Главная
Надевая хомут с хвоста
Я за что угодно проголосую... только выпустите меня отсюда!
Фильм «Гараж»
Весь прошедший четверг депутаты принимали законы, так или иначе влиявшие на показатели государственного бюджета. Попутно спикер парламента В.Гройсман настаивал на немедленном принятии и самой госсметы. Вынуждая парламент голосовать за документ, которого еще нет, за итоговые цифры, которых никто не видел, за смету, пересчитывать которую будут уже потом, по окончанию голосования.
Правительство, очевидно, решило, что раз такая тактика прокатила в прошлом году, то и в этом можно будет выехать. Премьер загодя, дабы дополнительно мотивировать народных избранников, выступил с речью о том, что если не принять бюджет здесь и сейчас, то утром наступит экономический апокалипсис. Оспаривать его пусть и несколько преувеличенные утверждения сложно — действительно, следующий год лучше начинать с бюджетом. Но все-таки справедливо ли говорить только о безответственности депутатов, не желающих принимать кота в мешке, или же о безответственности правительства тоже?
В конце концов, Минфин, взявшийся за налоговую реформу, год обсуждал с общественностью документ, которого никто не видел. Лишь в конце ноября он представил свое весьма спорное детище депутатам, нарушив нормы налогового законодательства о том, что любые изменения в него не должны вноситься менее чем за шесть месяцев до начала нового бюджетного года. Ведь именно из-за того, что новая налоговая база была внесена так поздно, оказалась сырой и вызвала шквал критики, госбюджет еще не был принят. Более того, все предыдущие заверения в том, что принимать госсмету будут на старой налоговой базе, с необходимыми для сведения баланса корректировками, тоже оказались обманом. Последующие предложения уж никак не похожи на корректировки, а все больше на депутатские «хотелки», лоббизм отдельных отраслей и коррупционные схемы.
И тут тоже нужно сказать спасибо именно Минфину, который организовал бюджетный процесс именно таким образом, дав возможность отдельным заинтересованным воспользоваться сумятицей и протащить то, что в обычном рабочем режиме вызвало бы массу споров. Например, вместо создания единого публичного реестра претендентов на возмещение НДС и возмещения, собственно, в порядке строгой очередности депутаты в лице Виталия Хомутынника предложили создать два реестра — для крупных экспортеров и всех остальных. То есть они вроде как за равенство налогоплательщиков, но кто-то все равно должен быть равнее.
Минфин с марта морочил всем голову, в итоге вынудив парламент принимать не налоговую реформу, а точечные изменения, призванные не задать курс развития экономики, а элементарно свести показатели госбюджета. Еще один год потерян. Результативность принятых изменений сомнительна.
С одной стороны, есть позитивы. Например, в Налоговом кодексе появились важные изменения в администрировании. Контролирующим органам запрещено отменять суммы налогового кредита по формальным признакам. Установлен механизм доначислений обязательств в случае недостач. Улучшена система защиты добросовестных налогоплательщиков от несвоевременной регистрации налоговых накладных. Урегулированы технические вопросы функционирования системы электронного администрирования НДС для плательщиков, использующих кассовый метод. Отменена оплата авансовых взносов по налогу на прибыль. Зато Нина Южанина подтвердила договоренность о введении с 1 февраля 2016 г. уже упомянутых двух реестров плательщиков НДС. В первый войдут претенденты на автоматическое возмещение (с долей экспорта не менее 40%), во второй — все остальные, которые своих денег не увидят. Есть все-таки незыблемые вещи в этом мире, например, влияние Хомутынника на налоговую политику Украины.
Ожидаемо камнем преткновения стал спецрежим НДС для аграриев. Его сначала хотели весьма обоснованно отменить, потом отмену перенесли на 2017 г., предложив в 2016-м отдавать в госбюджет только 75% НДС. После чего в результате кулуарных торгов нормы переходного периода трансформировались следующим образом: растениеводы должны отдавать в госбюджет 85% налога, свиноводы и птицеводы — 50%, молочники и держатели крупного рогатого скота — только 20%. При этом всем экспортерам зерновых и технических культур вернули право на бюджетное возмещение НДС.
Вполне предсказуемо вопрос акцизов также стал предметом торга. Если верить озвученным Южаниной результатам договоренностей, акцизы на пиво и вино повысятся на 100%, а вот на спирт и алкогольные напитки — на 50%, на слабоалкогольные напитки — на 300%. Напомним, в предыдущей версии акциз на спирт также повышался на 100%, но успели договориться.
Сторговались с парламентом и табачные компании, правда, не так успешно. Акциз все еще повышается на 40%, а вот повышения на 3% адвалорной ставки не будет. При этом, правда, правительство сможет устанавливать минимальные оптово-отпускные и розничные цены на табачные изделия.
Изменения в упрощенной системе также минимальные, ведь эту коровку тоже многие доят. Остаются четыре группы налогоплательщиков, первая и вторая — без изменений. Для третьей годовой оборот уменьшен с 20 млн грн до 5 млн, а ставка увеличена на 1% — с 2 до 3% для плательщиков НДС, с 4 до 5% для неплательщиков. Четвертая, сельскохозяйственная группа, по словам Южаниной, тоже сохранена. Правда, глава парламентского комитета не уточнила, сохранен ли для четвертой группы коэффициент индексации нормативной денежной оценки земель для определения базы налогообложения. Первоначально эту норму хотели отменить. Пока на сайте Верховной Рады не появятся окончательные тексты принятых на авральном заседании законов, этот и другие нюансы неизвестны.
В общих чертах, ибо подробностей мы все равно не узнаем в ближайшее время, для НДФЛ установили единую базовую ставку 18%. Ставку для дивидендов решили не повышать, оставив на уровне 5%. ЕСВ все-таки снизили, но не до 20, а до 22%.
Приняв изменения в налоговое законодательство, депутаты, выдержав паузу в несколько часов, взялись принимать государственный бюджет. Важно понимать, что весь процесс был поставлен с ног на голову. По большому счету, правки в налоговое законодательство вносились исключительно ради сведения госбюджета, с целью приведения его в соответствие с требованиями МВФ. Хотелось бы наоборот, конечно. Но нет, снова надеваем хомут с хвоста. С учетом того, что обсуждения налоговых новшеств очень быстро превратились в базарные торги за интересы, изменения вносились пачками, озвучивались неконкретно и бегом — в течение 30 минут парламентарии приняли семь (!) законопроектов, прямо или опосредованно влияющих на государственный бюджет. Завидная скорость, незавидное качество.
Поверить, что за несколько часов все принятые нормы были учтены в госбюджете, невозможно. Да и проверял ли это хоть кто-то? Говорят, что весь аврал с принятием бюджета был связан исключительно с желанием Арсения Петровича принять госсмету в отсутствие Петра Алексеевича. Вот, мол, какой у нас мудрый и влиятельный премьер, способный вмешаться в процесс и повлиять на нерадивых депутатов. Согласитесь, приоритет достойный того, чтобы принимать ночью документ, который большинство не читало. И правки к нему, которые большинство не услышало.
В итоге ближе к четырем часам утра парламент принял государственный бюджет на 2016 г. с доходами 595 млрд грн и расходами 667 млрд грн. Предельный объем дефицита госбюджета установлен на уровне 83,6 млрд грн. Предельный объем госдолга — 1,5 трлн грн, то есть в следующем году он увеличится на 7,7%. Рост ВВП — 2%. Инфляция — 12%. Среднегодовой курс на уровне 24,1 грн за доллар.
Также бюджет предусматривает поэтапное повышение в 2016 г. минимальной заработной платы. Ее размер предлагается установить с 1 января — 1378 грн, с 1 мая — 1450 грн (+ 5,2%), с 1 декабря — 1550 грн (+ 6,9%). Прожиточный минимум составит в среднем на одного человека с 1 января — 1330 грн, с 1 мая — 1399 грн (+ 5,2%), с 1 декабря — 1496 грн (+ 6,9%). Таким образом, в целом рост прожиточного минимума и минимальной зарплаты в 2016 г. в расчете декабрь к декабрю предыдущего года составит 12,1%.
