Главная

«Еврозрада» отменяется: почему Украина скоро получит безвизовый режим

– Какая медлительная страна! – заметила Королева. –

А у нас, как видишь, бежишь, как ошпаренный, чтобы только удержаться на месте.

А если хочешь добраться куда-то – бежишь по крайней мере вдвое быстрее!

(Л. Кэрролл. «Алиса в Зазеркалье»)

Публикация финального отчета Европейской комиссии о выполнении Украиной технических критериев Плана действий по визовой либерализации (ПДВЛ) является финальным актом пятилетней саги.

Путь к введению безвизового режима поездок граждан Украины в страны Шенгенской зоны оказался значительно дольше, чем у граждан Молдовы. Этому есть как объективные, так и субъективные причины, но речь сейчас не о них, а о достижении цели.

И в этом контексте нам нужно определиться, в чем наша цель. И какие цели у Европейской комиссии и стран-членов ЕС.

Ответ на первый вопрос очевиден.

Для украинцев это – возможность свободно путешествовать. А для этого правительству необходимо было обеспечить выполнение технических критериев ПДВЛ, часть которых связана с принятием Верховной радой соответствующего законодательства.

Именно то, как шла работа над принятием законов, объясняет медлительность выполнения как первой, законодательной, фазы, так и второй – его практического применения. Достаточно вспомнить, сколько усилий пришлось приложить для принятия поправки к Кодексу законов о труде относительно предотвращения дискриминации или принятия закона об Агентство по розыску и возврату активов.

Цель Европейской комиссии – обеспечить на своих границах формирование/существование стабильной и предсказуемой среды. Именно такое задание заложено в ПДВЛ.

А каким образом эта цель должна быть достигнута, определяют эксперты ЕС в рекомендациях, которые ежегодно предоставлялись по результатам оценки.

Такой значительный вес рекомендаций экспертов – вещь уже привычная для ЕС.

С этим столкнулись государства-члены, которые присоединялись к Шенгенскому пространству. Это знают наши аграрии, которые сейчас работают над открытием рынков для украинского молока.

И здесь важно отследить развитие этих рекомендаций. От отчета к отчету они становились все более четкими и более амбициозными. В частности, общая рекомендация о создании агентства по возврату активов появилась в 2012 году. Но с 2014 года ее выполнение уже оценивалось в свете новой Директивы ЕС, с четкими требованиями к компетенции и полномочиям агентства.

В мае ЕК обнародовала пятый отчет оценки выполнения ПДВЛ и представила более 50 рекомендаций, часть из которых вошла в так называемый «перечень приоритетов Юнкера».

Среди этих приоритетов есть и обеспечение создания Агентства по вопросам возврата активов, и создание и начало работы независимого Национального антикоррупционного бюро, офиса специализированной антикоррупционной прокуратуры и национального агентства по предупреждению коррупции.

То есть в рекомендациях говорится о создании этих институтов, и мы неоднократно подчеркивали, что такая формулировка не является четкой и может вызвать различные толкования.

Так, «созданием» можно считать принятие необходимого закона, а можно – стадию начала выполнения этими институтами всех функций.

В этом разночтении и заключается сейчас разница в оценках выполнения Украиной «приоритетов Юнкера».

Может возникнуть вопрос: так в чем же разница? И где проблема в реализации этого приоритета? Разве НАБУ не начало работать как независимая организация? И обеспечено ли создание независимой Антикоррупционной прокуратуры?

На мой взгляд, ответ на все эти вопросы – однозначно положительный.

Но означает ли это завершение работы, связанной с обеспечением полноценного функционирования этих институтов? Ответ – нет.

Поэтому мы сознательно и ответственно берем на себя обязательства дальнейших шагов по запуску этих институтов.

Так почему же у нас опять ищут «зраду»? Пишут о срыве «безвизового диалога», в реализации которого мы за последние полгода смогли сделать больше, чем за предыдущие 3-4 года.

Конечно, всегда есть «room for improvement», и мы не защищены от ошибок на этом пути, но даже комиссары ЕК неоднократно отмечали огромные сдвиги, которые произошли только в этом году в сфере законодательного обеспечения борьбы с коррупцией в Украине.

