Главная

Азбука обыска. Илья Яшин о правилах приема незваных гостей

Восемь утра, звонок в дверь. Вы просыпаетесь с мыслью: «Что за козлы приперлись в такую рань?»

На пороге следователь, полицейские, вооруженный спецназ в масках. Вам предъявляют постановление об обыске — и вы неожиданно становитесь гостем в собственной квартире, где теперь хозяйничают оперативники.

Несмотря на то, что обыски и допросы оппозиционеров стали обыденностью, приход следователей почти всегда застает врасплох. Быть готовым к подобному событию и правда нелегко, однако следование простым правила позволит перенести вмешательство «правоохранителей» в вашу жизнь с минимальными потерями.

Группа риска

Для начала стоит разобраться, к кому в принципе могут прийти с обыском. Другими словами, обозначим «группу риска».

В первую очередь, следователи приходят к участникам акции протеста на Болотной площади в Москве 6 мая 2012 года. По делу о «массовых беспорядках на Болотной» прошли уже десятки обысков, множество активистов дожидаются суда в следственном изоляторе.

Если вы не были на Болотной, но время от времени ходите на оппозиционные митинги, то рано или поздно попадете в кадры оперативной видеосъемки, которую ведут на протестных акциях многочисленные оперативники. Одна из основных их задач — фиксировать лица, чтобы потом устанавливать личность демонстрантов.

Параноики в Кремле убеждены, что за антипутинскими митингами стоят зарубежные покровители и деньги. Поэтому если вы сотрудничаете с некоммерческими организациями, работающими на иностранные гранты, к вам могут прийти. Почти наверняка к вам придут, если вы принимали участие в семинарах за границей, посвященных, например, повышению квалификации наблюдателей на выборах. Один из таких семинаров, проходивший в Литве, был освещен на НТВ: в знаменитом фильме «Анатомия протеста» его обозначили как тренировочный лагерь по подготовке «оранжевой революции» в России. Обыски прошли у большинства участников того семинара, и не только в Москве — следователи выезжали, в частности, в Нижний Новгород и Воронеж.

Участие в том или ином оппозиционном движении, будь то «Солидарность», «Левый фронт» или одна из антифашистких фракций, гарантирует интерес к вам со стороны Управления МВД по борьбе с экстремизмом — пресловутого Центра «Э». А значит — могут прийти.

Даже если вы просто общаетесь с активистами или лидерами оппозиции и в изъятом у них при обыске мобильнике окажется номер вашего телефона — будьте готовы к визиту следователей.

Подготовка к обыску

Итак, ранее утро, звонок в дверь.

Отучайтесь от привычки открывать замок, не глядя и не спрашивая. Первым делом посмотрите в глазок и спросите, кто пришел. Как правило, при обыске следователи не играют в оперативные игры и вряд ли будут вам врать, что вы заливаете соседей. Скорее всего, честно скажут, что у них постановление на обыск и потребуют открыть дверь, в соответствии с решением суда.

Это значит, что у вас есть примерно двадцать-тридцать минут. Через полчаса, если вы не откроете, дверь могут начать выламывать.

Скажите следователям через дверь, что вам необходимо одеться и позвонить адвокату. Соберите волю в кулак, не нервничайте и проведите быструю подготовку к обыску.

Сделайте два телефонных звонка, которые обеспечат вам юридическую и информационную поддержку.

Первый звонок — адвокату. Если вы в группе риска, лучше позаботиться об адвокате заранее. Если защитника у вас нет, звоните в «РосУзник». Коротко и четко объясните ситуацию, и к вам пришлют юриста.

Второй звонок — на «Эхо Москвы». Это СМИ подробно освещает преследования оппозиционеров. Даже короткое упоминание в эфире о начавшемся обыске, сделает вас более защищенным: откровенный произвол следователи, как правило, чинят только при полном отсутствии информационного освещения.

Одновременно напишите короткое сообщение в твиттере и блоге. Воздержитесь от эмоций, публикуйте только информацию. Желательно упомянуть адрес: если у подъезда начнут собираться ваши друзья и сторонники, это заставит следователей немного нервничать.

Заранее продумайте, какие из находящихся в доме вещей вы хотели бы уберечь от изъятия. Как правило, следователи забирают телефоны, компьютеры, электронные носители, документы и деньги. Вещи, представляющие для вас особую ценность, и крупные суммы денег дома лучше не хранить — пользуйтесь, например, банковскими ячейками. Строго не рекомендуется хранить деньги в конвертах — это практически гарантирует их изъятие.

Наиболее неприятно изъятие ноутбука и телефона. Заранее придумайте, куда их можно спрятать. Не буду называть конкретные места, но в любой квартире можно устроить своеобразный «схрон» — оглядитесь повнимательнее. В конце концов, есть примеры, когда мобильный телефон удавалось сберечь даже при обыске в камере изолятора. Практическая рекомендация: спрятав телефон и ноутбук, оставьте на видном месте старые мобильник и компьютер, которыми вы давно не пользуетесь. Если при обыске вообще не обнаружат телефона, то сразу поймут, что вы его куда-то спрятали. А если обнаружат «муляж», скорее всего, удовлетворятся и этим.

Обыск

До прибытия адвоката лучше не впускать следователей в квартиру. Если адвоката все еще нет, но следователи начинают ломать дверь, лучше открыть.

Сначала вас ознакомят с постановлением об обыске. Прочитайте его внимательно, но ничего не подписывайте. Попросите представить вам понятых и показать их паспорта. Скажите, что требуете не начинать обыск до прибытия адвоката. Все равно начнут, конечно, но важно зафиксировать это требование, чтобы потом оформить жалобу на действие «правоохранителей».

Как показывает практика, следователи ленивы и проводят довольно поверхностный обыск — без отрывания обоев и разборки мебели. Даже книги редко проверяют. Но вещи в шкафах и документы в столе проверят несомненно. Заглянут в сливной бочок туалета, под ванную. Если в доме есть сейф — обязательно попросят открыть. Откажетесь — опечатают и увезут. Вполне вероятно, что перед обыском в квартиру запустят собаку, натасканную на обнаружение наркотиков.

Внимательно следите, чтобы все изъятые вещи были внесены в протокол. Возьмите лист бумаги и ведите параллельный учет изъятого.

Лучше всего свести общение со следователями к минимуму. Отвечайте коротко и только на конкретные вопросы. Не ввязывайтесь в политические дискуссии и разговоры по душам. Не поддавайтесь на провокации. Не питайте иллюзий, что следователи — «нормальные ребята, с которыми можно договориться и которым можно все объяснить». Эти люди — сотрудники политического сыска, для которых вы по определению враг. Никакого сочувствия они к вам не испытывают. Помните, что у вас всегда есть право отказаться от общения с незваными гостями, в соответствии со статьей Конституции №51.