Тут все без изменений. А вот деталей не знает никто. По словам самой Яресько, депутаты подали к проекту свыше 600 поправок. Да, некоторые, например, проведение фестиваля патриотической песни за 25 млн грн, всплыли сразу. Но остальные растворились в многостраничных приложениях к госбюджету и найдены не будут. Да и искать их тоже никто не планирует. Главное для Минфина и правительства, чтобы чиновники МВФ подтвердили, что бюджет после всех изменений остался сбалансированным. И речь идет лишь о дефиците госсметы, который не должен превышать 3,7% ВВП. Все остальное — неважно, даже если все собираемые деньги налогоплательщиков мы будем тратить на фестивали песен и плясок.
За счет чего будет пополняться выросшая по сравнению с прошлым годом на 15% доходная часть, если налоговая реформа так и не состоялась? За счет инфляции? За счет чего будут компенсировать недобор по ЕСВ, если финансовую независимость местных бюджетов вроде как удалось отстоять? За счет невозмещения НДС компаниям из второго списка? На чем основан рост поступлений налога на прибыль, если авансовые платежи отменяют? Почему в плане увеличены поступления от ренты, если ее снизили?
Аналогии с уходящим бюджетным годом напрашиваются сами собой. А в нем не только авральное принятие госсметы и плохая налоговая реформа, но и инфляция 46% при обещанных 20, и доллар по 24 грн при заложенных в бюджет 17, и мнимый профицит госбюджета, и вконец обнищавшее население. Мы выходим на второй круг. И нас опять ждет налоговая реформа, потому что принятые в четверг законы сохраняют многие старые схемы и закладывают новые. И нас опять ждет очередной год «реформ», так как принятый нами бюджет основан на обещании изменений, которые пока никто и не планировал делать.
- Информация о материале
Военный психолог, капитан Андрей Козинчук: «Каждая смерть - это очень тяжелое чувство. особенно, когда погибшего бойца привозят к маме»
Если брать острые моменты, то еще во время волонтерства мне доводилось работать с людьми, в чьих подразделениях были совершены самоубийства. Например, девушка написала СМС солдату, что уходит от него. А человек был уже доведен войной до какого-то состояния и никому не говорил об этом. То есть хорошо, когда они это рассказывают и не доходит до суицида. Работа с нашими пленными у меня тоже была. Главная задача – дать человеку максимально воды, еды, времени и пространства. Но при этом сказать, что я нахожусь там-то и там-то, и ты в любой момент можешь обратиться ко мне. То есть он должен знать, что есть люди, которые поддержат его, когда бы то ни было. Важно, чтоб травма для бойцов, психологическая или физическая, стала не стопом, а толчком для новой жизни.
Я - военный психолог по образованию. И до войны работал по специальности в одном из подразделений главного управления разведки, вплоть до 2012 года. Уволился и занимался бизнесом до начала Майдана. Причем сначала я скептически к этому отнесся, вспоминая «Оранжевую революцию». А когда были первые убитые, я понял, что это не повтор, что это совсем другой формат.
Тогда я бросил все дела и пошел в состав ПС. И какое-то время отвечал там за набор людей в мобилизационной группе и отсеивание людей, которые не подходят по тем или иным качествам. Потом, когда начались крымские события, я поехал в военкомат, очень просил, чтоб меня вернули, но они не хотели. Говорили, что ты - военный психолог, а у нас таких людей очень много. Оказалось, что мобилизуют на эти должности историков, журналистов, учителей, потому что гуманитарная сфера. Я просил, чтоб меня взяли в солдаты. А они мне, что не имеют права. Что мы тебя можем взять только офицером и только психологом, а их уже полно. После попыток попасть в армию я вошел в состав психологической кризисной службы - это команда сертифицированных волонтеров, которые работали еще с Майдана.
Психологи - это, как официанты в дорогом ресторане. Мы должны быть невидимыми и очень эффективными.
Мы начали готовить людей. Уже тогда сталкивались с первыми случаями потребления алкоголя. Поначалу все ребята рвались в бой, но когда появились первые погибшие, то соответственно друзья заливали свое горе таким образом. Те командиры, с которыми я работал, - а это по-настоящему мотивированные люди, - они знали, как себя вести в таких ситуациях.
Например, в 25-ом батальоне Андрей Янченко, позывной Высота - это представитель молодых комбатов. Очень резкий и очень эффективный человек, имеющий авторитет. Некоторые подчиненные были намного старше его, но при этом они шли за ним. Мы с Андреем очень качественно работали. Настолько человек обо всем заботился.
Когда по распоряжению начальника генштаба были созданы сводные группы кадровых военных психологов, в составе одной из таких групп мы поехали к командованию «сектора А», тогда оно было в Орехово. Оттуда нас отправили в район Счастья. Под Металлистом мы работали в составе 30-ой бригады, которая была усилена артиллерией 80-ой аэромобильной бригады. Счастье тогда было желтой зоной. Мы видели в бинокль окраины Луганска, слышали сирены, когда их включали в городе. Потому что тогда считали, что Украину будут бомбить авиацией. Я работал с артиллерией и помню, как офицеры очень четко выверяли свои орудия, чтоб не попасть по жилым домам. Бойцы были молодые, но толковые. Там же рядом стоял «Айдар» - тогда это был очень удобный и логичный батальон. Потому что, если командир роты не мог отправить группу в разведку без приказа, то он, нарушая правила, отправлял пару своих человек вместе с «айдаровцами».
Я побывал на двух базах «Айдара» и столкнулся с такими проблемами, как внутренние конфликты. Дележ власти. Это не шло на пользу коллективу и с психологической точки зрения. Я понимал, что после этого нужна будет какая-то дополнительная реабилитация. Там же я видел афганских ребят, которые очень здорово воевали. И понял, кто такие женщины-бойцы. Были такие, которые говорили: «Я не дівчина, я - військова одиниця». Причем они могли не пользоваться косметикой, но имели флакончик термальной воды, например. То есть девочка все равно является девочкой. Они были очень разные, многие очень хотели воевать, но очень не хотели учиться. Но лучше работать с такими, чем с нытиками.
У меня как волонтера не было никаких автоматов, пистолетов. Причем группе психологов, которая приехала от Минобороны тоже не выдавали оружие. Но мы жили вместе с бойцами в блиндажах. И нас всех крыло артиллерией. Такой опыт был в какой-то мере интересен для меня, потому что мне надо было учиться бороться со страхом.
Тогда меня поразила одна смерть, причем не первая, которую довелось увидеть, но абсолютно глупая. Десантники 80-ой, возвращаясь с рейда, подорвались на фугасе.
Весь личный состав команды был контужен, а одному бойцу перебило ногу, у него был просто открытый перелом. Тогда я увидел, как работают боевые медики - это восторг, ведь у них еще не было никаких «целоксов». С этим раненым парнем мы общались вместе с замечательным психологом, девочкой -капитаном, Витой. Чтоб он не уснул, мы говорили с ним о маме, о дочке, о жене и очень долго ждали вертушку, которая должна была его забрать. Когда дождались - отдали бойца, и считали, что все будет хорошо. А на следующее утро нам сказали, что его не спасли из-за большой потери крови. Ему было 24 года. И получается, что последний час жизни с ним провели я и вот эта девочка.
У меня этот случай прошел красной нитью, чуть ли не через всю войну. Когда нас отбрасывали обратно из той зоны - я рыдал. Это тяжело - я не мог сказать: «ребята, я переживаю», потому что я психолог.
У меня мурашки по коже шли от понимания, что идет наша артиллерия - это так здорово.
На фронте я повстречал очень много профессиональных комбатов, которые отказывались от предложений депутатства. Это очень яркие люди, они очень правильно шли до конца. Многие из них отлично выполняли свои обязанности. Я видел командование вплоть до бригады, и там не было понятия предательства, было понятие отсутствия боевого опыта, который тут же появлялся.
