать о намеренном закладывании лазеек для использования их в будущем», — предполагает исполнитель экспертизы Дмитрий Калмыков (ЦППР).

Вторая проблема заключается в том, что выводы общественной антикоррупционной экспертизы не публикуются ни на веб-сайтах Комитета по вопросам предотвращения и противодействия коррупции и Минюста, ни на страницах соответствующих законопроектов веб-сайта Верховной Рады Украины. И это дает власти возможность игнорировать их.

Третья проблема, по мнению Николая Хавронюка, заключается в том, что наличие коррупциогенных факторов часто является следствием неосведомленности авторов проектов, невысокого уровня их правовой культуры, неумения правильно использовать законодательную технику.

В проанализированных экспертами законах и законопроектах было выявлено в целом почти четыре сотни коррупциогенных факторов. «Много это или мало? Очень много. Каждая из лазеек — это возможность совершить коррупционное правонарушение, не выходя за рамки закона», — комментирует Дмитрий Калмыков. Больше всего возможностей для коррупции связано с такими коррупциогенными факторами, как коллизии и изъяны законодательной техники; неправильное определение функций, полномочий (обязанностей) и ответственности должностных и служебных лиц; пробелы в регулировании правовых норм. Семь нормативно-правовых актов содержали такой коррупциогенный фактор, как «неправдивые цели принятия законопроекта».

Как эти и другие факторы «работают» в нормативно-правовых актах, общественные эксперты проиллюстрировали на примерах.

Законодательство пестрит противоречиями, которые на практике люди часто будут вынуждены «согласовывать» с помощью взяток. Так, в проекте №1135-1 «О гражданском оружии и боеприпасах» указано, что лицо, которое добровольно заявило о незаконном хранении оружия и боеприпасов, освобождается от уголовной ответственности. Но на сегодня правовые основания для непривлечения устанавливаются исключительно УКУ (ч. 1 ст. 44). «Очевидно, такая альтернатива будет стимулировать судей к совершению коррупционных правонарушений. Поскольку позволит в одних случаях выносить приговор, мотивируя решение УК, а в других — признавать лицо невиновным на основании положений закона об оружии», — рассказывает Калмыков.

Или: согласно ч. 1 ст. 17 проекта, лицо с судимостью не может получить разрешение на оружие. Вместе с тем п. 8 ч. 1 ст. 18 предоставляет право выдавать таким лицам лицензию, если преступление нетяжкое. «Служащий может отказать в выдаче разрешения на основании ст. 17. Но за незаконное вознаграждение предоставит его этому же лицу. Поскольку его преступление соответствует требованиям ст. 18», — говорит эксперт.

Довольно часто в законодательстве оставляют правовые пробелы. Потом на практике чиновники могут их «заполнить» каждый на свое усмотрение. Например, в том же проекте «О гражданском оружии и боеприпасах» основанием для отказа в выдаче разрешений является привлечение к ответственности за нарушение общественного порядка (п. 5 ч. 1 ст. 18). Но не определено, какой именно ответственности — только уголовной или любой? В то же время, согласно законодательству Украины, за несоблюдение общественного порядка может наступать уголовная и административная ответственность, а для отдельных лиц — и дисциплинарная. Как объясняет Дмитрий Калмыков, на практике, с целью получения неправомерной выгоды, служащие могут выдавать разрешения неоднократно привлеченным за правонарушения. Дескать, по их мнению, в законе речь идет только об одном виде ответственности.

Еще один коррупциогенный фактор — предоставление широких и нечетких полномочий, что может привести к злоупотреблениям.

Например, ч. 1 ст. 18 начинается словами: «<em>Основаниями</em> для отказа в выдаче разрешения на оружие являются:…» «Из формулировки непонятно, идет ли речь о праве или же обязанности служащих при указанных условиях не предоставлять лицензию. Следовательно, служебные лица могут толковать норму по собственному усмотрению. Основным фактором, который будет влиять на принятие решения, станет желание получить неправомерную выгоду», — рассказывает исполнитель экспертизы законопроекта.

А вот еще один пример. Ч. 6 ст. 19 и п. 1 ч. 5 ст. 20 определяют, что разрешение на оружие прекращается «…при отсутствии <em>уважительных причин</em>, делающих невозможным своевременное подтверждение права на владение оружием». Понятно, потенциально за взятку служащие любые причины будут признавать «уважительными».

И это только несколько норм с явными коррупционными рисками из одного законопроекта.

Очевидными лазейками, по мнению Дмитрия Калмыкова, отличается и проект закона №1807 «О государственном регулировании азартных игр в Украине» (инициатор — народный депутат Б.Береза). Проектом предусматривается создание уполномоченного органа по вопросам организации и проведения азартных игр. Он, по словам эксперта Калмыкова, должен разрабатывать нормативно-правовые акты, лицензионные условия, выдавать разрешения и вместе с тем — осуществлять инспекционные полномочия. То есть будет проверять и контролировать сам себя.

Потенциально будут побуждать его к коррупционным правонарушениям немало пробелов и разногласий в нормах. Например, ст. 18 разрешает признавать лицензию недействительной, если выявлен факт проведения игр по другому адресу. В ст. 24 эта норма отсутствует. «Учитывая то, что предлагаемая стоимость получения одной лицензии сроком на 5 лет составляет 100 млн грн, можно себе только представить, когда и за сколько будут использоваться одни положения проекта, а когда другие», — объясняет исполнитель экспертизы.

Не обошли общественные эксперты вниманием и законопроект №1165 («О внесении изменений в действующее законодательство Украины относительно прав граждан в борьбе с коррупцией и злоупотреблениями властью». Инициаторы: Ю.Тимошенко, С.Соболев, И.Кириленко, И.Крулько), задекларированное содержание которого направлено на борьбу с коррупцией. Даже в пояснительной записке к доработанному проекту несколько абзацев отведено на то, чтобы убедить в важности введения института частного уголовного преследования коррупционных действий. Таким образом, государство, дескать, получит помощь гражданского общества в преодолении проблемы.

«В действительности возникнут новые коррупционные схемы. Недобросовестные активисты начнут шантажировать отдельных чиновников возможностью подать против них уголовный иск или применить ограничительные меры. Кроме этого, предоставить юридическим лицам право проводить оперативно-розыскную деятельность — означает поощрять правовой произвол и подрывать основы государственности. То есть они смогут тайно следить за другими, записывать их разговоры, снимать переписку. Также, если примут этот закон, вскоре появятся фирмы наподобие коллекторских. Они профессионально займутся, в частности в интересах политических оппонентов и экономических конкурентов, сбором информации о госслужащих, нотариусах, аудиторах и т.п.», — поясняет Замира Саидова, эксперт ЦППР.

Все вышеупомянутые законопроекты исполнители общественной антикоррупционной экспертизы рекомендуют даже не доработать, а отклонить.

Но как не допустить такого большого количества коррупциогенных факторов в нормативно-правовых актах?

Прежде всего, законопроекты должны проходить все установленные этапы рассмотрения, а не продвигаться в спешке.

«Большая проблема в том, если проект закона принимают в целом через десять дней после его подачи. С ним мало кто успевает хотя бы ознакомиться, не говоря уже о том, чтобы сделать правки во время второго чтения. Обычно, когда есть политическая целесообразность или вынуждают условия, то принимают документ в первом чтении, а потом сразу в целом. Бесспорно, законы, принятые в спешке, будут содержать коррупциогенные факторы», — говорит Борис Малышев, эксперт ЦППР.

А вот как Кабмин подает противоречащие друг другу проекты. «Например, был случай с двумя правительственными документами: №5114 — об определении конечных бенефициаров предприятий и №5067 — о предотвращении легализации доходов. Их ВРУ приняла в один день, но в то же время они взаимоисключающие — банально содержат разные названия конечного бенефициара и потому создают правовую коллизию», — рассказывает Роман Скляров, руководитель отдела антикоррупционной экспертизы Центра политических студий и аналитики. Эксперт оценивает такие случаи как несогласованную работу правительства, которое само себе противоречит.