В то же время ведите себя сдержанно и корректно. Воздержитесь от оскорблений и мата. Помните, что во время обыска редко ставится задача найти реальные доказательства вашей преступной деятельности. Для фабрикации политического дела не нужны доказательства. Они приходят к вам домой для того чтобы оказать психологическое давление.

Поэтому самое главное при обыске — сохранять чувство собственного достоинства и не показывать страх.

Не верь, не бойся, не проси.

Информация о материале

Опубликовано: 04 марта 2013

Табачник имеет право

Юристы, близкие к главе Минобразования Дмитрию Табачнику организовали схему добывания «денег из воздуха». Как это у них получилось.

Сборщики музыкальной подати

В одной из столичных сети пабов на столиках были расставлены таблички примерно с такой надписью: «Мы вынуждены увеличить сумму каждого счета на 50 копеек. Представьте, как эти 50 копеек собираясь в могучий поток текут на счет УЛАСП, откуда перераспределяются между музыкантами, чьи произведения мы слушаем в заведениях. Для вас это пустяк, а для Брайана Джонсона (AC/DC) – подмога!». И в конце приписка: «Тому, кто застукает Брайана Джонсона за получением переводика из Украины от УЛАСПа, от нас скидка 99% на 5 лет».

Владельцев бара можно понять – они не хотят платить за то, что в их заведении играет радио или исполняются музыкальные воспроизведения. Кабмином еще в 2003 году установлен сбор роялти за публичное исполнение или воспроизводство фонограмм в размере от 1 до 2% от дохода предприятия. Основными плательщиками роялти за «публичку» являются кафе-бары-рестораны и торговые сети, в общем, те коммерческие заведения, где играет музыка. Это мировая практика. Но в Украине хаос, царящий на рынке сбора роялти, не располагает к доверию владельцев кафе.

Мы надеялись наказать предпринимателей за шутку и показать цепочку: как деньги из киевского бара попадают в карман зарубежного артиста. У Джонсона подписан договор с международным лейблом «Sony Music». Но в Московском представительстве этой организации, которое опекает Россию и Украину, на просьбу показать логику получения украинских денег фронтменом AC/DC не отреагировали. В УЛАСПе (Украинская лига авторских и смежных прав) предложение утереть нос коммерсантам тоже не вызвало энтузиазма. «Это не простая схема, тяжело показать, как именно эти деньги идут конкретному артисту. Тем более, кафе, в котором стояла такая табличка, сейчас платит роялти самозванцам», - рассказывает юрист УЛАСПа Александр Никин.

В последнее время правительство все делает для того, чтобы потуже закрутить гайки в сфере защиты авторского права. Причиной тому является включение Украины Международным альянсом интеллектуальной собственности (IIPA) в так называемый «список 301» - перечень стран, в которых нарушения авторского права носят системный характер. Наша страна пребывает в нем почти постоянно. Последний раз IIPA рекомендовал торговой палате США включить Украину в этот список в феврале. Результатом этого может стать лишение Украины «общей системы привилегий» - программы американского правительства по поддержке экономического роста развивающихся стран. В ее рамках в США беспошлинно ввозится 3,4 тыс. видов товаров из 140 стран. Лишение же Украины этой привилегии ударит по металлургической и химической промышленности.

Одной из акций в рамках повышения статуса страны, как защитника авторских прав, стало перераспределение рынка сбора роялти за публичное исполнение фонограмм. В соответствии с законодательством, сбором роялти в Украине занимаются так называемые организации коллективного управления авторскими правами (ОКУ). Всего их по Украине около 15, хотя в соответствии с приказом Министерства образования и науки, молодежи и спорта должно быть не больше трех. Для того чтобы ОКУ могла собирать вознаграждение за авторские и смежные права, она должна получить от Госслужбы интеллектуальной собственности (ГСИС) свидетельство об определении ее уполномоченной ОКУ. Упомянутый приказ №1175 от декабря 2008 года, которым определяется порядок предоставления свидетельства уполномоченной ОКУ, вносит неразбериху. В некоторых положениях он расходится с законом. Например, документ предусматривает в каждом виде сборов (за публичное, эфирное и кабельное воспроизведение фонограмм) по одной ОКУ. Между тем, в законе это четко не прописано. Результатом стало то, что сейчас за публичное исполнение фонограмм роялти собирают полдесятка ОКУ.

Сами ОКУ считаются не прибыльными организациями. Они живут за счет своего процента со сборов, который определяется договором с правообладателями, чаще всего - с записывающими компаниями. Бывший представитель Universal в Украине Андрей Даховский говорит, что в мировой практике эта цифра колеблется в рамках 20-50%, в зависимости от охвата рынка конкретным сборщиком.

Лига лишенных

ГСИС - правонаследник департамента интеллектуальной собственности в Минобразования. Ведомство, возглавляемое Дмитрием Табачником, и сейчас курирует вопросы защиты авторских прав через эту службу. В мае она аннулировала свидетельство уполномоченной ОКУ «Украинской лиги музыкальных прав» (УЛМП), которая занималась сбором роялти последние семь лет. В начале июня учредители этой организации, среди которых record-компании «COMP Music», «Lavina Music» и «Украинская звукозапись», провели пресс-конференцию. На ней представители ОКУ пожаловались на первого заместителя главы ГСИС Алексея Янова, лишившего свидетельства Лигу музыкальных прав. «Есть деньги – нужно их отобрать. Но это не значит, что одна организация заменив другую будет лучше работать. Эта организация просто будет приносить деньги не музыкантам, артистам и продюсерам, а тем, кому нужно. Это даже не рейдерство, это обычный рэкет», - публично заявил директор «Lavina Music» Эдуард Клим.

Эдуард Клим, помимо того, что выступает соучредителем УЛМП, продюсировал многих украинских исполнителей. В их числе Ани Лорак, «ВВ», «Mad Heads», Тина Кароль, «Скрябин», «Океан Эльзы» и другие. С 2004 года Клим стал продюсером группы С.К.А.Й. и певицы Гайтаны, которая является его супругой.

Как оказалось, УЛМП была лишена свидетельства в связи с нарушением закона "Об авторском праве и смежных правах”. Распределение средств, собранных с пользователей (кафе-баров-ресторанов и торговых сетей) должно происходить на основе их отчетов. Каждое заведение обязано предоставлять ОКУ информацию о фонограмме, которая у нее играла, ее авторе, исполнителе и т.д. По словам председателя общественной организации «Коалиция исполнителей и продюсеров Украины» Дмитрия Прикордонного, исполнение закона физически невозможно, если в кафе, например, играет радио. Поэтому УЛМП избрала более простой метод распределения собранного роялти – в соответствии с рейтингами, предоставленными радиостанциями. Этот метод, по словам Прикордонного, является распространенной практикой в Европе и вполне объективно отображает уровень популярности, а следовательно – дохода того или иного исполнителя.

