Главная

События последнего года в отдельных районах Донецкой и Луганской областей четко указывают на то, что, кроме собственно военной активности незаконных вооруженных формирований пророссийских террористов и подразделений ВС РФ на линии непосредственного столкновения и на временно оккупированных территориях, враг значительно активизировал свои усилия на других, менее заметных невооруженным глазом «фронтах» противостояния (в частности гуманитарном), что, впрочем, создает не меньшую угрозу для национальной безопасности нашего государства в средне- и долгосрочной перспективе.

Едва ли не самую глубокую обеспокоенность вызывает информация о попытках представителей оккупационной власти и их соучастников привлекать несовершеннолетних граждан Украины к террористической деятельности. Достоверность этой информации подтверждается целым рядом разных, независимых друг от друга источников, как, собственно, военных, так и гражданских, официальных и неофициальных (от фото, размещенных в открытом доступе на страницах в социальных сетях, рассказов свидетелей, публикаций украинских и зарубежных СМИ до данных спецслужб и разведывательных сводок, получаемых Вооруженными силами Украины по закрытым каналам связи).

До 2015 г. такие случаи были, скорее, единичными. Однако, по последней информации, преступно-манипуляционная работа с детьми и молодежью на временно неконтролируемых Украиной территориях начинает приобретать массовый, целенаправленный, систематический характер. И наибольшую обеспокоенность вызывает даже не уголовно-правовой аспект (втягивание несовершеннолетних в преступную деятельность является преступлением, ответственность за которое предусмотрена ст. 304 УК Украины; вербовка и использование детей для участия в военных действиях являются также военным преступлением согласно п. XXVI п. 2 (а) ст. 8 Римского устава Международного криминального суда), а социально-политический: существует вероятность, что молодежь Донбасса, по разным причинам не выехавшая с контролируемой боевиками территории, может пополнить ряды экстремистской пророссийской «пятой колонны» в Украине, став «потерянным поколением». Поскольку до войны Донбасс был одним из наиболее густонаселенных регионов, ситуация представляется крайне тревожной.

Следует отметить, что молодежь украинского Востока и Юга является объектом идеологических «домогательств» со стороны РФ еще с середины «нулевых». Тогда, после победы на президентских выборах В.Ющенко, пророссийские силы в регионе, напуганные возможным выходом Украины из сферы влияния России, начали под непосредственным руководством московских кураторов реализацию долгосрочной стратегии, направленной на создание социально-политического плацдарма для будущего реванша. Российско-ориентированные проекты в Украине получали практически неограниченную государственную поддержку Кремля и щедрое финансирование со стороны разных аффилированных с российской властью и спецслужбами РФ структур, в том числе религиозных, таких, как УПЦ МП (де-факто — филиал РПЦ в Украине). Именно тогда были запущены печально известные ныне политико-идеологические симулякры «Донбасская Русь», «Донецкая республика» (запрещенная в 2009 г.) и др. Российские спецслужбы также активизировали работу с различными историко-поисковыми, военно-патриотическими и другими аналогичными кружками в регионе. Между тем с украинской стороны просветительская и информационно-идеологическая работа с детьми и молодежью в довоенное десятилетие велась крайне неудовлетворительно (вопреки спорадически декларируемым властью патриотическим интенциям).

Нынешнее повышение внимания к украинской молодежи со стороны кремлевских идеологов и подконтрольных им пророссийских сепаратистов свидетельствует, во-первых, об острой нехватке взрослых местных кадров для ведения боевых действий и, во-вторых, о попытках Москвы превратить конфликт в затяжной, поскольку подобными действиями в общественное сознание местного населения фактически закладывается идеологическая «бомба замедленного действия», создаются предпосылки для углубления ментального и мировоззренческого раскола украинского общества. РФ любой ценой хочет оставить этот регион своей монопольной сферой влияния. Установление идеологического контроля над украинской молодежью Донбасса — один из краеугольных камней реализации этой стратегии.

Первая информация о прямом привлечении пророссийскими бандформированиями в Донбассе детей к террористической деятельности датируется еще 2014 г., когда в российских СМИ появилось пропагандистское видео о 15-летнем Андрее (позывной «Ройс») — «самом молодом ополченце в Донецке», командире «учебной роты» незаконного вооруженного формирования «Батальон Восток». Позже на российском государственном ТВ появился еще один сюжет — об ученике 10-го класса Моспинской средней школы (Донецкая обл.) Андрее Ивахно, которого взяли на службу в сепаратистское НВФ «Батальон Восток» как «сына полка» по просьбе отца — члена этого бандформирования. Затем похожие сюжеты, в которых непременно фигурируют вооруженные мальчики и девочки, появлялись с впечатляющей регулярностью.

Информацию о том, что в рядах пророссийских НВФ воюют несовершеннолетние, подтвердили наблюдатели СММ ОБСЕ в своем отчете от 28 мая 2015 г., зафиксировав малолетнего мальчика в военной форме и с оружием в руках на одном из сепаратистских блокпостов близ Макеевки.

Следует отметить, что пророссийские боевики вербуют и эксплуатируют детей не только мужского, но и женского пола. Это четко видно из сюжета «Дети-воины Донецка» (Child Warriors of Donetsk), снятого съемочной группой Vice News, в котором, в частности, показана тренировка военно-патриотического клуба «Витязь» в Амвросиевке. Показательно, что юные боевики мечтают служить в российской армии, а не в армии «ДНР»—«ЛНР» (хотя некоторые из них и отмечают, что «сейчас разницы нет, «ДНР» или Россия», поскольку Россия — это якобы и есть «ДНР»). Именно в РФ, в Москву, во Всероссийский летний лагерь им. Жукова должны были отправить детей-победителей военных соревнований 15 парамилитарных организаций оккупированных территорий. Именно девушки из клуба «Витязь», в конце концов, и стали победительницами соревнований.

Отдельно стоит отметить, что террористы используют девушек не только как солдат, но и как, собственно, «половой объект»: принуждая к занятиям проституцией, физической близости с боевиками и российскими оккупантами. Детей, кроме того, используют как «живой транспорт» для контрабанды через пункты пропуска и блокпосты, а также для тайной установки GPS-маяков на военную технику.

Не так давно значительный резонанс вызвало видео, на котором сепаратисты показывают открытый НВФ «Бригада Восток» (бывшее название — «Батальон Восток») так называемый военно-спортивный летний лагерь для детей и подростков в оккупированном Донецке. В лагере детям в возрасте от 10 до 17 лет (и мальчики, и девочки — «курсанты», одеты в военную форму с шевронами СССР и РФ, у кого-то — нарукавные нашивки «Военно-патриотический центр «Защитник отечества»; они живут в военных палатках), с ними проводят занятия по военному делу (теория, тактика, обращение с оружием, стрельба и т.п.). Фигурирует в видео «служитель культа», «православный священник, отец Борис». Сказанное этим «священником» не имеет ничего общего с православием, а является сплошной агрессивной тоталитарной пропагандой.

В Алчевске вербовкой детей отметилось НВФ «Бригада Призрак», принявшее в свои ряды 10-летнюю школьницу Богдану Нещерет (именно она писала трогательные письма идеологу «Новороссии» террористу И.Гиркину). Ей даже выдали «удостоверение ополченца». Красноречивый факт, что, как признается сам ребенок на распространенном одним из российских пропагандистских телеканалов видео, в НВФ ее привел собственный отец.

Существует и детский диверсионный батальон им. св. Георгия Победоносца, сформированный на базе школы-лицея в Ровеньках под руководством местного «священника» Авдюгина. «История России», «Основы православия» и военные дисциплины (тактика ведения боя, основы разведки, снайперское мастерство, стрелковая и саперная подготовка) — вот чему учатся дети.

