Главная

13% успіху: чому урядова оцінка виконання асоціації виявилася завищеною

Чи успішна Україна у впровадженні реформ, прописаних в Угоді про асоціацію з ЄС?

Наприкінці минулого тижня Офіс віце-прем’єра з питань європейської та євроатлантичної інтеграції  публічно презентував громадськості звіт про виконання Угоди про асоціацію між Україною та Європейським Союзом у 2017 році.

Урядовці вважають, що завдання, поставлені в Угоді про асоціацію зі строком виконання у 2017 році, були виконані в середньому на 41%.

Уряд вперше вдався до кількісного виміру євроінтеграційного прогресу України, обмежившись лише 2017 роком.

Також немає оприлюдненої методології розрахунку цього 41% прогресу, публічного доступу до урядової моніторингової системи «Пульс Угоди» та навіть до оприлюдненого нового Плану заходів з виконання Угоди про асоціацію, затвердженого Кабміном ще 25 жовтня минулого року.

Наскільки достовірною є цифра у 41%?

Базуючись на результатах альтернативного урядового моніторингу, що здійснюється Українським центром європейської політики в рамках системи «Навігатор Угоди», спробуємо дати відповіді на два запитання:

Скільки з усього масиву урядових завдань можна вважати виконаними, починаючи від старту тимчасового застосування Угоди з листопада 2014 року?

Чи є достатнім досягнутий темп виконання Угоди для того, щоб Україна встигла виконати всі зобов’язання до 2025 року, як це передбачено додатками до Угоди?

Із 862 завдань відповідно до Розділів IV і V Угоди (та їхніх додатків), а також останніх доступних версій урядових планів імплементації за три з лишком роки (2014-2018 років) виконано лише 113 завдань. Тому загальний прогрес у виконанні Угоди про асоціацію станом на сьогодні складає лише 13%.

Чи є цей темп виконання Угоди прийнятним для досягнення кінцевого строку виконання у 2025 році? Відповідь буде невтішною - виконання Угоди здійснюється дуже повільно. Якщо припустити, що в середньому Україна буде виконувати до 40 завдань на рік, то

Угоду ми виконаємо лише у 2035 році, тобто із запізненням на 10 років.

Якщо розглядати окремі сфери, то прогрес є різним. Умовно – це три групи:

- Сектори, в яких було досягнуто відчутних успіхів (або виконано більше 50% поставлених завдань);

- Сектори, в яких було зафіксовано перші успіхи (або ж виконано хоча б 1-2 завдання);

- Сектори, робота із виконання завдань в яких «застрягла» (не виконано жодного завдання, незважаючи на певні спроби це зробити).

Розглянемо найбільш показові випадки в розрізі окремих секторів.

Технічні бар’єри у торгівлі

Цей сектор може похвалитися найкращими результатами і з точки зору адаптації законодавства, і запровадження нових норм у практику.

Вимоги відповідних нормативно-правових актів ЄС до одиниць виміру, вимог для акредитації та ринкового нагляду, безпечності продукції, відповідальності за дефектну продукцію та системи маркетингу продукції були повністю імплементовані до національного законодавства.

Триває робота із затвердження нових технічних регламентів і стандартів, а також підготовка до підписання АСАА (угод про оцінку відповідності та прийнятність промислових товарів) у трьох секторах – машин, низьковольтного обладнання та електромагнітної сумісності).

Енергетика

За три роки найбільшого прогресу було досягнуто у секторах газу, електроенергії та енергоефективності. Зокрема, прийнято рамкове законодавство, необхідне для імплементації відповідних норм ЄС.

Однак необхідні зміни у секторах ядерної енергетики, видобування вуглеводнів та нафти досі потребують затвердження на рівні закону.

Проте є численні проблеми: розділення вертикально-інтегрованої компанії НАК «Нафтогаз України», створення незалежного регулятора, а також відкриття для конкуренції сегменту роздрібної торгівлі природним газом та реформування системи житлово-комунальних субсидій для населення.

Держзакупівлі

Сектор державних закупівель також є одним із успішних кейсів адаптації до норм ЄС, оскільки більшість зобов'язань відповідно до УА тут виконується без порушення строків та якості.

Після ухвалення закону «Про державні закупівлі» запроваджено стандарти, що регулюють процес укладання державних контрактів, а також прийнято базовий програмний документ «Дорожня карта у сфері державних закупівель».

Окрім того, визначені вимоги до процесу укладання договорів про закупівлі, проведено інституційне розділення повноважень між МЕРТ та Антимонопольним комітетом України (АМКУ) як органами, де перший має визначати державну політику у сфері державних закупівель, а другий – переглядати рішення замовників.

Сфера оподаткування

При ухваленні чинної нині редакції Митного кодексу вже було враховано більшість вимог ЄС про звільнення від податку на додану вартість і мита на товари, що ввозяться особами, які подорожують з третіх країн, а також вимоги щодо кодифікації і стягнення акцизного збору з тютюнових виробів.