Лига музыкальных прав в свое время зашла на рынок сбора роялти, выдавив с него Всеукраинское объединение «Обериг». Эта ОКУ была первопроходцем на украинском рынке сбора роялти, получив свидетельство еще в 1994 году. Однако в 2003 году «Обериг» был обвинен в неправильном распределении средств, собранных в виде вознаграждения, и его место заняла Лига. Новую ОКУ возглавил Алексей Гуменчук – бывший юрист «Оберига».

Руководитель «Оберига» Сергей Ступак уверен, что лишение УЛМП свидетельства уполномоченной ОКУ – оправданный шаг. Старожил рынка заявляет, что эта организация тоже не может похвастаться справедливым распределением собранного роялти. Причиной тому руководство рейтингами радиостанций для определения правообладателей. «Радиостанций в стране очень много. Тем не менее, берутся отчеты только от крупных сетевых радиостанций и то в прам-тайм – в то время, когда за деньги транслируются песни наших хороших певиц, к примеру – Гайтаны и Ани Лорак (обеих певиц продюсирует соучредитель УЛМП Эдуард Клима). Под этот кусочек сетки распределяются все, в том числе и собранные на периферии, средства, хотя там могут больше крутить местных исполнителей», - говорит Ступак.

Дело - Табак

После лишения статуса уполномоченной ОКУ Лиги музыкальных прав, ГСИС не предоставил этого статуса другой организации. Правда, обороты начал набирать новый игрок на рынке – упомянутая в самом начале «Украинская лига авторских и смежных прав» (УЛАСП). Как рассказал нам ее директор Станислав Калиниченко, в 2011 году УЛАСП собрал более 1,5 млн грн. роялти. Однако сбор велся в пользу «Лиги музыкальных прав», которая на тот момент имела нужный статус. Согласно договора между двумя ОКУ УЛАСП передавал «Лиге» лишь 50% сбора. Та, в свою очередь, забирала свой процент, и лишь остаток распределялся между правообладателями.

УЛАСП появился в конце 2010 года. Несмотря на устоявшийся рынок, она без проблем была зарегистрирована в ГСИС, как ОКУ. Ее учредителями выступила лишенная впоследствии статуса уполномоченной «Лига музыкальных прав» и пять неизвестных на рынке коммерческих структур. Самая интересная из них - ООО «Бизнес-Груп», директором и учредителем которой является Наталья Никина. Супруг Натальи – юрист УЛАСПа Александр Никин. Он известен тем, что будучи замначальника отдела государственного земельного кадастра ГУ Госкомзема в Харьковской области, в октябре 2009 года был задержан по обвинению в получении взятки. В мае 2010 года Киевский районный суд Харькова оправдал его в связи с отсутствием состава преступления. Никину удалось быстро зарегистрировать УЛАСП, убрать конкурента Лигу музыкальных прав и за короткий срок стать одной из самых мощных организаций по сбору роялти.

Такие удачи молодого юриста можно объяснить его давним знакомством с первым заместителем главы ГСИС Алексеем Яновым, в одно время учившимся с Никиным на юридическом факультете в Запорожском государственном университете (сейчас - национальный).  Сам Никин завил, что не состоит в деловых отношениях с Яновым, а комиссионные УЛАСПа не способны заинтересовать госчиновников. «Я Алексея, естественно, знаю, но общаюсь с ним очень редко. Наша деятельность очень незначительная. Я не думаю, что она интересна кому-либо. Пускай, мы собираем 6-7 млн грн. в год. По договорам с правообладателями мы оставляем себе от 30 до 40%. За вычетом аренды и зарплат, это не большие деньги», - размышляет Никин. Между тем, по словам юриста сейчас даже в Киеве договорами на выплату роялти охвачены лишь около 20% потенциальных плательщиков. Это то, что охватили все работающие ОКУ.

Схема сбора происходит таким образом. ОКУ нанимает агентов и выдает им доверенность на сбор вознаграждения. Те, оформившись субъектами предпринимательской деятельности, ходят по кафе-барам-ресторанам, торговым сетям и предлагают их владельцам подписать договор на выплату роялти. Из сумы, которая выплачивается, агент получает свои комиссионные – обычно плату за первый месяц. Далее деньги идут в ОКУ, которая, если судить по договору УЛАСПа с Лигой, 50% средств оставляет себе. Остальное авторский совет ОКУ распределяет между правообладателями, с которыми подписаны договора. Определение «деньги из воздуха» больше всего подходит для такого вида заработка.

Контролирующий этот рынок чиновник Алексей Янов родился и вырос в Запорожье. В 2001 году он переехал в Киев, где работал в государственных и коммерческих структурах - директором общественной организации, чиновником в Днепровском райсовете столицы, юристом в фирме «IP&C Consult». Видимо, именно там Янов познакомился со своим будущим шефом Дмитрием Табачником. На сайте юрфирмы Янов до недавнего времени значился, как ее штатный юрист. А среди клиентов «IP&C Consult» упомянуты фирмы, связанные с министром и его братом Михаилом Табачником. Например, юрфирма обслуживала компанию  «Тико», которую, по данным журнала «Бизнес», братья Табачники продали «Лукойлу» за $30 млн. Также клиентом юрфирмы было ПАО «Дирекс-Телеком». По данным «Агентства по развитию инфраструктуры фондового рынка», гендиректором и одним из акционеров ПАО является советник министра Табачника Михаил Шмелев. После нашего разговора с Никиным, информация о юристах и клиентах с сайта «IP&C Consult» исчезла. Однако мы успели сделать скриншоты.

После формирования нового правительства, министр образования Дмитрий Табачник в августе 2010 утвердил Янова заместителем начальника Департамента интеллектуальной собственности в МОН. А после того, как в начале 2011 года департамент был выделен из министерства и преобразован в государственную службу, Янов стал первым замом руководителя службы Николая Паладия. Теперь Янов является самым важным госчиновником в сфере защиты авторских прав. Юрист в сфере авторского права Дмитрий Гузий называет Янова «техническим исполнителем воли семьи Табачников».

Юрист подтвердил, что сейчас рынок сбора роялти в Украине практически не развит. «В Украине не проблема собрать и сто миллионов гривен. Но у любой бизнес-схемы должна быть социальная легитимность. Если из ста миллионов которые тебе не принадлежат, ты украл пятьдесят, то ты вор, а если один – то тебе спасибо скажут. Но действующие люди с их стереотипами и подходами сделать прозрачный рынок на сто миллионов не могут», - говорит Гузий.

