Статьи
Последние события окончательно похоронили надежду на скорое завершение войны. "Парад пленных" в Донецке заставил всю страну вскинуться в порыве обиды и ненависти.И тут же, как по заказу, эта ненависть нашла себе применение — по многочисленным свидетельствам, несколько батальонных тактических групп российских регулярных формирований пересекли украинскую границу возле Новоазовска.
На данный момент украинская армия укрепляет Мариуполь, а жители Донецка, Луганска и других городов Донбасса, контролируемых силами ДНР, приходят в себя после вчерашних массированных обстрелов и смиряются с мыслью, что кошмар затягивается.
Кровавый кошмар, который уносит все больше жизней мирного населения. День 28 августа может потом получить название "кровавый четверг". Пятнадцать погибших гражданских за один день — такого за всю недолгую историю осады Донецка еще не было. Кроме того, под землей застряла сотня горняков шахты имени Засядько, когда в результате обстрела этого района были повреждены высоковольтные линии, и предприятие осталось без энергоснабжения. К счастью, все они благополучно подняты на поверхность.
На поверхность, где разворачивается полномасштабная гуманитарная катастрофа. Более сотни населенных пунктов без электроэнергии, половина Донецкой области — без воды из-за перманентных повреждений объектов водоснабжения. Где "лежит" банковская система. Где в магазинах еще есть продукты, но уже почти нет дефицитных препаратов в аптеках, а по больницам лежат сотни раненных осколками мин и снарядов мирных жителей. Где немногие оставшиеся врачи делятся между собой последними остатками медикаментов, включая простейшие антисептики и обезболивающие средства. Где "скорая" выезжает только за ранеными, оставляя без внимания — по объективным причинам! — участившиеся вызовы на инфаркты и инсульты.
Где боевые действия становятся вполне обыденной причиной остановки общественного транспорта. Где провести ночь в подвале — обычное дело. А доброе утро — это когда утром выясняешь, что в твоем микрорайоне после ночной артиллерийской дуэли отключились вода и свет, зато именно в твой дом не случилось ни одного прямого попадания. А совсем доброе — это когда смелые водители грузовиков и окрестные селяне сразу после обстрела завозят хлеб, молоко и овощи в магазин возле твоего дома. В заколоченный фанерой, но все еще работающий магазин.
Где линия фронта — это улица, на которой прошло твое детство. Где теперь не бегают резвящиеся, а трусят, прижимаясь к стенам, люди с автоматами. Где жизнь замирает с наступлением темноты, и мертвую тишину нарушает только отдаленный грохот разрывов.
Здесь, на территории официально не объявленной, но идущей уже полгода войны все еще живет много людей, которые останутся до самого конца. Каким бы он ни был. По разным причинам. Например, упрямо отказываются от предложений эвакуироваться старики. Мол, годы наши уже не те, чтобы скитаться. Кого-то приковывает к месту болезнь. Кого-то — долг, личный или профессиональный.
Кто-то, в конце концов, не может уехать просто потому, что бои вокруг его дома идут практически непрерывно. Как на окраинах Донецка или в окрестностях Горловки, Шахтерска и Тореза. Когда вокруг хлопают мины и разлетаются с громким треском, бежать страшно и не хочется. Хочется спрятаться и никуда не выходить, пока это все не закончится.
Более того, многие возвращаются в свои дома, устав где-то вдали ждать развязки. Рейсовые автобусы идут в Донецк переполненными. Потому что долго сидеть в лагере для беженцев невозможно. Даже если на новом месте тебе сочувствуют и стараются помочь, что бывает, к сожалению, не везде и не всегда. Потому что никто на официальном уровне не произнес слов "гуманитарная катастрофа" и не задался вопросом, где и на что будут жить люди, бежавшие от войны. А милосердные сограждане могут дать самое необходимое в критической ситуации — кров и пищу, но не могут дать планов на завтрашний день, не заменят полноценной жизни с любимой работой, обустроенным бытом для себя и детей, уверенности в завтрашнем дне, спокойной старости. Всего этого нет и в Донецке, но ехать больше некуда.
На государственном уровне, кажется, победоносные настроения после контрнаступления боевиков, появления на сцене регулярных российских частей и провала переговоров в Минске сменились неловкой паузой. Две главных проблемы сегодняшнего дня — "как закончить войну на Донбассе?" и "что потом делать с Донбассом?" — повисли в воздухе.
Между тем, ответы нужны. И "отдать и забыть" — это не ответ вообще. Потому что, кроме уже вполне осязаемой катастрофы гуманитарной, где-то на горизонте маячит и катастрофа техногенная, ущерб от которой превысит все военные разрушения и последствия Чернобыля вместе взятые.
Как-то упускается из виду, что ареной сражений стал регион с самой высокой техногенной нагрузкой в Европе. Перенасыщенный промышленными предприятиями, каждое из которых без постоянного присмотра становится источником огромной опасности. Не только для Донбасса. И не только для Украины.
Донецкие шахты, даже выработавшие запасы угля, продолжают работу. Зачем? Потому что требуется постоянная откачка грунтовых вод и скапливающегося в подземных пустотах метана. Теперь представим, что охваченные войной (которую почему-то никто до сих пор официально не называет "войной") регионы полностью останутся без электроэнергии. Это означает, что грунтовые воды начнут подниматься на поверхность. Вместе с метаном. Некогда засушливый степной край станет огромным ядовитым болотом. А это уже катастрофа экологическая. В центре Европы, в XXI веке.
Кто-нибудь вспоминает о том, что на каждом водопроводном узле, которых только в Донецке — девять, и на каждой фильтровальной станции хранятся запасы жидкого хлора для обеззараживания воды? На водопроводном узле по нормативам — тонна, на станциях — больше.
При контакте с воздухом утечка тонны жидкого хлора — это ядовитое облако, гарантированно убивающее все живое в радиусе трех-пяти километров. И повезет тому, от кого отведет верную смерть роза ветров.
А вода, оставшаяся без очистки? Это эпидемия совершенно средневековых болезней, о которых в благополучных обществах уже и думать забыли: холера, дизентерия, кишечная палочка, столбняк. И эта угроза уже видна хоть не массово, но вполне явственно. В донецком общежитии, где массово проживают так называемые "внутренние беженцы" (люди, мигрирующие в пределах одной агломерации из более опасных районов в менее опасные), дети внезапно стали "падать" один за другим с температурой под сорок. Оказалось, что жара, а также перебои с водой, продуктами и необходимой для холодильников электроэнергией сделали свое дело — вспышка кишечных инфекций.
