Статьи
Один из операторов мобильной связи в Украине сознательно сливает российским спецслужбам данные украинских абонентов. Об этом в интервью газете «Факты» рассказал экс-глава НКРСИ Петр Яцук. По его словам, лишь у одного из украинских операторов есть коммутаторы за границей - они позволяют извне получать данные о местонахождении украинских абонентов, отслеживать их звонки и SMS.
Ранее в комментарии газете «Капитал» Яцук говорил, что проверка НКРСИ еще в апреле выявила несанкционированное вмешательство на сеть «МТС Украина» через российские коммутаторы. Возглавляемая Яцуком комиссия планировала лишить компанию лицензии, однако Кабмин распустил прежний состав НКРСИ.
Яцук объяснил, что в системе сотовой связи есть информационные каналы, по которым идут телефонные переговоры абонентов, и сигнальные — каналы управления сетью. Именно эти сигнальные каналы международного трафика одного из операторов были заведены на два транзитных коммутатора оператора в Санкт-Петербурге и Москве. Экс-чиновник отметил, что если размещать транзитные коммутаторы за рубежом не запрещено, то оборудование для управления сетью должно быть размещено в пределах Украины. И, разместив управляющие элементы за рубежом, оператор нарушил наше законодательство.
В апреле и мае, еще при Яцуке, НКРСИ провела две проверки украинской «дочки» МТС. После первой регулятор потребовал от оператора исправить нарушения, связанные с утечкой информации абонентов. Но вторая проверка показала, что оператор фактически ничего не сделал для обеспечения безопасности собственной сети.
«По состоянию на 13 мая оба транзитных коммутатора все еще находились в России. В свое оправдание оператор уведомил, что ведет мониторинг сети «вручную», отслеживая каждый процесс. Для непосвященных эти объяснения выглядят аргументированно, но для специалистов — нелепо. Как можно вручную отследить процессы, которые совершаются каждую миллисекунду? Миллионы абонентов постоянно совершают звонки, отсылают или получают SMS, обновляют свои гаджеты и так далее. Вывод может быть только один: оператор не выполнил требования госрегулятора», — утверждает Яцук.
Тогда чиновники решили лишить компанию лицензии. Именно это предполагает украинское законодательство в случае, если первое предупреждение оператор проигнорировал. «Были подготовлены все документы, акты (кстати, подписанные оператором) для вынесения на заседание НКРСИ и принятия соответствующего решения. Но провести само заседание мы не успели, поскольку буквально на следующий день был опубликован указ, которым нас просто уволили», — рассказал Яцук. Он предполагает, что увольнение не обошлось без вмешательства руководства оператора.
Дальше расследовать инцидент с вмешательством российских спецслужб поручили новому составу НКРСИ. Один из новоназначенных членов комиссии сообщил «Капиталу», что вопрос, отобрать ли у оператора лицензию, будет поставлен на голосование на ближайшем заседании, однако этого не произошло. «По закону у нас есть 20 дней с момента принятия акта о проведении проверки на принятие решения», — отметил он.
Напомним, что в апреле народный депутат и кандидата в мэры Киева Леся Оробец обвинила «МТС Украина» в том, что оператор «сливает» российским спецслужбам номера украинских военнослужащих. По ее мнению, это может стать основанием для лишения оператора лицензии. Компания опровергла заявления Оробец и заверила абонентов в том, что они могут не беспокоиться за сохранность своих персональных данных. А еще «МТС Украина» постаралась дистанцироваться от российской «матери», делая упор на международность.
- Информация о материале
Начальное и среднее образование остается царством бюрократии, коррупции, показухи и головотяпства. За 23 года украинская школа пережила лишь косметический ремонт, который едва скрывает ее хронические болезни.
Последние пять лет школьной жизни я провел уже в постсоветской школе. Исчезли красные флаги, пионерские галстуки, некоторые произведения из программы по литературе, но образование по инерции катилось «на советской скорости». Помню, как-то в апреле посмотрел на доску объявлений, а там анонсировано интересное мероприятие – «Чистый четверг». Ну, интересное разве что учитывая название, по содержанию это обычный субботник, который еще несколько лет назад назывался ленинским. Впоследствии корявую смену вывесок начал замечать и вне школы. Но именно с нее, как учил букварь, начинается все.
Сейчас, когда отвечаю на вопрос дочери: «Папа, а что вы в четвертом классе по информатике проходили?», то, сдерживая смех, объясняю, что этот предмет «догнал» меня только в десятом и максимум, что мы могли сделать на допотопных компьютерах - написать с помощью языка Basic какой-то набор слов в столбик или строкой. Тут бы и порадоваться по поводу неумолимого прогресса в нашем образовании, но это если не заглядывать за ее фасад.
Как и все госучреждения, школа остается царством бюрократии, коррупции, показухи и головотяпства.
Конечно, есть образцовые учреждения, современные платные гимназии, учителя-энтузиасты, которые даже в отдаленных селах работают добросовестно и по призванию. Но все это происходит скорее вопреки, чем благодаря установившемуся порядку вещей в образовании.
Шесть уроков
Первый жизненный урок, который усваивает ребенок вместе с каракулями в прописях, - двойные стандарты. Образование ведь у нас де-юре бесплатное, де-факто карандашиком в дневнике следует записать, какую сумму и на что надо принести родителям в школу. Родители увидели, деньги занесли, надпись стерли - и ни одна прокуратура носа не подточит.
Первокласснику такая забава может вообще казаться игрой в шпионов, но, по сути, это первый шаг в мир коррупции и неофициальных договоренностей. Сколько еще «открытий чудных» может сделать, например, киевский ученик! Что украинский язык - это для казенщины и «отбывалова» на уроках, а на переменах все, включая учителей, пользуются «модным» русским. Что ни отмеченная должным подарком (на День учителя, 8 марта, день рождения - нужное подчеркнуть) учительница может развернуть террор против своих учеников. Что знания можно получать в двух режимах: кое-как вместе со всеми и качественно за деньги в виде репетиторства.
