Главная

Враг государства. Как ветерана МВД из Крыма стали считать в России экстремистом

Сулейман Кадыров — человек в Феодосии известный: 20 лет он проработал в правоохранительных органах. Как и многие другие крымские татары, Кадыров родился и вырос в Узбекистане, куда были депортированы его родители. В юности учился в Рязани в Высшей школе МВД СССР, получил направление в УВД Куйбышева, как тогда называлась Самара. Когда крымские татары стали возвращаться на полуостров, руководство МВД стало искать по всем регионам Союза сотрудников этой национальности, которые знают язык и традиции народа, предлагали им возглавить различные структуры в Крыму. Кадыров всегда мечтал жить на полуострове, поэтому с радостью согласился на перевод.

В Феодосии работал на руководящих должностях городского отдела милиции, затем в транспортной милиции в Днепропетровске и в Симферополе, после — в феодосийской налоговой милиции. Из-за проблем со здоровьем в 2010 году уволился из органов в звании подполковника, был избран в городской Меджлис, занялся общественной и правозащитной работой. После аннексии Крыма в богатой биографии Кадырова появились новые пункты: с осени 2016 года он подследственный, с весны 2017-го в российском «Перечне террористов и экстремистов» значится под номером 3198.

Намёк

Сулейман-ага — худощавый седой мужчина — ведёт меня в свой уютный тенистый дворик, усаживает за стол на веранде у летней кухни, где на стене висит большой крымскотатарский флаг, угощает кофе и рассказывает о том, как в Крыму становятся «экстремистами».

— Сразу после оккупации в Крыму создали Комитет по защите прав крымскотатарского народа. Его возглавили правозащитники Эскендер Бариев, Синавер Кадыров, Абмеджит Сулейманов, — говорит Кадыров. — Тревожные симптомы проявились быстро. Титушки нам мешали проводить конференции, зелёнкой нас обливали. Но мы работали, писали резолюции в различные правозащитные организации, в ООН.

В 2014 году Кадыров часто выезжал на материк, участвовал в конференциях, семинарах правозащитной тематики. Помогал крымчанам в получении украинских документов — загранпаспортов, свидетельств о рождении, вклеивании фото в паспорта. Кроме этого Кадыров является делегатом Всемирного конгресса крымских татар, который проводился в Турции, ездил и туда.

Своей деятельностью намозолил глаза ФСБ. При пересечении административной границы его каждый раз стали задерживать на два-три часа.

— Фотографировали меня, спрашивали, куда еду, с какой целью, имею ли отношение к «Правому сектору», кого знаю из так называемых экстремистов — Рефата Чубарова, Эскендера Бариева. Дебильные вопросы задавали, потом отпускали», — вспоминает Кадыров.

Во время очередной поездки в ноябре 2015 года он почувствовал, что стоит ждать неприятностей. На въезде в Крым его традиционно продержали пару часов, но при этом не задавали никаких вопросов, только тщательно обыскали машину. В два часа ночи приехал домой. В 6:30 в дом ворвались 15 человек с автоматами, поставили хозяина в раскорячку возле стены. Пробовал увещевать чекистов: «Убери ствол, у нас в уголовном розыске так принято: достал пушку, стреляй», — улыбается Сулейман-ага. — Показали мне постановление на проведение обыска с такой формулировкой: я подозреваюсь в поддержке экстремистской деятельности организатора блокады Крыма Ленура Ислямова. При обыске, кстати, присутствовал бывший сотрудник СБУ, перешедший в ФСБ. Говорю ему: «Саня, ты что здесь делаешь?» Он глаза прячет».

В тот раз сотрудники ФСБ не нашли ничего противозаконного, извинились и ушли. Кадыров понимал, что обыск был намёком — лучше не высовывайся. Проигнорировал его, опять начал выезжать на материк, но реже — раз в два-три месяца. Летом 2016 года заметил, что компьютер стал постоянно зависать, предполагал, что ФСБ снимает скриншоты. Его «пасли», какие-то странные люди пытались пробраться в дом под разными предлогами. По этому поводу не переживал: прятать нечего.

«Их бояться нельзя»

— 5 октября 2016 года, ко Дню уголовного розыска, эфэсбэшники сделали мне «подарок»: приехали со вторым обыском. На этот раз у них было постановление на осмотр помещения, а не обыск, но они не обращали внимания на такие мелочи, нарушений была масса, — рассказывает Кадыров. — Понятыми были два алкаша. А в это время за воротами уже стали люди собираться. У нас есть экстренные способы связи на такие случаи: проходит буквально пять-десять минут, и люди подтягиваются. У меня шёл обыск, а об этом уже говорили в Верховной Раде.