«Конечно, надо наладить эффективную работу соответствующих государственных органов, уполномоченных проводить антикоррупционную экспертизу. Надо подготовить профессиональных экспертов. Иначе невозможно проанализировать все зарегистрированные проекты. А пока что сотни законопроектов, даже не рассмотрев их, отмечают как не содержащие коррупционных рисков», — говорит Калмыков.

В этой ситуации могут помочь общественные эксперты, готовые сотрудничать. Свои заключения они присылают на электронные адреса депутатов, работников секретариата комитета, публикуют на сайте ОО. Но этого мало. Нужна политическая воля учитывать их. Свидетельством того, что политики действительно борются с коррупцией, стало бы решение о том, чтобы выкладывать заключения общественных экспертиз на сайтах органов власти.

Но отсутствие такого решения не останавливает общественных экспертов. Под их давлением удалось вернуть правительству умышленно коррупциогенный проект закона №1551, рассказывает Роман Скляров. Им планировалось сделать платный доступ к веб-ресурсу госзакупок для заказчиков. Кроме того, из финального варианта правительственного законопроекта №1578 была изъята норма о возможности Государственной фискальной службы проверять любого гражданина по собственному усмотрению и требовать штраф без решения суда.

«Выявленные в проанализированных законопроектах и законах многочисленные коррупционные риски и недостатки законодательной техники подтверждают тот факт, что только качественное сотрудничество общественности, экспертной среды и государства станет залогом создания эффективного, очищенного от коррупции законодательства», — подчеркивает эксперт ЦППР Замира Саидова.

Информация о материале

Опубликовано: 07 апреля 2015

Голодные игры «ЛНР»

Десять месяцев назад на части территории Луганской области была провозглашена так называемая «Луганская народная республика». Основанием для ее создания послужил референдум, прошедший 11 мая 2014 года в нескольких населенных пунктах Луганской области. Его проведение контролировалось российскими боевиками, коллаборационистами, а также пророссийски настроенными представителями органов местной власти.

Официальные международные наблюдатели, в том числе представители России, которая дистанцировалась от всего происходящего, на референдуме не присутствовали. Наблюдавшие же все это действо независимые российские эксперты и вовсе ошалелиот количества нарушений.

Все это, впрочем, не помешало уже на следующий день объявить результаты «народного волеизъявления». Согласно им, при явке в 75% «за» независимость «ЛНР» высказались более 96% проголосовавших.

Через четыре дня Генпрокуратура Украины объявит «ЛНР» террористической организацией. Спустя 10 месяцев ее «независимость» признает только Южная Осетия, которую, в свою очередь, государством считают лишь Россия, Никарагуа, Венесуэла и Науру.

Что изменилось в жизни людей, которые живут на оккупированной территории за это время?

Кремлевские функционеры, ответственные за создание и продвижение бренда «ЛНР», пытались придать своему детищу все признаки государственности.

Выбрали (точнее назначили) главу «республики». Точно так же «выбрали» парламент из числа ностальгирующих по СССР пенсионеров, коммунистов, членов Партии Регионов и боевиков.

Они создали ЛНРовский Совмин, гербкак две капли воды похожий на логотип

.

С остальными атрибутами возникли трудности.

Административно-территориальные границы ЛНР могут меняться по нескольку раз на день – в зависимости от направления ветра.

Говорить о суверенитете республики, декларативно входящей в состав «Новороссии», которая функционирует в пределах московского офиса Олега Царева, тоже сложно.

Собственная валюта отсутствует как таковая. Мирное население «республики» практически поголовно пользуется украинскими паспортами, а не «временными удостоверениями личности, и избавляться от них предусмотрительно не спешит.

Что же представляет из себя сегодня «ЛНР»?

Иерархи

Возглавляет «республику» Игорь Плотницкий, в прошлом военный, затем мелкий бизнесмен.

В 2004 году он устроился на работу в областную инспекцию по делам защиты прав потребителей.

Игорь Плотницкий, в прошлом военный, затем мелкий бизнесмен. Фото предоставлено автором

По словам Максима Говорухи, который работал прокурором Лисичанска с 2005 по 2010 годы, в общей сложности Плотницкому инкриминировались около десяти эпизодов получения взяток от частных предпринимателей только по Лисичанску.

Говоруха утверждает, что уголовное дело по обвинению Плотницкого было расследовано, направлено в суд и по нему был даже вынесен обвинительный приговор. Здесь вы сможете скачать его и прочесть.

между Плотницким и лидером стахановских казаков Павлом Дремовым.

«Плотницкий получает дивиденды практически со всех прибыльных бизнес-объектов на контролируемой его боевиками территории», – говорит бизнесмен Сергей К., в прошлом близкий приятель Плотницкого, которому пришлось уехать из Луганска в целях личной безопасности.

Так, в сферу бизнес-интересов Плотницкого после создания «ЛНР» вошла «национализированная» у ритейлерской сети «АТБ» сеть супермаркетов «Народный».

В пресс-службе «АТБ» этот факт не опровергли. Всего на территории Луганской области, неподконтрольной украинским властям, находятся 50 магазинов «АТБ», рассказывает сотрудница PR-службы розничной сети «АТБ» Татьяна Ермакова. По ее словам, в Луганске, Краснодоне, Лутугино, пгт Юбилейном торговая деятельность осуществляется представителями «ЛНР».

Строительные гипермаркеты, некогда носившие название «Эпицентр», теперь также контролируются Плотницким. Ими управляет его супруга Лариса. Из-за боевых действий на территории Луганска стройматериалы – востребованный товар. Завозят их из России.

Также под контроль руководства «ЛНР», по словам сотрудников правоохранительных органов, перешел ликеро-водочный завод

и операции, связанные с валютой и драгметаллами.

По информации руководителя одного из подразделений УМВД Украины в Луганской области, все бизнес-вопросы Плотницкий контролирует с помощью своего советника по экономическим вопросам Виктора Пеннера.

Сотрудники украинских правоохранительных органов, с которыми «Украинская правда» общалась в ходе подготовки материала, характеризуют Пеннера как системного, прагматичного, жесткого управленца. Из его биографии интересен такой факт – в начале 2000-х он был осужден на девять лет за умышленное убийство и полностью отбыл срок наказания.

«Бизнес»

Это – перечень объектов промышленности, которые за время оккупации прекратили свою деятельность в Луганске и других населенных пунктах. Их оборудование либо было вырезано (или все еще вырезается) на металлолом, либо вывезено на территорию России. Данные Департамента промышленности и энергосбережения Луганской обладминистрации:

ЗАО Луганскиймашиностроительный завод имени А.Я.Пархоменко;

ООО Машиностроительныйзавод «100»;

ПАО Луганский завод горноспасательной техники «Горизонт»;

ЗАО Лугцентрокуз;


ПАО Лугансктепловоз;

ООО Поли-Пак; 


ЧАО Маршал;

ООО Луганскийтрубопрокатный завод;

ЧП Вторчермет;


ООО Брянскийрудоремонтный завод;

ОАО Юность;

ПАО Луганскийлитейно-механический завод;

ЧП Прокатсервис;

ОАО Стахановский завод ферросплавов

Еще один способ заработка руководства «ЛНР» и к ним приближенных – контрабанда. Практически все нефтепродукты на территории «ЛНР» завозятся контрабандным путем. С одной стороны – законные поставки в принципе невозможны по причине непризнания « республики», с другой – это создает возможности для обогащения, которыми пользуется руководство «республики».

Также под контролем боевиков оказались практически все легальные и нелегальные шахты Луганщины. Уголь продолжает добываться, однако официальная возможность его вывоза на территорию Украины отсутствует.

В Министерстве энергетики и угольной промышленности Украины сообщили, что не владеют информацией о реальном положении дел на шахтах, которые находятся на оккупированной территории. Уголь украинская сторона закупает только у тех предприятий, которые юридически зарегистрированы в подконтрольных украинской властью городах.