А есть еще 15-летний с позывным «Глухаренок» из Луганской области, который с июня 2015 г. с оружием в руках помогает взрослым дядям в российской форме в боевых действиях в Попасной, Северодонецке, Антраците. И тоже несовершеннолетний «ветеран-ополченец» Андрей (позывной «Вандал»), который воевал под Славянском и Семеновкой и награжден медалями «за спасение русского флага в Киеве от правосеков» и «за защиту Крыма». И школьник (позывной «Шило») — участник боев за Донецкий аэропорт...

Подобных неопровержимых фактов за два года войны накопилось множество. Собственно, россияне и поддерживаемые ими террористы и не стыдятся этого, не пытаются что-либо особенно скрывать, более того, даже гордятся.

Весьма показательно также, что после создания в РФ детско-юношеской организации «Российское движение школьников» (аналога пионерской организации СССР) на оккупированных территориях Украины процессы вербовки молодежи значительно активизировались. Для детей 1–11 классов проводятся «уроки государственности», на которых детям рассказывают об «историческом зарождении и становлении» «ДНР» и «ЛНР», их «государственном устройстве», «символике», «наградах», а также о героизированных биографиях боевиков и руководителей (причем приглашая выступить самих террористов), а среди предметов появились выдуманные «Язык народов Донбасса», «Литература народов Донбасса», «История Отечества», «Уроки гражданственности Донбасса». Само преподавание осуществляется по завезенным российским учебникам.

На днях стало известно о создании в России еще одного милитарного детско-пропагандистского проекта — военно-патриотического движения «Юнармия» (под руководством уже не федерального агентства по делам молодежи, а непосредственно МО РФ — с привязкой к местам постоянной дислокации воинских подразделений и частей, военных вузам, инфраструктуре ЦСКА и ДОСААФ). В свете обозначенных выше тенденций, вполне понятно, что появление этого новейшего российского «гитлерюгенда» на временно оккупированных территориях Украины — всего лишь вопрос времени.

Стоит акцентировать внимание на разительном сходстве указанных выше практик российско-сепаратистских сил с деятельностью таких радикальных фундаменталистских организаций (признанных террористическими на международном уровне), как «Исламское государство», «Джабхат ан-Нусра», «Аль-Каида», «Талибан» и т.п. У них чрезвычайно похожие программы работы с детьми и молодежью: от идеологической «обработки», вербовки до подготовки к прямому участию в боевых действиях, осуществлению террористических актов и диверсий.

Аналогично их отношение к демократическим ценностям (в частности к свободе слова, свободе убеждений и свободе совести), образованию и науке, культуре и истории: за проукраинские высказывания или критику действий РФ либо оккупационных властей люди подвергаются суровым репрессиям (вплоть до физического уничтожения); материальные артефакты, противоречащие постулатам официальной идеологии или просто ассоциирующиеся с Украиной, конфискуются или уничтожаются; учебные заведения (от дошкольных до вузов) стремительно идеологизируются и политизируются, «вражеская» литература изымается, а профессорско-преподавательский состав учебных заведений, лояльный к Украине, заменяется лицами с шовинистическими, российско-имперскими взглядами (несмотря на то, что у последних часто даже нет высшего образования) и т.д.

Как и радикальные исламистские группировки в Сирии и Ираке, оккупационная террористическая власть в Донбассе (при мощном техническом и организационном содействии РФ) осуществляет пиратское теле- и радиовещание, создает и администрирует страницы в Интернете, записывает и распространяет аудио- и видеообращения к гражданам и т.п.

Аналогичны также выразительная религиозная составляющая и последовательные попытки найти теологическое обоснование своих поступков (с той только разницей, что на Востоке Украины террористы опираются не на исламский фундаментализм и законы шариата, а на реакционное и обскурантистское православие московского пошиба). Именно «истинная православная вера Святой Руси» выступает как универсальная идея и высшая ценность, которая сакрализирует все действия, все преступления и зверства боевиков («воинства Христова», «православной армии») как направленные якобы на защиту «земли Русской от супостата». Отличие разве что в том, что в лагерях «ДНР»—»ЛНР» сейчас не готовят террористов-смертников. По крайней мере, пока...

Внимание экстремистов и террористов всего мира (независимо от их национальности, политических убеждений, вероисповедания и т.п.) к вербовке детей и молодежи не случайно. Ведь эту возрастную категорию граждан отличает ряд социально-психологических и ментальных особенностей, что делает ее чрезвычайно восприимчивой к пропаганде. Эти же особенности приводят к тому, что подростки могут легко подражать разнообразным негативным примерам поведения, проявляя при этом жестокость, порой значительно превосходящую взрослые аналоги (такие случаи неоднократно описаны в документальной и специализированной литературе, материалах СМИ).

Дополнительным благоприятным условием для террористов является нынешняя крайне тяжелая социально-экономическая ситуация на контролируемой ими территории. Многие семьи, не имея средств к существованию, соглашаются отдать детей в такие вот бесплатные лагеря, где их по крайней мере будут кормить и одевать. Уже даже зафиксированы случаи, когда жители населенных пунктов на контролируемой Украиной территории (!) в районе линии разграничения между силами АТО и российско-сепаратистскими силами пытались, в обход официальных пунктов пропуска, перевезти своих детей на подконтрольную НВФ территорию именно для дальнейшего нахождения их в таких лагерях. Это чрезвычайно угрожающая тенденция, требующая оперативного реагирования.

Следует понимать, что подавляющее большинство юношей и девушек, прошедших через «военно-патриотические» лагеря террористов (а тем более те из них, кто попробует себя в реальных боевых действиях, диверсионно-подрывной, экстремистской деятельности), вероятнее всего, уже никогда не смогут вернуться к нормальной жизни, безболезненно реинтегрироваться в украинское общество. Ведь им не просто прививают там российскую идентичность, великодержавную шовинистическую идеологию — их учат ненавидеть Украину и все, что с ней связано. Учат убивать. Именно для того чтобы конфликт в Донбассе не затянулся на целые поколения, крайне важно не допустить, чтобы РФ и управляемые ею террористы в Украине захватили контроль над сознанием молодежи Восточного региона, навязали ей свои украинофобские, человеконенавистнические убеждения.

Как подобные действия России соотносятся с подписью РФ под Факультативным протоколом к Конвенции о правах ребенка (об участии детей в вооруженных конфликтах)? Вероятно, так же, как и аннексия Крыма и вооруженная агрессия в Донбассе — с подписью под Будапештским меморандумом, украино-российским Договором о дружбе, сотрудничестве и партнерстве.

Непринятие быстрых и решительных мер по предотвращению и противодействию привлечению наших несовершеннолетних граждан с временно оккупированных территорий к преступной деятельности может привести к криминализации молодежной среды в Донбассе и, как следствие, к расширению социальной базы сепаратизма и терроризма в государстве. Но до сих пор какого-либо существенного публичного внимания к этой проблеме на государственном уровне не было (о мерах уголовно-правового реагирования и говорить нечего). Если бы не репортажи отдельных отечественных и зарубежных журналистов и записи в социальных сетях и блогах, обращающие внимание на новейший «гитлерюгенд» по ту сторону линии разграничения, то можно было бы подумать, что никакой проблемы вообще нет.