На этот раз «гости» сразу обратили внимание на ноутбук. В протоколе чекисты указали, что изучали его содержимое и осматривали дом в течение получаса — с 8:00 до 8:30, после уехали. На самом деле обыск длился до 11:00, всё это время компьютер находился у сотрудников ФСБ.

— Что они там с ним делали, не знаю, но вскоре один из них сказал: «О, нашли». На YouТube-канале некоего Демьяна Демьянченко был опубликован сюжет об оказании помощи батальону «Аскер». Под видео я якобы написал в комментарии, что Крым — это Украина, и поблагодарил создателя ролика. Но я не помню, чтобы писал это, хотя и не скрываю свою позицию: Крым — украинский, — Сулейман-ага закуривает сигарету. — У них было достаточно времени, чтобы там что-то написать от моего имени. Тогда я сказал, что ничего подписывать не буду, в осмотре принимать участие не собираюсь, сел в кресло и просидел так, пока они не ушли».

Спустя два дня возбудили уголовное дело по ч.2 ст. 280.1 УК РФ — «Публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации». В Уголовный кодекс её внесли сразу после аннексии. Помимо Кадырова по этой статье обвиняют журналиста Николая Семену и зампреда Меджлиса Ильми Умерова.

— Это пробный шар, россияне изучают реакцию. Хорошо, что нарвались на крепких людей, которые не собираются поднимать лапки кверху. Теперь весь мир гудит, плохо у них получается, — улыбается Сулейман-ага.

С ним поступили стандартно: сначала провели лингвистическую экспертизу, которая, к удивлению Кадырова, не обнаружила «сепаратистских» призывов. Его адвокаты написали ходатайство с просьбой закрыть дело, но следователь назначил психолингвистическую экспертизу, выводы которой совпали с первой. Следствие несколько раз продлевали, менялись следователи, а Сулейман-ага, всё так же не считая необходимым беречься, продолжал общественную деятельность.

В апреле 2017 года перестала работать его банковская карта, на которую приходила пенсия. В банке РНКБ пояснили, что карта заблокирована, потому что Кадырова внесли в список экстремистов.

— В Крыму теперь есть террористы и экстремисты, — поясняет он. — Первые — ретивые мусульмане: как правило, претензии возникают к людям, которых подозревают в участии в деятельности исламской партии «Хизб ут-Тахрир». Вторые — люди, которые считают, что Россия нарушает нормы международного законодательства и не признают её прав на Крым.

18 мая в годовщину депортации Сулейман-ага вместе с семьёй возложил цветы к памятнику депортированным крымским татарам. Его участие в траурном мероприятии расценили как несанкционированный митинг, пришлось пререкаться с полицейскими. Те, понимая, что запрещать людям чтить память предков, мягко говоря, неэтично, говорили, что всем командуют сотрудники ФСБ. Это удивляет Кадырова: «Традиционно менты были в контрах с чекистами, а теперь беспрекословно им подчиняются». Через три дня его вызвали на очередную экспертизу — психиатрическую.

Следствие по его делу заканчивается, суд, скорее всего, состоится осенью. Статья предусматривает до пяти лет лишения свободы, минимальное наказание — условный срок.

— У них в законодательстве есть такая фишка: если ты совершишь какое-то административное правонарушение, тебе срок сделают реальным. На крючок подсаживают, чтобы активные патриоты испугались и сидели тихо, — улыбается Сулейман-ага и бодро восклицает: — Ничего, в суде повоюем, их бояться нельзя. Мне сказали, что суд будет, возможно, в Феодосии. Это хорошо, пусть местные жители приходят, послушают. Объясняешь им и чекистам, что помимо Будапештского меморандума было ещё два документа, гарантировавших территориальную целостность Украины, один из которых сам Путин подписывал. Им не нравится это слышать.

«Нельзя уезжать»

С приходом россиян положение крымских татар на полуострове изменилось. Теперь, когда Меджлис крымскотатарского народа признан в России экстремистской организацией, можно нарваться на неприятности даже из-за публичного упоминания этой структуры. Самое лёгкое наказание — штраф. Так недавно произошло в Советском районе, где на 2 тыс. рублей оштрафовали председателя регионального Меджлиса за поздравление от его имени Мустафы Джемилева.

Впрочем, запугивания не приводят к желаемому россиянами результату, наоборот, народ всё больше сплачивается, но при этом не радикализируется, традиционно прибегая к методам ненасильственного сопротивления.

— В нас, крымских татарах, в тяжёлое время проявляется прекрасное чувство солидарности. Я постоянно посещаю судебные заседания по делам наших политзаключённых Николая Семены, Ахтема Чийгоза, Ильми Умерова. В первое время, в 2015-м, на суды приезжали только активисты, а сейчас едут очень многие, поддержка политзаключённых усилилась, её не боятся демонстрировать», — говорит Кадыров.