Второй урок - показуха. Если все ученики принаряженные, на уроке отвечают только отличники, а педагог неожиданно сделался кротким и внимательным, знайте: в школу пришла комиссия. Если в спортзале стало больше мячей и прочего снаряжения, в библиотеке - книг, а в столовой - конфет, скоро выборы и дядя-кандидат демонстрирует свою заботу.
Третий урок - кастовость педагогического коллектива. Бытует миф, что жестокость и насилие пришли в школу вместе с компьютерными играми. Мол, дети предыдущих поколений были добрее, потому что не стреляли в виртуальных монстров, а друг в друга из игрушечного оружия, честно поделившись на «наших» и «немцев». На самом же деле предыдущие генерации школьников не имели такого чуда техники, как мобильный телефон, которым можно заснять драку на заднем дворе. А драки и жестокость в детских коллективах были всегда - загляните во взрослую педагогическую литературу.
Но реакция классического педагогического коллектива стандартного сорта на любой инцидент ожидаема: у нас ничего плохого случиться не может, надо разобраться (за закрытыми дверями), педагоги всегда правы, дети что-то спутали, неосторожно поиграли, ну, может, кого-то родители недовоспитывали, бывает. Страусиная позиция школьных администраций консервирует конфликты, вместо того, чтобы их отрыто разрешать, чем часто вызывает мультипликационный эффект проблем.
Четвертый урок - личности не нужны. Массовое казарменное воспитание коллективом тоже нигде не выветрилось из школы за более чем два десятилетия.
В крупных городах на молодежные особенности моды внимание обращают меньше. Зато в провинции конвейер оболванивания работает безотказно. Когда я заканчивал школу в райцентре в середине 1990-х, то было немало проблем из-за длинных волос - ну советская инерция, что с ней делать? Но когда в 2014-м (!) криворожского парня с оселедцем хотят исключить из школы за прическу, потому что она, видите ли, похожа на «ерокез» (грамматика криворожских педагогов сохранены), то становится даже не смешно.
Пятый урок - примат штампов. В начальной школе некоторые дети открывают для себя полный календарь современных украинских праздников. Например, мальчику, родившемуся в XXI веке, трудно понять, с чем его поздравляют 23 февраля, и девочкам этимология 8 марта вряд ли поняла. Но «традиции» сильнее здравого смысла, и в украинской школе и дальше уважают загадочные даты из противоречивого мира взрослых. Педагогический эффект сомнителен: воспитывается новое поколение тех, кто и во взрослом возрасте будет любить бессодержательные гуляния и выборы за гречку.
Шестой урок - шароварный патриотизм. В так называемом патриотическом воспитании молодежи советской инерции больше всего. «Дедушка Ленин» заменили Шевченко, от казенного культа которого тошнит интеллектуально развитых школьников и тянет зевать остальных учеников.
Примитивные стишки, этнография, густо усеянная предрассудками, гимн и государственная символика - вот стандартный багаж «любви к Родине», который предлагает украинская школа. Правда, здесь есть надежда на быстрое выздоровление: рассказы о Небесной сотне в учебных заведениях, патриотический подъем во «взрослом мире» вызвали неподдельный интерес детей, как итог - даже в выпускных платьях вырисовался тренд к использованию государственной и национальной символики.
Разные детства
Лакмусовой бумажкой современного образования в Украине принято считать количество и модерновостью компьютеров в школе. Это что-то вроде количества тракторов в колхозе лет 70 назад. Чиновники Минобразования - люди, как правило, пожилые, и они сами не так учились (!) работать на компьютерах. Но каждый современный ребенок дошкольного возраста способен справиться (в пределах своих потребностей) с планшетом или лэптопом. Парадоксально: малыш, который еще не умеет читать и писать, может найти в девайсе интересную ему игру или картинку.
Совершенно справедливое суждение о том, что ребенок с легкостью овладевает современную ей технику. В идеале количество компьютеров должно быть равно количеству учеников в школе, а поскольку позволить себе такое может не каждое заведение, то хвалиться администраций компьютерными классами - это вчерашний день. Абсолютное большинство современных детей «вооружена» менее мобильным телефоном, который можно подключить к интернету. Поэтому, вероятно, чиновникам уже следовало бы отчитываться о качестве Wi-Fi в школах, потому что «поголовье» компьютеров само по себе еще ни о чем не говорит.
Качественный доступ в интернет облегчил бы жизнь и сельским школам, где нередко классы информатики обставлены электронными «динозаврами», тогда как у очень многих детей есть вполне приличные мобилки. Но только Wi-Fi сельскую школу не вытащить из средневековья, в котором она застряла.
Отопление, починен крыша, теплый туалет - все эти бытовые с точки зрения городского человека, «мелочи» вынуждены решать директора сельских школ, прежде чем позаботиться собственно об учебном процессе. А его результаты также неутешительны: выпускники сельских школ демонстрируют результаты ВНО в два-три раза ниже, а по иностранному языку - в три с половиной раза (чем по стране в целом - А).
Сказывается не только жалкая материальная база, но и социальная структура современного села. Как свидетельствуют социологические исследования, способность получать высшее образование лучше развита у детей, воспитанных родителями, которые имеют диплом вуза или состояние выше среднего. Вот и получается, что среди сельской молодежи мотивацию к образованию имеют преимущественно дети тех же учителей и фермеров, для остальных же поступление в университет (особенно когда родители такое намерение не приветствуют) часто превращается в приключения в стиле Михаила Ломоносова.