Урегулировать взаимоотношения между правообладателями, ОКУ и плательщиками роялти могла бы Верховная рада. В декабре 2010 года законодательный орган в первом чтении утвердил новую версию закона «Об авторском праве и смежных правах». Но, во-первых, принять его в целом Рада сможет лишь после парламентских выборов, а во-вторых, автор этого законопроекта народный депутат от Партии регионов Максим Луцкий - кум министра образования Дмитрия Табачника. Так что вряд ли приходится рассчитывать на усиление прозрачности рынка.

Прощаясь, Александр Никин сказал: «Мне все равно, что вы напишите обо мне. Плохо, что ваша статья будет способствовать дальнейшему уклонению владельцев кафе от уплаты роялти». Но так получилось, что нам не удалось показать, как деньги из киевского паба попадают в карман Брайана Джонсона. Зато очень просто прослеживается, как деньги этого же паба попадают в карман сначала самого Никина, а потом, возможно, - в карман Янова и Табачника.

Информация о материале

Опубликовано: 04 марта 2013

Перенесенные номера станут частной мини-монополией

28 февраля Национальная комиссия, осуществляющая госрегулирование в сфере связи и информатизации (НКРСИ) утвердила «Положение о предоставлении услуг по переносу абонентских номеров и использования персональных номеров» (MNP, от Mobile Number Portability – переносимость мобильных номеров). С точки зрения операторов, главным камнем преткновения является архитектура решения — центральная база данных персональных и перенесенных номеров, без «раздачи» операторам её локальных копий — реплик.

Кем и почему была выбрана именно такая модель? В НКРСИ пояснили, что выбор модели и разработка технического задания были прерогативой Госспецсвязи. Выбор же модели без репликации объясняется желанием избежать ошибок — если у одного оператора будет сегодняшняя версия базы данных, а у другого — позавчерашняя, то часть перешедших абонентов рискует остаться без связи.

Операторы не очень довольны таким решением. Так, «Киевстар» настаивал на централизованной архитектуре с локальными репликами, а в МТС предлагали строить децентрализованную структуру, где у каждого оператора есть своя БД, и базы синхронизируются между собой «каждый с каждым». У каждого из трех решений есть свои недостатки и риски, есть свои достоинства.

Тем временем, апологет MNP Юрий Каргаполов, выступавший на публичных обсуждениях Положения от лица загадочной «Организации защиты прав потребителей услуг связи», считает выбор модели с центральной базой единственно правильным. «Неужели вы полагаете, что Еврокомиссия, которая в принудительном порядке внедряет MNP по схеме с централизованной БД, Южная Корея, Сингапур, США – менее понимает, нежели украинские эксперты? Другие схемы, по сути, отодвинуты в сторону практикой работы. Возражения операторов – это способ оттянуть внедрение MNP в Украине, что совершенно ожидаемо – даже в США с их мощнейшим регулятором FCC процесс запуска MNP занял целых 4 года! И тоже из-за позиции операторов», — поясняет Ю. Каргаполов.

Но в скольких странах мира работает «украинская» модель Query on Release с запретом репликации, а в скольких — та же модель, но с репликами? На этот вопрос ответа не последовало.

В избранной технической модели больше всего вопросов вызывает прозрачность выбора администратора центральной базы данных. Украинская модель предполагает, что НКРСИ выберет администратора ЦБД MNP на свободном открытом конкурсе. Опасения непрозрачности Ю. Каргаполов комментирует так: «Бюджетное финансирование администратора не предусматривается — в попытке «распила» уже не обвинишь. НКРСИ готова принять документы у каждого, кто соответствует критериям тендера. Уже целых три года идут разговоры о том, кто станет администратором. Кто и что мешало подготовиться к событиям?».

Из-за запрета делать локальные копии (реплики) базы, вопросы возникают и к необходимости обеспечить 100% надежность и безотказность услуг ЦБД MNP. Ведь в случае сбоя, от 10% до 15% «абонентов-перебежчиков», т. е. около 5,5 млн. украинцев, рискуют на какое-то время остаться без связи. Требования к отказоустойчивости ЦБД особенно высоки именно потому, что она является точкой концентрации рисков – любой её отказ «укладывает» всю систему сразу и целиком.

В любом случае, можно быть абсолютно уверенным, что операторы будут под микроскопом контролировать каждый шаг НКРСИ в направлении выбора будущего администратора ЦБД MNP. А вот список претендентов – будущих участников конкурса — пока что не известен никому. Наиболее вероятным претендентом на победу в нём эксперты называют руководимый Юрием Гончаруком Украинский Сетевой Информационный Центр – ту самую структуру, которая уже более 10 лет тщетно пытается отобрать украинский домен UA у его нынешних администраторов.

Однако многомиллионную армию абонентов больше всего должны волновать вовсе не тонкости взаимоотношений между оператором центральной базы данных MNP и мобильными операторами, а вопрос безукоризненной работы этой достаточно сложной по своей технической и правовой сути услуги. И этот вопрос остается неясным, поскольку специалисты в один голос утверждают — даже после общественного обсуждения и доработки, «Положение» по-прежнему содержит массу спорных и неясных мест.

По мнению «Киевстар», к слабым местам нынешней редакции Положения относятся:

- отсутствие механизма MNP для абонентов предоплаченных услуг, которые не имеют договора с оператором, а просто купили обезличенный стартовый пакет,

- предложенный НКРСИ механизм переноса номеров абонентов в течение суток, путем отправки SMS на определенный номер, открывает возможности для мошенничества,

- отсутствие ясности, что делать с долгами, остатком средств и бонусами, которые остаются на счетах абонентов при переходе — их перенос в другую сеть невозможен с точки зрения налогового законодательства.

По мнению МТС, чтобы избежать дискредитации идеи еще на старте, необходимо обеспечить корректное и эффективное взаимодействие между операторами и администратором базы данных, до мелочей отработать механизм предоставления услуги. В частности, оператор предлагает:

- отказаться от механизма отправки заявки на перенос номера по SMS (по этому вопросу у операторов — полный консенсус),

- использовать для подачи заявок не только письменное заявление абонента, но и электронную почту с электронной подписью,

- урегулировать механизмы межоператорских взаиморасчетов в связи с MNP.

И это — только самые основные проблемы, лежащие на поверхности и требующие решения. Впрочем, самое интересное еще впереди. Сейчас с уверенностью можно говорить, что заседания НКРСИ, на которых будет избираться администратор БД перенесенных номеров, будет проходить в напряженной обстановке под пристальным вниманием операторов и общественности. А вероятность того, что к ноябрю услуга переносимости номеров заработает гладко и без препятствий, пока вызывает сомнения.