Склады токсичных отходов. К сожалению, Украина не настолько богата, чтобы, подобно странам "золотого миллиарда", обустраивать могильники в третьем мире, на чужой территории. Все опасные остатки промышленного производства хранятся здесь же, под боком. Когда-то проблемой национального масштаба стала утилизация ядовитых отходов на одном-единственном предприятии — Горловском казенном химическом заводе. Потом больше года региональные власти искали возможность вывезти из тогда еще мирного Славянска остатки белого фосфора.
Но число химически опасных объектов измеряется сотнями. Каждый из них — бомба замедленного действия, ждущая своего часа. Каждая может унести сотни и тысячи жизней, не разбирая политических взглядов, нашивок на форме и степени личной вины.
Да, эти факторы налагают дополнительные ограничения на действия украинской армии. Нельзя наступать вольготно и масштабно. Нельзя для пущего спокойствия смести все перед собой артиллерией и авиацией. Соблазн восполнить недостатки тактической гибкости и пробелы в подготовке войск тоннами снарядов, бьющих куда-то по квадратам, велик.
Но в данном случае делать этого нельзя.
Потому что это не только вопрос сохранения инфраструктуры на территориях, которые были и остаются неотъемлемой частью Украины. Не только вопрос уменьшения количества жертв среди мирного населения.
Но и способ избежать масштабной техногенной катастрофы современности, сравнимой с трагедией на Фукусиме-1 и разливом нефти в Мексиканском заливе.
- Информация о материале
Все-таки не дотянули до сентября... Август, в новейшей российской истории богатый на катаклизмы, почти закончился. И вот, буквально на флажке, российские власти решились- таки поддержать «Новороссию» не только спорадическим потоком пушечного мяса и вооружения, но и общевойсковыми подразделениями.
Группировка российских ВС, действующая в районе Новоазовска, по разным оценкам, насчитывает до 15 тыс. человек.
Легкость, с которой был захвачен Крым, видимо, вскружила голову Кремлю и многочисленному прожорливому генералитету. На заднем плане фонит электорат, горячечным шовинизмом подогревающий воинственность «верховного правителя». Потери в лице многочисленных «двухсотых» из числа добровольцев, наемников и регулярных военных тоже не отрезвила «партию войны». Скорее, напротив, разозлила — таких потерь российская военщина не знала со времен Второй Чеченской. Есть повод мстить.
Замысел очевиден. Создание плацдарма на Донбассе и Луганщине с целью дальнейшего продвижения на юго-восток Украины по принципу «а потом еще немного». После Крыма темпы затормозились, ДНР оказалась абсолютным фейком, и вот теперь уже в дело пошли вежливые зеленые вояки (все также, без внятной атрибутики). Несколько ранее Кремль вывел из-под удара своих протеже в лице губаревых/бородаев — глядишь, еще пригодятся.
Киев, в свою очередь, взял тактическую паузу и по-прежнему медлит с развертыванием АТО. По-человечески это можно понять. Страна по-прежнему не может поверить в возможность войны, свалившуюся на головы украинцев почти на ровном месте. При всей своей неустроенности Украина, по большому счету, прожила два с лишним десятка лет беззаботно и бесшабашно, одним днем, забыв о войне и больших стратегиях. Да и братья же, ну, как же так, только вчера в Минске договаривались, пусть и тяжело.
А вот привыкайте теперь, братушки, к такому специфическому родственному отношению. К ударам в спину, к вероломным переговорам, к потокам беспардонного теле-вранья, к вежливым, но настойчивым миротворцам-оккупантам. Эти методы, в простонародье именуемые «блатными», сейчас приобрели чуть ли не научное обоснование и зовутся «гибридной войной». Но суть от перестановки терминов не меняется — «нагнуть», «отжать», поставить «на колени», «чтобы знал, хохол, кому кланяться!»
Деваться некуда — позади Киев, Одесса, Днепр, Львов и даже Европа. Положительные примеры есть — не так уж давно заслон Азиопе ставили Польша и Финляндия.
Тем более, что, судя по псковским и ивановским десантникам, боеспособность российской армии под большим вопросом. Орденом Суворова (кстати, известного душителя свобод) не прикрыть очевидной моральной неготовности регулярных ВС «миротворить» в Украине. Одно дело фоткаться во «вконтактике» в камуфле, с АКМ и девочками, а другое дело столкнуться с суровыми украинскими мужчинами, воюющими за свою землю. Одно дело прыгнуть на расслабленный просоветский Крым, а другое — почувствовать сопротивление закаленной в боях украинской армии, освященной пафосом Отечественной войны. Разницу те же «пскопские» и ивановские уже почувствовали. Кто на очереди?
Другой вопрос, что способности наносить массированные удары по большому скоплению войск украинская армия тоже пока не продемонстрировала. У нее есть очевидные недостатки, которые заметны и российскому Генштабу, но которые, впрочем, не носят фатального характера, как то было еще несколько месяцев назад. Как это ни цинично прозвучит, но пока вторжение происходит по удобному для военного Киева сценарию — на определенном участке, путем постепенной инфильтрации войсковых соединений, т.е. опять по-фраерски, с оглядкой на санкции и возможный феерический эпик-фейл. Но украинские ВС пока медлят, а на посторонний взгляд так вообще впали в ступор (чего стоит только многодневное топтание вокруг почти взятого Иловайска).
Скорее всего, подобная заминка вызвана очередными политическими шахматами. Вероятно, Порошенко трудно поверить, что после вчерашнего Минска, где вряд ли Путин мог сказать «я нападу», вторжение стало развиваться так нагло и быстро. Но наступать на грабли, видимо, свойственно не только русским, но и украинцам тоже. Что ж, теперь уже становится жизненным важным избавляться от устаревших и вредных привычек.
- Информация о материале
Начну с того, что предупрежу:
1. На провокационные вопросы "а как вы проехали там-то" и тому подобные не отвечаю - планируем пользоваться этими дырами и дальше.
2. Фото не будет. Ночью фотографировать нечем, а днем использование фотоаппарата привлекает внимание.
3. И вообще, никому ничего доказывать не собираюсь. Кто считает, что это вранье, может поехать сам и посмотреть.
Ездили 5 человек, все с неплохой военной подготовкой. В свое время служили в: 75 орСпН; 808 орСпН; 25 орбСпН; 781 орб; 806 орСпН. У всех опыт боевых действий (Африка, Ю-В Азия, Афган). Младшему 57 лет, старшему 64.
