Главная

Департамента будівництва та шляхового господарства Харкова у вересні заплатив ТОВ «Паркинг+» за ремонт внутрішньоквартальних доріг 2,54 млн. грн. Про це повідомляється на офіційному порталі публічних фінансів України «Є-дата».

Кошти були виплачені за виконання капітального ремонту внутрішньоквартальних доріг та тротуарів по вул. Гагаріна,171, Кибальчича,21 та 29, Пермська, 23-25. Всі виплати були зроблені по договорам 2015 року.

«Вісник державних закупівель» не містить інформації про проведення конкурсних торгів на виконання подібних робіт в Харкові і перемогу в них «ТОВ «Паркинг+».

Директором та співзасновником «Паркінг+» до початку 2010 року був Володимир Чумаков. У січні 2010 року його призначили радником мера Харкова Геннадія Кернеса з питань ЖКГ, тоді ж фірму перереєстрували на Галину Давидову. В травні того ж року Чумакова призначили головою Департаменту будівництва та шляхового міськради, котрий він очолює і понині. Саме цей департамент і був замовником цих робіт.

З липня 2011 р. список власників «Паркінг+» поповнили Вячеслав Блінкін та компанія з Віргінських островів «Валдхелм Tрейдінг корп».

Вячеслав Блінкін також був бізнес-партнером Ольги Чумакової, зареєстрованої за однією адресою з вищезгаданим Володимиром Чумаковим. Чумакова і Блінкін разом заснували фірму ТОВ «Укрбудмонтаж».

Галина Давидова раніше очолювала та входила до переліку співзасновників обслуговуючого кооперативу «Житлово-Будівельний Кооператив «Триумф». Пізніше його співвласником стала Алла Добкіна – мати Михайла Добкіна. Й саме цьому кооперативу належить земельна ділянка, де знаходиться маєток Добкіних.

Також на Давидову було оформлено декілька інших кооперативів.

У держреєстрі для зв’язку з «Паркінг+» вказано номер телефону (057) 731-19-09, яким раніше також користувалося ПрАТ «НПК-Холдінг», віднедавна власником якого є дружина Геннадія Кернеса Оксана Гайсинська. Крім того, цей номер телефону використовувався низкою інших фірм, оформлених на оточення Кернеса (ТОВ «ІФТ Консалтінг», ТОВ «Поліфарм» та ін.).

Чумаков є кандидатом в депутати міськради за списком партії «Відродження», який у Харкові очолює Генадій Кернес.

Информация о материале

Залог как мера уголовного пресечения долгое время был больше известен украинцам из американских фильмов, чем из отечественной правоприменительной практики. Ситуацию изменил принятый в 2012 г. новый Уголовный процессуальный кодекс, который, как уже не единожды отмечалось, был оценен международными институтами как образцовый. Именно согласно его нормам, содержание под стражей является исключительной мерой пресечения. Альтернативой аресту как раз и стала возможность внесения залога.

Однако практика применения данной меры пресечения обнаружила как плюсы, так и минусы. Некоторые эксперты утверждают, что институт залога стал весьма избирательным правом и даже законным способом «откупа» от наказания. Особый резонанс в обществе получили ситуации, когда взятые под стражу за взятки или другие коррупционные преступления чиновники, выйдя под залог, скрываются от правоохранительных органов. Целый ряд таких высокопоставленных лиц ищут убежища в Российской Федерации, которую Верховная Рада признала страной-агрессором. Таким образом они не только избегают справедливого наказания, но и дискредитируют институт залога в целом.

Между тем, мировой опыт применения данной меры пресечения успешно зарекомендовал себя и оправдывает свое существование как надежный способ экономии бюджета страны, прежде всего, тех статей расходов, которые предназначены на содержание подозреваемых в период следствия и судебного разбирательства. Почему же в Украине институт залога практически за 3 года существования собрал столько негатива? Какие плюсы и минусы данной меры пресечения? Какие возможности злоупотребления существуют на сегодня? И может ли залог в уголовном процессе оправдать себя в нынешних реалиях? В этих вопросах и разбиралась «Судебно-юридическая газета».

Петиция к Президенту

Очередным поводом для размышления стала электронная петиция №22/000215-эп от 29.08.2015 «Отмена денежного залога для коррупционеров», которая была размещена на веб-сайте официального интернет-представительства Президента Украины. Документ набрал необходимое количество голосов, что вынудило Главу государства рассмотреть его и дать ответ. Однако положительный ответ гаранта Конституции, в котором он поддержал просьбу 32 тыс. подписавшихся украинцев, вызвал бурную реакцию противников данной инициативы.

«По результатам рассмотрения петиции хочу сообщить, что я поддерживаю предложение о недопущении применения к лицам, которые подозреваются или обвиняются в совершении тяжких или особо тяжких коррупционных преступлений, такой меры пресечения, как залог. Необходимо законодательно ввести ограничения по применению залога в отношении чиновников, которые подозреваются или обвиняются в совершении коррупционных преступлений. Именно поэтому одной из важных задач для парламента является рассмотрение законопроектов по данному вопросу и выработка компромисса относительно законодательных изменений в части ограничения применения залога к коррупционерам», – говорится в ответе П. Порошенко.

В то же время, представители общественности из противоположного лагеря уверены, что отмена залога для лиц, не совершивших тяжкие насильственные преступления, прямо противоречит §3 ст. 5 Европейской конвенции о защите прав человека и основополагающих свобод, а также практике Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ). Более того, они уверены, что такие законодательные инициативы несовместимы с европейским выбором Украины, помешают международному имиджу, а также приведут к увеличению количества исков в ЕСПЧ, которые Украина непременно проиграет. Как итог, налогоплательщикам снова придется расплачиваться за безответственные действия власти.

Правда, тут нельзя не отметить, что все те же налогоплательщики в большинстве своем давно устали «латать дыры» в бюджете, которые образуются в результате процветающей коррупции и широко распространенного принципа безнаказанности. Компромиссом для обеих сторон может стать грамотно продуманная законодательная инициатива, которая удовлетворит национальные интересы и не будет противоречить международной практике.

Законопроекты на тему

За последний год в Верховной Раде было зарегистрировано около десятка законопроектов на тему залога и его применения, правда, часть из них на сегодняшний день отозваны. Последней законодательной инициативой стал проект закона №3066 от 11.09.2015 «О внесении изменений в Уголовный процессуальный кодекс Украины (относительно расширения круга лиц, к которым не могут быть применены отдельные виды мер пресечения)». Именно этот законопроект был разработан в поддержку вышеозначенной петиции к главе государства.

