Главная

Пожилая женщина подписала кабальный кредитный договор и страховку, о которой даже не догадывалась. В итоге окна пенсионерке не установили, зато вернуть кредит банку в размере 27 тысяч гривен теперь требуют коллекторы. В подобную ситуацию попали не менее 20 человек в разных регионах Украины. Однако, несмотря на явное нарушение потребительских прав пострадавших, суды отказывают расторгнуть злосчастные кредитные договоры.

Объявления, рекламирующие установку окон в рассрочку, бросают в почтовые ящики или оставляют на подоконниках лестничных площадок, расклеивают в метро на стендах рекламы или на столбах. Разносят такие объявления и по квартирам…

— Ко мне уже не раз приходили с подобными предложениями, даже звонили по телефону, но не было денег, хотя окна давно пора было менять, — рассказала пожилая киевлянка Лилия Ковтун (фамилия по просьбе женщины изменена). — Но в начале апреля 2014 года, когда начались активные события на востоке страны, пошли слухи о том, что зимой могут быть перебои с отоплением. Мы с мужем забеспокоились и решили поменять хотя бы одно окно, а также установить новую балконную дверь в самой холодной комнате. Поэтому, когда к нам домой пришли люди, представившиеся представителями завода — изготовителя качественных оконных профилей, меня заинтересовало предложение о скидке в 23 процента, как было указано на визитке.

Муж в это время лечился в госпитале (он инвалид II группы), посоветоваться было не с кем. Я решила разузнать все подробно в офисе фирмы. Представители компании сказали, что для начала нужно замерить окно и заплатить 50 гривен. Я подписала с ними соглашение о задатке на покупку и расплатилась. Вскоре в квартиру приехал замерщик.

На следующий день я приехала в офис продавцов окон — полуподвальное помещение в одной из хрущевок на Нивках. Мне показали образцы профилей, с виду качественные и надежные. А еще выяснилось, что скидка действовала не на одно окно, как меня уверяли, а на два и более. Стали уговаривать поменять сразу три окна. Я пыталась объяснить, что не имею таких денег, но сотрудники фирмы убеждали: мол, гривня будет обесцениваться, поэтому выгодно взять кредит, обновить окна во всей квартире, и всего за 24 месяца выплатить всю сумму. «Соглашайтесь! — уговаривали, — Если вы возьмете кредит, то окна вам обойдутся всего в 15 700 гривен, а без скидки они стоят 20 400 гривен».

Кредитный специалист уверял, что даже с учетом всех процентов сумма переплаты будет незначительная. Честно говоря, до этого я никогда не брала кредитов. Не знаю, что на меня нашло, но на окна решила оформить. Обычно я внимательно читаю все документы, которые подписываю. А тут вокруг меня вились сразу три сотрудника, подключилась их начальница. Фирма выглядела солидно, и я на бумагах, которые мне любезно подсунули, поставила свою подпись.

Текст документов был напечатан очень мелким шрифтом, условия кредитования — и вовсе крохотным. В офисе мне предложили: давайте мы вам зачитаем. Дома я ознакомилась с договором при помощи лупы и выяснила: помимо кредитного, подписала еще и договоры на три вида страховки в разных компаниях! Одна фирма страховала на три года мою жизнь (кредит я оформляла на два года) и на год — мою квартиру. Во второй компании меня застраховали на два года от временной потери трудоспособности, хотя я давно уже пенсионерка. Это обошлось мне в 3547 гривен.

А третья страховка — держателя кредитной карты от несчастного случая, хотя карты мне не выдали. Возмутило, что ни о каких страховках в офисе мне не сообщили. И умолчали, что со всеми страховками и дополнительными выплатами окна, оказывается, подорожали с 15 700 гривен до26 606 гривен99 копеек. Какая же тут скидка?

На следующий день с утра я вновь отправилась в этот офис, где до двух часов дня прождала кредитного специалиста. Когда потребовала разорвать все эти страховые договоры, он дал мне бланк заявления и отправил в одну из страховых компаний. Но там сказали, что рабочий день уже закончился. Вечером я слегла с повышенным давлением. Когда приехал сын и внимательно изучил все документы, то оказалось, что все печати и подписи сотрудников банка являются… ксерокопиями.

В банке мое заявление на расторжение кредитного договора не приняли. Пришлось обращаться к юристу.

Как рассказала Алена Боровик, оказывающая правовую поддержку не только Лилии Ковтун, но и другим пострадавшим от оконных мошенников, людей вводят в заблуждение по довольно хитрой схеме. Частный предприниматель продает окна клиенту, который прямо в офисе подписывает кредитный договор с банком. Банк перечисляет деньги другому частному предпринимателю, по странному стечению обстоятельств — однофамильцу продавца окон. Таким образом, клиент деньги от банка не получает, поскольку их переводят посреднику. На этом этапе деньги… пропадают.

Судя по рекламе, изготавливать окна должен завод в Днепропетровске, который на самом деле о заказе ничего не знает. А по адресу, указанному в рекламной визитке, завод расположен… в городе Вишневое Киевской области. На деле же в Вишневом есть мини-цех по укомплектовке металлопластиковых конструкций. Некоторым покупателям окна все-таки устанавливают — но в случае, если это чужой заказ.

— Все это я выяснила, когда помогала другой пенсионерке, инвалиду I группы Светлане Курипко, — говорит Алена Боровик. — Обращения в милицию ни к чему не привели — дело закрыто из-за отсутствия состава преступления. Пришлось мне самостоятельно проводить расследование.

С днепропетровского завода «Статус групп», указанного в рекламных визитках, официально ответили: окон в рассрочку или в кредит не изготавливают, в Киеве представителей не имеют, продавать свои изделия никого не уполномочивали.

А ведь так называемые менеджеры, которые ходят по квартирам, уверяют, что заключили прямые договоры не только с днепропетровским заводом, но и с местными жэками на реконструкцию старых окон в парадном. Как правило, на уловку попадаются пожилые люди, которые плохо видят и слабо понимают разницу между рассрочкой и кредитом.