При этом очень важную роль в становлении и развитии этих учреждений, так же, как и в других плоскостях общественной жизни, действительно играет гражданское общество, представители которого участвуют как в процессе отбора руководителей, так и в мониторинге эффективности работы антикоррупционных органов.

Конечно, постоянная критика и недовольство действиями властей, а также обвинения в «зраде» – не лучший способ поиска взаимопонимания.

Бурные обсуждения важны для нахождения решений и компромиссов, и это не следует воспринимать как провалы или предательства – главное, чтобы в процессе дискуссии стороны прислушивались друг к другу и вели себя цивилизованно.

Именно этого цивилизованного подхода и взаимного уважения нам и не хватает,

а без этого обеспечить надлежащее функционирование вновь созданных институтов, основной задачей которых является борьба с коррупцией, будет очень трудно.

Следующий год станет решающим в налаживании функционирования НАБУ и Антикоррупционной прокуратуры, развитии НАПК и Агентства по розыску и возврату активов, создание которого вызвало бешеную дискуссию в парламенте и стало «камнем преткновения» на финальной стадии подготовки отчета ЕК.

Рекомендация по созданию Агентства по розыску и возврату активов действительно связана с тектоническими изменениями в регулировании вопросов ареста и конфискации имущества и имеет целью не только создание учреждения, но и обеспечение ее должным инструментарием.

Такие же изменения в регулировании происходили и во всех государствах-членах ЕС, которые должны обеспечить имплементацию соответствующей Директивы ЕС до октября 2015 года.

Но нужно признать, что они развивали законодательство постепенно.

А нам приходится действовать по рецепту Льюиса Кэрролла – «бежать по крайней мере вдвое быстрее».

Однако, несмотря на задекларированную цель дальнейшей интеграции в ЕС и логику развития права ЕС, вопрос того, насколько мы готовы идти в ногу с Европой, является ключевым в дискуссии вокруг создания этой институции как внутри Украины, так и между нами и экспертами Евросоюза.

Фактически выполнение ПДВЛ и рекомендаций стало для всех тестом на «европейскость».

Но тут тоже можно вспомнить об опыте и приключениях Алисы.

Помните: «План действительно выглядел блестяще – был составлен просто и ясно», но «единственная сложность заключалась в том, что Алиса понятия не имела, как подступиться к его выполнению».

К счастью, у нас уже есть представление, как выполнить рекомендации ЕС.

К тому же мы понимаем, что способствовать принятию Советом ЕС положительного решения по безвизовому режиму для украинцев должны дальнейшие шаги, направленные на совершенствование нашего законодательства по вопросам ареста и конфискации активов, полученных преступным путем, а также процедуры отбора и назначения на должности в Антикоррупционной прокуратуре.

Худшее, что может произойти – это если мы вместо выполнения рекомендаций сосредоточимся на поиске виноватых в медленной или «не такой» работе.

Ведь сейчас мы действительно очень близки к достижению нашей цели и получению украинцами долгожданного результата.

Информация о материале

Опубликовано: 30 декабря 2015

Ограбление страны: «кейс Брокбизнесбанка» без ручки

Привлечение к ответственности лиц, виновных в банкротстве «умерших» банков, — одно из ключевых условий не только восстановления доверия к банковской системе, но и ее жизнеспособности в целом. Особенно в случаях, когда речь идет не об ошибочных бизнес-стратегиях, а о циничных злоумышленных кражах. Ведь если ограбление банков их же собственниками и должностными лицами не только возможно, но и вполне может остаться безнаказанным, то о какой сохранности депозитов может в принципе идти речь?

Пока этот процесс — привлечения к ответственности — идет еще хуже, чем возврат наворованного. То есть практически не идет вообще. Главным образом, из-за чрезвычайно низкой эффективности работы правоохранительных органов. Причем повысить результативность проводимых расследований не помогают ни публичные обращения Фонда гарантирования вкладов к первым лицам государства, ни заявления главы Национального банка. К ответственности привлекаются в лучшем случае «стрелочники», или те, кого виновным «назначили». И это — уже проблема ответственности правоохранителей: уж если публичные обращения чиновников столь высокого ранга не помогают, возникает вопрос жизнеспособности государства в целом.