С 2002 г. в мире ежегодно 12 февраля отмечают Международный день борьбы против использования детей-солдат («День Красной Руки»). Казалось бы, Украина должна была бы использовать этот повод для привлечения внимания как своей общественности, так и международного сообщества к кричащим и неопровержимым фактам привлечения несовершеннолетних граждан незаконными вооруженными формированиями непризнанных «республик» (естественно, под руководством российских кураторов) к преступной деятельности. Но никаких существенных шагов украинская власть в этом направлении ни в прошлом году, ни в нынешнем не сделала. Все «уполномоченные» и «ответственные» (хотя и безответственные тоже) органы словно в рот воды набрали. Не только в публичном или медийном разрезе: даже в правительственных документах о выполнении Национального плана действий по реализации Конвенции ООН о правах ребенка об этой проблеме — ни слова. Поражающая небрежность, если учесть, что речь идет о судьбе, по меньшей мере, 580 тыс. детей, проживающих на временно неподконтрольных Украине территориях и около линии фронта (данные Украинского офиса ЮНИСЕФ). А есть еще более 215 тыс., зарегистрированных как внутренне перемещенные лица... Это могут быть наши будущие выдающиеся ученые, художники, бизнесмены, спортсмены, государственные деятели, которые «золотыми буквами» запечатлеют на «гранитных скрижалях истории» собственные имена, прославив свою семью и Украину. А может случится наоборот — вырастут из них преступники, террористы, «янычары», агенты чужеземного влияния и предатели Родины. Все зависит от нас.

Обращаясь к вопросу государственного реагирования на обозначенные угрозы национальной безопасности, необходимо также понимать, что симметричный ответ не всегда является оптимальной контрмерой в гибридной войне. Наследование методов и тактики противника (например, эксплуатация таких же надуманных мифологем, только с противоположным знаком, конструирование «альтернативной реальности» путем систематического продуцирования и тиражирования «фейков» или создание на государственные деньги «фабрики троллей» и т.п.) никогда не принесет такого положительного результата, как, скажем, реальные реформы в государстве. Хотя последнее, конечно, воплотить намного сложнее...

Как заведено у нас в таких случаях, на помощь государству приходит гражданское общество. Например, инициативные граждане взялись на собственные средства возить детей с Донбасса в Западную Украину (наиболее демонизированную российско-сепаратистскими СМИ), чтобы те смогли наглядно убедиться в тотальной лживости стереотипов и фобий, культивируемых российской пропагандой, пожить в местных семьях, пообщаться с местными ровесниками, отдохнув от засилья агрессивной информации и ужасов войны. Будет ли эффективным такой, казалось бы, простой и незатейливый способ? Безусловно. Ведь большинство проблем и недоразумений базируются именно на том, что немало жителей Донбасса не выезжали дальше своего областного центра или же посещали только соседнюю Россию. Фактически, они не видели Украину и не общались непосредственно со своими ровесниками из других (особенно удаленных от их региона) областей. Поэтому легко подпадают под действие тиражированных российской пропагандой (до сих пор без существенного противодействия с украинской стороны даже после двух лет войны) идеологических штампов и мифов о региональных и ментально-идеологических отличиях (или даже имманентной, «исторической» вражде) между условно «восточными» и «западными» украинцами. О какой общенациональной идентичности может идти речь?!

Преимущество такого внутреннего туризма еще и в том, что для этого не требуется ни копейки государственных средств. Хотя системное и институциональное сопровождение, продвижение инициативы со стороны государства (в частности медийная промоция) были бы очень кстати. Ведь речь идет о сверхважном общенациональном деле — спасении нашего молодого поколения с временно оккупированных территорий, о том, чтобы обезопасить его от влияния вражеской пропаганды и деструктивных религиозных культов, не допустить его маргинализации, превращения в боевиков в поколение без будущего. Кроме того, пребывание в успешных семьях из других регионов дало бы возможность продемонстрировать молодежи Донбасса положительный пример социально активного поведения, национального, политического и правового сознания. При этом не надо им что-то навязывать или пропагандировать. От успеха реализации этих планов зависит, удастся ли запустить цепную реакцию, если дети, убедившись во лжи продуцированных российско-сепаратистскими силами украиноненавистнических стереотипов и вернувшись домой, убедят в этом своих родителей, родственников и друзей.

Колоссальную работу проводят и волонтеры в самой прифронтовой зоне. Но их усилий недостаточно, чтобы переломить ситуацию. Без комплексных государственных мер не обойтись.

Украине очень нужна эффективная гуманитарная политика в отношении детей и молодежи Донбасса. И действовать надо уже сегодня. Не только из гуманистических или морально-этических соображений: реализация планов РФ и ее адептов приведет к укреплению и расширению социальной базы экстремизма в Украине, углублению ментального и идеологического разрыва между населением Донбасса и остальной Украины, а следовательно, — к эволюционированию конфликта на Востоке страны из острого в хронический, затяжной (на десятилетия). Это огромная угроза национальной безопасности в средне- и долгосрочной перспективе, которую нельзя нивелировать одним лишь росчерком пера. Адекватно противодействовать попыткам расширить влияние РФ на социально-политические процессы в Украине путем криминализации молодежной среды Донбасса и втягивания наших несовершеннолетних граждан в преступную (в частности антигосударственную, террористическую) деятельность можно, только разрушив планы агрессора имплантировать лживые мифологемы «русского мира» в сознание нашей молодежи. Привив молодому поколению действенный интеллектуальный, ментальный «иммунитет» против манипуляций со стороны шовинистической (в т.ч. квазирелигиозной) пропаганды. А этого можно достичь только ежедневной, последовательной работой, организованными усилиями государства и гражданского общества.

Информация о материале

Внимательно выслушать пациента, поставить точный диагноз и выбрать правильный метод лечения для каждого конкретного больного — задача не из простых. Поэтому в вузах будущих эскулапов учили главному правилу: «non nocere» — не навреди! Эта установка была и остается актуальной на протяжении многих веков.

К чему приводит пренебрежение этим правилом и самоуверенность медиков — хорошо известно. Недаром говорят, что у каждого хирурга за плечами небольшое кладбище.

В Украине врачебные ошибки, как свидетельствуют данные ВОЗ, ежедневно уносят жизни по меньшей мере 5–7 пациентов и становятся причиной инвалидности 25–30 человек, обратившихся за медицинской помощью. Учитываются только те факты, когда летальный случай произошел именно в медицинском учреждении. Если же это случилось после выписки из больницы, тогда все спишут на осложнения или неправильное поведение больного, который проигнорировал рекомендации врача.

Однако даже в условиях, когда смерть наступила в палате, доказать, что это произошло из-за некомпетентности, равнодушия или невнимательности медперсонала, крайне сложно. Хотя и возможно. А еще сложнее добиться, чтобы врач признал свою ошибку и вину. Об этом убедительно свидетельствует пятилетнее расследование трагического случая, в результате которого двое детей остались сиротами.

В одном из районных роддомов на Львовщине 35-летняя Валентина К. родила девочку. Доношенную, здоровую, весом 3100. Почти три года назад молодая женщина благополучно родила здесь своего первенца, поэтому ни она, ни ее семья не имели никаких оснований для переживаний. Когда же на следующий день ее муж и родители узнали о смерти Валентины, они были убеждены, что это какая-то ошибка.

Вывод областной клинико-экспертной комиссии, которая проводила расследование, был однозначным: роженица умерла от кровотечения, произошедшего в результате разрыва матки. В Ассоциации акушеров-гинекологов утверждают, что такие случаи нередки, но их можно предотвратить. То есть если бы врач, который вел роды, вовремя диагностировал разрыв матки, молодую мать можно было бы спасти. Современные методы диагностики и лечения позволяют это делать даже не в перинатальных центрах, а в обычных роддомах.

Причина, как выяснила комиссия, была в том, что роженицу надолго оставили одну в палате, посоветовав: «Поспи, отдохни!». Пациенток в роддоме немного, поэтому дежурные медики тоже устроили передышку — за ночь никто ни разу не подошел к истекавшей кровью пациентке.

Члены комиссии считают, что женщина сначала могла воспринимать боль и кровотечение как естественное состояние после родов, тем более что врачи заверили и ее, и родственников, что все прошло очень хорошо.

На всем этаже кроме нее не было никого, поэтому позвать на помощь было довольно сложно. Сама она не могла встать, а тем более преодолеть лестницу, чтобы добраться до ординаторской...