Однак для забезпечення повної уніфікації національних норм із вимогами ЄС необхідно внести чергові правки до Митного кодексу.

Митниця

Темпи імплементації зобов’язань у митній сфері є найповільнішими з-поміж інших сфер, передбачених в Угоді про асоціацію.

Проте нормотворчі зрушення все ж відбуваються, у Верховній раді на розгляді перебувають п'ять євроінтеграційних законопроектів, що мають адаптувати національне митне законодавство до норм ЄС. Втім, вони вже більше двох років «відлежуються» у парламенті, хоча, за попередніми оцінками експертів, їхня якість є цілком задовільною.

Їхні положення здебільшого спрямовані на забезпечення відповідності положень Митного кодексу України Митному кодексу ЄС (UCC), а також важливі для приєднання до Конвенцій про єдиний режим транзиту та спрощення формальностей у торгівлі товарами.

Діяльність компаній

Прогрес виконання зобов’язань у сфері діяльності компаній можна віднести до категорії  «частково успішних», хоча з деякими застереженнями.

Станом на 2018 рік відбулась адаптація українського законодавства в частині бухгалтерського обліку та аудиту шляхом прийняття змін до закону про бухгалтерський облік та фінансову звітність в Україні, а також підписання законопроекту про аудит фінансової звітності та аудиторську діяльність.

Аналіз зазначених законів дає можливість констатувати, що імплементація основних положень європейського законодавства щодо спрощення фінансової звітності дійсно відбувається.

Значно гіршою є ситуація із захистом прав акціонерів, адже найбільш ключові моменти діяльності акціонерних компаній, що врегульовані українським законодавством, не відповідають європейським вимогам.

Захист прав споживачів

Наближення законодавства України до вимог Європейського Союзу щодо захисту прав споживачів теж відбулось не в повному обсязі. Хоча було досягнуто прогресу в адаптації директиви стосовно товарів, які становлять загрозу для здоров’я та безпеки споживачів, а також директиви, що стосується захисту прав споживачів під час зазначення цін на товари, що пропонуються споживачам.

До досягнень теж можна віднести прийняття законів про споживче кредитування та про електронну комерцію. Також прогресивними законодавчими змінами в даній сфері є прийняття законопроектів, що вносять зміни до законодавства у сфері захисту прав споживачів (№5548), щодо удосконалення захисту прав споживачів фінансових послуг (№2456), а також внесення змін до закону про туризм (№7300).

Соціальна політика

Позитивні тенденції стосуються тих питань, у яких українське законодавство ще до підписання Угоди про асоціацію враховувало мінімальні стандарти, передбачені актами ЄС.

Наприклад, загальні засади створення безпечних і здорових умов праці усіх працівників, забезпечення безпечних і здорових умов праці та захист вагітних жінок, породіль і годувальниць, принципу однакового ставлення до чоловіків та жінок у створенні загальних рамок соціального забезпечення, а також частково положення про захист прав працівників у разі зміни власника бізнесу та про інформування та консультації.

Однак існує проблема з впровадженням актів ЄС у законодавство України з охорони праці, де не адаптовано до вимог ЄС жодного стандарту щодо безпеки та гігієни працівників. Також є труднощі з ухваленням зареєстрованого у парламенті проекту Трудового кодексу України, що охоплює значне коло питань, які є предметом регулювання актами ЄС.

Навколишнє середовище

Прийнято рамкове законодавство у сфері оцінки впливу на довкілля, що має покращити процедуру доступу громадськості до екологічної інформації, а також закон і декілька підзаконних актів, які вносять зміни до механізму управління водними ресурсами за басейновим принципом.

В інших же підсекторах навколишнього середовища процес адаптації майже не рухається. У сфері охорони природи Україна мала виконати зобов’язання щодо збереження диких птахів. Цього не сталося, як і виконання інших зобов’язань у сферах управління довкіллям та інтеграції екологічної політики, якості води та управління водними ресурсами.

Санітарні та фітосанітарні заходи

Прогресом у цій сфері є ухвалення Верховною радою законопроекту «Про державний контроль, що здійснюється з метою перевірки відповідності законодавству про безпечність та якість харчових продуктів і кормів, здоров'я та благополуччя тварин» (№0906). Він створює юридичне підґрунтя для реформування системи державного контролю безпечності харчових продуктів та прийняття понад 40 підзаконних актів.

Окрім того, важливим є ухвалення проекту Закону «Про безпечність та гігієну кормів» (№2845), що забезпечує запровадження еквівалентної європейській системи державного контролю безпечності кормів, а також питання гарантування безпечності виробництва, експорту, імпорту, використання, пакування, маркування, транспортування, зберігання та введення в обіг кормів.

Громадське здоров’я

Позитивною, на перший погляд, виглядає ситуація у сфері трансплантації клітин і тканин. Зараз у Верховній раді знаходиться проект Закону «Про внесення змін до деяких законодавчих актів України щодо охорони здоров'я та трансплантації органів та інших анатомічних матеріалів людині» (№2386а-1), який пройшов перше читання.