Объясняя свою инициативу, авторская группа обозначила, что мониторинг применения УПК обнаружил отдельные недостатки, которые не в полной мере отвечают задачам уголовного производства, способствуют избеганию лицами, совершившими преступления, уголовной ответственности, приводят к затягиванию досудебного расследования и разбирательства, а также к злоупотреблениям на этапе досудебного расследования. К одному из таких существенных недостатков парламентарии отнесли институт залога. Это и есть обратная сторона такой гуманной нормы, т. к. подозреваемые в совершении коррупционных преступлений чиновники, избежав содержания под стражей за счет избрания им иной меры пресечения, выходят на свободу, что позволяет им скрываться от правоохранительных органов. Как показывает практика, в первую очередь это касается лиц, которые занимали должности в органах государственной власти, правоохранительных и судебных органах. Кроме того, находясь на свободе до окончания досудебного расследования или судебного рассмотрения их дела, указанные лица имеют возможность «неформально влиять» на следователя или суд, что также не добавляет авторитета ни нормам закона, ни правоохранительной или судебной системам.

Отметим, что все разработанные законопроекты на эту тему мало чем отличаются друг от друга и преследуют одну цель: способствовать осуществлению быстрого, полного и беспристрастного расследования и судебного рассмотрения дел о коррупционных правонарушениях. Вышеупомянутый законопроект №3066 не стал исключением. Предлагается определить, что меры пресечения в виде личного обязательства, личной поруки, домашнего ареста и залога в течение 3 месяцев со дня поступления в суд ходатайства о применении принудительных мер не могут быть применены к лицам, которые подозреваются или обвиняются в совершении коррупционных преступлений.

В законопроекте конкретно перечислены статьи, которыми, по мнению парламентариев, необходимо дополнить уже имеющийся список норм, не позволяющих применение означенных выше мер пресечения. В этот список, кроме прочих, почему-то попали такие преступления, как «мошенничество» (ст. 190 УК) или, например, «нарушение установленных правил оборота наркотических средств, психотропных веществ, их аналогов или прекурсоров» (ст. 320 УК), правда, с пометкой: в случае совершения таковых путем злоупотребления служебным положением. Однако безо всякого намека на квалификацию по тяжести совершенных преступлений, что и есть предметом справедливого опасения общественности. Ведь зная специфику работы отечественной правоохранительной и судебной систем, можно предположить, что первыми под действие вновь принятых норм попадут лица, совершившие нетяжкие преступления, а показатели работы будут основаны, опять-таки, не на поимке крупных коррупционеров, а на разоблачении мелких взяточников или на сфабрикованных уголовных делах. И лицам, являющимся фигурантами последних, будет особенно трудно доказать свою невиновность, будучи под арестом безо всяких альтернатив.

Как пример, можно рассмотреть всем известную ст. 364 УК «злоупотребление властью или служебным положением», которая имеется в перечне законопроекта. Первая часть данной статьи предусматривает санкцию в виде исправительных работ на срок до 2 лет, или ареста сроком до 6 месяцев, или ограничения свободы на срок до 3 лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью сроком до 3 лет. Перечисленные санкции позволяют, согласно ст. 12 УК, квалифицировать данное преступление как преступление небольшой тяжести, однако лицо, совершившее его, согласно нормам законопроекта, будет лишено альтернативы в избрании меры пресечения.

В то же время, лицо совершившее преступление, квалифицированное, например, по ст. 115 УК «убийство», согласно действующему законодательству, теоретически имеет такую альтернативу. «В случае, если лицо совершило даже умышленное убийство, но добровольно явилось в органы досудебного расследования, способствует проведению следственных (розыскных) действий, не скрывается от органов предварительного расследования и суда и т. п., применение к нему меры пресечения в виде содержания под стражей не всегда целесообразно», – сказано в выводе Главного научно-экспертного управления относительно обсуждаемого законопроекта. Это же мнение подтверждают и сами судьи.

Отсутствие альтернативы при избрании меры пресечения может стать основным предметом для злоупотреблений при расследовании и судебном рассмотрении дел указанных в законопроекте категорий, предупреждают правозащитники. Безусловно, такая несправедливость, регламентированная законодательно, не может пройти ни мимо отечественных юристов, ни мимо международных экспертов, и натолкнется на шквал негодования. В результате вышеуказанный законопроект постигнет участь всех предыдущих, поднимающих этот вопрос.

Как вывод напрашивается мнение о том, что вся ранее проделанная работа и ныне ведущиеся дискуссии – не более, чем политическая игра, создающая видимость работы для электората. Таким образом правительство, видимо, хочет отвлечь общественность от реальной неутешительной картины по результатам вечной борьбы с коррупцией. Хотя при более тщательном, индивидуальном и грамотном подходе к данной проблеме вполне можно подготовить законопроект, соответствующий всем требованиям, считают многие специалисты права, но для этого, по их мнению, нет политической воли.

Немного статистики

Как уже было отмечено, такая мера пресечения, как залог, для украинского законодательства и правоприменительной практики не совсем привычное явление. За 3 года применения ныне действующего УПК, принесшего много новаций, и следователям, и судьям пришлось испытать немало трудностей как с правильным толкованием его норм, так и с их правильным применением. Не стал исключением и институт залога.

Согласно отчетам судов первой инстанции «О рассмотрении материалов уголовного производства», размещенным на официальном сайте ГСА, за последние 2 года наблюдается некоторое снижение частоты применения такой меры пресечения, как залог. Так, если в 2013 г. на рассмотрение суда поступило 1408 соответствующих ходатайств, из них судьями было удовлетворено 1052, то в 2014 г. обе эти цифры значительно снизились и составили 892 поступивших ходатайства и 634 удовлетворенных. А в первом полугодии текущего года эти показатели снизились еще вдвое – за 6 месяцев на рассмотрение судей поступило 274 ходатайства, из которых представители Фемиды удовлетворили 200.

Почему прослеживается такая тенденция, сказать трудно. Этому есть ряд объяснений со стороны представителей как судебной системы, так и обвинения и защиты. Основным фактором, который упоминают последние, является сложная и не совсем практически отработанная система возврата залоговых денежных средств. Ведь согласно действующему законодательству, денежные средства, которые вносятся на специальный счет суда, вынесшего соответствующее решение, в залог того, что подозреваемое, обвиняемое лицо будет выполнять указанные в законе требования, возвращаются, если последний не нарушил этих требований. На практике же оказывается, что процедура возврата весьма хлопотная, и это, по мнению многих правозащитников, является весьма весомым аргументом не в пользу залога.

Судьи же высказывают мнение, что залог, к сожалению, является избирательной мерой и применяется не так часто по вполне естественной и объяснимой причине: такая финансовая нагрузка далеко не всегда посильна для подозреваемого, обвиняемого. Из этого вполне можно сделать вывод, что для большей части украинцев залог как основная и дополнительная мера пресечения не вполне применим. А вот для лиц, которые в состоянии заплатить за свободу порой несколько миллионов гривен, он вполне может стать своеобразной «откупной», благодаря которой преступник, понимающий, что наказания не избежать, «подарит» государству часть награбленного.

Тот факт, что на сегодняшний день институт залога не совсем отработан, у многих не вызывает сомнений. Однако не стоит усугублять ситуацию, давая новые поводы для злоупотреблений, считают эксперты. Изучая ситуацию, представители судебной системы уже сегодня отмечают некоторую коллизию, образовавшуюся в законе относительно применения залога. Так, например, ст. 176 УПК определяет 5 видов мер пресечения. А ч. 5 данной нормы с недавних пор перечисляет те преступления, к которым нельзя применять 4 из 5 этих видов, фактически не давая судье альтернативы. Кстати, именно эту часть ст. 176 УПК и предлагают расширить рядом дополнительных статей.