Когда работаешь с командиром - очень важно быть деликатным. Ты не можешь прийти и сказать: «Здравствуйте, мы психологи, сейчас Вас как научим!», потому что получишь ответ: «Что? да пошли вон отсюда!». Психологи - это, как официанты в дорогом ресторане. Мы должны быть невидимыми и очень эффективными. Было очень приятно работать с теми, кто не стеснялся обращаться за помощью. Хотя были, конечно, и такие, которые это все не признавали.
Есть такой командир роты в 30-ой бригаде - Миша, позывной Пижон. Он, конечно, выделялся. Глядя на него, понимаешь, что командование таких не любит, потому что он прямолинейный. Я помню, как соседняя рота шла на самый ближний к противнику блокпост и оставила двух человек, потому что те были пьяны. Миша их вычитывал и говорил: «Вы понимаете, что ваш командир вас спас? Но вас надо было не оставлять здесь, а отправить со всеми, чтоб вас убивали». И я видел, как страдали эти люди от стыда. Он умел поднять боевой дух, и за ним все шли не оглядываясь. Миша - очень талантливый человек, который носил самую худшую форму в подразделении, пока «Айдар» ему не пригнал форму из своих волонтерских запасов. Я чувствовал себя за ним, как за каменной стеной, хотя он был моложе меня. Этот боец освободил несколько городов, и мне было очень важно знать, что у нас есть такие люди, на которых держится вся армия.
Каждая смерть - это очень тяжелое чувство. Особенно, когда погибшего бойца привозят к маме. Эти эмоции ничем не передать, и кажется, что ты ничего сделать не можешь, а потом понимаешь, что ты должен сделать все, чтоб ей стало легче. Результаты работы с мамой видны где-то, наверное, через год. Я не говорю, что мама становится снова счастлива, но она хотя бы может принять смерть сына и жить с этим. Такая работа очень сильно выматывает, некоторые коллеги выгорают. Поэтому я всем говорю, что, если вы не будете отдыхать, вы не сможете работать и никому не поможете.
Прошлым летом политики часто приезжали на фронт, привозили какие-то странные нелепые вещи, например, часы со своей фамилией. Боец стоял с этими часами и говорил: «Я себе відчуваю зрадником. Чому мене вибрали для цього?» Конечно, лучше бы вместо часов, с пиаром, этот политик купил 10 футболок. Но сплоченность между солдатами была невероятная. Например, в экипаже боевой машины обязательно должен быть механик-водитель и оператор-наводчик. Причем водителю могло быть под 50, например, а наводчику лет 19 - и они в боевой спайке. Один переживает, что у него дома сейчас «врожай росте і йому немає кому копати», а второй про дискотеку думает. Но они вместе - это единый кулак. Тогда не было еще никаких разговоров об участниках боевых действий. О том, ой, а как это скажется на моих преференциях. Тогда было только одно - вперед, вперед и вперед!
Когда я вернулся в Киев и был в подготовительном лагере в «Десне», как раз тогда ребята услышали о первом перемирии - я был поражен их реакцией, настолько они негодовали. Потому что у кого-то был знакомый на фронте, кто-то сам был с Майдана и готовился идти воевать. И все думали: «Как это перемирие, а мы тут зачем, мы что, не поедем что ли?» Это была массовая яркая эмоция. И ребята почему-то начали готовиться еще упорнее.
К сожалению, люди того периода, первой, второй волны мобилизации, очень сильно отличаются от того, что есть сейчас. За год я очень четко наблюдал постепенный спад энтузиазма у людей и неразумные приказы сверху. Я сам видел, как надеются на нашу арту бойцы. Как было здорово, когда шли артиллеристы, и пацаны им махали из своих окопов, а те в свою очередь одобрительно кивали в ответ. И у меня мурашки по коже шли, от понимания, что идет наша артиллерия - это так здорово. И все мы знали, что победим.
После «Десны» меня отправили в Курахово. В батальон «Донбасс». Перед Днем Независимости. Мы должны были работать с бойцами, которые только что вышли с боев. Приехали, а там нет никого почти. Нам сказали, что все поехали в какой-то Иловайск. И мы тоже должны были ехать следом. Прождали 1 день, а потом нам сказали, что там какая-то заковыка, идут бои и вас туда не пустят. Это было начало Иловайского котла. С результатами которого нам пришлось потом работать.
В батальоне «Донбасс» я тогда впервые узнал, что такое разочарование коллектива своим руководством. Бойцы не хотели на эту тему общаться ни с кем, но я видел, что раз не хотят, значит все не очень хорошо. Тогда не звучало слово «предательство», звучало другое - отсутствие диалога и отсутствие понимания.
Когда я вернулся в Киев, меня взяли в батальон специального назначения МВД «Киевщина», то есть я перестал быть волонтером без прав и оружия. Наконец-то мне выдали автомат и пистолет. Я сам купил коллиматор, на который деньги собрали друзья, и нас отправили в «сектор А».
Для жены или мамы нет покоя, с тех пор, как ее сын или муж ушел на фронт. Им кажется, что там постоянно убивают.
На фронте я не был психологом, который ходит с табличкой «кому нужна помощь». А был и начальником караула, и в наряды ходил. Дело в том, что хороший психолог - это, когда проблема решена, и никто не понял, что этот вопрос решил именно ты. Очень важно, чтоб мне сказали: «А нафиг ты вообще нужен? Ты приехал - и мы сами разобрались». Ты говоришь: «Да, действительно, все здорово. Классно было поработать, а у вас очень вкусная каша», - и уехал, зная, что модели, которые ты внедрил, сработали.
Очень четко было видно, что если у командира твердая позиция, то пьянству нет места. «Аватары» - это вообще отдельная тема. У меня было какое-то отвращение к ним. Но с ними все равно надо было работать, хочешь ты того или нет. Когда я с ними общался, часто обращался к детским рисункам. Показывал, что там написано «Герой, мы в тебя верим» и спрашивал: «Скажи, это ведь к тебе обращаются, так герой это ты или нет? Где тут ты, и кто же ты такой тогда?»
Будучи в батальоне, я начал работать с семьями и понял, что это очень важно, потому что боец воюет час, полдня, бывает весь день, ему удается поспать, поесть, отдохнуть или чем-то еще заняться, а для жены или мамы нет покоя, с тех пор, как ее сын или муж ушел на фронт. Им кажется, что там постоянно убивают. Но если правильно поработать с семьей, то семья и поймет его, и окажет помощь.
Конечно, не все семьи обращаются к психологу, это, к сожалению, у нас не популярно. Психологи, с которыми я работал, это очень быстро поняли и начали двигаться в этом направлении. Открывались семейные клубы по Украине, где жены и мамы обсуждали свои проблемы, рассказывали, как они с этим борются, плюс каждая вторая мама и жена - это волонтер. Есть такой момент, когда они звонят своим мужьям и ноют, и плачут. Понятно, что это их чувства, но мы объясняли им, что это неправильно. И начали с ними работать в другом ракурсе - предлагать что-то делать. Популяризировать всякие браслетики, плетение сеток.
Еще до войны я проводил занятия, на которых объяснял разницу между военным психологом и гражданским. К гражданскому психологу люди идут с проблемами сами, и там главное - это личность человека, душа, а к военному никто не идет; он наблюдает и ищет сам, и для него главное - выполнение задачи. Поэтому психолог должен быть очень ресурсным человеком. На фронте я увидел очень много горя, беды, но и очень много хорошего. Горе меня приземляло, а хорошее заставляло двигаться вперед и не опускать руки. Я видел очень много светлых образованных лиц. Людей, которые читали книги во время войны. Помню одного человека, он писал поэзию. Это так здорово! Потому что тяга к прекрасному является компенсацией всего ужасного, что им довелось увидеть.
За границей никто налево-направо не говорит ПТСР. У нас же слишком злоупотребляют этим понятием.
