Главная

Cемьдесят лет одиночества

2014-2015 годы подарили нам замечательный исторический парадокс. Чем ближе семидесятилетие победы над Гитлером, и чем фанатичнее победный культ в соседней России, тем охотнее ее сравнивают с нацистской Германией, а президента Путина – с бесноватым фюрером.

Параллели действительно налицо – во всяком случае, во внешней политике. Тут вам и аншлюс Австрии, и аннексия Судет, и демонстративные референдумы, и пропагандистское кино о возвращении исконных немецких земель домой. Да и строки из Ремарка, посвященные нацистской прессе, выглядят вполне современно: «Передовые газеты были ужасны – лживые, кровожадные, заносчивые. Весь мир за пределами Германии изображался дегенеративным, глупым, коварным. Выходило, что миру ничего другого не остается, как быть завоеванным Германией».

Разве этого недостаточно, чтобы произвести Владимира Владимировича в Гитлеры наших дней? Но исторические аналогии – штука обманчивая, хоть и заманчивая. И прежде, чем ставить путинскую Россию на одну доску с Третьим Рейхом, стоит учесть одно немаловажное обстоятельство.

В 1930-х и 1940-х Адольф Гитлер был главным, но далеко не единственным завоевателем-реваншистом. Версальско-Вашингтонская система не устраивала многих, и у каждого имелся свой собственный «Крымнаш».

Скажем, фашистская Италия считала «нашим» весь Средиземноморский бассейн (именно так – «mare nostrum»), захватывала Абиссинию, аннексировала Албанию и вторгалась в Грецию.

Милитаристская Япония еще до прихода Гитлера к власти посылала вежливых людей в Манчжурию и обстреливала Шанхай, а позднее вообще пустилась во все тяжкие. СССР делил с нацистами Польшу, терроризировал Финляндию, аннексировал Прибалтику, присоединял Бессарабию и Буковину. Гитлеровские сателлиты довольствовались крохами с барского стола: Румыния оккупировала земли между Днестром и Бугом, Венгрия – Закарпатье и Воеводину, Болгария – северную Грецию и Македонию.

Даже несчастные поляки, ставшие жертвой агрессоров, незадолго до этого поучаствовали в разделе Чехословакии и отхватили Тешинскую область. Захват чужой территории не считался чем-то вопиющим – каждый искренне верил, что лишь восстанавливает историческую справедливость.

Иными словами, Адольф Алоизович был типичным продуктом своей эпохи – самым свирепым из множества больших и малых хищников, самым буйным пациентом в мировой палате №6.

Напротив, Владимир Владимирович – единственный в своем роде. Он пребывает в гордом одиночестве.

Никто не поддержал его украинскую авантюру, никто не собирается признавать аннексию Крыма. От внешней политики РФ благоразумно дистанцировались даже Лукашенко с Назарбаевым.

Предполагаемые «союзники», которых российская дипломатия ищет по всему свету, в лучшем случае держат нейтралитет. Ибо сегодня ни один серьезный игрок, кроме Москвы, не заинтересован в разрушении сложившегося миропорядка.

Если уж сравнивать Путина с Гитлером, то перед нами фюрер, пролежавший 70 лет в анабиозе и после пробуждения обнаруживший, что с миром творится что-то не то.

Работать решительно не с кем! Поблизости не видно ни старины Бенито, ни Сталина с Молотовым, ни воинственных японцев, ни даже какого-нибудь захудалого Антонеску, мечтающего о Великой Румынии.

Более того, пока не удалось найти настоящих чемберленов и даладье, которые бы официально признали, что Суде… ой, Крым – наш. Никто не понимает, как здорово перекраивать политическую карту Европы и присоединять чужие земли. Заурядная аннексия вызывает у иностранных лидеров абсолютно неадекватную реакцию.

Что, черт возьми, случилось с мировой политикой?!

А случилось следующее. За 70 лет, прошедших с момента окончания Второй мировой войны, человечество шагнуло далеко вперед. Оно училось на собственных ошибках и эволюционировало. Оно становилось мудрее и гуманнее.

Цивилизованные люди убедились, что аннексировать чужую территорию – опасно и вредно. Плевать на международное право – бесперспективно. Присоединяться к агрессору в надежде поживиться его добычей – глупо. Ценить грубую силу, а не предсказуемость и договороспособность – нерационально.

Мир учился и менялся, а Россия – увы, нет. Она так и застряла в сороковых годах прошлого столетия, в эпохе дяди Адольфа и воевавших дедов. Семьдесят лет прошли для российского общества впустую: в отличие от остальных участников войны, наш сосед извлек из мясорубки 1939-1945 совсем не те уроки. Самый безумный отрезок XX века стал считаться прекраснейшим, достойнейшим, благороднейшим временем.