Що ж стосується ситуації у сфері тютюну, то процес пригальмовує небажання знайти спільну домовленість між авторами двох проектів Закону (№2820 та №2430) через різні вимоги до виробництва, реклами та продажу тютюну.

Сфера крові теж знаходиться у стані незавершеності. Все завмерло на етапі прийняття Стратегії розвитку національної̈ системи крові. Як наслідок, не просуваються реформи, необхідні для створення безпечного донорства.

Транспорт

До 1 січня 2018 року Україна мала наблизити своє законодавство у сфері автомобільного транспорту до вимог ЄС задля забезпечення можливості українським перевізникам отримання багаторазових дозволів на міжнародні перевезення на території ЄС.

Однак цього не відбулося. Мало позитиву і у напрацюваннях змін щодо небезпечних вантажів: нормативні акти вже розроблені, однак досі не прийняті. Деякі законопроекти взагалі можуть змінити ситуацію ще в гірший бік.

Найсумніша ситуація з морським транспортом – за передбачений на це час не було підготовлено жодного якісного законопроекту. Водночас є і позитивні законопроекти, що стосуються автомобільного (№7386) та залізничного транспорту (№2475а).

* * *

Звісно, позитивним моментом є те, що нарешті на четвертому році виконання Угоди уряд і парламент планують консолідувати зусилля. Безперечно, це має стимулювати прискорення виконання зобов’язань України, бо без політичного лідерства її неможливо рухати.

При цьому проблемним моментом залишається відсутність глобальної політичної мети-мотиватора, наприклад, чіткої перспективи членства України в ЄС. Тому це сильно впливає на розуміння необхідності виконання Угоди серед різних груп інтересів, які не зацікавлені міняти старі правила гри.

Лише аграрні експортери та промислові групи, які теж здійснюють експорт, бачать вигоду від виконання Угоди.

Відсутність чіткої та узгодженої методології щодо імплементації Угоди про асоціацію у різних сферах призводить до необхідності адаптувати вже напрацьоване національне законодавство до нових, розширених та детальніших вимог.

Адже значна кількість актів ЄС, що наведена в Додатках до Угоди, була скасована та замінена.Також є низка зобов’язань, які не мають чітко визначених термінів, але це не означає, що про них можна забути.

І найголовніше – на успішне виконання вимог Угоди можна розраховувати лише за наявності фахової секторальної експертизи, а також реального бажання парламенту і уряду виділяти євроінтеграційні ініціативи як пріоритет у своїй роботі.

Информация о материале

Опубликовано: 06 марта 2018

Трудная задача. Пять условий для успешной миротворческой миссии на Донбассе

В сентябре 2017 года президент России Владимир Путин намекнул, что не против размещения на Донбассе миротворческого контингента ООН. Президент Украины Пётр Порошенко и администрация президента США Дональда Трампа тоже поддерживают идею введения миротворцев в зону конфликта. Однако россияне опасаются, что этот шаг навредит их интересам в регионе, поэтому не хотят, чтобы полномочия миссии ООН распространялись на всю территорию ОРДЛО, в том числе границу с Россией. Украинцы же требуют безусловной передачи оккупированных районов под контроль сперва миротворцев, а затем и Киева.

Даже если удастся достичь дипломатического компромисса, до сих пор непонятно, как на практике может складываться работа миссии. Сотрудник Европейского совета по международным отношениям Ричард Гован в отчёте для Института Хадсона сформулировал критерии, необходимые для успешного развёртывания миротворческих сил на Донбассе. Его тезисы публикует газета The Washington Post.

Реальные гарантии России

Именно русские развязали войну на Донбассе, поэтому ни о какой операции по установлению мира не может идти речи, пока на это не согласится Россия.

Однако нужно помнить, что на уровне ООН Москва постоянно демонстрирует своеобразные подходы к вопросу поддержания мира. Например, в 1990-х годах Россия согласилась на размещение в Грузии миротворцев ООН, но во время российско-грузинской войны 2008 года воспользовалась правом вето, чтобы добиться прекращения миссии.

Украина и её западные партнёры должны быть уверены, что Москва не поступит аналогичным образом с миссией ООН на Донбассе. Поэтому от Кремля необходимо требовать гарантий, что он не воспользуется своим правом вето при рассмотрении вопроса в Совбезе ООН, а также выведет с украинской территории свои войска, наёмников и тяжёлое вооружение.

«Передача российско-украинской границы под контроль миротворцев покажет добросовестность Москвы», — пишет Ричард Гован в статье для The Washington Post.

Десятки тысяч миротворцев

Даже при поддержке Москвы миротворцам могут угрожать различные группировки «ДНР-ЛНР». По примеру исламских боевиков в Мали они способны перейти к методам партизанской войны, нападая на конвои и отдалённые базы. Некоторые аналитики убеждены, что для исключения самой возможности нападений потребуется около 50 тыс. военнослужащих ООН. Однако сформировать такой контингент будет проблематично, поскольку Россия точно не захочет видеть в нём представителей крупных стран — членов НАТО.