Он достаёт ноутбук. Камера заклеена: «Я теперь научен, теперь даже скайп у меня не установлен». Включает ролик, который в июне сняли ко Дню крымскотатарского флага. Дети в национальной одежде стоят у дорожных знаков с названиями населённых пунктов. В их руках плакаты с крымскотатарскими названиями: Приморский — Хафуз, Ближнее — Байбуга, Насыпное — Насыпкой, Щебетовка — Отуз.

— Это тоже политика, — говорит Кадыров. — Сейчас в Украине много говорят о крымскотатарской национальной автономии. Сторонники России, конечно, против неё, но все проукраинские крымчане разных национальностей считают, что если бы её создали ещё в 1991 году, оккупации бы не было.

При этом он отмечает, что даже в сознании тех крымчан, которые радовались аннексии, происходят изменения. Россией они уже наелись, но пока боятся «бандеровцев». Чтобы снять их страхи, необходимо принять закон о коллаборационизме, где было бы чётко расписано, кому что грозит.

— Я много общаюсь с сотрудниками правоохранительных структур, которые стали служить России. Они часто спрашивают, что с ними будет, если Украина вернётся, они об этом уже думают, — приводит пример Сулейман-ага. — Я говорю, что простого опера или участкового наказание не коснётся, ведь нужно поддерживать порядок в городе. Самое главное — не участвовать вместе с сотрудниками ФСБ в политических преследованиях. Этот закон необходим, чтобы живущие здесь люди прочитали его и не боялись Украины.

Кадыров не может уехать из Крыма, этому мешает статус «экстремиста». Да он и не хочет уезжать.

— В Феодосию пригнали много российских военных, мы своих детей не можем в детсады устроить. Но люди говорят, что нужно жить в Крыму, — заявляет он, ставя на стол тарелку с крупной чёрной шелковицей и предлагая угоститься. — И это правильно, проукраинским татарам, русским, украинцам нужно оставаться здесь, ведь на их место гонят «варягов» с материковой части России.

Мы ещё долго разговариваем. Сулейман Кадыров рассказывает, как изменилась за три года Феодосия, зачем россияне нагоняют тревогу, развешивая везде плакаты «если вас захватили в заложники» и как по-идиотски выглядит рамка металлоискателя на входе в вокзал, в то время как к зданию можно без проблем подойти со стороны моря. Он откровенен, даёт хлёсткие жёсткие оценки, иногда предупреждает, что этого лучше не писать — не стоит давать следователю повод ещё к чему-нибудь прикопаться. Когда прощаемся, просит передать приветы «всем нашим».

Уже в Киеве я узнаю, что спустя несколько дней после нашей встречи Кадырова в очередной раз вызывали на допрос в ФСБ. Следователь собирался допросить его о деятельности Меджлиса, но Сулейман-ага отказался отвечать на вопросы.

Информация о материале

Опубликовано: 18 августа 2017

Стоп-кран для формулы цены

«Укрзалізниця» удерживает статус наиболее коррупционной госкомпании. Скандалы с закупками материально-технических ресурсов вспыхивают чуть ли не ежедневно. Изменить ситуацию пока не в состоянии ни система ProZorro, ни смена менеджмента. Все это напоминает мучительное внедрение электронного декларирования доходов чиновников, которые пытались и пытаются «сбить» эту реформу.

Самой яркой иллюстрацией «железнодорожного» саботажа являются закупки дизельного топлива. Разговоры о внедрении формульного или автоматического подхода к ценообразованию ведутся третий год, из которых последний год — при ныне уже экс-главе «Укрзалізниці» Балчуне. Реформу саботирует менеджмент госкомпании, который лишится рычагов воздействия на поставщиков, а значит, коррупционных доходов. Только видимые переплаты УЗ на закупках топлива за последний год составили 163 млн грн. Есть все предпосылки считать, что не заработает формула и в этом году.

Человеческий или коррупционный фактор. Именно для борьбы с ним была создана система ProZorro. Она действительно сузила возможности сговора поставщиков и функционеров государственных компаний, но не пресекла их полностью. Очень быстро были найдены лазейки и слабые места, в результате чего система государственных закупок начинает снова погружаться в хаос. Во всяком случае, так происходит с «Укрзалізницею».

Руки против ProZorro

В 2016–2017 гг. закупки дизельного топлива «железкой» наглядно показали работу коррупционного механизма в новых условиях. ZN.UA подробно рассказывало, как в феврале 2016-го компания «Вог Аэро Джет» выиграла тендер на поставку 100 тыс. т дизельного топлива, предложив цены на 10% ниже среднерыночных оптовых цен. Однако буквально за несколько дней после подписания договора стоимость была трижды пересмотрена и стала выше рыночной (закон о госзакупках позволяет пересматривать цены в пределах 10% в случае изменения конъюнктуры, но количество таких пересмотров законом не ограничено).

