Главная

Ответ на этот вопрос зависит от того, насколько обосновано, взвешенно, последовательно и равножестко ко всем хозяйствующим субъектам, добывающим полезные ископаемые и использующим другие природные ресурсы, будет применен этот фискальный инструмент. И с какой целью. То, что правительство за счет увеличения рентных платежей намеревается существенно пополнить бюджет, еще не означает, что при этом кто-то снова не окажется «равнее равных», а чьим-то бизнесом правительство не «расплатится» за свои обещания и долги ближних своих... олигархов.

Произойдет ли первое и случится ли второе, скоро станет понятно. Но уже сама история с повышением рентных платежей, начавшаяся в марте 2014 г., а также результаты пятимесячных усилий Минфина и Государственной фискальной службы на рентном поприще изобилуют массой поучительных сюжетов, а потому заслуживают особого внимания. А обострившийся до края конфликт интересов требует пристального изучения тайных и явных причин и мотивов его участников.

Тем более что, несмотря на принципиальное согласие профильного комитета ВР по вопросам налоговой и таможенной политики, в рентный бой с правительством Яценюка за права, прежде всего, частного добывающего бизнеса большинством из присутствующих (14 из 16 депутатов) вступил парламентский ТЭКовский комитет во главе с его бессменным председателем Николаем Мартыненко. Битва за ренту развернулась, что называется, не на жизнь, а на смерть. Ведь ТЭКовские тяжеловесы и в большинстве своем ветераны парламента, как свидетельствует история семи предыдущих созывов Верховной Рады, знают и умеют добиваться желаемого и/или лоббируемого результата. Не подумайте плохо — иногда они лоббируют государственные интересы.

Договоримся, как говорится, на берегу: мы не против частного бизнеса, совсем даже наоборот — пусть процветают и преумножают свой капитал, уплачивая при этом положенные налоги. Но в связи с тем, что с уплатой налогов они уж слишком хитрят, за державу обидно. За всех налогоплательщиков, не обремененных законной необходимостью прямо платить ренту за добываемые из государственных недр нефть, газ или железную руду. За тех, на чьи плечи в результате ложиться эта «почетная» необходимость, — за потребителей газа, то есть за каждого из нас.

Почем стоит газ добывать

25 декабря Верховная Рада приняла за основу правительственный проект закона «О внесении изменений в Налоговый кодекс Украины и некоторые законы Украины (относительно налоговой реформы)». Проголосовали за него 258 депутатов, исключив из законопроекта уже в первом чтении десять спорных положений. В этом своде правил для налогоплательщиков и фискалов, призванном, по версии Кабмина, «улучшить условия ведения бизнеса в Украине с одновременным повышением показателей Украины в международных рейтингах, а также повысить эффективность использования ресурсов экономики», предлагается объединить в один налоговый платеж — рентную плату — сборы за специальное использование водных, лесных и радиочастотного ресурсов, а также плату за недропользование.

Ставки рентных платежей на 2015 г. увеличены до 70% на природный газ, добытый в рамках договоров о совместной деятельности (ДСД) частных и государственных добывающих компаний. При добыче газа на глубинах до 5 км ставка рентного платежа сохранена на уровне 55%. Зато снижена с 28 до 20% — при добыче газа с глубин залегания свыше 5 км.

Кроме этого, применение действующих до 1 января 2015 г. повышенных ставок на добычу нефти и конденсата трансформировано в этом законопроекте на постоянной основе: с 39 до 45 % — с залежей до 5 км, с 20 до 28% — с глубин свыше 5 км.

Как ранее сообщало ZN.UA, по предложению Минфина, Верховная Рада увеличила с 1 августа 2014 г. ставки платы за недропользование при добыче газа не для нужд населения до 55 и 28% (в зависимости от глубин добычи). До августовского увеличения ставки платы для пользователей недрами составляли: 28% стоимости — для газа с глубин до 5 км и 15% его стоимости — при залегании глубже 5 км.

Тогда же частные газодобывающие компании стали обвинять правительство в ущемлении своих интересов и сознательном разрушении отечественной нефтегазодобывающей отрасли.

Теперь спор разгорелся с новой силой, в основном из-за повышения рентных платежей до 70% — за природный газ, добытый в рамках ДСД.

Цена вопроса рентных платежей

Не будем гадать, на накую сумму правительству Яценюка удастся дополнительно пополнить казну на счет рентных платежей (на момент написания этой статьи еще не было известно, согласится ли парламент увеличить их и на сколько). Просто посмотрим на существующую базу для взимания этого фискального платежа на примере ресурсов природного газа.

Для этого сначала обратимся к прогнозному балансу поступления и распределения природного газа в Украине в 2014 г. Данные этого баланса относительно свежие, так как утверждены распоряжением Кабмина №1211-р только 26 ноября и, очевидно, учитывают реальное состояние дел за первые три квартала текущего года. Учитывая особо пристальное и теоретически оправданное в современных условиях внимание правительства Яценюка к газовому сектору страны, допустим, что и газовый прогноз на весь год достоверный. Как и составители прогнозного баланса газа, возьмем его данные за основу расчетов для начисления ренты на год нынешний и 2015-й.

Как уже известно читателям ZN.UA, добыча газа в Украине в этом году прогнозируется в объеме 20,5 млрд кубометров. Добывают его две разновеликие (по объему добычи и налоговых платежей, но в обратной пропорциональности по влиянию на газовую политику в стране) группы добывающих компаний. Первая — государственные: ПАО «Укргаздобыча» (100% акций которой находится в корпоративном управлении государственного «Нафтогаза Украины») — 15,11 млрд кубометров годовой добычи; ПАО «Укрнафта» (51%+одна акция — в корпоративном «управлении «Нафтогаза» и 42% — у группы «Приват») — 1,76 млрд кубометров; государственное АО «Черноморнефтегаз» — в балансе газа Украины учтена его добыча в январе-феврале 2014 г. в объеме 0,34 млрд кубометров; НАК «Надра Украины» — 0,010 млрд кубометров (фактическая добыча за 11 месяцев 2014 г. на 56,1% ниже даже нынешних мизерных планов этой некогда крупной нефтегазодобывающей госкомпании; об урезании ее доли в общей добыче — отдельный разговор).

Вторая группа — «другие добывающие компании» с прогнозом годовой добычи 3,29 млрд кубометров газа. Это и есть разных форм собственности негосударственные газодобытчики. Чуть позже мы поименно назовем крупнейших игроков этой группы и со временем расскажем о заслугах перед Отечеством и бюджетом их реальных бенефициариев и выгодополучателей.

Думаете, боролись бы так рьяно «другие добывающие компании» за уменьшение рентных платежей, если бы это не сулило им несравнимо более выгодное положение и доходы, чем основным газодобытчикам из числа госкомпаний? Нет, конечно. Нюанс в том, что даже при равнозатратных условиях добычи углеводородов, особенно природного газа, но — внимание! — в рамках договоров о совместной деятельности с названными выше государственными добывающими компаниями, на лицензионных участках тех же госкомпаний частники добывают газ при значительно меньших рисках и с большей прибылью. Уже по той причине, что продают его промышленности не по фиксированной, как госкомпании, цене для нужд населения, то есть по 349 грн за тысячу кубометров. А продают платежеспособным промышленным потребителям газа по рыночной цене внутреннего рынка, составляющей в последние месяцы 5–6 тыс. грн.

Рентная плата при этом начисляется исходя из верхней планки цены газа для промпотребителей, устанавливаемой регулятором — НКРЭКУ для государственных добывающих компаний. В ноябре цена была установлена в 5,1 тыс. грн за тысячу кубометров, что по курсу НБУ соответствовало эквиваленту 393–335 долл. С 1 декабря 2014 г. регулятор поднял цену на газ, реализуемый госкомпаниями промышленным потребителям, до 5,9 тыс. грн, что соответствует 385 долл. По официальному курсу, разумеется.

В чем выгода частных газодобытчиков? В том, что, во-первых, газ они добывают, чтобы ни рассказывали, без тех реальных затрат и рисков, которые изначально несут госкомпании, разведавшие или оплатившие разведку и подготовку промыслов и скважин к промышленной добыче газа. Во-вторых, добытый газ они продают платежеспособным потребителям из числа промышленных предприятий Украины по рыночной цене. В-третьих, у них есть беспрепятственный доступ к этим самым платежеспособным покупателям. Это НАК «Нафтогаз Украины» и подконтрольная ей «Укргаздобыча» постоянно трубят о долгах за поставленный газ предприятий теплокоммунальной энергетики и даже промпотребителей, с которыми НАК имеет дело. «Нафтогаз» к тому же еще и должен «Укргаздобыче» несколько лет подряд, накапливая огромную сумму долга за газ, который он при этом покупает у «Укргаздобычи» по цене на 100 грн ниже, чем сам потом продает населению и предприятиям ТКЭ.