Транспорт - внедорожник и мотоцикл. Вооружение - 2 СКС ОП с оптикой, 1 Сайга с оптикой, 1 Вепрь с оптикой, 2 газово-дробовых Вальтер 9 мм (все это с разрешениями),4 боевых ножа, 1 электрошокер, 1 арбалет Horton с дугой 96 кг.
Выехали из Харькова вечером 28 августа. Целей поездки было несколько. Хотели проверить информацию о состоянии дел в зоне АТО, посмотреть возможность работы там малыми мобильными группами и мотоциклетными группами, добыть стрелковое оружие для новых членов группы и еще что-нибудь противотанковое. Последняя задача, увы, так и не решена.
Из Харькова выехали, естественно, минуя разрекламированные Балутой блок-посты. Кто вам рассказал, что Харьков надежно защищен со стороны Изюма? Не верьте!!! При необходимости оттуда в Харьков может спокойно пройти танковая дивизия, и никто не заметит.
Славянск - пришлось объезжать блок-посты ЗСУ. Хорошо, что один из нас прекрасно знает эти места. Кроме того, на "атласе автодорог СССР" доперестроечного издания показаны проселки, о которых не знает ни один навигатор.
Артемовск - так и не поняли, чьи 2 блок-поста объехали. Наш моторазведчик практически въехал на первый пост, резко развернулся и рванул к нам. Доложил, что на посту люди, одетые кто во что гаразд и в старых тяжелых ментовских брониках. Решили на них не нападать, чтообы не обнаружить себя раньше времени.
Поворот на Семигорье. Баррикада из всего, что было под рукой. Не освещена, благодаря чему мы проскочили ее на большой скорости. Вдогонку - несколько автоматных очередей.
Дальше скучно. Огибая обнаруженные блок-посты наших, ваших и не пойми чьих добрались до Красного Луча. Почему не свернули на Никишино-Рассыпное? Была инфа из надежных источников, что там проехать невозможно.
За Лучем все и началось. На штергрэс над дорогой - укрепление. Там было 5 человек. Эту точку мы сразу взяли на заметку - укрепление расположено на господствующей высотке, выезд на Снежное простреливается на 99%. Воспользовались оставшимся процентом, проскочили.
Перед Коренным - блокпост у речки Глухой. Объехать невозможно. Приняли решение выдвинуться пешком в составе 3 человек. Максимально приблизились. Ребята на блок-посту говорят с русским и каким-то кавказским акцентом. Бесшумно сняли троих, еще трое пытались сбежать - пришлось достать из карабинов. Одного только ранили. По-быстрому разговорили. Тарун Гумбатов, "доброволец" из Дагестана. Подписывал контракт в военкомате. Платят 600 баксов в месяц плюс бонусы за участие в боях и "за уши". Тащить с собой не стали.
Снежное. Оценить численность ночью, без ПНВ, невозможно. Скажу только, что этих гадов там до хрена и еще немножко. Многие говорят на гортанном языке, думаю, кавказцы. Техники изрядно. 18 шахта, улица Граве, возле старого террикона замаскированы "Грады" - штук 8. За частными домами - самоходки, тип определить в темноте не смогли. Там же нарвались на какой-то патруль, пришлось тихо снимать. Небритые, сильно пахнущие самогонкой и луком. Решили не ждать пока их пропажу обнаружат, рванули назад тем же путем.
Штергресс. Замеченное ранее укрепление на высотке, неподалеку - еще одна. Поднялись, удобно расположились, выбрали позицию. Уже слегка посветлело. Залпом сняли всех.
По дороге назад спешили, днем, по-светлому, подставляться не хотелось. Не доезжая Изюма свернули с дороги, пересидели идущую навстречу колонну наших вояк.
Дома. Добыча: АК101-1 (кто понимает, посочувствует) 2 шт.; АК74М 3 шт.; АК103 - 4 шт, из ни 2 с подствольником ГП-30. Все 103 были на посту у Коренного. Пусть теперь нам расскажут, что Путин не поставляет туда оружие! Еще взяли патроны разных калибров россыпью, дополнительных рожков 11 штук, гранаты для подствольника ВОГ-25П (жабки) 6 шт. Не добыли ничего бронебойного. Еще очень хотелось ПНВ, но их нигде не нашли.
Дальнейшие планы. Через пару дней подтянутся армейские друзья из других городов. Большинство - со своими стволами (почему-то все, имеющие снайперскую подготовку, увлекаются охотой) и своим транспортом. Приглашаем желающих принять участие. Условия: не моложе 30 лет, военная подготовка (снайперы, разведка, диверсионная), участие в боевых действиях, готовность умереть и не сдаться (когда увидите, что они делают с пленными - поймете это требование). Желательно свое нарезное оружие или желание и умение добыть его в бою. Свой автотранспорт приветствуется, мотоциклы - очень нужны (не дерьмовые скутеры!).
Желающие помочь! Очень нужны приборы ночного видения, не помешают броники 5 класса и каски. С благодарностью примем кевларовые или титановые пластины - усилить машины сзади, чтобы не бояться огня вдогонку. Прицелы - НСПУМ (1ПН58), ПСО-1, 1ПН93-2 или импортный с планкой под АК. Закопанные в огороде СВД - мечта поэта!
Как связаться. На форуме - в личку мне или Нормализатору. Мыло - Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.
Спасибо всем, кто откликнулся на призыв. Никак не ожидали такого количества желающих участвовать тем или иным способом. Удивила география тех, кто хочет поддержать или пойти с нами. Почти вся Украина! Если бы ставили перед собой цель создать батальон с красивым названием, запросто смогли бы это сделать хоть сегодня. Но мы изначально решили, что небольшой партизанский отряд не должен разрастись до дивизии. Кроме того, наши рейды - не прогулка под луной, поэтому пока берем только имеющих боевой опыт и серьезную подготовку.
Если вы предлагали помочь экипировкой и вам пока не ответили, то это только потому, что на нынешний состав всего есть вдосталь. Спасибо откликнувшимся в первые же часы! С остальными свяжемся чуть позже. Сейчас один из наших помощников готовит небольшую базу под Харьковом, где мы сможем принять пополнение из других городов и собрать снаряжение для них.
Спасибо ребятам - молодым харьковским предпринимателям, которые передали нам внедорожник и автобус! Огромное спасибо!!! Спасибо афганцам, которые пособили нам двумя тепловизорами, прицелом и ножами. Все просят фамилии не оглашать, и я их понимаю. Спасибо безымянному прапору за списанные разгрузки. Не все прапорщики продают Родину, остались еще люди!
