Главная

Учимся распознавать обман

Нет такого человека, который бы хоть раз не соврал (даже во благо), и нет тех, кто никогда не был обманутым. Психологи различают ложь и обман. Говорят, что ложь — это утверждение, сказанное с целью солгать. А обман — это когда мы становимся невольными соучастниками аферы. Обмануть можно только того, кто хочет быть обманутым. Ну, например, хочется человеку отдать гривню, а взамен получить сто! Пожалуйста! Общество с удовольствием предоставляет жаждущим обмана схему пирамиды, когда за свои деньги гарантированно будешь обманутым. Или хочется кому-то думать, что в старости он будет жить роскошно и ездить по миру. И вуаля! Странные пенсионные фонды появляются, как грибы после дождя, предлагая сдавать свои денежки. 

Когда мы теряем свои деньги — это еще не страшно. Однако, попав в ловушку обмана можно потерять то, что уже не вернуть и не восстановить — счастье, здоровье, веру в людей. И в этот момент нам в общем-то глубоко наплевать, обмануты мы опытными мошенниками, которые преднамеренно лгали нам, или стали жертвой собственной наивности и неполной информированности. С другой стороны, психологи не устают нам повторять, что получить полноценные знания о лжи можно исключительно на их дорогих тренингах. Сегодня мы попробуем опровергнуть это утверждение. Пускай наши деньги, силы и здоровье останутся при нас, а умения распознать лжеца достанутся бесплатно! Обобщив массу материала, получилось, что вывести вруна на чистую воду — не так уж и сложно! Распознать обманщика нам помогал авторитетный эксперт — практикующий психолог Светлана Николаевна Самсонова.

Активно жестикулирует левой рукой

 

Правая рука у нас более «дрессированная», а левая же более «свободолюбивая», менее подвержена волевым решениям. Когда кто-то привирает, его легко может выдать оживленная жестикуляция, в том числе и левой рукой!

 

Почесывает нос

Известный жест Билла Клинтона на процессе по делу Моники Левински, когда он почесал нос, произнося фразу: «У меня никогда не было секса с этой женщиной» — насмешил знатоков языка жестов. Ведь почесывание носа — один из ярких «симптомов» вранья. Конечно же, у человека может зачесаться нос — тогда чешут его быстро и целеустремленно. Однако, если это движение длится долго или слишком медленно — бинго! Вы заметили лжеца.

Говорит прерывисто

Частые паузы — основной признак того, что возможно, вас сейчас пытаются обмануть. Лжец просто выжидает время для формулирования мыслей. Другая крайность — многословие без меры.

Теребит одежду

Сопутствующий вранью жест. Другое проявление — бесцельное перекладывание предметов на столе.

Ритмично покачивает ногой

Человек начинает качать ногой, как будто слушает и поддерживает такт несуществующей мелодии. Он явно испытывает дискомфорт — боится разоблачения или неподготовился к вранью, не продумал заранее линию своего поведения.

Держит руки в области паха

Страх разоблачения заставляет прикрыть «самое дорогое»! Такой жест также символизируют руки, скованные наручниками. Лжец загоняет себя в эмоциональную ловушку и прекрасно это осознает. Безусловно, сознание «рук в наручниках» не распространяется на патологических психопатов и опытных актеров. Для всех же остальных подобное утверждение вполне справедливо.

Часто моргает

В ответ на провокационный вопрос человек несколько раз часто моргнет. Да и вообще, будет моргать интенсивнее обычного. Но не делайте скоропалительные выводы, проследите за собеседником тогда, когда он успокоится. Может быть, частое моргание — его особенность? Человек прикасается к глазам. Особо опытные лгуны могут остановить это движение на полпути к глазу. Дамы элегантно проводят пальцем под глазом, как бы подправляя растекшуюся косметику. Некоторые женщины проводят пальцами по ресницам, вытирая их. Особо неспособным ко лжи людям может показаться, что в глаз попала соринка.

У визави увеличены зрачки

Когда ваш собеседник говорит, что его что-то не устраивает (например, вы продавец, а покупатель торгуется), но при этом его зрачки увеличились вдвое, а то и втрое, знайте — на самом деле он согласен на все условия сделки!

«Помните, язык может скрыть правду, а глаза — никогда! Вам задают вопрос, вы даже не вздрагиваете, в одну секунду овладеваете собой и знаете, что нужно сказать, чтобы укрыть истину, и весьма убежденно говорите, и ни одна складка на лице не шевельнется, но, увы, встревоженная вопросом истина со дна души на мгновение прыгнет в глаза, и все кончено. Она замечена, а вы пойманы», — писал М. Булгаков в романе «Мастер и Маргарита».

Играет пальцами

Человек потирает руки, играет пальцами, прячет большой палец руки... Обратите внимание на последний жест — большой палец руки спрятан в кулак. Однозначно можно утверждать, что человеку есть что скрывать. И скрывать весьма важную информацию! Человек, хранящий страшный секрет, может даже спать, спрятав большой палец руки в кулаке. Говорят, глаза — зеркало души. Я бы утверждала, что руки. Они выразительны, редко хорошо контролируемы. Вспомните неловкость ситуации, когда вам было «руки некуда деть». Припоминаете? Только глаза нам доставляют подобный дискомфорт, когда от смущения, стыда или откровенной лжи «не знаешь, куда глаза спрятать». Во время лжи человек испытывает состояние стресса. И чем непредвиденней ложь, чем страшнее гипотетическое разоблачение, тем ярче будут руки выдавать эмоции своего владельца. Ладони потеют, и человек инстинктивно вытирает их о колени? Еще не известно, лжет ли он в данный момент или боится, но факт стресса — налицо.

Часто глотает

С одной стороны, это признак стресса. С другой стороны — мы уже говорили о том, что стресс свойственен лжи. О возможном обмане говорит и то, что собеседник вдруг стал дышать иначе, чем перед этим.

Повторение — мать учения

Этот жест мы уже разобрали. Однако он настолько информативен, что необходимо упомянуть о нем и сегодня.

Когда мы наблюдаем или слышим, как другие говорят неправду или лжем сами, мы делаем попытку закрыть наш рот, глаза или уши руками. То же самое проделывает человек, который вам врет. Рука прикрывает рот и большой палец прижат к щеке, так как посылает сигнал сдерживать произносимые слова. Некоторые люди пытаются покашливать, чтобы замаскировать этот жест, так как не понимают, почему именно им так хочется прикрыть рот рукой. Запомните этот жест и всегда обращайте на него внимание! Если вы видите, что этот жест используется собеседником в момент речи, значит, он врет. Однако, если он прикрывает рот в тот момент, когда говорите вы, а он слушает — это значит, он думает, что врете вы.

Мы уже упоминали о том, что ложь — это всегда стресс для организма. Процесс вранья обычно вызывает зудящее ощущение в мышечных тканях лица и шеи. Поэтому некоторые собеседники теребят воротничок, когда лгут или подозревают, что их обман раскрыт.

Детектор лжи — в голове!

Существует движение глазных яблок, которое психологи называют «детектором лжи». Попробуйте запомнить его и проэкспериментируйте: произнесите про себя правильное, а затем ложное утверждение, и вы увидите, что ваши глаза придут в движение согласно описанной модели. Итак, в ответ на неудобный вопрос глаза быстро перемещаются по диагонали сначала вправо вверх, затем влево вниз. (У левшей шаблон зеркальный — влево вверх, вправо вниз). Такое движение глаз всегда свидетельствует о готовности соврать.