На днях НАБУ добилось отмены одного из тех допсоглашений о пересмотре цены. Как выяснилось, суммарную стоимость контракта повысили на 92 млн грн.

Еще один пересмотр цены увеличил сумму убытков железнодорожного перевозчика до 115 млн грн. Тогда Центр обеспечения производства «Укрзалізниці» (ЦОП) возглавлял Даниил Мизин, который по стечению обстоятельств ретировался с должности после завершения контракта с «Вог» летом 2016 г. Но дело его живет: в рамках разбирательств с тем легендарным тендером уже новый менеджмент ЦОП во главе с Виталием Цвигуном этой весной представил в суде справку Днепропетровского НДИ судебных экспертиз о повышении (внимание!) розничных цен на 2 коп./л.

«Эти две копейки за литр (то есть 22 грн за тонну) не объясняют, почему 29 марта по соглашению с «Вог» цена поднялась на 1500 грн/т», — пишет интернет-издание «Наші гроші».

Впервые апробированная «Вог» технология успеха — минимальная цена на тендере с последующим пересмотром по норме закона о 10% — стала трендом, остающимся в моде по сей день. Разумеется, без содействия менеджмента ЦОП рассчитывать на успех не стоит. Это было хорошо продемонстрировано в конце 2016-го — начале 2017 г.

Сначала в ноябре на арене впервые появилась «Трейд Коммодити»: ЦОП повысил для нее цену на 9,9% на следующий же день после подписания договора на поставку 20 тыс. т. дизтоплива (запомним эту оперативность).

Самым дерзким и циничным стал декабрьский тендер на закупку 65 тыс. т. «Вог» снова применил свою технологию, предложив классическую скидку в 10% от рынка. Но по такой цене поставщик не поставил ни тонны. Сразу после нового года «Вог» потребовал сначала повысить контрактную цену на размер увеличенного акциза и… еще на 10%. При этом оснований для этого повышения не было никаких — цены на рынке выросли только за счет акциза. Но ЦОП это не смутило. В результате «Вог» получил рыночную цену, «Укрзалізниця» — топливо, правда, за это ей пришлось переплатить около 100 млн грн по сравнению с первоначальными условиями. По данному эпизоду НАБУ проводит расследование.

Ключевую роль в январской афере сыграло госпредприятие «Держзовнішінформ» (ДЗІ). Эта «лавка» из орбиты Минэкономразвития выдает справки об уровне рыночных цен. Характерно, что никто не наделял ДЗІ статусом официального источника ценовой информации. Однако в ЦОПе ориентируются исключительно на ДЗІ, хотя в профессиональной среде участников рынка эту информацию никто не использует, да и не публикует ДЗІ свои «котировки».

Эта госконтора и ранее фигурировала в скандалах, связанных с неадекватностью выдаваемых ценовых ориентиров, на основании которых государственные компании и ведомства, например, Минобороны, вынуждены переплачивать за топливо и прочие товары. Но в январе «Держзовнішінформ» погорел основательно: в один день госфирма выдала две ценовые справки, цены в которых разнились на 10%.

Любой покупатель «выбивает» из поставщика наименьшую цену, но только не ЦОП «железки»: сфальсифицированных справок хватило, чтобы Виталий Цвигун ходатайствовал перед тендерным комитетом о необходимости повышения цен по требованию «Вог» на 100 млн грн. Комитет ходатайство поддержал. Спустя несколько дней свой пост незаметно оставила его глава Ирина Гордеева.

Еще один эпичный тендер, показавший ущербность закупок в УЗ, состоялся в феврале. Рекордный объем — 125 тыс. т — выиграла фирма «Трейд Коммодити» (ТК), которую через бизнесмена Андрея Адамовского связывают с верхушкой фракции БПП. Предложив самую низкую цену, в марте и апреле поставщик поработал в легкий минус (около 10 млн грн) относительно рыночных цен, отгрузив чуть менее 50 тыс. т. Но в мае мировые цены начали падать, а в июне опт уже был ниже контрактной цены «Трейд Коммодити» почти на 10% — 20700 грн/т против 22278.

Казалось бы, пора говорить с поставщиком о снижении цены, тем более вспомним чудеса оперативности, с которой ЦОП поднял цену для «Трейд Коммодити» в ноябре 2016 г. По подсчетам «Консалтинговой группы А-95», если бы ЦОП настоял на снижении цен в период минимальных июньских цен, мог бы сэкономить для «Укрзалізниці» более 110 млн грн.