«Мы не остановились, предприятия свои не бросили. Однако из-за того, что вывезти уголь мы не можем, они работают в сокращенном режиме, с минимальным привлечением персонала, - рассказывает «Украинской правде» директор одного из департаментов принадлежащей Ахметову компании ДТЭК Руслан Богданов. - Мы не можем обеспечить эти предприятия нормально, зарплата выплачивается с задержкой. Угольные склады переполнены. У нас лежит порядка трех миллионов тонн, однако сбыта нет. Во многом это обусловлено проблемами с разрушенной инфраструктурой».

Вместе с тем, луганский уголь вывозится на территорию России, и данный факт зафиксирован представителями миссии ОБСЕ. Там он реализуется по ценам ниже рыночных российских, что уже вызывало возмущение кузбасских угольных компаний в местной прессе.

Средний и малый бизнес

Под передел попал не только крупный бизнес, но и средний и малый.

Все более или менее привлекательные объекты давно «национализированы» боевиками.

Юлия Флященко, директор предприятия «Комод», которое занимается пошивом нижнего белья, рассказывает, как боевики отобрали ее бизнес: «На территорию фабрики приехали вооруженные люди и просто вывезли оборудование на сумму более 100 тысяч гривен, а также сырье, из которого шилось белье на сумму около 700 тысяч гривен».

После этого случая Флященко поняла, что бизнес в «молодой республике» ей вести будет сложно. Теперь ее предприятие работает в Киеве.

Центральный рынок Луганска, как и раньше, находится в ведении городского совета. Регулярное получение прибыли от рыночной торговли контролирует назначенный Плотницким мэр Манолис Пилавов.

Цены на продукты за 10 месяцев «ЛНР» выросли в два-три раза в сравнении с городами Луганской области, которые контролируются Украиной.

Предприниматели, с которыми общался корреспондент «Украинской правды», объясняют разницу в ценах увеличившимися накладными расходами, то есть взятками, которые нужно давать как на украинских, так и на «ЛНРовских» блокпостах за ввоз товара.

Порядок цен на продукты и напитки в «республике» следующий: 1 кг свинины – 120 грн, картофеля – от 12 до 16 грн, сала – 120 грн, риса – 30 грн, сахара – 30 грн. Десяток яиц стоит 30 грн., 2-литровая бутылка Pepsi – 50 грн., маленький тюбик зубной пасты «Blend-a-Med» - 52 грн. Цена упаковки «памперсов» в «ЛНР» стоит 700 грн.

Также на рынках возобновилась продажа подакцизной продукции – водки и сигарет. Вопросы «акциза» курирует все тот же Пеннер – с помощью перешедших на сторону «ЛНР» сотрудников налоговой милиции, которые отвечают за поставки на рынки и в магазины товаров указанной категории.

В основном реализуется продукция, отобранная у луганских оптовиков. Бутылки и пачки обклеиваются собственной акцизной маркой.

За соблюдением акцизной дисциплины следит еще один «перебежчик» – Сергей Ляшенко, экс-заместитель начальника областной налоговой милиции, ныне – начальник финансовой полиции «ЛНР.«

«Контроль за уплатой налогов и различных сборов – жесточайший, –рассказывает владелец небольшого розничного магазина в Луганске Андрей, – Никто не знает, каким образом формируются ставки, но неявка в налоговую чревата визитом представителей силовых органов».

В «республике» очень строго следят за оплатой предпринимателями электроэнергии.

Многих это удивляет и злит, так как чиновники «ЛНР» не устают благодарить «братскую Россию» за безвозмездные поставки электричества в Луганск и прочие населенные пункты, пребывающие под контролем боевиков.

Не секрет, что на территории «ЛНР» процветает и торговля заложниками, оружием, а также отобранными у законных владельцев автомобилями.

Луганчане, которые остаются на оккупированной территории, рассказывают, что в самом городе еще как-то можно пытаться выжить. На территориях же «ЛНР», где безраздельно властвуют казачьи банды, законов не существует вовсе. Единственный довод, которым можно что-то кому-то доказать – это автомат.

Однако все перечисленное не самое страшное из того, что сегодня происходит на оккупированной территории.

Самое страшное – это то, что в искусственной Луганской банановой республике живут вполне реальные люди и рождаются дети.

Им выдают свидетельства о рождении украинского образца, но официальные печати на них можно поставить только на территории, подконтрольной Украине. Для подавляющего большинства жителей «ЛНР» это невозможно.

Сотни, а возможно уже тысячи, детей растут на территории, где не действуют законы, без прав и официальных документов.

В «народной республике», которая никогда бы не появилась без активной поддержки России.

Информация о материале

Опубликовано: 07 апреля 2015

Неправосудный суд

В последнее время набирает популярность тенденция открытия уголовных производств в отношении судей. И ранее были известны случаи, когда к представителям Фемиды применялись достаточно жесткие санкции за совершенные преступления, как правило, коррупционного характера. Но теперь им все чаще вменяется ст. 375 Уголовного кодекса, непосредственно связанная с выполнением их профессиональных обязанностей – вынесение заведомо неправосудного решения. Причем вменяется она не в связи с тем, что они вели судебные процессы в отношении известных политических деятелей (по крайней мере, официально), а в связи с решениями, которые касались обычных граждан, принимавших участие в Революции Достоинства – в основном активистов Автомайдана, лишенных права управлять транспортными средствами, или других участников массовых акций.

На данный момент по поводу привлечения судей к ответственности по ст. 375 УК не утихает дискуссия. Некоторые юристы считают, что возбуждение уголовного дела в отношении судьи – единственный способ пересмотра неправосудного решения, когда все процессуальные сроки уже истекли. Другие же придерживаются мнения, что подобная схема нарушает сами основы отправления правосудия, особенно, если решение не отменено вышестоящей судебной инстанцией. 12 марта Совет судей Украины даже предложил председателю Высшего специализированного суда по рассмотрению гражданских и уголовных дел созвать Пленум ВССУ для разъяснения применения ст. 375 и ст. 376 (вмешательство в деятельность судебных органов) УК.

В ответе за Майдан

Очевидно, что с каждым днем дел против судей будет все больше. На днях главное следственное управление Генпрокуратуры начало уголовное производство по факту вынесения судьями Апелляционного суда Киева заведомо неправосудных решений об оставлении под стражей двух активистов Евромайдана.

«Досудебным расследованием установлено, что сотрудниками милиции были задержаны и доставлены в РУ ГУМВД в Киеве два водителя за перевозку автомобильных покрышек. В дальнейшем они были безосновательно привлечены к уголовной ответственности за то, что якобы совершали активные противоправные действия на ул. Грушевского – бросали в сотрудников милиции камни, бутылки с легковоспламеняющимися веществами, совершали поджоги специального и служебного транспорта. По ходатайствам следователей, согласованных прокурорами, указанным водителям следственным судьей была избрана мера пресечения в виде содержания под стражей», – сообщили в ГПУ и добавили, что в дальнейшем судьи меру пресечения арестованным лицам оставили без изменения, а апелляционные жалобы защитников подозреваемых – без удовлетворения. Действия судей квалифицированы по ч. 2 ст. 375 УК, и им грозит наказание в виде лишения свободы на срок до 8 лет. Кроме того, 19 января 2015 г. следственному судье, который принял решение о содержании под стражей указанных водителей, также сообщено о подозрении в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 375 УК, и досудебное расследование по нему находится на завершающей стадии.

Из последних известных дел, где судьям инкриминируется ст. 375 УК (ч. 2) – открытие уголовных производств в отношении судей Печерского райсуда Киева Оксаны Царевич и Виктора Кицюка. По данным прокуратуры, 22 января 2014 г. О. Царевич лишила прав на управление автомобилем сроком на 6 месяцев активистку Автомайдана. При этом решение, которое инкриминируется судье как заведомо неправосудное, никем не обжаловано, в т. ч. лицом, в отношении которого оно вынесено. Судья В. Кицюк за аналогичное правонарушение 14 января 2014 г. лишил водительских прав на полгода Михаила Черкасенко. Основанием, как и в предыдущем случае, послужил неподписанный рапорт сотрудника ГАИ – кстати, того же, что и в случае с О. Царевич (по­дробнее см. №9 (277) от 9 марта 2015 г.).