«Небожители»

Еще в августе нынешнего года Фонд гарантирования вкладов физлиц (ФГВФЛ), после высказанных премьером Яценюком публичных претензий в свой адрес, опубликовал ответное обращение. В нем он всячески поддержал «позицию правительства о необходимости проведения расследования банкротств 56 банков и привлечении к ответственности виновных, в том числе их собственников, руководителей и других должностных лиц». И заодно привел крайне нелицеприятную статистику: Фондом было на тот момент подано в правоохранительные органы 1291 заявление о совершении преступлений на общую сумму 115,9 млрд грн, в том числе 234 заявления против собственников и руководителей неплатежеспособных банков на 88,7 млрд. Эти цифры сопровождал призыв к правительству дать поручение правоохранительным органам ускорить рассмотрение заявлений Фонда. Судя по отсутствию в дальнейшем какой-либо публичной информации по этому поводу, результативность этого воззвания оказалась нулевой.

Так называемый кейс Брокбизнесбанка, ставшего «первенцем» нынешнего банкопада из числа крупнейших финучреждений страны, оказался одним из наиболее показательных не только по низкой результативности работы, но и по избирательности в подходах отечественных правоохранительных органов.

В случае с Брокбизнесбанком (БББ) все и очень просто, и сложно одновременно. Ведь установить не только главных организаторов, но и должностных лиц — исполнителей и соучастников преступлений в этом банке не должно было составить очень уж большого труда. Помогать ходу расследования вроде бы должна была и резонансность произошедшего. После падения «Брока» едва ли не все СМИ в стране сообщили, что он был обанкрочен с ведома и по поручению его тогдашнего мажоритарного собственника Сергея Курченко (одного из наиболее одиозных олигархов времен Януковича). Менее широко, но тоже неоднократно упоминалась и фамилия его основного подельника и доверенного лица — Александра Дынника (первого заместителя Курченко в ВЕТЭК).

Оба главных персонажа этой истории, Курченко и Дынник, в спешке покидали страну вслед за «Януковичем и его командой». И даже были объявлены в розыск. Так что задачка с двумя известными должна была решиться достаточно быстро — ведь банк был «положен» с использованием достаточно простых и порой даже примитивных схем. Более того, одновременно с временными администраторами ФГВФЛ в его головной офис заходили и правоохранители, изъявшие большинство интересовавших их документов. Так что дальнейшее привлечение к ответственности не только заказчиков, но и непосредственных исполнителей нарушений закона должно было стать делом техники (это же, в конце концов, не украденные деньги возвращать).

Как оказалось, не тут-то было… Пока, несмотря на объявленный розыск, ищут главных героев этой истории с усердием еще меньшим, чем украденные ими деньги. И дело не только в щедро раздаваемых взятках (все равно ведь деньги украдены). Практически очевидно, что далеко не последняя из причин — это те свидетельские показания, которые Курченко и его главное доверенное лицо могут давать в отношении не только бывших, но и нынешних обитателей высочайших кабинетов на Печерских холмах.

Но если «сильные мира украинского», как правило, недоступны для отечественного правосудия в принципе (пока не поменяется власть), то не меньшее возмущение вызывает и тот факт, что вне его досягаемости оказываются и их подельники, без соучастия которых вышеупомянутые преступления не были бы возможны. Это — ответственные лица в банках, которым закон и должностные инструкции предписывают неукоснительное соблюдение процедур, призванных защищать интересы вкладчиков и других клиентов. Но очень большой вопрос: хочется ли кому-то на самом деле привлекать кого-либо к ответственности, или намного выгоднее «приторговывать» ходом следствия.

По замкнутому кругу

Ходом следствия по Брокбизнесбанку ZN.UA решило поинтересоваться в Генпрокуратуре после упомянутой выше публичной перепалки между главой правительства и ФГВФЛ — в «самом простом и показательном», казалось бы, случае.