Уже сегодня у некоторых судей возникает резонный вопрос: зачем при фактически автоматическом назначении меры пресечения обращаться в суд, который и без того загружен? Если при решении вопроса о применении меры пресечения нет альтернативы, нет необходимости изучать личность и оценивать риски, то теоретически решение о применении единственной оставшейся в этом случае меры пресечения в виде содержания под стражей вполне может принять сам следователь или прокурор, справедливо считают некоторые представители Фемиды.

Продолжая теоретические размышления на тему идеального законопроекта, судьи отмечают, что любая, даже самая хорошая законодательная инициатива может быть превратно истолкована, а ее неправильное применение может обернуться негативом. Поэтому, по мнению многих экспертов, прежде всего надо менять правосознание граждан, развивать у них уважение к закону, а не придумывать все новые и новые нормы.

Комментарии

Богдан Львов, председатель Высшего хозяйственного суда Украины

– Я понимаю отношение в обществе к коррупционным действиям. Поэтому в определенной степени отмена залога для лиц, совершивших такие действия – это вызов времени. Я надеюсь, что законодатель определится самостоятельно по данному вопросу, а мы в любом случае будем закон выполнять. В европейской практике лишение свободы (а задержание или арест – это лишение свободы) применяется как крайняя мера, когда другие методы не будут эффективными. В отношении крупных случаев взяточничества, о которых мы часто слышим в СМИ, это, пожалуй, обоснованная мера. Однако, на мой взгляд, в каждом случае нужно исходить из тяжести правонарушения.

Валентина Щепоткина, секретарь судебной палаты по уголовным делам Высшего специализированного суда Украины

– Залог – это нормальный альтернативный вид меры пресечения. Более того, этот вид бьет по карману, поскольку, если лицо нарушило обязательство, вся сумма залога, неважно, кем она внесена, сразу же переходит в доход государства. Если мы проповедуем европейские ценности, мы должны их придерживаться и на практике. Ст. 5 Европейской конвенции говорит, что мера пресечения в виде содержания под стражей исключительная. Это значит, что она должна применяться, лишь когда все остальные меры не обеспечивают надлежащего и должного поведения подозреваемого, обвиняемого или подсудимого. Надлежащее и должное поведение означает, что он обязан не уклоняться от следствия и суда, не может продолжать преступную деятельность и не должен совершать действий, которые препятствуют проверке тех обстоятельств, по которым он привлекается к уголовной ответственности. В Европейской конвенции и решениях ЕСПЧ это называется риски. В целом любая мера пресечения связана с риском, что человек может скрыться. Однако органы обвинения должны этот риск подтвердить. Содержание под стражей – это исключительный вид, более того, он определяется всего на 2 месяца за раз, и каждые 2 месяца суд проверяет его обоснованность.

Михаил Смокович, зампредседателя Высшего административного суда Украины

– Обвинения судей в том, что они применяют залог и выпускают коррупционеров на свободу, не соответствуют действительности. Таково законодательное урегулирование: если судья выбирает меру пресечения в виде заключения под стражу, он обязан определить размер залога. Так предписано Уголовным процессуальным кодексом, и по-другому поступить судья не может. Поэтому, если лицо, в частности, коррупционер внесет залог, выпускает его, конечно, не судья, поскольку этот вопрос не входит в компетенцию судьи. На сегодняшний день законодатель отменил залог по отдельным категориям преступлений, и я думаю, можно отменить его и для коррупционных преступлений. С этим злом мы должны бороться.

Николай Мишин, член Высшей квалификационной комиссии судей, судья Апелляционного суда Донецкой области

– Не думаю, что отменой залога для случаев коррупции будут полностью ограничены права лица. Принятие таких мер обусловлено требованиями сегодняшнего дня. Все говорят, что суд отпускает под залог, однако суд не решает это по своему усмотрению. Применять залог обязывает уголовный процессуальный закон, и суд не может его не выполнять. Да, есть некоторые случаи, когда залог не применяется, однако к остальным категориям дел суд обязан его применять.

Николай Онищук, ректор Национальной школы судей

– Законодатель, который реализует волю общества, имеет возможность устанавливать во время законодательного урегулирования ответственности лица определенные исключения из общего правила. Исходя из того, что коррупционные правонарушения на сегодня составляют едва ли не основную угрозу для оздоровления и прогресса украинского общества, такие действия и такое решение парламента по этому поводу было бы оправданным. По крайней мере, на определенный период – с тем, чтобы добиться реальной эффективности применения мер права для преследования лиц, злоупотребляющих предоставленными им властными возможностями для личного обогащения. Я считаю, что и с моральной, и с профессионально-правовой точки зрения такое исключение возможно. По крайней мере, в такой непростой период, как сегодня.

На данном этапе Верховная Рада может внести изменения в УПК с целью извлечения обязательного императива по применению залога к лицам, которые совершили коррупционные преступления значительной степени тяжести – когда объем ущерба, причиняемый государству, измеряется миллионами, а то и миллиардами. Мне кажется, это было бы и оправданным, и это возможно с точки зрения верховенства права.

Парламентская процедура имеет несколько чтений, и это дает возможность во время рассмотрения законопроекта учесть все аспекты, в т. ч. с тем, чтобы содержание под стражей не применялось при незначительных нарушениях, не было злоупотреблений соответствующим правом, в частности, следственными органами. Я думаю, что это будет учтено, поскольку оправданным такое решение будет только в отношении коррупционных деяний, имеющих особенно значительную степень тяжести, которая, прежде всего, измеряется вредом, наносимым имущественным интересам общества и государства.

Нина Карпачева, член Международного института омбудсмена и член правления Европейского института омбудсмена

– Любого человека назвать преступником и коррупционером можно только после того, как будет принято решение суда, которое пройдет, минимум, апелляцию. До этого любой человек, как бы его ни обвиняли, считается не нарушившим закон и имеет все законные права. Когда я была депутатом Верховной Рады, мы пытались ввести институт залога как гуманистический институт, отвечающий европейским и мировым стандартам в области соблюдения прав человека, находящегося в судебном процессе. Поэтому отмена этого института к определенной категории лиц, которых обвиняют, в частности, во взяточничестве, по моему мнению, является неправомерной, это шаг назад. Так же, как и призывы к возвращению к смертной казни. Украина прошла все эти шаги. Это очень важный момент – каждый человек должен иметь возможность защищать свои права, поэтому институт залога должен действовать в отношении любого человека, по которому еще нет приговора суда. Такая моя позиция: не ограничивать права человека, а наоборот – хранить то, чего Украина уже достигла на этапе определенных реформ.