Информация о материале

Опубликовано: 04 марта 2013

Спаситель на белом танке

"…Плохие дороги? Танки и по таким пройдут! Строить их потом будем, когда некому будет разворовывать бюджет…"

"…Сейчас необходим мгновенный выбор между классической латиноамериканской хунтой и операцией "Валькирия", дабы спасти то, что осталось от Украины с нынешними "менеджерами"…"

"…Нас только хунта спасти может. Увы…"

"…Це ж так просто. Літерний літак гарно підсвічується, одна ракета і країна вільна. Невже серед офіцерів не залишилось патріотів?"

"…Може, досить уже покірно мовчати військовим, да устроить военный переворот?"

"…Военная хунта спасет Украину!!!"

Как вы, наверное, догадались, приведенные выше цитаты — выжимки из "постов" на отечественных интернет-форумах. (Стилистика, орфография и пунктуация сохранены). Решил поинтересоваться, насколько распространена среди продвинутых юзеров идея "очистительного вооруженного переворота". Выяснилось — более чем. Приведенный выше список — толика малая.

Сильная рука, сжимающая автомат

Популярность тезиса косвенно подтверждается результатами разнообразных замеров общественного мнения. Разумеется, ни одна социологическая фирма не рискнет напрямую спросить респондентов, готовы ли они утопить в цветах танки, держащие курс на Банковую. Но, скажем, вопрос о приверженности так называемой "твердой руке" в опросники попадает периодически. Свежих изысканий на данную тему не встречал давно. Что не удивительно — точкой зрения населения по этому поводу обычно интересуются в канун президентских выборов. В 2009-м это проделали "Фонд Общественное Мнение — Украина" и Research & Branding Group. Результаты исследований повергли в ужас либерально настроенных граждан. Согласно данным "ФОМ — Украина", более 70% поддержали мнение о том, что "только сильный лидер твердой рукой может навести порядок и наладить дела в стране". Зондаж почвы, организованный компанией R&B, выявил еще более консервативные настроения: около 80% опрошенных согласились с тем, что Украине необходима "сильная рука". При этом 36% граждан выразили готовность пожертвовать своими гражданскими свободами во имя стабилизации.

Безусловно, под пресловутой "твердой рукой" можно понимать не только Гитлера, Сталина, Пиночета или Франко, но и, скажем, де Голля, Тэтчер, Франклина Рузвельта либо Индиру Ганди. Впрочем, недавний опрос, проведенный Киевским международным институтом социологии (в рамках проекта, инициированного российским "Левада-центром"), дает дополнительную пищу для размышлений. Подробнее об этом исследовании вы сможете прочитать в материале Ирины Кириченко "Призрак Сталина бродит по СНГ". Я же предлагаю остановиться только на трех цифрах. 34% украинских граждан считают Сталина мудрым рулевым, приведшем свою страну к мощи и процветанию, 15% хотели бы жить при таком вожде. Наконец, 27% убеждены, что наш народ никогда не сможет обойтись без руководителя такого типа как Сталин, который придет и наведет порядок.

Тезисы о "насильственном освобождении народа", "наведении порядка карательными мерами", "силовом принуждении к законности" весьма популярны и объяснимо привлекательны. Подобное решение подкупает, во-первых, кажущейся простотой. Во-вторых, предполагается, что проблему решат за тебя. Мысль о том, что ее решат, в том числе, и за твой счет, отгоняют как вредную.

Некоторые наблюдательные эксперты обращают внимание на примечательную деталь: если ранее чудесный спаситель ассоциировался с диктатором-единоличником, то в последнее время (во всяком случае, в сетевых обсуждениях) все чаще взывают к коллективному военному разуму. Если законопослушные социологи боятся произнести вслух слово "хунта", то безнаказанные анонимные юзеры склоняют его с завидным удовольствием. В потенциальных мессиях-одиночках обыватель, похоже, разочаровался. Он ждет будущего спасителя не на белом коне, а на белом танке. Можно спорить о масштабах популярности идеи "освободительной хунты", но то, что она уже достаточно популярна — бесспорно.

Отчего?

Значительное число граждан не удовлетворено происходящим в стране, но при этом большинство слабо верит в способность действующих политиков изменить ситуацию к лучшему. Мало кто из соотечественников верит и в собственные силы. Посему для какой-то (допускаю, достаточно большой) части недовольных единственной альтернативной кажутся военные.

Причины — на поверхности. Они — сила, они дисциплинированы, они решительны (а каким еще, с точки зрения обывателя, должен быть носитель погонов?). Вполне возможно, что на выбор влияют представления об офицерстве как сообществе людей чести и долга. Как о социальной группе, априори патриотически-настроенной. Кто-то склонен считать армию наименее коррумпированным государственным институтом.

Многие догадываются, что подобные воззрения, скорее архаичны, нежели реалистичны. Но так хочется во что-то верить и на кого-то полагаться. Забавная штука: кого не спроси, никто не жаждет отдавать сына в армию, всякий сильно сомневается в боеспособности родных вооруженных сил. Пузатый ограниченный хам — ассоциация, возникающая при слове "генерал" если не у каждого, то у каждого второго. Но при этом уровень доверия к армии остается достаточно высоким. По недавнему утверждению директора военных программ Центра Разумкова Николая Сунгуровского, больше украинцы доверяют лишь церкви и журналистам.

Разуверившийся во всем и во всех обыватель подсознательно надеется, что человек с ружьем если и не защитит его от внешних врагов, то хотя бы освободит от врагов внутренних — алчных правителей, болтливых политиканов, ненасытных олигархов, продажных судей, вороватых чиновников, беспомощных управленцев. Пришел — увидел — расстрелял…

Способны ли наши военные оправдать подобные ожидания? Едва ли. К счастью.

В мае прошлого года на некоторых сайтах появилась ошеломляющая информация о том, что СБУ сумела предотвратить военный переворот. Со ссылкой на официальных представителей Службы безопасности сообщалось: группа действующих и отставных офицеров и генералов планировала силой сместить Виктора Януковича и установить в стране режим чрезвычайного положения. Утверждалось, что арестовано 17 потенциальных путчистов. Неизвестно, что в этой новости изумило больше — готовность отечественного офицерства на вооруженный поход против власти или способность отечественной спецслужбы раскрывать заговор. Пока общественность оправлялась от шока, пришла успокоительная весть — "сенсация" является "уткой".

Ложечка нашлась, но осадок остался. Граждане, предрасположенные к конспирологии, погрузились в полумечты-полурассуждения. А вдруг… А может…

Так может или нет? Поразмышляем.

Когда возникают военные перевороты?

Как правило, подобный сценарий предполагает наличие нескольких условий.