Отчет о следующем рейде будет, когда вернемся - через 1-2 дня. Группа в этот раз побольше, подготовлена лучше, имеем информацию с мест. Письма на мой адрес будут обрабатывать наши друзья.
Будем живы - не умрем!!!
- Информация о материале
Кто-то ведь должен поднять планку? Кто-то ведь должен написать о смещении понятий? Давайте это сделаю я. Если на встрече в Минске президент Порошенко пожимает руку Путину, значит Путин – рукопожатный человек. А он – нерукопожатный. Если ты протягиваешь руку человеку, значит он – не убийца твоего народа, потому что такому человеку президент страны не может протянуть руку.
Счет идет на сотни, может быть на тысячи (мы точно пока не знаем – ни одна из сторон не торопится сообщать, сколько именно человек, военных и гражданских, погибло). Всмотритесь еще раз в фотографию, облетевшую весь мир: Путин прибыл в Минск именно ради этой фотосессии с рукопожатием Порошенко. Порошенко прилетел в Минск в надежде выторговать у агрессора мир. Посмотрите, как угнетен Порошенко и как гримасничает счастливый Путин. Потому что в очередной раз он всех "сделал" и всех "развел".
Можно сбивать гражданские самолеты, можно захватывать Крым и вторгаться на восток Украины армией и бронетехникой, и "они" все равно подадут ему руку, потому что, наивные, надеются рукопожатием купить мир. Если руку Путина пожимает Порошенко, страну которого атаковали и проглатывают по кусочкам, значит, пожимать эту руку будут и остальные президенты, у которых пока ничего не отхватили. Если санкции против России не вводит Украина, почему, собственно, эти санкции должна вводить против России, например, Германия? Если украинское правительство не заявило однозначно, что находится в состоянии войны с Россией, почему НАТО должно поставлять Украине вооружение?
И если после долгих и нудных обсуждений и дискуссий, пропускать или не пропускать 280 троянских лошадей с "гуманитарным грузом", этот табун все-таки прорывается в Луганск в сопровождении российских войск ("сепаратистов") и беспрепятственно уходит обратно, не стоит удивляться, если Меркель, например, выделит 500 миллионов евро не Украине, на поднятие экономики, а тому же Путину – на восстановление Донбасса, который Путин не планирует отдавать.
В Донецке украинских пленных как зверей провели по улицам, забрасывая яйцами – не из той ли самой гуманитарной помощи, доставленной из России? Потому что откуда иначе в голодающем Донбассе яйца, чтобы ими забрасывать пленных, вместо того, чтобы делать из них яичницу для голодных детей? При этом попавших в плен российских десантников украинское правительство деликатно называет "задержанными", а не "военнопленными", чтобы лишний раз подчеркнуть, что не считает российское вторжение войной с Россией.
Гитлеру тоже пожимали руки. Гитлеру тоже давали взятки в виде территорий. Это не привело к сохранению мира и никого не спасло от войны.
- Информация о материале
Ладно, распишу подробнее. Опять-таки, не ожидал, что есть сограждане, которым это не ясно. Но.
Почему свержение правительства (или органа управления войсками) в военное время - очень плохая идея, даже если каждая Жанна Петровна, домохозяйка из пгт-героя Южнозалещицкого, точно знает, что они там всі зрадники і через них гинуть наші хлопці-патріоти.
Все помнят Крым? Ну там был у нас один такой полуостров? Помните, как у нас его отбирали? Помните, как вели себя силовики?
Правильно. Никак.
Почему? Потому что недостаточные патриоты пришли, да? Или недостаточно решительно действовали? Вот Жанна Петровна да сынишка ее, Ігор Зелений-Вовк-Патріот-Українець быстро бы всех к стенке и не захватил бы никто тот несчастный Совмин?
Нет. Потому что не было цепочки управления. Потому что что менты, что разведка, что Генштаб тупо не знал, кто у него начальство. Еще Янукович или уже Турчинов? И кого слушаться. И что им за это будет.
То, что нашим примерно за месяц удалось внушить им простую, но верную мысль, что слушаться надо Турчинова, Яценюка и Авакова - это, если честно, героизм. Потому что по логике процесс должен был занимать дольше. То, что у нас за весну восстановили фактический контроль Киева над милицией, заставили работать СБУ, сделали Нацгвардию из Внутренних войск и палок - это, братцы мои, организационный подвиг. Вы его не видели, а он был. Потому что мало кто из вас, братцы мои, управлял чем-то реально крупным. И много кто считает, что достаточно сесть в кресло и отдать команду "прогнать Крымского хана с Изюмского шляха". Фиг там. Это сложнейшая и труднейшая работа. И я сомневаюсь, что за первые месяцы те, кто ее совершал, спали хотя бы неделю в общей сложности.
Только маленькая проблемка. Даже с учетом этого чуда краткого периода неопределенности хватило на то, чтобы наша страна внезапно похудела на один Крым и получила страшную рану на восточном боку.
Далее. Открою страшную тайну: наша страна не способна выдержать прямой военный конфликт с Российской Федерацией. В силу разных масс. Но мы способны выдержать ограниченный комбинированный конфликт, если нам помогут наши западные партнеры - благодаря которым будет исключен смертельный для нас вариант полноценного вторжения.
Вы думаете, у нас сейчас полноценное вторжение, да? Посмотрите на небо. Видите в нем стратегический бомбардировщик? Нет? Значит, у нас ограниченное вторжение. Примерно десять тысяч российских солдат. Без подключения флота. Без подключения авиации. Без попытки прорыва из Крыма и Приднестровья. Без атаки со стороны Черниговской области на Киев. Так что да, весь этот кошмар, для борьбы с которым нам сейчас требуется напряжение всех сил всего нашего государства - это ограниченное вмешательство. Россия может больше. Раз так в пять.
Может, но не может. Потому что вот этого уже не допустит Запад, которому такое развитие событий уже слишком невыгодно. То есть при всей своей хреновости и вечной обеспокоенности, он - единственное, что стоит между нами и тем самым стратегическим бомбардировщиком.
Однако Запад, уважаемые, работает не со страной (это заблуждение). Он работает с правительством. При условии, что оно относительно договороспособное. Раньше иногда пытался работать со странами в целом, но забил во второй половине ХХ века. Последняя попытка помочь стране без явно выраженного правительства была предпринята в 1991-1992 году в Сомали и оказалась настолько провальной, что в 1994-м Запад тупо побоялся вмешиваться в геноцид в Руанде, дав местным раскрутить конфликт примерно на миллион жертв.