Лилия Ковтун металась между банком, страховыми компаниями и продавцом окон, пытаясь расторгнуть хитроумные договоры. В итоге две страховые компании деньги банку вернули, а сотрудники офиса отказались принимать письменное заявление на расторжение договора купли-продажи окон: мол, присылайте заказным письмом по почте. Но в почтовом отделении женщине сообщили, что фирма свои письма забирает раз в месяц. В итоге продавец заявил, что пенсионерка подписала документы добровольно, а поскольку с момента покупки прошел уже месяц, то заказ уже готов. И пригрозили неустойкой в случае отказа его забрать.

— Банк тоже ответил через месяц после обращения о расторжении кредитного договора, — продолжает Лилия Ковтун. — В документе говорилось: если я отзываю кредитный договор, то должна вернуть банку деньги, проценты и набежавшую пеню. Но я же в руках эти деньги не держала!

После того как я обратились в суд, ко мне домой неожиданно привезли три окна — при том, что замеры в моей квартире были сняты только под одно. Мы с мужем отказались принять непонятно чьи окна. Из банка тут же начали звонить, грозились описать имущество, если я не верну деньги по кредиту. Я обратилась в банк с просьбой направить комиссию для составления акта об отсутствии товара, приобретенного в кредит. Ведь если товара нет, то и кредит неправомочный. Реакции не последовало.

По словам Алены Боровик, Соломенский районный суд Киева рассматривал иск Лилии Ковтун в течение пяти месяцев, и за это время ответчики ни разу не явились.

— Мы просили суд расторгнуть кредитный договор, взыскать с продавца моральный ущерб и обязать вернуть все кредитные средства банку, поскольку пенсионерка эти деньги не получала, — говорит Алена Боровик. — У нас очень хороший Закон Украины «О защите прав потребителей», но почему-то последние несколько лет суды не особо обращают внимание на его положения. Оконные мошенники навязали Лилии Федоровне кредитный договор, утаив, что из-за страховки и скрытых выплат товар значительно подорожает.

Суд не обратил внимания и на то, что печати и подписи на бланках кредитного договора являются ксерокопиями, а завод, указанный в рекламе, не получал заказа от Лилии Ковтун. Не учел суд и тот факт, что продавец в нарушение закона в одностороннем порядке отказался от обязательств перед пенсионеркой, еще и выставив неустойку. В своем решении судья полностью отказала пожилой женщине в удовлетворении ее иска. Мы, конечно, будем его оспаривать, но по опыту скажу, что потребителям нынче очень трудно доказать свою правоту.

В судах сейчас рассматриваются еще семь случаев продажи окон этим же продавцом. Хотя я знаю о более 20 пострадавших от этих оконных мошенников по всей Украине. В Госпотребинспекции мне сообщили, что получили 173 жалобы на ненадлежащее исполнение договорных обязательств от днепропетровского завода и еще 80 жалоб — на его липовых представителей. Однако ни правоохранителей, ни судей эта информация не интересует.

Тем временем Лилия Федоровна держит осаду коллекторов, которым банк продал ее кредитное дело.

— Коллекторы звонят днем и ночью, причем узнали мобильные номера телефонов даже моих родственников, — жалуется пенсионерка. — На сегодняшний день я должна 21 тысячу гривен коллекторам и 27 тысяч гривен кредита. Фирма, продавшая мне окна, выставила еще и неустойку — 2 072 гривни. Такихденег у меня нет и не будет. А надежда на то, что суд и правоохранителиразберутся и встанут на мою защиту, тает с каждым днем.

Советы потребителям

- У менеджера или представителя какой-либо компании или завода, пытающегося что-то вам продать, требуйте удостоверение и договор о сотрудничестве фирмы-продавца с производителем товара, а также с изготовителями или представителями брендов, на которые они ссылаются.

- Заказывая окна, входные или балконные двери, узнайте четкие расценки и требуйте чертеж в двух экземплярах. Прежде чем оформить заказ, изготовитель должен получить ваше согласие. Под чертежом ставится ваша подпись, причем один экземпляр чертежа остается у покупателя.

- Заказчику должны предъявить копии сертификатов качества, безопасности и технических протоколов с данными о том, что изделие сделано из материалов, не вредящих здоровью.

- Не спешите подписывать какие-либо документы. Просите ознакомиться с договором о беспроцентной рассрочке. Отсутствие сметы, а также ксерокопии печатей и подписей представителей банка на бланках должны насторожить.

- Не делайте полную предоплату стоимости заказа фирме, о которой вы слышите впервые. Ознакомьтесь с отзывами о ней в Интернете.

- Согласно Закону Украины «О защите прав потребителей» исполнитель несет ответственность и платит за каждый день просрочки доставки заказа 0,1 процента от суммы заказа.

Информация о материале

Парадокс войны между Украиной и Россией в Донбассе заключается в том, что эта самая война в Донбассе ни в коей мере не является войной за Донбасс. С одной стороны, украинские войска не торопятся освобождать территорию любой ценой, предпочитая жесткую оборону и контрудары, а с другой – Россия категорически не хочет хоть как-то легализовать захваченное. Объявить оккупированную территорию федеральным округом или республикой, под российским протекторатом – ни в какую. Хотя вожди ДНР и ЛНР уже не раз просили.

Странно? Не то слово. Вот Крым кремлевские стратеги оперативно объявили своим, проголосовали везде и с завидной оперативностью создали административную структуру управления. В Донбассе даже не пробуют. Просто потому что у России есть интересы в этой войне. Но нет ни малейшего намерения этот самый Донбасс захватить и сделать своим. Хороший чемодан, красивый, русский, православный, идеологически полезный – но без ручки. Выбросить стыдно – не поймут. Тащить слишком тяжело. Самый удачный вариант – продать его Украине по хорошей цене. Но в Киеве этот сценарий давно просчитали, и принимать Донбасс на хитрых российских условиях не хотят.

Ключевой вопрос для того государства, которое таки возьмет Донбасс под фактический и формальный контроль – деньги. Очень много денег. Которые нужно туда вкладывать. В восстановление дорог, мостов, всей инфраструктуры, разрушенной обстрелами. В создание рабочих мест, то есть либо отстраивать имеющиеся предприятия, либо создавать новые. Перспективы с точки зрения прибыли очень сомнительны – трудоспособное население, предприниматели в большинстве выехали и не факт, что захотят вернуться. Зато масса пенсионеров и тех, кто теперь стал вынужденным безработным. Донбасс превратился в разрушенный войной регион, судьба которого на долгие годы стать дотационным.

