Главная

Первый Парубий на деревне, або Детский сон разума

История и результаты похода Миншрайка в Дикую Раду уже расписана присутствовавшими там блогерами, да я и сам уже изложил впечатления в видеоблогах. Однако, пару слов о визите в цитадель тьмы черкнуть надо, ибо что написано пером, то не вырубишь топором.

Вкратце, кто не в курсе, в логове депутангов мы встречались со спикером парламента – Андреем Парубием. Все самые главные вопросы на первой же минуте матча задал Ярик Матюшенко «посещаемость, отзыв, неприкосновенность» - после чего миншрайк разочарованно заулюлюкал, потому что темы для разговора были исчерпаны сразу и окончательно. Ну не спрашивать же главу Верховной Рады – почем обеды в депутатской столовой?

Однако протрындели с главным дрессировщиком депутангов почти два часа. Пересказывать все не буду – почитаете у других министров Миншрайка, а я скажу главное. Собственно то, что должен знать о Дикой Раде каждый.

Отчаяние на меня навалилось после невинного вопроса – почему не ставятся на голосование те или иные законопроекты. Андрей помялся немного – что ему не свойственно, он человек очень прямой – и ответил. И мне поплохело, потому что заговорил он моим голосом. Знаете, часто кадеты говорят – вот всю жизнь это понимал, но не знал – как сказать. Теперь я знаю это чувство.

Группа экспертов девять месяцев готовит законопроект. Тратятся деньги, время и силы. Законопроект выносится на голосование, и ты совершенно точно знаешь, что кворума не будет. Не придут, гады. Опять полетят футбол смотреть. После чего перспективный законопроект ляжет в долгий ящик, и следующий раз всплывет где-то через год – если всплывет вообще.

Так что лучше его вообще не выносить, а подождать, пока Юпитер в знаке Водолея и пятна на Солнце будут хотя бы приблизительно более-менее предвещать необходимое число «голосувальныков». Хотя бы из уважения к работе экспертной группы.

То же самое я говорил и писал после встречи с офисом реформ МОУ. Почти слово в слово.

Или же – еще один ход: принимать те законы, которые имеют шанс быть принятыми. Как сказал сам Андрей: «Есть сражения, который нельзя выиграть, а есть сражения, в которых есть шанс на победу. Ввязываться надо во вторые».

Тут мне стало хуево второй раз и уже до конца встречи.

Кто-то скажет – молодец Парубий, лучше так, чем никак.

Я скажу – молодец Парубий, но плохо дело, у нас нет института парламентаризма. Парламент есть, а института – нет. Есть самодеятельность. Детсад, где спикер, как воспиталка для бешкетников, пытается собрать отсталых детей в песочник, жонглируя на проволоке пятью мячиками и выдувая изо рта «уйди-уйди», чтобы удержать их внимание.

Что это вообще за парламент, в котором спикер, отвечающий за регламент должен исполнять цирковые номера, ставить педагогические этюды и разрабатывать хитроумные тактические планы, чтобы заставить его хоть как-то работать и выдавить из этого кота, утонувшего в самогоне, хотя бы еще одну каплю жидкости?

* * *

Парламент – не место для талантливой импровизации, зависящей от энергии и изобретательности энтузиаста. Это системное учреждение, разработанное с десятикратным запасом прочности, чтобы даже десять долбоебов, взявшись за руки, не смогли перевернуть его.

У нас – наоборот, десять человек не дают ему перевернуться. Доплывет такой ковчег до Арарата?

Штаты не смогли погубить даже два интеллектуала Буша с эротическим саксофонистом в виде прокладки между ними – демпферные механизмы государственного аппарата сглаживали нелепые телодвижения этих выдающихся мыслителей, и что-то мне говорит, что Соединенными Штатами мог бы управлять даже кот. Ну, если не кот, то дельфин – точно.

У нас достаточно поменять спикера, отвечающего за регламент, на кого-то, кому будет похуй все это шапито, и шапито повалится набок при первом же порыве ветра.

Врубившись в тему, дальше я уже слушал невнимательно, размышляя о несправедливости мира.