Связано это с тем, что всем этим милым людям нужны люди с нашей стороны, с которыми можно будет договариваться и которые смогут держать ответ за свои слова. Объем и сама возможность помощи Запада связана с наличием четкого правительства.
Это я к чему. Это я к простейшей сентенции. Можете сразу обвинить меня в работе на правительство или просто обозвать ляшком путунистым - мне вдоль хитона. Просто послушайте человека, который в силу профессиональной деятельности имеет определенное представление о том, как работает страна как организация и как она сообщается с другими такими же организациями и их руководством. Любая попытка Во Имя Великой Справедливости скинуть правительство, президента, Генштаб или еще какой орган будет иметь следующие последствия.
Гарантированно:
- паралич командования. В том числе войскового. Автоматическая сдача всех спорных районов. Прекращение мобилизации. Короче, возврат к ситуации Крыма. В наших условиях это влечет автоматическое расползание "Новороссии", как минимум, на ту же Харьковщину.
- паралич гражданской власти. Фактическое прекращение времени работы государственных институтов на определенный период.
- прекращение всех контактов с международными партнерами. От МВФ до ОБСЕ и США.
Вероятно:
- объявление Кремлем о гражданской войне в Украине и необходимости отравления международной миротворческой миссии. Тут-тот танки с миротворческой символикой и пригодятся.
- переход части командования на сторону противника.
- фактическая ликвидация Украины.
Максимум, что мы можем себе позволить - набить морду депутату. Но осторожно. Чтобы не пришибить.
Я хочу, чтобы все понимали. Любой, кто сейчас рвет на груди тельняшку с криком "не забудем, не простим" (Иловайск, 79-ю, Сашу Белого) - убийца страны. Не обязательно ее враг. Не обязательно вражеский агент (хотя такие тоже есть). Возможно - честный, отважный человек, которому крышу сорвало от потерь друзей, который чувствует, что их предали, который не может простить их гибель ни другим, ни себе. Может быть, просто дурак. Или просто необразованный человек, который считает, что любую проблему в стране можно решить расстрелом или подожженной покрышкой.
Но он убивает нашу страну. Убивает наше будущее. Работает на уничтожение нашего последнего шанса на победу даже не в этой войне, а во всей истории Украины.
Dixi. Я закінчив.
- Информация о материале
На стене перед моим рабочим столом висит картина, подаренная младшей дочерью. С четкой перспективой, полная ярких жизнеутверждающих красок. Что обычно и отмечают все, кто ее видит. Впрочем, однажды нашелся человек, который искоса глянув на холст, отрывисто бросил: "Мрачный рисунок. Небо тяжелое, безысходное". Но меня больше удивил другой посетитель. Он остановился прямо напротив картины и несколько минут молча поедал ее глазами. "Нравится?", — не удержавшись, поинтересовался я у созерцателя. "Что?" — растерянно отозвался вопрошаемый, с трудом выходя из ступора. "Да картина!" — не менее растерянно отреагировал я. "Какая картина?.."
Он ее не видел. Он глядел в стену. И думал о своем.
Наши перспективы во все сильнее разгорающейся на Востоке войне, каждый волен оценивать по-своему. На нее смотрят по-разному. Одних ежедневное созерцание телевизионных картинок с передовой вгоняет в состояние мрачной безысходности. Другие без труда находят жизнеутверждающее в лицах закопченных мужиков, воюющих под тяжелым фронтовым небом.
К войне можно относиться по-разному. Ее нельзя не видеть. Пытаться победить в войне, которую не замечаешь, все равно, что биться головой об стену.
27-го меня вогнал в ступор выпуск новостей на одном из телевизионных каналов. Сюжет первый — реакция западных политиков и СМИ на неприкрытое российское вторжение. Сюжет второй — бодрое сообщение официального представителя отечественного МИДа о возобновлении контактов между украинским и российским Генштабами… Ну что, давайте еще разведданными обмениваться по случаю российского вторжения... На официальном уровне. На неофициальном, похоже, и так происходит. В одностороннем порядке.
Изгаляясь над робкими попытками Запада обуздать Россию при помощи вялых (с нашей точки зрения) санкций, мы как-то забываем, что сами не сподобились даже на такие. Решение Верховной Рады о возможности применения жестких мер в отношении тех, кто разжигает и подкармливает войну, сопровождалось звучным PR-аккомпанементом. И? Две недели миновало. Две недели войны. Кабмин составил список санкций? Президент ввел их своим указом?
Наше возмущение Францией, не желающей отказываться от поставок ВМС РФ вертолетоносцев "Мистраль", по-своему справедливо. Но лишь в том случае, если будем помнить, что наши предприятия так и не прекратили сотрудничества с ВПК России. О готовности положить конец подобной кооперации впервые заговорили вслух еще в апреле. В июне последовал якобы прямой запрет президента. Почему "якобы"? Потому что о введении подобного запрета в августе заявил уже премьер. Это означало, что грозный окрик главы государства два месяца игнорировался. До сих пор, по неофициальным утверждениям ряда экспертов, два десятка украинских предприятий продолжают снабжать своей продукцией оборонку страны, ежедневно убивающей наших граждан… Руководители некоторых заводов пытаются объяснять это необходимостью выживания. Выживания за счет смертей соотечественников? Простой вопрос: страна воюет? Если да, то должна жертвовать. Не только жизнями своих детей. И чего мы тогда хотим от Франции, которая с Россией не воюет? Даже "гибридно".
Можно понять тех, кого растрогала речь Петра Порошенко в День независимости. Не могу понять только, почему в этом прочувствованном спиче ни разу не прозвучало словосочетание "война с Россией". Если мы с ней не воюем, тогда можно было обойтись без военного парада, достаточно трогательного "парада вышиванок". Скажу больше — в выступлении главы государства ни разу не прозвучало слово "Россия". И слово "Крым", кстати, тоже. А зачем, спросите? Ну, не знаю. Нет, не стоило в очередной раз обещать "парад победы в Симферополе". Просто, наверное, было бы важно, если бы президент воюющей страны поздравил с Днем ее Независимости жителей оккупированной территории, продолжающих считать себя частью украинского народа. Нет? Ну, тогда не стоит попрекать западных лидеров за то, что они так редко и неохотно затрагивают крымскую тему. Это ведь не американская земля. Не немецкая, не французская. Или уже не наша? "Крымих"?