Вы слышали, чтобы на неплатежи потребителей своего ресурса жаловались частные производители и продавцы газа? Вот уж действительно для кого «газ собственной добычи» — не просто словосочетание, а наполненное реальной прибылью частнособственническое, охраняемое законом понятие!

В-четвертых, покупатели «частного» газа зачастую прямо или косвенно связаны с реальными владельцами частных газодобывающих компаний, так что получается внутрикорпоративный трансферт. Поэтому аргументы частных газодобытчиков насчет того, что они демпингуют себе в убыток, продавая газ промышленности ниже цены рынка, не выдерживают критики.

В-пятых, именно частники получают прибыль от продажи газа, добытого в рамках договоров о совместной деятельности.

В то же время объем газа, добытого в рамках ДСД, из баланса добычи госкомпаний следует вычесть. Газ этот они не получают, а значит, и не продают. Ни по регулируемому тарифу, ни по рыночной цене. Частники им только долю перечисляют. И далеко не всегда эта доля соответствует затратам госкомпаний. А вот ренту с этой доли госпредприятия уплачивают полную, наравне с частниками-партерами госкомпаний по ДСД. И это — в-шестых.

Теперь посчитаем, во что обходится государственным добывающим компаниям участие в ДСД с частниками. Для этого вычтем из объема добычи госкомпаний газ, добытый в рамках ДСД. Согласно прогнозному балансу газа, за 2014 г. это 1,941 млрд кубометров. Умножим этот объем на цену газа в 5,9 тыс. грн за тысячу кубометров (или на 385 долл.). Получим 11,452 млрд грн (или 747,285 млн долл.). Это если считать годовую добычу по ценам декабря. Если же брать корректный объем, на который начисляется повышенная с августа рентная плата, то речь идет и об объеме добычи газа в рамках ДСД, который следует вычесть из ресурса госкомпаний, — 0,982 млрд кубометров стоимостью 5,794 млрд грн, или 378,07 млн долл.

Для государственного ресурса газа собственной добычи это означает, что из общего объема газодобычи в Украине следует отнять не только долю частных добывающих компаний (20,45 млрд – 3,29 млрд), но и отнять от этой разницы в 17,16 млрд кубометров объем газа, добытого в рамках ДСД (17,16 млрд – 1,941 млрд).

Получается, что госресурс газа собственной добычи, который может быть использован «Нафтогазом» за год, реально составляет 15,219 млрд кубометров. При потребности в газе только для населения — 15,419 млрд кубометров! Что при этом продает «Нафтогаз» промышленным потребителям, которых правительство в приказном порядке пыталось приписать к НАКу как единственному уполномоченному продавцу газа в Украине для всех категорий потребителей, риторический вопрос.

Зато теперь понятно, что в объеме газа собственной добычи в 2014 г. доля негосударственного газа, т.е. доля частников, составляет в общей сложности 5,231 млрд кубометров (3,29 + 1,941). Это не считая того, что и полугосударственная «Укрнафта» в последние годы почти по 2 млрд кубометров газа, а это вся годовая добыча этой компании, продавала, как говорится, мимо государственной кассы. Из-за этого НАК и, соответственно, правительство ежегодно вынуждено тратить дополнительно около 700 млн долл. на импорт тех же 2 млрд кубометров. А из годового объема госбаланса газа, получается, надо вычитать даже не 5, а все 7 млрд кубометров. И значительная часть этого объема (какая именно, точно должна знать Госфининспекция) — база для взимания рентной платы по максимальной ставке.

Для сравнения: импорт газа из стран ЕС в Украину в реверсном режиме, оплачиваемый в основном «Нафтогазом», составит в этом году 4,966 млрд кубометров. У «Газпрома» в 2014-м «Нафтогаз» купил 14,87 млрд кубометров. И заплатила за импортированный ресурс государственная НАК твердо конвертируемой валютой, что вынуждает эту госкомпанию искать покупателей дорогого импортного газа, а правительство — средства для его оплаты НАКом. В результате Кабмин постоянно выпускает ОВГЗ для покрытия дефицита «Нафтогаза», осушая и без того тающие золотовалютные резервы Нацбанка. Вот такой круговорот газа получается. Такой вот частный бизнес на газе собственной добычи.

Битый небитого везет или два сапога пара?

Мотивы правительства, пытавшегося в конце октября в приказном порядке приписать 162 крупнейших промышленных потребителя газа к ресурсам (импортным, разумеется) «Нафтогаза», лишив тем самым частных газодобытчиков рынка сбыта их газа, а значит, и прибыли, понятны.

Другое дело, что такие действия никак не согласуются с провозглашенным правительством Яценюка курсом на либерализацию отечественного рынка газа и прямо противоречат требованиям европейского энергетического законодательства, которое Украина обязана выполнять как участница Договора об учреждении Европейского Энергетического сообщества. И Евроэнергосообщество, и частники правительству Яценюка не преминули это поставить на вид.

Более того, негосударственные субъекты рынка газа в судебном порядке добились отмены проНАКовских постановлений Кабмина. Так что ситуация зависла во времени и неопределенном законодательном пространстве.

Частников такой волюнтаризм Кабмина возмутил тем более, что с августа правительство уже, как они считают, и так залезло к ним в карман и изъяло — за счет увеличения рентных платежей в 2,5 раза по сравнению с апрелем 2014 г. — в 2,5 раза больше прибыли, чем в первом полугодии.

Правительство, в свою очередь, разозлилось на частников, которые отказались летом закачивать принадлежащий им газа в подземные хранилища «Укртрансгаза». Негосударственные добывающие компании небезосновательно подозревали, что им не только придется оплатить услуги по закачке, хранению и отбору газа из ПХГ, но еще и долго ожидать милости от Кабмина в виде разрешения забрать свой газ из хранилищ и продать его.

Словом, все участники описываемого конфликта чувствуют себя незаслуженно обделенными. Конфликт интересов усугубляется тем, что каждый его участник в меру своих возможностей и ресурсов тянет газовое одеяло на себя.

Так, премьер Яценюк в начале декабря публично заявил, что надо, мол, разобраться с частниками и выяснить, что это за договоры о совместной деятельности, в результате которых из госбаланса ежегодно «испаряется» газа больше, чем Украина импортирует по реверсу и тратит на это валютные резервы Нацбанка. Мол, разберемся, и еще неизвестно, кто из частников будет удостоен чести на новой юридической базе перезаключить контракты (те самые ДСД) с добывающими госкомпаниями на стандартных и одинаковых для всех условиях соглашений о разделе продукции (СРП). А чтобы частники присмирели и добровольно согласились отдать НАКу если не газ, то рынок его сбыта, Кабмин решил в госбюджете-2015 узаконить изначально предлагавшиеся Минфином в марте максимальные ставки рентных платежей, а заодно и принцип начисления ренты изменить. Мол, и бюджету прибыль, и непокорные частники будут наказаны…

Негосударственные добывающие компании, точнее, их владельцы, в свою очередь, развернули агрессивную антиправительственную кампанию, призвав в свою защиту международные лоббистские организации, такие, как Американская торговая палата и ей подобные. Теперь частники и представители потенциальных иностранных инвесторов обвиняют Кабмин не только в ущемлении законных, по их мнению, бизнес-интересов негосударственных добывающих компаний, но и в разорении и без того стагнирующей отечественной добывающей отрасли. Тот факт, что ни одно из ранее заключенных СРП с иностранными инвесторами не принесло Украине ничего, кроме дурного имиджа, тоже на руку частникам. Как исключительно выигрышный аргумент об увеличении зависимости от импорта газа, прежде всего, российского, а, значит, и об увеличении зависимости от политики Кремля относительно Украины, и не только в контексте российской энергетической экспансии. Не говоря уже об отпугивании инвесторов таким антибизнесовым климатом.

ТЭКовский комитет парламента: на страже интересов олигархов?

24 декабря, накануне принятия парламентом правительственногозаконопроекта, комитет ВР по вопросам топливно-энергетического комплекса, ядерной политики и ядерной безопасности решил настоятельно рекомендовать коллегам из комитета ВР по вопросам налоговой и таможенной политики внести существенные изменения в законопроект Налогового кодекса от Кабмина при его подготовке ко второму чтению.