Более реалистичными кажутся другие цифры: 20 тыс. солдат. Для наблюдения за российско-украинской границей должно хватить 4–5 тыс. миротворцев — примерно столько же «голубых касок» контролируют Голландские высоты между Израилем и Сирией. Основной костяк миссии ООН может состоять из четырёх или пяти боевых групп, способных оперативно реагировать на вспышки насилия. Основу контингента могут составить солдаты Швеции и других северных государств с привлечением военнослужащих из других стран, например, Монголии, которые хорошо зарекомендовали себя в Южном Судане.

По мнению Ричарда Гована, более важен вопрос не количества миротворцев, а их возможностей и полномочий, пишет The Washington Post. Для надёжного снабжения миссии ООН потребуется множество вертолётов и самолётов.

Помощь международной полиции

Военные зачастую плохо справляются с массовыми беспорядками, поэтому им понадобится помощь полицейских сил. Гован считает, что международные полицейские силы в Украине должны состоять из отрядов, реагирующих на беспорядки, а также советников, которые будут контактировать с местными силами безопасности и украинской полицией до перехода региона под контроль Киева. Полицейская миссия на Донбассе может потребовать от 2 тыс. до 4 тыс. человек. Необходимым для этого опытом обладают Португалия, Италия и Румыния, отмечает The Washington Post.

Участие гражданского сектора

Большинство операций по поддержанию мира включает в себя мощное присутствие гражданского сектора (от 10–20%), констатирует Ричард Гован. На них возложена ответственность за управление миссией и реализацию правительственных реформ. На Донбассе гражданский сектор мог бы заняться подготовкой к проведению местных выборов, предусмотренных Москвой и Киевом в рамках соглашения «Минск-2» от 2015 года. Это стало бы предпосылкой для восстановления украинской власти в регионе.

С технической стороной дела может помочь ООН. Эта структура прекрасно справилась с организацией выборов в Конго в 2006 году, где было открыто 50 тыс. избирательных участков. Гован, пишет The Washington Post, отмечает, что провести выборы на Донбассе будет проще, однако миротворцам придётся быть настороже, чтобы не допустить насилия.

В развитие гражданского сектора, по мнению Гована, могли бы инвестировать ООН и другие международные организации, такие как ОБСЕ и Европейский союз. Реинтеграция Донбасса под их присмотром могла бы содействовать экономическому росту региона, защите прав местных жителей и присмотру за местными политиками, чтобы они не спровоцировали новые проблемы.

Участие Украины

Окончательное условие для успешной миссии состоит в том, окажет ли ей Киев весомую поддержку, считает Ричард Гован. Многие украинские политики и комментаторы хотят, чтобы сепаратистов на Донбассе привлекли к уголовной ответственности. ООН могла бы снизить накал страстей, установив правила беспристрастной оценки деятельности лиц, обвиняемых в военных преступлениях. Однако если Украина будет стремиться к тому, чтобы наказать как можно больше людей, шансов на стабильный мир не останется. «В конечном счёте все операции по поддержанию мира являются актами политического компромисса», — пишет Ричард Гован в статье для The Washington Post.

Ввод на Донбасс миротворческих сил будет иметь смысл только в том случае, если Москва и Киев по-настоящему захотят воспользоваться этим форматом. Но, учитывая, какие отношения у России сложились с Западом, шансов на это немного.

Информация о материале

Опубликовано: 06 марта 2018

Стокгольмский бумеранг

28 февраля 2018 г. Арбитражный институт Торговой палаты Стокгольма, объявив решение в споре между «Нафтогазом» и «Газпромом» по транзитному контракту, подвел промежуточную черту в газовом споре между Украиной и Россией.

Промежуточную, поскольку его решение еще очевидно не скоро будет выполнено. Тем более что «Газпром» к этому и не стремится. Но запущенный им 16 июня 2014 г. газовый бумеранг вернулся из Стокгольма к нему же, по дороге лишив российскую газовую монополию значительной части преференций, обозначенных ею же в транзитном контракте и контракте купли-продажи газа с «Нафтогазом», подписанных в январе 2009 г. при крайне неблагоприятных для НАКа обстоятельствах.

По сообщениям «Нафтогаза» (текст самого арбитражного решения или хотя бы извлечения из него обнародованы не были), арбитраж подтвердил нарушение «Газпромом» обязательств по объемам транзита и присудил компенсацию в размере 4,63 млрд долл. США. С учетом окончательного расчета за газ, поставленный НАКу в 2014-м и 2015 г., «Газпром» должен заплатить «Нафтогазу» около 2,56 млрд долл.

Однако арбитраж не поддержал два ключевых требования «Нафтогаза»: о пересмотре тарифа на транзит и о пересмотре транзитного контракта в соответствии с европейским и украинским энергетическим и конкурентным законодательством (об этом подробнее чуть ниже).

Напомним, что 22 декабря 2017 г. Стокгольмский арбитраж вынес первое окончательное решение в споре между «Нафтогазом» и «Газпромом» по контракту купли-продажи газа.