Не знаю, произносилось ли президентом слово "Крым" и словосочетание "война с Россией" 26-го в Минске. В тех фразах, которые стали достоянием гласности, этот набор звуков отсутствовал. Путин в белорусской столице от войны демонстративно дистанцировался, вскользь упомянув о некоей "сложившейся на Украине острой кризисной ситуации". Поправить Владимира Владимировича никто не рискнул.
27-го после массированной атаки "братских" военных на наши позиции, главковерх Украины на летном поле, кажется, впервые открыто заявил о "фактическом введении российских войск на территорию Украины". Ожидавшееся слово "агрессия" из уст Порошенко так и не вылетело. Уже не маскирующийся захватчик так и не удостоился официального эпитета, которого заслуживал еще с весны.
Многие политики и эксперты не скрывали, что считают наиболее логичным итогом запланированного на среду заседания Совета национальной безопасности и обороны решение о введении военного положения. Однако, никаких экстренных мер "обострившаяся ситуация" не породила: в длинном и засекреченном решении СНБО масса ненужных пунктов, касающихся ОПК и логистики, подготовленных по итогам парламентских слушаний трехнедельной давности. Кроме того, от главы Совбеза пришел другой месседж: поставлена задача организовать совместное с российскими пограничниками патрулирование границы.
Ей Богу, интересно, как мир отреагировал бы 23 июня 1941 года на информацию о совместном патрулировании советско-немецкой границы?
Теперь уже даже не знаю, как реагировать на сообщения о "жестких требованиях" нашего внешнеполитического ведомства к ЕС. Киев требует от Брюсселя четко определить отношение Европейского союза к российскому вторжению. А сам Киев определился? Война названа войной?
Войну нельзя одолеть, не назвав ее по имени. Бывают безымянные солдаты, не бывает безымянных войн.
А ведение войны предполагает введение военного положения. Увы. Происходящее на Востоке давно никакая не АТО (да, собственно никогда ею и не было), это нельзя назвать и полицейской операцией. А проведение полноценной военной операции предполагает иные дефиниции, иные методы, иные шаги.
Что мешает признать очевидное и осуществить неизбежное? Аргументы президентского окружения не убеждают. Статус воюющей страны не позволит получать военно-техническую помощь? А мы сейчас ее получаем? Кроме того, любой военный эксперт расскажет вам дюжину историй о том, как, кто и кому оказывает военную помощь. Определяющим фактором всегда являлась готовность стороны защищаться. Объявление войны поставит крест на финансовой помощи со стороны МВФ? Эксперты спорят о жизнеспособности этого тезиса. Но вопрос в другом: будем ждать, когда помощь оказывать будет нечему?
Ни Европа, ни США не готовы воевать с Россией? Да. Они, и в первую очередь, ЕС не позволяют нашей власти называть войну войной и вести войну как войну. Да. Но это наша страна. И это наша война. Совершив очевидное, мы заставим мир определяться. А пока мир заставляет нас использовать определения удобные для них. Объединенной Европе малоприятна полноценная война у ее границ. Но еще меньше ей нужна экспансия России.
Признание войны войной вносит предельную ясность в происходящее. Для всех. Для граждан этой страны в первую очередь.
"Почему я (мой муж, мой сын) должны умирать за Донбасс? А здоровые мужики оттуда — жить у меня под боком как беженцы?" Некоторые патриоты недовольно морщатся, слыша подобное от раненых и с боем вырвавшихся из котла. От уклонистов и дезертиров. От матерей погибших. И жен плененных. Можно морщиться, сколько угодно, но сегодня тех, кто думает так, становится больше. Число тех, кто думает о Донбассе и его обитателях отчужденно, едва ли уменьшилось. Число тех, кто думает о нем враждебно, явно возросло.
Вопрос "С чего начинается Родина?" предполагает разные ответы. Для многих, скажем честно, он начинается не с Донбасса. И не с Крыма. Причем, в число тех, для кого Родина с Крыма не начинается, мы можем смело записать большую группу наших высших руководителей, отдавших полуостров да, бескровно. Но безропотно.
Не мне судить, но между формулировками "погиб в полицейской операции против террористов на Донбассе" и "отдал жизнь в войне за Родину" есть существенное отличие. Павшим уже без разницы, но многим из тех, кто должен и готов занять их место, наверное, нет. И когда государство наконец официально признает несуществующую АТО против неясных террористов полноценной войной за Родину, это будет честно. По отношению к гражданам. Павшим и живым. В войне за Родину она, Родина, начинается с первого пограничного столба. За который приходится сражаться с захватчиком. А не осуществлять с ним "совместное патрулирование".
Не объявив войну войной и при этом объявив о возобновлении призыва, государство, возможно, делает верный шаг с военной точки зрения (и то, при условии, что мобилизационная работа будет проводиться не так, как сейчас). Но едва ли делает верный шаг с точки зрения политической. Призыв не на войну за Родину, а на полицейскую операцию (которой до сих пор толком не понятно кто руководит) на Донбасс принесет ощутимый положительный эффект только для некоторых сноровистых сотрудников военкоматов. Получающих реальный шанс существенно улучшить свое материальное положение.
Да, смешно думать, что от одной простой замены формулировки все удивительным образом изменится. Нет, не изменится. Человек, от которого зависит принятие жизненно важного решения, должен сам поверить, что это война. Война за Родину. И вести ее нужно как войну за Родину. И тогда это действительно поймут, в это искренне поверит большинство тех, кому Родину защищать. А еще вести себя власти надо так, чтобы все поняли, что ты защищаешь Родину, а не рейтинги, бизнес и контроль потоков…
Но человек, похоже, пока не верит. Поэтому война и не называется по имени. А не потому, что хватают за руку чины из ЕС или МВФ.
Я не мог заставить себя писать слово "президент" рядом со словом "Янукович". Это была несколько наивная, но от того не менее принципиальная позиция. С недавних пор соседство имени собственного и главной должности страны не вызывает у меня отторжения. Порошенко, наверное, не совсем тот президент, которого я хотел бы видеть у руля своей страны. Но он мой президент. Президент моего государства.
Сегодня немало тех (и я, в том числе), кто искренне сочувствует Петру Алексеевичу, не желая оказаться на его месте. Но никто из нас не стремился к этой должности. И публично не обещал стране мир. Который можно только отвоевать. Сегодня это очевидно. Его нельзя выторговать. "Выговорить". К чему предрасположен наш главковерх, известный и привычкой, и умением вести переговоры всегда и со всеми.