Павел Луцюк, член Высшей квалификационной комиссии судей Украины

– Если смотреть через призму закона, то какая разница, кто подозревается в совершении преступления – коррупционер или не коррупционер? Я против того, чтобы был такой подход. Президент вносит предложение, которое, возможно, радует чьи-то уши, вместо того, чтобы дать поручение своим структурам заниматься подбором кадров. Лично моя точка зрения, что человек должен сидеть под стражей без права внесения залога там, где есть одно из преступлений – очевидное умышленное убийство или изнасилование. Еще можно отнести к этой категории государственную измену. Все. Другие составы преступления – платите деньги.

Если мы говорим о коррупционерах, лучше было бы подумать о повышении мер уголовной ответственности. Я выступаю за это, потому что данное преступление не является простым. Это не преступление, которое может совершить любой человек. На государственную службу проходят специальный отбор, и если убить может любой, то коррупционер прошел специальную систему отбора, поэтому и мера наказания должна быть намного жестче.

Если имела место ошибка следствия, или кто-то на кого-то наговорил с целью свести счеты, разве человек должен сидеть под стражей? Сейчас говорят о том, что люди под домашним арестом сбегают с браслетами и т. д. Не они виноваты, а те, кто не смог соблюсти меры безопасности. Почему человек, который подозревается в совершении экономического преступления, должен сидеть, и его должно кормить государство за общественные средства? Я думаю, так не должно быть.

Информация о материале

Тепер, мабуть, ні в кого не виникнуть сумніви про зв’язок Максима Мусєєва і ТОВ «Ваго-рев».

ЖК «Садовая горка» (вул. Данилевського 40-42) - один з елітних житлових комплексів у Харкові, вартість кв.м. житла в якому варіюється від 1500 до 2500 дол. США. Житловий комплекс складається з двох корпусів. У будинку: закрита територія, цілодобова охорона, дитячий майданчик, галерея. Серед лідерів, по кількості придбаних квартир у цьому комплексі - родина голови Адміністрації Ленінського району міста Харкова Максима Мусєєва.

Родина Мусєєвих володіє трьома квартирами у цьому комплексі. Одна, площею 158 кв.м., записана на самого голову району, ще дві - на його матір - Ніну Мусєєву. Примітно, що одну з цих квартир їй подарували, а попереднім власником квартири значиться Зинаїда Кірсанова, яка нагадаємо була засновницею ТОВ «Ваго-Рев». До речі, у Зинаїди Кірсанової є ще одна квартира в цьому комплексі.

Сама ж ТОВ «Ваго-рев» фаворит на тендерах, які проводить КП «Харківський метрополітен» відомий багатьом харків’янам. Його разом з іншими фаворитами тендерів метрополітену ТОВ «СМП-753» та ТОВ «СПО», називають підприємством із «орбіти» колишнього заступника директора КП «Харківський метрополітен», депутата Харківської міської ради від Партії Регіонів та Голови Адміністрації Ленінського району Максима Мусєєва. Засновники,власники,керівники цих підприємств пов’язані або з близькими Мусєєва або в нього працювали чи працюють.

ТОВ «Ваго-рев» до 2013 року було оформлене на ту саму Зинаїду Кірсанову. Вона була засновницею з статутним фондом 63 тис.грн. З 2009 по 2013 рік директором ТОВ «Ваго-рев» був Андрій Артеменко, якого називають сином колишнього начальника рекламного відділу метрополітену Марини Артеменко. Раніше Андрій Артеменко був першозасновником та власником ТОВ «Компанія «СПО» та експертом групи технічного нагляду підприємства «СМП- 753».

Зараз Андрій Артеменко перший заступник директора КСП «Харківміськліфт», а також кандидат від партії «Відродження» в Харківську міську раду.

Зараз підписантом, керівником (з 31 жовтня 2013 року) та кінцевим бенефіціарним власником ТОВ «Ваго-рев» є Сивинський Ян Валерійович. Особа з таким ПІБ відома, як студент заочного відділення за спеціальністю транспортні технології ХНУ міського господарства ім. О.М.Бекетова. Юридична адреса ТОВ «Ваго-рев» - м.Харків, вул. Карла Маркса, 7.

Нагадаємо, КП «Харківський метрополітен» 23 січня 2015 року уклав угоду з ТОВ «Ваго – Рев» на послуги ремонтування і технічного обслуговування. Вартість угоди склала 265,98 млн грн. Про це повідомляється у «Віснику державних закупівель».

Информация о материале

У Верховній Раді зареєстрований проект закону «Про регулювання проституції та діяльності секс-закладів«. Законопроект внесений свіжоспеченим членом групи «Воля народу» Андрієм Немировським, який пройшов у ВР від «Самопомочі» і на момент обрання народним депутатом вважався експертом з мототранспорту.

На думку толерантної частини суспільства, в умовах війни і тотальної кризи – легалізація проституції не є першою у списку проблемою, що потребує законодавчого вирішення. А от нетолерантні громадяни взагалі не зрозуміли, «що це за сором такий».

Справді, цей законопроект загострює питання співвідношення закону і моралі.

Але спробуємо з прискоренням стати європейцями – і одразу перейдемо до юридичних аспектів законопроекту.

Тонкощі термінології

Автор законопроекту пропонує вважати проституцію підприємницькою діяльністю. Схема очевидна – надання сексуальних послуг за плату.

Але, автор не шукав простих шляхів – і запропонував відокремити статевий акт від демонстрації тіла на платній основі. Тобто, за думкою народного депутата, проституцією буде вважатись два види послуг – еротичний, порнографічний показ тіла на платній основі і безпосередньо статевий акт за гроші.

Ви все правильно зрозуміли: стриптиз прирівняли до проституції.

Цікаво, чи готові стриптизерки назвати свою роботу проституцією і перейти з найманої праці у приватні підприємці, як встановлюватиме новий закон?

А де ж «європейські цінності»?

Текст 5-ї статті законопроекту встановлює «обов'язки повії» та чітко дає зрозуміти, що закон повіями називає лише жінок. І взагалі, це закон про жіночий стриптиз та жіночу проституцію.

Готуючи такий серйозний законопроект, варто було б дослідити питання і не створювати дискримінаційний «одностатевий» закон.

Адже чоловіки значно успішніше реалізовані в цій професії – бо не жебракують на окружних дорогах, а обслуговують елітних та заможних клієнтів. Крім того, дискримінаційність «одностатевого» закону полягає в тому, що він покладає обов'язки сплачувати податки та слідкувати за своїм здоров'ям на працівників секс-бізнесу лише жіночої статі.

Крім статевої нерівності, законопроект також ставить у нерівні умови повію-підприємця та споживача послуг. Адже йдеться лише про забезпечення соціальних гарантій повій, натомість закон не захищає їх клієнтів.

Якщо демонстрація тіла та статевий акт за оплату стають послугами, то на них повинно розповсюджуватись законодавство про захист прав споживачів, повинні встановлюватись відповідні стандарти якості послуг. Законопроект не враховує, що інтимні послуги можуть нести ризик завдання фізичної та моральної шкоди споживачу.

Цікаво, що особам, які не досягли 18 років, законопроект забороняє відвідувати секс-заклади – натомість, жодного слова щодо мінімального віку повій.