Были удовлетворены практически все ключевые требования НАКа об изменении этого контракта. Пересмотрена ценовая формула, и теперь цена российского газа для «Нафтогаза» не привязана к ценам на нефть и нефтяную продукцию, вместе с тем арбитры постановили, что цена должна ориентироваться на цену газового хаба. Правда, желательная для НАКа формула «хаб минус транспорт» не достигнута, но и такая победа позволила определить цену поставленного во втором квартале 2014 г. российского газа в 352 долл. за тысячу кубометров вместо 485 долл., как считал по контрактной формуле «Газпром».

Но цена газа, поставленного «Газпромом» в Украину в указанный выше период, была снижена не настолько, как просил «Нафтогаз», соглашавшийся погасить долг по цене 268,5 долл. Вследствие этого НАК была обязана компенсировать российской компании около 2,019 млрд долл., на которые начислялась ежедневная пеня в размере почти 600 тыс. долл.

Арбитраж почти отменил положение «бери или плати», а минимальные годовые объемы закупки газа со стороны «Нафтогаза» были уменьшены с 52 до 5 млрд кубометров. Причем в случае, если НАК не выберет контрактный минимум, заплатить должна только за 4 млрд.

Арбитрами также отменен запрет на реэкспорт российского газа.

В целом «Нафтогаз» оценил общий положительный эффект решения арбитров по контракту купли-продажи в 75 млрд долл., а с учетом решения по транзитному контракту — в 125 млрд за все время действия контрактов.

Какие предварительные выводы можно сделать по результатам двух решений Стокгольмского арбитража в споре между «Нафтогазом» и «Газпромом»?

Решение арбитража и возможные последствия

Во-первых, создан важный прецедент решения юридическим способом масштабного, сверхважного и чувствительного коммерческого спора (со значительными экономическими и политическими последствиями) в отношениях между Украиной и Россией. Команда «Нафтогаза» продемонстрировала, как можно одержать победу на юридическом фронте. Это, бесспорно, не стопроцентная победа, но, тем не менее, в целом положительный для украинской компании и страны результат. Положительный как с экономической точки зрения (экономические последствия для Украины однозначно лучше, чем если бы спор не был передан на решение международному арбитражу или был урегулирован политическим способом, как, например, «харьковское соглашение» Януковича, при котором в обмен на почти дармовую долгосрочную аренду военной базы в Крыму НАК получила иллюзорную скидку цены газа в 100 долл.), так и с точки зрения того, что дело было доведено до юридического решения и не стало разменной монетой закулисного политического урегулирования.

Данный прецедент также демонстрирует, что обращение к юридическим механизмам решения спорных вопросов в отношениях с более мощными контрагентами способно обеспечивать положительный для Украины эффект (и лучший по сравнению с неюридическим урегулированием). Важно и то, что полученный «Нафтогазом» результат позволяет надеяться на успех Украины на другом юридическом фронте — в международных инвестиционных арбитражах, инициированных рядом украинских компаний (в том числе «Нафтогазом») против РФ по результатам аннексии Крыма. Там тоже достигнут важный промежуточный результат — установлено наличие у международных арбитражей компетенции рассматривать по сути заявленные против России иски.

Во-вторых, заметна своеобразная юридическая асимметрия двух арбитражных решений: решение от 22 декабря 2017 г. присуждает выплату денежной компенсации в пользу «Газпрома», но удовлетворяет требования «Нафтогаза» о пересмотре ключевых положений контракта купли-продажи газа. Вместе с тем решение от 28 февраля 2018-го устанавливает компенсацию уже в пользу «Нафтогаза», но отклоняет требования украинской стороны по изменению важных положений транзитного контракта. В частности, вопрос размера тарифа на транспортировку газа, которые в Украине утверждаются регулятором (НКРЭКУ) по стимулирующему тарифу, арбитры, как видится, оставили на совести национального регулятора. Не дошло дело и до перенесения пунктов приема (входа) российского газа с восточной на западную границу, что упростило бы создание полноценного независимого оператора ГТС Украины как субъекта газового рынка ЕС. Хотя глава «Нафтогаза» А.Коболев утверждает, что это не было главной задачей в арбитраже. По его словам, главное, что непрописанный принцип «транспортируй или плати» арбитры фактически внесли в контракт и обязали «Газпром» заплатить «Нафтогазу» за услугу по транспортировке газа, исходя из контрактного объема транзита в 110 млрд кубометров ежегодно и несмотря на то, что фактические объемы транзита были значительно меньше. Вместе с тем менеджеры НАКа не говорят, о каком окончательном обязательном для транзита объеме идет речь в арбитражном решении.