Помимо работы с батальоном, с января я занялся очень активно лоббированием и организацией такой штуки, как социальная адаптация. Потому что уже вернулась первая волна мобилизованных - и мы к этому не готовы. У государства на этот счет мнение такое: мы ветерану должны выдать корочку, если у него есть, конечно, все документы; сделать бесплатный проезд в троллейбусах, ну и, конечно, не выдать землю, а только помочь организовать документы, а там как получится. То есть, если взять бойца, который получил, корочку, проезд, документы на землю, то по мнению государства, солдат, офицер должен быть счастлив и все должно быть хорошо. Представим, что боец до войны был менеджером по продажам фольги, например. Приехав с фронта, он больше не хочет ее продавать. Государство говорит, что мы за вас все давно подумали. У нас есть центр занятости, там сидят люди, они получают зарплату. Боец пошел в центр занятости, а они предлагают «прекрасные» курсы, которые совершенно не актуальны сегодня.
Второй момент, что такое реабилитация в нашей стране? Это санаторий, профилакторий, электрофорез в обязательном порядке, массаж. То есть отсутствует понятие каких-то арт-терапевтических, психотерапевтических, групповых, спортивно-развлекательных мероприятий.
Поэтому группа небезразличных к этой проблеме людей, включая волонтеров, психологов, начали заниматься проектом социальной адаптации для бойцов. Нам помогали какие-то фонды, а потом захотели помогать депутаты, но мы решили, что не будем себя в какой-то политический цвет красить, потому что просто подведем ребят.
Поехали за границу, чтоб обучаться у израильтян, американцев, французов. Пообщались с разными специалистами.
Оказалось, что ПТСР в Украине - это психиатрическое заболевание, которое лечит психиатр. Поэтому мы спросили у Европы, у загнивающего запада, как говорят наши противники, как они борются с ПТСР, а там совершенно другой подход. Там никто налево-направо не говорит ПТСР. У нас же слишком злоупотребляют этим понятием. Каждому бойцу пытаются сделать это клеймо.
Психиатрические больницы переполнены. Да, иногда необходима помощь психиатров, но далеко не в каждом случае.
Сейчас я работаю в департаменте организации деятельности спецподразделения МВД, занимаюсь социальными вопросами. Это очень непросто, потому что раньше этим никто не занимался, а я хочу государственную машину продвинуть чуть дальше, чем выдача земли. И у нас уже есть результаты. Мы организовали юридическую помощь, представительство в судах для людей, которые не могут получить УБД или землю. Сейчас организовываем учебные занятия для солдат. Мы просто взяли рынок труда, зашли на всем известные сайты трудоустройства, посмотрели статистику по деньгам, по востребованности. И сейчас откликнулось много IT-компаний, сказали, что готовы учить наших ребят. А это значит, что человек без рук, без ног сможет работать, когда обучится.
Прошла 6-ая волна мобилизации, и на некоторых полигонах до сих пор учат бойцов те люди, которые не были в АТО. Но сколько уже солдат отвоевало, то есть, сколько у нас уже есть кадров, которые надо вербовать? Прийти и сказать: «слушай, ты самый лучший минер был у меня в роте. Пожалуйста, иди на полигон!» И люди пойдут. А сколько опыта они могут передать? А как будут бойцы по-другому смотреть на тех, кто уже отвоевал.
Уже есть несколько проектов, которые берут наших бойцов и они довольны.
Война стала для парней не плохим, не хорошим, а самым ярким моментом в их жизни.
Сейчас мы на этапе создания пилотного проекта, и даже, если у нас не получится, мы скажем социуму, что у нас не получилось, это поворот не туда, не делайте, как мы. А это уже польза. Но я думаю, что все у нас получится, несмотря на то, что нет денег. Хотя я бы не стал говорить, что это главная причина. То есть мы ищем людей, которые смогут нам помочь, но без политической краски. Результат для меня - это, когда работодатель позвонит и скажет: слушай, а какой он классный. Я на нем и деньги заработал, и его работой обеспечил и как-то стране своей помог, что очень важно. Или когда жена позвонит со словами: «Слушай, у нас все по-другому стало, жизнь наладилась». Есть уже много ребят, которые выбились в люди, один даже кандидатскую написал; и когда они мне говорят: «Вы знаете, вы были правы - надо учиться и чего-то добиваться. Охранник - не самая лучшая профессия, как оказалось!» - тут я часть успеха вижу за собой.
Цель социальной адаптации - научить бойца максимально контактировать с обществом. Мы не можем убрать войну, но она стала для парней самым ярким моментом в их жизни. Подчеркиваю, не хорошим или плохим, а самым ярким моментом. И ПТСР у людей появляется не от войны, а от столкновения с социумом после войны. У солдат есть впечатление, что все стали идиотами вокруг: «Как это вы, люди, в воюющей стране, ведете себя вот так вот? Сидите в ресторанах, гуляете?»
Мы начали работать с местными органами самоуправления, ведь бойцы возвращаются потихоньку, просят справки, но некоторые нерадивые работницы могут крикнуть, ляпнуть что-то или не обращать внимание, а у солдата, может быть просто взрыв из-за этого. Мои коллеги даже проводили занятие с работниками киевского метрополитена, для того, чтоб знать, как себя вести в таких ситуациях.
Еще мы учим ребят разговаривать, потому что они разговаривают, но не о тех вещах, на которых надо ставить сейчас акценты: футбол, еда, секс, женщины, отношения и правительство. Страхи, недоверие, боязнь, ситуация, когда ты оказался в неведении, то есть ты не знаешь, что будет дальше - вот про это они не разговаривают, а оно накапливается внутри и это надо выгрузить.
Если брать острые моменты, то еще во время волонтерства мне доводилось работать с людьми, в чьих подразделениях были совершены самоубийства. Например, девушка написала эсэмэску солдату, что уходит от него. А человек был уже доведен войной до какого-то состояния и никому не говорил об этом. То есть хорошо, когда они это рассказывают и не доходит до суицида. Работа с нашими пленными у меня тоже была. Главная задача - дать человеку максимально воды, еды, времени и пространства. Но при этом сказать, что я нахожусь там-то там-то, и ты в любой момент можешь обратиться ко мне. То есть он должен знать, что есть люди, которые поддержат его, когда бы то ни было.
Важно, чтоб травма для бойцов, психологическая или физическая, стала не стопом, а толчком для новой жизни.
Наш проект уникальный тем, что мы не хотим лечить человека, а хотим поддерживать, адаптировать. Плюс главным здесь является боец, а не психолог, начальник центра и так далее. Мне очень хочется, чтоб нам не мешали работать. Чувство полной удовлетворенности от нашего проекта у меня наступит тогда, когда я смогу показать результаты и потом продать этот проект за границу лет через пять. Причем не из-за денег, а потому что он таки здорово работает.
- Информация о материале
Как нагреть квартиру без помощи ЖЭКа
Нередко украинцы мерзнут в своих домах из-за открытых чердаков, излишней вентиляции и заставленных мебелью батарей. Стоит понимать, что путей для потери тепла у обычного жилого дома предостаточно: перекрытия кровли (порядка 10% суммарных тепловых потерь), внешние стены (34%), окна и двери (до 30%), вентиляция и подвальные перекрытия… При этом холод в жилище может идти не только извне, но и изнутри здания – из подъезда, понижая температуру в квартирах на несколько градусов. Причина – разбитые окна, не закрывающиеся или ветхие двери, из-за которых здание может терять до 15% тепла. Не стоит забывать и о технических помещениях: открытый выход на крышу и распахнутые окна чердачных помещений тоже не способствуют накоплению тепла.
Что касается непосредственно квартир, то первое, на что нужно обратить внимание в борьбе за теплую жизнь – это окна. Хорошо, если они пластиковые, еще и с двухкамерными стеклопакетами. В таком случае следует лишь проверить уплотнители и, если они потрескались или «задубели», заменить. Хуже, если окна старые и деревянные: их вообще проблематично привести в идеальное состояние, но попытаться минимизировать теплопотери можно. Самые слабые места – болтающиеся стекла и щели в рамах. Первое «лечится» с помощью шпаклевки или мастики. Второе – с помощью уплотнителей, специального скотча или бумажных лент, перед поклейкой которых поверхность нужно помыть и обезжирить растворителем.