Нужна ли России такая вот «черная дыра» по высасыванию денег из федерального бюджета в условиях падения рубля, стагнации придушенной санкциями экономики на фоне обвала цены на нефть и в перспективе – на газ? Вопрос риторический. Крым с куда меньшим количеством населения и нетронутой инфраструктурой висит на шее Кремля камнем. Донбасс способен утянуть на дно всю Россию. Он Москве не нужен и даже опасен. Совсем другие цели у Москвы, а не захват территории. Другие задачи и весь блеф с наступлением направлен на их решение. Украина теоретически за восстановление своего контроля над оккупированными территориями, но на их быстрое восстановление и содержание у Украины просто нет денег. Так что теория в практику не переходит.

Экономика и деньги – главные движущие силы процессов в геополитике. Война, громкие заявления политиков и прочее – следствия. И если объективная экономическая реальность пришла к тому, что подконтрольная боевикам часть Донбасса никому не нужна, то так и будет. Эти земли с оставшимся населением будут ничьи. Слишком дорого обойдется любой стране их присоединение. Вслух об этом еще не говорят, но все действия заинтересованных сторон говорят именно о такой перспективе. Ничейная территория, не способная себя прокормить. Чемодан без ручки, который игроки еще пытаются всучить друг другу.

Информация о материале

Министерство культуры подогрело страсти вокруг массового сноса памятников деятелям коммунистического прошлого. Министр Вячеслав Кириленко заявил, что его ведомство будет способствовать этому процессу, инициируя выведение таких объектов из государственных реестров недвижимых памятников Украины. Кроме того, Кириленко сообщил, что в этих реестрах вообще нет ни одного памятника коммунистическим вождям. Проще говоря, Минкульт дал добро энтузиастам, у которых и без того чесались руки низвергнуть с постамента очередного советского вождя.

Тем временем в реестрах, несмотря на уверения министра, все же содержатся памятники большевистским лидерам. Причем некоторые из них попали туда далеко не по политическим причинам. Самым ярким примером служит монумент советскому партийному и государственному деятелю Артему (Федору Сергееву) в Святогорске (Донецкая область). «Не надо переоценивать идеологическую нагрузку этого памятника. Сегодня мало кто помнит, кем был товарищ Артем. Но его монумент сделан украинским скульптором Иваном Кавалеридзе. Это уникальный образец кубизма, которым может гордиться любая цивилизованная страна. По большому счету, таких памятников больше нет нигде, ведь мало кто из представителей кубизма рисковал творить в жанре монументальной скульптуры», — говорит Максим Левада, старший научный сотрудник Украинского центра культурных исследований.

По его словам, проблема не в том, что власть поощряет избавление от памятников коммунистам, а в том, что она не создает единой процедуры, позволяющей сделать это цивилизованно, избегая вандализма. Пока нет такой процедуры, большинство памятников просто валят наземь под улюлюканье толпы. А некоторые исчезают бесследно под покровом ночи. «К примеру, в Хмельницком повалили памятник Владимиру Затонскому, который сделал мой дед. Выяснить, куда он был перемещен, я не могу по сей день. Подобная судьба постигла тысячи украинских монументов советской эпохи. На такие памятники есть спрос за рубежом. Так что вряд ли будет большой неожиданностью встретить их потом в заграничных коллекциях», — говорит Людмила Лысенко, доцент Национальной академии изобразительных искусств и архитектуры.

По мнению экспертов, Украина — единственная европейская страна, где наблюдаются подобное варварство по отношению к собственной истории. «В большинстве посткоммунистических стран были оборудованы специальные пространства, куда свезли памятники той эпохи. Все эти пространства разные. В Литве, к примеру, частный парк Грутас больше похож на парк развлечений. Здесь рядом зоопарк, луна-парк, да и сами памятники поданы в ироничной манере. Но они стоят целыми, без отбитых рук и носов; возле всех есть пояснительные таблички со строго академическими текстами», — говорит Людмила Лысенко.

По словам Максима Левады, Министерству культуры необходимо принять программу действий, где бы было прописано, кто имеет право определять список объектов, подпадающих под демонтаж (общественные организации, местные власти, эксперты-монументалисты и историки), а также то, как должен происходить сам демонтаж, куда следует перемещать демонтированные объекты, какие из них могут быть утилизированы как не имеющие особого исторического и художественного значения, проданы или переданы в частные руки. «Участники международного коллоквиума «Память и пространство», проходившего в ноябре 2014‑го, вынесли резолюцию, в которой предложили свое решение проблемы: перевезти памятники на территорию ВДНХ. Это идеальное место для такой цели — своего рода советский оазис, в ландшафты которого они легко впишутся. Но наше предложение пока остается на уровне обсуждений в профессиональной среде», — говорит Людмила Лысенко. Свои предложения по этому поводу подавал и Национальный союз художников Украины. «Видя, что творится с памятниками в стране, союз в ноябре прошлого года подал в Минкультуры список объектов, которые ввиду их художественной и исторической ценности нуждаются в защите государства. Но, судя по всему, обращение художников в ведомстве оставили без внимания», — говорит эксперт.

По мнению Максима Левады, на разработку программы, о которой шла речь, уйдет немало времени, ведь в ее создании должны участвовать профильные эксперты, общественность. «Но правительство могло бы организовать демонтаж и перевозку всех потенциальных «жертв ленинопада» в специальные региональные пункты. А потом разбираться, как с ними следует поступить», — считает он.

Информация о материале

Описывая последние события на востоке страны, украинские СМИ львиную долю внимания уделяют Дебальцево, хотя есть еще один населенный пункт, в котором ситуация не лучше, а, может, даже хуже. Речь о Чернухино Луганской области, что в 12 километрах от Дебальцево. Происходящее в этом поселке сейчас можно охарактеризовать двумя словами — гуманитарная катастрофа.

«Если бы не Майдан, не было бы этой войны»

Чернухино (ранее Перевальский район) — один из крупных населенных пунктов Луганщины. В мирное время здесь жили более 6 тыс. человек, есть две школы, детсад, больница. А еще — колония строгого режима на тысячу заключенных. После установления так называемой линии размежевания (а проще говоря — фронта) прямые дороги в поселок оказались заблокированными, поэтому доехать сюда из административного центра Луганщины — Северодонецка — можно только через Дебальцево Донецкой области.