* * *

Римские легионы, как известно, комплектовались из плохо обученных солдат, часто вообще не владевших навыками рукопашного боя, кроме штатного «толчок щитом, приставной шаг вперед, тычок мечом – повтор цикла». Офицеры часто брали уроки фехтования у гладиаторов (на наши деньги – это как бухгалтер учится считать у цыган), а полководцы академиев не кончали.

Тем не менее, легионы регулярно вваливали варварам, имевшим намного лучше подготовленных воинов и часто талантливых стратегов – особенно на собственной территории и знакомом ландшафте.

Получив по зубам, римляне вытирали окровавленные носы и шли… нет, не только бухать и выяснять – кто виноват, но и переписывать устав с учетом допущенных ошибок. В результате из скверного материала получилась титаническая конструкция, именуемая Pax Romana.

Делов-то – создать устав, а на его основе – систему, которая, безусловно, будет давать сбой в неизбежных 10%, но остальные проверенные 90% системных решений позволят дошагать в калигах аж до Палестины и Испании.

Наша Рада – это Ганнибалово войско, которое, благодаря таланту полководцев и азарту Майдана еще может добраться до римской Капуи – но дальше разложение и конец. Чем закончились Пунические войны, знают даже школьники.

Так шо вот: системного парламентаризма у нас нет. Есть клуб по интересам. Который заставить работать можно только тактическими уловками – о которых нам пан Андрей и рассказал. На этом фоне даже кнопкодавство не выгляди таким уж страшным грехом – решения-то принимаются, слава Маниту.

Слушайте, может отменить этот кворум вообще? Кто пришел – тот и проголосовал, а остальным и не надо, раз не явились? И депутанги будут не против – гуляй себе сколько хочешь, деньги на зарплату для казны небольшие.

* * *

Рецепты борьбы с прогулами Парубий озвучил – вы их тоже можете почитать в отчетах Миншрайка. Это вычеты из зарплаты и общественное порицание.

Однако те депутаты, для которых зарплата существенна – они и так ходят на заседания, вовсе не из-за страха перед дисбонусами. А те, для кого это не деньги, хихикают в манжеты и часы Константин Вашерон. Вот оно, блять, и вылезло «кандидат Батарейкин – успешный предприниматель». Ну как тут не проголосовать за успешного? Разбогател сам, и нас обогатит. Ага, щас.

А вот общественное порицание... Думаю, что общественное порицание начнется с формата гражданских кластеров по контролю за избираемыми. Потому что совестить эту свиноту через прессу и в блогах – дело гиблое. Тут не порицание нужно, а травля и преследование.

Причем, как сказал Парубий – это чуть ли не самая лучшая каденция по составу. Мне даже страшно думать – какая была худшей. Чур меня, чур.

* * *

«Вот и все, что я хотел сказать о креветках» (с). Рада изнутри маленькая, не такая мажорная, как Кабмин или Генштаб, например. Оформлена в стиле «кукурузное барокко», сидушки в зале твердые и неудобные (может, депутанги из-за этого не ходят?), пульты депутатов по дизайну напоминают помесь реликтового магнитофона «Шарп» и стиральной машины, Савченко сидит в первом ряду крайняя справа по проходу, столовая была закрыта, Парубий хороший и увлеченный мужик в количестве одна штука.

Парламента, как системного института власти, у нас нет.

Это все, что вам нужно знать о Дикой Раде Украины.

Информация о материале

Опубликовано: 16 июля 2016

Зона реформы. Какие тюремные порядки принесет реформа пенитенциарной службы

Дополнительные три года тюрьмы за неубранную камеру. Такое наказание грозило Олегу Ц., чей 5-летний срок пребывания за решёткой подходил к концу. Основание — 391 ст. Уголовного кодекса, «злостное неподчинение требованиям администрации органа исполнения наказаний», проще говоря — отказ заключённого выполнять требования надзирателей. Но это в теории, а на практике, по словам Олега, эта статья, которую украинский УК унаследовал от советского, — один из множества способов давления и заработка на заключённых со стороны тюремного начальства. Повод может быть самый разный — осуждённый не проснулся в 6 утра, как положено, присел на пол, находясь в карцере, не держал руки за спиной или, как Олег, не захотел убирать камеру по требованию начальства. «Ты можешь попасть за решётку за кражу куртки, а потом годами увеличивать свой срок из-за таких вот придирок сотрудников колонии. Или заплатить — тогда, например, с трёх лет срежут до полугода», — рассказывает он Фокусу. Избежать нового срока ему удалось лишь благодаря вмешательству журналистов.