Свои рентные поправки в законопроект к первому чтению они внести то ли не успели (пакет изменений в налоговое законодательство от Кабмина депутаты получили только накануне внесения проекта госбюджета-2015 в парламент, утром 23 декабря), то ли не рискнули откровенно лоббировать интересы частных газодобывающих компаний на фоне широко развернутой противниками повышения рентных платежей масштабной кампании по дискредитации идеи повышения ренты на добычу природного газа.

Тем более что 23 декабря, представляя законодательному собранию проект госбюджета-2015, и глава Минфина Н.Яресько, и премьер Яценюк трижды во всеуслышание заявили о «трехкратном повышении рентных платежей» на природный газ, нефть и железорудный концентрат. Правда, в пылу дебатов забыли уточнить: троекратное повышение рентных платежей — с какой именно ставки? Не для красного же словца были названы эти цифры. Неужели просто в противовес 110-миллиардному дефициту «Нафтогаза», так возмутившему парламентариев?..

ТЭКовский комитет парламента на своем заседании в среду поддержал предложение Минэнергоугольпрома и частных газодобывающих компаний снизить ставки рентных платежей за добычу газа до уровня июля 2014 г. Об этом свидетельствует проект решения комитета, которым располагает ZN.UA.

Из текста этого документа следует, что этот комитет парламента не только не посягнул на сверхприбыли олигархов, но и вознамерился их защищать. Ссылаясь при этом на обращение Минэнерго за подписью министра В.Демчишина и на «крик души» частных газодобытчиков, выраженный в открытом письме к парламентариям.

В нем частники заявляют: «Согласно прогнозу НАК «Нафтогаз Украины» цена импортного газа из России составляет приблизительно 250–340 долл. за тысячу кубометров. При этом полная экономическая себестоимость добычи 1 тыс. кубометров природного газа в Украине, в зависимости от условий месторождения, составляет около 150–200 долл. Ставка рентной платы более 28% при цене газа ниже 340 долл. за тысячу кубометров практически делает добычу газа в стране экономическим суицидом».

К тому же, как они считают, уровень фискальной нагрузки по сравнению с конкурирующими странами делает добывающий сектор страны непривлекательным для иностранных инвесторов: «При таких обстоятельствах… Украина недополучит около 1050 млн кубометров газа собственной добычи уже в 2015 г. Это приведет к увеличению зависимости от импорта российского газа, росту геополитических рисков и социальной загрузки». Обращение подписано руководителями компаний Burisma Holdings, ПГНК, «Куб-Газ», «Тисагаз», «Смарт-Энерджи», «Нафтогазвидобування», группы «Гео-Альянс».

Заметим, добычей газа в Украине занимаются более 25 негосударственных компании разной величины, формы собственности и прибыльности. Но цитируемое послание ни их менеджеры, ни владельцы почему-то не подписали. Видимо, проблемы участия в ДСД их не волнуют.

Зато волнуют некоторых депутатов. «Повышая рентные ставки, Украина существенно увеличила налоговую нагрузку на частных добытчиков. Такой шаг уже имеет определенные негативные последствия — выросла себестоимость газа, снизился доход компаний, а соответственно, снизились или вообще нивелировались инвестиции в разработку, разведку, геологическое изучение, добычу и текущие капитальные ремонты», — отмечается в решении ТЭКовского комитета, который намерен подписать его бессменный глава Н.Мартыненко.

Все бы ничего, да только многолетние исследования авторами ZN.UA рынка газа свидетельствуют, что зачастую деятельность частных компаний в рамках договоров о совместной деятельности сводится к тому, что частные компании используют лицензию госкомпаний и делят с ними прибыль от продажи добытых углеводородов (далеко не всегда поровну, а как договорились), не вкладывая инвестиции в дополнительную разведку и разработку эксплуатируемых месторождений.

Примечательно, что упомянутых частных газодобытчиков и, соответственно, антирентное решение ТЭКовского комитета не поддержали только два депутат из Объединения «Самопоміч» — Виктория Войцицкая и Лев Пидлисецкий.

Комментируя по просьбе ZN.UA такое решение ТЭКовского комитета, его секретарь Виктория Войцицкая отметила: «Мне очень жаль, что повышение ставок рентных платежей на добычу природного газа до 70% (на газ, добываемый в рамках ДСД) не поддержал ни один представитель коалиции. Таким образом, профильный комитет ВР фактически проголосовал за то, чтобы олигархи, которые де-факто являются выгодополучателями от деятельности частных компаний, и далее продолжали получать сверхприбыли с минимальными рисками по сравнению с другими добросовестными инвесторами и государственными добывающими компаниями, как та же «Укргаздобыча». Ведь именно последние оплачивают все риски, связанные с геологическим изучением, поисковым бурением, а также получением всех разрешительных документов, включая лицензии. Олигархи же по-прежнему будут зарабатывать на активах и ресурсах, которые по праву принадлежат народу Украины».

В.Войцицкая выразила надежду, что большинство депутатов Верховной Рады в итоге все же «поддержат предлагаемое Кабмином справедливое изъятие сверхприбыли частных газодобывающих компаний путем увеличения ставок рентных платежей на добываемый природный газ».

Мы готовы спорить со многими инициативами (законопроектами) правительства Яценюка, предлагаемыми в качестве новой налоговой базы для формирования госбюджета-2015. Но что касается рентных платежей на газ, поддержим, скорее, Кабмин. В любом случае основные бои за ренту только начинаются. Очевидно, что вовлеченным в этот конфликт сторонам придется искать компромисс.

Информация о материале

...«Захватывать госучреждения я не дам», - пригрозил Сергей Мельничук в Виннице. И хотя он уже народный депутат, представили его в СМИ комбатом «Айдара». Да и мало в нем от депутата: камуфляж с шевронами, боевые побратимы по обе руки, интонации как у известного некогда российского генерала Лебедя. Такой - слов на ветер не бросает...

Вопрос в другом: кто он такой, чтобы кому-то что-то не давать? Да, депутат от Радикальной партии Олега Ляшко, да виннитчанин, да, бывший командир «Айдара»...Но не собирается же он приводить сюда свой батальон, чтобы наводить порядок? В Виннице ведь, хоть и конфликт между властями, но и губернатор, и глава облсовета пока на месте.

Не был сведетелем разговоров Мельничука с противостоящими сторонами. Но картинка, показанная СМИ, намекает: приехал из Киева ревизор, он разберется и вынесет правильное решение. Мельничук, вроде бы даже обращение к Петру Порошенко написал. Со своими выводами о том, что же происходит на родине Президента и спикера парламента.

Может быть ему кто-то поручал? Но кто? И почему именно Мельничуку?

У каждого подобного конфликта есть свои корни, есть такие и в Виннице. О них не берусь судить.

Но если оценивать навскидку, то исполнительная власть допустила несколько досадных ошибок, отступлений от принципов демократии. Во-первых, если это правда, что хлебные должности в области и поныне занимают бывшие руководители местных ячеек Партии регионов, то по их судьбам нужно было, как минимум, посоветоваться с ветеранами местного Евромайдана. Во-вторых, если пропрезидентские и проспикерские силы, действительно, объединились с бывшими регионалами, чтобы сменить главу облсовета, то и это нельзя назвать удачным ходом. В-третьих, ошибкой было не пускать на сессию, где готовились снимать председателя облсовета Сергея Свитко, его сторонников. (К тому же под странным предлогом, что в списке не были отмечены их паспортные данные). В-четвертых, смешна аргументация запрета на массовые акции 7 декабря: мол, на востоке страны были объявлены выборы.

Дело не в том, за кем из винницких начальников большинство. Дело в том, что опасно игнорировать меньшинство. Особенно, если в нем - множество вчерашних майдановцев.

Пару дней назад в эфире у Саввика Шустера один из лидеров российской оппозиции Гарри Каспаров сказал о феномене украинского Майдана одну очень интересную вещь: «Украинцы со времен неполного президентства Кравчука осознали возможность поражения власти». Поэтому попытки ее народного свержения так просто не остановить.

Это касается и Винницы. На самом деле, чтобы остановить конфликт, надо лишь вернуться к демократии. Но именно это, порой, и сложно. Ведь в нашей стране демократия редко выходит за границы симуляции. Самые животрепещущие вопросы - распределение госсредств, раздел рынков, собственности и земли - у нас решаются в обход демократических инструментов, кулуарным сговором промышленно-финансовых элит.