Мне представилась возможность побывать в поселке во время первого (с начала боевых действий) визита сюда представителей областной власти — в начале октября прошлого года. Первые впечатления, как известно, самые яркие. К ним можно причислить полуразрушенные от времени, а не вследствие боевых действий, покинутые дома на окраине, два ухоженных памятника вождю мирового пролетариата, огромный, построенный в духе соцреализма дом культуры и, конечно же, местных жителей. Большинство селян не скрывали, что участвовали в «референдуме» о независимости «ЛНР», и проявили удивительную избирательность в оценках происходящего сейчас на Донбассе. Чернухино фактически находится между двух огней — с северной стороны поселка стоят украинские силовики, а на юге, со стороны Алчевска — боевики «ЛНР», большинство которых — так называемые казаки всевеликого войска донского. Во время артиллерийских перестрелок снаряды летят над поселком в обоих направлениях (некоторые взрывались на окраинах, хотя значительных разрушений тогда не было), однако селяне видели только одного участника боевых действий. «Скажите Порошенко, чтобы нас не обстреливал», — говорили они. Или еще: «Если бы не Майдан, не было бы этой войны».

Поскольку Перевальск находится в руках «ЛНР», государственное финансирование района заблокировано. Чтобы разблокировать его для Чернухино, которое юридически принадлежало к оккупированному району, а фактически оставалось под контролем Украины, поселок решением Верховной Рады передали в Попаснянский район. Пятимесячную задолженность по пенсиям (около 30 миллионов гривен наличными, запакованных в несколько мешков) сюда привезли 17 октября в сопровождении БТР и автоматчиков. Чтобы получить ее, перед домом культуры собралась огромная очередь, которая не разошлась даже когда на окраинах, где-то в километре-полутора, начали взрываться снаряды.

Из-за постоянных обстрелов Чернухино периодически оставалось то без света, то без воды, то без газа. Восстанавливать поврежденные системы жизнеобеспечения приходилось с огромными усилиями и риском для ремонтников, которые часто работали под пулями, в прямом смысле слова. Благодаря аварийным бригадам большую часть времени, вплоть до прошлого месяца, поселок оставался со всеми основными благами цивилизации. В январе сюда в сопровождении автоматчиков еще завезли пенсию и закрыли все социальные выплаты. Уже тогда селян предупреждали — ситуация обостряется, поэтому лучше уехать из поселка на безопасные территории. Однако большинство людей (особенно пожилых) уезжать категорически отказались. А когда начались активные боевые действия, сделать это стало невозможно.

В наступление полноценного мира не верит почти никто

Во время попыток взять Дебальцево под огнем боевиков оказалось и соседнее Чернухино, занимающее стратегическое положение в нынешнем театре боевых действий. Сначала на окраинах, а позже и на улицах поселка вспыхнули кровопролитные бои, унесшие много человеческих жизней (к примеру, именно в Чернухино погиб командир батальона имени Джохара Дудаева Иса Мунаев). После неоднократных попаданий артиллерийских снарядов колония строгого режима, в которой оставалось меньше 400 заключенных, фактически прекратила существование. Ограда колонии повреждена во многих местах, корпуса разбиты, заключенные разбежались кто куда. Голова поселка бежал в оккупированный Алчевск, местные депутаты исчезли еще раньше, селяне, не успевшие уехать, брошены в эпицентре боевого противостояния на произвол судьбы.

Целенаправленные попытки вывезти людей из Чернухино предпринимались неоднократно. В прошлое воскресенье руководство пенитенциарной службы области, заручившись гарантиями представителей ОБСЕ о временном боевом затишье, пыталось эвакуировать охранников колонии и их семьи. Однако бронированный пассажирский КрАЗ боевики подорвали еще на подступах к Чернухино, поэтому миссия завершилась ничем. В прошлый вторник руководство облгосадминистрации попробовало вывезти в безопасное место селян сразу после воскресных переговоров с участием руководства АТО, представителей российского Генштаба и «ЛНР» и «ДНР» (Чернухино находится на административной границе Луганской и Донецкой областей, поэтому к переговорному процессу пришлось привлекать обе так называемых республики). В результате переговоров приняли решение об открытии гуманитарного коридора наподобие того, что существовал для жителей Дебальцево. Однако когда транспорт для эвакуации выехал в Чернухино, в 15 километрах от Дебальцево автодорога оказалась заблокированной из-за боевых действий. У Логвиново российские танки перекрыли трассу, заблокировав доступ и к Дебальцево, и к Чернухино. Переговоры об открытии гуманитарного коридора продолжаются до сих пор, однако, пока что без ощутимых результатов.

О происходящем в Чернухино сейчас известно из отрывочных рассказов местных жителей, с которыми периодически появляется мобильная связь. По их словам, часть поселка заняли боевики, на улицах ведутся бои, а оставшиеся пожилые люди (таких приблизительно несколько сотен) практически безвылазно сидят в подвалах, ожидая обещанного коридора. На окраинах села много погибших (в том числе военных), которых никто не забирает. В среду, во время коротких перерывов между перестрелками и боями, несколько десятков человек, способных ходить, пешком вышли из поселка в сторону оккупированных территорий (Перевальска, Алчевска). Идти пришлось три-четыре часа через поля, часть которых заминирована, однако на сегодня это единственная возможность вырваться из чернухинского ада и попасть туда, где не стреляют. Выехать из поселка на транспорте невозможно — автомобили расстреливают без колебания и предупреждения.

Остальные селяне все еще продолжают ждать эвакуации. Продукты у них заканчиваются, силы — тоже. В четверг, когда главы четырех государств договаривались в Минске об общем прекращении огня, в Чернухино шли такие же горячие боевые действия, как и в среду, вторник или за неделю до того. Те, кто сидит сейчас в подвалах, надеются, что минские переговоры дадут хотя бы временное затишье и возможность выехать в безопасное место. В наступление полноценного мира не верит почти никто.