Не отменено – значит, законно

Отметим, что УПК ни в коей мере не увязывает возможность рассмотрения вопроса об открытии производства, предъявлении обвинения, передаче дела в суд и осуждении судьи по ст. 375 УК с предварительной отменой неправомерных судебных актов. Наоборот, установление приговором суда, вступившим в законную силу, вины судьи в совершении преступления, в результате которого было принято незаконное или необоснованное решение, является основанием для пересмотра судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам по ГПК, ХПК и КАСУ. В УПК же сказано, что таким основанием являются злоупотребления судьи во время уголовного производства.

Однако в органах судебной власти давно распространено и не оспаривается суждение, согласно которому судья не может быть привлечен к ответственности за вынесение неправосудного решения, если таковое не было отменено в установленном законом порядке. Аналогичной была практика Высшего совета юстиции, который редко ставил вопрос об увольнении судьи за нарушение присяги, если вышестоящая судебная инстанция оставляла его решение в силе.

И здесь, опять-таки, все упирается в то, что понимать под «неправосудностью». Неоднозначная судебная практика, генерируемая вышестоящими судами, и отсутствие разъяснений, безусловно, влияют на то, что нижестоящие инстанции подчас применяют нормы закона вразнобой. Кроме того, отечественный законодатель нередко оставляет пробелы в законодательстве, дабы потом с легкостью манипулировать ими. Самый яркий пример – отсутствие закона о мирных собраниях. За 23 года депутатами не был принят хотя бы базовый документ о них, хотя о нем говорят, начиная с 2004 г. Т. е. уже почти 10 лет данный вопрос не урегулирован, и судьям сложно объективно выносить решения по нему, поскольку нет гарантий, что завтра они не будут признаны не соответствующими положениям несуществующего на данный момент законодательства.

То, как сегодня происходит процедура «разбора» судей Временной спецкомиссией и парламентским Комитетом по вопросам правовой политики и правосудия, может оказаться показательным в свете возможных будущих уголовных производств по судьям. Например, одним судьям вменяется в вину то, что они вынесли постановления о запрете мирных собраний в Киеве, другим, из Донецка – что они незаконно отказали в запрете, а третьих (Харьков, Одесса) хвалят за подобные «демократические» запреты – в зависимости от того, кто эти мирные акции организовал. Очевидно, что демонстрируются кардинально разные подходы к оценке решений по одной и той же категории дел, что впоследствии может отразиться на применении ст. 375 УК. Можно ли в таком случае говорить о незаконности и неправосудности решения, если и закона как такового нет, а политические факторы важнее всего?

Кроме того, многие активисты так и не обжаловали судебные решения в отношении себя. В Законе «О недопущении преследования и наказания по поводу событий, которые имели место во время проведения мирных собраний, и признании утратившими силу некоторых законов Украины» №743-VII от 21.02.2014 не сказано, что решения судов автоматически признаются незаконными – там идет речь об освобождении от уголовной ответственности и о том, что суды должны неотложно рассмотреть ходатайства от подозреваемых, осужденных и т. д. в случае их поступления. Аналогичная ситуация с Законом «О внесении изменений в Закон Украины от 27 февраля 2014 г. №792-VII «О применении амнистии в Украине относительно полной реабилитации политических заключенных» – судебные решения отменены в связи с освобождением лиц от уголовной ответственности, но констатация о признании этих решений незаконными в предусмотренном процессуальном порядке отсутствует.

На этот счет существует постановление ВСУ №8 от 13.06.2007 «О независимости судебной власти», где в п. 10 сказано, что судебные решения считаются законными, пока они не отменены в апелляционном или кассационном порядке или не пересмотрены компетентным судом в ином порядке, определенном процессуальным законом, в рамках производства по делу, в котором они приняты. Исключительное право проверки законности и обоснованности судебных решений имеет соответствующий суд в соответствии с процессуальным законодательством.

Метод давления

Одна из причин недовольства судейского корпуса – чрезвычайно активное применение органами прокуратуры ст. 375 УК. Фактически над каждым судьей сейчас висит угроза привлечения к ответственности именно по этой статье в любое время, после вынесения абсолютно любого, даже законного решения. Для этого прокуратуре часто даже не надо что-то придумывать – недовольной вынесенным решением стороне процесса достаточно просто обратиться с жалобой на судью в правоохранительные органы, которые внесут ее в Единый реестр досудебных расследований (ЕРДР), после чего в отношении судьи начнется следствие. Наличие столь легкого способа заставить судью нервничать и искать оправдания своим действиям вызывает ожидаемое недовольство судей, все громче требующих внести в действующий УПК возможность обжалования в судебном порядке внесения соответствующих сведений в ЕРДР.

В неофициальных беседах судьи признаются, что у них есть серьезные подозрения, что с помощью уголовных производств по ст. 375 прокуратура просто стремится держать судей «на крючке». «Мне кажется, что судей хотят сделать послушными исполнителями, которые будут оглашать в суде даже явную ерунду, написанную прокурором. А если судья вздумает «взбрыкнуть», ему быстро напомнят, что на него уже есть соответствующее дело», – говорит судья одного из столичных судов.

По данным Совета судей Украины, в стране появились уже целые области, где прокуратура перманентно давит на судей с помощью ст. 375. К таковым относятся Волынская, Одесская, Херсонская, Черкасская, Черновицкая, Днепропетровская, Киевская области и Киев. По словам судей, явно имеет место факт давления на них, хотя пока и без уголовного преследования по ст. 375, со стороны прокуратуры Закарпатской области. Отдельные такие моменты зафиксированы в Харьковской области. «Показательно, что на ряд судей до сих пор не закрыты уголовные дела по ст. 375, возбужденные еще в 2006, 2007, 2011 гг. Прокуратура начала по ним расследование, ничего не добилась, но и закрывать дела, возбужденные почти 10 лет назад, не торопится», – рассказал «Судебно-юридической газете» информированный собеседник.

Показательно, что начиная расследование по ст. 375 с громких заявлений и анонсов, органы прокуратуры постепенно перестают рапортовать об успехах в поисках доказательств неправосудности решения. А судьи, по которым прокуратура проводит расследование именно по этой статье, рассказывают, что после первых же допросов интерес следствия к ним пропадает. В такой ситуации оказался, например, председатель Бориспольского гор­районного суда Киевской области Сергей Вознюк, который, по мнению прокуратуры, в 2014 г. незаконно освободил бывшего народного депутата Виктора Лозинского, осужденного за убийство. Хотя в отношении судьи расследование проводится еще с лета прошлого года, за все время следствия он имел лишь несколько контактов с представителями прокуратуры.

И судьи КСУ – тоже

12 марта 2014 г. на собрании судей КСУ принято обращение к Верховной Раде относительно постановления ВР №775-VII от 24.02.2014 «О реагировании на факты нарушения судьями Конституционного Суда Украины присяги судьи». Напомним, в нем Генеральной прокуратуре было предложено возбудить уголовное производство по факту принятия решения КСУ от 30.09.2010 и привлечь всех виновных лиц к ответственности. Во исполнение указанного постановления ГПУ начала уголовное производство по ч. 2 ст. 375 УК.

Судьи КСУ отметили, что такие действия парламента Украины и ГПУ не соответствуют предписаниям Конституции и положениям ст. 27 и 28 Закона «О Конституционном Суде Украины», согласно которым судьи КСУ не несут юридической ответственности за результаты голосования или высказывания в КСУ и его коллегиях, за исключением ответственности за оскорбление или клевету. В действительности действие ст. 375 УК формально распространяется на часть актов КСУ, а именно на решения, которые он принимает по результатам рассмотрения дел о конституционности законов и других правовых актов Верховной Рады, актов Президента, КМУ, правовых актов ВР АРК. Впрочем, доказать заведомую неправосудность актов КСУ затруднительно даже теоретически, поскольку в большинстве случаев содержание актов КСУ отображает видение большинством состава этого суда определенной правовой проблемы.

Как квалифицировать?