Лише згадується, що повії користуються усіма гарантіями, що передбачені Кодексом законів про працю. А тим кодексом встановлено, що особа в Україні має право працювати з 16-ти років, а під час канікул, навіть з 14-ти.

Далі, міцніше тримайтесь за стільці: законопроект зобов'язує власника секс-закладу перевірити документи у відвідувачів.

Таким чином, легалізація стосується не лише жриць кохання за гроші, але й споживачів послуг. Їх теж планують легалізувати, тобто вивести з тіні.

Цікава фантазія, чи не так?..

Як бачите, ніяких європейських стандартів у цьому законі немає.

Кому це вигідно?

Законопроект, справді, більше схожий на плід бурхливої еротичної фантазії. І певні статті, навіть, наводять на думку, що задоволення від цього тексту й було метою його написання – якби не стирчали з нього вуха майбутніх власників легальних борделів.

Метою цього «витвору юридичного мистецтва» є відкриття у кожному закутку легального борделю.

На сьогоднішній день утримання місць розпусти є злочином та карається законом. Після легалізації проституції цей бізнес вийде з кримінальної тіні та перетвориться на потужне легальне джерело збагачення й без того багатих людей.

На доказ того, що основною метою легалізації проституції в Україні є легалізація і розширення мережі борделів, свідчить текст законопроекту.

Термін «секс-заклад» – а не «соціальні гарантії повій» – червоною ниткою проходить крізь весь текст майбутнього закону. Апогеєм є сьома стаття, у якій гарантується державне сприяння розвитку секс-закладів, вживання заходів підвищення іміджу праці повій, сприяння діяльності професійних спілок та громадських організацій у сфері діяльності секс-закладів.

Далі ще глобальніше.

Верховна Рада мусить визначити основні напрями державної політики регулювання у сфері проституції та діяльності секс-закладів. А реалізацію державної політики у сфері проституції – так-так, її тепер називатимуть «сферою» – та діяльності секс-закладів здійснюватиме Кабінет міністрів.

Таким чином, під виглядом приведення вітчизняного законодавства до європейських стандартів, робиться спроба покрити Україну мережею легальних борделів.

Європейський досвід

У другій половині ХХ століття питання легалізації проституції в Європі виникло внаслідок боротьби самих повій за легалізацію їх бізнесу. Але європейські країни не такі вже й одностайні у цьому питанні.

Так, лише 5 європейських країн – Німеччина, Австрія, Ліхтенштейн, Нідерланди та Греція – легалізували борделі. У 17-ти країнах Європи проституція легалізована, але борделі заборонені. У 12 країнах ЄС проституція не легалізована та навіть встановлена кримінальна відповідальність повій. В деяких країнах – таких, як Швеція, Норвегія, Ісландія – встановлена кримінальна відповідальність клієнтів.

Тобто, єдиного європейського досвіду, який й би варто було наслідувати, у питанні легалізації проституції – немає.

Більше того, у європейських країнах з найвищим рівнем життя – борделі, тобто секс-заклади, заборонені.

Є два мотиви, які можуть виправдовувати легалізацію проституції, – дати можливість повіям заробити собі на пенсію та перестати притягати людей до відповідальності за те, що вони так розпоряджаються своїм власним тілом.

Для досягнення зазначених цілей немає потреби легалізовувати борделі.

І саме таку модель легалізації проституції переважно обирають європейські країни.

Информация о материале

Парижский саммит «нормандской четверки» обозначил ряд любопытных тенденций, заслуживающих внимания и требующих анализа. И позволяющих прогнозировать сценарии развития минского переговорного процесса.

В столице Франции главы государств освятили часть договоренностей, достигнутых ранее на берлинском слете министров иностранных дел четырех государств. В очередной раз продемонстрировали разницу в подходах к трактовке Минских соглашений (МС). Благословили Трехстороннюю контактную группу (ТКГ) на поиск дальнейших путей реализации минского плана, попутно высказав свои замечания и пожелания к уже наработанным ею подходам. Ни одно из ключевых противоречий преодолено не было. Да, собственно, никто этого от парижской встречи и не ждал. Как и не планировалось на ней обсуждение крымского вопроса либо судьбы санкций в отношении России.

Вкратце напомним о целях переговаривающихся сторон.

Германия. Заинтересована в том, чтобы конфликт в Украине был заморожен как можно быстрее и с минимальными потерями. Немецкому канцлеру не нужна горячая точка на границе ЕС. Она заинтересована в создании условий, позволяющих если не отменить, то хотя бы ослабить санкции в отношении России. Лидер ФРГ считает себя ответственной не только за судьбу своей страны, но и за судьбу всего Европейского Союза. А потому прекращение активных боевых действий на территории государства, граничащего с ЕС и оживление экономики Союза путем возобновления полноценной торговли с РФ — ее прямой интерес. Реализация Минских соглашений открывает путь к достижению этих целей. Уже мало кто помнит, что изначальным поводом для введения санкций являлась оккупация Крыма. Сегодня ключевым условием снятия ограничений в отношении России в западных столицах называют выполнение Минских соглашений. Кроме того, успех минского плана означает формальное превращение конфликта в Донбассе из международной проблемы во внутреннюю. И в Берлине, и в других европейских столицах могут позволить себе отодвинуть папку с надписью «Украина» на край стола — у них сейчас много других проблем. Частная история: из-за истории с беженцами у фрау Меркель подупал рейтинг, и немецкая пресса допускает: канцлер может рассчитывать, что миротворческие усилия в Украине помогут ей отчасти восстановить свой авторитет.

Франция. Мотивы, в большинстве своем, те же, что и у соседей. Но с недавних пор Париж демонстрирует большую активность. Как рассказывали дипломаты, Олланда стало задевать, что его воспринимают, как некий придаток Меркель. Франция добилась назначения на ключевую должность в ТКГ своего дипломата Пьера Мореля. Активизировался глава МИД Лоран Фабиус. Охотнее стал комментировать ход переговоров сам Олланд. Кроме того, некоторые участники процесса стали замечать, что в ходе обсуждений французская сторона все чаще пытается оказывать любезности стороне российской. Кое-кто связывает это с желанием Парижа смягчить обиду Москвы за непоставленные «Мистрали», но это — версия, не более.

Россия. С одной стороны, стремится добиться снятия или, для начала, смягчения, санкций. С другой, — не намерена отказываться от контроля над оккупированными территориями Донбасса. Полное выполнение МС, разумеется, в ее планах не значится. Потому что договоренности, напомним, предполагают восстановление Украиной полного контроля над государственной границей, вывод военной техники и разоружение всех незаконных формирований. Москва не против, чтобы горячая точка превратилась в притухшую, дабы иметь возможность снова поджечь фитиль, когда это понадобится. Путин будет добиваться сохранения полного влияния на мятежные территории. Но при этом хочет, чтобы Украина легализовала тамошнюю власть путем местных выборов под эгидой Киева, внедрения закона «об особенностях« и внесения соответствующих изменений в Конституцию, да еще взвалила на себя финансовое обеспечение де-факто неподконтрольного региона. А еще Москва желает, чтобы «особенности самоуправления» в «отдельных районах Донецкой и Луганской областей» (ОРДЛО) были как можно масштабнее, а денежное обеспечение ОРДЛО осуществлялось за счет защищенных статей украинского бюджета. Посему Путин готов демонстрировать формальное выполнение части МС.