Полурелигиозный культ Великой Победы построен отнюдь не на скорби, а на упоении былой славой. Отсюда – бряцание ржавым оружием, готовность игнорировать современную реальность и назло мировому сообществу жить по законам 1940-х.

Сегодняшняя Россия опасна не танками и «Градами», а своим самобытным архаизмом, своим стремлением опрокинуть окружающий мир в прошлое. Она напоминает неандертальца с дубиной, ворвавшегося в современный мегаполис и атакующего беззаботных хипстеров.

Но что делать бедняге-хипстеру, столкнувшемуся с нежданной угрозой? Как победить пришельца из тьмы веков? Можно издеваться над его отсталостью и кичиться собственной продвинутостью, но в борьбе с неандертальцем айфоны и айпады не помогут. Чтобы дать отпор непрошеному гостю, придется отложить хрупкие девайсы в сторону.

Придется отбросить цивилизационный лоск, взять в руки что-нибудь тяжелое и сразиться с агрессивным громилой. Причем в разгар драки будет казаться, что между борющимися нет никакой разницы. Но разница есть: в случае победы современный человек сможет вернуться к любимым айфонам и айпадам. А если победит неандерталец, кругом не будет ничего, кроме милого его сердцу каменного века.

Нечто подобное происходит и в украинском обществе. Как ни печально, дорогие россияне уже заставили Украину играть по своим правилам.

Вместе с Россией мы погрузились в далекое прошлое.

Они обзывают нас «фашистами» – мы сравниваем их президента с Гитлером.

Они размахивают георгиевскими ленточками – мы считаем российско-украинский конфликт Отечественной войной.

Они изымают из продажи солдатиков в немецкой форме – мы запрещаем коммунистическую символику.

При этом Украина фактически живет в советской парадигме 1940-х годов: «Все для фронта, все для победы!», «Не отдадим врагу ни пяди родной земли!», «Наше дело правое, мы победим!»

Но если кремлевский натиск удастся отбить, у нас есть шансы все-таки вернуться в XXI век. А если восторжествует северный сосед, то возвращения уже не будет.

Потому что России действительно нравится обитать в прошлом. Потому что в сороковых было круто.

Потому что деды воевали, и за 70 лет их гордые потомки так и не научились ничему другому.

Информация о материале

Опубликовано: 05 июня 2015

Озверение на марше

Изучать состояние общества по криминальной хронике занятие увлекательное, а в случае с Украиной, где политическая «надстройка» отображает реальные социальные процессы в более чем искаженном виде, — это еще и едва ли не самый надежный способ увидеть срез реальной жизни. Пусть и придется рассматривать ее изнанку.

Вряд ли будет оспорено мнение, что по наиболее распространенным преступлениям можно определить уровень развития и болевые точки страны и ее граждан.

Статистика преступлений, совершаемых в Украине, не то чтобы сознательно скрывается — цифры теряются на фоне шокирующих новостей. Последние несколько недель — яркий тому пример. Расследование убийства сотрудников милиции, совершенное ветеранами АТО (возраст от 17 до 23 лет), обрастает подробностями — одна из подозреваемых, Виктория Заверуха, в знак протеста против методов досудебного следствия прибегла к членовредительству, вскрыв вены.

Двойное убийство и захват заложников в Харьковской области, где объектами нападения стали судебный исполнитель, понятые и участковый милиционер. Правонарушителя застрелил снайпер, и теперь будет сложно узнать, не стало ли мотивом преступления несправедливое судебное решение (по имеющимся сведениям, дом убитого передали в собственность кредитору).

Буквально в тот же день бывший участник АТО в той же Харьковской области бросил гранату в окно автомобиля с тремя пассажирами — по счастливой случайности она не сработала. В Киеве, на Оболони, вооруженный злоумышленник захватил в заложники собственного сына (он в итоге сдался после пятичасовых переговоров). Нападения на отделения банков в Киеве и Херсоне, в том числе с применением оружия…

Случайный всплеск насилия? «Не думаю», — словами классика, и кое-какая статистика все же имеется. Так, Главное управление МВД в Киеве сообщает о том, что в столице возросло количество ограблений магазинов. Только на одном участке Деснянского района зафиксировали двадцать таких случаев (не краж, а именно ограблений) с начала года. В милиции и не скрывают, что задержанных толкает на преступление голод.