Когда говорят, что главный враг демократии - диктатура, это не совсем правда. Главный враг демократии - олигархия.

...Три вещи правят миром: деньги, сила и свобода. И у них есть три выражения в политике: олигархия, диктатура и демократия. У них разные между собой отношения, почти такие, как в известной игре на пальцах: камень, ножницы, бумага. Демократия побеждает силу, но не может победить деньги. Сила побеждает деньги, но пасует перед стремлением к свободе...

Разве наш первый, оранжевый, Майдан подавили силой? Нет, его лидеров элементарно прикупили олигархи. А потом уже Янукович, чтобы прибрать олигархов к рукам, начал строить диктатуру.

Когда-то один из правителей древнего Карфагена насмешливо заявил: «Мы не будем завоевывать Рим, мы его купим». И, знаете, почти купили. Причем едва не вырвали самое серце демократии - римский сенат. Патриции, получив от врага взятку, потребовали перемирия. И только чудаковатый сенатор Катон продолжал настаивать: «Карфаген должен быть разрушен». И сила в конце концов победила деньги.

Не за этим ли прибыл Мельничук со товарищи в Винницу?

...А теперь вернемся на несколько дней назад и вспомним парламентський демарш бывшего сотника Владимира Парасюка, нервно отреагировавшего на слова: «Здесь тебе не Майдан».

Похожее в зале заседаний ВР мы видели не раз. «Молодые и чистые» взлетев на трибуну, пытались бороться со «старым и заскорузлым». Но побеждало, обычно, заскорузлое. Тихой сапой, незаметным пропихиванием «нужных» законопроектов, ползучим накоплением послушных тушек. Побеждало потому что, за ним стоял непробиваемый и неисчерпаемый ресурс - деньги. А за молодыми и чистыми не было ничего, кроме пары-тройки соратников и надежды на грядущий где-то далеко Майдан.

За последний год все изменилось радикально. И если за оппонентами Парасюка стоит всемогущий Золотой телец, то за самим Парасюком сегодня не менее могущественный Марс - десятки тысяч добровольцев. Людей вооруженных, решительных и не прощающих предательства.

Аксакалы парламентаризма эту опасность почувствовали и посоветовали сотнику протестовать в цивилизованной форме. Нельзя, дескать, показывать врагу, что у нас свои ссорятся со своими.

Все это правильно. Но вот незадача: у сотников и комбатов нет возможности проявлять свой парламентаризм по-другому.

Неустрашимый Борислав Береза похвастался в ФБ, что стал зампредседателем парламентского комитета по борьбе с коррупцией и пообещал: «Через сопротивление «старой гвардии» и новых «любих друзів», через вопли и крики, но мы разорвем эту коррупционную машину». Кто-то из симпатиков Березы откомментировал: «Муравьи смогут победить слона?»

Как вы думаете, почему так уверенно себя чувствуют в чуждой им депутатской среде бывшие соратники Януковича? Почему весел Шуфрич, агрессивен Павленко и так уверен в себе Левочкин? Потому что за ними стоят деньги. И не только их собственные, задекларированные при выдвижении в депутаты. Но и - деньги Путина. Если не в прямом смысле, то в переносном - нынешняя просепаратистская оппозиця - это ключик к камере хранения неисчерпаемых путинских ресурсов.

Деньги в нашей стране могут многое. Даже больше, чем мы себе можем представить. Это и есть власть олигархии.

Олигархия мимикрирует под демократию. Она подстраивается под соблюдение процедур, потому что подменяет мотивации этих процедур. Она покупает тех представителей демоса, которые контролируют процедуры. И демократия начинает пожирать саму себя.

Стопроцентно по букве закона, но в разрез со всеми заверениями выдвиженцев Майдана, в руководство комитетов ВР попадают «герои 16 января» (те, кто голосовал за «диктаторские законы»). Целых десять человек. Их потребовали исключить, даже поправку внесли при голосовании. И не последний человек в команде президента Юрий Луценко обещал, что поправка учтена... Но посмотрите на сайт Верховной Рады: вся десятка осталась при должностях!

И хорошо бы, только Шуфрич да Мирошниченко доказывали, что это так надо. Но и наши европейские друзья нас не понимают. «Правильно распределять обязанности между партиями большинства и оппозиции» учит нас глава представительства ЕС в Украине Ян Томбинский. И попробуй объясни ему, что это не оппозиция никакая, а «финансисты сепаратистского Лугандона».

Есть буква закона, а есть дух. Юристы, отрабатывающие большие деньги, дотошно соблюдают букву, а демос, интуитивно чувствующий дух, но запутавшийся в процедурных моментах, начинает помышлять о живительной силе вооруженных легионов.

Это очень плохо, друзья, и очень опасно!

Все мы, включая власть, не понимаем, что диктатура к нам придет не в качестве контрреволюции Ахметова и Фирташа, не с Печерских холмов и не из России.

Диктатура придет, как защита демократии от олигархии. И будет таковой принята народом. Что уже не раз бывало в истории.

Что же делать?

Нельзя уничтожить деньги. Потому что идеей можно мотивировать не более 20 процентов людей, а для 80-ти главный мотив - заработок, выторг, прибыль. Бизнес - разный, большой, малый, олигархический и даже «новоросский» (они ведь готовы продавать нам уголь!) -просто необходим для восстановления страны. Бизнес - это возможность договариваться. И бизнесу нужны гарантии, а потому он всеми силами лезет во власть.

Как писал историк Лев Гумилев, после революции, которую осуществляют пассионарии, приходят так называемые «гармонические личности». Это не те, кто разносторонне развит. Это - по версии ученого - те, кто всеми путями пытается обогатиться. Но вместе с этим и восстанавливает страну. Без них нация обречена.

Вот только надо сделать как-то так, чтобы они знали свое место. Чтобы не сильно тянули меха своей «гармонии» на себя, не зарывались, не жили в роскоши, когда народ страдает. Поэтому они и должны бояться таких как Мельничук, Парасюк, Береза, Семенченко...

Но важно и другое, чтобы человек с автоматом тоже испытывал страх. Боялся посягнуть на демократию. Чтобы не пришел как матрос Железняков указывать, что он «даст», а что «не даст». Иначе - конец.

Как добиться такой гармонии? Это вопрос!

Информация о материале

15 января Нацсовет по вопросам телевидения и радиовещания в срочном порядке, по поручению секретаря СНБОУ возьмется за скандал, разразившийся вокруг «Интера».

Почему российский голубой огонек с Кобзоном, Газмановым, Басковым и прочей попсой на украинском канале так взбудоражил народ в праздничные дни? Некоторые аналитики увидели в этом попытку власти увести от «главных» проблем наступившего года - курса гривни, веерных отключений и голода в Луганске.

Мол, нашли проблему! Не нравится Кобзон - не смотрите!

Если бы все так просто! Дело ж не в личной симпатии или отвращении - действительно, можно зажмурить глаза и отключить звук. Тут другое - нас эта откровенная демонстрация, этот плевок в лицо общественному мнению не на шутку встревожил. Каким-то шестым чувством мы заметили опасность. Так бывает, когда враг переходит границу. Пусть где-то далеко, у Луганска, пусть в незначительном количестве. Но это - вторжение. И не аргумент, что кобзонов и повалий «на ура» воспринимает значительная часть нашего населения. Путинские танки тоже встречали с цветами. Именно это больше всего и тревожит - в потерявшую неприступность крепость легче проникнуть врагу.

Как люди, стремящиеся в Европу, мы уговариваем себя: надо беречь свободу слова, уважать чужое мнение. Но чувство тревоги не оставляет. И правильно делает.

Выбор между свободой и безопасностью издревле разрывает человека. Молодые крепкие мужчины катастрофически желают свободы, а женщинам, детям и старикам, как воздух, необходима безопасность. А кто же может им ее обеспечить, как не молодой крепкий мужчина?

Философы ХIХ века дали рецепт. Свобода, это не камень, беспрепятственно скатывающийся под откос. Настоящая свобода, как сформулировали ее Гоббс и Гегель: это когда человек поступает по зову долга и не щадит собственной жизни во имя святых, хотя, казалось бы, и эфемерных вещей - таких как вера, мораль, нация, цивилизация. В этом смысле, самые свободные люди - это киборги донецкого аэропорта, готовые сложить головы за нашу с вами безопасную жизнь.