Поменять тюремные порядки, которые практически не менялись с советских времен, — главная цель начавшейся реформы одного из самых закрытых органов власти — пенитенциарной службы. В обозримой перспективе, уверяют в Министерстве юстиции, условия содержания заключённых улучшатся, а после выхода на свободу им будет легче найти своё место в обществе. При этом десятки предприятий, где работают зэки, начнут приносить доход в бюджет. Однако скептики считают, что унаследовавшая наихудшие принципы Совка структура лишь сменит вывеску, а сами реформаторы получат доступ к миллиардным бюджетам и, конечно же, к электоральному ресурсу.

Все на волю

За последние несколько лет количество заключённых в стране сократилось более чем вдвое — со 140 до 60 с лишним тысяч. Первый толчок к уменьшению числа зэков дало принятие в 2012 году нового Уголовного процессуального кодекса, в котором декриминализованы многие экономические преступления. После победы Евромайдана в стране прошла масштабная амнистия, по которой на свободу вышли сразу 16,6 тыс. осуждённых.

Тогда же Украина потеряла колонии и СИЗО, оказавшиеся на оккупированных территориях. Эвакуацией находившихся там украинцев никто не занимался. Заключённые либо сбегали, пользуясь военной неразберихой, либо оставались под надзором тюремщиков, признавших власть «ДНР» и «ЛНР». Таких было много, ведь колонии оккупированного Донбасса — это 20% всей пенитенциарной системы Украины.

Наконец, с начала этого года на свободу стали выходить те, кто попал под действие «закона Надежды Савченко», по которому один день пребывания в СИЗО приравнивается к двум дням тюрьмы или колонии. Благодаря этой норме освободились уже 6,4 тыс. человек, а всего в сторону уменьшения сроки пересчитали почти 45 тыс. осуждённых.

Даже с учётом потерянных Крыма и отдельных частей Донбасса пенитенциарная система Украины рассчитана на гораздо большее число зэков — около 120 тыс. Как заверили Фокус в Минюсте, эти данные рассчитаны не по советским, а по принятым в Европе нормативам. Но вот правила, по которым функционирует тюремная система, за всё время независимости фактически не менялись. До сих пор она остаётся наследницей советской репрессивной машины, где некоторые внутренние инструкции действуют ещё с 1930–1940-х годов, когда карательный механизм работал на всю мощь.

Без погон

Начать тюремную реформу в Минюсте решили с ликвидации пенитенциарной службы как таковой. Её функции передадут трём новым департаментам в структуре самого министерства. Сейчас в пенитенциарной службе работают около 30 тыс. человек, то есть на одного сотрудника приходится немногим более двух заключённых. Конечно, не все из них занимаются непосредственной охраной осуждённых — сократить в Мин­юсте хотят именно административно-управленческий персонал, до 30% в центральном аппарате, и до 45% — на уровне региональных управлений, которых станет пять вместо 24.

Но в абсолютных цифрах сокращение не особо впечатляет — уволят лишь около 700 человек. «Добиться за счёт такого мизерного сокращения штата роста зарплаты в целом по системе на 40%, как обещают в Мин­юсте, совершенно нереально», — говорит Фокусу экс-руководитель ГПСУ Сергей Старенький. Но, по словам первого замглавы Минюста Натальи Севостьяновой, курирующей проведение реформы, именно высокопоставленные сотрудники ГПСУ всегда получали самые высокие зарплаты, им насчитывали 400% премий и т. д. «За счёт сокращения подразделений мы сэкономим на коммуналке, в перспективе будет экономия за счёт прозрачных госзакупок, планируем поднять зарплаты. Главная задача на первом этапе — сломать наработанные десятилетиями коррупционные схемы, когда отдельные колонии стали фактически частными владениями начальников, сидящих на должностях по 10–20 лет», — объясняет Севостьянова. Пока рядовой сотрудник тюремной системы может рассчитывать на 1600 грн в месяц, а офицер — на 2000–2200 грн.