Отметим, что идея ограничиться просто заклеиванием щелей, без прокладывания поролоном или другим уплотнителем, – не самая удачная. Во-первых, воздух в середине останется холодным. Во-вторых, повышается риск того, что покрытие не доживет до весны и отклеится преждевременно.
Самая «расточительная» часть окна – это стекло. Однако и его можно утеплить, наклеив специальную теплоотражающую пленку, которая пропускает 85% света, но экономит до 40% тепла. Дополнительными барьерами против «оконных» потерь могут стать закрытые на ночь жалюзи и шторы.
Двери – еще одно проблемное место квартиры. Хорошо, когда входная дверь двойная. Если же дополнительной двери нет, следует утеплить имеющуюся. Во-первых, заделав щели между дверной коробкой и стеной с помощью монтажной пены, герметика и нащельных реек. Во-вторых, наклеив уплотнители из пеноматериала (поролон такого режима эксплуатации не выдержит) для надежного прилегания полотна к коробке. Иногда после этой процедуры дверь вообще перестает закрываться, поскольку ей мешает тот самый уплотнитель, однако в таких случаях можно прибегнуть к небольшой хитрости и наклеить его по периметру области прилегания полотна и дверной коробки, «встык» – чтобы край двери в закрытом состоянии слегка его сдавливал.
Такие же операции стоит провести и на застекленном балконе, особое внимание уделив стыкам между рамами и стеной, а заодно утеплив пол (об этом – ниже). Даже обычный коврик – а еще лучше, покрытие наподобие туристического каремата – сделает пребывание на нем комфортнее и теплее. Кроме этого, изнутри лоджию можно обшить теплоизолирующими материалами.
Следующий фронт работ – обеспечение нормальной работы радиаторов отопления. Следует понимать, что их задача – не столько быть горячими, сколько эффективно отдавать тепло и не греть лишнего. Именно поэтому они не должны быть закрыты декоративными панелями, мебелью и длинными шторами. Плохо, если батареи утоплены в нишу более чем на половину от своей ширины: в таком случае греется стена, а не помещение. Кроме того, отдавать тепло радиаторам мешает большое количество слоев старой краски, а также цвет: темно-коричневые батареи греют помещение охотнее светлых.
Минимизировать потери, а точнее, заметно повысить теплоотдачу батарей, можно с помощью теплоотражающего экрана. Например, выкрашенного белым цветом или оклеенного фольгой куска фанеры между стеной и радиатором. Еще лучше – фольгированный теплоизолятор, который найдется в ближайшем магазине стройматериалов. При этом площадь экрана должна быть несколько больше площади радиаторов.
В ряде случаев не помешает утеплить пол – особенно это касается квартир на первом этаже. Сделать это можно с помощью ковролина, традиционных ковров, а также декоративных покрытий из мягкого синтетического материала – такие нередко используются для детских комнат.
Еще один канал потери тепла, особенно на последних этажах, – вентиляционные отверстия. Полностью закупоривать их нельзя: в помещении обязательно должна быть постоянная циркуляция воздуха как для его обновления, так и для поддержания нормальной влажности. Вытяжка с вентилятором – не выход: он вытягивает немало тепла из дома. Минимизировать же теплопотери, а заодно обеспечить 1-2° С дополнительно, можно с помощью импровизированных картонных или иных заслонок на вентиляционных отверстиях.
Заметно остужает помещение и постоянно открытая форточка. Поэтому проветривать можно «залпом», на короткое время широко раскрыв окна. За 5 минут воздух успеет смениться, но стены останутся теплыми и само помещение не остынет. При этом стоит помнить, что проветривание как таковое не решает проблемы вентиляции.
Наконец, важно не только сохранять тепло, но и не перетапливать, особенно если есть возможность регулировать температуру батарей. Во-первых, каждый дополнительный градус тепла – это дополнительные 5-6% энергозатрат. Во-вторых, излишняя духота не нужна организму, поэтому рекомендованная медиками температура в квартире – это 18-20° С. При этом желательно, чтобы в спальне она была на 2-3% ниже.
- Информация о материале
Где реформы. Когда украинцы ощутят результаты реформ
Весной 2016-го обещаниям власти провести реформы исполнится два года. Но заметных результатов, во всяком случае на уровне обычных граждан, не так уж и много. Пожалуй, единственный общепризнанный результат — появление патрульной полиции. Хотя на самом деле реформ не так уж и мало. Правда, не все из них общеизвестны, а некоторые воспринимаются негативно, поскольку пока бьют по кошелькам украинцев.
К последним, например, относится повышение тарифов на газ до экономически обоснованного уровня. Долгое время население в Украине платило за газ даже меньше, чем граждане РФ, разница в ценах формировала убыток Нафтогаза и покрывалась за счёт бюджета. О необходимости повышения тарифов говорили все правительства, начиная со времён президентства Леонида Кучмы, но решился на непопулярный шаг только нынешний Кабмин. Результат: если в 2014-м убытки Нафтогаза составили 88 млрд грн, то в этом году, по прогнозу главы правления НАК «Нафтогаз» Андрея Коболева, убыток сократится до 6 млрд грн, причём, по предварительным данным, в III квартале НАК даже смогла выйти в небольшой плюс.
В целом по итогам 9 месяцев 2015-го эффективность крупных госкомпаний (без учёта Нафтогаза и Укрзализныци) выросла на 80%. А из 20 крупнейших госкомпаний убыток нарастили лишь две — Центрэнерго и Государственная продовольственная зерновая корпорация. Другие зафиксировали прибыль, хотя ещё год назад большинство были убыточными. В первую очередь это следствие реформы госзакупок. И отчасти — разрушения схем необоснованного возмещения НДС и искусственного занижения прибыли, выстроенных при непосредственном участии представителей прошлой власти.
В числе удачно начатых реформ нужно упомянуть преобразования в Минобороны, причём нынешние изменения со снабжением, госзаказом и госзакупками — только первые шаги. По словам советника министра Юрия Бирюкова, сейчас в Минобороны тестируют около 15 пилотных проектов кардинального изменения системы закупок, питания, военной медицины, обеспечения жильём и т. п. Многие из них заработают уже в следующем году.
С 2015 года Минифраструктуры выложило в свободный доступ всю информацию о ремонте дорог, его стоимости и подрядчиках, хотя два-три года назад получить подобную информацию у Укравтодора было практически невозможно. Попутно выяснилось, что плачевное состояние автотрасс не только следствие воровства (хотя хватало и его) — украинские дороги буквально «убивали» нагруженные сверх всех нормативов грузовики. В итоге сейчас по дорогам национального значения запрещено передвигаться грузовикам массой свыше 40 тонн, а на дорогах регионального значения действует ограничение в 20 тонн.
Среди других достижений — изменение структуры управления Укрзализныци, значительно ускоренная перевалка в портах, прозрачные тендеры, ликвидация проблемных банков.
Стартовала децентрализация власти — в следующем году местные советы, объединившиеся согласно перспективному плану создания новых общин, получат дополнительные налоговые поступления — как минимум в виде 60% собранного налога на доходы физлиц.
2016-й также может стать годом налоговой реформы. Несмотря на критику правительственного законопроекта, если в итоговом варианте «компромиссного» Налогового кодекса Кабмина и общественности не будут ужесточены условия для малого бизнеса, документ вполне можно будет назвать прогрессивным.
Эксперт Реанимационного пакета реформ Роман Куйбида убеждён, что до конца следующего года украинцы смогут почувствовать перемены и в судебной системе. Правда, для этого необходимо принять изменения в Конституцию. В этом случае карьера судьи будет зависеть только от Высшего совета правосудия, в который должен трансформироваться нынешний Высший совет юстиции. А от одиозных персонажей поможет избавиться запланированная на следующий год переаттестация судей Верховного и высших судов.