Но если приложить эту формулу к пространству «свободы слова», то высшим проявлением надо признать свободу ее добровольного ограничения. Спорное утверждение? Поставим вопрос по-другому: готовы ли мы поступиться частицей свободы, чтобы народ наш не попал в рабство к тирану?

Развитые демократические страны не боятся этого феномена, названного теоретиками «общественной цензурой». В отличие от государственной цензуры, цель которой - сохранить у власти определенную группу людей, общественная цензура заботится о сохранности и цельности самого общества.

И общество задействует это оружие, если возникает угроза его целостности.

Разные путинские комики, типа Задорнова, высмеивают пресловутую американскую политкорректность. А ведь это тоже своеобразная цензура, с помощью которой социум оказывает давление на свободу слова, защищенную пятой поправкой. Только таким образом, в упаковке политкорректности, может реализоваться свобода самовыражения в либеральном обществе.

Вот мы и пришли к парадоксальному выводу: несвобода - залог свободы?

Хорошо это или плохо? Ни то, ни другое - это историческая данность. Когда нет ее - человеческая общность рассыпается.

Во время войны общественная цензура неминуемо ужесточается. Владельцы масс-медиа и журналисты, которые этого не понимают и продолжают жить мерками мирного времени, вполне могут попасть в разряд изменников, отмыкающих тайные ходы своих крепостей для вторжения.

Во времена второй мировой в Англии была официальная цензура. Но она касалась только разглашения военной тайны и не распространялась на свободу мнений. Однако, газета «Дейли Миррор», опубликовавшая карикатуру, которую общественность расценила как «пораженческую», едва не была закрыта решением суда. И заметим, это было издание, поддерживавшее премьер-министра Уинстона Черчилля. А коммунистическую газету, назвавшую войну Англии с гитлеризмом «империалистической», таки прикрыли на полтора года. И это в Англии - цитадели демократии.

И мы ведь тоже находимся в состоянии войны. Где нас - и воинов, и мирных людей ежедневно и круглосуточно расстреливают из всех видов оружия массового поражения. Где залпы падают так кучно, что от осколков не скрыться никому. Это - тотальная информационная война.

Удивительно, но большинство из нас воспринимают термин «информационная война», как некую метафору. Мол, какая война - если у нас перемирие и обмен пленными, если наши власти ведут переговоры с Путиным, покупают у него газ и электричество... Даже в Минобороны, как говорилось на недавнем круглом столе в Укринформе, не воспринимают в полной мере опасность такой войны, отмахиваясь от идеи создания специального «Командования информационными операциями». Может у генералов мозг так устроен: война, это когда обязательно палят из пушек?

А ведь мы знаем уже, что такое гибридная война. Она и на войну-то, такую, как показывают в кино, не похожа. А люди гибнут. Информационная война - она еще менее отличима от мира. Почти как бактериологическая, когда начинается с насморка, а потом - поголовный мор. И никто не понимает, что война. Ведь жертвы не от огнестрела же!

И самое страшное, что, как в той же бактериологической войне, в информационной жертва на каком-то этапе сама становится орудием, «средством доставки поражающего фактора». Она все так же требует «свободы слова». Но какая свобода у орудия? Разве что в рамках тактических задач, поставленных перед ним хозяином...

Мы уже все наполовину больны, а все думаем, что это простуда, с которой справимся безо всяких лекарств. Ибо «дух наш силен, а иммунитет непоколебим». Но уже был инфицирован и отторгнут Крым. Уже попали в зависимость упивающиеся киселевщиной, больные на всю голову наши земляки на востоке.

Попытки ограничить интоксикацию общественного организма вызывают массовое недовольство. Но у кого? У разносчиков инфекции.

И когда мы укрываемся за своими фанерными щитами, враг упрекает нас в неправильном ведении войны. Тролит за каждый наш шаг по защите сознания наших людей от информационной инвазии. При том, что исходят эти упреки от впадающего в тоталитаризм государства, свертывающего последние ошметки свободы слова. И, тем не менее, мы виновато, и потупив взор, оправдываемся.

Если не отвечать на тревожный сигнал общественной цензуры, общество будет разложено и уничтожено.

Как отвечать? Конечно, забрасывать офис телеканала камнями - не лучший способ. А скорее - худший. Скоропалительное заявление из стен СНБОУ - рассмотреть и отобрать лицензию - тоже. На самом деле, «Интер» может отбиться в любом суде, а тем более, в нашем. Ведь ни понятия «состояния информационной войны», ни принципы защиты информационного пространства в условиях такой войны в нашем законодательстве не прописаны. Мы не то, что проигрываем информационную войну, мы ее вообще не ведем - признают все вменяемые медиа-эксперты.

Чтобы реально ответить на вызов, нам, как ни банально будет сказано, срочно нужен закон с радикальным содержанием. Например - «О введении положения тотальной информационной безопасности». И в первом же пункте надо без обиняков перечислить признаки информационной войны, действия населения при получении »информационной травмы» или «пропагандистского заражения», меры первой помощи, которую население должно оказывать «инвалидам российского телевещания». Ну что там еще - в пособиях по защите от оружия массового поражения, которые наше поколения изучало на уроках ГО в школе?

Стоит скрупулезно и сверившись с общественным мнением, перечислить всю ту массу требований которые надо предъявлять к СМИ в стране, пребывающей в горячей стадии информационного конфликта.

Тут придется попотеть. Хороша идея Юрия Стеця о расширении понятия «персона нон грата» на информационное поле. То есть, если какой-то российский деятель невъездной, то и на экране телевизора он не должен присутствовать. Тут многое надо решить: если некто Михалков подло высказывался об Украине, то можно ли показывать фильмы его участием? «Свой среди чужих...», например, или «Статский советник»? И не расценят ли появление фильма с другом Путина толстяком Депардье как пощечину общественной морали?

Глянем глубже: кто и по каким критериям должен определять приемлемость или неприемлемость того или иного персонажа на телеэкране или в прессе?

Мы как-то неосмотрительно отдали это право на откуп СБУ. Не слишком ли доверились? СБУ сугубо карательная организация, ей поручи - наштампует сотни и тысячи запретов. Все ли они будут обоснованы? Не выплеснем ли с водой ребенка? Надо не забывать, мы - демократическое общество...

И уж что никак не по силам СБУ и прокуратуре - это выстроить своеобразный лингвистический, стилистический коридор для СМИ, в рамках которого допустима критика. Речь о той же таки политкорректности. Понятно, что «хунта» (в отношении нашей власти), «государственный переворот» (в отношении Майдана) - в наших СМИ должны быть запрещены. Ну, а как быть с «антинародным режимом» - словесным штампом, припасенным в арсенале любой оппозиции? В Британии во время войны такое высказывание в отношении правительства Ее Величества считалось подсудным.

Ну, а если человек просто сомневается в законности смещения Януковича? Он враг?

Нельзя в законе выписать все. Война вещь очень динамичная, ситуация меняется ежечасно. Пропагандистские войска Путина не дремлют. Оставить все на усмотрение силовиков - контрпродуктивно, уставов по ведению информационной обороны у нас еще не придумали. Да и опасно это для наших свобод - люди в погонах непривычны к демократии.

Тем более, что, как уже говорилось, если цензуре у нас быть, то только общественной. А значит, и решения должно принимать общество. Или его полномочные представители, чутко реагирующие на смену общественных настроений. Знающие эксперты, моральные авторитеты, не засвеченные в коррупционных скандалах. Прецедент есть - девятка, избранная для назначения главы Антикоррупционного комитета.

Коллегия эта не должна никого наказывать или запрещать. Но обязана генерировать тренды, и давать экспертную оценку публичным действиям и заявлениям. Не с точки зрения закона - это прерогатива судов, а с позиции общественной морали. Влиятельность этого общественного органа должна заключаться в том, что ее выводы, как компетентного коллективного эксперта, окончательны и обжалованию не подлежат.

Скажете: нечто подобное у нас уже есть. Или было. Да, это - Экспертная комиссия по защите общественной морали. Та самая, которую, как рудимент тоталитаризма, под всеобщие аплодисменты было решено распустить в конце нынешнего года. В аккурат перед приснопамятным голубым огоньком. А жаль. Иначе просьбу секретаря СНБОУ Турчинова можно было выполнить, не мешкая. Кстати, и закона особого не надо. Есть такой. И называется - «О защите общественной морали».