Один умный человек, имеющий некоторое отношение к избирательному процессу, 27 августа сказал мне, что проведение выборов в этой ситуации неверно, что введения военного положения требует ситуация, что от руководства требуется волевое решение. На мой прямой вопрос: готов ли он это заявить вслух, ответил категорически: "Нет. В этой ситуации у государства должна быть одна точка зрения. И озвучивать ее должен один человек".
Мне бы очень хотелось ошибаться, но этот человек, глядя на картину военных действий, думает о своем. О будущих парламентских выборах. На проведении которых введение военного положения ставит крест. По Конституции. Возможно, это не единственная, но почти наверняка одна из основных причин необъявления военного положения. Не знаю как сейчас, но недели три назад большинство совещаний в администрации президента воюющей страны посвящалось выборам. Источник в АП, сообщивший мне об этом, искренне удивился моему удивлению…
Введение ВП, с одной стороны, облачает главу государства дополнительной властью и дополнительными возможностями. И одновременно возлагает на него ВСЮ полноту ответственности за происходящее на фронте. Сегодня эта ответственность размыта.
А управление военной операцией разбалансировано. Сложная система (бессистемность?) принятия и согласования решений, путаная координация действий дается дорогой ценой. Самой дорогой.
И дело не только и не столько в фигуре начальника Генштаба или министра обороны. Хотя и в этом тоже. Министр обороны Гелетей — это оксюморон, пардон за мой древнегреческий. Не претендую на роль знатока военного дела, но, по-моему, не нужно специального образования, чтобы понять — карьерный опер и паркетный генерал не должен возглавлять оборонное ведомство воюющей страны. В такой войне. С таким противником.
Поделился с двумя опытными политиками слухом о возможном назначении на пост министра обороны Александра Турчинова. "Смешно…", — отреагировал один. "Смешнее Гелетея не может быть ничего…", — возразил другой.
Введение военного положения предполагает прямую, ясную и жесткую вертикаль управления. Формирование Ставки предельно уточнит роль Генштаба, начальник которого не должен сам ходить в атаку и заниматься организацией блок-постов. Не его это дело. Как и не дело министра обороны позировать перед камерами в каске и щегольском камуфляже на фоне города, сданного противнику без боя. Война требует иного подхода, иных исполнителей на ключевые роли. Как только президент со всей беспощадной очевидностью осознает, что у него несложный выбор — победить в войне или проиграть страну — он будет обречен на поиск и нахождение нужных кандидатов. Смешно думать, что их нет. Война, даже такая, уже выдвинула многих инициативных, умных и ответственных в самых разных сферах. В том числе и сугубо военной.
Истерика и паника — худшие союзницы войны. Если назовем войну войной — начнется паника с истерикой, — утверждают пессимисты. Как раз наоборот. В условиях войны истеричка и паникер — враги, специфику обращения с которыми определяют законы военного времени. В условиях АТО истерика и паника — проявления демократии.
Режим военного положения ясно обозначает врага, четко определяет задачи и устанавливает жесткую ответственность за их исполнение. Военное положение — это не просто возможность ввести комендантский час или упростить порядок применения оружия. Это привитие другого, предельно честного взгляда на вещи. Если мы воюем, то приказы командира не обсуждаются, оставление позиций не допускается, мародерство и грабежи не сходят с рук. Рамки демократии в условиях военного положения сужаются, увы, но это даже в Основном законе прописано. И отношение к участникам и покровителям некоторых массовых акций в этом случае должно быть уточнено. К не настоящим, а ряженым "матерям и женам" (как это было, например, в Закарпатье), к не настоящим, а проплаченным "героям". К не вырвавшимся из вражеского окружения, а вырванным из окружения друзей по стакану (увы, и такие случаи были). И, конечно, к тем, кто им платит.
А еще военное положение означает, что у каждого невыполненного приказа, у каждого недочета, тем более преступления, есть реальный адресат. Который понесет неминуемое наказание. Каждый брошенный без прикрытия боец, каждый некупленный бронежилет, каждый непоставленный БТР, каждый "отмазанный" призывник, каждая недоукомплектованная аптечка, каждый перепроданный сухпаек и каждый украденный литр горючки должны стать причиной для неотвратимой кары. Война укажет многим, включая тучных генералов, увешанных орденами за паркетные войны, их истинное место.
Введение военного положения предполагает не просто смену дефиниций, но и смену отношений. В том числе смену отношения к командирам. Которых нельзя ослушаться, нельзя послать по матушке или даже ударить.
Плохое материальное обеспечение, тяжелые бытовые условия и унизительное денежное довольствие, помноженное на отсутствие дисциплинарных мер воздействия, порой приводили к потере управления подразделениями и частями. Особенно в тех случаях, когда командир не мог доказать свой авторитет подчиненным. Институт военных прокуроров возвращен недавно, военной полиции нет, гауптвахты и дисбаты, насколько ивзестно, отменены. Уточнение дисциплинарных механизмов должно происходить параллельно с повышением обеспечения личного состава. Боец должен быть максимально защищен от врага, а командир — от посягательства на его власть. Иначе неизбежная победа придет слишком дорогой ценой.
Осознание того, что за мир придется воевать сложно и страшно, должно убедить в ценности победы. А это, в свою очередь, — в ценности человеческой жизни. Потому, что человек не может не быть ценен для страны, так тяжко отстаивающей свое право на существование. А патриот с боевым опытом вдвойне ценен для воюющей страны. Случаи, когда людей бросают на произвол судьбы ради сохранения техники, невозможны в войне за победу. В войне с теми, кто никогда с потерями не считался — "бабы еще нарожают". Война за победу предполагает бережное отношение к кадрам, в первую очередь, квалифицированным. Истории, когда умелых офицеров выдергивают с мест дислокации и отправляют на фронт, часто используя их как пехоту, а подразделения и части в тылу оставляют, порой, без нужных специалистов и опытных командиров, не должны повторяться.
Введение военного положения предполагает уточнение характера ведения действий, коррекцию инструментов борьбы. Война с огромной милитаризованной страной предполагает усиление диверсионного компонента. Минирование, рельсовая война, засады — должен быть максимально использован весь арсенал средств и методов, наносящих максимальный урон противнику при минимальных потерях. Чем больше "грузов 200" будет отправляться через границу, тем выше вероятность того, что противник дрогнет, а жители соседней страны осмыслят происходящее. Страшной ценой? Да. Но мы их сюда не звали.
Людей и раньше нельзя было превращать в беззащитные мишени для авиации и "Градов". Теперь — тем более. Когда современная техника беспрерывным потоком льется через дыру в границе (расширенную, по некоторым данным, до 200 км), а счет кадровых военнослужащих РФ, воюющих на нашей земле, пошел на тысячи.