Первое: низкий уровень общественного доверия к элитам вообще и к власти, в частности; несостоятельность государственной системы; отсутствие у правящего режима эффективных механизмов противодействия заговору и защиты от посягательств на власть. Уверенная в себе, организованная власть успешно противостоит военным путчам, как это было в апреле 1961-го во Франции, в феврале 1981-го в Испании)

Второе: наличие в стране комплекса острых социально-экономических проблем. Чем больше недовольных и поводов для недовольства, тем выше уровень открытой либо латентной поддержки вооруженных заговорщиков. Способных предложить рецепт простого и быстрого излечения от любой болезни. При помощи одной таблетки.

(Может быть, и некстати, но мне припомнился персонаж из моей армейской юности, военврач капитан Бич (вот уж, поистине, у Бога особое чувство юмора). Сей офицер пытался исцелить всех страждущих при помощи двух чудодейственных снадобий — витаминов "Ундевит" и зеленки. Независимо от того, с каким недугом к нему являлся болезный, — с гриппом, растяжением, диареей или гонореей. Логика армейского эскулапа была безупречной. Он считал, что всякий приходящий — симулянт. И всякий симулянт — бездельник. А лучшее лечение от безделья — работа, отвлекающая не только от мыслей, но и от болей, если таковые действительно присутствуют. Потому, насыпав в ладонь пациента горсть драже и убедившись, что достойной цели для "озеленения" на его теле нет, он настоятельно рекомендовал страдальцу возвращаться в расположение и не отвлекать его от несения службы. Кроме того, складывалось впечатление, что войсковой лекарь не располагал необходимыми лекарственными средствами и профессиональными знаниями. Зато был твердо убежден в правильности избранной им терапии. Изучая историю хунт, автор этих строк пришел к выводу, что из товарища капитана получился бы образцовый военный правитель).

Но вернемся к серьезному. Третье условие: слабость демократических институтов и недоразвитость гражданского общества. Военные приходят к власти в тех странах, где свободой не дорожат, ее не готовы защищать (тем более, ценой собственной жизни), ею способны жертвовать ради получения неких дивидендов. Успех вооруженного заговора возможен, если значительная часть населения элементарно недооценивает степень угроз и характер ограничений, связанных с приходом к власти хунты либо военного диктатора. Скажем, в Греции времен "черных полковников" даже сторонники режима не были готовы к некоторым новациям правителей в мундирах. Например, к запретам носить короткую юбку и отпускать длинные волосы. А еще бравые вояки требовали брать разрешение властей на проведение любого мероприятия, численность участников которого превышала трех человек. Включая свадьбы, дни рождения и тихие семейные вечеринки. Исповедующие застолье греки испытали шок.

Есть примеры и пожестче. Исследователи диктатуры Пиночета обращали внимание на характерную деталь: многие из чилийцев, изначально приветствовавших проведение антикоммунистических репрессий, были поражены масштабом, жестокостью и спешностью расправ.

Четвертое. Чаще всего, военные выходят на передовую политической борьбы там, где опыт государственности невелик, а в массах доминируют патерналистские настроения. Образно говоря, в таких странах многие подсознательно привыкают к бесплатной тарелке супа. При этом большинство недовольно и качеством еды, и чистотой тарелки, не говоря уже о размере порции. Кто-то способен добровольно отказаться от подачки и готов зарабатывать на хлеб с маслом самостоятельно, но таковых меньшинство. Прочие требуют долива и добавки. Коли их в обществе — критическая масса, а запасы супа на исходе, — жди переворота.

Разумеется, из этого правила, как и из многих других, существуют исключения. Но факты упрямо указывают на то, что большинство военных заговоров приходится на бывшие колонии либо осколки империй. Хрестоматийный пример — "черный континент". Если верить открытым источникам, в тропической Африке с конца 40-х до середины 80-х прошлого века зафиксированы

56 удачных и 65 неудачных переворотов. За этот период 68 глав государств были насильно отстранены от власти, из них около 20 казнены. Еще одна классическая постколониальная история — Южный Вьетнам. Там, в период с 1963 по 1965 гг. произошло 13 мятежей, организованных армейцами.

Есть и вполне европейские примеры: возникшие на руинах империй независимые Польша, Литва, Латвия и Эстония пережили военные перевороты, приведшие к власти, соответственно, в 1926-м — Юзефа Пилсудского и Антанаса Сметону, в 1934-м — Карлиса Ульманиса и Константина Пятса.

Пятое. Выдвижение военных на авансцену часто стимулируется наличием некоей общенациональной угрозы, реальной либо надуманной. А еще — готовностью населения поверить в то, что именно военные (и только военные) способны эту угрозу отвести или хотя бы уменьшить ее масштабы. Поводом может выступить что угодно — потенциальная "большевизация", разгул терроризма, предчувствие гражданской войны, сепаратистские настроения, территориальные претензии соседей. Или, например, масштабная коррупция. Искоренить ее обещали греческие "черные полковники". Примечательная цитата из их воззвания к народу: "Мы — не продажные политики и коррумпированные чиновники, которые вас грабят". Лейтенант Джерри Ролингс (с 16 соратниками-офицерами захвативший в 1979-м власть в Гане) объявил главной целью своего правления изгнание мздоимцев из высших эшелонов. В Турции оправданием действий военных (на счету которых значатся четыре успешных заговора) почти всегда была защита государственной светскости. Когда в 1997-м у тамошних армейцев появились подозрения, что премьер Эрбакан коварно заводит страну в трясину фундаментализма, они решительно выпроводили его из кресла главы правительства и сами сформировали новый кабинет. Операцию по выдавливанию Эрбакана из власти местные журналисты окрестили "постмодернистским переворотом", так как военные обошлись без применения оружия.

Доказано: военным проще добиться успеха, когда они берут на вооружение набор лозунгов, находящих достаточный отклик в обществе. Как правило, в их риторике фигурируют родина и вера. В частности, тезис о том, что, все левые — безбожники, а потому несут прямую угрозу устоям, активно использовался Франко в Испании, "режимом полковников" в Греции и хунтой в Бразилии.

Шестое. Важную роль играет состоятельность армии. Малочисленная группа заговорщиков если и способна захватить власть, то едва ли способна ее удержать. Либо каста военных вызывает уважение, и ее претензии на власть поддерживаются большой частью населения, а значительной (или вовсе подавляющей) частью, как минимум, не оспариваются. Либо армия вселяет страх, и с ней не рискуют открыто бороться. Однако, и в первом, и во втором случае, армия воспринимается как нечто фундаментальное, емкое, авторитетное и, что очень важно, цельное. Генералы должны опираться на полковников, полковники — пользоваться авторитетом у лейтенантов, лейтенанты — обладать влиянием на сержантов, сержанты — держать в подчинении рядовых. Беспрекословный авторитет вождей заговора и безоговорочная дисциплинированность бойцов — факторы одинаково значимые. Единство, решительность, дисциплина, секретность, план и оружие — шесть равновеликих составляющих успешного вооруженного мятежа.