В поправках к закону, внесенных несколько лет назад, и так и не проголосованных, говорилось, что украинцы имеют право на »информационное пространство, свободное от материалов, представляющих угрозу физическому, интеллектуальному, моральному и психологическому состоянию человека». Противоречащими общественной морали признавалась информация содержащая «пропаганду войны, насильственной смены конституционного строя или территориальной целостности Украины, терроризма, национальной, рассовой и религиозной розни, ксенофобии, украинофобии, антисемитизма, фашизма и неофашизма, унижающая нацию или личность по национальным признакам, пропагандирующая неуважение к национальным и религиозным святыням, насилие» - и т.п.

Хватило бы на десять кобзонов. Но отвергли. Якобы, все это нарушало международные конвенции о беспрепятственном распространении информации...

Добеспрепятствовались.

Автор этих строк убежденный сторонник свободы слова. И готов защищать ее, когда станем сильными и победим. А чтобы победить, надо для начала научиться обороняться. И в информационной войне тоже. И отбросить чистоплюйство. Мало нам позора было под Славянском и Краматорском, когда вояки наши боялись стрельнуть в «братьев по крови». А Гиркин и Бес ни секунды не сомневались, прошивая очередями наших переговорщиков из «Альфы» и вспарывая животы мирным людям.

P.S. Вчера грянул теракт во Франции, когда за вполне безобидную карикатуру на какого-то далекого вождя исламских фундаменталистов были расстреляны журналисты и художники еженедельника Charlie Hebdo. Я подумывал отложить этот материал - рассуждать о цензуре, даже общественной в те минуты показалось неуместным.

Но потом все стало на свои места. Разве то, что произошло, это не попытка определенной морали и идеологии агрессивно утвердиться на чужой территории, в информационном пространстве другого, суверенного государства? Разве это не информационная война, жертвы которой со временем сами стали реальными убийцами?

Стотысячные демонстрации в поддержку еженедельника, готовность коллег из ведущих СМИ возобновить его выпуск, смею надеяться, показали: уважающее себя общество не позволит устанавливать в своем мире чужие порядки. Даже если за это придется платить собственными жизнями.

Информация о материале

Верховная рада приняла в первом чтении и в целом закон об отмене внеблокового статуса, выполнив тем самым одно из положений коалиционного соглашения. Документ собрал 303 голоса - конституционное большинство ВР. И, определенным образом, такая поддержка отражает настроения народа, ведь убежденных противников сближения с НАТО в Украине остается все меньше.

Закон еще до принятия вызвал нервную реакцию Москвы - российский премьер уже объявил, что внеблоковая Украина автоматически будет внесена в число возможных военных противников РФ.

Но давайте попробуем разобраться без эмоций: что же на практике означает отмена внеблокового статуса?

Старый статус на новый лад

Прежде всего - и этого нельзя не подчеркнуть - эмоциональное заявление Дмитрия Медведева не имеет никаких оснований.

Отмена внеблоковости (для кого-то - к сожалению, для кого-то - к счастью) не означает, что Украина возобновила движение к членству в НАТО. Более того, несмотря на существующий стереотип в обществе,

наличие этого статуса НЕ ОЗНАЧАЛО, что Украина приостанавливает сближение с НАТО.

Собственно, наш «внеблоковый статус» изначально был примером того, как Украина (в том числе - во времена Януковича) умеет создавать размытые международные обязательства. Дело в том, что в международном праве четкого понятия «внеблоковости» не существует. В законе о внешней и внутренней политике образца 2010 года также не содержалось подробного определения этого термина.

Киев всегда ссылался на то, что этот термин «общепонятный», что давало возможность манипулировать им, де-факто продолжая тесное сотрудничество с альянсом.

Знаете ли вы, что в штаб-квартире НАТО в Брюсселе еще во времена Януковича работало полдюжины украинских офицеров? Нет, не в посольстве Украины, а собственно в NATO HQ.

«Мы работали над вопросом совместимости украинской армии с натовской. Просто в период так называемой «внеблоковости» это не афишировалось и никто (из критиков альянса) не задумывался над тем, что мы тут есть», - поделился один из украинских военных с автором этого материала, когда мы случайно встретились в брюссельских коридорах, «на полях» одного из международных событий.

«Будет ли увеличиваться наша численность из-за того, что мы скоро перестанем быть внеблоковыми? Не знаю. Сомневаюсь, если честно», - удивил он меня во второй раз.

К слову, все мы помним, что в начале 2010 года Украина официально стремилась в НАТО - этот курс поддерживал и президент, и премьер (и, иногда, также председатель Верховной рады). Означает ли это, что после 2010 года мы хоть в каком-то смысле отдалились от альянса?

Вовсе нет!

Процитирую разговор со спецпредставителем генсека НАТО, бывшим пресс-секретарем альянса Джеймсом Апатураем, которого считают лучшим специалистом по украинскому вопросу в офисе генерального секретаря.

«У НАТО было хорошее сотрудничество с Украиной до 2008 года, когда вы стремились к членству в альянсе. Между тем, после 2010 года, когда вы объявили о внеблоковом статусе, мы достигли еще больших успехов в сотрудничестве с Украиной, как ни странно...» - заверил он.

По словам Апатурая, не стоит ждать существенных практических изменений именно из-за отказа Украины от внеблоковости. Если что-то и изменится - то из других побуждений.

А следовательно, нынешнее решение Верховной рады может быть поводом для реакции России ТОЛЬКО в случае, если РФ ищет повод «отреагировать»

Хотя, будем откровенны, это - не большая новость. Зарубежные эксперты, дипломаты и чиновники уже привыкли подшучивать над «искренностью» российских лидеров.

Фиксация вектора

Но означает ли это, что Украина не получает ничего от решения об отказе от внеблоковости.

Нет, это не так.

Решение Верховной рады было необходимо не потому, что его принятие принесет государству какие-то приобретения, а потому, что его непринятие привело бы к значительным потерям.

Прежде всего, конечно же, речь идет об имиджевых проблемах - потере доверия. Но в конце концов - и это не секрет - проблемы доверия в отношениях с западными партнерами конвертируются в финансовые потери.

Дело в том, что украинские чиновники (включая президента и премьера) уже длительное время, месяц за месяцем, в частных беседах и официальных заявлениях говорили о намерении Украины готовиться к возможности полноценной интеграции в НАТО.

То, что ВР тянула с рассмотрением решения об отмене внеблоковости, вызывало у западных партнеров вопрос - так стоит ли доверять украинской власти, если она не выполняет даже те обещания, которые повторяла столько раз?!

Итак, теперь решение принято. И возникает вопрос - что дальше? Какими будут отношения Украины и НАТО - пусть не сейчас, но через 5, 10, 15 лет?

Ответа нет ни у кого.

В альянсе есть те, кто не устает напоминать о решении Бухарестского саммита НАТО, который четко и недвусмысленно - отвечая на заявку Киева и Тбилиси - заявил: «Украина и Грузия будут членами альянса».

Но не сказал, когда.

Тогда, в 2008 году, это решение было воспринято как дипломатическая пощечина, ведь Украина стремилась к большему - предоставлению плана действий относительно членства. И сейчас для украинских дипломатов эта обтекаемая формула - спасительная зацепка. О ней можно и нужно упоминать, требуя дальнейшего сближения.

Между тем, ВСЕ решения в альянсе принимаются исключительно по принципу консенсуса, а потому достаточно голоса «против» от одной страны, чтобы заблокировать любое встречное движение Киева и Брюсселя.

Как правило, в качестве этого «голоса против» выступает Германия.

«Я вижу партнерские отношения между Украиной и НАТО, однако не членство», - заявил глава МИД ФРГ в конце ноября. И хотя уже на следующий день генсек альянса Йенс Столтенберг выступил с упреком в адрес своего коллеги, изменить позицию Берлина он не в состоянии.

Но есть хорошая новость. Точнее, совет. От главы МИД Литвы, а в прошлом - посла этой страны при НАТО Линаса Линкявичюса. Литва является членом альянса с 2004 года.

«Это членство нам не с неба упало. Нам пришлось многое сделать, чтобы оно стало реальностью.

И, кстати, мне это лично говорили, что мы никогда не станем членом НАТО - то же самое, что сейчас слышит Украина. Все это было..

Но, как видите, это не является непреодолимым препятствием», - рассказал он в интервью «Европейской правде».

Шведский мотив

И, напоследок, еще об одном мифе.