Напомним, что БББ относился к категории крупнейших: его активы на 1 апреля 2014 г. (уже после введения в банк временной администрации) составляли 14,96 млрд грн — 19-е место в системе. Интересно, что на начало 2014-го они достигали 28,9 млрд. Столь огромная разница объясняется попыткой собственников и менеджеров провернуть махинацию по «надуванию» капитала. В последние дни декабря ВЕТЭК направила якобы в капитал БББ 11,5 млрд грн, которые были сразу же выданы в виде кредитов юрлицам, не будучи еще даже зарегистрированными как увеличение «уставника». После введения временной администрации эти «активы» испарились так же быстро, как «надувались» перед этим.

Средства физлиц, подлежавшие компенсации из ФГВФЛ, составили 2,69 млрд грн. Плюс к государственным необходимо отнести потери госкомпаний и учреждений, размещавших в Брокбизнесбанке свои средства (АО «Аграрный фонд» —

2,07 млрд грн, ГП «Антонов» — 326 млн, Моторное (транспортное) страховое бюро — 260 млн), всего — на 5,7 млрд грн. Кстати, с этим банком был связан один из наиболее громких скандалов с привлечением к ответственности чиновников: ГПУ обвинила первого замглавы НБУ Б.Приходько в присвоении чужого имущества и легализации доходов, полученных преступным путем, — речь шла о махинациях со средствами вышеуказанного «Аграрного фонда» (АФ). По общим подсчетам, убытки государства в результате банкротства БББ составили минимум 8,4 млрд грн. Кто, как и откуда будет их компенсировать?

В направленном в ГПУ информационном запросе редакцию, среди прочего, интересовало:

— прогресс в расследовании злоупотреблений, приведших к банкротству «Брокбизнеса», в чем они состояли и о каких суммах идет речь?

— установлены ли личности организаторов и исполнителей, и на чем основываются соответствующие выводы следствия?

— известно ли место пребывания С.Курченко и его основных подельников, и какие меры предпринимаются для его задержания?

— о чем свидетельствуют платежные поручения, на основании которых из учреждения выводились деньги? Какими должностными лицами они подписывались, и кто непосредственно давал соответствующие поручения?

— получило ли следствие и приобщило ли к материалам обвинений показания свидетелей — ключевых должностных лиц Брокбизнесбанка в период с сентября 2013-го по февраль

2014 г, и какие на основании этих показаний сделаны выводы?

Полученный нами ответ практически не содержал значимой полезной информации. Мол, в отношении должностных лиц Брокбизнесбанка и их подельников идут расследования, в суд уже направлены обвинительные акты по пяти уголовным производствам против шести лиц, также по ряду дел расследования продолжаются. Курченко объявлен в международный розыск. В числе прочего, в суд направлены обвинительные акты в отношении бывших первого замглавы НБУ и предправления «Аграрного фонда» по факту незаконного завладения по предварительному сговору группы лиц средствами АФ на общую сумму 2,069 млрд грн. Также ГПУ еще расследуются уголовные производства в отношении бывших главы НБУ, предправления «Реал банка», а также предправления, главы и члена набсовета Брокбизнесбанка по признакам и фактам совершения тяжких преступлений в составе созданной Курченко преступной организации, незаконного завладения средствами НБУ (на 800 млн грн), АФ (вышеупомянутые 2,069 млрд), а также Брокбизнесбанка (на 2,3 млрд грн). Но поскольку досудебное следствие продолжается, дальнейшей конкретики под предлогом его тайны — ноль.

Практически аналогичными по результативности оказались и обращения в другие госинстанции. Официальный ответ ФГВФЛ был похож на прокурорский. Из конкретики мы получили информацию о количестве (76) и общих масштабах выявленных в «Брокбизнесе» уголовных правонарушений — на 25,3 млрд грн (!). Примечательно, что закрытым на тот момент числилось лишь одно производство на… 85 тыс. грн! Больше никаких конкретных имен и фамилий из-за все той же тайны следствия. И встречное предложение — обратиться с нашими вопросами к ГПУ. Туда же (как и в ФГВФЛ) нам посоветовали обращаться и в Нацбанке. Якобы работники правоохранительных органов уже изъяли и получили все значимые из имеющих отношение к делу документы. Сотрудники СБУ, с которыми удалось пообщаться в неофициальном порядке, сообщили, что совет «не лезть в это дело» поступил с самых верхов.