Говорят, акушер-гинеколог, которая вела Валентину, даже не извинилась перед ее семьей, заявив, что делала все правильно. Мол, врачи тоже люди и имеют право немного отдохнуть ночью, когда нет родов.

Дети Валентины подрастают — сын уже ходит в школу, а дочка следующей осенью станет первоклассницей. Они круглые сироты. Отец, подкошенный смертью жены, заболел и вскоре умер. Детьми занимается бабушка, которая на протяжении всех этих лет пыталась добиться справедливости.

Речь не идет об уголовном наказании врача, ошибку которой беспрекословно признала экспертная комиссия. Но хотя бы о ее увольнении! Все эти годы акушер-гинеколог, которая «пропустила» сильное кровотечение, в результате чего погибла молодая женщина, работает в роддоме, где все это произошло.

Пять лет понадобилось, чтобы суд наконец рассмотрел это дело. Врач на заседание не явилась. А бабушке, которая воспитывает сирот, сообщили, что срок давности истек еще два года назад.

В развитых странах особое внимание уделяется вопросам детской и материнской смертности. Украина не исключение. В медицинской статистике эти данные выделены, их обязательно учитывают, когда подводятся итоги или определяется рейтинг областей. Однако в последние годы об этом приходится говорить в прошедшем времени. Сейчас такая информация никого не интересует в Министерстве здравоохранения, где так спешили сократить штаты, что в первую очередь уволили специалистов департамента медицинской помощи населению и отдела материнства и детства. Материнская или детская смертность уже не рассматривается как чрезвычайное происшествие. Это лишь строка в статистике.

Трагические случаи, подобные тому, что произошел на Львовщине, бывают во многих областях.

Недавно в Броварах Киевской области умерла молодая мама, оставив сиротой долгожданного сына. Несколько дней после родов она жаловалась на сильные боли в животе, однако врачи ее выписали, не проведя обследование. Когда впоследствии скорая привезла женщину в областную больницу, у нее обнаружили перитонит, возникший из-за разрыва аппендикса еще во время родов. К сожалению, спасти молодую маму не удалось. В роддоме убеждены, что их вины в этом нет, ведь женщина умерла от аппендицита.

А в ивано-франковском роддоме умерла не только мама, но и новорожденный сын. Родственники обратились в правоохранительные органы, проводятся экспертизы. Члены клинико-экспертной комиссии убеждены, что имела место врачебная ошибка. Акушер-гинеколог оправдывается тем, что согласно новым протоколам ведения родов следует применять практику ожидания, а не стимуляции родов. Вот он и ждал почти двое суток. А роженица, у которой отошли воды, мучилась, угасала на глазах. Вследствие сильной интоксикации организма умерла не только она, но и ребенок. Его больше недели держали в реанимации, однако спасти не удалось.

Комментируя ситуацию, специалисты научного Института педиатрии, акушерства и гинекологии отметили, что протоколы акушерско-гинекологической службы были утверждены еще в 2005 году. За это время врачи, которые действительно хотели иметь высокую квалификацию, уже могли разобраться в каждом пункте, определить, какая из методик лучше всего подходит, какое оборудование необходимо в диагностических, родовых, операционных и реанимационных отделениях, чтобы наилучшим образом помогать пациенткам.

В одном из протоколов расписана тактика ведения беременности в случаях, когда преждевременно отходят воды. Выжидающая тактика применяется далеко не всегда! Врач должен принимать решение в зависимости от конкретной ситуации, учитывая состояние беременной и риски, которые могут возникнуть во время ожидания, а не слепо применять этот метод только потому, что его внесли в протокол.

Парадоксальность ситуации, по мнению специалистов, заключается в том, что в медицинских университетах учатся по учебникам, а в протоколах, которые бесконечно меняют, зачастую пишут совсем другое. Выпускник приходит на работу в женскую консультацию или роддом, имея определенный набор знаний и небольшой практический опыт, приобретенный во время работы в интернатуре. А там требуют соблюдать протоколы, которые воспринимают далеко не все врачи. Недаром же говорят, что легче научить, чем переучить.

В каждой сфере, в том числе акушерстве и гинекологии, были рекомендации, которые сегодня выглядят, мягко говоря, непродуманными, поспешными. До недавнего времени кесарево сечение рекомендовали делать почти всем беременным. Не принимая при этом во внимание отдаленные его последствия, а также сложности, с которыми женщина столкнется в послеоперационный период. И сейчас этот метод навязывают, потому что операция приносит более солидные гонорары в карманы врачей, чем естественные роды.

Позже пришла «мода» на обезболивание, которое во многих случаях приводило к неконтролируемым ситуациям — женщина не чувствовала боли, сигнализирующей об опасности. Смертность от кровотечений заставила пересмотреть критерии применения фармпрепаратов, быть внимательнее к индивидуальным особенностям организма каждой пациентки.

Может ли пациент доказать, что он стал жертвой врачебной ошибки? Теоретически — да. Практически — в исключительных случаях. Кроме того, что ему понадобится хороший адвокат, еще нужна добрая воля медицинского сообщества, которое согласится признать, что коллега ошибся. Для наших медиков это звучит как святотатство — разве можно свидетельствовать против своих? Поэтому все случаи врачебных ошибок, небрежности, откровенного хамства и поборов пытаются скрыть, даже если это привело к инвалидности или смерти пациента.

Можно ли добиться выплаты возмещения за причиненный моральный и материальный ущерб? В развитых странах — да. Довольно часто выплаты достигают миллионов долларов. В нашей стране это сделать крайне сложно. Хотя юристы по медицинскому праву утверждают, что вполне возможно. По крайней мере, добиться решения суда о возмещении средств, которые пошли на лечение и реабилитацию.

В качестве примера юристы приводят случай с семьей, где без матери осталось двое детей. Экспертная комиссия сделала вывод, что женщина, рожая третьего ребенка, погибла из-за врачебной ошибки. Суд постановил возместить семье 50 тысяч гривен за моральный ущерб и 5 тысяч — за материальный. Родильный дом должен также вернуть благотворительный взнос, который был вынужден внести ее муж.

Решение есть, а компенсации нет и не будет. В государственных и коммунальных больницах нет такой статьи расходов, как выплата за врачебные ошибки. Главный врач, как правило, объясняет, что после выполнения решения суда у него не останется средств на заработную плату, на лекарства и расходные материалы, что приведет к коллапсу и навредит больным.

Врач, если он сотрудник бюджетного, а не частного медицинского учреждения, легко найдет варианты, как избежать выплаты денег пострадавшим. Единственная надежда, что у него вдруг проснется совесть.

Многие страны в мире ориентируются на опыт США, где закон освобождает врача от уголовной ответственности, если тот признает свою ошибку и извинится. Однако он должен возместить материальный ущерб, который причинила пациенту его ошибка.

В Евросоюзе рекомендуют распространять информацию об ошибке и ее последствиях в коллективе, где произошел инцидент. То есть проводить разбор полетов, чтобы в клинике не повторяли подобных ошибок и искали методы, которые в аналогичных ситуациях помогут избежать худшего.

Во многих странах профессиональные ассоциации тщательно анализируют врачебные ошибки и имеют право лишить коллегу лицензии, если считают, что его деятельность наносит большой ущерб авторитету его коллег по цеху. К этому относятся очень серьезно, отмечая, что цена врачебных ошибок — человеческое здоровье и жизнь.

Информация о материале

Имплементация Минских договоренностей, среди которых – широкие права на автономию Донбасса в обмен на отвод российских войск и вооружения, проведение региональных выборов под международным наблюдением, контроль Украины над границей с Россией, остановилась. Обмена пленными пока не происходит. Постоянно нарушается режим прекращения огня. Украинская армия ежедневно сообщает о новых раненых и убитых.

