Американский студент Алекс и трое его друзей сидели в длиннющей, открытой машине и глупо хихикали. Над их головами, было организованно звездное небо, впереди мелькал большой экран с каким-то фильмом, а вокруг отдыхали десятки таких же хромированных машин, полных молодости, попкорна и поцелуев. Парни глупо хихикали, от того что втихаря курили косяк, неспешно передавая его друг другу.
Алекс, кстати, в этот раз тоже согласился принять посильное участие в общем веселье, хоть и не курил вовсе. Просто не хотелось ему в очередной раз быть святее Папы римского и выглядеть еще большим «ботаником», чем он есть на самом деле. Он и так, считался лучшим учеником курса и являлся председателем какой-то научной ассоциации университета. Итак, друзья глупо хихикали, все кроме Алекса, его с непривычки «травка» «высадила на измену». Он сидел и с интересом вдумывался в сюжет фильма, хоть вместо кинозвука, в машине играла легкая музычка.
А пока ребята тихонько хихикают, а Алекс «грузится», я расскажу об этих парнях поподробнее:
Впрочем, о троих хохотунчиках, особо нечего сказать, ну родились, ну окончили школу, ну поступили в университет. Обычные американцы из обычных хороших семей. Но, вот Алекс, будет персонаж поинтересней. Когда ему было два года отроду, он прибыл в Америку со своими русскими родителями, вместе с бабушкой и дедушкой. А уже в Штатах, семья пополнилась еще двумя девочками близняшками. Конечно же, для Алекса родной язык всегда был английский, хотя, на русском он тоже говорил, похуже, правда, но общий смысл уловить можно.
Отец Алекса занимался крупной международной торговлей и довольно скоро стал очень небедным человеком. Семья жила в двух больших домах с идеально подстриженными газонами и правильными соседями. Вот только с натурализацией слегка подзатянули, бабушка и дедушка стали американцами уже давным-давно, а вот – папа и мама, только вот-вот озаботились, видимо это было связано с отцовским бизнесом. Но все же, совсем недавно, на шестнадцатом году пребывания в Штатах, родители, наконец, в торжественной обстановке получили новенькие американские паспорта. На днях, и Алексу должны были вручить такой же…
Но вернемся к нашим хихикающим друзьям, сидящим в большой и красивой машине посреди автокинотеатра. То ли хихикали они уж больно подозрительно, то ли завистливые соседи уловили знакомый запашок, но так или иначе, кто-то «стукнул» в полицию. Приехали копы с фонариками, тихо, чтобы не мешать окружающим, зачитали балбесам права, надели на всех наручники и увезли в околоток.
В участке настрочили соответствующие протоколы, да и направили ребятишек с их плевым делом в суд. Хотя, какие ребятишки? Всем четверым по восемнадцать – здоровенные лбы. Троим хохотунчикам, судья присудил – «Ежедневно, в течение месяца ходить на часовые антинаркотические лекции», да и отпустил с миром, но вот для четвертого, «выпавшего на измену», у судьи было две новости: хорошая и похуже. Хорошая новость та, что Алексу не придется вместе со всеми посещать нудные душеспасительные лекции, но вот плохая оказалась совсем уж плохой.
Судья детально разобравшись с делом четвертого балбеса, пришел к выводу, что такой новый гражданин, который балуется с марихуаной, не особо нужен Америке, а посему Алекс в месячный срок обязан покинуть пределы Соединенных Штатов.
И бу-бух… деревянным молоточком по столу.
Бедный папа, как не бился, как не забрасывал адвокатов миллионами долларов, как не искал подходов к судье, но так ничего поделать и не смог. Оказалось, что судьи в Америке не любят деньги, они любят спокойную и уважаемую старость. И вот бедолагу и дуралея Алекса, который за всю свою сознательную жизнь никуда не выезжал из родной Америки, в положенный срок, согласно судебному решению, лишили Родины - выпихнули коленкой под зад со словами: - «Лети, парень, мир велик…»
Сегодня, депортированный Алекс на отлично учится в Сорбонне, налегает на французский и каждый Божий день безнадежно тоскует по своей великой стране, по папе с мамой и по сестрам близняшкам.
Он больше никогда уже не увидит своих стареньких: бабушку и дедушку и даже на могилки к ним не сможет приехать.
А ведь он даже не хихикал…