Кроме того, в 2016-м должна стартовать и реформа госслужбы. Если принятый ВР закон подпишет президент, со следующего года новые чиновники будут назначаться по результатам конкурса, а старые пройдут переаттестацию.
Но есть и откровенные провалы. Практически ничего не сделано в пенсионной и медицинской сферах, не проведена полная замена кадров в Государственной фискальной службе (по образцу Национальной полиции), отложена земельная реформа и создание прозрачного избирательного законодательства, в котором избиратель голосует за конкретных людей, а не аморфные «партийные списки».
В целом можно констатировать: всё, что сделано, это только начало. Хотя в Украине удачно стартовало около двух десятков реформ, ни по одной из них, пожалуй, не пройдена точка невозврата, после которой количественные изменения становятся необратимыми. А после — переходят в качество. Так, чтобы это ощутили все без исключения граждане страны.
- Информация о материале
Российские спецслужбы кибератакуют критически важные объекты инфраструктуры Украины
В декабре хакеры совершили против украинских облэнерго несколько мощных кибератак, способных вывести их из строя.
Накануне об это сообщило агентство Reuters. По данным издания, речь идет о Прикарпатьеоблэнерго и еще как минимум двух предприятиях.
Так, 23 декабря 2015 года большая часть Прикарпатья осталась без электроснабжения. Причина – вмешательство посторонних лиц в работу автоматической системы контроля и управления энергооборудованием с помощью вредоносного ПО BlackEnergy.
Служба безопасности Украины обвинила в кибератаке Россию, а Министерство энергетики и угольной промышленности создало специальную комиссию, которая должна была провести расследование
Есть вероятность, что атаковали облэнерго те же хакеры, которые раньше атаковали украинские телеканалы. Двумя месяцами ранее, 25 октября 2015 года в день местных выборов тот же вирус, который был использован против облэнерго, атаковал компьютерные сети телеканалов СТБ, 5 канала, ICTV, Украины, ATR и UBR.
Атака на компьютерную инфраструктуру телеканалов, по мнению эксперта привлеченного к расследованию одного из эпизодов, была осуществлена в результате многоступенчатой секретной инфекции информационных сетей.
Инструментом нападения стал новый очень сложный вирус-троян, который в качестве одной из своих подсистем использует root-kit BlackEnergy. Что это?
Первый детальный анализ BlackEnergy был опубликован компанией Arbor Networks еще в 2007 году. Именно тогда появилось это вредоносное ПО, а его «вторая» жизнь началась в 2014 году с выходом новой модификации.
В случае с телеканалами и энергокомпаниями злоумышленники при помощи BlackEnergy доставляли на компьютеры жертв специальный компонент KillDisk, специализирующийся на уничтожении файлов на диске.
Так после заражения компьютеров ряда украинских телеканалов вирус «уснул», а в день выборов 25 октября активировался и начал выводить из строя ПК. В частности, уничтожал системные файлы, после чего компьютер переставал загружаться
Причем атака была направлена конкретно против информационных сетей украинских телеканалов: внутри вируса был код, который пытался выяснить, какой компьютер он заразил, и относится ли этот компьютер к медиа-индустрии Украины.
Официально телеканалы не сообщали о данном инциденте. Но ЭП стало известно, что представитель одного из телеканалов обратился за помощью к специалистам по кибербезопасности компании SOC Prime. Они на своем сайте опубликовали первые результаты расследования.
Свои выводы об этом событии также опубликовала CERT-UA — специализированное структурное подразделение Государственного центра киберзащиты и противодействия киберугрозам Госслужбы специальной связи и защиты информации Украины.
В отчете CERT-UA, в частности, сказано, что угроза носит характер хорошо спланированного заказа с целью продемонстрировать способность нарушать работоспособность скомпрометированных корпоративных сетей СМИ с помощью такого инструмента хакеров, как Black Energy.
«24 и 25 октября 2015 (день выборов) на серверном оборудовании телеканала Х была зафиксирована атака в результате выхода из строя нескольких серверов. Некоторые телеканалы не публиковали и не разглашали дополнительные подробности, однако имеющиеся у нас данные свидетельствуют, что пострадала значительное количество видеоматериалов и другие виды информационных материалов», - говорится в отчете CERT-UA.
«Собственное расследование специалистов по безопасности телеканала Х показало наличие на пораженных серверах файлов с названиями: ololo.exe, trololo.exe и других», — говорится также в отчете.
Вероятно, вдохновленные частично успешной атакой на компьютерные системы телеканалов, злоумышленники решили нанести удар и по энергетической инфраструктуре Украины.
Эксперты по компьютерной безопасности считают, что по сложности атака на Прикатьеоблэнерго находится уровне атак спецслужб США на урановые центрифуги Ирана в 2009-2010 годах.
Тогда пять промышленных комплексов в Иране подверглись нападениям компьютерного червя Stuxnet. Он был разработан с целью выведения из строя центрифуг, на которых иранцы обогащают уран. Тогда Иран заявил, что центрифуги подверглись нападению, а ООН сообщила, что их работа была временно приостановлена.
По данным экспертов компьютерной безопасности, нападение на Прикарпатьеоблэнерго может стать первым случаем, когда посредством кибератаки удалось прекратить электроснабжение.
- Информация о материале
Год сурка
Чуть более года назад — 22 декабря 2014-го — министр финансов Наталия Яресько представляла в Верховной Раде новую налоговую реформу и бюджет будущего года. Парламент против, критики масса, но времени нет, и принимается то, что есть. Спустя несколько дней. Ночью…
Год спустя — 22 декабря 2015-го — Наталия Яресько представляла в Верховной Раде новую налоговую реформу и бюджет будущего года. Времени снова не было, и приняли, что есть. Спустя несколько дней. Ночью… История повторяется. Очередной «год сурка»: Украина вместо того, чтобы идти вперед, продолжает кататься на карусели. Только фонарики на ней уже не горят, музыка не играет и одна за другой разваливаются лошадки. И сколько бы нас ни убеждали в том, что 2016-й — год обезьяны, вероятнее всего, он снова окажется годом сурка.
ZN.UA опросило экономистов, предложив им сформулировать основные ожидания относительно экономического будущего Украины в 2016-м. Оптимизма в этих прогнозах мало, и в каждом из них звучит призыв к конструктиву, осмысленным действиям и системному подходу.
О стратегических перспективах
Анатолий Гальчинский, профессор, экс-директор Национального института стратегических исследований (2000–2005 гг.):
— Говоря о стратегических перспективах, очень важно учитывать логику происходящего, понимание того, что наша страна, несмотря ни на что, является, по сути, одной из наиболее быстро развивающихся стран мира. Трехзвенный цикл развития общества «вызов—отклик—новый вызов», на Западе обычно занимающий многие десятилетия, у нас спрессован до предела. За 25 лет независимости мы фактически преодолели несколько таких циклов. Отсюда — неизбежные издержки. Но не они являются определяющими. Главное в этом процессе — накапливаемый опыт общественных преобразований. Не чужой, заимствованный извне, а собственный опыт, который в конечном итоге должен приобрести статус определяющей доминанты нашего развития. Перспективы будущего года связаны, прежде всего, с этим.
Вторая позиция касается этой же тенденции — траектории перспективы. У нас есть соответствующая направленность — диаметрально противоположная российской. Там известный патриотический принцип «бегство от свободы» определяет психологию общественных процессов. Мы же оцениваем происходящие реалии с позиции максимизации свободы, ее перманентного углубления. Это наша ментальность, наше собственное «Я». Сотни лет мы находились в неволе, потому что слишком любили волю. Сложности нашего самоутверждения определяются и этим… Общество, формирующееся на возрастающей значимости свободы для всех и для каждого, по своей сути является неуклонно усложняющимся обществом. Этот процесс становится все более рельефным. Он требует адекватных институциональных преобразований. Перспективы будущего года в своей основе определяются и этим.