P.S. За последние четыре месяца мне пришлось побывать в Чернухино пять раз. И видеть собственными глазами, как постепенно меняется отношение селян к представителям украинской власти: от категорического неприятия и абсурдных обвинений — до нормального, хотя иногда и горячего диалога. Своевременная выплата пенсий, которую привозили БТРами (и о которой в «ЛНР» могут только мечтать), постоянное восстановление поврежденных обстрелами систем жизнеобеспечения все-таки давали определенный эффект. Казалось, еще немного, и сознание селян изменится кардинально. Теперь это уже не имеет никакого значения. Для тех, кто остался в Чернухино, все равно, кто будет здесь дальше — Украина, «ЛНР», Россия или кто-то еще. Главное — чтобы, наконец, перестали стрелять.

Информация о материале

Полгода назад назначение Дмитрия Шимкива на должность заместителя главы администрации президента казалось невероятным шагом вперед. До этого Шимкива не раз называли одним из самых эффективных управленцев в Украине, под его руководством украинский офис был назван лучшим подразделением Microsoft в мире. Прошлый опыт казался невероятной стартовой площадкой, а сам Шимкив – эдаким суперменом, которому по плечу проведение административных, социальных и экономических реформ. Но оказалось, что даже в Давосе, кроме общих фраз, пока сказать было нечего. Сегодня даже бывшие коллеги по отрасли не стесняются произносить вслух: «Дима, где реформы?»

«Чтобы отправить журналисту ответ на официальном бланке, сначала нужно написать письмо, потом отнести его в отдел литературного редактирования, где его вычитывают с карандашиком, потом надо отнести в копировальный отдел, где письмо распечатывают на бланке, и за него надо расписаться, и только после этого можно отправить по почте», – рассказывает одна из сотрудниц АП, пока я жду в приемной.

Дмитрий Шимкив в должности «главного по реформам» выглядит как красивый фасад. И хотя его KPI (ключевые показатели эффективности), как он сам утверждает, прописаны на семи страницах, полномочия его ограничены.

Может быть, динамичный и эффективный в прошлом Шимкив просто погряз в бюрократии?

Сам он так не считает. Чтобы записать это интервью, мы встречались дважды – первый разговор сразу после того, как он прочитал интервью Баррозу на «Украинской правде», не удался, и проходил практически на повышенных тонах.

Накануне второй встречи Дмитрий Шимкив провел обучающий тренинг для сотрудников АП системе электронного документооборота.

Шимкив по-прежнему оптимист. Он делает всё, что может.

Когда Президент презентовал «Стратегию 2020», журналисты не задали ни одного вопроса о реформах

– Главная претензия к вам звучит так: «О реформах пока только говорят, а очевидных результатов нет». «Стратегия 2020» включает 62 реформы, которые должны быть реализованы в течение пяти лет. Полгода уже прошло. Давайте попробуем оценить результаты?

– Вы будете удивлены, но реформы идут. Не так быстро, но начался процесс люстрации.

Прокуратуру лишили функции общего надзора, благодаря которой она могла придраться к кому угодно по любому поводу. Уже создано Антикоррупционное бюро. Чтобы его запустить, надо было усадить шесть разных групп с разным видением за один стол. Это непросто, никто не хочет отказывать от своего видения реформ и идти на уступки. Все хотят спорить, и при этом через какое-то время оказаться в Южной Корее.

Так вот, чудо Ли Куан Ю стало возможным благодаря тому, что никакой демократии там не было – он с советниками сам решал, как будет, и сам сделал. То же самое касается Михаила Саакашвили. Никаких дебатов.

– Но у Ли Куан Ю и Михаила Саакашвили было четкое понимание, как они хотят изменить страну. Сейчас, со стороны, кажется, что у нашей команды реформаторов нет четкого видения.

– Вы будете удивлены, у нас тоже есть это четкое понимание. Просто мы живем в демократической стране. Наше понимание не совпадает с пониманием журналистов.

– Как вы себе формулируете будущее Украины? Допустим, вот наступил 2020 год, какой стала Украина? Назовите 5 ключевых параметров. Я уже читала программу из 62 реформ…

– А вы понимаете все 62 реформы? Вы читали стратегию Арабских Эмиратов? А Новой Зеландии? А стратегию Литвы? Вы сейчас бросаете вызов как эксперт.

– Только как журналист.

– Но вы дали оценку экспертную.

– Я дала вам свою оценку представителя среднего класса, который бы хотел понимать, как будет меняться страна, в которой он живет. Куда мы движемся и в каком темпе? Поэтому пришла к вам с очень простой задачей – покажите алгоритмы.

– За 30 минут я вам не объясню. Когда президент презентовал «Стратегию 2020», ни «Украинская правда», ни другие журналисты не задали ни одного вопроса о реформах.

Вот «Стратегия 2020», 62 реформы – это перечень того, что нужно сделать, чтобы получить ту страну, в которой мы хотим жить. Не все реформы из этих 62-х – что-то глобальное и обсуждаемое. В списке есть как налоговая реформа, так и реформа защиты потребителей или издательского дела.

Как создавалась «Стратегия 2020»? Мы взяли список из 35 критериев, которые нам надо выполнить, чтобы приблизиться к стандартам ЕС. Каждый из критериев – это реформа.

Это как дизайнер вам рисует дизайн квартиры. Он говорит: «Она будет выглядеть вот так». Но даже в этот момент он определяет ключевые показатели для строительства дома – какой он будет, большой, маленький, столько комнат...

У нас есть четкие критерии: уровень ВВП, количество военных, затраты на армию, вопросы безопасности, кредитный рейтинг. Сюда входит доверие к судьям, доверие к правоохранительным органам, потому что это доверие меряется. По каждому пункту я готов описать, какая будет страна.

Но точек зрения на то, как прийти к этим показателям, очень много. И я прихожу к выводу, что нам нужны медиаторы, которые помогут свести это многообразие точек зрения по каждой реформе – в одну точку зрения, которая потом станет законопроектом.

На сегодняшний момент именно для таких целей создается проектный офис реформ.

Это у Путина советское наследие. а у Украины – наследие украинских ученых

– Анализируя исходные параметры, на чем мы можем сыграть как на своем конкурентном преимуществе? Где по-вашему место Украины в мире?

– Есть ряд отраслей, в которых мы имеем конкурентное преимущество.

Первый competitive advantage – это сельское хозяйство или агропромышленный комплекс.

Вторая сильная сторона – это машиностроение. У нас точное машиностроение очень высокоразвито. Несмотря на то, что некоторые журналисты предпочитают говорить о нем как «мертвом», я считаю, что у нас очень сильное машиностроение, и русские за этим охотятся, в первую очередь.