Он намерен следовать минскому плану настолько, насколько это позволит избавиться от бремени санкций, одновременно сохраняя свой контроль над ОРДЛО и продолжая политику разрушения Украины изнутри. Важная деталь: в отличие от остальных участников переговорного процесса, Кремль, в принципе, устраивает как продолжение «минского процесса», так и его срыв. Но при одном условии: Россия не должна выглядеть виновницей срыва. В этом случае о снятии санкций, скорее всего, придется забыть. На-сколько Москве удается подобная политика, поговорим ниже.

Украина. В Киеве прекрасно осведомлены о намерениях прочих сторон. В Киеве прекрасно понимают, что полномасштабное выполнение Минских соглашений невозможно. По крайней мере, в обозримом будущем. Никто нам контроль над границей в ближайшем времени не отдаст. Петр Порошенко (что бы он ни говорил на публику) не верит в скорую реинтеграцию отторгнутых территорий, да, скорее всего, и не хочет этой реинтеграции. Его совсем не тешит перспектива бюджетного финансирования территорий, могущих де-юре вернуть себе статус украинских, но при этом остающихся де-факто неподконтрольными. Ему не нужны никакие местные выборы в ОРДЛО. Но еще меньше ему нужно возобновление активных боевых действий. Он вполне естественно боится продолжения полномасштабной войны точно так же, как боится потерять союзника в лице Запада. Оказывающего политическое заступничество, финансовую помощь и дипломатическую поддержку. Цена всего этого — продолжение участия в «переговорных играх». Как и Путина, Порошенко устроил бы развал минского процесса. Как и Путин, он заинтересован в том, чтобы переговоры сорвались не по его вине. Но возможностей для маневра у Киева меньше, чем у Москвы. Военные поражения под Иловайском, а затем и под Дебальцево, очевидно ослабили волю украинской стороны, предопределив согласие с условиями, которые с самого начала выглядели ловушками. Выбираться из них с каждым днем все труднее. Принцип «сейчас подпишем, потом — разрулим», которым Петр Алексеевич (насколько можно судить) достаточно часто пользовался, не срабатывает.

Переговоры в Берлине, а затем и в Париже лишний раз это подтвердили. Ситуация для украинской стороны вовсе не безнадежная, но достаточно скверная.

Начнем с телодвижений России, которые заслуживают особого внимания. Ее позиция удобна, поскольку являясь реальным участником конфликта, формально она выступает в роли посредника, чуть ли не миротворца. Де-юре ее войск на территории Украины нет, хотя их наличие ни для кого не является секретом. В свое время Кремль без особых усилий добился, чтобы в минских соглашениях фигурировало не точное определение «части и подразделения вооруженных сил Российской Федерации, а размытое определение «иностранные вооруженные формирования». Согласно букве МС, Москва не обязана выводить свои войска с территории Донбасса, потому что официально их там нет. Но поскольку всем переговаривающимся сторонам известно, что они там есть, Кремль продемонстрировал Западу готовность идти навстречу.

По разным данным, численность российской группировки непосредственно в Донбассе достигала 8–9 тыс. чел. Однако за последнее время, по нашим сведениям, Россия отвела часть своих подразделений за границу. Как утверждают наши источники, осуществляется перегруппировка, проходит плановая ротация, однако количество тех, кто выходит с территории Украины, превышает количество тех, кто заходит в Донбасс. Предположительно можно говорить о сокращении группировки, как минимум, на тысячу человек. Это — просто жест, рассчитанный на реакцию Запада, все эти перемещения внимательно отслеживающего. И Запад этот жест оценил.

Как оценил он усилия России, направленные на реальное прекращение огня и отвод вооружений от линии соприкосновения. Артиллерия на передовой не работает, техника медленно, но верно отползает от передовой. Как утверждают военные, даже активность ДРГ в последние дни заметно снизилась. Недавний обстрел позиции вблизи Троицкого — исключение, лишь подчеркивающее готовность России следовать принятым правилам. Ни для кого не секрет, что подобное миролюбие — не добрая воля сепаратистов, а четкое указание Москвы. Выполнение которого Кремль жестко контролирует. Есть сведения, что боевиков, вопреки отданному приказу, по собственной инициативе, применявших артиллерию, российские военные наказывали безжалостно и оперативно. Россия сейчас как никогда блюдет свой статус договороспособного партнера. Запад это видит.

Но Запад видит и другое. Выводя с оккупированных территорий Донбасса часть личного состава, Россия не выводит технику и вооружение. Увеличивает количество спецов, причем, не только военных. Отзывая часть военных, она засылает менеджеров разного профиля, призванных осуществлять фактическое руководство населенными пунктами, районами, предприятиями, организациями и службами. Массово завозит в ОРДЛО российские учебники и российские рубли. Про приказу Кремля разоружают и разгоняют дикие, неподконтрольные банды, а всех боеспособных сгоняют в так называемые армейские корпуса. Оснащенные российским вооружением, обучаемые российскими инструкторами и возглавляемые российскими командирами. Россия не собирается уходить с Донбасса, она готовится играть вдолгую.

Запад не может этого не видеть. Открытым остается вопрос — готов ли он это замечать? Не нужно иллюзий — Запад не озабочен установлением мира на Донбассе. Он хочет избавиться от лишних головных болей. Одна их которых — европейские потери от введения санкций. Нет, Запад вовсе не против ослабить Россию. Нет, он не позволит ей откровенно наглеть. Но и дразнить ее он не слишком хочет. И загонять Москву в угол тоже, — кто знает, что придет в голову Путину, если ему будет нечего терять? А если Кремль обозначит некое послушание, — ну вот, смотрите, не стреляем, отводим, выходим, движемся в русле «Минска», демонстрируем готовность к компромиссам, — почему бы не пойти ему навстречу? И снять санкции. С обещанием возобновить, если что.

Перенос фейковых местных выборов в ОРДЛО, который так радостно прокомментировали в европейских столицах, и который Киев поспешил назвать чуть ли своей победой, не более чем путинская тактическая уловка. Такая себе двухходовка, как в анекдоте — «Купи козу. Продай козу. Почувствуй разницу». В этой истории хозяин Кремля в очередной раз показал, что именно он, а не какие-то захарченко и плотницкие контролирует ситуацию в ОРДЛО, и что он открыт для дискуссии…

Прежде чем перейти к оценке позиции украинской стороны (и коснуться планов других непосредственных и закулисных участников процесса), в двух словах остановимся на самом Парижском саммите (ПС). Его итоги достаточно детально описывались и весьма активно комментировались. Привлечем внимание к главному, с нашей точки зрения.