На самом деле здесь действуют законы не психологии, а физиологии! Вначале человек представляет, конструирует то, чего на самом деле нет в действительности, а потом говорит только то, что этой выдумке соответствует — ничего лишнего. При этом его глазные яблоки движутся в направлении от одной зоны мозга к другой.

Как не выглядеть лжецом

Когда люди прячут большие пальцы рук в карманы, оставляя остальные четыре пальца свисать по сторонам, знайте: он не уверен в себе, своих словах, своих мыслях. Возможно, он сейчас лжет вам, но лжет неуверенно. Подобная поза должна вас насторожить и подтолкнуть к тому, чтобы задавать дополнительные вопросы по интересующей вас теме. Увидите, если человек был просто не уверен в себе — он вынет пальцы рук из карманов и просто переменит позу. А если почувствует себя «загнанным в угол», то останется именно в этой позе.

Любовник моей подруги принимал такую позу всякий раз, когда говорил ей о том, что когда-нибудь женится на ней. При том, что встречались они уже несколько месяцев, и он руководил крупным банком — то есть был опытным переговорщиком, но постоянно совал большие пальцы в карманы! Она показала принимаемую им позу мне, и я дала ей рекомендацию бросить его при первой возможности, потому что этот человек не способен на решительные поступки. Подруга заупрямилась. Ведь он обещал ей! И что же вы думаете? Горе-любовник испарился с ее горизонта сразу же после того, как об их связи узнала законная супруга.

Запомните эту позу и никогда не принимайте ее, чтобы не выглядеть лжецом.

Защитите себя!

Вы подозреваете собеседника в обмане? Задайте себе 3 вопроса, которые помогут вам безошибочно вычислить обманщика.

Почему он мне нравится?

Знаете, что нам «на свете всех милее»? Правильно! Собственное отражение в зеркале. Если вы повторяете все позы, телодвижения и любимые слова собеседника, то есть «зеркалите» его, то подсознательно человек начинает испытывать к вам расположение и симпатию. А теперь обратите внимание, не «зеркалят» ли вас, настраивая на волну взаимного доверия? Другой вариант — вам наговорили комплиментов, и вы, подобно вороне из знаменитой басни, «раскрыли рот». Третий — человек вам нравится потому, что является вашим сексотипом.

Что ему от меня нужно?

На этот вопрос вы получите ответ в ту же секунду, как только его себе зададите. Обычно, «ларчик» открывается довольно просто, и охотится льстивый лжец именно за вашими сбережениями. А если бы мы научили задавать себе этот вопрос наших юных дочерей, то море девичьих слез никогда бы не пролилось. И запомните: спрос рождает предложение — бесплатного сыра не бывает, никто ничего не дает «за просто так».

Все ли я делаю, чтобы защититься?

Иногда лучше спросить себя: я вообще что-нибудь делаю, чтобы защититься? Если вы впускаете в свой дом незнакомых людей, идете у них на глазах к месту, где обычно храните деньги, достаете эти деньги и самостоятельно отдаете их в руки незнакомцев, то это означает, что вы аб-со-лют-но ничего не сделали, чтобы защититься! Если вы идете на бесплатное мероприятие, где вас не пойми с какой радости поят, кормят, развлекают и обещают вечное блаженство на островах и процветание для всех членов вашей семьи, то что вы сделаете для того, чтобы не пойти домой и не принести в их ласковые руки все свои деньги? Сделайте хоть что-нибудь для своей защиты!

Информация о материале

Опубликовано: 10 декабря 2010

Слово с риском для жизни

839 журналистов были убиты в мире за последние 18 лет — таковы данные Комитета защиты журналистов. Россия занимает в рейтинге самых опасных для журналистов стран четвертое место, расположившись между Алжиром, где исламисты целенаправленно отстреливают репортеров, и Колумбией, где последние десятилетия идет война всех против всех. По данным комитета, в России за эти годы погибли 52 журналиста. Профессия журналиста во все времена была опасной, но государства, в которых эта опасность становилась слишком уж большой, обычно ждали трудные времена.

"Носовые платки"

Журналисты, редакторы, публицисты подвергались давлению всегда — со времен первых газет. В этом, разумеется, нет ничего удивительного: кому понравится, когда про него пишут что-то нелицеприятное? Интересно то, что гонения на прессу нередко начинались с молчаливого согласия общества, воспринимавшего свободу слова как источник угрозы стабильности и процветанию. И действительно, кто годится на роль нарушителя спокойствия больше, чем свободная пресса? Но при этом самый большой ущерб обществу обычно наносили не журналисты, а те, кто устраивал на них охоту.

Главным оружием власти, в том числе церковной, против вредоносных писак была цензура. К примеру, Ватикан с 1559 года выпускал Индекс запрещенных книг, в который помимо еретических апокрифов попадали тексты сатириков и памфлетистов, а в Англии XVI-XVII веков опасных сочинителей отлавливал особый трибунал — Звездная палата.

Уже в XVII веке памфлеты считались сильным идеологическим оружием, и если где-то появлялся талантливый памфлетист-вольнодумец, власти старались обезвредить его любыми средствами. Так произошло, например, с Даниелем Дефо. Будущий автор "Робинзона Крузо" прославился несколькими острыми памфлетами и заодно нажил себе немало влиятельных врагов. В 1703 году он опубликовал особенно едкое сочинение под названием "Простейший способ разделаться с диссидентами". Маскируясь под сторонника англиканской церкви, Дефо предлагал раз и навсегда решить религиозный вопрос в Англии, физически уничтожив всех представителей иных конфессий. Так автор высмеивал религиозный фанатизм, чем весьма разозлил и англиканскую церковь, и религиозных диссидентов. Дефо был арестован и осужден за сочинение "мятежных пасквилей", что эквивалентно сегодняшнему обвинению в экстремизме и разжигании какой-либо розни. Памфлетист провел три дня у позорного столба, после чего был заключен в тюрьму. Дефо должен был оставаться за решеткой до того, как выплатит крупный денежный штраф, но собрать деньги он не мог как раз потому, что находился в камере. Спасение пришло неожиданно. Власть помиловала памфлетиста, но с одним условием: отныне перо Даниеля Дефо должно было служить интересам короны. Уже в 1704 году Дефо возглавил проправительственную газету и с тех пор не представлял угрозы для политической элиты королевства.

Журналистов не слишком жаловали даже в стране, провозгласившей идеалы свободы, равенства и братства. В революционной Франции можно было отправиться на гильотину за пару статей с критикой якобинцев. Именно такая судьба ждала поэта Андре Шенье, казненного в 1794 году за подрывные выступления в прессе. Через три дня после смерти поэта якобинская диктатура пала — и пишущая братия смогла вздохнуть с облегчением. Однако в 1799 году к власти пришел генерал Бонапарт, и гайки снова были закручены до упора.

Наполеон начал с того, что из 72 газет, издававшихся в Париже, закрыл 59. Оставшиеся 13 изданий оказались под жестким контролем министра полиции Фуше. Фактически единственной газетой, имевшей право высказываться на тему политики, была правительственная Moniteur, прочие лишь переписывали то, что публиковал главный печатный орган государства. Более того, газеты отныне платили налог в размере одной шестой своих доходов, притом что угроза репрессий продолжала висеть над ними дамокловым мечом. Наполеоновский декрет о прессе 1800 года был написан в столь туманных выражениях, что придраться при желании можно было к чему угодно. Например, было запрещено публиковать статьи, "противные уважению общественного договора, народного суверенитета и славы французского оружия, а также статьи ругательные по адресу держав, дружественных республике". Наказанием нарушителям было немедленное закрытие. Многие в те годы аплодировали Бонапарту, искренне считая, что покорность прессы станет залогом покоя и стабильности. Они ошибались — вместо идеи стабильности и покоя Наполеону пришло в голову ценой французской крови завоевывать Европу и раздавать престолы своим корсиканским родственникам.