Современные украинские школы - интересный объект для историков ... ХХ века. Это и циклопические здания при мизерном количестве учащихся в селе, и ежегодные ремонты, результаты которых не везде увидишь, и соседство компьютера с удобствами на улице, и, конечно же, педагоги, среди которых нередко встретишь тех, кто в свое время преподавал детям «Малую Землю» Леонида Брежнева, а сейчас ностальгирует по советским порядкам, и значительно моложе - тех, кто был послушным админресурсом за каждого президента уже независимой Украины, тех, кто добросовестно выполнял директивы Дмитрия Табачника и заставлял детей писать сочинения на тему «Я живу в СНГ».
В конце концов, все те, кто, несмотря на непрестижный статус и небольшую зарплату и дальше учит детей, которые с благодарностью вспоминают своих лучших учителей. Те, кто действует вопреки бюрократически недофинансированному-показушному болоту, которое годами всасывало в себя украинское образование.
- Информация о материале
Маленький ветхий магазинчик в центре Донецка. Посетителей практически нет. Меня встречает хозяин магазина Петр, интеллигентный флегматичный мужчина средних лет. "Мы тут сейчас больше как охранники работаем, – почти шепотом сообщает он, хотя подслушивать нас некому. – В последнее время приезжаю сюда сам каждый день, чтобы вдруг чего не случилось. Нас-то пока не трогают, какой смысл? Хотя, других трогать тоже смысла нет, а все равно…"
С тех пор, как представители так называемой Донецкой народной республики стали открыто ходить по улицам с оружием и заниматься откровенным грабежом и мародерством, бизнес здесь начал постепенно сворачиваться.
Закрылось большинство банков, перестали работать автосалоны, многие кафе в центре функционируют с перебоями. Первыми из представителей сферы общественного питания закрылась сеть McDonalds, ее примеру последовали и другие сетевики.
"В какой-то период наш магазин был очень востребован, – рассказывает Петр. – Но как только кто-то видит, что ты востребован, ты начинаешь привлекать внимание мафии, а из этого вытекают известные последствия.
По сути, в Донецке малый бизнес как таковой – это не бизнес. Мы все здесь – самозанятые, а не бизнесмены, потому что ты просто кормишь семью и платишь налоги, а налоговики тебя постоянно терроризируют. Здесь нельзя быть заметным, потому что это просто опасно. Поэтому и творчества в бизнесе быть никакого не может".
Петр переехал в Донецк из западной Украины почти тридцать лет назад, но местным здесь себя не считает. Говорит, что в этом регионе сосуществуют два мира, две совершенно разных культуры, и вряд ли они когда-нибудь смогут сойтись.
"Эти разногласия начались не сейчас, а еще при Советском Союзе, – говорит он. – Когда я приехал сюда из западноукраинского села, то увидел, что здесь люди зарабатывают большие деньги, в отличие от тех зарплат, что видел там. Для меня было удивлением, что там люди, зарабатывающие копейки, умудряются строить хорошие дома и помогать родителям, а здесь люди, зарабатывающие гораздо больше, не имеют ничего. Даже квартиры получены от государства.
У них нет мотивации, желания делать что-то самостоятельно. Их жизнь идет без планов на завтрашний день. И не думаю, что это осознанно".
По мнению хозяина магазинчика, причина всего, что сейчас происходит на Донбассе, – это страх: "Люди живут в страхе, который постоянно развивается. Они не хотят быть свободными, не хотят изменений. На самом деле до того, как тут все началось, их все устраивало. Для многих дальше Донбасса мира не существует.
Нужно понимать, что люди здесь живут по законам зоны. Это видно и по бизнесу. Если узнают, что у тебя нет "крыши", с тобой рано или поздно начнут разбираться. Потому что человека, который работает честно, без "крыши", невозможно взять под контроль. Здесь все должны нарушать, чтобы со всех можно было "стричь". Разве в такой обстановке можно нормально работать?
Когда к власти пришел Янукович, он эту модель управления хотел перенести на всю Украину. Такая Украина полностью устраивала Кремль, так как ее легче было контролировать. К счастью, не все оказались готовы это терпеть".
У Алексея на Донбассе было небольшое машиностроительное производство – изготавливал домкраты и другие механизмы для металлургических и химических предприятий. В штате – пятьдесят человек.
Компания работала на крупнейшие украинские предприятия и даже начала пробиваться на европейский рынок.
Теперь Алексей занимается тем, что переводит предприятие за пределы Донецкой области, хотя и непросто перевезти с места производство и сотрудников.
"О том, что пора тикать, я понял еще в апреле. Сначала появились алкаши и наркоманы с оружием, а теперь – бородатые ребята, профессиональные военные, которых раньше в Донецке никогда не было. Теперь из моих знакомых предпринимателей здесь не осталось практически никого, все перевозят бизнес".
По словам Алексея, ситуация на Донбассе повлияла в первую очередь на схему работы и логистику: "Никто не хочется ни ехать в Донецк, ни выезжать из Донецка. Грузовые машины у сепаратистов – в большом интересе, а рисковать своим транспортом и людьми не хочет никто. Мои знакомые свои машины либо вывезли, либо на время попрятали в подземных парковках. Продают транспорт и квартиры, чтобы окончательно отсюда выехать…
Бизнес процветает только у тех, кто договорился с террористами и кто готов вкладывать долгосрочные инвестиции – они скупают квартиры в Краматорске и Славянске за бесценок, рассчитывая через несколько лет продать их дороже.
Но дело, конечно, не только в осложнении работы. Люди, которые чего-то достигли и умеют думать – понимают, что не хотят и не могут жить рядом с теми, кто истошно вопит: "Россия, Россия!" Это же, по сути, классовая революция".
По мнению предпринимателя, в ближайшее время количество рабочих мест в малом и среднем бизнесе на Донбассе сократится как минимум вполовину. Если то же самое произойдет с крупным бизнесом, начнут останавливаться шахты – это приведет к глобальному социальному и экономическому краху.