Станет меньше и «тюремных» офицеров. Погоны оставят только 28% сотрудников вместо нынешних 77%, остальные получат статус госслужащих. «Это неправильно, когда все, вплоть до пресс-службы, имеют погоны, многие выходят на пенсию в 45 лет, пользуются другими льготами, проработав всю жизнь в кабинете», — говорит Севостьянова. А после проведения переаттестации (по принципу полиции и прокуратуры) в систему хотят привлечь до 20% новых людей. В Минюсте считают, что всё это в комплексе улучшит мотивацию персонала и их отношение к заключённым.

Окончательная ликвидация ГПСУ и передача её функций Минюсту произойдёт летом этого года, когда в новые департаменты наберут треть сотрудников.

СИЗО за городом

Реорганизация затронет не только административную часть системы, но и сами учреждения отбывания наказаний, в первую очередь — СИЗО, которых в Украине насчитывается три десятка. Строительство новых изоляторов взамен существующих — одно из главных направлений реформы. Но деньги из госбюджета на это выделять не будут, Мин­юст рассчитывает привлечь частных инвесторов.

Существующим в Украине СИЗО, как правило, несколько десятков лет, а то и больше — знаменитую киевскую «Лукьяновку» построили ещё в середине XIX века. Минюст предлагает такой механизм: инвестор на свои средства строит новый, соответствующий европейским стандартам следственный изолятор где-то за городом, туда переводят заключённых, а взамен он получает право снести старое СИЗО и построить на его месте, к примеру, торговый центр или жилой дом.

Однако такая схема, по словам правозащитника Эдуарда Багирова, несёт немало коррупционных рисков. «Построить СИЗО куда сложнее, чем типовой дом или торговый центр. И дороже в несколько раз. Конечно, как водится в Украине, реальную смету сократят в разы, и со стороны новое здание СИЗО будет выглядеть прекрасно. Но тогда о достойных условиях содержания заключённых и надёжной системе безопасности придётся забыть», — говорит Багиров. Он подчёркивает, что весь процесс, от заключения сделки до приёма нового изолятора, будет проходить под патронатом Минюста, что также может способствовать коррупции.

На эти упрёки в Минюсте заявляют, что все сделки с инвесторами будут прозрачными. «Свободной земли в центре городов осталось очень мало, — говорит Севостьянова, — потому интерес у инвесторов будет. Более того, сейчас мы ведём переговоры с Европейским банком реконструкции и развития. После того как реформа заработает, он может предоставить инвесторам дешёвый кредит под строительство нового СИЗО».

В качестве пилотного проекта определили столичное Лукьяновское СИЗО, которое хотят «переселить» за город. В силу расположения оно постоянно находится на виду, именно там месяцами содержали известных заключённых времён Януковича — Юлию Тимошенко и Юрия Луценко. Последний, едва став генпрокурором, посетил «Лукьяновку» и даже зашёл в камеру №158, где сидел в 2011–2012 годах.

Условия содержания в СИЗО также ни для кого не секрет: теснота, грязь, грибок на стенах, камеры на несколько десятков человек, невозможность получить нормальную медицинскую помощь и т. д. Потому Лукьяновское СИЗО действительно проще снести, построив вместо него новый изолятор. По словам Севостьяновой, проектом уже заинтересовались несколько зарубежных и украинских застройщиков. Подробностей она не называет, но, по информации Фокуса, сумма сделки может составить около $8 млн. Аналогичные проекты планируют реализовать в Одессе, Львове и Черновцах.