Донбасс постоянно получает подкрепление в виде российских военных и вооружения. Сепаратисты регулярно препятствуют деятельности мониторинговой миссии наблюдателей ОБСЕ. Количество беженцев с оккупированных территорий составляет около 1,5 млн человек.

По полученным из Донецка и Луганска данным там происходит полный беспредел. Руководители наемников набивают себе карманы. А за фасадом «потемкинских деревень « в виде «народных республик» всем руководят российские офицеры и консультанты.

До сих пор федеральное руководство и Евросоюз избегали попыток называть вещи своими именами.

Не от незнания, а потому, что стремились оставить дверь для Путина открытой и дать ему возможность выйти из ситуации, сохранив лицо. Стремились к посредничеству без перехода на ту или иную сторону.

Эта нерешительность оставляет большое пространство для российской пропаганды и создает затруднения при попытке Украины получить поддержку европейского общества. Голландский референдум стал сигналом предупреждения.

При этом на глазах у всех идет необъявленная война России против Украины. Первым ее актом была аннексия Крыма, инсценированная как «добровольное присоединение», вторым стала война на востоке Украины, которой руководит Кремль.

Как и в начале «операции «Крым», российское руководство отрицает свою роль как активного участника боевых действий на Донбассе.

Ярким примером служит заявление официального представителя МИД РФ Марии Захаровой, которая в ответ на требование освободить украинскую летчицю Надежду Савченко, которая была приговорена к 22 годам лишения свободы в показательном процессе, устроенном Москвой, безапелляционно заявила, что Россия не является субъектом Минских договоренностей. Потому что якобы обязательства, налагаемые в соответствии с этим соглашением, касаются только двух конфликтующих сторон, то есть Киева и сепаратистских республик.

Почему же Запад принимает участие в этой игре, вместо того, чтобы указать российскому руководству на сферу его ответственности?

Двойной игрой характеризуется деятельность миссии ОБСЕ, которая ведет мониторинг соблюдения режима прекращения огня. Среди ее наблюдателей представители из России составляют один из крупнейших, второй по величине контингент, что позволяет им значительно влиять на планирование выездов и составление отчетов относительно ситуации на местах.

Агрессор выступает в роли арбитра. В то же время Кремль умывает руки, когда группам ОБСЕ постоянно блокируют доступ к важнейшим военным точкам на оккупированных территориях.

Надо вдумчиво взвесить предложение о расширении мандата ОБСЕ, которое предоставило бы ему функции сильной полицейской миссии.

Но до тех пор, когда Кремль одновременно выступает в роли агрессора и арбитра, роль ОБСЕ сведется к фиговому листку.

Тем временем усиливается давление на Украину в вопросах предоставления полной автономии оккупированным территориям, а Россия все увеличивает свой контроль.

В Москве действует правительственная комиссия по Донбассу, в состав которой входят пять министерств и секретные службы, к ней и ведут все политические, финансовые, административные нити. СМИ полностью находятся под российским контролем, любое проукраинское высказывание крайне опасно.

Неизвестно, как при таких условиях возможно свободное и честное волеизъявление на выборах. Даже не вспоминая об осуществлении избирательного права беженцев.

Требовать от Украины реализации обязательств по Минским договоренностям в то время, как российская сторона фактическим занимается присоединением Донбасса, означает создать российскую марионеточную республику на востоке Украины с благословения Запада. Неужели это и есть цена «нормализации» отношений с Россией?

Про аннексию Крыма уже никто не вспоминает. Очередное угнетение и изгнание крымских татар не является предметом обсуждения.

Замалчиваются также вопросы российских обязательств в реализации Минских договоренностей. Почему делается вид, что неопровержимых данных о российском присутствии на востоке Украины не существует? Почему Запад единогласно не требует от Москвы прекращения военного снабжения отрядов наемников?

В то время как участие российских граждан в боевых действиях за рубежом грозит большими сроками заключения в случае «Исламского государства», донбасские ополченцы вербуются и проходят подготовку в России, а их финансирование осуществляет правительство. По всем признакам Украина для Москвы не подпадает под категорию «другое государство».

Президента Порошенко заставили пойти на Минские договоренности, когда он был в сложной ситуации – украинская армия терпела угрозы уничтожения в ситуации постепенного наступления регулярных российских войск.

Эти договоренности были призваны остановить военные действия и начать политический процесс, который до сих пор актуален. Но неприемлемо требовать от Украины выполнения обязательств без встречных шагов с российской стороны.

Вот почему нужны новые дипломатические подходы и новый формат для политического решения конфликта.

США и Великобритания не могут оставаться в стороне. Они вместе с Россией были государствами-гарантами Будапештского меморандума 1994 года. Тогда Украина отказалась от ядерного оружия и в качестве компенсации получила гарантию политического суверенитета и территориальной целостности.

Вашингтон и Лондон не могут избежать выполнения своих обязанностей по данным договоренностям. В противном случае это станет тревожным сигналом в политике разоружения: поскольку тот, кто отказывается от собственного ядерного оружия в обмен на международные гарантии, стоит на песке.

Только при условии решительных действий Запада в этом вопросе Путин, возможно, даст себя убедить в том, что для России сотрудничество с Европой и Америкой важнее, чем раздробление украинской территории.

Большую ошибку совершают те, кто дает ему понять, что он способен иметь и то, и другое. Пока Кремль будет продолжать свою политику интервенции, санкции должны действовать.

Уступка российским силовым играм будет не только предательством по отношению к украинскому демократическому движению, но и предательством по отношению к Европе.

Европейский Союз, если он серьезно рассматривает собственную состоятельность, должен настаивать на принципах европейского мирового порядка. Его основой является отказ от насилия в международных отношениях и равенство суверенитета всех европейских стран. Предметом переговоров с Кремлем может стать что угодно, но только не это.

Евросоюз должен отбросить сомнения по поводу поддержки демократического пути в Украине.

Но это не карт-бланш для олигархов и коррумпированных политиков. Наоборот, успешному развитию реформаторского движения в Украине угрожают как извне, так и изнутри.

Ей нужна европейская солидарность, ясность и твердость, чтобы преодолеть все угрозы.

Информация о материале

Вищий господарський суд України залишив у власності ТОВ «Вест Ойл Груп» земельну ділянку  В Харкрві площею 1,37 га. Про це йдеться у постанові суду від 6 квітня 2016 року.

В 2009 році Харківська міськрада передала безкоштовно обслуговуючому кооперативу «Житлово-будівельний кооператив «Титан» земельну ділянку по вулиці Стрілківській, 1.

В 2013 році ця земельна ділянка була продана ТОВ «Вест Ойл Груп».

У лютому 2015 року прокуратура звернулася до суду, вимагаючи скасувати рішення депутатів та повернути земельну ділянку у комунальну власність. В позові прокуратури відмічалося, що «Титан» отримав землю з порушенням законодавства. В свою чергу відповідач на суді заявив, що прокурором було пропущено строк на подання заяви, але суд ці аргументи відхилив. Суд вирішив, що засновники кооперативу Власта Дударенко, Костянтин Босенко та Олена Босенко заснували його з порушенням Житлового та Земельного кодексів. Тому суд першої інстанції задовольнив позов прокуратури і прийняв рішення витребувати  з незаконного володіння ТОВ «Вест Ойл Груп» та передати Харківській міськраді земельну ділянку площею 1,37 га.

Але апеляційний суд вирішив, що  термін позовної давнини по цій справі сплив і визнала за «Вест Ойл груп» власність на землю. З таким рішенням погодився і Вищий господарський суд. Хоча суд першої вказував, що строк позовної давності  необхідно рахувати з моменту, коли органи прокуратури дізнались про факт порушення вимог земельного законодавства. Тобто, з березня 2015 року.