Жителям Донецкой области станет элементарно нечего есть. Многие уже перешли на режим жесткой экономии, уже сейчас в регионе чувствуется дефицит наличных средств.
"Девяносто девять процентов предпринимателей поддерживают целостность Украины, – говорит Алексей. – Все думающие люди – бизнесмены, менеджеры, учителя, интеллигенция – остались с Украиной. А тем, кто в этой жизни ничего не нажил умом или руками, терять нечего – зато у них появилась возможность взять автомат в руки и отнять то, что не заработал, у соседа".
Игорь, известный в регионе адвокат, занимающийся защитой интересов крупных предпринимателей, на вопрос о том, что сейчас происходит с бизнесом на Донбассе, отвечает просто: "Да ничего не происходит. Здесь уже нет никого".
Сам он недавно приостановил работу своей юридической конторы в целях безопасности, пока что – временно.
"Донбасс – это регион, который всегда управлялся криминальными структурами, – рассказывает он. – Здесь был создан макет, создававший видимость, будто в регионе проходят какие-то выборы, идет политическая деятельность.
Никаких выборов здесь не было, люди не голосовали. Поэтому сейчас мэры и депутаты не могут повести за собой народ и как-то на него повлиять, потому что знают, что народ их не выбирал, и народ понимает, что эти чиновники – чужие.
Эта ситуация характерна и для России, и для нас, – этакая "Потемкинская деревня", бутафория. Закономерным образом эта деревня начала разрушаться. Ведь если в речку постоянно сбрасывать нечистоты, рано или поздно она исчезнет.
У людей сложилась иллюзия, будто Ахметов может на что-то повлиять. Но как он способен на что-то влиять? Он оказался заложником ситуации, которую сам и подпитывал. Все время людям, которые работают на его заводах, вдалбливали, что киевская власть нелегитимна, что она их обдирает.
А теперь, когда он оказался зажат обстоятельствами, что он может сделать? Признаться, что это было вранье, и призвать людей воевать? Это абсурд – так думать.
Джинн, которого выпустила верхушка, оказался слишком опасным".
По словам Игоря, предпринимателей на Донбассе сейчас практически не осталось, инфраструктура разваливается.
Единственный выход, на его взгляд, – продолжение антитеррористической операции, полная зачистка региона от вооруженных людей: "Нужно расчистить Донбасс и после этого провести здесь настоящие выборы.
Пускай люди выберут настоящих лидеров, которым они доверяют и которые будут нести за них ответственность. А если таких людей мы здесь не найдем, значит, их нужно привезти.
Только в этом случае здесь что-то наладится".
- Информация о материале
Атаки боевиков непризнанных "республик" и другие действия вооруженных отрядов сепаратистов иногда кажутся бессмысленными. Зачем, скажем, было захватывать Центр современного искусства? Откуда такой странный интерес к объектам водоснабжения (стоивший жизни двум ремонтникам компании "Вода Донбасса")? В чем логика размещения блокпостов, которые появляются и исчезают, на первый взгляд, совершенно стихийно?
Иногда бессмысленность усиливается мерзостью содеянного: захватывать эвакуируемых из опасной зоны сирот и инвалидов, под вооруженным конвоем вывозить в Россию автобусы с этими детьми и насильно оформлять их как "беженцев" — это уже нечто запредельное.
Увидеть в этом следы спланированных в некоем командном центре операций сложно. Но только потому, что с координацией у полевых командиров еще хуже, чем у подразделений украинских силовых ведомств, привлеченных к АТО. Причем с украинской стороны жалоб на разгильдяйство и бардак все меньше, а со стороны террористов — все больше.
Тем не менее, боевики по-прежнему — часть большого военного механизма пульт управления которым находится, судя по всему, на северо-восток от эпицентра событий. И кнопки на этом пульте нажимают, реагируя на события, происходящие в Киеве и других столицах.
После инаугурационной речи Петра Порошенко сразу напрашивалось предположение, что ответом на сказанное новым президентом будет усиление конфронтации на Донбассе. Новоизбранный глава государства проигнорировал сделанные в Нормандии предложения "мирного урегулирования" и жестко задекларировал: Украина — это Европа, а Крым — Украина. Плюс позднее Арсений Яценюк достаточно твердо дал понять, что и в самом главном российско-украинском "газовом" вопросе Киев готов твердо отстаивать свои позиции.
Ответ на это мог быть только один — новые бои в рамках идущей на востоке Украины "неконвенционной" войны.
В пылающий костер спешно подбросили охапку хвороста. КПП "Мариновка" в Донецкой области выдержал бой с батальоном "Восток". Боевики оставили пограничникам в качестве трофея БТР и отступили, но часть из них смогла уйти в Россию, где уцелевшие участники боя были разоружены и задержаны пограничниками российскими. Дальнейшая судьба и правовой статус этих людей неизвестны. Во всяком случае, официально ничего сообщалось о том, что РФ предъявила какие-либо обвинения вооруженным нарушителям госграницы.
Атакам подвергался и КПП "Дмитровка".
В Луганской области границей занялись местные донские казаки. Главной опорной базой, где формировались казачьи отряды, стала станица Луганская. Здесь были собраны в один ударный кулак как местные дончаки, так и добровольцы из российского Войска Донского. Местные, впрочем, понаехавших критикуют — необученные, неорганизованные, толку от них никакого, одна морока. Но зато у российских казаков есть одно большое преимущество — в своей стране они получают прямую поддержку из госбюджета, в том числе и на финансирование своих зарубежных "филиалов".
В результате налетов под контролем казаков, по их собственным словам, оказались восемь КПП.
Одновременно с этим другие отряды захватили Снежное и превратили этот населенный пункт в закрытый город: транспорт выпускают, но въезд закрыт.