Дармовой труд

Пенитенциарная система Украины – это не только осуждённые и те, кто за ними следит. Это огромный комплекс предприятий разного профиля, которые производят всё, начиная с веников и мыла и заканчивая опорами электропередачи и запчастями для бульдозеров. При ГПСУ действуют 100 предприятий, зэки обрабатывают около 45 тыс. га сельхозземель.

При этом средний уровень платы, которую получают заключённые за свой труд, — 286 грн в месяц до налогообложения. Их нанимают на минималку (иногда нескольких на одну ставку), из которой потом вычитают налоги, деньги, потраченные на питание заключённого, а также часть суммы убытков, которую он должен возместить за совершённое преступление. В итоге многие работники на руки получают копейки.

На таких условиях желающих работать мало. По данным ГПТС, официально трудятся всего 17% осуждённых. Формально их труд сугубо добровольный, а те, кто отказываются работать, живут бесплатно, не принося в госбюджет ничего. Мотивация есть лишь у тех, кому не приносят передачи родные и кто хочет заработать хотя бы на сигареты.

Другой стимул, по словам бывшего заключённого Олега Ц., — хоть чем-то себя занять, хотя во многих колониях вовсю используют принудительный труд. В качестве «бригадиров» выступают добровольные помощники администрации колонии, на блатном жаргоне — «козлы» или «красные». «Деньги обычно поступают на счета «козлов», они отправляются в магазин на отоварку, покупают какую-то мелочь для «мужиков»-рабочих, чтобы те совсем не окочурились. А самих работяг, если они хотят купить еду, например, в нагрузку заставляют и что-то ненужное брать, халат какой-то. В итоге работать смысла нет. Но многих заставляют, даже инвалидов», — рассказывает собеседник Фокуса о принятых на зоне порядках.

Тем не менее при фактически дармовой рабочей силе и льготах на оплату коммунальных услуг тюремные предприятия едва сводят концы с концами. По данным Мин­юста, за три квартала прошлого года в плюс ушли лишь 15 из них, заработав на всех 15,3 млн грн. «Этого добились за счёт сельхозпредприятий. Очевидно, что там доходы спрятать слишком сложно. Сейчас это просто бизнес начальников колоний, которые ни перед кем не отчитываются, используют дешёвую рабсилу и сбывают продукцию по наработанным за годы схемам, без всякого учёта», — говорит Наталья Севостьянова.

Однако экс-глава ГПСУ Сергей Старенький причиной хронических убытков тюремщиков называет отсутствие для зэков работы как таковой. «Чтобы предприятие приносило прибыль, у него должны быть заказы. Госзаказами ГПСУ не обеспечивают, а частные предприниматели не слишком хотят связываться с тюремщиками — им проще поместить производство где-то в гараже, без бухгалтерии и с зарплатами в конвертах», — говорит он.

Места отбывания наказаний давно превратились в машину по зарабатыванию денег для тюремного начальства. Частично это банальное распиливание выделяемых на колонию или тюрьму бюджетов, немалый доход приносит и вымогательство с самих заключённых: за хорошее отношение, за досрочное освобождение, за перевод в менее «жестокую» зону и т. д.

Но золотой жилой являются именно предприятия при колониях. «Однажды нам привезли из Польши какие-то баки с прогнившим жиром, там уже черви завелись. И мы в котле этот жир переплавляли, делали из него шампуни, косметику, мыло, в том числе известных марок», — рассказывает один из бывших заключённых, попросивший не называть его имени. По его словам, на территории промышленной зоны колонии могут функционировать целые цеха, не учтённые ни в каких ведомостях.

Минюст намерен объединить все предприятия в единый производственный холдинг и перевести все госзакупки для тюрем на систему ProZorro.

Среди других планов — реализация системы пробации, заявленная цель которой — помочь бывшему уголовнику найти своё место в обществе. Обещают, что заключённым будут предлагать программы переквалификации и заочного образования, а пробационная служба станет оценивать готовность бывшего зэка влиться в общество, будет помогать тем, кто отбывает условный срок и т. д. Но пока это лишь планы. По факту же критики реформы считают, что главный её смысл — в переводе огромных ресурсов ГПСУ под полный контроль Минюста.