Сложным вопросом применения ст. 375 УК является определение такого свойства решения суда, как его неправосудность. Ни теория, ни действующее законодательство не предоставляют разъяснения этого термина – это сугубо оценочная категория. Во время разработки действующего УК звучали обоснованные предложения отказаться от этого слова и заменить его термином «незаконные решения», но в таком случае следовало бы определить критерии их незаконности, поскольку не каждое незаконное решение судьи должно влечь привлечение его к уголовной ответственности. Практика применения уголовного закона позволяет выделить такие типичные виды неправосудных приговоров суда по уголовным делам: 1) относительно квалификации совершенного преступления (осуждение невиновного или оправдание виновного) и 2) относительно назначенного наказания (несправедливо мягкое или суровое).

Наиболее сложный вопрос квалификации неправосудности судебных решений заключается в противоречии между принципом независимости судей, который предусматривает свободу усмотрения судьи при оценке норм закона, применяемого по делу, правом на обжалование решения суда, выступающим в качестве средства исправления судебных ошибок, и уголовно-правовой оценкой неправосудности решения суда. Международно-правовые стандарты и действующее законодательство в этом аспекте становятся на защиту судьи.

Традиционно считается, что механизмом устранения судебных ошибок является обжалование решений суда в высшие инстанции. Процессуальное законодательство предусматривает порядок и основания для их отмены, которые в целом являются сходными для всех видов судопроизводства. Возникает вопрос: могут ли эти обстоятельства быть основанием для привлечения судьи к уголовной ответственности по ст. 375 УК? Ведь так каждого судью можно привлечь к уголовной ответственности за принятие решения, которое в дальнейшем отменено или изменено высшим судом.

Субъективная сторона преступления, предусмотренного ст. 375 УК, характеризуется прямым умыслом. Отсутствие осознания вынесения неправосудного решения, нарушения закона при отправлении правосудия или неустановление его может свидетельствовать об отсутствии состава преступления, и тогда все это может рассматриваться лишь в пределах дисциплинарного проступка судьи или как судебная ошибка.

Отметим, что анализ положений гл. 31 российского УК (преступления против правосудия) свидетельствует о том, что диспозиция ст. 305 имеет много общего со ст. 375 УК Украины. Однако российское законодательство предусматривает дополнительные гарантии от незаконного преследования судей за вынесение заведомо неправосудных решений. 20 февраля 2013 г. Госдума приняла правительственный законопроект, запрещающий возбуждать уголовные дела в отношении судей за вынесение неправосудных решений, если они вступили в законную силу и не отменены. Такую норму приняли во исполнение постановления Конституционного суда РФ от 18 октября 2011 г. Как пояснил председатель КС РФ Валерий Зорькин, «заведомо неправосудное решение означает умысел судьи. Этот прямой умысел и должен быть доказан. Но если об этом ставится вопрос, очевидно, что должны быть доказаны незаконность и неправосудность. Они же могут быть установлены только в предусмотренном порядке: кассацией, апелляцией и надзором. Никакой следователь, никто не может возбудить уголовное дело по этой статье при неотмененном судебном решении».

Очевидно, установление возможности привлечения судьи за заведомо неправосудное решение лишь после пересмотра высшим судом расставило бы точки над i в дискуссиях о применении к судьям ст. 375 УК. Возможно, в данном случае точку мог бы поставить Конституционный Суд Украины, если бы к нему обратились с подобным представлением.

Комментарии

Алексей Баганец, заместитель Генерального прокурора Украины

– Заведомая неправосудность вынесенного судом решения должна определяться по совокупности имеющихся материалов. Например, неправосудность решения судьи очевидна, если он не сделал конкретные действия, которые обязан был сделать, или когда им допущены явные нарушения при рассмотрении дела в судебном процессе. Например, в деле в наличии все необходимые материалы, доказывающие или опровергающие вину того или иного человека, свидетели все подтверждают или опровергают, а судья все равно выносит решение, противоречащее фактам. Яркие примеры можно найти в делах периода Майдана, когда людей лишали водительских удостоверений на основании непонятно как и кем составленных протоколов или задерживали якобы за участие в событиях, связанных с Майданом и сопротивлением милиции, а они к ним не имели никакого отношения. Был случай, когда человека задержали якобы на Майдане, но мы проверили и выяснили, что он в это время шел с работы. Суд, тем не менее, арестовал его. Часто решения суда об избрании меры пресечения выносились глубокой ночью, а не в рабочее время суда. Большинство решений судов первой инстанции потом были отменены в апелляции как вынесенные без проверки фактов и обстоятельств.

Виктор Чумак, зампредседателя Комитета ВР по вопросам предотвращения и противодействия коррупции

– Оценку действиям и доказательствам, которые собирают органы прокуратуры, даст суд. Если они не соберут доказательств по инкриминируемой судьям статье, все эти производства потом просто рассыплются в суде. Т. е. если никаких преступлений судьи не совершали, значит, ничего противозаконного не делали. Хотя может быть и так, что просто плохо сработали органы следствия.

Арманас Абрамавичус, судья Верховного суда Литвы

– Если в Литве судья злоупотребляет своим служебным положением или в определенных исключительных случаях халатно относится к своим обязанностям, для него предусмотрена уголовная ответственность как за злоупотребление служебным положением, так и за невыполнение своих служебных обязанностей. Верховный суд Литвы рассматривал несколько дел, в которых судьи привлекались к уголовной ответственности за неправомерные, незаконные решения. В этих процессах были сформулированы принципы, при наличии которых судья должен привлекаться к уголовной ответственности. Было отмечено, что судья привлекается к уголовной ответственности, если он явно и осознано принимал неправомерное, незаконное решение. Уголовная ответственность у нас – исключительная мера ответственности судьи, так как есть другие меры, есть дисциплинарная ответственность. Также было определено, что если есть судебное решение, которое высшая инстанция изменяет, это еще не означает, что судья попадает под уголовную ответственность, потому что судебная практика разнообразна, как и мнения судей. Только в тех случаях может подниматься вопрос об уголовной ответственности, если судья явно и осознано принимает неправомерное, незаконное решение. Для того, чтобы привлечь судью к уголовной ответственности, его иммунитет ликвидирует парламент – сейм. Я думаю, это нормальное правило.

Назар Кульчицкий, уполномоченный по делам Европейского суда по правам человека в 2012– 2013 гг., адвокат судьи Печерского райсуда Киева Оксаны Царевич

– Ст. 375 Уголовного кодекса предусматривает, что судья вынес заведомо неправосудное решение. Т. е. должно быть абсолютно очевидно, что судья, вынося такое решение, четко понимал все обстоятельства данного дела, проигнорировал ряд из них и при этом осознавал незаконность решения, которое принял. Само по себе незаконно вынесенное решение еще не означает, что оно заведомо неправосудное – судья может просто ошибиться. Если решение суда никем не обжаловано и не отменено, оно считается законным, и в таком случае говорить о том, что оно неправосудное, нельзя. Когда органы прокуратуры заявляют в таких случаях о неправосудности решений судьи, они подменяют собой апелляционную и кассационную инстанции. Получается, что прокуратура вместо того, чтобы обжаловать решение суда, просто вносит в ЕРДР данные относительно вынесенного судьей решения. Это абсолютно недопустимо и ставит под сомнение сам факт независимости судебной ветви власти. На примере моей подзащитной могу отметить, что вынесенное нею в январе 2014 г. решение по лишению водительского удостоверения С. Атлантовой до сих пор в силе. Сама С. Атлантова о нем знала, но не обжаловала его. Прокуратура тоже этого не сделала. О каком тогда неправосудном решении может идти речь? Более того, прокуратура утверждает, что решение О. Царевич было местью за участие С. Атлантовой в акциях Автомайдана. Однако на допросе С. Атлантова сказала, что никогда не была членом этого движения и не принимала участия в его акциях.

В Европе общая практика такова, что судью даже к дисциплинарной ответственности можно привлечь, только если доказана его грубая ошибка, а к уголовной – только если есть прямой грубый умысел либо коррупционная составляющая.