«Мы шесть раз обращались к «Трейд Коммодити» и получили ответы, что поставщик не имеет возможности снизить цену», — написал в сети Facebook Виталий Цвигун. Рвение, с которым ЦОП в свое время повышал цены для поставщиков, на этапе их снижения куда-то подевалось… Почему? Возможно, потому, что в мае—июле на 80 тыс. т «Трейд Коммодити» заработал 73 млн грн «сверхприбыли»? (см. рис. 1)

«Ты будешь наказан»

Может сложиться мнение, что «Укрзалізниця» и ЦОП очень клиентоориентированные организации. Это не совсем так. Того, кто слепо уверовал в силу ProZorro и прочие реформы, ждет… наказание.

Первый показательный случай произошел с ООО «ТД «Сокар Украина», которое впервые выиграло лот на поставку 14 тыс. т дизельного топлива в августе 2016 г., обойдя тогдашнего фаворита «Укрзалізниці» «Вог». По словам источников в азербайджанской компании, тогда против нее стали работать не только конкуренты, но и сам менеджмент УЗ.

Договор заключается до конца года, но ЦОП потребовал немедленно выгрузить все 14 тыс. т — немалый объем, который «на колесах» и в запасах никто не держит. «Сокару» пришлось мобилизовать все свои возможности, чтобы не оказаться под санкциями. Когда топливо «приехало», выяснилось, что для его перевозки у «Укрзалізниці»… нет вагонов.

Самой же показательной порки удостоился поставщик из группы ОККО, который имел неосторожность выиграть тендер на 10 тыс. т в начале декабря 2016 г.

Выше отмечалось, что ЦОП проиндексировал возросший акциз «Вогу», а ОККО в том же отказал. Когда поставщик запротестовал и отказался поставлять топливо в убыток, «железнодорожники» выставили штрафные санкции на 25 млн грн. ОККОвцы пошли в суд и заставили ЦОП проиндексировать акциз, но структура Виталия Цвигуна отказалась закупать это топливо по 21672 грн/т, хотя в июне-июле выкупило у «Трейд Коммодити» 50 тыс. т по 22278 грн/т (см. рис. 2 ).

Мало того, филиал г-на Цвигуна подал апелляцию на судебное решение, хотя и проиграл ее. За это время цены на рынке снова поднялись выше 22000 грн/т, и, вполне вероятно, поставщик потребует повышения цены до рыночного уровня. Это значит, что «воспитательный» процесс не окончен.

ЦОП против формулы

Раз и навсегда ликвидировать коррупцию при закупках дизельного топлива могло бы внедрение формульного принципа ценообразования. Цена определяется автоматически, не нужны справки ДЗІ, фактор цвигунов и прочих был бы нейтрализован.

На словах «железнодорожники» поддерживают эту идею, но на деле все обстоит иначе. Формулу, которую «намалюет» за 15 минут любой трейдер, внедряют уже три года…

События нынешнего года наглядно показывают сопротивление системы. Первый тендер по формуле уже бывший глава «Укрзалізниці» Войцех Балчун анонсировал в начале 2017 г. Основные принципы были проговорены с поставщиками. По неизвестным причинам, к мегатендеру на 125 тыс. т, покрывающему более трети годовой потребности перевозчика, почему-то в заявленный срок не успели. Конкурс объявили в апреле. Но выяснилось, что очевидные противоречия в тендерной документации ЦОП не устранил, в связи с чем они были обжалованы поставщиками в АМКУ. А когда АМКУ прогнозировано обязал ЦОП внести эти изменения, выяснилось, что их почему-то опять не внесли. Поэтому трейдеры были вынуждены вновь обращаться в АМКУ, чтобы обязать внести эти изменения.

«Восемьдесят дней продолжается закупка дизельного топлива. А потом будет: «поезда не ездят», «дизеля осталось на три дня», «АМКУ блокирует закупки», — написала в Facebook член коллегии АМКУ Агия Загребельская.

К тому все и идет. В августе, когда «формулу» таки утрясли и объявили прием заявок, участники тендера подали четыре жалобы в АМКУ и тем самым вновь заблокировали тендер.

«Готовится очередной договорной спектакль, мы не хотим быть в нем декорациями», — объясняет свою позицию один из трейдеров, пожелавший остаться неназванным.

У разработанной формулы действительно есть несколько недоработок, которые сохраняют возможности менеджмента ЦОП оказывать коррупционное давление на поставщиков. Например, расчет цены производится автоматически, но нет такого же понятного и четкого графика поставок.