Малорезультативным оказалось и общение с потенциальными свидетелями — членами правления банка в период после его приобретения Курченко. Большинство из них отказалось давать публичные комментарии как под предлогом все той же тайны следствия, так и из-за опасений за собственную безопасность. Согласие пообщаться давалось только на условиях анонимности. Мол, виновники ограбления банка — «отморозки», у которых все схвачено и везде заплачено. В том числе в прокуратуре, ведь денег было украдено «немеряно». Один из собеседников сослался на предоставленный ему ранее выбор: либо дать нужные показания, отделавшись легким испугом в виде двух лет условно, либо загреметь на десять лет по полной программе.

В довершение всей мутности этой истории, в одной из госинстанций нам сообщили, что расследование и установление реальных виновников-исполнителей в случае Брокбизнесбанка осложняется… кражей оригиналов первичных документов! Именно поэтому, якобы, следствие и может ссылаться на «неустановленных лиц», основывая обвинения не на документальных подтверждениях, а на выборочных свидетельствах сомнительных фигурантов процесса. «Как возможно исчезновение документов из банка, да еще одного из крупнейших в стране?» — удивится любой мало-мальски грамотный читатель? Ни бесследное исчезновение, ни неустановленность лиц в банках в принципе невозможна, скажет каждый, кто хоть немного знаком с особенностями банковского делопроизводства, так как каждая операция в банке выполняется уполномоченными специалистами, осуществляющими взаимный контроль сотрудниками из разных подразделений. Также каждая банковская операция создается и регистрируется в электронном виде, подтверждается документально и обязательно визируется исполнителем! Так что технически сложные, многоэтапные операции без идентификации и установления личности провести невозможно.

Однако наши правоохранительные органы это, оказывается, не смущает, ведь там уже давно налажена и поставлена на поток циничная торговля не только индульгенциями за грехи, но и обвинительными приговорами. Чтобы понять, как такое становится возможным, немного подробнее остановимся на некоторых наиболее значимых моментах этой истории.

Не игра в подставки

Вскоре после банкротства Брокбизнесбанка ZN.UA уже публиковало расследование некоторых его обстоятельств (см. №11 от 28 марта 2014 г., «Брокбизнесбанк: история падения»). Основной сделанный нами тогда вывод состоял в том, что, купив банк в июле 2013-го и пригласив туда опытных банковских менеджеров с серьезной репутацией под предлогом намерения строить цивилизованный и прозрачный банковский бизнес, Сергей Курченко вовсе не собирался этого делать. «Брок» был нужен как донор «крови»: с помощью различных схем из банка выкачивались средства, которые направлялись на операции основного бизнеса собственника — группы ВЕТЭК.

Уже в октябре 2013-го это вылилось в первый серьезный конфликт. Всего через несколько дней после утверждения Нацбанком и официального вступления в должность председателя правления Игорь Францкевич серьезно повздорил с Дынником, заявив о неприемлемости постоянной выкачки денег в «Реал», поскольку в таком случае «Брок» обязательно и достаточно скоро завалится. До этого Францкевич, сосватанный в банк членом его набсовета

Б.Тимонькиным, после прихода в него в августе 2013-го занимался оставшимися от бывших владельцев проблемами, составлением планов по развитию и практически завершил формирование новой команды топов в основном из числа менеджеров банков с иностранным капиталом. Всех их Курченко соблазнил не только впечатляющими даже по международным меркам условиями оплаты труда, но и задекларированной амбициозной задачей вывести банк на первые роли в системе.

Прозвучавшая же в ходе конфликта знаковая фраза Дынника: «Вы — не банк, вы — касса, и должны это понимать!», уже тогда развеяла многие иллюзии. Курченко же, укрепившись во мнении, что Францкевич «консервативен, непредприимчив и таких же людей привел», намеревался его уволить.

В результате компромисса между Курченко и Тимонькиным Францкевича не уволили, но фактически отстранили от занимаемой должности, отправив на «больничный». Оба банкира как по их собственным утверждениям, так и по свидетельствам коллег после этого не принимали практически никакого участия в жизнедеятельности «Брокбизнеса».