Еще хуже информация об обороте оружия. По данным МВД, до 80% огнестрела, доступного на «черном рынке» Украины, поступает из зоны АТО. Проще говоря, интерпретируя эти данные, можно предположить, что за год количество нелегального оружия на руках у украинцев увеличилось в пять раз. И можно даже не вспоминать сентенцию Чехова о ружье на стене. Эти ружья стреляют уже сегодня, достаточно проанализировать новостную ленту на официальном сайте МВД — самая распространенная новость касается изъятия оружия и боеприпасов. А ведь речь только об учтенных случаях, которые даже по самым оптимистичным экспертным данным задевают только каждого десятого владельца незаконного «ствола».

«k:» уже писали о том, что ухудшение криминогенной ситуации неизбежно — подборка наших материалов на эту тему вышла осенью минувшего года (см. № 43 от 21 ноября 2014 года). С тех пор ситуация лишь усугубилась. Стоит разобраться, почему это произошло, почему одними лишь репрессивными мерами картину не исправить и что остается за кадром борьбы с преступностью.

Очевидное-невероятное

Криминальная активность находится в прямой зависимости от социально-экономического благосостояния общества. Эту аксиому, кстати, любят использовать противники разрешения свободного владения оружием. Мол, нет смысла разрешать вооружиться полунищим согражданам — убьют друг друга за кусок хлеба. Увы, реалии опередили благие намерения. Убивают уже сегодня: и на хлеб не всем хватает, и оружия в достатке.

Второй очевидный момент — проблемные социальные группы: неприкаянные переселенцы и ветераны АТО. Занимается ли их проблемами государство? На самом деле вопрос спорный. С одной стороны, ржавая госмашина работает в меру своих сил (сложно требовать от трактора развить скорость болида F1), с другой — волонтеры приведут массу вопиющих примеров государственного безразличия к человеческим судьбам. Если можно это считать достижением, то парламент разрешил повторно призывать демобилизованных бойцов — в случае наступления особого периода: слабое утешение для тех, кто и так отвык от мирной жизни и чувствует себя в окопе увереннее, чем на «гражданке».

Третий: отсутствие внятной перспективы. «Жизнь по-новому» так и не наступила. Готовность терпеть лишения имеет смысл, когда лишения временные и существует достижимый образ нового общества. Пока украинцы испытывают лишения ради лишений на фоне болтовни о реформах.

За кадром

Но есть и особенности «озверения», которые власть старается не озвучивать.

Пожалуй, главная из них — неизбежная путаница со статистикой, связанной с происходящим в зоне АТО. Простой пример — обстрел Мариуполя в январе т.г. Кто первым выезжает на место обстрела? Кто включает произошедшее в сводки, учитывая количество жертв? МВД.

Милицейская пресс-служба информирует об обстрелах, атаках и жертвах на линии противостояния, о спецотрядах милиции, участвующих в АТО, — все это вперемешку с «обычным» криминалом. Когда обстрел из «Градов» смешивается с ограблением ларьков, статистические данные теряют смысл. Никого это не смущает— хоть ответственность в данном случае лежит и не на МВД, а на чиновниках высшего уровня, все еще формально рассматривающих АТО как полицейскую операцию.

Не менее важный момент — ситуация с реформой самого Министерства внутренних дел. Сошлемся на мнение Олега Ельцова, журналиста, профессионально разбирающегося в процессах, происходящих в правоохранительном ведомстве: «На фоне экономической стагнации и отсутствия контроля за линией разграничения в зоне АТО, потока неприкаянных беженцев и очередного витка бандитизма и рейдерства возникают все новые вопросы к МВД. Почему-то все возлагают надежды на реформу ведомства. Но сегодня известно о единственной реформе по слиянию ГАИ и ППС… Ни ГАИ, ни ППС не борются с професси­ональной преступностью, с бандами и прочими проявлениями оргпреступности. Служба УБОП по умолчанию ни на что уже не способна — она глубоко коррумпирована... Угрозыск, который во всех странах и при всех режимах является хребтом борьбы с преступностью, находится в глубоком загоне. И Аваков со Згуладзе о нем не вспоминают в своих спичах и постах в ФБ. Они не к месту упоминают слово «следователи», но молчат про оперов. А зря».

Есть и неформальный момент: нарастающее недоверие к легальным способам отстоять свои права и интересы. «k:» тоже предупреждали о неотвратимости такого процесса (см. №15 от 15 мая 2015 года). Люди, разочарованные в тех, кто призван отстаивать их мнение на политическом уровне, пытаются взять процесс в свои руки. И подожженные шины под парламентом — едва ли не меньшее из зол.