В это же время спешно сооружались новые блокпосты в Шахтерске, Зугрэсе, Харцызске. Точнее, на отрезках дорог, проходящих через эти города. Дежурили здесь, главным образом, плохо вооруженные, недисциплинированные и слабо экипированные "ополченцы" из местных: на всех — один автомат, униформы нет, да и сами бойцы больше покуривают в тенечке, нежели несут службу.
А вот в Макеевке и на въезде в Донецк, в районе известной резиденции Рината Ахметова "Люкс", блокпосты постепенно разрастаются в настоящие укрепрайоны и военные лагеря. Вокруг появляются палатки, а боевики из приезжих — бородатые мужики "загорелой национальности" — живут, в том числе, и в ботаническом саду, на природе. Благо, погода пока позволяет затянувшийся пикник в обнимку с автоматом.
Множатся блокпосты и на дорогах, ведущих от Донецка на север области — в сторону Краматорска, Горловки, Артемовска. Сюда привлекли всех, кого сумели собрать. Кроме привычных шевронов и повязок батальонов "Восток" и "Оплот", здесь были замечены боевики с нашивками "Русская православная армия" и в форме спецподразделения "Беркут" (старого образца). Слухи о том, что многие бывшие "беркуты" нашли себе пристанище в рядах террористических группировок, получили пусть косвенное, но подтверждение.
К концу недели прояснился смысл всех этих маневров: боевики прокладывают "коридоры" от границы. От захваченных пограничных пунктов к Донецку и от Донецка к зонам боевых действий теперь ведут охраняемые трассы. Прибывающие на "западный фронт" бойцы из России попадают на подготовленные и укрепленные маршруты.
Трассы эти, как выяснилось, предназначены для двустороннего движения. Вчера из Снежного на КПП "Должанский" ушел автобус с детьми, которых украинские соцработники хотели вывезти в Днепропетровскую область. Вместо этого 16 воспитанников школы-интерната и два педагога оказались в ростовских лагерях для беженцев. Сегодня, 13 июня, рано утром настойчивые предложения о переезде в Россию от вооруженных боевиков получили сотрудники Краматорского дома ребенка "Антошка". В этом учреждении также находятся маленькие дети, лишенные опеки. На первый ультиматум педагоги ответили отказом. Но надолго ли хватит их упорства? Спорить с вооруженными людьми трудно.
Предположительно, эти операции курируются кремлевскими политтехнологами вместе с ФСБ. Лагеря-то пустуют, жители региона почему-то предпочитают уезжать к "бандеровцам", а не в удушающие "братские" объятия РФ. Но разве это помеха настоящему пропагандисту, поднаторевшему в создании искусственной реальности? Если действительность не совпадает с картинкой — меняй действительность! А конвенции, милосердие, моральные принципы — разговоры "для бедных".
В обратную сторону по организованным коридорам идет анонсированная российскими властями "гуманитарная помощь". Вчера вечером к уже привычным грузовикам с боевиками и легкой бронетехнике добавились три танка. Колонна прошла от Снежного до Макеевки, потом повернула на объездную дорогу вокруг Донецка, после чего ее след был потерян.
По одной информации, два танка были подбиты. По другой — сломались и находятся близ Артемовска.
В тех районах Донецкой и Луганской областей, где мне довелось побывать, пока нет ни малейших следов как организованного коридора для беженцев, так и объявленной операции по восстановлению контроля на границе. Есть только неподтвержденные пока сообщения о столкновениях.
Украинские подразделения, взяв паузу на севере и западе Донецкой области, продвигаются с юга. Ранним пятничным утром 13 июня был окончательно зачищен от сепаратистов Мариуполь, где уже давно установилось странное "двоевластие": внешний периметр и аэропорт под контролем Украины, в самом городе — не пойми что и опорные базы террористов.
Гордиев узел разрублен — командование спецбатальонов "Днепр" и "Азов", а также министр МВД Арсен Аваков сообщили об успешном завершении операции, в ходе которой двое украинских бойцов были ранены. Потери боевиков пока подсчитываются.
На данный момент известно, что уничтожен один БТР, убиты пятеро главарей террористов и около шестидесяти боевиков задержаны. Успех операции, по отзывам информированных источников, предопределила качественно проведенная разведка: бойцы "Днепра", переодевшись в гражданскую одежду, заранее вычислили места базирования террористов и персональный состав группировки из 170 вооруженных сепаратистов.
Операция началась с рассветом, около пяти утра, и к полудню, в основном, была завершена. Силы АТО ведут поиск тех, кто успел разбежаться. Но, похоже, как организованная сила сторонники ДНР в городе больше не существуют.
Предполагается, что после завершения зачистки Мариуполя именно сюда перебазируется руководство и основные департаменты областной власти.
Тем временем в Донецке, куда продолжают прибывать разношерстные отряды боевиков, продолжаются "разборки" среди руководителей самопровозглашенной республики. Ночью 12 июня в центре города прогремел сильный взрыв, пострадали семь человек, в том числе личные телохранители бывшего МММщика, ныне большого политика Дениса Пушилина. Трое раненых к утру скончались в больницах.
Что случилось здесь, пока не ясно. На данный момент одинаково вероятны как спланированное покушение, так и обычное разгильдяйство плохо обученных "ополченцев", подорвавшихся на ранее украденном с шахтных складов аммоните.
- Информация о материале
Мой собеседник — майор тыловой службы Министерства обороны Украины. Мой ходатай и в известной степени гарант, давний знакомый, подполковник, взял майора на «слабо»: мол, кто-то же должен внятно объяснить прессе, почему армию в зоне проведения антитеррористической операции (хочется написать «действующую армию») не обеспечивают бронежилетами в достаточном количестве. Разговариваем не в служебном кабинете — в машине: на улице ливень.