Вместе с тем, как и большинство гонителей свободной прессы, Наполеон был склонен преувеличивать ее значение. В глазах императора французов газета была не выразителем мнения той или иной общественной группы, а злобным врагом, замыслившим недоброе против государства и подлежащим уничтожению. Он говорил, что четыре враждебные газеты могут быть опаснее 100 тыс. солдат на поле боя, а однажды изрек: "Если я сниму с печати узду, то и трех месяцев не останусь у власти". В этом, пожалуй, он был прав, ведь свободная пресса сильно мешала бы ему вести бесконечные войны ради процветания клана Бонапартов. Разумеется, при таких взглядах император поспешил распространить свою систему цензуры на всю покоренную Европу. Тут-то и начались проблемы.

Бавария считалась союзником наполеоновской Франции, но французские гарнизоны, расположенные в этой стране, вели себя как оккупанты, что сильно не нравилось местному населению. В 1806 году в Баварии появился анонимный памфлет под названием "Германия в глубоком унижении", в котором французские солдаты именовались каннибалами и пьяницами. Теперь Наполеон имел возможность сделать выбор. Он мог, например, вывести войска из Баварии, чтобы не раздражать союзника, или же приструнить распоясавшихся мародеров. Вместо этого он повелел "арестовать и примерно наказать авторов сиих возмутительных пасквилей". Авторов не нашли, но поймали книготорговца Иоганна Пальма, продававшего памфлет. Пальм был расстрелян. Солдаты, видно, не горели желанием убивать несчастного бюргера, и потому ни одно ранение не оказалось смертельным, так что книготорговца прикончил офицер контрольным выстрелом в голову. С этого момента отношение немцев к французам стало стремительно ухудшаться, и со временем у оккупантов загорелась земля под ногами.

Тем временем французская тайная полиция лишилась возможности следить за развитием общественного мнения во Франции и покоренных странах, поскольку имперская цензура загнала это общественное мнение в глубокое подполье. Министерство полиции докладывало императору, что "даже полное собрание газет... дает лишь очень несовершенную и часто ложную картину общественного духа обитателей". К тому времени мыслящие европейцы уже не читали французских газет, которые ироничные парижане презрительно называли носовыми платками. Со временем Наполеон окончательно утратил способность объективно оценивать общественные настроения в странах Европы, и его империя развалилась как карточный домик после первых же крупных поражений. А вот дрессированная наполеоновская пресса перенесла крах империи без особых потрясений. Уже на следующий день после отречения императора французские газеты величали его узурпатором и корсиканским чудовищем.

"Проломить череп каждому"

В большинстве стран Европы XIX век был веком цензуры. С одной стороны, это ограничивало свободу самовыражения, но с другой — существовали общеизвестные правила игры. Журналисты и издатели, не нарушавшие этих правил, могли быть уверены в своей безопасности. Исключения бывали разве что на Диком Западе, где в первой половине XIX века газетчиков нередко убивали на дуэлях. Например, редактор San Francisco Herald Джон Нагент дрался на дуэли три раза. Дважды его вызывали на поединок калифорнийские политики, задетые его статьями, а однажды Нагент сам бросил перчатку редактору газеты Alta California Эдварду Гилберту. Дуэли с политиками окончились для Нагента тяжелыми ранениями, а вот с коллегой-редактором удалось достичь примирения. Позднее Эдвард Гилберт все же погиб на дуэли — его застрелил известный общественный деятель Джеймс Денвер.

Так или иначе, в XIX веке газетчики чувствовали себя в относительной безопасности, поскольку угроза для них исходила лишь от государственных органов. Общественные движения в ту пору обычно принимали сторону журналистов и требовали большей свободы слова. В ХХ веке ситуация резко изменилась. В Европе появились партии и движения, требовавшие ввести самую жесткую цензуру и желавшие лишить оппонентов политической трибуны. Если старая цензура действовала по правилам, то экстремисты ХХ века никаких правил не признавали и открыто исповедовали культ насилия.

Лидеры тоталитарных движений, подобно Наполеону, верили в политическое всемогущество прессы. Да и сами они нередко были выходцами из газетной и окололитературной среды. Так, в России в 1917 году к власти пришли "твердые искровцы", в Италии в 1922 году власть захватил экс-редактор газеты Avanti, а в 1933 году Германия склонилась перед автором бестселлера "Моя борьба". Все эти люди полагались на силу тотальной пропаганды, а независимые журналисты казались им кем-то вроде вражеских диверсантов.

Фашистские и ультралевые движения взяли на вооружение тактику, смысл которой лучше всех сформулировал Адольф Гитлер. В одной из своих речей фюрер предался ностальгическим воспоминаниям и рассказал о далеких днях в Вене, когда ему приходилось подрабатывать на стройке. Рабочие, невзлюбившие будущего вождя, как-то раз попытались сбросить его со строительных лесов. Тогда-то Гитлера и осенило, что существует простой и действенный способ обхождения с оппонентами — "проломить череп каждому, кто рискнул возражать". И придя к власти, Гитлер поспешил "проломить череп" всем, кому следует. Среди журналистов таких было довольно много.

Особенно досаждала фюреру мюнхенская газета Munchener Post, на протяжении целого десятилетия издевавшаяся над штурмовиками и национал-социализмом. Газета писала, например, о гомосексуализме в руководстве НСДАП, снабжая статьи броскими заголовками вроде "Тепленькое братство в Коричневом доме". В 1933 году редакция Munchener Post была разгромлена штурмовиками, архив сожжен, а сотрудники издания отправились в Дахау. В июне 1934 года в ходе зачистки политической сцены от оппонентов нового режима — в знаменитую "ночь длинных ножей" — были убиты известный католический журналист Фриц Герлих и публицист Эдгар Юнг. Чтобы эффект устрашения был еще сильнее, нацисты отправили семье Герлиха его окровавленные очки.

Нацисты закрывали редакции, юноши из гитлерюгенда с увлечением жгли книги, чтобы утвердить власть, которая через несколько лет бросит их в огонь мировой войны. Уроки истории, как обычно, были проигнорированы, и через три десятка лет костры из книг горели уже на улицах Китая, а революционная молодежь избивала редакторов, журналистов и вообще всех "больно умных" цитатниками Мао Цзэдуна. Книжки с изречениями великого кормчего специально издавали достаточно тяжелыми, чтобы ими было удобно наносить удары, а обложку иногда делали из твердой пластмассы, чтобы было легче смывать кровь.

Основной заряд ненависти хунвейбинов был направлен против профессоров, учителей и бюрократов, однако и газетчики получили свое. Культурная революция началась в 1965 году с травли историка, публициста, журналиста и драматурга У Ханя, написавшего историческую пьесу, в которой углядели сатиру на председателя Мао. У Хань оказался в тюрьме, где был жестоко избит; в 1969 году литератор умер в камере. Похожая судьба ждала писателя, публициста и бывшего газетного редактора Лао Шэ. В 1966 году он попытался защитить от толпы хунвейбинов какого-то несчастного и был сам избит до полусмерти. Вскоре Лао Шэ объявили контрреволюционером и он, не вынеся травли, утопился.