«Если ты не договариваешься с ЦОП, тебе будут давать нереальные разнарядки, чтобы в итоге расторгнуть договор. Потребление топлива на железной дороге равномерное и прогнозируемое, почему заранее не сделать всем понятный четкий график отгрузок?» — интересуется крупный поставщик топлива.

«Формульный» тендер противоречит интересам менеджмента ЦОПа, и этим объясняются волокита и саботаж с внедрением нового подхода. Похоже, в этом году его мы снова не увидим. Формульный тендер заблокирован, и ЦОП под предлогом нехватки топлива может объявить «классический» конкурс, технология которого с «Вог», «Трейд Коммодити» и ДЗІ отработана до совершенства. Учитывая, что необходимые 90 тыс. т во многом закрывают потребности «Укрзалізниці» на этот год, формула в лучшем случае переносится на год следующий.

Повышает вероятность описанного сценария уход Балчуна и наступающий период «безвластия». Это заморозит нынешний порядок вещей и людей в «Укрзалізниці».

Для реформы же надо немного — заставить рынок поверить в необратимость реформы системы закупок, что невозможно с нынешним кадровым составом ЦОП.

Новая абсолютно прозрачная формула дорабатывается в течение двух часов за круглым столом с поставщиками и спецами «Укрзалізниці». Как для старого, так и для нового менеджмента государственной железнодорожной компании реформа закупки топлива может стать самой быстрой победой.

По данным Балчуна, чистая прибыль «Укрзалізниці» за первое полугодие 2017-го составила 122,5 млн грн. А только на закупках у «Вог Аэро Джет» и «Трейд Коммодити» в этом году «железка» переплатила минимум 163 млн грн.

Только за счет дизеля финансовый результат можно было бы удвоить! Странно, почему никто в «Укрзалізниці» этого не замечает?

Информация о материале

Опубликовано: 18 августа 2017

«Центр поводження з тваринами» придбав без конкурсу дорогі вуличні ліхтарі

КП «Центр поводження з тваринами» уклав угоду з ТОВ «Технодорсервіс» щодо придбання вуличних ліхтарів загальною вартістю 142,9 тис. грн.

Звіт про укладення договору опублікований на веб-порталі Уповноваженого органу з питань закупівель «Прозорро».

Так, «Центр поводження з тваринами» придбав 13 вуличних ліхтарів фактично по 11 тис. грн. кожний.

При цьому комунальне підприємство уклало угоду без проведення відкритих торгів. Варто відзначити, що копія угоди не завантажена у систему «Прозорро» й не відомо які саме ліхтарі були придбані.

Крім того, ТОВ «Технодорсервіс» не спеціалізується на продажу вуличних ліхтарів, а займається ремонтом доріг.

У системі «Прозорро» вдосталь угод щодо придбання вуличних ліхтарів. І у всіх випадках їх вартість нижче, ніж у харківського КП.

Так, у Полтаві місцеве «Міськсвітло» купує ліхтарі по 6270 грн./шт.

У Дніпропетровській області 25 шт. вуличних світильників з супутнім обладнанням купують по 8000 тис. грн.

А у Києві військова частина купує взагалі менш ніж по 1000 грн./шт.

Як бачимо харківське КП, ігноруючи аукціони, вважає непотрібним економити кошти податківців.

Нагадаємо, що раніше КП «Центр поводження з тваринами» ради уклав угоду з ПРАТ РТМК «Тоніс-Центр» (7-канал) щодо надання рекламних та маркетингових послуг ОСББ на 149,9 тисяч гривень.

ТОВ «Технодорсервіс» належить мешканцю Артемівська Юрію Гончаренко та харків’янину Елі Лівшицу.

Останній є відомим бізнесменом, який працює не тільки в Україні, а й у Росії та США. Крім того, він спонсором декількох єврейських благодійних ініциатив.

Информация о материале

Опубликовано: 18 августа 2017

Побег из средневековья

Российско-грузинская война девять лет назад отнюдь не была воспринята в Украине как угроза ее собственной национальной безопасности. Президент Виктор Ющенко, который пытался поддержать своего грузинского коллегу Михаила Саакашвили, оказался в собственной стране в самой настоящей политической изоляции. Украинцы не могли поверить, что Кремль, который без особых колебаний – да еще и в дни Олимпийских игр – перешел все мыслимые и немыслимые «красные линии» по отношению к Грузии, может также перейти их по отношению к Украине.

Спустя шесть лет история повторилась, и теперь мы проводим прямые параллели между нападением России на Грузию и нападением России на Украину. Но эти прямые параллели точно также могут дезориентировать нас, как и нежелание считаться с реальностью угрозы девять лет назад. Мы по-прежнему не хотим разбираться в причинах, нас интересуют только последствия. Нужно понимать, что конфликт в Грузии был запущен Кремлем еще до краха Советского Союза. Грузия – наряду со странами Балтии и Молдовой – была среди тех советских республик, где сторонники независимости преобладали над сторонниками сохранения в составе СССР. В Москве хотели продемонстрировать «отступникам», что получение ими независимости не станет праздником.

