– Какая медлительная страна! – заметила Королева. –
А у нас, как видишь, бежишь, как ошпаренный, чтобы только удержаться на месте.
А если хочешь добраться куда-то – бежишь по крайней мере вдвое быстрее!
(Л. Кэрролл. «Алиса в Зазеркалье»)
Публикация финального отчета Европейской комиссии о выполнении Украиной технических критериев Плана действий по визовой либерализации (ПДВЛ) является финальным актом пятилетней саги.
Путь к введению безвизового режима поездок граждан Украины в страны Шенгенской зоны оказался значительно дольше, чем у граждан Молдовы. Этому есть как объективные, так и субъективные причины, но речь сейчас не о них, а о достижении цели.
И в этом контексте нам нужно определиться, в чем наша цель. И какие цели у Европейской комиссии и стран-членов ЕС.
Ответ на первый вопрос очевиден.
Для украинцев это – возможность свободно путешествовать. А для этого правительству необходимо было обеспечить выполнение технических критериев ПДВЛ, часть которых связана с принятием Верховной радой соответствующего законодательства.
Именно то, как шла работа над принятием законов, объясняет медлительность выполнения как первой, законодательной, фазы, так и второй – его практического применения. Достаточно вспомнить, сколько усилий пришлось приложить для принятия поправки к Кодексу законов о труде относительно предотвращения дискриминации или принятия закона об Агентство по розыску и возврату активов.
Цель Европейской комиссии – обеспечить на своих границах формирование/существование стабильной и предсказуемой среды. Именно такое задание заложено в ПДВЛ.
А каким образом эта цель должна быть достигнута, определяют эксперты ЕС в рекомендациях, которые ежегодно предоставлялись по результатам оценки.
Такой значительный вес рекомендаций экспертов – вещь уже привычная для ЕС.
С этим столкнулись государства-члены, которые присоединялись к Шенгенскому пространству. Это знают наши аграрии, которые сейчас работают над открытием рынков для украинского молока.
И здесь важно отследить развитие этих рекомендаций. От отчета к отчету они становились все более четкими и более амбициозными. В частности, общая рекомендация о создании агентства по возврату активов появилась в 2012 году. Но с 2014 года ее выполнение уже оценивалось в свете новой Директивы ЕС, с четкими требованиями к компетенции и полномочиям агентства.
В мае ЕК обнародовала пятый отчет оценки выполнения ПДВЛ и представила более 50 рекомендаций, часть из которых вошла в так называемый «перечень приоритетов Юнкера».
Среди этих приоритетов есть и обеспечение создания Агентства по вопросам возврата активов, и создание и начало работы независимого Национального антикоррупционного бюро, офиса специализированной антикоррупционной прокуратуры и национального агентства по предупреждению коррупции.
То есть в рекомендациях говорится о создании этих институтов, и мы неоднократно подчеркивали, что такая формулировка не является четкой и может вызвать различные толкования.
Так, «созданием» можно считать принятие необходимого закона, а можно – стадию начала выполнения этими институтами всех функций.
В этом разночтении и заключается сейчас разница в оценках выполнения Украиной «приоритетов Юнкера».
Может возникнуть вопрос: так в чем же разница? И где проблема в реализации этого приоритета? Разве НАБУ не начало работать как независимая организация? И обеспечено ли создание независимой Антикоррупционной прокуратуры?
На мой взгляд, ответ на все эти вопросы – однозначно положительный.
Но означает ли это завершение работы, связанной с обеспечением полноценного функционирования этих институтов? Ответ – нет.
Поэтому мы сознательно и ответственно берем на себя обязательства дальнейших шагов по запуску этих институтов.
Так почему же у нас опять ищут «зраду»? Пишут о срыве «безвизового диалога», в реализации которого мы за последние полгода смогли сделать больше, чем за предыдущие 3-4 года.
Конечно, всегда есть «room for improvement», и мы не защищены от ошибок на этом пути, но даже комиссары ЕК неоднократно отмечали огромные сдвиги, которые произошли только в этом году в сфере законодательного обеспечения борьбы с коррупцией в Украине.
При этом очень важную роль в становлении и развитии этих учреждений, так же, как и в других плоскостях общественной жизни, действительно играет гражданское общество, представители которого участвуют как в процессе отбора руководителей, так и в мониторинге эффективности работы антикоррупционных органов.
Конечно, постоянная критика и недовольство действиями властей, а также обвинения в «зраде» – не лучший способ поиска взаимопонимания.
Бурные обсуждения важны для нахождения решений и компромиссов, и это не следует воспринимать как провалы или предательства – главное, чтобы в процессе дискуссии стороны прислушивались друг к другу и вели себя цивилизованно.
Именно этого цивилизованного подхода и взаимного уважения нам и не хватает,
а без этого обеспечить надлежащее функционирование вновь созданных институтов, основной задачей которых является борьба с коррупцией, будет очень трудно.
Следующий год станет решающим в налаживании функционирования НАБУ и Антикоррупционной прокуратуры, развитии НАПК и Агентства по розыску и возврату активов, создание которого вызвало бешеную дискуссию в парламенте и стало «камнем преткновения» на финальной стадии подготовки отчета ЕК.
Рекомендация по созданию Агентства по розыску и возврату активов действительно связана с тектоническими изменениями в регулировании вопросов ареста и конфискации имущества и имеет целью не только создание учреждения, но и обеспечение ее должным инструментарием.
Такие же изменения в регулировании происходили и во всех государствах-членах ЕС, которые должны обеспечить имплементацию соответствующей Директивы ЕС до октября 2015 года.
Но нужно признать, что они развивали законодательство постепенно.
А нам приходится действовать по рецепту Льюиса Кэрролла – «бежать по крайней мере вдвое быстрее».
Однако, несмотря на задекларированную цель дальнейшей интеграции в ЕС и логику развития права ЕС, вопрос того, насколько мы готовы идти в ногу с Европой, является ключевым в дискуссии вокруг создания этой институции как внутри Украины, так и между нами и экспертами Евросоюза.
Фактически выполнение ПДВЛ и рекомендаций стало для всех тестом на «европейскость».
Но тут тоже можно вспомнить об опыте и приключениях Алисы.
Помните: «План действительно выглядел блестяще – был составлен просто и ясно», но «единственная сложность заключалась в том, что Алиса понятия не имела, как подступиться к его выполнению».
К счастью, у нас уже есть представление, как выполнить рекомендации ЕС.
К тому же мы понимаем, что способствовать принятию Советом ЕС положительного решения по безвизовому режиму для украинцев должны дальнейшие шаги, направленные на совершенствование нашего законодательства по вопросам ареста и конфискации активов, полученных преступным путем, а также процедуры отбора и назначения на должности в Антикоррупционной прокуратуре.
Худшее, что может произойти – это если мы вместо выполнения рекомендаций сосредоточимся на поиске виноватых в медленной или «не такой» работе.
Ведь сейчас мы действительно очень близки к достижению нашей цели и получению украинцами долгожданного результата.