Среди газетчиков и прочей пишущей братии были и такие, кто сделал на культурной революции карьеру. Литературный критик Яо Вэньюань, первым атаковавший пьесу У Ханя, сделался членом Политбюро КПК, где ему поручили идеологическую работу с молодежью. Яо Вэньюань наслаждался властью и вдохновлял хунвейбинов на погромы, пока в 1976 году не был объявлен членом "банды четырех" и не сел в тюрьму на долгие 20 лет. Некоторым повезло больше. Молодой фотокорреспондент газеты "Хэйлунцзянские новости" Ли Чжэньшэн присутствовал на многих мероприятиях хунвейбинов, включая публичные расправы над "реакционерами", и прилежно снимал все происходящее. Наконец Ли сам возглавил хунвейбинскую банду и снимал уже собственные подвиги. Теперь Ли Чжэньшэн — респектабельный фотохудожник, разъезжает с лекциями по западным университетам, демонстрируя свои исторические снимки.

Судьба многих хунвейбинов была не менее печальна, чем судьба белокурых бестий из гитлерюгенда, сгинувших на фронтах Второй мировой. Примерно с 1967 года центральная власть практически утратила контроль над бунтующей молодежью, и та принялась вершить перманентную революцию по собственному разумению. При этом отряды хунвейбинов перерождались в настоящие банды и вели друг с другом кровопролитные войны за контроль над теми или иными территориями. В 1968 году китайская армия взялась наводить порядок, и тысячи хунвейбинов были убиты. Город Гуйлинь, например, армия взяла штурмом, применив артиллерию и авиацию. Гуйлиньских хунвейбинов полностью истребили.

"Что-нибудь такое, что меня убьет"

В странах, где не было тоталитарных режимов, закон гарантировал свободу слова, но это не значило, что журналисты находились в полной безопасности. Какими бы гуманными и справедливыми ни были законы, всегда найдутся те, кто их будет нарушать, а такие люди обычно крайне неохотно общаются с прессой.

В США времен сухого закона и Великой депрессии криминал обрел невиданную силу, и писать о нем стало небезопасно. Время от времени кто-то из репортеров становился жертвой преступных группировок. Особенно рисковали журналисты, расследовавшие криминальные связи политиков и чиновников. Например, в 1930 году радиоведущий из Детройта Джеральд Бакли ввязался в борьбу против детройтского мэра Чарльза Боулза. В городе шла активная кампания за досрочное переизбрание мэра, поскольку Боулза подозревали в покровительстве гангстерам. Джеральд Бакли изобличал мэра до тех пор, пока 22 июля 1930 года Чарльз Боулз не проиграл досрочные выборы. 23 июля к Бакли подошли трое неизвестных и вогнали в него 11 пуль.

Через пять лет история повторилась в Миннесоте. Редактор газеты Midwest American Уолтер Лиггет перешел дорогу знаменитому бутлегеру Исадору Блюменфельду, больше известному как Кид Кэнн. Бандит вел дела с Аль Капоне и держал в руках весь Миннеаполис, а покрывал его сам губернатор Миннесоты Флойд Олсон. Лиггет начал копать под Олсона и Кида Кэнна и вскоре почувствовал на себе всю мощь административно-криминального давления. Сначала редактора избили неизвестные, потом против него возбудили дело о похищении человека и содомии. Суд оправдал Лиггета, но гангстеры его миловать не собирались. В декабре 1935 года он был расстрелян из автомата Томпсона из окна проезжавшей мимо машины. Многочисленные свидетели опознали в стрелявшем самого Кида Кэнна, но дело, понятно, развалилось в суде, убийство осталось безнаказанным.

Организованная преступность продолжила терроризировать прессу и после того, как лихие времена Аль Капоне ушли в прошлое. Так, в 1976 году был убит репортер газеты Arizona Republic Дон Боллз. Под днищем его автомобиля сработало взрывное устройство, но журналист умер не сразу. Последними его словами были: "Они все-таки меня достали. Мафия". В последние годы Боллз расследовал связи политиков с криминальным миром, а также истории со взятками, откатами и сомнительными сделками с недвижимостью.

Европейские мафиози не отставали от американских коллег по части расправ с прессой. Лидировала, разумеется, Италия. Некоторые особенно отчаянные журналисты отваживались бросить вызов самой сицилийской мафии. Так поступил, например, Джузеппе Фава, основавший в 1983 году ежемесячник I Siciliani. Журнал рассказывал о связях местных политиков и бизнесменов с коза ностра. В частности, Фава написал, что один из местных предпринимателей ездит на охоту вместе с боссом мафии Нитто Сантапаолой. 5 января 1984 года Фаву застрелили.

На журналистов давила не только мафия, но и тоталитарные секты и экстремистские группировки. Иногда сектанты действовали грубо и прямолинейно, как в случае с "Храмом народов" Джима Джонса. В 1978 году они расстреляли троих журналистов и одного конгрессмена США, которые пытались выяснить, как членам "Храма народов" живется в колонии Джонстаун, основанной в джунглях Гайаны. После этого 909 сектантов, как известно, совершили коллективное самоубийство, приняв яд. Однако часто методы борьбы религиозных организаций с журналистами отличались большим коварством и изощренностью.

В 1971 году американская журналистка Паулетт Купер выпустила книгу под названием "Скандал сайентологии", в которой сайентологическая церковь подверглась резкой критике. Последователи Рона Хаббарда были в бешенстве и решили отомстить. Церковь подала в суд на журналистку, потребовав компенсацию морального ущерба в размере $300 тыс., но судьи не спешили помогать сектантам, и тогда те решили действовать самостоятельно.

Руководство церкви располагало собственной спецслужбой под названием "отдел стражей" (Guardian`s Office). Один из руководителей этого ведомства издал директиву, в которой требовал атаковать Купер "всеми возможными способами" и "публично раскрыть ее сексуальную жизнь". В дом журналистки стали поступать анонимные звонки с угрозами, ее имя и телефон стали писать на заборах, а соседи стали получать письма, сообщавшие, что Купер якобы страдает венерической болезнью. В 1972 году сектанты под видом представителей благотворительного фонда проникли в дом журналистки и украли ее письменные принадлежности. Вскоре в храм сайентологов в Нью-Йорке пришло письмо с угрозой взрыва. На бумаге обнаружили отпечатки пальцев Купер, и против нее завели уголовное дело. В 1975 году обвинения с журналистки сняли, но сектанты не собирались останавливаться.

Сайентологи не смогли осудить Купер за клевету в США и поэтому стали вывозить ее книгу в страны с более жесткой цензурой, надеясь осудить журналистку за рубежом. Не добившись успеха и там, отдел стражей решил предпринять нечто по-настоящему действенное. В 1976 году стражи постановили "отправить П. К. (Паулетт Купер.— "Деньги") в сумасшедший дом или тюрьму либо нанести ей достаточно сильный удар, чтобы она прекратила свои нападки". Было разработано несколько вариантов операции. Предполагалось обвинить ее в попытке взорвать посольство какой-нибудь арабской страны или же в попытке убить президента Форда и госсекретаря Генри Киссинджера. К счастью для журналистки, ФБР разоблачило сайентологов раньше, чем они осуществили свои планы. История закончилась тем, что сектанты заплатили Паулетт Купер отступные в размере $400 тыс., чтобы она прекратила уголовное преследование их церкви.

"От меча да погибнет!"

Увы, все, что происходило в далеком прошлом, наблюдается и в последние два десятилетия. Более того, врагам журналистов все чаще удается убедить в своей правоте народные массы. Раньше, например, исламисты просто истребляли работников прессы, не слишком рассчитывая на помощь мирных граждан. В 1993 году алжирская Вооруженная исламская группа выдвинула лозунг "Кто живет пером, тот от меча да погибнет!" — и в течение двух лет исламисты убили 58 редакторов и журналистов.