Для полного и объективного понимания решения арбитров необходимо ознакомиться с их аргументацией (но арбитражные решения не обнародовали, и, как кажется, вряд ли обнародуют). Возможно, такой подход — это проявление склонности коммерческих арбитражей выносить не только юридически обоснованные, но и экономически рациональные и взвешенные решения, без значительного дисбаланса в пользу одной из сторон спора. Но уже сейчас очевидно, что отказ арбитража от пересмотра весомых положений и требований НАКа по транзитному контракту в некоторой степени усложняет развитие украинского рынка газа на основе Третьего энергопакета ЕС (в том числе в части проведения «анбандлинга» — отделения деятельности по транспортировке природного газа от деятельности по его добыче и поставке). Особенно с учетом того, что заявленные в арбитраже требования «Нафтогаза» были анонсированы как обеспечивающие необходимые условия для проведения «анбандлинга». В частности, у компании были надежды, которые, впрочем, не оправдались, что арбитраж вынесет решение о передаче прав и обязанностей «Нафтогаза» по транзитному контракту третьему лицу, т.е. от НАКа в пользу независимого оператора украинской ГТС.

Впрочем, осложнение не означает и не должно рассматриваться как невозможность. Да, действительно, если бы требования «Нафтогаза» о пересмотре транзитного контракта были удовлетворены, такое арбитражное решение позволило бы быстро и эффективно начать практическую деятельность независимого оператора украинской ГТС. Но арбитражное решение не единственный инструмент для реформирования рынка газа Украины. Вполне возможна реализация юридической формулы, позволяющей продлить выполнение существующего транзитного контракта с одновременным запуском деятельности независимого оператора ГТС согласно стандартам Третьего энергопакета ЕС.

Вместе с тем глава «Нафтогаза» говорит о том, что принятый правительством план создания независимого оператора ГТС и передачи активов «Укртрансгаза» на баланс «Магистральных газопроводов Украины» (МГУ) нуждается в существенном пересмотре.

А.Коболев по-прежнему настаивает на том, что подземные хранилища газа не следует передавать в состав нового оператора ГТС. Эти активы, по его мнению, надо вывести в отдельное предприятие, которое и будет решать судьбу претензий на газ в хранилищах, якобы принадлежащий Коломойскому и Фирташу.

Не в восторге глава НАКа и от утвержденного на днях Минэнергоугольпромом состава наблюдательного совета МГУ. По его мнению, не стоило избирать набсовет до тех пор, пока парламент не определится с принципами выбора иностранного партнера для нового оператора ГТС. Поэтому призывает ВР как можно быстрее рассмотреть этот вопрос.

Важно, однако, то, что вынесенное арбитражное решение от 28 февраля не следует рассматривать как такое, которое делает невозможным проведение «анбандлинга» на рынке природного газа и консервирует существующее положение вещей до конца срока действия транзитного контракта, т.е. до 31 декабря 2019 г. Независимый оператор ГТС должен начать свою полноценную деятельность как можно быстрее.

В-третьих, несомненным выглядит то, что оба арбитражных решения будут выполнены «Газпромом». Международное право дает серьезные инструменты «Нафтогазу» для принудительного исполнения этих решений (даже в случае обжалования российским монополистом последнего решения от 28 февраля). Промедление с выполнением арбитражных решений приведет только к увеличению суммы задолженности «Газпрома» перед «Нафтогазом»: по словам главы НАКа, начисляется пеня в размере около полумиллиона долларов ежедневно.

Вопрос только в том, каким образом арбитражные решения будут практически выполнены, и сколько на это уйдет времени. Рассмотрение дела продолжалось почти 3,5 года. Сколько НАК потратила на это средств, руководители компании не разглашают. Хотя подчеркивают, как и МИД, что активы «Газпрома» они уже «инвентаризировали» и рассчитывают на юрисдикции стран Европы, подавляющее большинство которых подписало Нью-Йоркскую конвенцию 1958 г. о признании и выполнении иностранных арбитражных решений.

Кроме того, исходя из опыта других арбитражей, проигранных «Газпромом» европейским покупателям российского газа, в компании могут предложить осуществление поставок газа в Украину с ценовым дисконтом, который будет зачисляться в счет погашения долга. Это было бы наиболее коммерчески выгодно для «Газпрома».

Альтернативным и более политическим вариантом может быть стремление российской стороны привязать выплату долга «Газпрома» к возвращению Украиной 3 млрд долл. по еврооблигациям, которые якобы были выпущены нашей страной в декабре 2013 г. (в обоих случаях суммы почти одинаковые). Вероятность этого сценария может проявиться после объявления ожидаемого в скором времени решения Апелляционным судом Великобритании (апелляционные слушания завершились 26 января 2018 г.) в судебном процессе по указанным еврооблигациям. Но «Газпром», если верить российским СМИ, уже обратился в тот же Стокгольмский арбитраж, якобы требуя расторжения всех контрактов с «Нафтогазом». В НАКе эту информацию не комментируют, так как официально пока не получали никаких уведомлений ни от «Газпрома», ни из Стокгольмского арбитража.