Майор сразу же дает понять, что он — за национального производителя защитного снаряжения. Компаний таких немного. Научно-производственное предприятие «Темп-3000» в поселке Ворзель под Киевом, столичная фирма «Материаловедение» и еще одна, в Донецке, которой, в силу понятных причин, никаких заказов Киев сейчас делать не может.
— Хотя вообще преподносится таким образом, что наши бронежилеты слабые, ничего не держат. И лучше сразу закупать за рубежом, — говорит майор и в качестве опровержения подобных выводов вручает листок-распечатку соотношения классов защиты. Комментирует: украинские «броники» четвертого класса соответствуют российскому пятому и превосходят НАТОвскую «тройку». (По стандартам США, четвертый — высший — класс равен украинскому шестому).
Говорю о том, что в мае натовцы по просьбе официального Киева уже присылали помощь для тех, кто противостоит террористам на востоке страны. Но вскоре представители Нацгвардии заявили, что до них, как получателей, дошли крохи. Остальное попало на распродажи через интернет, спрос высокий.
— Натовские бронежилеты не соответствуют требованиям нашей армии, — замечает майор. — Министра тяжело переубедить.
— То есть, американцев они устраивают, а украинских солдат нет, что ли?
Майор досадливо морщится:
— У них раненого с поля боя вертолет должен за две минуты забрать. И прилетают, и забирают, понимаете? Там медик — второй человек после командира. А у нас… По-другому, короче. В армии действуют еще советские наставления.
Жизнь украинского военного в прямом смысле слова сейчас зависит от морально устаревших нормативов. Процедура госзакупок, мне объясняют, длится от шестидесяти дней. В строго установленные сроки подается план и предложения, слушают конкурсную комиссию, потом наступает этап заключения договоров с победителем конкурса.
— Никто не спешит. Почему? Да просто тюрьмы люди боятся, не хотят постановление № 1444 нарушать. АТО быстрей закончится, чем армия бронежилеты получит.
Я нашла это самое 1444-е постановление Кабмина Украины от 28 октября 2004 года с примечательным названием «О вещевом обеспечении военнослужащих Вооруженных сил и других военных формирований в мирное время». Там, среди детального перечня имущества, причитающегося, например, генералам (шапка из каракуля — одна на 5 лет, перчатки белого цвета — одна пара на 3 года, фуражка полевая — одна на 5 лет) зажат абзац, посвященный бронежилетам, защитным шлемам и прочим мелочам, которые могут пригодиться в бою. Жилеты не предназначены для массового пользования. Ими надлежит снабжать лишь отдельные команды (подразделения) в карауле, военизированную охрану на дежурствах и контингент, задействованный при «выполнении спецзаданий в составе оперативных групп» или « в случае необходимости во время командировок в другие государства». Следующий, последний по степени важности, абзац постановления так же вскользь повествует об обеспечении воинских частей музыкальными инструментами…
Как ни кощунственно звучит, для государства настоящее время по-прежнему остается МИРНЫМ. Вопрос политический! Поэтому коррективы в документ не внесены.
Вспоминаем о деньгах, которые граждане еще с апреля бросились переводить на счет Минобороны, когда стало понятно: сначала надо защитить от террористов 40 тысяч мобилизованных в пограничные и внутренние войска, десантников, а также Национальную гвардию. В середине мая Раде удалось добиться, чтобы Госказначейство, наконец, разблокировало собранные средства, на тот момент 122 миллиона гривен. Их, согласно официальному отчету представителя оборонного ведомства, собирались направить вслед за правительственным траншем (4, 6 миллиарда гривен) на поддержку материально-технической базы: полевое обмундирование нового образца, шлемы, спальные мешки, берцы, маскировочные сетки, средства связи. Потому что из бюджета дали не только на закупку и ремонт вооружения, но даже на простыни, если верить цифрам, выкроили 2,1 миллиона гривен! Однако нехватка бронежилетов, по отзывам тех, кто не успевал спать на простынях, оставалась по-прежнему критической.
Сюжеты в теленовостях повторялись изо дня в день и делились на две категории. Фермер такой-то, депутат такой-то, педколлектив, группа пенсионеров, представители диаспоры закупили на свои кровные такое-то количество «броников» и самостоятельно, не доверяя никому, переправили бойцам на блок-посты. Матери, жены и сестры призванных с Волыни (во Львовской области, в Хмельницкой области ) заблокировали выезд из части: до тех пор, пока парней не обеспечат индивидуальными средствами защиты, в «горячую точку» не пустим!
Украинские репортеры, хоть раз посетившие зону АТО, становились по совместительству профессиональными « собирателями» жизненно важных вещей — приборов ночного видения, GPS-навигаторов, аккумуляторов для раций, гарнитур с ларингофонами и, конечно, бронежилетов. Однако по-прежнему всего было мало, мало, мало…
Не жаловался, пожалуй, только региональный волонтерский батальон «Донбасс». Его основной состав — предприниматели, мелкого и среднего масштаба — экипировали себя самостоятельно.
— Могли бы перечисленные населением деньги раздать на места, чтобы тоже быстро обеспечили личный состав всем необходимым. Так ведь в частях не имеют права! Казначеи там не положены, — зло произносит майор. — Реально работает над выпуском бронежилетов и кевларовых касок только «Темп-3000», молодцы, качество отличное, мы им это говорим. За месяц бы покрыли дефицит. Но у «Темпа» нет сырья. Чтобы сырье купить, надо сначала что-то продать. А закон не разрешает министерству, как бюджетной организации, делать предоплату.
— «Все должно быть лучшее. И, желательно, на халя-я-ву», — тянет, передразнивая кого-то из руководителей, мой собеседник.
— Мы ж ни к чему такому не готовились! Людей у нас много, люди — мясо, а за товар надо живые деньги платить... Ну и зачем это записывать?..