Существует стереотип, что нынешние программы помощи НАТО Украине не имеют ничего общего с подготовкой к вступлению. Это и так, и вместе с тем не так:)

«Вы не найдете ни одного чиновника в альянсе, который бы признал это под запись, в разговоре для публикации. Но на самом деле все они прекрасно знают, что такая работа идет. В частности, трастовые фонды НАТО для Украины, наполнение которых сейчас готовится, посвящены именно этому - адаптации Украины к натовским стандартам», - пояснил один из дипломатов, общавшихся с «Европейской правдой».

«В значительной степени наша работа посвящена тому, чтобы повысить в Украине то, что мы называем NATO readiness (готовность к НАТО, совместимость с НАТО)», - признается в разговоре не под запись один из высокопоставленных чиновников альянса, ответственный за деятельность «трастовых фондов для Украины».

Но тут же добавляет: «Только не думайте, что это является главной целью. Нет-нет. Наша цель - повысить качество работы вашего военного ведомства, а не подготовка к членству».

Собственно, такое направление сотрудничества является идеальным, так как удовлетворяет всех - и тех, кто искренне стремится к членству, и тех, кто не хочет участия нашего государства в альянсе, но болеет за обороноспособность наших вооруженных сил.

Потому что - как ни странно это звучит, - если последний шаг будет сделан, то появится возможность сделать и первый.

«Знаете, что нужно для вступления Швеции в НАТО? Принять политическое решение о присоединении и направить в штаб-квартиру, в Брюссель, своих представителей.

И все, больше ничего. В остальном они полностью готовы к членству.

Есть и политическое соответствие требованиям альянса (развитая демократия), и военная совместимость. Это тот путь, которым мы должны идти», - признался как-то в разговоре со мной украинский дипломат.

Закон, принятый Радой во вторник, ставит задачу, подобную «шведской». Украина декларирует цель «углубления сотрудничества с Организацией Североатлантического договора для достижения критериев, необходимых для членства в этой организации».

Цель - не членство, а достижение критериев.

Так, возможно, решение Верховной рады и является шагом именно по такому, шведскому пути?

Информация о материале

В течение буквально недели в центре наиболее громких скандалов оказались ни коррупция в Генеральной прокуратуре с Министерством обороны, ни бюджетный процесс и даже ни лоббистские интересы олигархических кланов, а добровольческие подразделения и их командиры, избравшие политическую карьеру.

«Война» на дорогах

Сложно было не заметить взаимосвязь между двумя событиями середины декабря. Сначала представители добровольческих батальонов обвинили Фонд Ахметова в том, что под видом гуманитарных конвоев в зону АТО отправляются товары для членов незаконных вооруженных формирований. Буквально через несколько дней в СМИ и соцсети были запущены фрагменты видео- и фотосъемки, якобы доказывающие, что командир батальона «Донбасс» Семен Семенченко принимал участие в захватах административных зданий в Донецке еще в марте уходящего года (и вообще является чуть ли не одним из сооснователей самопровозглашенной республики).

Чуть позже в эпицентре скандалов оказались бойцы батальона «Айдар». Сначала — как «похитители» гендиректора «Укрспирта» Михаила Лабутина (подозревается в растрате госсредств и уклонении от уплаты налогов), которого сами же «айдаровцы» и охраняли в больнице. Позже — как организаторы избиения водителя на Бориспольской трассе.

От внимательного наблюдателя не ускользнуло бы и то, что параллельно в СМИ проскальзывала информация о якобы происходящих в зоне АТО перестрелках между различными «группировками» добровольцев.

При этом сложно не обратить внимание еще на одну деталь. Семен Семенченко и комбат «Айдара» Сергей Мельничук в парламенте представляют соответственно фракции «Самопомощи» и «радикалов» — «младших» и довольно строптивых участников парламентской коалиции. И можно предположить, что без политического подтекста тоже не обошлось.

А вот еще нюанс: именно в тот день, когда разгорелся скандал вокруг драки на Бориспольской трассе, Мельничук зарегистрировал в Верховной Раде сразу четыре законопроекта, касающихся взаимоотношений между банками и должниками. Заявленная цель нововведений — в связи с девальвацией гривни обязать банки провести реструктуризацию валютных кредитов, ввести мораторий на отчуждение залогового имущества и списать долги погибшим и раненым участникам АТО и членам их семей. В этой связи, пожалуй, можно вспомнить о том, с каким именно олигархом, имеющим отношение к банковскому бизнесу, у РПЛ самые натянутые отношения.

Прошедшие в парламент комбаты активно включились в политический процесс с воодушевлением неофитов, активно заявляя о себе в самых различных сферах: от национальной безопасности — до экономики (но их компетентность в этих вопросах весьма сомнительна). И неизбежно втянулись в активную подковерную возню олигархических кланов за передел сфер влияния.

Не первые и не последние?

Впрочем, проблема стоит еще шире, чем использование комбатов в политических интригах олигархов. Речь о борьбе политиков «старой формации» (а к ним можно причислить практически всех бывших оппозиционеров, пришедших к власти на волне «революции достоинства») с «новыми лицами», олицетворяющими различные социальные движения, заявившие о себе за последний год.

Еще в начале весны мощнейшие репутационные потери понес «Правый сектор», к лету была сведена на нет популярность бренда «Самообороны Майдана». При этом, конечно, нельзя сказать, что «правосеки» и «самооборонцы» были невинными жертвами козней и провокаций. Их неопытность и радикализм привели к массе ошибок.

Кроме того, попавшие в Кабмин по «квоте Майдана» Дмитрий Булатов и Евгений Нищук незаметно завершили правительственную карьеру. Антикоррупционные и люстрационные инициативы Татьяны Черновол и Егора Соболева ожидаемых результатов не принесли. Андрей Парубий ушел с поста секретаря СНБО. То есть буквально за полгода выяснилось, что собственно «революция достоинства» фактически оставила после себя «Небесную сотню», но не новых общественно-политических лидеров. Верхние эшелоны власти оказались плотно оккупированы политиками с довольно долгим и извилистым политическим прошлым. И они весьма ревнивы к потенциальным конкурентам.

Новыми любимцами общественного мнения стали добровольцы, волонтеры и журналисты, частично инкорпорированные в законодательную власть. О добровольцах сказано выше, и в данном случае их фракционная принадлежность
не столь важна — репутационные удары по нескольким комбатам в общественном сознании оборачиваются имиджевыми потерями для всех батальонов в целом. Следует добавить и то, что государство все еще не спешит урегулировать все социально-правовые вопросы, связанные со статусом участника АТО. Иначе не воспринималась бы как позитивная новость о том, что 19 декабря суд в Днепропетровске впервые (!) вынес решение о признании погибшего добровольца участником боевых действий.

С волонтерами, кстати, тоже ситуация далеко не радужная. Лишь 5 декабря был утвержден порядок формирования и ведения Реестра волонтеров АТО — хотя соответствующий приказ Минфина датирован еще 10 октября, а о необходимости его создания речь шла еще летом.

Нерасторопность в решении подобных вопросов — косвенный показатель отношения власти к тем, кто вынужден подменять саму госмашину по причине ее неэффективности.

Информация о материале

Шок. Этот медицинский термин, пожалуй, наиболее точно отражает настроение большинства педагогов и ученых после обнародования проекта Госбюджета-2015. Руководство Министерства образования и науки буквально до последнего момента удерживалось от подробных комментариев, надеясь договориться с Минфином. Достичь ожидаемого компромисса так и не удалось. Более того...

Коллизия, разыгравшаяся в среду на расширенном заседании парламентского комитета по вопросам образования и науки, раскрыла некоторые методы бюджетообразующей «кухни». На вопрос, по чьей инициативе расходы на науку были существенно урезаны по сравнению с ожидаемыми (т.е. такими, что уже были секвестрированы), присутствующий на заседании заместитель министра финансов Владимир Матвийчук заявил: «Я утверждаю: Министерство финансов не вносило предложения о сокращении расходов на науку. Мы просто поддержали».

От ответа на вопрос, с чьей подачи появились новые цифры, Матвийчук уклонился, переведя стрелки на МОН.

Заместитель министра по вопросам науки Максим Стриха в беседе с журналистом ZN.UA не скрывал возмущения: «Насколько мне известно, вопрос о сокращении бюджета науки возник на заседании Кабмина. Было дано указание срезать 2,5 млрд грн. Нам буквально выкручивали руки, звонили: подайте предложения по сокращению. Я сказал, что никаких официальных предложений мы вносить не будем. Теперь они пытаются переложить на нас вину за ситуацию... Цифры, которые появились в проекте бюджета, стали для нас полным шоком. И если их примут, я буду вынужден уйти в отставку, поскольку не могу присутствовать при ликвидации университетской науки».