В последующие годы исламисты и арабские националисты весьма преуспели в натравливании населения на прессу. В 2001 году британский журналист Роберт Фиск едва не погиб от рук разъяренных афганских беженцев, решивших, что европейский репортер в ответе за американские бомбы, зверства талибов и бесконечную гражданскую войну на их родине. Машина Фиска заглохла в районе пакистанского города Кветта, где располагался лагерь афганцев. Вскоре журналиста окружила толпа беженцев. Фиск вспоминал: "Поначалу они были вполне миролюбивыми, а потом какой-то ребенок бросил в меня камень. Потом полетели еще камни, и вот меня уже пинали и били по лицу".

В Палестинской автономии дела обстояли не лучше. В 2001 году международный Комитет защиты журналистов констатировал: "Председатель Ясир Арафат и его многочисленные силы безопасности поставили под свой контроль местную прессу с помощью арестов, угроз, физического насилия и закрытия СМИ. За последние годы режим Арафата запугал большинство палестинских журналистов, принудив их к самоцензуре". Впрочем, комитет забыл упомянуть еще одно важное обстоятельство: журналисты стали бояться не только палестинских спецслужб, но и самих палестинцев, готовых покарать каждого, кто, по их мнению, не участвует в их борьбе. В том же году палестинский продюсер Насер Атта рассказывал в эфире ABC, как на его съемочную группу напала толпа соотечественников: "Я видел, как молодые люди мешали моим репортерам снимать. Моего оператора избили". С иностранными журналистами тем более не церемонились. Английский фотокорреспондент Марк Сигер рассказывал: "Я выстраивал композицию, когда какой-то палестинец ударил меня по лицу. Другой, указывая на меня, закричал: "Не снимать, не снимать!"... Один парень схватил мою камеру и разбил ее о землю".

Нечто подобное можно наблюдать и на другом конце света — на Кубе. В 2008 году кубинские власти закрыли самый популярный оппозиционный блог страны, который вела Йоани Санчес. В 2009 году неизвестные похитили Санчес, но вскоре отпустили. Муж блогерши Рейнальдо Эскобар отправился в Гавану, чтобы пообщаться с журналистами на предмет этой истории. Внезапно на пресс-конференцию ворвалась толпа, скандировавшая: "Да здравствует Фидель! Да здравствует революция!" Вспышка народного гнева была весьма впечатляющей. 62-летний Эскобар рассказывал: "Они схватили меня за волосы, били меня ботинком, разорвали мою рубашку и отобрали сумку с книгами. Я потерял очки". На проправительственном сайте Larepublica.es инцидент прокомментировали так: "Кубинский народ устал от Йоани Санчес".

Стихийные вспышки народного гнева по отношению к тем, кто пишет и снимает, отмечаются по всему миру. В 2008 году американские пацифисты избили молодую блогершу, которая снимала митинг противников войны в Ираке. Судя по ролику, выложенному на YouTube, все шло мирно, пока один престарелый пацифист не закричал: "Убери камеру от моего лица!" Затем на снимавшую посыпались удары.

Разумеется, разгневанная толпа не единственный источник опасности для современных журналистов. Они гибнут в горячих точках наравне с военными. Бандиты по-прежнему устраняют тех, кто "слишком много знает". Так было, например, с бразильским журналистом Тони Барросом, который наладил слежку за наркоторговцами. Барроса убили, а его тело разрубили на части самурайским мечом.

Если журналисту доведется перейти дорогу коррумпированным чиновникам или политикам, угроза его здоровью сразу увеличивается. В 2005 году в южнокитайском городе Чжуншань было совершено нападение на 30-летнего журналиста Вэнь Чуна, работавшего в газете "Наньфан Души Бао". Газета имела репутацию одного из самых сильных независимых изданий в материковом Китае, а сам Вэнь Чун сделал немало репортажей о коррупции, взяточничестве и организованной преступности. Нападавшие ворвались в его дом, избили, а потом отрезали средний и указательный пальцы правой руки. Пальцы громилы забрали с собой, чтобы врачи не могли их пришить. После нападения Вэнь Чун заявил, что своего дела не бросит, хотя и будет теперь набирать текст чуть медленнее.

И все же наибольшая опасность для журналистов исходит не от бандитов. Самые тяжелые удары по прессе были нанесены в эпохи, когда общество теряло веру в то, что оно само способно разобраться, что хорошо, а что плохо. Французское общество, уставшее от революций, вручило власть Наполеону, немецкое, разуверившись в демократии, призвало Гитлера, а китайское, утратив последние защитные механизмы, едва не было уничтожено хунвейбинами. В такие эпохи газеты превращаются в "носовые платки", а журналисты либо гибнут, либо становятся бесцветными функционерами СМИ. Зато потом, когда очередные вершители судеб загоняют страну в тупик, люди с тоской вспоминают об утраченной свободе. Но обычно бывает уже слишком поздно.

Информация о материале

Опубликовано: 10 декабря 2010

После налогового майдана будет пенсионный?

Позавчера вечером я впервые пожалела, что мне не 55 и я не оформила пенсию. Странное для женщины чувство? Согласна. Такого не было три месяца назад, когда довелось ознакомиться с первым, министерским, наброском пенсионной реформы, имевшим в основном женское лицо и предполагавшим, в частности, поэтапное повышение пенсионного возраста для украинок до 60 лет.

Новый, декабрьский вариант пенсионной реформы, который спешно «стряпают» на министерско-кабминовской кухне, куда жестче. Как и договорено с МВФ, до 10 декабря на его базе следует подготовить законопроект и подать его в Верховную Раду. Ключевые положения пенсионной реформы уже сформулированы в правительстве. Именно их свежайшая версия и оказалась в распоряжении «Зеркала недели».

«Готовый» закон кровь из носу должен вступить в действие с 1 января 2011-го. Уложимся в эти сроки — Украина получит очередной транш кредита. Поэтому такая спешка.

Мне не хочется бросать камни в сторону МВФ. Людям незашоренным абсолютно понятно, что не в МВФ дело. Ни одна страна не в состоянии ежегодно расходовать на пенсионные цели 17—18% ВВП, как это происходит у нас в последние годы. Тем более страна небогатая, с постоянно ухудшающейся демографической ситуацией и откровенно плохим управлением госфинансами.

В 2010-м объем пенсионного бюджета подбирается к 200 млрд. грн. Треть этой суммы — воздух. Денег нет. Их берут из госбюджета, который тоже дефицитен. А по сути страна все глубже влезает в долги.

Начиная с 2004-го Украина целенаправленно загоняла себя в тупик, наращивая социальные выплаты и отмахиваясь от непопулярных реформ. Но тогда были доходы от приватизации, экономический рост и прочие «ласощі». Теперь, когда страна второй год подряд заимствует до 10% ВВП, отступать некуда. Так что требования международных кредиторов — кардинально сократить дефицит публичных финансов, в том числе Пенсионного фонда, — вполне соответствуют стратегическим целям развития Украины.

Дьявол, как всегда, кроется в деталях, отсюда — ощущение дежавю. Специальные пенсии остаются практически в неизменном виде, значит, пострадают, как это обычно случается, несановные и нечиновные?

Пенсионеры нынешние

Директор Института демографии и социальных исследований НАН Украины, академик НАН Украины Элла Либанова не устает повторять: реформы всегда делаются за чей-то счет. За чей же счет планируется реформировать пенсионную систему?

Хорошая новость для нынешних пенсионеров: в правительстве заверяют, что реформа не коснется тех, кто уже ушел на заслуженный отдых. «Их пенсия не уменьшится ни на гривню», — пафосно отметают чиновники любые подозрения.