В уже упомянутом расследовании ZN.UA образца марта 2014 г. фигурировал еще один из ключевых его персонажей — Петр Пекур, пришедший туда, как и Дынник, из «Реал банка» «от имени и по поручению» нового акционера на должность первого зампреда. Пекур начал исполнять обязанности председателя правления учреждения с 15 октября 2013-го (вместо отправленного на больничный Францкевича), о чем свидетельствует подписанный им приказ о распределении полномочий в банке. И продолжал это делать вплоть до 31 января 2014-го (когда НБУ утвердил на этой должности Александра Дынника), подписывая ключевые документы, в том числе приказы о перераспределении полномочий между членами правления банка.

Окончательно лишившись каких-либо иллюзий, в январе 2014-го из банка уволились сначала руководитель розницы М.Петренко, а вскоре за ним И.Францкевич, С.Каменяр, Р.Малый, Л.Рыбин и Т.Сотникова. Вместо них правление пополнилось еще одним выходцем из «Реала» — С.Скибой (прежде практически не имевшим опыта работы в банковском бизнесе), а также А.Рахматуллаевым из Укрэксимбанка. Уже сам по себе факт подобной кадровой чехарды в одном из крупнейших банков страны, о тех или иных проблемах которого уже неоднократно сообщалось в СМИ, должен был бы серьезно обеспокоить не только банковский надзор, но и правоохранителей. Однако, наоборот, Дыннику удается организовать реализацию схемы со средствами «Аграрного фонда»…

Пекур же и после утверждения председателем Дынника оставался в банке первым зампредом с рядом ключевых полномочий, вплоть до введения в марте 2014-го временной администрации.

Исходя из всего вышесказанного, можно было предположить, что именно он и окажется одним из главных фигурантов в уголовных производствах по поводу банкротства БББ (но никак не в качестве только свидетеля!). Ведь, как известно, главная ответственность за состояние дел в любом учреждении возлагается на его председателя правления (или лицо, исполняющее его обязанности). Поскольку именно им подписываются ключевые документы: утверждаются решения правления, распределяются и делегируются полномочия, заключаются крупные договоры и визируются (как минимум, крупные) платежи.

Но не тут-то было! В официальном ответе ГПУ в адрес ZN.UA никакой «первый зампред» или «и.о. председателя» не упоминается ни в качестве обвиняемого, ни в качестве подозреваемого.

Тем временем еще в конце марта 2014-го СМИ сообщили об аресте председателя набсовета Брокбизнесбанка, президента Ассоциации юристов Украины Дениса Бугая.

Любопытно, что у следователей при этом не возникло вопросов к другому члену набсовета (более причастному к его повседневной операционной деятельности) — Александру Буряку, который и после продажи своего детища вместе с братом Сергеем Буряком владел 18,6% его акций. Его личный кабинет — лучший в здании головного офиса — располагался на этаже правления и активно использовался Буряком вплоть до введения временной администрации в марте 2014-го. При этом поддерживавший все решения набсовета Буряк не оказался в числе обвиняемых. Вовремя порешал?

Видимо, вовремя все порешал и Пекур, который продолжал в это время «трудиться» — теперь уже в банке «Национальный кредит». Это финучреждение вскоре тоже пополнило достаточно впечатляющий список банков-банкротов, в которых «поработал» Пекур. А именно: Укрпромбанк, «Партнер банк» (переименован в «Городской коммерческий банк»), «Реал банк», Брокбизнесбанк и, наконец, «Национальный кредит». Злые языки утверждают, что это уже специализация такая — «чистильщик»…

Д.Бугая через два месяца выпустили (суд не продлил его содержание под стражей под давлением адвокатских объединений). Как будто взамен в июне 2014-го на сайте МВД Украины появилось сообщение о розыске экс-председателя правления Укрсоцбанка Бориса Тимонькина, занимавшего в БББ должность члена набсовета. Впоследствии Тимонькин был задержан в Германии, а Генпрокуратура потребовала его экстрадиции в Украину. Однако немецкий суд выполнить требование украинских прокуроров не торопится, видимо, засомневавшись в обоснованности предъявляемых ГПУ обвинений или достаточности предъявленных доказательств. Сомнения возникли и у лично знающего банкира уже более десяти лет автора этих строк, и не только. Опрошенные коллеги Тимонькина из числа руководителей крупнейших украинских банков заявляли практически в унисон: он сделал серьезнейшую ошибку, согласившись на предложение Курченко пойти к нему на работу. Однако преступлений из перечня предъявляемых ему обвинений наверняка не совершал.