Третья позиция ожидаемой перспективы касается понимания логики саморазвития экономики — основы основ экономического прогресса. Основанная на реалиях свободы логика саморазвития экономики всегда разумна. Принцип «не мешать» основывается на этом. Соответственно, вмешательство в экономику возможно лишь в вопросе формирования в обществе социального равновесия, механизмов социальной мобильности и доверия. Мы говорим о формировании реальных механизмов синтеза социальной и экономической сфер. Наши успехи не только будущего года, но и стратегической перспективы во многом определяются нашей способностью квалифицированно решать и эту проблему.
Четвертое и, возможно, самое главное. Речь идет о качественном обновлении не только существующей политической элиты, но и всего политического сообщества. В этом процессе наиболее значимы реальная европеизация политической элиты, преодоление в механизмах ее формирования существующей «лестницы личных связей», зависимости от олигархического капитала. Наиболее тревожным является отсутствие понимания обусловленности между реалиями и свободой достоинства каждого, с одной стороны, и принципом толерантности — с другой. Нельзя закрывать глаза и на опасные тенденции формирования принципов необольшевизма, реанимации известной позиции «каждая кухарка может управлять государством». Многие проблемы нашего развития формируются на этой основе. Хотелось бы увидеть в будущем году реальные изменения и в этой сфере.
Об инфляции и банках
Ярослав Жалило, президент Центра антикризисных исследований:
— Наблюдающаяся в последние месяцы тенденция к сокращению инфляции должна сохраниться. Предсказуемость колебаний курса постепенно должна снизить девальвационные ожидания. Медленный рост доходов будет ограничивать инфляцию спроса. К тому же Нацбанк будет неизменен в жесткости монетарной политики, что отрицательно для экономического роста, но благоприятно для снижения инфляции.
Осенью возможно ускорение инфляции, особенно если возникнет потребность в «инфляционном налоге» при недоборе в бюджет. Многое будет зависеть от состояния ожиданий в период формирования цен на продукцию нового урожая.
Главный риск для банковского сектора — отсутствие восстановления роста. Затягивание стагнации ведет к снижению платежеспособности заемщиков, ухудшая качество долгового портфеля банков. Доверие населения будет постепенно восстанавливаться, но резкого роста депозитов ожидать не приходится. К тому же из-за слабого платежеспособного спроса на кредиты банки будут весьма умеренны в политике привлечения депозитов. Период благоприятен для консолидации банковского капитала, укрепления контроля над рынками и «здоровой» клиентской базой, поэтому можно ожидать перехода от «банкопада» к слияниям и поглощениям мелких учреждений. Если финансовая стабильность в целом сохранится, во второй половине года можно ожидать «интересные» кредитные предложения от уже укрупнившихся банков.
О стоимости денег и валютном курсе
Александр Жолудь, экономист Международного центра перспективных исследований:
— В течение следующего года учетная ставка НБУ будет снижаться, но реальная ставка при этом останется позитивной (если учитывать инфляцию без административного повышения цен). Очень медленно будет происходить смягчение монетарной политики. Значительная часть экономических агентов сейчас не доверяет национальной денежной единице. Это очевидно по темпам прироста налички в обороте за последний год: несмотря на ослабление гривни и серьезный рост цен, наличные деньги в обороте практически не увеличились. А если смотреть с начала года, то за 11 месяцев 2015-го даже сократились. Большинство экономических агентов при получении наличной гривни сразу же от нее избавляется, покупая товары, услуги, иностранную валюту. В таких условиях смягчение кредитно-денежной политики чревато ростом спроса на валюту и дальнейшим ослаблением курса. Сейчас НБУ пытается это предотвратить, потому что курс является достаточно важным психологическим фактором для многих в их инфляционных ожиданиях.
Инфляция будущего года, декабрь к декабрю, будет около 12,5%. Основной причиной существенного замедления ее темпов будет уже не такое значительное, как в нынешнем году, повышение цен на административно регулируемые услуги. Поэтому какого-то серьезного ослабления курса гривни мы не ожидаем. В то же время понимаем, что существуют риски, связанные как с внешними причинами — продолжением снижения цен на украинский экспорт на внешних рынках, так и с внутренними — усилением противостояния на Востоке Украины, которое будет негативно влиять на ожидания граждан.
О бюджетной политике и налоговой реформе
Юрий Федчишин, эксперт по вопросам налогообложения Института общественно-экономических исследований (ИОЭИ):
— Бюджетный процесс с точки зрения его прохождения в ВР был скомканным, сам же Минфин взял достаточно времени для того, чтобы в закрытом режиме разрабатывать госсмету. Такой подход — уже традиционный для Украины. Это связано со многими факторами, в том числе и политическими. Оставляя мало времени парламенту, Минфин создает искусственное давление на депутатов, чтобы они приняли бюджет в предложенной редакции, поскольку не остается времени на внятный анализ документа. Само выполнение бюджета, скорее всего, будет традиционным, существенных изменений не произошло. Ведь в первую очередь нужно что? Ответ: реформирование ГФС. Но этого не происходит. Недочеты законодательства, судебной системы и традиций ведения бухгалтерского учета вынуждают власть использовать фискальную службу именно в нынешнем виде. Если убрать методы, которыми она работает, то наполнять госказну будет нечем. К сожалению, наполняемость бюджета любой ценой важнее соблюдения закона и поддержания здорового бизнес-климата.
Нужны кардинальные шаги для уменьшения налогового давления, с одной стороны, и усиления контроля и качества законодательства — с другой, для более равномерного распространения налогового давления и максимального охвата реально происходящих бизнес-процессов налоговой системой.
Налоговая реформа ожидаемо будет. Обновленная налоговая система должна стать консенсусом для всех экономических агентов, поэтому авторство не должно быть определяющим фактором. Главное качество, которого недостает нынешним политическим игрокам, — это умение услышать друг друга. Лозунгом налоговой системы должен быть здравый смысл. Все стороны должны понять, что мы исчерпали ресурс, чтобы жить и вести дела по-старому.
О сотрудничестве с МВФ
Дмитрий Боярчук, исполнительный директор Центра социально-экономических исследований «CASE Украина»:
— Для МВФ основное — это сбалансированные государственные финансы, поэтому для них критично видеть реалистический бюджет с небольшим дефицитом (3,7% ВВП на
2016 г.). Хотя документ уже принят, на самом деле мы еще не знаем, насколько он соответствует критериям сбалансированности, и МВФ наверняка еще будет это проверять.
Если с бюджетом у нас все нормально — в принятом парламентариями документе не будет особых сюрпризов, тогда в сотрудничестве с МВФ не должно быть особых проблем. Повышения коммунальных тарифов больше не будет, а это означает, что самый болезненный этап мы уже прошли.
Впереди же у нас ключевой вызов — это реформа таможенной и фискальной служб по модели реформы полиции. И такое условие следовало бы прописать в программе сотрудничества с Фондом. С учетом масштабов коррупции только этот шаг даст внушительный приток дополнительных доходов. Да и бизнес будет доволен, поскольку основная проблема для предпринимателей — это даже не ставки налогов, а администрирование. Бюджет достаточно консервативный, и шансы на его выполнение велики. В плане нет расчета на детенизацию, а прогноз роста довольно умеренный. Если нам не повезет, и экономическая ситуация продолжит ухудшаться, то недовыполнение не будет критичным. В любом случае, этот проект бюджета одобрил МВФ, поэтому если все пойдет не так, будет внешняя поддержка. Но это не отменяет необходимости указанных выше изменений.