В-четвертых, намерение «Газпрома» обжаловать арбитражное решение от 28 февраля и основания для такого обжалования не выглядят безапелляционно убедительными и юридически безупречными. Вероятно, подавая апелляцию, рассмотрение которой может затянуться на один-два года, «Газпром» и Кремль будут стремиться выиграть дополнительное время для продвижения наиболее приемлемого для них способа исполнения арбитражного решения. Возможно, даже с дополнительными экономическими и политическими бонусами для российской стороны, в частности, в случае, если «обнуление» арбитражного решения от 28 февраля 2018 г. будет продавлено как предпосылка для согласования новых условий для продолжения транзита российского газа через территорию Украины после 2019 г. (заинтересованность в чем была недавно завуалировано подтверждена руководством РФ). Примечательно, что с российской стороны уже звучит риторика о «снятии всех претензий и отмене абсурдных исков против «Газпрома» как предпосылке сохранения транзита через Украину.

И последнее, не менее важное. Стремление «Нафтогаза» засекретить арбитражные решения от 22 декабря 2017-го и 28 февраля

2018-го диссонирует с важными шагами, ранее сделанными руководством этой компании с целью повышения уровня транспарентности ее деятельности. Ссылки НАКа на необходимость обеспечения конфиденциальности арбитражного производства не выглядят слишком убедительными. Особенно с учетом прецедентного решения Верховного суда Швеции (на территории и по законодательству которой состоялся арбитражный процесс между «Нафтогазом» и «Газпромом»), вынесенного в 2000 г., в котором был сделан вывод о том, что право Швеции не признает общей предусмотренной обязанности конфиденциальности относительно арбитража, и что сторона в арбитражном производстве не может считаться связанной обязанностью конфиденциальности, если только стороны спора не заключили об этом соглашение. Закрытость арбитража сама по себе не налагает обязанность конфиденциальности. Отдельное внимание следует обратить на заключение Верховного суда Швеции о том, что более слабая сторона спора, когда она сталкивается с несправедливым давлением со стороны более сильной стороны, может обнародовать спор как средство выравнивания возможностей на поле игры. Несомненно и то, что арбитражный спор между «Нафтогазом» и «Газпромом» является общественно значимым. С учетом этого обнародование текстов соответствующих арбитражных решений (хотя бы в отредактированном виде, с исключением коммерчески чувствительной информации) важно как для того, чтобы избежать возможных манипуляций этими решениями разными сторонами (в том числе в процессе дальнейшего реформирования газового рынка Украины), так и для того, чтобы обеспечить их выполнение в интересах украинского общества.

Первая реакция «Газпрома»

В то же время российская компания хотя и признала решение Стокгольмского арбитража, но заявила, что будет его обжаловать. Это право каждой стороны спора. Но «Газпром» сразу же бросился в бой — уже с 1 марта ограничил давление транзитного потока почти на 20%, чем поставил «Нафтогаз» и Украину в крайне сложную ситуацию. И... отказался продать НАКу газ в марте.

Причем, как утверждает «Нафтогаз», российская газовая монополия регулярно нарушает контрактные условия давления (а значит, и объема), предусмотренные транзитным контрактом и техническим соглашением. По данным «Укртрансгаза», с начала года «Газпром» продолжает игнорировать технические обязательства по контракту на транзит газа с «Нафтогазом» о соблюдении давления газа в магистральных газопроводах на входных точках, расположенных на российско-украинской границе.

По состоянию на 1 марта давление в транзитных магистральных газопроводах на входе в украинскую ГТС упало до наименьшего в этом году значения — 50,3 кгс/см2. Транзитным контрактом предусмотрено соблюдение российской сторонойдавления газа на входной точке ГИС «Суджа» в диапазоне 60–65 кгс/см2.

Согласно информации центрального диспетчерского департамента «Укртрансгаза», в период января-февраля 2018 г. «Газпром», систематически не выполняя технические условия, подавал газ к украинской границе при фактическом давлении на уровне 51–59 кгс/см2. На протяжении последних пяти лет оператор ГТС Украины неоднократно сообщал о систематическом нарушении «Газпромом» своих обязательств по контракту на транзит газа по территории Украины, а также регулярно информировал постоянно действующую мониторинговую группу Европейской комиссии о том, что действия «Газпрома» провоцируют существенные риски по обеспечению бесперебойного транзита газа в страны ЕС.

Анализ функционирования всех маршрутов транспортировки российского газа в страны центральной Европы демонстрирует, что, в отличие от почти 100% загруженности потоков Ямал (РФ—Беларусь—Польша—Германия) и Nord Stream (РФ—Германия, по дну Балтийского моря), ГТС Украины используется «Газпромом» не как приоритетное или хотя бы одно из основных направлений, а как газотранспортный коридор для балансирования поставок газа в ЕС.

При этом «Укртрансгаз» и «Нафтогаз» вынуждены отвлекать свои резервы для обеспечения непрерывных поставок «газпромовского» газа в ЕС. Тогда как «Газпром», очевидно, пытается дискредитировать Украину и ее ГТС как добросовестного партнера и оператора газопотоков.