В интервью «Украинской правде» Тимонькин заявил о своей непричастности к инкриминируемым ему преступлениям. Объясняя возможные мотивы его преследования, он рассказал о своем отказе заплатить вымогавшиеся взятки за иммунитет от следствия — сначала 500 тыс., потом 1,5 млн и, в конечном итоге, 2 млн долл. По его же словам, все претензии следствия в отношении него фактически строятся на показаниях только одного человека — Петра Пекура, который в должности и.о. предправления Брокбизнесбанка с середины октября по февраль 2014-го был основным исполнителем указаний сверху (от Курченко и Дынника). Однако почему-то проходит по делу только как свидетель.

В подобной ситуации помочь установить правоту какой-либо из сторон могут только документальные подтверждения или свидетельства.

И след все-таки нашелся — в оказавшемся в распоряжении ZN.UA электронном архиве копий протоколов заседаний правления, приказов, актов и других документов по Брокбизнесбанку, который, насколько нам известно, должен быть и в распоряжении ГПУ. И должен был бы помочь ее следователям (при наличии, конечно, соответствующего желания) не только отследить основные обстоятельства банкротства учреждения, но и установить ключевых подозреваемых в нарушении Уголовного кодекса из числа его теперь уже экс-сотрудников.

Копии документов из упомянутого нами архива подтверждают: функции предправления с 15 октября 2013-го по 31 января 2014 г. выполнял именно Пекур, как и подписывал основные банковские документы в этот период. В частности, решения правления об увеличении лимитов межбанковских кредитов на «Реал банк», как того требовали растущие потребности по перекачке ресурсов из одного учреждения в другое.

Для справки:

Согласно документам, Брокбизнесбанк начал выдавать межбанковские кредиты «Реал банку» практически сразу после смены основного собственника — еще в июле

2013 г. (на 120 млн грн).

6 сентября 2013 г. под руководством и.о. председателя правления БББ П.Пекура старым составом кредитного комитета (работавшим на момент покупки банка) был установлен лимит межбанковских кредитов на «Реал банк» в сумме 500 млн грн (на тот момент кандидатуру И.Францкевича на должность предправления еще не утвердил НБУ).

5 ноября 2013 г. был утвержден лимит межбанковских кредитов «Реал банку» на сумму 600 млн грн (Францкевич уже отстранен и банком снова управляет Пекур).

Затем правление во главе все с тем же П.Пекуром сначала подтвердило лимит на 600 млн грн 29 ноября 2013 г., а с 27 декабря 2013-го увеличило его до 975 млн грн.

Также эти документы, в частности, дают ответ и на вопрос, как стала возможной кража документов из банка? Оказалось, что это удалось вовсе не банде грабителей, а всего одному сотруднику — тогдашнему замдиректора департамента инвестиционной деятельности Брокбизнесбанка Юрию Винограду. Которого г-н Пекур своим приказом (№1121/1 от 17 декабря 2013 г) наделил беспрецедентными полномочиями буквально через считанные недели после приема на работу. В частности, под предлогом якобы необходимости проверки и оценки деятельности банка по целому ряду направлений — изъять из других структурных подразделений оригиналы (!) первичных документов, да еще и на условиях конфиденциальности. Видимо, столь явное и кричащее нарушение со стороны тогдашнего и.о. председателя банка не показалось следователям странным. Причем даже с учетом того обстоятельства, что, приняв на основании столь экстраординарного приказа внушительный перечень важнейших документов (кредитных дел, протоколов заседаний правления и кредитного комитета, дел по юроформлению клиентов и т.п. — с копиями можно ознакомиться на сайте ZN.UA), вызвавший столь высокое доверие Пекура Ю.Виноград его «не оправдал», «зачем-то» перенаправив документы в каком-то неизвестном направлении. Которое, как и нынешнее местопребывание самого Ю.Винограда, следователям, конечно же, установить не удалось. А ведь именно под этими документами и ставили подписи те самые разграбившие банк «неустановленные лица».