Социальные связи перестраиваются прямо на наших глазах — не в пользу неповоротливого государства. Еще один простой пример: условный волонтер столкнулся с вопиющей несправедливостью бюрократа. Личный ресурс волонтера — сотня вооруженных мужиков, от души волонтеру благодарных (некоторым он буквально жизнь спас). Наивный вопрос о последствиях такого конфликта стоит задавать? А если на месте волонтера окажется обиженный государством боевой командир?

И, наконец, фактор «синих дивизий» (да, речь об алкоголе в солдатском быту). Так с легкой руки мобилизованных блогеров называют простаивающие в тылу, на полигонах части, сформированные из резервистов. По поступающей из зоны конфликта информации, ВСУ ведут боевые действия ротно- или батальонно-тактическими группами. И это — максимум. Слишком уж значительное количество солдат уклоняется от участия в боевых действиях, слишком уж значительное количество мобилизованных частей не способны вступить в бой.

Вопросы на смекалку: чем они себя занимают? Какие навыки приобретают? Имеют ли возможность разжиться неучтенным оружием? Каким образом на человеческую психику воздействует ситуация, когда тебя призвали в армию, но месяцами маринуют в полевых лагерях?

«Озверение» было запрограммировано вместе с рухнувшим уровнем жизни. И это не тот случай, когда можно рассчитывать на точечные реформы или усилия волонтеров. Какое-то время всплеск криминала будет ограничен лишь репрессивной реакцией правоохранителей, и происходить это будет постфактум.

Информация о материале

Опубликовано: 05 июня 2015

Приватизация-2015: льготная распродажа или раздача «гуманитарки» для избранных?

По информации Министерства экономического развития и торговли, ранее оглашенный перечень подлежащих приватизации в этом году объектов вскоре дополнится еще 40 предприятиями из числа не подлежащих приватизации.

Правительство уже инициировало процесс необходимых для этого законодательных изменений. Так что к списку, в котором и без того немало лакомых облэнерго, горгазов и портов, вскоре добавятся новые, не менее интересные объекты. Несмотря на шквал обрушившейся критики, власти настроены решительно и отступать от намеченных планов не намерены. И хотя времени для качественного проведения приватизационных процессов в этом году уже не хватит, и реальных инвесторов, желающих приобрести украинские активы, днем с огнем не найти, а отсутствие конкуренции вкупе с плачевным состоянием выставляемых на продажу госкомпаний гарантирует госбюджету минимальный доход, процесс запущен.

Еще бы, ведь рейтинги недоверия власти растут так, что она (власть) может очень быстро уйти из-под ног, а ее еще надо успеть конвертировать в капитал, пока происходящее еще удается скрывать за ширмой псевдореформ, войны за страну и сотрудничества с МВФ. Жадность берет верх над страхом — приватизационный адреналин будоражит и побуждает к действиям топ-политиков и чиновников. Без особой оглядки даже на то, что уже два экс-руководителя ФГИ явно преждевременно расстались с жизнью при весьма странных обстоятельствах.

Предыдущие волны приватизации также проходили в самое неблагополучное для этого время. Отсутствовали фондовый рынок, достаточная правовая база охраны прав собственности, механизмы ее прозрачного и эффективного перераспределения. А тот темп, с которым осуществлялись приватизационные процессы, не позволил создать рациональную и систематическую стратегию реформы. На момент первой волны приватизации (в 90-х годах прошлого века) наблюдался критически низкий удельный вес легкой промышленности, сферы услуг на фоне гипертрофированно развитых сырьевых отраслей и отраслей первичной переработки сырья, а также мизерного по объемам и роли сектора малого предпринимательства. Изменилась ли ситуация принципиально за прошедшие двадцать лет?

«Ландшафт», конечно, претерпел существенные изменения, но точно не стал от этого лучше. Сколько-нибудь ощутимых выгод от предыдущих приватизаций (для той же госказны или в виде новых рабочих мест) никто так и не увидел. Подавляющее количество приватизированных предприятий так и не превратились в цветущие оазисы или локомотивы украинской экономики: многие из них в итоге оказались просто обанкрочены и распилены на металлолом, другие долгие годы медленно устаревали и умирали, наполняя вместо госбюджета только офшорные счета их вороватых владельцев.

Плеяда «красных директоров» — фактических распорядителей общественно-государственной собственностью на заре первой волны приватизации — сменилась ФПГошно-олигархической порослью да бюрократическо-администраторской плесенью, вот вам и весь значимый итог произошедших процессов.