Есть такие государственные предприятия, как «Зоря-Машпроект», «Азовмаш», «Турбоатом». Это очень сильные предприятия.

– Советское наследие, которое можно модернизировать и дальше эксплуатировать?..

– Это украинское наследие. Это у Путина советское наследие. А у Украины – наследие украинских ученых.

Третье наше преимущество – высокие технологии, IT, R&D, research and development.

И четвертое – это, я уверен, aerospace.

Вы можете назвать еще какую-либо европейскую страну в Восточной Европе, которая участвует в создании космических аппаратов? А у нас есть предприятия, которые в состоянии производить пусковые стартовые ступени к ракетам, которые используются NASA на орбитальных станциях.

У нас есть предприятия в Харькове, Львове, Днепропетровске, которые участвуют в прогнозировании землетрясений для Японии.

И пятое, я бы сказал – военно-промышленный комплекс. Он у нас очень сильный. Опять же, мы входим в десятку стран в мире по производству ОПК.

Если смотреть на запасы природных ресурсов, которые у нас есть, то мы, в общем-то, самодостаточная страна во многом. Например, у нас достаточно газа для того, чтобы обеспечить себя самих и еще экспортировать.

– Этот вывод вы сделали на основании каких-то исследований?

– Да. У нас есть хорошие залежи газа, причем не обязательно сланцевого, у нас есть залежи и обычного газа. И это я не говорю про Крым и Днепровско-Донецкую впадину.

Дальше. У нас в Днепропетровской области одно из самых больших месторождений урана в Европе.

По оценкам экспертов, за 5 лет мы можем выйти на полную самодостаточность по газу, включая промышленность. Мы не будем импортировать газ, и мы можем его начать экспортировать.

Мы говорили о советском наследии. Так вот, советская школа газодобычи – это украинская школа газодобычи. Разведками в Тюмени и за Полярным кругом занимались украинцы. Лучшие школы и лучшие институты находились в Украине.

И если мы вспомним нефтяные месторождения ХІХ века, то это Баку, Борислав и Техас. Вот три основных месторождения в мире добычи нефти. Керосиновую лампу придумали не случайно во Львове, просто это был центр региона, где добывалась нефть.

– Но это для нас пока еще terra incognita…

– Я объясню. Эффективность половины украинских скважин – 30-40%. Их дебет можно увеличить в разы, если правильно провести обслуживание и повысить эффективность эксплуатации, и если реформа «Нефтегаза», которую хотят сделать, начнет находить отклик у политических партий.

Потому что многое происходящие в нефтегазовой отрасли не все так прозрачно, и не все понимают необходимые изменения.

– Мы хотим понимать и знать больше.

– Реформа «Нафтогаза» – это очень детальная толстая книга. Чтобы ее объяснить, нужно пригласить Юрия Витренко (директор по развитию бизнеса НАК «Нафтогаз України» – УП) и Андрея Коболева (главу НАК «Нафтогаза» – УП).

Вы думаете, Россия будет счастлива, если мы начнем добывать свой газ? России проще купить газеты, журналы, активистов, устроить саботаж, чтобы наша идея реформирования нефтегазовой отрасли, которая позволит нам увеличить добычу, перестать импортировать газ, стать экспортером, – провалилась.

Это же потери денег для России и потеря рынка.

Вы же поймите, что мы ведем не только боевые действия с российскими наемниками, у нас тут еще достаточно пятых колонн, везде, которые могут мочить идеи, предлагать альтернативные вещи.

Если в начале пути у нас есть политический консенсус, то нам потом бежать легче

– Давайте вернемся к календарному плану реформ. Он ведь есть?

– Первая, самая главная группа реформ, должна обеспечить верховенство права. Это комплекс – запуск Антикоррупционного бюро, судебная реформа и реформа правоохранительных органов. Потому что они являются тремя столпами, на которых стоит верховенство права. И этот блок еще более важен из-за того, что связан с безопасностью государства.

Определенные этапы каждой реформы должны произойти в течение первого квартала этого года. Если мы говорим о судебной реформе, она будет длиться полтора-два года. Сейчас идет первый этап – это квалификация судей, какие судьи должны быть, как они должны выбираться, как аттестоваться.

Возьмем коррупцию. Чтобы вести следствие против коррупционеров и сложных схем, нужно иметь команду людей, которые понимают довольно глубоко процессы, не коррумпированы, заинтересованы и могут привлекать международных экспертов.

Коррупционеры, они как мыло: вы их берете, а они потом – оп! – и выскальзывают. Потому что в доказательной базе недостаточно доказательств, и любой адвокат размазывает все обвинения.

– Эксперты говорят о том, что президент не хочет отстраняться от процесса создания Антикоррупционного бюро и побаиваются, что этот орган в итоге может стать политическим инструментом.

– Как мы сейчас на него влияем? Я не влияю никак, и президент не влияет. По закону АП обеспечивает заседание комиссии. Можно было бы прописать: собирается в кафе «Ромашка». Не прописали же этого. Могли прописать: «Проводится в Кабмине». Но прописали «Администрация президента».

Чтобы не было никакого влияния, все заседания снимаются на камеры – это то, что делает этот процесс прозрачным. Поэтому я однозначно считаю, что мы имеем хороший результат движения.

Что мы уже сделали?

Например, ликвидировали функцию общего надзора у прокуратуры. Сейчас прокуратура не может проводить проверки без начала следствия. Это был инструмент президента, президент от этого отказался. Это важная реформа.

– Мы поговорили о верховенстве права, давайте перейдем к экономическим реформам…

– Хочу сразу предупредить: то, что принято с бюджетом – это не налоговая реформа. Даже премьер на заседании Национального совета реформ говорил: «Очень жалко, что это называют реформой, потому что это не реформа». Мы принимаем изменения в Налоговый кодекс для того, чтобы принять бюджет в условиях, в которых находится страна.

Все начали почему-то говорить, что это налоговая реформа. Мы просто подстраиваем законодательство для того бюджета, который нам необходимо принять, чтобы жить дальше в тех условиях, в которых мы сейчас существуем.