Как мы уже говорили, Париж не обеспечил переговорному процессу прорыва, но несколько конкретизировал правила игры.

Первое. ПС подтвердил вывод, к которому пришли несколькими неделями ранее в Берлине, — продолжение минского переговорного процесса возможно. И возможно оно лишь в случае создания взаимоприемлемых условий для проведения местных выборов в ОРДЛО.

Второе. ПС узаконил принятое в Берлине решение о том, что механизмом формирования этих условий должен стать специальный закон о выборах в ОРДЛО.А инструментом создания закона — пресловутый «план Мореля», о котором ZN.UA подробно писало две недели тому. (Громкие крики, что выборы на неконтролируемой территории обязательно пройдут по единому для всей Украины закону, в Киеве тут же смолкли).

Третье. ПС одобрил обсуждавшуюся в Берлине возможность переноса срока выполнения Минских соглашений на следующий год (За несколько дней до того Петр Порошенко заявлял о категорическом неприятии подобного шага).

Четвертое. ПС определил, что местные выборы в ОРДЛО должны пройти через 80 дней после принятия Радой специального закона.

Пятое. ПС благословил режим дальнейшего отвода вооружений от линии разграничения, ранее разработанный и согласованный ТКГ. Подтвердив, что функции верификации возложены на ОБСЕ.

Все остальное было обменом мнениями, а чаще всего — уже привычной стычкой различных взглядов.

Короткий итог. Все переговаривающиеся стороны знают, что выборы в ОРДЛО не ускорят достижениеконечной цели минского процесса — возвращение украинского контроля над отторгнутыми территориями. Цель России — доказать, что эти выборы возможны при соблюдении минимального набора условий — прекращении огня, отводе вооружений, принятии специального закона, допуске наблюдателей и медиа. Цель Украины — доказать, что эти выборы невозможны без соблюдения большего количества условий. Что нереально провести выборы на территории, которая нашпигована минами, бронетехникой и вооруженными людьми. Киев должен требовать максимальной демилитаризации Донбасса, понимая, что Россия будет против. И что выполнить это требование попросту нереально. Хотя бы потому, что (даже при наличии доброй воли) вывод техники и вооружений займет месяцы, а разминирование — годы, если не десятилетия.

При этом ни Москва, ни Киев не хотят, чтобы выборы сорвались именно по их вине. Но Киеву добиться своего будет тяжелее, поскольку бОльшую часть глупостей украинская сторона сделала в Минске, согласившись на формулировки, которые в Киеве читают так, а в Москве — иначе. А мнения Берлина и Парижа пока чаще совпадают с мнением Москвы. Третейский судья в этом споре — ОБСЕ, поскольку будущие выборы должны пройти в соответствии с принципами Бюро по Демократическим Институтам и Правам Человека (БДИПЧ). Их Москва и Киев опять-таки толкуют по-разному, а официальный толкователь ОБСЕ пока отмалчивается. «Кассации» и «апелляции» будут рассматривать в Берлине и Париже. Они пока присматриваются.

Меркель и Олланд в Париже, насколько известно, больше слушали. Переговоры были театром двух актеров — Порошенко и Путина. Причем, как отметил один из очевидцев, создавалось впечатление, что президент РФ говорил не столько для присутствующих, сколько для виртуального собеседника — Барака Обамы. Считая США ключевым (хоть и не явным) участником процесса.

Еще один участник украинской делегации после общения с американскими дипломатами высказал предположение, что Вашингтон:

а) как и Берлин пока заинтересован в замораживании конфликта;

б) не вмешивается в переговоры, поскольку хочет дождаться когда минские соглашения «накроются медным тазом», чтобы активнее включиться в игру;

в) намерен играть вдолгую; а потому, одной рукой подает сигналы о готовности поставить Киеву летальное оружие, а другой рукой (рукой Нуланд) пишет пресловутый план Мореля по согласованию с Москвой.

Два слова о плане Мореля. Официальные представители Украины (от президента до главы МИД) заявляли, что «это частная точка зрения», «это никакой не план» и даже «никакого плана Мореля вообще нет». После чего, рассказывая о своих дальнейших шагах, близко к тексту пересказывали… план Мореля.

Плана Мореля представлял собой перечень проблем, преодоление которых делало бы местные выборы в ОРДЛО возможными, а также гипотетические варианты решения этих задач.

Тезисы Мореля обсуждались в Париже, а затем на заседаниях ТКГ в Минске. Точки соприкосновения находились непросто. Краткие итоги.

Первое. Россия настаивала на том, чтобы выборы в ОРДЛ (по крайней мере, на основной части территорий) проходили на мажоритарной основе. Киев выступал за смешанную систему. Компромисс, насколько известно, пока не найден.

Второе. Москва выступала за запрет баллотироваться на выборах лицам, не проживавшим на территории ОРДЛ в течение последнего года. Киев настаивал на отмене этого дискриминационного условия. Он требовал предоставления временно перемещенным лицам (ВПЛ) активного избирательного права (т.е. права голосовать) на территориях, контролируемых Киевом. И пассивного избирательного права (права выдвигаться) лицам, не проживавшим на территории ОРДЛ в последний год. Наша позиция, по имеющейся информации, была поддержана Берлином и Парижем.

Но. Никто не знает, как организовать голосование для ВПЛ. В местах компактного проживания фактических беженцев можно организовать избирательные участки. Но за кандидатов какого округа они должны голосовать, если приехали из разных мест?

И никто не знает, согласится ли проживающий ныне, скажем, в Виннице, но выигравший выборы, например, в Горловке (если предположить чудо), ехать туда исполнять свои депутатские полномочия.

Третье. Заграничный избирательный округ для ВПЛ в России, скажем, в Ростове-на-Дону. Москва настаивает. Киев категорически против. Компромисс не найден. Запад в раздумьях.

Четвертое. Роль ЦИК в формировании местных избирательных комиссий и контроле над процессом. Но для этого необходимо восстановление реестра избирателей и предоставление гарантий безопасности. Противоположная сторона к этому пока не готова.

Пятое. Доступ украинских СМИ. Противоположная сторона предлагает выборочный подход, Киев решительно возражает. Контраргумент Москвы — невозможно обеспечить безопасность каждого журналиста, любой эксцесс может сорвать процесс. Встречный аргумент Киева — если невозможно обеспечить безопасность, как можно говорить о демократических выборах? Берлин и Париж высказались в поддержку нашей позиции.

Шестое. Кто будет обеспечивать безопасность на выборах? Нашу милицию (полицию) никто туда не пустит, это понятно. Франция предложила временно в день выборов запустить некоторые нормы «закона об особенностях», который должен набрать силу только после избирательной кампании. За эту идею уцепились россияне, считающие, что это позволит легализовать так называемую «народную милицию». Киев против. Берлин и, особенно Париж, настоятельно рекомендуют Киеву подумать еще.

Седьмое. Самое сложное. Россия предлагает амнистировать всех автоматически. Украина настаивает на судебном разбирательстве в каждом отдельном случае. Без разрешения этого вопроса проведение выборов, скорее всего, невозможно. Неизвестно, кто окажется более сговорчивым. Или чью именно несговорчивость ОБСЕ и Берлин сочтут нарушением минских договоренностей.