Модель хозяйственных отношений тоже поменялась в основном только в худшую сторону. Если в совковой модели управленцы хоть и далеко не лучшим образом, но хоть как-то отвечали и за рабочие места, и за жилищные условия, быт, отдых и «окультуривание» своих работников, то новые рыночные собственники этими вопросами не заморачиваются даже для проформы. А вот тех самых долгожданных эффективных собственников, на которых якобы строился расчет, так в подавляющей массе никто и не дождался…

Явно неудачный опыт растянулся уже на десятилетия, однако отвечающих государственным интересам выводов так никто и не сделал. И вот уже очередная новая волна мародеров «военного времени» во власти рвется к остаткам госимущества, как мантру, повторяя утверждение, что государство не может быть эффективным собственником. И потому все, что там у него еще «завалялось», должно быть срочно передано в частные руки. Государству, которое представляют «откатчики»-казнокрады, действительно не по силам быть эффективным собственником. И поэтому, кстати, в действующей программе МВФ прописан целый раздел, предполагающий внедрение новой модели управления госимуществом. Модели, построенной на принципах прозрачности, корпоративного управления и тому подобных «заморочек», о которых любят много говорить, но никак не делать отечественные политики и бюрократы. И вот уже намерение наладить эффективное управление оборачивается очередной банальной распродажей с как минимум 90-процентными скидками. Это по причине «переезда магазина» или «прикрытия лавочки» такая «шара» для избранных?

А что осталось? На сегодняшний день в собственности государства находится порядка 3 тыс. предприятий, работают из них около 1900, прибыльных — десятки. Избавившись от 350 компаний, улучшить ситуацию принципиально не получится, и аргумент, что государство лишь тратит средства на поддержание жизнедеятельности ГП, не видя ни налогов, ни дивидендов, актуальность не утратит.

Однако в правительстве настроены решительно. «Приватизация всегда будет непопулярна. Но нужно понимать, что те компании, которыми сейчас владеет государство, неэффективны, прежде всего, из-за огромной коррупции. И в первую очередь, следует избавиться от тех из них, которые созданы исключительно ради получения прибыли, не являются стратегическими и не обеспечивают выполнение государственных функций. С одной стороны, они наиболее привлекательны для инвесторов, с другой — их продажа не затронет государственные интересы, — рассказал ZN.UA Адомас Аудицкас, старший советник министра экономического развития и торговли, руководитель целевой команды реформы управления государственной собственностью. — К уже объявленным 350 компаниям будут добавлены еще 40 предприятий из числа не подлежащих приватизации. В действительности сейчас многие олигархи имеют влияние на такие компании и фактически вместо государства получают прибыль, им текущая ситуация выгодна, так как они уверены в том, что эти предприятия останутся в собственности государства, и их никто «не потревожит».

Логика сногсшибательная: мы выбрали самое неподходящее время для продажи активов, поэтому мы продадим предприятия прибыльные, желательно не подлежащие приватизации, ибо другие покупателям будут неинтересны.

Эффективный собственник в Украине — это пока почти миф

Приватизация — это не реформа, а сохранение текущего положения вещей, +/- 350 компаний. Фактический отказ от решения проблем, накопившихся за последние 20 лет. Но по необъяснимой причине нынешняя власть видит только один выход, отметая да, более длительные, да, требующие больших усилий, но в то же время более выгодные для страны варианты.

Идея о том, что роль государства в экономике страны должна быть минимальной, стала определяющей. Утверждение о том, что государство вообще не должно и не может эффективно управлять капиталом, считается бесспорным. В действительности рынку все равно, кто является собственником — частное лицо или государство. Успешность определяется результатами деятельности, которые зависят не от статуса конечного выгодополучателя, а от его управленческих качеств. Как бы мы ни кивали в сторону государства, в частном секторе примеров неэффективного управления не меньше. За 20 лет с момента первой волны приватизации предприятий, которые успешно воспользовались предоставленной им возможностью, — десятки среди десятков тысяч тех, кто продолжил использовать старое оборудование, старые схемы сбыта, старые подходы в ведении хоздеятельности.

Да, форма собственности изменилась, но методы остались прежними, закостенелыми и неэффективными. Мы не смогли преодолеть путь от сырьевого общества к индустриальному, улучшить инфраструктуру, открыть новые рынки, научиться ценить человеческий труд и относиться к нему, как к капиталу. Отрасли поочередно заглядывают в карман государства, выпрашивая льготы и дотации, попеременно в парламенте регистрируются законопроекты, дающие привилегии одним «эффективным» частным собственникам над другими. Большинство нынешних конечных выгодополучателей заняты не столько управлением принадлежащими им компаниями, внедрением инноваций, выведением новых продуктов, поиском инвестиций, сколько перераспределением собственности, контролем над денежными потоками и выводом излишка из страны. За прошлый год Украина «инвестировала» в экономику Кипра 12,4 млрд евро при том, что годовой ВВП этого островного государства составил… 15 млрд евро.