Тезис о том, что военный переворот обязательно требует наличия харизматического вождя, не вполне состоятелен. Популярные военные на разных этапах истории в разных государствах попадали во власть и без применения насилия. Зарождение Бирмы, становление Турции, сохранение Финляндии и возрождение Франции требовало людей решительных, жестких и авторитетных, что и привело к общественному запросу на генерала Аун Сана, генерала Мустафу Кемаля, маршала Маннергейма и генерала де Голля. Режим хунты совсем не обязательно предполагает авторитет военачальников в стране, но подразумевает их авторитет в армии.

Чтобы заговор обернулся успехом, в рядах мятежников должны быть талантливые организаторы, могущие разработать план захвата власти; опытные контрразведчики, могущие обеспечить сохранение этого плана в тайне; умелые исполнители, могущие его осуществить

Способность армии осуществить переворот, помимо всего прочего, означает наличие на разных уровнях системы достаточного количества людей, готовых:

— погибать;

— убивать;

— посылать на смерть (как своих солдат, так и своих врагов).

Седьмое. Вдохновители и организаторы мятежа должны быть действующими военными, причем желательно высокого ранга. Специалисты в один голос утверждают, что время "переворотов сержантов" и "заговоров лейтенантов" закончилось в 70-х прошлого столетия. Теоретически творец путча может быть и отставником, но в этом случае он должен являться не только беспрекословным авторитетом для бывших коллег по ремеслу, но и обладать серьезными связями в вооруженных силах. Его опора — его старые соратники, верные ученики, надежные единомышленники, хотя бы часть из которых занимает ключевые посты. Ветеранские организации, по мнению аналитиков, в качестве инициаторов будущего военного переворота рассматриваться не могут. И в силу объективной оторванности от современной армии, и по причине естественной для любой общественной организации рыхлости. Формализованные сообщества участников боевых действий практически неизбежно подхватывают все печально известные болезни политических структур, там начинается обычная для партий борьба за лидерство, влияние и доступ к средствам. Наиболее энергичные ветераны, объединенные в неформальную ячейку, могут стать штурмовым отрядом или группой заговорщиков, но никак не военной кликой.

Русский след

Разговоры о том то, что главное — зажечь, а там и народ поднимется, и армия поддержит, не выглядят состоятельными. Соседняя Россия привела массу доказательств этому. В 1991-м армия не столько поддержала Ельцина, сколько отказалась поддержать путчистов. В 1993-м армия не встала на сторону оппозиции, хотя в ее рядах наличествовали и герой-афганец Руцкой, и бывший командующий ВДВ Ачалов, чья репутация в военных кругах была достаточно высокой. Но при этом армия всячески уклонялась от участия в подавлении мятежа-93, и главной опорой Ельцина в критический момент оказались подразделения ФСБ, МВД, ВВ, ГРУ, но не регулярные армейские части. В полной мере российская власть смогла рассчитывать только на придворную Таманскую дивизию, которую многие военные за глаза именовали "президентскими опричниками". Кажется, в 1995-м знакомый московский журналист утверждал, что в частной беседе ныне покойный экс-министр обороны РФ, бравый десантник Павел Грачев обронил симптоматичную фразу: "Армия должна уметь уклоняться от ненужной стрельбы".

Заслуживают внимания несостоявшиеся российские путчисты — полковник Квачков, полковник Хабаров и майор Луконин. Первые двое проходили по делу так называемого "Народного ополчения имени Минина и Пожарского". Два полковника, два боевых офицера-орденоносца, два героя (безо всяких кавычек), бывшие "афганцы", спецназовец и десантник. Оба оказались на скамье подсудимых. Если верить СМИ, "ополчение" формировалось в ряде городов РФ из патриотически настроенной молодежи и попавших под сокращение офицеров. "Мининцы" создали боевые группы (прошедшие необходимую подготовку на полигоне в подмосковном Мякинино), закупили оружие. Мятеж должен был начаться в провинциальном Коврове в июне 2010-го. Предполагалось, что заговорщики разоружат ряд воинских частей и выдвинутся походом на столицу, "присоединяя к себе всё новые и новые отряды восставших" (цитата из материалов дела). Вдохновители переворота, судя по всему, были убеждены, что их акция спровоцирует аналогичные события в других регионах. Они в самом деле в это верили?

История с "орловскими партизанами" майора Луконина выглядит еще более абсурдной. 32-летний преподаватель кафедры физкультуры орловской академии Федеральной службы охраны сколотил подпольную группу (в состав которой вошли несколько офицеров), совершавшую поджоги и взрывы в отделениях милиции, районных прокуратурах, а заодно кафе и магазинах, хозяевами которых являлись кавказцы. В онлайн-обращении к населению "партизаны" объявили, что поднимают "знамя открытого восстания в городе". Дело окончилось открытым судебным процессом.

Мировой опыт и украинский путь

Украина — не Россия. Но именно поэтому российская практика должна внести сомнения в рассуждения некоторых отечественных теоретиков. В РФ, с ее культом силы, сотвествующими традициями, огромным количеством людей с реальным боевым опытом, с целой прослойкой более или менее авторитетных людей в погонах, идея военного переворота не воплотилась в жизнь. Целый ряд военных аналитиков приходил к выводу: армия в разное время не пошла за Варенниковым, Руцким, Макашовым, Ачаловым, и едва ли пошла бы за Лебедем или Рохлиным (которым приписывали диктаторские амбиции, с чем конспирологи и связывали их преждевременный уход из жизни). Стоит ли удивляться, что армия не могла поддержать Квачкова или Хабарова и, тем более, "физрука" Луконина. Тем более странно было бы ожидать, что их массово поддержит население.

Ранее, особенно на постколониальных землях, население выдавало безоговорочный кредит доверия военным как сплоченной, патриотичной, просвещенной прослойке, испытывая подсознательное уважение к людям, получившим образование в просвещенных государствах. Успешный путчист Зия-уль-Хак говорил: "Чтобы приобрести политический вес в Пакистане, вовсе не обязательно быть политиком. Достаточно быть генералом".

В наше время этого уже недостаточно. Даже в показательной геройской России. Тем более — в Украине. Где генералы — такие же государственные чиновники, как и все прочие (со всеми вытекающими отсюда последствиями). И максимальное проявление генеральского протеста — эпистолярное послание президенту-главковерху, начинающееся с прославления его мудрости и заботы. Где большинство толковых офицеров давно сбежало на гражданку, не видя перспектив в структуре, которая, похоже, окончательно превратилась в объект пошлого коммерческого дерибана. Где убиты старые традиции воинства и так и не созданы новые. Где дисциплина не опирается на авторитет. Где лейтенанты борются за выживание. Где рядовые-срочники чувствуют себя случайными людьми. Где контрактники-сержанты не всегда готовы признаться, что оказались простаками, доверившимися государству.