Обсуждались и так называемые «связанные» проблемы. Например, обмен пленными по принципу «всех на всех». Но та сторона записывает в «пленные» осужденных по приговорам судов. В том числе и за откровенный криминал.

Завис вопрос и об отмене прошлогодних выборов в «ДНР» и «ЛНР». Киев обоснованно считает эти выборы нарушением духа минских договоренностей. Москва — нет.

Круг обсуждаемых вопросов много шире. Но речь идет об обсуждении частностей. И ради главного — самого факта поведения в ОРДЛО местных выборов — Кремль готов будет пойти практически на любые уступки.

Танки отгонят в боксы, гаубицы спрячут в зеленке, боевики оставят автоматы дома, «отпускники» отсидятся в казармах, «отмороженных» на время кинут в подвал, наиболее одиозным настоятельно рекомендуют не выдвигаться.

Кстати, пока речь не идет, например, о выводе техники и вооружения, только об отводе. А куда, это все, простите, выводить? В Россию? Она отрицает, что эта техника ее — мол, трофейная либо брошенная в местах дислокации частей, ранее расквартированных в Донбассе. Да никто и не ставит вопрос о выводе. И о разоружении незаконных формирований — тоже.

Граница. В соответствии с минскими соглашениями, «восстановление полного контроля над государственной границей со стороны правительства Украины во всей зоне конфликта, которое должно начаться в первый день после местных выборов и завершиться после всеобъемлющего политического урегулирования». Это в каком году? И когда в Киеве Порошенко говорит, что «возвращение контроля должно состояться до конца текущего года», ему аплодируют. А когда говорит то же самое в Париже, ему предлагают внимательно перечитать минские соглашения. Когда украинский президент утверждает, что «выведение иностранных войск с украинской территории должно произойти немедленно, без привязки к срокам местных выборов», ему из Вашингтона отвечает столь ценимая им Викторя Нуланд. Напоминающая, что минский план мирного урегулирования «предполагал три фазы». Первая — прекращение огня и отвод вооружений. Вторая — выборы, спецстатус для ОРДЛО, децентрализация. А «третья заключалась в полном выведении вооружения, восстановлении границы».

Контроль над границей в исполнении ОБСЕ невозможен в принципе, возможен лишь частичный мониторинг. И то при условии, что миссия будет расширена, и ей будут выданы гарантии безопасности.

Министр иностранных дел Климкин справедливо признал, что «выборы там, где присутствуют иностранные войска, иностранная техника, по определению невозможны… Как можно проводить выборы, когда по улицам Донецка ездят танки или ходят люди с автоматами?» Согласен. А если иностранные войска выйдут (допустим), а останутся войска, сформированные из местного населения, но не украинские? А если на время выборов танки перестанут ездить, а люди с автоматами перестанут ходить?

Суть от этого, безусловно, не изменится, но изменение формы может оказаться достаточным для Берлина, Парижа, Вашингтона и ОБСЕ, чтобы на время забыть об Украине. И у Запада, увы, пока достаточно аргументов, чтобы заставить нас провести имитацию выборов, ни на миллиметр не приближающих нас к возвращению территории, на которой будут оставаться русские танки, российские военные и легализованные Киевом бандиты из будущей «народной милиции».

А, значит, нужно искать новые аргументы в тягучих дипломатических спорах. Киев должен выстроить железобетонную переговорную позицию, аргументировано доказывающую невозможность проведения свободных, демократических, безопасных выборов в ОРДЛО в нынешних условиях. Такую, чтобы ни у Меркель, ни у Олланда не нашлось встречных контраргументов. Сложно, но пришло время исправлять прежние ошибки.

Другого способа нет. Пока. Для решения проблемы Донбасса требуются иные способы и механизмы. Но сейчас необходимо снять с повестки дня саму возможность, по сути, фейковых выборов. Превращающих ОРДЛО во второе Приднестровье. С той разницей, что Молдова свой «Донбасс» никогда не признавала и из бюджета ему платить никогда не собиралась.

Выборы-симулякр могут продлить перемирие, но, очевидно, не подарят мира. Киев сохранит покровительство Запада, но окончательно потеряет его уважение. Выиграет время, и утратит перспективу.

А еще власть рискует потерять доверие многих людей. Тех, кто сражался за свою страну. Тех, кто верил, что скоро вернется в брошенные дома. Тех, кто все еще верит, что Украина к ним вернется.

Информация о материале

Департамент комунального господарства Харківської міськради 29 вересня уклав угоду з ТОВ «Будівельна компанія Будресурс» щодо капітального ремонту зеленої зони на суму 3,79 млн грн. Про це повідомляється у «Віснику державних закупівель».

Зелена зона, де пройдуть роботи, розташована між будинками по пров. Брянському, 5 А та вул. Фесенківській, 10 в Харкові. Тут знаходиться невеликий сквер, в якому розміщено декілька дитячих майданчиків та гойдалки.

Тепер тут буде покладене нове асфальтобетонне покриття та покриття для дитячих і спортивних майданчиків. На дитячому майданчику буде встановлений дитячий ігровий комплекс «Олімпія», гойдалка, качалка-балансир та буде побудована пісочниця.

На спортивному майданчику встановлять тенісний стіл та тренажер стрит-воркаут. Також планується зробити поливальний водопровід, улаштувати 3330 кв м газону, зробити клумби, встановити 38 паркових лав та урн.

Роботи тут необхідно виконати до кінця 2016 року.

Власником ТОВ «Будівельна компанія Будресурс» є Роман Колісник, який раніше був серед засновників ТОВ «ДБК «Уровень», що входить до переліку підозрілих контрагентів парку ім. Горького. Його колишній партнер по «Уровню» Валерій Певнєв є кандидатом в депутати міськради від партії «Відродження», від якої також висувається мер Харкова Геннадій Кернес. Вибори пройдуть 25 жовтня.

Конкурентами «Будресурсу» були ТОВ «МК «Автоспецстрой» та ТОВ «Іскрасофт», але їх пропозиції були дорожчими.

ТОВ «МК «Автоспецстрой» належить Олександру Мудракову. Він також володіє ТОВ «Научно-виробнича компанія «Альянс».

ТОВ «Іскрасофт» заснували Сергію Курасі, Павлу Літвіненко, Федіру лученко та росіянину Володимиру Неровному.

Нагадаємо, що ТОВ «БК Будресурс» нещодавно виграло тендер на реконструкцію пішоходно-транспортної мережі в районі вул. Білої Акації.

В липні КП «Харківський міський центр фізичного здоров’я населення «Спорт для всіх» замовив ФОП Пироженко Сергію Васильовичу замовив обладнання для спортивних майданчиків на 7,53 млн грн.

Информация о материале
  1. Где кончается Путин и где начинается пранкер Вован?
  2. Грабитель попросил клерка положить деньги на свой счет в банке
  3. Водолаз Лева
  4. Услышать голос Дамаска