Владимир Британчук, судья Высшего спецсуда по рассмотрению гражданских и уголовных дел

– При расследовании уголовных производств по ст. 375 УК следствию надо доказывать не только, что вынесенное судьей решение неправосудно, но и, в первую очередь, что это сделано заведомо. Если решение суда отменено потом в апелляции или кассации, это еще не означает, что оно заведомо неправосудное – возможно, имела место ошибка судьи. За это уголовной ответственности нет нигде в мире. Ответственность есть только за осознанное, умышленное вынесение неправосудного решения, т. е. когда судья умышленно не обращал внимания на имевшиеся в его распоряжении материалы. Но это все тоже надо доказать.

Александра Яновская, судья ad hoc Европейского суда по правам человека

– Исходя из европейского опыта, отдельного вида ответственности за неправосудные решения не предусмотрено. Это чисто украинское ноу-хау. Что касается момента, когда судью обвиняют в совершении преступления без решения апелляционной инстанции, нужно понимать, что апелляцией отменяется приблизительно треть всех решений, но далеко не в каждом случае судья должен нести уголовную или дисциплинарную ответственность. Не всегда есть процессуальные основания для отмены решения, судья может вынести решение, формально полностью законное. Но при этом может быть установлено, что он все-таки нарушил какие-то требования. Это не связанные между собой напрямую вещи. По своей сути, неправосудное решение – это следствие каких-то действий. Например, если судья получил взятку и вынес неправосудное решение, значит, он должен нести ответственность за получение неправомерного вознаграждения. А если судья вынес неправосудное решение, потому что на него давили, в таком случае за что ему нести ответственность?

Я не являюсь сторонницей того, что судьи должны отвечать именно за неправосудные решения, поскольку есть большая опасность, что мы будет запугивать судейский корпус, в результате чего судьи не смогут принимать решения согласно закону и в соответствии с внутренним убеждением. Такая государственная политика будет неправильной. Должны быть четкие процессуальные критерии для отмены судебных решений, и должны быть точно прописаны механизмы привлечения судьи к ответственности, но не за неправосудное решение, а, например, за дисциплинарный проступок, нарушение этики.

Европейский опыт: уголовная ответственность судьи за неправосудное решение

Уголовное законодательство ряда европейских стран не содержит отдельной нормы об ответственности за вынесение судьей заведомо неправосудного решения, а относит такие действия к разряду служебных преступлений. Так, судьи Литвы в зависимости от содержания неправосудного решения несут ответственность по нормам УК Литвы, которые описывают соответствующие общие виды преступлений, к примеру, ст. 146 – незаконное лишение свободы, ст. 228 – злоупотребление и т. д. Уголовное законодательство Эстонии хотя и содержит соответствующую главу, также не регламентирует ответственность за неправосудие отдельной статьей, относя эти деяния к должностным (служебным) преступлениям. Глава XXX «Преступления против правосудия» УК Польши содержит нормы об ответственности за освобождение лица, лишенного свободы, или содействие ему в побеге; ложное обвинение в совершении преступления или налогового или иного правонарушения, создание ложных доказательств совершения таких правонарушений или сокрытие доказательств невиновности лица в них.

Достаточно интересен опыт законодательной регламентации уголовной ответственности за неправосудные решения во Франции. Так, ст. 180 УК 1810 г. предусматривала ответственность за подкуп или злоупотребление властью, целью которого было совершение преступления (в частности, постановление неправосудного судебного решения). В случае совершения таких действий судьей, который решал (рассматривал) дело о преступлении, или присяжным заседателем применялось наказание в виде лишения свободы на срок от 5 до 10 лет (ст. 181 УК 1810 г.). Если же в результате подкупа (судьи, присяжного) обвиняемому назначалось наказание строже, чем лишение свободы на срок от 5 до 10 лет, аналогичное наказание применялось и к виновному судье или присяжному заседателю, что свидетельствует о наличии практики применения принципа талиона (око за око, зуб за зуб). В случаях, когда судья или представитель административной власти решали дело в пользу одной из сторон или против нее из-за личной неприязни, они признавались виновными в должностном преступлении и подлежали наказанию в виде общественной деградации. В частности, руководствуясь положениями ст. 42 УК Франции 1810 г., суды могли лишить осужденного права полностью или частично реализовать те или иные политические, гражданские и семейные права, а именно: участвовать в выборах; быть избранным; выполнять обязанности присяжного заседателя или другие публичные обязанности, занимать определенные административные должности, носить оружие; участвовать в семейных советах и т. п.

Об эффективности указанных мер свидетельствует наличие тождественного по содержанию наказание в действующем уголовном законе Франции. В частности, в соответствии с положениями ст. 441 УК Франции 1992 г., за совершение подлога (любой подделки, мошеннического изменения истины, выполненных письменно) или любое другое подтверждение намерения, целью которого является доказательство (подтверждение) несуществующего права или события, имеющих юридические последствия, как дополнительные наказания в ст. 441-10 предусмотрены: 1) запрет реализации лицом гражданских, семейных и иных прав, определенных ст. 131-26 (избирать или быть избранным, быть экспертом или выступать свидетелем в суде); 2) запрет выполнять общественные, профессиональные или социальные обязанности; 3) лишение права участвовать в частноправовом соглашении, которое заключается государственной организацией. Отдельные преступные деяния против правосудия УК Франции рассматривает как препятствование отправлению правосудия. В частности, существует ответственность за отказ магистрата (судьи или прокурора) осуществить правосудие (ст. 434-7-1).

Особого внимания в контексте защиты правосудия от незаконных, несправедливых решений заслуживает УК Испании, где в Книге 2 содержится значительный по объему (8 глав насчитывают 26 статей) раздел XX «Преступления против судебной власти». Глава I «Должностные преступления» предусматривает ответственность судьи за умышленное вынесение незаконного приговора или решения (ст. 446), вынесение незаконного приговора или решения по грубой неосторожности или непростительному незнанию (ст. 447), за отказ вынести приговор или решение без законной причины (ст. 448), за злостное затягивание правосудия (ст. 449). В соответствии со ст. 447 УК Испании, если судья по грубой неосторожности или непростительному незнанию постановит явно незаконный приговор или решение, он лишается права занимать соответствующие должности или государственный пост на срок от 2 до 6 лет. Ответственность за названные действия усиливается, если они связаны с осуждением лица к лишению свободы, наступлением иных тяжких последствий.

Отметим также, что в УК Испании есть глава VII, которая называется «Обструкция правосудию и нарушение профессионального долга». Ее нормами предусмотрена ответственность за неявку адвоката, прокурора и даже судьи (члена суда) без уважительной причины в суд, если судом рассматривается дело о преступлении, подсудимый находится в предварительном заключении и указанные действия затягивают рассмотрение дела (ст. 463).

Информация о материале

Опубликовано: 06 апреля 2015

Друге звернення до Президента України та прем’єр-міністра України начштаба 20 омпб полковника Віктора Покуси

Для суттєвого реформування системи потрібне зовнішнє по відношенню до неї керування. Але знову все віддано на відкуп нашому Міністерству оборони і Генеральному штабу. Те й отримаєте… Чого тільки варте утворення резерву першої черги з демобілізованих фронтовиків у виконанні Генерального штабу. Маячня сивої кобили.

Начальник штаба 20 отдельного мотопехотного батальона 93-й механизированной бригады полковник Виктор Покуса стал широко известен после своего первого открытого письма к Президенту, Премьер-министру и председателю Верховной Рады Украины, а также к политическому и военно-экспертному сообществу.

Виктор Покуса отслужил в украинской армии 22 года. Принимал участие в миротворческой миссии в Боснии и Герцеговине, позднее закончил Национальную академию обороны Украины, служил в морской пехоте в Крыму, в управлении Южного оперативного командования и в штабе 6-го армейского корпуса на Днепропетровщине. Когда началась война на Донбассе, боевой офицер решил «не отсиживаться на пенсии» и вступил в батальон территориальной обороны.

Ниже публикуем второе обращение полковника Виктора Покусы к Президенту и Премьер-министру Украины, написанное специально для Цензор.НЕТ.

 

 

 

Военнослужащие 20-го отдельного мотопехотного батальона 93-ей механизированной бригады: слева - майор Плахута, в центре - полковник Виктор Васильевич Покуса, справа сержант Эдмонд Саакян.