В ряде случаев люди в погонах, решавшиеся на перевороты, руководствовались благими намерениями. Политологи, например, уверяют, что приход военных к власти в Индонезии и на Тайване позволил отстранить коррумпированную гражданскую элиту и сделать политику более национально ориентированной. Вы можете назвать имена генералов, мечтающих искоренить коррупцию и способных это сделать?

Идейное заговорщичество — по сути, разновидность религии, нечто вроде аскетичной страсти. Вы верите в подвижничество наших ленивых жизнелюбов в мундирах, украшенных иконостасами юбилейных медалек? Греческие полковники в 1967-м открыто заявили: "Мы — одни из вас". И многие поверили, потому что для того были некоторые основания. Кто из наших рискнет изречь подобное, не боясь показаться смешным? И вообще рискнет ли?

В политологии существует так называемая "теория транзита", изобретенная, если не ошибаюсь, Хантингтоном. Ее краткая суть: политический порядок — это самодостаточная ценность, без него невозможно экономическое и социальное развитие. Диктатор либо хунта могут обеспечить этот самый порядок, обуздать коррупцию, заложить основы модернизации, обеспечить диктатуру закона и создать условия для успешного социально-экономического развития. После, когда начало положено, в почву стабильности и порядка засевают семена демократии и гражданской инициативы. Тем более, что к этому времени военные неизбежно теряют легитимность (что естественно в условиях абсолютной несвободы и ручного администрирования). Фукуяма это объяснял так: "Легитимность является краеугольным камнем даже самой несправедливой и кровожадной диктатуры… Ключевой слабостью, которая в конце концов и обрушила все эти государства, была неспособность к легитимности — то есть кризис на уровне идей. Достигнув ограниченной цели, поставленной перед собой, как то восстановление общественного порядка, прекращение экономического хаоса и тому подобное, — режимы оказывались перед тем фактом, что не могут более оправдывать свое нахождение у власти, и теряли веру в себя".

Опыт Греции, Бразилии, Чили, Аргентины отчасти подтверждает очистительную роль военных режимов. Хотя лишь отчасти. Об экономическом чуде Пиночета не слышал только глухой. А умеющий читать может узнать из открытых источников, что в 1970 г. за чертой бедности в Чили находилось 20%, а 1987-м — 44,4% населения. В Бразилии времен хунты тоже было свое чудо: семь лет подряд (1968—1974) прирост ВВП в среднем за год превышал 11%, а промышленной продукции—12,4%. Но при этом с 1965 по 1974 гг. реальная заработная плата уменьшилась на 31% (и это при росте производительности труда на 56%.) Экономический подъем во многом достигался сокращением расходов на оплату труда. Реформы хунт часто усиливали пропасть между очень богатыми и очень бедными.

Я не экономист и не могу объективно оценивать "реформы" Пиночета, бразильской хунты или "режима полковников" (которые, как утверждает историк Ирина Круговая, провели водопровод и канализацию в каждый дом, в то время как до этого 75% жилого фонда Греции не были снабжены подобными достижениями цивилизации). Но я рискну спросить экономистов: вы верите в способность наших генералов провести какие-нибудь реформы?

Тот же Фукуяма писал: "То, что теряется в царстве личной свободы, должно быть обретено на уровне национальных целей". Способны ли отечественные потенциальные "просвещенные военные" продуцировать такие цели? Способны ли отечественные обыватели к реальным "потерям в царстве личной свободы"? Готовы они к запрету политических партий, закрытию газет, табу на любые митинги, к отмене Конституции? К арестам и расстрелам, сопровождающим любой военный переворот?

Социолог и мыслитель Зигмунт Бауман, написал: "Фразу "Я просто беру мрамор и отсекаю все лишнее" могли бы повторить вслед за Микеланджело многие преступники современности — Сталин, Гитлер, Мао или Пол Пот. Речь здесь идет не об обломках камня, а о живых человеческих существах. И сколько бы раз не маячил на горизонте новый порядок, кто-нибудь из этих существ может ожидать того, что его спишут на потери и оттранспортируют на свалку, потому что инспектора качества его забракуют. Они будут отходами или "побочными продуктами" прогресса". Вы к этому готовы? Каждый уверен, что его не отбракуют. Откуда у приверженцев хунты уверенность в том, что "убивать будут только плохих"? Что его не запишут в плохие?

В Греции в концлагерь превратили ипподром, в Чили — Национальный стадион. Велодром в Сантьяго стал гигантской пыточной и для явных противников Пиночета, и для случайных жертв массовых облав. Вы хотите узнать, сколько узников вместят "Олимпийский" и "Донбасс-Арена"? Вы готовы оказаться в их числе?

Впрочем, есть ли чего бояться? Неформально опросил ряд знакомых политиков, представляющих разные силы. Спросил: верите ли в военный переворот? Их единодушие не удивило: нет вождей, нет мозгов, нет инструментов, нет электоральной поддержки. Сторонники власти (даже будучи предупрежденными о том, что никто ни на кого ссылаться не собирается) на всякий случай оговорились: причин тоже нет. Квинтэссенция ответов:

— танки не заведутся;

— солдаты разбегутся;

— офицеры не соберутся;

— генералы побегут "сдавать" друг друга после первого тайного сборища.

Не являюсь экспертом в военной сфере, но на основании имеющейся информации рискну сделать вывод: эта армия не угрожает власти. Хотя бы в силу отсутствия необходимой для путча готовности военных погибать и убивать. А возможно, и способности применять оружие.

По-моему, абсолютно очевидно, что эта армия не является единым организмом, в ней отсутствуют признанные авторитеты. И она явно не способна исполнять полицейские функции. Еще раз повторюсь, к счастью.

Кто-то из крупных социологов, кажется, Энтони Гидденс заметил: если гражданский порядок поддерживается исключительно полицейскими силами, а вооруженные силы занимаются только обороной, шансы на захват власти военными минимальны. Позволю себе задать дилетантский вопрос: а каковы шансы военных захватить власть, если они не занимаются даже обороной?..

Вчера спросил своего знакомого: "Если грянет хунта — что станешь делать? Запрешься дома, запишешься в армию или побежишь строить баррикады?" Мой приятель очень не любит власть. А еще он воевал и убивал. Рисковал жизнью и отдавал приказы. Он рассмеялся в ответ: "Нам нужна не хунта, а "оттепель"… Тем более, весна на дворе".

Информация о материале

Опубликовано: 04 марта 2013