А реформа будет более сложная и более комплексная. Классическим примером в этом вопросе для меня является Словакия. Финансовые реформы, которые сделаны в Словакии – это, пожалуй, самые правильные и самые красивые реформы. Они очень сильно упростили налоговую систему, урезали огромное количество налогов, перевели на европейские стандарты учета, ESA-2010.

Бывший министр финансов Словакии Иван Миклош рассказывал, что у них очень долгое время не шли реформы, потому что не было политического консенсуса. У всех тоже были разные точки зрения. Но когда партии пришли к консенсусу, сразу произошло быстрое движение. При этом они сохранили демократию, неавторитарный стиль правления.

– Проблема наших реформ тоже в отсутствии политического консенсуса?

– Есть многообразие точек зрения. Я объяснял депутатам, зачем необходим Национальный совет реформ.

Понимаете, у нас сегодня много точек зрения. Берем любую реформу – например, медицинскую. Я знаю минимум 4 инициативные группы, которые по-разному видят эту реформу. Не просто по-разному, а абсолютно. Одни видят одну модель, другие предлагают страховую медицину, третьи – муниципальную медицину. А это все три разных пути движения. Но мы не можем двигаться по всем трем или четырем.

И так во всем. И вот задача, которая возникает везде – это садиться и начинать подводить всех к единой модели.

Альтернатива этому – директивное принятие решений. Это иногда работает в кризисной ситуации. Но есть вопросы, по которым я лучше потрачу больше времени на политические договоренности.

Если в начале пути у нас есть политический консенсус, то нам потом бежать будет легче.

– У вас лейтмотивом звучит, что мы – демократическая страна, мы учитываем точки зрения. Но я думаю, а хорошо ли это, когда в стране идет война? Общество сегодня готово к радикальным реформам.

– Любая попытка сделать какую-то радикальную реформу поднимает шум: «Вы с нами не посоветовались! Как вы можете, не посоветовавшись, принимать решение? Мы сейчас устроим демонстрацию и всех вас люстрируем!». Это та реальность, в которой мы живем.

Все рассказывают, что голосование за бюджет – это было некрасиво. Все говорили: «Как так можно?».

Ребята, это был момент... вопрос выживания – будет очень жестко сказать, но мы должны были принять бюджет, потому что это было важным знаком для того, чтобы мы могли получить финансирование.

Всех посадить, у богатых все отобрать и раздать бедным, – вот что большинство понимает под реформами

– Вы неоднократно встречались с Кахой Бендукидзе. Наверное, он вам тоже говорил, что нельзя упускать время.

– С Кахой у нас было много очень интересных дискуссий. Первое – Каха прекрасно понимал, что до момента, когда появилось новое правительство, у нас была нехватка качественных специалистов.

Я сейчас попытаюсь дипломатично выразиться. Нам не хватало людей в управлении, которые понимают причинно-следственные связи и понимают, что ничто не берется ниоткуда.

Сейчас министр финансов в состоянии сказать «нет», и есть места, где она говорит «да» – и это нормально. В большинстве случаев, у нас в вопросы дерегуляции никто не залезал, или начинали залазить, но так тихонечко, аккуратненько, чтобы никого там не побеспокоить. Сейчас заходит очень жестко по ряду вопросов, мы должны это отменить.

Вы думаете, там много людей будет, готовых к отмене каких-то вещей?

– Складывается впечатление, что проблема украинских реформ как раз в том, что людей, заинтересованных по-настоящему в реформах, – меньше, чем людей, заинтересованных в том, чтобы они не состоялись.

– Всех посадить, у богатых все отобрать и раздать бедным, – вот что большинство понимает под реформами. Все думают, что кто-то придет и что-то за кого-то сделает.

Ребята, ну никто ни за кого ничего не сделает!

– У вас есть персональная ответственность за какую-либо из реформ?

– Конечно, есть.

Моя ответственность – в координации реформ. Для координации создали Нацсовет реформ. Потому что, в конечном итоге, большинство реформ, 90% будет выполняться в Кабмине. Это его основная роль.

Вопрос координации – это моя зона ответственности. При этом сюда же входят вопросы, которые касаются реформы экономические и административные. Экономические – это все, что связано с экономикой, и административные – это все, что связано с управлением.

– Вы пришли из IT-отрасли. Вы какие-то инструменты project-менеджмента используете?

– Конечно. Мы создаем публичную систему по ключевым задачам первых десяти реформ. В онлайне можно будет отслеживать этапы реформ, кто и чем занимается.

Реформа – это изменения, переход из одного состояния в другое. Моя задача – держать руку на пульсе любых инициатив.

Мы пытаемся построить систему так, чтобы были проектные менеджеры по каждому направлению реформ. И задача проектных менеджеров – каждую неделю отслеживать прогресс по каждой реформе, и текущее положение вещей.

– То есть, сейчас идет поиск проектных менеджеров?

– Некоторые наняты еще в сентябре и уже делают свою работу. Например, уже работает команда над реформой госуправления, госслужбы. Есть ребята по электронному правительству, они курируют и знают все, что происходит по этой теме. Кстати, часть людей была нанята благодаря фонду Сороса.

Сейчас мы объявили поиск кандидатов на должность директора проектного офиса.

Проектный офис работает с командами реформаторов, нарабатывает единые предложения и выносит их на обсуждение Нацсовета реформ. А Нацрада реформ должна принять решение, в каком направлении мы движемся. Если мы где-то буксуем...

– Проектный офис – это, по сути, следующая ступень развития администрации президента?

– Нет, он будет фокусироваться только на реформах. Но в рамках целевой модели АП мы рассматриваем, что один из этапов реформирования администрации – это переход на проектное управление внутри. То есть работать не для того, чтобы работать, а для того, чтобы получить результат – делить работу на проекты, каждый из которых должен быть вовремя закончен.

При этом мы понимаем, что есть направления, где этот проектный метод работы внедрить не получится – это текущая работа, которая не заканчивается. Например, работа с запросами от граждан, которая должна просто постоянно идти.

– То есть, это все должно облегчить бюрократические процессы?

– Просто это этап второго уровня реформирования администрации президента.

Когда мы четко понимаем, что есть стратегические направления и есть операционные, есть коммуникационная составляющая и есть бэк-офис. Мы понимаем, какие взаимодействия с разными стейкхолдерами, как это должно структурироваться, исходя из Конституции и законодательства Украины, понимаем, какие роли должны быть.