Але колегія суддів ВГСУ визнала такий підхід помилковим. Суд встановив, що на сесії Харківської міськради, коли була виділена ця земельна ділянка, був присутній прокурор міста Харкова Євген Попович. Тобто прокуратура знала про це рішення й не оскаржувала його.

Олена та Костянтин Босенко разом з Властою Дударенко створили декілька аналогічних кооперативів, які безкоштовно отримали землю від депутатів міськради. Наприклад, ОК «ЖБК «Парк-Міленіум» в 2009 році отримав дві земельні ділянки в харківському районі «Лісопарк».

Вони також були першими засновниками ОК «ЖБК «Триумф», якому зараз належить земля та маєток, в якому проживає екс-губернатор Харківщини Михайло Добкін.

ОК «ЖБК «Титан» був зареєстрований за адресою: Харків, вулиця Котлова, 216. За цією ж адресою також зареєстровані декілька кооперативів, які отримали земельні ділянки безкоштовно від міськради і де серед засновників є члени родини близького до Кернеса депутата міскради Ігора Аріха. Наприклад, ОК «ЖБК «Квантум» та ОК «ЖБК «Парус плюс».

ТОВ «Вест Ойл Груп» є правонаступником спільного українсько-англійського підприємства «Західна нафтова група», першим засновником якого був покійний народний депутат Ігор Єрємєєв.

Засновниками ТОВ «Вест Ойл Груп» є луцьке підприємство «Дукат» та голандська компанія «Вест Оіл Груп Холдінг Б.В.». Голандська фірма разом з науково-виробничим центром «Євродім» є засновниками «Дуката».

«Вест Оіл Груп Холдінг Б.В» також є власником компанії «Вог Аеро Джет», яка за останні півтора роки стала одним з найбільших постачальником дизельного палива для «Укрзалізниці».

Информация о материале

Киевлянка Фаина Марковна, захватившая в заложники пионера из «ДНР», находит молоток и гвозди, чтобы распять мальчика прямо на заборе. В телевизоре появляется Ринат Леонидович Ахметов, он страшно гудит, Фаина Марковна от неожиданности теряет сознание и молоток…

«Фильм, часть седьмая, - тут можно поесть:

Я ж не видал предыдущие шесть»

)

Его величество Facebook, ополчившийся против «глупого ящика для идиота»; привычно «отморозившийся» Минстець; эксперты Госкино, выдавшие положительную рецензию, и глава Госкино, решивший разогнать этих экспертов; Нацсовет по радио и ТВ, отважившийся на проверку ТРК «Украина» – таковы последствия очередной попытки изобразить г-на Ахметова с человеческим лицом или, говоря проще, отмыть добела черного кобеля (в нашем случае, разумеется, рыжего).

Поскольку остались еще люди, не увлекающиеся просмотром сериалов, то предлагаем их вниманию спойлер (краткое содержание оставшихся серий) телевизионной эпопеи «Не заикайся»:

«Киевлянка Фаина Марковна, захватившая в заложники пионера из «ДНР», находит молоток и гвозди, чтобы распять мальчика прямо на заборе. В телевизоре появляется Ринат Леонидович Ахметов, он страшно гудит, Фаина Марковна от неожиданности теряет сознание и молоток. Сергей узнает, что Анна беременна от его двоюродного брата-близнеца, воюющего за сепаратистов Красного Луча. Елена убеждает Николая, что политики хотят войны, а она хочет мира, и подливает щи ему в борщ. Узнав, что у Тамары болят колени, директор «Фонда Ахметова» Сима Хиль везет ей рюкзак с гуманитарным аспирином. Симу на блокпосту перехватывают бойцы днепропетровской хунты, и чернокожий сержант Джон W. Смит обнаруживает у нее на пояснице след от родимого пятна. Следователь прокуратуры Киева делает укол больной переселенке Анастасии и съедает принесенные ей Федором апельсины. Медсестра Олеся находит в палате апельсиновую кожуру, но не знает, как сказать об этом Кириллу. Ополченец «Луганской народной республики» Ибрагим получает письмо от сына, но не может его прочесть: он не знает украинского языка. Зенитчица Пелагея (позывной «Путинка») переводит письмо на русский, однако по-русски Ибрагим понимает лишь слова «шайтан» и «Рамзан». Фаина Марковна подозревает, что политики скрывают от нее всё…» (продолжение следует).

…Уходят в прошлое те времена, когда телезрителей всего мира стращали пресловутым «25-м кадром», с помощью которого спецслужбы «зомбируют» наивную публику. Как показали творцы сериала, который крутят на телеканале Рината Ахметова «Украина» (вот тут нам подсказывают, что правильное название этого «мыльного» шедевра – «Не зарекайся»), больше нет смысла воздействовать на подсознание: прямой удар в лоб воздействует на зрителя, особенно «подготовленного», не менее эффективно.

Но для этого нужно соблюдать несколько правил.

Правило №1. Прежде всего, сериал должен быть длинным. Показ 100 серий в будни в 18.00 – это первый шаг, чтобы отсечь от телеэкрана нецелевую аудиторию, которая будет ржать над увиденным, обнаруживая всяческие нелепости и «манипуляции».

Правда, эти меры предосторожности не гарантирует, что кто-то из неблагодарной публики не задержится случайно у экрана и не увидит в нем то, что заметил Антон Ходза несколько недель назад. Персонаж Фаина Марковна изо всех сил страдает, глядя в телевизор: «Ох и сволочи эти политики… Делят землю, рисуют линию разграничения. Им же все равно, что по разные стороны этой линии обычные люди. Миллионы людей в беде, миллионам нужна помощь… Но бояться нет никакого смысла, страх отступает перед любовью и милосердием. Не жалость нужна – нужна помощь», – и после этого заклинания Фаины Марковны происходит чудо: под исполненную любви и милосердия музыку на экран выплывают расписные фуры «гуманитарного штаба фонда Рината Ахметова». Целую минуту героиня сериала не может оторваться от телеэкрана, заворожено наблюдая за этим величавым караваном.

Антон Ходза, благодаря которому о существовании такого удивительного сериала узнали самые широкие массы, расценил появление многотонного логотипа фонда Ахметова в «художественном» произведении на телеканале Ахметова, как «толстый» product placement (типа автомобиля BMW в фильмах про Бонда, закусочной «МакДональдс» в «Пятом элементе» или водки «Немироff» в телефильме о похождениях российских ментов).

Но тут с ним можно поспорить, опираясь на

Правило №2. В сериал можно напихать любую чушь, но при этом необходимо настаивать, что он основан на реальных событиях, мимо которых не могли пройти его творцы, «тяжело переживающие все, что происходит с нашей страной» (слова сценариста «Не зарекайся» Татьяны Гнедаш). «Нас, как авторов сериала, вдохновили десятки реальных героев и событий», - настаивает Гнедаш.

Ей вторит режиссер «Не зарекайся», россиянин Дмитрий Гольдман: «Это авантюрная мелодрама, снятая на фоне реальных событий Майдана, Крыма, АТО и всего, что было в Луганской и Донецкой областях».

Если кто-то решил, что увидит в этом кино «все, что было в Луганской и Донецкой областях» (ну, например, «туристов» с арматурой из Ростовской области, нагрянувших в Донецк весной 2014 года, или кадровых военных из той же России, или гнусных предателей из Партии регионов, перешедших на службу к оккупантам), то очень скоро убедится, что самое «реальное» в нем – это телевизор с теми самыми грузовиками Ахметова. Их, действительно, частенько гоняют в новостийных программах ТРК «Украина». Так что в этом случае уточнение все той же Татьяны Гнедаш: «Разумеется, все герои и обстоятельства вымышлены, совпадения случайны: наши персонажи оказываются в неожиданных местах в нужные нам моменты, хотя так не бывает в обычной жизни», - совершенно излишне. Именно так и бывает в обычной жизни! Почувствуй себя Фаиной Марковной – включи телеканал «Украина»: и ты обязательно нарвешься или на эти грузовики, или на сияющий от «любви и милосердия» взгляд Риммы Филь – главного гуманитарного менеджера Ахметова.