Государство может быть эффективным собственником, если перестанет вставлять себе же палки в колеса и начнет внедрять в деятельность элементы рыночного управления. Конечно, на внезапные изменения рынка госпредприятия не будут реагировать так же быстро и гибко, как частные (впрочем, и частные год назад проявили безалаберность в этом вопросе), но в остальном государство проигрывает лишь потому, что выиграть не хочет.

По словам Адомаса Аудицкаса, сейчас в Минэкономразвития и торговли разрабатывается модель, позволяющая сделать управление ГП эффективным (с подачи МВФ, видимо? — Ред.). Компании уже обязали публиковать финансовую отчетность, планируют провести независимый аудит их деятельности и разделить все ГП на три группы в зависимости от тех задач, которые перед ними ставит государство: получение прибыли; получение прибыли + выполнение делегированных государством функций; исключительно выполнение госфункций. Такое разделение позволит сформулировать менеджменту компаний реальные, измеряемые цели их работы и контролировать эффективность их деятельности. С коррупцией эксперты министерства предлагают бороться, повысив заработные платы руководителей ГП до 1,5 тыс. долл., что позволит удержать ценные кадры и снизить их соблазны в злоупотреблении государственными средствами. Дополнительной мотивацией станет годовой бонус, который управляющие ГП будут получать при условии качественного выполнения поставленных задач.

Налицо явное противоречие. С одной стороны, правительство предпринимает действия для того, чтобы стать эффективным собственником, и даже готово на дополнительные траты (аудит всех предприятий и повышение зарплат обойдутся недешево). А с другой — говорит, что денег не хватает катастрофически, и от активов государства нужно избавляться как можно скорее.

«Сегодня многие страны мира демонстрируют примеры эффективности государства в качестве собственника. В ведущих странах удельный вес государственного сектора составляет примерно 20–40%, — рассказала ZN.UA Ирина Ратинская, эксперт по приватизации Института общественных исследований. — Для эффективного управления госсобственностью необходима реформа, централизирующая функции госуправления и внедряющая современные инструменты и методы корпоративного управления и других практик, используемых в частном секторе. Сейчас в Украине действует децентрализованная система управления объектами госсобственности. Функции распылены между огромным количеством центральных и местных органов власти, что приводит к непрозрачности и неподконтрольности государству управленческих процессов, к коррупции и возможности применения схем сознательного доведения до банкротства государственных предприятий».

По словам эксперта, одним из этапов перехода к государственной политике эффективного управления может стать создание государственной холдинговой управляющей компании. Такая концепция не нова, она успешно используется в таких странах, как Швеция (SOED), Норвегия (DO), Сингапур (Temasek), Малайзия (Khazanah Nasional), Канада (CIC). Применяя инструменты корпоративного управления, государство отделяет свои функции владения от функций управления, сохраняя при этом контроль над собственностью. Правительство выступает как единственный акционер и основатель компании, обеспечивает прозрачные процедуры выбора независимых директоров в наблюдательном совете холдинга. Государственное управление компанией происходит исключительно путем реализации полномочий единого акционера без вмешательства в оперативную деятельность холдинга.

Государство умывает руки

Для нынешней украинской действительности это, конечно, только теория и очень далекая перспектива. Но почему сейчас, осознавая, что продавать активы придется с очевидным дисконтом, правительство не говорит хотя бы об инвестиционных обязательствах для покупателей? Обязательное выполнение инвестором поставленных государством условий — модернизации производства, увеличения налогооблагаемой базы и количества рабочих мест — хотя бы частично могло компенсировать потери и обеспечить минимально положительный эффект для экономики. В Минэкономразвития утверждают, что это лишнее, мол, инвестор собственный бизнес не обидит, на лом предприятия распиливать не станет, и как ему вести дела, он лучше знает. Но не надо путать покупателей и инвесторов.

Приватизация не является инвестицией в реальный сектор. На самом деле это просто переход актива от одного владельца к другому. Государство, кроме справедливой начальной цены, обязано установить такие обязательства для покупателя, которые бы позволили привлечь необходимые для модернизации приватизированного предприятия инвестиции. Существует множество примеров, когда предприятия покупали для перепродажи, на металлолом, для устранения конкурентов или чтобы получать прибыль до полного износа основных средств, не вкладывая ни копейки в модернизацию. Отличить добросовестного инвестора от недобросовестного покупателя на самом деле несложно, если только это (а не передача в нужные руки) действительно является задачей чиновников.