Шановні Петре Олексійовичу та Арсенію Петровичу.

Пробачайте, що турбую вас, дуже заклопотаних людей, своїми зверненнями. Проте, вважаю, є на те важлива причина. Я стаю свідком спланованого злочину проти українського народу та його армії, вартістю 850 мільйонів гривень (сума фігурує в ЗМІ), в вигляді видатного бездумного марнотратства з ознаками корупційної оборудки. І, як водиться зараз, змовчати не можу. Змушений турбувати вас особисто, оскільки являюсь військовослужбовцем досить низького рівня ієрархії, і докричатися до свого високого армійського керівництва з порушуємого питання не в змозі. По перше, і головне, тому що їх моральні уявлення та набуті рефлекси не дозволяють їм дослухатись до повчань з боку підлеглого. По друге, система армійського спілкування «по команді» не призначена для звернень подібного характеру, і воно закономірно безслідно зникне в першій - другій вищій інстанції.

Мова піде про сплановане та анонсоване в ЗМІ закопування в землю 850 мільйонів бюджетних гривень в вигляді широкомасштабного будівництва оборонних споруд в зоні АТО, оформлене рішенням Уряду України, за бюджетний кошт, всім миром, з залученням організаційних та ресурсних можливостей областей України.

Я розумію, ви люди без військової освіти. І очевидно, оточуючі вас військові чини високого рангу, користуючись вашим (до речі, очікувано закономірним) непрофесіоналізмом в такій специфічній сфері, як організація й ведення збройної боротьби, та зловживаючи своїм дутим авторитетом, переконали вас в крайній необхідності широкомасштабних бюджетних витрат на будівництво військових інженерних оборонних споруд, з використанням ресурсів та можливостей економіки України. Я вас трохи заспокою - ті, хто вас переконував в цьому, теж не військові професіонали. Хоча повинні були ними бути. Я розумію - у вас інших генералів та військових радників, крім тих, що в наявності, поки що немає. Ну вже такі вони, які є. Шукати інших - в ваших повноваженнях. Ваше на те право і ваша за це відповідальність. Скільки ниточці не витися, скільки проблеми не ігнорувати…

Повернемось до більш вузького питання. Можете зі спокійним серцем відміняти рішення про виділення значних бюджетних коштів на епічне будівництво оборонних споруд в фронтовій смузі. Воно з військово - теоретичної та практичної точок зору абсолютно безглузде. Обґрунтовую.

Ви хоч люди і не військові, але в будь якому разі досить розумні. Тому для вас, як розумних людей, максимально просто й популярно поясню всю недолугість прийнятого рішення з військової точки зору. Не буду торкатись деталей плану будівництва, ну хоча б тому, що вони мені просто невідомі. Але чомусь впевнений, що і в задумі, і в деталях це скоріш за все видатна дурість. Тому буду критикувати з військово - теоретичної точки зору й позицій набутої практики не задум і план, а саму ідею.

Сплановане будівництво військових інженерних оборонних споруд з таким видатним бюджетом очевидно замислено як обладнання в інженерному відношенні оборонної смуги стратегічного, або як мінімум, серії смуг оперативного значення. І, очевидно, вона замислена як тилова, або ряд тилових, по відношенню до існуючого переднього краю фронту, смуг оборони, позицій.

У військовому мистецтві ідея стратегічних інженерних (бувають ще польові) укріплених смуг оборони віджила своє ще в роки першої світової війни, рівно 100 років тому. В подальшій воєнній історії спроби воскресити ідею стратегічних інженерних укріплених оборонних смуг до успіху не привели. Не виправдали покладених на них надій й вкладених в них ресурсів - Лінія Мажино, Лінія Зігфріда, Лінія Сталіна, і навіть Атлантичний Вал та Лінія Бар Лева, які опирались на значні водні перешкоди - Ла - Манш та Суецький канал відповідно. Спрацювала Лінія Маннергейма? Так здебільшого через видатну тупість й самовпевненість радянських маршалів і генералів довоєнного призову.

Все просто - сучасні армії давно навчилися проривати укріплені стратегічні й оперативні смуги оборони. Для цього існує відповідна теорія. Плюс матеріальні засоби ведення війни зробили багато кроків вперед за останні 100 років. Можливості артилерії, танків, авіації, мотопіхоти за 100 років виросли незмірно. А фортифікаційні інженерні оборонні споруди у вигляді бетонних бункерів залишились у виконанні фактично такими ж, якими вони були й 100 років тому. Коротко кажучи, наявні вогневі можливості сучасних військ надають можливість руйнувати чи знищувати фортифікаційні інженерні оборонні споруди будь якої практично можливої міцності, проривати укріплену смугу оборони на вузьких ділянках, а маневрені можливості військ надають можливість успішно обходити укріплені вузли оборони практично за будь яких умов місцевості, швидко розвивати наступ через пророблені проломи в глибину.

Стійкість обороні сучасних військ надають, в першу чергу, спланований маневр на загрозливі ділянки прориву достатніх за силою резервів, вогневих ударів, а також польові фортифікаційні споруди й укріплення. Тобто такі укріплення, які війська будують для себе самі. І їх сила й ефективність не в міцності, а в їх кількості, пристосуванні до місцевості, маскуванні, швидкості спорудження та відновлення. Також театр ведення бойових дій в Донецькій та Луганській областях на багатьох ділянках має щільну сільську і міську забудову з міцними цегляними й залізобетонними спорудами, які широко використовуються військами в обороні. Сюди ж додаються властивості бойової броньованої техніки. Танк, БМП, САУ в окопі - по стійкості не набагато гірші залізобетонної споруди, тільки на відміну від неї - рухомі. Тому краще спорядити 10 танків з екіпажами, ніж побудувати 100 ДОТів і капонірів, для яких, до речі, треба також ще знайти гармати й кулемети з обслугами.

Простіше говорячи, для сучасних військових засобів ураження не є проблемою зруйнувати польове, та хоч би й залізобетонне, укріплення. Але все ж досі залишається певною проблемою вчасно виявити його та влучити. Звичайно, залізобетонне укріплення не буде зайвим на оборонних позиціях, воно в будь якому разі краще за дерево - земляне, але не в якості елементу інженерної стратегічної смуги оборони, а в якості польового укріплення, яке війська будують самі в займаних ними смугах, виходячи з суто тактичних інтересів.

Є ще одна важлива особливість тилових смуг оборони. Вони повинні, хоч мінімально, постійно бути зайняті військами. Без військ, які їх займають - це всього лише безглузда сукупність канав (траншей), ям (окопів), сараїв (ДОТів, бункерів). Відступаючі з переднього краю війська далеко не завжди спроможні їх займати самостійно, і головне - вчасно. Противник, що прорвався, часто може першим їх зайняти, з усіма вихідними з цього наслідками. Чи є у нас достатня кількість військ, щоб постійно займати декілька смуг оборони, позицій? Своїми очами спостерігаючи реальний стан з щільністю військ на передньому краї оборони та наявністю резервів, глибоко в цьому сумніваюсь. Особисто частенько бачу в тилу пусті опорні пункти, споруджені ще з минулої осені аби як і де попало.

Польові оборонні укріплення військ державі і її бюджету практично нічого не коштують, тому що війська на передовій, та і в тиловій зоні фронту, з задоволенням й без примусу будують і удосконалюють їх самі. Тому що - це їх життя. Створення польових фортифікаційних укріплень і споруд тилових оборонних смуг - теж завдання військ. Тих, що знаходяться в резервах та спеціалізованих інженерно - саперних військових частин. Але аж ніяк не обласних державних адміністрацій, підрядних будівельних організацій, державного бюджету. І кожен військовий з освітою, до речі, це знає, або повинен знати.