В случае с Грузией курс был изначально взят на разжигание этнического конфликта. Этому способствовало и упрямое непонимание лидерами национального движения Грузии современных реалий. В Тбилиси решили последовать балтийскому примеру и не провозгласить, а восстановить независимость. Но в конституции уничтоженной большевиками Грузинской демократической республики, конечно же, не было никакой автономии для Абхазии и Южной Осетии. Так что Москве было не очень сложно поддержать сепаратистов в Сухуми и Цхинвали. При этом нужно понимать, что конфликт, внешне оформленный как дискуссия о сохранении Грузии в СССР, на самом деле с первого же дня принял этнические формы: абхазы и осетины против грузин. И уже этим он значительно отличался от будущего конфликта вокруг Донбасса или Крыма или даже от разожженного тогда же конфликта в Приднестровье.

Первый президент Абхазии Владислав Ардзинба, с которым я неоднократно общался на первом этапе конфликта, не скрывал от меня своего видения ситуации. Абхазам, по мнению Ардзинбы, нужно было воспользоваться российской-грузинским конфликтом для утверждения собственной государственности. Никакого другого шанса для народа, который составляет меньшинство в собственной автономии, никогда больше не предоставится. Для меня это была дикая, средневековая логика. Но с годами я понял, что в средневековье жил не один Ардзинба. В средневековье продолжал существовать весь регион, одним из поджигателем ситуации в котором он был. В этом смысле Кавказ очень напоминает мне Западные Балканы.

Средневековье – это ведь не количество небоскребов, правильно или неправильно прописанных законов и стеклянных отделений полиции. Это даже не наличие и отсутствие коррупции. Это прежде всего система мышления и восприятия мира. Украина – патриархальная страна, из-за этого у нас очень много проблем. Но по сравнению с Грузией Украина – образец современности. Грузинскому обществу до сих пор не удалось не только создать современную политическую нацию, проект формирования которой стартовал в Украине практически только после Майдана. Грузинское государство даже нельзя назвать состоявшимся национальным проектом, можно говорить разве что о более или менее успешном преодолении племенного мышления по пути к национальному. То, что это преодоление состоялось, можно будет понять по одному очень простому признаку: грузины в массе своей перестанут гордиться Сталиным и начнут его стыдиться. Не будет памятника Сталину в Гори, проспекта Сталина, музея Сталина. Сталин – враг Грузии, страшный и подлый. Отсутствие понимания этого простого факта у многих людей, гордящихся своим этническим родством с чудовищем и есть показатель того, как трудно даётся Грузии путешествие в современность.

Следующий момент – восстановление территориальной целостности Грузии стало главным вопросом ее политики и общественного восприятия успеха лидера. Именно это восприятие не в последнюю очередь позволило свергнуть первого грузинского президента Звиада Гамсахурдиа – общество уже не ждало от него возврата отколовшихся территорий. То, что грузины с энтузиазмом восприняли возвращение к власти бывшего первого секретаря ЦК Компартии Грузии Эдуарда Шеварднадзе – при том, что буквально за несколько месяцев до этого возвращения он считался в Грузии символом кремлевского диктата и коллаборационизма – тоже можно объяснить надеждой, что Шеварднадзе, бывший член политбюро ЦК КПСС, договорится с московскими друзьями о возврате территорий. И тут сказалась недооценка ситуации не только грузинами, но и самим многоопытным Эдуардом Амвросиевичем. Шеварднадзе был уверен, что договорится – он уверял меня в этом за несколько недель до возвращения в Тбилиси. Шеварднадзе совершенно не хотел понимать, что в Кремле и на Лубянке его просто ненавидят – за перестройку, за «сдачу» Германии, за громкую отставку перед путчем. Он не понимал, что Ельцин – это не демократия и уважение к соседям, а грабеж и КГБ. И что в Кремле дадут ему возможность вернуться в Тбилиси – потому что Гамсахурдиа ненавидят еще больше – но не дадут возможности вернуть Абхазию и Осетию.

Поражение в абхазской войне стало для Шеварднадзе началом конца. Если бы он победил, ему простили бы и неумение управлять в новых условиях, и разруху, и кумовство. Но он проиграл – потому что не понял, что Кремль не отдаёт территорий, оказавшихся под российским покровительством. С момента этого поражения Шеварднадзе проплавил Грузией более десяти лет – что, впрочем, свидетельствует о его умении выживать. Но это были годы, отмеченные тремя покушениями на главу государства, мятежами и нестабильностью. Москва не могла простить бывшему члену политбюро поворота на Запад, совершенного вскоре после абхазского провала, находилась в постоянном поиске альтернативы.