Кроме того, любой иностранный инвестор перед участием в приватизации просчитывает инвестиционные риски: законодательные условия инвестирования, тенденции в экономическом развитии соответствующего региона, уровень социальной напряженности, военные конфликты, авторитетность власти, уровень коррупции и т.п. На сегодняшний день украинские объекты госсобственности даже за бесценок могут заинтересовать только узкий круг покупателей, и большинство из них — не иностранцы.

Бесценок+10%

В идеале государство должно сделать все, чтобы повысить начальную стоимость госпредприятий, учтя при этом мировую рыночную конъюнктуру, благоприятную для продажи объекта. Но существующая методика оценки имущества несовершенна, начальная цена объекта, выставленного на продажу, не учитывает стоимость интеллектуальной собственности и других нематериальных активов гособъектов. Это особенно негативно скажется на стоимости предприятий с высокотехнологичным производством. При этом рыночная цена продажи формируется в ходе торгов: если нет конкуренции, она и не растет. Если есть только один покупатель, дополнительно проводится независимая (экспертная) оценка стоимости объектов государственной собственности.

«Как показывает практика, в этом случае превышение цены продажи над начальной стоимостью составляет не более 10%, что ставит под сомнение экономическую целесообразность такой приватизации, — объяснила Ирина Ратинская. — Выставляя на продажу «голубые фишки» украинской экономики, государство не обеспечивает справедливую оценку стоимости своих активов, не предлагает новые механизмы прозрачного отчуждения объектов, не учитывает неблагоприятный момент продажи и очень высокую вероятность отсутствия инвесторов. Поэтому в нынешних обстоятельствах цена продажи стратегических предприятий не будет справедливой априори».

Попытка ограничить круг покупателей и отсечь представителей страны-агрессора — не более чем неумелый пиар-ход. Юридических механизмов, позволяющих не допустить российских выгодополучателей к приватизации, нет. «В покупке активов госпредприятий могут принимать участие компании, де-юре имеющие офшорную прописку, но конечными бенефициарами которых могут выступать представители любой страны, в том числе и РФ. Использование офшорных инструментов позволит легко уйти от ограничений, о которых заявляют представители Кабинета министров Украины, — рассказал ZN.UA Роман Марченко, старший партнер юридической фирмы «Ильяшев и партнеры». — Чиновники это прекрасно понимают, поэтому в качестве подстраховки они планируют использовать механизм декларирования всеми компаниями своих конечных выгодополучателей. Но подобная идея также является утопической и не дает никаких гарантий при использовании наработанных десятилетиями офшорных инструментов. При желании всегда можно спрятать конечных бенефициаров от общественности, например, по-прежнему существуют юрисдикции, где право собственности на компанию оформлено акциями на предъявителя».

Юристы компании вели дело о мошенничестве на 6 млрд долл., в рамках которого было установлено более тысячи (!) использовавшихся в мошеннических схемах компаний, реальным бенефициаром которых был один человек (!), а банкам (в т.ч. стран ЕС) и госорганам годами предоставлялись совершенно иные данные.

Зато ограничение круга покупателей только «стратегическими инвесторами», как это предусмотрено действующей программой приватизации, позволяет эффективно отсечь всех, кроме «своих» заказчиков. Война дает возможность сделать это еще эффективнее, чем раньше, поскольку реальные покупатели в этих условиях — преимущественно рисковые инвесторы, которые в дальнейшем надеются перепродать купленное дороже.

«Война и угроза дефолта обесценили не только активы, но и пассивы: государственные обязательства Украины сейчас можно скупить с огромным дисконтом, собственно, примерно с таким же, как и активы. То есть, если направить деньги от приватизации на обратный выкуп долговых обязательств, то государство как сильно задолжавший собственник только выиграет. Но, конечно, при условии, что приватизация будет прозрачной и высококонкурентной», — объяснил ZN.UA Владимир Дубровский, старший экономист «CASE Украина».

Конечно, такой уверенности нет. О прозрачных механизмах приватизации только говорят, цена этим словам известна. Правительству все еще мерещатся иностранные инвесторы, которые выстроятся в очередь скупать украинские госактивы. Но наиболее вероятным окажется иной сценарий — госпредприятия скупят местные олигархи во власти и около нее. У них, в отличие от иностранных компаний, есть и интерес к представленным в списке объектам, и возможности напрямую управлять процессом приватизации — длительным, непрозрачным и коррумпированным. До сих пор в Украине практически не было крупных стратегических объектов, которые бы были приватизированы по прозрачной процедуре. Такие сделки всегда проходили кулуарно, с участием верхушки власти, и все участники процесса понимали, кто, что и за сколько получит. Разделив между приближенными лакомые кусочки эффективных предприятий электроэнергетической, машиностроительной и горнодобывающей отраслей, действующая власть оставит потомкам балласт в виде тысяч предприятий, находящихся на грани банкротства, и еще менее привлекательных государственных недостроев.