Молчим.
— И ведь никто в отставку не подал и не подаст. Еще спрашиваете, почему — Крым? Почему за Крымом — Донбасс? Морозов (первый министр обороны независимой Украины — О.М.) начал реформы, но генералы советского разлива быстро его «съели». И, кроме всего прочего, вернули себе золото на погоны, вышивку. Пацифистскую армию строили, чтоб в ней пересидеть или заработать. И это кремлевские называют «хунтой»?! При нынешнем раскладе военные неспособны оказаться у власти. После 2000 года женщины массово пошли на службу. Стабильность, выслуга лет, ранняя пенсия… После Крыма одна женщина-подполковник просто рыдала: «Я же не знала, что так получится!»
Чтобы «разрядить обстановку», майор вспоминает об очередном частнике-патриоте, который явился с предложением серийно производить «броники» для армии из своего материала: «Бронедвери делаю, давно на рынке!» Узнал о требованиях, стал извиняться: «Не потяну…» Самоделки защищают максимум от удара ножом.
Две новости последовали, когда материал был подготовлен к печати.
Из 129,7 миллиона гривен, которые граждане перечислили на благотворительный счет Минобороны Украины, в дело пустили, как выяснилось, только 7,1 миллиона.
Приобрели на них спальные мешки и медикаменты. «На сегодняшний момент госзаказ на покупку новых видов вооружения еще не утвержден», — рассказал журналистам заместитель директора департамента финансов МО Винник.
А на другом брифинге глава МВД Аваков сообщил, что через захваченный террористами пограничный пункт «Дьяково» в Украину из России прошла колонна БТР, автомобилей, в том числе и бронированных, с артиллерийским снаряжением, и еще в ее составе — три танка. Танки прорвались из Снежного в Горловку. Там их встретили огнем. В бронежилетах или без, министр не уточнил.
- Информация о материале
Мало кто испытывает сомнения по поводу того, что вооруженные мятежи на Востоке Украины материально поддерживаются, скорее всего, деньгами Виктора Януковича, российским вооружением, а также военными спецами вроде Стрелкова-Гиркина. В то же время понятно и другое: всего этого «хозяйства» недостаточно для того, чтобы взбаламутить большой регион и взять под контроль города вроде Славянска и Краматорска.
В регионе обнаружилось немалое количество желающих нацепить на себя военную униформу, взять в руки «калашников», прикрыть лицо маской и засесть в здании областной администрации, навалив перед входом мешки с песком.
Борцы с фантомами
Журналисты постоянно задаются вопросом: кто эти люди и что им, собственно, нужно? Внятного ответа на этот вопрос нет. Украинские СМИ называют этих людей террористами, более объективные источники — сепаратистами, часто их характеризуют как гопников, криминал, люмпенов.
Ни у кого нет сомнений, что российские СМИ промыли «повстанцам» мозги, так что им и правда повсюду мерещатся фашисты и «Правый сектор». Как стало известно из недавнего обращения к прессе боевика по кличке Абвер, он объяснял своим родным в селе под Винницей, что хочет освободить их от захватчиков, но не нашел понимания. Родные утверждали, что в селе нет никаких захватчиков, но Абвер им не поверил. Многие из боевиков сражаются с фантомами, с галлюцинациями.
Но объяснить их поведение помутнением рассудка было бы непростительным упрощением. Цели их авантюры до конца непонятны им самим: ну не против же правительства Яценюка и его дисфункциональной армии вооружились до зубов все эти Абверы и Бабаи!
Зачем им переводить Донбасс из-под украинского суверенитета в российский? Что им за радость подчиняться коррумпированным губернаторам, присланным из Москвы? Конечно, есть люди, которые считают, что им в три раза повысят зарплату или пенсию, но не могут же иллюзии такого рода оправдать творимый беспредел! А то, что они творят, по законам любого государства, — не более и не менее как государственная измена, призыв к соседнему государству оккупировать часть своей родины.
Самое поразительное в донбасском мятеже — его невменяемость. Разве гранатометы и зенитные комплексы — эффективный путь к сохранению русского языка, децентрализации власти и увеличению пенсий? Вряд ли.
Тем важнее понять, что, собственно, являет собой скопище вооруженных людей в Донбассе и какова их мотивация.
Подражание Майдану
Несколько лет назад популярный французский философ левых взглядов Ален Бадью опубликовал книгу «Пробуждение истории» — политический памфлет, направленный против получивших распространение концепций «конца истории».
По мнению Бадью, нынешний мир являет нам не конец, а, напротив, пробуждение истории, о чем говорит волна народных мятежей, захлестнувшая Ближний Восток и докатившаяся аж до предместий Парижа и Лондона. (Аналогичные настроения, как показывают «приморские партизаны» или недавняя новая экранизация пушкинского «Дубровского», действие которого перенесено в наши дни, не чужды и России.)
«Я заявляю, что мы находимся в периоде мятежей, которые говорят о приобретающем очертания возрождении Истории в противоположность простому и чистому повторению наихудшего», — писал Бадью. История, по мнению философа, возрождается в трех формах мятежа — спонтанной, латентной и исторической. Все три отражают глубокое недовольство людей качеством их жизни.
Это утверждение, конечно, в полной мере относится и к киевскому Майдану, и к донецкому ополчению. Сподвижники Стрелкова ненавидят свою жизнь и винят в своих проблемах кто государство, кто олигархов, кто Запад, кто украинских националистов. Понимание причин плохой жизни может быть разным и часто ложным, выражается же недовольство одинаково — в насилии, которое не имеет ясного объекта. Да и понимание социальных проблем редко присутствует в спонтанных мятежах. Вообще у таких бунтов нет ясной цели, через них просто канализируется ярость участников. Вот почему без внешней поддержки они имеют мало шансов на успех.