Сергей Фурса, специалист отдела продаж долговых ценных бумаг Dragon Capital:
— Надеюсь, что здравый рассудок возобладает, компромисс будет найден, и все требования МВФ мы выполним. А главное, программа снова не зависнет после последних событий, и сотрудничество будет продолжено. Скорее всего, какая-то удовлетворяющая фонд форма будет найдена. Пока, к сожалению, ищут только формы, удовлетворяющие и МВФ, и коррупционные интересы. Надеюсь, что те два-три человека, реально принимающие решения в стране, понимают, что происходит. Обидно, конечно, это осознавать, но без МВФ мы не можем. Вопрос не в дате следующего транша, а в том, остаемся мы в программе или нет. Как только мы покинем программу, падение гривни не остановить, поскольку это будет четким сигналом для остальных кредиторов, сотрудничающих с нами исключительно благодаря МВФ. Вылет из программы оставляет единственный альтернативный путь за деньгами — в Москву, со всеми вытекающими последствиями.
Об инвестициях
Светлана Ковалевская, эксперт по инвестиционной политике ИОЭИ:
— Государству нужно отбросить иллюзию, что рынок своей «невидимой рукой» сам себя урегулирует, и занять активную позицию в мировой борьбе за инвестиции. Необходимо изменить цели господдержки и дать игрокам на инвестиционном рынке сигнал о долгосрочных намерениях вкладывать средства в экономику. Без переориентации бюджетных расходов с потребления на развитие выхода из кризиса не будет. Надо хотя бы задать на 2016 г. вектор развития на предстоящие годы.
Во-первых, не привязывать в бюджете-2016 к «призрачным» поступлениям (таким, как средства от реализации конфискованного имущества, которые были присвоены коррупционными методами) такие важные направления капитальных расходов, как проекты регионального развития, обороны, инноваций и инфраструктуры территориальных громад.
О внешних факторах и отраслях в зоне риска
Александр Паращий, руководитель аналитического отдела Concorde Capital:
— Внешнеэкономические факторы, по крайней мере, в первом полугодии 2016-го, останутся негативными. Цены и на сталь, и на руду будут под давлением. Речь может идти не только о снижении объемов экспортной выручки, но и о куда более серьезных рисках. Та ситуация, которая уже сложилась на внешних рынках, фактически делает торговлю на них наших компаний неприбыльной. Любое дальнейшее снижение цен может привести к остановке некоторых предприятий. Речь не о том, что остановятся все, но некоторые — точно. Остальным придется вводить какие-то меры по сокращению затрат, объемов производства, числа работающих агрегатов. Естественно, это все отразится на нашей валютной выручке. Компенсировать это падение за счет прибылей от экспорта зерновых будет сложно, отрасль себя чувствует лучше, но там цены тоже снижаются.
Если говорить о торговом балансе, то, с одной стороны, у нас есть падение цен на экспортируемые руду и сталь, а с другой — снижение стоимости импортируемых нефти, газа и угля. Будет ли взаимозачет? Возможно. Но если произойдет серьезное падение цен на руду и сталь, то компенсировать его будет сложно.
В зоне риска находятся все отрасли, ориентированные на Россию. Фактически с 1 января 2016 г. перестает действовать ЗСТ с этой страной. С учетом того, что за последние два года у нас уже втрое сократился экспорт, это не будет сильным ударом, но на некоторых отраслях отразится существенно. Правительственная оценка потерь от этого эмбарго (600 млн долл.), на мой взгляд, значительно занижена. Возможно, они рассчитывают, что часть тех товаров, которые раньше продавались РФ, теперь будут продаваться в странах ЕС. Но ЗСТ с ЕС у нас в одностороннем порядке действует с середины прошлого года, пока ее преимуществ мы не ощущаем. На самом деле ограничений в зоне свободной торговли с ЕС много, пошлины по всем нашим продуктам, которые конкурентоспособны в Европе, остались, квоты очень маленькие. И это не дает нам полноценно выйти на эти рынки. С января 2016-го будут отменены ввозные пошлины для импорта из ЕС, что также не лучшим образом может отразиться на нашем торговом балансе.
О внутреннем спросе
Кристина Аврамченко, эксперт по вопросам макроэкономической политики ИОЭИ:
— В 2016 г. ожидается повышение внутреннего спроса за счет увеличения как инвестиционной, так и потребительской составляющей. Инвестиционный спрос будет формироваться в основном за счет восстановления разрушенных и поврежденных объектов инфраструктуры восточного региона Украины, а также модернизации производств в условиях углубления сотрудничества с ЕС. Но основным источником финансирования инвестиций будут оставаться собственные средства предприятий. Поэтому инвестиционный спрос будет зависеть, в первую очередь, от формирования уровня доходности и рентабельности производства.
Важно отметить, что в среднем за год Минэкономразвития прогнозирует инфляцию на уровне 16,5%, а вот социальные стандарты увеличатся в среднем за год лишь на 12,8%. Поэтому не стоит ожидать существенного роста потребительского спроса за счет повышения социальных стандартов, и в 2016 г. ожидается незначительный рост в основном за счет активизации производственной деятельности. Но на процесс увеличения внутреннего спроса могут негативно повлиять усиление ограничений во внешней торговле со стороны РФ и стран СНГ, эскалация военного конфликта, инфляция и очередной неконтролируемый валютный всплеск.
Необходимо заложить в госбюджет расходы развития как минимум больше, чем в 2015-м. Да, это сложно, особенно в условиях отсутствия государственной инвестиционной политики. Но именно это должно стать задачей номер один для государственной власти на 2016 г. Правительству вместе с экспертной средой и отраслевыми ассоциациями нужно сплотиться над написанием долгосрочной стратегии привлечения инвестиций на основе секторальных стратегий развития. Параллельно в результате таких консультаций должны сформироваться предложения по совершенствованию инструментов и механизмов привлечения инвестиций, которые будут воплощены в соответствующие законопроекты.
* * *
Ученые множат прогнозы экономического развития Украины, разрабатывают разнообразные сценарии, оценивают перспективы, но все эти труды отправляются в долгий ящик чиновниками, которые не готовы к масштабным переменам и даже на прочтение этих трудов времени не находят. Время уходит. Пессимистические сценарии становятся откровенно мрачными, а из оптимистических друг за другом исчезают возможности роста. Названия сценариев развития Украины на сайте НАНУ говорят сами за себя: «Оптимистический», «Консервирование кризиса» и «Коллапс». И «Оптимистический» так назван лишь потому, что он чуть лучше. Весь его «оптимизм» зиждется на благоприятных агрономических условиях, а его вероятность сами разработчики оценивают как «крайне низкую» (до 10%).
Наиболее вероятным ученые считают сценарий, в котором кризис консервируется, политика остается непоследовательной, страна в «тлеющем режиме» хаотично и бессистемно продолжает имитировать жизнедеятельность, нагромождая внешние и внутренние займы, теряя доверие стран-кредиторов. Причем затягивание этого сценария даже на шесть последующих месяцев неминуемо приведет страну к коллапсу. То есть времени уже нет, и если до лета 2016-го мы не сможем принципиально изменить свои подходы к управлению государством и свою стратегию экономического развития (если она у нас вообще есть), наш запас прочности иссякнет, шансов выбраться из кризиса без еще больших потерь не будет.
На сегодняшний день потенциальный рост нашей экономики определяется исключительно статистическим эффектом. На фоне затяжной трехлетней рецессии даже минимальные улучшения будут восприниматься как прогресс. Причем наше государство лишь опосредованно влияет на этот процесс. Наш экспорт — зерновых и металла — зависит от внешней конъюнктуры, которая остается неблагоприятной. Привлечение инвестиций на внешних рынках — все еще несбыточная мечта для Украины. Национальный банковский сектор практически не кредитует реальную экономику, а без инвестиций в производство экономический рост невозможен. Если ничего не менять, мы протянем еще год, причем весь этот год, по всей видимости, снова тужась поменять налоговое законодательство. До большего мы пока не доросли. Знаете, как называются сценарии экономического развития Украины на период с 2020-го по 2030 г.? «Серая зона», «Дезинтеграция», «Чужая субъектность» и «Сбалансированное развитие». Причем вероятность последнего сценария — менее 2%. И от того, станет ли переломным 2016 г., зависит, будем мы выбирать из первых трех или все же пойдем по пути развития.
- Информация о материале
Страница 624 из 2102