Дальше – мы прописываем ценности, миссию и визию этой институции в положении.

– Получается, чтобы реализовать реформы быстро, как мы хотим как общество, вы создаете боевой отряд из сотрудников, которые будут двигать эти реформы?

– Представьте, идет стройка, а все говорят: «Что ж так долго строите?» Мы говорим: «Слушайте, мы же только вчера начали» – «Знаете, мы уже хотим результат».

Но когда я задаю вопрос: «Вот я строитель, мы строим, вот есть мое видение, есть видение другого человека. Что бы вы хотели?» – «Мне уже все равно, какое! Постройте что-нибудь» – «Вы уверены? Мы построим, только вам в этом жить не захочется, если мы вас не спросим».

Есть простое решение – проводим прямое президентское правление, отменяем парламент, и побежали. Но я думаю, что это не то, что мы хотим в обществе.

Почему у Грузии получилось быстрее? Потому что Саакашвили с Бендукидзе сели, обсудили, поспорили, порисовали, пришли к какому-то решению, подняли трубку, позвонили в кабмин, кабмин принял решение, подняли трубку, позвонили в парламент, парламент проголосовал, и ваше решение вышло за 1 день. Извините за очень упрощенное описание.

В Украине, если мы будем применять эту модель, «Украинская правда» первая напишет: «Кто-то ломает через колено кого-то».

Давайте не будем думать, что кто-то должен скинуться на наши реформы

– Из предыдущего разговора сложилось впечатление, что реформы саботируют чиновники, активисты с разными точками зрения. Но вы ничего не сказали о роли олигархов. Ведь многие схемы, которые придется ломать законами, нарушают чьи-то интересы.

– Конечно. Многих, и не только олигархов. Они нарушают интересы среднего бизнеса. Есть средний бизнес, который делает хорошее, но есть огромное количество бизнесов, которые не платят все налоги...

– Средний бизнес никогда так сильно не влиял на то, как устроены госорганы, как влияют олигархи. Вы чувствуете сейчас влияние олигархов?

– Конечно. Все его чувствуют.

– Они не заинтересованы в реформах?

– Они заинтересованы в реформах. Давайте не будем думать, что кто-то должен скинуться на наши реформы.

– Я бы хотела поговорить о влиянии олигархов на реформы в настоящий момент.

– Как они влияют? Есть ряд олигархов, у которых есть идеи реформирования, здорового реформирования.

– Например? Что это за олигархи? Кто-то к вам подключился с какими-то конструктивными предложениями? Пришел и сказал: «Вот мои инструменты»?

– Нет, «мои инструменты» – вряд ли.

– Может, людей толковых предложил? Сорос ведь оплачивает проектных менеджеров из своего фонда. Почему бы это не сделать украинским олигархам?

– Было бы идеально. Но нужно задать инструмент... У Сороса есть фонд.

А представьте, как бы выглядело в обществе, из фонда мистера Х оплачивается реформа индустрии Y. Что мы получим?..

Поэтому создается фонд или проектный офис, где работают люди и их оплата труда прозрачна – источник финансирования от международных институций, международных доноров.

– А кто-то мешает конкретно, какие-то реформы стопорит?

– Те, кому реформа не выгодна. Свои люди, свои медиа, своя критика. Любые инструменты. Мы должны понимать, что это часть политической борьбы...

У людей есть бизнес. Создана бизнес-среда, в которой определенные институции или бизнес-структуры получают преимущества по отношению к другим. Вот одна из задач – выявление таких инструментов и уничтожение их. Уничтожение возможности использовать эти инструменты для незаконного обогащения.

Информация о материале

Искать квартиру самостоятельно - экономия средств. Однако есть риск оказаться в сети мошенников. Схема, которую используют нечестные на руку лица, довольно проста. Как не попасть в их ловушки - советы от правоохранителей.

Во всех случаях обращений в милицию потерпевшие рассказывали одну и ту же историю. Объявления с содержанием: «сдается квартира недорого, без посредников» они находили в Интернете, газетах или просто на досках объявлений.

Мошенники, как правило, действуют по одной схеме. Снимают жилье на несколько дней или недель, в газете или в Интернете размещают объявление о том, что сдается недорого квартира. При этом стоимость проживания в этом жилище указывается значительно ниже рыночной. Затем перед потенциальными съемщиками разыгрывают из себя хозяев. Заинтересованным клиентам показывают квартиру. Но здесь возникает не очень приятный момент - их просят подождать несколько дней - 3-4, не больше. Мол, за это время предыдущие квартиранты съедут.

В доказательство того, что мошенник является владельцем этой самой квартиры, будущим арендаторам предоставляется паспорт с пропиской по данному адресу. Как правило, клиенты соглашаются на все условия - стоимость-то невысокая, и такой шанс упускать нельзя ни в коем случае.

Подобным способом мошенники могут сдать квартиру сразу нескольким клиентам. При этом просят последних уплатить за месяц или два вперед. Потом берут деньги и исчезают.

Люди с радостью соглашаются на заманчивое предложение и часто становятся жертвами обмана. Чтобы уберечься от рук аферистов и сохранить свои деньги, необходимо помнить о нескольких простых правилах:

- попросите предоставить документы, подтверждающие право собственности на квартиру, которую собираетесь снимать;

- попросите предоставить квитанции об оплате коммунальных услуг за несколько месяцев;

- поинтересуйтесь у соседей о владельцах квартиры - кто они, как с ними можно связаться, как часто арендуют это жилище;

- если говорят о том, что в квартире живут люди и собираются через несколько дней выезжать, не будет лишним прийти позже и с ними пообщаться;

- не рассчитывайтесь за жилье заблаговременно - весь расчет должен проходить во время заезда, а предварительно можно дать только небольшой задаток;

- обращаясь в риэлтерские компании, не будет лишним перед этим изучить информацию о том, как долго они работают и какую имеют репутацию в сфере по предоставлению соответствующих услуг;

- главное – помните: бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Цена ниже рыночной должна вас не просто насторожить, а оттолкнуть.

Информация о материале
  1. Итоги минской ночи – опасности соглашения для Украины
  2. «Победители» в необъявленной войне
  3. Мины Минска
  4. Захарченко обещает «взять» Харьков