Верить этому или нет — дело хозяйское. Помня манипуляции ПФ со средней зарплатой при назначении пенсий в 2004-м и мытарства пожилых людей, добивавшихся справедливого перерасчета пенсий в 2009—2010 годах, я бы на «честное кабминовское слово» особо не полагалась.

Кроме того, есть такая таинственная для непосвященных сфера, как индексация пенсий. Кроме того, правительство может манипулировать (и успешно это делает вот уже несколько лет) прожиточным минимумом для нетрудоспособных, к которому по закону приравнена минимальная пенсия в Украине. Уровень этот уже давно «не прожиточный», но чего не сделаешь для сдерживания роста дотаций Пенсионному фонду из госбюджета…

Предстоящая реформа неслабо аукнется работающим пенсионерам. В частности, на «повышение надбавки за сверхнормативный стаж и доплаты до прожиточного минимума при увеличении прожиточного минимума» они смогут рассчитывать лишь тогда, когда уволятся с работы.

Что касается надбавки за сверхнормативный стаж в принципе, то ни в министерстве, ни в правительстве пока не рассказывают о том, как ее планируют «подправить» в ходе реформы. А ведь такие планы имеются. И ближе к новому году наши чиновники выскочат, как Дед Мороз из-под елки, хлопнув всех мешком по голове: «Сюрпра-а-йз!»

В общем, сюрприза, по большому счету, нет — как изменится «база расчета» надбавки за сверхнормативный стаж и каким образом это сократит расходы Пенсионного фонда, «ЗН» объясняло «на пальцах» еще летом.

Плюс одно соображение: если нормативный стаж для назначения пенсий по возрасту таки увеличится на 10 лет — до 30/35 для женщин/мужчин, то, соответственно, на те же 10 лет сократится стаж сверхнормативный. И Пенсионный фонд будет выплачивать надбавки за сверхнормативный стаж уже в меньших размерах.

Конечно же, все постараются оформить так, чтобы пенсионеры манипуляцию с надбавкой не очень заметили. Просто в какой-то момент, несмотря на рост прожиточного минимума для нетрудоспособных, трудовые пенсии 8,5 млн. пенсионеров почти не вырастут, вот и все. Экономия средств по этой статье в 2011 году составит, по правительственным расчетам, 3,33 млрд. грн. Грубо говоря, среднестатистическому пенсионеру недоплатят 33 грн. в месяц, или 392 грн. в год.

Это — самый крупный источник экономии, ведь в целом благодаря пенсионной реформе правительство надеется выгадать в следующем году порядка 6 млрд. грн.

Механизм неповышения доплаты до прожиточного минимума для 2,8 млн. человек, которые получают и зарплату, и трудовую пенсию, тоже понятен. С 1 декабря с.г. минимальная пенсия в стране возросла с 723 до 734 грн. Она будет потихоньку повышаться и в будущем году. Но не для работающих пенсионеров — если, конечно, новый пенсионный законопроект (под названием «О внесении изменений в некоторые законы Украины») утвердят на Кабмине, подадут в ВР, проголосуют, а затем под ним поставит свою подпись президент.

Допустим, человек работал-работал и заработал трудовую пенсию, рассчитанную по формуле, в размере аж 400 грн. (из-за чего и по сей день не может уйти на покой — в строгом соответствии с пословицей «працювать, працювать і в праці сконать»). Раньше ему постоянно доплачивали до минимальной пенсии, например, в октябре с.г. — 323 грн., декабре — 334. Но в случае принятия нового закона и введения его в действие с 1 января доплата в нашем примере так и застынет на отметке 334 грн. Пока пенсионер не предпримет самоубийственный — при такой-то «колоссальной» пенсии! — шаг: окончательно бросить работу.

Установка ясна: хочешь продолжать работу — соглашайся на зарплату и «замороженную» пенсию.

Это мы рассмотрели случай, когда человек получает трудовую пенсию и зарплату. А что будет с теми, кто работает и получает специальную пенсию? Здесь тонкость. Потому что интересы этой категории лиц защищены решением Конституционного суда от 2007 года.

Как объясняют эксперты, если на 1 января будущего года спецпенсионер будет работать на своей прежней должности, то он получит и зарплату, и спецпенсию в полном размере. Но вот новым работающим спецпенсионерам такая высокая пенсия не положена. На период работы им будут платить пенсии ровно столько, сколько каждый заработал по пенсионному закону «для простых смертных» — «Об общеобязательном государственном пенсионном страховании». Уйдет с работы — другое дело.

Внимание! Спецпенсионерам нельзя менять место работы, иначе высокая пенсия, как карета в сказке про Золушку, тут же превратится в пенсию трудовую.

Не дожидаясь, пока законопроект «О внесении изменений в некоторые законы Украины» будет рассмотрен на Кабмине, президент провел совещание и дал указание не трогать шахтерские пенсии. Региональная солидарность или боязнь новых социальных протестов?

Пенсионеры будущие

Ну что тут сказать… Кто не успел, тот опоздал!

Хотя правительство и старается не перекладывать все бюджетные тяготы на плечи тех, кому вот-вот (или через год) на пенсию, хоть и обещает вывести из тени часть зарплат частного сектора (потому что официальная средняя зарплата в госсекторе — 2,4 тыс. грн. в месяц, а в частном — 1,8 тыс.) и тем самым существенно пополнить Пенсионный фонд, дела обстоят не просто плохо, а очень плохо. Так что меры будут неизбежными, но болезненными.

Об увеличении нормативного трудового стажа для назначения пенсии с 20/25 лет для женщин/мужчин до 30/35 и о поэтапном повышении «женского» пенсионного возраста «ЗН» подробно рассказывало в августовской статье. Как и о планах увеличить минимальный стаж, дающий право на пенсию по возрасту, — с пяти до 15 лет.

Но буквально в четверг появилась информация о том, что, возможно, повышение пенсионного возраста на пять лет, то есть до 65, коснется и мужчин. Впрочем, тема пока дискуссионная даже внутри команды разработчиков.

В качестве некоей компенсации просчитываются возможности сделать что-нибудь приятное для электората. Например, врачей, учителей и работников культуры могут приравнять в пенсионных вопросах к госслужащим. Вот только под силу ли эта щедрость госбюджету, пока неясно.

Обсуждается предложение снизить пенсионный возраст для женщин, имеющих трех и более детей. Несмотря на жестко отрицательное отношение к этой идее со стороны МВФ.

Женщинам в возрасте 55 лет и выше, возможно, установят «очень высокую», как говорят эксперты, доплату к пенсии за каждый дополнительно отработанный год. Но вопрос тоже пока окончательно не решен.

Так что пока будем говорить о том, что случится наверняка.

По расчетам, повышение нормативной продолжительности страхового стажа до 30/35 лет коснется 12,1 млн. человек. Но для тех, кто действительно работает (а их подавляющее большинство), такие требования технически особых проблем не составляют. (Финансово — составляют, и об этом говорилось выше.)

Иное дело те наши сограждане, которые по каким-то причинам не заработали даже 15 лет страхового стажа. Им «светит» социальная пенсия, которую — внимание! — не планируется повышать до прожиточного минимума для нетрудоспособных путем адресной доплаты.

Наверное, это справедливо: ну не могут проработавшие 10 лет и 30 лет получать одинаковую пенсию. Но как жить?

Новые веяния коснутся и новых спецпенсионеров. Тем из них, кто имеет право досрочного выхода на пенсию, спецпенсия будет выплачиваться, только когда «подрастут» — до «общеустановленного пенсионного возраста».