Чому війська в багатьох випадках не займаються тим, чим повинні займатися постійно, вдень і вночі - укріпленням оборонних позицій? Будівельних матеріалів - дерева, ґрунту, залізобетонних плит, інших залізобетонних конструкцій, які збираються військами в прифронтовій зоні, і які для армії й держави практично нічого не коштують, достатньо. Робочі руки, при цьому мотивовані на безоплатну роботу, є також. Проблема - в відсутності в військах інженерної техніки. В сучасних умовах солдатською малою саперною лопаткою багато не накопаєш. Основний об'єм земляних і будівельних робіт - не солдатські окопи, а окопи для бойової техніки, котловани під бліндажі, залізобетонні перекриття бліндажів, саморобні ДОТи з залізобетонних конструкцій. Відповідно, потрібні екскаватори, автокрани, траншейні, котловинні машини. Краще - всюдихідні, військового зразку. Але їх немає, при чому ніяких. І це по закінченні цілого року війни.

Ситуацію покажу на прикладі військової частини В2231, в якій проходжу військову службу. В момент формування, в квітні 2014 року, за штатом військова частина мала мати 2 землерийні машини або екскаватори, проте не отримала жодного. В подальшому, після переформування, за штатом залишився один екскаватор, але в натурі він так і не з'явився. Майже рік військова частина воює без штатної інженерної техніки. Така ж або схожа ситуація в усіх сусідніх військових частинах, які мені приходилося зустрічати. Всього по рідному сектору «Б» катається 2-3 справних військових екскаватори та 1-2 автокрани. Можу помилятися в цифрах, але ненабагато. Всього за рік вдавалося вирвати в інтересах батальйону військову інженерну техніку максимум на 8 - 10 робочих днів в загальному підсумку. При цьому позиції батальйон змінював разів п'ять. Звичайно, старалися виходити з положення, шукали та залучали в той чи інший спосіб цивільну техніку з найближчих населених пунктів, якої, до речі, практично не залишилося. Але це все - імпровізація. Ситуація з інженерною технікою в військах кричуща. Та цей крик чомусь ніхто не чує. Тільки вміють диванні стратеги звинувачувати війська - «а чому не побудували укріплену оборону навколо Дебальцевого?» Та саме тому й не побудували. І ще в багатьох місцях не побудували, або побудували менше, ніж могли - б.

Грубо говорячи, на фронті воює 100 батальйонів, 15 бригад. Для того, щоб їх повністю забезпечити необхідною інженерною технікою, достатньо 150 екскаваторів і 50 автокранів. Виділених на будівництво «потьомкінської» смуги оборони 850 мільйонів гривень з лишком вистачить, щоб закупити всю цю інженерну техніку новою, з «салону». А ще ж ви можете попросити цю техніку, навіть б/у, у наших союзників. І це буде аж ніяк не летальна зброя, а просто цивільна будівельна техніка. Комар носа не підточить. А користі буде на порядок більше. Бо з цією технікою війська самі, без примусу, зариються в землю так, що виколупати їх противнику буде дуже проблематично. І більше того, вони будуть зберігати спроможність швидко обладнувати польову оборону стільки, стільки ця техніка буде знаходитися в строю, і там, де це буде потрібно військам. А безглузде закопування таких дефіцитних зараз бюджетних коштів - акція одноразова, і вже побудовані споруди на нове місце пересунути не вдасться ніколи.

Я вибачаюсь за невеличку лекцію з військової справи, але без цієї інформації вам важко було б обґрунтовано відмінити рішення про сплановане марнотратство 850 мільйонів бюджетних гривень. У вас є зайві 850 мільйонів гривень? Вам нікуди більше їх витратити? Зверніть тоді увагу на розвідку, її технічне оснащення. Там повний провал. Ці самі гроші, вкладені в інженерну техніку, технічні засоби розвідки, принесуть незмірно більшу користь нашій армії, ніж грандіозні земляні й будівельні роботи сумнівного військового значення. Та і шанси на розпил з'являються… Навіщо ви породжуєте ще один привід для підозр в корупції на найвищому рівні? У нашої армії поки що стільки проблем, стільки провалів, куди ці кошти з набагато більшою ефективністю можемо вкласти. Такі витрати були б навіть не обґрунтованими, а просто зрозумілими, коли б держава і її уряд вже забезпечили свою армію всім необхідним. І в ході пошуку, чим би ще допомогти їй, маючи резерви ресурсів, почали б таке будівництво. Ну тоді вже добре, будуйте… А так, поки що, коли вже ці кошти ви спромоглися акумулювати, витратьте їх, будь ласка, на більш притомні цілі.

І, користуючись нагодою, дякую вам за деяку увагу, приділену проблемам, піднятими мною у першому зверненні. Так, доходять до фронтових частин слухи, що в вищих штабах почали трохи скребти по сусіках, намагаючись знайти в себе кадрових офіцерів на укомплектування фронтових частин. Але, очікувано, бажаючих так мало… І професійний баласт так і продовжує зберігати неприпустимо високу концентрацію в високих штабах. В військовому статуті, кажуть, з'явилися нові додаткові повноваження для командирів в питаннях підтримання військової дисципліни. От тільки які повноваження - поки що нам невідомо. Статути ці до фронту просто підвезти нікому) Та і військові прокурори з функціонерами ВСП так і не ринулись поки що масово на фронт, допомагати командирам в питаннях підтримання військової дисципліни. Розуміємо - в тилу теж роботи достатньо) Почало з'являтись на передовій високе армійське начальство. Вперше за рік на одній з наших позицій побував керівник сектору, прибував функціонер з штабу АТО… Можливо, тому що тримається режим припинення вогню, стріляють набагато менше?)

Уряд теж готовий мотивувати фінансово бійців на передовій, виплачуючи кошти за участь в бойових діях, за успішне виконання бойових завдань, за знищену бойову техніку. Тільки ось Уряд в своїй Постанові, Міністерство оборони в своєму Керівництві, АТЦ в своєму Роз'ясненні виписали все так, що ці кошти фронтовикам отримати фактично не можливо. Ви вже якщо вирішили мотивувати, то шукайте реальні і прості механізми, а також тих, кого необхідно мотивувати. А не шукайте можливості зекономити і не дати. Фронтовики самі нічого у вас випрошувати не будуть. Якщо вже на те пішло - то хай подавляться цими грошима. В кінці кінців ми воюємо не за гроші. Прошу прощення за грубість, але на фронті звички вибирати слова і гнути спину атрофувалися мабуть безповоротно.

В намаганні навести на фронті структурно - управлінський порядок ви чомусь розпочали з формувань ДУК «Правого сектору». Чому з них? Вони ж, наскільки я розумію, ні їсти, ні грошей у вас не просять. Розпочніть з того, що головне й на поверхні - з об'єднання під єдиною структурою Збройних сил України бойових частин і підрозділів Національної гвардії й міліції. Залиште Міністерству внутрішніх справ їх внутрішні справи. Ведення військових дій не їх завдання. Чи може, шкода скорочувати генеральські посади в їх управлінських та забезпечуючих структурах? А коли вже буде на фронті єдина і струнка структура управління та забезпечення, тоді й для формувань ДУК стане очевидною недоцільність та шкідливість для спільної мети їх перебування у відокремленому статусі.

А головне, не взято до уваги основоположну рекомендацію - неможливо доручати системі реформувати саму себе і очікувати від цього якихось значних результатів. Для суттєвого реформування системи потрібне зовнішнє по відношенню до неї керування. Але знову все віддано на відкуп нашому Міністерству оборони і Генеральному штабу. Те й отримаєте… Чого тільки варте утворення резерву першої черги з демобілізованих фронтовиків у виконанні Генерального штабу. Маячня сивої кобили.

І останнє. Буквально на днях я буду звільнений в запас по демобілізації. Й автоматично втрачу сильну позицію фронтовика і очевидця багатьох подій та процесів на цій війні. Скоро мої опоненти отримають можливість стверджувати про мою некомпетентність та не володіння питанням, зовсім скоро. І вам, якщо мої звернення все таки доходять до вас, стане спокійніше. Проте проблеми залишаться. І я щиро сподіваюсь, що знайдуться й інші люди, спроможні з сильних позицій їх адекватно сформулювати та винести на суспільний розсуд.

З повагою,

полковник Віктор Покуса

Информация о материале

Опубликовано: 06 апреля 2015