В конце концов, дело окончилось «революцией роз»: после встречи со спешно приехавшим из Москвы министром иностранных дел России Игорем Ивановым Шеварднадзе ушел в отставку, а власть перешла к поддержанному и Кремлем, и Белым домом триумвирату. И тут следует понять, что в Кремле совершили ошибку, недооценив влияние и эго Михаила Саакашвили. Если бы свержение Шеварднадзе произошло бы за год или два до «революции роз», если бы преемницей Шеварднадзе стала бы Нино Бурджанадзе, возможно, в Кремле получили бы ту Грузию, которую хотели бы – не слишком пророссийскую (все же Абхазию и Бурджанадзе бы не отдали бы), но и не прозападную.

А так получилось, что Кремль своими руками привел к власти руководство, ориентирующееся на Запад даже в большей мере, чем Шеварднадзе. При этом в Москве совершили еще одну, решающую ошибку для укрепления власти этого руководства. Кремль отдал новым властям Аджарию. На момент свержения Шеварднадзе эта автономная республика находилась в составе Грузии разве что формально. Клан Абашидзе превратил ее в собственную вотчину, а Шеварднадзе, во-первых, был слишком слаб, чтобы этому противостоять, а во-вторых, удовлетворялся поддержкой Абашидзе в общегрузинском противостоянии. Отдавая Аджарию, в Москве убивали двух зайцев: повышали авторитет нового грузинского руководства, ничем, по сути, не жертвуя – и ослабляли внешнеполитические позиции клана московского мэра Юрия Лужкова. Аджария была связана именно с этим кланом – как Севастополь или до определённого момента Черногория, а Лужков в 2003 году все еще воспринимался в Кремле как нежелательный конкурент.

Но в Москве не поняли, что возвращение Аджарии станет триумфом не властей Грузии вообще, а личным успехом Саакашвили. И что после этого успеха новый президент сможет действовать не оглядываясь на прошлые обязательства. Единственная проблема, которая была связана с этим триумфом – так это то, что рано или поздно освободителю Аджарии придется вспомнить об Абхазии или лучше для начала о Южной Осетии, так как ее интеграция представлялась куда более простой задачей. Нельзя сказать, что Саакашвили не учёл ошибок Шеварднадзе. Он не начал с Абхазии, возвращение которой гарантировало большую войну. Он был осторожнее, искал пути возвращения Южной Осетии – но в результате в 2008 году получил практически такую же войну, какую получил бы при попытках вернуть Абхазию. Я не хочу сейчас вдаваться в вечную дискуссию о том, кто начал первым. В любом случае нужно помнить, что «первой» начала Москва – когда содействовала расчленению Грузии и изгнанию с территорий Абхазии и Южной Осетии грузинского населения (в случае с Абхазией составлявшего большинство жителей).

Важно другое – сыграв на собственном «миротворческом» вмешательстве в этнический конфликт и обвинив Саакашвили в обстреле Цхинвали, Кремль нашел понимание на Западе и развязал себе руки для «спецопераций» в ближайшем будущем. Это то, чего украинцы девять лет назад не поняли. А теперь – несколько слов о возможностях урегулирования конфликтов. Да, очень важно чтобы ради этого урегулирования Россия отказалась от своей роли дестабилизатора ситуации на Донбассе и на Кавказе. Но если в нашем случае этого совершенно достаточно, то в случае с Кавказом – вряд ли. Для такого урегулирования в этом неспокойном регионе важен настоящий – не декоративный, а настоящий – переход от племенного к политическому мышлению. В России сделали все возможное, чтобы задержать этот переход. Грузин и абхазов, грузин и осетин, армян и азербайджанцев разделили войны, этнические чистки, взаимная ненависть. Именно поэтому в ближайшие годы, если не десятилетия, Кавказ все еще будет пребывать в далеком прошлом, в том самом средневековье, в которое его загоняет Москва и в котором так комфортно пребывать многим жителям этого красивого неспокойного мира. Но это не отменяет необходимости правильной постановки цели – примирения народов Кавказа, их взаимного уважения, создания современных государств, в которых гражданство определялось бы не этничностью или верой, а политическим акцептированием.

И с этой точки зрения меня всегда будут поражать и умилять те, кто утверждает, что Украине нужно учиться у Грузии.Нет, друзья мои. Ещё многие годы, если не десятилетия Грузии придётся учиться современности у Украины. Поэтому так важно, чтобы у нас все получилось.

Информация о материале

Опубликовано: 17 августа 2017