Так что это никакой не product placement, а именно «фон реальных событий». Без этого, увы, не обойтись. Разумеется, историю о том, как сердобольная сеньора приютила в своей фазенде мамашу с ребенком, сбежавших от злых людей, а потом решила взять их в заложники, потому что у нее самой сын попал в руки пиратов Карибского моря, - эту историю вполне можно без особого ущерба изложить на фоне пляжей Мексиканского залива и пальм за окном. Но караван сухогрузов и яхт с надписью «Гуманитарный штаб Ахметова», бороздящий просторы Атлантики, все же мог вызвать у некоторых зрителей определенное недоумение. А это ставило под угрозу выполнение «сверхзадачи»: убедить публику, что Ринат – самый сердобольный в Украине человек, без которого миллионам простых людей просто капец.

Поэтому пришлось переносить всю историю про сеньору Фаину Марковну на украинскую почву. А поскольку в соответствии с генеральной линией Рината Ахметова и его камарильи никакого иностранного вторжения в Украине нет, а есть лишь временно заблуждающиеся граждане с оружием в руках, никак не могущие понять, что жить нужно в мире, то пришлось показать не только Фаину Марковну, способную на такую подлость, что у всех матерей доброй воли, оставшихся в «ДНР/ЛНР», кровь стынет, но и защитников этих «народных» матерей – простых пацанов в камуфляже, ведущих мирные беседы о «фашистах», взятых в плен, о киевской «кровавой хунте», готовящей «геноцид», обитающих в скромной армейской палатке с флагом «народной республики», таких милых, что хоть иллюстрации к поэме «Василий Теркин» с них рисуй.

В общем, как уверяет продюсер «Не зарекайся», сериал «не о политике, он о любви».

Правило №3, или Контекст. Размазанная на 100 серий история (сегодня, в 18.00, покажут лишь 73-ю серию) создает серьезные препятствия для критики. Почему?

Приведем еще одну тираду г-жи Гнедаш: «Сериал «Не зарекайся» – это путь в сто серий, переплетение десятков сюжетных линий и сотен действующих лиц… Как автора сериала «Не зарекайся» меня возмущает то, что фразы персонажей вырывают из контекста, не зная сюжета и не понимая сути истории... Зачем смотреть фильм, тем более целиком, и думать, что хотели сказать его создатели?

Вот, например, лишь вчера Нацсовет по ТВ решил внепланово проверить обстоятельства создания отдельно взятой 66-й серии, по оценкам возмущенной общественности – наиболее «удавшейся». А как быть с «контекстом»? С сюжетом и «сутью истории»?! Начинать смотреть с самого начала? Дожидаться конца? Потребовать сценарий на утверждение, как в советские времена?

Можно, конечно, задаться вопросом: а как же решила эту проблему упомянутая комиссия экспертов при Госкино, одобрившая сериал? А вот так и решила, без всякого погружения в «контекст», на основание показанным им кадров - и ничего, экспертам понравилось! Процитируем пресс-релиз ТРК «Украина»: «В заседании комиссии приняли участие 16 экспертов. Им были продемонстрированы кадры из сериала «Не зарекайся» производства Front Cinema. Большинство членов заседания (12 человек) сделали вывод, что в сериале отсутствует нарушение норм законодательства и этических стандартов».

Правда, некоторые эксперты Госкино нарушения все же усмотрели, но это сугубо их проблемы – что на основании показанных им фрагментов не сумели уяснить «суть истории».

Правило №4, или Кастинг. Игра актеров, задействованных в «Не зарекайся», направлена на то, чтобы вызывать у зрителей тошноту с первого взгляда и рвоту – со второго. Если после этого зритель ощутил облегчение и продолжил наблюдать за «историей», не обращая внимания на терзающие его позывы жгучего стыда за демонстрируемые ему гримасы и жесты, то все нормально: ему можно и гуманитарные караваны Ахметова показывать, и даже «гумконвои» МЧС РФ – они же не только боеприпасы поставляют, но и макароны с сахаром и книжками…

Толстой в «Анне Карениной» так описал отношение профессионального художника к творчеству дилетанта: «Нельзя запретить человеку сделать себе большую куклу из воска и целовать ее. Но если б этот человек с куклой пришел и сел пред влюбленным и принялся бы ласкать свою куклу, как влюбленный ласкает ту, которую он любит, то влюбленному было бы неприятно».

Более двух лет ежедневно перед глазами украинцев – настоящие кровь, слезы и горе. И демонстрировать им кукольный спектакль «на эту тему», пропитанный фальшью, прикрывающей истинную подоплеку этих кривляний, - недостойно и низко.

Трудно представить, какой вердикт вынесет Нацсовет по ТВ по результатам «внеплановой проверки» творчества ТРК «Украина». В принципе, можно было бы просто объяснить создателям сериала, что такое хорошо и что такое плохо. Но объяснять такие вещи обслуге Ахметова – это все равно что втолковывать азы приличного поведения восковой кукле.

Информация о материале

Вопрос, вынесенный в заголовок, к сожалению, не случаен, потому что такого фундамента не хватает и для всех других инструментов демократии в нашей стране. Но если, например, относительно выборов есть понимание их роли и требований к ним, то в вопросе референдумов еще должны прийти к консенсусу, по крайней мере, в фундаментальных принципах связи референдумов и представительской власти.

Как можем видеть из волны референдумов последнего времени во многих странах Европы, такая связь существует. Например, референдум в 2015 г. в Греции, определявший, возможна ли поддержка страны со стороны ЕС, должен был одобрить или нет решение власти страны относительно ее финансовой политики. Результаты недавнего апрельского референдума в Нидерландах, вызвавшего горячие дискуссии в Украине, были лишь этапом принятия решения. Хотя статус этого референдума консультативный (т.е. он не был обязательным), по предмету он — законодательный. На голосование были вынесены вопросы о поддержке конкретного документа, принятого парламентом, — акта о ратификации Соглашения об ассоциации между Украиной и ЕС. Дальше — опять соответствующий шаг органов власти. Учитывая факт референдума и его результат, правительство подает в парламент свое решение, содержанием которого может быть либо денонсация акта о ратификации, либо же продолжение предыдущей правительственной линии. То есть в обоих случаях референдум как акт прямого народовластия является одним из этапов формирования государственной политики по какому-то вопросу.

Эти моменты важно принять во внимание, когда речь идет о задаче для Украины поставить сам институт референдума на надежную основу правового регулирования. Хотя, как показывают события 2014 г. в Крыму, Донецке и Луганске, никакой закон не спасает от спекуляций «волей народа», если действия опираются на силу. Но это не исключает необходимости взвешенно подойти к формированию правовой основы для референдумов в Украине. Тем более что с марта с.г. в Конституционном суде Украины рассматривается вопросотносительно действующего Закона «О всеукраинском референдуме». Депутаты — инициаторы представления просят определить, имело ли место нарушение процедуры во время принятия этого закона, и являются ли конституционными его положения о другом, чем установленный Конституцией, порядке принятия Конституции.

Каким бы ни было решение по каждому из аспектов, оно все равно будет стимулировать продолжение дискуссии как о роли референдума в демократиях, так и о содержании собственно обсуждаемого закона. А начала эту дискуссию еще в 2013 г., в условиях полнейшего молчания тогдашних законодателей, Коалиция общественных организаций «За честный референдум» при поддержке IFES, NED, Международного фонда «Відродження», NDI, Программы MATRA.