И хотя с историко-философской концепцией Бадью в целом трудно согласиться, тот, пожалуй, прав, когда утверждает, что спонтанный мятеж обречен, если не перерастает в мятеж «исторический», который утрачивает локальный масштаб, начиная вовлекать в себя широкие слои общества, представителей разных социальных, этнических и религиозных групп, и приобретает характер политический или полуполитический. Именно это и произошло на киевском Майдане — тот не выродился в местное бандитское мероприятие, к чему его подталкивали донбасские «титушки», но, сохранив мирный характер, быстро превратился в мощное политическое движение. В Славянске и Краматорске этого не случилось.
Спонтанные мятежи, заметил также Бадью, распространяются в обществе на основе простого подражания: вот вспыхнул мятеж в одном предместье, потом переметнулся в другое… Восточно-украинские бунты явно подражали Майдану и воспроизводили типовой сценарий: отряды самообороны, захват зданий, использование автомобильных покрышек и «коктейлей Молотова». Но они так и не смогли преодолеть локальный характер и привлечь к себе широкие слои общества. Спонтанный бунт на Востоке Украины не перерос в исторический и не стал мирным политическим протестом, несмотря на всю пророссийскую, националистическую риторику. Этот бунт так и остался инспирированной вспышкой бессмысленного насилия с взятием заложников, пытками и убийствами.
Новые гайдуки
Донбасские мятежники носят военную униформу, но по своим внешним характеристикам мало отличимы от бандитов. Чем они промышляют? Речь, скорее всего, идет о том, что английский историк Эрик Хобсбаум назвал «социальным преступлением».
Хобсбаум видел в разнообразных наследниках Робин Гуда в основном представителей крестьянства. Социальный бандитизм, будучи лишен ясной политической цели, чаще всего направлен против местных властей и олигархов, выдавая преступления против собственности и правопорядка за некое восстановление справедливости. Таких разбойников-освободителей Хобсбаум называл гайдуками.
В России и Венгрии именно казаки и гайдуки использовались властями для борьбы — зачастую в виде серии налетов и грабежей — с турками в приграничных с Османской империей районах. Недавнее обращение казака Бабая к Путину почти пародийно воспроизводит гайдукский дискурс XVIII века:
«Дай нам, царь-батюшка, дальнобойные пушки, и мы сокрушим жидомасонов, врагов Отечества!» Впрочем, несмотря на способность социальных бандитов обслуживать власть, чаще все же речь в подобных случаях идет как раз о дестабилизации власти и порядка. И тут принципиально важна связь социальных разбойников с местным населением.
Хобсбаум относил к такого рода бандитам, например, итальянскую мафию, укорененную в сельской Сицилии. Но более поздние исследования показали: социальный бандитизм характерен и для городской среды, причем в городе он часто оперирует социалистическими идеями отъема и перераспределения собственности.
Вот и в Донбассе социальный бандитизм — это не только протест, но и стремление восстановить социальное равенство. Именно отсюда громогласные заявления о возвращении в СССР, который давно из символа прогресса превратился в знак докапиталистического архаического сообщества. Именно поэтому в восточно-украинском сепаратистском движении не так много молодежи, как это обычно бывает в рядах социальных преступников.
Вообще в таких движениях очень трудно провести границу между бандитизмом и социальным протестом. Первый, как я уже говорил, связан с поддержкой местного населения и потому менее развит в городской среде, за исключением областей, заселенных этническими меньшинствами (или теми, кто себя считает таковыми). Именно по этой причине хорошей питательной почвой для него и оказались русские анклавы Донбасса.
Десятая доля процента
Связь с локальной средой важна еще и потому, что избыток мятежников из числа чужаков может привести к отчуждению социальных бандитов от местного населения, без поддержки которого социальный бандитизм обречен. Конечно, «бандиты» в Славянске подпитываются извне, но в случае «дезертирства» местных, этой подпитки может не хватить. Боевики количественно ограничены местными ресурсами, которые они способны добыть без насилия. При этом применение насилия к местному населению категорически недопустимо, ибо точно сведет на нет все усилия.
Тот же Стрелков в видеообращении называет совершенно нереальные цифры в десятки тысяч бойцов, о которых якобы говорили журналисты. Понятно, однако, что никакой Славянск не потянет снабжение и прокорм такой большой армии. И Стрелков сам себя опровергает, когда признает: в многомиллионном Донбассе сепаратистам не удалось мобилизовать даже тысячи бойцов.
Исследуя численность подобных повстанческих подразделений, Хобсбаум приходит к выводу: во всем мире их личный состав в количественном отношении на удивление однороден — от 400 до 800 человек. (Например, в Колумбии такого рода «армии» могли кормиться от 600–700 тыс. населения, заселявшего 23 тыс. квадратных километров территории.) В целом, по подсчетам Хобсбаума, соединения социальных бандитов не могут превышать 0,1 % населения.
Когда в 50-е годы прошлого века франкистское правительство в Испании захотело покончить с республиканскими партизанами, оно первым делом усилило силовое и психологическое давление на поддерживающее их население — тем самым вынудив боевиков красть и грабить. В результате население отвернулось от партизан, стало информировать власти об их местоположении.
Утрата поддержки со стороны местного населения неотвратимо ведет к сползанию группировок социальных бандитов к «чистому», политически и социально неокрашенному криминалитету. Очевидно, что на Востоке Украины произошло именно это. Сепаратизм и протест приобрели разбойничьи черты. Они изо всех сил пытались придать себе легитимность — референдум, совет министров и т. д. Но развитие событий, похоже, свидетельствует об исчерпании в нем социально значимого элемента, о его отчуждении от местного населения и о постепенном его сползании в чисто бандитское насилие. А это значит, что его дни на Востоке Украины, видимо, сочтены.
- Информация о материале
Страница 783 из 1561