События последних дней отмечены активностью диверсионных групп противника. Можно предположить, что в ближайшее время их целями будут не только инфраструктура (мосты, дороги и "железка"), но и военные объекты, в первую очередь, аэродромы. Повышение защиты этих объектов, контрдиверсионная работа должны стать приоритетными задачами. Наряду с борьбой с провокаторами, пособниками, подпольем. Которое, насколько можно судить, в последнее время четко "затачивают" на проведение терактов. Цель терактов в "невоюющих" областях — связать, привязать к местам дислокации части, нужда в которых на Востоке, а теперь уже и на Юге.
По некоторым сведениям, Россия форсирует усилия по разрушению системы управления государством. Что может привести к куда более страшным последствиям чем разрушение инфраструктуры и промышленности. Страну сознательно "раскачивают" и "расшатывают", и в свете этого компетентным службам имеет смысл быть более решительными с некоторыми "общественными" и "политическими" организациями, антиукраинский характер которых неочевиден только для слепых. Введение военного положения расширяет возможности для борьбы с ними. Но и действующий правовой режим позволяет отдельным ведомствам употреблять силу и власть в отношении тех, кто до сих пор пользовался бессилием власти…
На состоявшемся заседании Совбеза, насколько известно, сторонниками введения военного положения выступали премьер и спикер. Однако президент объявил, что этот вопрос не обсуждается. Ввиду "однозначной позиции наших западных партнеров". "Думаю, что главная причина — все же выборы", — поделился своим мнением один из источников в АП. — "Петр Алексеевич не намерен их отменять ни при каких обстоятельствах".
Зачем они Петру Алексеевичу? Зачем они государству?
Парламент должен понести политическую ответственность? Безусловно. Законодательная власть должна обновиться? Несомненно. Но кто понес уголовную ответственность за то, что происходило в стране? Один депутат вчера пошутил: "Бывший следователь областной прокуратуры несколько месяцев поработал очень большим прокурором и резко утратил интерес к интегральному национализму и политике вообще. Говорят, даже в предвыборный список родной партии не хочет. А еще говорят, что обеспечил себя до конца жизни…" Даже не знаю, о ком мой собеседник. Но знаю, что говорить об обновлении пока рано. И в исполнительной власти, и в законодательной. Да, после этих выборов в Раде, скорее всего, не будет Ефремова с Олийныком. Бог даст, не будет коммунистов. Но есть основания думать, что очень многие из тех, на чьих руках кровь, кто напрямую повинен в продолжающемся кровопролитии на Востоке, просочатся в парламент по спискам "майданных" партий. По мажоритарным округам, кандидатов для которых, по поручению президента, отбирает, например, Давид Жвания. Интересно будет посмотреть на результаты этого "кастинга". И в одних списках со вчерашними и сегодняшними убийцами окажутся и настоящие герои, "самооборонцы" Майдана, командиры и бойцы добровольческих батальонов. Они пойдут на выборы вместе с теми, кто так и не ответил за жертвы Майдана, кто за деньги выпускал заказчиков истребления "Небесной сотни", организаторов и исполнителей преступлений, кто, не морщась, сдал Крым, кто довел ситуацию на Донбассе до реальной войны, почему-то стыдливо называемой АТО.
Боюсь, для обновления и очищения окажется мало Майдана и выборов. Для этого еще понадобится война. Для победы в которой, возможно стоило бы пожертвовать выборами. Как бы ни ненавистны многим (и мне лично, не стесняюсь сказать) были некоторые обитатели здания под куполом. Надо заставить их работать на победу. Всех. Инструменты есть. Пускай, искупают грехи. Глядишь, зачтется.
Еще раз повторюсь: очень бы хотелось ошибиться, но, боюсь, что пока в системе приоритетов президента выборы значат больше, чем война.
То, что президент занят выборами, не означает, что он не занимается войной. Ряд решений, принятых на недавнем заседании Совбеза, по словам наших источников, носили важный и объективный характер. Но, по словам тех же источников, никто не мешал принять их раньше… И главное, эти меры не решают ключевой задачи — не изменяют отношения к происходящему. Речь идет об улучшении логистики проведения АТО, но не об изменении качества ведения войны.
Со страшным противником. Каждый день наращивающим свое присутствие. Вчера звонил знакомый из Донецка. Сидел в кафе неподалеку от военных в форме без знаков различия. Говоривших с отчетливо выраженным российским акцентом. "Зеленые человечки" обсуждали, где разместить 600 военнослужащих, которые должны прибыть вскорости…
О планах (очевидных и гипотетических, тактических и стратегических) написано много и подробно. Аналитиками и экспертами. Не стану повторяться. Расскажу лишь о сценарии, о котором до сих пор слышать не приходилось. Ряд спецов считает, что ближайшей задачей Путина будет продвижение вглубь украинской территории со стороны Крыма. Ситуация на полуострове требует немедленных мер. Паромная переправа загружена, поставки по морю в ближайшее время будут затруднены в связи с начинающимися штормами. Настроения в Крыму местами уже так себе, а в скором времени могут стать еще хуже. "Новый регион России" нуждается в бесперебойных поставках продовольствия, топлива, электроэнергии и, конечно, воды. Москве необходимо Каховское водохранилище. Необходимы участки суши и различные объекты, на ней находящиеся. Нужно расширение и удлинение "коридора для Крыма", требуемого и для жизнеобеспечения полуострова, и для захвата плацдарма для дальнейшего наступления. Наши источники говорят о возможном вторжении в Херсонскую, Николаевскую и, возможно, Запорожскую области. Звучит маловероятно, но мы постепенно отучаемся удивляться.
Где готов остановиться Путин? Приходилось слышать и вовсе невероятную версию. Некоторые западные дипломаты и военные эксперты убеждены, что уничтожение украинской государственности является промежуточной целью. Что его планы простираются дальше — на Польшу, на Прибалтику, на Балканы. Звучит совсем уж дико, но мы постепенно отучаемся удивляться. Во всяком случае, в Варшаве, Таллинне, Риге многие оценивают намерения именно так. В Берлине, Париже и Риме явно думают иначе. По крайней мере, пока. Там не готовы назвать войну по имени.
Как, увы, и в Киеве. По крайней мере, пока. Мы движемся к выборам. А перед нами стоит выбор. Точнее, не так. У нас нет выбора — Украина должна остановить Путина.
Мы не выбирали войну. Война выбрала нас. Война за Родину, которую мы тяжко обретаем.
- Информация о материале
Страница 745 из 1561