Еще больше вопросов вызывает тот факт, что столь ненадежный, как оказалось впоследствии, сотрудник — замглавы инвестдепартамента — получил от руководимого все тем же Пекуром правления банка (протокол №3 от 23 января 2014 г., п. 11, 12 – с копией можно ознакомиться на сайте ZN.UA) ряд невиданных полномочий в нарушение не только внутрибанковских, но и правовых требований! В частности, принимать единоличные (!) решения по приобретению и отчуждению имущества на сумму до 10% (!) стоимости активов последней годовой отчетности банка (п. 11 протокола). И в довершение — по осуществлению активных и пассивных операций банка (любых!), внося изменения в уже произведенные операции. При этом он получил не только право подписи всех необходимых документов, но и, опять же, единоличного принятия решения без необходимости получать заключения профильных служб банка! И это все — в не каком-то захудалом банчке из второй сотни, а одном из крупнейших финучреждений страны. О каком контроле рисков и сохранности сбережений в таком случае может идти речь?

Стоит ли удивляться, что и этим полученным правом г-н Виноград не преминул воспользоваться уже 29–30 января 2014 г., единолично открыв сразу 30 кредитных линий по 650 млн грн каждая (см. копию) на сумму около 19 млрд грн (2,4 млрд долл. по тогдашнему курсу)! Эти «сделки» были частью вышеупомянутой схемы по «надуванию» капитала банка, своей подписью под которой, видимо, не хотел брать на себя криминал Пекур…

Скептики подозревают, что Винограда, очень может быть, найти уже не удастся в принципе. По крайней мере, живым — носителем слишком «чувствительного» компромата он является. Однако даже это не помешало бы установлению истины, если бы настоящей задачей следователей был не поиск козлов отпущения, а привлечение к ответственности реальных виновников произошедшего.

Да и следы испарившихся со счетов банка денег тоже нашлись бы — для этого только и нужны реальные, а не выдуманные свидетельские показания. Однако кому в Генпрокуратуре это неблагодарное (с материальной точки зрения) дело интересно?

Мы не беремся примерять на себя роль прокуроров, обвиняя кого бы то ни было в соучастии в особо тяжких преступлениях, упомянутых в приведенном выше ответе ГПУ. И готовы были бы предоставить возможность комментария П.Пекуру, если бы могли с ним связаться. Однако же выглядит, как минимум, странным нежелание следователей включить в число ключевых подозреваемых (а не только свидетелей!) должностное лицо, исполнявшее обязанности председателя правления (либо его первого заместителя) практически весь период, на который приходится большинство установленных ФГВФЛ и так «интересно» расследуемых сейчас Генпрокуратурой уголовных нарушений.

* * *

«Влиятельным» вкладчикам Брокбизнесбанка уже удалось доказать в суде (в трех инстанциях — вплоть до высшего Админсуда) противоправность бездеятельности НБУ, из-за которой были нарушены их в том числе и имущественные права. Иски по поводу фактов неправомерной бездеятельности госорганов в Украине становятся все более популярными. Но вот кто бы сумел отстоять в суде не просто неправомерную, а преступную бездеятельность представителей ГПУ в отношении одних лиц и злонамеренность подтасовки фактов и оперативно-розыскных мероприятий — в отношении других?

Подобная «торговля правосудием», из-за которой такое понятие, как неотвратимость наказания, в Украине фактически перестало существовать, — одно из самых уродливых проявлений коррупции в стране, не победив которую, о состоятельности государства и надлежащей защите прав его граждан говорить даже нет смысла.

Неужели весь этот беспредел может продолжаться еще долго, доставшись в наследство и нашим будущим поколениям?

Информация о материале

Опубликовано: 30 декабря 2015