Еще жестче с досрочными пенсиями (по сокращению штатов, по состоянию здоровья). Работающим пенсионерам планируется приостановить их выплату до установленного законом пенсионного возраста: раз работают, значит, сокращение штатов и состояние здоровья не причем.

Самую малость — примерно 9 млн. грн. до конца 2011-го — намечается сэкономить на ограничении максимального размера пенсий. Его предлагается установить на уровне 12 прожиточных минимумов для нетрудоспособных (в декабре с.г. — 734 грн. x 12 = 8808 грн.). Но опять-таки — из-за известного решения Конституционного суда эта мера коснется только тех, кто будет оформлять пенсию после 1 января 2011 года. И ни судья, ни генерал, ни академик, ни министр, ни депутат, выходя на пенсию, не сможет рассчитывать более чем на 12 пенсионных минимумов.

А теперь о самом неприятном. Буквально два дня назад с подачи Пенсионного фонда в плане реформаторов появился пункт о «назначении пенсии только из заработка по данным системы персонифицированного учета». Как по мне, именно эта норма, вброшенная в логичную в принципе систему мер, может вызвать новые социальные протесты.

Никаких возражений, если бы это требование касалось лиц 1982 года рождения и моложе. Начав свою трудовую деятельность в 1999—2000-м, они с первых же шагов становились «клиентами» системы персонифицированного учета, созданной в Украине на рубеже веков: работодатель ежемесячно делал за них пенсионные отчисления, которые отражались в учете.

Иное дело — женщина, к примеру, 1959 года рождения, начавшая свою трудовую деятельность в 1976-м, когда о персонификации пенсионных взносов и слыхом не слыхивали. В идеальном варианте 14 лет (или больше, если пенсионный возраст начнут-таки повышать) она отработает при персонифицированной системе, а 24 — уже отработала без персонификации. В течение этих двух с половиной десятилетий она могла занимать высокие посты и, соответственно, получать солидные зарплаты…

Но теперь все это будет не в счет! Государство в своей мошеннической манере эти высокие заработки «прощает», отказываясь их учитывать при назначении пенсий.

А если с 2000-го наша воображаемая украинка занялась предпринимательством, работает на едином налоге и делает отчисления в Пенсионный фонд в лучшем случае с минимальной зарплаты? Тогда реформа проезжается по ней просто катком: одна дорога — на пенсионный «минимум». Пенсионному фонду просто наплевать на честную работу в течение 24 лет.

Чиновники льют крокодиловы слезы: ах, мы же делаем людям добро! Им не надо будет ездить по бывшим колхозам и совхозам в поисках справок о заработках давно минувших дней! А многие архивы вообще утрачены…

Уважаемые, оставьте свое добро при себе. Кто не хотел ездить, тот не ездил: по ныне действующему закону, все имели право выбора, за какой период взять заработки для назначения пенсий. Теперь вы силком собираетесь лишить людей этого права. Очевидно, что это грубое нарушение ст. 22 Конституции Украины, не допускающей при принятии новых законов сужения прав граждан. Причем не десятков и не сотен: 600 тыс. граждан будут выходить на пенсию только в 2011 году.

Я наперед знаю, что ни привета, ни ответа на эту публикацию «ЗН» не получит. Как не получило и на предыдущую, посвященную пенсионной реформе. За полгода(!) с момента обнародования президентской программы реформ правительство не провело ни одного обсуждения политики в области пенсий — ни с общественностью, ни с журналистами, ни даже с широким кругом экспертов. И теперь нас просто ставят перед фактом.

Конечно, это ниже властного достоинства: как с уголовниками обсуждать Уголовный кодекс, так и с будущими пенсионерами — новые параметры пенсионной системы. А может, эти 14 млн. чел. — пенсионеры нынешние и будущие — и вовсе какая-то виртуальная реальность? А на самом деле есть только Власть и Контролеры из Вашингтона, к которым она вынуждена прислушиваться…

Не столько плохой Налоговый кодекс, сколько пренебрежительное отношение к простым людям, упорное нежелание их слышать породили налоговый майдан. Так, может, стоит учесть ошибки, чтобы не провоцировать майдан пенсионный?

Информация о материале

Опубликовано: 10 декабря 2010

Налоговые страсти

Еще с весны все мы пристально следили за судьбой проекта Налогового кодекса, утвержденного в первом чтении, потом вроде бы как вынесенного на публичное обсуждение, далее проголосованного во втором чтении с массой поправок, утвержденного ветированного и, наконец, принятого 02.12.2010 г. в новой редакции.

И пока общественность гадает, считать ли принятый Налоговый кодекс победой или поражением, консультанты, бухгалтеры, юристы, смирившись, пытаются осмыслить по сути собираемый по частям (из текста, подписанного спикером и предложений Президента) кодифицированный налоговый акт и подготовиться к жизни и работе по новым правилам.

Мне же хотелось бы сейчас предложить читателям посмотреть на проблему налогообложения в нашей стране немного под другим ракурсом.

* * *

Ни для кого не секрет, что любое дело спорится, и результат его тем лучше, чем лучше на подготовительном этапе будущий создатель/исполнитель/мастер понимает, какого результата он хочет добиться, и что для этого нужно. А если применительно к системе налогообложения, то до начала каких-либо реформ необходимо понимать, чего мы хотим добиться, что хотим получить в результате, и с помощью какого инструментария и какими методами этого можно достичь.

Я не открою тайны ни для кого, если скажу, что несовершенство украинской системы налогообложения в ее теперешнем виде и состоянии позволяло «пользовать» ее всем. В первую очередь, конечно, государству в лице его фискальных (контролирующих) органов, во вторую – отдельным налогоплательщикам из категории смелых и сильных в виду наличия скрытых возможностей пролоббировать, или скажем проще договориться. Всем знакомый принцип ловли рыбы в мутной воде.

И то налоговое законодательство, руководствуясь которым мы жили и работали, действительно нуждалось в серьезной доработке. Вот только что именно в нем нужно было менять в первую очередь? Налоговые ставки? Виды налогов? Систему ведения учета? Специальные режимы налогообложения?

Или понимание в целом роли и функций налоговой службы, отношения государства к налогоплательщикам с одновременным формирование в понимании налогоплательщиков нового отношения к обязанностям по уплате налогов? И если все-таки последнее, то можно ли вообще изменить понимание и отношение только лишь более качественным (простым, понятным, логичным) нормативным актом?

По моему глубокому убеждению, даже самый совершенный с точки зрения юридической техники закон можно ну просто до неузнаваемости исказить на этапе его применения, если будет на то желание или молчаливое согласие на то государства. А повторно принятый Верховной Радой обновленный Налоговый кодекс и подавно.

И чтобы не быть голословной, не вдаваясь при этом в подробности всех и сразу нюансов нового закона, хочу затронуть отдельные аспекты судебного обжалования налоговых уведомлений-решений в том его виде, в котором оно существует сейчас, и в котором будет существовать, как минимум, в ближайшее время.

А поэтому акцентирую внимание не на нормах Налогового кодекса (НК), а на нормах Кодекса административного судопроизводства Украины (КАСУ) и практике их применения в понимании Высшего административного суда Украины (ВАСУ).