Следующий

Аккурат под приватизацию главой Фонда госимущества стал Игорь Билоус, «ушедший по собственному желанию» из ГФС в разгар внутреннего расследования по фактам его же деятельности. Нынешнее назначение для него — это огромный аванс, который придется отработать, и, судя по деятельности Билоуса на посту главы налоговой, он оправдает возложенные на него надежды. Именно при Билоусе на руководящие должности в ГФС возвращались люди времен Азарова и Ярошенко. Креатуру Билоуса неоднократно связывали и с Валерием Хомутынником, и с бывшим «кошельком Яценюка» Леонидом Юрушевым (последнему он даже помогал в свое время продавать печально известный банк «Форум»). Но наиболее интересным является влияние на Билоуса генерала СБУ Андрея Таранова, нынешнего советника Петра Порошенко. В свое время Билоус и Таранов занимали руководящие должности в «Ренессанс Капитал». Именно Таранов, по слухам, лоббировал скандальные назначения в ГФС и силовика Сергея Мищенко, правой руки экс-министра внутренних дел Виталия Захарченко, и Игоря Бондаренко, сына приспешника Азарова Григория Бондаренко.

По всей видимости, «честные и прозрачные» приватизационные процессы будут управляться напрямую из кабинета на Банковой. И в действительности не так важно, как именно разделят именинный пирог, важно, что делить его будут так же, как и во все предыдущие разы, — в ущерб национальным интересам. И пока МЭРТ рассуждает о грядущей эффективности госуправления, а Минфин считает, сколько он если не получит, то хотя бы не потеряет после приватизации, ICU (внезапно заинтересовавшаяся энергорынком в конце прошлого года) приценивается, чем еще пополнить «копилочку» президента Порошенко, а братья Суркисы, Коломойский и Григоришин уже делят милые им облэнерго. Каждому свое.

Как уже заведено, любые непопулярные решения оправдываются в Украине обязательствами перед МВФ. Но в меморандуме, который Украина подписала с фондом, не идет речь именно о приватизации. Там четко написано: «создать стратегию реформирования сектора госпредприятий, предусмотреть меры, необходимые для усиления бюджетного надзора, улучшить корпоративное управление». Речь идет не о приватизации, а о поиске вариантов улучшения управления государственными активами. Конечно, эксперты фонда не возьмутся останавливать украинскую власть, вышедшую за рамки договоренностей и подменившую реструктуризацию приватизацией.

Для представителей цивилизованных стран переход имущества в «иконизированную» частную собственность — неоспоримое благо, гарантия инвестиций, предпосылка для создания новых рабочих мест и экономического роста. Но украинский опыт говорит об обратном. И та прыть, с которой власть имущие взялись реализовывать приватизационные процессы, смущает еще больше. Ведь стратегии реформирования госсектора еще никто не видел, мер по усилению бюджетного надзора тоже пока нет, а вот для то ли окончательной распродажи, то ли гуманитарной помощи избранным от власти готово уже все. Неужели это — все?

Информация о материале

Опубликовано: 05 июня 2015

У Харкові витратять майже 25 мільйонів на контактну мережу для трамваїв і тролейбусів

Департамент транспорту Харківської міськради 25 травня уклав угоду з КП «Міськелектротранссервіс» на реконструкцію контактної мережі по просп. Московському (вул. Доброхотова – вул. Енергетична) з облаштуванням електричного освітлення вартістю 24,41 млн. гривень. Про це повідомляється у «Віснику державних закупівель».

Необхідно провести демонтаж контактної мережі трамваю,тролейбусу і мережі зовнішнього освітлення по пр.Московському (вул.Доброхотова – вул.Енергетична) довжиною 338 м (трамвай), 1388 м (тролейбус) по осі вулиці, а також виконати заміну опор, спецчастин, кабелів, елементів зовнішнього освітлення, тощо.

Всі елементи контактної мережі, а також зовнішнього освітлення, що підлягають заміні в ході виконання реконструкції, повинні бути новими.

Монтажні роботи потребують припинення руху транспорту і будуть виконуватись переважно в нічний час та вихідні дні.

Єдиним конкурентом комунальників на торгах було київське ВК «Контакт-90», яке пропонувало виконати роботи за 25,98 млн. грн.

Нагадаємо, що у квітні цього року Департамент транспорту Харківської міськради уклав угоду з ТОВ «ВСП «Констракшн» вартістю 9,82 млн грн. на ремонт трамвайного переїзду проспект Московський – вулиця Доброхотова.

Информация о материале

Опубликовано: 05 июня 2015