Деньги и голоса

«Есть две цели реформы — получить под контроль материальный и электоральный ресурс пенитенциарной системы», — категоричен Эдуард Багиров. Материальный ресурс — это не только упомянутые 100 предприятий, но и 3,3 млрд грн бюджетного финансирования, выделенные на ГПСУ в 2016 году. Электоральный ресурс — это в первую очередь сами заключённые. Как показывает практика украинских выборов, они обычно голосуют за партию власти. Так, в 2012 году поддержка Партии регионов в местах лишения свободы была почти 100%. А в 2014-м исход голосования по 182-му округу на Херсонщине фактически определили именно голоса заключённых — кандидат обогнал своего ближайшего преследователя на 185 голосов, при этом 280 из 300 заключённых местного СИЗО проголосовали именно за него. Кроме того, работающие в системе ГПСУ десятки тысяч других сотрудников вместе с членами их семей — хорошее поле для применения админресурса на выборах.

Но в Минюсте уверяют: ликвидация ГПСУ — лишь следующий логичный шаг после ликвидации регистрационной и исполнительной служб и передачи их функций министерству. Хотя об успехе этой реформы заговорят не раньше, чем улучшится реальное положение заключённых. «Когда пару лет назад общественности разрешили без предупреждения приезжать в колонии и тюрьмы, ситуация улучшилась. По крайней мере грубого физического насилия стало меньше», — рассказывает Фокусу Андрей Диденко, участник Харьковской правозащитной группы, в прошлом также осуждённый. По его словам, теперь правозащитники и СМИ могут беседовать с заключёнными анонимно, без присутствия надзирателей, благодаря чему видна реальная картинка происходящего по ту сторону колючей проволоки.

Отсидевший около 12 лет Олег Ц. после освобождения тоже занялся защитой прав заключённых. Полезность инспекций в зоны он признаёт. Но рассказывает, что тюремное начальство придумывает массу уловок. Например, зэков, которые могут пожаловаться на начальство, прячут от комиссий. Потому готового рецепта по борьбе с репрессивной системой у него нет. Ведь должности начальников колоний едва ли не продаются. Такие люди оформляют на работу своих родственников, где все трудятся в спайке с местной прокуратурой и полицией. И пока эти связи не разорвать, изменить ничего не удастся.

Информация о материале

Опубликовано: 15 июля 2016

У Кернеса будуть вивозити сміття на чверть дорожче, ніж у Кличка та Труханова

Департамент житлового господарства Харківської міськради 8 липня за результатами тендеру уклав угоду з ТОВ «Харків Екоресурс» щодо вивезення побутових відходів з території приватного сектору вартістю 982 тис грн.

Про це повідомляється у «Віснику державних закупівель».

Протягом 2016 року підрядник повинен вивезти 17980 кубометрів сміття. Розрахунки показують, що вивезення 1 куб м коштує 54,63 грн.

Для порівняння: в Одесі цього року вивозять сміття по 47 грн за куб. м., а у Києві по 46 грн/куб м.

Єдиним конкурентом ТОВ «Харків Екоресурс» під час торгів було ТОВ «Укрековторпром», пропозиція якого була дорожчою. Засновниками цієї фірми є Олександр Колінько, Владислав Коломієць та Владислав Плаксін. Колінько також має ще одну фірму «Україна ековтор пром». Раніше серед засновників цього підприємства був Андрій Твердохліб.

Засновниками переможця торгів зараз є мешканець Німеччини Олександр Бейніш та харків’янин Петро Бондаренко. Раніше серед засновників також був згаданий вище Андрій Твердохліб та депутат Харківської міськради від партії «Відродження», директор Департаменту будівництва та шляхового господарства міськради Володимир Чумаков.

Бейніш на початку 2016 року ще був серед засновників ТОВ «Харків Жилсервіс 2009». Крім нього, засновниками цього підприємства також були Геннадій Святенко та ТОВ «Прогресивні технології та комунікації». Останнє належить Віктору Потаніну та Ольгі Кирилловій, яка багато років була бізнес-партнером мера Харкова Геннадія Кернеса. Зокрема, їй і зараз належить частина готелю «Національ», бенефіціаром якого є Кернес, а також акції «7 каналу», де бенефіціаром є дружина міського голови Харкова Оксана Гайсинська. Після оприлюднення в березні «нашими грошима» інформації про отримання «Харків Жилсервіс 2009» підряду від харківських комунальників, перелік засновників фірми змінився і тепер єдиним її власником вказано Геннадія Святенка.