Более того, «Газпром» вернул «Нафтогазу» ранее полученные, по данным ZN.UA, 500 млн долл. как предоплату за газ на март 2018 г. НАК расценивает отказ «Газпрома» от поставки оплаченного газа как нарушение договора купли-продажи газа и невыполнение решения арбитража. В «Нафтогазе» сообщили, что планируют требовать от «Газпрома» компенсации убытков, понесенных в результате этого нарушения.

Но пока что глава «Нафтогаза» публично призвал граждан добровольно ограничить потребление газа и теплоэнергии до возможного минимума как в жилых домах, так и на производстве. Он уверяет, что компания найдет решение, и страна не замерзнет. Но превентивные энергосберегающие меры станут вкладом каждого гражданина в отстаивание энергонезависимости даже не «Нафтогаза», а Украины.

«Мы сделали предоплату за российский газ, поскольку выполняем решение Стокгольмского арбитража. Отказываясь поставлять газ, за который была внесена предоплата, «Газпром» делает невозможным выполнение «Нафтогазом» решения суда о закупке минимальных контрактных объемов газа», — отметил А.Коболев.

По его словам, за четыре года закупки украинской компанией газа у европейских поставщиков не было ни одного случая, когда бы она не получила топливо, за которое заплатила. В НАКе призвали европейских партнеров проанализировать надежность контрагента, который может выставить счет, получить деньги и отказаться поставлять газ.

«Мы также советуем нашим европейским коллегам задуматься, следует ли позволять такому контрагенту усиливать свое и без того значительное влияние на их рынок за счет строительства «Северного потока-2», — подчеркнул Андрей Коболев.

Шантажировать перекрытием вентиля и дискредитировать партнеров «Газпром» умеет хорошо. Наглядно продемонстрированное в последние дни недобросовестное отношение российской компании к выполнению своих контрактных обязательств перед «Нафтогазом» о поставках газа в Украину и транзите газа через украинскую территорию — с очевидным нарушением уже действующих и окончательных арбитражных решений от 22 декабря 2017 г. и 28 февраля 2018 г. — подтверждает, что выполнение этих арбитражных решений отвечает интересам не только «Нафтогаза» и Украины, но и их европейских партнеров. Как и то, что противоправному поведению российской газовой монополии можно и нужно положить конец совместными усилиями. Обеспечение выполнения обязательных и окончательных арбитражных решений является одним из проявлений принципа верховенства права — базовой ценности Украины, ЕС и США.

Информация о материале

Опубликовано: 06 марта 2018

Суд оштрафував екс-очільницю Золочіва Тетяну Бондаренко за корупцію

Апеляційний суд Харківської області оштрафував на 6,8 тис.грн. колишню голову Золочівської селищної ради Тетяну Бондаренко.

Про це повідомляє сайт прокуратури Харківської області.

Апеляційний суд залишив без змін рішення Дергачівського районного суду від 3 листопада 2017 року. Прокуратурою було доведено вину Тетяни Бондаренко у вчиненні адміністративного правопорушення, передбаченого ч. 2 ст. 172-7 КУпАП (порушення вимог щодо запобігання та врегулювання конфлікту інтересів). Чиновниця не погодилася з постановою суду та звернулася до апеляційної інстанції.

Бондаренко, перебуваючи на посаді голови Золочівської селищної ради, затвердила табель обліку використання робочого часу працівників виконавчого апарату селищної ради та розрахункову платіжну відомість за грудень 2015 року. У документах було зазначено, що Євген Бондаренко, її син, який займав посаду водія, відпрацював повний місяць. Проте виявилося, що майже тиждень - з 7 по 11 грудня Євген Бондаренко перебував не на робочому місці, а за кордоном. Відпочивав у Єгипті.

Крім того, аналогічні правопорушення Тетяна Бондаренко вчинила у 2016 та 2017 роках. Так у табелі та розрахунковій платіжній відомості за серпень, вересень, грудень 2016 року та січень 2017 року, підписаних Бондаренко, значилося, що її син знаходився на робочому місці. Однак, за інформацією Державної прикордонної служби України частину робочих днів Євген Бондаренко перебував за кордоном: влітку - у Туреччині, а взимку (грудень 2016-січень 2017) – знову в Єгипті.

Євген Бондаренко є також депутатом Золочівської селищної ради, заступником голови депутатської групи «Рідний Золочів». Ця депутатська група була лояльною до Тетяни Бондаренко, поки та залишалася на посаді голови Золочівської селищної ради.

29 жовтня 2017 року Тетяна Бондаренко програла кандидату від БПП Леоніду Канівцю вибори на посаду голови Золочівської об’єднаної територіальної громади (ОТГ). Тетяна Бондаренко вирішила йти на вибори шляхом самовисування.

Одразу після програшу на виборах Тетяни Бондаренко, Євген Бондаренко звільнився з посади водія Золочівської селищної ради.

Зараз Євген Бондаренко працює черговим оперативного центру служби авіаційної безпеки ТОВ «Нью Системс АМ», кінцевим бенефіціарним власником якого є Олександр Ярославський.

Информация о материале

Опубликовано: 06 марта 2018