* * *

Представим себе некое налоговое уведомление-решение, которым налогоплательщику доначислен налог, скажем, на прибыль предприятий и, соответственно штрафные санкции. Как все мы с вами хорошо знаем, появляется такое уведомление-решение после проведения налоговой проверки, выносится на основании оформленного по результатам ее проведения акта. Так есть сейчас, так будет и в соответствии с новым НК. С точки зрения КАСУ налоговое уведомление-решение есть ни что иное, как решение субъекта властных полномочий, и в этой части законодательство также изменений пока не претерпело. При этом, в соответствии с положениями того же КАСУ (как, к слову, и в соответствии с положениями НК) бремя доказывания законности решения о доначислении возложено на налоговый орган, принявший такое решение. Законным же, в свою очередь, можно считать решение, основанное на неких установленных фактах, подкрепленное определенными доказательствами, с правильным применением тех или иных материальных норм, регулирующих налоговые, в данном случае, правоотношения.

С точки зрения практикующего юриста, налогоплательщика и просто логически размышляющего человека, это значит, что, проводя проверку, налоговый орган должен полностью исследовать интересующие его аспекты деятельности налогоплательщика, точно описать выявленные ним факты нарушений в акте, подкрепиться доказательствами (снять ксерокопии документов или хотя бы зафиксировать их точные реквизиты, провести встречные проверки, запросы и истребования документов у контрагентов, а в отдельных случаях даже заручится выводом эксперта), и принять решение, сославшись на нормы налогового закона.

* * *

Что же мы имеем на практике? На практике, налоговый орган, оформляя акт, что-то пишет, чего-то не пишет, позволяет себе опечатки, ошибки и просто эмоционально-оценочные суждения, все «неугодные» сделки легким росчерком пера признает ничтожными как противоречащие интересам государства. (Под интересами государства при этом понимается потенциальная возможность взыскать в доход бюджета означенную в резолютивной части цифирь – что ж, вполне в духе подавляющего большинства служб – представителей нашего государства). И поскольку возражения налогоплательщика, поданные налоговому органу, на акт особо никак на ситуацию не влияют, а оспорить акт в суде мы по сложившейся традиции понимания того, что оно такое – акт налоговой проверки, не можем, то – получите, распишитесь! Налоговое уведомление-решение – листик стандартной формы, где только общий перечень норм пары-тройки законов и подытоженные суммы, – ни оснований, ни аргументов (читайте акт).

Далее, налогоплательщик, обращаясь в суд с иском об отмене такого уведомления-решения, аргументирует незаконность решения налоговой, оспаривает позицию налоговой как он ее понимает, ссылаясь по большей части именно на этот самый акт. И, не ограничиваясь приложением к иску копий акта и уведомления-решения, прилежно ксерокопирует собственные первичные документы, обзванивает контрагентов, заручается их пояснениями, пытается истребовать у них документы, подтверждающие правоотношения уже с контрагентами контрагентов … И, если повезет, и контрагенты – порядочные сочувствующие люди, понимающие, что завтра они сами могут оказаться в роли таких же просителей, то, основательно подкрепившись собственноручно добытыми доказательствами, плательщик возлагает все свои надежды на справедливость отечественной Фемиды и ее (отличное от налоговой) понимание справедливости, равенства перед законом и интересов государства.

Поскольку взывать о том, что должен был сделать, но не сделал контролирующий орган во время проверки, бесполезно. Поскольку в суде, в силу сложившейся практики, недостаточно просто установить факт, что контролирующий орган при проведении проверки схалтурил, и при принятии решения не установил обстоятельства и не обосновал его доказательствами. Норма же о бремени доказывания попросту не работает, поскольку Верховный суд Украины (ВСУ) счел, что принцип такой административного судопроизводства как состязательность сторон, диспозитивность и официальное установление всех обстоятельств дела имеет приоритет перед нормой, возлагающей бремя доказывания на налоговый орган.

* * *

Прискорбно, что с правильностью такой позиции сегодня полностью соглашается ВАСУ, что было подтверждено судьями ВАСУ, в частности, на состоявшемся сегодня заседании налогового комитета Европейской Бизнес Ассоциации. ВАСУ, при всей загруженности судей и лавине дел, на рассмотрение которых в лучшем случае коллегии отводится пару часов (тот же, кто участвовал в заседаниях административных судов апелляционной инстанции, не даст соврать, что подчас на одно судебное заседание отводится 5-10 минут), чутко прислушиваясь к мнению ВСУ, считает правильным истребовать всевозможные доказательства от кого ни попадя, исследуя взаимоотношения контрагентов контрагентов до седьмого колена.

В случае, если истребование документов судом увенчалось успехом, последний приступает по сути к еще одной повторной невыездной внеплановой документальной проверке налогоплательщика с элементами встречных проверок, устанавливает эту самую объективную истину и выносит решение в зависимости от установленного и подкрепленного доказательствами. А в случае, если такие контрагенты, не будучи участниками процесса, попросту проигнорируют определение суда и ничего не предоставят, плательщик рискует проиграть спор исключительно по причине недоказанности его позиции о том, что операция на самом деле имела место быть, иметь связь с его хозяйственной деятельностью и носила указанный ним характер.

Суд не смущает тот факт, что вместо своей работы, он должен выполнить еще и работу проверяющих, даже если это существенно влияет и на объемы материалов дела, и на время его рассмотрения. Суд не смущает тот факт, что плательщик с легкостью может превратиться в козла отпущения, виноватого лишь в том, что ему не повезло работать с нерадивым контрагентом. Суд не смущает и то, что таким вот «тебе не покажу, суду покажу, потом, если захочет» злоупотребляют и сами плательщики. Более того, суд не готов просто отказать контролирующему органу ввиду недоказанности ним его же позиции и вынести при этом отдельное определение, вменяющее рассмотреть вопрос компетентности и добросовестности проверяющих, проводивших проверку. Вот и имеем то, что имеем.

И, заметьте, я сейчас не поднимаю вопросов коррумпированности или нечистоплотности судейской среды и системы. Я исходу из того, как система будет действовать, исходя из сегодняшнего понимания нею законности, правильности, целесообразности. Или, как у нас там, в разъяснениях и обобщениях – руководствуясь собственным правосознанием.

* * *

Можно ли исправить такое состояние дел, путем внесения изменений в налоговое законодательство? Отчасти да. Как?

Как вариант навскидку: 1) изменить понимание акта налоговой проверки, который сегодня мало что значит и не обжалуется по сути; 2) ограничить налоговиков возможностью обосновать налоговое уведомление-решение только теми обстоятельствами, которые он отразил в акте, и теми доказательствами, которые он добыл (или зафиксировал) во время проверки, 3) предусмотреть хоть какую-то ответственность проверяющего за некачественное проведение проверки, а также за вынесение заведомо незаконного налогового решения. Но только не предоставляя при этом налоговому органу безусловное право на повторную проверку.

И может тогда налоговики не станут откладывать на потом и отнесутся к возложенным на них обязанностям более трепетно. И может тогда у суда отпадет необходимость выполнять несвойственные для него функции, и ускорение процесса рассмотрения ним дел не повлияет на качество результата.

Но если по-взрослому, то в стране нашей надо менять главное – понимание государством своих функций, интересов и своего предназначения по отношению к гражданину с одновременным пониманием гражданина своих обязанностей, в том числе налоговых, перед государством. Плюс принцип неотвратимости наказания, действующий в отношении каждого. И для порядочного, здравомыслящего человека понимание того, что принцип справедливости и равенства перед законом, не пустой звук, вполне способно стать гораздо более эффективным стимулом законопослушности, нежели система идеально выписанных (и в то же время неписанных индивидуумов или структур) нормативных актов.

А потому как бы ни огорчал нас факт принятия несовершенного Налогового кодекса, или как бы ни тешились мы забавной победой в виде сохранения упрощенной системы налогообложения в ее прежнем виде, надо трезво понимать, что главная работа должна вестись в совершенно другой плоскости.

Информация о материале

Опубликовано: 10 декабря 2010