Бесспорно, ситуация с государственными финансами сейчас критическая. И все, в том числе педагоги и ученые, относятся к этому с пониманием, готовы в который раз затянуть пояса.

Но, по мнению М.Стрихи, «в последнюю очередь нужно урезать статьи расходов, имеющих отношение к развитию, и те, что в случае сокращения приведут к разрушению целых отраслей. Поэтому министерство, получив предложение сократить 3,4 млрд грн, восприняло это крайне болезненно. Мы просили одного — дать возможность самим определить сферы, где можно что-то сокращать. Но Минфин, к сожалению, решил самостоятельно определять, что урезать. Понятно, что если Минфин по своему усмотрению взялся сокращать расходы на науку, то многие научные направления могут не дождаться лучших времен. Последствия такого подхода при формировании бюджета окажутся куда болезненней, чем если бы его разрабатывали со специалистами, реально знающими, где все-таки можно что-то урезать. Хотя мы сейчас в той ситуации, когда уже, так сказать, сало срезано, и резать приходится по живому».

Председатель парламентского комитета Лилия Гриневич отметила, что в бюджете на 2015 г. резко сокращены расходы на науку и образование. Так, МОН, НАНУ и отраслевым академиям расходы по общему фонду государственного бюджета Украины на 2015-й уменьшен по сравнению с 2014-м на 28%. Особенно драматическая ситуация с финансированием отраслевых академий
(см. табл.). На 27% сокращаются расходы на науку вузов.

Секвестрированное будущее, или Не режьте по живому

«Законопроектом прекращается действие большинства важных положений законов в сфере образования и науки, что имеет целью сэкономить бюджетные средства. Однако дважды проведенный секвестр государственного бюджета в 2014 г. уже заложил негативное влияние на отрасль.

На законодательном уровне прекращаются гарантии надлежащего финансирования сферы науки и образования, гарантии государства на получение полного общего среднего образования на бесплатной основе, гарантии социальной защиты учащихся, педагогических и научных работников. Разрушаются сложившиеся годами конституционные гарантии современного развития образования и науки. Все это выглядит не как кризисные меры, а как этап внедрения новых подходов к образовательной и научной политике, не отвечающих современным мировым тенденциям и положениям Коалиционного соглашения».

Такая тревожная констатация вызывает вполне закономерные вопросы. Как выжить учителю, ученому при тотальном урезании всего и вся? Будет ли педагог иметь мотивацию «сеять разумное, доброе, вечное» при том, что нагрузка возрастет, а предусмотренные законом надбавки будут урезаны?

Заместитель министра финансов уверял, что «ни одно решение правительства не приведет к уменьшению оплаты труда. Не должны быть сняты надбавки также за педагогическую нагрузку». Но это лишь пустые обещания. Одиозный законопроект об экономии на социальных расходах (№1577) получил много замечаний членов профильного комитета, а отдельные его нормы народные депутаты считают вообще неприемлемыми. Поэтому неудивительно, что на следующий день парламент его отклонил, отправив на доработку.

В частности, парламентский комитет категорически не поддержал предложенной Минфином в законы об образовании нормы, согласно которой условия оплаты труда работников школ устанавливаются Кабмином. «Исключение законодательно установленных гарантированных выплат за дополнительную педагогическую работу и установление условий труда Кабинетом министров Украины приведет к неконтролируемой потери или существенному необоснованному уменьшению», — сказано в решении комитета.

Абсолютно неприемлемым народные депутаты считают предложение Минфина отменить доплаты за научные степени и ученые звания. Комитет против изъятия из Закона «О высшем образовании» положения об обеспечении объемов гарантированного финансирования научной деятельности высших учебных заведений, имеющих статус исследовательских. Изъятие такой нормы нивелирует научную деятельность в передовых университетах, убеждены парламентарии. Расходы на научную и научно-техническую деятельность должны остаться в Государственном бюджете защищенными статьями.

Поиск компромиссов происходил непросто. В некоторых ситуациях представители Минфина упорно отвергали любые предложения, заявляя: «Мы настаиваем на своем». Да, не был достигнут ни малейший компромисс в вопросе бюджетного финансирования отраслевых академий.

Горячо отстаивал свою позицию нардеп Иван Кириленко: «Таким сокращением всех сгоняют в одну яму. Чтобы уничтожить отраслевые академии наук. В России прошли этот этап — чем все закончилось?.. Разграбили все, что только можно было... Не душите науку своими руками! Мы должны ее сохранить. Выделяемые на нее средства — это копейки по сравнению с денежными потоками, проходящими через т.н. налоговые ямы, т.е. выведеными в офшоры ... Вот где нужно искать деньги, а не отнимать их у образования и науки — сфер, закладывающих основы будущего развития».

Владимир Матвийчук парировал тем, что предложил народным депутатам внести изменения, согласно которым финансирование государственных органов осуществлялось бы с возвращенных «офшорных» средств. А сэкономленные при этом средства направить на образование.

Особое беспокойство ученых вызывает п. 9 Заключительных положений проекта Государственного бюджета на 2015-й г.: «С целью эффективного использования земельных участков, находящихся в государственной собственности, органам исполнительной власти, в полномочия которых входит передача в аренду таких земельных участков, Национальной и отраслевым академиям наук обеспечить передачу в аренду земельных участков государственной собственности на конкурентных началах (земельных торгах)».

Кому и в какую аренду — временную или бессрочную, на 49 лет или пожизненную?.. Разрешить некий узаконенный дерибан? Как это случилось с недрами? И что от этого будет иметь собственно наука?

По мнению академика УААН Александра Иващенко, узаконивание такого предложения будет означать потерю базы для научных исследований. Ведь отраслевая наука — прежде всего прикладная. Возьмем, к примеру, выведение новых сортов. Для этого нужны многочисленные полевые исследования в условиях пространственной изоляции. Что это значит? Чтобы не происходило опыления посевов насекомыми от других сортов или гибридов. Для таких исследований нужны тысячи гектаров пашни. Конечно, возникают вопросы об эффективности их использования. Так же, как и в других отраслях, у нас есть проблемы, требующие решения. В государственных интересах и с государственных позиций. Сегодня мы имеем проблемы с поставками газа, а завтра — боже упаси! — можем иметь хлебную зависимость».

«Сейчас на отечественный рынок массово заходят частные иностранные селекционные компании, бюджет которых на селекционные цели в разы превышает финансирование НААН. Однако сорта и гибриды сельскохозяйственных культур иностранной селекции не всегда приспособлены, а иногда и вовсе не пригодны для выращивания в наших природно-климатических условиях. Ярким примером является 2012-й, когда под воздействием экстремальных погодных условий на значительной территории Украины зарубежные сорта и гибриды пшеницы, ячменя, кукурузы, подсолнечника себя полностью дискредитировали по уровню урожайности и качества продукции.

Дальнейшее сокращение финансирования НААН приведет к недополучению высококачественного семенного материала, к срыву посевной кампании. Как следствие — зависимость от иностранной селекции, угроза продовольственной безопасности Украины», — убежден президент НААН Я.Гадзало.

Секвестрация бюджетов национальных академий и науки в целом, несмотря на все потери, может дать и положительный эффект — будет побуждать, наконец, к реальным, а не косметическим реформам. По мнению экспертов, реформа управления наукой должна стать составляющей общего пакета реформ. Наука, особенно аграрная, должна быть не нахлебницей у государства, а ее кормилицей. Тем более что Украина — страна аграрная, и сам Бог велел гордиться перед миром не только роскошным караваем, но и высокотехнологичной агропромышленной продукцией, зарабатывая на этом валюту в государственную казну. Уже давно пора определиться с научными приоритетами, которые получили бы целевое финансирование. Очевидно и то, что академическая наука должна быть более ориентирована на актуальные государственные нужды и задачи. Особенно сейчас, когда Украина в опасности. Государственная власть должна заботиться о науке, как это делает, например, близкая нам Польша. Чтобы средства направлялись на развитие современного образования, прорывные научные проекты и инновации, а не плыли из Украины в офшорные зоны. Чтобы бизнесу выгодно было поддерживать отечественную науку. Чтобы талантливая молодежь не уезжала за границу в поисках лучшей судьбы, а могла реализовать себя на родине.

Так чего нам не хватает?

Информация о материале
  1. Когда мозги похищены «призраками»
  2. СБУ рекомендует украинцам покинуть соцсети РФ
  3. Вся рать. Чьи люди руководят городами Донецкой области
  4. Велено заполнять