В березні 2015 року правоохоронці відкрили кримінальне провадження за фактом зловживання службовим становищем та розкраданням майна КП «Благоустрій». Правоохоронці встановили, що з 2011 по 2015 роки КП «Благоустрій» придбало у ТОВ «Автоскладальне підприємство «Кобальт» техніки на загальну суму 13,1 млн грн. після чого, частина цих коштів була виведена через «прокладки»: ТОВ «Гефест альянс», ТОВ «Континентмаш», ТОВ «Опта-трейд Україна», ТОВ «Торенія», ПП «Ексім-басіс», які мають ознаки фіктивності. А техніку комунальники передали в оренду вже згаданому ТОВ «Харків Екоресурс».

Информация о материале

Опубликовано: 15 июля 2016

За кулисами. Кто на самом деле заблокировал возмещение НДС

Министр финансов Александр Данылюк: «Министерство финансов не давало указаний не передавать реестры на возмещение НДС в казначейство. Я не знаю, почему ГФС приняла такое решение».

Глава ГФС Роман Насиров: «Минфин дал поручение провести дополнительные проверки аграриев. В спецрежиме было около 15 тыс предприятий в 2015 году.

Экспортируют и подают на возмещение около 300 компаний. У них покупают продукцию 1 800 компаний. Это посредники, которые работают с экспортерами.

Мы сформировали список этих компаний, чтобы убедиться, что они продали реальный товар и сформировали реальный налоговый кредит».

По словам Насирова, такие поручения не могут не влиять на возмещения НДС. Они стали причиной, по которой ГФС задержала подачу реестров.

Служба трактовала поручение Кабмина как указание вмешаться в процесс возмещения и ограничить его компаниям, которые подозреваются в заявлении к возмещению сумм НДС в обход закона.

Однако собеседники ЭП в правительстве сомневаются в том, что министр и глава ГФС просто не смогли разобраться, как трактовать поручение. В связи с этим озвучиваются разные, не лишенные конспирологического оттенка, версии.

В частности, источники издания в Кабмине говорят, что блокировка была согласована с АП, и это скрытая попытка надавить на отдельные компании, не привлекая к ним особого внимания. Вторая версия — Насиров таким образом дал понять Данылюку: ГФС — это его вотчина, и лучше не вмешиваться.

Что поручал Минфин

ЭП удалось выяснить, что произошло на самом деле.

Минфин прямых указаний ограничивать возмещение не давал. С 29 июня по 2 июля министерство направило в ГФС несколько поручений. Ни в одном из них не шла речь о неподаче реестров или блокировке возмещения всем компаниям.

Так, одним из первых своих поручений Минфин просил проанализировать составленные в 2015 году и зарегистрированные в 2016 году налоговые накладные «с целью выявления неправомерных оснований для их составления».

В том числе министерство поручило изучить причины регистрации налоговых накладных с нарушениями сроков. Сроки выполнения — до 9 июля.

Также Минфин поручил ГФС провести «на протяжении 2016 года» документальные выездные проверки плательщиков НДС, которые в 2016 году зарегистрировали налоговые накладные за 2015 год в условиях действия спецрежима.

Помимо прочего, по информации источников, ГФС также поручалось в 2016 году проверить плательщиков, которые сформировали налоговый кредит за счет сумм НДС, уплаченного при приобретении аграрной продукции и услуг.

2 июля Минфин поручал доложить о причинах непредоставления в июне Государственной казначейской службе информации о суммах возмещения НДС.

Это сделало невозможным возмещение налога в июне 2016 года по декларациям, по которым суммы возмещения превышают 100 тыс грн, и привело к росту бюджетной задолженности по невозмещенным суммам НДС.