В общем, в публичной плоскости следует обсудить по крайней мере несколько основных вопросов. Чем является консультативный референдум? Если обязательные назначаются президентом (для утверждения закона о внесении изменений в некоторые разделы Конституции) и парламентом (акт об изменении территории Украины), то консультативный, провозглашаемый президентом, может быть только по народной инициативе. Кто с кем в таком случае консультируется? Каким должен быть вопрос? Как ответ на вопрос становится частью политики? Как можно реализовать законодательный референдум по народной инициативе?

К закону есть множество вопросов и процессуального характера. В 2012 г. команда юристов Виктора Януковича (кое-кто из них и сейчас представляет украинское государство в международных правовых институтах либо трудится на парламентской ниве) вооружила тогдашнего президента безотказным инструментом влияния. Глава государства мог протащить любое решение, апеллируя при этом к «воле народа». У него есть возможность сделать это и сейчас, потому что Закон «О всеукраинском референдуме» остается действующим, а его правило выписано так, чтобы каждый этап референдума был под контролем президента.

Процедурные ловушки

В законе настолько переплелись несовершенные процедуры регулирования с политическим манипулированием, что простого улучшения отдельных положений недостаточно, чтобы референдумы всех видов стали надежной опорой для демократии.

Да, можно создать условия для инициирования и проведения референдумов по народной инициативе. Можно увеличить срок сбора подписей для создания инициативной группы до, предположим, 90 дней, потому что собрать 3 млн подписей в двух третях областей за 40 дней, как требуется сейчас, нереально.

Можно дать больше времени ЦИК для проверки этих подписей, так как честно проверить 3 млн за семь дней даже выборочно нереально: поскольку такая выборка будет произвольной, то ЦИК либо будет проверять, либо «будет проверять».

Можно пересмотреть необходимость присутствия представителя ЦИК на собраниях граждан для подтверждения факта их проведения, и на порядок уменьшить количество участников такого собрания (сейчас, чтобы только создать инициативную группу, которая будет заниматься подготовкой к инициированию референдума, должны где-то собраться не менее 2 тыс. чел.).

Можно прописать требование, чтобы предмет референдума был один, а вопросов не было, например, три десятка.

Можно привести в соответствие со здравым смыслом и рекомендованными правилами работу комиссий, поскольку нынешнее положение закона, признающего полномочия комиссии в день голосования и подсчета голосов независимо от количества присутствующих членов комиссии, позволяет принимать решение большинством присутствующих (не важно, сколько их есть), а какого-либо члена комиссии руководитель местной государственной администрации может заменить в любой момент в день голосования.

Можно исключить ситуацию, когда решение на референдуме принимается большинством тех, кто в нем участвовал, установив квалификационные требования либо к тому, чтобы референдум был признан состоявшимся, либо к количеству голосов для принятия решений.

Можно, наконец, предусмотреть хотя бы малейшие возможности для представления альтернативных точек зрения, для освещения их в СМИ, для судебного обжалования; достичь взаимопонимания относительно того, можно ли снова выносить на референдум тот же вопрос, и если можно, то когда. Однако без ответа пока что остаются вещи доктринального характера.

Камни преткновения

Первый — может ли в процессе референдума создаваться и приниматься какой-либо закон вне парламента? Нынешний закон позволяет это делать и даже поощряет.

Позиция КСУ в деле о принятии Конституции и законов Украины на референдуме 16 апреля 2008 г. заключается в том, что народ может принимать законы Украины или вносить в них изменения (кроме законов, принятие которых на референдуме не допускается, согласно Конституции Украины), но «в порядке, который должен быть определен Конституцией и законами Украины». Пока что неясно, где именно создается такой проект, кто его авторы, как в нем учитываются любые предложения, когда, как и кому «народ» передает свой закон, но при этом такой продукт становится законом. Несмотря на то, что к картине процесса больше подходит название «Народ пишет письмо турецкому султану», а не «Народ принимает закон». Гарантировать такой референдум, по действующему закону, может только глава государства. И все это вовсе не означает, что идея законодательного референдума учитывает лучшие практики референдумов, рекомендованные Венецианской комиссией.

Даже в практике Швейцарии, которая является едва не каноном для моделей прямой демократии, где народ может инициировать пересмотр законов, частичный или полный пересмотр Конституции страны, эти действия проходят при соблюдении правил, установленных на уровне Конституции. Главное у них — парламент на всех этапах включен в эти процессы. Он может высказать свое мнение и дать рекомендацию принять инициативу или отклонить ее. Если федеральный парламент рекомендует отклонить инициативу, то голосуется вопрос именно об инициативе — давать ей дальнейший ход или, возможно, внести альтернативный проект. Тогда голосование должно проходить по обеим инициативам — и по внесенной, и по парламентской. В целом процедуры законодательной инициативы и законотворчества в Швейцарии можно охарактеризовать как инклюзивные, но законотворчество народом вне представительных органов власти — союзным или кантональными парламентами — исключается.

Попытки моделировать законодательный референдум по действующему закону приводят к выводу: пока что у нас слишком много открытых вопросов, чтобы уже сейчас работать с таким механизмом.

Второй камень преткновения — разрешенный законом референдум относительно «новой Конституции». Ну нет в действующей Конституции «новой» Конституции. К тому же, опять-таки неясно, на чьем колене будет писаться такая «новая Конституция», и какой будет ее легитимность. Действующая Конституция дает широкие возможности вносить в нее изменения. Ее можно корректировать в установленном порядке, утверждать на референдуме (но с нормальными процедурами) те три части, для которых это предусмотрено. И если постараться и обеспечить конституционный характер внесения изменений, аргументацию и публичность этого процесса, то можно получить системно обновленные легитимные положения, которые в свою очередь будут гарантировать легитимность Конституции.

Третий камень — заложенное в действующем законе понимание референдума как «высшей формы демократии». Очень напоминает матрешку системы подчинения органов представительской власти в советский период, но не отвечает принципу единства форм демократии, который подчеркивается в Резолюции СЕ «Об инструментах участия граждан в представительной демократии» №1121, 1997 г. Опять же, в уже цитированном решении КСУ вполне справедливо замечено, что «референдум, как и другие формы непосредственной демократии, не должен применяться сам по себе или только в связи с конституционной фиксацией принципа народного суверенитета. Непосредственная демократия и представительская демократия являются важными объектами конституционного регулирования и должны быть легальными способами и средствами реализации власти… Правовое регулирование порядка осуществления непосредственной демократии, в частности референдума, направлено на то, чтобы соединить эти формы со способами и средствами, характеризующими представительскую демократию, взаимодополнить их, но не сделать конфликтными с возможной подменой парламента референдумом (или наоборот)». В сущности, решения, принимаемые на референдуме, и решения, принимаемые избранными представителями, которым народ делегирует соответствующие полномочия, — это этапы принятия решения по одному и тому же вопросу.

По всей видимости, развивать референдумное право согласно Кодексу надлежащей практики относительно референдумов (2007 г.) и Руководящих принципов для конституционных референдумов на национальном уровне (2001 г.) очень сложно, пока в системе законодательства действует закон, к содержанию и процедуре принятия которого остаются серьезные вопросы. Вряд ли может вызвать доверие закон, не рассмотренный профильным комитетом и принятый за пять минут в редакции первого чтения, хотя до этого он уже прошел второе чтение. Закон, применение которого может подорвать правовой базис государственности и затянуть своеобразный гордиев узел непредсказуемых политических последствий.

Задать правовые рамки для референдума можно лишь при условии системного развития положений Конституции, законодательства, демократической практики в политике и их взаимной согласованности.

Информация о материале
  1. Кому належать історичні будівлі в центрі Харкова
  2. Сорта «того-самого», або Каррумба! (парт оне)
  3. Прививка дешевого сегмента
  4. Даёшь Луценка в прокуроры!