«К концу недели Минфин ждет от фискальной службы результатов относительно завершения проверок этих компаний», — отметил Данылюк в разговоре с ЭП. По его словам, в проверках находится свыше 2 млрд грн НДС.

Cоглано сообщению Госказначейства, 8 июля оно получило обобщенные данные по возмещению НДС от ГФС и возместило налога на 3,51 млрд грн.

Сложности с проверками

Поручение Минфина провести документальные выездные проверки вызывает вопросы. Проверки заявленных сумм на возмещение проходят ежемесячно.

Согласно Налоговому кодексу, плательщики получают возмещение «в случае согласования контролирующим органом заявленной суммы бюджетного возмещения по итогам камеральной проверки».

То есть при подаче заявки на возмещение ГФС проверяет заявленную сумму. Для проведения проверок сверх этого фискалам нужны основания и время.

Налоговый кодекс предусматривает, что документальные выездные проверки проводятся в отношении плательщиков, по которым в том числе видны риски неуплаты налогов. Проверки должны быть предусмотрены в специальном плане-графике проведения плановых документальных проверок.

Согласно кодексу, плательщик за десять дней должен быть предупрежден о проведении такой плановой проверки.

Более того, в поручении Минфина говорится о проверках на протяжении 2016 года. Если допустить, что ГФС возьмется за массовые перепроверки заявленных к возмещению сумм, то этот процесс может быть растянут на законных основаниях.

Иными словами, в ближайшей перспективе Минфин может не дождаться от ГФС конструктивного отчета о предпринятых мерах.

Реформа ГФС: не опять, а снова

Данылюк признает: «Проблемы с ГФС есть. Нужно начинать реформу службы. Мы определяем конкретные шаги, которые необходимо сделать. Первый шаг —ликвидация налоговой милиции. Мы заканчиваем согласование соответствующего законопроекта с МВФ и будем его вносить», — рассказывает он.

Есть еще один момент, который планируется уладить. ГФС инициирует уголовные дела до прояснения, есть или нет нарушения со стороны предприятий. По данным бизнес-омбудсмена Альгирдаса Шеметы, в 2015 году было возбуждено 1 748 уголовных производств, из которых в суд с обвинением были переданы только 55.

«Из-за действий ГФС, которая искала несколько десятков нарушителей, пострадали полторы тысячи предприятий», — говорится в сообщении Минфина.

По информации источников ЭП, в среду министр поручил внести изменения в нормативно-правовые акты, чтобы в налоговую милицию передавались дела только после подтверждения суммы, которую плательщик должен заплатить.

В определенных Минфином «Ключевых показателях эффективности для ГФС» мало нового. Об необходимости этих шагов говорилось не один год.

В частности, речь шла о превращении ГФС в сервисную службу, более эффективном отборе дел для таможенных и налоговых проверок, повышении результативности рассмотрения фискальных споров в судах, улучшении качества работы в направлении взыскания налогового долга.

В распоряжении издания оказался предварительный список KPI. Он еще будет дорабатываться.

Загвоздка в том, что еще неделю назад позиция Минфина сводилась к следующему: приостановка возмещения незаконна, а ГФС себя полностью дискредитировала и подозревается в подтасовке реестров на возмещение.

Сейчас же, судя по всему, никаких движений по части привлечения руководства ГФС к ответственности за нарушение закона не планируется. На вопрос «Возможно ли привлечение Насирова к ответственности?» Данылюк отвечает: «Этим должна заниматься Генпрокуратура».

Согласно закону о госслужбе, уволить Насирова просто так нельзя. Руководителя центрального органа исполнительной власти назначает на должность и освобождает от должности Кабмин по предложению комиссии по вопросам высшего корпуса госслужбы. Комиссия на данный момент не сформирована.

Тем временим Данылюк говорит, что он планирует договориться с Насировым о приоритетных шагах в рамках реформы ГФС. Выглядит эта риторика не очень убедительно и пока больше похожа на то, что у министра нет реальных возможностей для лоббирования смены руководства фискального ведомства.

Информация о материале

Опубликовано: 15 июля 2016